С утра поехали на охоту. Охотились кочевники со специально обученными птицами – грозные пернатые сидели на перчатках из толстой кожи, а глаза им прикрывали искусно сшитые колпачки. Как только беркутчи видел цель, он снимал колпачок и легонько подбрасывал птицу вверх. Та, будто не замечая дичи, описывала широкий круг и вдруг камнем падала вниз, в крутом пике настигая жертву. Основной добычей айвов были немногочисленные лисы и зайцы. Предупрежденные Бален, Лианг и Арук держались ближе друг к другу, но видимой опасности не было. В конце концов, не зайцами же нас решили затравить.

Но охота с птицами была лишь прелюдией к настоящей бойне, которую айвы устраивали, загоняя степную дичь. Сотни загонщиков окружили участок степи и, стуча в барабаны, звеня бубнами, рыча кураями, стали сужать кольцо. Напуганные животные бросались в бегство, но везде их ждали те же пугающие звуки. Постепенно они оказались на пятачке, где волки и лисы соседствовали с ланями и зайцами, не трогая друг друга. В этот круг вошла избранная сотня айвов и их почетные гости. То, что произошло дальше, трудно было назвать охотой, по мне лучше описать это как массовое убийство или просто как заготовку дичи впрок. Копьями, саблями или просто дубинками-соилами кочевники убивали стройных ланей, жирных кабанов, тонконогих сайгаков и отпускали бесполезных хищников, чьи мясо или шкуры нельзя было использовать.

Мы, оказавшись в этом кругу, вначале поддались общему безумству, азартно гонялись за дичью, но вскоре опомнились и стали более осторожны. Теперь стало понятно, как нас могли убить коварные степняки. То тут, то там они выпускали из круга стаи волков и степных котов. Осторожно направляя хищников из кровавого круга, при этом умелые загонщики вполне могли бросить зверей и на нас. Так по неосторожности направленные на людей два десятка волков порезали бы пятерку охотников и ушли в степь. Но предупрежденные мной соратники сегодня надели брони, да и я не забыл своего костяного доспеха. Больше всех упирался упрямый и бесстрашный Бален, но и он в конце концов внял голосу разума. Поначалу аквитан косился на меня – ведь он обоснованно считал, что насмешки айвов по поводу доспехов вызваны моей гиперосторожностью, но, увидев, что могут «мелкие» степные волки, задумался. Думаю, и кочевники, понимая, что атака зверей на воинов в полном доспехе ни к чему не приведет, поменяли свои планы.

После охоты всех ждал богато накрытый дастархан. Тут же в степи воины сноровисто собрали шатры, с умопомрачительной скоростью приготовили простые, но вкусные и сытные блюда из дичи. Нас усадили на почетное место и предложили местный напиток воинов. На вид тот же самый кумыс, но в несколько раз крепче, почти как вино. Напиток был не новым для нас, но сегодня даже Бален отказался пить.

– Почему уважаемые гости отказываются пить? Или арак не так крепок для вас, прикажете принести фирузское? – Джахангир, глава племени, был учтив, но за этой учтивостью скрывалось какое-то злобное раздражение.

– Нет, досточтимый, мы просто не будем пить.

– Ты дерзок не по годам, Алекс-купец, сможем ли мы быть друзьями и торговать?

– Я думаю, что точно не сможем, если выпьем арак.

– Хм… Эй, виночерпий, налей полную чашу Джамоку! – Повеление главы племени тут же было исполнено: выбор Джамока был не случаен – тот славился нелюбовью к Таленгару.

– Господин ведь знает, что я не пью арак и даже кумыс, но в честь уважаемых гостей готов выпить эту чашу. – Джамок без колебаний поднял чашу.

– Стой, Каран, дай выпить арак Сохору-дурачку. – Видимо, невозмутимость и решительность старика смутили Джахангира. Воин-охранник вынес чашу с напитком из шатра и вернулся через некоторое время ошарашенный.

– Повелитель, Сохор мертв: в араке отрава.

– Кто посмел? – Сидевшие в юрте айвы, как один, отвели взгляд от пылающего гневом взора вождя. – У-у-у, собаки!..

– Алекс, приносим свои извинения, в знак нашей искренности тумэтэ согласятся на все твои условия.

– Извинения приняты, Джахангир, надеюсь, айвы и Таленгар только выиграют от дружбы.

На пути каравану предстояло посетить владения аквитанов, так как Бален спешил домой. От тумэтэ уходили с богатыми дарами и верительными грамотами к ближайшим племенам айвов. Загадка с покушениями осталась неразрешенной, потому все были настороже. Каракурты выставили охранение как впереди колонны, так и позади, и эта предосторожность спасла многие жизни: враг зашел с тыла, и каракурты смогли предупредить нас почти за час до нападения.

Воины успели собрать повозки в круг и укрыться за щитами, когда показались сотни айвов. Противников было немногим больше, но в степи мобильные кочевники могли безнаказанно обстреливать нас и легко уходить от пехоты. Всадники применили излюбленный прием, закружив кровавую карусель вокруг нас. Ситуация складывалась патовая: кочевникам явно не хватало сил для решительного штурма, но они крепко держали нас за стенами нашей импровизированной крепости. Время играло на руку айвам, запасы воды иссякали, а острые стрелы все же периодически находили свои цели. Нужно было срочно что-то решать.

Ни стрелометы, ни выстрел из моей ручной пушки не изменили ситуации – юркие кочевники понесли незначительные потери и стали только осторожней. Сделать вылазку? Будут огромные потери, стрелы кочевники пускают очень часто и обидно метко. Атаковать под магическим щитом? Но у айвов тоже есть маги, и их усилий, скорее всего, хватит, чтобы пробиться через щит, и тогда – катастрофа: вне крепости пехоту разделают под орех. А что если Арук…

– Караторк, сформируй ударную группу. В обозе есть кольчуги и доспехи всадников Империи, которые получили в приграничье, твои айвы должны стать тяжелой конницей. Арук, нужно попробовать прием со щитом, сможешь?

– Да, резервы полны.

– Лианг, все маги примут участие в вылазке. Бален, за тобой и стрелками лагерь, в вылазку пойдут орки и гесты. Поехали!

Орки и гесты не брали с собой щитов, только личное и метательное оружие. Четверорукие гиганты с неизменными копьями, топорами и метательными молотами и орки, вооруженные саблями и короткими копьями, которыми мы попотчевали их в Кроке. Северяне с интересом рассматривали это оружие и долго не решались попросить. Но в критический момент Арук высказал пожелание воинов. Несмотря на отсутствие опыта в метании пилума, физические кондиции орков обещали сделать эти копья очень эффективным оружием.

Укрытые магическими щитами воины бросились в гущу айвов, в центре строя шли маги. Мы с Аруком не поддерживали щит, экономя силы. Мы стали бегать по степи за кочевниками. Айвы, не понимая, в чем смысл затеянной игры, все же видели для себя только плюсы. Понемногу обстреливая колонну орков и гестов, они отходили в глубь степи, отводя наших воинов все дальше и дальше от лагеря. Надежды кочевников были понятны: щит маги держать могут не так долго, да и не нужно сбрасывать со счетов магов айвов. А на открытой местности даже самые умелые воины станут легкой добычей стрелков.

Все шло по плану кочевников, и когда мы, по мнению айвов, отдалились достаточно от крепости, их маги ударили в полную силу. Щит рухнул, и всадники закружили вокруг нас карусель. Стрелы взметнулись высоко в небо и… остановились. Щит, мой и Арука, непробиваемый и, самое главное, достаточно устойчивый, надежно закрыл колонну. Под его прикрытием мы бросились в атаку.

Кочевники допустили две основные ошибки. Первая – они увели нас от крепости недостаточно далеко. Видимо, айвы хотели, чтобы разгром «воодушевил» оставшихся за баррикадой из телег воинов. Вторая – основная масса всадников сосредоточилась между крепостью и нашим отрядом. Расчет был понятен: один из отрядов блокировал возможную помощь из крепости, второй должен был остановить нас от попытки бегства к лагерю. На этом и был построен наш план.

Как только айвы решили, что вскрыли наш щит, мы бросились в сторону лагеря. Растерявшиеся кочевники согласно первоначальному плану отошли к лагерю и продолжили стрельбу, до сих пор не осознавая, что над колонной висит новый щит. Естественно нас они не сдержали и были вынуждены отойти еще ближе к крепости. В это время полсотни тяжело вооруженных каракуртов тесным строем ударили по айвам, блокирующим крепость, связывая их боем. Одновременно вправо и влево выметнулись аквитаны и таленгарцы, закрывая айвам пути отхода. Взять в кольцо всех, конечно, не смогли, но сотни две не успели увернуться. Часть связали боем каракурты, остальных орки и гесты прижали к аквитанам и лагерю. Оставшиеся нападавшие покинули поле боя.

Окруженных айвов перебили почти всех, так как те упорно не хотели сдаваться, и в плен попала лишь пара десятков израненных бойцов. На одежде кочевников не было знаков определенного племени, эти воины, скорее всего, перед нападением спороли все отличительные орнаменты со своих кожаных доспехов – так поступали в степи перед скрытным нападением или воровством скота. Но люди герцога, в числе которых, видимо, были савахи, очень скоро разговорили упорных разбойников.

Напали на нас тумэтэ, точнее, та часть огромного племени, которая была за эльфов. Вождь одного из родов получил бесценное лекарство для своей больной дочери, другой спасал повредившего на охоте ногу сына. Истории были сродни тому, что произошло в Лароге, – длинная эльфийская рука дотянулась и до степей айвов. Единственно, разрозненные кочевники, враждующие друг с другом и замороченные кучей своих клановых и межклановых конфликтов, не стали эльфам твердой опорой.

Пленных под конвоем каракуртов отправили Джахангиру – возможно, он решит вопрос со сбежавшими айвами.

Бален наконец-то попал домой, и аквитаны с радостью принимали вернувшихся живыми воинов. В лице вождя аквитанов я получили надежного союзника: несмотря на то что изначально мы находились по разные стороны баррикад, битвы плечом к плечу, честность и смелость воинов сделали нас друзьями. Еще больше мы подружились, когда к аквитанам нагрянула делегация кантабаров. Возглавлял ее наш старый знакомый Малевит со своими воинами. На серебро кроков варвары купили роскошные одежды и украшения, и вождь козлов приехал сватать дочь одного из лидеров аквитанов. Как оказалось, юный кантабар давно был влюблен, но бедность и немногочисленность его рода не позволяли сделать предложение богатой аквитанке. Теперь же со слов Малевита горные туры, все-таки не козлы, стали чуть ли не самыми влиятельными среди кантабаров. Объединив и возглавив часть изгнанных и слабых родов, они переместились в один ряд с медведями, барсами и буйволами, где-то даже превосходя былых лидеров племени. Так что аквитанка Тийя была совсем не против, и молодой удачливый вождь понравился всем. Горцы закатили грандиозное торжество. Вино и пиво лились рекой, на кострах жарились туши вепрей и оленей, женщины несли на столы блюда с жареной рыбой и птицей, овощи, зелень и фрукты.

Мы недолго думали, что преподнести Малевиту. В приграничье, меняя зерно на имперское оружие, наткнулись на пару великолепных мечей. Как их окрестил неизвестный мастер, «Правый» – отлично сбалансированный длинный клинок – и «Левый» – более короткий и мощный. Ковали их явно мастера эпохи Империи для обоерукого мечника. Мечи отличали прекрасная сталь, дивный узор и имперское клеймо – такой знак стоял на немногом оружии тех времен. Несмотря на то что Тин стандартизировал оружие, для выдающихся воинов все-таки продолжали выполнять индивидуальные заказы, и кузницей таких мастеров была Имперская оружейная палата, куда собирались лучшие таланты со всех человеческих королевств. Клеймо этой палаты и красовалось на паре чудесных мечей. К слову, мечи нам продали лишь потому, что айвы пользовались саблями или схожими с ними клинками имперской кавалерии, а вот прямые мечи, пусть и такого отменного качества, были не в почете. Малевит на время, кажется, позабыл про невесту, а молодая невеста колко взглянула на дарящих. Наверное, ревность и женское чутье подсказывали, что Малевит любит войны больше, чем семейный уют.

– Алекс, еще недавно ты сделал туров могучим племенем. Не спорь, это так, и кантабары подтвердят это!

Малевита прервал многоголосый шум одобрения:

– Да… За сына Рогина… Купец – воин!..

– Но сегодня… этот дар… У нас не принято брать меч, не дав ничего взамен. Я, словом вождя горных туров, отдаю тебе Безумных Братьев. Да будет так! – За столом повисла ошеломленная тишина.

– Ур-ра-а-а-а-а!.. Достойно… подарок царей… За дары!..

– Спасибо… – Мне ничего не оставалось, как вернуться на место.

Что же за дар мне достался?

А дальше все смешало веселое и хмельное застолье.

Проснулся я от ритмичного звука – кто-то, кажется, точил лезвие. Нет, это нормальное занятие, достойное мужчины и особенно горцев, у которых мы в гостях. Но какого лешего делать это у моих дверей, да еще в тот день, когда голова бо-бо…

– Ребята, не могли бы вы точить свои железяки где-нибудь не здесь?

– Охранять, хозяин.

– Ну и охраняйте своего хозяина, я здесь один, а ваш вождь где-то в другой хижине.

– Охранять, хозяин.

– Твою мать! А кто ваш хозяин?

– Твоя, хозяин.

– ???

Так-так. Малевит, Безумные Братья?!! Так, одеться и найти этого вонючего козла. Что за жизнь – и так стал побаиваться собственных доспехов и меча, они после кровушки адских псов как-то бодровато смотрятся для хитина умершей твари и шипа с чьего-то хвоста. Фиг с ней, с их бодростью, конечно, но стал замечать, скажем так, неслабую кровожадность в этом костюмчике. Тянет кого-нибудь на шип насадить, и самое страшное – без разницы кого, лишь бы живого. А тут еще телохранители безумные, того и гляди прирежут хозяина. Блин, у этого козлорога, наверное, брачная ночь, или как там, знакомство с невестой. Придется расспросить кого другого.

– Бален, тебя-то я и ищу. Ты слышал вчера, что мне подарили Безумных Братьев?

– Да.

– А почему они безумные и почему кантабары дарят людей? У них что, рабство?

– Да нет, это не рабы, но охранники у нас тоже такие есть.

– Бален, расскажи, пожалуйста, подробнее.

– Ну что тут рассказывать, колдуны племени обычно делают себе охранника. Забирают ребенка и делают. Воин получается сильный, но тупой или вообще безумный, прямо как твои. Когда колдун умирает, оставляет амулет, владельца амулета эти воины и охраняют.

– Эта та штука, что вчера на меня повесил Малевит?

– Да.

– А почему они безумные?

– А ты видел их?

– Понятно. А зачем мне они?

– Ты же колдун. У Малевита они скоро совсем обезумели бы, а ты что-нибудь да придумаешь.

– Ну и подарочек! У-у-у, найду этого козла…

Конечным пунктом нашего похода была граница айвов и орков. Там за бесчисленными стадами оленей кочевали шоны и тугалы – великие орочьи кланы. Арук из шонов, а часть его людей – тугалы. Территория этих кланов простиралась от границ Ларога и айвов на юге до скованных льдом северных морей, на западе соседствовала с владениями Оюунов, на востоке – с эльфийскими лесами. Нас интересовали товары северян – рыба и спермацет, китовый жир, а также пути к гномам через владения орков и эльфов. Щедро одаренный Баленом и Малевитом, караван уходил на север.

К середине прошлого дня удалось найти варварского колдуна, который объяснил, что такое Безумные Братья. Нужно быть предельно жестоким и беспринципным, чтобы создавать такое. Детей в возрасте двух-трех лет забирал маг. У малышей перестраивали мозг, вводили кучу ограничений, закладок и привязок. Получался идеальный телохранитель, ценящий свою жизнь меньше жизни хозяина. Скорее всего, колдуны горцев использовали отголоски магических технологий имперских времен. Я слышал о чем-то таком в Риттене, да и то, что привязку там делали на амулет, а не на конкретного человека, говорит, что телохранители когда-то были не штучным товаром отдельных архимагов, а чем-то рядовым, так сказать, широко распространенным инструментом. Малыши росли, но сознание развивалось однобоко. При этом минусы телохранителей, по моему мнению, перевешивали все их немногочисленные плюсы: они не были особо физически сильны и однозначно не страдали избытком интеллекта. При этом маг, получивший физический доступ к амулету, вполне мог переподчинить телохранителей, и к тому же эти ребята становились магическими наркоманами: без подпитки маной связи и блоки, установленные в мозгах этих живых машин, начинали рваться, что приводило к всплескам безумия и неконтролируемой агрессии. Слава богам, моих резервов хватало и на доспех, и на Братьев. Тем не менее следовало сто раз подумать, что делать с таким подарком.

Владений орков мы достигли без особых приключений. Клан Арука кочевал вблизи границ Ларога, но родственные племена держали летние угодья на границах с айвами. Туда-то и отправились. Встретили нас довольно прохладно – освобожденные пленные не произвели никакого впечатления на вождей. Более того, их презирали за поражение и считали виноватыми в тех потерях, которые понесли орки в войне с людьми. Может быть, родной клан Арука встретил бы нас более радушно, но мы имели то, что имели. Глава клана Глоухар – тугал, покрытый боевыми шрамами могучий и свирепый воин, – принимал нас в своем жилье – скромном шатре, покрытом оленьими шкурами. Внутри не имелось никаких украшений, мебели и вообще каких-либо удобств – жилище сурового воина, а не торговца. На что же здесь давить?

– Досточтимый Глоухар, мы приехали торговать. И в знак мира освободили и вернули оружие воинам шамана Арука.

– Можешь забрать уважаемого шамана обратно!

При этих словах Арук попытался броситься на вождя клана, благо оружие у нас отобрали на входе.

– Арук, нет! – Я неимоверным усилием задержал шамана. – Глоухар, так и сделаем – раз клан не нуждается в своих воинах, я заберу их себе. Но давайте не будем пререкаться дальше, вы сказали свое слово, и оно услышано.

– С каких пор вождь Глоухар, тугал, решает участь шамана-шона? – прорычал Арук.

– Шона ли??? На круге клана решено не принимать пленных или сбежавших воинов. Ваш поход объявили самовольным, а потому орков, оставшихся на территории Ларога, Таленгара, Датлена и Риттена, поставили вне закона. Вы умерли для клана, вас ждет участь изгоев.

– Н-да… – Арук замер и подавленно замолчал: орк только что лишился своего дома.

– Какие еще дела привели тебя к нам, Алекс-купец? – Внешне учтивая речь Глоухара источала яд и ненависть.

Да, что-то с этим вождем не так! Надо давить на мнение совета старейшин.

– Прежде всего, как верно подметил уважаемый Глоухар, я – купец, и потому предлагаю вам зерно, много зерна.

– Оркам всегда не хватало сушеных фруктов, овощей и – главное – зерна. Но у нас давние партнеры среди эльфов, ларогцев, риттенцев и прочих. Чем лучше твое предложение? – взял слово один из старейшин.

– Я знаю, что вы меняете бочку рыбы на пять мер зерна. А спермацет отдаете за три меры. Это так?

– Да, примерно так.

– Я предлагаю семь мер зерна за рыбу и пять за спермацет.

– Хм… хорошая цена. Но сможешь ли ты держать свое слово?

– Я привез две тысячи мер зерна, сверх того сушеные фрукты из Судаха, железный инструмент и многое другое…

Старейшины зашумели переговариваясь.

– Неплохо… Давайте смотреть… Тихо! – призвал к тишине вождь тугалов. – Мы должны подумать, а пока отведите Алекса и его друзей в соседний шатер, там для вас накрыты столы, а мы присоединимся к гостям позже.

– Надо согла… зер… – обрывки фраз, достигшие нас, вселяли надежду.

Времени прошло совсем немного, и нас вновь призвали в шатер Глоухара.

– Совет решил торговать с Алексом-купцом. Вы можете показывать товар всем желающим в своем лагере, но после того, как совет клана продаст свою долю.

– Да будет так!

Мы торговали почти неделю, выменивая у северян рыбу, китовый жир и меха. Я не хотел становиться поставщиком рыбы или мехов, риттенские купцы, торгующие с гораздо более богатыми Унурами, имели, скорее всего, лучшие цены и лучший товар. Но вот жир… Сейчас в ходу были факелы, масленки из плошек, наполненных жиром, и безумно дорогие восковые свечи. Я давно хотел улучшить освещение. В мире Виктора существовали странные магические лампы, но они использовали и свечи из белого и цветного плотного материала – на разных праздниках и когда магия в лампах исчезала. Эти свечи не чадили, давали ровный свет, с них не нужно было постоянно снимать нагар. Делали их из какого-то «парафина», которого у нас явно не получить, а вот старинный материал китовый жир и, может быть, в будущем стеарин вполне можно было попробовать добыть. Мы с Фатти и командой алхимиков экспериментировали с получением стеарина, но пока безуспешно. А вот пропитка фитиля и пробные свечи из спермацета удались на славу. Теперь пришла пора открыть маленький свечной заводик – цены на свечи в Балхе, Тире, столицах Судаха, Фируза и Ларога обещали огромные барыши.

В разгар торговли нас настигли вести из дома – Абак прислал гонцов. И я, поручив караван Лиангу, поспешил домой вместе с горсткой каракуртов: на дом напали эльфы. Пятерка убийц, по скудным описаниям, со способностями, похожими на те, что были у эльфов, убитых нами в сражении с кроками, и они стремились в мои покои. Ни гесты, ни гиордцы, присутствующие в замке, ни воины Абака не смогли остановить остроухих – эльфы спустились в замок на гигантских орлах и, пришпилив к одной из стен пергамент, начали убивать.

Слава богам, Алию и сына спасло наследство Тина. Уже давно по моему приказу, секретно, в замок было доставлено два сундука с акрамами внутри. Воины Тина спали до поры до времени и, проснувшись, сделали то, что я им поручил: разрезали убийц на мелкие волокна. Но не это главное. Согласно тексту на пергаменте, нас ждали еще три волны убийц: эльфы объявили меня Врагом Леса. За убийство трех Недосягаемых и двух десятков перворожденных меня должна была покарать Рука Леса. Этот указ высокомерные ублюдки распространяли на все земли орков, людей и гномов. Само собой, в эльфийских лесах меня ждала скорая смерть от руки любого эльфа.

Рука Леса. В истории людей лишь избранные герои и короли наказывались таким образом. Причина всегда одна – вина в убийстве большого количества эльфов. Всего Рука подразумевала четыре попытки убийства: первая – пятерка Неуязвимых, вторая – пять пятерок, третья – сто двадцать пять Неуязвимых, кстати, их сейчас столько и нет в наличии, с учетом того, что восьмерых мы уже упокоили. Четвертая попытка – Недосягаемый.

Из известных людям случаев до сих пор всегда хватало двух волн, а как правило, и первая достигала своей цели. Если нет, то обычно сам наказанный уходил подальше, чтобы пасть от рук пятерок убийц и не подставить семью, в случае же сопротивления эльфы вырезали весь род провинившегося. Лишь в одном случае, если не считать многочисленных попыток убить императора Тина, было применено три волны – эльфы пытались убить архимага Риттена. Тот с учениками и друзьями сжег в колдовском пламени и себя, и нападавших, сильно проредив ряды Неуязвимых.