Казалось, корабль вот-вот ударится бортом — так близко скалы! Хотелось вцепиться во что-нибудь, но Джейна сдержалась. Она сейчас не испуганная девчонка, а юнга!

Несколько моряков бесстрашно полезли прямо за борт. Она отпрянула на другую сторону, стараясь никому не мешать. Сейчас точно не до неё. Единственный знакомый — Эрик — был уже на самом верху мачты, а Джейна осталась на палубе в одиночестве и не знала, что дальше делать.

Но наконец с заевшей цепью справились, и раздувшиеся косые паруса потянули корабль в сторону от рифов. «Ясный» оживился, как скакун, которому не терпится броситься вперёд. Джейна для верности взялась за борт.

— Выбрать якорь! — тут же гаркнул здоровяк-боцман. — Ну-ка, пошли! Резвей!

Десяток полураздетых матросов у кабестана двинулись по кругу. Крепкие спины напряглись, на подставленной ветру коже бугрились мускулы: первые движения давались им с трудом, ноги проскальзывали на свежевымытой палубе. Неожиданно пожилой моряк в шляпе, стоявший у борта, зычно выкрикнул какую-то бессмыслицу:

— Давным-давно, очень давно…

Джейна с удивлением обернулась. Но ещё до того, как старик закончил фразу, идущие у кабестана басом грянули:

— Давно, хэй, о, эй-хо!

От хорового выкрика она вздрогнула, и по коже даже пробежали мурашки. Сильные и хриплые голоса слились в единую мелодию. Цепь заскрипела и застонала от напряжения. Казалось, что пение заряжает матросов энергией: каждый раз вместе с дружным выкриком они с силой печатали шаг босыми ногами по дереву, налегая на брусья. Не успел затихнуть хор, как вновь вступил старик, звонким голосом протяжно запевая:

Звук этих голосов, то раздававшихся близко, то уплывающих, сменяющихся и угасающих, странно завораживал. Джейна на время отвлеклась от тревожных мыслей о своём будущем. Было волнительно наблюдать за работой закалённых морем мужчин, знающих и любящих своё дело. Кажется, здесь нет лишних людей. Кроме неё.

В открытом море паруса «Ясного» наполнились потоками воздуха, стали упругими, и корабль всё больше набирал скорость, словно птица, взлетающая к небу. Ветер закручивал недавно остриженные пряди, бросал их в лицо, и Джейна мотнула головой, чувствуя непривычную, беспомощную лёгкость коротких волос. Холодил оголённую шею бриз, поскрипывало над головой хитрое плетение канатов, а под ногами валко шаталась палуба.

За пределами бухты волны стали выше, и когда корабль поднимался на гребень, а потом падал вниз, брызги облаком разлетались из-под бортов. А ещё ослепительно сверкало на солнце бесконечное море, и пах солью воздух, и оглушительно кричали чайки, и Джейне в один момент вдруг подумалось, что и вправду только величайшая, божественная сила в мире могла сотворить такое… Настоящий океан, могучий, грозный. Неохватный. Бесконечное небо и ровную линию горизонта. Как будто мир распахнулся, раскинулся от края до края. Смотри, мол, любуйся!

Джейна обернулась к корме, взволнованно обхватив рукой правое запястье и почувствовав в пальцах крохотный щит на цепочке. Дай только Покровитель ей сил и стойкости добраться до Иввара! Пусть он простит ей самовольство и отчаянное решение сбежать от службы ради слабой надежды…

Первый помощник отошёл от капитана, спустился со шканцев и теперь направился прямо к ней. Джейна успела торопливо поправить широкие и слишком свободные штаны и выпрямилась, стараясь казаться уверенней.

— Ну что, Дженел, ты так хотел на корабль… теперь пора за дело, — деловито начал Мейкдон и объяснил её обязанности.

По всему, это была самая чёрная работа на корабле: ежедневное мытьё кубрика, трюмов, помощь на камбузе и мытьё посуды. Джейна покорно кивнула. Ей-то не выбирать, надо радоваться, что взяли и не задают вопросов.

Перед тем, как отправиться вниз, она украдкой ещё раз глянула на капитана. Тот как раз отчитывал какого-то помощника на корме, отчего бедный парнишка уже не знал, куда себя деть. Капитан выглядел молодо, у него были собранные в хвост тёмные волосы, резкие черты лица и чуть хищный нос. Не похож на хромоногого угрюмого старика, которого она почему-то вообразила, пока плыли сюда на шлюпке. Но сразу видно, что он привык руководить и может быть жёстким. Не дай Покровитель, что-то узнает… Такой, наверное, и за борт выкинуть может, а ей очень надо продержаться.

Весь день Джейна трудилась не покладая рук, и не было сил даже на отвлечённые мысли, на воспоминания о родном городе, который довелось увидеть лишь мельком. Теперь только вперёд. Судьба помогает смелым. Осталась лишь вера… и отчаянное желание найти следы матери в таинственном городе Скогрим. Ради этой надежды стоит выдержать всё.

Только оказалось, она ничего не знала о том, как на самом деле живут на кораблях. Отец никогда не рассказывал! Первые дни Джейне было дурно, словно она смотрела на мир через мутное стекло. С непривычки из-за вечного шатания пола под ногами она теряла равновесие и больно прикладывалась головой о переборки и нависающие балки во время работы.

«Трюмные»— звали таких, как она, кто работал на нижних палубах. Там воняло застоявшейся тухлой водой, которая просачивалась через щели корпуса. Как ни обрабатывали его какой-то жуткой смесью смолы с дёгтем, он всё равно давал течь. Но когда Джейна привыкла к раздражающим нос запахам, то узнала про вторую напасть: повсюду кишмя кишели крысы, которых никто не мог извести.

Был бы жив отец, когда-то владелец трёх китобойных шхун, он бы ни за что не поверил, что его дочь и сама будет драить палубы, боясь лишний раз поднять глаза даже на простых матросов. Но со смерти отца прошло больше семи лет… а возделывать бесконечный виноградник в деревне высоко в горах — работа не сильно проще, чем без продыха возить щёткой по дереву.

От влаги и соли одежда никак не могла просушиться и покрывалась жёсткой коркой, ладони загрубели. То и дело кровоточили трещины на коже, но и это были мелочи. В трюмах Джейна всё же не маячила постоянно перед матросами, как в кубрике. Там ей выделили место на подвесной парусиновой койке. Внутри было очень тесно, койки вешали вплотную одна к другой; мешала дышать вечная влажность, к которой примешивалась вонь давно не мытых тел и табака, а через открытый люк летели солёные брызги.

В кубрике же и ели, за узкими подвесными столами: кому-то везло и доставалась отдельная жестяная миска, а остальные черпали по очереди из огромных чугунных котелков, по краям которых виднелся несмываемый слой жира. Первый день Джейна не смогла толком осилить эту странную гороховую похлёбку с солониной и только сжевала сухари, но потом голод не дал привередливо крутить носом.

Страшнее же всего были нахальные взгляды и насмешки некоторых матросов, которые её и за человека, видимо, не считали. Были среди них и хорошие парни, но в кубрике негласно верховодил бритоголовый Джофф — старший матрос со странными повадками, татуировками и проколотой губой. С первого же дня Джейне достались подножки и обидные шутки, когда заставляли тянуться за миской с едой или отнимали личные вещи: запасную рубаху и вырезанный из дерева кинжал — подарок мастера на прощание.

Матросы дежурили в три смены по четыре часа, и на корабле в любое время были те, кто спят, и те, которые бодрствуют. Джейну пристроили в ту же вахту, в которой работал Эрик, но она его почти не видела. А этот моряк ей сразу понравился, он казался дружелюбным, не таким грубым, как остальные и даже по виду не походил на них: у него было очень смуглое, гладкое лицо, чуть раскосые тёмные глаза и чёрные волосы. А ещё вечно едва уловимая улыбка и хитрый взгляд, будто он сразу её разгадал, но всё равно готов был помочь. Интересно, почему?..

Кроме него она старалась ни с кем не общаться, до последнего ютилась по углам. И всё равно несколько раз пришлось стирать чужое бельё, чинить рваные сапоги и отдавать часть и без того гадкой еды здоровым лбам. Но гораздо больше, до животного ужаса, Джейна теперь боялась, что в ней признают девчонку. Она уже поняла, что за люди вокруг и что за участь ей грозит… и это раз за разом крутило живот почище голода и обычной тошноты от качки, к которой она начала привыкать. Спасало то, что в офицерской части корабля были свои туалеты, куда удавалось пробраться во время уборки. Гальюн на носу, куда ходили матросы, выдал бы её сразу.

— Ну-ка, подь сюда, милашечка, — протянул с издёвкой и поманил её пальцем Джофф, который, похоже, уже здорово расслабился после вахты. В левом ухе у моряка, как и у капитана, были серьги, да не одна, а штук пять или шесть, только без камней, простые кольца. А проколотый край губы и кривляние делали ухмылку ещё страшней.

В полумраке душного кубрика остались кроме них всего пара человек: недавно был объявлен парусный аврал, и не все ещё закончили работу. Джейне же захотелось провалиться сквозь палубу. В этот миг затея выдать себя за мальчика-юнгу показалась самым глупым решением за всю её жизнь.

— Меня зовут Дженел, — зачем-то упрямо пробормотала Джейна, ощутив слабость в коленях и схватившись за переборку.

Это всё из-за недоедания. И ещё качка, и усталость после смены. Она не будет бояться этих ублюдков… они не посмеют!

— Ша! Тебя будут звать так, как я сказал! — Джофф рывком подобрался к ней и хватил пятерней за волосы, заставляя задрать голову.

На неё глядели наглые глаза человека, которому плевать на правила и законы. Встав на цыпочки, Джейна против воли уставилась на каплю пота, которая ползла по крепкой шее, по татуировкам со змеями, будто это они ползут прямо на неё. Ящер! Он сам как большой, скользкий ящер! Сейчас высунет свой раздвоенный язык… Сжало судорогой горло и бессильно немели пальцы, которыми она вцепилась в железную руку матроса.

— Ну что, понял, милашечка? — Он потянул её к себе. — Вот и хороший мальчик. Будешь слушать дядю — не будет больше больно…

Джейна только замычала, пытаясь ослабить его хватку, и чуть не всхлипнула по-девчачьи.

— Оставь парня в покое, — лениво скомандовал сидевший рядом ивварец Сагиш.

Джейна глянула на него с благодарностью. Он поможет! Какое счастье, что в команде есть и такие хорошие!..

— А я что? Просто прошу об одном маленьком одолжении… да ведь, милашечка? Ступай, принеси-ка мне ещё кусочек солонинки. — Джофф выпустил её волосы и с силой пихнул в спину так, что Джейна упала на колени.

Но спорить не стала, только молча выполнила поручение. А потом, не глядя больше на них, отправилась на самую нижнюю палубу. Лучше крысы и вонь, чем матросы. Внизу её чуть не стошнило. Пустой от голода желудок выворачивало наизнанку. Джейна упала на пол и тяжело задышала, а потом доползла по тесному проходу до дальнего угла, скрючилась там между тюками и зарыдала, не в силах сдерживаться. Она и не думала, что всё будет так. Страшно, мерзко и гадко. Зачем только решилась на это безумие?! Дурочка несчастная! Скоро её раскроют, точно раскроют, уже и так едва не…

Нельзя быть слабой. Так точно всё поймут. Судьба помогает смелым. Джейна сцепила стучащие зубы и вскоре перестала судорожно всхлипывать.

Она задрала рукав и дотянулась до металлической пластинки с выведенными на обратной стороне знаками. Прижала к губам. Мама… Родная, милая, тёплая, уже такая забытая. Её боль и её отчаянная надежда. И эта тусклая пластинка — последняя память… и возможность разобраться в том, кто же она такая сама. Покровитель, дай же ей силы… До Иввара ещё дней шесть. Надо продержаться. Джейна вытерла кулаком слёзы, свернулась в клубок и вскоре бессильно задремала прямо в углу.

Вечером четвёртого дня ветер начал стихать.

Наверху стало спокойно и тихо. Чёрные воды безграничного океана колыхались, отражая блики от кормовых огней, а кое-где раздавались плеск вспугнутой рыбы. Один из матросов на вахте, похоже, закемарил от этой слабой качки, привалившись спиной к фок-мачте. А ведь ещё даже не началась собачья вахта.

С каждым днём становилось прохладнее. Джейна поёжилась от ветра и поплотнее запахнула лёгкую куртку. Даже хорошо, что она велика — больше прикрывает. Всё чаще хотелось спрятаться куда-нибудь, стать совсем незаметной, но даже на таком вместительном корабле это было трудно.

Прогудел корабельный колокол. Прошедший мимо младший боцман приложил ко рту свою дудку, а потом заорал, проходя по палубе, во все люки: «Вторая на ва-ахту!». Встрепенулся задремавший у мачты, ошалело замотал головой, а потом быстро вскочил на ноги.

За спиной послышались негромкие шаги. Уставший Эрик встал неподалёку, облокотился о фальшборт и посмотрел вдаль.

— Ну что, не злишься, что такую тяжёлую работёнку тебе подкинул?

Он казался таким спокойным, уверенным. Отчаянно вдруг захотелось съёжиться у него на груди, пожаловаться на все ужасы, и чтобы он успокоил и сказал, что всё будет хорошо. Спрятаться ото всех страхов, почувствовать себя хоть на жалкий миг — в безопасности.

— Нет… — Джейна украдкой потёрла ладони, кожа на которых потрескалась от соли и противно саднила. — Всё хорошо. Спасибо тебе, — тихо ответила она и глянула на него искоса.

Эрик разглядывал потемневший горизонт. Густые чёрные волосы растрепались от встречного ветра, а взгляд стал мягким и задумчивым. На вид ему было лет двадцать пять, и казалось, что всё это время солнце слой за слоем оставляло на коже свой отпечаток, но даже сквозь загар виднелся лёгкий румянец. Улыбка обнажила необычно белые зубы и придала лицу какой-то озорной вид.

Спокойствие и умиротворение разливалось неожиданной теплотой в груди. Несмотря ни на что. Ночной океан баюкал корабль, нежно обволакивал его ласковыми потоками и слегка покачивал.

Такое море хотелось любить. И ради такого… наверное, ради такого можно даже быть моряком.

— Гляди-ка, какая красота, — держась за борт и подняв лицо к небу, сказал марсовый. — Такое только здесь, посреди океана, можно увидеть.

Джейна даже слабо улыбнулась. Как хорошо он почувствовал её настроение! Уже совсем стемнело, и вид и правда стал потрясающий. Здесь ни деревья, ни скалы, ни дома — ничто не мешало и не скрывало бесчисленное множество звёзд, ярких и не очень, россыпью раскинутых на чёрно-синем небе.

Эрик рассказал о самых важных из них для моряков. Юнели, Инови, Осэн — три неразлучные сестры с востока. Они как маяки появляются в начале ночи и сопровождают суда в путешествиях сквозь пространство, в котором нет ничего, кроме океана, безбрежного, необозримого, и ночного неба, которое куполом укрывает весь мир.

— Я родился на Корсакийских островах, там звёзд видно гораздо больше. Тыщи тысяч! Не счесть. Люблю такие ночи, когда ты весь до дна под этими маленькими огнями. Они будто смотрят на тебя, — вдохновенно поделился Эрик. — И представить невозможно, что ты совсем один. Глядишь в такое небо — а оно тебя обнимает.

Джейну тронули его слова, словно он приоткрыл сокровенную тайну. На время и самой стало теплее, ведь она тоже чувствовала себя одиноко. Среди опасных мужчин, на корабле, плывущем в чужую страну, без денег, без знания языка — она была одна против всех.

— Но ты ведь не один…

— Я здесь чужой. Не будем об этом, — отмахнулся Эрик. — Веришь в Покровителя? — он кивнул на грубую железную цепочку на правом запястье.

— Да. И мои родители… мой отец очень верил.

Говорить, что она сама должна была стать одной из Серых, Джейна не стала. Знала, что их мало кто любит, а большинство предпочитают держаться подальше от их проницательных взглядов. Мало ли что углядят не то…

Через пару минут тишины Джейна решилась спросить.

— Скажи, а почему… почему ты решил за меня вступиться на берегу, когда Мейкдон отказался взять на корабль? Ты также видел меня в первый раз.

— Нужно не только смотреть, но и видеть.

Хитрая улыбка пробежала по его губам, но взгляд был по-прежнему устремлён в океан, словно он не желал её смущать. Эрик ждал. А Джейна молчала, колеблясь. Да, он не похож на остальных, но что и в самом деле ему до её бед и проблем?

Не дождавшись ответа, Эрик повернулся к корме, и только сейчас Джейна заметила высокий силуэт стоящего наверху капитана. Стало не по себе, будто она или Эрик сделали что-то очень нехорошее.

— Что капитан… — начала она тихо встревоженно, но Эрик прервал.

— Ничего не говори, — коротко сказал он, не смотря в её сторону, а на резких скулах заходили желваки. — И лучше опасайся этого человека.

Он провёл рукой по борту, не отрывая взгляда от шканцев, а потом развернулся и ушёл на бак. Несмотря на неуместную ситуацию, Джейна все равно обратила внимание на удивительную гибкость матроса. Каждое, даже малейшее его движение было отточено и совершенно, как у танцора. А ещё он напоминал дикого кота — грациозное животное, которое водилось у них в Сагарде, высоко в горах.

Джейна мотнула головой. У них с капитаном какая-то ссора?.. Теперь и море стало казаться тревожным. Она тоже поспешила вернуться вниз.