— Эшли?

— Дилан? — воскликнули мы одновременно, но тяжелые шаги за моей спиной выдернули меня из оцепенения. — Прости, но мне надо идти…

Взгляд Дилана метнулся за мою спину, и в следующую секунду парень левой рукой отбросил меня в сторону, а правой со всей силы заехал в челюсть моему преследователю, который, не ожидая удара, полетел в полку с чипсами, тут же рассыпавшимися по полу.

— Скорее! — крикнул Дилан, хватая меня за руку и дергая за собой. Инстинкт самосохранения подтолкнул меня следовать за ним, и мы со всех ног бросились к выходу. Один из мужчин попытался пересечь наш путь, но Дилан впечатляющим ударом разбил ему нос, и, пока тот разбирался с кровью, заливавшей его лицо, мы уже были на улице.

— Моя машина почти в самом конце, — крикнул Дилан и, взяв меня за руку, направил в нужном направлении. Что ж, оглядевшись, я осознала, что поехать с ним — самый оптимальный вариант. Мне не хотелось заблудиться в темном лесу и в итоге оказаться пойманной.

Дилан достал ключи, нажал на кнопку, и звук подала черная низкая машина. Я кинулась к пассажирскому сиденью и взялась за ручку, когда…

— Сзади! — завизжала я, и Дилан, предупрежденный моим криком, резко ушел в сторону и повернулся как раз вовремя, чтобы отразить удар, готовый обрушиться на его голову. Его нога взметнулась вверх попадая точно в челюсть противника.

Вау.

Я застыла, наблюдая за поединком. А он действительно впечатлял. Я не раз видела, как тренируется Скотт и остальные сотрудники, работающие на моего отца, и могла по достоинству оценить то, что вытворял Дилан.

— Садись в машину, — рявкнул он, сидя на сопернике и продолжая бить его по лицу. — Я сказал — садись!

Очнувшись, я дернула за ручку и прыгнула в автомобиль, через лобовое стекло наблюдая за тем, как Дилан вскочил на ноги и подбежал к машине, оставляя противника истекать кровью на асфальте.

— Где ты так научился? — полюбопытствовала я, развернувшись в кресле так, чтобы видеть стоянку, исчезающую из поля зрения, потому что мы неслись на огромной скорости вниз по шоссе.

— Одно время я работал на твоего отца, — отозвался Дилан, не глядя на меня.

Это был интересный и неизвестный мне факт. Почему я его никогда не видела?

— Так что произошло? — задал вопрос Дилан, вырывая меня из собственных мыслей.

— Я… — я хотела сказать, что не знаю, но потом внезапно передумала. — Не важно.

— Я только что спас тебя, — хмыкнул он. — Могла бы просветить, от кого мы уносим ноги.

— Меня больше интересует, куда мы едем, — процедила я, отвернувшись к окну.

— Я снимаю комнату в мотеле. Переночуем там.

Комнату?! Тоесть одну комнату? На двоих? Удивительно, какие мысли лезли в мое сознание, когда моей жизни угрожала опасность.

— Останови машину, — приказала я, решив, что мне нечего делать с ним рядом. Лучше бежать. Найти автомат и позвонить домой… или в полицию. — Дилан, останови машину.

— Нет, — покачал головой тот, глядя в зеркало заднего вида.

— Что? — вырвалось у меня, и я разъяренно ударила его по руке, сжимающей руль. Машину занесло на встречную полосу, и мы чуть не столкнулись с летящим прямо на нас автомобилем, но Дилан успел выровнять руль.

— Ты спятила?! — яростно воскликнул он. — Нас могли раздавить.

— Выпусти меня из машины, — проскрежетала я, и он бросил на меня изумленный взгляд.

— Я думал, те парни тебе не особо симпатичны…

— Что? — переспросила я, абсолютно не понимая, к чему он ведет. Дилан, издевательски улыбнувшись, театральным жестом ткнул пальцем назад.

— Твои кавалеры преследуют нас от самого магазина.

— Что? — снова тупо повторила я и, обернувшись, увидела ту самую черную машину. — Черт!

— Надо же, дочь Стивена Марса ругается не хуже него, — глумился Дилан, но вскоре выражение лица стало сосредоточенным, и стрелка спидометра резко поднялась. Второй раз за день я ездила на скорости выше ста девяноста километров в час. И мне совершенно не нравилось.

Мне удалось подавить крик, когда мы вылетели на встречную полосу и в метре разминулись с автомобилем напротив. Скрежет металла за нашими спинами оповестил о том, что машина, перевернувшись, свалилась в кювет.

— Господи, — пролепетала я, не скрывая охвативший меня ужас. Чудо, если я выберусь из этой гонки живой и невредимой. — Боже мой.

— Ты умеешь плавать? — неожиданно спросил Дилан.

— Д-да, — запнувшись, отозвалась я. Причем тут мое умение плавать?

— В двух километрах отсюда есть река, — сообщил Дилан, но для меня это все равно ничего не значило. — Ты выпрыгнешь из машины и спрячешься под мостом, ясно?

Что за идиотская мысль?!

— Ни за что, — отчеканила я.

— Успокойся, я уведу их подальше отсюда и вернусь за тобой.

— Почему я должна тебе верить? — фыркнула я, вцепившись пальцами в ремень безопасности. — В нашу последнюю встречу, ты меня чуть не придушил.

— Скажем так… — Дилан, впервые оторвав взгляд от дороги, посмотрел на меня. — У тебя меньше двадцати секунд, чтобы принять решение.

Временной лимит не был его капризом. Я уже видела мост перед нами. От различных вариаций, как именно следует поступить, моя голова могла взорваться. И я приняла решение.

— Я прыгну, — выдохнула я, когда до моста оставалось почти пятьдесят метров.

Дилан не стал спрашивать, почему я передумала. Приблизившись к краю моста, он резко повернул руль, и машина встала перпендикулярно к дороге. Теперь водителям, едущих за нами машин, не было видно, что происходит с моей стороны.

— Давай, — произнес Дилан, и, открыв дверь, я вылезла из машины. Рыхлая земля под моими ногами начала сыпаться, и я кубарем скатилась вниз, с плеском упав воду. Тина облепила мои джинсы и толстовку. Вокруг воняло тухлой водой, когда я вынырнула на поверхность, скрываясь под мостом. Здесь было грязно и противно. Но безопасно.

Вода доходила мне до пояса, и меня затошнило от исходившего от нее запаха. Я прыгнула в воду не потому, что доверилась Дилану. Просто решила, что так действительно будет лучше. Преследователи явно не упустят машину из виду.

С трудом передвигая ноги в этой грязи, я достигла участка, где уровень воды достигал моих лодыжек, и застыла, переводя дыхание. Боже. Во что я вляпалась? Причем как в буквальном, так и в переносном смысле. Ладно, происхождение того, что прилипло к моему правому кроссовку, я вроде бы знала, а вот с чего вдруг мне пришлось податься в бега…

Мои наручные часы остановились, но по темноте, накрывшей реку, я спокойно определила, что торчу здесь как минимум часа полтора, а то и два. У меня было два пути: остаться здесь и умереть от холода, голода и вони, или уйти и, возможно, быть пойманной. Под аккомпанемент желудка я начала подъем. Машин не было, за все время проехало одна или две. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не расплакаться, когда моя нога в очередной раз соскользнула с вертикальной поверхности. С чувством выругавшись, я снова бралась за дело и, в конечном счете, после сотни неудачных попыток, оказалась наверху.

Мое дыхание сбилось, и я до жути замерзла. Мимо проехал какой-то грузовик, а я двинулась следом, на самом деле, не имея понятия, куда держу путь.

Дойдя до противоположного конца моста, я приостановилась и чуть не подпрыгнула на месте, когда рядом со мной остановился автомобиль.

— Не дергайся, — произнес знакомый голос, я в миг успокоилась. Дилан вышел из машины, хлопнув дверцей, и приблизился ко мне.

— Ты вернулся, — неожиданно на меня накатила волна облегчения, что я не в полном одиночестве застряла посреди шоссе в мокрой одежде в такое время суток.

— Ну конечно… Оу-у, — протянул Дилан и отпрянул от меня, поднимая руки. — От тебя так… — он запнулся, ища подходящее слово.-… пахнет.

— Какой ты остроумный, — поразилась я, скорчив рожицу, запоздало сообразив, что в такой темноте, он все равно ее не увидит, и подошла к машине. — Мы едем или как?

Дилан усмехнулся, засовывая руки в карманы джинсов.

— Вообще-то я собирался прогуляться, — он качнул головой в сторону дороге. — Мотель, в котором я остановился совсем не далеко.

— И? — я непонимающе посмотрела на него. — Почему ты просто не можешь довезти меня до ближайшего телефона?

— Потому что, — Дилан приблизился почти вплотную ко мне и склонился к моему лицу. — Машину придется оставить, чтобы она не привела за собой твоих, — он ткнул указательным пальцем мне в плечо так, что я невольно пошатнулась. — преследователей. Если хочешь, можешь пойти со мной.

Он развернулся и направился прямиком к лесу.

— Ты с ума сошел? — буркнула я, с огромной неохотой следуя за ним. — Пойти в лес в такую темноту?

— Предпочитаешь провести ночь в той канаве? — парировал Дилан, и тут я была с ним согласна.

— А далеко идти? — я тщетно пыталась избавиться от дрожи, пробивавшей все мое тело. Одежда на мне была полностью мокрая, и даже при такой вроде бы теплой погоде в ней я очень сильно замерзла.

— Послушай, — в голосе Дилана впервые сквозила нерешительность. — Может, ты снимешь свою толстовку?

— Ч-что? — мои зубы отбивали причудливый ритм, а губ я практически не чувствовала, но перспектива идти в одной футболке, которая была под толстовкой, тоже не казалось мне светлой.

— Я отдам тебе свою куртку, — продолжал Дилан, и я с жадностью посмотрела на его кожанку, почти ощущая то тепло, которое она мне подарит.

— Зачем тебе помогать мне? — выпалила я, потому что вопрос вертелся у меня на языке весь день.

— Просто я не изверг, — пожал плечами Дилан. — И когда замерзшая девушка идет рядом со мной в мокрой и грязной одежде, у меня есть потребность предложить ей помощь.

Последние слова были пропитаны сарказмом. Я стояла, раздумывая, но потом чуть не заплакала от пронизывающего меня холода.

— Ладно, — пробормотала я невнятно. — Давай сюда свою куртку.

— Вообще, я бы предпочел, чтобы ты сняла свои дурно пахнущие штанишки… — начал Дилан, но, встретив мой гневный взгляд, негромко рассмеялся. — Но я не буду настаивать.

Он снял кожаную куртку и протянул ее мне.

— Отвернись, — приказала я, зная, что мокрая футболка наверняка облепила меня как вторая кожа, и он, продолжая ухмыляться, повернулся ко мне спиной. Быстро я избавилась от толстовки, которая была мне велика, а вот с футболкой пришлось повозиться. Она прилипла ко мне, и я с трудом стащила ее с себя. Осмотр показал, что толстовка, доходившая мне до середины бедер, спасла мои джинсы от видимой грязи, так что я со спокойной душой надела куртку.

О, Боже мой.

Я засунула руки в рукава и погрузилась в тепло, сохранившееся от хозяина куртки. В нос ударил потрясающий аромат мужского парфюма и… и Дилана.

— Ну, все? — едко поинтересовался Дилан и, не получая разрешения, обернулся.

— Да, всё, — отозвалась я и, взяв мокрые вещи, обошла его с гордо поднятой головой. Этот парень вызывал у меня слишком противоречивые чувства. Он спас мне жизнь сегодня, а потом заставил тащиться куда-то через лес. Он терпеть не мог моего отца, но все же помогал мне. Даже пожертвовал своей курткой, но всю оставшуюся дорогу постоянно шутил, будто бы стараясь побольней меня задеть. Но, наконец, мы достигли конца деревьев, и я огляделась. Мы стояли на дороге, идущей параллельно с той, где осталась машина. Огни мотеля, расположенного недалеко от стоянки, манили.

— Ты идешь не в ту сторону, — Дилан взял меня за локоть, разворачивая в нужном направлении. Его веселый тон почему-то меня жутко раздражал.

Мы поднялись на второй этаж и, наконец, дошли до нужной двери.

— Дамы вперед, — Дилан учтиво отступил назад, пропуская меня, но я застыла на месте. Мне не хотелось заходить в номер мотеля, в котором даже не горел свет. Пробормотав что-то про твердолобых и странных, Дилан шагнул внутрь и повернул выключатель. Комната озарилась светом. Здесь стояла двуспальная кровать, столик с телевизором, шкафчик и стул. Слева находилась дверь ванную. Я вошла, закрывая за собой дверь. Дилан закрыл жалюзи на единственном, но огромном окне, рядом с дверью, и сбросил обувь.

— Ты, наверное, хочешь принять душ? — спросил он, взглянув на меня, и, когда я промолчала, возвел глаза к небу. — Слушай, Эшли, если бы я хотел причинить тебе боль, то оставил бы тебя под тем мостом. Или еще проще — в том магазине.

Он был прав. Абсолютно. Но…

— У меня даже нет сменной одежды, — прошептала я ему в спину, потому что он отвернулся, подойдя к шкафу.

— Вот, — он бросил мне чистую футболку. — Полотенца весят на батарее в ванной. А теперь иди.

Забежав в ванную, я захлопнула дверь и закрыла ее на щеколду. А потом проверила, не открывается ли она. Сняла куртку, целую вечность потратила на то, чтобы стянуть мокрые джинсы. И снова проверила щеколду. И залезла под душ. Под горячий душ.

Вода смывала грязь, избавляясь от холода и уничтожая плохие воспоминания. Она лилась на мое лицо, освобождая разум. Это был чертовски длинный день. Казалось, прошла вечность с тех пор, как мы с Тэссой ходили за платьем.

Я вылезла, вытерлась большим свежим полотенцем и, поразмыслив, все же натянула футболку. Возможно, было бы правильней спать в джинсах, но мне жутко не хотелось натягивать на себя мокрую ткань. Быстренько постирав свои вещи с помощью обыкновенного мыла, я развесила их на батарее, искренне надеясь, что смогу ими воспользоваться завтра утром.

Щеколда открылась, и я выглянула из ванной.

— Ты потратила всю горячую воду? — саркастически протянул Дилан, стоявший у окна и наблюдавший за тем, что происходило на улице.

— Прости, — я и в самом деле испытывала угрызения совести от того, что не оставила ему горячей воды. — Там все в порядке?

— Где? — Дилан развернулся и замер. Его наглый взгляд прошелся по мне, и я почувствовала себя голой.

— На улице, — отрезала я в раздражении и отошла к кровати. — Мне лечь на полу?

Вопрос, похоже, поставил его в тупик.

— Что? Нет конечно. Я лягу на полу, — Дилан подошел к противоположному краю кровати, взял одну из двух подушек и бросил ее перед тумбочкой. Потом взял свою кожаную куртку, которую я принесла из ванной, и улегся на пол.

Я открыла рот, чтобы попросить его мобильный телефон, но тут же его захлопнула, решив, что до утра все равно ничего не изменится. Я залезла под одеяло, стараясь не вдыхать мужской запах, исходящий от подушки, и кое-что вспомнила.

— Дилан? — тихонько позвала я.

— А?

— Ты вернешься за машиной?

Меня смутил смех, раздавшейся за моей спиной, и я съежилась под одеялом.

— Нет, Эшли, — в конце концов сказал Дилан и не без насмешки добавил. — Она ведь не моя.

— Что? — он украл ее?!

— Я же говорил. Некоторое время я работал на твоего отца.

Это такой ответ? Я с силой сжала челюсти, чтобы не ляпнуть что-нибудь такое, о чем потом пожалею. Но его слова натолкнули меня на мысль — действительно ли я знала своего отца.