I
Над Лэнсбруком уже давно забрезжил рассвет. Но Делия, стоявшая у ворот, напрасно ждала свою младшую прачку. Элизабет заболела и слегла в постель. Она пролежала в бреду всю субботу и всё воскресенье; третий день подходил к концу, но и он не принёс облегчения. Её била мелкая дрожь; руки и ноги заледенели, как будто она целый день стирала в холодной воде…
– Хочешь, я принесу тебе поесть? – в который раз спрашивала Арла.
– Нет, – сказала Элизабет.
Есть не хотелось. Ей было холодно; она чувствовала себя усталой…
– Что со мной? Я… умираю? – спросила Лиз.
– Нет. Успокойся. Ты будешь жить, – сказала Арла, укрывая её одеялом.
– Не уходи. Эта женщина… на кладбище… она сказала…
Лиз говорила бессвязно. С каждой секундой её голос становился слабее.
– Какая женщина? О ком ты говоришь? – спросила Арла, видимо, расслышавшая не всё.
– На кладбище, – повторила Лиз. – Какая-то старая нищенка всё время шла следом за нами. Она говорила… да вот: «День пройдёт, последний день»… Лиз попыталась вспомнить слова старухи, но не смогла и, обессиленная, уронила голову на подушку. – А потом я поняла, что она была мёртвая. Эта болезнь… я знала, что так будет… ещё когда погасла моя свеча. Тайком от тебя я ходила гадать… в тот самый вечер, как только увидела её. Там были Милена и Джелла… Мне было страшно, и я хотела узнать… свою судьбу… убедиться, что это неправда…
– Какая свеча? Ты бредишь, – сказала Арла.
– Я не умру?..
Покачав головой, Арла вышла из комнаты больной. Её ждали другие дела. Лиз смотрела перед собой широко раскрытыми, невидящими глазами.
«День пройдёт, последний день.
Скоро дом накроет тень.
Ты сегодня не уснёшь…», – еле слышно шевеля губами, повторяла она.
«Страшной смертью ты умрёшь».
Последняя строчка, придуманная Кейтом, неожиданно всплыла в её памяти…
II
Дальнейшее Лиз помнила смутно. Арла ушла и оставила её одну. День умирал; солнце медленно ползло к земле, чёрная тень от их дома делалась всё длиннее… Ей казалось, что, когда тень закроет другой дом, стоявший напротив, она умрёт.
Последний солнечный луч, отразившийся от стекла соседнего дома, зажёг на стене золотисто-розовые искры. Лиз улыбалась этому лучу. Секунда – и они пропали; серые сумерки накрыли Долину Теней… Вокруг была беспросветная мгла.
Стало ещё холоднее. Лиз хотела протянуть руку, чтобы натянуть на себя одеяло, но руки уже не слушались её. Мертвящий холод сковал её тело. Мысли путались; она опустила голову на подушку и закрыла глаза…
…Сон накрыл её сразу, – глубокий, без сновидений, как будто она провалилась в глубокую чёрную пропасть. В комнате стало совсем темно. День погас. На узкой деревянной кровати лежало маленькое остывшее тело…
III
Большие часы, висевшие на стене в гостиной, пробили десять. Арла вошла в комнату Элизабет и дотронулась до её лба. Девушка лежала неподвижно; казалось, она спала, но, как ни старалась, Арла не могла расслышать её дыхания. Тело было холодное, как лёд.
Попятившись, женщина дошла до дверей. Она боялась зажигать свечу, опасаясь увидеть смерть, – и боялась отвернуться, как будто ночные тени и призраки могли броситься за ней следом.
Кутаясь в старый пуховый платок, Арла вышла из дома. Дорога вела её к Храму Теней…
Тарк ждал её у дверей.
– Как Элизабет? – спросил он, – спокойно и бесстрастно.
– Она… она вся холодная, – сказал Арла срывающимся голосом. – Что вы сделали с моей девочкой?! Она умерла?
– Не нужно истерики, – прервал её Тарк. – Я не выношу слёз. Всё идёт так, как мы решили.
– Но что я должна делать?
– Ничего. Следите только, чтобы в эту ночь никто не подходил к телу.
– Вы разрешите мне похоронить её?
– Вы сумасшедшая! – сказал Тарк. – Элизабет будет жить. Я обещал вам, что это не причинит ей вреда, и исполню своё обещание… Энни осталась дома?..
– Нет. Она у соседки. Я всё сделала так, как вы сказали.
– Хорошо… – Тарк задумался, бросив взгляд на двери тёмного храма.
– Будет лучше, если и вы в эту ночь не пойдёте домой. В Храме Теней – множество комнат. Вы можете переночевать в одной из них. Я делаю это для вашей же пользы, поверьте…
Арла выглядела испуганной; вся её уверенность сразу куда-то пропала.
– Почему мне нельзя домой? – спросила она.
– А вот об этом, – сказал Тарк, – мы с вами поговорим позже.
Последний огонёк, горевший в посёлке, погас. Долина Теней погрузилась в сон…
IV
Элизабет проснулась от того, что часы пробили двенадцать. Луна светила ей прямо в лицо. Лунный свет заполнял всю комнату, проникая в открытые окна; он показался ей ярким, как солнце. Она зажмурилась и прикрыла глаза рукой.
Её руки по-прежнему были холодными, как лёд, – но, странно, Лиз больше не ощущала холода. Она поднялась и села в постели…
Радость нахлынула на неё тёплой волной. Всё вокруг изменилось. Не было сумерек, сжимавших сердце тоской и страхом… Внезапно Лиз почувствовала себя здоровой. Ей захотелось есть. Даже не переодевшись, она поднялась с постели и отправилась на кухню.
…В длинном туманном зеркале, висевшем в прихожей, неясно отражалось полкомнаты. Проходя мимо, Лиз посмотрела на себя: она была похожа на привидение в своей длинной ночной рубашке. Лунный свет падал на бледное лицо, и в глазах у неё загорелись красноватые искры. Коротко стриженные волосы с едва уловимым красноватым оттенком подчёркивали бледность лица.
"Я похожа на привидение, – решила Элизабет. – Видела бы меня та девушка из дворца! Вот бы перепугалась!.."
Лиз засмеялась радостным тихим смехом. Не зажигая света, она вошла в кухню и распахнула шкаф, где хранился недельный запас еды.
…Чёрствые куски хлеба, оставшиеся от вчерашнего ужина, выглядели неаппетитно; куски заплесневелого сыра тоже не привлекали её. Внезапно взгляд Элизабет упал на кусок свежего мяса, купленного Арлой на рынке. Недолго думая, она вытащила мясо из шкафа и впилась в него зубами…
…Лиз сидела на табурете, держа в руках недоеденный кусок. Её губы были в крови; она не замечала, что кровь текла у неё по рукам, оставляя пятна на ночной рубашке…
"Я ем сырое мясо! – думала она. – Должно быть, я сошла с ума."
Лиз осторожно положила оставшийся кусок в шкаф, старательно уничтожив следы беспорядка.
Когда она возвращалась, ей снова нужно было пройти мимо зеркала, и она содрогнулась, увидев своё лицо в крови…
Неслышно ступая, Лиз вышла на улицу, к колодцу. Вода была прохладной и чистой. Она смыла кровь, села на край колодца и задумалась…
Элизабет сама не знала, как долго она сидела, глядя в тёмное небо. Свежий ночной ветерок шевелил ветви деревьев; в траве она слышала странные, едва уловимые шорохи. Лунный свет, серебристый и яркий, как солнце, заливал двор, и только у стены дома залегла густая чёрная тень… Лиз смотрела на небо, высоко запрокинув голову; огромная луна притягивала и завораживала её.
Не понимая, зачем она это делает, Элизабет вошла в дом, поднялась на чердак и через слуховое окно забралась на гребень крыши. Луна была совсем близко, – казалось, можно достать рукой…
"Честное слово, мне кажется, что я полечу, если сейчас прыгну вниз", – подумала Лиз. – Но нет, я ещё не совсем рехнулась… Должно быть, это лихорадка подействовала на меня так."
Ей снова захотелось спать, и она уронила голову на руки… Лёжа на покатой поверхности крыши, Лиз смотрела на луну и на звёзды, горевшие, казалось, совсем рядом с ней…
Так, на крыше, она и заснула.
V
Когда Лиз, опьянённая ночью и свободой, сидела, склонившись над колодцем, она была не одна. Торн и Тарк, всего час назад закрывшие двери Храма, наблюдали за ней из-за кустов.
…Им пришлось ждать довольно долго. Наконец Тарк, который уже полчаса не отрываясь смотрел на маленький дом, прошептал:
– Вот она! Смотри сюда, старик! Вот она идёт!..
– Где? Где ты видишь её?… – Торн вертел головой; его близорукие глаза слезились.
– Да вот же! Смотри!..
Теперь уже и Торн ясно заметил девушку, стоявшую посреди двора. Длинная ночная рубашка Лиз в лунном свете казалась одеянием призрака…
Лиз постояла с минуту и наклонилась над колодцем. Пустое ведро опустилось на дно. Тарк услышал, как слабый всплеск нарушил ночную тишину.
– Что она делает?..
– Пришла за водой.
– Интересно, зачем?…
– Помолчи! – зашипел на него Торн. – Какая разница? Ты, должно быть, рехнулся. Неужто тебе не всё равно?..
– Нет, не всё равно! – огрызнулся Тарк. – Неужели ты не понимаешь? Это наш первый удачный опыт! Теперь Лиз – наше дитя. Сам знаешь, сколько времени и сил мы потратили… но до сих пор все превращённые в вампиров умирали. И вот теперь… Она воскресла! Элизабет, воскресшая из мёртвых, вернулась на землю! Она пришла, чтобы служить Царству Теней… да…
– Да замолчи ты! – снова перебил его Торн. – Кто тебе сказал, что Лиз готова верно служить нашему Храму? Девчонка была такой строптивой! Ни ты, ни её мать не смогли убедить её. С чего ты взял, что сейчас она изменилась?
– Сейчас всё иначе. Когда Лиз узнает, что мы сделали с ней, ёй придётся вступить в наши ряды.
– Не знаю, не знаю… – Торн покачал головой. неодобрительно бормоча что-то. – Она считает тебя сумасшедшим. Ты слышал, что она говорила?
– Да.
Тарк задумался, неподвижно глядя перед собой.
– Всё изменится, поверь мне… Что это она делает?
– Вернулась в дом. Должно быть, решила лечь спать.
– Не думаю. В такую ночь…
– Сколько нам ещё ждать?.. – спросил Торн.
– Не знаю. Постой… Она поднялась на крышу!
Туманная белая фигура поднялась над приземистым домом. Лиз стояла, как призрак, не двигаясь, протянув руки к луне.
– Что это? Куда она смотрит?.. Луна… Ну да, конечно… Она притягивает её. Лунный свет пробуждает их, – вампиров и призраков… Я давно это слышал. Теперь мы можем убедиться сами.
– Не радуйся раньше времени, – проскрипел Торн.
– Замолчи! Сегодня – ночь моего торжества. Молчи, старый оборотень, не омрачай мою радость. Не стоит портить мне настроение. Это опасно для тебя…
– Кажется, она ложится… Посмотри! Что это она выдумала?.. Спать на крыше!..
Торн захихикал, и в тишине послышался старческий кашель.
– Тише! Она услышит! – зашипел Тарк…
Но Лиз не слышала. Сон сморил её сразу, как только она закрыла глаза. Это был уже не холодный сон смерти, которым она уснула сегодня вечером. Лиз дышала легко и спокойно. И на спящую девушку, и на Торна и Тарка, спрятавшихся в кустах, смотрела сверху луна…