Рейк дремал в кресле, рядом с постелью Сэнди — была его очередь сидеть с девушкой. Остальные спали без задних ног, уставшие донельзя: сего-д-ня наконец накрыли банду Каммера с ним самим — остатки тех, кто не принял сторону Кендалла изрядно портили жизнь, устраивая стычки на улицах. Операция готовилась неде-лю, на основе информации из вскрытого сейфа и того немногого, что удалось выжать из де Брока на последнем допросе. Загнанный в угол, отряд сопротивлялся отчаянно. Линнеру досталось больше всех, ему пришлось сразу после лечения Сэнди спешить на место горячих собы-тий и активно использовать магию, так что потребовалась помощь Эллиноры для приведения волшебника в более-менее нормальное состояние.

Ну а венцом этого воистину сумасшед-шего дня стало заявление Неумирающей, что Чертёнок может прийти в себя в любой момент. Первой, видя состояние остальных, вызвалась дежурить в спальне больной Оливия — даже несмотря на возражения Джарта. Поскольку Рейк оставался в штабе за главного, он был вторым, про себя решив никого не будить до утра.

— В конце концов, они устали гораздо больше меня, — пробормотал он, поудобнее устраиваясь в кресле и не сводя взгляда с порозовевшего личика Сэнди, — мотаясь по Нижнему за этим тирреловым сыном.

Бежали минуты, стрелка часов переползла на два часа, всё было тихо. Вдруг Рейку почудился какой-то звук, он вздрогнул и открыл глаза: Чертёнок шевельнулась, носик сморщился, и она громко чихнула. Он улыбнулся, глядя на девушку.

— Привет.

Она неуверенно улыбнулась в ответ.

— Привет, Рейк. Я спала?

— Ты ничего не помнишь?

Сэнди чуть нахмурилась. Камера, Ринал, Ламирон… Их странный разговор, прежде чем её начала раздирать магия. Девушка огляделась.

— Судя по всему, первого министра нет в Монтаре? — спросила она. — Иначе я очнулась бы в тюрьме.

Рейк помолчал.

— Ты бы не очнулась, милая. Здесь твоя мама, Сэнди. И да, Ринал уехал, вместе с принцессой. Опуская подробности, Монтар наш, де Брока казнили.

Сэнди прищурилась.

— Ты чего-то недоговариваешь.

Он вздохнул. Несмотря ни на что, волшебница не потеряла проницательности.

— Ралину убили, — тихо ответил Рейк.

Сэнди вздрогнула, прикусив губу, её глаза подозрительно заблестели.

— Как Джарт?

— Плохо ему, — Рейк вздохнул. — Но он держится. Как ты сама, болит что-нибудь?

Она медленно покачала головой.

— Мне бы с мамой поговорить, — девушка помолчала. — Раз она здесь…

— Все сейчас спят, тебе бы тоже не мешало, — Рейк встал и подошёл к кровати. — Ты ещё слишком слабая, даже если чувствуешь себя хорошо.

Он осторожно убрал рыжий локон с лица волшебницы. Она снова улыбнулась.

— Возможно ты прав. Только с одним условием, — Сэнди хитро прищурилась. — Ты тоже пойдёшь и ляжешь. У тебя круги под глазами.

— Слушаюсь, миледи, — Рейк почтительно склонил голову.

Девушка не выдержала и тихонько рассмеялась.

— Иди уже, сиделка. Спокойной ночи, Рейк.

— И тебе снов, малышка, — он развернулся и поспешно вышел из комнаты.

За последнее время, проведённое у постели Чертёнка, да и раньше, чего уж там, он понял, что Сэнди стала для него гораздо больше, чем друг. И Рейк не хотел, чтобы девушка заметила это чувство в его взгляде.

Утром Эллинора проснулась раньше всех. Стоял ранний час, и только на кухне хлопотали повара. Поздоровавшись с Оливией, руководившей приготовлением завтрака, Неумирающая собрала на поднос немного еды и поднялась на второй этаж. Тихонько приоткрыв дверь, женщина проскользнула в спальню и приблизилась к кровати. Сэнди, свернувшись клубочком, спала, подложив ладонь под щёку и чуть приоткрыв рот. Поставив поднос на столик, Эллинора придвинула к кровати кресло и села, с нежной улыбкой глядя на дочь.

Она действительно была похожа на отца, только теперь это уже не причиняло Неумирающей боли. Прошло слишком много времени, и она очень жалела, что когда-то повела себя неразумно, отказав Сэнди в материнской любви и ласке. Осторожно поправив одеяло на плече девушки, Эллинора тихо вздохнула, покачав головой. Что ж, теперь у них будет достаточно времени, чтобы наверстать упущенное — по крайней мере, она надеялась на это. Сэнди пошевелилась, зевнула и открыла глаза.

— Мама?.. — сонно пробормотала она.

— Доброе утро, — Эллинора ласково провела по растрёпанным локонам ладонью. — Ты выспалась? Я не разбудила тебя?

Сэнди покачала головой и села, чувствуя неловкость. Она очень соскучилась, хотелось обнять и уткнуться в плечо, но… никогда между ними не было близких и тёплых отношений. Неожиданно Эллинора пересела на кровать и, словно прочитав мысли девушки, порывисто прижала Сэнди к себе.

— Я так боялась не успеть, — прошептала Неумирающая. — Боялась, тебя уже не вернуть…

— Мама… — Сэнди почувствовала растерянность, и глаза вдруг защипало.

— Прости, что оставила тебя в Ферре одну, — Эллинора чуть отстранила дочь и посмотрела ей в глаза. — Мне надо было остаться с тобой, милая моя. Но я была молодой и глупой, и не готовой к тому, что свалилось на меня за короткое время.

— Не надо, — пробормотала Сэнди, отвернувшись. — Мама, ты ни в чём не виновата. Всё хорошо, со мной всё в порядке.

Эллинора чуть грустно улыбнулась.

— Я понимаю. Слишком поздно я решила стать хорошей матерью… Ладно, Сэнди, отдыхай пока. Как проснутся остальные, думаю, они захотят встретиться с тобой.

— Замолчи! — перебила её Сэнди, не в силах больше сдерживать слёзы и уткнулась ей в грудь. — Мама, как же я скучала…

Обняв дочь, Неумирающая почувствовала огромное облегчение, и какое-то время они молчали, просто наслаждаясь близостью друг друга. Наконец Сэнди выпрямилась, вытерла щёки и посмотрела на Эллинору долгим взглядом.

— Мама, я хочу кое-что тебе сказать. То, что я услышала от Ринала в нашу последнюю с ним встречу. Меня очень беспокоят его слова, я не знаю, что думать. Он сказал, что Рили больше не связана с Артефактом, он не имеет на неё влияния. И что на самом деле она не любит Кендалла.

Эллинора нахмурилась.

— Он именно это тебе сказал?

— Да. И добавил, что Келария ему больше не нужна, когда Альмарис с ним теперь. Мама, мне страшно за неё! — Сэнди прикусила губу. — Рили ведь не может нарушить клятву, да?

— Не может, — задумчиво ответила Неумирающая, посмотрев в окно. — Не может…

Она подумала про Райантэа. Его древняя магия могла убрать влияние Артефакта, чтобы помочь Тайрен'эни. Но вот вопрос, в чём? И помог ли камень на самом деле, или только запутал всё ещё больше? Они об этом не узнают, пока не вернётся Альмарис. Эллинора снова посмотрела на дочь.

— С Рили всё будет в порядке, милая, не беспокойся. Она знает, что делает, я верю в неё. А теперь поспи ещё немного, я оставлю тебе завтрак здесь на всякий случай.

Сэнди с улыбкой кивнула и снова легла.

— Спасибо, мама, — тихо сказала она, чувствуя непривычную нежность вместо тоски и отчуждённости, как всегда при общении с матерью.

Неумирающая коснулась губами щеки Чертёнка.

— Спи, милая. У нас ещё будет время поговорить.

— Я еду в Уркан, это окончательно, — отрезала Сэнди.

— Дорогая моя, ты едва встала на ноги, ещё и недели не прошло! — мягко возразила Эллинора, и с плохо скрываемой тревогой посмотрела на дочь — после того, как девушка пришла в себя, они проговорили много часов, навёрстывая упущенное время. По обоюдному согласию Сэнди и Неумирающая решили не посвящать остальных в свои тревоги относительно Альмарис и Ринала, особенно Кендалла. Он и так последнее время ходил хмурый и мрачный, несмотря на то, что в Монтаре всё успокоилось.

— Мама, я чувствую себя вполне здоровой, благодаря тебе и Линнеру, и, между прочим, моя помощь в столице вам всем очень понадобится, он ведь ос-та-ётся в Монтаре! — палец Сэнди упёрся в волшебника. — А Неумирающие вое-вать не умеют! — она в упор посмотрела на Эллинору.

— Она права, — женщина с извиняющейся улыбкой развела руками. — Моя магия не предназначена для военных действий, я не умею убивать. Да и… моя помощь может понадобиться и здесь, — Неумирающая глазами показала на Джарта, отрешённо смотрящего в окно. В последнее время он совсем ушёл в себя, и крайне редко разговаривал даже с друзьями.

Линнер поймал себя на том, что его обрадовало решение Эллиноры — волшебника слегка обеспокоили собственные чувства.

— Итак, — Дориан остановил дальнейшую дискуссию. — Со мной в Уркан едут Рейк, Роан, Сэнди, — все кивнули. — Хорошо, значит, Джарт и Линнер остаются в Монтаре, приглядывать за всем. Мы отправляемся… хм… послеза-в-тра утром, и надо дать знать в столицу, чтобы нас ждали.

— Я сделаю, Дориан, — кивнул Линнер.

— Прекрасно, тогда у меня больше нет вопросов.

В кабинет зашла Оливия, негромко сообщив:

— Обед подан.

Все покинули комнату, Дориан, проходя мимо женщины, произнёс:

— Спасибо, Оливия.

Она молча наклонила голову, закрыла за ним дверь и опустилась на диванчик в углу. Вот уже полторы недели она жила в этом доме, выполняя обя-занности экономки, и в общем-то не могла жаловаться на обращение. Все обитатели были с ней вежливы, учтивы, по возможности дружелюбны, и старались быть искренними, она только и делала, что распоряжалась на кухне, и в её подчинении находились горничные, работавшие в доме. Оливия была довольна нынешней жизнью, настолько, насколько можно. Но стоило подумать о скором отъезде Кендалла, и ей становилось не по себе, даже страшно: остаться одной с Джартом, хуже этого не могло быть ничего. Правда, Линнер тоже никуда не едет, но вряд ли волшебнику есть дело до её страхов.

— Только бы он перестал смотреть на меня своим пустым взглядом! — пробормотала Оливия, поёжившись. — Милостивые боги, наверняка придётся убираться в его комнате, он ведь совсем не обращает на себя внимания!

А Джарт действительно настолько ушёл в себя, что мог целый день просидеть у окна или у могилы Ралины, пока его не потревожат. Друзей пугала эта молчаливость, они не знали, что делать.

— Хоть бы он огрызался, что ли, или ругался, на чём свет стоит, — ворчал с беспокойством Рейк. — Линнер, леди Эллинора, неужели вы ничем не можете ему помочь?

— Магией Джарта не вылечишь, — вздыхала Неумирающая, с болью глядя на племянника, его состояние напоминало ей себя после смерти отца Сэнди. — если бы он болел физически, а не душевно…

Их взгляды невольно обращались на фигурку в скромном коричневом платье и белом фартуке, спешившую по каким-нибудь хозяйственным делам.

— Оливия хорошая девушка, — тихо согласилась Эллинора. — Но Джарт волком на неё смотрит, а она шарахается от него, как от чумного.

— Завтра мы уезжаем, — задумчиво отозвался Рейк. — Джарту волей-неволей придётся общаться с ней, он же теперь за главного остаётся…

— Я прослежу за ними обоими, — улыбнулся Линнер.

День отъезда выдался ясным и солнечным — удивительным для наступающей осени.

— До свидания, девочка моя, — Эллинора прижала дочь к груди. — Береги себя там, особо не геройствуй.

— За мной есть, кому присмотреть, мама, — весело ответила Сэнди, прижавшись к Роану.

— Удачи, Дориан, — Линнер обнял друга. — Я буду время от времени связываться с тобой.

— Я сообщу, как только всё закончится, — Кендалл повернулся к Джарту. — Оставляю город на тебя, дружище, присмотри тут за порядком.

— Конечно, Дориан, — он натянуто улыбнулся. — Счастливо доехать.

Они поднялись на борт корабля, Кендалл отдал приказ поднять якорь. Глядя на проплывающие мимо роскошные особняки, он вспомнил, как ехал сюда вместе с Альмарис. "Рили… где ты сейчас, родная?.." Вспомнилось то недолгое счастливое время, когда Тайрен'эни была вместе с ним, память хранила каждую улыбку, каждый жест принцессы. Дориан стиснул зубы. "Без неё у меня никогда бы не получилось взять Монтар. Она надеется на меня, и не только она одна. Да пошлют мне милостивые боги удачу, столица будет моя, или я не Дориан Кендалл".

У Линнера вошло в привычку каждый день после обеда гулять с Эллинорой по городу. Волнения стихли, и в Верхнем, и в Нижнем воцарилось спокойствие, вход из одного района в другой был свободный, только ночью патрули по-прежнему обходили улицы. Многое предстояло сделать, и Джарт целыми днями не покидал кабинета, беседуя с многочисленными по-сети-те-ля-ми и решая возникающие проблемы. Линнер помогал ему время от времени, отмечая хорошие способности Джарта к управлению.

— Конечно, ведь он с Альмарис всегда помогал отцу в делах Ферра, — улыбалась Эллинора. — В Нимелии детей воспитывают в равных условиях всегда, мало ли что может случиться.

Как Оливия и предполагала, у неё прибавилось работы. Как-то, на третий день отплытия Кендалла, Линнер заглянул на кухню.

— Оливия, будьте так любезны, отнесите Джарту обед. Мне не нравится, что он ест от силы два раза в день, утром и поздно вечером, перебиваясь в течение дня кусками.

— А… может, милорд просто спустится в столовую? — Оливия сглотнула при мысли оказаться лицом к лицу с Джартом.

— У него слишком много дел, — извиняющимся тоном произнёс волшебник. — Не бойтесь, Оливия, он только с виду такой грозный.

— Я и не боюсь, — женщина сжала губы. — Сейчас поднимусь.

В маленькой гостиной перед кабинетом сидели несколько человек, дожидаясь своей очереди. Оливия постучалась и вошла, стараясь не смотреть в сторону Джарта.

— Ваш обед, милорд, — ровным голосом произнесла она, остановившись посередине комнаты.

— Поставь на стол, — не поднимая головы, буркнул он, продолжая что-то писать. — И скажи, чтобы заходил следующий.

Весь стол был завален бумагами, Оливия отодвинула часть из них в сторону, подумав, что хорошо бы тут убраться. И с некоторым колебанием решила прийти вечером, когда все лягут спать.

Часов в одиннадцать она на цыпочках поднялась в кабинет, прислушалась и, приоткрыв дверь, скользнула внутрь. Оливия зажгла свечи на ка-мин-ной полке, задёрнула шторы и приступила к уборке.

— Милостивые боги, как можно работать в таком бардаке! — фыркнула она, сгребая в охапку документы, — ведь полки есть, чего проще разложить по разделам!

Оливия уселась на диван, сортировать бумаги. Прошло полчаса, она справилась только с третью всего, лежавшего на столе.

— Так… торговля… где тут торговля?.. А, вот. Мм… налоги. Кажется, я их сюда положила… да, точно. А это что? Э-э… ага, понятно, очередная аноним-ка, — бормотала женщина, разбирая документы.

Вдруг скрипнула дверь, Оливия вздрогнула и уронила свиток: на пороге стоял Джарт и озадаченно смотрел на неё.

— Что вы тут делаете? — нахмурился он, переходя на "вы".

— Убираю ваш стол, милорд, — она поднялась, на её лице застыло решительное выражение.

— Вас никто не просил этого делать, — он прошёл к своему рабочему месту.

— Конечно. У вас руки не доходят, а попросить меня — язык отсохнет, — язвительно бросила она, пугаясь собственной смелости.

Джарт резко поднял голову и посмотрел на неё: тоненькая напряжённая фигурка, пальцы судорожно сжаты, но подбородок упрямо поднят. "Она меня боится, но ни за что этого не покажет", — пришла ему в голову неожидан-ная мысль.

— Хорошо, можете продолжать, — с раздражением бросил он, садясь за стол. — Только тихо, мне надо работать.

— Да, милорд, — она слегка наклонила голову и вернулась к своему занятию.

"Даже будучи служанкой, остаётся аристократкой", — невольно отметил Джарт, бросив быстрый взгляд на склонённую головку с аккуратной причёской и сосре-доточенно нахмуренные брови молодой женщины.

Оливия остро ощущала присутствие Джарта, хотя и не смотрела на него. "Интересно, он хоть когда-нибудь улыбается? Или это хмурое выражение лица нравится ему больше?.. А глаза всё-таки у него красивые…" — рассеянно размышляла она, размещая на полке документы. Молча взяв чистый лист и ножницы, Оливия нарезала полоски бумаги.

— Могу я попросить перо и чернила, милорд? — негромко спросила она.

— Зачем? — Джарт, прищурившись, посмотрел на неё.

— Надписать указатели, — спокойно ответила она.

— Вот.

Он пододвинул на край стола письменный прибор, снова углубившись в документы. Оливия присела на стул, взяла перо. Покосившись на длинные, тонкие пальцы, сжимающие перо, Джарт отметил, какой у неё чёткий, красивый почерк. "Она могла бы выполнять обязанности секретаря, — подумалось ему. — У меня действительно такая неразбериха в делах…" Он про-до-лжал машинально читать бумагу, размышляя о плюсах и минусах идеи: соб-с-твенно говоря, минус имелся один-единственный, Оливия — вдова де Брока. "Ладно, в конце концов, не жениться же я на ней собираюсь!"

— Я хочу, чтобы вы стали моим секретарём, — сказал Джарт, наблюдая за её реакцией.

Оливия подняла голову, вопросительно изогнув бровь.

— Милорд?

— Я хочу, чтобы вы стали моим секретарём, — ровно повторил он.

— Что конкретно мне надо будет делать?

— Ничего сложного. Составлять график прихода посетителей, они должны будут записываться у вас, принимать документы, которые приносят на подпись, сортировать бумаги.

— Вероятно, я буду занята целый день? — уточнила Оливия.

— Скорее всего.

— Мне надо будет отлучаться время от времени, у меня имеются и другие обязанности по дому, — предупредила она.

Джарт пожал плечами.

— Если это не помешает вам работать, то пожалуйста.

— Я могу идти, милорд? — она встала.

— Да, конечно.

— Спокойной ночи.

Оставшись один, он вдруг поймал себя на том, что пытается определить, что за запах у духов Оливии.

— Задери меня тиррел, — Джарт сердито тряхнул головой. — Правильно ли я поступил?..

Линнер был очень доволен, узнав о новых обязанностях Оливии.

— Кажется, всё устраивается само собой, — сказал он Эллиноре, когда они шли вдоль набережной.

Неумирающая только улыбнулась в ответ. Инициатором их совместных прогулок, как ни странно, стала именно Эллинора — по её мнению, Лин-неру требовался отдых и свежий воздух.

— Вы слишком много работали, вам нужно восстановить силы, — сказала она волшебнику.

Линнеру нравились эти прогулки, их разговоры, Неумира-ющая была очень интересной собеседницей. Кроме всего прочего, он нако-нец сдался в борьбе с самим собой и признал: Эллинора нравилась ему про-с-то как красивая женщина. И если не смотреть ей в глаза, легко мож-но пред-ставить, что рядом совсем молоденькая девушка лет двадцати, чья улыбка за-ставляла мужчин на улице оборачиваться. Линнер не пи-тал никаких иллюзий на счёт себя и Эллиноры, он прекрасно знал, что у его чувства нет будущего, но волшебник был рад уже простому присутствию рядом Неуми-рающей и возможности видеть её каждый день.

Шло время, между Оливией и Джартом установились ровные деловые отношения: каждый определил себе чёткие границы и не выходил за них. Молодая вдова удивительным образом успевала заниматься и домом, и по-сетителями, с ней Ленмору действительно стало легче работать, Оливия чётко организовала его работу. Она никогда не жаловалась на усталость или заг-ру-женность — наоборот, работа помогала ей забыть страшные дни восстания. Линнер отметил, что Оливия почти никогда не улыбалась и не смеялась, её лицо хранило замкнутое, отрешённое выражение. А наблюдая за Джартом, волшебник частенько замечал раздражённо поджатые губы последнего — ре-акция на невозмутимость экономки.

— Хоть бы он пригласил её куда-нибудь, что ли, — вздыхал Линнер, глядя на спешащую наверх Оливию с обедом на подносе. — Пусть даже погулять в парке. Он же целыми днями почти не выходит из особняка…

Прошло три недели со времени отплытия Кендалла, когда спокойная жизнь особняка была нарушена.

— Оливия, никого не впускайте, — бросил волшебник на ходу, распахивая дверь в кабинет Джарта.

Вздрогнув от неожиданности, она кивнула, внутренне напрягшись — интуиция подсказывала, что случилось что-то очень серьёзное. Линнер прикрыл дверь не до конца, и Лив невольно услышала разговор.

— Джарт, мы с леди Эллинорой едем в Уркан, — голос вол-шебника.

— Там неприятности? — ровный голос Джарта.

— Да. И очень серьёзные. У Рейка. Такие, что Сэнди не может ему помочь.

В кабинете повисло тяжёлое молчание, Оливия нервно покусывала губу, прислушиваясь к происходящему за дверью.

— Когда вы отправляетесь? — это говорил Джарт, и молодая женщина различила в его голосе оттенок беспокойства и тревоги — впервые за долгое вре-мя он проявлял какие-то эмоции.

— Завтра утром.

Оливия сдержала возглас, прижав ладонь к губам. Послышались шаги, и она поспешно придала лицу обычное невозмутимое выражение. Линнер вышел из кабинета, попросив:

— Оливия, принесите в гостиную воды, будьте так любезны.

Она молча поднялась, кивнув. В гостиной Лив увидела, как Эллинора нервно меряет шагами комнату, её лицо выражало озабоченность.

— Мы отплываем на рассвете, Эллинора.

— Мы? — женщина резко остановилась и повернулась к нему. — Линнер, я не могу…

— Зато я могу, — прервал её волшебник. — И Рейк, и Сэнди — мои очень близкие друзья, и я не собираюсь отсиживаться в Монтаре, когда им надо помочь. Здесь останется Джарт, он вполне способен сам справиться с делами, да и Оливия ему поможет. Я прав, госпожа?

Лив вздрогнула, поняв, что он обращается к ней.

— Д-да… когда вас ждать обратно?

— Понятия не имею, — Линнер развёл руками.

Она медленно вернулась за свой стол в небольшой гостиной перед кабинетом. Отъезд волшебника значил, что теперь она останется одна с Джар-том на неопределённо долгое время. Молодая женщина зябко поёжилась, так долго и тщательно возводимый бастион бесстрастия дал трещину. Оливия вдруг почувствовала тоскливое отчаяние. Всемогущие боги, помогите ей пе-режить это время в доме, наедине с человеком, которого преследуют приз-раки прошлого!

Утро выдалось туманное, у причала покачивалась на волнах небольшая быстроходная шхуна.

— Удачи, Линнер, — Джарт обнял друга. — До свидания, тётя.

— До свидания, — Эллинора задержала взгляд на молча стоявшей в сторонке Оливии, и поспешила подняться на борт.

Молодая женщина провожала глазами быстро отплывающую шхуну, опа-саясь смотреть на Джарта, и остро ощущала его присутствие. "Милостивые боги, пусть в столице всё закончится, и он вернётся к своим! Пожалуйста, я хочу избавиться наконец от этого человека…" Оливия интуитивно догады-валась, что Джарт может быть другим, но она всё время видела его только с одной стороны, и нередко по ночам вздрагивала и просыпалась в холодном поту — ей снилось, что Джарт наконец не выдержал и пришёл разобраться с горничной. Её размышления прервало ощущение чьего-то пристального взгляда.

— Вы собираетесь стоять тут весь день?

Она резко подняла голову, вздрогнув от неожиданности: Джарт хмуро разглядывал её, скрестив руки на груди. Оливия молча развернулась и направилась в дом, придерживая юбки. Ленмор нагнал её у порога и вдруг с раз-дражением произнёс:

— Вы можете носить что-нибудь другое? Или у вас есть только этот кошмарный коричневый балахон?

Оливия застыла от изумления, потом ровным голосом поинтересовалась:

— Это приказ, милорд?

— Да, — отрывисто бросил он и сжал челюсти.

"Каких тиррелов, не всё ли равно тебе, в чём она ходит? — мысленно выругался он, и сам себе мрачно ответил. — Нет, не всё равно. Мне надоело, что она бродит, как бледное привидение в тусклых тряпках! Если уж она — мой секретарь, то и выглядеть должна соответствующе!" Согласно нак-лонив голову, Оливия прошла в дом.

— О, боги, она хоть когда-нибудь на что-нибудь реагирует?! — сквозь зубы пробормотал Джарт, глядя в спину женщине, — или у неё вообще нет эмоций?..

Встав на следующий день, Оливия тщательно осмотрела свой скромный гардероб, лихорадочно размышляя, что же надеть. В конце концов, она выбрала простое тёмно-синее платье, надеясь, что Джарт будет доволен.

— Дорогая моя, ты хоть раз видела его довольным тобой или твоей работой? — невесело усмехнулась она, глядя на себя в зеркало.

Спустившись на кухню и взяв поднос с завтраком, она направилась в кабинет, внутренне напрягшись. Джарт, мельком оглядев экономку, буркнул:

— Спасибо, — и, помолчав, — уже лучше.

Оливия даже не подозревала, что Ленмор удовлетворённо отметил на её лице промелькнувшее выражение ошеломления и растерянности. "Значит, она всё-таки не живой труп".