Я бежала вслед за Скоттом, который быстрым шагом пересекал дорогу, ведущую к аэропорту. Мы действительно собирались лететь в Италию? Что, черт возьми, произошло такого, что нам приходится бежать из страны? На все мои расспросы Леман отвечал коротко и совершенно неясно. Отнекиваться он был мастер.

— Сиди тут, — он толкнул меня к сиденью в зале ожидания, но, встретив взгляд одного туриста, доброжелательно улыбающегося мне, буркнул. — Нет, ты идешь со мной.

Заграбастав мою руку, он повел меня к кассам. Точнее, он меня буквально тащил за собой, потому что мои подкашивающиеся ноги отказывались двигаться. Я неловко врезалась ему в спину, когда он резко остановился.

— Сэр, я могу увидеть ваши документы? — пробасил сотрудник охраны, но Скотт не шевелился, даже не пытаясь залезть в карман пиджака, чтобы достать паспорт или хотя бы водительские права. Мужчина, взяв в руки рацию, висевшую на левой стороне груди, что-то быстро произнес, не отрывая взгляда от лица Лемана. Стоя вплотную к Скотту, я чувствовала, что его все его тело превратилось в одну натянутую струну. Похоже, он оценивал ситуацию и, наконец, улыбнувшись охраннику, повернулся ко мне.

— Милая, ты, кажется, хотела посетить уборную?

Что? Я непонимающе уставилась на него, но потом в мою руку легла пачка денег.

— Д-да, — запинаясь, проговорила я и выдавила улыбку. — Я быстренько.

Запихнув деньги в карман куртки, так, чтобы охранник ничего не заметил, я попятилась в ту сторону, где, по моему мнению, находились туалетные комнаты. Страх сжал все внутренности, но я шла вперед, выпрямив спину, и не делая никаких резких движений, чтобы не вызвать лишних подозрений. Люди сновали туда-сюда, не замечая никого вокруг, но у меня было ощущение, что за мной непрерывно ведется наблюдение.

— Простите, мисс, разрешите проверить ваши карманы, — передо мной вырос мужчина в форме, показывающий свое удостоверение.

— Что? — я вытаращила глаза, когда он, будто получив разрешение, полез мне под куртку. — Да что вы себе позволяете?!

Я ударила его по руке, и он тут же озлобился.

— Стоять на месте, — приказал он, но я уже нырнула в поток пассажиров, только что покинувших свой самолет. Толпа вынесла меня на улицу, и я незаметно для всех скользнула в автобус для туристов, усевшись в самом конце. Мне уже было ясно, что за мной, именно за мной, идет охота. У отца имелось предостаточно недоброжелателей, и любой бандит мог решить воспользоваться им через его дочь. Черта с два. Я не росла в семье какого-нибудь профессора и учительницы, чтобы не видеть дальше своего носа, и была прекрасно осведомлена, что отец был неотрывно связан с преступным миром. С шести лет меня отправили на курсы самообороны, а стрелять без промаха из ружья или пневмонического пистолета я научилась еще в двенадцатилетнем возрасте. Тренировки практические никогда не прекращались, поэтому моей физической форме мог позавидовать любой «спортсмен» в нашей школе.

Я сконцентрировалась на своей проблеме. Несомненно, меня будут разыскивать. И наверняка, кто-то, да видел, что я села в автобус.

— Привет, — приветливо бросила я своему соседу — мальчишке лет четырнадцати, который резался в приставку. На нем была спортивная кофта с капюшоном, с изображением какого-то колледжа. Она была ему великовата, наверное, досталась от старшего брата или сестры.

— Привет, — нехотя отозвался он, не отрывая взгляда от экрана.

Эй, приятель, неужели ты думаешь, что я тут тебе дань вежливости отдаю?

Вслух я этого не сказала, хотя мое раздражение достигло апогея.

— Не хочешь подзаработать? — спросила я. Ноль реакции.

Ну ладно.

Я сунула прямо ему под нос двадцатку. Экранчик приставки тут же погас, и паренек испытующе посмотрел на меня.

— Не хочешь подзаработать? — повторила я и, когда он кивнул, продолжила. — Я дам тебе двадцатку, и мы поменяемся верхней одеждой. Я дам тебе куртку, а ты мне свою кофту.

На мальчишечьем лице отразилась буря эмоций, он так долго раздумывал над моим предложением, что я нервно стала посматривать в окна. В конце концов, он заговорил, но его пальцы вцепились в толстовку.

— Это моего брата, — негромко проговорил он. — Он умер в прошлом месяце.

Мое сердце пропустило удар.

— Я передумала, — выпалила я, не смея забирать дорогую его сердцу вещь. — Забудь.

Я отвернулась к окну, размышляя о своих дальнейших действиях. Если заговорить с кем-нибудь из взрослых — возникнут невольные подозрения.

— Но у меня есть другая, — подал голос мальчуган за моей спиной.

— Что? — с готовностью развернулась я, а он уже лез в свой рюкзак, доставая серую толстовку с надписью «Nicks». Отлично, то, что надо. Я протянула ему двадцатку, он, просияв, отдал мне толстовку. Похоже, она не входила в состав его любимых вещей.

Переложив оставшиеся деньги в карман джинсов, я скинула свою кожаную куртку и натянула толстовку.

Мы сидели в самом конце автобуса, который вдруг остановился. Страх подкатил к горлу, но, оказалось, что туристам просто предлагалось посетить магазин и прилагающееся к нему кафе. Пассажиры высыпали на улицу, и я не заставила себя ждать. Мы были за городом, и за магазинчиком темнел лес. Не очень, конечно, но мне не улыбалась перспектива быть пойманной, поэтому я зашла внутрь и стала наблюдать, застряв у отдела с мороженой рыбой, к которому никто не подходил, потому что все набирали бутылки воды, чипсы или просто бутерброды.

Через огромную витрину мне была видна улица и стоянка для машин. Черный автомобиль затормозил у самой двери, и из него вышли двое мужчин, направившихся к входу в магазин. Можно было смело спорить на миллион долларов, что они явились сюда не потому что были завсегдатаями придорожных кафе. Подавив желание красноречиво выругаться, я скрылась среди полок. Чтобы попасть в кафе нужно пересечь магазин практически полностью. Этот прием позволял посетителям не только перекусить, но и давал возможность приобрести необходимые товары, а хозяевам немного разбогатеть.

Я надела капюшон на голову, но потом стянула его, решив, что это вызовет еще больше подозрений. Рядом стояла женщина с коляской, на которой лежало четыре потрепанных, но совершенно одинаковых бейсболок, которые, похоже, принадлежали ее детям. Они не скоро заметят пропажу. Не раздумывая, я схватила одну из кепок и покрыла голову, закрывая волосы — один из главных отличительных признака.

Медленным, прогулочным шагом я двинулась к двери, ведущей в кафе. Двое мужчин шли со мной параллельно, оглядывая покупателей. Теперь сомнения рассеялись. Они искали кого-то. Один из них кивнул в мою сторону, когда я стояла у стойки с журналами. Второй, обернувшись, смерил меня изучающим взглядом и качнул головой. Они неспешно направились в мою сторону, и я поняла, что меня застукали. Незаметно для остальных посетителей, мирно бродящих вдоль рядов, я стала пятиться к выходу из магазина, но, заметив там охранника, передумала и огляделась в поисках пути отступления. Мужчины приближались, уже оказавшись в том же ряду, что и я, только на другой стороне, когда мой взгляд наткнулся на дверь, из которой служащий вывозил тележку с продуктами. Там наверняка есть запасной выход.

Я повернула вправо, продолжая делать вид, что меня крайне интересуют бессмысленные сейчас товары, но на самом деле следила за парочкой крепких мужчин. Не оставалось сомнений, что они пришли за мной, потому что неукоснительно шли туда, куда держала путь я. Мои мысли понеслись со скоростью миллион километров в секунду, но в голову не приходило ничего дельного. Страх сжимал горло, но я не могла позволить себе сдаться. Ни за что.

— Простите! — бросила я женщине, будто случайно задев ее корзину и ставя ее поперек прохода. Та не обратила на меня никакого внимания, продолжая, наклонившись, искать нужный шампунь. Зная свою маму, я понимала, что это дело еще не скоро завершиться, а значит, лишнее препятствие на пути моих преследователей все же обеспечено. Смешно, но даже пара секунд даст мне хоть какое-то преимущество. Постепенно я набирала скорость и, обернувшись, видела, что и мужчины ускорились. Они разделились, и теперь шли по разным рядам. Я побежала, по возможности расставляя тележки на своем пути, создавая смешную, но все-таки преграду. В очередной раз обернувшись, чтобы посмотреть, где сейчас мои преследователи, я с разбегу врезалась во что-то твердое. Сильные руки обхватили меня, не давая поцеловать бетонный пол.

— Эй, осторожней, — произнес мужской голос, скрывавший в себе некую насмешку.

Мне конец.

В страхе я подняла глаза и пораженно застыла.