Г
лава
81. К
огда мероприятие идет не по плану…
Шпионы и контрразведчики, работая друг против друга, постоянно находятся в состоянии известной игры кошки c мышкой. Контрразведка, как большая и опытная кошка, делает сонный вид, показывая всем, как приятно ей дремать с закрытыми глазами. На самом деле контрразведка круглосуточно караулит крохотного по сравнению со своими возможностями и силой шпиона-мышку около любимой и безопасной норки, расположенной, как правило, в здании посольства, торгпредства или консульства. Когда, куда и с каким заданием выскочит шпион? Эти вопросы всё время мучают контрразведку, заставляя быть начеку и не давая ей расслабиться. Ну а, чтобы не свихнуться от постоянного напряжения и не «ломать» глаза от непрерывной визуальной слежки, спецслужбы давно и активно используют технические средства, которые прячут в бытовые предметы-камуфляжи, пытаясь окружить шпиона со всех сторон.
В официальных документах это называется «сбор акустической и визуальной информации о действиях и образе жизни объекта разработки», для чего всё пространство вокруг мышки-шпиона контролируются разнообразной специальной техникой, ласково названной в народе «жучками».
Для возможно неискушенного читателя надо уточнить, что «жучками» могут быть не только микрофоны под плинтусом или в телефоне. История тайной электронной борьбы в годы холодной войны имеет массу примеров «разведения жучков» в самых неожиданных местах, от ботинок посла великой державы перед секретным совещанием до целых зданий, построенных из смеси бетона с невероятным количеством радиоэлектронных, оптических и сейсмических систем, а иногда и химических спецсредств, медленно проделывающих дырки в бетоне для маленького, но опасного «жучка». Практически в каждом таком примере происходит большое количество как драматических, так и курьезных моментов, стоивших исполнителям не только наград, но и здоровья, сломанной карьеры, а иногда и семейного благополучия.
Техник устанавливает «жучок»(из архива Keith Melton Spy Museum)
О тех, кто «разводит жучки», тайно внедряя их в заранее выбранные предметы, написано мало, хотя работа и непростая жизнь оперативно-технических сотрудников достойна страниц детективных романов и телесериалов. Но в центр внимания, как правило, технарей не пускают, выставляя на первый план провалившихся героев-разведчи-ков или мускулистых сотрудников контрразведки, поймавших за руку очередного шпиона около одной из аккуратно расставленных приманок. Однако перейдем к фактам.
Во время кубинского ракетного кризиса техник ЦРУ, работавший в Центральной Америке, выступил с амбициозной программой проникновения в советское посольство. Узнав, что русские пользовались одной и той же мастерской для ремонта пишущих машинок, оперативный офицер по его наводке завербовал владельца этого сервиса. Первую же поступившую в ремонт машинку «одолжил» техник, который разобрал ее и вставил в валик радиопередатчик. Ожидалось, что по возвращении машинки устройство будет передавать секретные разговоры около машинки, а техники в это время будут анализировать стрекот клавиш в надежде получить буквы или даже слова.
Наблюдение подтвердило, что советский дипломат забрал машинку и отвез ее в посольство. План осуществлялся, и через некоторое время, отпущенное для возвращения машинки на рабочее место, техник послал радиосигнал на включение закладки и… ничего не услышал.
На следующее утро офицер ЦРУ, наблюдавший за входом в советское посольство, увидел выходящего сотрудника, который нес машинку высоко над головой. С театральной экстравагантностью он выбросил предательскую машинку в мусор. По какой-то неизвестной причине «жучок» был выявлен, и операция провалилась, но американцы сделали полезный вывод о повышении уровня безопасности. После этого инцидента оперативным офицерам ЦРУ было запрещено пользоваться пишущими машинками, и все документы теперь делались «от руки».
Следующая историю относится к 1963 г., когда резидентура ЦРУ начала мероприятие в жилом помещении советского комплекса, в то время когда интересующий американскую разведку советский дипломат был вне города. Оперативный план предусматривал установку микрофонов в бетонную стену здания, но, когда бригада ОТС начала сверлить стену, они обнаружили, что их сверла не подходят для такой задачи, к тому же, они создавали много шума. Техники решили смазывать сверла и на следующий день послали помогавшего им оперативника на военный склад, чтобы купить несколько литров кулинарного жира.
После наступления темноты техники вновь принялись за работу, многократно опуская сверло в жир. Все были довольны низким уровнем шума, но по мере сверления металл стал нагревать и жир. И скоро в плохо проветренном доме стало пахнуть жареной едой, что могло полностью расшифровать мероприятие, если бы жильцы неожиданно возвратились домой.
В то время как одни специалисты бригады возились со стеной, два других прокладывали микрофонные кабели через великолепный сад дипломата и делали небольшие изменения на лужайке, ведущей к соседнему зданию контрольного поста. Работая в темноте под лунным светом, техники ножами отрыли неглубокую траншею. Это была утомительная работа. Мало того, что они должны были работать на открытой со всех сторон широкой лужайке и среди клумб в темноте, они также должны были тщательно убирать любую грязь на траве и заменить каждую часть дёрна или цветка, где проходила их канава для кабеля. Двигаясь по-черепашьи, техники провели несколько ночей, убирая любые признаки их работы на лужайке.
Один из сотрудников бригады вспоминал: «Там был очень добросовестный садовник, который тщательно заботился об озеленении. Мы установили наблюдательный пост, откуда было круглосуточно виден дом, если дипломат возвратился бы слишком рано или вдруг появились посетители. И тут мы начали замечать, что каждое утро, когда садовник приезжал на работу, он направлялся к клумбе, где мы работали, смотрел на нее, вздыхал и качал головой».
Среди сотрудников бригады возникала паника, которая передалась и руководителю операции. «А вдруг садовник заметил траншею и ждёт, когда дипломат возвратится, чтобы сообщить ему об этом?» Восстановленный техниками газон выглядел безупречно, но, возможно, профессиональный садовник отметил что-то или увидел следы узкой канавки, которую они вырыли для кабеля. Каждый день садовник встревожено осматривал свои клумбы, но воздерживался от работы лопатой в траве. В конце концов, офицер-оперативник, отвечавший за мероприятие, решил, что единственный способ — это попытаться привлечь к операции садовника, так как он явно что-то заметил.
План сработал. После того, как садовник согласился на тайное сотрудничество с ЦРУ, он сам вздохнул с облегчением. Оказалось, что каждое утро в течение недели он приезжал на работу и видел, что красный цветок был на месте желтого, а вокруг вдруг появились синие цветы. Всё стало ясно: из-за темноты техники не разглядели цвета растений, которые они повторно сажали после рытья канавки, и неосторожно переставили их местами. Уверенный теперь, что он не свихнулся, садовник сохранил тайну, и операция по установке спецтехники завершилась.
Г
лава
82. Г
де
этот
чертов
тройник?
Другой полный драматизма пример: как-то ЦРУ узнало о советском чиновнике, недавно приехавшем в страну и поселившемся в жилом комплексе. Местное подразделение контрразведки следило за чиновником в течение нескольких недель, и затем резидент ЦРУ решил организовать прослушивание чиновника с использованием недавно полученного радиопередатчика внутри обычного тройника. Когда тройник вставлялся в стенную розетку, радиопередатчик получал электропитание от электросети. Резидентура подготовила предложения о проведении мероприятия подслушивания и отправила их в Лэнгли, штаб-квартиру ЦРУ.
Прошла неделя, но штаб-квартира все не отвечала на предложение оперативников. Резидент забеспокоился, поскольку в городе находилась бригада опытных оперативно-технических сотрудников, готовая к проведению мероприятия. Был подготовлен детальный план, в котором учитывался распорядок дня чиновника и его нахождение в квартире, а также устоявшееся время ухода из квартиры и возвращения с работы. Все было точно расписано по минутам; период для установки спецтехники попадал на определенную дату и время, однако санкции из Лэнгли все не поступали. «Если сегодня к восьми вечера ничего не получим, начинайте операцию», — бодро сказал резидент бригадиру техников.
Согласно плану, команда из двух техников должна была пройти в жилой комплекс. Один контролировал бы лифт, удерживая его на этаже квартиры чиновника и осуществляя контрнаблюдение. Другой техник, пользуясь дубликатом ключа, вошел бы в квартиру и вставил тройник с «жучком» в розетку под кроватью. Затем бы он вышел, запер квартиру, присоединился к коллеге у лифта, и вместе с ним покинул здание. На всю операцию ушло бы не более пяти минут.
Радиозакладка в сетевом тройнике (из архива Keith Melton Spy Museum)
В восемь часов, так и не получив ответа из штаб-квартиры, операция началась. Техники углубились в работу, когда в 8.15 офицер связи принес резиденту телеграмму с грифом «к немедленному исполнению». Послание, содержавшее извинения по поводу задержки с ответом, не оставляло места для сомнений: операция не одобряется.
Покидая жилой комплекс, техники получили сигнал немедленно связаться с шефом. При встрече резидент передал им сообщение штаб-квартиры с отрицательной реакцией.
«Ну, слишком поздно, — ответил старший техник. — Вообще-то мы его уже слушаем. Он вернулся домой сразу после нас, почистил зубы и отправился спать». На следующее утро «жучок» исправно передавал обычную информацию о том, как чиновник готовится к предстоявшему дню, но в полдень передача неожиданно прекратилась.
Резидент был в недоумении. Он подтвердил получение приказа штаб-квартиры, но не доложил руководству о том, что уже произошло, следуя старому правилу поведения оперативников «не выносить сор из избы». Резидент приказал техникам вернуться в квартиру и извлечь тройник. Был осуществлен второй заход в квартиру чиновника, на этот раз без информирования штаб-квартиры и без одобрения. Очутившись в квартире, техник заглянул под кровать, но тройника в розетке не было. Он быстро осмотрел все розетки в квартире, но тройника не нашел.
Для резидента, как и для техников, ситуация была хуже некуда. Они не только провели две запрещенные операции, но и потеряли «жучок» вместе с его камуфляжем. По всему было похоже, что спецустройство было не просто утрачено, но, возможно, попало в руки к русским.
На следующий день бригада техников встретились с переводчиком на посту контроля, который был оборудован в небольшой комнате в том же здании, где была квартира объекта. Теперь пост нужно было тихо прикрыть, а переводчика отправить в резидентуру. Когда бригадир начал тихо «плакаться» об утраченном передатчике и ситуации, в которой оказался резидент, он заметил, что один из магнитофонов поста подключен к сети знакомым на вид тройником. «Откуда у тебя этот тройник?» — спросил бригадир. «Я попросил служанку, и она достала его мне», — ответил слегка озадаченный переводчик. Девушка, которая обслуживала комнату поста прослушивания, убиралась еще и в квартире советского чиновника. Пару дней назад она отодвинула кровать, чтобы пропылесосить комнату, и увидела тройник. Решив, что он не используется, она положила его в свой карман. Позднее, когда переводчик во время уборки поста попросил у служанки тройник для магнитофона и радиоприемника, у нее как раз оказался один под рукой.
Бригадир тут же позвонил резиденту, который предложил всем собраться у него на ланч и по три «Мартини» каждому. Когда подняли первые рюмки, шеф предложил тост: «Запомните: ищи — и ты найдешь. Загляните в "Евангелие от Матфея", глава седьмая…»
Тщательно продуманные и отрепетированные планы не всегда осуществлялись гладко, а некоторые мероприятия становились просто жертвами неудач, попадая в категорию «технический успех, но оперативный провал». Типичным примером служит история, кода советский посол в одной из европейских столиц заказал для своей квартиры обычный стол. ЦРУ прослышало о заказе и завербовало мебельщика, который согласился на то, чтобы техники могли установить «жучок» в стол посла. Успех операции не внушал никаких сомнений, когда офицеры ЦРУ наблюдали из безопасного места, как бережно стол поднимали по ступенькам резиденции посла. Техник и оперативник обменивались улыбками и рукопожатиями. Но прежде чем они успели налить что-то для победного тоста, опять появились грузчики. На этот раз они вынесли стол из резиденции и, аккуратно прошагав по ступеням, погрузили его в грузовик. Вечером, когда оперативники вместе с мебельщиком осматривала вернувшийся стол, они узнали конец истории. Грузчики доложили, что, когда посол увидел стол, он был крайне удивлен тем, что столешница была изготовлена из огнеупорного пластика. «Некультурно», — пробормотал он, отказался от поставки и приказал убрать стол из дома.
Г
лава
83. К
ак можно выстрелить
«
жучком
»
по врагу
В 1960-е гг. ОТС ЦРУ проводила эксперименты со множеством экзотических систем акустического контроля. Так, например, советские дипломаты в одной центрально-американской столице были вынуждены часто собираться во внутреннем дворике посольства по наиболее важным делам, не рискуя обсуждать эти вопросы внутри здания из-за опасения подслушивания. Внутренний дворик, окруженный забором, однако, не охранялся, и сотрудники ЦРУ заметили одну скамейку, которая была особенно популярной для обсуждения важных, интересных тем для советских дипломатов. Рядом со скамьей было большое тенистое дерево. У сотрудников резидентуры ЦРУ не было никаких оперативных возможностей доступа к скамье, и потому было решено разработать средство прослушивания бесед, которые происходили вокруг скамьи. Открытое ограждение советского посольства натолкнуло на мысль выстрелить в дерево над скамьей специальной пулей, содержащей микрофон и радиопередатчик.
Для разработки радиомикрофона в пуле требовалось создание специального акустического радиоустройства, достаточно маленького, чтобы вписаться в пулю для секретной стрельбы в дерево, а также разработать радиоэлектронные компоненты, способные сохранить работоспособность после воздействия скорости выстрела и удара, чтобы «загнать» радиомикрофон в дерево и, конечно же, избежать обнаружения.
Инженер ОТС ЦРУ связался с президентом и руководителем научно-исследовательского сектора ведущей американской компании слуховых аппаратов, чтобы заказать микрофон, достаточно маленький, чтобы разместить его в пуле калибра 0.45 и, конечно, надежный, чтобы функционировать после удара о дерево. Проблема небольшого размера микрофона оказалась вполне разрешимой, но никто в компании не представлял последствий удара. По мере обсуждения всех аспектов этого необычного проекта проблемы, которые надо было решить, начинали разрастаться. В какой-то момент показалось, что у этой идеи нет никакого будущего, пока сам президент внезапно не решил: «Хорошо, для нас это действительно хороший вызов, и давайте-ка это сделаем». Была сформирована команда инженеров, чтобы создать единственный в своем роде микрофон без производственных маркировок и фирменных надписей.
Одновременно после получения подтверждения заказа от частной компании, специализирующейся на изготовлении микропередатчиков, в ОТС начали проводить свои анализы и оценки. Через 3 месяца был получен радиопередатчик на 400 МГц с батарейкой и микрофоном, достаточно маленьким, чтобы уместиться в пуле чуть больше, чем калибр 0,45. Срок службы аккумулятора зависел от его размеров, но подходящий работал менее одного дня.
Антенной служил простой провод, который был с тыльной стороны пули после вылета её из ствола, однако провод создавал вибрацию пули в полете, что могло снизить возможности точного прицела. Инженеры ОТС определили, что, регулируя длину антенны, можно управлять полетом пули, в том числе и задавая угол попадания, но не снижая качество радиосвязи с контрольным постом.
Испытательным оружием послужила старинная винтовка Первой мировой войны. Винтовку долго отлаживали и юстировали, чтобы добиться достаточной точности и скорости. Испытания проводили на мишенях из листов фанеры, скрепленных вместе, толщиной в 7,5 см в заброшенной каменоломне около Балтимора, штат Мэриленд.
В целях безопасности, поскольку использовалось старое оружие и нетрадиционные боеприпасы, инженеры прикрепили винтовку к столу, защищенному мешками с песком, и приспособили шнур к спусковому механизму для стрельбы. После нескольких испытательных выстрелов винтовка не развалилась, и наиболее храбрый офицер решился стрелять от плеча. Повторные выстрелы дали возможность подсчитать правильное количество пороха, которое должно ограничить проникновение пули не более 5 см — максимальная глубина, на которой могли работать микрофоны и радиопередатчик.
Винтовка армии США образца 1903 г (из архива Keith Melton Spy Museum)
Инженеры подобрали глушитель для снижения шума, а также сделали специальный 200-литровый стальной барабан, заполненный акустическими перегородками для снижения звука выстрела. Оба конца барабана были срезаны; центр барабана был освобожден для наведения оружия на цель. Когда эта система была испытана, шум выстрела был значительно уменьшен до глухого басовитого удара. Однако эта система была всё ещё слишком шумной для оперативного использования, но тут пришла идея использовать два громких мотоцикла, которые будут заводить в точно назначенное время для маскировки звука выстрела для тех, кто мог находиться недалеко в пределах слышимости.
После первого тестирования все компоненты радиопередатчика и батареи оказались надежными и сохранили рабочие параметры. Для микрофонов потребовалось несколько регулировок, отчасти потому, что микрофоны были разработаны совсем не для ударов, а чтобы противостоять незначительным механическим воздействиям, гораздо более слабым, чем удар пули. В конечном счете и микрофоны, и другие компоненты оказались способными выдержать скорость пули около 800 км в час на расстоянии до 45 м. Испытанные микрофоны передавали звуки портативного радиоприемника, установленного рядом с фанерной мишенью, и передали качественный радиосигнал до 75 м.
На следующих этапах испытаний «звуковые пули» были запущены уже в живые деревья, чтобы смоделировать оперативный сценарий. После выстрела в дерево два человека поблизости вели беседу с нормальным уровнем громкости. Однако качество передачи речи в этом случае было хуже, чем тесты с фанерными мишенями. Анализ не показал дефектов электроники устройства, но живое дерево оказалось отличным от фанеры. Волокна дерева после повреждения пулей превращались в конусы, подобные элементам «безэховой камеры», поглощавшей звуки.
Дополнительный анализ показал, что, если корпус радиопередатчика был бы со складками, возможно усиление звука. В свою очередь, это потребовало большей по размеру пули, увеличения уровня шума выстрела и, в конце концов, модернизации самого ружья. Оказалось также, что отверстие в дереве будет большим и более заметным. В конце концов, руководство ЦРУ подсчитало, что потенциальная ценность информации не оправдывает стоимости времени и денег технического подразделения Лэнгли для дальнейшего продолжения этого проекта, и «радиозакладка в пуле» так и не была реализована.
Однако неудача этого проекта имела свои положительные результаты: были созданы очень маленькие микрофоны, которые могли противостоять механическому воздействию и нагреванию. Это новое поколение микрофонов могло вынести грубую обработку, позволяло установку их в практически любой влажной или сухой среде, а также имело крайне малые показатели отказов независимо от того, где они были установлены. Усилиями коммерческих фирм, проводивших исследования по контрактам, были созданы противоударные микрофоны, которые не уступали размерам слуховым аппаратов при улучшенных микрофонных характеристиках в условиях различных температур и высокой влажности окружающей среды.
Г
лава
84. Л
юбят ли кошки микрофоны?
Кроме бытовых предметов, в ЦРУ рассматривались и животные на главные роли в поисках того, чтобы доказать возможность «поражения» любой цели в интересах разведки. Во время частных встреч руководства ЦРУ с азиатским лидером и его помощниками были замечены постоянно блуждающие кошки в разных местах. Дикие кошки были распространены в этой стране, и никто не обращал на них внимание. Никто уже не помнит, откуда пришла идея «акустического котенка», от руководителя операции или от офицера ОТС, память этого не сохранила, но сама идея стала основой научно-исследовательской работы, которая была потом предметом насмешек и обвинений.
Фактически проект «акустического котенка» содержал как элементы жестокости, так и идею изменения видов — создание особых существ, как в фильмах ужасов. С самого начала этого проекта, начатого совместно ОТС с подразделением научных исследований ЦРУ, инженеры почувствовали, что это шаг в довольно рискованную сферу. В то время имплантация электроники внутрь живых существ не была такой обычной процедурой, как в настоящее время.
Идея внедрения должна быть реализована так, чтобы не затронуть ни одно из естественных движений кошки, и при этом кошка не должна была испытать какое-либо раздражение или чувствовать присутствие спецустройства, чтобы это не принуждало кошку тереться этими местами или хватать зубами компоненты и нарушать их работу. А компоненты этой необычной системы акустического контроля включали бы в себя источник электропитания, радиопередатчик, микрофон и антенну.
Работая с главным поставщиком акустического оборудования, ОТС изготовила три радиопередатчика для вложения в основание черепа кошки, где имеется свободная складка кожи, обеспечивающая естественный карман. Внедрение радиопередатчика оказалось удачным, поскольку устройство было упаковано в специальный контейнер для противостояния температуре, жидкостям, химии и влажности тела. Размещение микрофона оказалось более трудной проблемой, так как кожа, богатая кровеносными сосудами, экранирует радиоизлучение. В конечном счете наиболее предпочтительным местом оказался ушной канал. Антенна из тончайшего провода была зашита в длинный мех кошки и присоединена к передатчику. Размер кошки позволял размещать только небольшие батарейки, что ограничивало количество часов работы радиопередатчика.
Радиозакладка внутри кошки (из архива Keith Melton Spy Museum)
Для определения работоспособности всех отдельных компонентов и поиска самых эффективных мест размещения проводились исследования, сначала на макетах, а затем и на живой кошке. Фиксирование и документирование реакций кошек на инородные тела, на возбуждающие предметы позволили в конечном счете создать интегрированную акустическую систему, подходящую для генеральной репетиции. Чиновники ЦРУ уделяли внимание гуманитарным аспектам обработки животных и понимали потенциальную опасность отрицательной реакции в случае публичной огласки этой деятельности. После того как все факторы «за» и «против» были взвешены и соотнесены к ожидаемым оперативным результатам, техники получили разрешение двигаться дальше.
Небольшая группа зрителей окружала ветеринара, который провел многочасовую операцию на взрослой серобелой кошке, находящейся под наркозом, в чистой, ярко освещенной операционной комнате больницы для животных. Главный инженер-акустик, увидав первый надрез и следы крови, попросил стул, чтобы присесть. Других осложнений не возникло, и после того как кошка пробудилась после наркоза, она была помещена в реанимацию для дальнейшего тестирования. Акустическая радиосистема работала и давала устойчивый сигнал. Однако контроль движений кошки, несмотря на предварительное её обучение, оказался настолько непоследовательным, что оперативная полезность вдруг стала сомнительной. За последующие несколько недель с «акустическим котенком» провели репетиции нескольких оперативных планов, но результаты нельзя было улучшить.
«Акустический котенок» показал, что радиозакладка может быть внедрена в животных безо всяких повреждений и дискомфорта. Экспериментальные животные могли перемещаться на короткие расстояния около местоположения людей в известном месте. Однако вне экспериментальной лаборатории у «акустического котенка» работал свой собственный ум. И в конечном счете внедрение «акустического котенка» в иностранную окружающую среду, в которой установщик не имел бы уверенного контроля за животным, было оценено как непрактичное, и проект был закрыт.
Рассказанные выше истории показывают, что утвержденный Центром детальный план внедрения техники подслушивания редко выполняется на практике также последовательно, как на бумаге. И потому оперативно-техническим сотрудникам часто приходиться импровизировать и находить оптимальные решение при дефиците времени.