Как все переменилось для Ирины за пару последних месяцев! Раньше вечер от середины дня она отличала только по тому, насколько уставала, или сколько текста оставалось до финиша. Теперь же все стало другим – вечер наступал в восемнадцать двадцать, когда она, наконец, выходила за калитку. Город еще плавился в солнечных лучах, но все-таки тени от деревьев и домов ощутимо наливались синевой. К тому же после работы гулять по городу или идти домой пешком совершенно не хотелось. Иногда ее подвозил Дим Димыч, который, похоже, и впрямь готовился к наступлению на всех фронтах. Но чаще Ирина спускалась в метро и через полчаса с удовольствием закрывала за собой обитую дерматином дверь.

– Бабуля, я пришел!

Чаще в ответ она слышала что-то вроде «о-кей» или «бон суар». Это значило, что у Марины Борисовны урок. Но если в ответ раздавалось «Ужин на столе!» – значит, бабушка уже минут двадцать смотрит в окно и сдерживается, чтобы не позвонить ей на мобильный с сакраментальным вопросом «где ты ходишь, дорогая?»

Ирина ужинала и рассказывала бабушке о том, что произошло за день. Хотя что может особенного происходить в конторе с переводчиком, который по самые уши зарывается в бумаги? Но все-таки чаще оказывалось, что рассказать-то есть о чем.

То об очередном малопонятном распоряжении руководства, которое, повинуясь отсутствию логики, вдруг запрещало на работе пользоваться Интернетом. А потом, героически само промучившись пару дней с бумажными энциклопедиями 50-х годов прошлого века, все-таки, скрепя сердце и скрипя зубами, вновь позволяло открыть доступ к мировой паутине.

То вдруг материализовывался по телефону Аристарх, который металлическим тоном приказывал ей сей же секунд прибыть за очередным переводом. «Иначе вы, Ирина Вадимовна, останетесь в этом месяце без зарплаты, и нам придется рассматривать вопрос о том, чтобы больше не считать вас нашим внештатным переводчиком». Обычно после этой эскапады Ира звонила Александру Семеновичу и уже через полчаса получала новое задание по электронной почте. При этом верный себе Роджерс всегда сдержанно ругал «самодура Аристарха», который никак не может разобраться со своими интересами и даже не пытается отличить их от интересов дела.

То вдруг мальчишки-разработчики, повинуясь некоему сакральному расписанию праздников, звали ее выпить пива… То гений Бердского разливался письмом ровно на двадцать девять страниц печатного текста ни о чем… То Любовь Игоревна решала, что переводчик слабо занят своими основными обязанностями и пусть, в дополнение к оным, еще ведет учет запасных частей и приобретаемых материалов, тем более что они все импортные и маркированные иностранными буквами.

Одним словом, тем для рассказа хватало. Бабушка дисциплинированно ахала, сочувствовала, смеялась над чудесами придури… И при этом ни разу не сказала Ирине, что, может быть, ей стоит вернуться к сидению дома и труду на благо неутомимого в обидах и претензиях Аристарха. Единственное, от чего Марина Борисовна не могла удержаться, так это от вздохов, что внучка исхудала и скоро сможет без усилий прятаться за швабру.

Ирина в который уж раз в ответ повторяла, что худые бегают быстрее и живут дольше, целовала бабушку в щеку, с удовольствием вдыхала едва слышный родной запах «Диориссимо» и радовалась тому, какой молодец ее бабуля. А потом, старательно не слыша бабушкиных фраз о том, что хватит уж работать, пора и отдохнуть, закрывалась в своей комнате и включала компьютер. Там был мир, принадлежащий только ей… И друг, который всегда правильно ее понимал.

Вот и сегодня, стоило Ире загрузить машину, как в зеленом овальчике скайпа заплясала оранжевая цифра. Кто-то ждал ее, кто-то был рад общению…

– Добрый вечер, красавица!

Конечно, это был он, Dark Angel, ее далекий собеседник и уже почти год настоящий друг. Второй, после бабушки.

– Добрый вечер, Ангел!

– Как прошел твой день, милая?

– В трудах. Наверное, как и твой… Боролась с самодурами, трепалась в перерыв с подружкой, брела домой, изнывая от жары.

– Прикольно. У меня и в самом деле почти так же. Только я не трепался с подружками. А вот со старым другом выпил кофе. А он мне за это малость мозги почистил.

– Кофе?

– Нет, ехидина. Друг, конечно. Он профессор математики, ему с высот абсолютного знания многое кажется куда более простым, чем нам, смертным.

– Так, наверное, и с высот его немалого возраста тоже…

– Почему ты так решила?

– Профессор все-таки…

– Ты чего? Да он мой одноклассник! Самый молодой профессор на весь универ!

– В тридцать три профессор… Круто. Тогда ему действительно многое видится иначе.

– Отож!

«Как странно. У нас в универе тоже есть совсем молодой профессор математики. Ему тоже должно быть чуть за тридцать. Девчонки с кафедры когда-то мне о нем все уши прожужжали… Выходит, Ангел, мы с тобой в одном городе живем… Как интересно!»

– И о чем он тебе мозги прочистил? На что взгляд изменил?

– На семейные проблемы…

Ирине вдруг стало очень холодно, словно за окном был не август, а февраль. «А у тебя, значит, семейные проблемы. Жена от ревности готова комп разбить? Сын подрался с одноклассником?»

– Семейные проблемы штука серьезная.

– И не говори, особенно когда родители пытаются тобой управлять так, словно тебе не за тридцать перевалило, а еле-еле десять исполнилось.

«Ах, вот ты о чем! Тогда, полагаю, твой друг просто посоветовал тебе не брать в голову… Или не пытаться изменить родителей, а просто поменять взгляд на их поведение… Вряд ли даже профессор математики в силах придумать что-то принципиально иное».

– С родителями не поборешься. И их не перевоспитаешь. Но можно перестать психовать из-за этого. Просто расслабить спину и наслаждаться тем, что они у тебя есть. Пусть и с придурью.

– Это верно, умница моя. Но только иногда от этой придури жить не хочется. Или хочется сбежать как можно дальше. Крайне желательно на необитаемый остров…

– С Линией Доставки и автоматической кухней в бунгало?

В ответ скайп разразился несколькими строками улыбающихся смайликов и поцелуйчиков. Ирина улыбнулась – даже книжки они любили одни и те же… И не любили тоже.

– А что, было бы недурно…

– Иногда мне тоже хочется попасть на такой остров. Пусть и не насовсем.

– А ты бы со мной поехала?

«Опс!.. Что это с тобой, Ангелочек? Весна вроде прошла давно? Ну что ж, не одному тебе собеседника озадачивать…»

– Знаешь, с тобой бы поехала.

Вознагражденная целой вереницей улыбающихся смайликов, Ирина отправила в ответ свой.

«Интересно, дружище, а чего еще от тебя можно ждать?»

– Я рад, Ир, честное слово, рад.

– Чему, Ангел мой?

– Тому, что ты мне доверяешь, хотя наверняка не знаешь толком.

– Как же «не знаю»? Отлично знаю. Знаю, что ты любишь, знаю, что ты умеешь, знаю, чего терпеть не можешь. Разве этого мало?

– Иногда очень мало… А вдруг я тебе все вру? От первого слова до последнего?

– А зачем? Мне-то врать зачем? Память тренируешь?

– Но все-таки?

– Ну что ж, значит, ты все врешь и я доверилась не тому, кто ты есть на самом деле. Что это меняет?

Ирина молчала. Молчал и Ангел. Тишина в эфире затягивалась. Прошло три минуты, потом пять. Ира пожала плечами – что ж, так тому и быть. Пусть молчит и дальше, был друг – и нет друга.

Она раскрыла папку с распечаткой очередного текста. К счастью, термины были знакомыми. Похоже, какой-то крупный завод купил линию по разливке стали. И теперь пытается понять, как она работает.

– Ты чего молчишь, Ир?

«Странный все-таки звук у скайпа – сыто булькнул и ждет ответа. Хотя, может быть, я ничего в звуках не понимаю. Татка говорила, что аська была еще противнее. Хорошо, что я ею не пользовалась никогда».

– Это ты молчишь, Ангел…

– Ты права, я… Я все решаюсь и не могу решиться…

– Я даже не буду спрашивать, на что именно. Захочешь – расскажешь, не захочешь… Ну так не захочешь. Кто я такая, чтобы из тебя клещами слова тянуть?

– Ир, ты права, конечно. Но… Наверное, все-таки я должен это сделать первым.

«Ну вот, сейчас он скажет, что встретил женщину, что у него скоро свадьба. И что больше нам не встречаться, даже в скайпе». Это была очень неприятная мысль. Ирина, как ни старалась быть хладнокровной, здорово расстроилась – Ангела она давно уже воспринимала как самого близкого человека.

– Ир, я все-таки должен.

– Да говори уж, не томи!

– Ладно… Ира, послезавтра год, как мы знакомы. Ты согласишься со мной встретиться?

Трудно было описать Иринино облегчение, может быть, и слов таких еще не придумали.

«Да, мужиков все-таки предсказать невозможно. И понять, что в их головах, тоже. Татка говорила мне это сто раз. И я сто раз ей не верила, а вот теперь убедилась сама. «Прав был наш парторг!..»

– Послезавтра? Наверное, соглашусь. Только после шести. Не возражаешь?

– Что ж мне возражать? Мне тоже раньше было бы неудобно. А так после работы, нормально…

«Интересно, Ангел, ты хоть помнишь, что так и не выяснил, где я живу? Или тебе все равно и ты за полтора дня готов и в самом деле добраться на край света, или туда, куда я укажу?»

Ирина отослала улыбочку и с удивлением заметила, что пальцы-то дрожат, а сердце вполне ощутимо колотится.

«Что это с тобой, дорогая? Ну подумаешь, позвали тебя на свидание… Что тут этакого?»

Ирина, конечно, могла подтрунивать над собой сколько угодно. Но дело-то было в том, кто ее позвал на свидание. Ведь именно с этим человеком она не надеялась встретиться вообще, думала, что болтовня в скайпе так и останется болтовней, виртуальной дружбой.

– Так что, в шесть тридцать в «Тремпеле»?

«Откуда он знает? Как вычислил? Может, я сама как-то обмолвилась?» Ира пыталась вспомнить, говорила ли она хоть слово о своем городе, называла ли его хоть раз. Но память упрямо молчала.

– В «Тремпеле»? Хорошо. Но мне туда за полчаса не добраться. Давай в семь, а?

– Давай в семь, красавица.

Ирина отослала еще один смайлик, согласно кивая. Перечитать все, что они написали друг другу за этот год, было просто немыслимо. Поэтому она смирилась с тем, что ее идеальные мозги тоже могут подводить.

– Завтра мы еще раз уточнимся, да?

– Лады, завтра уточним наши планы. Ты меня узнаешь?

– Ты еще спрашиваешь! Конечно! Не так часто встретишь девушку с золотыми волосами.

– Знаешь, Ангел, лесть отличная штука. Но все хорошо в меру. И волосы у меня скорее все-таки цвета опавших буковых листьев…

– Это из Голсуорси, да?

– Пять баллов, Ангел! Даже дважды по пять. И откуда у водопроводчика такой литературный вкус?

– Сантехники, Рыжик, тоже люди. Честное слово. Вот увидишь меня и убедишься.

– Договорились. Ты меня узнаешь по очкам и усам…

Длиннейшая серия изумленных смайликов побежала в окошке скайпа.

– Ир, ты чего?

– Да так мой наниматель всегда говорит, когда назначает встречу у себя в фирме. Он там вообще один такой… Но все равно «по очкам и усам».

– А-а-а-а, ну тогда ты меня узнаешь по лыжной шапочке и парашюту…

«Слаб ты еще с филологами тягаться, Ангел. Ох, слаб…»

– Он будет за спиной волочиться? А рацию прихватишь с собой?

– Ирка, так нечестно!

– Алексей, я же рассказывала тебе о своих приятелях, которые тащатся от хороших старых анекдотов. И о памяти своей сто раз говорила. Что ж тебя обижает?

Алексей заулыбался – добрый десяток смайликов занял всю строку.

– Ну что ты, я удовольствие получаю от каждой минуты разговора с тобой!

– Я тоже…

«Но все ж таки, приятель, что с тобой происходит? Определенно, ты сегодня сам на себя не похож. Неужели так обрадовался нашей встрече? Или вдруг стал по-настоящему мне доверять? Хотя, быть может, твои домашние проблемы так тебя скрутили, что всем, кто тебя не обидел, ты заранее благодарен?»

– Red, а можешь ответить мне на один вопрос? Только совсем-совсем честно?

– Могу и на два, Леш. Кстати, я всегда тебе отвечаю честно. Дурная привычка, извини.

– Вот скажи мне, а если бы я не был тем, кем есть? Если бы я не был сантехник-водопроводчик-столяр-слесарь? Ты бы все равно со мной общалась?

Ирина пожала плечами.

– Странный вопрос, Ангел. Прости уж. Общалась бы, конечно. Мне-то, по большому счету, немножко все равно, что ты делаешь в этой жизни… Даже если бы ты не делал ровным счетом ничего… Хотя нет, тогда бы не общалась, наверное. Бездельников не уважаю.

– Но если бы я был, к примеру… Ну не знаю, директор фирмы… Или владелец заводов-газет-пароходов?

– Тогда бы боялась и уважала – это ж адский труд, совсем без отдыха, на посту и днем и ночью… Но, думаю, все равно бы болтала вечерами. Зато тогда мне было бы понятно, откуда у тебя такие знания и такая культура речи.

– Слава Богу, Ир…

– А он-то тут при чем?

Ответом стала еще одна строчка смайликов.

– Ладно, Алексей, не хочешь, не говори. Я-то на твой вопрос вроде ответила.

– Да, моя хорошая. Ответила. И я твоим словам очень рад!

«Похоже, у тебя дома что-то произошло не просто глобальное, а какое-то вселенское. Хорошей назвал, улыбочки так и сыплешь… Похоже, я не только в мужчинах ничего не понимаю, да и в жизни вообще».

– Ну вот и славно, Ангел. Так что твой друг профессор? Ты начал рассказывать, как он тебе помог сегодня.

– Он настоящий гений, Ирочка. Честное слово.

– Верю, Леш. А вы давно дружите?

– Всю жизнь. Всю сознательную жизнь уж точно. Класса, наверное, с шестого. Хотя нет, с пятого. Нам было по четырнадцать, когда Димкина мама умерла. Так, представляешь, его отец в одиночку Димку поднял!

– Молодец какой!

– Он очень хороший человек, Димкин отец. Умница, светлая голова. Работает-то на заводе, суперслесарь. Вот у кого руки золотые!

– А твой друг тоже такой? Тоже руки золотые? Или только голова?

– Голова у него просто бесценная, Ирусь. Хотя и руки на месте, поверь.

Ира заулыбалась – нечасто в наше жестокое время встретишь такую искреннюю дружбу, совсем нечасто.

– Ты так его описываешь, что я готова влюбиться.

– Малыш, а как же я? Я же лучше…

– Карлсончик, ты лучше собаки… А вот о великих математиках ты ни слова не говорил.

– Вот ехидина какая!

– О-о-о, ты не представляешь, какая именно!

Ангел отослал улыбающийся смайлик и продолжил рассказ.

– Так вот, о Димке… Он не просто мой друг, он мой единственный друг. Если тебя не считать, конечно. Мои родители его ни в грош не ставят, но это потому, что они вообще очень… Знаешь, есть такие люди: раз вынесли суждение и все, больше мнения своего не меняют.

– Знаю, как не знать.

– Ну вот. Для них Димка хулиган и бестолочь. И их с этой точки зрения не сдвинуть, как ни пытайся.

– Я поняла, Ангел. А для тебя он и друг, и жилетка, и советчик, и иногда собутыльник, да?

– Вот только не последнее, Ириш. Он как ты, да и как я – ему мозгов жалко. Вот кофе – да, пьет ведрами, крепчайший. А спиртное по праздникам, но далеко не по всем.

– И что, ты такой же?

– Я ж тебе говорил, я такой же… Как-то невкусно глушить себя до полной потери человеческого облика. Хотя в правильной компании да какое-нибудь хорошее вино – вполне уважаю. Но компания все-таки важнее…

– Понимаю тебя, Ангел, отлично понимаю. Иногда и минералки хватает, чтобы голова кругом пошла!

– Точно, Ируська!

«Но все-таки, Ангел мой, почему ты спросил? Почему для тебя был так важен мой ответ? И почему он тебя так порадовал?»

– Ангел, я буду откланиваться, наверное. Завтра на работу – и это обстоятельство непреодолимой силы.

– Точно, настоящий форс-мажор. Ир, а на работе у тебя скайп есть?

– Конечно, как не быть – я ж переводчик, толмач.

– Так, может, днем спишемся?

– Наверное, не стоит. Она ж работа. Не обижайся только, ладно?

– Господи, конечно! Тогда до связи, красавица! Спи сладко! А завтра вечером я буду ждать твоего появления в Сети!

– Добрых снов, Леш…

Ирина выключила машину. Но ложиться не торопилась – она была слишком озадачена, слишком удивлена.

«Жалко, что я не курю. Так бы спокойненько обдумала весь разговор, может быть и поняла бы, что меня тревожит. Ты все-таки очень странный человек, Dark Angel! Очень близкий, очень свой… Но временами такой странный…»