Глава 1 — Дорога

Лоренц заметно дрожал от волнения. Невысокий, пять с половиной футов, щуплый, одно плечо немного выше другого, сутулый он просто утопал в мягком кресле для посетителей. Его треуголка лежала на подлокотнике. В горле стоял ком. Лоренц расстегнул пару пуговиц своего форменного серого камзола, а затем ослабил шейный платок.

Визит к начальнику Тайной Государственной полиции Таирбурга, оберсту Аврааму Йоффе, его заставлял его нервничать. С одной стороны это было вполне логичное чувство для любого жителя Таирского Рейха — криминальсдиректор нрав имел крутой. Да в принципе любое посещение трехэтажного дома облицованного серым гранитом, располагавшегося по адресу улица Принц-Вильгельм-Штрассе, шесть, было способно напугать обывателя до медвежьей болезни.

А вот если посмотреть на происходящее с другой стороны, Лоренца такие переживания вроде бы мучать не должны были. Почему? Да хотя бы потому, что юный баронет Паульсон служил оберлейтенантом в этой самой страшной и ужасной «охранке» кайзера.

/Лор, слушай, я тебе по-хорошему говорю. Петера фон Краузе надо сдать. Только зачем ты сам пошел с Йоффе? Положи свой отчет в папку с анонимными доносами, и иди, работай. Ну что за тщеславие? Думаешь, тебе за это орден дадут? Что серьезно? По шее тебе дадут! /.

Сегодня Голос в голове допекал Лоренца с самого пробуждения. Обычно он не был столь назойлив, проявлял себя от силы пару раз в день. Но сегодня галлюцинация успела баронету порядком надоесть своим нытьем. Лоренц сморщился, прижал к груди плотнее папку из толстой темной кожи и прошептал формулу успокоительного заклинания Махмуда аль-Празолама, а затем, на всякий случай, молитву Мардуку.

Проблемы с головой у оберлейтенанта начались еще во время его учебы в Академии Магических Искусств. От безденежья полгода он отработал лаборантом на самом высокооплачиваемом месте — кафедре высокоэнергетической магии. Голос Энлиля появился после несчастного случая в лаборатории, когда заведующий пытался пробиться за пределы известной вселенной, используя модифицированное им лично заклинание Иксрея. Увы, не удалось.

Лоренц ходил лысым почти год, прежде чем волосы снова начали расти. Да и какая-то неожиданная болезнь крови началась. Лечиться пришлось долго, благо платила Академия. А потом появился Голос. Но ему еще повезло. Доцента, проводившего опыт, спасти не удалось.

Он обращался к шаманам-лекарям, магам, самому доктору де Фриззу, последователю немагической медицины, но безуспешно. Даже инквизиция только развела руками. Признаков одержимости не было. Да и присутствия Создателя Энлиля — ипостаси Мардука, отвечающего за власть и советы — они не обнаружили, хотя Голос называл себя именно этим именем.

От заклинаний дыхание успокоилось, сердце перестало колотиться, паника прошла.

/Лор, ты не веришь, а он, между прочим, успешно прошел, эксперимент тот. Хотя, на мой взгляд, лучше бы они заклинание Лобачевского-Римана до ума довели…/.

— Да как же ты достал! — не сдержавшись, выпалил оберлейтенант вслух.

Адъютант Авраама Йоффе, дежуривший в приемной оторвал голову от документов и зло посмотрел на Лоренца. Он являл собой полную противоположность баронета — высокий голубоглазый блондин с волевым подбородком, истинный таирец. Форма сидела на нем как литая. На пальце блестел перстень с александритом. Этот артефакт, защищавший от магической слежки и мелких проклятий, стоил немало и в казенный список оберегов, которыми экипировали сотрудников он не входил.

— Простите это я не вам! — выдавил про себя покрасневший от смущения баронет. Адъютант недоверчиво хмыкнул и вернулся к работе. Лоренц тоже затих, а про себя задался вопросом, откуда у лейтенанта, не отличавшегося ни знатностью, ни богатством появилась это украшение. Может быть чей-то подарок? Тут опять вмешался надоедливый Голос.

/Какой подарок? Ману служебную продал на сторону. Что? Ты не понимаешь, как можно продать, когда за каждую единицу потраченного волшебства надо в журнале расписываться? Старшие коллеги не рассказали? Бедняга, это надо же такому остракизму подвергаться… Ну смотри, получаешь ты в манахранилище управления заряженный амулет-накопитель, в рапорте указываешь, что колдовал прозрение Фендела четвертого уровня в целях расследования, а сам пользуешься примитивной идентификацией Борна второго. А разницу в три десятка маны на свой личный амулет переливаешь. Потом продаешь. Кому? Да хоть соседу по меблированной комнате! Кто проверит то?

Никто! Мана, как известно, не пахнет. Что из месторождения добытая, что со службы ворованная… Ты тоже мог бы подрабатывать!

Никогда? Лор, да что ты говоришь? Можно подумать, ты прям уникальный! В жизни так, как правило, и происходит… К сожалению. /

Через приемную бодрым шагом прошел малознакомый Лоренцу гауптман. Он кивнул адъютанту, нарочито проигнорировал Лоренца и без стука зашел в кабинет.

Баронет вновь погрузился во внутренний спор. Он хотел было возразить Голосу, но ему было нечего сказать. За год работы его юношеские идеалы несколько потускнели. Конечно, во время обучения в Академии, он уже понял, что его работа не будет состоять в преследовании преступников по темным закоулкам столицы, но реальность его обескуражила.

Талант Лоренца был никому не нужен в Тайной Полиции. Скорее наоборот, то, что он мог найти улики, там, где другие пасовали, заставляло его коллег злиться. Им приходилось приниматься за расследования дел, которые иначе могли бы быть закрыты.

Нет, безусловно, были и честные люди. Но их было мало. Криминальсдиректор Авраам Йоффе собирал к себе в основном отборных подонков, таких как он сам. А те, кто мудаками не был, в таком окружении быстро в них превращались.

Скорее всего, и я не устою, подумал внезапно Лоренц. Через пару лет начну подворовывать казенную ману, выделенную на проведение судебных заклятий. А что? Так все делают! Да половина Таира за счет этого живет. Потом запью от безысходности, женюсь на какой-нибудь жирной бабище-мещанке. А лет в пятьдесят умру от цирроза. Баронет зябко повел плечами от этой перспективы.

/ Во-о-т! Трезвый взгляд на свое будущее! Но тебе повезло, я спасу тебя! На твою шею сейчас свалится Приключение. Ах, ты про это везение тоже со мной не согласен? Ладно, к этой теме мы еще вернемся позже./.

— Не хочу я никакого Приключения, — тихо прошептал баронет и покосился на адъютаннта. Тот реплики не услышал.

Причуды Лоренца в столичном управлении были всем известны. Если бы не отличные оценки по функциональному магическому анализу и аналитической алхимии, у Лоренца не было ни малейшего шанса попасть на службу. Да и так, его приняли на работу не следователем и не оперативным работником. Он стал экспертом-криминалистом. Что ставило крест на амбициях баронета, по раскрытию громких дел и славе. Никакого повышения, кроме как по выслуге лет ему не светило. А дворянское звание в столице уже давно мало что давало.

Но сейчас Лоренц чувствовал себя выигравшим в гномийскую лотерею. Он открыл папку и пролистал бумаги, в который раз проверяя, все ли на месте. Этот отчет он писал полночи и фантазировал, как будет замечательно смотреться на его груди награда, полученная за выявление предателя в самом сердце Таирского кайзеррейха. Какая награда? Да хоть какой-нибудь. Молодым людям свойственно мечтать. Даже Голос почти не мешал мне работать, подумал баронет.

/Лор, я тоже обижаться умею, между прочим! Вот чуть что, так сразу мешал… Да ты без меня вообще бы ничего не смог. Половина рапорта под мою диктовку написана была! А кто придумал не только герру Йоффе, но еще в главное рейхсуправление тайной полиции и службу имперского аудита копии послать? Ты придумал? А, то-то же. Ладно, ладно. Простил уже, я отходчив. Ты вообще молодец, Лор. Не знаю, как бы я без тебя Петера на нужное место заманил. Зачем? Все-то тебе покажи и расскажи… Увидишь. /.

И вот, видя себя героем в белых одеждах, Лоренц с трудом прорвался с неопровержимыми доказательствами преступления к криминальсдиректору Аврааму Йоффе. День у господина оберста был расписан по минутам, и баронету с трудом удалось вклиниться между главой магистрата и представителем «Дворянского Собрания».

В этот момент дверь в кабинет криминальсдиректора Йоффе распахнулась, и из нее вышел гауптман в сопровождении довольно улыбающегося префекта. Адъютант нашел внутрь, а парой секунд спустя вышел с какими-то бумагами.

— Заходите, у вас десять минут, — обронил адъютант.

Лоренц вскочил на ноги и заспешил навстречу судьбе. Судьба встретила его в просторном кабинете в лице Авраама Йоффе, пухлого абсолютно лысого человечка в сером камзоле Тайной полиции. Стены были обшиты темными дубовыми досками. Вдоль них стояли шкафы, заполненные папками с документами. А в центре помещения, за огромным столом, заваленном бумагами, сидел сам господин оберст.

— Что вам надо, оберлейтенант? Опять пустое прожектерство по поводу внедрения неопробованных магических разработок?

Лоренц покраснел. Он действительно недавно опозорился, экспериментируя с новыми составами для алхимического анализатора, и почти неделю ходил с синим лицом.

— Нет, господин оберст. Я недавно провел самостоятельно расследование…

— Вы что следователь, Паульсон? Кто вам разрешил?

— Никто, господин оберст, я просто не хотел… — Лоренц запинался глядя на скривившееся от раздражение лицо Йоффе.

— Меня уже достала ваша самодеятельность! Одно дело отставного полковника Шпрее чего стоило. Ведь, как удобно было! Списали смерть на самоубийство. Нет, вам понадобилось экспертизу совершать на следы ментального воздействия. Это хорошо, что он с сектантами, как выяснилось, повздорил. Мы смогли скинуть расследование на инквизицию, и все вздохнули спокойно. А если бы дело политическим оказалось, нам бы самим пришлось преступников искать. Сплошная морока от вас, обрелейтенант!

— Простите, но это, правда, серьезное преступление… — пробормотал Лоренц.

— Что вы мямлите! Дайте сюда папку!

Баронет протянул ее, и Йоффе чуть ли не силой вырвал документы из рук барона бумаги. Пока криминальсдиректор пролистывал рапорт. Лоренц рассказывал, постепенно становясь все уверенней.

Изначально его расследование было связано с таинственной гибелью майора Кенига — известного профессионального стрелка, специализирующегося на гномийских мушкетах и пистолях. На соревнованиях ему даже удавалась опередить по очкам стрелков с эльфийскими луками, не говоря уж о тех, кто пользовался обычными штуценстабами

Майор отвечал за безопасность арсенала столицы. Должность достаточно важная, чтобы его убийство не было спущено на тормозах. Армейцы не смогли даже толком определить причину смерти. Только то, что, в этом случае была замешана магия. И скрепя зубами были приглашены специалисты со стороны, из так презираемой военными «охранки».

Хвала Мардуку, оберст Петер фон Краузе, интендант столичного гарнизона, под чьим командованием служил майор Кениг, был хотя бы поверхностно знаком с судебным колдовством и спохватился, раньше, чем прошло пять дней. Так, что Лоренцу удалось применить весь доступный ему арсенал заклинаний прорицания и аналитической магии. Поучаствовал он и в обысках, которые проводились у майора дома и на месте работы.

Само это убийство оказалось, как ни странно, банальной «бытовухой». Никакие эльфийские шпионы, зловещие демонопоклонники или шаманы народа зверолюдей-бистаа с их странной магией в нем не участвовали. Майор, отличавшийся любвеобильностью, просто переспал не с той женщиной… А Васил Кроличек, глава гномийской диаспоры столицы, был ревнив и мстителен.

Капсулу с очищенным кристаллином, Лоренц нашел в рабочем мундире Кенига. Аура этого материала, который алхимическими путями получали гномы, была губительна для всего живого.

Дело получило резонанс. Гнома посадить не смогли, в виду отсутствия неопровержимых доказательств, и огромного количества золота. Хотя из империи выслали. Череда погромов гномийских лавок за неделю пошла на убыль, а Лоренц, все ходил вокруг арсенала, проверял магический фон, а вечера проводил за сложными расчетами. Во время обысков, ему в руки попала презанятнейшая книжица с черной бухгалтерией, которую вел майор. Она проливала свет, на некоторые махинации, которые вел усопший на пару с Петером фон Краузе.

К сожалению, сами по себе эти записи, написанные шифром, ничего не доказывали. Да и прочитать он их толком не смог. Кроме одной. Сделка, которая только планировалась — продажа проклятого демонами сукна для мундиров Карнатакской Колониальной Компании… Эту ткань Лоренц вполне мог отследить. Подобные вещи оставляли изрядный магический след, и тогда Лоренц решил ловить аферистов с поличным.

Вчера сеть сигнальных чар, которую Лоренц сплел у въезда на территорию складов, уловила момент, когда ткань покинула территорию арсенала. Ему удалось проследить, куда была перевезена казенная собственность, узнать, кому конкретно он принадлежит и даже разговорить охранников склада, потратившись на дешевый портвейн и проявив чудеса изворотливости в общении, совсем баронету не свойственные. Таким образом, Лоренц узнал, когда и куда планируется дальнейшая транспортировка.

Вот с этим знанием и всеми выкладками он пришел к своему начальнику. Однако, после того как Лоренц закончил рассказ он заметил, что обычная презрительная гримаса на лице оберста сменилась откровенным гневом.

— Ты идиот! Мало того, что нарушаешь предписанные порядки, так еще и свою собственную должностную инструкцию не знаешь! Дегенерат! Как надо было поступить с этой записной книжкой? — граф Йоффе двумя пальцами приподнял над столом главную улику Лоренца. Гнев в исполнении этого маленького толстячка лысого в сером форменном камзоле смотрелся забавно. Но не для баронета.

— Согласно приказу, личные вещи пострадавшего от кристаллина подлежат сожжению, а прах должен быть захоронен на глубине не менее двух сотен футов…

— Тогда что это делает в моем кабинете?

— Но ваша светлость, там была важная… — Лоренц прервался и смотрел, сжав кулаки, как сворачиваются и распадаются пеплом страницы в призрачном голубом пламени, вспыхнувшем в камине после пасса Авраама Йоффе. Затем туда же отправилась вся папка с материалами расследования.

— Так, уже лучше, — сказал криминальсдиректор, когда в камине осталась лишь кучка пепла. — На бумагах могли остаться следы. По-хорошему тебя, идиота, самого надо послать на дезактивацию. Теперь про действия. Ты в курсе, сколько ты нарушил пунктов инструкции «о правилах расследования государственных преступлений»? Я даже перечислять не буду, иначе мы рискуем остаться здесь до рассвета!

— Но я ведь выявил преступников, да и само сукно никуда не денется до следующей недели….

— Молчать, идиот! — Йоффе заорал, переходя на визг. Лоренц сглотнул. — Я не разрешал говорить! Ты столько ошибок натворил, что это чудо, как тебе удалось остаться незамеченным! Этим должны были заниматься профессионалы, а не ты! Ты даже не знаешь, что сейчас происходит на складе!

Лоренц сидел, понурив голову.

— Значит так, подобного самоуправства я в своем управлении больше не потерплю! — Я добрый человек, мой мальчик, — сказал Авраам, несколько успокоившись, — и поэтому дам тебе выбор. Или ты сегодня добровольно переводишься под командование криминалькоммиссара майора Йозефа Фогта в Северный Каранатак и больше я тебя в столице не вижу, или я превращу твою жизнь и работу здесь в такую преисподнюю, что самому дингир-са владыке адского легиона Бетрезену будет тебя жалко! Что бы к вечеру ноги твоей в Таирбурге не было!

Лоренц открыл рот, чтобы возразить.

— Молчать! Исполнять! У меня нет времени, чтобы с вами пререкаться! — прервал его Йоффе. — Ордер на перевод будет готов через несколько часов. К этому времени вы должны быть готовы к дороге.

Перспектива путешествия в колонию испугала Лоренца, но гораздо меньше, чем гнев начальства. Да и романтические рассказы о далеких землях, которые печатались в недавно созданной гномами газете Таир Цайтунг, давно волновали сердце баронета.

Лоренц послушно вышел, так и не сказав ни слова. Про копию рапорта отправленную в службу аудита Лоренц ничего не успел сказать, а Йоффе и не спросил… В приемной баронет пролетел мимо щеголевато одетого дворянина и поспешил в подвал, где по соседству с моргом располагалась его рабочее место.

/ Лор, ты не представляешь, как орут сейчас друг на друга Йоффе с Петером. Краузе в отличие от тебя может ответить достойно. Почему орут? Потому что они подельники, Лоренц, вот почему… Поверь мне, если бы хоть часть проклятий, что они валят сейчас на голову друг друга, сбылась — мир лежал бы в руинах./.

Лоренц понимал, что это просто успокоительный бред его безумия. Хотя идея о том, что Йоффе сам причастен к некоторым аферам, Лоренца уже посещала и не раз. А Голос продолжал надоедать юному оберлейтенанту.

/Откуда я про Петера столько знаю? Это потому, что он это я. Нет, не как ты. Ты не обижайся, но ты кукла. Марионетка. А в Петера я часть души своей вложил. Не лучшую, надо признать, часть… /

Выбора у Лоренца не было. Йоффе очень толсто намекнул молодому оберлейтенанту, что до ночи тот должен покинуть город. Конечно, никакого законного права на такие требования у криминальсдиректора не было, но Лоренц был в достаточной степени реалистом, чтобы понимать — если Авраам Йоффе обещает проблемы, то он их устроит.

У него оставалось всего часа три на сборы. Для многих это был бы непозволительно малый срок, но не для нашего баронета.

В коридорах первого и второго этажей царила оживленная рабочая атмосфера. Сновали курьеры, переругивались сидевшие в очередях посетители, но когда Лоренц спустился к себе в подвал, его окутала уже привычная тишина и прохлада. Из секционной, несмотря на морозильные заклятья, слегка тянуло запахом тлена, но Лоренц уже привык этому и не обращал внимания. За углом коридора он столкнулся с пожилым дежурным прозектором. Тот только вышел после вскрытия и на нем поверх формы был надет окровавленный мясницкий фартук.

— Привет, Лор — поприветствовал он баронета. — Куда спешишь? Опять расследование важное?

— Нет Отто, переводят меня.

— Куда?

— В Карнатак. — сказал Лоренц.

В глубине души тот хотел услышать он него хотя бы слово утешения. Все-таки Отто Вебер был, единственным человеком в управлении, с которым баронет общался. Прозектор задумчиво помолчал глядя на Лоренца.

— Отправляйся, сынок. Там ты хоть не сгниешь душой, как здесь. Если выживешь.

Лоренц вздрогнул и поспешил дальше. В своей лаборатории он быстро покидал немногочисленные личные вещи в коробку. Погладил на прощание новенькую диффузионную камеру, которую он так и не успел испытать в деле, окинул грустным взглядом колбы и реторты и поспешил в доходный дом неподалеку, где он снимал комнату.

Четверть часа Лоренц посвятил написанию краткого письма для отца. Акт это был символический. После того, как барона Паульсона пару лет назад хватил апоплексический удар, ему парализовало правую руку, ногу и напрочь отбило способность говорить и читать. Но все же поставить в известность семью было надо.

Еще минут пятнадцать ушло на то, чтобы упаковать багаж. Форму, пару комплектов белья, книги по теории магии и функциональному анализу заклятий. Сам он в кое-то веки обрядился в штатское. Коричневый камзол, замшевые лосины, сапоги и плащ. На поясе у баронета болталась шпага. Вид можно было бы назвать нарядным, если бы не изрядная потрёпанность всех названных предметов туалета. Лоренц шел прощаться с дамой сердца.

Маргарита была дочерью булочника. Хотя назвать ее отца Эрдбира булочником было все равно, что назвать главу совета личей Ки-эн-ги, Гильгамеша Многоповидавшего, не совсем живым. Эрдбир открыл уже пять пекарен по всему городу, и имел большие амбиции по расширению своего предприятия.

Во время расследования одного из дел, экспертное мнение Лоренца обрушило обвинение, за которое его пригласили выступать. Он был правдив, а попытка подкупа со стороны конкурентов Эрдбира только разозлила баронета. Результатом стало приглашение на домашний ужин, где Лоренц познакомился с Маргаритой. Девочка действительно была хороша. А поскольку папенька считал, что оберлейтенант не такая уж и плохая пара для нее, то она не стала гнать Лоренца от себя.

Эрдбира привлек не титул, его гораздо более интересовал выход на некоторых людей в Тайной государственной полиции и жандармерии. Когда у тебя завелись деньги хорошо иметь «друзей», которые помогут их защитить и преумножить. Да и хороший маг в семье — это не так уж и плохо. Сам Эрдбир разбирался только в кулинарном волшебстве.

А вот сам Лоренц насчет Маргариты определиться никак не мог. Все-таки патриархальное воспитание в нем говорило, что это дикий мезальянс. А молодость не могла удержаться, когда рядом сидела живая, теплая мягкая девушка, которая была не против, когда к ней прикасались его руки. Но сегодня вопрос решился независимо от его участия.

Баронет купил по пути в кондитерской коробку конфет из шоколада и цветы. Тщательно оглядел себя в луже, поправил воротник, треуголку. Он еле успел прикрыть себя заклинанием щита энтропии от брызг, когда мимо проехала коляска. Наконец он собрался с мыслями и постучал в дверь каменного дома, на первом этаже которого располагался магазин, а на втором жил сам Эрдбир с семьей.

Ему открыла мать Маргариты, Гертруда. Дородная, еще не старая женщина в простой домашней одежде.

— О, Лоренцушка, голубчик проходи, милый. Давно тебя не видели! — как обычно от матери Маргари пахло сдобой.

Лоренц поклонился и прошел внутрь.

— Доча-а-а! К тебе гость! — прокричала госпожа Эрдбир.

Несколькими минутами позже он с Маргари разместился в гостиной и чинно пил чай в присутствии матушки, обсуждая погоду. Через полчаса фру Эрдбир ушла наводить порядок на дворе, где привезли новую партию муки, и ленивые грузчики поставщика чуть не разгрузили мешки прямо в лужу. Из окна слышалась громкая матерная брань. Гертруда вместе с мужем вышла из самых низов и общалась с рабочими на их языке. Это несколько портило романтический момент прощания.

— Маргари, я уезжаю. Долг перед Таиром зовет.

— Надолго, Лор?

— Не знаю, на несколько лет точно. Если вообще вернусь. Карнатак опасное место. — Лоренц выпятил грудь, стараясь походить на героя. Но Маргарита только вздохнула. — Не жди меня, любовь моя.

— Как жаль, что мы снова не увидимся… — Маргарита взяла конфету и налила себе еще чая.

— Да, — Лоренц обнял ее и поцеловал в щечку. Маргари опять вздохнула. — Я буду писать тебе!

— Это не обязательно, — ответила дочка булочника, — отправляйся с чистым сердцем.

На часах ратуши пробило два часа дня, и Лоренц вскочил. Время поджимало.

— Прощай!

— Да, пока. — Маргарита грустно посмотрела на него и потянулась за новой конфетой.

Лоренц вышел из гостиной, столкнулся в дверях дома с Гертрудой и попрощался с ней.

/Лор, не грустно она посмотрела, а облегченно. Ну не нравился ты ей, пойми ты, наконец. Видел, в вазе цветы стояли? Это ей Милош Обренович подарил. Он ей много еще чего дарил. Вот он-то ей нравился. Ну и что, что гном? Зато богатый, обходительный, опытный. Ты ей своим отъездом задачку сложную решил. А то она меж двух огней металась, бедная. Толи золото подгорного племени выбрать, толи папеньку послушать, титул какой-никакой получить и связи… Ну, ты мне еще заплачь. Ага, пришел Голос Энлиля и все опошлил. Запомнил фразочку, да? Вот, не зря я по всей инфосфере Терры древние анекдоты искал, значит! /.

Был обед и рейхсканцелярия была практически пуста, когда Лоренц зашел забрать подорожную, ордер на перевод под командование майора Йозефа Фогта в Северный Каранатак, а также лицензию на бесплатный проезд, и патент чрезвычайных полномочий (дабы никто не мешал ему убраться подальше). Обычно, чтобы получить эти документы, требовалась пара недель, однако в его «особом» случае бюрократический динозавр среагировал мгновенно. Бумаги были готовы в течение нескольких часов, как Йоффе и приказывал.

Лицензия на проезд не давала права воспользоваться ни эльфийской «Роял Эирлайнс», ни пегасами известных бестиенмейстеров дома Валадис. Да Лоренц бы и сам не согласился бы на перелет через добрую половину империи. Высоты он боялся. Хотя и меньше, чем пламени, но провести несколько дней в седле летающего коня было выше его сил.

Гномийская железная дорога так и осталась дорогим аттракционом, несмотря на все фантастические проекты. Рельсы связали Таирбург и расположенный рядом со столицей курорт на берегу полноводного Майна — Бад-Висзее. Но слишком много волшебства требовалось для нагревания воды в локомотиве для движения.

К сожалению, из-за договора, подписанного сразу после войны, использовать уголь в качестве топлива гномы не могли. Эльфы, заботясь о чистоте воздуха мира и, разумеется, чтобы осложнить жизнь своим старым соперникам и «заклятым» друзьям, смогли уговорить кайзера Таира, раджей Карнатака и даже великого вождя птицелюдей кээра подписать договор об ограничении выбросов сажи и дыма.

Но, по крайней мере, Лоренц мог сесть на любой дилижанс или корабль. Получив документы, Лоренц как раз успел на вечерний почтовый экспресс, ехавший на северо-запад, в Ангельт, столицу провинцию Ангельтхайм, а затем в Цвикау. Там ему надо было пересечь хребет Кур-галь чтобы оказаться в портовом городе Остгарде, служившем базой немногочисленного военного флота Таирского кайзеррейха — кригсмарине. Оттуда он мог бы на торговом корабле пересечь океан и добраться до Карнатака.

* * *

Весна в сердце Империи отнюдь не самое лучшее время для путешествий. Раскисшие от тающего снега дороги, дожди, холод… Дилижанс медленно подирался через грязь. Дорога кончилась сразу после границы Таирской губернии, и начался обычный для провинции бардак. Бардак в управлении и финансах. Бардак в памяти, делах и чувствах.

Первую неделю пути Лоренц проделал в гордом одиночестве, общаясь лишь с голосом. Но затем у него появились попутчики — Гюнтер, как и он направлявшийся в Цвикау, и Изабель, пухлая девица, путешествовавшая вместе с матерью к родне в Ангельт. К сожалению, наличие попутчиков совсем не скрашивало путешествие.

Скорее наоборот. Теперь Лоренц ехал в Цвикау и страдал. Страдал он от того, что на него навалилась туша его соседа, приказчика Гюнтера, который хоть и уступал легендарному имперскому судье По габаритами, зато далеко превосходил его по всем остальным статям — противному запаху пота и чеснока, отвратительным манерам (в этом пункте превзойти По было особенно сложно) и откровенной похотливости по отношению к своему полу (в чем рейхсинспектор, к своей чести, замечен не был). Настроения не добавляла мещанка, без остановки болтающая со своей дочерью. Она втолковывала своей ей, как правильно выбрать себе мужа. Временами она косилась на Лоренца, как бы ища подсказки, вспоминала еще один отрицательный критерий отбора и незамедлительно сообщала его дочери на ухо, но достаточно громко, чтобы его мог услышать даже кучер на крыше.

/Тебе обидно Лор? Уже нет? Привык, да? Опять молчишь… И на меня обиделся. А ведь ты сам виноват в своих злоключениях! Кому вообще сейчас хорошо?… Петеру фон Краузе, говоришь, хорошо? Ошибаешься. Петер сегодня по дороге в ссылку с трудом спасся от демона и сейчас пьет. Ему до сих пор страшно. А завтра будет болеть голова и тошнить./.

Читать возможности не было. Пасмурная погода и тряская езда лишали Лоренца этого удовольствия. Да и сосед, раскинувшийся сразу на полтора сидения, мешал. Разговаривать было не с кем. Точнее с теми, кто был — не о чем. Оставалось только одно развлечение — предаваться воспоминаниям. Но как ни старался Лоренц вспомнить что-нибудь хорошее ему это не удавалось.

/А, дочка булочника? Только ты аккуратнее Лор, а то сосед может принять некоторые физиологические реакции на свой счет! Да и матрона, что напротив тебя сидит, заметит, зря ты лосины одел. Все, все, уговорил, не буду мешать тебе страдать. Пока не буду. Вспоминай. /.

— Тпру! — скомандовал кучер и дилижанс остановился.

Лоренц поспешил выскочить наружу. У него затекли ноги от неудобной позы. Он поежился от прохладного вечернего воздуха и начинающегося мелкого апрельского дождя. Затем подал руку помогая выйти Изабель и ее матери, Марии. Казалось, дилижанс опрокинется, когда на порожки ступил жирный как боров Гюнтер.

— Дальше сегодня не поедем. Темнеет уже, а тут корчма хорошая. — Сказал кучер, кивая на гостиницу. Она действительна была неплоха на вид.

Лоренц поужинал похлебкой, в которой даже плавало мясо и краюхой хлеба, а затем поднялся в холодную каморку под самой крышей. Сегодня ему предстояло спать в одиночестве, а не слушать бесящий храп Гюнтера.

Пару часов он читал свои конспекты по теории магии, затем разделся, улегся в постель и попытался заснуть, но не мог. Снова накатили воспоминания. Кто знает, если бы его друга не распределили в далекий провинциальный Брюгге, и он успел показать ему результаты своего расследования, то может быть, все бы сложилось подругому.

Друга его звали Карл Морсер. Он, как и сам Лоренц, был выходцем из бедной дворянской семьи и зубами прогрызал себе путь. Они вместе снимали дешевую меблированную комнату. Карл тоже был хорошим магом, но не настолько талантливым, как Лоренц. Он подрабатывал мелким чиновником, и из-за этого не всегда мог посещать занятия. Если бы не помощь Лоренца, он бы с треском вылетел из Академии. Впрочем, у Карла была еще одна защита — он состоял юнкером в корпусе «Дворянской Добродетели». Организации патриотично настроенных дворян, созданной Грегором Штрассером, бывшим регентом Гора Пятого. Таких как Карл трогать боялись. И взяток не вымогали.

Они сошлись в свое время на почве патриотизма. Как-то Лоренц не вытерпел и залепил «Тишиной» рот одному из купеческих сыночков, вещавших в таверне про гниющий от коррупции кайзеррейх и Эльфийское Королевство, на которое империя должна ориентироваться. Та компания в отместку хотела его побить. И сделала бы это, не вмешайся Карл. Он в отличие от Лоренца фехтованием не пренебрегал. А шпага юнкера ДД всегда была при нем.

Когда лейтенант Паульсон отработал первый год, он понял, что был не прав. Нет, конечно, у кайзеррейха свой, особенный путь развития. Но вот насчет коррупции купченыш говорил тогда чистую правду…

/Вот про Карла даже не думай, Лор. У него теперь своя история. И конец у нее печальный. Нет, не надо вскакивать и нестись обратно в Таирбург. Ты уже ничего не изменишь, только сам умрешь, а мне новый сюжет придумывать. Послушай, меня, старика Энлиля…/.

Лоренц прошептал несколько заклинаний для укрепления воли. Голос в голове начал отступать. Когда в разуме, как и в комнате воцарилась тишина, он завернулся в одеяло и заснул.

Наутро баронет с неохотой впихнул в себя завтрак — овсянку и вареное яйцо и поплелся на свою голгофу — дилижанс. Карета тронулась. Снова началась качка. Гюнтер стал рассказывать, какая у него замечательная лавка под управлением. И как ему не хватает компаньона, для ведения дел. Приказчик хвалился казенным амулетом-накопителем, что ему выдал купец. И даже, потея от натуги, сотворил пару заклинаний первого уровня — призвал маленький огонек и создал шарик света.

Лоренц снисходительно смотрел на его магические экзерсисы. Про свое прошлое он молчал, а вид имел достаточно непрезентабельный, да и одевать форму в дороге не стал. Так, что ничего странного, что его приняли за мещанина. Или, как в последнее время стало модно говорить, буржуа. Звонкое словечко из языка бистаа использовалось все чаще. Никого не заботило, что для кочевников оно было одним из самых жестоких оскорблений. Ведь оно означало, что названный так живет в городе и не имеет ни стада, ни земли…

Мария доброжелательно смотрела на Гюнтера. И пару раз что-то шепнула на ухо дочери.

/Поздно она за образование принялась, Лор. Лучше бы за дочкой своей смотрела, а не мужиков ей в пару подбирала. У нее срок уже месяца два. Причем от садовника, как водится. /.

Голос методично травил анекдоты. Некоторые совершенно непонятные. Такое случалось нередко. Галлюцинация жила в своем воображаемом мире, где небесные корабли летали на Луну и дальше, а чудные машины думали за людей. Бред ведь. Лоренц как-то посчитал, что бы заставить отлевитировать даже небольшой баркас на пару лиг, маны надо больше, чем для портала на тоже расстояние. А если бы неживую бездушную материю можно было заставить думать, некроманты бы не мучились так, со своими тупыми зомби. Не зря же личи Ки-эн-ги называли низших немертвых гештуг ну-н-меш…

В последние полчаса, правда, Голос методично вспоминал истории про поручика со смешной гномийской фамилией, юмор которых был невероятно пошлым, но прекрасно понятным Лоренцу. Его лицо периодически подергивалось, когда он пытался не засмеяться. Но до конца сдержаться не смог и начал издавать утробное хрюканье.

Изабель и Мария побледели и вжались в спинку скамьи. Гюнтер непонятно каким образом смог подобрать свои телеса и наконец освободить оккупированную им часть скамьи, принадлежавшую баронету и даже сумел как-то отодвинуться. Лоренц про себя отметил, что без школы магии пространства дело явно не обошлось.

— Нет, нет, не бойтесь! Я не одержимый! У меня даже справка от инквизитора есть! Вот! — Лоренц начал копаться во внутреннем кармане камзола. И показал затёртый кусок пергамента. — Я сошёл с ума. Я просто сошел с ума.

/ Боюсь, что да, Лор. Совершенно свихнулся, но открою тебе секрет: безумцы всех умней. /.

Это немного разрядило обстановку. В самом деле, болен человек, с кем не бывает… Но тишина постепенно становилась гнетущей. Разговоры окончательно прекратились. Общество Лоренца окружающим явно было неприятно. Даже Голос замолчал.

На кратком отдыхе, который кучер дал шестерке коней, он перебрался на крышу, где тоже располагалась пара сидячих мест. Благо дождь прекратился, а с неба начало припекать не по-апрельски теплое солнышко.

Лоренц растянулся на скамье, подложив под голову свой свернутый плащ. Дорога шла через мрачный северный еловый лес. Вскоре баронета убаюкала качка, и он задремал. Проснулся он уже под вечер, когда дилижанс остановился у стен древнего Ангельта, столицы губернии Ангельтхайм.

Здесь Мария и Изабелла покинули карету. Не оглядываясь, они поспешили к местным извозчикам, отказавшись от помощи с багажом, которую предложил Лоренц. Гюнтер тоже не горел желанием оставаться в одном экипаже с сумасшедшим. Было ясно, что он боится, но гордость не позволяет толстяку просто взять и сбежать. Он долго нес какую-то околесицу о внезапно появившихся у него делах в городе, чтобы сохранить лицо при отступлении.

— Ты главное, это, говном не кидайся. А то я и приложить могу! — Предупредил баронета подошедший кучер. Мария уже успела предупредить его о «особенностях» оберлейтенанта.

— У меня и в мыслях не было! — несколько ошарашенно ответил Лоренц.

— Точно? — подозрительно прищурился кучер.

— Матерью-Иштар клянусь! То, что мне изредка голоса мерещатся, это не значит, что я опасен!

— А, голоса — это ерунда! Это со всяким может случиться. У нас вот тоже молодка в деревне жила, все ей кошмары снились, про преисподнюю, да про войну древнюю с Разрушительницей Ню-Раа. Глаза у нее как злилась, так зеленью и пыхали. Инквизитор ее смотрел — ничего и не нашел…

— А что с ней потом стало?

— Прорыв из ада у нас в уезде был. Лет двадцать назад как. Сам князь-демон Раннамаари, отец бистаа, через него пролез. А уж мелочи без счета. Мы, что было похватали и бежать. А она дурочка осталась. Задержу, говорит, их, мне голос помочь обещал. И ведь правда, задержала. Если б не она, мы бы до гарнизона не добрались. До сих пор помню — бежим, я на вершине холма обернулся, а она стоит перед тварью этой и кричит на нее «Бетрезен-ше ну-му-нши-н-гур-эд-э!» На всю жизнь ее крик запомнил. Когда мы через пару недель вернулись, так ее труп нетронутый лежал. Мы потом на том месте часовенку Иштар-заступнице срубили. Правда она-то себя во снах все чаще себя Инанной звала, но ей инквизитор запретил молиться… Так, что голос — это может и хорошо! — подытожил кучер. Они направились к таверне. — А кем он тебе представился?

— Энлиль, ипостась Мардука власти и совета. — Лоренц поймал себя на мысли, что общаться с этим непосредственным простолюдином ему не в пример приятнее, чем с любым из знакомых дворян. Ну, кроме Карла.

— И как? Советует?

— Еще как! — Улыбнулся Лоренц. — И по делу.

/ Наконец-то! Наконец-то слова благодарности, Лор! Я уж думал, никогда не услышу! /.

Они вошли в корчму. Кучер продолжал травить байки из своей нехитрой жизни. Лоренц и сам после третьей кружки пива рассказал несколько историй со службы. Тех, что были без грифа секретности. Он не сразу обратил внимание на натужный смех Ганса.

— Что случилось?

— Ничего, ваше высокоблагородие! Я очень люблю нашего великого кайзера! Он свет, который озарил Таир после десятилетий тьмы и хаоса!

Лоренц молча допил пиво. Этого стоило ожидать. Ганс не боялся одержимых и безумцев, но дворянин, офицер тайной государственной полиции был для него настоящим ночным кошмаром. Особенно после всех рассказанных по пьяни политических анекдотов и признании в мелкой контрабанде… Скоротать остаток дороги в беседе мне не светит, понял Лоренц.

— Ганс, вольно. Расслабься! Ничего тебе не будет. Завтра только выспаться дай, ладно? На рассвете не поднимай, как обычно.

Кучер судорожно вздохнул.

— Будет исполнено, ваше высокоблагородие!

Лоренц опрокинул в себя остатки пива, закусил колбаской и пошел в свою комнату спать. Рассказ Ганса про прорыв Инферно чем-то зацепил его. Прежде всего, безукоризненно построенной фразой на языке Ки-эн-ги. Похоже, что та селянка все же была одержима каким-то древним духом. Не Инанной, конечно же, она сгинула несколько тысяч лет назад в бою с Разрушительницей Ню-Раа. А с другой стороны, чем Тиамат не шутит?…

Но эта история означала, что инквизиция иногда допускает ошибки. А значит, его проблемы могут быть решены. На этой оптимистичной мысли он провалился в сон.

/ А вот ни фига, Лор! В твоем случае ошибки нет. Не избавишься ты от меня, даже не думай! А вот с Инанной ты мне идею интересную подкинул… /.

Лоренц проспал почти до полудня. Ганс, боялся его разбудить. Он был приторно подобострастным, настолько, что Лоренца начало тошнить. В результате баронет засел внутри дилижанса с тетрадями и всю дорогу перечитывал свои конспекты лекций по прикладной психомантии.

Лошади шли резвой рысью. Карета после Ангельта изрядно полегчала. Из багажного отделения разгрузили несколько мешков с письмами, посылки. А главное больше не было Гюнтера.

За окном скользили девственные леса Ангельтхайма. Эта земля была родиной народа Таира. Четыре тысячи лет назад в титанической войне с орками и темными эльфами под командованием Разрушительницы Ню-Раа сошлись некроманты Ки-эн-ги и Ки-ури, занимавшего территорию современного кайзеррейха. До сих пор в центре Таирбурга возвышался зиккурат Этеменанки, покрытый белым полированным мрамором. В нем на самом почетном месте стояла отлитая из обсидиана статуя. Подпись под ней гласила: «Иштар», но любой историк из академии магических искусств сказал бы, что на самом деле это прижизненное изваяние темной колдуньи Инанны.

Карета остановилась. Лоренц закрыл тетрадь. Он слышал, как Ганс бормоча под нос, что-то нелицеприятное слез с козел. Карета снова тронулась, но теперь значительно медленней.

— Случилось что? — Лоренц высунулся из окна.

— Нет, барин, коняшка расковалась. Тут недалече деревенька есть. Но до Цвикау засветло теперь никак не успеем…

— Ничего страшного.

Деревня показалась через час. Кузнеца не было на месте, и кучер отправился на поиски, а Лоренц засел в трактире в ожидании трапезы. Пару часов спустя, когда он вернулся к кузне, то увидел, что Ганс о чем-то спорит с девушкой.

Дама, безусловно, была прекрасна. Светлые волосы, голубые глаза, изящная стройная фигура, которую удачно подчеркивал костюм для верховой езды. На поясе у нее висела тяжелая армейская шпага и дага. На плече болталась лютня. Рядом на земле лежал небольшой рюкзак. Девушка была явно не из простого люда.

До великой войны в Таире и остальных государствах Союза царил вполне патриархальный порядок. Но когда почти треть населения полегла, в армии начали ценить женщин не только в роли маркитанток. Сейчас, за тридцать лет мира, жизнь постепенно возвращалась в свое привычное русло. Но и в эти дни можно было встретить дворянку в мужском платье с оружием на поясе. Особенно в западных провинциях, граничащих со степями бистаа — Шатору, Агдере и Вестланне, где в любой момент можно было ждать нападения варваров.

— Нет, нет и еще раз нет, фрекен. Не возьму я вас. Инструкция запрещает.

— Да я же заплачу! Тебе лично! Мне-то всего-то надо до Цвикау добраться. — Она говорила слегка, картавя на манер уроженцев юго-западных провинций.

Ганс скривился от этого предложения, высказанного вблизи Лоренца.

— Нет, фрекен! Были уже перцыденты. Брали попутчиков таких в деревеньках, а потом ни кареты, ни груза. Только трупы кучера и пассажиров в канавах находили.

Романтический пыл Лоренца, начавший разгораться при виде прекрасной дамы, несколько поутих. Она была почти на голову выше его. Это откровенно смутило оберлейтенанта.

— Хоть вы ему скажите! Я тут уже три дня торчу, никто кроме вас до Цвикау не едет! Не пешком же мне идти! — обратилась она к подошедшему баронету.

— Хмм… — протянул Лоренц. Пальцы его начало покалывать от магии. Кучер был в чем-то прав. Места здесь глухие. Всякое может случиться, когда едешь с незарегистрированным в журнале на станции пассажиром. Но и оставлять даму в этой дыре было неправильно, — Вы подтверждаете, что наше общество не будет нам угрожать? — «Очарование Ирит», «Эмпатия», облегченная версия гипнотизации — стандартный набор сопровождения допроса. Пожалуй, хватит, остановил себя Лоренц.

— Если вы не будете угрожать мне! — фыркнула девушка. Она ответила абсолютно честно.

— Ганс, мы берем ее с собой. Я баронет Лоренц Паульсон.

— Спасибо огромное! Я — Ирэн. — Она лучезарно улыбнулась и обняла Лоренца, прижав его голову к своей груди. «Очарование» продолжало работать. Ганс тихо хрюкнул, давясь от смеха.

— Просто Ирэн? — он отстранился от нее.

— Для вас, пока да, — состроив загадочную мину, сказала она.

Ганс помог ей загрузить свои вещи в багажное отделение, они сели в дилижанс и двинулись дальше в путь. Улыбка на лице Ирэн постепенно таяла, обожание во взглядах, которые она бросала на Лоренца, сменилось непониманием. Лицо все больше и больше мрачнело. Примерно черед десяток минут Ирэн окончательно накрыл откат. Низкоуровневые заклинания школы контроля разума плохи тем, что субъект потом прекрасно осознает, что над ним сотворили ментальное насилие. И редко, когда бывает этому факту рад.

— Вы — поддонок! — прошипела полная злобы Ирэн, когда до нее дошло, что произошло на самом деле. — Вы что со мной сотворить захотели?

— Ничего, фрекен. — Лоренц был готов к этому. — Если бы я хотел, я бы уже сотворил. А вот за кинжал хвататься не надо, пожалуйста. Вы же понимаете, что Ганс был прав насчет безопасности поездки. Я очень извиняюсь перед вами.

Ирэн бросила на него яростный взгляд, потом отвернулась и надолго замолчала. Лоренц погрузился в чтение. Через полчаса девушка не выдержала, и первая нарушила тишину.

— Ладно, согласна, вы, наверное, были правы, да и я бы еще неизвестно, сколько бы торчала в той деревне, если бы не вы. Но можно было бы предупредить!

— Я если честно по привычке рабочей колдовал. Даже не подумал. — Ответил Лоренц. — Да и вы сами понимаете, когда человек не предупрежден, эти чары эффективнее срабатывают.

— А, кем вы работаете? — поинтересовалась Ирэн.

— Криминальинспектор Тайной Государственной Полиции.

/ Тебе, Лор, вообще-то не следует кричать на всех углах, о том, что ты из охранки. Для тебя это может новость, но таких, как ты, никто особенно в народе не любит. /.

Подтверждая утверждение Голоса, девушка помрачнела еще больше.

— Понятно-о… — протянула она и в карете вновь воцарилась тишина.

Лоренц, продолжал читать, параллельно размышляя, как бы поддержать беседу. Ирэн начала потихоньку наигрывать на лютне какой-то странный мотив, мурлыча себе под нос. Он оторвался от конспекта и начал вслушиваться.

— Я мешаю? — спросила она, заметив внимание Лоренца.

— Нет, нет. Что это за музыка? Мне кажется, я это уже где-то слышал.

— «Э-сир куш за-гин-на». Мои сандалии из синей кожи. Древняя песня Эл-биша, лугаля Гирсу. Вы, наверное, слышали ее на эльфийском в исполнении барда Престлиэля.

Лоренц, начал припоминать, действительно, он слышал эту мелодию на выступлении «Короля», как его прозвали, еще вовремя обучения в Академии. Как раз незадолго до шпионского скандала, когда выяснилось, что бард получает гонорары не только от дворян, но и гораздо более весомые суммы в эльфийском посольстве. Престлиэля уже были готовы арестовать. Однако то ли эльфийская разведка подстраховалась, толи действительно имел место несчастный случай. Бард захлебнулся в ванне.

— Как интересно, ты знаете такие древние песни! — удивился Лоренц.

— Да, Лоренц, у меня был хороший учитель, — улыбнулась Ирэн. — Быть может, вы расскажете, что-то про свою работу? Уверена, у вас найдется много любопытных историй!

Лоренц покраснел. Те забавные истории, которые он рассказывал вчера кучеру, не очень годились для дамских ушей. Да и без хорошей порции пива рассказчик из Лоренца был никакой.

— Это секретная информация, — выкрутился он.

— А откуда вы?

— Из окрестностей Саарбрюккена, провинция Саарланн, — ответил Лоренц.

— О, если я правильно помню, то там была большая битва во время великой войны с темными силами!

— Так и было. Наше баронство сильно пострадало во время войны с некромантами, так что даже будучи старшим сыном, рассчитывать на богатое наследство мне не приходилось. А я четвертый. Единственное, что могла предложить семья — это титул баронета.

— Понятно. Я думала только у нас в Шатору все так плохо…

— Увы, нет. Рейх совсем не тот, что до войны. Конечно, отмена крепостного права это прогресс, но с другой стороны ломаются устои общества, — ответил ей баронет.

— Но я удивлена, что вы не пошли в армию! — сказала Ирен.

Лоренц смущенно потупился. Здоровьем для армии он не вышел. Он никак не тянул на боевого офицера. Ведь даже в магиерваффе, которое он рассматривал как запасной вариант, нужна была изрядная физическая подготовка.

— Идти в армию и полжизни гонять по горам зверолюдей народа бистаа и чудовищных орков мне совсем не хочется, — после паузы ответил баронет, — работая Тайной полиции я могу принести больше пользы, сейчас, когда в Геоне наконец наступил мир.

— А сложно было сдать экзамены? — продолжала пытать его любопытная девушка.

— Ну… Не очень, — ответил окончательно засмущавшийся от ее внимания Лоренц.

Дорога пошла значительно веселее. Ирэн играла на лютне и пела. Лоренц слушал и наслаждался, делая вид, что продолжает читать, а на самом деле погруженный в воспоминания.

Отец был категорически против его поступления в Академию. У него уже была подобрана подходящая невеста, мещанского происхождения, но это барона Паульсона не смущало.

Лоренц, когда узнал про это, попытался убежать из дома. Его остановили. Пороть не стали, хотя было видно, что отец очень хотел. Но в четырнадцать поздно начинать. К тому же, это был первый раз, когда Лоренц, забитый своими старшими более сильными братьями, сделал что-то наперекор чужой воле, вместо того чтобы согласится. И барон не хотел ломать своего сына полностью. В этом неудачном ребенке он, наконец, рассмотрел хоть что-то похожее на мужчину.

Вместо наказания отец написал рекомендательное письмо своему дяде — генерал-лейтенанту магиерваффе Маркусу Паульсону. Он отправил своего младшего неразумного сына в столицу, надеясь, что тот быстро провалится и вернется. И тогда его род получит шанс исправить свое финансовое положение.

Однако барон просчитался. Задатки для того, чтобы стать хорошим магом у Лоренца действительно были. Двоюродный дед Маркус это понял сразу. Правда, к боевой магии мальчишка был почти неспособен.

Попытка сотворить простейшую огненную стрелу вызвала у Лоренца истерику. Огня он боялся с детства, после того как чудом выжил при пожаре во флигеле. Тогда, он еще не был самым младшим из братьев…

Треск хиленьких молний, что срывались с его рук, заставлял мальчишку жмуриться и безбожно мазать мимо мишеней в тире, где испытывал его генерал-лейтенант. Маркус Паульсон смотрел на это и тихо вздыхал. Паренек колдовал заклятия без ритуала, одной мыслеформой. Он был гениален, как маг. И абсолютно бездарен как боец. В кадетском корпусе такого затравят в момент. В тайной государственной полиции ему самое место, а как повзрослеет, дурь выветрится — станет ученым, решил престарелый генерал.

На следующий день вместо того, чтобы возвращаться в родной Саарбрюккен, Лоренц попал в Академию. Набор того года был уже завершен, но генералу Маркусу удалось убедить ректора сделать исключение. Через неделю баронету пришлось сдавать экзамены. Он откровенно завалил литературу и историю. С трудом набрал проходной балл по математике и теории магии. Зато на испытании по практическому колдовству получил максимальную оценку из возможного. Впервые, за несколько лет даже исключительно вредный профессор Генле поставил отлично. На факультет криминалистики и судебной магии его приняли с радостью.

На стипендию претендовать с такими результатами он не мог. Денег, которые выделил ему на карманные расходы отец, хватило на месяц. Немного подкинул и генерал Паульсон, перед отправлением в полугодовую инспекционную поездку по провинциям. Старому генералу предстояла подготовка очередной кампании против орков. Просить больше Лоренц стеснялся, а Маркус и не знал о плачевном положении своего протеже.

Воспоминания были совершенно прерваны заскучавшим Голосом.

/ Ну, что же ты Лор, такой нудный, а? Я то уже подготовился, попкорн сделал. Думал посмотреть, как ты с ней мутить начнешь… А ты… Ну тебя!

Что значит разница в росте? В постели это незаметно! Это я пошлый? А кто на бедную девушку сейчас сладострастные взгляды бросать начал, решая в уме сложные задачи по пространственной геометрии? Ты смотри, про лосины, свои компрометирующие не забудь! А то она и вломить сможет, если что! Пойду я. Гляну как у Петера Краузе дела. У него тоже свидание назревает.

Тиамат с ним с Петером, говоришь? Ну, технически так оно и есть… /.

На ночь они остановились в очередном трактире у дороги, а на следующий день ближе к полудню добрались до Цвикау, где и распрощались. Ирэн должна была уладить какие-то «дела», а Лоренцу предстояло найти способ перейти хребет Кур-галь и добраться до порта Остгард.

 

Глава 2 — Цвикау

Цвикау оказался совсем небольшим городком, в предгорьях. Жила там от силы тысяча человек. Деревни в южных провинциях бывают больше. Но по меркам малонаселенного Ангельтхайма это был настоящий город. И как положено столице уезда, здесь был магистрат, в котором заседал барон Алекс Сенвар, исполнявший по совместительству обязанности судьи, отделение инквизиции, которое пустовало уже лет, жандармерия, в которой служили трое вечно пьяных отставных кавалериста, да гарнизон из пары десятков стрелков.

Столь малое количество представителей власти объяснялось просто. Кроме Цвикау и нескольких десятков мелких хуторов и пары полуразрушенных заброшенных замков других поселений в уезде не было. Почти вся территория была покрыта густым северным лесом, где в сезон жили лишь охотники-промысловики, да всякий беглый лихой люд, которому совсем уж некуда было податься. Севернее возвышались горы Кур-галь. Никто из знати не горел желанием жить в этих дебрях после объединения Таира, когда на расстоянии пары дней пути располагался гостеприимный Ангельт.

Лоренца ожидал неприятный сюрприз, когда он попытался присоединиться к обозу Карнатакской Колониальной Компании. Зима выдалась на редкость снежной, перевалы в горах все еще были закрыты. Купцам такое ожидание было не в первой, а вот Лоренц был крайне раздосадован. Согласно лицензии на проезд, государственная казна платила только за дорогу, но не за постой. А денег у Лоренца было совсем немного.

Он обосновался в трактире «У погибшего трубочиста», одном из двух постоялых дворов города. Где-то в глубине души Лоренц ожидал встретить там Ирэн, но ему не повезло. Для экономии он снял самую дешевую комнату. Оставив свои вещи в номере под прикрытием охранных чар, он решил прогуляться.

За полтора часа баронет прошел городок сначала вдоль, потом поперек. Успел полюбоваться на горы, до которых из Цвикау было всего несколько часов пешком, добрался до лагеря ККК, располагавшегося в поле на окраине, переговорил еще раз с главным приказчиком и убедился в безвыходности своего положения. Достичь Остгарда сейчас можно было только заклинанием стратегической телепортации. Но денег на подобную авантюру, требовавшую титанического количества маны, у Лоренца не было.

Послушав совета Голоса, он направился в магистрат. Идея поискать подработку была не так уж и плоха. Наверняка для редкого в этой глуши профессионального мага у властей нашлось бы занятие. В крайнем случае можно было бы заняться изготовлением алхимических эликсиров на продажу. В алхимии Лоренц был почти так же искусен, как в волшебстве, но общаться с купцами не любил и совсем не умел торговаться.

Большой двухэтажный покосившийся деревянный дом, в котором жил и работал уездный начальник и по совместительству судья, располагался на пересечении двух улиц городка. Собственно, других улиц и не было. Посреди перекрестка на грубо отесанном камне стояла статуя кайзера, вырезанная из дерева, покрытая лаком и заговоренная от жуков-древоточцев и грибка. На его императорское величество изваяние похоже не было ни капли, но Лоренц, уже третий раз за этот день проходивший мимо скульптуры, ощутил прилив гордости за отца кайзеррейха, которого даже в этой дыре чтили всем сердцем.

Напротив магистрата располагалась лавка магических артефактов. Туда же, на площадь выходил фасад постоялого двора со странным эльфийским названием «Оверлук». Номера в нем стоили на порядок дороже, чем в том, где остановился Лоренц. Он было хотел зайти, вдруг бы удалось встретить Ирэн, но не решился. Подумал, что это будет слишком навязчиво.

/ Баран, ты, Лор… Ох, баран… /.

Однако Лоренц не стал слушать Голос, язвительно вещавший про его отношения с женским полом, точнее про отсутствие таковых и открыл дверь магистрата. Он оказался в просторном холле. Звякнул колокольчик.

Лоренц чуть не выскочил обратно на улицу от страха, когда его глаза привыкли к полутьме, царящей в прихожей, и он увидел готового к прыжку демонического волка-варга прямо перед собой. На кончиках пальцев уже заскрилось заклинание страха, но баронет быстро понял — это чучело. На стене висели лосиные и оленьи рога, пара гномийских мушкетов, эльфийский лук и охотничий посох-штуцер. В углу стояло еще одно чучело — кошкодлак, оборотень-барс.

— Здравствуйте?… — нерешительно произнес Лоренц. Обстановка его нервировала. Да и на присутственное место эта прихожая совсем не походила.

— Одну секунду! — донесся до него откуда-то из глубины дома девичий голос.

Его обладательница показалась через минуту. Это была низенькая пухлая светловолосая девушка, в простом сером домашнем платье.

— День добрый! Вы что-то хотели? — спросила она.

— Я бы хотел поговорить с бароном Алексом Сенваром, начальником уезда. — Лоренц слегка приподнял треуголку и отвесил легкий поклон.

— Деда-а! — крикнула девушка, — К тебе пришли! Я — Кайса Сенвар — уже тише произнесла она потупив взор и сделала книксен.

Раздался скрип половиц. В прихожей показался сам барон Сенвар. Высокий лысый старик, правый рукав его камзола висел пустым, а глаз был прикрыт повязкой.

— Кому я понадобился? — произнес он.

— Я оберлейтенант Тайной государственной полиции Лоуренс Паульсон, маг-криминалист. — Он заметил некоторое замешательство на лице Алекса. — Мне бы хотелось поговорить с вами на счет работы.

Алекс выдохнул с ощутимым облегчением и Лоренц про себя отметил, что видимо у начальника уезда есть какой-то повод бояться его.

— Пойдемте в кабинет.

Старик развернулся и похромал вглубь дома. Они поднялись по лестнице на второй этаж, в просторную светлую комнату. Алекс устроился в кресле за столом, на котором в беспорядке валялись бумаги, а баронет уселся перед ним на стуле для посетителей.

— О какого рода работе, вы говорите, молодой человек?

— Дело в том, что мне, согласно ордеру о переводе, надо в Карнатак, я рассчитывал сесть на корабль в Остгарде, но перевалы закрыты, а я несколько стеснен в средствах… — Лоренц протянул свои документы.

— Хмм… — задумчиво потянул Алекс изучая бумаги. Баронет изучал на нагромождение папок и бумаг на столе.

— А знаете что, Лоренц, вы не против если я буду звать вас по имени? — баронет кивнул и Алекс Сенвар продолжил, — у меня найдется для вас занятие. Вас мне сам Мардук послал, не иначе. Раз уж вы знакомы с делопроизводством и законодательством, то я вам, пожалуй, поручу разобрать вот этот свинарник! — барон похлопал рукой по одной из стопок документов. — У меня уже года два руки не доходят… И, кстати, ваш патент дает вам право исполнять роль судьи?

— Да, фрайгерр.

— Прекрасно, вы мне поможете с одной тяжбой между моими же родственниками. Я уже полгода решение вынести не могу. Или свояк обидится, или кума потом плешь проест. А вы человек со стороны, да еще и уедете скоро, с вас взятки гладки… Главное, сцепились из-за границы владений, на которых и не живет то никто, но на принцип пошли! Пару золотых я вам за это подкину, понимаю, сумма по столичным меркам небольшая…

— Я с удовольствием помогу вам! — для Лоренца это было настоящим спасением.

— Тогда с завтрашнего дня начнем. Спешить особо некуда, пара недель у вас до отправления обоза еще есть. Где вы остановились?

— Трактир «У погибшего трубочиста».

— Заберите свои вещи из этого клоповника. — Алекс скривил презрительную мину. — Можете поселиться у меня. На первом этаже есть неплохая гостевая комната, а прокормить мы вас как-нибудь прокормим, — барон с легкой улыбкой окинул взглядом тощую фигуру оберлейтенанта.

Лоренц поспешил забрать свой багаж из трактира и вернулся как раз к обеду. Слуга провел его в столовую. Пожилая кухарка накрывала на стол. Она принесла большое блюдо с запечённым мясом, а затем начала разливать по тарелкам благоухающую луковую похлебку. У Лоренца, забывшего во время невразумительных перекусов в дороге, как выглядит нормальная горячая еда, потекли слюнки.

За столом сидели трое. Герр Сенвар, Кайса и еще один мужчина спиной к двери, через которую вошел Лоренц, в кресле каталке.

— Быстро вы! — похвалил его Алекс, — присаживайтесь, приятного аппетита!

— Благодарю за предложение! — Лоренц отдал саквояж слуге и тот потащил его куда-то вглубь дома, а сам прошел в комнату, присел за стол и остолбенел.

Оберлейтенант не сразу смог найти подходящее определение. Напротив, него сидел осколок человека. Руки были сломаны в нескольких местах, неправильно срослись и скрюченные лежали на груди. Лицо и тыл кистей было покрыто следами от ожогов и шрамами. Пустые глазницы покрывала повязка, с трудом державшаяся на искривленной переносице. Да и все тело человека было как-то скособочено. Было видно, что сидеть калеке тяжело.

— Познакомитесь, Лоренц, это мой сын, Вернер, — представил Алекс сидящего.

— Лоренц Паульсон, — оберлейтенант зачем-то встал и поклонился, хотя Вернер не мог его видеть. В ответ сын Алекса издал нечленораздельный звук. Языка у него не было.

— Ну что же приступим! Приятного аппетита!

Кайса взяла ложку и начала медленно и терпеливо кормить своего отца. Оберлейтенант был несколько выбит из колеи видом калеки, но быстро собрался с мыслями. Он начал есть вкуснейший суп, потом принялся за мясо. Алекс нет-нет, кидал на Лоренца оценивающие взгляды. Удовлетворившись реакцией гостя, он сам принялся за еду. Они с Алексом закончили трапезу, когда Кайса скормила отцу только половину тарелки.

— Пойдемте, я покажу вам дом, — Алекс поднялся из-за стола.

Лоренц последовал за ним. Выходя из столовой, он еще раз украдкой бросил взгляд на Вернера.

— А у вас железные нервы. Уважаю, — произнес не оборачиваясь Алекс.

— Я в силу своей работы видел и более неблаговидные зрелища, — ответил Лоренц, а потом добавил, — но редко…

— Вы будете жить здесь, — барон Сенвар открыл дверь в просторную комнату. Обстановка была скудной — кровать, столик, на котором стоял саквояж Лоренца, пара простых стульев. За окном открывался вид на небольшой сад.

— Благодарю, вас Алекс! Если вы не против, я бы занялся работой прямо сегодня.

— Экий вы неугомонный! Тогда приводите себя в порядок, и я жду вас в кабинете.

Полчаса спустя оберлейтенант вместе с бароном Сенваром засели за кипой бумаг.

Герр Алекс был человеком неглупым. Проблемы в своем уезде он решал быстро и эффективно. Сказывался его авторитет среди немногочисленных местных дворян и уважение, которое он заработал у смердов. Его недостатками как администратора было категорическое неприятие современной таирской бюрократии, весьма вольное трактование права и склонность к пренебрежению процессуальными моментами.

Дело отягощалось тем, что после потери правой руки писать левой Алекс так толком не научился. Он чаще отдавал устные приказы, которые нигде не фиксировал. Но жалобы-то подавались в письменном виде и требовали официального ответа.

Нанимать секретаря барон категорически не хотел. Дворянин на такое место в глушь не пойдет, а сажать на эту деликатную должность простолюдина совсем не хотелось. Иногда ему помогала внучка, но взвалить на бедную пятнадцатилетнюю Кайсу всю эту канцелярию Алекс не мог. Да и не женское это дело в суде заседать и уездом управлять, считал барон.

Лоренц с головой закопался в бумаги. Он решил начать с сортировки. Баронет методично раскладывал по стопкам, жалобы, доносы, бухгалтерские документы и прочее. Алекс некоторое время помогал ему, объясняя тонкости местных взаимоотношений, а затем незаметно улизнул, и оберлейтенант остался один.

/ Знаешь, Лор, я тебя тоже покину, пожалуй, на недельку. Скучно с тобой. А там на юге, у Петера, похоже серьезные дела начинаются. Глаз да глаз нужен. Что, плакать, говоришь, по мне не будешь?… Да я и не рассчитывал особо! Пока! /.

Лоренц ожесточенно сражался с бюрократическим монстром до заката. Он бы сидел и дольше, если бы не Кайса. Она робко заглянула в кабинет.

— Лоренц, вы не хотите поужинать? — просила она почти шепотом.

— А? Что? — вскинулся он.

— Ужин подан.

Лоренц оторвался от очередной закладной и с хрустом в шее потянулся. За окном к его удивлению было уже темно. Он погасил волшебный шарик, который сам не заметил, когда зажег.

— Вы такой молодец. Я пыталась помогать дедушке, но я так и не поняла ничего. А когда я пыталась убраться на его столе, он меня только отругал…

Двери в столовую открылись. В ноздри баронета ударил дивный аромат запечённого молочного поросенка, жареных грибов и свежей выпечки. У Лоренца предательски забурчало в животе. Он только сейчас понял, что чудовищно голоден. После ужина Кайса пошла кормить отца в его комнате, а оберлейтенант и Алекс засели в гостиной у камина с бутылкой вина.

— Если честно не ожидал от вас такой прыти, Лоренц. Вы уже сделали больше, чем я за полгода.

— Ерунда, — отмахнулся от похвалы баронет, — По сравнению с тем бардаком, какой царил в отделе экспертизы управления Тайной Государственной Полиции, у вас еще относительный порядок. Вы хотя бы намеренно ничего не путали.

— Вы так в этом уверены? — барон Сенвар насмешливо смотрел на оберлейтенанта.

— Конечно, вы же вообще ничего не делали.

Алекс расхохотался. Потом поднял бокал с вином.

— Лоренц, ваша прямота приведет вас либо на плаху, либо в кабинет рейхсминистра. За знакомство! — они чокнулись и выпили.

Лоренц обвел взглядом стены, увешанные головами представителей местной фауны. Волков, оленей, барсуков, пум и даже одного бистаа. Судя по всему, Алекс не слышал про приказ кайзера «О препятствии развития межнациональной и межрасовой вражды на землях Таирского рейха».

— Вы увлекаетесь охотой?

— В молодости увлекался. Сейчас сами понимаете. — Алекс кивнул на свой пустой рукав. Поздний вечер, вино и внимательный собеседник. Что еще нужно старику, чтобы предаться воспоминаниям? — Пятнадцать лет назад, во время зимней компании против горных кланов орков мне не повезло. Я служил под началом майора фон Мюнхгаузена в легкой кавалерии. Наш эскадрон нарвался на семью оборотней, шесть штук, когда возвращались из рейда. Как назло, амулеты были почти пусты, да и артефакты разряжены. Валил снег, лошади вязли по брюхо. Сбежать не было никакой возможности. Пришлось дать бой. Сами понимаете, каков был результат… В живых осталось трое. Сам майор, его денщик и я.

Лоренц кивнул. Шесть десятков человек с примитивным холодным оружием против одних из самых опасных тварей, порожденных шаманами бистаа. Шансов на победу у кавалеристов не было.

— Вообще Фридрих фон Мюнхгаузена великий человек, то есть полуэльф! Если бы не он, я бы тоже стал оборотнем. Он выжал свой амулет-накопитель до последнего, но спас меня от волчанки. Хотя с тех пор я стал слишком хорошо чувствовать эмоции животных, и охота не приносила былого удовольствия.

— Поразительно! Исцелиться от ликантропии! — Лоренц был поражен. Нет, конечно, вылечиться было можно. Но обычно для этого требовались длительные лечебные процедуры и огромное количество волшебства.

— Да, — барон налил еще вина, и они выпили за улан.

— Скажите, а почему ваш самый главный трофей стоит в холле? Варг заслуживает большего чем торчать в углу в темноте.

— Ее поверг не я. Да, да, это сука. Ангербода. Мать трех монстров. — Оберлейтенант вышел из расслабленного состояния. Подозрительно многое Алекс знал про этого варга. — Я вижу удивление в ваших глазах, Лоренц. Позвольте объясниться. Некоторые варги разумны и даже могут говорить и использовать магию. Это те, которым досталось больше демонской крови от своего отца, князя-демона Раннамаари. Ее стая жила в наших местах много лет. Достаточно, чтобы промысловики нашли общий язык с ней и выторговали себе право охотиться. Пять лет назад она вместе со своим мужем Фенриром и щенками напала на нашего отца инквизитора Томаса, который возвращался из одного далекого хутора. Прежде чем они растерзали его, он успел убить Ангербоду. Потом мы неоднократно проводили облавы, но найти остальных не удалость…

Лоренц во время рассказа незаметно накинул на себя чары эмпатии. Чутье подсказывало, что барон что-то не договаривает. Какие-то очень существенные детали. Нет, он не врал ни в одном слове, но вместе с тем, почему-то по отношению к чучелу демонического волка он испытывал чуть ли не нежность. Это было странно, и Лоренц решил, что раз уж он имеет доступ к архиву Цвикау, выделить время и покопаться в прошлом.

* * *

Королева лета Викториэль, богоравная владычица эльфов, повелительница Доминиона и Южного Карнатака пила пятичасовой чай. Она сидела в простом белом платье на веранде своей летней резиденции. Теплый ветер шевелил ее волосы.

Ее верный рыцарь Дизраэли припал на одно колено и поцеловал протянутую руку своей госпожи. Полевая форма лесной стражи, раскрашенная коричневыми и зелеными пятнами разных оттенков, смотрелась на нем безупречно. Несколько контрастировал с нарочито аскетичным одеянием нарядный придворный лук. Это оружие, совершенно не предназначенное для боя, было показателем статуса.

— Моя королева, я принес новости.

— Конечно, мой друг, вы никогда не приходите просто так, — улыбнулась Викториэль. — Какие истории вы поведаете мне сегодня?

— Нам удалость внедрить своего человека в новою алхимическую лабораторию гномов в северном Карнатаке. Я рассчитываю выяснить, чем они занимаются там, и зачем им было нужно столько свинца и адамантия.

— Это прекрасно!…

К чему относился это комментарий, было не совсем понятно. Дизраэли уже скользил своими губами по шее и ее величество млела от его прикосновений. Викториэль запустила свою руку в его длинные волосы и, запрокинув голову слегка прикусила за ухо, когда рука Дизраэли скользнула под лиф ее платья.

— Великий герцог Майнард Виттельбах утверждает, что готов начать восстание против кайзера Гора и просит вашей помощи. Ему жизненно необходимо около двух миллионов маны для ведения боевых действий.

Королева состроила обиженную гримасу.

— Выделите ему полмиллиона, обещайте дипломатическую и финансовую поддержку. Нам прекрасно известно про его заигрывания с Повелителем адского легиона Бетрезеном, пускай у него требует волшебство. Мы и так оказываем ему всю возможную помощь. Когда будет парад планет?

— Подходящий момент для входа дингир-са Бетрезена в наш мир наступит не ранее чем через три-четыре недели.

Викториэль знала, что обуздать владыку преисподней Бетрезена мятежному герцогу не под силу, как не сможет и кайзер Гор. Она рассчитывала на это. Тридцать лет назад Таир завоевал победу в войне с некромантами Ки-эн-ги, демонологами Хатти, темными эльфами и бистаа. Победу, которая по праву должна была достаться эльфам. В результате, вместо нескольких опустошенных войной мелких государств короткоживущих, бессмертные получили в соседи мощную и динамично развивающуюся державу, претендующую на мировое господство.

Приход повелителя преисподней и его неминуемое повержение силами эльфов сулило очень большие политические дивиденды. В своих способностях развоплотить богоравного владыку Легиона Викториэль не сомневалась.

Дизраэли отстранился от нее. Предстояло сообщить неприятные известия. Он знал, что в любом случае ему еще будет длительное ночное «обсуждение внешнеполитической обстановки». Королева разочарованно вздохнула. Она была не против провести «обсуждение» прямо сейчас и здесь.

— Кстати о помощи предателю рейха. Не вполне удалась наша провокация на границе Таира и племен бистаа. Верховный вождь слишком доверяет рейхскриминальдиректору Артуру Небе и готов ждать результатов расследования, вместо того, чтобы нарушить перемирие. Кроме того, пришло известие с юга. Наши темные братья разупокоили некрополь Кутал-лу в Ки-эн-ги.

— Не лучший выбор. Ларса подходила больше. У сестры Ино хватило ума не пробудить главу совета личей, Гильгамеша Многоповидавшего?

— Наш источник информации еще жив, моя королева, значит, они подняли только верхние уровни. Гештуг ну-н-меш и у-и-на-э-наг. Достаточно для того, чтобы устроить хаос в приграничных землях и выманить кайзера из столицы с экспидиционным корпусом на месяц, обеспечив окно возможностей для мятежа герцога Виттельбаха.

— Это хорошо, мой рыцарь. Ты что-то еще хочешь рассказать мне?

Дизраэли мялся, раздумывая как смягчить плохие новости. Он так и не нашел способа.

— Моя королева. Видящие наконец разобрались с той вспышкой магии в горах Кур-Саг недалеко от границы Доминиона. Посланцы Создателя Энлиля пришли в наш мир.

Королева чуть не выронила чашку из руки. Коричневое пятно от пролитого чая расплывалось на скатерти. Подобная потеря самообладания у нее последний раз случилась два века назад, когда она увидела «Сад Порождений» великого биоманта Тлейклелья. Чудовищный рассадник уродливых монстров, с помощью которого маг живого хотел покорить весь мир.

— Дизраэли, забудьте все, о чем я говорила. Виттельбах не получит ничего. Мы разрываем все компрометирующие связи с темными братьями. И отстаньте от народа бистаа, сейчас не время для новых провокаций. Если видящие не ошиблись — грядет новая мировая война. Вмешиваться в ход событий еще рано. Надо оставить пространство для маневра, пока мы не выясним цели посланников Создателя.

— Мне свернуть всю деятельность?

— Нет, это будет подозрительно. Продолжайте морские рейды и шпионаж за гномами в северном Карнатаке.

* * *

Лоренц работал как одержимый. В кое-то веки работа не то что бы ему нравилась, но он чувствовал, что кому-то нужен. Алекс не забывал поблагодарить его за труд, или похвалить, когда оберлейтенант придумывал какой-нибудь хитрый юридический финт, составляя обоснование в протоколе, для самовольного судебного решения барона Сенвара. После управления Тайной Государственной полиции такое отношение Лоренцу было в новинку.

Через пару дней он абсолютно случайно наткнулся историю сына Алекса. Молодому Вернеру не повезло. Хотя с тем же успехом можно сказать, что его подставили. Вопрос кому это было нужно, оставался открытым. Подобное расследование никто не проводил.

Пять лет назад Алекс отправился Бад-Висзее, небольшой городок на берегу Майна, где традиционно проходили раз в полгода заседания «дворянского собрания». Ему пришлось отсутствовать около месяца. Десять дней дорога туда, столько же обратно. Да еще надо было проведать родственников, заглянуть к друзьям. Барон Сенвар не спешил домой. Ведь за его делами следил Вернер.

Именно в это время скоропостижно и не без применения темной магии скончался Альберт Петерсон. Незадолго до этого он, будучи выпивши, оскорбил жену Вернера, Ангелу Сенвар. Дело не дошло до дуэли — молодых людей успели развести друзья. Альберт принес свои извинения, но все равно, подозрение упало на Вернера. Инквизитор Томас скрупулёзно проводил следствие, но доказательств не нашел.

Через неделю в жертву князю-демону Каиму был принесен крупнейший кредитор семьи Сенвар. Отец Томас хотел поместить Вернера под стражу и провести дознание, используя специфические методы инквизиции, но тот бежал. Поступок глупый. Тем более что через пару дней повешенного на собственных кишках нашли давнего ухажёра Ангелы, который всеми правдами и неправдами пытался разорвать помолвку перед свадьбой. Отец Томас поднял весь город для того что бы провести облаву. Нашли бежавшего быстро. И инквизитор начал работу.

Будь отец Томас хоть сколько-то квалифицированным магом, дело бы может и закончилось хорошо. Ну как хорошо, плохо, но не настолько, как получилось в итоге. Происходили события зимой, запасы волшебства в уездном манахранилище подошли к концу и пополнить их из Ангельта возможности не было — дорогу замело. Поэтому в арсенале инквизитора оставались только старые добрые пытки, дозволенные ему законами и богами. Отец Томас и до этого гуманностью не отличался. А в этот раз он по его собственным словам в протоколе «увлекся».

Да и если уж он начал «работать» с сыном начальника уезда, то ему позарез требовались признательные показания. И чем дальше шел допрос, тем больше признание было нужно, чтобы оправдать зверства. Но вот незадача, Вернер признаваться не хотел…

Когда Алекс вернулся в кабинет, Лоренц как раз дочитывал протокол допроса.

— Дайте сюда! — Алекс вырвал у него из рук бумаги и начал их методично рвать на части. — Я думал, что уничтожил все копии.

— Это чудовищно! — сказал Лоренц.

— Только вашей жалости мне не хватало. Щенок, — оберлейтенант ударил по больному месту Алекса. Сочувствие окружающих опротивело ему давно.

— Я хотел сказать, что это чудовищно непрофессиональные действия со стороны дознавателя. Даже если в его распоряжении не было достаточно маны для сопровождения допроса, подобные деструктивные пытки явно излишни! Почему вы не подали жалобу в Святой Синод, герр Алекс?

— Потому, что через пару недель подавать жалобу было не на кого. — Зло усмехнулся барон.

— Извините за любопытство, но где же мать Кайсы? Она же может претендовать на компенсацию от кайзера.

— Повесилась через полгода после случившегося.

Алекс бросил мелкие обрывки протокола в камин и поворошил кочергой, а затем быстро вышел из кабинета, бурча себе под нос что-то вроде «Жалобы! Я всегда сам решал свои проблемы».

Лоренц остался снова один. Отношение барона к варгу становилось понятнее, но вот последняя фраза… Имел ли Алекс в виду деньги, что он так и не получил, или что-то иное?

* * *

Обычно все плохое происходит под покровом тьмы. Так случилось и в этот раз. Лоренц сидел в кабинете и пытался восстановить протокол одного из судебных заседаний.

Сам Алекс опять засел перед камином с вином. Пил пожилой барон не то, чтобы много, но методично, изо дня в день. Учитывая все горе, что выпало на его долю, обвинять его в этом было сложно, а помочь — нечем.

В парадную дверь колотили от души. Лоренц подвесил на кончиках пальцев заклинание страха, одни из немногих чар, известных ему, которые могли с натяжкой называться боевыми. Он оказался в холле, когда пожилой слуга, Ингвар, начал открывать двери. Алекс стоял в темном углу со своим охотничьим посохом.

Наконец слуга справился с неподатливым засовом и внутрь ввалился запыхавшийся крестьянин. Узнав его, Алекс вышел из тени.

— И зачем же тебя Тиамат принесла в такую темень, а, Гайдин?

— Барин, опять барин. Труп нашли. Девятый ужо, — крестьянин говорил с одышкой.

— Кафтан мне быстро и готовь лошадей, — приказал своему слуге, Ингвару, барон. — О, Лоренц, вы очень вовремя. Не соскучились по своей основной специальности? Не хотите поучаствовать в расследовании убийства?

— Я с радостью помогу!

— Прекрасно, собирайтесь, минут через пять выезжаем.

Лоренц бросился в свою комнату, чтобы переодеться, взять сумку с реагентами и оружие. Парой минут спустя Алекс вместе с Лоренцом прошел во двор, они сели на лошадей и отправились вслед за возком, на котором приехал селянин.

— Вы у нас тут недавно, Лоренц, и поэтому не в курсе еще. Это уже девятая жертва за последние недели. Когда вы появились, все притихло, но видите, ненадолго. Я уже и в жандармерию писал Ангельтскую. Даже в инквизицию, — Алекс сплюнул. Лоренц догадывался — для того, чтобы обратиться за помощью к церковникам Алексу пришлось переступить через себя. — Так вот, Лоренц, предыдущие восемь трупов обнаруживали в разных местах вокруг города. Кого дома, кого на улице или в лесу. Ублюдок не просто убивает. Вены ножом перерезаны, словно у скотины, когда кровь спускают. Но не вампир, явно. Ни следа от укусов, и в вурдалаков убитые не превращаются. Следов демонологии и гоэтии я не заметил. Хотя сами понимаете, я не профессионал в этом. Я больше по боевой части.

Ехать пришлось не долго. Дорога проходила между полей, и света от луны хватало, чтобы беспрепятственно двигаться даже без магического освещения. Через час они были уже на месте — в небольшой деревеньке. Местные жители с факелами собрались на дороге, ожидая прибытия Алекса. Когда они показались поднялся гвалт. Бабы причитали и плакали. Кто-то кричал проклятья.

— Тихо! — Рявкнул Алекс. — Молчать. Сейчас староста ваш все расскажет и покажет. А остальным — разойтись и не лезть под ноги.

— Так это, страшно, — сказал тип в запачканном мукой камзоле, — вдруг вернется супостат?

— Не вернется. Вон из самой столицы нам мага прислали опытного. Разойтись, смерды! — Еще раз рявкнул Алекс.

Смерды посмотрели на маленького щуплого Лоренца, на чьем лице только начали пробиваться усы. Зрелище их не очень успокоило. Но пришлось подчиняться.

/ А я тебе говорил Лор, что надо качаться. Вон, Карл гири ворочал, фехтованием с грехом пополам занимался. А ты? Так и будут на тебя смотреть, пока килограмм пятнадцать не наберешь! Да, да я вернулся, там на юге пока затишье, зато у тебя тут все дела интереснее и интереснее. /.

Дом Клары располагался на отшибе. Ее труп обнаружил местный стряпчий. Он регулярно захаживал к этой веселой молодой вдове, как некоторые другие местные холостяки, и женатые тоже, что греха таить. Сегодняшний визит, для него оказался последним. Заждавшись Клару, предусмотрительно отославшую детей к соседке, он зашел в дом и обнаружил ее труп, подвешенный кверху ногами к потолочной балке. И, конечно же, в панике поднял на ноги всю деревню. Все это Лоренц узнал по дороге. Так и не разошедшиеся по домам селяне следовали за ними и остались стоять у ворот. Иеремии, стряпчему, пришлось проводить их внутрь.

— Опять этот ублюдок, — скрипнул зубами Алекс оглядывая висящее тело. — Удар у него хорошо поставлен видно. Режет в одном и том же месте. Уже остывать начала… — Барон поборов брезгливость дотронулся до трупа.

Лоренц между тем на мертвую пока внимания не обращал. Он внимательно оглядывал комнату. Постель, с полускинутым одеялом и матрасом выглядела так, словно с нее что-то стащили. Следов борьбы в комнате видно не был, только пара смятых половиков подсказывала, как убийца тащил тело.

— Нет, никаких следов крови… Все собрано, до последней капли. А почему вы говорите, «ублюдок», «у него»? — в задумчивости спросил Лоренц. Опустившись на колени, он разглядывал пол и стоявший на нем кувшин, со следами чего-то красного. — А вдруг это дама?

В ответ Алекс фыркнул.

— Он так кузнеца подвесил, мужика под центнер недели две назад.

— Последовательницы некоторых культов могут многое… — Лоренц погрузился в изучение трупа. — Ей еще спящей сломали шею и затем уже слили кровь. — Он несколько раз произнес заклинание истинного зрения Иксрея, прорицания Узиэль в поисках внутренних повреждений и закончил речитативом идентификации Борна, чтобы выявить следы магических влияний. — Да, так и было.

— Это я и без вас сказать могу! — Алекс уже начал терять терпение. — Дальше-то что?

— Это значит, что Клару не принесли в жертву, что исключает демонопоклонников. Для них нужны мучения, именно терзания плоти открывают дорогу в демонам. Можно вычеркнуть из списка подозреваемых нежить — она любит есть еще живое мясо, да и не смог бы вампир переступить порог дома без приглашения. Так же среди кандидатов нет охотников за незаконными алхимическими реактивами. Клара не была девственницей, скорее наоборот, но и беременности у нее не было. Ее кровь бесполезна для мага. Хмм… — задумался Лоренц.

\ Ты не совсем прав насчет нежити, Лор… \.

— Остается версия с одержимым или просто сумасшедшим. Алекс, вы не одолжите маны? А то мне не хватает, — продолжил оберлейтенант. Голос напомнил ему еще про один вариант.

\ Я не это имел в виду, хотя тоже теория логичная. В моем мире, как правило, так и происходит. \.

Барон Сенвар протянул Лоренцу свой амулет-накопитель. Оберлейтенант вздохнул и принялся нехотя творить «Большое Прозрение Фендела». Это заклинание школы прорицания позволяло установить, какие заклятья применялись на месте проведения ритуала в последние пять дней и выявить некоторые эмоционально-насыщенные события. Лоренц его не любил. Часто показанные картины вводили в заблуждение, оказавшись банальным ночным кошмаром, слишком сильно напугавшим жертву. А уж если в помещении жили кошки, то ужас и страдания мышей, с которыми играли домашние хищники, зачастую забивал все остальные события.

В этот раз получить полезную информацию удалось. Лоренц не только узнал, с кем и в каких позах развлекалась Клара за последнюю неделю, но и смог уловить легкий след недавнего волшебства, творившегося в саду. Найдя указанное Прорицанием место, Лоренц разошелся не на шутку. На ветвях яблонь заиграли огни святого Эльма, в воздухе потрескивали молнии, пахло грозой. Пару раз в ночном небе появлялась яркая радуга. Концентрация аналитических чар зашкаливала. Через час оберлейтенант отдал Алексу полностью опустошенный амулет-накопитель.

— Надо отметить, я впечатлен. — Барон Сенвар смотрел в небо, где медленно гасло сияние.

Лоренц в ответ только горестно вздохнул. Его-то результаты не радовали.

— Я не понимаю, что здесь случилось, — ответил он Алексу. — Одно я могу сказать — здесь использовалась магия теней.

— Лоренц, не вините себя, вы же не семинарию заканчивали, что бы в еретическом колдовстве разбираться. Того, что вы сказали достаточно, чтобы привлечь инквизицию к расследованию. Это больше не будет только моей головной болью.

По большому счету Алекс был прав. Это был веский довод для вмешательства церковников. Из людей лишь высшие некроманты, да ведьмы, адептки темного культа Разрушительницы Ню» Раа, были способны на какое-то подобие магии тени. В полную же силу этой магией владели темные эльфы. Остальным расам волшебство теней было совсем неподвластно.

Когда-то светлые предки изгнали дроу и прокляли. Однако, те в чьей крови отныне жила тьма обратили проклятье в благословение и основали новое племя. Возлюбленные дети Энлиля называли они себя, в честь бога-создателя мира, чьим воплощением считалось в некоторых странах ночное небо, по которому летали на священных метлах сестры-ведьмы. И чьим пророком называли он Разрушительницу.

Однако следы от магии дроу были бы гораздо ярче. Да и они бы не стали возится ради смерти одной «низшей», как они называли людей. Как правило, когда темные уходили, они оставляли после себя только руины и горы трупов.

Алекс успокоил крестьян, беспардонно соврав, что благодаря иллюминации, устроенной Лоренцом, деревня защищена от сил тьмы. Затем они отправились обратно в Цвикау.

Лоренц упал без сил, как только оказался рядом с диваном в гостиной. Активное использования заклинаний из разряда высшей аналитики утомило его. Остаток ночи он там и проспал.

Утром, не дожидаясь, когда Кайса организует завтрак, и наплевав на привычку епископа Ангельта и всея Ангельтхайма, бригаденквизитора Инге Стенкильссона, понежится в постели (и даже скорее назло ей), Алекс схватился за стационарный кристалл связи в своем кабинете и начал попытки дозвонится. С полчаса его святейшество игнорировал барона, пока Сенвар не вплел в заклинание вызова полнозарядную молнию Кетте-Блитца. Лоренц, присутствовавший при этом, встрепенулся от такого совмещения чар. Нет, теоретически, для наведения на цель можно было использовать и «шепот ветра», и «наведенные сновидения», но посылать проклятья и боевые чары через кристаллы связи… Про такое Лоренц еще не слышал.

/ Между прочим, поэтому же принципу самонаводящийся огонь святого Харма работает. Как это не знаешь про такое заклятье? Хотя, да, это же у вас в Таире вроде как секретная армейская разработка… Я откуда знаю? Я же бог-творец в конце концов! /.

Буквально полминуты спустя шар засветился, и до них донеслись выкрики, сначала невнятные, а затем все более и более отчетливые.

— …Я вас в порошок сотру! Это покушение! Я высокопоставленное лицо на государственной службе!

В хрустальном шаре, стоявшем на треноге посреди кабинета, появилось озлобленное бородатое лицо. Одно ухо было подозрительно красным и немного опухло.

— Прошу прощения, ваше святейшество! — Алекс смиренно смотрел на свои ноги, но Лоренц видел, как смеялись черти в его глазах. — Я по недомыслию. Думал, канал связи забился, не отвечали вы долго. Решил прочистить…

Физиономия инквизитора отплыла подальше. По его лицу было видно, что он много чего хочет сказать, но сдерживается из-за постороннего. Лоренца, то есть. Инге Стенкильссон сделал отгоняющий глупость жест шу-саг, сплюнул и начал оправлять впопыхах одетую сине-зелёную мантию адепта Адада, Мардука дождей.

— Что случилось, барон?

— Ваше святейшество, позвольте представить вам оберлейтенанта Тайной Государственной Полиции Лоренца Паульсона. — Лоренц поклонился. Инквизитор бросил на него короткий взгляд.

— Как же. Мой добрый друг Йоффе рассказал мне занятную историю про этого молодого человека… — Уточнять Инге не стал, но и этой ремарки было достаточно, чтобы испортить Лоренцу настроение.

— Ваше святейшество, у нас новое убийство. И благодаря таланту этого юноши нам удалось выяснить, что в деле замешана магия тени, — Алекс готовился в очередной раз долго убеждать епископа приехать, но тот, нарушая правила этикета, оборвал его на полуслове.

— Этот юнец думает, что выявил культиста? Ха! Ну-ка, расскажи мне, какие же следы ты там нашел?

— Мессир, извольте, «Великое прозрение Фендела» указало, что в саду кто-то использовал «тропу теней». Тоже подтвердил и сравнительный спектромагический анализ. Я могу по вашему прибытию предоставить вам сохраненные образцы остаточных эманаций.

— Достаточно! — Инге уже понял, что ему все же придется тащиться в заросший унылыми лесами и покрытый заболоченными озерами медвежий угол. — Ждите и подготовьте мне и моим людям достойное жилье. Вы извините, барон, но располагаться в вашем аскетичном жилище, как пять лет назад при расследовании смерти отца Томаса, я не буду. Как вы вообще можете жить в доме без амулета святого Рейда?…

— А я так рассчитывал…

Шар погас. Барон Сенвар проверил оставшуюся в своем амулете ману и скривил недовольную гримасу. Сеанс междугородней связи обошелся ему недешево.

— Я в прошлый раз, на него всех окрестных тараканов и клопов натравил. Майор фон Мюнхгаузен показал мне пару презабавных кунштюков… Да еще слуге приказал для него отдельно без соли готовить, — ухмыльнулся Алекс. — Тварь он.

Лоренц пожал плечами.

— Пойду я, попрошу освободить апартаменты в «Оверлуке» поприличней от купцов. Тридцать седьмая комната на втором этаже подойдет. А вы отдыхайте, Лоренц, пока. Вечером его святейшество из вас всю душу вынет, выясняя что да как…

Отдыхать Лоренц не умел. Он еще пару раз проверил свои расчеты, поработал с документами, готовясь к суду между родственниками барона Сенвара. За этим занятием и застал его прилетевший на крыльях Мардука отряд инквизиторов в тяжелых доспехах и полнооружных. Инге не мелочился и притащил с собой целых два противодемонских подразделения.

Настроен епископ ангельтский был весьма решительно. Прежде всего, его решимость касалась того, чтобы как можно быстрее провести расследование и вернуться в губернскую столицу. К сожалению, его святейшество занял свою должность еще до того, как частичная промывка мозгов при участии кайзера и великого инквизитора стала обязательной для претендентов на высшие церковные звания.

По приказу Алекса в ресторации Оверлука был подан ужин для высоких гостей. После еды, не вылезая из-за стола, его святейшество Инге мельком взглянул на письменные выкладки Лоренца. Ногтем подчеркнул пару моментов в вычислениях, где Лоренцу пришлось прибегнуть к грубой аппроксимации. Презрительно фыркнул про глупое разбазаривание маны и велел подать карету. Они направились вместе с Лоренцом и Алексом на место преступления на двуколке. Барон Сенвар пересказывал епископу Инге обстоятельства дела.

Лоренц всю дорогу сидел молча, его совета никто не спрашивал. Он ожидал увидеть так редко доступное действо святой магии и, чем Тиамат не шутит, подсмотреть какое-нибудь заклятие из бережно хранимого арсенала инквизиции. Но его ждало разочарование — Инге Стенкильссон к волшебству прибегнуть не соизволил. Он погулял по саду, заглянул в дом, перетер между пальцами пару комьев земли с места, где творилась богопротивная магия тени. С омерзением передернулся, как кот тронувший лапой холодную воду.

— Оберлейтенант, вы правы. Хотя некоторые нюансы ускользнули от вашего внимания, но поработали вы на славу для волшебника не знакомого со святой магией, — нехотя буркнул похвалу епископ. — Герр Сенвар, делать здесь больше нечего. Едемте в Цвикау.

Стемнело. Их двуколка остановилась у постоялого двора, когда Лоренц набрался наглости задать вопрос.

— Отец Инге, вы позволите мне поучаствовать в расследовании?

— Конечно, нет. Это не ваше дело в частности, и не дело Тайной Полиции в общем. Свою лепту вы уже внесли. Лучшая помощь, которою можете мне оказать — это не путаться под ногами! — фыркнул епископ, вылезая из коляски с помощью инока, поспешившего подать руку.

Лоренц разочаровано вздохнул. Впрочем, его святейшество был прав. То что заняло у него вчера почти два часа и полтысячи маны, отец Инге сделал сегодня за пять минут. В некоторых вещах невоцерковленные маги были достаточно беспомощны.

На следующий день Лоренца ждала отличная новость. Ручные огры гарнизона горного форта смогли расчистить дорогу до Цвикау. И через несколько дней можно было рассчитывать на продолжение пути к Остгарду.

Лоренц сидел в гостиной барона Сенвара, временно превращенной в залу суда. Он готовился разобраться с давней тяжбой между кумой и свояком Алекса. Баронет нашел справедливое решение. В связи с тем, что спорный участок не использовался ни одним из собственников более двадцати лет, его вполне можно было реквизировать в пользу короны. Алекс, когда услышал про этот вариант долго гнусно ухмылялся, а затем с словами: «так им и надо, крохоборам!» достал из бара бутылку бренди, чтобы отметить гениальность Лоренца. До прибытия истица и ответчика оставалось менее часа, когда с комнату вбежал запыхавшийся мальчишка.

— … Поймали! — выдохнул он и зашелся кашлем после быстрого бега.

— Кого? — Лоренц уставился непонимающе на гостя.

— Ведьму поймали! — чуть отдышавшись, проговорил мальчонка. — У хутора Эстарсунда. Его святейшество туда полетел, а вам передать просил, чтобы вы узилище подготовили!

— Ого! — Лоренц быстро взял себя в руки.

Он быстро забежал в свою комнату, схватил тетрадь с конспектами по защитной магии и поспешил в гарнизон Цвикау, в подвале которого находилось подобие местной тюрьмы.

На пустыре неподалеку добрые горожане уже начали собирать хворост для костра и сбивать помост. Им не терпелось отплатить за страх, который они испытывали последний месяц.

В арсенале гарнизона Лоренц разжился бутылью с кровью выверны, глазами василиска, и занялся наложением заклинания Большого Рассеивания Магии Эллрана на стены темницы. За ним последовала сфера отрицания, круг защиты от стихий, стена Бабла. Конечно, армейские боевые заклятья — это не совсем, то, что было необходимо в данной ситуации, но других подходящих чар для защиты помещений Лоренц не знал. К тому же у него сложилось ощущение, что пары суток, которое продержится это волшебство, будет достаточно.

Через час Лоренц удовлетворенно смотрел на дело рук своих. Вырваться из камеры было практически невозможно. Особенно, если у заключенного не будет амулета-накопителя.

Ожидание его длилось достаточно долго. Возвращаться его святейшество соизволил на телеге. Что было логично. Не на руках же ему нести подозреваемую в запрещенном колдовстве, во время полета?

Епископ Инге ввалился в сопровождении Алекса в подвал, как раз, когда Лоренц принялся за чай с шарлоткой, приготовленной Кайсой. Сама внучка Сенвара сидела рядом с ним и слушала сбивчивые объяснения про события прошлой ночи.

— Так, что вы тут натворили? — Инге прищурился и с оттяжкой всадил в дальнюю стену камеры пламя Нара. Легкая рябь в воздухе рассеяла заклятье. — Сойдет. Заводите! — приказал инквизитор.

Повинуясь его указанию в комнату пошло двое служек, ведших на заговоренной серебряной цепочке Ирэн. Девушка была явно не в себе. Она улыбалась, хихикала и послушно шла за своим надзирателем. Одежда выглядела потрепанной, на лице было несколько ссадин. Ее явно били.

Лоренц при виде своей бывшей попутчицы вскочил со стула.

— Она?!… - он не мог поверить, что Ирэн ведьма. Своему чутью Лоренц доверял. Но он не мог не заметить следов темной магии, которая расползалась по подвалу от одного присутствия девушки.

— Она самая! — Довольно ухмыльнулся бригаденквизитор. — Ее на месте преступления взяли. Он взял у одного из иноков большую сумку и распахнул ее перед Лоренцом. Тот увидел пучки травы, брикеты какого-то коричневого вещества, бутыль самогона и фляги сделанные из высушенных тыкв. Во второй сумке, с которой Ирэн ехала в дилижансе, лежала ее одежда. Поверх нее были свалены кучей столовые приборы. — Вот полюбуйтесь, запасенная кровь, реагенты для богомерзких ритуалов, украденное у последней жертвы столовое серебро, а уж магический фон даже такой непрофессионал как вы оценить может. За решетку ее.

Епископ бросил сумку в угол. Инок втолкнул Ирэн в зачарованную Лоренцом камеру.

— Майнгерр, вы позволите присутствовать на допросе?

— Какой допрос? Я не собираюсь тратить время и силы на эту упившуюся снадобьями колдунью! Тут и так все ясно. Завтра утром будет аутодафе. К обеду, что бы народ собраться успел. Грех холопов зрелища лишать. Лукаш, Матис, остаетесь здесь, вас сменят после полуночи! — бросил напоследок Инге паре иноков со штурмовыми посохами. А затем развернулся и удалился. За ним вышел и Алекс, напоследок скорчивший недовольную физиономию и поманив Кайсу за собой. Иноки уселись за столом и приступили к молитве.

— Это неправильно. Она не могла! — тихо сказал им вслед Лоренц.

/ Вот тут-то тебе, Лор, надо было пожать плечами и пойти собирать вещи в дорогу. Но приключения в столице тебе впрок не пошли… /.

— Вы думаете? — Кайса с любопытством и страхом на «ведьму». Ирэн между тем собирала с пола воображаемые цветы. — Она сейчас колдовать пытается?

— Нет. У нее амулет отобрали, — ответил Лоренц. — Это абсолютно неправильно с процессуальной точки зрения, даже для инквизиции! И это неправильно с точки зрения логики! Как вообще ее поймали?

— Видать ведьма с магией перемудрила. Крестьяне нашли ее в лесу недалеко от поместья госпожи Рабан в таком состоянии. А потом рядом и престарелую помещицу обнаружили. Мертвую. На дереве в саду висящую. Приложили девку, да без толку, она как танцевала, так и продолжила… Потом уже нас вызвали, сами порешить побоялись, — приоткрыв один глаз, ответил на вопрос Лоренца инок.

— Хмм… А вы с ней разговаривали? — оберлейтенант попытался прозондировать хотя бы поверхностно мысли Ирэн и с трудом вынырнул обратно. Девушка не защищалась ни капли. Эмпатия и ментальный контроль упали в ее разум как в болото и потянули за собой душу Лоренца.

— Неа. Пытались, но она даже на боль не реагирует. Вы аккуратнее с ментальной магией! — Запоздало предупредил второй инок. — Мерзкое у нее безумие.

— Хмм… — потянул еще раз Лоренц, — А вы не против, если я сумку ее посмотрю?

Иноки переглянулись.

— Можно. Отец Инге не запрещал.

— Это так волнительно! А что вы ищете? — любопытство не позволило Кайсе последовать за своим дедом домой.

— Истину, — ответил оберлейтенант.

Лоренц начал с личных вещей. Немного денег, всякая мелочь нужная в пути. Пара смен одежды. Подорожная на имя Ирэн Деко, уроженки Шатору. Лоренц кивнул сам себе. Юго-запад, самая граница со степями бистаа. Ничего удивительного, что она была при оружии. Там все так ходят, даже крестьяне с саблей и пикой обращаться умеют.

Книги: сборник стихов, ноты, молитвенник Нинхурсаг, ипостаси Иштар отвечавшей за правосудие. Книга явно использовалась часто. На полях были пометки карандашом.

— Это несоответствие первое. Во время дороги Ирэн пару раз с почтением поминала Иштар-заступницу. — Он показал Кайсе книженцию. Иноки, внимательно следившие за ним, пожали плечам.

— Эти твари хитрые. Я помню, мы как-то инкунабулу призыва княгини демонов змееликой Сиираш из-за алтаря Мардука доставали…

Затем оберлейтенант принялся за вторую сумку. В пучках травы Лоренц опознал семилистник благостный. Растение это никакого отношения к магии не имело, хотя и использовалось популярностью среди представителей дна общества в южных провинциях. Брикеты коричневого похожего на смолу вещества заставили его поломать голову подольше. Пока он не вспомнил, что среди гномов южного Элама есть традиция курить застывшее молочко цветов мака. Недавно его начали поставлять и в Таир. Опять же никакими волшебными эффектами оно не обладало. И для составлений зелий не годилось. Самогон тоже был самый обычный. В тыквах находились смеси человеческой крови, алкоголя и дурмана в разных пропорциях.

— Несоответствие второе. Из этих ингредиентов ничего волшебного не получится, как ни колдуй. Только разум затуманит и все, — Лоренц подошел к решетке и сколдовал на пускающую в углу слюни Ирэн «очищение от яда». Ничего не изменилось. Впрочем, как Лоренц и ожидал.

— Тут опять поспорить можно. Эти ведьмы такие ритуалы творят на своих шабашах, что на трезвую голову сами решиться не могут. — Инок покачал головой.

Лоренц кивнул еще раз и продолжил обыск. Действительно, резон в словах его оппонента был. Столовые приборы. Мелкая кража, до которой темные маги обычно не опускались, но кто скажет, что культистам не нужны деньги?

С Ирэн он познакомился в окрестностях Ангельта, но если она умеет открывать «тропу теней», то для нее это не расстояние. Алиби это ей не дает. Кстати. Еще одно несоответствие. Открыть тропу могли лишь дроу, да древние вампиры Ки-эн-ги. А она же чистокровный человек. Но можно было возразить, что Ирэн использовала артефакт дроу. В искусстве изготовления магических предметов темные эльфы не отставали от таирцев…

Оберлейтенант застыл, ловя промелькнувшую в голове мысль за хвост.

/ Вот-вот. Я намекал, между прочим! Никто не может упрекнуть меня, Энлиля ночную бурю, Мардука власти и совета, в том, что я не советую! /.

— Господа, а что вы знаете про древних кровососов Ки-эн-ги? — спросил Лоренц у иноков.

— Ничего. Мы же бойцы, в академии не обучались.

— Кайса, у вас в библиотеке есть книги по истории? Мне надо кое-что уточнить.

— Конечно, Лоренц! Я буду рада помочь!

Они поспешили домой. С историей, как и с другими гуманитарными дисциплинами у оберлейтенанта никогда не ладилось. Хотя Карл ему регулярно напоминал фразу кайзера, что народ, не знающий и не помнящий своих корней, обречен на вымирание, выше тройки за зачет Лоренц не получал.

На поиски у него ушло несколько часов. Уже смеркалось, когда баронет нашел в «Песне о Гильгамеше» фрагмент живописующий пир в честь победы госпожи страха Инанны, повелительницы Ки-ури над объединенными ратями бистаа, гномов и эльфов. Черным по белому на страницах фолианта было написано, как энши всех теней Бад-ад-да Зиусудра, древнейший из у-и-на-э-наг пил из кубка кровь еще живого вождя бистаа «…Затем же блюдя достоинство свое и подчеркнув свет разума, что его от голодного зверя неразумного, вампира, отличает, вскрыл кинжалом Зиусудра из Бад-ад-да вены на шее Туоримиеми-Рогача. Влагу жизни в чашу сцедил, добавив туда щепоть травы семилистника и кокнар, и во славу Инанны, госпожи, что судьбы подобно Энлилю вершит, выпил глоток. А остальное на землю вылил».

/ Ага, отличает, как же… Он через час сбежал, чтобы плененных наложниц Рогача выпить. Не выдержал пьянящего аромата крови, пролитой на пол. /.

Да. Теперь у Лоренца была стройная версия. Но не было доказательств. Оберлейтенант с хрустом потянулся и вылез из-за стола. Раз он не может провести допрос, значит его последний шанс, что-то обнаружить — это осмотреть место преступления. Там, если повезет, он сможет найти улики. И разобраться в причине безумия Ирэн. Наверняка она попала под действие проклятья примененного древним кровососом.

На лестнице он столкнулся нос к носу с бароном Сенваром.

— Лоренц, я подумал, что вы там заснули. Спускайтесь ужинать.

— Герр Алекс, у меня нет времени! Мне надо как можно быстрее попасть в поместье госпожи Рабан! Ирэн — невиновна!

— Вы думаете? Почему же это? По-моему, никаких сомнений. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы…

— Надо! — перебил его Лоренц, — Надо иметь! Чтобы не получилось, как с вашим сыном!

Лицо Алекса передернулось. Оберлейтенант наступил на его больную мозоль. На мгновение Лоренцу показалось, что барон его ударит. Но герр Сенвар быстро взял себя в руки.

— Пойдем в кабинет. Расскажешь. Хильдегард, подай нам ужин наверх! — крикнул барон через плечо кухарке.

Лоренц не чувствовал вкуса мяса, пока увлечённо рассказывал свою версию событий. Начиная со знакомства с Ирэн в дилижансе и заканчивая экскурсом в историю.

— Знаете, Лоренц, — барон в задумчивости потирал свой покрытый седой щетиной подбородок, — я считаю, что вами движет романтический интерес. Но вы правы в одном, пока есть хоть какой-то шанс, что она невиновна, я буду вам помогать. Отец Томас был ничуть не большим упырем, чем Инге. Бетрезен их побери, церковников. У меня на них никакого влияния нет… Поехали. Часа за три мы даже ночью доберемся.

Сначала они заехали в гарнизон. Там Алекс взял пару заряженных амулетов накопителей, а Лоренц прихватил с собой молитвенник Ирэн. Для поиска ее следов ему нужно было что-то из личных вещей.

Нескончаемая дорога по ночному лесу освещаемая лишь парой магических светлячков заставляла его испытывать страх. До него начало доходить, что сейчас у них есть реальные шансы встретиться с таинственным убийцей. Мысль о том, что их смерть поможет оправдать Ирэн, утешала слабо.

Как и обещал Алекс, до поместья они добрались часа за три. В этот раз Лоренц обошелся без лишней траты маны на красивую иллюминацию. Паттерн «тропы теней» он запомнил, и найти след теперь для него было несложно. Действительно, она начиналась у злополучной яблони, на которой еще оставались обрезки веревки. Несколько поисковых заклятий, убедили его, что перед смертью на жертву накинули какое-то изощренное волшебство. На дереве сохранялись следы искусно наведенного морока, благодаря которому труп обнаружили только к обеду. Несмотря на то, что общий смысл заклятий Лоренц угадывал, стой их был совсем чужд академическим алгоритмам.

Алекс тоже не терял времени. Если с высшей аналитической магией он был незнаком, то найти следы Ирэн ему было под силу. Не даром он был когда-то заядлым. Да и, как подозревал Лоренц по тому, как наклонившись барон Сенвар попеременно нюхал то молитвенник, то землю, остаточные явления ликантропии заключались не только в эмоциональной связи с животными…

— Ну что? — Спросил Алекс у Лоренца, закончившего свои исследования.

— Явно необычное волшебство. Такого я еще не видел. А вы что обнаружили герр Алекс?

— Фру Рабан убили ночью, а ваша пассия была здесь только на рассвете. И зашла, с другой стороны сада. Обнесла дом и тихо ушла. Воровка. Но не убийца. Сейчас я припоминаю, что присущего ей запаха фиалок я на прошлом хуторе не замечал.

— Вы дадите показания, и мы сможем освободить ее!

— Я похож на идиота? Вы хотите, чтобы я перед инквизитором рассказывал про то, что я не до конца излечился от волчанки? Я слишком стар, чтобы сидеть три года на карантине! А Инге мне это легко устроит.

— Но жизнь невиновного…

— Ищите Лоренц. Если не будет другого выхода… но мне бы не хотелось.

Оберлейтенант вздохнул. Но находка Алекса означала, что они на правильном пути. Они направились на поляну, где крестьяне обнаружили Ирэн.

Как только Лоренц закончил поисковое заклинание, он ощутил следы древней магии на поляне и артефакт рядом, наполненный силой тени. Почти в тот же момент отошедший чуть в сторону Алекс воскликнул:

— Смотрите, что я нашел!…

— Не прикасайтесь! — воскликнул взволнованный Лоренц, различивший в признаки заклинания неотторжимости Биндинга в магическом спектре артефакта. Связывающее волшебный предмет и его владельца оно могло при удачных обстоятельствах даже убить вора. Алекс отдёрнул руку, чуть не схватившую широкий листовидный кинжал из покрытой патиной бронзы.

— И правда… Не стоит. — Алекс чувствовал отчетливый запах смерти, исходящий от артефакта.

Сначала Лоренц долго водил рукой над клинком, постепенно опуская ладони все ниже. Многие модификации заклинания неотторжимости имели дополнительные условия. Не получив никаких признаков активации в ответ на свои зондирующие волшебство, Лоренц взял в руку кинжал. Ничего не произошло. Оберлейтенант пристально рассмотрел его. На лезвии были видны вычеканенные знаки клинописи гласящие «Биль-гамес лугаль Лагаша энши-Эанатум-ра му-на-руа» Похоже, его святейшество пренебрег не только допросом, но и осмотром места происшествия.

— Ого, вот это да! Сам Эанатум, наместник теней Лагаша?! — Алекс был знаком с историей значительно лучше Лоренца. — Знаешь, что, мой мальчик. Я думаю нам надо бежать. Он вернется за этим клинком…

— Сейчас. Еще хотя бы минут десять! — Лоренц кинул кинжал в сумку и начал лихорадочно колдовать прозрение Фендела.

Волшебство, случившееся недавно, и эмоции Ирэн оставили на редкость хорошо различимый след. Он увидел смутную, размытию в клубящихся тенях фигуру пившую что-то из фляги-тыквы под деревом и задремавшую после. Концентрация силы в немертвом была такова, что искажала прорицание. Затем появилась, Ирэн. Она наткнулась на немертвого уже после рассвета. В ушах возник хриплый пьяный старческий голос, которым вампир воскликнул на эме-гир «Воистину эта земля благословенна! Добавка сама пришла ко мне!» У-и-на-э-наг двинулся на нее с кинжалом в руке. Однако восходящее солнце ослабило его магию и вместо того, чтобы лишить Ирэн возможности к сопротивлению, он только доказал злобные намерения. Девушка же не колебалась. Пара метательных ножей вошли в грудь вампира, опешивший немертвый остановился, не понимая, что произошло, и в этот момент излишне размашистый удар тяжелой армейской шпаги рассек ему шею.

Убить древнего она не могла, но рана и рассвет заставили у-и-на-э-наг терять силы. Несколько протрезвевший немертвый поспешил открыть «тропу теней» и сбежать.

Ирэн задерживаться рядом с местом преступления тоже не собиралась. Мельком она заглянула сумку древнего вампира, повесила ее на плечо, а затем наклонилась, чтобы подобрать кинжал, что обронил немертвый с земли. Сердце у Лоренца зашлось. Кровь застучала в висках, когда прорицание донесло до него отголоски той вспышки магии. В себя он пришел от удара по щеке.

— Живой? — Алекс пристально смотрел на него.

— Да.

— Тогда по коням. Звери волнуются. Приближается зло.

— Мне надо собрать образцы…

В этот момент на поляну вылетел поскуливающий от ужаса медведь, пробежал мимо них и с треском скрылся в кустах. До ни донесся далекий вопль «Ур-гал-ла! Аруа-меде!..»

— Уверены, Лоренц? По-моему, он почуял, что вы забрали его кинжал.

Оберлейтенант сглотнул. Минуту спустя они неслись галопом по дороге в направлении города. До Цвикау они добрались уже засветло. Алекс просто свалился спать. Все-таки на седьмом десятке лет ночные скачки — это не лучшее времяпрепровождение. Встретившая их Кайса ничего не сказала, но по ее взгляду было понятно, как она переживала за них. Лоренц уселся в кабинете наверху, он хотел быстро описать свои находки, чтобы представить подробный отчет отцу Инге и провести пару тестов с клинком, но сам не заметил, как задремал.

— Лоренц, просыпайтесь! — Кайса трясла его за плечо. — Казнь уже начинается!

— А? Что? Как?

— Вы проспали почти три часа.

Лоренц схватил сумку с доказательствами. Голова и шея немилосердно болели от неудобной позы, в которой он отключился.

— Почему вы не разбудили раньше? — спросил он, спускаясь с лестницы.

— Вы сказали не мешать вашей подготовке к прениям… — Кайса с трудом успевала за ним.

К счастью до места аутодафе, было недалеко. По пути он и обогнали Алекса. Они успели к тому моменту, когда епископ Инге завершал обряд освящения пламени факела, от которого должен был быть разведен костер. Привязанная к столбу Ирэн улыбалась.

— …Невиновна! — хрипя и задыхаясь от бега, закричал Лоренц, проталкиваясь через толпу крестьян.

— Что?! — епископ, которого Лоренц отвлёк от обряда, медленно багровел, — Вердикт инквизиции отмене не подлежит.

— Я знаю, кто совершил убийства! Энши Лагаша Эанатум!…

/ Древнейший из у-и-на-э-наг, энши всех теней Лагаша, Эанатум, левая рука Гильгамеша Многоповидавшего. Поправься Лор. Он сейчас слушает тебя внимательно, ему приятно будет… /.

— Древнейший из у-и-на-э-наг, энши всех теней Лагаша, Эанатум, левая рука Гильгамеша Многоповидавшего… — уже тише послушно повторил за Голосом Лоренц, подозрительно осматриваясь по сторонам.

Над площадью воцарилась тишина. Простолюдины и приехавшие ждали. Ждали того как епископ поставит на место выскочку.

— Я тут ваши сказки выслушивать не намерен! Откуда еще взялся у-и-на-э-наг в наших землях.

— Послушайте! Это так! Вы же должны были слышать про то, что пару недель назад, как раз, когда я покидал Таирбург, его императорское величество кайзер Гор отправился во главе экспедиционного корпуса упокаивать некрополь Кутал-лу, восставший в нарушение договора о капитуляции Ки-эн-ги! Это же место где пребывает Гильгамеш и его свита!

— Допустим. — Инге прищурился.

— Здраво рассудив, что на юге, в Аррации, будут проводиться облавы, он забрался на север, где его никто не ждал. Эанатум, тропой теней добрался до Ангельтхайма.

/ Браво, и это даже без моих подсказок, такие глубокие выводы! Извини, кстати, что ночью не помогал, надо было сон вещий наслать одной моей посланнице. /.

Лоренц восстановил дыхание и мог говорить спокойно.

— И чем ты это докажешь? — просил его епископ, все еще державший в руке факел.

— Вот! — Лоренц сунул руку в сумку и достал кинжал. Он подошел к бригаденквизитору и протянул его. Тот протянул руку, чтобы взять клинок и тут же отдернул ее ужаленный черной молнией.

— Verdammte Scheisse! — воскликнул епископ защитную формулу на старотаирском. Его заговоренная броня ослабила удар, но не до конца. Он пристально вгляделся в кинжал. — И что? Девка могла добыть эту темную реликвию где-то еще.

— Ваше святейшество, она в бою отбила его у Древнего! Я могу показать вам это прозрением Фендела если мы вернемся на место, где вы ее обнаружили. Она сама жертва! Посмотрите, у нее же тени нет!

Лоренц, только сейчас понял, что его смущало в Ирэн, когда он увидел ее в камере. Епископ Инге замер на минуту в раздумьях. За спиной Лоренца потихоньку поднялся ропот. Многоголового зверя толпы лишили зрелища, и он был недоволен.

— Все в чем она виновна, так это краже серебра! Обличенный властью в соответствии с патентом чрезвычайных полномочий, я беру ее на поруки. И приговариваю к общественным работам.

Шум за спиной все усиливался. Раздался свист и ехидный комментарий, каким именно местом будет Ирэн отрабатывать приговор. Кто-то громко прокричал, что Лоренц в сговоре с ведьмой и пытается запудрить голову епископу.

— Отвязать! — гаркнул епископ, — В камеру! А с тобой, сын мой, мы сейчас приватно поговорим. Пойдем, — елейно проговорил Инге.

Иноки, повинуясь его приказу, отвязали Ирэн и повели ее обратно, в подвал гарнизона. Разочарованные зрители начали постепенно расходиться. Лоренц последовал за Инге в его роскошный номер в Оверлуке. По пути Лоренц рассказывал свои теории, приводил доказательства. Алекс тоже пару раз дополнял рассказ. Инге сдерживался до последнего. Он выпроводил пришедших вместе с ними любопытствующего начальника гарнизона, главу городского совета Цвикау и еще пару местных помещиков, бывших членами местного отделения «Дворянского собрания».

— Алекс вы тут тоже не нужны, мы будем обсуждать высокие магические материи.

Барон Сенвар извиняюще посмотрел на Лоренца и тоже покинул комнату.

Инге сел за стол напротив Лоренца, пару раз вдохнул и выдохнул, а затем со всей силы ударил кулаком, облаченным в латную перчатку по столу.

— Ублюдок, ты что себе позволяешь! Решения инквизиции должны быть непогрешимы. Так сказал кайзер, и так обстоят дела по всему рейху! А ты выставил меня, епископа имперской провинции, бригадного инквизитора дураком перед смердами!

— Но вы же ошиблись.

— Молокосос! Я найду, как тебе испортить жизнь, не сомневайся! Унизить меня. Я теперь от этой истории не отмоюсь! Не мог, что ли подождать, пока мы ее сожжем и потом рассказать мне правду? Мы бы потом этого упыря по-тихому поймали и развоплотили.

Лоренц побледнел от гнева. К тому, что творилось в Тайной Государственной полиции, он уже привык, но увидеть подобное отношение к расследованиям в инквизиции он не ожидал. Теперь уже он стукнул своим кулачком по столешнице.

— Я думал, вы должны находить Истину!

— Да кого она волнует! Истина! Убирайся! Еще по столу мне тут стучать будет.

Лоренц послушно поднялся, чтобы уйти. Выходя, он кинул через плечо, сам удивленный от своей наглости.

— Ирэн я забираю с собой. Она теперь вне вашей юрисдикции и будет находиться в доме Алекса Сенвара.

Он закрыл за собой дверь. В нее изнутри ударило что-то тяжелое. Раздался звон. Это был кувшин, отметил про себя Лоренц.

/Лор, смотреть за тобой одно удовольствие. Честный, правильный. Образец для подражания. Но если ты дальше будешь так портить отношения с власть предержащими, мое удовольствие будет недолгим. Да, ты прав по закону и по совести. Но инстинкт самосохранения включать изредка надо. Нет, ничего он тебе сейчас не сделает, понимает, что его снимут с должности. Есть желающие подсидеть, которые могут карту Ирэн разыграть. Но я бы на твоем месте не ждал бы еще неделю пока караван «Карнатакской колониальной» двинется, чтобы уехать…/.

Алекс встретил его на выходе.

— Я уж думал, прибьет он вас…

— Не смог. Пойдемте герр Сенвар. Заберем Ирэн из узилища, вы не против, если я устрою ее в вашем доме?

Алекс призадумался ненадолго.

— Хорошо. Вы же скоро уезжаете?

— Да, барон, я не буду ждать, пока тронется караван. Мы отправимся с Ирэн через пару дней, как только я разберусь, что же за проклятье на ней висит.

— Хорошо, можете рассчитывать на мою поддержку.

Начальник гарнизона и иноки поначалу не хотели выпускать девушку, но после долгих споров, и изучения бумаг Лоренца сдались. За оберлейтенантом Ирэн последовала без всякого сопротивления. Было заметно, что разум постепенно возвращается к ней.

В своем доме Алекс выделил ей еще одну комнату, приставил наблюдать за ней своего слугу, а сам отправился «улаживать дела». В кое-то веки он мог обсудить некоторые вопросы с артельщиками, которые вылезли из своих лесов, чтобы полюбоваться на казнь. Да и поговорить со своими друзьями дворянами из «Собрания».

Лоренц первым делом принялся за написание отчета. Он понимал, что завтра-послезавтра следы магии начнут исчезать и их с Алексом показания будут единственной защитой Ирэн, буде епископ захочет обвинить ее снова. Попытки разобраться с проклятьем, что наложил на девушку кинжал, оберлейтенант решил оставить на следующий день.

Барон Сенвар явился поздно, после ужина. Он был мрачен.

— Лоренц. Вы должны убраться отсюда этой ночью. До рассвета. Епископ остался в городе, собирается ловить кровососа. А его служки просидели весь вечер в трактире, беседуя с горожанами. Они говорят от том, что вы замутили разум Инге, чтобы спасти свою подельницу, что вы опозорили святого человека…

— Но это же чушь!

— Чушь, да. Но поверьте, для них Инге, вышедший живым из единоборства с князем демонов, пламенным Форкалором, в битве под Иссином авторитет. А вот вы… Сегодня быдло будет пить и обсуждать. А вот завтра они придут к моему дому с вилами и факелами. Вы же понимаете, что я не смогу вас защитить…

Лоренц поджал губы. Затем встал и поклонился.

— Я прошу прощенья за доставленные неудобства. Мне нужен час на сборы, и мы вас покинем.

Алекс всплеснул руками.

— Стойте! Вы понятия не имеете про дорогу в горах! Подождите утра. Я пока распоряжусь собрать вам еды, фуража для лошадей. Не пешком же вы пойдете!

— Но у меня нет лошади…

— Я отдам вам пару из своей конюшни. Клячи, но выносливые. То, что нужно для перевалов. И держите. — Он дал Лоренцу кошель с десятком золотых.

— Это слишком много… — Начал было протестовать Лоренц.

— Достаточно за то, что вы сделали. Теперь у меня есть чем отомстить Инге.

— Простите, я не понимаю.

Алекс кивнул на стопку листов, исписанных убористым подчерком оберлейтенанта.

— Я найду способ, что бы об этой истории узнал тот, кто надо. Из инквизиции Инге не вылетит, но с креслом епископа попрощается. Через пять лет… Но лучше поздно, чем никогда.

— Зачем вам это?

— У меня есть друзья в Ангельте, они рассказали мне. Отец Томас не решался сначала калечить моего сына и направил голубем письмо епископу. И тогда тот написал ему в ответ: «Нет маны? Пытайте, пока не признается!» Поэтому примите мою благодарность.

Лоренц принял кошель. Положил его себе в карман. Протестовать не имело смысла. Деньги были ему нужны. А помощь с лошадьми и едой была просто неоценима.

— Я кое-что понял, герр Сенвар. Вы ведь договорились тогда, пять лет назад с Фенриром и его сукой, да? — спросил, подавшись вперед, Лоренц, — что бы они напали на отца Томаса.

— Ничего подобного. С чего вы взяли? — Алекс прищурил глаза. Лицо его дернулось. Врать старый барон за свою жизнь так и не научился.

— Мелкие оговорки. Ваше знание стаи. То как вы относитесь к чучелу. И то, что вы мстительны и как сами сказали «сами решаете свои проблемы». Что он попросил взамен интересно?

— Я просто рассказал ему, что случилось, и тот сам предложил помощь. И что теперь вы намерены делать с этой правдой? — скрывать что-то от мага школы контроля разума Алекс не видел смысла. Лоренц знал правильные вопросы. Получить ответы от Алекса он мог, даже если бы барон молчал. В комнате пахло грозой, на кончиках пальцев у престарелого начальника уезда искрилась молния Кетте-Блица.

— Ничего. У меня нет доказательств. И как подсказывает мне мое безумие, не всякая Истина должна быть раскрыта…

/ Браво! Дошло наконец-то! /.

Встряхнув рукой, Алекс рассеял чары.

— Тогда я займусь сборами, а вы идите спать. Дорога будет тяжелой, это я вам обещаю.

— Хорошо. Простите мне мое любопытство… Но я, правда, должен был знать.

— Может вам ваше безумие это и не подсказало, но любопытство, ничуть не менее опасный порок, чем любовь к справедливости, — буркнул барон.

/ Простите фрайгерр, не успел! Обещаю, мы с Лором еще не раз побеседуем на эту тему! Алекс мог тебя убить сейчас, и свалить на твою одержимость кинжалом Эанатума. Ох… /.

Лоренц думал, что не сможет заснуть, но не прошло и пяти минут, как провалился в колодец сна. Ему снился пылаюший Ниппур, столица Ки-ури, госпожа Инанна и владыка Бетрезен сошедшиеся в схватке с Разрушительцей Ню» Раа. А потом оберст Петер фон Краузе извинявшийся, что забыл поменять настройки сновидений.

Разбудила его Кайса. Он быстро поднялся, перекусил остатками ужина. А затем вчетвером, вместе с бароном, его внучкой и Ирэн пристегнутой ремнями к седлу они выехали в ночь.

Алекс провожал его до перекрестка за городом и показал дорогу, ведущую в горы.

— Прощайте, фрайгерр Сенвар. Я благодарю вас за помощь.

— Прощайте, Лоренц. — Алекс протянул левую руку, и Лоренц неловко пожал ее в ответ.

Баронет двинулся дальше по дороге, держа за повод лошадь с безучастно сидевшей в седле Ирэн. Отъехав на сотню метров, он оглянулся и увидел, как Кайса обняла своего деда, а тот гладит ее по голове, шепча, что — то на ухо…

/… шепча на ухо Кайсе «не расстраивайся, но он не пара тебе, его ждет долгая и славная дорога, но не тебе маленькая идти с ним. Как не тебе было идти с братишками Скольдом и Хатти вслед за дядей Фенриром.». Старый барон поправил волосы Кайсы. Близилось новолуние и у нее опять заострились уши и удлинились клыки.

Что за бред я несу, ты спрашиваешь, Лор? Будем считать, что рассказываю сказку, чтобы тебе было нескучно путешествовать. Раз уж музыкой тебя барышня не развлекает. Ты давай двигайся, горы сами себя не перейдут.

Так вот, пятнадцать лет назад, когда уже пожилой, но еще бодрый Алекс Сенвар вернулся после войны с орками калекой, его сын еще служил на южной границе в Аррации среди цветущих томатных полей, окружавших Херес-де-ла-Фронтьера. Его полк драгун как раз заменил потрепанных в памятной битве с бистаа улан майора Вильянуэва.

Молодая невестка барона была доброй девушкой. Свою роль в этой нелицеприятной истории сыграла жалость к зятю. Тоска по мужчине рядом. Небольшая толика той звериной привлекательности, которой обладают все оборотни. И вино, куда же без него…

Так или иначе, когда месяц спустя, услышав о тяжелом ранении своего отца в Зимней кампании, Вернер Сенвар прибыл в увольнительную домой, она уже была беременна. Впрочем, разница в месяц не была компрометирующей. Тем более, что Вернер до родов отправился обратно на юг. Ему предстояло отслужить две года.

Вернувшись, он понял все не сразу. Девочка была похожа на него. Но не заметить пускай не очень явных, но регулярных изменений внешности Вернер не мог. Тем более что про свои «особенности» отец рассказал ему честно.

Скандал был страшный. Но тихий. Такой сор, сам понимаешь, Лор, из избы не выносят. И, как ты уже догадался, отношения в семье были напряженные. Нет, Вернер продолжал любить свою жену. А вот отца простить не мог. Да и симпатией к своей сводной сестре не пылал. Так или иначе, примерно пять лет назад Вернер влез в долги из-за карт. Они сильно поругались с отцом.

Давать денег Алекс не собирался. И тогда в дело пошло старое проверенное средство — шантаж. Сын обещал рассказать и про вялотекущую волчанку Алекса, и, когда отец сказал, что может себе позволить лечение, про Кайсу. Тогда спасительного закона кайзера «О межрасовой ненависти…» еще не было. Девочку ждал посеребренный меч палача.

Выбирая между сыном, что ненавидел его и любящей дочерью Алекс выбрал дочь. Об убийстве сына он не помышлял. Он просто не был способен на такое. А вот подставить мог. План был составлен с расчетом на это. Он мог бы сработать, если бы не снегопад.

Проезжая через Ангельт на заседание «Дворянского собрания» в Бад-Висзее, он договорился с парой наемников из Нам-таб-нитах-калаг-га. По замыслу после пары подстав, Вернер должен был бежать из Цвикау. Куда? Без разницы, лишь бы подальше. Дело спутала метель. После второго убийства Вернер просто не смог убраться из города. А в манахранилище некстати кончилось волшебство.

Когда Алекс вернулся, ты понимаешь, что он чувствовал. Хотя нет, Лор, ты не понимаешь, у тебя детей нет… Алекс бы с удовольствием наложил на себя руки. Но не мог. Некому тогда было бы позаботиться о Вернере и Кайсе. Ему оставалось только мстить.

Ну как доволен Истинной? Да, ты прав Алекс наказал сам себя. Удовлетворил я твое любопытство? Что я слышу! «Лучше бы я не знал таких подробностей»! Ты даже не собираешься возвращаться к отцу Инге или рассказывать это в Тайной Полиции Остгарда? Ха. Видимо взрослеешь.

«И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость: узнал, что и это — томление духа; потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь.» /.

Подавленный рассказом Голоса Лоренц ехал дальше. А Энлиль продолжал вещать ему про то, как барон Сенвар еще в молодости познакомился на охоте с Фенриром.

/В первую свою встречу они разошлись миром. Правитель людей и вожак стаи. Оба видели, что победителя в схватке не будет. Варги черпали свою ману из страха и агонии добычи и, поверь, Лор, Фенриру, владыке северных лесов было чем ответить на молнии и пламенные стрелы.

Они начали уважать друг друга.

А после встречи с оборотнем и проблем с сыном Алекс все больше и больше времени стал проводить в лесу, но отнюдь не в одиночестве. Варг чувствовал в старом калеке родную кровь и принял его в стаю. Даже несмотря на то, что барон не мог перевоплощаются. Волк познакомился и с его дочерью. Поэтому, когда Фенрир услышал про случившееся с Вернером по вине отца Томаса, варги не сомневались. А человек в Алексе не позволил рассказать вожаку всю правду и подставить свою собственную шею под укус тяжелых челюстей.

Позже Алекс искренне скорбел из-за гибели Ангербоды. И еще больше от того, что Фенриру и его детям Скольду, Хатти и Фрее пришлось бежать из Ангельтхейма на юг. Иначе епископ Инге уничтожил бы их. После этого Алекс остался в практически одиночестве, не считая Кайсы, конечно.

Вот так-то Лор. /.

В столице у оберлейтенанта не было ни времени, ни денег, не то, чтобы выезжать на охоту, но даже на простую прогулку в Бад-Висзее. Да и наездником он был весьма посредственным. С лошадьми его отношения складывались примерно, как девушками. Своих не было, а к тем, что он встречал, Лоренц испытывал некоторую опаску, причем обоюдную.

Так что, чем дальше Лоренц с Ирэн отъезжал от Цвикау, тем больше он понимал, в какую авантюру влез, спасая девушку от костра инквизиции. Ему оставалось только надеяться, что Алекс действительно собрал ему в дорогу все необходимое, и что они сумеют добраться хотя бы до Высочин, гномийского шахтёрского городка, располагавшегося в кратере древнего вулкана.

Лоренц вздохнул и посмотрел на Ирэн. Девушка была абсолютно беспомощна и держалась на лошади только благодаря седлу, сделанному по заказу Алекса для его покалеченного сына Вернера. О том, чтобы ехать рысью, не приходилось и думать. И как ее кормить? Да и обратный процесс… Лоренц покраснел. Походу дороги он не сдержался и потратил немного маны на попытки разобраться с заклятьем, отнявшим разум Ирэн, но быстро понял, что без реагентов и высшей аналитики не сможет понять чуждую человеку магию и прекратил расходовать волшебство в пустую.

Пару хуторов близких к столице уезда они проехали, не останавливаясь. Начался бескрайний ельник, изредка перемежавшийся озерами. Ни деревень, ни трактиров. Ни одного следа цивилизации кроме разбитой телегами купеческих обозов дороги.

К его облегчению, Ирэн становилось все лучше и лучше. Она постепенно начала обращать внимание на окружающий мир. Пару раз смотрела на пролетавших птиц. Ближе к полудню, когда от Цвикау их отделяло уже лиг пять, девушка произнесла первое слово.

— Пить…

— Как ты чувствуешь себя? — Просил Лоренц, передавая флягу с водой.

— Не знаю. Ты — Лоуренс, верно? — Она произнесла его имя на эльфийский манер.

— Да, Ирэн. Ты пришла в себя?

Вместо ответа на лице девушки вновь появилась глуповатая улыбка, а глаза ее начали следить за чем-то невидимым Лоренцу в небе. Оберлейтенант разочарованно вздохнул. Они пару раз останавливались, чтобы дать отдых лошадям и перекусить.

Стемнело рано и путникам пришлось остановиться в лесу. Возможно, дальше по дороге и можно было найти корчму, но рисковать не хотелось. Лоренц неумело поставил палатку из промасленной ткани и развел костер. Он усадил Ирэн рядом с огнем, а сам стал готовить кашу с солониной. Тень у девушки так и не появилась.

— Куда мы едем? — внезапно спросила Ирэн.

— В Остгард.

— Это хорошо. Мне надо в Карнатак. — Она потерла лоб, — Голова раскалывается. Что со мной случилось? Последнее что помню — встреча с каким-то темным магом в лесу. Он сбежал от меня. А дальше все как во сне. Мне примерещилось, что меня хотели сжечь как ведьму…

— Так оно и было, Ирэн.

Лоренц принялся подробно рассказывать свои похождения, пока Ирэн массировала виски. Она мрачнела.

— Лоренц, я даже не знаю, как отблагодарить вас за то, что вы спасли меня. Если бы не вы… Я так вам обязана! Одно плохо, что я так наследила в этом Цвикау.

— Ирэн, я просто выполнил свой долг! — оберлейтенант горделиво выпятил грудь, но быстро сник. — Я был бы вам очень благодарен, если бы вы объяснили, что вас подвигло на преступление.

Ирэн вздохнула в ответ.

— Нехватка денег…

— Кхм… — на тихое покашливание никто внимания не обратил.

— Мне бы хотелось услышать более развернутый ответ. Давно вы, фрекен, занимаетесь воровством?

— Это всего второй раз, — девушка покраснела и уставилась в землю. — Мне очень надо в Карнатак. Но я не могла заработать в этих лесах игрой на лютне. Ведь вы поможете мне? Наверное, сама Иштар справедливости, Нинхурсаг, послала мне вас, своего верного слугу, за мои муки, — Ирэн взяла Лоренца за руку и посмотрела в глаза.

— Я… — мысли баронета смешались от этого взгляда и приоткрытого рта Ирэн. Он уже забыл, что перед ним преступница, которую он взял на поруки и за которой стоит какая-то темная история.

— Кхм!!!

/ Ты бы назад посмотрел, что ли, Лор… /.

Романтический момент, грозивший перерасти во что-то большее, был безнадежно испорчен оглушительным кашлем. Лоренц и Ирэн резко обернулись и увидели, что за их спинами стоит старик, одетый в ветхую тунику, испятнанную чем-то коричневым. На поясе у гостя висела пара фазанов, мясницкий нож и фляга, сделанная из высушенной тыквы. За спиной — объемистая торба. В руке Ирэн незаметно для Лоренца оказался метательный кинжал.

— Я сильно извиняюсь, молодые люди, но к костру пустите погреться? Я уже минут десть тут стою, жду, когда вы на меня внимание обратите, — старик говорил с акцентом — шепелявил, странно разбивал слова на слоги и путал ударения.

— П-пожалуйста, присаживайтесь, — баронет был несколько ошарашен внезапным визитом. Ирэн смотрела на гостя подозрительно, словно пытаясь что-то вспомнить.

— Давно бы так, — брюзгливо пробурчал старец, сел на колени у огня и начал методично ощипывать свою добычу.

На опушке на некоторое время воцарилась тишина. Ирэн сместилась в тень рядом с лошадьми за спиной у старца, под предлогом того, что ей надо достать одеяла. Лоренц собрался с мыслями и хотел представиться, чтобы начать разговор, но гость опередил его.

— Я сам виноват. Примерещилось мне просто… — начал гость, — Но с другой стороны, в моем возрасте в этом нет ничего удивительного, мне ж восьмой десяток уже идет… — он хитро посмотрел на Лоренца и добавил, — веков…

Пока оберлейтенант стыковал в голове факты, Ирэн начала действовать. Первый нож воткнулся в спину старику, со вторым в руке она набросилась на древнего вампира, а это был именно он, Лоренца уже понял это — по знакомой фляге, и по возрасту, и по пятнам на тунике, в которых он опознал кровь, и по акценту характерному для обитателей Ки-эн-ги. Однако на месте, где сидел у-и-на-э-наг, девушку встретил только вихрь теней. Она чуть не упала, но успела затормозить. Сам вампир оказался в этот миг у Ирэн за спиной и, положив ей руку на затылок, проговорил:

— Уша на-ну!

Ирэн плавно опустилась на землю и тихонько засопела. Все это произошло настолько быстро, что Лоренц только успел несколько раз беспомощно моргнуть. У-и-на-э-наг между тем снова присел у костра и начал разделывать ножом одну из птиц.

— Вот сразу видно образованного и воспитанного молодого человека, настоящего будущего энши, или, чем Энлиль не шутит, лугаля. И законы гостеприимства блюдет, и старость уважает. И даже титул мой правильно назвал перед судом ну-эш-галь Не то, что эта муш-луль!

— Энши Эанатум?… — только и смог Лоренц.

— Да, Лу-рен-шу, тебе выпала честь встречи с древнейшим из у-и-на-э-наг! — вампир начал кидать куски фазана в котелок, где уже закипала вода. — Кинжал мой с собой забрал, чую, молодец.

Оберлейтенант сидел ни жив, ни мертв. Успокаивало его только то, что если бы Эанатум хотел их убить, он бы мог это сделать без помех. А у-и-на-э-наг между тем продолжал.

— Я ж на нее ночью сначала нарвался. Вижу, сидит у костра, на лютне играет в одиночестве, да еще песню мою любимую «э-сир куш за-гин-на». И тени вокруг шевелятся. Я и подумал, никак сестрица-ведьма думу-гиг чары творит. А я их не люблю. Да и они меня не жалуют. Эх… Каша есть?

Лоренц протянул мешочек с гречкой, и вампир высыпал пару пригоршней в котелок. Ирэн повернулась на бок и устроилась удобнее, не просыпаясь.

— Так вот, когда она под утро на меня набросилась, я струхнул малость. Знал бы, что она человек просто — выпил бы на месте. Это потом лютню нашел ее и понял, что не владычица тьмы она никакая, а просто музыкант.

— Вы пришли за своим кинжалом? — перебил его Лоренц, уже пришедший к определенным выводам.

— Догадливый. Да. Мне его Гильгамеш подарил, еще до своего второго рождения. Память.

— Забирайте и уходите. Оставьте нас в покое.

Эанатум ощерился совершенно нечеловеческой гримасой. Позеленевшие острые медные зубы-иглы заполняли его пасть.

— Принесешь ли ты мне в дар посвятительный клинок рукой Биль-гамеса Многоповидашего отлитый? — прошипел вампир. Лоренца начало трясти от страха.

— Да, если ты поклянешься не причинять нам вреда и объяснишь, что случилось с Ирэн, — баронет зажмурил глаза, чтобы не сидеть лицо вампира.

— Проклятье падет на любого, кто захочет клинок получить грабежом, воровством, обманом или еще каким насилием. Тот, кто попытается это сделать, тень потеряет. Его, только найти после потери можно. Даже подарить нельзя, но я знаю пару фокусов, как обойти этот запрет. Так, что за себя не волнуйся.

— А за нее? — спросил Лоренц, указывая на спящую девушку.

— Человек не может жить без своей тени.

— Но Ирэн до сих пор жива! — воскликнул Лоренц.

— Она погибнет. Она жива потому, что ее тень теперь внутри кинжала. Если эта змея окажется далеко от него, то она умрет.

— Ты можешь освободить ее тень? Иначе я не отдам клинок тебе.

— Нет, это невозможно, — вампир явно хотел соврать, но потом вспомнил про проклятье и все же сказал правду.

— Тогда ты ничего не получишь!

— Это всего лишь девушка. У тебя еще много женщин будет, а кинжал мне дорог как память…

— Изыди исчадие тьмы! — Лоренц начал читать молитву Мардуку. — А-а-мезе ки-туш-ша ан-э…

Эанатум злобно оскалился, на его руках начали удлиняться когти. Лоренц продолжал читать молитву зажмурившись. Голос его дрожал от страха.

Вампир снова вспомнил про заклятье защищающее кинжал, плюнул в костер, обижено поджал губы и выпятил вперед свою клочковатую бороду.

— И уйду! И мясо с собой заберу!

У-и-на-э-наг начал доставать из котла куски полусваренного фазана и кидать в свою торбу. Он бурчал себе под нос «ну и ладно, я к ним по-хорошему, а они ножами кидаться…» Лоренц прервался на середине молитвы, и рискнул приоткрыть один глаз. Сейчас перед ним был не древнейший и могущественнейший из вампиров, а мелочный склочный старикан. Страх проходил. «И ведь, даже подговорить никого на убийство не могу» — вздыхал между тем Эанатум, еще раз перемешивая кашу в поисках мяса и кидая злобные взгляды на Лоренца. Напоследок он достал из спины все еще торчавший там нож Ирэн, кинул его на землю, за ним из торбы последовала лютня. «Все знают, мне чужого добра не надо. Кроме крови и жизней. Не то, что некоторым!» Он кинул еще один тяжелый взгляд на Лоренца, пнул лежавшую у его ног Ирэн, прошипев что-то под нос, и растворился в бросившейся ему навстречу темноте.

/ Прослежу я за ним, пока, Лор. Надо ему дорогу указать верную, организовать важную встречу, через пару дней. Нет, не с инквизицией, не угадал! Хотя и до нее дело дойдет, но недели через две, не раньше. /.

Лоренц долго сидел у костра, с опаской вглядываясь в темноту, затем расстелил одеяло рядом с Ирэн и перекатил девушку на него. Модификация заклинания сна по Эн-мен-нуна — Вейну была магией четвертого круга. Лоренц ничего не мог сделать с этими чарами.

Когда начало попахивать паленым, он снял котелок с огня. Через полчаса голод взял свое. Оберлейтенант стал угрюмо есть пригорелую кашу, выбирая из нее перья фазана. Он не спал до самого утра, оставаясь на страже. Мало ли кто мог еще появиться из здешнего леса. Варги, оборотни, бандиты, сестры дроу…

* * *

Ирэн проснулась через пару часов после рассвета. Сначала сладко потянулась, зевая, а затем резко вскочила, держа в руках метательный нож и дагу.

— Где он?… — девушка озиралась по сторонам.

— Ушел, — устало сказал Лоренц, — Он пришел за своим кинжалом. А я не отдал его.

Под его глазами залегли глубокие тени, лицо осунулось, а живот недовольно бурчал от пригорелой еды.

— Вы повергли его своей магией?

— Нет, логикой. Он не смог бы забрать кинжал, если бы причинил мне зло. Возможно, молитва тоже помогла.

— Вы еще сомневаетесь? Только молитвой можно изгнать исчадие тьмы!

Лоренц спорить не стал. Спор с верующими дело неблагодарное. Человеком он был не религиозным, да и высшее магическое образование получил не просто так. Он молчал, слушая восхваления Нингаль, Иштар-Заступнице, а потом стал собирать вещи и седлать лошадей.

Волшебная наука однозначно говорила о том, что богов не существует. Кроме Создателя, Энлиля, повелителя Бури, хозяина крылатого льва Нам-уд-галь, владыки ночного неба. Но тот не вмешивался в дела людские. Остальные боги, которым старательно поклонялись жители рейха, были не более чем удобной сказкой, которой пользовались власть предержащие, для контроля над людьми.

После провозглашения империи кайзер договорился с двумя далеко не самыми сильными и влиятельными, зато самыми понятливыми сектами Мардука и Иштар имевшими хорошие боевые подразделения и создал инквизицию.

Результатом политики «культуркампф» стало формирование единой религии на территории рейха. Мардук и Иштар стали единственными богами империи. Остальные были провозглашены всего на всего их ипостасями. Нинурта — Мардук земледелия; Замама — Мардук рукопашной схватки; Энлиль — Мардук власти и совета, и множество других… Тоже случилось и с Иштар, теперь она стала богиней всего женского. Нинхурсаг, Нанна, Аруру, Дамгина… Все они слились воедино. Старые культы вписались в рамки единой веры, не теряя своего лица.

Чернь с радостью заглотила новшество единой религии. Еще бы, благодаря ей церковные подати упали почти на треть.

Инквизиторы были немногочисленны, но хорошо обучены. Все они имели отличные магические способности. В их арсенале было множество древних заклинаний и артефактов. Да и особая система тренировок давала им защиту от магии нежити, демонов и ведьм.

Но вот незадача. Их сила не имела ничего общего с верой и богами. Они черпали ману из тех же месторождений, что и другие волшебники. Лоренц прекрасно знал — молитвы бесполезны. Но когда на тебя смотрит, оскалившись древний энши вампиров привитые в детстве суеверия лезут изо всех щелей.

Весь день они ехали дальше на север. Последние сумасшедшие дни и бессонные ночи, проведенные на холоде, подорвали и без того не очень хорошее здоровье Лоренца. Переутомление проявило себя в виде простуды. Баронет, истекал соплями, клевал носом в седле и безуспешно пытался подремать вовремя коротких привалов.

Цивилизация закончилась. Большую часть времени только узкая ниточка дороги, ведущая через леса, была единственным напоминанием о существовании человека. Несколько раз им попадались грубо срубленные избушки, которые использовали охотники и караваны купцов. В одной из них Лоренц и Ирэн остановились на ночь. Внутри был примитивный очаг, лавки и сундук с запасом еды на пару дней — солониной и сухарями.

Девушка принялась хлопотать по хозяйству — сварила кашу, приготовила отвар трав от простуды. Обессиливший Лоренц вооружился мелком и начал рисовать фигуру большого исцеления Коха. Его познания в лечебном деле больше касались судебной медицины, но помочь себе он все же мог. В обячном состоянии Лоренца бы не затруднило сотворить это заклинание однойсилой мысли, но сейчас он был слишком слаб. Ирэн протянула Лоренцу отвар.

— Лоренц, выпейте, это поможет не хуже.

— Спасибо, — он с трудом смог протолкнуть через першащее горло жидкость, пахнущую хвоей и полынью. Из-за горечи он не сразу ощутил послевкусие характерное для марьина корня. Активируя талисман защиты от ядов, он сказал, — Ирэн, если вы вздумали усыпить меня и сбежать, то это плохая идея. Вы умрете, если не будете находиться рядом со мной.

Девушка вздрогнула и опустила глаза в пол.

— Я ничего подобного не хотела, не надо меня запугивать… — даже без магии разума было понятно, что она врет.

— Я вас не запугиваю, — Лоренц достал кинжал Эанатума из запазухи и показал его Ирэн. — Этот артефакт темной магии поглотил вашу тень, вдалеке от него, вы потеряете разум, как было в Цвикау, а если расстояние станет слишком большим, то и жизнь. Заклинание Биндинга на нем не даст никому завладеть клинком. Я же говорил, только это остановило у-и-на-э-наг. Так, что, ваша жизнь и свобода в моих руках, — невесело улыбнулся он.

Ирэн распрямилась, ее лицо стало неживым, рука дернулась к перевязи с ножами. Лоренц непроизвольно зажмурил глаза. Сколдовать ничего в ответ он не успевал, а его оружие валялось под лавкой.

— Опять рабство… — донесся до него шепот. Когда он открыл глаза, Ирэн стояла все также перед ним. Ее плечи поникли, со смиренным видом она смотрела в пол.

— Простите, что напугала вас, — девушка сняла свою куртку и начала расстегивать рубаху.

— Фрекен Деко! Что вы делаете?

— Тоже, что и обычно мне приходилось делать, когда я была в неволе.

— Прекратите сейчас же! Вы моя поднадзорная! — Лоренц опять зажмурился, чтобы не видеть женскую грудь, появившуюся в разрезе рубахи. — Я не какой-нибудь подонок!

Когда он отрыл глаза, Ирэн сидела напротив него на лавке в гораздо более целомудренном виде. Лоренц спрятал кинжал.

— Простите, я привыкла к несколько иному обращению, — она утерла слезы.

— Мне интересно, где это вы привыкли к другому обхождению? Вы говорили про неволю, но в рейхе нет рабства. Разрешено только освященное богами и традициями крепостное право. Но вы же дворянка, или я не прав?

— Вы правы, мои документы не подделка. А насчет рабства, на самом деле все не так просто… — начала Ирэн свою историю.

Шатору была одной из самых негостеприимных провинций кайзеррейха. Да, климат там был мягче, чем в Ангельтхайме, а проклятий и темной магии ей во время войны перепало значительно меньше чем солнечной Аррации, граничащей с Ки-эн-ги, и «кузне рейха» — Фридрихсланду. Рассказы про частые в центральной империи прорывы Инферно, здесь слушали как сказки.

Проблема заключалась в народе зверолюдей бистаа. Если с южными степными племенами еще можно было договориться и даже как-то разделить границу, то северные лесные тиерменшен творили, что хотели. А начинать полноценную карательную экспедицию для империи было чревато.

Второй проблемой был откровенный административный бардак. На севере от Шатору, во главе провинции Вестланн давно сидел назначенный императором граф Сколде, а на юге, в Агдере, распоряжалось, в нарушение всех таирских традиций, народное вече, которым умелый оратор, маркиз фон Пфальц мог управлять. Не без доли магии, конечно же.

Агдер, бывшая часть Эллоники, вообще стоял стороной от всех остальных частей рейха. Там никогда не было крепостного права, да и варварские традиции народовластия так и не искоренились за полторы тысячи лет после падения гегемонии южных городов-государств.

Родина Ирэн получила от соседей все минусы аристократической и демократической системы в виде совершенно неуправляемого совета дворян, которые по закону были равны, но каждый мнил себя равнее других. От хитросплетений родственных связей, союзов и давних счетов зубы ломило у любого имперского эмиссара, посланного управлять этой вольницей. Мелкие аристократы, имевшие только небольшие владения в лесах северо-запада, как и тиерменшен, были не против заняться разбоем. Да они вообще от бистаа не сильно отличались по повадкам, а некоторые и по крови. Вот в такой обстановке вялотекущей партизанской войны, отсутствия какой-либо власти и полного «беспредела» жил земан Деко.

В тринадцать ее выдали замуж за соседа — барона Дьердь Батори. Нормальное явление для Шатору. Батюшка был рад, что его дочка получит возможность есть с серебра, а не прозябать в доме, который достоин скорее деревенского старосты, чем потомка двоюродного племянника самого короля Великого Шатору Баньяди.

Как понял Лоренц, родословная была единственным богатством семьи Деко. Отец ее любил говорить, что мог бы даже претендовать на престол. Но если посмотреть правде в глаза, то для этого пришлось бы перебить половину страны. Что сам Баньяди, что его племянник, отличались потрясающей любвеобильностью и потомков наплодили не счесть.

Рад был и барон, уже пару лет как положивший глаз на смазливую соседскую девицу. А Ирэн никто не спрашивал. Да она и была не против потому, что не очень понимала, что из себя замужество представляет. К тому же добрый дядя Дьердь регулярно привозил ей конфеты, куклы и ножи.

/ Что, глаза вылезли от удивления? А ты что думал Лор! Когда приходят рейдеры тиерменшен, молить о пощаде конечно можно. Они там, в Шатору, все религиозны. Но алебарда защищает гораздо лучше, чем молитва. Это я тебе как бог говорю. /.

Дьердь Батори в сущности был неплохим человеком. Похожий на медведя высокий грузный мужчина тридцати пяти лет на Ирэн голос поднимал редко и бил только за дело и аккуратно, так чтобы потом можно было без стыда в гости выехать. Можно сказать, что Ирэн чувствовала себя как дома.

У Лоренца перекосило лицо, когда он слушал, с какой ностальгией Ирэн рассказывает про время, проведенное в поместье Батори.

/ Лор, если у вас в метрополии домашнее насилие не принято, то это не значит, что везде так. Так что расслабься. Для нее это действительно были лучшие годы жизни. /.

Главная проблема барона была в том, что он был слишком азартен. Большую часть времени ему везло, да и магии он разбирался лучше многих. Достаточно, чтобы пресечь попытки смухлевать, а изредка и самому прибегнуть к мошенничеству.

Но однажды удача повернулась к нему спиной. Во время визита маркиза Августа Морица Дьердь проигрывал одну партию за другой. Когда на кону стояло поместье, не успел он выложить карту Нив-Миззета на стол, как получил в ответ Клинок Рока…

Мориц тоже был не очень рад выигрышу. Земля в этом медвежьем углу, была не очень нужна, а вот барон Батори в качестве союзника нужен был. Пока Август с местной дружиной поладит, времени много пройдет, да и сил на это положить придется немало. К тому же нет-нет, да и кидал он взгляд на юную Ирэн, тихонечко игравшую в углу на лютне.

На предложение Морица, барон Батори согласился быстро. Поместье новое ему было взять не откуда, а вот жениться еще раз — это как два пальца об стол ударить! И вместо документов на землю маркиз увез с собой Ирэн.

Была бы Ирэн более свободных взглядов, она бы оценила положение, в котором оказалась. Мориц был богаче, моложе, красивей и не женат. Так что судьба предоставила девушке неплохой шанс. Но религиозность не дала ей тогда воспользоваться им.

Мориц некоторое время пытался уломать девушку по-хорошему, но затем плюнул на приличия и взял ее силой. Депрессивная и вечно молящая Иштар об избавлении игрушка надоела маркизу быстро. И тогда он продал Ирэн одному из своих партнеров из нам-таб-нитах-калаг-га.

Матьяш Корвин особенно не заморачивался. Она была его собственностью. Вещью. Но вот незадача. Вещи ведут себя по-разному. Мягкое чистое железо гнется под напором. Хрупкий чугун раскалывается от удара. Ирэн оказалась сделана из упругой стали. Она терпела, молилась Аруру, Иштар-Заступнице, и искала возможность для бегства.

Лоренц сидел, сжимая и разжимая кулаки. Он знал, что в мире происходит много плохого. Но когда людей в самом просвещенном государстве мира вот так запросто покупают и продают — это было для него за гранью добра и зла. Он чувствовал, что девушка многое не договаривает, но в основном она не врала. Ирэн тихо продолжала рассказ.

/ Ох, не нравятся мне эти взгляды, Лор. Ты с этой несчастной кошечкой осторожнее будь. А то она тобой вертеть будет, как хочет. Что значит, у нее магии сейчас нет? Я про магию, что ли? Я про всякие женские штучки. Поверь, в некоторых отношениях твое волшебство в сравнении с ее чарами полностью проигрывает. /.

— Я молила Иштар о спасении. Спустя полгода я поняла, что Заступница работает по-другому. Я убила Матьяша и бежала. Сейчас я молю ее лишь о прощении… — всхлипнув носом и прижимая руки к груди, сказала Ирэн.

Бежала она, куда глаза глядят, лишь бы подальше от Шатору. Некоторое время она провела на вольной земле Агдера, пока ее подловили на темной улице жандармы. Они не стали заводить на нее дело об убийстве, вместо этого передали шестеркам местного босса Товарищества Достойных. Матьяш был слишком значительной фигурой, чтобы его смерть спускать на тормозах. Тогда ей удалось с боем бежать, но она потеряла все деньги, которые украла при побеге. Ирэн направилась дальше на юго-восток, промышляя игрой на лютне и пением. В Аррации, девушка прибилась в труппе бродячего театра. Путешествовать с ними было гораздо безопасней, чем в одиночестве. Да и прибыльней. Однако, когда труппа прибыла во Фридрихсбург, ей опять пришлось бежать. Ирэн еще повезло — глава театра предупредил, что ищейки нам-таб ищут ее.

Ирэн рассказывала долго, про свою несчастную жизнь и скитания по землям кайзеррейха. Толи она что-то добавила еще в свое зелье кроме марьина корня, толи талисман защиты от яда решил, что эта комбинация трав сейчас принесет больше пользы чем вреда, но Лоренц постепенно проваливался в дрему.

Но несмотря на сонливость Лоренц отметил — Ирэн совершила убийство Матьяша абсолютно спонтанно, но она не забыла прихватить с собой из сейфа приличную сумму денег, подорожные и свои документы. Что наводило на мысли… В первую очередь на то, что актриса она отличная.

— … Вот поэтому, я и повела себя так, когда вы сказали, что моя жизнь и свобода в ваших руках.

— Ирэн, я вам не какой-нибудь продажный жандарм. Я действительный член тайной государственной полиции! Честь дворянина для меня не пустой звук.

— Простите, Лоренц, я не хотела вас оскорбить.

— Что же, вам крупно повезло, что наши дороги пересеклись. В северном Карнатаке, я думаю, до вас не доберутся. А пока вы будете под моей защитой. А с темными чарами кинжала мы разберемся.

— Спасибо! — Ирэн с благодарностью посмотрела на оберлейтенанта.

Но если бы последний сотворил заклинание эмпатии, то понял бы, что Ирэн в этот момент обуревали сомнения, кто кого будет защищать.

Минут через десять, выпив еще отвара, Лоренц заснул. Ирэн некоторое время смотрела на него в свете угасающего очага. Вздохнула про себя: «Какой он милый и такой наивный. Был бы он хотя бы на пол фута выше…». Перед отходом ко сну она прочитала благодарственную молитву Нинхурсаг, Иштар справедливости, пославшей ей своего слугу.

Когда лоренц проснулся Ирэн плакала.

— Что с вами случилось Ирэн? — спросил он, опасаясь, что ее безумие вернулось.

— Я не отражаюсь в зеркале… — прошептала она, шмыгнув носом. Девушку трясло мелкой дрожью. Лоренц, конечно, мог понять, что для женщины это крайне неприятно, но такой паники и истерики он никак не ожидал. Все прояснила следующая фраза Ирэн:

— Скажите, я теперь одна из них, богомерзких у-и-на-э-наг? Ах, я сейчас же вернусь к инквизитору, пускай он упокоит меня, до того, как я начну пить кровь невинных! — Ирэн картинно заломила руки.

— Нет-нет-нет! Ирэн не беспокойтесь! Это совсем не так, всего лишь побочный эффект отсутствия тени. Свет и тьма с трудом взаимодействуют с вами. Пока мы ехали, я как раз перечитал конспекты с факультатива по магии дроу. Там было мало конкретики, но симптомы утраты тени рассказывались.

— Правда?

— Конечно! Наоборот, вы должны быть рады. Школы магии тьмы, теней и света теперь почти бесполезны против вас. Тем более вы не правы про то, что стали у-и-на-э-наг, после утраты тени! Пусть она у них не видна, но на самом деле именно она дает им силу. Их физические тела едины с тенью, плоть от плоти ее, как и в случае с дроу. Именно поэтому и те, и другие теряют силу на свету, и даже могут погибнуть.

Ирен немного успокоилась, они позавтракали и продолжили свой путь. Дорога вела их лесистой долиной, медленно поднимаясь все выше. Гигантские каменные плиты, выстилавшие путь, уложили гномы пару сотен лет назад, когда эти горы были в распоряжении Директората Вестланна. Двигаться здесь можно было гораздо быстрее. Пару раз им по дороге попадались заброшенные хутора. Люди уехали отсюда кто на юг, кто переселился на север, к Остгарду. Один раз они даже встретили на дороге телегу. Охотники возвращались после зимнего промысла.

Узнав, что Лоренц и Ирэн хотят добраться до Остгарда, суровые мужики мрачно переглянулись, а затем к удивлению Лоренца, глава артели достал со дна телеги два грязных и местами подранных тулупа из овчины.

— Держите, барин. А то замерзнете. Лучше нет, вы уж не обессудьте.

Лоренц сначала хотел отказаться. Ему даже противно было брать в руки эту кишащую блохами мерзость. Но Ирэн не дала ему произнести и слова, сердечно поблагодарила охотников, и, повинуясь ее красноречивому взгляду, Лоренцу пришлось распрощаться с парой серебряных монет. Да еще и потратить драгоценное волшебство, на благословение святого Рейда, чтобы изгнать насекомых.

За несколько дней пути мрачный ельник поредел, затем уступил место корявым жмущимся к земле карликовым соснам, ютившимся между камнями. В тени камней и деревьев, оплетенных клюквенными лианами, несмотря на припекающее днем солнышко, лежали сугробы. Ночи, по мере того как они поднимались на перевал, становились все холоднее и Лоренц не один раз вспомнил добрым словом вовремя подвернувшихся охотников. Если бы не артельщики, им не удалось бы добраться даже до середины подъема. Пришлось бы ждать купеческого обоза внизу.

После перевала, во время спуска в котлован, оставшийся после взрыва древнего вулкана, им открылся прекраснейший вид на Высочины. Это живописный гномийский городок, расположенный на берегу незамерзающего озера в кальдере, служил важным перевалочным пунктом на военно-остгардской дороге. Там они провели пару дней, а затем с обозом груженным рудой направились дальше в Остгард.

* * *

Щелчок взводимого курка. Краткий момент тишины. Плавное нажатие. Грохот выстрела. Облако смрадного дыма и пламени вылетает из ствола вслед за тяжелой пулей. От манекена в форме лейб-гвардии Таирского кайзеррейха отлетают щепки. Отдача подкидывает вверх руку Дизраэли, сбивая прицел. Стволы меняют положение.

Щелчок взводимого курка. Краткий момент тишины…

И так пять раз.

Манекен раскололся вдоль. Королева лета Викториэль прижала к носу платок, смоченный духами. Дизраэли положил пятиствольный пистолет на раскладной столик и потер отбитое отдачей запястье. Пикник продолжился.

Засновали слуги. Придворные продолжили прерванные разговоры. Звенела посуда. Булькало вино. Вдали лаяли гончие. Скоро должна была начаться охота на лис.

— Моя королева, вот такое оружие теперь делают в Союзе Гномийских Кланов.

Королева брезгливо взяла в свою руку горячий, пахнущий серой предмет.

— Какая уродливая вещица… Но надо отметить эффективная. Пожалуй, в ближнем бою не уступает волшебной палочке мануфактур Кольтиэля. — Викториэль чихнула. — Чем вы зарядили его?

— Это и есть основная проблема, моя королева. Вы же знаете, что основу гномийского алхимического состава образует особым способом обработанные волокна эламского хлопка. Поэтому он так дорог, а огнестрельное оружие не получило большого распространения в мире. Но в этот раз я зарядил вместо него то, что придумал один жрец в северном Карнатаке. «Прах». Смесь серы, селитры и угля.

— Отвратительно! Переработанная моча и трупы растений! Я надеюсь, секрет этого зелья не успел разойтись далеко?

— Нет, моя королева. Жрец уже мертв. Его записи сожжены.

— Прекрасно. Однако, этот «прах» могут открыть вновь, например, в Таире. Лесная стража должна иметь в арсеналах это зелье для своих нужд. И запас огнестрельного оружия, — сказала Викториэль, — Как же, интересно, гномы не додумались до столь простого состава до сих пор…

— Они слишком погрязли в сложных алхимических науках, чтобы прийти к такому элементарному решению, — ответил Дизраэли.

— Кстати, о алхимии. Вы выяснили, что происходит в той лаборатории в северном Карнатаке?

— Пока нет, моя госпожа. Но это однозначно, что-то чрезвычайно важное. Не даром имперцы и гномы предприняли беспрецедентные меры безопасности. Не волнуйтесь, ваше величество, в ближайшее время мы все узнаем. Сейчас, чтобы остановить исследования, мои люди работают в Остгарде. Очередной конвой с адамантием будет задержан.

— Я полагаюсь на вас, мой рыцарь… — ладонь королевы скользнула по кисти главы лесной стражи. Большего в присутствии придворных они позволить себе не могли. Конечно, все всё знали. Отношения королевы и фаворита были секретом Полишинеля. Но приличия и этикет на людях надо соблюдать!

— И, наконец, известие, от нашего лучшего агента в герцогстве. Адлер пишет, что посланцы Энлиля решили поднять восстание против власти кайзера Гора.

— Прекрасно!

— Не совсем, моя королева. Их интересы лишь частично совпадают с нашими. Они организуют народное восстание, но не узурпацию власти. С великим герцогом их связывает лишь временное совпадение интересов.

— Лучше бы Майнард сразу призвал владыку преисподней, чем предпринимал эти попытки контролировать бессмысленный и беспощадный таирский бунт. Посланцы истинного бога как всегда несут лишь хаос и разрушение всему. Дизраэли, я убеждаюсь все больше в своем решении не вмешиваться.

Дизраэли склонил голову, соглашаясь с мудрым решением королевы.

— Как, кстати, поживает наш царственный кузен, кайзер Гор? — просила она после паузы.

— Прискорбно, но наш разведчик погиб вместе со всем ковеном сестры Ино. Она не удержалась, и напала на императора на его обратном пути из упокоенного некрополя Кутал-лу. Одно можно утверждать точно, кайзер жив.

— Он умен, Гор, и мудр. Как жаль, что интересы наших держав часто не совпадают…

Королева отпила из бокала с вином и грустно вздохнула. До ночи, когда они с Дизраэли наконец смогут перестать сдерживаться, было еще далеко.

 

Глава 3 — Остгард

Ирэн и Лоренц стояли на вершине сопки, покрытой прошлогодней сухой травой. У ее подножья был пляж, а чуть дальше било свои свинцовые волны о берег холодное северное море.

— Какой он огромный! — воскликнула Ирэн, глядя на флагман восточного флота империи «Крон-принц Петер I Фридрихсбургский», стоявший на рейде, самый мощный корабль в мире, способный в одиночку пустить на дно целую эскадру.

Это не было преувеличением. Между гребными колесами и пирамидальной уступчатой надстройкой в центре корпуса, находилось самое совершенное оружие современности — гномийские ракеты «Пирит», способные доставить пару тонн алхимического состава на расстояние в десяток лиг. Достаточное количество, чтобы превратить в обломки любой известный корабль. На их фоне несколько пушек, расположенных на поворачивающихся платформах на носу и корме, казались бесполезными хлопушками.

Система «Эгида», разработанная эллонийскими мастерами артифакторики, управлялась лучшими прорицателями. Она позволяла наводить ракеты на цели за горизонтом, а комплекс защитных чар, наложенных на боеголовку, мог преодолеть любую магическую защиту.

В сумерках было видно, как мерцают искры в воздухе вокруг корабля и играют огни святого Эльма на мачтах и трубах. В небе кружили разведчики на пегасах.

— А где паруса? Их убрали пока он на стоянке? — спросила Ирэн Лоренца.

— Нет Ирэн. Это корабль приводится в движение гномийскими паровыми машинами. Это вершина инженерной мысли Таирской империи.

Лоренц тоже залюбовался железным воплощением мощи рейха. Но чем дальше он перебирал в памяти крупные морские сражения, тем больше мрачнел. Ни в одной из великих битв «Петер I» поучаствовать не успел.

Тяжелый бронированный и неповоротливый этот броненосец просто напросто не успел ни на одно крупное столкновение. Юркие примитивные нальфгары нежити и «морские призраки» дроу просто уклонялись от встреч с ним, искусно маневрируя. А в конце войны ему вообще оставалось только прятаться в портах. Потеряв почти все свои боевые корабли в сражении с флотом ее величества королевы лета Викториэль, Хэсс не сдался, и нашел достойный ответ эскадрам эльфийских крейсеров.

Год спустя после поражения у берегов Доминиона в море появились киты-зомби. Их звуковые удары могли нанести непоправимый вред любому кораблю союза светлых сил. И Петер I был назначен целью номер один. Средства противодействия этой угрозе появились только в последние пару лет войны, и до тех пор флагман берегли как зеницу ока на особо охраняемых флотских базах.

Напрямую до Остгарда оставалось не много, лига-полторы от силы. С высоты были видны пестрые гранитные бастионы крепости и высокий позолоченный шпиль адмиралтейства. Вокруг города зеленели брусничные рощи и обширные клюквенники. У причалов виднелось множество кораблей, военных и торговых.

Регулярную паромную переправу за все полтора века с постройки города организовать так никто и не собрался. Большая часть снабжения Остгарда шла по морю из Вестланна и с востока, через земли Союза Гномийских Кланов. Военно-остгардская дорога, идущая через Ангельт и Цвикау, особой популярностью среди купцов не пользовалась. Им предстояло обогнуть залив по берегу, чтобы добраться до северной жемчужины в короне Таирской империи. Самому молодому и самому северному городу в рейхе.

Шестидесятые годы тридцатьдевятого века от возрождения, когда был заложен Остгард, были смутным временем для Таирского Союза. Именно тогда Тлейклелья в одиночку начал войну с Эльфийским Королевством и Доминионом, а будущий дингир-са Хэсс, впервые заявил о себе в Ки-эн-ги, поставив под сомнение власть совета личей.

Впрочем, для Таирского Союза, рыхлой конфедерации княжеств, королевств, республик и других государственных образований, все времена были смутными. Грызня за власть не прекращалась ни на мгновение.

Гору Третьему Таирскому не было дела до других проблем. Таир влез в непрекращавшуюся уже полвека гражданскую войну в бывшем гномийском Директорате Вестланн. Человеческое большинство скинуло власть подгорных богатеев, но поделить ее между собой так и не смогло. Традиционный политический оппонент Таира, герцогство Виттельбах, никак не могло разобраться с вопросом престолонаследия. И ненадолго главное кресло в совете Союза занял кронпринц Петер Фридрихбургский.

Одержимый идеей создания военно-морского флота он смог протащить через совет Союза проект строительства Остгарда в качестве базы для будущего кригсмарине.

Город-порт по большей части строили гномы. Гномийским же верфям достались заказы на корабли. Это строительство истощило казну Фридрихсланда, но фанатичный принц Петер закончил его, хотя в это время Таиру удалось полностью подчинить себе Вестланн и восстановить морское сообщение через Вестгард. И стоять бы Остгарду городом-призраком, никому не нужным, если бы не землетрясение 3874 года, уничтожившее крупнейший гномийский порт Задара. Тогда кланы переориентировались на торговлю через Остгард, что дало ему вторую жизнь. Сейчас он был одним из богатейших городов в рейхе.

— Давайте возвращаться, Ирэн.

Лоренц тронул коня. Солнце уже почти зашло за горизонт. Вечерний бриз неприятно холодил кожу. Девушка кивнула и последовала за баронетом, но вдруг воскликнула:

— Смотрите, Лоренц!

Он обернулся. Между портовыми складами полыхнуло. Потом еще раз. В небо начало подниматься облако дыма, а сами склады заволокло пылью. До них докатились раскаты взрывов.

— Что это? — спросила Ирэн глядя испуганно на Лоренца.

— Не знаю… — ответил он. — Но завтра мы это обязательно выясним.

Они некоторое время еще стояли и смотрели на разгоравшийся пожар, а потом вернулись в лагерь каравана.

* * *

На въезде в город их встретила застава. С десятк кирасиров и столько же стрелков с посохами расположились поодаль. Целый взвод жандармов и несколько офицеров в Тайной государственной полиции сновали по толпе, проверяли подорожные, громко кричали и ругались, когда купцы пытались покинуть город. Мрачный волшебник магиерваффе в заговорённом полудоспехе и накинутой поверх него форменной мантии стоял на вершине холма. Лоренц почувствовал знакомое покалывание кожи. Маг сканировал всех входящих в город на предмет наличия артефактов «идентификацией Борна». Примитивным, но вполне действенным заклинанием.

Вполне логичная мера, решил про себя Лоренц. Видимо, вчерашние взрывы были не несчастным случаем, а диверсией. Сейчас наверняка в городе проводятся облавы в поисках злоумышленников.

Командовал всем молодой гауптман Тайной государственной полиции в черном мундире корпуса «Дворянской Добродетели». По его лицу было видно, что объяснять многочисленным купцам, почему они должны ждать, офицеру уже надоело. Поэтому он решил заняться более спокойной работой — прибывшим обозом из Высочин. За ним следовало пять жандармов.

— Документы, подорожные, достаем! Груз, багаж готовим к досмотру. — Закричал пожилой жандармский лейтенант.

— У меня нет подорожной… И я боюсь показывать свои бумаги, вдруг повторится история в Агдере, — шепнула на ухо Лоренцу Ирэн.

— Не бойтесь, фрекен! Я все улажу, — ответил ей баронет.

Он спешился, скинул теплый плащ, оставшись только в форме тайной полиции, и помахал призывно рукой. Увидев знакомый серый мундир, лейтенант устремился к ним.

— День добрый, лейтенант Панцергер.

— Оберлейтенант Паульсон. — Представился Лоренц протягивая внушительную кипу: подорожную, ордер на перевод, удостоверяющие личность бумаги и патент чрезвычайных полномочий. Офицер жандармов придирчиво изучил документы и расплылся в улыбке.

— Важные люди. И даже подписи самого криминальдиректора Йоффе под всеми бумагами… Эта прелестная фрекен с вами? — спросил он, кивнув на Ирэн. — Как вас зовут?

— Ирен Деко.

— Что-то знакомое, хмм… вы мне напоминаете какую-то ориентировку. — Лоренц увидел, как напряглась после этих слов Ирэн, — но, впрочем, это не важно, раз вы с путешествуете с господином оберлейтенантом! Позвольте, я представлю вас гауптману Бруно.

— Право, не стоит. У него и без нас достаточно забот.

— Нет, нет! Я настаиваю! — лейтенант уже махал рукой и кричал, — Господин Кунц, подойдите, пожалуйста!

— Что еще, Рудольф? — Чеканя шаг, приблизился гауптман.

— Посмотрите, какая птица, господин. — Лейтенант протянул Бруно Кунцу документы Лоренца. Гауптман бегло пролистал бумаги.

— Да, он один из тех, кого мы ищем. — Волшебная палочка Кольтиэля оказалась в его руке. — Стоять. Руки за голову. Любая попытка волшебства будет пресечена. Рудольф заберите у предателя и его шлюхи амулеты-накопители.

— Господин гауптман, я не понимаю, какое предательство?! — Лоренц опешил.

— Молчать! Руки за голову!

— Господин гауптман, что не так, позвольте я… — Лоренц полез во внутренний карман за служебным жетоном. И тут же получил в голову разряд оглушающего заклинания «волшебного кулака» из палочки. Теряя сознание, он увидел, как ударно-волновое заклинание Узиэль впечатало в борт телеги Ирэн, чьи руки дернулись было к шпаге и даге на поясе.

* * *

Стул был нарочито неудобным. Кандалы из сплава адамантия и мифрила блокирующие любые магические способности, неприятно давили на запястья. Излишняя предосторожность. Амулет-накопитель у Лоренца все равно отняли. Лиц допрашивающих видно не было, из-за яркого света бившего в глаза. Все было как описано в учебнике по технике допроса, написанному, кстати говоря, тем самым бароном Шамбахером, который задавал вопросы.

— Имя?

— Лоренц Паульсон.

— Звание?

— Оберлейтенант Тайной государственной полиции.

— Должность?

— Временно не имею. Бывший криминальинспектор.

— Цель прибытия в Остгард?

— Служебная необходимость. Мне надо было найти корабль в северный Карнатак, для служебного перевода.

Криминальдиректор оберст Эрнст Шамбахер, глава Тайной полиции Остгарда говорил монотонным голосом. Вопросы он задавал с такой скоростью, что времени задуматься просто не оставалось. Да в общем-то находясь под тем количеством чар влияющих на разум, что было наложено на Лоренца, врать было крайне затруднительно.

— Чего вы хотите сейчас?

— Тазик, — Лоренца немилосердно тошнило, и он с трудом сдерживал себя.

— У него еще силы шутить есть, — фыркнул гауптман Кунц.

— Не мешайте, Бруно, — одернул его оберст, — лучше дайте ему, что он просит.

Пробурчав что-то под нос, гауптман действительно протянул Лоренцу медный таз, коим оберлейтенант не замедлил воспользоваться.

— Откуда у вас этот темный артефакт? — оберст показал на кинжал Эанатума в лапах оплавленного и явно приведенного в негодность гномийского голема.

— Нашел в лесу, когда расследовал убийство. Он безвреден, если не считать заклятье Биндинга.

— Зачем вас послал в Остгард Абрахам Йоффе?

— Он не посылал меня в Остгард. Он послал меня в Карнатак.

— Почему?

— За мою провинность. Я пытался самостоятельно расследовать дело о хищении государственного имущества с нарушением процессуальных норм.

— Какие у вас отношения с оберстом Йоффе?

— Я его ненавижу.

Свет, бивший в лицо, внезапно погас. Глаза Лоренца медленно привыкали к полумраку подвала. Он почувствовал, что туман, плававший в его голове, медленно рассеивается. Перед ним сидел пожилой оберст Шамбахер. Облокотившись о столик чуть в стороне, стоял гауптман Кунц. Оба в форме «ДД», черной с серебристыми позументами.

— Бруно, не кривите, лицо, — сказал оберст, обращаясь к подчинённому. — Вы же прекрасно видите, что юноша ни в чем не виноват. В отличие от вас, кстати. И если он захочет вызвать вас на дуэль, за оскорбление дворянина действием при свидетелях, я не смогу ему помешать.

— Но обстоятельства…

— Вы должны уметь принимать свои ошибки смиренно, иначе не достигнете успеха, на нашем поприще. — Оберст поднялся из кресла, подошел к столику и плеснул себе вина из графина, — вы, Бруно, слишком молоды, но это пройдет со временем.

На лице молодого гауптмана отразилась целая гамма чувств. От гнева, до раскаяния. Он повернулся к Лоренцу, низко поклонился и произнес:

— Я приношу свои глубочайшие извинения. Но в этих обстоятельствах я не мог поступить иначе. — Он начал колдовать лечебные заклинания.

Наручники соскользнули с Лоренца. Он поднялся со стула. Самочувствие стремительно улучшалось. И постепенно приходила злость.

— Господин гауптман, я не понимаю, что смутило вас в моих документах? Они же были оформлены абсолютно правильно, и оберст Авраам Йоффе лично заверил их подписью и чарами!

— В том-то и дело, оберлейтенант… — вздохнул Бруно, — в том-то и дело.

— Я не понимаю…

— Он несколько недель провел в горах. А Высочинах уже год магистрат не может раскошелиться, чтобы купить новый кристалл междугородней связи. Вот, полюбуйтесь. — Эрнст протянул Лоренцу газеты.

Сердце Лоренца замерло, когда он увидел первые полосы «Остгард Цайтунг». «Гражданская война в Кайзеррейхе», «Молитва о скорейшем возвращении Е.И.В. Гора V из экспедиции одобренная Святым Синодом».

Издание гномийской диаспоры, «Остгарды новины», было гораздо менее выдержанным. «Брюгге и Фиршес-Гаф пали. Фридрихсбург на очереди», «Кровавая баня в Бад-Висзее. Глава ДД Грегор Штрассер лично вырезал делегатов Дворянского собрания. Кто следующий падет от рук сумасшедшего — Святой Синод или кайзер Гор? Мнения аналитиков», «Посланцы Энлиля во Фридрихсланде. Что скрывает инквизиция?», «Авраам Йоффе. Жизнь предателя в столице».

Лоренц наискосок пробежался по последней статье и сразу понял, причину своего задержания.

Великий герцог Майнард Виттельбах видимо давно замышлял объявить о независимости своего герцогства и свергнуть власть кайзера. Сейчас, когда император отправился во главе экспедиционного корпуса на юг упокаивать восставший некрополь Кутал-лу, а войска оказались оттянуты из Таира для подавления народного мятежа, во главе которого встал некто Шарль Красси, которого за глаза называли посланцем Энлиля, столица осталась почти беззащитной. Герцог двинул на нее свою гвардию магов и верные ему полки. Во главе же столичных заговорщиков поддержавших его стоял никто иной как оберст Йоффе. Он готовился ударить империю в спину, обеспечив свободный вход сил Виттельбаха в Таирбург.

К счастью, главе корпуса «Дворянской Добродетели», Грегору Штрассеру, удалось сыграть на упреждение и уничтожить заговорщиков. А все благодаря вовремя данным признательным показаниям некоего Петера фон Краузе.

— Это я! Это его дело я расследовал! Я отправил его судье По! Голос был прав! — Воскликнул Лоренц, показывая им на странице последнюю строку, повествующую про донос бывшего столичного интенданта, пропавшего без вести в хаосе народного восстания. Эрнст и Бруно удивленно переглянулись. Краткая вспышка радости, однако, быстро прошла.

— Господин гауптман, я принимаю ваши извинения. Я бы поступил так же на вашем месте. — Лоренц протянул руку Бруно и тот ее пожал с некоторой растерянностью. Видимо он не ожидал такой отходчивости. — Скажите, я смогу сегодня выехать обратно в Таирбург?

— Зачем вы туда собрались? — приподнял бровь оберст Шамбахер.

— Как зачем, — удивился Лоренц, — Чтобы принять участие в борьбе с мятежом! А когда ваш гарнизон двинется на помощь столице?

— Сядьте, мой мальчик, — Эрнст показал на кресло. Его взгляд был все таким же жестким, как в начале допроса, но голос подобрел, — и выслушайте меня внимательно. Гарнизон Остгарда никуда не двинется. К тому времени, как мы доберемся до Таирбурга он или будет взят Виттельбахом, или злодей будет болтаться на виселице. Тоже самое касается и вас. Вы приедете к параду победы или окажетесь в городе, где правят совсем не дружественные вам силы. Вы не боевой маг, вы криминалист, ваше присутствие там ничего сейчас не изменит, даже открой мы вам портал.

Лоренц понуро повесил голову. Оберст был прав.

— И что же нам остается делать?

— Ждать, чем все разрешиться. И следовать приказам императора Гора, когда он вернется из проклятых земель Ки-эн-ги, где невозможно пользоваться связью. Я вижу в вас потенциал, в колонии вы сможете себя проявить гораздо более ярко, чем перекладывая бумаги в столице. — Эрнст Шамбахер достал из кармана часы и проверил время. — Мне пора на совещание с гроссадмиралом Людвигом фон Ройтером. Бруно, позовите Айрин. Пускай она устроит Лоренцу и его даме жилье, а заодно сопровождает по городу. Все равно от нее толку в оперативной работе никакого.

Слегка прихрамывая оберст удалился, а гауптман достал из кармана кристалл связи и шепнул в него пару слов. На некоторое время воцарилось неловкое молчание, которое нарушил Бруно Кунц.

— Вы, правда, не держите на меня зла, за тот эпизод на заставе? Скажите прямо, если хотите публичных извинений или дуэль…

— Нет, господин гаупт…

— Бруно.

— Нет, Бруно. Ваши выводы в отношении меня были логичны. Скажите, а что с Ирэн Деко?

— Мне бы вашу выдержку, — вздохнул Бруно. — Ваша дама спит в своей камере. С ней все в порядке.

Минут через пять в комнату вошла та, кого они ждали — Айрин или точнее Махатман Шри-Айринандхар Ранмапрадеш, если называть ее имя полностью. Невысокая изящная девушка с темной, как смоль кожей и кудрявыми волосами. В правой ноздре было вставлено золотое кольцо. К удивлению Лоренца, на уроженке Карнатака была одета форма юнкера «Дворянской Добродетели».

— Познакомьтесь, Лоренц, это Айрин, — Айрин поклонилась, сложив ладони. — Она будет исполнять обязанности вашего адъютанта в ближайшее время. Не переживайте, что она из Карнатака. У нее отличное воспитание и образование. Она живет в рейхе уже больше шести лет. Прошу прощения, мне надо спешить. Дел не в проворот. Надо искать ублюдков, устроивших вчерашний «фейерверк». Я постараюсь зайти к вам вечером, с меня как минимум причитается ужин в лучшей ресторации в качестве извинений! — с этими словами Бруно удалился.

— Следуйте за мной, господин. Я отведу вас к вашей жене. — Айрин еще раз поклонилась, и онемевший от такого заявления Лоренц последовал за ней.

* * *

Они двигались верхом по главной улице Остгарда Принц-Петер-Штрассе. Айрин — впереди, показывая дорогу. Лоренц и Ирэн чуть сзади. Девушка еще не совсем пришла в себя после оглушающих заклятий, которые на нее наложили при аресте. Она вертела головой рассматривая высокие, в пять-шесть этажей, каменные дома. Пересекая канал Эссенпилца, она остановила коня, чтобы полюбоваться привезенными из Лагаша статуями крылатого льва Нам-уд-галь, Сущности бури на массивных каменных парапетах моста.

Лоренц же остался равнодушен к красотам. Да, действительно, Осгард не уступал Таирбургу в величественности построек, а позолоченный шпиль здания адмиралтейства, располагавшегося в самом центре города, поднимался, даже выше, чем башня Академии магических искусств в столице, но ничего особенного он в архитектуре города не заметил, пока они не оказались у зиккурата Э-саг-а-ки.

Ирэн хотела зайти в величественный, украшенный полированными гранитными колоннами собор на невысокой трухуступчатой пирамиде, чтобы воздать хвалу богам, и Лоренцу пришлось поторапливать ее. Их проводница, медленно вела своего коня вперед, не обращая внимания на то, что ее подопечные отстали.

— Лоренц, скажите, а давно в «ДД» и тайную полицию начали принимать бистаа? — спросила Ирэн.

— Вы что, Ирэн! Только дворяне, представители людской расы допущены служить там.

— Но как же Айрин?!

— Тише! Вы хотите оскорбить ее? — перешел на полушепот Лоренц, — Она чистокровный человек. Живые обитатели Ки-эн-ги тоже были темнокожими когда-то, хотя и не на столько.

— Понятно… А я-то удивлялась, какая странная тиерменш, ни хвоста, ни ушек.

/ Хи-хи… Будут вам и хвост, и ушки. Ох, тяжёлое это дело, Лор гражданскую войну организовывать, на тебя совсем времени не остается! Да, моих рук дело. Ой, вот не надо про тысячи погибших, меньше гномийскую желтую прессу читай! И вообще, эта революция была предопределена законами развития общества, а не мной. Я только камушек кинул, а лавина сама сошла. Все, все, закрыли тему, не хочешь со мной разговаривать и не надо! /.

— Лоренц, что вы там шепчете себе под нос? — спросила Ирэн, с удивлением глядя на баронета.

— Не обращайте внимания, это просто мысли вслух, — ответил Лоренц.

Айрин, на их разговор внимания не обратила. Она продолжала вести свою лошадь вперед. Благо, увидев их форму, прохожие и всадники спешили уступить дорогу. Баронету ее молчаливость показалась странной. Минут через десять подозрения подтвердились. Айрин просто напросто спала в седле.

— Ой, простите господин! — карни вскинулась, когда Лоренц потрепал ее за плечо, — Такое со мной бывает. Не беспокойтесь, мы на правильном пути.

И это действительно было так. За следующим поворотом они оказались у парадного одного из домов, предназначенных для офицеров Тайной Государственной Полиции. Баронету, жившему в довольно дешевых меблированных комнатах в столице, квартира показалась просто роскошной. Что уж говорить про Ирэн, которая с удивлением и непониманием смотрела на унитаз в уборной. Пока носильщик транспортировал их вещи, повар уточнил меню для скорого ужина и распорядился подать пока нежданным гостям холодные закуски.

Тело Лоренца действительно требовало отдыха и еды. Да и не помешала бы еще одна порция лечебной магии. Пока они распаковать свои скромные пожитки и привести себя в относительный порядок, как уже стемнело.

Распробовать творчество местного повара они не успели. В дверь постучали. Выполняя свое обещание, за ними заехал гауптман. Айрин бросилась открывать. Парой минут спустя в гостиную, где Лоренц и Ирэн перекусывали холодной вчерашней бужениной, вошёл Бруно Кунц.

— Поберегите место для чего-нибудь более приличного, Лоренц! Фрекен Деко, мое почтение! Я ещё не имел возможности извиниться перед вами, за то, что мне пришлось применить против вас боевую магию. — Бруно поклонился.

— Ах, гауптман, ну что может быть естественней для офицера, чем рукоприкладство по отношению к беззащитной девушке… — она осеклась на полуслове. В комнату консьерж внес корзину с цветами. Лоренц еле сдержался, чтобы не фыркнуть. Даже сейчас Ирэн не расставалась с дагой и метательными ножами.

— Тем не менее, я приехал, чтобы пригласить вас на ужин в «Мезонин». Должен же я показать вам настоящее остгардское гостеприимство!

Лоренц попытался было вяло протестовать, но больше для вида. Баронет переоделся в новую форму, которую ему выдали в управлении тайной полиции, взамен порванной при задержании. Она была ему немного велика в длину и явно шилась не на его тощую фигуру. Но выбора не было.

Внизу их ждала коляска с откидным верхом, запряженная парой лошадей. Едва они сели, как кучер тронул. Их путь лежал через весь город, на окраину, где в тени старой брусничной рощи располагалось роскошное старое поместье, увитое клюквой.

В дороге Бруно развлекал их рассказами о прошлом города. Ирэн искренне смеялась его историям. Несколько раз они пересекали каналы и узкие глубокие протоки. Остгард был основан на болоте в месте, где река Ааре впадает в море, и гномам пришлось сначала построить систему дренажа. Часть облицованных камнем туннелей оказалась спрятана под домами и улицами, а другая осталась открытой и служила теперь транспортными артериями города. Впрочем, историю Лоренц знал и без того. Его интересовали сейчас несколько иные вещи.

— Бруно, скажите, как идет расследование диверсии? — спросил он, дождавшись, когда гауптман сделает паузу. Гауптман тут же посерьезнел.

— Пока мы даже предположить не можем, кто устроил взрыв. А магиерваффе, которое отправляло груз, нам никакой информации не дает, ссылаясь на секретность и военное положение. В столице бардак, и нашему начальству не до того, чтобы давить на армейских… — Бруно Кунц грустно вздохнул. — Но есть одна зацепка. Похоже, рядом с местом преступления кто-то использовал «От древа к древу», эльфийское заклинание мгновенного перемещения. Но сами понимаете, после «Палящего облака» такой портал не проследить.

Лоренц согласно кивнул. Он знал, что после применения высокоуровневой боевой магии отследить сам факт применения тонкого волшебства школ природы и пространства было почти невозможно. Что уж говорить про такие подробности, как точка выхода.

— Это одна из дополнительных причин, почему мы едем в «Мезонин». Там сейчас выступает струнный эльфийский квартет «Великолепная четверка». Про них известно, что они любимцы главы лесной стражи Дизраэли и самой королевы Викториэль, так что я должен постараться обнаружить следы магии на них. Была бы моя воля я бы взял бы их за шкирку, обыскал и допросил. Но господин оберст запретил. Нельзя нам сейчас отношения с эльфами обострять, да и доказательств никаких нет. Так что будем наблюдать. К тому же они, скорее всего, не исполнители, а только связные. Так, что я рассчитываю на вашу помощь, Лоренц. Я в аналитике и сенсорных заклинаниях не так силен, как хотелось бы. А вот вы, судя по вашему личному делу, настоящий профессионал! Тем более, что тема вашего диплома, «О новых методах идентификации остаточных эльфийских чар», сейчас нам как нельзя кстати.

Баронет слегка покраснел от похвалы, благо было уже темно, и никто не заметил. Они проехали широко раскрытые литые чугунные ворота и оказались в саду. Их экипаж проехал по аллее и остановился у парадного входа. Швейцар открыл дверцу. Бруно выпрыгнул первым и помог спуститься Ирэн, а затем Айрин.

В стороне стояли роскошные кареты. Сновала прислуга. Бруно был тут явно не в первый раз. Он поздоровался со швейцаром по имени и уверенно повел их в главный зал откуда доносились звуки музыки и запахи еды.

Официант отвел их к столику в небольшой нише. Стены были украшены расписным шелком. На низком столе вместо скатерти лежали плетеные циновки. Сидеть предполагалось на небольших подушках на полу. Впрочем, Лоренц, регулярно тренировавшийся у заморского мастера Ивадзари в драке на посохах, был привычен к таким обычаям. В кадках неподалеку рос бамбук. Это уголок явно пытались стилизовать под восточные страны. Баронет огляделся и заметил, что другая часть зала выдержана в эламском стиле — абстрактные узоры на стенах и потолке, широкие мягкие диваны и кальяны.

Лоренц в окружающей роскоши чувствовал себя неуютно. Вокруг сидели дворяне в роскошных костюмах и драгоценностях, а также гномы в парадных доспехах с гравировкой и инкрустацией камнями. На таких мероприятиях он раньше бывал только по службе, обеспечивая безопасность. Сейчас его плохо подогнанная форма казалась ему особенно уродливой.

У Ирэн напротив глаза блестели от возбуждения. В отличие от Лоренца она явно чувствовала себя в своей тарелке. Айрин уселась с самого края и влюбленными глазами уставилась на молодую зеленую поросль бамбука в горшке. Бруно внезапно посерьезнев наклонился и что-то шепнул ей на ухо. Девушка в ответ улыбнулась и лишь покачала головой.

Пока они ждали свой заказ, Лоренцу после нескольких настойчивых просьб Бруно и Ирэн пришлось рассказать историю своего путешествия. В конце Бруно пожал ему руку со словами: «Я рад что вы уели этого гада», имея в виду епископа Ангетхаймского Инге Стенкильссона. Хотя Остгард и окрестности считались отдельной провинцией, местная инквизиция подчинялась Ангельту. Что было не очень удобно с точки зрения логистики, но церковники не торопились проводить реформу.

Подали еду. Лоренц с трудом смог съесть чрезвычайно острый суп с незнакомыми травами, закусывая его рисом. Когда он приканчивал второе — утку под вполне традиционным на севере черничным соусом, разговоры в зале начали затихать. На небольшую сцену вышла четверка эльфов с инструментами. Раздались аплодисменты. Метрдотель, усилив свой голос магией, объявил:

— Только сегодня, выступление эльфийской «Великолепной четверки» прибывшей к нам с берегов солнечного Доминиона!

Воцарилась полная тишина, в которой раздалась тихая музыка. А затем один из эльфов начал петь.

— Это одна из их лучших песен — «Вчера» — шепнул ему на ухо Бруно.

Лоренц не был большим ценителем музыки, да и эльфийский знал весьма поверхностно, но песня ему понравилась. Бруно сидел обманчиво расслаблено, рука его лежала на талии Ирэн, но Лоренц чувствовал разворачивающуюся вокруг него сеть волшебства. Тут он и сам начал колдовать, пытаясь уловить следы недавно применявшейся боевой магии или магии пространства-времени. К сожалению, безуспешно.

Лицо Ирэн выражало сначала недоумение, а затем откровенную брезгливость. Сначала Лоренц подумал, что ей неприятно внимание Бруно, но, когда песня закончилась, она лишь подвинулась к нему ближе.

— Эти геш-галь, похоже, ничего не могут придумать своего в искусстве! Они варварски переиначили древний гимн «Эш-иги-уд-а», написанный перед перерождением в виде лича, Гильгамешем Многопивидавшим.

— Какие у вас прекрасные знания истории! — сделал комплимент Бруно.

— Глава труппы, где я выступала, изучал ее, чтобы сделать постановки более правдоподобными.

Дальше пошла милая светская беседа из тех, поддерживать которые Лоренц был категорически неспособен. Через полчаса четверка удалилась, объявив о своем большом концерте в городской опере. Вышли уже обычные, человеческие музыканты.

Начинались танцы. Бруно не упустил момента пригласить раскрасневшуюся от вина и его внимания Ирэн. Айрин молча забилась в угол. Лоренц медленно доедал утку.

— Айрин, извините за любопытство, а как вы попали в Тайную государственную полицию, — осмелился, наконец, спросить Лоренц.

— Мой отец, Шри-Двиджоттама Ранмапрадеш, был верховным жрецом богини Агни и избранным правителем Айринапура, города в северном Карнатаке. К сожалению, в нашем городе был удобный порт, рядом располагались шахты, где добывался мифрил…

— Почему вы говорите к сожалению? — удивился Лоренц, наблюдая краем глаза, как вовремя паузы между танцами Ирэн и Бруно подошли к метрдотелю и начали спорить. Служащий явно пытался в чем-то отказать. Айрин между тем продолжила рассказ.

— Потому, мой господин, что если бы мы были простой рыбацкой деревенькой, то могли бы жить дальше спокойно, согласно своим традициям и вере. Но наше богатство привлекло вас, таирцев. Семь лет назад к нашим берегам подошли корабли Таирской империи, с целью основать колонию. Конечно, мы не были рады. Мы знали, что происходит в других землях, правители которых разрешили подобное. За несколько лет они теряли всю власть и превращались в марионетки. Мой отец ответил отказом. Неделю ваши купцы и военные пытались уговорить нас, а затем дали пару ракетных залпов по городской цитадели. Отец в одиночку сбил почти все ракеты пламенной нитью Агни, которую вы, варвары, по недоразумению называете лучом ля Сера. Но наши жрецы хороши в понимании сути жизни, лечении болезней и благословениях. Отразить готовящуюся «огненную купель», способную обратить в пепел половину города, они бы не смогли. Мы сдались.

Военные потребовали от нас заложников для обеспечения безопасности. Тогда все были поражены тому, что главный жрец Агни отдал им меня, свою старшую дочь. Но он сделал это не из страха.

«Ты должна учиться, сказал он мне, учится у западных варваров их наукам. А потом вернуться к нам». Была и другая причина. Я не могла наследовать отцу его жреческий сан.

— Варваров? — удивленно приподнял бровь Лоренц. Его сеть магии еще действовала. Поэтому про себя он отметил, за последней обтекаемой фразой Айрин умолчала очень многое.

— Конечно. Если бы вы знали историю чуть лучше… Наша цивилизация как минимум на тысячу лет старше вашей. Если бы колдунья Кали не бежала с Карнатака семь тысяч лет назад в дикую страну Ки-эн-ги от справедливого суда брахманов, то вы бы никогда не узнали магии. Но уже который раз моя родина оказывается в рабстве. Сначала темные колдуны, потом демонопоклонники Хатти, гномы Элама, эльфы, и теперь Таир. И ведь причина этого не в нашей слабости — нехватке волшебства и воинов, а в чем-то ином…

— Не надо равнять рейх с другими захватчиками! Мы несем вам знамя просвещения и прогресса! Это наше бремя.

— Вы несете там тоже, что и все! — Айрин ответила неожиданно резко. От прежней размеренности и спокойствия ее речи не осталось и следа. — Рабство, грабеж и смерть! Да вы лучше своих предков или просто умнее. Вы не приплываете за нами на галерах влекомых через океан веслами в руках немертвых, за нашими телами для обращения их гештуг ну-н-меш и душами для вечного рабства в виде призраков. У нас были величайшие храмы, когда пришли колдуны Ки-эн-ги. Боги не спасли нас. Древнее царство пало, несмотря на все молитвы.

Вы лучше геш-галь и гномов, по крайней мере, вы не вывозите насильно людей для труда на плантациях и шахтах. Да и в жертву не приносите как в демонопоклонники народа Хатти. Мы больше не верили в богов, когда пришли они. Музыка и стихи не спасли нас. — Айрин грустно усмехнулась. — возможно нам следовало тогда попросить протектората у темных эльфов? Они всегда ценили искусство…

Вы думаете, я не слышала, как ваша женщина называла меня бистаа? Вы не видите в нас людей! Только объект для грабежа. Дешевых рабочих для ваших производств, и тех, кто будет втридорога платить за ваши артефакты и ману, попадая все больше в денежную кабалу.

Воцарилась тишина. Лоренц обдумывал слова Айрин. Ирэн между тем достигла согласия с метрдотелем, и они с Бруно отправились куда-то за кулисы. Похоже, гауптман нашел способ провести неформальный досмотр. Это было хорошо.

— То есть вы, фрекен, шпионка? — спросил задумчиво Лоренц.

— Я бы назвала себя исследовательницей, ученой. Мало кто из нас, уроженцев Карнатака смог побывать в Таире не в кандалах, узнать ваши традиции. Как работает ваше общество. И вернуться назад.

— Что же достойная цель. Когда вы собираетесь обратно?

— Я надеюсь, как можно быстрее. Срок моего пребывания здесь согласно договору, подходит к концу в течение этого месяца.

— И все же, Тайная полиция. В нее не так просто и нашим, Таирским, дворянам попасть…

— По традиции империи мой титул был приравнен к дворянскому, и я была отдана на обучение в институт благородных девиц. Я абсолютно не преуспела в ткании гобеленов, да и мои однокурсницы меня невзлюбили. А после одного неприятного случая, меня из института выгнали. Если честно, губернатор Остгарда просто не знал, что со мной делать, но тут интерес к моему случаю проявил господин Шамбахер. Его для монографии интересовала карнатакская магия, и он взял меня на обучение стажером. Что бы обойти некоторые ограничения по приему на службу, ему пришлось зачислить меня в «Дворянскую Добродетель».

Ирэн с Бруно между тем вернулись в зал. Ирэн направилась на сцену, держа в руках лютню. Гауптман смотрел ей в след, хитро улыбаясь. У Лоренца возникло стойкое впечатление, что его интересует в основном та часть, что расположена у нее пониже спины. Благо брючный костюм замечательно подчеркивал фигуру девушки. Затем Бруно направился к их столику. Он выпил залпом фужер с игристым вином уже давно ждавший его.

— Бруно, как успехи?

— Никак. Не нашел ничего, раскидал немного артефактов наблюдения. — он рухнул на подушки, достал платок и вытер пот со лба. Было видно, что поколдовать за время краткого отсутствия пришлось немало. — Лоренц позвольте личный вопрос, вы и Ирэн…

— Нет, Бруно, не переживайте. Она абсолютно свободна, если вы имеете в виду ее личную жизнь.

— Хвала Мардуку. Мне не хотелось бы оскорбить вас еще раз, — Бруно расплылся в довольной улыбке.

— А сейчас впервые на нашей сцене выступит известная певица из Шатору, Ирэн Деко. — провозгласил конферансье. Впрочем, время было позднее, гости порядком навеселе, и никто поначалу не обратил внимания на то, что происходит на сцене.

— Просил же имя не называть! — стукнул по столу кулаком Бруно. Лоренц видел, что Ирэн вздрогнула, замерла, но все-таки села на стул посреди сцены. — Не дай Мардук, узнает кто из «Нам-таб», товарищества достойных.

Между тем Ирэн начала перебирать струны, выстукивая второй рукой резкий рваный ритм на деке. Зал постепенно затихал от звуков странной, чуждой слуху мелодии. А потом она начала петь. «Эш-иги-уд-а…» разлился ее голос по залу. Сенсорные чары почувствовали, как от ее слов воздух наполняется древней магией. Слабым, но хорошо уловимим волшебством Тени.

Кинжал Эанатума, с которым Лоренц не расставался, налился свинцом и покрылся изморозью. Баронет взялся за рукоять, что бы положить его на стол…

* * *

В Лагаше был полдень самого длинного дня в году. В величественном каменном зале было жарко и душно. Свет струился через маленькие оконца под потолком, освещая фрески и барельефы на стенах, но на алтарь, где лежало набальзамированное тело не падало ни лучика.

Стило в руке быстро выжимало на мягкой глине таблички клинописные знаки. «Эш-иги-уд-а…». Он почти не видел, что пишет. В глазах стояла муть. Проверять написанное приходилось на ощупь левой рукой.

Его суставы болели, стоять за кафедрой было тяжело. Если бы кто-то не поддерживал его за левый локоть, то он бы упал. Он повернул голову и увидел своими больными глазами расплывающееся лицо Эанатума. Сзади стояла толпа разодетых придворных в роскошных халатах, они молча ожидали. Место справа было свободно. Его карающая десница близнецы Энанду и Энкиду тридцать четыре года назад остались лежать в земле Ниппура. Как и богоравная госпожа Инанна, своей жизнью и душой заплатившая за победу над Разрушительницей Ню» Раа.

— Лугаль, ты сможешь довершить начертание? — спросил Эанатум.

Вместо ответа старческое тело, в котором находился Лоренц, продолжило писать. «Вчера, все случившееся казалось таким далёким, а теперь, кажется, что оно со мной навсегда. О, я так верю в то, что это было только вчера…».

Ревущая магия над столицей Ки-ури. Армии темных эльфов, орков, нежити и демонов, которые сплелись в один клубок в умирающем городе. И его лучшая ученица, Инанна, царица севера, госпожа, что судьбы подобно Энлилю вершит. Она была жива. Еще вчера…

Стило в его непослушных, скрюченных артритом пальцах лихорадочно плясало. Мягкая поверхность глины покрывалась знаками. «И вдруг, я даже не тень того, кем был, как будто туча зависла надо мной. О, день стал вчерашним так внезапно…»

Через несколько минут все было готово. Шаркая босыми ступнями по шершавому каменному полу Гильгамеш направился к алтарю. Лоренц был готов увидеть какой-нибудь мрачный ритуал. Что на полированный камень перед ним сейчас положат невинную жертву. Но вместо этого, Гильгамеш скинул с себя одеяния. Знакомый кинжал из черной бронзы оказался в руках. Ладонь прошла по нему и на металле проявились знаки дарственной надписи.

— Возьми, я никому больше не доверю это. — его рука протянула клинок Эанатуму. — Соверши то, что должно.

Гильгамеш лег на алтарь рядом с набальзамированным трупом. Будущим телом главы совета нежити, вместилищем его бессмертной души. Воплощением чистого и безэмоционального разума. Властителем, который будет бессменно управлять Ки-эн-ги без малого четыре тысячелетия. Пока богоравный Хэсс не повергнет его в бою и не займет пустующий веками древний трон живых лугалей Лагаша.

Он попытался устроиться поудобнее на прохладном камне, но это было невозможно. Сгорбленная спина болела и не хотела разгибаться.

— Давай же! Освободи меня.

Вампир не колебался. Резкий удар проломил грудину и достал до сердца.

* * *

— Лоренц, с вами все в порядке?

Айрин держала его за руку, измеряя пульс и колдуя что-то успокоительное. В зале не смолкали аплодисменты. Бруно смотрел на Ирэн, возвращавшуюся к их столику как зачарованный.

Лоренц тяжело дышал, сердце билось как сумасшедшее. Похоже, древний у-и-на-э-наг не просто так перепутал Ирэн с ведьмой дроу. Она своими древними песнями действительно могла творить чудеса. Что-то из той древней магии, не требовавшей амулетов накопителей, зазубренных мыслеформ и ритуалов.

— Да… — прохрипел он, — Теперь я понял, почему Эанатум сказал мне в лесу, что этот кинжал — память.

Раскрасневшаяся Ирэн вернулась их за столик. Началась полная восхвалений беседа. Пару раз молодые люди пытались подойти, чтобы пригласить девушку на танец, но обжегшись о взгляд Бруно отступали.

Было за полночь, когда они сели в свой экипаж и отправились домой. Лоренц отказался от ночной прогулки по городу, сказавшись нездоровым, и в сопровождении Айрин вернулся в апартаменты. Бруно напоследок пожал ему руку, шепнув на ухо: «Спасибо, друг» и они уехали с Ирэн кутить дальше.

* * *

К утру Ирэн не вернулась, и это было достаточно ожидаемо. Лоренц за нее не беспокоился, ведь что может случиться с ней плохого в компании такого блестящего офицера как гауптман Кунц? Разве что беременность. Тем более что ее «поводок», как они выяснили, спокойно выдерживал расстояние в пару лиг. Это было вполне достаточно для перемещений по городу и окрестностям.

Позавтракав яичницей, Лоренц решил заняться делами. Добрую половину ночи он думал над своими дальнейшими действиями и даже снизошел до того, чтобы выслушать мнение Голоса. В самом деле, обижаться на свою галлюцинацию, за то, что она устроила гражданскую войну в рейхе, было еще большем безумием, чем слушать ее советы. Которые, надо отметить, зачастую оказывались не так уж и плохи, несмотря на весь их цинизм и пошлость.

Результатом длительных размышлений было решение продолжить свой путь в Карнатак. Конечно, можно было оспорить ордер о переводе как незаконный. Остаться в Остгарде или вернуться в Цвикау. Да даже в столицу, после неминуемой победы кайзера Гора! Но насмотревшись на лощенного Бруно, в Лоренце тоже проснулись амбиции, удовлетворить которые в империи с его должностью, деньгами и происхождением было просто невозможно. Его участие в раскрытии двуличности Йоффе, вряд ли сыграло бы хоть какую-то роль в продвижении по службе. Для этого, по представлениям Лоренца надо было совершить Подвиг. Оберст Шамбахер был прав, когда говорил о перспективах в колонии.

Вариант хитрых социальных взаимодействий и интриг, предложенный Голосом, баронетом не рассматривался, как меркантильный и мещанский.

После завтрака он написал краткую записку для Ирэн, оделся в штатское, повесил на пояс шпагу и вместе с Айрин направился в порт, чтобы найти корабль, идущий в Карнатак. Но по пути они первым делом они заехали к портному, что бы тот подогнал-таки форму ему по росту и фигуре.

Дорога до порта была неблизкой. Но Лоренц решил пройти ее пешком, чтобы познакомится с городом.

— Мой господин, простите мне мою вчерашнюю резкость…

— Нет, Айрин, вам не за что извинятся. Я на самом деле никогда не задумывался, как выглядят наши действия с вашей стороны. Но поймите и вы нас.

Это про бистаа написано, — смутился он, — но принцип, вот что важно.

— Я знаю эти стихи, Лоренц. Я читала их до конца. Но вы забываете, что этот же поэт написал другое, после того как прожил десять лет в Карнатаке:

— продекламировала Айрин, — не забывайте про это. Мы привыкли приспосабливаться и терпеть. Но и нашему терпению может прийти конец.

— Вы действительно получили отличное образование, гауптман Кунц не обманул! — воскликнул Лоренц.

Айрин в ответ сделала легкий поклон.

Перед ними показались причалы. В море все так же покачивался на волнах броненосец Петер I. Сегодня он был в сопровождении двух парофрегатов. В небе кружили разведчики на пегасах. Пристани были забиты. Свободных мест для швартовки видно не было.

Айрин подвела Лоренца к большой доске с объявлениями об отправлении кораблей. К его удивлению она оказалась абсолютно пустой.

— Как же так?… — удивленно произнес баронет. Он окрикнул проходившего мимо матроса — Эй, любезный, а ты не знаешь, когда отправляются корабли в Карнатак?

— Не знаю, ваше благородие.

— Но я думал, что из Остгарда они чуть ли не ежедневно выходят.

— Так оно обычно и бывает, но сейчас эльфийка гадит. Простите ваше благородие, бежать надо!

— Ничего не понимаю. Айрин, а вы? Что он имел в виду?

Но девушка в ответ лишь пожала плечами. И они направились к приземистому серому зданию администрации порта. Форма «ДД», надетая на Айрин, позволила им пройти через гудящую в очередь таирских и гномийских моряков, как ножу через масло. Лоренц дождался, когда очередной проситель покинет кабинет заместителя начальника порта, а затем вошел.

— День добрый! — произнес он.

— Не очень. — Гном в высоком кресле был не расположен к беседе. Он усердно скрипел пером по бумаге и даже не бросил взгляда на вошедших. — Если вы по поводу отправления, то ничем помочь не могу. Ловят. Как поймают — откроют фарватер.

— Простите, я оберлейтенант Тайной государственной полиции, баронет Паульсон. То, что корабли не ходят, я уже понял, но вы не могли бы объяснить, чего мне ждать?

Гном поднял голову.

— Прошу прощения. Я просто уже весь язык за последнюю неделю истрепал, объясняя одно и то же, — он налил себе из фляги чего-то темного и тягучего в рюмку и выпил. — А у меня на носу ежегодный тендер на закупку и наведение охранных чар, починка погрузочных кранов на манагидравлическом приводе, закупка артефактов, отгоняющих крыс, заболевший старший кладовщик… Кроме него некому обновить заклинание «Первого Эса: портовый склад», которое чуть ли не раз в год меняется и к которому каждый раз надо заново привыкать…

А теперь еще три кита-зомби бродят сейчас по заливу, Тиамат их побери! Пока флот их не уничтожит, никакого мореплавания не будет. А вот когда это случится — спросите у гроссадмирала фон Ройтера. Сегодня должен был выходить транспортный конвой под охраной флагмана. К нему естественно хотели присоединиться и купцы, но после этой диверсии все отложено на неопределенный срок…

— Спасибо, извините, что отняли ваше драгоценное время.

— Простите, а что значит «эльфийка гадит»? — спросила Айрин.

— Поговорка такая, моряцкая. Если что наперекосяк идет — эльфийка гадит. Королева Викториэль значит. У нас на море необъявленная война идет. То каперы нападут, то просто пиратам про конвой расскажут. А бывает, как сейчас. Найдут в море кита-зомби, что с приказом «найти и уничтожить» был выпущен во время великой войны. Приманят их своим крейсером на фарватер, а потом на полной скорости уходят. А нежить что? Где цель потеряла, там и остается патрулировать. А нам потом упокаивай их глубоководными бомбами и чарами. Ответил я вам? А то мне еще надо придумать, как с контрабандистами бороться, когда всем баркасам морской жандармерии запрещен выход в море.

Лоренц раскланялся, и они покинули помещение. Контрабандисты. Интересно, как они справляются с подводной угрозой, подумал баронет.

Ирэн они застали дома за поеданием салата из овощей.

— Добрый день, фрекен Деко. Как вы отдохнули?

— Отдохнула?… — лицо Ирэн стало похоже на физиономию сытой кошки, — Отдохнула я плохо, поспать удалось всего пару часов после ухода Бруно. Он просто железный человек. После этой ночи пошел на службу!

Айрин смущенно прикрыла лицо ладонью. Лоренц пожал плечами. Гауптман был неплохим магом, и восстановить себя после бессонной ночи для него вряд ли было сложно. Хотя и несколько накладно по мане.

— Лоренц, — Ирэн водила пальцем по лакированному дереву столешницы. На пальце посверкивал изящный перстень из серебра с александритом, которого у Ирэн Лоренц раньше не видел — Я знаю, вы отправляетесь в колонии, и я вынуждена буду последовать за вами. Я привязана к вам этим кинжалом. Но, быть может, вы захотите ненадолго задержаться в Остгарде?… На пару недель, хотя бы…

Она подняла глаза и умоляюще уставилась на оберлейтенанта.

— Ирэн, я должен вам напомнить, что дело не в кинжале, а в том, что совершили преступление в Цвикау. И поэтому вы должны следовать за мной! При первой же возможности мы сядем на корабль в Карнатак. — Ирэн поникла, а Лоренц продолжил — Недели через две, когда устранят последствия диверсии и будет сформирован конвой. А я пока попробую получить в свое распоряжение лабораторию, чтобы изучить кинжал Эанатума. Ссылка вполне справедливое для вас наказание. Но таскать вас всю жизнь на поводке я не намерен!

— Спасибо! — Ирэн вскочила с места и обняла Лоренца, поцеловав в макушку, и тут же отстранилась. — Это так замечательно!

— Ирэн, я понимаю, что вы намерены дальше, эээ… как бы это сказать…

— Прелюбодействовать… — презрительно фыркнула Айрин.

— … Можно и так выразиться с Бруно, но будьте осторожны! Нам-таб-нитах-калаг-га от своих слов никогда не отказывается. Я прошу вас!

— Ох, Лоренц, ну что вы говорите! Разве мне может хоть что-то угрожать рядом с ним!

Вечером Ирэн, укатила куда-то на присланной Бруно коляске. Айрин, осведомившись не нужны ли Лоренцу ее услуги, толи задремала, толи погрузилась в медитацию. Сам же баронет, перечитывал конспекты лекций по теории магии.

На следующий день с утра они с Айрин направились в управление. Лоренц хотел получить в свое распоряжение лабораторию и немного казенной маны для экспериментов. Однако оберст Шамбахер день занят. Губернатор, адмиралы, начальник гарнизона и даже глава местной инквизиции. Почти все представители власти хотели встретиться с ним. И для Лоренца времени не нашлось. Гауптмана Кунца на месте не оказалось. Он был где-то на задании. А без них получить требуемое у Лоренца не было шансов.

Они пообедали в небольшом гномийском кафе и отправились в Остгардский Полимагический Университет. По сравнению с таирбургской Академией заведением бедный и убогим. Университет мог похвастаться, только амбициями, собственным мнением по многим теоретическим вопросам и традиционно сильной кафедрой магии воды.

Отказать в открытую тут Лоренцу не отказали, но увидев предлагаемое оборудование, времен, наверное, Эламской империи, он ушел. Тем более, что магию для экспериментов ему бы пришлось бы покупать самому.

Единственным положительным моментом дня было то, что оберлейтенанту удалось разжиться в университетской библиотеке увесистым фолиантом по магии Тени авторства знаменитого Иксрея. Другие книги по этому предмету кто-то успел взять незадолго до него.

Следующие дня три Лоренц провел дома. Ставил мелкие эксперименты над тенями с помощью Айрин. Ее навыки жрицы Анги приводили его в удивление причудливостью и нестандартностью подходов даже в сотворении мелких заклятий.

Один раз выбрался, чтобы проконсультироваться в бюро Святой Инквизиции и еле ушёл оттуда с кинжалом. Спасло только то, что никакими особыми качествами с точки зрения клериков клинок не обладал.

До его дела снизошел сам городской штандартенквизитор. Только чуть не спалив половину лаборатории, он понял, что отторгнуть кинжал у Лоренца не получится и лишь развел руками. Инквизиция была обучена биться с порождениями мрака, но не понимать их.

Город находился в состоянии тихой паники. В Остгард дошли новости о падении Фридрихсбурга. Слухи ходили противоречивые. Кто-то говорил, что мятежники натравили на «кузницу рейха» демонов. Кто-то винил в случившемся сектантов и даже саму инквизицию… Но факт оставался фактом. Воронка Инферно, ужасающий портал в преисподнюю, разверзся в самом центре города, приведя в него аж четырех князей-демонов за раз. Сам Великий инквизитор Хосе де Молинес не смог совладать с ней. Он погиб, прикрывая отход частей рейхсвера и жителей.

Уничтожить демонов, как это не странно, удалось мятежникам, как нельзя кстати подошедшим к городу. Гномийские газеты, уже не таясь, называли их посланцами Энлиля, имперские были гораздо более скромны в оценках, но признавали, что стоящие во главе восстания загадочные маги обладают потрясающей силой. В результате практически вся провинция оказалась в их руках.

Не лучше обстояли дела и на северном фронте. Несмотря на отчаянное сопротивление сил рейхсвера, магиерваффе и добровольческих частей «ДД» под командованием Грегора Штрассера, великий герцог Майнард Виттельбах неотвратимо подбирался все ближе и ближе к столице. А от кайзера Гора все не было вестей. Ни от него, ни от элитного отряда инквизиторов и магов, которые его сопровождали.

Ежедневные полеты разведчиков на пегасах пользы не приносили, но усомниться в наличии подводных зомби было невозможно. От самовольно покинувшего порт клипера гномийской чайной компании на утро нашли лишь обломки в нескольких лигах от порта. На одном из крейсеров произошла диверсия — был выведен из строя паровой двигатель. В этот раз виновников тоже поймать не удалось.

Лоренц, не достигнув успехов в теоретических изысканиях, решил было заняться детальным обследованием Ирэн. Время пока позволяло. Однако в тот день она не вернулась домой совсем. Как и на следующий. Баронету даже не пришла в голову мысль, что она бежала. Как? Теперь, уже наметанным глазом он видел, как переливается ее тень, заключённая в клинке, среди многих других.

На третий день, он набрался наглости и в компании Айрин направился в гости к Бруно Кунцу. Прибыли они уже затемно, жил гауптман на самой окраине. Перед ними стоял красивый двухэтажный дом, построенный в неоклассическом стиле, с портиком и колоннами перед входом. Слуга, открывший дверь, сначала не хотел их пускать, ссылаясь на нездоровье хозяина. Только после того, как разозлившийся Лоренц помахал перед его носом кипой бумаг со всеми своими чрезвычайными полномочиями, им удалось попасть внутрь.

Гауптмана они обнаружили в просторной гостиной в компании с бутылкой дорогого вина и книгой.

— Бруно, простите за поздний визит, вы не подскажете, где Ирэн?

— Не знаю, Лоренц. Мы вчера с ней поссорились. Она закатила мне истерику, когда я не стал покупать ей платье и вечером уехала. Вы присаживаетесь. Гюнтер, принеси еще бокалов, — крикнул гауптман.

— Но как же вы могли ее так легко отпустить? За ней же могут охотиться бандиты!

— А что я, по-вашему, должен за ней бегать? За какой-то худородной певичкой, которая даже не расторгла до сих пор свой брак? Вы за кого меня принимаете? Мои родители только недавно завершили переговоры о помолвке с дочкой маркиза фон Витте. Я и так уделил Ирэн значительно больше внимания, чем должен был бы, учитывая ее происхождение, проблемы на службе и тяжелое положение нашей родины.

— Но как же… Она думала…

— Пфф! — раздраженно фыркнул Бруно. — Я же пока что свободный мужчина и могу себе позволить минутное увлечение. Неужели вы сами не разу не воспользовались этой красоткой?

Лоренц вместо ответа покраснел, что было воспринято гауптманом как знак согласия. Бруно скабрезно улыбнулся. Айрин закрыла глаза и зашептала какую-то мантру.

— Но нельзя! Нельзя было вам ее просто так отпускать!

— Лоренц, если вы так переживаете, за эту истеричку, то сами ее и ищите. Только мне не докучайте. У меня и так полно важных дел с этими расследованиями!

Лоренц стиснул зубы. Сейчас он жалел, что не вызвал гауптмана на дуэль. Посох и магия. Еще неизвестно кто кого…

/ Вот ты знаешь, я бы на тебя поставил. Бруно бы лизал твои сапоги. Готов поспорить, от ментальной магии в схватке он бы защищался в последнюю очередь! /.

От вспышки ярости с неизвестными последствиями спасла Айрин. Ее рука легла на плечо Лоренца, и он почувствовал покалывание магии. Хотел сначала возмутиться, но сдержался и позволил ей довершить успокоительное заклинание Махмуда аль-Празолама.

— Прошу прощения за беспокойство! — процедил Лоренц сквозь зубы и резко развернувшись отправился вон.

— Ни чего страшного… Заходите, Лоренц, всегда рад. Только лучше заранее предупреждайте. — Бруно уже обратил свой взор в книгу. «τέχνη σκιά» — техни скиа — искусство Тени, машинально перевел с эллонического название Лоренц.

Он вихрем вылетел в двери, чуть не сбив слугу. Айрин семенила за ним. Надолго запала правда Лоренцу не хватило. Вылетев на улицу, он перешел на шаг. Надо было продумать план действий. Злость на безответственного Бруно никуда не делась, она отложилась на дне разума.

— Мой господин, мы сейчас направляемся за город! — робко сказала ему Айрин через пару минут.

— Ой… Извините, Айрин. И, пожалуйста, перестаньте называть меня «мой господин». Скажите, мы сможем сейчас купить где-нибудь ману? Я понимаю, уже почти ночь…

— Конечно, Лоренц-джи! Около магистрата есть круглосуточный магазин артефактов. Но нам лучше нанять повозку. Путь пешком займет пару часов.

Они развернулись и направились обратно, к центру.

— Ну как он мог! Ведь знал же, что она может попасть в беду! — Пробурчал под нос оберлейтенант.

— Вы так любите ее?

Лоренц вздрогнул.

— Ничего подобного! Но я ответственен за нее, раз уж взял ее под свой присмотр! Да и вообще, на ее долю уже выпало достаточно испытаний.

— Лоренц-джи, Бруно всегда был очень ветренен. Я предупреждала Ирэн, но она не послушала меня. А вы, господин, настоящий кшатри, не то, что Кунц-джи! Хотя на вид не скажешь…

Час спустя Лоренц, изрядно опустошивший свой кошелек, уже рисовал на расстеленном в своей гостиной большом листе пергамента руны и магические фигуры.

Мебель стояла по углам. Окна закрыли тяжелые портьеры. В кармане у баронета болталась пара дешевых, но емких одноразовых амулетов накопителей. В комнате пахло мускусом и ладаном от свечей-резонаторов магических сил. Айрин пристроилась в кресле, поджав ноги. Помочь сейчас она ничем не могла. Да, она была неплохим практиком, но теория магии в Карнатаке пребывала в зачаточном состоянии, а ее подготовкой тут, в империи, серьезно никто не занимался.

Для начала Лоренц попробовал найти свою «метку мага», поставленную им на Ирэн еще во время перехода к Высочинам. Хотя на успех он особенно не надеялся. За пару недель заклятье уже достаточно выветрилось. Кроме того обнаружить свою метку редкий волшебник мог на расстоянии больше полулиги.

Впрочем, в этот раз все было еще печальнее. Лоренцу не удалось почувствовать и следа. Его заклятье было рассеяно. Не помог в поисках даже скрупулёзно начертанный им блок гексаграмм.

Эта попытка была предпринята больше для проформы. Затем началось настоящее колдовство. Лоренц воткнул в пол кинжал Эанатума посреди круга рун и начал экспериментировать. Нерушимая связь Ирэн со своей тенью должна была подсказать ему местоположение девушки. Если он не ошибся в своих выводах, и его наспех выведенные на коленке расчеты и гипотезы верны…

Час шел за часом. Мана утекала как песок сквозь пальцы. Но толку не было никакого. Пару раз заходил консьерж. Другие жильцы жаловались на шум и головную боль от колдовства. Баронету пришлось потратиться на экранирующее заклятье.

Айрин уже давно дремала сидя в кресле, когда Лоренц, наконец, разобрался в ситуации. Кто-то намеренно ставил помехи, блокируя его поисковые заклятья. Это было просто невероятно. Для этого следовало применять магию Тени и на весьма высоком уровне, что означало, что среди похитителей вполне может быть ведьма, поклонница Разрушительницы. Все это подтверждало косвенно то, что Ирэн не просто сбежала или ушла в загул. Ей похищение наверняка было спланированно.

— Проклятье… — пробормотал Лоренц. — Все в пустую…

Разбуженная Айрин за его спиной сладко зевнула.

— Идите спать, Лоренц-джи. Завтра будет новый день.

Баронет мрачно посмотрел на свое осунувшееся лицо в зеркале. Айрин была права, толку от дальнейших попыток не было никакого. Маны оставалось — кот наплакал. Да и все что мог придумать, Лоренц уже сделал. Надо было пробовать что-то другое. Но для начала стоило немного отдохнуть…

Лоренц хотел встать пораньше, но проспал до полудня. Айрин не решалась его будить. Оберлейтенант спешно оделся в свою форму, закинул на ходу в рот пару кусков холодного мяса и отправился в управление Тайной полиции, пока девушка должна была перезарядить амулеты и постараться хоть немного привести в порядок гостиную от последствий опасного экспериментального колдовства. Даже спустя несколько часов по портьерам нет-нет, да и пробегали искры, а табурет, очень медленно перебирая ножками, в который раз пытался добраться до коридора.

В управлении было пустынно. Дежуривший на входе юнкер ДД объяснил Лоренцу, что ночью нашли логово группы сторонников герцога Виттельбаха и сейчас должна начаться операция по их аресту. Без особой надежды Лоренц прошел внутрь и нос к носу столкнулся с гауптманом Кунцом.

— О, Лоренц! Хотите отправиться со мной? Предстоит знатная потеха!

— Нет, Бруно, я хотел вас попросить содействия в поисках Ирэн. Магия не дала вчера никакого эффекта…

— Как жаль… Но ближайшие несколько дней, я боюсь это никак невозможно! Сейчас не до того, у нас каждый человек на счету.

— Через несколько дней может быть уже поздно, Бруно!

— Простите, пора бежать! — уже не слушая Лоренца на бегу бросил гауптман, отсалютовав ему на прощанье. На руке блеснул перстень с александритом. Лоренц сжал зубы.

— Понятно…

Затем баронет направился в стоявшее неподалеку здание жандармерии. Там к нему отнеслись с большим вниманием, но результат был примерно таким же. Да, господам жандармам тоже было интересно, где пребывает некая земан Ирэн Деко, уроженка Шатору, подозреваемая в убийстве и грабеже. Они даже были готовы предоставить награду за информацию о ее местонахождении. Но самим жандармам было сейчас не до поисков преступницы.

Среди портовых рабочих назревал бунт, инспирированный очередным номером «Остгарды новины». В них излагались основы философии Шарля Красси, главы фридрихсландских мятежников. Офицер, беседовавший с Лоренцом, не один раз помянул черным словом имперского цензора, не обратившего внимания на статью, повествующую о равенстве перед законом, свободе и правах личности, «справедливом» перераспределении собственности в руки черни и прочем откровенном бреде.

Сейчас, не дожидаясь открытого мятежа, готовились массовые аресты. Филлеры отслеживали зачинщиков. Жандармы и армейцы по возможности незаметно стягивались к рабочим кварталам. Расстроенный донельзя Лоренц направился обратно. Где-то на полпути до него донеслись раскаты взрыва с окраины. Тайная полиция начала операцию.

Город казался вымершим. Жители чувствовали — что-то затевается. По респектабельным кварталам центра ходили патрули рейхсвера. Перед адмиралтейством расположился целый взвод морской пехоты в полной выкладке — в темно-синих треуголках, кирасах, при саблях и коротких многозарядных стрелковых жезлах.

Окончательно потерявший надежу Лоренц оказался дома только к ужину. Он мрачно жевал рис с мясом в странном желтом пахучем соусе, приготовленном Айрин сидя в гостиной на наконец-то усмиренном табурете.

— Лоренц — джи…

— Даже не спрашивайте. Никакой помощи не будет. Сегодня-завтра в городе заварится такая каша, что потом следов просто не останется. Проклятье.

Баронет продолжал механически жевать, продумывая варианты. Ни одного толкового в голову не приходило.

— Господин, я могу предложить вам свою помощь.

— Какую, Айрин? Если моя магия не справилась… Вы ее по запаху, что ли, найдете, как ищейка? Так уже все затоптали.

— Лоренц-джи, да примерно так. У Ирэн особенная душа и я смогу взять ее след. У меня есть некоторые особые способности. Просто стеснительно их показывать. Если вы подождете темноты…

— Про что вы говорите?

Но рассказывать Айрин категорически отказывалась до последнего. Даже когда они подъехали почти к воротам дома гауптмана Кунца, Лоренц не знал, что его ждет.

Они отошли за угол, в узкий темный переулок. Айрин скинула свой китель ДД, упаковала его в сумку, которую тащила с собой, затем начала стягивать сапоги и штаны.

— Вы что делаете?! — Лоренц покраснел, когда за ними последовала рубаха и нижнее белье. Сейчас темнокожую Айрин было почти невозможно заметить в темноте.

— Простите… но так надо. — ответила девушка, достав из кармашка сумки небольшой росток бамбука.

— Что за варварский обряд вы собираетесь здесь устроить?!

Айрин между тем прижала к губам растение и чуть слышно прошептала: «Саотоме!…» И ее облик стал эфемерным, полупрозрачным, тело расплывалось меняясь. Это не было той отвратительной трансформой, которой перекидываются оборотни. После нее остаются на земле обрывки прежней плоти, крови и нечистот. Менялась сама реальность, внутренняя суть, ее дух. А за ним нехотя следовала и внешняя форма.

Нет, магия шаманов бистаа не имела к преображению Айрин решительно никакого отношения. Только высшая некромантия Ки-эн-ги была способна на такое. Контролируемая одержимость духом, с ужасом понял Лоренц. Но еще больше, чем страх его мучало сейчас любопытство.

Полминуты спустя рядом с ним стояла огромная медведица, странной окраски. Черные лапы, уши и шерсть около глаз.

Лоренц оробел и позабыл всякую магию, когда зверь обманчиво медлительно оказался рядом с ним и урча ткнулся носом в его руку, а затем нежно прикусил ладонь и таким образом повел обратно к воротам дома Кунца. Оберлейтенант задержался лишь на мгновение, чтобы подхватить сумку с одеждой Айрин и взять лошадей под узцы.

Теперь он понял, почему девушка до последнего молчала о своих способностях. Лоренц заодно вспомнил и про оговорку насчет проблем с инквизицией… Между тем медведица взяла след. Она двигалась все быстрее и быстрее. Вскоре Лоренцу пришлось забраться в седло, чтобы поспевать за ней.

К счастью, их путь лежал из города на север, к оконечности полуострова, на котором стоял Остгард. Появление Айрин в этом облике на Бундесрадской площади перед адмиралтейством, несомненно, вызвало бы фурор и неконтролируемое применение боевой магии со стороны морпехов. Хорошо еще им не встретился ни один патруль.

Дома сменили заборы садов, а затем брусничные рощи и совсем уж дикие заросли. Дорога вывела их на берег и повела дальше, мимо небольшого рыбачьего поселка. Она все больше сужалась, превращаясь в тропинку, ведшую наверх, к каменистым холмам, обрывавшимся крутым утесом в море. Айрин, не снижая темпа, бежала так, что лошадь под Лоренцом начала покрываться пеной.

Они остановились перед небольшой двухэтажной виллой, стоявшей на обрыве. Внизу прибой бил о скалы. Луна освещала окрестности. Лоренц подошел к краю и бросил взгляд вниз. Он увидел крутую лестницу, лепившуюся к почти отвесной стене утеса и небольшой причал, к которому был пришвартован баркас.

Не заметив никого вокруг, Лоренц прошел через калитку в невысокой каменной ограде, подошел к дому по вымощенной гранитными плитами дорожке и громко постучал. На кончиках его пальцев искрилась заготовка магической стрелы. Медведица присела чуть в стороне, за кустами.

— Именем кайзера, откройте! Тайная государственная полиция!

/Ять, Лор! Ты что творишь?! Назад, баран!!! /.

Вопль в голове спас ему жизнь. Разряд штурмового посоха врезался в землю прямо перед ним, опрокинул его на спину и оглушил. Когда баронет пришел в себя, перед ним стояло четверо.

— Глянь-ка, живой. Пора тебе с ромом завязывать, Ганс. Так промазать…

— Да я тебе говорю, он, как чувствовал, увернулся!

— Оберлейтенант Лоренц Паульс… — прохрипел баронет, глядя на медведицу, стоявшую почти в плотную за спиной у нападавших и с интересом наблюдавшую за происходящим.

— Молчать! — болезненный пинок по ребрам заставил Лоренца хватать воздух ртом. — Кончать его надо и сваливать. Не выйдет ничего, я же шефу говорил. А теперь запалили нас еще.

Говоривший приподнял свой штурмовой посох, готовясь обрушить его окованный железом заостренный конец на грудь Лоренца. И тут Айрин решила, что ждать дальше нельзя. Молниеносный удар лапы заставил шею бандита неестественно согнуться в сторону с хрустом. Остальные трое не успели даже развернуться, как все было кончено.

На выложенной камнем дорожке лежали четыре смятых, исковерканных трупа. Айрин уже в человеческом теле стояла рядом. Она протянула Лоренц руку, помогая встать.

— Айрин, спасибо! Я ваш должник!

— Лоренц-джи, это я должна просить прощения. Я могла помочь вам раньше, но к сожалению, когда Саотоме выбирается на волю я почти не могу ей управлять… — Она поклонилась. — Вы не дадите мне одежду? Здесь х-х-холодно.

Айрин поежилась. Лоренц протянул ей сумку, все еще висевшую у него на плече. Ветер действительно пронизывал до костей. Девушка начала одеваться. Баронет вежливо отвернулся, но пару раз все же не удержался и бросил украдкой взгляд через плечо, стыдясь сам себя.

Они вошли в виллу уже осторожней, ожидая засады. Но других бандитов не было. Они быстро осмотрели первый и второй этажи. Скудная обстановка, дешевая мебель, никаких украшений. Загородной дом небогатого дворянина или купца сделал для себя вывод баронет. Ирэн Лоренц обнаружил в небольшой, но достаточно комфортабельно обставленной комнате в подвале. Она спала, обняв свою лютню. Видеть ее в платье было непривычно для баронета.

— Ирэн, с вами все хорошо? — Лоренц прикоснулся к ней.

— Бруно? — спросонья произнесла Ирэн.

— Нет, это я, Лоренц.

— А где Бруно? — девушка села и с удивлением смотрела на Лоренца. — Здравствуйте, Айрин!

— Работает, ему было не до вас. Что случилось с вами? Кто вас похитил? Нам-таб?

— Да, Лоренц, — Ирэн была явно расстроена, но старалась не подавать вида, — мы три дня назад распрощались с Бруно, к нему должны были прийти какие-то важные гости, а я не хотела его компрометировать. Он важный человек, и мое присутствие могло испортить его репутацию. Тем более наши отношения с самого начала были обречены…

Она не договорила»… из-за вас» но Лоренц и так это понял.

— Я взяла извозчика, и направилась к вам, однако почти сразу в коляску подсели двое. Один оглушил кучера, а второй меня. Я очнулась уже здесь…

— Они угрожали вам? Что они хотели?

— Это самое удивительное, Лоренц. Не били, не пытали, ничего не спрашивали. Они каждую ночь заставляли меня играть на террасе перед морем. Я сначала думала, что они похитили меня ради награды по приказу Товарищества достойных, но нет! Их интересовала только музыка! Они подсовывали мне разные ноты, и я была вынуждена петь до рассвета. Но ничего кроме этого не требовали.

— Я не понимаю… — Лоренц задумчиво почесал в затылке.

— Я тоже.

— Ладно, разберемся с этим позже. Сейчас мы с Айрин осмотрим дом, и я думаю нам следует убираться от сюда.

Ирэн уселась на террасе, откуда просматривались подступы к дому, пока Лоренц и Айрин проводили обыск. Ничего интересного им найти не удалось. Пара пустых запасных амулетов-накопителей. Стрелковые посохи, несколько защитных талисманов, но ничего запрещенного законом и инквизицией. Полчаса спустя они вернулись к бывшей пленнице. Проводить полноценный обыск с поиском тайников не было ни сил, ни желания. В любой момент могли появиться другие бандиты. Лоренц протянул Ирэн ее шпагу и дагу. Девушка немного расслабилась и начала задумчиво перебирать струны.

— Э-сир куш за-гин-на ба-ра-таг-ге-эн… — мурчала Ирэн себе под нос свою любимую песню, про синие сандалии. Лоренц, в который раз застыл очарованный ее голосом.

За спиной раздались хлопки ладоней.

— Браво, низшая! Ты все-таки смогла заинтересовать меня. А теперь спой в полный голос! Так, чтобы я захотела станцевать!

Лоренц медленно повернул голову. У него за спиной из тени вышла невысокая женщина с пепельно-серой кожей и серебристыми волосами. Дроу, поправился Лоренц. У них за спиной сошла с «тропы теней» невысокая дроу. Ее фигура, облачённая в тонкую тунику, была идеальна, настолько же, насколько уродливо было лицо, покрытое рубцами от ожогов.

— Играй, низшая!

— Ты кто? — Ирэн не поняла, что за существо почтило их своим визитом.

— Играй, Ирэн, — сказал Лоренц, не отрывая взгляда от врага рода человеческого. — Это Сестра дроу.

— Какой догадливый низший! — гримаса исказившая лицо порождения Тени видимо была улыбкой. — Я жду.

Ирэн громко сглотнула. Айрин стояла напряженная как струна. Лоренц чувствовал, как вокруг жрицы Агни начинает собираться магия.

Голос Ирэн сначала немного дрожал, но постепенно все набирал силу, а мелодия скорость.

— Ты прекрасна. — Дроу подошла к Ирэн, взяла ее за подбородок и заглянула ей в глаза. — Как жаль, что у тебя нет тени, я бы забрала ее себе. Но ты смогла порадовать меня, а за это я покажу тебе танец. Играй! Дай мне магию, которой я была так долго лишена!

Ирэн бросила взгляд на Лоренца и тот кивнул. Оставался призрачный шанс, что Сестра удовлетворится ее музыкой и не станет уничтожать презренных низших. Как человек убивает больного уродливого щенка из отвращения и жалости.

Музыка наполняла воздух, и лицо темной эльфийки становилось все более человеческим. Она повернулась вокруг себя раз другой и тени вокруг двигались за ней. Айрин робко дернула Лоренца за рукав и показала на море. Три неживых твари глубин, киты Хэсса, наполовину поднялись из воды, стоя вертикально, и повторяли движения сестры.

— Достаточно, низшая.

Сестра резко остановилась. Замерли и порождения великого некроманта.

— Только они слышат теперь мои песни… — посетовала дроу, — как жаль.

— Вы управляете ими? Но ведь их командные заклинания были известны только самому богоравному Хэссу! — не сдержался Лоренц.

— Я разрешала тебе говорить?

Призрачная ладонь впилась в его горло. Не сильно, не для того, чтобы убить, а чтобы напугать. Лоренц помотал головой, зажав рот рукой.

— Умный. Для своей убогой расы. Какие заклятья? Я просто играю с их тенями, низший.

Айрин внезапно упала на колени и простерлась ниц.

— Говори — скомандовала эльфийка.

— Милостивая сестра, что пресечет сегодня ход моей жизни, позволь узнать имя твое. Твой лик не знаком мне.

— Лик? Да… Мой новый лик не знаком никому. Слушай же! Тлейклелья, повелитель живого, пришел в мой Покой ища союза для покорения мира. Мы с Братьями осмотрели его, уродца чуждого нашей вселенной, и решили, что он недостоин оскорблять нас своим присутствием. Я знала, что сестра Эхо уже пала от его рук, но это не остановило меня. Цена? Ценой стал опустевший разрушенный Покой. Но я почти на год запечатала Тлейклелья в мире тени. Я одна держала его там в заключении! А потом он смог выбраться вместе с армией своих недородков и научил меня красоте простых вещей.

Он научил меня страху, ненависти, желанию выжить любой ценой, удовольствию от мести. И когда я поняла его урок, я обрела силу, — сестра улыбнулась. Эта улыбка на искалеченном, покрытым шрамами и рубцами от ожогов лице приводила в ужас. — Шесть десятков лет спустя я смогла показать ее другим Сестрам.

Хэсс предложил им вечную ночь, в обмен за помощь в победе над низшими. Я пыталась их отговорить, но они не поняли, что Тьма такой же враг Тени, как и Свет. Глупцы, они не слышали меня. Но я была права, а Сестры нет. И тогда я решила уничтожить их. Ведь тот, кто ошибается в таких простых вещах, недостоин жизни. Жаль, что мне не удалось закончить… Вмешался сам дингир-са Хэсс, и его мерзкие у-и-на-э-наг выступили против меня. Я проиграла. Он забрал мое имя и лютню. И жизнь… но это не важно, ведь моя тень осталась со мной!

Говорят, тот смешной старичок, Гильгамеш, даже вырезал в Лагаше на стене богоравных титул рядом с пустым местом, вместо моего имени. Это приятно. А еще приятней, что я истребила достаточно Сестер и Братьев, что бы мир оставался в полумраке, как и хотел Создатель Энлиль.

Пока безымянная Сестра рассказывала, Лоренц не терял времени. Он знал, что как люди не могут разобраться в магии тени, так и дроу полные профаны в академической магии. Три «метки мага» легли на китов. Если повезет, то кто-нибудь их заметит… больше он ничего не мог сделать. Прощупать разум эльфийки было невозможно. Скорее всего, она действительно была мертва. В его арсенале не было ни одного заклинания, которое могло бы причинить ей вред.

— Ты не узнаешь моего имени. Ты не узнаешь моего лика. Но ты права в том, что твоя жизнь прервется, — закончила свой рассказ дроу.

Тьма плеснула с ее ладоней в лицо Айрин. Но тонкая, не толще волоса, нить ослепительного красного света сорвалась с пальцев девушки. Она разрезала хлынувшие ей навстречу тени на части. «Луч ля Сера» плясал в воздухе перед жрицой Агни, но не мог остановить мельтешащую завесу, катящуюся на нее подобно волне. Айрин сделала один шаг назад, затем второй и уперлась спиной в парапет, с трудом успевая отсекать тянущиеся к ней щупальца тьмы.

Лоренц ударил магической стрелой, но та пропала в круговерти теней без следа. «Сломить волю», «Страх» просто рассеялись, не найдя подходящей цели.

Опомнившаяся Ирэн бросилась вперед со шпагой наголо. Глаза эльфийки расширились, когда ее призраки без вреда пролетели сквозь певицу вместо того, чтобы разорвать ее на части. Лоренц был прав, когда говорил, что магия тени будет слабо влиять на нее. Ирэн лишь поморщилась. Проблема была в другом. Ее оружие тоже не могло причинить Сестре вред, без следа проходя через ее тело. Лоренц вытащил шпагу, замер на секунду, глядя как дроу и Ирэн безуспешно пытались убить друг друга. Айрин исчерпала свой запас маны и упала на колени. Тени собрались вокруг нее и тянули свои пальцы. И тогда оберлейтенант понял, что другого шанса у него не будет.

Он отбросил шпагу и, крепко зажав в руке вместо нее потяжелевший и жегший кожу кинжал Эанатума, бросился на дроу увлеченную схваткой. Широкое лезвие вошло под левую лопатку, со скипом оцарапав кость. Не было ни крови, ни крика. Сестра пропала, а вместе с ней прекратилось и мельтешение теней.

Ирэн села прямо на землю тяжело дыша. Ее лицо было покрыто ссадинами и синяками. Похоже, полным иммунитетом к волшебству дроу она все же не обладала. Айрин прекратила молиться Агни.

— Я думаю нам надо бежать, как можно быстрее. Вряд ли я убил ее…

Без разговоров они вскочили на лошадей, Ирэн вместе с Айрин и со всей возможной скоростью направились в город. Напоследок Лоренц бросил взгляд на море, где безвольно плавали на поверхности три творения великого Хэсса.

Остановиться, чтобы подумать, они смогли только на окраине Остгарда, когда их затормозил армейский патруль. Солдаты не сразу рассмотрели форму Лоренца и Айрин. Их пропустили. Однако и людям, и коням требовался отдых, хотя бы в несколько минут.

Вариантов куда обратиться за помощью было немного.

Тайная полиция. Но сейчас им, жандармам и гарнизону было не до того. На юге города пылал пожар. Патрульные рассказали, что, несмотря на все усилия, сотне восставших рабочих удалось захватить лихим рейдом одно из оружейных производств и сейчас их приходилось оттуда выбивать. Ситуация осложнялась тем, что в распоряжении мятежников оказалось производственное манахранилище и лобовая атака могла иметь катастрофические последствия для всего города. Да и иски об ущербе от гномийского владельца были бы просто чудовищными.

Инквизиция? После встречи с отцом Инге общаться с церковниками не было никакого желания, тем более что местное отделение подчинялось ему. Да и формально темные эльфы были в компетенции магиерваффе.

Оставался флот. Лоренц понимал, что после этого, на расследовании можно будет поставить крест. Применение высокоуровневой магии скроет все следы. Но, как минимум, исчезнет угроза со стороны нежити. К тому же, хорошо за эти дни познакомившись с наукой Тени, он понимал, что Сестру, если она выжила уже не поймать, а свидетели и так были мертвы.

— Я начала понимать, почему вы всегда побеждали нас в войнах, — сказала Айрин, немного придя немного в себя.

— Да?… — Лоренц принялся большими глотками пить воду из протянутой солдатом флаги.

— Да, Лоренц-джи. Вы, варвары, думаете только о деньгах, о себе. Вы не пытаетесь прочувствовать окружающий вас мир и постичь суть вещей… Но вы не сдаетесь. Я была готова принять свою судьбу, а вы дрались до последнего, даже когда не было шансов.

Они оставили своих лошадей солдатам, взяли у них свежих и со всей возможной скоростью поскакали к зданию адмиралтейства.

Морпехи все также дежурили на входе. Когда лейтенант-цур-зее командовавший ими услышал от Лоренца о том, что тот знает, где киты, то сам чуть ли не за руку потащил его в штаб.

Восьмидесятилетний гроссадмирал фон Ройтер, не смотря на свой возраст, отличался быстротой мысли и скоростью принятия решений. Он знал по своему опыту, что для перезагрузки комплекса командных чар при сбое у этих левиафанов обычно уходило часа два. А это означало, что для удара оставалось от силы минут пятнадцать. Иначе порождения сумрачного гения темного колдуна опять уйдут на дно.

Разведчик на пегасе успел на место, указанное Лоренцом за десять минут. Благодаря меткам он сразу засек нежить, все еще находившуюся на поверхности. Адъютант его высокопревосходительства в это время успевал общаться одновременно по трем кристаллам связи с капитаном Петера I, майором-прорицателем, медитировавшим перед зеркальным щитом системы наведения «Эгида», главным артиллеристом, подготавливающим ракеты для запуска, и наблюдал через хрустальный шар за ситуацией глазами разведчика. Маны явно не жалели.

— Пойдемте, оберлейтенант, дамы! Такое теперь редко увидишь! Не то, что в старые времена… — Тяжело опираясь на трость, гроссадмирал направился к лестнице. Они поднялись на башню адмиралтейства, откуда открывался замечательный вид на залив, город и окрестности. С южной окарины доносились отдаленные крики и хлопки фойерболлов. Похоже, в бой вступили волшебники магиерваффе.

— Цели подтверждены, ваше высокопревосходительство! — донесся из кристалла связи в руке фон Ройтера голос адъютанта.

— Огонь! — приказал адмирал.

С громким хлопком заряды выбили три титанических ракеты «Пирит» из контейнеров по правому борту «Петера I» вверх, а затем те с ревом, оставляя в ночном небе след из дыма и огня, устремились на север.

— Сейчас!… - гроссадмирал расплылся в хищной улыбке. И действительно в это мгновение они увидели три слившихся воедино вспышки и огромный фонтан воды, пара пламени и дыма. — Прекрасно!

Несколькими секундами спустя, Лоренц почувствовал, как слегка качнулась башня адмиралтейства, а затем его уши заложило от долетевшего до них грохота.

— Подтверждено уничтожение целей, — радостным голосом сообщил адъютант через кристалл. — На связи генерал фон Зейдлиц-Курцбах и оберст Шамбахер. Оба спрашивают, что, Тиамат побери, тут происходит.

— Ответь — «рыбалка»! Пускай свои проблемы решают, а в мои не лезут. — Гроссадмирал достал флягу и отхлебнул из нее, а потом протянул Лоренцу. — Пейте оберлейтенант. За ваше здоровье, заслужили сегодня.

Полчаса спустя, когда Лоренц был уже несколько навеселе, прибыл городской штандартенквизитор. Он мельком проглядел записанные рассказы Лоренца, Ирэн и Айрин, задал пару вопросов и со вздохом развел руками. Нет, конечно, следственная группа инквизиции отправилась на место встречи с дроу, но шансов на то, что это принесет хоть какой-то эффект не было.

Адмирал отправил Лоренца и девушек в их апартаменты на собственной карете, а сам остался со штабом праздновать победу.

Выспаться Лоренцу не удалось. Утром за ними прибыл экипаж из Тайной государственной полиции. Как известно инициатива наказуема. Баронет и девушки провели полдня в управлении, давая показания. Эрнст Шамбахер лично расспрашивал Лоренца в компании инквизитора. После долгого рассказа, сопровождавшегося многочисленными уточняющими вопросами, как со стороны инквизитора, так и шефа полиции, оберст вынес вердикт.

— Ладно, Рудольф, признаю. Это не темный культ. Мы берем дело себе. Очередной глухарь, конечно… Хотите знать, кто это был? Отвечу. Тот тип, который вас посохом хотел оприходовать, известный в Нам-таб контрабандист. Но не попадался ни разу на горячем. И теперь понимаю почему. Они как-то приспособились приманивать Сестру песнями, и пользоваться ее силой. А уж когда до них дошло, что она может китов Хэсса контролировать, так поняли, что это просто золотое дно. Город в блокаде, даже береговая охрана в море не выходит, а у них отлаженный безопасный путь снабжения. Черт, мне такая идея и в голову прийти не могла, зато понятно, почему эти твари так хорошо прятались все это время.

А мы еще недоумевали, куда уличные музыканты пропадают… Ведь обращались их товарищи много. Человек шесть исчезло и это только те случаи, что мы знаем.

Жаль, ни улик, ни свидетелей, ни подозреваемых. Те типы не организаторы. Шестерки. Ладно, я подумаю, что с этим можно будет сделать. Идите, Лоренц, отдыхайте. Послезавтра в море отправляется конвой в Карнатак. Вам троим уже оставлено место.

— Троим?

— Да, Айрин возвращается вместе с вами в Айринапур. Идите, оберлейтенант, на вас лица уже нет. А мы пока прикинем с господином гроссадмиралом, к какой награде вас представить, — подмигнул Эрнст Шамбахер.

В коридоре Лоренц встретился с несколько растрепанным Бруно. Тот сделал вид, что случайно проходил мимо, но баронет понял, что это не так. Эта ночь и гауптману далась нелегко. На лице и руках виднелись ссадины, кровоподтеки и следы легких ожогов, не до конца залеченных волшебством. Бой в городе был жарким.

— Лоренц, не ожидал вас тут увидеть. Вы теперь герой! Не хотите вечером отправиться в «Мезонин» со мной и девушками, отпраздновать победу?

— Нет, благодарю. Предпочту отдохнуть.

— Как успехи в расследовании?

— Плохо. Судя по всему, это была банда контрабандистов, но ни улик, ни свидетелей. Все уничтожено взрывами.

— Прискорбно…

— О, Ирэн, а вы, пойдете кутить? — он повернулся к подошедшей Ирэн.

— Простите, мы знакомы? — Ирэн удивленно приподняла бровь глядя на гауптмана. — Пойдемте, Лоренц. Я так устала…

И они отправились домой. Вечером Ирэн пришла в комнату Лоренца в слезах. Он как раз разбирал с Айрин основы теории магии для абитуриентов. Карни была хорошим магом и могла стать просто отличным, понимай она хоть немного больше, что и как она колдует.

Ирэн напрочь сорвала своей истерикой попытку обучения. Она говорила о том, что недостойна Бруно, что лучше ей даже не встречаться с ним, ибо она может опорочить его имя перед помолвкой. И благодарила Иштар, что та послала ей хоть несколько дней счастья. Лоренцу пришлось применить магию, что бы она успокоилась. Взывать к разуму было бесполезно.

Через день, уже отправляясь в порт, Лоренц заехал в канцелярию Тайной полции и оставил письмо для оберста Шамбахера. Прежде чем писать это послание Лоренц долго сомневался и копался в себе. Во-первых, доказательств у него не было. Только слова. Ему не хотелось никого очернять на основании только подозрений. Во-вторых, он не хотел действовать под воздействием эмоций. Истерика влюбленной Ирэн произвела на него тяжелое впечатление. Сейчас ему хотелось сделать гадость Бруно. Баронету требовалось показать самому себе, что это не единственный его мотив. В-третьих, нужно было изложить все связно и логично, и найти хоть что-то вещественное.

Этим чем-то стал журнал университетской библиотеки. Конечно, сам по себе он ничего не доказывал, но в совокупности…

И тогда в ночь перед отплытием Лоренц сел писать. В соседней комнате опять хлюпала носом Ирэн, что-то говорила Айрин. Тихо скрипело перо, выводя фразу «слово и дело государевы…» Голубоватый свет магического светильника озарял комнату. А Лоренц излагал свою версию событий. В которой нашлось место и внезапному интересу Бруно к магии теней, и помехам для поисковых заклятий, которые мог поставить только кто-то знавший о «особенностях» Ирэн. Про перстень с александритом, известным своими свойствами снимать проклятья и чары, например, «метку мага» и его чудесное возвращение к бывшему владельцу. Про расхождение в рассказах Ирэн и Бруно про вечер похищения.

Его послание дошло Эрнсту Шамбахеру после отплытия. И неспроста. Лоренц боялся, что оберст и Бруно заодно. После двуличности Йоффе он бы этому не удивился. Конечно, остгардец выглядел значительно более честным, но это ничего не значило. А второй причиной было то, что с тоской Ирэн он не справился бы даже магией, когда узнала, что ее не просто бросили, но еще и грязно использовали.

* * *

Волна ударила в нос парофрегата, и несколько капель упало на лицо Лоренца. Лето вступало в свои права, и находиться на палящем полуденном солнце с удовольствием могла только Айрин. Она сидела на вершине орудийной башни и широко открытыми глазами смотрела на дневное светило. Толи медитировала, толи молилась богине света Агни…

Раскладной столик стоял на носу корабля в тени массивной артиллерийской установки. Там в норах-направляющих дремали три десятка гномийских ракет. Гребные колеса шлепали своими лопастями по воде.

Они уже неделю как прошли мимо Вестгарда. До военного порта на оконечности принадлежавшего бистаа полуострова Кинтайр оставалось меньше суток пути. Там Лоренцу предстояло пересесть на один из кораблей конвоя, чтобы добраться до Карнатака.

Празднование победы кайзера в битве при Таирбурге было в самом разгаре. Эта новость пришла на кристалл связи эскадры сопровождения ночью. Мятеж на юге остановило внезапное вмешательство дроу, а великий герцог Майнард Виттельбах понес сокрушительное поражение от кайзера Гора. Мятежнику не помогли ни выступившие на его стороне посланцы бога Энлиля, ни призванные на поле боя высшие демоны.

— Однако, Лоренц! Справится с Сестрой! Такими достижениями могут похвастаться лишь лучшие из магиерваффе! — Капитан-цур-зее поднял бутыль с вином и разлил еще одну порцию по стаканам.

— Капитан, я не могу сказать, что это было таким уж большим достижением. Просто судьба в лице Эанатума вложила в мои руки достойное оружие. Да и Безымянная Сестра, была далеко не на пике своего величия… К тому же она сама подкинула мне идею, сказав, что проиграла у-и-на-э-наг.

— Другие бы на вашем месте просто бы бежали без оглядки, не прибедняйтесь, оберлейтенант! За охранку! Видит Мардук, я в первый раз поднимаю бокал за вашего брата, полицейского. — Они чокнулись и пригубили густое терпкое аррацийское. — Но больше всего мне понравилась ваша идея с «меткой мага». Даже в этот момент вы думали не только о своей шкуре, но и о судьбе отчизны!

— Этот вариант показался мне наилучшим. — ответил Лоренц.

Он покраснел от похвалы. До них донесся голос Ирэн. «Cara bel, cara mia bella! Mia bambina, oh Chell! Che ella stima!…» Она пела арию Туррели из популярной оперы, сидя за другим столом неподалеку в компании трех офицеров. Древних песен на эме-гир она теперь боялась, как огня.

Капитан-цур-зее обернулся, чтобы посмотреть на Ирэн и расхохотался. Пара лейтенантов, ухаживавших за девушкой, отошли в сторону и о чем-то спорили. Третий, воспользовавшись отсутствием конкурентов, пересел ближе к предмету спора. Айрин приоткрыла глаз и посмотрела на Лоренца. Затем, сделав сальто, спрыгнула с орудийной башни и чуть ли не бегом направилась в каюту.

— Как она отшила этого хлыща! Я с ним не раз встречался в разных заведениях. Откуда только деньги у него берутся, семья-то небогатая. Наверное, долгов понабрал… У Кунца женщины дольше пару недель не держались. Я пожилой уже человек, но и в молодости такого подхода не понимал. Хоть кто-то его уел. Как он отреагировал?

— Покраснел, побледнел, промолчал. Но вы немного не понимаете ее мотивы, капитан, она так сделала не из вредности и мстительности, а из любви и жертвенности. Мне кажется, мотивы Сестры я понимал лучше, чем Ирэн. Хотя мы провели с ней почти месяц…

— Ха, это невозможно! Я тоже не понимаю свою жену временами! Спасает, только то, что я по нескольку месяцев каждый год в море. — усмехнулся капитан.

Они оба вздохнули.

— А что касается денег Бруно Кунца. Нет, долги тут не причем. У него хорошая деловая хватка.

— Ну-ну. Чем же он, по-вашему, зарабатывает?

— Торговлей. Контрабандой, вероятно. — Тут Лоренц парой фраз обрисовал капитану свои подозрения.

/Зарабатывал, Лор. Твоими трудами теперь уместнее прошедшее время — «зарабатывал». /.

— Нет, Лоренц! Даже не сравнивайте герра Шамбахера и этого ублюдка Йоффе. Вы были неправы. Я понимаю ваш печальный опыт общения с начальством, но оберст действительно всегда стоял за справедливость и кайзера.

Лоренц виновато пожал плечами. Наверное, капитан был лучше знаком с криминальдиректором Шамбахером.

/Да не «наверное» Лор, а точно! Хотя, смирится с предательством Бруно, оберсту было непросто. Парень-то умный, только без тормозов. Давай я тебе покажу, как оно все было… /.

На минуту зрение Лоренца помутилось, и он оказался в небольшой шикарно обставленной комнате без окон. В ней за столом покрытым зеленым сукном сидели двое. Бруно Кунц и немолодой полугном. Они о чем-то спорили на подгорном наречии. Видимо торговались. Предметом торга был небольшой мешочек с камнями и пара плотно закупоренных бутылочек с темной жидкостью.

Дверь вылетела от разряда демоншрека. Преступники хорошо знали магию, и поэтому для ареста оберст Шамбахер привлек магиерваффе. Тайная государственная полиция часто для грязной работы использовала обычную жандармерию, армию и даже инквизицию.

Помещение наполнилось удушающим облаком. Бруно закашлялся, из глаз потекли слезы. Уважаемый купец первой гильдии Йиржи из Подебрад оказался более устойчив к волшебству, все же гномийская кровь, он успел вскочить, но тут же упал навзничь от звуковых копий, влетевших в комнату для переговоров в подвале «Мезонина». На столе остался лежать мешочек с черными карнатакскими алмазами и пара бутылочек с кровью громокрылых гаруда. Последняя партия контрабанды, которую смогли провезти подельники Кунца прямо перед тем, как Петер I уничтожил китов.

Оберст Шамбахер мрачно смотрел, как Бруно, которого он так долго готовил на место своего преемника, выводят в кандалах из подвала и сажают в черную карету без окон.

— Лоренц? С вами все в порядке? — Голос капитана доносился до Лоренца издалека, пока он выплывал из глубин накатившей на него галлюцинации. — Голову напекло?

— Нет, простите, на меня иногда находит. Последствия неосторожного эксперимента в Академии… Наверное, мне стоит пойти в каюту.

— Давайте! Отдохните, вечером фейерверк будет и праздничный ужин. Подготовите свою печень! — хохотнул капитан.

Лоренц поднялся и направился к корме. А в это Голос не отставал от него ни на секунду.

/ Слушай, Лор, я тут тебе одно дельце хотел предложить… Что за глупость, не буду я твою душу покупать! Я бог, а не демон! Она и так мне принадлежит. Ты мне скажи, как ты относишься к театру, не против побыть актером? Положительно? Это хорошо!

Нет, нет, выступать на сцене не надо. Я буду твою жизнь и приключения показывать людям. У нас на Терре это называется «реалити-шоу». Ну да без репетиций и зубрежки. Все по-честному, как есть. А то гражданская война закончилась у вас, а эфирное время занять чем-то надо…

Ну, скажешь тоже, я, по-твоему, извращенец что ли в такие моменты подглядывать? Не буду я такое показывать. И постельные сцены не буду. Ты после вечерних новостей в телепрограмме будешь, время детское. Что это такое? А, забей! Долго объяснять. Короче, согласен? Да, хорошо. Я буду молчать, согласен на это дополнительное условие. По рукам?

Все. Скоро у тебя будет главная роль, наслаждайся! С меня дорога приключений, с тебя подвиги. /.

В коридоре жилого отсека он наткнулся на Айрин. С нее градом катил пот. Девушку немного трясло.

— Что с вами? — взволнованно спросил он.

— Ничего страшного. Просто Саотоме захотелось погреться на солнце, а я не хотела ее выпускать на виду у всей команды. Обычная медитация и дыхательные упражнения мне не помогли. А перекинуться в каюте я не могу, мало места.

— Пойдемте ко мне, я помогу вам. Опыт усмирения чужой воли в своем теле у меня есть и неплохой…

Они вошли в маленькую комнатушку, где разместился Лоренц. На военном корабле кают класса люкс не было. Баронет открыл свой саквояж и достал мел. Он начал выводить рисунок прямо на деревянном столе.

— Айрин, может, расскажете пока, как вы оказались в таком положении, мне придется модифицировать чары под вас. Я, конечно, мог ожидать от вас таинственной магии, но не высшей некромантии!

— Ах, Лоренц-джи, это никакая не некромантия. Мне просто не повезло… — дыхание Айрин постепенно успокаивалось. — Я была девочкой, когда это случилось. Отец хотел подготовить меня как свою наследницу. Агни не подарила ему сыновей. Это не запрещалось традициями, хотя и не поощрялось. Поэтому с детства свои дни я проводила, совершенствуя тело и разум. Ибо и то, и другое потребно служителю богини света.

Одним из испытаний, чтобы показать себя достойной, было прожить неделю в одиночку в джунглях. Мне тогда было одиннадцать. Не удивляйтесь, Лоренц-джи. Я знаю, что пишут про наши леса в ваших книгах и газетах. Не спорю, оказаться одной в джунглях приятного мало, но я выросла в тех краях и была готова.

После изнурительной тренировки в лесу я решила искупаться в озере. Я чувствовала подозрительную магическую ауру, но сдержаться не смогла, жара стояла ужасная даже по карнатакским меркам. Я не знала, что век назад, ровно в тот же день в этом пруду утонула панда-подросток, то ли от большого горя, то ли просто от переедания. А ведь всем известно, что души молодых трагически погибших девственниц так просто из мира не уходят. Да, да, Лоренц-джи, даже если это панда.

Когда я приступила к обычной медитативной практике на берегу, дух воспользовался возможностью получить хоть какое-то тело. Я не поняла, что произошло тогда. Саотоме была ленива и слаба. Подчинить себе мой разум сразу она не могла, да и не пыталась. Вместо этого она медленно сливалась с моей душой.

Поэтому, когда следующей весной я превратилась в молодую медведицу, родители были в ужасе. Это был позор для всей семьи! Убить меня они не могли, изгнать — тоже. Тогда бы об этой истории узнало все княжество. Три года я жила затворницей, тратя большую часть своих душевных сил на то, чтобы обуздать набравшего сил зверя внутри себя. К счастью этот зверь был ленив, и добродушен. Окажись тогда в Айринапуре ваш инквизитор, он бы смог освободить меня от одержимости. Но когда прибыли ваши воины, наши души уже настолько плотно сплелись в теле, что разделить их было невозможно.

Так объяснил мне оберквизитор, который осматривал меня после того случая в институте благородных девиц, когда я утратила концентрацию от злости, а Саотоме решила защитить меня от травивших меня однокурсниц.

— Удивительно! — Лоренц закончил колдовать. — Как чувствуете себя?

— Значительно лучше, Лоренц-джи, спасибо.

Баронет покопался в багаже и извлек пару маленьких плотно закупоренных флаконов.

— Вот, возьмите. Эликсир укрепления воли. Я для себя делал, но в последнее время без него обхожусь. Вам нужнее.

Айрин рассыпалась в благодарностях и с поклоном удалилась. А Лоренц стянул сапоги и растянулся на койке. Ничего хорошего в будущем его, судя по всему, не ждало. Голос обещал ему «дорогу приключений». Это пугало.

— Лучше бы мне прострелили колено, — пробурчал себе под нос баронет, проваливаясь в дрему. Впереди у него было еще полторы недели скучнейшего плавания…

* * *

В просторной комнате на верхнем этаже телецентра сидели двое. Высокий нескладный мужчина неопределенного возраста с лицом, напоминавшим истуканов с острова Пасхи. Он был одет в неброский, но явно очень дорогой темный классический костюм. В руке он держал бокал с вином. Его звали Леонид Андреевич. Он был премьер-министром Федерации Терры, самого могущественного из государств в Солнечной системы. И фактически ее бессменным правителем в течение восьмидесяти лет.

Второй — лет от силы тридцати, невысокий темно-русый, с недельной щетиной на лице, одетый в помятую гавайскую рубаху, летние светлые брюки. Как правило, его называли не иначе как Кверти, хотя настоящим именем было Артур Кларк.

Но в Таире и окрестных странах он был известен исключительно как Создатель Энлиль, повелитель ночного неба, хозяин крылатого льва Нам-уд-галь, Сущности бури. Кстати о Сущности. Туша крылатого серого льва посапывала углу, изредка подергивая ухом.

За панорамным окном открывался вид столицу Терры, Новый Сидней, с его иглами-небоскребами, мельтешащими в воздухе флаерами и белыми яхтами в бухте.

Этот небрежно одетый парень бы богом. Без преувеличений. Единственным настоящим богом на целых три мира. И, по совместительству, владельцем самого крупного медиа - холдинга в Солнечной системе и связанной с ней вселенной Мира.

Религия устарела еще в двадцатом веке, считал Кверти. Масс-медиа гораздо более эффективны в преображении людских душ. А ради этого можно и человеческий облик потерпеть.

— Ну как, Леонид Андреевич?

— Я бы с трудом это назвал информированным согласием, Артур. Вы собираетесь использовать мальчика втемную. Но, да, формальности соблюдены.

— Леонид Андреевич! Вы же понимаете, что я не про это спрашиваю! Мне уже надоело слушать ваши с президентом нотации, о том, что теперь придется иметь дело со вторым рождением коммунизма, благодаря моему реалити-шоу «Мир-2 на телевидении Терры». Я же не виноват в том, что идеология фридрихсландских мятежников пришлась так по нраву молодежи. Я уж молчу про ноты протеста полученные из империи Нидерле.

Я вас сюда пригласил посмотреть на приключения Лоренца, что бы вы мне сразу сказали, будете вы брюзжать и портить мне нервы или нет! Потому, что если да, то я другого найду героя.

Леонид Андреевич пригубил коньяк из бокала, который он держал в руке.

— Конечно, я буду брюзжать и найду к чему придраться, Артур! — улыбнулся он, — но в эфир выпускайте непременно. Этот молодой человек меня заинтересовал. И кстати, я понимаю, что вы творили по образу и подобию, но скрестить историю линкора «Тирпиц» и флагман флота Евразийского союза «Петр I» это как-то через чур!

— Простите, — Кверти развел руками, — если бы я знал историю как вы, то ваши упреки были бы справедливы. Но оно само…

* * *

Королева Викториэль сидела посередине своей роскошной кровати с балдахином цвета молодой листвы. Она обняла свои колени, положила подбородок сверху. В лунном свете проникавшим в просторную королевскую спальню через приоткрытое окно ее обнаженная кожа казалась серебром. Дизраэли лежал рядом.

— Диз, где мы ошиблись? Я не понимаю. Против Гора было все. Демоны, бог, его собственный народ… Как он смог победить? Почему это получилось? Королевский флот был готов выступить. Видящие держали порталы наготове. Лесная стража ждала приказа на границе.

— Вики, мы слишком расслабились, когда поняли, что посланцы Энлиля помогают герцогу. Я не ожидал, что они в последний момент развернутся на сто восемьдесят градусов.

— Объясни, как этот Петер фон Краузе со своей ручной бистаа Орели умудрились развоплотить владыку адского легиона Бетрезена?! Куда смотрел твой агент, Адлер, почему он не остановил их?

— Адлер всего лишь человек, Вики. Трудно ожидать от него самопожертвования за деньги. Про Краузе я точно не знаю, можно лишь предполагать, что он стал орудием Энлиля…

— Энлиль, Энлиль, Энлиль… Ты все валишь на него! Так объясни в чем его цель? Чего хочет наш бог-создатель?

— Моя королева, — чопорно начал он и тут же в него прилетела подушка, — я исследовал этот вопрос последние дни. Поэтому избегал тебя. Я не могу ясно мыслить рядом с твоей божественной красотой. Так вот, у меня создалось впечатление, что все известные действия Энлиля укладываются в одну модель. Ребенок, который ворошит муравейник. Что бы козявки побегали. Ему интересно, Вики. Развлекается он, понимаешь?

Викториэль горестно вздохнула.

— Я понимаю. Но совет лордов этого не поймет. Завтра я должна тебя наказать за проваленную операцию.

— Тогда отправь меня в Карнатак. Уже в который раз моих людей или ловят, или они просто отказываются от задания от страха за свою шкуру. А это говорит о том, что в той лаборатории происходит что-то чрезвычайно важное. Мне пора заняться этим лично.

— Хорошо, Диз. Завтра ты отправишься в ссылку. Только, пожалуйста, не рискуй там понапрасну!

Дизраэли повернулся на бок и притянул королеву к себе.

— Я обязательно вернусь, — прошептал он ей на ухо.