Огромный омлет приземлился на мою тарелку. Взяв вилку, я благодарно улыбнулась Остину, который стал копаться в холодильнике в поисках апельсинового сока. Я не могла не признать, что в домашней одежде, босиком, хлопочущий на кухне, он выглядел не менее привлекательно, чем в деловом костюме. Даже синий фартук в белую полоску не портил общей картины.

— Чем хочешь заняться сегодня? — Конорс уселся напротив меня и вонзил зубы в пончик.

— А тебе не надо на работу? — поинтересовалась я, бросив взгляд на настенные часы.

Было всего восемь утра, но я проспала больше пятнадцати часов. Пару раз меня будил Остин, заставляя выпить необходимые лекарства, а потом я снова проваливалась в сон.

— Я взял отгул, — Остин встал, подходя к кофеварке. — Так какие у тебя планы?

Мне показалась странной его настойчивость, но я отложила вилку, так и не доев омлет, и посмотрела на него.

— На самом деле… — протянула я, ожидая, когда он нальет себе кофе и сядет на стул. — Думаю, что я хочу встретиться с отцом.

Замерев, Конорс опустил чашку на стол и слегка виновато посмотрел на меня.

— Кстати об этом. Тебя ждут в участке.

— Ты сказал им? — спросила я, пытаясь изобразить безразличный тон, хотя внутри все кипело эмоциями.

— Нет, — покачал головой Остин. — Генри задержали вчера за вождение в пьяном виде. Он сбил женщину. Она отделалась легким испугом и не предъявила обвинений. Но он просидит в участке еще сутки, если только ты, как его жена, не внесешь залог.

Сжав пальцами стакан с соком, я задумалась. То, что Генри задержали, было лишь на руку моему плану. И у меня была возможность продлить его пребывание в тюрьме на более продолжительный срок. А для этого мне нужно было попасть в участок как можно скорее.

Пока я доедала свой завтрак, Остин сбегал в магазин на другой стороне улицы и купил мне одежду и кроссовки.

К половине десятого мы были в участке. Меня посадили в уже знакомый кафетерий, угостив чашкой безвкусного чая. Мысленно пожалев работников, которые пили это пойло каждый день, я вежливо сделала глоток, а остальное вылила в раковину.

— Джейн, — Логан влетел в комнату, не постучав. — Ты в порядке? Остин сказал, что…

— Я только сказал, что ты хочешь увидеться с отцом, — перебил его Конорс, появившийся следом.

Логан лишь закатил глаза в его сторону и снова посмотрел на меня.

— Джейн, что с твоей головой?

Я перевела вопросительный взгляд на Остина, но он вскинул руки, будто сдаваясь.

— Ты просила ничего не говорить, вот сама и объясняйся.

Раздраженно вздохнув, я плюхнулась обратно на диван.

— Для начала я хочу познакомиться с человеком, который бросил меня в младенчестве.

На лице Логана появилось выражение боли, но он быстро отвернулся, а я сделала вид, что не заметила этого.

— Пойду, позову капитана, — Остин поспешил слинять, пока не начались семейные разборки.

Как только за ним закрылась дверь, Логан подошел ко мне. Я уткнулась взглядом в кроссовки, обнимая себя одной рукой, потому что вторая все еще давала о себе знать.

— Ты уверена, что готова? — Логан сел на журнальный столик, скрещивая пальцы.

Я подняла голову, ожидая увидеть в его глазах злость или недовольство, но в них отражалась лишь нежность.

— Да. Не хочу тянуть с этим.

Комната погрузилась в напряженную тишину. Мы с Логаном переглядывались время от времени, но чаще я с интересом разглядывала интерьер комнаты.

Дверь открылась, и Логан подскочил, поворачиваясь к мужчине лет сорока с хвостиком. У них обоих были темные волосы и похожие черты лица. Даже не зная об их родстве, можно было легко догадаться, что передо мной родственники.

— Здравствуй, Джейн, — произнес мужчина, подходя ближе.

С непонятным чувством я разглядывала человека, который приходился мне родным отцом. Его глаза были в точности как у меня.

— Здравствуйте, мистер Парсон, — вежливо улыбнулась я, нервно заерзав.

— Я очень рад наконец с тобой встретиться, — отец сглотнул, выдавая свою нервозность.

Ему тоже нелегко давался этот разговор.

— Кажется, именно вас я должна благодарить за спасение своей жизни, — я скрестила руки на груди, игнорируя боль.

— Это мой долг как служителя закона… и как отца.

При последнем слове я невольно вздрогнула и откашлялась, глядя на Логана.

— Вы не могли бы оставить нас наедине?

Остин, который все это время молча стоял у двери, изогнул бровь, вопрошающе глядя на меня. Я кивнула ему, показывая, что справлюсь. Тогда он еле заметено пожал плечами, и они с Логаном вышли.

— Мистер Парсон, — начала я, поднявшись на ноги, но продолжая смотреть на мужчину снизу вверх.

— Ты можешь не называть меня по фамилии, Джейн. Это слишком официально.

— Но и папой я вас тоже звать не могу, — хмыкнула я, и он улыбнулся, соглашаясь. — Поймите, я вижу отца впервые за всю свою жизнь и не могу просто так забыть тот факт, что он оставил меня.

Лицо Парсона исказилось от боли, но я не жалела о сказанном.

— Я благодарна, что вы спасли мою жизнь. Правда. Но мне нужно время, чтобы осознать, что у меня есть семья.

Парсон кивнул, глядя на меня с такой нежностью, что у меня защемило сердце. В детстве я всегда мечтала о полноценной семье, а теперь хотела добровольно отказаться от нее.

— Джейн, я так много должен тебе сказать, — проговорил отец и сел в кресло, стоящее напротив дивана. — Присядь, пожалуйста.

Послушно я опустилась на диван, пальцами впиваясь в потрепанную обивку. Моя спина была неестественно выпрямлена, ноги нервно постукивали по старенькому коврику.

— Твоя мама была замечательной женщиной, Джейн. И я очень сильно любил ее. Мы передали тебя Донне Милтон, потому что это был единственный способ защитить тебя.

Логан говорил мне об этом, но слышать правду из уст отца оказалось тяжелее.

— Твоя мать знала, что вы расстанетесь на многие годы, — продолжал отец и полез во внутренний карман пиджака, доставая конверт. — Мы оставили два письма в нашей общей банковской ячейке на случай нашей гибели, — он протянул мне конверт, который я взяла дрожащей рукой. — Это письмо твоей матери. Думаю, настало время тебе его получить.

Мое сердце сжалось. Письмо жгло пальцы, но мне хотелось открыть его, когда я останусь одна.

— Я боялся, что ты никогда не захочешь со мной увидеться. И я искренне рад, что наша встреча состоялась.

Его глаза заблестели от слез. У меня в горле встал комок. Я попыталась улыбнуться, надеясь, что на лице не отображаются мои истинные эмоции.

— Мне нужно было увидеть тебя, отец, — обращение далось мне с трудом, но его реакция стоила моих усилий. — Извини, что не пригласила на свадьбу.

Он усмехнулся, качая головой, но потом посерьезнел.

— Твой муж сидит в камере за вождение в нетрезвом виде.

— Я знаю, — положив конверт на стол, я взяла ручку, вырвав из блокнота лист, быстро написала цифры. — Это код нашей сигнализации. Как совладелец дома, я даю разрешение на обыск. Мой муж — мерзавец. Если вы просмотрите записи с камер наблюдения, то найдете много интересного.

Парсон взял лист, задумчиво глядя на цифры, а потом проницательно взглянул на меня.

— Это ведь не все, не так ли?

Теперь я улыбнулась довольно искренне.

— Нет, не все, — я встала, возвышаясь над ним, но его властный взгляд не давал почувствовать себя уверенней. — Я хочу, чтобы вы сделали то же самое, что и девятнадцать лет назад.

На лице отца отразилось искреннее недоумение.

— Я хочу, чтобы вы помогли мне исчезнуть, — сказала я, деловито поправляя волосы, хотя на самом деле пыталась скрыть дрожь в пальцах.

— Что значит «исчезнуть»? — настороженно переспросил Парсон.

— Не знаю, — небрежно мотнула головой я, скрещивая руки на груди. — Сменить имя, уехать в другой штат, страну. Просто сделайте так, чтобы меня никто не нашел.

С шумом втянув в себя воздух, отец кивнул и поднялся с кресла.

— Это то, что ты хочешь? — он нахмурился. — Это сделает тебя счастливой?

В памяти вспыли воспоминания о добрых глазах Логана, о любящей улыбке Донны и о заразительном смехе Остина. Я любила этих людей всем сердцем, но решение уже было принято. Мне не нужна была жизнь в постоянных бегах. Мне хотелось зажить спокойно, безо всяких угроз.

Поэтому я прямо посмотрела в глаза отца.

— Да. Я хочу этого.

Еще некоторое время отец просто смотрел на меня, словно пытаясь запомнить каждую мелочь, вроде родинки на носу или еле заметного шрама на подбородке.

— Мои люди сегодня же займутся этим, — сказал он, тяжело вздыхая. — До свидания, Джейн.

— Прощайте, мистер Парсон.

* * *

«Я долго думала, как начать это письмо. Кажется, за последние недели сотню раз садилась его писать, но после комкала лист, бросая его в камин. Доченька, если ты читаешь эти строки, значит, меня больше нет в живых. Но ты должна знать, что я безумно люблю тебя.

Мы с твоим папой попали в серьезный переплет, малышка. Мы должны были оставить тебя и твоего брата, чтобы сохранить ваши жизни. Знай, мое сердце разорвалось, когда мы расстались. Прости меня, пожалуйста. Прости за то, что отдала тебя другой женщине. Надеюсь, она стала достойной матерью, и ты росла в любви и заботе. Прости меня за то, что я не была рядом все эти годы. Мне бы очень хотелось увидеть твои первые шаги. Быть рядом, когда ты впервые засмеешься. Отвести тебя на твой первый концерт. Держать твою руку, когда ты пойдешь в первый класс. Видеть, как ты взрослеешь…

Больше всего на свете я желаю тебе счастья. Надеюсь, что ты не одна и у тебя есть человек, на которого можно положиться.

Интересно, как тебя зовут? Надеюсь, твоей приемной матери хватило здравого смысла не назвать тебя Беа или Рут. Эти имена ассоциируются у меня с древними старушками. Прости, что пишу об этом, но мне любопытна даже такая мелочь, как имя.

Твой папа сидит напротив меня и глядит в потолок. Он уже полчаса жует ручку и не может придумать, что написать. Мы находимся в кошмарном мотеле на окраине города. По полу бегают тараканы, а в ванной (клянусь!) я видела жирную крысу. Твой отец смеется надо мной, говоря, что я преувеличиваю, утверждая, что здесь царит полная антисанитария, но, думаю, что он согласен со мной. Теперь ты понимаешь, почему нам пришлось покинуть вас? Разве я могла допустить, чтобы у моих малышей была подобная жизнь? Жизнь, полная риска и опасности?

Поверь, я не жду прощения. Наверное, мы оба его не заслуживаем. Но, милая, помни, что где бы я не находилась, я люблю тебя. Даже после смерти я буду любить тебя.

Наручные часы твоего папы показывают полночь. Ты уже спишь в своей теплой кроватке на другом конце континента. Надеюсь, тебе снятся только светлые сны. Вчера тебе исполнился годик, а меня не было рядом, чтобы обнять мою малютку. Мне снова хочется попросить у тебя прощения, но я все время напоминаю себе, что не имею на это права.

Доченька! Мое кареглазое чудо! Как бы мне хотелось быть рядом с тобой каждый день твоей жизни. Мне жаль, что я стала такой плохой мамой для тебя. Я желаю тебе счастья. Я хочу, чтобы ты реже плакала и чаще смеялась. Мне не довелось услышать твой смех, но уверена, что он прекрасен так же, как твоя улыбка.

Мои глаза слипаются, а почерк становится все хуже. Не знаю, разберешь ли ты мои каракули, но я очень стараюсь не заплакать, чтобы не испортить письмо, которое далось мне с трудом. Я долго оттягивала его написание, потому что оно - как будто доказательство того, что мы никогда не встретимся. А в моей душе все еще теплится надежда…

Наверное, стоит заканчивать, пока я не разревелась.

Знай, ты всегда в моих мыслях. И днем, и ночью. Я люблю тебя, моя любимая доченька.

Ромен Роллан писал: “Нет тумана, из которого не было бы выхода. Главное — держаться и идти вперед”. Следуй этим словам. Будь счастлива. Улыбайся. И держи нос по ветру.

С любовью,

Мама»

Заливаясь слезами, я прижала к себе подушку, снова и снова перечитывая письмо. Внутри все дрожало от переполнявших меня эмоций. Я не думала, что аккуратно выведенные чернилами слова могут иметь такую власть. Моя грудь сотрясалась от рыданий, причиняя боль поврежденным частям тела.

Решительно отложив письмо, я вытерла слезы рукавами рубашки и попыталась успокоиться. Мой взгляд остановился на стопке документов, лежащих на тумбочке у кровати. Всего пара бумажек, которая обеспечит мне новую жизнь. Рейс был назначен на полдень, то есть у меня оставалось еще четыре часа, чтобы попрощаться с матерью и приехать в аэропорт.

В дверь тихонько постучали, и вошел Остин. Он окинул взглядом свою спальню, в которой я провела две последние ночи, и остановился на моем заплаканном лице.

— Генри арестовали, — негромко произнес он, закрывая дверь. — Будет суд. Благодаря записям с камер у стороны обвинения есть все карты. Его посадят надолго.

Я кивнула. Мне не хотелось говорить. К тому же судьба Генри меня не особо заботила.

— Не скажешь, куда ты собралась лететь? — в сотый раз поинтересовался Остин, подходя к кровати и садясь на край.

Он не пытался приблизиться ко мне, памятуя о недавних событиях, после которых я стала довольно нетерпимо относиться к любым физическим контактам.

— Какая разница? — ответила вопросом на вопрос я, откидывая от себя подушку.

Остин с серьезным видом смотрел на меня.

— Потому что куда бы ты ни отправилась, я последую за тобой, — прошептал он, и у меня не оставалось ни каких сомнений в правдивости его намерений.

Я закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы, но они все равно заструились по моим щекам.

— Джейн, — позвал Остин, и в его глазах я увидела эмоции, заставившие мое сердце биться чаще.

Мне понадобились секунды, чтобы принять решение. Я встала с кровати, направившись к двери.

— Рейс 527. В двенадцать часов дня, — сказала я, выходя из комнаты.

Прижавшись спиной к закрытой двери, я закрыла глаза, растягивая губы в счастливой улыбке.