Марк отвернулся от схватки рыцарей Серебряного Щита с всадниками смерти. Он снова почувствовал на спине чей-то взгляд. Сомнений нет, враг здесь. Тот самый враг с половиной лица, что незримой тенью следовал по пятам, чье холодное и липкое присутствие Марк ощущал так часто! Как он попал за ними на Башню? Почему не проявил себя до сих пор?

Взгляд невольно упал на Никту. Она лежала в беспамятстве на холодных плитах. Лицо ее стало мертвенно-бледным. Черное пятно, клейкое и слизистое, образовавшееся вокруг раны, постепенно расползалось по руке, добираясь до плеча. Марк с болью вспоминал, что точно такую же реакцию видел на груди раненого епископа. Стрела отравлена!

Склонившись над девушкой, Марк высыпал остатки лечебного порошка на ползущее заражение. Может, это хоть чуть-чуть его остановит. Но что дальше? “Башня никого не впустит”, – говорила хранительница. Только Седьмой миротворец сможет ее открыть. Если поймет как.

Марк насторожился, вновь ощутив пристальный чужой взгляд. Пора принять вызов. Гнев и отчаяние давно прошли, им овладели сосредоточенность и расчет. Он сжал рукоять Логоса и плавно двинулся вперед, готовясь к встрече с давним невидимым врагом.

Отовсюду пополз густой туман, медленно заволакивая Башню. Холодный непреодолимый туман.

Марк остановился с зажатым в руке мечом, готовясь отбивать хоть стрелы, хоть заклятия, но подспудно понимал: враг чего-то хочет от него, если не убил сразу.

– Я знаю, что ты здесь! – негромко крикнул Марк.

Его объял волнующий трепет. Наконец-то он узнает, кто он, этот неуловимый стрелок, убийца епископа Ортоса! Наконец-то глянет ему в глаза!

– Ты уверен, что я здесь? – зашелестел голос за спиной.

Марк резко обернулся. Никого. Туман, один туман.

– Ты уверен, что я вообще есть? – раздался тот же неслышный шелест сбоку. – Может быть, я всего лишь голос твоего воображения.

Марк повел головой вправо, влево. Его нет нигде. Туман окружил верхушку Башни плотным кольцом.

– Хватит играть в призраков! Я знаю, кто ты!

И тут он его увидел. Из пелены тумана к нему шагнул человек в темном волнистом плаще с коротким самострелом.

– ТЫ?

– Я! – усмехнулся человек, подходя ближе. – А кого же ты рассчитывал увидеть, миротворец?

Человек с половиной лица! Да, это он чуть не до смерти напугал его в родном мире, перед тем как Марк очутился в Каллирое!

Теперь Марк видел, что никакая это не маска, а точная копия его собственного лица. Вернее, половины лица. Другая, левая половина лица убийцы принадлежала мертвецу, уже затронутому тлением – белесая, страшная. Но больше всего пугал взгляд: один голубой, другой мертвый глаз! Да, это он был в лагере перед безумной дуэлью с Никтой!

– Саркс, – произнес Марк.

– Можешь называть меня и так, – согласился человек с половиной лица. Теперь его голос не шелестел подобно ветру, а звучал явно. Это была жуткая смесь голосов Марка и демонизированного мертвеца. – Но у меня есть свое имя.

– Какое?

– Такое же, как у тебя.

– Кто ты? – прошептал Марк не шевелясь, но всем нутром предчувствуя ужас ответа на свой вопрос.

– Твоя судьба.

На Марка будто обрушилось тяжелое облако давящей, беспощадной неизбежности: “Тогда берегись и готовься к войне: судьба хуже смерти готова тебе”.

– Ты лжешь! – презирая страх, Марк глянул ему в глаза. – Ты просто жалкий слуга Хадамарта!

Саркс усмехнулся:

– Твой разум зациклен на противоположностях. Добро-зло, белое-черное, свет-тьма. Если бы ты мыслил не так узко, ты бы давно понял, что я, в отличие от Хадамарта, вовсе не являюсь твоим врагом.

Марк с недоверием покачал головой, не отрывая взгляда от его полумертвечьего лица.

– Хочешь сказать, что ты не служишь Хадамарту?

– Я служу себе, – Саркс скривил губы в кошмарной усмешке, обнажив с одной стороны гнилые мертвечьи зубы. – Меня заботит лишь собственное развитие и совершенствование. И если от Хадамарта я могу получить что-нибудь полезное, я это получу, но наши пути с ним разные, как и наша природа.

Марк отвел взгляд. Представ перед ним поначалу как неумолимый враг, Саркс уже начинал вызывать противоречивые чувства. Марк чувствовал, что Саркс действительно не питает к нему вражды. Он мерзок, но в нем чувствуется какая-то мощная энергия, которая и пугает, и привлекает.

– Почему ты не убил меня?

Он пожалел, что задал этот вопрос, потому что Саркс расхохотался гадким трупным хохотом, от которого горло схватили спазмы.

– Убить тебя? – Саркс отбросил в сторону самострел. – Похоронить всю свою долгую и кропотливую работу? Нет, ты мне нужен живым. Ты даже не представляешь насколько! Я переживал за твою жизнь, я оберегал тебя, не случись с тобою чего страшного.

– Оберегал? – тут настала очередь Марка смеяться, но нервы были слишком напряжены и смех получился коротким. – Слушай, я кое-что знаю о тебе. Ты ходячий труп. Тебя создали некроманты. Ты что-то вроде ожившего голема, только вместо камней и глины – груда костей и гнилого мяса.

– Это королева тебе рассказала? – усмехнулся с презрением Саркс. – Наивная дура! Она верит, что Саркса можно создать! Обряд некромантов только высвободил силу вечного зла, которую я воплотил в себе. Я не сотворен и не рожден, я не имею прошлого… впрочем, тебе все равно не понять могущественную природу сарксов.

– Она мне неинтересна, – ответил Марк, опуская меч. – Я лишь хочу знать, откуда ты взялся. “И как отправить тебя обратно”, – добавил он в мыслях.

– Откуда я взялся?! – с пафосом проговорил Саркс. – Правильнее будет спросить, откуда у меня это тело. Как ты и сам давно понял, всех миротворцев, начиная с Третьего, преследует Проклятие. В Туманных болотах существует клан некромантов, следящий, чтобы Проклятие исполнялось и с приходом каждого миротворца, восставал саркс по его образу и подобию.

Марк проглотил ком горечи: “Если этот урод хоть чуть-чуть похож на меня, то я человек пропащий”.

– Помочь мне, нематериальному существу, выпала честь одному из некромантов клана по имени Акафарт. Для обряда требовались три вещи: твоя кровь, твое внутреннее зло и твое решение жить во имя самого себя. Твое внутреннее зло Акафарт вобрал в себя в Белом забвении, когда ты лежал там в объятьях ламии – природной союзницы некромантов. Твой выбор и твою кровь он получил там же.

Марк издал судорожный вздох: вернулись мучительные воспоминания об ужасах Белого забвения. Вспоминая свои слова, ужасную тварь и жуткую фигуру со скрытым под капюшоном лицом, Марк содрогнулся от мысли, что все сказанное Сарксом – правда!

“Отступишь – и проклятый путь изберешь, заветное зло из болот призовешь” – прозвучали в голове роковые слова.

– Но я видел тебя раньше! Еще там, в моем мире…

– То была лишь моя тень, голос грядущего, образ предначертанной тебе судьбы. А это тело я обрел в Белом забвении. Акафарт принес все три компонента, понадеявшись, что в сетях ламии ты останешься надолго. Это был грубый просчет. После ночного обряда, когда Акафарт принес себя в жертву, любезно предоставив мне свое тело – Проклятие миротворцев воплотилось. Я восстал. И сразу же отправился к ламии, намереваясь встретиться с тобой. Но ты ушел из ее лап, по сердечным молитвам епископа Ортоса.

– Он молился за меня в Белом забвении?! – воскликнул Марк. Эта новость почему-то стала для него неожиданной.

– Я все знаю о тебе и твоем покойном епископе, – сообщил Саркс. – Акафарт шел за вами следом от границ Морфелона. Это он прикрыл тебя от смертельного заклинания Амарты у мелисской таверны. Это он внимательно следил за вашей схваткой с керкопами у Золотого бархана, выискивая ваши слабые места. В этом теле я обрел все его воспоминания, так что можешь мне верить. Епископ постоянно молился за тебя.

“Так это его ты боялся, тварь!” – подумал Марк.

– В Белом забвении он неплохо держался, даже когда чары болот усыпили его. Мне нужно было встретиться с тобой один на один: при бдительности епископа это было непросто. Старик должен был исчезнуть. Пришлось выждать момент…

– И ты убил его!

– Нет. Ты! – Саркс сделал ехидную паузу. – А вернее, мы вместе.

– Как это? – похолодел Марк.

– Как соучастники в убийстве. Мои руки, твоя ненависть. Я сделал лишь то, чего желал ты.

Марк вспомнил последнюю ссору с епископом, вспомнил, как крикнул в сердцах “Вы мне больше не нужны!”

– Ты пожелал, чтобы епископ исчез, и я исполнил твое желание. Еще до того, у таверны близ Зеленой идиллии я попытался это сделать, но дал промах. Легкое раздражение не придает достаточной силы для убийства. Однако во второй раз, когда ты отверг своего епископа, выстрел был точен. Спустя два дня Ортос благополучно скончался. Сильная вещь – отвергнуть близкого человека.

Марк покачнулся как от удара. К горлу подбиралась тошнота. Перед глазами стремительно восставали тени прошлого: ночная ссора с епископом, несправедливые упреки, поединок с Никтой в лагере… Это его ненависть, его зависть пронзила руку Никты ядовитой стрелой! Вот кто помогал Сарксу вершить злодеяния! Вот почему Амарта была уверена, что Хайма Катара подействует на него! Он проливал кровь! Да, это он, Марк, убил епископа! Своим отвержением, своим презрением.

– Твоя ненависть и другие проявления твоего настоящего “я” всегда придавали мне сил, – продолжал Саркс. – Но дать мне силу для убийства, наполнить мои стрелы необратимым ядом способна только твоя ненависть к близкому человеку. Так было в случаях с епископом и хранительницей.

– Дальше! – выдохнул Марк.

– Всадив епископу стрелу, я нарочно пробежал через поселок, чтобы меня увидели как можно больше людей. Я хотел, чтобы меня приняли за Седьмого миротворца, а тупоголовый Теламон отправил тебя в Шарат. Там бы мы и встретились для последнего разговора, и никто бы нам не помешал. Но я предполагал, что тебя могут освободить, потому и придумал запасной план: убедил Амарту выкрасть твоих подружек. Я знал, что ты придешь их спасать и попадешь в темницу Амарты, где я обрету с тобой долгожданную встречу. Мне казалось, я убедил Амарту, как и Эреба, что тебя нужно пленить, а не убивать, но глупая ведьма чуть все не испортила, ударив в тебя смертельным заклятием крови. Однако ты сумел ее обыграть и сохранил свою жизнь, за что я тебе премного благодарен.

Саркс издевательски отпустил поклон.

– Амарта последовала за тобой в Мелис, намереваясь исправить свою неудачную попытку тебя пленить. Ее идея использовать твою подружку, чтобы повторить Белое забвение была интересной, но слабой.

– Меллина? – ужаснулся Марк.

– Уверен, глупышка так и не поняла, какую роль исполняла в играх Амарты.

– Тварь! Урод некромантский! – Марк чуть не задохнулся от гнева.

Саркс невозмутимо прошел рядом, поглядывая на бурлящие тучи. Логос в руке миротворца его совершенно не пугал. В его глазах Марк выглядел безобидным ребенком.

– Я много размышлял о нашей с тобою судьбе. Еще до твоей вылазки в поместье Амарты, я вошел ночью в дом Иалема и прочитал в свитке твое пророчество – за несколько часов до того, как бдительный епископ приказал тебе его сжечь. Позже я понял, что мне не нужно строить козни, чтобы найти встречу с тобой. Нужно лишь следовать пророчеству, и оно само сведет нас на Башне мрака. И когда королева поручила тебе идти в Амархтон, я понял: это наша судьба. Из твоего разговора с хранительницей в лагере я узнал о планах королевы.

– Так это ты стравил меня с Никтой? – произнес Марк, уже охладев.

– Я – это ты, пойми, наконец. Я лишь помог тебе победить в соперничестве с ней.

Саркс подошел к каменной ограде и посмотрел вниз, откуда доносились звуки битвы.

– Что было дальше, можешь догадаться и сам. Все сопровождающие должны были тебя оставить – на Башне ты мне был нужен один. Я рассказал Эребу и Амарте о том, куда направляется отряд Седьмого миротворца. Эреб должен был ждать тебя в городе, а его дочь – у Северных ворот. Ее задачей было устранение твоих спутников, но вместо этого проклятая ведьма опять чуть все не погубила, натравив на тебя черного дракона. Ты оказался проворнее… И великодушнее, хотя, признаюсь, лучше бы дракон ее сожрал.

“Конечно, тебе же чужды иные чувства”.

– Все пришлось делать самому. Посеять между вами раздор и взаимное подозрение оказалось несложно. Твой гнев на Теламона и его несмышленых людей, а также созданная вами атмосфера неприязни придали мне сил. Я применил древнее заклинание некромантов – мечту каждого черного мага. Погасив нехитрым заклинанием факелы, я вызвал мертвого льва, сделав так, чтобы мой голос прозвучал среди вас.

– И снова ты, – прошептал Марк.

Саркс оттолкнулся от каменной ограды и снова обернулся к нему, довольный собой.

– Надежды на то, что некролев перебьет весь твой отряд, было мало. Но моя цель ослабить вас количественно и морально удалась. Когда вы проникли в Аргос, я уже полагал, что бывший архимаг Эреб доделает мою работу, но его, как и доченьку, постигла неудача. Даймоны не справлялись, мне пришлось помочь им. После того как твой приятель свалился в Роковую пропасть, одного твоего взгляда на Калигана мне было достаточно. Но я не хотел выдавать свое присутствие раньше времени, пришлось воспользоваться не самострелом, а даймонской пикой.

– Так это ты его ранил!

– Неужто ты думал, что это сделал тупой арпак? Правда, с тобой еще оставалась хранительница, а ее появление на Башне было нежелательным для меня и тем более – для Хадамарта. Я знал, что в Аргосе полно ловушек, и ты с ней в любом случае угодишь в одну из них. Слуги Хадамарта убьют хранительницу, а тебе помогут пройти на Башню мрака. Так бы и случилось, если бы не Амарта, вытащившая вас из-за своих безрассудных принципов. Дальнейшее тебе и так понятно. Да, хранительница успела протрубить сигнал, но об этом пусть сокрушается Хадамарт, а не я. Моя цель достигнута. Мой замысел удался.

“Какой исключительный план, – подумал Марк, теряясь. – Все продумано, все предусмотрено, все просто идеально!”

– Для чего тебе все это было нужно? Ты встретился со мной, и что дальше?

Саркс усмехнулся наивному вопросу.

– Вижу, ты еще не совсем понял, кто я. Я – твоя судьба, Маркос. Нет, не уготованная свыше, а рожденная твоими мечтами и желаниями. Посмотри, я – тот, кем ты мечтал стать. Умный, сильный, выносливый, передо мной трепещут, моего имени страшатся. Я могу перемещаться в пространстве. Могу управлять чужой волей, чувствами, разумом. Могу передвигаться по воздуху, под землей, под водой и через огонь. Могу вызывать себе в помощники могущественных существ и еще много чего могу. Ты, верно, хорошо помнишь, какой силой я наделил тебя, когда ты скрестил мечи с своей хранительницей? Это всего лишь малая часть боевых искусств, какие ты обретешь. Ты станешь неуязвимым для любого врага. Все это будет твоим. Не об этом ли ты мечтал?

У Марка все закружилось в голове.

– Ты не похож на добрую фею. Что тебе нужно? Что ты хочешь взамен?

– Твое согласие.

– Согласие? На что?

– На воссоединение со мной. Слияние тела и духа, если угодно, – проговорил Саркс.

– Слияние?! – вскрикнул Марк, отшатнувшись.

– Слияние. Воссоединение в единое целое. Возвращение к твоей изначальной сущности, Маркос, – голос Саркса стал очень мягок.

Сердце беспорядочно заколотилось. У Марка помутнело в глазах. Он сперва подумал, что теряет зрение, но нет – с глазами все было нормально. Это его внутренний взор видел то, что происходит в душе. Желание силы, могущества, власти – все кипело, бурлило, поднималось. Что-то обжигало его нутро, что-то клокотало, но не причиняло боли, напротив, было сладостно приятным. Что-то происходит. Происходит.

Марк тяжело задышал, приходя в себя.

– Твой дух войдет в мое тело?

– Даже меньше чем дух. Мое нынешнее тело рассыплется в прах, в тебя войдет лишь невидимая сущность, с которой ты, наконец, обретешь самого себя. Без всяких напускных масок. Не беспокойся, ты почти ничего не почувствуешь, кроме легкого головокружительного удовлетворения. И никаких чужих голосов в голове. Я исполню свое предназначение и исчезну в недрах твоей души. Ты сам, сам станешь властелином своей жизни.

– Но если… если ты такой способный, то зачем тебе мое ограниченное тело?

– Мое нынешнее тело уникально, – горделиво сказал Саркс. – Но у него есть два существенных недостатка. Оно временно, это раз. Я не могу испытывать в нем истинное удовольствие, это два. Лишь в живом человеческом теле можно вкусить всю сладость жизни. Ты уже ощущал, как сладок грех, не так ли? Теперь ты обретешь всю мощь моего естества и получишь то, о чем грезил в своих самых сокровенных мечтах.

В голове Марка бушевал хаос. Нужно что-то решать. Он чувствовал, что именно от его решений, а не от оружия зависит его судьба. “Нужно попробовать договориться”, – подумал Марк, в глубине души кляня себя за слепую веру в такую ерунду.

– Я присягнул следовать Пути истины, – он сохранял твердость голоса, но старался не выражать враждебности.

Саркс рассмеялся его заявлению.

– Маркос, тысячи людей становятся на этот Путь и вскоре сходят с него на пути свои. Такова изменчивость жизни.

– Я не из таких людей.

– Неужели? – Саркс подошел к нему почти вплотную, не переставая усмехаться. – Мне напомнить тебе о твоих дорожках, которыми ты сходил с Пути. Напомнить тебе все моменты, когда ты лгал, лицемерил, ненавидел, завидовал, напомнить о Меллине, о Белом забвении, о смерти епископа, напомнить, в конце концов, о ней? – он указал на лежащую хранительницу.

– Я натворил гораздо больше, чем ты говоришь, но я всегда каялся в содеянном, – проговорил Марк, сжимая зубы от его уколов.

– Тогда что тебя смущает, Маркос? Продолжай каяться и впредь.

– Я не отрекусь от веры в Спасителя, – решительно вставил Марк.

– Разве я говорил, что тебе нужно от чего-то отрекаться? – быстро вставил Саркс. – Твоя вера мне абсолютно не противна. Уверяю тебя, после воссоединения ты останешься прежним: сохранишь все свои мысли, чувства, воспоминания, переживания, даже веру в Бога. Ты не потеряешь свою личность, наоборот, обретешь ее! Единственное, от чего тебе придется отречься – так это от совести. Уж извини, это условие обязательное. Да и к чему тебе совесть? Жестокий диктат, вечно карающий за стремление добиться своего. Всякий раз, когда ты оправдываешься, она обвиняет тебя. Ты невиновен, а она признает тебя виновным. К чему тебе этот источник бесконечных страданий, не дающий познать счастье и свободу?

Саркс немного помолчал, осматривая бурлящие над городом тучи.

– Чем мне нравится Амархтон, так это тем, что здесь существует лекарство от совести – равнодушие… Пойми, мне незачем тебя уговаривать, у тебя нет другого выхода. Башня не отпустит тебя, ты это знаешь.

Марк старался выглядеть твердым и решительным, но внутри у него все горело, сражалось, наступало и отступало. Ярко рисует горизонты новой жизни Саркс, очень ярко. Умеет убеждать.

“…А что меня удерживает?”

Саркс сразу это почувствовал.

– Ты думаешь, что тебя удерживает? Я отвечу: вбитые в голову суеверия, рабская душа и страх стать хозяином своей жизни. Тебя слишком долго убеждали, что ты ничтожество, которым управляют невидимые нити с небес. Убеждали так долго, что ты поверил. Несчастный, обманутый мечтатель!

– Тебя учили, наставляли, увещевали, – продолжал Саркс, расхаживая перед ним. – Твои учителя заставляли тебя понимать добро и зло так, как им того хотелось. Но впредь этого не будет, – он остановился и глянул Марку в глаза. – Ты сам будешь решать, что добро, а что зло, сам будешь творить то, что сочтешь нужным. Исчезнут страхи, исчезнут предрассудки, исчезнут все прежние слабости. Ты станешь новым человеком. Сверхчеловеком. Перед тобою откроются огромные возможности, ты войдешь в такие части вселенной, куда не способен войти простой человек. И только ты будешь властелином нового знания.

“А если и впрямь, все изменить!” – поднялась вместе с будоражащими чувствами мысль.

Стать совершенным. Сверхчеловеком. Избавиться от умственного убожества, полностью овладеть своим телом, обрести ясный, проницательный ум, неутомимую силу, магические способности! Освободиться от оков ограничений, от страхов, и вот он уже не жалкий, никому не нужный мечтатель, мечтам которого не суждено сбыться, – а сильный, способный, неуязвимый стратег! Готовый противостоять хоть всей Каллирое! Да что там Каллирое, всей вселенной!

Марк глотнул слюну, чуть не задыхаясь от возбужденных мыслей и чувств. Сердце его неистово колотилось. Он глянул в полумертвое лицо Саркса, на его шевелящийся плащ и закрыл глаза. Сила, властная тяга, твердая уверенность в могуществе этой личности захватывали дух. Саркс прав. Прав. Он вынужден это признать.

– Мне придется предать своих друзей, – вымолвил Марк.

– Друзей? – Саркс приблизился к нему, подставляя мертвое ухо, будто плохо слышал. – Какие друзья? Ты был нужен им как средство достижения собственных целей. Епископу – чтобы вырваться из душного дворца и снова стать проводником миротворцев, снова удовлетворять свое навязчивое желание поучать других. Харис, этот рыцарь-неудачник, присоединился к тебе только потому, что жаждал великой славы, о чем нетрудно было догадаться, зная его нездоровую тягу к подвигам. Флое ты был нужен всего лишь для того, чтобы выбиться в люди. При первом удобном случае она бы тебя предала. Разве ты не замечал, что в твоих спорах с хранительницей, Флоя всегда была на ее стороне? Калиган всегда мечтал об ученике, который прославит своего учителя. Самовлюбленный циник, только слава его и интересовала! Он даже был готов послать тебя на смерть, не так ли? Вот, вот твои друзья! – Саркс указал пальцем на лежащую хранительницу. – О ней и говорить нечего, сам все слышал. Кому ты еще нужен? Королеве? Х-ха, ты просто жалкая фигурка в ее большой игре. Ты сделал для нее свое дело и ты забыт. Никому не интересно выжил ты или нет. Не пора ли начать продумывать свои планы, развивать свою стратегию, строить свою империю!

Саркс бросил на него надменно-сочувствующий взгляд и отошел, обернувшись к нему спиной.

Одиночество и отверженность целым миром надвинулись на Марка, ему показалось, что сейчас они поглотят его как пучина. Предложение Саркса постепенно становилось для него оправданным и уже не так сильно страшило. Поток заманчивых мыслей и чувств ринулся с новой силой. Марк сделал протяжный выдох и тряхнул головой, заставив себя прислушаться к иному чувству. Это был трепетный голос совести – маленький теплый комочек где-то внутри: “Берегись, берегись, не иди на непоправимое преступление, от которого не спасет покаяние”.

– Моя совесть говорит обратное, – произнес Марк.

– Запомни, Маркос: совесть придумали тираны, чтобы управлять рабами, – отрезал Саркс.

“Может, и вправду так?”

“Неправда. Совесть никогда не подавляла тебя, – заговорил Марк в мыслях, споря с самим собой. – Ее обличения исправляли тебя, возвышали, делали чище, сильнее! Она предостерегала тебя, предупреждала о беде. Вспомни необычайную радость, которую испытывал, когда поступал достойно! Вспомни чувства, горевшие в тебе, когда ты спасал Флою и Никту, когда спас Амарту, вспомни тот удивительный покой и счастье, приходящие всякий раз, когда ты слушался совести. Она, она твой ключ к Небесам!”

Небеса.

Марк поднял голову. Они были скрыты от него густыми черными тучами, так что казалось, нет никакого проблеска в этой жизни. Как они далеко!

“Остановись. Еще все можно исправить, – в его сердце будто заговорил детский голосок. – Саркс не всемогущ. Он еще не обрел над тобою власть. Ты еще можешь победить его. Просто не принимай его волю. Просто отвергни его. Слушайся совести!”

Он опустил взгляд на лежащую в запекшейся крови хранительницу. Вот она – реальность. Их послали на верную смерть. Странно, как он не понял этого раньше. Он выполнил поручение королевы и больше не нужен ей. Он предоставлен самому себе и волен поступать как сочтет нужным.

Чтобы выжить. И не просто выжить, а стать великим. Чтобы все вокруг изумились, увидев, кем он стал! Пусть тогда просят прощения, пусть пытаются переманить на свою сторону. Он будет непреклонен, потому что станет сильнее их. И теперь они будут вынуждены преклониться перед ним. Он представил изумление на лицах тех, кто знал прежнего Маркоса: какой страх и недоумение охватывают их, они не понимают, что случилось и с кем они столкнулись!

– Хвалю, Маркос! – прозвучал возле самого уха одобрительный голос Саркса. – Разумное решение.

Слабый голосок будто мучительно вздохнул.

– Нет! – Марк в страхе вскинул меч. Его ужаснула мысль, что враг может распознать его искушение. – Нет, Саркс, ты все спланировал хорошо, но не идеально.

– Это почему?

– Ты просчитался в одной детали, – набирая в легкие побольше воздуха, сказал Марк.

– В чем же?

– В моей руке меч, а со мною Бог!

Марк прыгнул вперед, занося Логос. Бросок его был ловким, но Саркс, кажется, его ожидал – мгновенно выхватил свой меч и со звоном отразил удар.

– Я знал, что ты заупрямишься, – процедил Саркс сквозь зубы. – Нравственные предрассудки порой внедряются очень глубоко. Мне некогда играть с тобой, миротворец.

– Но придется, – глухо проговорил Марк.

Он бросился вперед, концентрируя силу веры на образе врага. Ловким маневром он обошел Саркса, и Логос должен был ударить его в бок, как вдруг, черные одежды мелькнули в стороне. Саркс уже стоял сзади и улыбался, обнажая гнилые мертвечьи зубы. Меч из черного металла, похожий на магический ятаган, совершил поклон. Видимо, Саркс читал замыслы Марка и был готов к любым его действиям.

– Я же не даймон, Маркос, – с иронической укоризной сказал он.

– Кем бы ты ни был… – отрывисто прошептал Марк. – Тот, кто со мной… больше того, кто с тобою.

– Тот, кто с тобою, считается с твоим выбором, – подсказал Саркс. – А ты выбираешь мою волю.

– Я выбираю Путь истины!

– Твои поступки свидетельствуют ярче твоих слов. Ты твердо шагаешь навстречу слиянию.

Внезапно в глаза ударил парализующий взгляд, вызвавший отвратительную тошноту. Марк не успел выкрикнуть слова защиты от вторжения в разум. По Логосу скользнуло черное лезвие, выбив оружие из рук.

– Все кончено, Маркос, – объявил Саркс. – Какой смысл мучиться, если ты все равно подчинишься мне?

– Я стану уродом, – прошептал Марк.

– Ты станешь сверхчеловеком.

Марк отбросил искушающие мысли, яростно вскинув голову.

– С тобой меня ждет Гадес еще на земле! Я не променяю вечную жизнь на временное упоение властью. Тебе придется убить меня.

Саркс громко с презрением захохотал. Казалось, поединок забавляет его.

– Славно! Чудно! Великолепно! Какой пафос, какое чувство! Но покажи мне, где эта вечная жизнь? – Саркс огляделся, будто искал ее здесь на Башне, поднял голову к небу. – Где твои Небеса? Что-то я ничего не вижу. Где же твоя вера?

Неожиданно Саркс ударил его левой рукой в зубы. Марк отлетел от удара к каменной ограде, ударившись спиной.

– Я ничего не вижу, Маркос, укажи мне, где она, твоя вера?

Марк, тяжело дыша, уперся спиной в ограду и вытер рукавом рот. Кровь сочилась из разбитых губ и десен.

– Она невидима, как и сам Бог, – прошептал он, сплевывая кровь. Рука потянулась за Логосом. – Тебе не понять этого.

– Что-что? – переспросил Саркс, будто услышал что-то необычайно интересное.

– Давай спросим у Невидимого Бога, правильно ли я поступлю, если соглашусь с тобой?

Саркс хохотнул.

– Маркос, ты сейчас перед моим лицом, а не перед Божьим.

И ударил его ногой в живот. Удар был силен: Марк скорчился и слег. В ту же секунду Саркс выбил из его руки меч и ударил в живот еще раз. Затем с силой пнул в лицо.

– Покажи свою веру, Седьмой миротворец. Сотвори чудо! Сведи огонь с небес! Призови небесных существ! Испепели меня взглядом!

Утирая лицо от крови, Марк пополз на четвереньках в сторону Логоса. Саркс стоял сзади и за ним не спешил.

– Никакой твоей веры нет! Все это просто самоуверенная фальшь, на которую Бог, если Он вообще есть, никогда не ответит. Ты это чувствуешь, знаешь, понимаешь, но напускное лицемерие тебе кажется защитой. Ты жил, прикрываясь этой маской, но она бессильна против меня – твоей истинной сущности, ибо я знаю правду о тебе, знаю все! Ты видишь ничтожество своих убеждений. И видишь реальность моей силы.

Марк почти добрался до меча, но тут в руке Саркса что-то вспыхнуло; пронесся сильный поток воздуха, подхватил Логос и выбросил вниз с Башни.

– Нет! – Марк вскочил на ноги. Теперь он был совершенно безоружен.

“Судьба хуже смерти готова тебе”, – неотступно следовала мысль.

Он ужаснулся не столько могуществу Саркса, сколько себе. Если он поверит, что Саркс сильнее его веры в Спасителя, если согласится с его доводами – это конец. Конец худший, чем смерть. От этой мысли волосы на голове зашевелились. Марк почувствовал, что тогда рухнет в бездонную пропасть Гадеса все, чем он жил, во что верил, ради чего страдал и боролся, больше того – исчезнет то, ради чего он вообще появился на свет.

Сарксу по-прежнему было смешно.

– Ты же видишь, я уже десятки раз мог убить тебя. Но в отличие от твоей королевы и твоих друзей, ты мне действительно нужен. Я ни к чему не принуждаю тебя. Ты сам выбираешь свою судьбу. Нам предсказано быть вместе. Кто-то из твоих предшественников принял своего саркса и теперь незримо властвует. А кто-то убил себя и скитается в Гадесе.

– А как насчет Третьего миротворца? – яростно заговорил Марк. – Кажется, он когда-то согласился на слияние. И чем закончил? Стал пищей для дракона?

– Он сделал глупость. Хотел получить все сразу, – ответил Саркс, похоже, имея ответ заранее. – Энергией, которую он получил, еще нужно было научиться управлять. А он решил, что уже готов занять престол Амархтона… Ты не повторишь его ошибки. Ты умен, хитер и расчетлив. С моей силой ты достигнешь таких высот, о которых другие лишь безнадежно мечтают.

“Неужели это рок? – ударило в голову отчаяние. – Неужели пророчество потеряно, а с ним потерян и смысл моего существования? И мне остается лишь принять судьбу Саркса? Или… Башня достаточно высока – смерть наступит мгновенно”.

– Хочешь повторить ошибку Шестого миротворца? – отгадал его мысли Саркс. – Самоубийство? Нет, ты слишком умен, чтобы пойти на это.

“Он снова прав, – решил Марк, вдруг осознав, насколько абсурдную мысль допустил в свой разум. – Нет, уж лучше умереть в поединке. Умереть с честью, твердо храня верность до конца!..”

И хотя тот тихий голосок, что говорил в его душе, теперь молчал как мертвый, Марк внезапно почувствовал: ему не победить Саркса своими силами.

“Если б я знал, как найти Спасителя! Я бы призвал Его. Хоть бы один проблеск, хоть один лучик с неба, хоть какое-нибудь знамение – я бы обрел силу!”

Саркс неторопливо шел к нему, шаг за шагом.

– Ты хочешь спросить, почему твой небесный покровитель не помогает тебе? Я отвечу: потому что ты сам оставил своего Спасителя.

Марк стоял, утирая кровь, но тем самым еще больше размазывал ее по лицу.

– А знаешь как, Маркос? Ты сам мне дал власть над своей судьбой. Я стал ответом на твои потаенные желания.

– Ложь! – сорвался Марк. – Я не верю тебе, тварь, слышишь!

– Не веришь? – Саркс остановился в трех шагах. – Вспомни, кем ты был, Маркос. Вспомни боязливого и тщедушного человечка. Вспомни твоих обидчиков, вспомни, какие чувства поднимались в тебе, когда ты терпел обиды. Вспомни, как ты мечтал обрести силу, чтобы отомстить. Это был я, Маркос. Вспомни, как ты завидовал сильным, способным, богатым, как мечтал возвыситься над ними – это был я. Вспомни тех, что посягали на твою независимость, унижали твое достоинство, учили тебя жить, как ты ненавидел их – и это был я. Вспомни о славе, о которой мечтал, о женщинах, которыми грезил – тайные, скрытые от всех желания. Я был с тобой изначально, Маркос.

Марк отвернулся от него, сжимая до боли кулаки. Сладкие грезы из прошлого, образы его тайных желаний пронеслись, промчались в его памяти, взбудоражили и залили стыдом. Перед глазами всплыло все, о чем, как он думал, никто никогда не узнает. Все, чего он стыдился перед самим собой, все, о чем желал забыть, все предстало перед ним в обнаженном виде. Все вуали, которыми он долгие годы прикрывал тайные вожделения, были сорваны. Его переполнял такой стыд, что вся жизнь казалась отвратительной. Все тайное стало явным.

– Некроманты не создавали меня, Маркос. Меня создал ты.

Марк в изнеможении опустил голову, впиваясь зубами в губу, чтобы не закричать от бессилия. Вот враг, от которого нет спасения! Нет человека, способного помочь ему победить свое греховное “я”!

– Спаситель, я сознаю, что грешен, – прошептал Марк, глядя себе под ноги. – Я пытался обманывать Тебя, скрывая свои темные желания. Какое безумие! Нет ничего, что может быть скрыто от Тебя. Прости меня… прости и очисти.

– Слишком поздно, Маркос, слишком поздно, – произнес Саркс.

Неожиданно в голове прояснилось.

– Я всю жизнь боролся лишь с призраками, – сказал он, глядя Сарксу в глаза. – Я был слеп и не видел настоящего врага. А он, тем временем, уводил меня все дальше и дальше от моей мечты.

– Этот враг – твои предрассудки, Маркос.

– Да.

– И твои страхи.

– Да.

– И твое малодушие.

– Да, и больше того – мой грех. То есть ты, Саркс.

Марк выпрямился. Его тело наполнялось силой, он чувствовал каждую мышцу.

– Но в одном ты ошибаешься. Ты никакой не голос моей судьбы.

– Почему ты так решил?

– Моя судьба – стать свободным!

Марк вскинул руку.

– Слово в сердце!

И напряг свою волю к мечу с такой силой, с какой погрязший в трясине рвется к спасительной ветке.

Из-за каменной ограды, перекручиваясь в воздухе, вылетел Логос. Марк подхватил его за рукоять и тут же встал в боевую стойку.

Саркс покачал головой.

– Это совершенно лишнее. Ты уже ничего не изменишь.

– Я убью тебя.

– Мог убить. Но теперь – нет.

Вдохнув поток удивительной чистоты, наполнивший его свободой, Марк бросился навстречу острию меча Саркса. В теле пульсировала новая энергия, заряжающая силой, ловкостью, быстротой – все тело сжалось в единый клинок, маневренный и послушный.

Не ожидав такой атаки, Саркс отступил, но сразу совладал с собой и отразил удар в сторону. Марк промахнулся и едва не упал, настолько сильным был взмах его Логоса.

– Ты проиграл, урод. Слияния не будет, – проговорил он, тяжело дыша.

– О чем ты? – Саркс будто бы удивился. – Слияние уже началось. Погляди вокруг, миротворец Саркс-Маркос.

Дрожь пробила Марка до мозга костей. Очертания Башни вдруг потеряли четкость, размылись. Он пошатнулся и почувствовал под ногами не твердый каменный пол, а вязкую болотную почву.

Не может быть!

Они стояли, заволоченные густым туманом посреди гиблых болот. Отовсюду веяло мертвой влагой и сыростью. Точь-в-точь как в тот страшный день, когда Марк потерялся в Белом забвении.

“Так… неужели… вправду… все потеряно?”

И тут он вскрикнул. Вскрикнул с ужасом, какого еще никогда не испытывал – его объял страх неизвестности, непонимания того, что происходит вокруг и реальна ли вообще его жизнь!

“Как, почему?!”

– Ты ожидал помпезной церемонии? Что-то вроде твоего посвящения в миротворцы в Иероне? Разочарую – я не слишком нуждаюсь в твоем устном согласии на слияние. Мне достаточно твоего внутреннего желания – ты сам выбрал меня, когда обрисовывал себе заманчивые перспективы.

Едва совладав с отчаянием, Марк сжал рукоять меча. Если слияние только началось, значит, еще не все потеряно!

– Остался пустяк, формальность, – Саркс изобразил что-то вроде улыбки. – Произнеси вслух, глядя мне в глаза, то, о чем мечтал несколько минут назад. Все-таки это нужно для обряда.

Ступая по болотной земле короткими шагами, Марк подошел к нему ближе. Если остался еще хоть один, пусть самый ничтожный шанс, он не упустит его. Он убьет чудовище.

– Перед лицом Всевышнего Творца я, Седьмой миротворец Маркос, принимаю осознанное решение: быть верным своему призванию и биться с порождением греха, именуемым Сарксом, до последнего вздоха!

Он атаковал стремительным выпадом. Логос соскользнул с черного клинка Саркса, ушел вбок, Марк тут же извернулся, прочертив в воздухе смертельную дугу. Саркс еле увернулся, отпрыгнув назад. Взмах Логоса чуть не рассек ему лицо. Под ногами хлюпнула грязь.

– Вот значит как! Таки хочется поиграть в благородство, поупрямиться, – проговорил Саркс. В его голосе чувствовалась злость, но он был по-прежнему уверен в себе.

– Это не игра, это решение, – выпалил Марк.

– Ты думаешь, Он простит тебя? Думаешь, Он хочет видеть тебя после того, как ты предал Его?

– Я не думаю, я это знаю.

– Ты не знаешь Его, Маркос. Ты веришь в иллюзорный образ, сотканный твоим воображением.

– Тогда почему тебя страшит этот образ?

– Страшит? – Саркс скорчил пренебрежительную мину. – Не обманывайся. В тебе живет сила, над которой властен только я!

– Ты говоришь о силе греха? Ты так и не понял, что она только что была разрушена?

– Разрушена? И кто это сделал? – выкрикнул Саркс.

– Тот, кого ты назвал иллюзорным образом, – Марк воспрянул, наливаясь отвагой. Он уже чувствовал, что наступает перевес в его сторону. Только бы не остановиться! – Тебе не понять этого, Саркс. Ты боишься и ненавидишь то, во что не веришь. Не понять тебе ни истинного счастья жизни земной, ни таинства жизни вечной.

Саркс мрачно его слушал, не шевелясь.

– Зато мне дано знать истину смерти.

Он сам набросился на Марка, нанося яростный скользящий удар. Марк сжал Логос обеими руками, с силой отразив черный клинок. Мечи заплясали в стремительном танце, высекая снопы искр. Удары гулко отозвались во всем теле, но Марк чувствовал, что сила сейчас исходит не от его мышц. Мечом управляет нечто из недр души.

Удар! Еще удар! Марк атаковал, нанося три рубящих удара подряд. И в этот момент он ощутил долгожданный перевес! Перевес! Вот, что главное! Саркс был сильнее только за счет того, что читал его замыслы. Отвергнув его искушение, Марк закрыл свои мысли, и теперь они бились на равных. Желание победить возгорелось. Еще чуть-чуть! Марк рванулся в бой с такими силами, что казалось, превзошел все человеческие возможности, потому что сражаться так не смог бы, даже если бы овладел всеми тайнами фехтования. Это была битва сверх его возможностей!

Извернувшись, он ударил снизу, поднимая меч Саркса вверх. Логос засвистел, грозя разрубить врага надвое, но Саркс отвел смертельный удар вниз и лезвие лишь полоснуло его по ноге.

…Взвыв от боли, Марк отступил назад. Глазами, которые не хотели верить увиденному, он заметил кровавую полосу на своей ноге, чуть повыше колена. Точно такую же, какую нанес Сарксу.

Саркс ухмыльнулся. “Мне дано знать истину смерти”, – повторял он глазами.

Не задумываясь в пылу поединка, как это произошло, Марк снова ринулся в атаку.

– Все равно ты падешь, исчадие!

Меч задел грудь Саркса, и Марк вздрогнул от жгучей боли, обжегшей его собственную грудную клетку. Саркс будто нарочно пропускал удары. Острие ударило его в бок, и Марка резануло горячей болью между ребрами. Он отшатнулся и опустил меч, в изнеможении зажимая левой рукой рану на боку.

Из ран Саркса текла смешанная красно-черная кровь, явно не человеческая. Он криво усмехался, выражая надменную уверенность в своей победе и смеясь над тем, как Марк убивает сам себя.

“Почему? – заговорило отчаяние. – Почему каждая рана, наносимая Сарксу, появляется на мне? Что происходит?”

– Что это? – вслух произнес он.

Саркс перестал усмехаться и поднял голову, напустив на себя мрачную зловещую маску:

– Я – это ты. Поверил, наконец? Мы едины с тобою, и никуда от этого не деться. Признаю, с момента прихода в Каллирою ты повзрослел, стал сильнее. Ты мог победить меня. Но начиная с Белого забвения, ты действовал в угоду мне. Ты сам выбрал мою волю. И у тебя больше нет выбора между жизнью со мной и жизнью со своими идеалами. Победить меня ты можешь только слившись со мною. У тебя есть два пути – принять меня и обрести жизнь. Убить меня и встретить смерть.

Марк почувствовал, что холодеет. Он ощутил себя не просто перед лицом смерти, а перед роковой неизбежностью – выбором без выбора. Он обречен. Брошенный всеми, забытый, никому не нужный.

Одиночество, которому он ранее сопротивлялся, теперь окутало его холодной безнадежной пеленой. Он один. Совершенно один среди бессмысленных бескрайних болот. Один в этом мире. И всегда был одинок. И по-настоящему он нужен только тому, кто стоит перед ним. Он может умереть. Но чего этим добьется? Что изменит?

Нет, он будет умнее!

Он будет хитрее!

Он получит власть. В том числе и над Сарксом. И решая, что добро и что зло, разве он не найдет в себе силы снова встать на дорогу добра? На Путь истины?

Сердце заколотилось просто невыносимо. Саркс улыбнулся и протянул руку. Левую.

“Только чтобы выжить. Победить его в себе. И потом вернуться назад”, – произнес Марк в уме.

…И шагнул к Сарксу, ощущая невероятное упоение грядущей силой.

Он протянул руку и Саркс обхватил ее до локтя. Из правой руки бессильно выпал Логос.

Глаза получеловека нацелились в его глаза. Разум потрясла огромная сила, мгновенно раздвинувшая его горизонты сознания. Марк почувствовал, что способен постичь все темные структуры этого мира, способен получать сведения от даймонов, элементалиев и других существ, способен чувствовать и впитывать в себя различные виды магий. Это было нечто потрясающее!

Он ощутил, как к центру его воли неотвратимо движется какая-то темная энергия, пугающая и сладостная одновременно, но от которой он уже не может отказаться.

Чувства обострились еще сильнее: Марк ощутил предвкушение страха и ужаса людей, которые увидят его нового, ощутил победный вкус власти над этими людьми. Отныне властвование станет его жизнью.

“Покорность же ей – свершит волю тьмы, и ужасом станешь для этой страны”.

“…И назад дороги не будет, – совершив усилие, тот голос, что предостерегал его, прорвался в разум. – У тебя не останется совести, чтобы измениться. Это конец!”

У Марка внутри что-то дрогнуло, передернулось, что-то ужалило. Навалился новый кошмар – что он сам согласился на превращение в иное существо, и сейчас все привычные мысли и чувства исчезнут, и заменит их темная воля, холодный и жестокий разум, обжигающе-ледяная страсть…

Но пока что он еще принадлежал себе и видел свое будущее. Он станет ужасом и проклятием для Каллирои. Калиган, Автолик, Флоя – он будет их злейшим врагом. Возможно, он попытается заставить их служить своим целям, а нет – так уничтожит. Создавая свою империю, он столкнется с королевой Сильвирой, начнет за ней охоту, и может быть, успешно. Он знает мышление аделиан, знает их ценности, знает их слабые места – он станет поражающим бичом для каждого, кто не будет служить его планам. Всех, кого он любит сегодня, он любит в последний раз. Он потеряет способность любить, утратит понимание красоты жизни, забудет, что такое жалость, сочувствие, милосердие. Он перестанет чувствовать, он превратится в бездушное существо, всецело поглощенное упоением властью. Он будет жить лишь во имя себя одного. И в один день, его правление закончится…

“Моя душа бессмертна. Со смертью я ничего не теряю”, – все его силы, желания, инстинкты будто ожили и заметались в поисках спасения, но в глубине души Марк уже точно знал, что спасение – только в смерти.

“Последний и главный секрет владения мечом – это достижение свободы от страха смерти”.

Но умирать не хотелось. Еще никогда не было такого рвения бороться за жизнь.

“Единственное, чего боится твой страх, так это встречи с тобою лицом к лицу”.

“Потерпи, – приказал он трепещущему телу. – Скоро все закончится. Уже немного. Совсем немного. Последнее усилие. А там – чудесный переход в иную Жизнь”.

Марк уловил движущуюся в него энергию искушения на мгновение раньше, чем она успела захватить его волю.

Одно мгновение. Как много оно, оказывается, решает!

“Убей своего зверя!”

Он зажмурился изо всех сил.

“Смерть!”

Искушение лопнуло и разлетелось мельчайшими брызгами невидимой слизи. Связь с Сарксом прервалась. Марк разжал руку и резко отшатнулся. Затем поднял меч, направляя острие в грудь врага.

– Ищешь смерти? – мрачно произнес Саркс, не ожидавший такого оборота.

– Я уже ее нашел.

“Это не враг. Враг – мой страх перед смертью”, – Марк напряг разум и волю.

– Что ты делаешь, Маркос? Ты умрешь как дурак, непонятно за что! Через неделю о тебе никто не вспомнит! Если твой Спаситель все прощает, то не лучше ли смириться с грехом на время, чтобы потом покаяться?!

Но все было тщетно. Марк бросился вперед, нанося удар за ударом. Логос засверкал в его руке, лязгая в дуэли с мечом Саркса. Проворная атака вывела полумертвеца из равновесия. Он отступал. Страшные, как штормовые волны удары Логоса Саркс уже не мог отражать, да и заклятия сотворить не мог. В последний миг он еле увернулся от сильного удара, который должен был рассечь его грудь.

– Стой, Маркос! – крикнул Саркс, отскочив. – Кто толкает тебя на смерть? Ты же хочешь, хочешь обрести мою власть! Я вижу, что хочешь! Хочешь стоять над всеми, чтобы люди прославляли ТВОЕ имя, чтобы строили ТВОЮ империю, чтобы исполняли ТВОЮ волю! Ты хочешь стать сам себе богом. Самому решать, что добро, а что зло – это же твои желания, твоя воля, ТВОЯ!!!

Марк перевел дыхание:

– Ошибаешься. Моя воля уже мертва. Ты сражаешься с волей Всевышнего.

Сокрушительный удар отвел черный клинок в сторону. Саркс отпрянул в изумлении: его глаза расширились, злобно недоумевая.

Идеальный момент для выпада! Но как же не хочется им воспользоваться!

Последняя секунда. Последний шанс все изменить.

Жить! Пусть даже с черной душой, но жить!! ЖИТЬ!!!

…Зажмурив глаза, Марк сделал сильный выпад, и острие Логоса вошло в грудь Саркса.

Марк изогнулся от неимоверной боли – его будто рвали на куски раскаленным железом, и боль отзывалась в каждой клеточке тела. Но, выдержав еще один миг, он шагнул вперед и, сжав рукоять обеими руками, втолкнул лезвие глубже, пронзив Саркса насквозь.

В тот же миг, помраченными от боли глазами он увидел: они по-прежнему стоят на вершине Башни мрака. В уши ворвались такие привычные звуки битвы.

– Ты… – исказив мертвецкие губы в недоуменной злобе, прошипел Саркс и пошатнулся. – Ты снова совершил глупость. Последнюю глупость… ты обречен… а я восстану вновь… придет время… я дождусь своего часа…

Его голова запрокинулась назад, меч выпал из руки. Человеческая половина лица покрылась бледностью. Конвульсивно дернувшись, Саркс упал навзничь и затих.

Марк рухнул на спину секундой позже. Только теперь он с удивительной ясностью понял: Саркс с самого начала хотел, чтобы он поверил в необратимость судьбы, уготованной Проклятием. Пока Марк верил в его слова, он был обречен. Нужно было сразу искать свою собственную судьбу, а не исполнять навязанную Сарксом.

Закатив глаза к темному амархтонскому небу, Марк судорожно всхлипнул, пытаясь вдохнуть хоть каплю живительного воздуха, но тщетно. Тело онемело, пальцы конвульсивно скребли по камню. Он их не чувствовал. Не чувствовал и боли от смертельной сквозной раны чуть пониже легких: наверное, паралич или болевой шок. До него доносились очень отдаленные звуки битвы: лязг мечей, вопли раненых… Марк медленно уходил от такой привычной реальности в иной мир.

Задыхаясь, он открыл рот, но воздух больше не поступал в легкие. Остатки сознания наполнились ужасом: лучше уж терпеть боль, чем захлебываться собственной кровью и воздухом, который уже не приносит жизни!

Застывшими глазами он досмотрел, как спадает насланный Сарксом туман, как исчезает стена под аркой, как лестница Башни снова открывает вход. Кто это поднимается к нему в черной развевающейся мантии? Амарта. Что ей еще нужно?

На нем ее взгляд не задержался. Она глянула на пораженного Саркса, и такого гнева и отвращения на ее лице Марку не доводилось видеть. Колдунья подняла свой жезл, сотворяя сильное огненное заклятие, и тело Саркса охватил огонь. Пламя было такой силы, что вмиг сгорела плоть, начали лопаться кости. Но Марк не чувствовал на себе даже жара. Он был свободен от Саркса.

“Наконец-то ты добилась, Амарта, чего хотела. Но поняла ли ты, кого ненавидела на самом деле?”

Она подняла черный меч Саркса и пошла обратно. Уже под каменной аркой она остановилась и глянула на умирающего Марка. Что это горит в ее зеленых глазах? Сожаление? Она жалеет, что ее месть свершилась? Но тут она отвернулась, а Марк утратил способность видеть.

Разум затуманился, покрываясь густой пеленой небытия, мысли разлетались, путались. Думать стало невыносимо тяжело. “Так вот, значит, как наступает смерть, – мелькнула уходящая мысль. – Сейчас я познаю ее таинство, узнаю, что там, за ее гранью. Узнаю, кто Он, Бог. Я же совсем не знаю Его. Что я скажу Ему, что услышу? И услышу ли? Я же абсолютно ничего не знаю, что там… за гранью. Да, теперь я совершенно ничего не знаю…”

Последняя искра сознания погасла. Уходящая мысль неумолимо потянулась из разума, оставляя все страхи, тревоги, размышления и страсти в мертвом, пораженном теле. Разум утих. Марк жил, но уже не думая и ничего не ощущая.

* * *

Удар рыцаря Серебряного Щита – это сосредоточенный сплав силы, бьющей без промаха наповал, это бросок, опережающий мысль. Главк переступил через скорченное тлеющее тело вождя всадников смерти и быстро направился к открытым вратам дворца. Он должен, обязан это сделать. Иначе обуянные страхом воины не сдвинутся ни на шаг.

Он вошел в темный дворцовый коридор и сразу услышал за спиной торжествующие крики. В Аргос ринулись толпы людей.

Левое плечо и часть груди онемели – холодны как у трупа. Рана серьезна. Но омертвению уже не добраться до сердца – это главное. Да, без помощи лекарей не обойтись, но это потом. Сейчас ему предстоит совершить последнее усилие и возглавить захват Аргоса. Все остальное – после. Завтра он будет осознавать свою новую жизнь, завтра будет думать, что произошло с его характером, куда исчез привычный ход мыслей, знакомые чувства. Завтра он станет новым человеком, ибо никто не остается прежним после величайшей метаморфозы, которую учение Таинства жизни называет Преображением.

Автолик шел следом, не слишком взирая на суетящихся вокруг южан, морфелонцев и своих вольных стрелков. Воины бегали, ловя магов, которые отбивались слабенькими, неопасными заклятиями. Это были ученики и младшие помощники магов. Настоящие маги и архимаги покинули Аргос, оставив молодых как прикрытие.

“Сколько страшных россказней ходило о магах, а они оказались такими же как все, – сказал в мыслях Автолик. – Разбежались, едва поняли, что Аргос пал. И никто не собирается умирать за своего Темного Владыку”.

– Держи, держи его! Лови того, толстомордого! – кричал усатый десятник-южанин.

– Осторожней, он какой-то заразой кидается!

– На меня гони их, на меня! – ревел какой-то здоровяк.

Происходящее теперь больше напоминало какую-то военную игру, но не битву. Странное дело, люди не были охвачены ненавистью, никто не жаждал отомстить. До Аргоса дошли только те, что сумели полностью преодолеть себя. Да и молодые маги отбивались без особой злобы. Правда, кое-где воины Армии Свободы схватывались с легионерами, околдованными или просто не желающими сдаваться, и в таких схватках падали последние жертвы Амархтонской битвы.

Автолик знал, куда направляется Главк и остаток выживших рыцарей Серебряного Щита. Оставались еще две важные цели: Башня мрака и тронный зал Хадамарта. Как только они будут взяты – все, Аргос наш!

Дверей в огромный сферический зал не было. Главк остановился, дав указание одному из рыцарей идти вдоль бокового коридора, где виднелась вдали заросшая плющом решетка. “Вход на Башню”, – догадался Автолик. Группа рыцарей сплотилась перед залом. Мечи наготове. Автолик предпочел остаться позади. Если там в зале – воплощенный Хадамарт, то лучше держаться подальше. Кто знает, на что способен бессмертный теоит?

И тут, когда Главку оставалось махнуть рукой, из зала донесся грозный голос:

– Глупцы. Все, что вы захватываете ценой океанов крови, вы отдадите без боя. Как и ваши предки сорок лет назад.

Главк рванулся первым. За ним бросились его рыцари, сотрясая железными подметками сапог гладкий пол. Автолик появился в зале последним. Никого. Там, где должен был стоять великий престол, виднелась круглая дыра провал. Хадамарт покинул Аргос.

Вбежал рыцарь-разведчик:

– Почтенный Главк, я только что был на Башне мрака. Вход открыт, с нею творится что-то неладное.

– Ты нашел Седьмого миротворца? – осведомился Главк.

– Нашел.

– Он жив? – выкрикнул Автолик.

Рыцарь развел руками.

– Не знаю, как и сказать.

* * *

Ясность мыслей возвращалась с удивительной быстротой. Чистый разум, без примеси беспокойства и суеты, вполне способный мыслить и рассуждать – все это показалось Марку странными ощущениями для остывающего трупа.

“Где я?” – спросил он себя.

Он неподвижно лежал, а может, висел в пустоте. Вокруг царил странный полусвет.

– Здравствуй, миротворец. Ты прошел свой путь, – услышал он тихий детский голос. – И теперь готов услышать правду.

Перед ним возник образ темноволосой девочки лет десяти, облаченной в легкое синеватое платьице. Наивная детская улыбка и серьезные взрослые глаза смотрели на него точно так же, как тогда, в келье пророка Эйренома. “Кто же ты на самом деле, маленькая Циэль?”

– Проклятие жило в сердце Амарты, – произнес Марк. – Если бы я понял это раньше… если б я знал, что понимание и взаимное прощение могут его разрушить! Я бы столько всего избежал.

– Чтобы искать понимания, знания не нужны. Нужно сердце. Чуткое сердце.

– Значит, меня зря избрали Седьмым миротворцем. Я не оправдал своего призвания. Если бы мое сердце было чутким, я бы увидел те знаки, какие мне были посланы. Я бы не породил Саркса. Я бы нашел понимание с Амартой. Я бы возродил призвание миротворцев. А я? Я столько всего натворил, Циэль, – он с болью глянул в ее глаза. – Циэль, ты же все знала. Почему ты мне ничего не сказала тогда, в храме?

– Знать и понимать не одно и то же, – ответила девочка. – У пророка ты услышал от меня то, что мы оба понимали.

Она еще не успела закончить, как Марк понял ее. “Не пытайся стать кем-то… будь миротворцем”, – всплыло в памяти. Он с самого начала знал все, что ему нужно было знать. Знал! И нечего обвинять других в своем невежестве. Он сам виноват во всех своих бедах.

– Ты сказала, что я готов услышать правду.

Циэль чуть наклонила голову, глянув на Марка исподлобья: силы небесные, до чего знакомый взгляд! Черные волосы слегка растрепались: точь-в-точь такие же, как у испуганной девочки в горящем доме. И глаза… уж не зеленые ли? Еще один знак. Образ всего светлого, что было в маленькой девочке до той страшной ночи в лесной усадьбе. Кем бы ни была Циэль, она воплотила в себе этот образ.

“Почему я не понял этого раньше?”

– Маленькая Амарта долго испытывала боль. Боль и обида вскоре превратились в ненависть и жажду мести. А ненависть и жажда мести способны испепелить мир. Так родилось Проклятие миротворцев. Обряд некромантов дал ему воплощенную суть. Проклятие обрело обнажающий смысл: представить миротворца с его темной стороны, так, чтобы маска благодетели была сорвана, и несущий мир предстал перед всеми в своей злой сущности. Третий миротворец был жесток и его саркс лишь умножил эту жестокость, превратив ее в движущую силу. Третий погиб, но Проклятие на нем не остановилось.

Циэль подошла ближе.

– Ликорей, Сильвира и все, кто знал историю Проклятия, договорились молчать. Они боялись позора. Но сокрытие преступления только усиливает содеянное зло. Молчание помогало Проклятию искушать и уничтожать миротворцев. Каждый из них порождал своего саркса и становился его жертвой.

– Как и я, – промолвил Марк.

– Ты зашел далеко. Но стать на край пропасти и заглянуть в нее, еще не означает прыгнуть. Ты устоял.

– Я был готов принять Саркса. Я согласился с его искушением, – прошептал Марк. Он не чувствовал стыда или угрызений совести – одно лишь холодное осознание свершившегося.

– И в тот же миг понял, что лучше бы сразу избрал смерть своего “я”.

Марк задумался в чистом потоке мыслей. Теперь он ощутил, какой необычайный покой царит вокруг него.

– Породив Саркса, я потерял пророчество.

– Пророчество не предопределяло твою судьбу. Оно лишь указывало тебе твою миссию. Путь к ее исполнению ты нашел сам.

– Нашел? – Марк горько усмехнулся. – Если бы я не породил Саркса, мой путь мог быть совсем иным. И Ортос был бы жив. И вообще все было бы иначе!

– Да. Но поздно жалеть об этом. Ты дошел до конца. Твоя миссия окончена.

– Окончена чем? Саркс поражен, но Проклятие… оно ведь будет ждать следующего миротворца?

Циэль глянула на него чистым взором изумрудных глаз.

– Тайна Проклятия была проста. Тебе нужно было просто идти путем миротворца. Совершать то, что ты обещал в самом начале своего пути. И победить этим злобу, затаенную Амартой на всех миротворцев. Когда твое сердце откликнулось на ее боль, и ты бросился спасать ее от дракона, ты вступил в схватку с Проклятием. Там, у Драконовых скал ты окончательно встал на путь миротворца, для чего и был призван. И совершил главное – открыл Амарте иного миротворца.

– Тогда? Я даже не думал об этом.

– Добрый поступок, совершаемый неосознанно, ценнее того, что совершается намеренно. Неожиданное решение спасти врага открыло тебе, кем в действительности ты являешься. И то, что ты не осознал глубины своего поступка, только делает его сильнее.

Марк взволнованно вспомнил свои чувства в тот момент, когда решался на схватку с драконом. Вот, что тогда бурлило в нем! Знак! Ему был дан очередной знак! И на тот раз, он его не упустил.

– Если бы не твоя ошибка в Белом забвении, история Проклятия, может быть, и закончилась бы у Драконовых скал. Но был Саркс – темная сторона Седьмого миротворца. Из-за него в сердце Амарты не могло пробудиться прощение. Глядя на тебя, она видела Саркса. Когда Эреб заключил договор с некромантами, Амарта стала залогом Проклятия: ее боль, обида и ненависть поддерживали его сущность. Поначалу она хотела просто убить тебя, но когда появился Саркс, она увидела в нем путь своей мести. Потому они и были союзниками. Но у Драконовых скал ей открылась правда. Она поняла, что ее страдания на самом деле связаны с Сарксом, а не с Седьмым миротворцем. И ненавидит она не тебя, а его – союзника, с которым ее связывает Проклятие. И отведя тебя к Башне мрака, она желала в тайне, чтобы ты победил. И чтобы Проклятие, терзавшее ее душу, исчезло.

Марк, пораженный догадкой, закрыл и открыл глаза.

– Так вот что означал ее прощальный взгляд на Башне!

“Лишь в сердце жестоком найдешь тот ответ, что сможет разрушить Проклятья завет”.

– Она сожгла тело Саркса, уничтожая то, что в действительности ненавидела. Твое примирение с Амартой совершилось. И Проклятию не осталось места.

В голове пронеслись мысли и картины из прошлого, то успокаивая, то будоража. Марк еще не знал, что говорить и как реагировать.

– Но я натворил столько всего… и до меня натворили. Кем я останусь в памяти людей?

– Ты ошибаешься, если думаешь, что мнение людей может сделать твои поступки достойными.

– А как иначе?

– Что тебе говорит твоя совесть?

Возникла длинная пауза.

– Кажется, она говорит, что я искупил свою вину, – неуверенно произнес Марк.

– Это говорит не совесть, а именно вина. Перестань ожидать мести, которую считаешь справедливой карой. Прости себя и других, тогда и услышишь свою совесть.

– И что она скажет? – неожиданно резко спросил Марк. – Что я предал себя и все, во что верил? Что я стал бы самым мерзостным злом, если бы какая-то сила не отдернула меня в последний миг?

Циэль посмотрела на него с какой-то дивной, пронизывающей чистотой взгляда, так, что он смолк, чувствуя, что не может говорить.

– Знаешь, что за сила это была, Маркос? Это была сила, которая бросила тебя спасать твоих подруг в Лунном лесу. Сила, которой ты победил черного дракона. Сила, которой ты открыл сердце Амарты и остановил Проклятие миротворцев. Ты проявил силу, которую никогда не поймет твой враг – вот, что скажет тебе совесть, когда ты оправишься от обиды на самого себя.

Марк хотел вздохнуть, но тут, наконец, встрепенулся: он же не знает, что с ним! Жив он или мертв?

Циэль окинула его благодарным взглядом.

– Ты прошел по грани между жизнью и смертью. Между благословением и проклятием.

– Между благословением и проклятием, – произнес Марк, пронзительно вспоминая давно забытую картину. Темный коридор. Два голоса. Две невидимые фигуры. – Так это была ты, Циэль. Вот где я тебя видел. Это твой голос звучал в моем мире, перед тем как я попал в Каллирою. Это ты призвала меня.

– Тогда я была всего лишь вестницей.

– Тогда? А кто же ты сейчас?

Девочка мило улыбнулась.

– Знать и понимать не одно и тоже. Когда-нибудь ты поймешь.

Циэль обернулась и поманила его за собой.

– Идем. Я покажу тебе путь миротворца. Твое призвание, Маркос.

* * *

Он очнулся через неопределенное время: может быть, прошло мгновение, а может, целая жизнь. Пошевелил руками, поднял затекшую голову.

Стояло раннее-раннее утро. Он лежал в чистой постели в просторной комнате с широкими окнами, открывающими вид на крепостные стены, за которыми простиралось выжженное поле перед Амархтоном. Следовательно, он находился в одном из верхних этажей Аргоса.

Марк посмотрел на дубовый стол у окна, где стояла чаша с питьем, лежали фрукты, хлеб и его книга-свиток, перевел взгляд на сидящую у кровати хранительницу Никту. Ее ярко-синие глаза сейчас были мутны и воспалены, очевидно, от слез. Она как будто проснулась после долгого мучительного сна, но на ее лице не было радости пробуждения. Правую руку стягивала перевязь.

– Никта... – прошептал Марк.

“Она выжила. Яд черной стрелы исчез вместе с Сарксом”.

Он попробовал встать, но от слабости сел обратно на кровать. На нем была белая туника с рукавами, длинная до голеней.

Никта медленно поднялась и стала рядом.

– Прости меня, – она хмурилась, очевидно, сдерживая слезы. – Я предала тебя. После смерти родителей я поклялась, что стану такой как мой отец. Потом я узнала, что могу стать избранной в годы Шестого или Седьмого миротворца. Я все время скрывала от тебя свою тайну. Я шла с тобой, чтобы достичь своей – лишь своей цели. Она ослепляла меня. Я готова была переступить через тебя. Никакая мечта этого не стоит.

– Никтилена, – прошептал Марк, поднимаясь. Удивительно, но он не чувствовал никакого страха или смущения перед тем, что собирался сказать. – Это я должен просить прощения. Ты говоришь, что была готова переступить через меня. Я зашел дальше. Я переступил через тебя. Дважды. В лагере Армии Свободы, когда обвинил тебя в предательстве. И на Башне мрака, когда удерживал тебя от сигнала. Ты упрекала Калигана в том, что он бросил Ортоса. Тогда меня ты должна презирать: это благодаря мне Саркс убил Ортоса. Саркс мог делать только то, что позволял ему я.

Взгляд заплаканных глаз хранительницы застыл в пронзительном выражении: сквозь пелену в нем просматривалась какая-то бездонная глубина чувств. Таинственная и необыкновенная.

– Спасибо, что сказал мне, Маркос. Теперь между нами не осталось тайн.

Дверь отворилась с тихим скрипом.

– Маркос! Никта!

Флоя кинулась их обнимать, и Марк, позабыв о слабости, обнял обеих девушек.

– Автолик! – оживился он, увидев в дверях знакомые веселые глаза.

Глава Ордена вольных стрелков обнял его покрепче.

– Ну, ты и учудил на Башне! Видел бы ты, что там после тебя творилось!

– Но почему от тебя веет холодом? – вдруг отпрянула Флоя.

В комнате воцарилась тишина. В этот момент вошла королева Сильвира, облаченная в блестящие доспехи, с распущенными огненно-рыжими прядями волос.

– Потому что моя жизнь уходит, – сказал Марк и улыбнулся. – Уходит, чтобы уступить место новой жизни.

– Потому что только новая жизнь победит смерть, – произнесла королева.

– Преображение жизни, – догадался Автолик. – Понимаю теперь, почему ты выжил с такой раной. Где ты этому научился?

– Этому невозможно научиться, – ответила за Марка королева. – Это можно только пережить. Победив страх смерти и отдав себя воле Того, кто сам является Жизнью.

Она подошла к Марку и положила руку на его плечо – наивысшая честь для подданного.

– С Проклятием миротворцев покончено?

Марк кивнул.

– И с наследием Третьего тоже.

– Ты исправил и мою ошибку, – призналась королева. – Это моя вина, что правда об Амарте и Третьем миротворце долгое время умалчивалась. Если бы ты знал о Сарксе с самого начала, может быть, и не допустил бы его воплощения.

– Саркс мертв? – неуверенно уточнила Никта.

– Саркса невозможно убить. Он остановлен, – пояснил Марк.

– Но ведь Проклятие разрушено. Значит, Саркс остановлен навсегда? – насторожилась королева.

Марк на секунду задумался, опустив голову. Сказать им, или нет? Признаться или сохранить все в тайне? Нет! Больше никаких тайн!

– К сожалению, я совершил ошибку не только в Белом забвении. Я совершил ее и на Башне.

– Ошибку? – переспросила королева. Все остальные посмотрели на него, затаив дыхание.

– Я пожал руку Сарксу. На какой-то миг я согласился с его предложением. Мысленно я избрал жизнь в угоду своему темному “я”. Как знать, не воспользуется ли этим Саркс, чтобы найти новое воплощение, уже без помощи Проклятия? – Марк помедлил. – Но страшит меня не это. Меня страшит то, что я действительно МОГ принять его искушение. Я был способен на это, понимаете? Даже если Саркс никогда не восстанет, это клеймо останется в моей душе навсегда.

Он замолчал. Друзья смотрели на него с сочувствием и, казалось, с пониманием.

– Тогда пусть оно служит тебе предостережением, – проговорила королева. – И всем нам. Страшное напоминание, как наше решение жить во имя своего “я” может породить самое жуткое чудовище. Это будет записано в летописи миротворцев. И я обещаю, что вся Каллироя узнает правду об этой темной истории.

– Это лучшее, что вы можете сделать для меня, – согласился Марк и обвел взглядом друзей. Этот взгляд все поняли без слов.

– Ты уходишь? – прошептала Флоя.

– Да. Теперь я могу вернуться в мой мир.

Никта опустила глаза. Автолик нахмурился.

– Но разве тебе не хочется остаться с нами? – чуть не плача, выговорила Флоя.

– Мне будет нелегко покинуть вас. Но мое время в Каллирое закончилось. Мне указан новый путь – в моем мире. Это мое призвание.

Снова воцарилась тишина, пока все обдумывали слова Марка.

– Но каким образом ты уйдешь в свой мир? – спросила Никта.

– Через Башню мрака.

– Теперь это Башня света, – поправила королева. – В правление Хадамарта она искажала самую светлую мечту в нечистое упоение властью. Ты встретился с этим злом. И твоя победа над самим собой исправила суть Башни. Она снова дает ответы на искомые мечты.

Королева обернулась к нему. Одного взгляда этих глаз было достаточно, чтобы загореться желанием победить, пройти все возможные и невозможные испытания. Теперь Марк не отводил от нее взгляд – смотрел прямо, лишь невидимым внутренним поклоном выражая почтение.

– Битва закончилась? – спросил он.

– Битва окончена, но война только начинается, – ответила королева. – Мы захватили крепость, захватили Аргос, но впереди у нас битва за город. Нас ждут тяжелые дни. Хадамарт затаился и ждет нашего неверного шага. И хотя Башня больше не служит его темной воле, тучи равнодушия над Амархтоном по-прежнему очень сильны. Начинается борьба за то, чтобы они рассеялись. Прежде всего, в сердцах амархтонцев.

– А где Калиган? – Марк почувствовал, что кого-то не хватает.

– Он выбрался, хоть и потерял много крови. Сейчас им опекаются лекари, но с ним все будет хорошо, – королева повернулась к двери. – Ступай, Седьмой миротворец. Рассвет близится. Тебе лучше покинуть наш мир до того, как Преображение тебя изменит.

* * *

Автолик, Флоя и Никта провели его до лестницы. Сила Преображения постепенно давала о себе знать: как-то странно менялись мысли, изменялись чувства и само восприятие окружающего мира. Марк становился немножко иным.

В последний раз глянув в глаза друзьям, он почувствовал, с каким трудом ему дается это расставание. Святые Небеса, как он мог все это время не замечать, насколько полюбил этот мир! Но душа влекла туда, где его путь только начинался – домой.

Он в последний раз обернулся к друзьям.

– Прощай, Автолик. Спасибо за все.

– Брось прощаться, мы еще далеки от встречи с вечностью, – криво усмехнулся вольный стрелок. – Не знаю той страны, откуда ты явился, дружище, но если пришел один раз, значит, сможешь прийти и снова. Так что, до встречи, искатель!

– А куда отправишься ты?

– Хм, после того, как я повздорил с архимагами Темного Круга, мне остается исчезнуть где-нибудь на задворках Мелиса. Архимаги умеют мстить. А уж по сравнению с их местью, деяния Амарты – просто детские шалости.

– А ты, Флоя?

– Я останусь с Калиганом в Амархтоне, – в глазах юной девушки читалась совершенно взрослая грусть. Озорной огонек потускнел, но, конечно же, ненадолго. – Мы вместе будем служить силам освобождения города. Калиган еще столько всего хотел мне показать!

– А куда отправишься ты, Никта?

– Теперь не знаю, – промолвила хранительница. – Моя цель достигнута… но так, что лучше бы у меня ее никогда не было. „Даже самая светлая мечта порой превращается в темный путь, если создать из нее идола”, – говорил Ортос. Третий миротворец тоже начинал с благородных стремлений… Мне удалось остановиться. Но теперь мое будущее в тумане. У меня ничего не осталось. Я не знаю, где я нужна, где мне искать свой путь: в родной Спящей сельве или здесь, в амархтонских землях, – девушка посмотрела Марку в глаза с такой пытливостью, будто искала в них ответ. – Я буду хранить твой меч, пока не придет Восьмой миротворец… Или пока не вернешься ты, – последнее прозвучало с искренней надеждой.

– Как знать, может быть, эпоха миротворцев уже закончилась? – высказал Марк пришедшую в голову мысль.

– Я не верю в это. Пока господствует вражда, нам нужны миротворцы.

– Как нам будет не хватать Хариса! – взгрустнула Флоя.

– Если он еще дышит тем же воздухом, что и мы, то когда-нибудь наши странствия обязательно пересекутся, – проговорила Никта, глядя в никуда, и Марк почувствовал, что она нескоро смирится с этой потерей. – Если же нет… то он с честью завершил свой путь. А нам нужно идти дальше.

– Как только выпадет случай, кинь нам весточку, – сказал Автолик в шутку.

– Нам было чудесно с тобой, – улыбнулась Флоя сквозь слезы.

– Будьте счастливы, – поднял руку Марк.

Он шагнул на лестницу. Ступени уже не казались такими темными. Они сверкали перламутровым мрамором, а покрытые черной занавесью стены уже не выглядели слишком мрачными.

Сколько времени он провел в Каллирое? Полгода? Или больше? Ощутили ли его отсутствие в мире, где он всю жизнь был лишним? Это неважно. Потому что отныне он лишним не будет никогда.

“Я должен вернуться домой”, – постановил себе Марк, концентрируясь на основной цели, но разочаровывающая неуверенность дала понять, что он ошибся. Цель эта утратила свое значение уже давно. Он жаждал и искал что-то другое, нечто, что находилось за пределами разума, нечто, без чего жизнь оставалась неполной.

– Я иду туда, – прошептал Марк, – где мое призвание.

В груди забилась и заклокотала нарастающая живительная сила, наполняя тело воздушной легкостью. Огненный поток вырвался из его сердца…

“Что готовит мне новая жизнь? Сбудутся ли мечты, осуществятся ли невосполненные чувства и стремления? Или мне просто дарован новый шанс: начать свой путь заново, с чистого листа, без памяти прошлых ошибок? Если так, то сегодня начнется все новое. Новое”.

Ступень под аркой стала последней цепочкой, связывающей Марка с Каллироей. Войдя в поток бесконечного света, он понял, что механизм Башни сработал.

В родном мире начинался новый день. Первый день преображенной жизни.

Конец