18 февраля 1942 года, понедельник, 10 часов утра. Опять в Овальном кабинете идёт очередное заседание "посвящённых" под председательством Рузвельта. Собрались почти в том же составе, что и на предыдущем судьбоносном совещании. Только вместо томящегося в японском плену несчастного мистера Джеймса Форрестола тут присутствует его непосредственный начальник Франк Кнокс - министр военно-морского флота Соединённых штатов.

- Джентльмены, - негромко начал президент, вид которого наглядно показывал, что его настроение явно находится не в самом лучшем своём расположении, - война, в которую мы ввязались два с половиной месяца тому назад, идёт для нашей страны по гораздо более печальному сценарию, чем даже в известной нам иной реальности. Заметьте, при этом мы довольно точно знали ход событий, по которому всё будет развиваться. Мы даже могли без труда перехватывать и читать шифрованные сообщения японцев. И вдруг, наши армия и флот, начиная с Пёрл-Харбора, терпят ряд страшных поражений. Более того, на настоящее время Тихоокеанского флота у нас уже практически нет. Остались только мелкие надводные корабли и подводные лодки. А, самое печальное, если наша промышленность может достаточно быстро компенсировать потери в технике, то просто невозможно найти быстро на неё опытные экипажи. В отличие от той реальности, наши моряки, лётчики и пехотинцы даже не погибнув, оказались в плену. И до самого конца войны мы не сможем рассчитывать на них. Кроме этого, на настоящее время Филиппины и Индонезия без сомнения полностью контролируются японцами. Да, остались ещё отдельные очаги сопротивления, но они погоды не делают. Без подвоза боеприпасов, топлива и подкреплений они долго не продержатся. И в ближайшее время мы ничем им помочь не сможем. Далее, по данным нашей разведки, японцы уже начали поднимать в Пёрл-Харборе наши потопленные корабли. Боюсь, что, минимум, половину кораблей они смогут восстановить. В том числе и оба авианосца, на одном из которых они уже вовсю ведут ремонтные работы после его подъёма. По данным нашей разведки, это "Энтерпрайз", корпус которого получил меньшие повреждения от взрывов. В общем, господа, я хочу услышать ваши предложения по поводу того, как мы будем выходить из той задницы, в которой оказались. Про помощь наших кузенов с их доминионами можете даже не вспоминать. Они сейчас в гораздо худшем положении, чем даже мы. И сами ищут, кто бы им помог.

- Да, положение не из приятных, - начал говорить вице-президент страны Джон Гарнер, - но оно далеко не безнадёжное. В отличие от того варианта истории, мы воюем на один фронт. Заметьте, немцы ведь нам так и не объявили войну, как сделали там. Притом, этот факт нам известен не из слов с ума сошедшего господина Трулля, а из газет, что нашлись в его автозаправочной станции, перенёсшейся с ним туда. Отсюда мы можем сделать вывод, что Германия не собирается с нами воевать. Господин президент абсолютно правильно сказал, что наш Тихоокеанский флот понёс очень тяжёлые потери. Но ведь оставшихся кораблей у нас всё равно существенно больше, чем у японцев. Более того, наша промышленность сможет быстро компенсировать все потери. К тому же, утопленные суда в большинстве своём являются устаревшими, чуть ли не построенные ещё в ту Великую войну. Японцы, даже подняв и отремонтировав их, не особо и усилятся. А мы получим новые и, заметьте, самые современные корабли. У нас, разумеется, есть трудности с экипажами для них, но ведь уже начато обучение людей и с добровольцами нет никаких проблем. Скорее - наоборот, желающих много больше, чем нужно, и даже есть возможность выбора. И у нас нет особого резона к спешке. Время несомненно работает на нас. Промышленность Японии просто не сопоставима с нашей и уже в настоящее время не сможет хоть сколь-либо заметно увеличить выпуск продукции. А мы можем хоть мгновенно удвоить военное производство. Мы можем целый год просто сдерживать японцев в границах захваченного ими на настоящее время, быстро наращивая силы нашей армии, авиации и флота. Наши противники захватили на море практически всё, что было в пределах досягаемости их флота. Для дальнейшего продвижения им потребуется строить по существу новый флот, ибо большинство японских кораблей, в отличие от наших, имеют крайне малый радиус действия. Даже для захвата Индонезии нашим оппонентам пришлось задействовать почти все имеющиеся у них танкеры. Впрочем, мне думается, что по поводу возможных действий японского и нашего флотов более компетентно сможет высказаться наш министр военно-морского флота.

Да, у меня есть некоторые соображения по этому поводу, - взял слово Франк Кнокс, - и я долго об этом размышлял. Полностью согласен с мнением мистера Гарнера. Более того, считаю нападение японцев на территорию самих Соединённых штатов крайне маловероятным. Они вряд ли даже Австралию станут захватывать, к оной, заметьте, они придвинулись почти вплотную. Японцы заняли огромную территорию на которой вынуждены держать много войск. К тому же, они ведут в Китае пусть и пока успешную для них, но тяжёлую войну. Для дальнейшей экспансии у них просто не хватит сил. Население завоёванных земель уже едва ли не на порядок превосходит население самой Японии. Теперь о мерах, которые я предполагаю предпринять против нашего врага. Мне думается, что нам надо воспользоваться опытом немцев из той реальности. Самое уязвимое место у японцев - это их коммуникации. В Индонезии и Филиппинах находится сейчас просто громадная японская армия. Снабжение их возможно исключительно морским путём. Несмотря на наши огромные общие потери в кораблях, в подавляющем большинстве - это надводные суда, а у нас остались в строю почти все субмарины. Предлагаю начать неограниченную подводную войну с японцами. В течение года, пока наша промышленность будет восстанавливать наши потери, мы сможем фактически прервать доставку на острова военного имущества и подкреплений. У Японии не такой уж и большой по сравнению с нами гражданский флот, который они могут использовать.

Предлагаю, - продолжил Кнокс, обвёв присутствующих взглядом, - также в срочном порядке через Панамский канал перегнать из Атлантического океана в Тихий почти все наши подводные лодки. Также на верфях надо заложить максимально возможное количество субмарин, желательно тех, срок автономности которых максимален. Если в той истории наша промышленность могла легко строить транспортов больше, чем немцы были в состоянии топить у нас и англичан, то для японской промышленности такое просто не под силу. Что, кстати, и показал опыт той реальности. А уже через год, нарастив свой ВМФ и хорошо обучив десантные подразделения, мы сможем брать японцев, что называется, голыми руками. Без боеприпасов, которые совершенно не выпускаются на островах, они много не навоюют. Так же предлагаю часть наших подводных лодок с хорошей автономностью направить к берегам самой Японии. Пусть топят там всё, что попадётся на глаза, включая рыболовные суда, ведь львиную долю рациона японцев составляют как раз морепродукты, и минируют входы в порты. Ну и нам самим не следует забывать про охрану своего побережья. Кроме имеющихся специализированных кораблей нужно для этой цели срочно переоборудовать подходящие для этой цели гражданские суда. В той реальности подобный опыт был, насколько я знаю, достаточно успешный.

- Разумные предложения, - поднялся со своего кресла военный министр, - хочу только добавить, что пока будут идти подводная война и строительство флота, нам надо срочно увеличивать численность нашей сухопутной армии. Работа в этом направлении уже идёт, но явно недостаточно. Армия нашей страны сейчас имеет меньшую численность, чем у некоторых стран с вдесятеро меньшим населением. В современных условиях это просто недопустимо! Кроме увеличения численности, надо обратить особое внимание на качество обучения новобранцев. Да и готовить придётся не только рядовых и младших командиров, но и офицеров. Имеющихся сейчас в запасе, которых мы уже почти всех призвали на действующую службу, явно недостаточно. Я допускаю, что в создавшейся обстановке можно будет пойти на то, чтобы младшими офицерами могли становиться и представители цветного населения. Разумеется, имеющие достаточные для этого образование и способности.

- Господа, - взял слово госсекретарь, - со сказанным до меня не поспоришь. Но мы забываем про пропаганду внутри страны. Конечно, в связи с вероломным нападением японцев антивоенное движение как-то притихло. Мы всё же явно не являемся агрессором. Но, глядя правде в глаза, в течение ближайшего времени особых успехов для нас ожидать вряд ли нужно. Не подняли бы в связи с этим головы опять изоляционисты? Дескать, на метрополию никто не покушается, зачем нам где-то и непонятно за что воевать, не лучше ли помириться с япошками и пусть они где-то там делают что хотят, нас это не касается? Надо срочно внедрять в сознание населения убеждённость, что враги не остановятся на достигнутом. И если их не разбить, то рано или поздно с ними придётся воевать уже на нашей собственной территории. Ну и, побольше информации в газетах и радио надо давать о зверствах японцев, о том, что они спят и видят, как будут захватывать нашу страну, уничтожая при этом большинство населения вне зависимости, например, от пола и цвета кожи. Причины неудач, разумеется, надо списывать на внезапность нападения. Уповая при этом о недостаточном финансировании военного бюджета.

- Мою службу, - вступил в разговор Франк Вильсон, - начавшаяся война вроде как напрямую не касается. Но на самом деле это далеко не так. Все мы знаем, что у японцев очень хорошо поставлена диверсионная работа. Нет никакой гарантии, что противник не попытается физически уничтожить руководство нашей страны. Мне могут возразить, что ничего нет никаких сведений о подобных покушениях из известной нам реальности. Но это ни о чём не говорит. Вполне возможно, что в том Мире просто увеличили финансирование моей службы и она благодаря этому сумела предотвратить покушения на руководящих лиц. И господину Труллю просто ничего про это не было известно. Мы уже один раз посчитали, причём - далеко небезосновательно, что нам наперёд известны все действия японцев. В результате начальный период войны начался для нас ещё более неудачно, чем тогда. Мы всё время забываем, что реальность уже стала другой. А даже самое малое изменение может привести к непредсказуемым последствиям.

- Да, Мир стал иным, - сказал, поднимаясь с кресла, Гувер, - и мы уже почти ничего не можем знать наверняка о будущем. Остались только технические знания, они-то вряд ли могут стать кардинально иными. Все Вы знаете, что аппаратуру спятившего господина Трулля мы так и не смогли отыскать. Складывается впечатление, что она покинула пределы страны. И мы точно не знаем, к кому она могла попасть. Весьма вероятно, что ей завладели немцы. Или, что не исключено, русские. Или даже японцы, что в свете последних событий не выглядит таким уж и невероятным.. Для нас это самый плохой вариант. Ибо японцы тогда знают о возможности создания ядерного оружия. Более того, они знают не только о самой такой возможности, но и о путях её воплощения. Тогда через пару лет они вполне смогут создать свою атомную бомбу. Мы вряд ли сможем сделать это быстрее. Все вы в курсе, что у нас такие работы идут уже 2 года, но до изготовления даже опытного образца нам далеко. Хорошо ещё, что до захвата немцами Конго мы успели оттуда вывести много урановой руды. Но, опять таки, всё относительно. В записках господина Трулля, что нам он оставил, есть даже эскиз такой бомбы. В пояснениям к нему написано, что масса урана должна быть не менее 5 тонн и что он должен быть очень хорошо очищен. Сейчас учёные, работающие над проектом, не могут прийти к единому мнению, правильные ли это сведения. Они почти согласны с положением о чистоте урана, но никак не могут договориться о необходимой критической массе. Впрочем, моё мнение дилетанта, если пришелец и немного ошибается, то не в сто же раз? Сейчас нащупали несколько иной путь к созданию такой бомбы. Но для этого понадобиться не уран, а плутоний. Этого материала по расчётам яйцеголовых потребуется не более нескольких килограмм. Но этот самый плутоний ещё надо получить из того же урана. А его хоть и много удалось вывести, но всё же явно не бесконечное количество. А взять в других местах нам просто негде, ибо мы ничего не знаем о других таких богатых месторождениях. И, все вы знаете, что сейчас почти готов ядерный реактор для выработки плутония. Самое неприятное, что всё приходится делать в авральном режиме. Если бы мы точно знали, что аппаратура попала к русским или даже к немцам, то можно было бы так не торопиться. Всё же спешка негативным образом влияет на безопасность работ. И у меня почему-то складывается впечатление, что это тот самый случай, когда знания не помогают достичь цели, а мешают этому.

- Управление, которое я имею честь возглавлять, - вступил в разговор Сидни Соерс, - создано совсем недавно. Тем не менее, оно уже доказало свою полезность для страны. Вчера утром от наших людей, что мы успели внедрить на Гавайях, поступило сообщение, что мистер Форрестол жив и содержится в лагере для военнопленных. Разумеется, агенты не знают его настоящей фамилии, просто одному из них, являющимся местным жителем и устроившемся работать в обслуге лагеря, удалось раздобыть часть списков военнопленных, где он фигурирует. Я, разумеется, сразу дал задание своим людям проверить, не было ли среди военнослужащих людей с такими или похожими фамилией и именем. К счастью, в качестве, кхм, псевдонима он взял довольно редкую фамилию, поэтому тёсок по фамилии просто не оказалось ни одного. Я на всякий случай дал задание проверить ещё раз достоверность данных, не акцентируя, разумеется, внимание на конкретной личности, но очень вероятно, что ошибки нет. Учитывая, что он находится в общем списке проживающих в одном из бараков, пусть и офицерском, японцы не знают, что он является секретоносителем государственного масштаба. Также стало известно, что охрана лагеря довольно малочисленна. Поэтому я дал задание своим доверенным лицам на разработку операции по освобождению части военнопленных. Опять же, не сообщая пока никому о конкретных людях. Мы планируем задействовать в операции несколько подводных лодок. Весь лагерь, к сожалению, мы вывести не сможем, для этого потребуются, как минимум, уже несколько десятков транспортов. Если они и смогут незаметно подойти к острову, то оторваться от наверняка организованной погони не сумеют из-за своей низкой скорости. Впрочем, у нас есть кое-какие наметки о том, как освободить всех и благополучно при этом уйти. Но план на мой взгляд очень авантюрный, сейчас пока рано говорить о возможности его практической реализации. Этот вариант плана тоже прорабатывается, но это пока всё, что я могу сказать по этому поводу. Но в любом случае мистера Форрестола надо освобождать, он слишком много знает. Попади эта информация к японцам - нам мало не покажется. Конечно, если аппаратура из параллельного будущего попала к японцам, возможность чего допускает мистер Гувер, и я в этом с ним солидарен, то знания нашего "посвящённого" им уже совершенно не интересны. И этим тогда легко объяснятся победы японцев над нами. Но хочется думать, что такой вариант всё же маловероятен.

- Всем спасибо, господа, - негромко проговорил президент после некоторой паузы, видя, что никто больше не просит слова, - я смотрю, что высказались все. Не всегда по обсуждаемой теме, но, в принципе, по связанным с ней вопросам. Хочется думать, что у нас сейчас, действительно, временные трудности. Я согласен, что в течение года нам нужно накапливать силы, не ввязываясь в крупные сражения с японцами. И подводную войну мы тоже начнём. Постараюсь также договориться с Конгрессом по поводу дополнительных ассигнований на строительство флота, в том числе и подводного. На атомный проект, думается, придётся бросить дополнительные силы, это уже вопрос дальнейшего выживания нашей страны. По поводу усиления пропаганды среди населения тоже разумное предложение поступило. Охрану первых лиц государства тоже придётся усилить, мистер Соерс меня убедил. На это уйдут не такие уж большие средства в масштабах страны. И мне думается, что господин Соерс ровно через неделю доложит мне о планах по освобождению мистера Форрестола из плена. Оба плана, мистер Соерс, - Рузвельт вопросительно взглянул на директора ЦРУ.

- Да, разумеется, господин президент, - тут же ответил тот. - Через неделю, надеюсь, мы детально проработаем оба плана.

- Я, разумеется, ещё обдумаю дальнейшие действия нашей страны в свете создавшихся обстоятельств, - продолжил Рузвельт, - но услышанное здесь приму за основу.

Не успели отзвучать последние слова хозяина кабинета, как зазвонил один из телефонных аппаратов на его рабочем столе.

- Алло, - сказал президент недовольным голосом отвлекаемого пустяком от нужной работы человека, поднеся трубку аппарата к уху, - Рузвельт у телефона, - присутствующие устремили взгляд на главу государства, внимательно слушавшего своего невидимого собеседника. И чем больше он внимал сказанному, тем более бледным становилось его лицо. И тем тяжелее становилось на душах находящихся в кабинете людей.

- Хорошо, - сказал наконец в трубку Рузвельт, - я всё понял. - И обращаясь к участникам совещания, пояснил, - господа, примерно около часа тому назад на Панамском канале совершён террористический акт. Практически полностью разрушены 2 шлюза: один в восточной части канала, другой - в западной. По предварительным данным почти одновременно были взорваны 2 крупных транспорта. В результате в самом канале оказались заперты более десятка только крупных морских судов. Притом, несколько из них являются нашими военными кораблями, один из которых - авианосец. Подробности в настоящее время ещё уточняются, но уже сейчас ясно, что разрушения весьма значительны и на восстановление судоходства уйдёт очень много времени. Возможно - несколько месяцев. Но, боюсь, плохие новости для нас на этом не закончились: только что поступило известие, что немцы начали высадку десанта в столице английской Гвианы. И, ещё одно известие и опять - неприятное для нас, подтвердилась информация, что 15 февраля японцы захватили у англичан Сингапур.

Тишину, установившуюся после этого в главном кабинете страны, иначе как гнетущей назвать было нельзя.