Не умолкают бои под Москвой. От станции Крюково по направлению к Москве прорвались два неприятельских танка.
Несутся вперед машины.
Прорвались фашисты. Уверены: сзади идут другие. Однако другие не одолели рубеж обороны. Остались на прежних местах другие. Лишь эти двое вперед несутся.
Совсем пустяк до Москвы остался.
– Быстрее! Быстрее! – командиры торопят водителей. Не знают они, что другие на прежних местах остались. Боятся, как бы другие не опередили их.
Подгоняет танкистов желание ворваться в Москву непременно первыми.
– Первыми!
– Первыми!
– Первыми!
Несутся вперед враги. Вот он, долгожданный момент удачи.
– Первыми будем в русской столице!
– Первыми!
Опасный прорыв совершили фашисты. Да только и здесь у Москвы – защитники. Прикрывают подходы к Москве зенитчики. Получен такой приказ: передвинуть из города навстречу фронту зенитные батареи, направить стволы по наземным целям.
Приспустили стволы зенитчики. Готовы к стрельбе по наземным целям.
Сидят у орудий бойцы, следят не за небом – за дорогой, за полем.
Вдруг возглас:
– Танки!
Смотрят – и верно танки.
– Орудия к бою!
– Орудия к бою!
Вступили зенитчики в бой с противником.
– Огонь!
– Огонь!
А танки все ближе и ближе.
– Целься прямой наводкой!
Припали солдаты к пушкам. Крикнул снова сержант:
– Огонь!
Взвизгнул снаряд – и сталью о сталь! Споткнулся первый фашистский танк. Крутанул, как волчок, на месте. Вздрогнул. Лязгнул железом. Просел. Затих.
Снова гремит команда:
– Огонь!
Взвизгнул снаряд – и металлом в металл! Угодил он второму танку как раз под брюхо, туда, где броня не такая прочная. Замер и этот танк.
Два фашистских экипажа ближе других подошли к Москве. Чем же эти вошли в историю? Могилы их ближе других к Москве. Нет других, чтобы были ближе.
