В столовой царил полумрак. Тяжелые темные портьеры закрывали окно, оставляя лишь тонкую щель, через которую в комнату попадал свет. Яркое солнце моя дражайшая супруга недолюбливала. Поговаривают, что у жителей Цукикаге, откуда она родом, есть примесь крови темных эльфов. Не знаю. Во всяком случае, способностей к магии Тени и малефике у моей жены не было, чего не скажешь о ночном зрении и странной нечеловеческой красоте — чуть раскосые глаза миндалевидные глаза, волосы цвета воронова крыла, токая талия — она была неотразима. Черное домашнее платье, открывающее плечи, черная бархотка на шее, дополняли образ дроу. Но она не была ведьмой темных эльфов, несмотря на все сходство. А жаль. Иначе я мог бы просто позвать инквизицию, чтобы решить свои семейные проблемы.

Где-то наверху под потолком во тьме пряталась филигранная лепнина из алебастра. Стены покрывали шелковые обои привезенные прямиком из-за океана. Мебель была сделана из карликовой березы. Отделка и обстановка этой залы стоила больше, чем иное поместье с крепостными в провинции.

Я придвинул свой стул поближе к столу. Передо мной стояла тарелка с супом, который я методично ел, стараясь сохранять спокойное выражение лица.

— … Идиот! Дебил! Дегенерат! Да как папенька только мог заключить нашу помолвку! — Юкки орала на меня, но я уже привык. Она могла. У ее клана было почти два миллиона рейхсмарок, и это только на официальном семейном счете в императорском банке. А ведь наверняка был анонимный в «Первом гномийском» и не один. Я же был гордым обладателем баронского титула, полуразвалившегося поместья в глуши и нескольких семейных долгов на сотню тысяч золотых. Клан Юкки не спешил их выплачивать и после свадьбы крепко держал меня на крючке.

Заморским купцам из Цукикаге, чтобы вести дела в Таире, мой титул нужен был не меньше, чем мне их деньги для спасения от долговой ямы. Да, это был дикий мезальянс — жениться на иностранке без дворянского титула, но оно, как мне казалось тогда, того стоило.

Слуга забрал пустую тарелку и принес перемену блюд. Юкки продолжала выказывать свое недовольство. Я пожал плечами в ответ на какой-то ее вопрос и продолжил есть стейк.

Конечно, моя жена вела себя неподобающе. Кричать на своего мужа и господина она не имела никакого права. Но что я мог возразить? Меня поймали почти на горячем, и хорошо, что я сейчас сидел в этой столовой со своей сварливой второй половинкой и ел элитную говядину средней прожарки, а не шел в кандалах по коридорам Государственной Тюрьмы. А ведь так бы оно и было, если бы в этом же деле не был повязан вместе со мной сам начальник Тайной государственной полиции Таирбурга, оберст Авраам Йоффе.

Я утешал себя тем, что Лоуренсу Паульсону-Ольтесте, оберлейтенанту охранки, написавшему донос на меня, сейчас гораздо хуже. Наверняка очень умный и слишком честный молодой дворянчик едет в трясущемся почтовом дилижансе куда-нибудь подальше от столицы Таирского рейха с экстренно выписанным ордером о переводе. Впрочем, зная крутой нрав господина оберста, можно было предположить, что труп Лоренца сейчас болтается на дне реки. В нашей столице, где каждый покрывает каждого, такие умники долго не живут.

Я щедро делился с начальником тайной полиции. Но не стоит обманывать себя, его силы тоже ограниченны. Мальчишка успел отослать копию своего доноса в главное управление Тайной полиции, напрямую генералу Артуру Небе, а над ним мой покровитель не властен. Завтра или послезавтра я последую, как и Лоренц в ссылку в свое поместье. Ненадолго, на полгода, пока все домыслы не опровергнет «честное и беспристрастное» расследование под руководством Авраама Йоффе. Оберст посчитал, что чем дальше я буду, тем меньше неудобных вопросов мне смогут задать.

— … Да как вы только могли попасться! — бросила в сердцах моя жена.

Я не очень-то слушал упреки Юкки, но этот меня зацепил. Но, правда, как я мог? Проклятое демонами, в прямом смысле этого слова, сукно для мундиров лежало на армейских складах больше тридцати лет и покрывалось плесенью. Согласно постановлению инквизиции карантин должен был продлиться полвека. По мне, так проще было сразу сжечь.

Моль пировала и славила своих богов в честь обильной трапезы. И вот я решил продать неликвид. Конечно, частным порядком. Естественно, не платя налоги. Да ё-моё! Я же совершил благодеяние для кайзера! Освободил склады от абсолютно никому, кроме нечистых на руку купцов Карнатакской Колониальной Компании, не нужного мусора! Но чертов оберлейтенант Паульсон каким-то образом пронюхал мою аферу.

Нож в моей руке скреб о кость. Раздался противный звук. Юкки скорчила недовольную гримасу и замолкла. Она была прекрасна, когда молчала. А сейчас, когда на ее обычно бледном лице проступил румянец от злости — просто неотразима.

— Юкки, не волнуйтесь, криминальдиректор Йоффе обещал, что дело не получит развития и огласки, — успокаивающе произнес я.

— Я все расскажу папеньке завтра же! Он узнает, какую ошибку он совершил!

— А какую ошибку совершил я, позарившись на состояние твоей фамилии? — пробурчал я тихо себе под нос.

— Петер, я не желаю вас видеть, вы позор семьи! — в сердцах воскликнула она.

Ну да, как выполнять черную работу и ставить подписи под сомнительными документами, так Петер фон Краузе нужен… Но я не протестовал. Призрак Государственной Тюрьмы стоял передо мной. В конце концов, надо же хоть когда-то посетить свой фатерлянд? Слуги уже собирали сундуки, а на завтрашнее утро забронирован дилижанс.

— И не вздумайте приходить ко мне сегодня ночью, Петер!

Я в ответ только фыркнул. Ага, даже и не думал. Бревно ты фригидное. Мечта бобра, Тиамат тебя побери!

Нож мерзко скрипнул по фарфору. Юкки опять недовольно скривилась. Я отправил кусочек мраморной говядины в рот и начал громко чавкать. Я знал, что это дико раздражало жену. Она отодвинула свою тарелку, встала из-за стола и ушла, оставив на тарелке объедки общей стоимостью под десяток золотых.

Ничего! Завтра я стану свободен. Это практически развод. Хвала богам, какое счастье, что Авраам Йоффе предложил мне эту ссылку. Теперь у меня есть железное обоснование, чтобы сбежать из дома от всех этих интриг и скандалов.

* * *

Середина весны самое отвратительное время для путешествий по Таирскому Кайзеррейху. Снег уже сошел, но земля не успела просохнуть. Стоило мне отъехать от столицы на день пути, как прекрасные мощеные дороги закончились, и началась грунтовка. Апрельская грязь чавкала под копытами лошадей. Карета с трудом продиралась по раскисшему тракту.

Ни мой слуга, ни возничий в магии толком не разбирались, поэтому мне пришлось вспомнить юность, когда я сам был адъютантом лейб-гвардии майора Киршнера. Я залез на козлы рядом с кучером. В моем амулете-накопителе оставалось не больше двухсот единиц маны, но я помогал лошадям, как мог, подмораживая вязкую почву и укрепляя ее чарами.

Мы находились всего полусотне лиг от Таирбурга, но я не видел даже воспоминания о цивилизации. В последнем городке мне не встретилось ни одной зарядной станции для артефактов, не говоря уж про манахранилище. Но это ерунда, я был готов пожертвовать своим физическим комфортом. Главное, что мне никто не трахал мозг.

До моего фамильного поместья была еще неделя пути, но это по хорошей дороге. Оно находилось в предгорьях хребта Кур-саг, на самом востоке провинции Фридрихсланд, возле милого провинциального городка Брюгге. И, похоже, можно было не надеяться, что там будет источник магии поблизости.

Когда-то я по-тихому увел с армейских складов три списанных аккумулятора на двести тысяч маны. Надо было тогда прихватить еще один для себя, с грустью подумал я. Вещь-то в хозяйстве полезная. Таких запасов бы на год хватило и мне, и слугам для бытовой магии.

Два дня мой путь шел мимо пустых деревень. Вражеские некроманты и демоны слишком сильно наследили на этой земле своими заклинаниями во время последней отчаянной попытки наступления. Даже спустя сорок лет после той бойни, унесшей половину воинов Союза, но сломавшей хребет армии вторжения, то тут, то там просыпались «подарки» былых времен.

Вот и здесь месяц назад произошел прорыв Инферно. Такое случается раз в пару лет в центральных провинциях. Истонченная граница между Преисподней и нашим миром становится проницаемой, и демоны спешат воспользоваться моментом, чтобы насладиться человеческими страданиями.

Армия и инквизиция эвакуировала всех крестьян на десяток лиг вокруг. Тех немногих, кто выжил после прихода демонов. Зачистка территории от порождений преисподней уже закончилась, но смерды не спешили возвращаться в свои разрушенные дома. И я их понимал, пустых земель в Таире после мировой войны было более чем достаточно. И многие из этих земель были значительно более гостеприимными, чем здешние болотистые места.

Вдали за поворотом раздалось чавканье копыт. От случайных встреч на безлюдной дороге я ничего хорошего не ждал, поэтому достал на всякий случай гномийский пистоль из-за пояса и подвесил на кончиках пальцев готовое заклинание магической стрелы. Только пальцем шевельни и она полетит.

На этот раз реальность многократно превзошла мои ожидания. Сначала на дороге показались пятеро гусар в полудоспехах. Перья на крыльях-украшениях за их спиной трепетали от потока встречного воздуха. Лошади были покрыты пеной. Я отменил заклинание, вернув ману в амулет-накопитель, висевший на моей шее, но пистолет оставил под рукой. Солдаты… они иногда похлеще лихих людей бывают.

Затем на дороге появился их преследователь. Земля подрагивала под ногами, бегущего за ними демона. Он громко хлопал своими куцыми крыльями во время долгих прыжков, напоминая курицу. Порождение ада второй круга, не меньше. Мое сердце ушло в пятки, когда демон, уставший от погони за шустрой дичью, обратил свой пламенеющий взор на карету. Кучер просто испарился с козел, вслед за ним выпрыгнул наружу и побежал слуга. Треск в придорожных кустах и их панические вопли заглушали даже рев демона. Я лихорадочно пытался сотворить заклинание тактической телепортации, но тщетно. Да, я тыловая крыса-интендант. Да, мне стоило хотя бы изредка посещать занятия по боевой подготовке, а не просто подписывать протоколы в учебке… Но сейчас поздно было жалеть об этом.

Демон приблизился уже почти на расстояние удара. Понимая, что сбежать не удастся, я выстрелил в него из пистолета. Пуля рассекала шкуру на морде демона и только добавила ему злости. Я спрыгнул с козел со своей парадной саблей в руке. Это не был акт героизма, всего лишь попытка умереть достойно. Простой клинок бесполезен против этой твари. Проще самому заколоться этой зубочисткой. Эх, будь у меня сейчас Sturmstabb»41 я бы может попробовал повоевать… Но я практически с голыми руками стоял перед порождением преисподней и ждал своей кончины. Еще одна попытка телепортации провалилась. Присутствие демона искажало течение магии рядом, а я и так был не слишком талантлив в волшебных искусствах.

Тяжелый меч демона начал свой путь к моей шее. Я рефлекторно вжал голову в плечи. Маны оставалось меньше чем ничего, и я от безысходности изменил последнюю попытку телепорта на родственное ему заклинание «удара Лобачевского-Римана», которому меня пытался научить аспирант кафедры экспериментальной магии.

Пространство передо мной вывернулось наизнанку. Как я смог сколдовать заклятье четвёртого уровня для меня загадка, у меня и второй-то не всегда с первого раза получается. Но факт оставался фактом. На месте правой руки демона плавало облачко кровавого тумана. Он испугался и начал пятиться. Я прижался спиной к карете и выставил перед собой саблю. Мана закончилась, а вместе с ней пропали и все шансы на выживание.

Топот копыт раздался сбоку, предвещая мое спасение. Тяжелая заговоренная кавалерийская пика, рассыпая голубые искры, врезалась в бок монстра и пробила его насквозь. Удар бросил демона на землю. Гусары вернулись.

Они спрыгнули на землю и принялись рубить демона в капусту своими тяжелыми палашами. Изредка посверкивали разряды боевой магии на клинках. Похоже, один из них был неплохим волшебником.

Идиоты. Я бы на их месте бежал как можно дальше. В подтверждение моих слов один из них отлетел на десяток метров от удара агонизирующего демона и с противным треском врезался в дерево. Но оставшимся удалось прикончить порождение преисподней. Один из кавалеристов направился ко мне, вытирая свой клинок тряпицей от темной демонской крови.

— Господин оберст, вы, наверное, пролили что-то… — сказал он.

— Что? Где? — удивился я.

Поручик молчаливо указал на мои штаны. Мда… Позор, конечно, зато живой! Я запрыгнул в карету и прикрыл дверь. Тут подошли остальные трое. Похоже, мертвый товарищ, проткнутый как кусок шашлыка ветвью дерева не вызывал у них никаких эмоций. Впрочем, чего еще ждать от кавалеристов. Они со смертью на короткой ноге.

Моя физиологическая реакция у него, как ни странно, смеха не вызвала. Его лицо скорее выражало понимание и сочувствие.

— Вы позволите проводить вас в расположение части? Путешествовать здесь в одиночку небезопасно, — сказал он, убирая клинок в ножны.

— Спасибо, поручик, я уже заметил, — меня трясло от запоздалого ужаса.

Один из гусар залез на передок кареты и взял вожжи. Остальные запрыгнули в седла, и мы двинулись дальше. Я сменил штаны и ополовинил залпом свою флягу с бренди. Поручик ехал чуть позади кареты. Деликатно дождавшись, когда я покажусь в окне, он поравнялся с экипажем.

— Господин оберст, вы нам очень помогли. Оторваться от него мы не могли, дать бой — тоже. Если бы не вы, то он нас всех положил…

— Вам спасибо, что вернулись, — я протянул ему флягу с остатками бренди, — надеюсь, вы не будете распространяться про некоторые подробности…

— Благодарю, — он протянул бренди обратно, — Конечно, нет!

Я постепенно успокаивался. Что меня расстраивало, так это то, что я лишился слуги. Впрочем, да что бы его там сожрали волки, как он посмел бросить своего господина в опасности?! Пускай сам выбирается, а я и без него обойдусь!

До армейского лагеря мы добрались вечером. Там я и заночевал. Ротмистр, командовавший эскадроном гусар, вошел в мое бедственное положение и оказался настолько любезен, что выделил мне унтер-офицера в качестве временного денщика и перезарядил маной мой амулет от портативного гномийского аккумулятора. Это решило множество проблем.

Он даже обещал написать письмо в столицу о представлении меня к награде. Если бы не мое вмешательство, то жертв было бы гораздо больше. Эта перспектива мне льстила. Наконец-то у меня появится хоть одна медаль, кроме как за выслугу лет.

Пару дней, пока мой путь лежал в безлюдной зоне вокруг очага прорыва Инферно, меня сопровождал эскорт из четырех гусар. Но остаток дороги мне пришлось проделать в компании с пожилым фельдфебелем, заменившим мне кучера и слугу. Несмотря на старость, унтер был на редкость расторопным, исполнительным и молчаливым. Настоящим солдатом старой закалки. Тех времен, когда никому и в голову не приходило обсуждать отмену крепостного права или, смешно сказать, конституцию на манер эльфийской.

Губернская столица, Фридрихсбург, к моему сожалению, осталась в стороне от нас. Я бы с удовольствием посетил этот легендарный город мастеров, где концентрировалась добрая половина мануфактур по производству магического оружия в кайзеррейхе. Но ради этого мне пришлось бы делать большой крюк. Так что мне пришлось наслаждаться видами на озеро Фиршес, еще не до конца очистившееся ото льда, ёжась на влажном промозглом ветре, дувшем с гор. Вдали на горизонте уже виднелись заснеженные вершины хребта Кур-саг. Мои родные края были уже близко.

По пути мы заглянули в Брюгге — небольшой уездный город, рядом с которым находилось мое семейное поместье. Местечко, несомненно, замечательное. Это был осколок старых, еще довоенных времен. Налеты костяных драконов и демонов, рейды народа зверолюдей бистаа, удары магии стратегического назначения — все это обошло этот милый пасторальный городок стороной. В его окрестностях я провел ранее детство и вот теперь, через три десятка лет возвращался…

Спустя еще четыре часа пути по тряскому тракту я оказался у своего родного дома. Поместье встретило меня покосившимися воротами на въезде в парк. Дорога к самой усадьбе заросла травой, и только узкая тропинка помогла найти путь.

Карета остановилась, я отодвинул шторку и окинул придирчивым взглядом усадьбу. Дом оказался внезапно ухоженным. Стекла стояли на месте, двери и ставни блестели свежей краской. Крыша на вид тоже была в порядке.

Я вздохнул с большим облегчением. Я был готов к тому, что за тридцать лет отсутствия хозяев холопы растащили все ценные вещи, разорили дом, и ближайшие полгода мне придется провести в гостинице в Брюгге. Но вместо руин меня встретила вполне приличная двухэтажная усадьба, построенная пускай и без архитектурных изысков, но зато готовая выдержать небольшую осаду, благодаря стенам двухметровой толщины и окнам-бойницам.

На крыльце стоял пожилой селянин в простой домотканой одежде с древним, наверное, еще довоенным магическим стрелковым посохом в руках.

— Здоровы будьте. Меня Нестор звать. Кто такие, зачем пожаловали? — спросил он меня подозрительно прищурившись.

— Барина не признаешь? — Я усмехнулся. Откуда им было меня узнать. Я уезжал отсюда еще маленьким ребенком, и ни разу не возвращался. Крестьянин побледнел, но не растерялся.

— Господин Петер?

— Он самый, — фельдфебель наконец догадался открыть мне дверцу кареты, и я ступил на землю. Покопавшись в кармане, я нашел серебряную монету в половину рейхсмарки и кинул ему. — Свободен. Передай мою благодарность ротмистру.

— Спасибо ваше высокоблагородие! Обязательно передам! — он отвязал свою лошадь от кареты и начал ее седлать.

— Господин Петер, вы, эта, может бумагу покажете какую… А то ездют тут всякие… — Крестьянин относился ко мне с подозрением и опаской. Я изобразил гнев на лице, но протянул ему свою подорожную. Реакция холопа на мой приезд порадовала. Похоже, был хороший шанс, что дом не только снаружи содержали в порядке, но и внутри не разворовали.

Нестор смешно шевелил губами, читая грамоту по слогам. Наконец, продравшись через хитросплетения юридических оборотов, он попытался сотворить верифицирующие чары. Я с усмешкой смотрел за его попытками. Наконец бумага в его руках вспыхнула желтым светом, и в воздухе над ней зависло изображение герба Таирского кайзеррейха — золотой венок из дубовых листьев. Нестор с поклоном протянул ее мне.

— Господин Петер, мы тут вас совсем не ждали, значится. Я староста тутошний. Извольте, я вас тут на веранде пока устрою, и своих из деревни кликну, чтоб они дом в порядок привели. Не топлено там, пыльно. Пускать вас стыдно внутрь.

— Давай, Нестор. — Я последовал за ним и уселся на скамье за столом на летней веранде, увитой диким виноградом. Крестьянин с поклоном убежал, но вернулся через пару минут с пыльной бутылью и каким-то свертком.

— Это вам, господин, вино местное, оно может не такое как с югов то привозят, но настроение тоже хорошо поднимает, — на стол рядом с бутылью он поставил глиняный стакан и положил полголовы сыра и вчерашний хлеб. А затем быстро удалился.

Через облака проглянуло солнце и начало греть мне спину. Мне определенно начинало тут нравиться. В Несторе не чувствовалось того приторного лицемерного подобострастия столичных лакеев. Я даже допускал мысль, что он действительно был рад меня видеть. Да и терпкое кисловатое вино оказалось достаточно приятным. Припекающее весеннее солнце, усталость от дороги и оказавшийся предательски крепким напиток разморили меня, и я задремал.

* * *

За пару дней дом приобрел вполне жилую атмосферу. Пара крестьянок из близлежащей деревни неутомимо вычищали комнату за комнатой от пыли и паутины. От их жизнерадостных голосов и пошловатых шуток сама собой пропадала атмосфера одиночества и запустения, окутывавшая старую усадьбу. На кухне что-то шкворчало и бурлило, распространяя по всему первому этажу дивные ароматы.

Нестор на следующий день привёл мне конюха и еще одного туповатого молчаливого паренька, рубившего сейчас дрова на заднем дворе. Нормального управляющего в поместье не было, но староста прекрасно выполнял его функции. Конечно, оставался открытым вопрос, сколько золотых десятины я недополучил за последние годы, пока не велись бухгалтерские книги, но по столичным меркам местного оброка мне бы в любом случае хватило только на один обед в ресторации. А начинать свое присутствие со скандалов не хотелось.

«Смотаться, что ли в деревеньку, глянуть, как там мои крепостные живут?» лениво подумал я, сидя на веранде со стаканом наливки в руке. «Может и крестьянку себе какую присмотреть… Нет, лень.»

— Нестор, приведи мне завтра пару девок! Горничную себе выберу, — крикнул я показавшемуся во дворе старосте. Тот хитро улыбнулся и поклонился.

Лень полностью описывала состояние моей души и тела. За последние пять лет работы в качестве интенданта столичного гарнизона, я так привык к интригам между купцами, зубами, выдирающими друг у друга контракты на снабжение армии и давлению начальства, проталкивающего свои интересы, что сейчас два дня тишины и покоя казались просто райским блаженством. Главное мне не свихнуться со скуки через месяц-другой.

А впереди было еще полгода полных сытной едой и знакомствами с местными дворянами. Наверняка где-нибудь недалеко найдется маразматичный отставной генерал, любящий вспомнить военное время и надоедающий всем своими байками. Не может быть, чтобы не нашелся. Потом будут занудные застолья с соседями, провинциальные салоны в Брюгге, где я без сомнения буду блистать своими манерами и очаровывать местных барышень…

Но боги крепко хранили мое душевное здоровье от скуки и обыденности. Уже вечером этого дня от моей ленивой неги не осталось и следа. Нестор подошел ко мне после ужина, когда я расслабленный сидел перед камином с найденным мной рыцарским романом. Его глаза бегали. В руках он мял свою бесформенную войлочную шапку.

— Барин, дозвольте обратиться?

— Говори.

— Тут, это, в наших владениях, в холмах племя охотников поселилось лет пять назад.

— Браконьерствуют на моих землях? — спросил я строго. Хотя, по большему счету, мне было ни холодно, ни жарко. Никогда не любил охоту. А большая часть моих обширных земель состояла из непролазных лесов в предгорьях, только для охоты и пригодных. Даже древесину заготавливать здесь было невыгодно — слишком далеко потом везти. После войны эти негостеприимные земли оставались пустынными.

— Охотятся, — твердо сказал Нестор. — И травы собирают. Они, конечно, вашего позволения не просили, но вместе с нами десятину платили.

— Ну, если платят, тогда Иштар с ними, — я хотел уже, было, вернуться к чтению.

— Барин, они подарки вам привезли, меха.

— Это хорошо. Прогуляемся к ним как-нибудь, как потеплеет. Покажешь их поселение.

— Так, эта, вождь ихний свою дочку прислал. С подарком то.

— А ты оперативен Нестор, хвалю. — Я поднялся из кресла и потянулся. — Показывай, подарки и дочку.

Однако Нестор начал нервничать еще больше.

— Барин вы только не серчайте…

— Что, девочка такая страшная? — Спросил я, входя в гостиную.

На столе лежали стопкой бобровые и лисьи шкуры. Неплохой товар для столичного рынка, особенно если учесть, что я смогу ввезти его без пошлины. В тени стояла хрупкая миниатюрная фигурка в плаще из вощеной ткани, с накинутым капюшоном. Большие зеленющие глаза испуганно смотрели на меня с изящного треугольного личика с тонким точеным чуть вздернутым носом и бледными сжатыми от волнения губами. Из-под капюшона выбилась прядь соломенных волос. Милая девочка, решил я и всмотрелся в глаза девушки чуть пристальнее. Бревно в камине треснуло, искры и язык пламени взлетели вверх, озарив комнату ярким светом, и зрачки гостьи сжались в тонкую вертикальную линию.

— Капюшон сняла, быстро, — приказал я, подвешивая на кончиках пальцев заклинание магической стрелы. Девчонка послушалась меня, и я увидел роскошную копну золотистых волос и два звериных треугольных уха с кисточками на концах.

Первым делом я повернулся к Нестору и отвесил ему хорошую зуботычину.

— Ах, ты, ублюдок! Ты бы еще овцу мне в спальню привел! Это же надо было додуматься попытаться мне тиерменш в постель подложить! Бистаа в дом привел! Отродье демонское, стоять! — магическая стрела сорвалась с моих пальцев и вырвала щепки из дверного косяка. Пытавшаяся сбежать девочка остановилась и затряслась.

На всякий случай я накинул на себя чары эмпатии. Девчонка боялась, ни капли агрессии. Нестор тоже. Я не заметил насмешки в его эмоциях. Неужели он такой идиот? Искренне думал, что я буду рад увидеть демонскую полукровку, зверочеловека-тиерменш в своих владениях. Стоп! Это же дочка вождя! Их там целое племя! Только обвинения в укрывательстве от инквизиции мне не хватало!

— Девчонку связать и в погреб. Головой за нее отвечаешь. Понял? Завтра меня разбудишь на рассвете. Едем в город с ней к инквизитору. Стоять, бистаа! Куда рыпнулась! — еще одно заклятье вошло в стену прямо рядом с ее ухом.

— Барин не надо! Барин, они там все хорошие, не сектанты какие-нибудь! — Нестор вытирал рукавом кровь, льющуюся из разбитой губы.

— Это вы оба завтра будете инквизитору рассказывать. Выполнять! — рявкнул я.

* * *

До города оставалось еще часа два пути, и я мучился от скуки. Читать не было ни малейшей возможности. Старую карету немилосердно трясло. Такое впечатление, что, когда ее делали, рессоры еще не изобрели. Я уж молчу про магические нулификаторы инерции.

Некоторое время я смотрел в окно на поля, покрытые молодой зеленой порослью. Вскоре показались угодья Дома Валадис. Глава этой семьи был неофициальным героем Таира. Длинноухие союзники не спешили вступать в войну с демонами и нежитью, ограничиваясь морской блокадой некромантов и магическими бомбардировками. Как, впрочем, и подгорное племя.

Во время войны Данко Валадис удалось подпольно вывезти несколько детенышей пегасов с эльфийских ферм. Только благодаря его усилиям у кайзеррейха появились свои воздушные силы. После окончания боевых действий из-за многочисленных эльфийских дипломатических нот, его отправили в тюрьму на десять лет. Я как-то побывал в его камере. Должен отметить, что покои кайзера выглядят гораздо более аскетично.

Пара маленьких жеребят породы фокке-вульф мирно щипали травку. Вдоль изгороди прогуливался тяжеловоз — дорнье цвета панцерграу. Лишь несколько светлых перьев портили экстерьер. Увидев карету, он громко заржал и захлопал крыльями. Вдалеке паслись пегие эльфийские чистокровки — поджарые и мускулистые спитфайры.

Бистаа сидела напротив меня на скамье вместе с Нестором. Оба молчали. Староста виновато, бистаа испуганно. Наконец я не вытерпел.

— Как тебя звать, демонское отродье?

— Орели, господин, — она смешно картавила и ставила ударение на последний слог на манер уроженцев юго-запада империи.

— И зачем же ты пришла ко мне вчера?

— Мой отец приказал. Мы стараемся смешать свою кровь с людьми, может быть, тогда вы возьмете наших детей в свое племя и не будете их убивать.

Я громко фыркнул в ответ. Неслыханно!

Но надо отметить, что-то рациональное в этой мысли было. Видимо вождь, когда выбирал мать Орели, тоже придерживался этих принципов. Бистаа выглядела достаточно приятно, я бы сказал красиво, и даже звериные уши не уродовали, а наоборот добавляли некоторый шарм. Если бы не интуиция, я бы мог обмануться при встрече. Не то, что представители племен Орды, живущие в западных степях. Те больше напоминали причудливых разумных зверей, ходящих на задних лапах.

Остаток пути я провел в размышлении о величии человеческой расы и кайзера, благодаря которому даже демоны-полукровки стали стремиться к тому, чтобы стать людьми.

* * *

Моя карета с грохотом прокатилась по булыжной мостовой пустынных улиц Брюгге, мимо складов на окраине и армейского форта и остановилась на площади у городской ратуши. Трехэтажное здание жандармерии было вплотную пристроено к ней. Тут же, рядом, находилось уездное отделение инквизиции, а напротив стоял невысокий, всего в четыре человеческих роста зиккурат, на вершине которого высился храм Нингаль, воплощения Иштар материнства. Сначала я зашел к церковникам, но секретарь отца Отто Каца, единственного представителя инквизиции в этом уезде, объяснил мне, что его святость все еще прибывает на месте того прорыва Инферно, что я проезжал по дороге сюда, и будет обратно не скоро. И мне пришлось направиться в жандармерию, под крышей которой ютилось заодно малочисленное местное управление Тайной государственной полиции.

Пожилой криминалькоммиссар, гауптман Густаф Шрейбе, был со мной не очень приветлив. Я его понимал. Конечно, с моим делом надо было обращаться к инквизиции, а не к светским властям. Гауптман встретил меня, Нестора и Орели в своем рабочем кабинете на втором этаже жандармерии. Я с радостью увидел на нем обычный серый армейский камзол с черным кантом. К моему счастью до этой провинции еще не докатились фанатики корпуса «Дворянской Добродетели»: неподкупные, патологически правдивые, абсолютно не способные к переговорам и компромиссам. Их чёрная форма с серебристыми позументами и двумя рунами Дагаз на воротнике заставляла меня скрипеть зубами от злости. Сколько откатов было потеряно мной из-за вмешательства этих ублюдков!.. Хуже них были только Имперские судьи, с вывернутыми наизнанку магией мозгами.

Он внимательно выслушал мою гневную речь, про племя бистаа, живущее на моих землях. Однако, вместо объявления экстренного сбора и вызова военных, чтобы те выкинули дикарей с территории рейха, Густав откинулся в кресле и спросил меня:

— И что вы предлагаете мне предпринять, фрайгерр Краузе?

— Как что? — я слегка опешил, — уничтожить этих порождений демонов и сектантов!

— А вы знаете, что согласно последнему приказу кайзера «О препятствии развития межнациональной и межрасовой вражды на землях Таирского кайзеррейха» допускается проживание в специально выделенных территориях лицам с долей демонской кровью до пятнадцати сотых включительно? — спросил он, пристально глядя на меня. Я недоверчиво хмыкнул, — У меня вот как раз есть артефакт с мощами святого Манту. Господин оберквизитор оставил мне его. Сейчас посмотрим на реакцию вашей тиерменш. — Гауптман достал из ящика стола серебряный брусок, подошёл к бистаа и прижал артефакт к ее предплечью. Девчонка болезненно поморщилась. Ее кожа покраснела на месте прикосновения, затем гауптман циркулем измерил волдырь, — Так-с, один сантиметр. То есть одна десятая демонской крови. Не вижу повода для паники. Ваша бистаа — негражданка рейха и имеет право на жизнь. Три дня не чесать и не мочить место прикосновения, поняла? Иначе умрешь в страшных мучениях! — Густав погрозил Орели пальцем. — Кстати, господин Краузе, вы же не были на родной земле три десятка лет, вы мне сказали?

— Да, — ответил я.

— Отлично, тогда даже думать не надо, над законностью их нахождения на территории вашего поместья! Согласно последнему постановлению, если земля не использовалась более двадцати лет, то она может перейти в пользу короны, есть, конечно, некоторые нюансы, но я их быстро решу. Думаю, на месте их поселения мы и организуем резервацию. Очень удобно, и переселять никого не придется.

Я закашлялся. Да что же за кошмар происходит с Таиром! Мало того, что кайзер ссорит дворян между собой из-за этого ДД, отменил крепостное право в центральных провинциях, так теперь еще и земли отбирают!

— Гауптман! Вы совсем ебанулись? — вырвалось у меня.

— О, оскорбление должностного лица при исполнении. Угрожать будете? Говорите сразу, у меня протоколы под такие случаи заранее подготовлены, — Густаф откинулся в кресле и хитро прищурился. — Ваша репутация, Петер и так подмочена. — Мои губы похолодели от ярости после этих слов. Проклятый поручик от кавалерии, растрепал-таки! Дуэль, только так можно смыть позор! — Думаете я не получил письма из Таирбурга о ваших делишках?

У меня немного отлегло от сердца. Орели сидела на своем стуле и старалась не дышать — решалась судьба ее племени. Я всмотрелся в лицо гауптмана и внезапно понял, что смотрюсь в зеркало, свое провинциальное кривое зеркало. Золотой кругляш из кошелька со стуком лег на стол.

— Господин Шрейбе… тук… я очень извиняюсь за вспышку…тук… я думаю, что смогу заслужить ваше прощение…тук… и мы придем с вами к полному взаимопониманию… тук… — Криминалькоммиссар подался вперед и как зачарованный следил за возникающим на столе золотом. О, в магии монет я покорил гораздо больше вершин, чем в традиционной! — Дайте сформулируем проблему по-другому. Возможно, вы сможете выделить мне пару десятков жандармов, чтобы решить проблему с браконьерством в моих землях? — тридцать золотых блестели на зеленом сукне стола.

— Я принимаю ваши извинения, фрайгерр Краузе! — монеты в мгновение ока исчезли в одном из ящиков стола. — Отправляйтесь в поместье, я сейчас переговорю с лейтенантом Морсером. Завтра к вам прибудет взвод жандармов. Если что-то еще будет нужно — обращайтесь, с вами приятно иметь дело!

— Взаимно, Густаф!

Мы вышли из кабинета. Орели понуро шла рядом со мной по коридорам жандармерии. Во дворе она рванулась в ворота, но жандармы, стоявшие на страже, быстро поймали ее и привели ко мне.

— Ну что за дурное создание! Куда тебя несет, бистаа? — В ответ я получил только рычание и проблески зеленого огня в глазах. Тиерменш попыталась укусить державшего ее солдата, но тут же получила от него хорошую оплеуху и упала на колени. — Нестор, свяжи ей руки и загрузи обратно в карету, — приказал я, — Мне надо купить еще амулетов-накопителей и оружие. Я не собираюсь каждую неделю ездить на зарядную станцию.

Через полчаса я вернулся из лавки артефактов. Нестор нес за мной сверток с несколькими маломощными, но дешевыми магическими аккумуляторами и коротким охотничьим посохом-штуцером зачарованным на стрельбу оглушающим звуковым копьем. Во время визита к зверолюдям я хотел иметь под рукой надежное оружие. Не всегда есть время и силы колдовать самому.

Орели как мышка забилась в угол кареты и громко шмыгала носом. На скуле начал проступать синяк. Конюх тронул лошадей, и мы покатили обратно в поместье. Примерно через полчаса ее тихая истерика начала мне надоедать.

— Сколько можно плакать? — раздраженно спросил я.

— Вы такой же, как все! Вы хотите нас убить! В вас нет ни капли доброты!

— Ты что думала, что я благостный посланник Создателя Энлиля? — Я рассмеялся. Мне было забавно слышать такую речь от демона-полукровки, — но в одном ты ошиблась, бистаа. Я тоже надеюсь, что обойдется без кровопролития. Мне будет достаточно, если вы покинете мои земли.

— Тогда зачем вы просили солдат? — Орели вытерла краем своего плаща нос и недоверчиво посмотрела на меня.

— Предпочитаю вести переговоры с твердой позиции, — усмехнулся я. Как известно, добрым словом и мечом можно достичь большего, чем просто добрым словом. Если бы Густаф не заикнулся о резервации, я, наверное, вообще бы не стал трогать ее племя, мне было достаточно того, что у инквизиции не было ко мне претензий. Но я не хотел оставлять в руках продажного, причем задешево, полицейского такой мощный рычаг давления на себя.

— Вы, правда, не хотите нам зла?

— Пфф! Да мне еще отвечать за убитых жандармов не хватает… — сказал я. — Если вы покинете мои владения тихо и спокойно, я обещаю, никому вреда не причинят. С твоим отцом можно договориться?

Орели облегченно вздохнула и кивнула.

— Да. Он не будет драться. Нам проще уйти в ничейные земли в горах.

Я удовлетворенно улыбнулся, потом посмотрел на ссадину на ее щеке. Не хватало еще, чтобы вождь увидел ее с таким фингалом. Я поманил пальцем Орели, чтобы она подвинулась ко мне ближе, и прикоснулся к ее щеке, колдуя. Мы уже давно выехали за город. Карету немилосердно качало, поэтому малое исцеление получилось у меня только с третьего раза.

— Спасибо, господин Петер, — она благодарно улыбнулась мне и дотронулась кончиками пальцев до моей кисти.

Меня пронизал разряд. Черт, если хотя бы один раз Юкки посмотрела на меня так. Что за несправедливость? На меня западали столичные дворянки и провинциальные бистаа, и только от собственной жены я не мог добиться ни капли взаимности. Я со вздохом откинулся назад и начал смотреть в окно.

* * *

Как и обещал гауптман, взвод жандармов прибыл на следующий день ближе к вечеру. Я с кислым видом смотрел на их помятые кирасы и нечищеные шлемы. На двоих были кольчуги. Вооружение было под стать. Обычные копья, мечи, пара арбалетов и луков. Я не почувствовал ни одной зачаровки. Да что там зачаровки, у них не было с собой ни одно стрелкового посоха! И я сильно сомневался в том, что они все как на подбор опытные маги, способные обойтись в бою без артефактов. Одним словом, герр Шрейбе прислал мне самый настоящий сброд.

Хоть какое-то доверие внушал только молоденький лейтенант. Подтянутый, в новенькой форме и блестящей кирасе, он смотрелся как будто только что с парада. Через пять минут я понял, что с доверием я поторопился. Ватага и не думала слушаться его. Если бы не проклятые две руны Дагаз на воротнике, я бы может даже пожалел офицера.

Когда один из арбалетчиков грубо схватил за руку служанку, мне пришлось наводить порядок самостоятельно. Светошумовое заклинание «Заря» просто в применении и гарантированно привлекает к себе внимание. Если, конечно, ваш противник не устрица. Солдаты мигом подхватили оружие наизготовку и заняли оборону. Хм. А похоже бойцы то они не такие и плохие! Только лейтенант недоуменно вертел головой.

— Стройся! Смирна! — крикнул я, спускаясь с веранды. Взвод нехотя послушался. Уже хорошо. Я смотрел на их недовольные лица. — Я вами недоволен, вы мной недовольны, так что чем быстрее мы сделаем дело, тем быстрее расстанемся. Гауптман рассказал вам, зачем вы здесь? — последнюю фразу я адресовал уже лейтенанту.

— Так точно, господин Краузе.

— Ну и хорошо. Выступаем завтра на рассвете. Нестор! Размести гостей. И накрой нам с лейтенантом ужин.

Вечер был почти по-летнему теплым. Ласковое весеннее солнышко закатилось за горизонт. Мы с лейтенантом разместились на веранде в компании бутылки местной наливки. Я рассказывал последние столичные новости и свои приключения по дороге сюда.

— Вы настоящий герой, господин оберст! Выйти против демона всего лишь с саблей! Какое заклинание вы использовали? — поинтересовался у меня, внимательно слушавший меня лейтенант.

— Ах, какая ерунда, лейтенант. Всего-навсего второй круг, если бы не вмешательство гусар, я бы сам разделал его как куропатку, — я отхлебнул из стакана. Мне доставляло огромное удовольствие вешать лапшу на его оттопыренные уши — Заклинание «Лобачевского-Римана».

— Я не знаю такого, — удивленно сказал он.

— И постарайтесь быстрее забыть, что услышали. Это абсолютно секретная разработка!

Лейтенант многозначительно кивнул. Такой забавный!

— Вы встречались с кайзером лично? Он действительно так велик, как рассказывают?

Я вспомнил те два раза, когда я видел его императорское величество на заседаниях в министерстве обороны. Мои глаза закрылись, из глубин выплыл образ маленького серого человечка в невзрачном черном камзоле с золотым дубовым венком на рукаве, и его глаза, которые, казалось, доставали душу из тела и укладывали обратно что-то абсолютно новое.

— Не верьте парадным портретам, Карл, — сказал я после паузы, — Реальность она… отличается. — И в самом деле, как могли художники передать опыт общения с высшим магом школы контроля разума, который стал живым воплощением своего колдовства? Для того, что бы отразить такое на холсте надо быть темным эльфом. Человеческим же художникам приходилось отделываться вычурными доспехами, пафосными ездовыми единорогами и стандартной позой попирания падшего демона…

Жандармы сидели на земле у костра, который они развели прямо в середине двора. Я не протестовал.

На моих глазах через ворота вошли четыре фигуры: два человека в кирасах обтянутых черной тканью, гном в странном угловатом доспехе и, похоже, хоббитка в подобии восточного халата и просторной красной юбке. Они направились прямо к жандармам.

Я удивился. Гостей я сегодня не ждал. Тем более такую странную компанию. Между пришедшими и солдатами началась перепалка. Послышалась ругань.

— Что там происходит? — я поднялся из кресла и взял в руку недавно купленный посох. Один из копейщиков между тем ущипнул полурослицу за ягодицу, точнее попытался.

А дальше все пошло наперекосяк…

* * *

— Господин Шарррль, пожалуйста, не надо нас спасать, мы вас очень пррросим! — Вождь племени зверолюдей был готов встать на колени. Его морда, покрытая шерстью, с вытянутыми вперед челюстями грустно смотрела на капитана «Попаданцев», - Ну пррриехал новый барррин, ну пррридет он к нам с солдатами, мы с ним договоррримся, не вперррвой… Только спасать вам нас не надо, очень прррошу!

— Вы совсем забыли свою гордость? Да как вы только могли согласиться на такое унижение? Вы забыли, как вас гноили в концлагерях имперцы, как убивали пленных? Вы же мне сами рассказывали, как пятнадцать лет назад на ваше племя напали таирские солдаты и перебили почти всех. Самое время восстать против тирании этого вашего кайзера во имя идеалов свободы, равенства и братства народов! В конце концов, там же твоя дочь, в руках этого расиста! — Республиканский маг воды вещал, встав в картинную позу. На его гладко выбритой голове блестели отсветы костра. Линг, гномийский инженер-рунотехник, кивал головой, заплетая свою русую бороду в косу. Наверняка духи предков бистаа мечтают об отмщении. Друид, выпускник факультета биотехнологии университета Нового Сиднея, скрючившись, играл во что-то на своем коммуникаторе. Больше всего его в этом мире бесило отсутствие интернета. Хеби, жрица огня из Хоббитона, докуривала последнюю сигарету из своей пачки.

— Господин Шарррль, мы все помним. Мы все очень хоррошо все помним. Поэтому, пожалуйста, не надо нас спасать. Мы только себе земли нашли, наконец-то, нас не гонят, не надо дррругим глотку за место под солнцем перррегрррызать… А Орррели у меня умница, ничего с ней не случится.

— Да пошли уже, водяной, заколебал звездеть тут про свободу. Революцию делать надо, а не языком трепать, — Мико щелчком отправила окурок в кусты и зашагала в направлении ворот усадьбы, освещенных всполохами костра, на ходу проверяя, как клинок ходит в ножнах. Шарль со вздохом замолчал, поправил бронежилет и последовал за Хеби. За ними, тихо жужжа сервоприводами силовой брони, последовал гном и биомант Василий, на ходу готовящийся к переходу в боевую форму. Он расстегнул рукава своей камуфляжной куртки и закатал их повыше.

Они вошли во двор и сразу направились к группе солдат. Волшебники совсем не воспринимали их как угрозу. Они намеревались узнать, где находится помещик, а затем жестко с ним поговорить на тему прав разумных существ, индивидуальных свобод и прочего…

Сидевшие у костра клевреты тирании и антинародного режима кайзера приветствовали их появление свистом, руганью и похабными шутками.

— Это что еще за клоуны?

— Клоуны, вы чьи? Цирк уже уехал!

— Хахаха! Девчонка иди сюда, — жандарм попытался полапать Хеби.

* * *

Я увидел, как на ладони карлицы разгорается пламя, но прежде чем стало понятно, на какое заклинание она проецирует свою силу, на месте одного из жандармов распустился огненный цветок. Прямой контроль над стихией! Невероятно! Опешивший лейтенант непонимающе смотрел на происходящее.

В отличие от него я сразу понял, что ничего хорошего для меня этот визит не сулит. Я схватил свой посох, прижал к плечу и выпустил одно за другим три звуковых копья по разбойнице. Два из них врезались в щит льда, заслонивший ее, зато третье задело плечо полурослицы. Это была моя самая большая ошибка. Я обратил на себя внимание. Надо было тогда сразу бежать… Я начал переливать ману своего амулета в посох.

Жандармы, несмотря на подавляющий численный перевес, отступали под напором мага в ледяных доспехах, гнома, орудующего в нарушении всех канонов, изящным полуторным мечом и их третьего товарища, оказавшегося богопротивным оборотнем. Один за другим жандармы падали от клинка, ледяных стрел и ударов когтистых лап.

Лейтенант только сейчас спохватился и бросился вперед с саблей наголо, на ходу окутывая себя защитными заклинаниями. Его встретила медленно идущая по направлению ко мне хоббитка. Карл на мгновение замешкался, ударить безоружную женщину он не смог. Выпад карлицы был похож на удар змеи. Только что ее клинок был в ножнах, и вот он уже проходит сквозь его тело.

Лейтенанта спас только астральный сдвиг, которым я на несколько миллисекунд выкинул его из реальности. На лице карлицы проскользнула гримаса удивления, но она не растерялась и на обратном ходе приложила Карла, уже вернувшегося в подлунный мир, тупой стороной клинка по голове. А затем эта фурия пошла на меня. Глядя прямо мне в глаза. Огненный бич в ее руке отбил один за другим два звуковых удара. Она была гораздо опаснее демона, которого я встретил на дороге, и я, не выдержав ярости в ее глазах, бросился в дом.

Взрыв вынес дверь, которую я захлопнул за собой. Несколько сотворённых мной иллюзий отвлекли ее ненадолго, но от разрядов огня, которые она обрушила на них, начал разгораться пожар.

По собственной глупости я сам себя загнал в ловушку в южном крыле. Здесь был тупик. Выпрыгнуть через узкое окно-бойницу я не мог. Карлица приближалась, нехорошо улыбаясь. Тактический телепорт опять отказывался мне повиноваться. Пару неумелых ударов посохом она играючи отбила своим изогнутым клинком, а потом взрыв огненного шара впечатал меня в стену. Подняться я не мог. Перед глазами все плыло, ноги не слушались. Огонь вновь собрался в руке полурослицы в бич. Ее контроль над пламенем был просто невероятен. Наверное, только князь-демон, пламенный Фокалор, мог бы сравниться с ней.

Тут из-за поворота с рычанием вылетела Орели. Я чудом успел завершить заклинание «доспеха мага». Ее сарафан и плащ засветились синим. Огненная плеть, предназначавшаяся мне, врезалась в бистаа и, к моей радости, не смогла пробить защиту до конца. Сияние погасло.

— Эй, мы вообще-то тебя спасать пришли! — голос карлицы внезапно оказался низким и хриплым. Но Орели не слушала ее слов. Бистаа прижала уши и зашипела. Волосы тиерменш встали дыбом. За ее спиной показалась бледная крылатая тень, внушавшая мне неописуемый ужас. Огненная волшебница начала медленно пятится, затем с криком побежала. Я-Петер наконец-то потерял сознание.

* * *

— Assuming direct contr… — Я-Кверти прервал произнесение мантры, позволявшей мне перехватить управление своим воплощением. Мне уже один раз пришлось применить ее при встрече с демоном, чтобы спасти жизнь Петеру. Но в этот раз она не понадобилась.

Пассажирский челнок висел на орбите Земли перед порталом, ожидая своей очереди для перехода в Мир. Несколько гномийских рудовозов, возвращавшихся из пояса, астероидов очень некстати опередили нас.

Я отпил воды из стакана и откинулся назад в мягком кожаном кресле бизнес-класса. Происходящее в Мир-2 меня озадачило. Я рассчитывал, что сейчас в Таире будет бушевать гражданская война и что «Попаданцы» под командованием Шарля будут героически превозмогать натиск орд нежити, демонов, орков и темных эльфов. То, что нужно, чтобы развлечь публику вечером и отвести внимание от некоторых проблем, возникших в последнее время в межмировой экономике.

Горбовский поначалу хотел подогреть вялый конфликт между Хоббитоном и Орочьим Раджистаном. Старая добрая война всегда отвлекала внимание людей от своих собственных проблем. Тут я с президентом Терры был согласен. Но я наложил свое божественное вето на эту идею. Мой вариант был гуманнее, по крайней мере, по отношению к жителям Мира и Земли.

Я предпочел сотворить для этих целей отдельный мирок. Для вящей убедительности можно было бы даже организовать пару прорывов Инферно где-нибудь в безлюдных зонах Земли, если одного шоу по головизору окажется недостаточно.

Людям нужен враг. Что поделать, если мы чаще дружим не с кем-то, а против кого-то. Так пусть лучше пусть сражаются с придуманными мною демонами, чем друг с другом…

Но пока результат усилий обескуражил меня. Как я мог промахнуться мимо нужного времени? Почему сотворенная вселенная изменила ход своей истории? И что, черт возьми, там делает Орели, она же была совсем из другого сна, другого несбывшегося!

В раздумьях я несколько раз ударил пальцами по подлокотнику кресла. Откатить Мир-2 лет на семьдесят назад и закинуть туда другую команду? Это не такое уж простое и быстрое решение. Так красиво, как с Шарлем, у меня ни с кем не получится. Дураков больше нет. С другими профессиональными бойцами придется заключать контракты, брать информированное согласие, оформлять страховки… Конечно, для всего этого есть жрецы из юротдела. Но часть хлопот ляжет и на мои плечи.

К тому же, мне стало любопытно и, в результате, я решил понаблюдать пока события в Мир-2 в их первозданном течении.

* * *

Лицо горело. Кисти болели просто немилосердно. Веки слиплись. Я с трудом смог открыть глаза.

Я лежал на своей кровати в спальне северного крыла. Рядом с кроватью на коврике, свернувшись калачиком, спала Орели. В кресле сидел Нестор.

— Пить, — прохрипел я.

— Ой, очнулся, барин! Сейчас, сейчас, — засуетился староста. Раздалось бульканье воды.

Орели тоже проснулась, услышав звук моего голоса.

— Ты спас меня, — сказала она.

— Господин Петер, вы спасли меня, так как надо говорить, — Нестор отвесил тиерменш легкий подзатыльник, помог мне присесть и протянул стакан.

— Да пусть говорит, как хочет… — хрипло успокоил я его. — Это же она меня из огня вытащила, когда меня контузило?

— Так и есть барин. Она и отец ее. Там так занялось, что даже пожарные чары не сразу огонь погасили. Южное крыло почитай выгорело.

— Стало быть, квиты мы с тобой, бистаа?

— Да, господин Петер, — Орели с опаской покосилась на Нестора.

Я с трудом поднялся, оделся, тихо ругаясь от боли в обожжённых кистях и пошел инспектировать поместье. Бистаа следовала за мной как тень. Это бесило и несколько льстило.

Южное крыло теперь нуждалось в капитальном ремонте. Все внутренние деревянные перекрытия сгорели, крыша рухнула внутрь. Где-то в глубине под завалами продолжали тлеть угли, и подымался дымок. Мне еще повезло, что центральную часть поместья и эту пристройку разделяла толстая каменная стена, остановившая распространение пламени. Как бы Нестор не хвалился своей расторопностью, пожар он своими неумелыми чарами не остановил бы.

— Ладно, переживем. Я и не рассчитывал гостей принимать в ближайшее время, — невесело пробормотал я. — С жандармами что?

— Шестнадцать трупов, барин. Еще трех не нашли. Видать, сбежали.

— Лейтенант?

— Живехонек, хотя память ему отшибло малость.

— В город гонца послали?

— Ага, еще до рассвета, как огонь загасили и трупы собрали.

Я вышел через развороченный взрывом дверной проем и удивлением увидел нескольких тиерменш, слонявшихся без дела по моему двору.

— Это еще, что такое? Что они тут делают?

Нестор не успел ответить. В ворота галопом въехал господин гауптман во главе трех десятков жандармов. Бойцы рассыпались по двору, беря бистаа в окружение. В воздухе вокруг отряда замерцали защитные чары. Пара унтер-офицеров взяла штурмовые посохи наизготовку. Тиерменшен при виде жандармов бросились наутек, но те живо отрезали их от ворот во двор и стали теснить конями в угол.

— Да я посмотрю у вас тут настоящий мятеж, Петер, — Шрейбе криво ухмыльнулся, глядя на кучу трупов посреди двора и разоренную усадьбу.

— Вроде того, Густаф. — ответил я. Лицо криминалькоммиссара не предвещало мне ничего хорошего.

Мы засели в столовой. Для начала Густаф внимательно выслушал мой рассказ о ночных событиях. Гауптман нимало не скрывал, что он прощупывал меня в процессе ментальной магией, но я не стал протестовать. В событиях прошлой ночи скрывать мне было нечего. После беседы со мной Шрейбе несколько оттаял.

Затем пришел черед бистаа и крестьян отвечать на вопросы. Допросы растянулись на несколько часов. Густаф милостиво позволил мне присутствовать на них, и благодаря этому я узнал много интересного.

Компания загадочных магов пришла в поселение бистаа два дня назад, почти сразу после ухода Орели. Они были доброжелательны, задавали много глупых вопросов. Проблемы начались, когда вождь рассказал им про великую войну с демонами и ее последствия для своего народа.

После этого главный пришелец решил пойти восстанавливать справедливость в столицу и повергать «зло империализма». Бистаа отговаривали его, как могли, но, когда присланный Нестором мальчишка рассказал, что барин повез Орели на суд инквизитора, остановить пришельцев уже не удалось.

— Стоп. Нестор, ты послал им предупреждение?! — я не верил своим ушам.

— Да, барин.

— Зачем?

— Так, это, барин, у меня там дети. Жена. Вторая… — Староста уныло смотрел в пол.

— Ах ты тварь! Я тебе еще покажу! — я был просто в ярости. Только моя слабость после ранения удержала меня от рукоприкладства.

Ближе к вечеру сделал свой доклад маг-криминалист. Следов демонических сил не обнаружено, только легкий фон, который всегда дает присутствие тиерменш. Использовалась магия стихий с примесью эльфийской и гномийской. Казалось бы, ничего особенного, но криминалиста удивило колоссальное количество потраченной маны, соответствовавшее четвертому уровню заклинаний. На такие воздействия были способны лишь лучшие из магов. Так же настораживало отсутствие остаточных образов-отпечатков заклятий и невозможность выяснить даже примерный тип амулетов-накопителей, используемых нападавшими. На мою ремарку о прямом контроле стихий он только скривил лицо и заявил, что это выше человеческих сил.

Вечерело. Бистаа вместе с Нестором сидели запертые в амбаре под охраной. Подмороженные магией трупы жандармов отправились в город к прозетору. Кухарка принесла нам с Густафом ужин. Мы, наконец, оказались наедине с криминалькоммиссаром и начался серьезный разговор.

— Что же картина вырисовывается занятная, — Густаф Шрейбе, усмехаясь, потирал руки. — Я благодарен отморозкам, они избавили меня от головной боли уничтожив самых гнусных и продажных жандармов которых я встречал в своей жизни. — «А в зеркало ты давно смотрелся?», хотелось ответить мне. — Жаль лейтенант выжил, за месяц после перевода он уже успел меня достать своей моральной чистоплотностью. Думаю, для начала надо усилить охрану зарядных станций. После такого побоища этим ублюдкам обязательно надо будет пополнить запасы волшебства.

— Я сомневаюсь, Густаф. Я, конечно, не эксперт по магии, но поверьте, они не пользовались артефактами или амулетами-аккумуляторами. И они действительно не применяли заклинаний. Это была какая-то другая разновидность волшебства. Что-то грубое и древнее, как у орочьих шаманов.

— Возможно, но это не важно. Я бы хотел поговорить с вами, Петер, о другом.

— О чем же, Густаф?

— О докладе, который я пошлю в губернское управление. Мне бы хотелось написать про то, как мои люди ценой своей жизни героически уничтожили повстанцев тиерменш. Естественно с вашей помощью! Представим вас и лейтенанта к награде. Ремонт вам можно будет за счет кайзера сделать. Как вы смотрите на такой вариант развития событий? Искать эту четверку по лесам и весям мне совсем не улыбается… Людей у меня мало, а земель приписано много. А ваша подпись под протоколами мне просто необходима!

— Вас не смущает, что племя еще живо?

— Так они же в амбаре! А он и загореться может. — Гауптман подмигнул мне. Я с отвращением смотрел на него.

— То, что совести вы не боитесь, я уже понял, а аудита имперского судьи?

— Ой, не смешите, да кто его пришлет в эту деревню!

Я задумался. Предложение Шрейбе конечно делал заманчивое, можно было бы еще немного понабивать себе цену и согласиться. Останавливало меня то, что слишком много глаз видело случившееся, инквизиция опять же могла заинтересоваться. На мгновение перед моими глазами встала картина, как Орели загораживает меня от огненного бича. И я понял, что разум играет далеко не первую роль в принятии моего решения.

— Густаф, та бистаа, она спасла мне жизнь. Она была готова умереть за меня. Я далек от понятий рыцарской чести, но то, что вы предлагаете, для меня чересчур.

— Хорошо, ее выведем. Договорились. Глава магистрата вон тоже тиерменш себе завел недавно, после того указа. Мальчика, правда. И вам никто не мешает. Модно, современно, толерантно.

— Нет, Густав, я категорически против!

— Петер, очень жаль. Вы отягощаете мою жизнь… Я ведь тоже могу создать вам трудности.

— Гауптман, перед отъездом, я прощался с криминальдиректором Йоффе рукопожатием. Как вы думаете, кто из нас кому может создать проблемы?

Я немного преувеличивал, господин Йоффе перед отъездом орал на меня как свинья. Мой арест потянул бы за собой нескольких его ставленников, но прикрыть он меня действительно мог. Густаф скривил кислую мину. Нашла коса на камень, ухмыльнулся я.

— Кстати, если не хотите рыскать по лесам, то можете переложить эту ответственность на меня, там же было какое-то постановление о внештатных сотрудниках? Выделите мне вашего ненавистного лейтенанта, взвод солдат и я займусь поисками. Эти бандиты меня несколько обидели, да и все хоть какое-то развлечение в вашей провинции…

Криминалькоммиссар задумался на пару минут, а затем рассмеялся.

— Вы гений, Петер! Даже если у вас ничего не получится, то с вас никто не сможет спросить, вы же волонтер! Да и как я бы смог отказать своему товарищу-дворянину, которого обуял гнев и желание отмщения? — Густав поднялся из кресла и радостно потер ладони. — Пойдемте спать, Петер на вас уже лица нет. Распорядится вам ту девчонку-бистаа привести? — криминалькоммиссар застыл в двери.

— Не надо, Густаф. — Я широко зевнул, поднялся и последовал за ним.