I
Никто не знал, куда исчезла Элизабет. Её искали повсюду, – в лесу и в соседних селениях; Тарк разбудил и отправил на поиски почти весь Орден Теней, – всех, кого ему удалось найти. Лишь на рассвете Торн, Арла и Морелла вернулись в посёлок. Они возвращались ни с чем… Одна только Тара ещё сохраняла хладнокровие. Спокойная и гордая, она сидела в чёрном кресле некроманта, глядя в колдовское зеркало. Оно было тёмным и мутным; вопреки ожиданиям, в нём не отражалось ничего…
– Не стоит терять надежды, – говорила она. – Душа Элизабет принадлежит Тьме. Она сама вернётся сюда, в Храм Теней…
Но колдунья была не права. С тех пор, как Лиз убежала из дома, она ни разу не приближалась к посёлку. Старый лес неподалёку от кладбища служил ей убежищем. Лиз нашла глубокую яму, прикрытую упавшими ветками, – должно быть, это было место отдыха медведя или ещё какого-то зверя, покинувшего его с наступлением весны. Здесь, на куче сухих прошлогодних листьев, она засыпала, дрожа от ночного холода…
Элизабет пряталась здесь уже неделю. Отряды всадников, прочёсывавшие лес в поисках ведьм, иногда подбирались совсем близко. Ей было страшно; она понимала, что рано или поздно они нападут на след… Ребёнок жил в ней, – и, как никогда, сейчас ей хотелось крови. Она была голодна; ещё ни разу ей не случалось провести без сырого мяса так много дней… Лиз чувствовала, что умирает. Её лицо, и без того бледное, начинало уже покрываться синевой; больше всего она походила на выходца из могилы. Остатки чёрной мантии истрепались и выглядели ужасно, перепачканные в земле. Элизабет знала: ей нет места среди живых…
Для неё начинались трудные времена. Тарк говорил, что она мертва, – Лиз подумала, что, наверное, она уже давно должна была бы лежать на кладбище в глубокой могиле, в то время как душа горит ярким пламенем в аду. Она была не живой и не мёртвой. Но, непонятно отчего, сейчас ей особенно сильно хотелось жить…
II
Было ещё темно; над землёй клубился рассветный туман. Маленькая деревня, видневшаяся впереди, за деревьями, заставила её остановиться. Лиз притаилась в кустах и замерла, окинув взглядом незнакомую местность. Ветхие домики, прижатые к земле низкими крышами, были темны и, казалось, уснули, ожидая наступления утра… Ни в одном из окон не горел свет. Деревня спала.
Лиз смотрела на эти дома, манившие её своим теплом. Вот уже неделю она блуждала по лесу, вдали от человеческого жилья…
Низкое деревянное строение, примыкавшее к крайнему дому, стояло совсем рядом с лесом. То, что это была овчарня, она поняла с первого взгляда. Ещё с порога она услышала запах шерсти и дыхание множества животных, дремавших в темноте в ожидании нового дня…
Лиз подошла и откинула отодвинула тяжёлый засов. Маленькая дверь овчарни заскрипела; она подождала, пока звук затих. Воздух был тёплым и душным…
Неслышно, как тень, Лиз подкралась к одной из овечек. После долгих дней в лесу голод давал о себе знать. Ягнёнок заворочался во сне, почуяв беду. "Спи, не бойся…" – прошептала Элизабет, успокаивая его…
Она опустилась на колени, зарылась лицом в его густую шерсть и приникла к тёплому боку. Её зубы вонзились в тело животного, Лиз судорожно глотала горячую кровь…
III
В маленькой крестьянской лачуге, стоявшей рядом с овчарней, по-прежнему была тишина. Семья из четырёх человек, – хозяева этого дома, – спали спокойным сном… Где-то далеко, должно быть, на другом конце деревни, еле слышно пропел петух… Старуха Джелла, – самый старший член этого семейства, – заворочалась на печи… Трудно сказать, почему в этот день она проснулась так рано. Осторожно, чтобы не разбудить детей, она поднялась с печи…
Накинув на плечи серый шерстяной платок, старуха вышла на улицу, в холодный туман…
Неверной старческой походкой она прошла по дорожке, ведущей к овчарне. Джелла заметила, что дверь не была заперта. Это насторожило её; она вошла внутрь и застыла у входа, вглядываясь в душный полумрак…
…Что-то серое, сидевшее на корточках в углу, неожиданно привлекло её внимание.
– Кто здесь? – негромко спросила она…
Страх, нахлынувший на неё тяжёлой волной, сковал её сердце. Два красноватых, светящихся глаза смотрели на неё из темноты… Она видела бледное, как полотно, лицо, уже начавшее приобретать синеватый трупный оттенок. Спутанные волосы падали на бледный лоб… Элизабет подняла голову, и старуха увидела её окровавленные губы…
С минуту или две длилась эта немая сцена. Лиз смотрела на старую крестьянку, а та смотрела на неё…
Подняв костлявую, высохшую руку, старуха перекрестилась, но видение не пропало. Горящие глаза по-прежнему наблюдали из темноты…
…Лиз не двигалась, ожидая, что будет дальше. Первой её мыслью было быстро броситься к выходу, оттолкнуть старуху, – и скрыться в лесу, не дав ей опомниться. Но она подняла бы крик; на её крики, конечно, сбежались бы крестьяне, и тогда Элизабет пришлось бы несладко. Лиз не понаслышке знала, как в таких маленьких сёлах расправляются с ведьмами. Она, конечно, могла бы броситься на неё, впиться зубами в это старческое, высохшее тело… Но убийство претило ей. Ни разу с тех пор, как Тарк сделал её вампиром, она не попробовала человеческой крови.
Испуганно озираясь и крестясь, старуха вышла на улицу. С ловкостью, странной для такой старой женщины, она захлопнула дверь и закрыла её на засов…
Лиз оказалась в западне.
IV
Джелла постояла у дверей овчарни, тяжело дыша. Она была спасена. Ведьма, запертая в сарае, уже не могла причинить им вреда… Отдышавшись, она бросилась назад, к дому, – туда, где по-прежнему мирно спала её семья…
– Ян, вставай, – бормотала она, стараясь разбудить своего старшего сына. – Вставай и посмотри на овец. В нашей овчарне творится что-то неладное. Кажется, туда пробралась ведьма, – из тех, что душат скотину и пьют её кровь по ночам…
– В чём дело, мать? – недовольный, что его разбудили, крестьянин заворочался в постели. – Разве уже пора на работу?..
Видя, что её не поняли, старуха принялась рассказывать снова.
– Ведьма?.. Тебе, должно быть, приснилось…
– Говорю же, что нет. Я сама видела её. Я заперла её в сарае, и сейчас она там… Вставай же и помоги мне…
V
Лиз обошла овчарню, осматривая её в поисках выхода. Старая деревянная крыша из прогнивших досок, слегка прикрытых соломой, выглядела не слишком прочной… Лиз встала на кучу дров, лежавших в углу; потолок был низкий, и она без труда раздвинула гнилые доски…
Сквозь образовавшееся отверстие Лиз видела ночное небо, которое уже начинало светлеть. На востоке занимался день. Она услышала, как далеко, на краю деревни, снова пропел петух. Её время закончилось. Она знала, что ей пора…
Ловко подтянувшись на руках, Лиз забралась на крышу и зарылась в кучу соломы. Она успела как раз вовремя.: со стороны дома к сараю приближались сыновья Джеллы. Старший, Ян, державший вилы прямо перед собой, отодвинул засов и с опаской взглянул в тёмную глубину сарая…
– Тебе, должно быть, приснилось, мать, – сказал он. – Посмотри. Здесь никого нет.
– Не может быть, – настаивала та. – Здесь была ведьма. Я сама видела её…
Лиз слышала, как они ходили по сараю, осматривая все углы. Она не стала дожидаться, когда Ян догадается посмотреть вверх и заметит, что в потолке не хватает досок. Ухватившись за край крыши, Элизабет соскользнула вниз с другой стороны, – туда, где туман, клубившийся между тёмными деревьями, обещал ей надёжное убежище. Осенний лес неожиданно стал казаться тёплым и ласковым. В последний раз оглянувшись на дома, Лиз опрометью бросилась прочь…
– Держите её! Держите! – закричал Ян.
Щуря подслеповатые глаза, Джелла смотрела вперёд, – туда, где мелькала чёрная мантия.
– Где она?
– Там! Да скорее же!.. Седлайте коней!
– Что, если это ведьма из Долины Теней? – сказал один из братьев. – За неё обещана награда. Нам выпала большая удача…
– Торопитесь! Она уйдёт…
VI
…Элизабет прижалась к стволу полусгнившего, старого дерева; с трудом переводя дыхание, она смотрела, как преследователи приближаются к ней. Совсем рядом Лиз слышала топот копыт.
– Держите её! – снова закричал Ян…
Дерево, за которым она стояла, росло на краю обрыва; за ним, далеко внизу, расстилалась зелёная долина, – та самая, по которой Лиз когда-то шла в селение Камни. На западе, высоко в горах, виднелись хижины, лепившиеся к скалам.
– Чёртова ведьма!..
Секунда – и Ян, неожиданно появившийся из зарослей, приблизился к Элизабет, протягивая руки; его брат, державший верёвку, подошёл с другой стороны.
– Иди сюда, Ирвин! Помоги мне…
Отступать было некуда. В последний раз оглянувшись на преследователей, Лиз шагнула к краю обрывая и прыгнула вниз…
Как завороженные, Ян и Ирвин застыли у края пропасти. К ним подошла Джелла и тоже остановилась, глядя вниз. Маленькая фигурка, издалека похожая на клочок чёрной ткани, стремительно летела к земле; она упала на зелёную траву и застыла, раскинув руки, – неподвижная, как тряпичная кукла.
– Она… умерла?.. – неуверенно спросил Ирвин.
– Ещё бы! Никто не может остаться в живых, упав с такой высоты… А впрочем, ведьмы живучи; лучше спустимся вниз и посмотрим, – предложил Ян.
– Надо будет достать из сарая телегу, чтобы отвезти тело в город. Как ты думаешь, дадут нам награду, если мы привезём мёртвую ведьму?
– Не знаю, – сказала Джелла. – Но довольно пустой болтовни. Идите и принесите её. Вы слышите?..
– Спускайтесь вниз, – распорядился Ян…
VII
Щурясь от яркого света, Элизабет приоткрыла глаза. Она не помнила, как попала в эту комнату. Серые стены и потолок делали помещение похожим на тюрьму; как сквозь туман, она различила фигуры людей в железных кольчугах, столпившихся вокруг.
Как только сознание начало возвращаться к ней, Лиз поняла, что у неё не будет ребёнка. Она смутно помнила падение с высоты и удар животом о землю; её одежда была перепачкана в холодной, липкой крови, которая была не алой, как у живых, а тёмной, с лиловым оттенком. Его крови…
Элизабет попыталась сесть, но попытка не увенчалась успехом. Каждое движение причиняло боль; она была вся в синяках, напоминавших трупные пятна на её мертвенно-бледном теле.
Один из стражников подошёл ближе и ткнул её копьём.
– Бесполезно, – подытожил он. – Она не чувствует. Видите? Она вся холодная.
– Это и есть та самая ведьма, которую воскресили из мёртвых? Эдвин Тарк…
– Пропустите меня, – услышала Лиз чей-то голос. Он показался ей странно знакомым. Стражники расступились, и в комнату вошёл Дэриэл.
– Элизабет! Ты слышишь меня?
Он протянул руку и слегка коснулся её руки – белой, как полотно. Рука была холодной, как лёд; она казалась окоченевшей, как у мёртвой. Кое-где на матово-белой коже уже начинала проступать синева. Элизабет умирала; предсказание Тары сбылось: она не должна была пережить своего ребёнка надолго…
– Уберите это, – сказала она, следя глазами за остриём копья. Свет от факела упал на её лицо, и они вспыхнули кровавым огнём, – совсем как у Тарка.
– Она потеряла ребёнка, – сказал стражник. – Когда эта женщина бросилась с обрыва, она была беременна.
– Неудивительно. Упала с такой высоты… – подхватил кто-то. – Странно, что она вообще осталась жива.
– Элизабет! – повторил Дэриэл.
Еле заметная улыбка, как тень, скользнула по её лицу.
– Не думала, что придётся встретиться с вами, – через силу выговорила она. – Где мы?
– В тюремном замке Арнгейм.
– То самое место, где Тарк… но, наверное, вы уже знаете.
Дэриэл кивнул.
– Вы знаете, что он сделал? Знаете о нём… и о Торне?.. Где они теперь?
– Мне жаль, Элизабет, но нам не удалось арестовать Тарка и его сообщников… включая и Арлу Линдберг. По-видимому, кто-то успел предупредить их об опасности. Когда мы вошли в посёлок, нам не удалось найти никого, кто занимал бы в Ордене Теней сколько-нибудь серьёзное положение… Рыбаки и крестьяне, которых эти люди обманом заманили на собрание, едва ли могли нам помочь. Храм Теней был пуст; мы нашли только мантии и книги… очевидно, они собирались в спешке и не успели взять вещи с собой.
Последовала пауза; несколько минут Элизабет молча смотрела на Дэриэла.
– Что со мной сделают? – наконец спросила она.
– Это будет зависеть от степени вашей вины, – сказал человек в чёрном одеянии, стоявший рядом с инквизитором. – Вас будут судить… вы ведь подозреваетесь в убийстве. Если суд сможет доказать, что на вашем счету – несколько смертей, не говоря уже о колдовстве, вам придётся готовиться к худшему.
– Лучше бы мне умереть! – еле слышно проговорила Элизабет. – Я хотела убить себя, когда Тарк сказал о ребёнке… Но его больше нет. Теперь он мёртв. Ребёнок тёмного бога никогда не будет рождён…
Услышав эти слова, стражники, стоявшие вокруг, перекрестились; только Дэриэл не счёл нужным последовать их примеру.
– Никто не имеет права убить себя, – сказал он. – Жизнь даётся нам Господом один раз, и мы не вправе её отнимать. Только он один знает, когда настанет твой час… Оставьте нас одних, – он обернулся к стражникам, – нам нужно поговорить наедине. Я хочу, чтобы ты, Элизабет, рассказала мне всё по порядку. Когда в посёлке появились Торн и Тарк? Как вы встретились впервые?..
VIII
…Стрелка часов на башне замка Арнгейм уже успела обежать полный круг, а Дэриэл всё сидел у постели Элизабет, слушая её сбивчивый рассказ.
– Они собрались в моём доме, чтобы провести колдовской обряд, – рассказывала она, доверчиво глядя ему в глаза. – И со мной произошло что-то странное… Тарк говорил, что я уже мертва. Мне хотелось сырого мяса… хотелось крови… Я не знала, что они со мной сделали. Я хотела умереть… убить себя. Боялась за мать, за сестру… И я убежала из дома. Я думала, что так будет лучше… что будет лучше, если я уйду.
– Бедная девочка, – сказал Дэриэл. – Что они с тобой сделали?..
– Тарк обещал мне, что я стану графиней Лестрэм, – с еле заметной улыбкой продолжала она. – Он думал, что я помогаю ему только из-за денег… Но настоящая причина была не в этом. Вернее, не только в этом… Когда я жила в замке у Тары, она пообещала мне, что я больше не буду вампиром, если она получит графство. Два ордена объединились… Орден Теней и Орден Тьмы с острова Тары. Она должна была вернуть мне жизнь… сделать меня прежней. Хотела прочесть заклинание, но не смогла…
– Заклинание? – повторил Дэриэл.
– Да, в её замке есть книга Жизни и Смерти. Я узнала о неё от Анджелы. Их было всего две… но одна сгорела. Та, что осталась, лежит в Чёрном замке. Существует такое предание… если кто-то прочтёт заклинание из этой книги над вампиром, он снова станет живым.
– Никогда об этом не слышал.
– Всё равно вы не сможете мне помочь, – сказала Элизабет.
– Кто знает?.. Я не слышал о заклинании, это правда, но я мог бы поговорить о тебе с епископом или поискать в монастырской библиотеке книги, в которых описаны подобные случаи. Почему ты считаешь, что колдовские чары можно уничтожить только колдовством? Есть другие пути… Ты ни о чём не хочешь попросить меня? Может быть, тебе что-нибудь нужно?..
– Крови, – сказала Лиз. – Мне хочется крови. Вы же знаете, – без крови вампир умирает. Дома я пила кровь животных, – овец и коров… Арла покупала её в мясной лавке. Ещё ни разу я не пробовала человеческой крови… и не попробую. Я не хочу никого убивать.
– Я постараюсь тебе помочь, – сказал Дэриэл. – Но я не принесу кровь. Я помогу тебе иначе… пока не хочу говорить, как. Мне пора возвращаться в Лэнсбрук; ты останешься здесь, в замке Арнгейм, но я сделаю всё, что от меня зависит, обещаю…
– Мне холодно, – проговорила Лиз…- Что со мной? Я умру?..
Жестом подозвав стражника, Дэриэл вышел из камеры. Железная дверь с грохотом захлопнулась за его спиной. Он шёл по тюремному коридору, стараясь не думать о том, что видел. "Я не должен жалеть её, – повторял он. – Это не женщина. В ней – силы мрака и ада. Её будут судить… Отправляя её на смерть, я не совершаю зла. Она сгорит, пламя поглотит её тело, и душа отправится в ад, чтобы там гореть вечным огнём. Она умрёт… Она должна умереть."
Дэриэл думал так, стремясь успокоить себя. Но жалость к этой девушке помимо воли пробралась в его сердце. Это чувство появилось давно, – с того самого дня, как в его комнату внесли мелко исписанный бумажный листок…
"Лиз написала донос, – думал он. – Это значит, что тогда она ещё не была предана силам зла. Что, если Элизабет действительно вступила в орден против собственной воли? Возможно, она не солгала: эти люди заставили её…"
Он много раз представлял, как она писала эту записку, – тайком, рискуя попасться, – и как она отнесла её в церковь и опустила в деревянный ящик. В этом сложенном вчетверо листке пожелтевшей бумаги была её надежда, – последняя надежда на спасение. А он не оправдал её доверия. Не потому, что не смог. Другие дела казались тогда важнее…
Дэриэл тяжело вздохнул. Да, на нём лежит тяжкий грех. Из-за него умерла Альбина Лестрэм. Она хотела что-то ему сказать, – тогда, перед казнью… но что это было, он уже никогда не узнает. В тот день его не было в городе. Ошибка, которую невозможно исправить… И вот теперь он может совершить вторую ошибку. Эту девушку, Лиз, тоже приговорят к смерти. Но кому будет легче, если она умрёт?…
Он вспомнил, как много лет назад, ещё в семинарии, старый учитель предупреждал его: "Не поддавайся жалости. Ведьмы коварны; они попытаются смягчить твоё сердце. Не верь их слезам. Они притворны и лживы. Как только ты пожалеешь её, – она получит над тобой власть. И знай, что с этой минуты битва твоя проиграна, ибо ты поддался искушению. Ты проиграл силам Зла…"
– Вы видели её? – спросил Монк, который ждал в коридоре. – Что она сказала? Это и в самом деле графиня Лестрэм?..
– Да, это она, – кивнул Дэриэл. – Элизабет из Долины Теней. Она была еле жива, когда крестьяне из соседней деревни привезли её сюда.
– Так, значит, это она убила старого графа? И утопила мальчишку в реке?.. Никогда не подумал бы, что эта девчонка способна на такое…
– Пойдём, – сказал Дэриэл, не ответив на его вопрос. – Поедем в монастырь святого Мартина. И не забудь сказать брату Эллану, что завтра утром я буду в библиотеке. Мне нужно найти одну книгу.
– Что это за книга? – спросил Монк.
– Не задавай лишних вопросов. Я скажу тебе, когда придёт время, – сказал Дэриэл, когда они шли по тюремному двору. Стражник, стоявший у входа, распахнул перед ними ворота.
– Надеюсь, на этот раз здесь не готовится побег, – сказал он, глядя им вслед…