Наступает Советская Армия. Отходят фашисты, сжигают всё на своём пути, минируют.
В одном из уцелевших крестьянских домов временно разместился штаб генерала Константина Константиновича Рокоссовского. Прославилась армия Рокоссовского в боях за Москву. Герои-панфиловцы сражались именно в этой армии.
Очистили сапёры дом от фашистских мин. Штаб приступил к работе. Рокоссовский, начальник штаба армии генерал Малинин и член Военного совета армии генерал Лобачёв склонились над картой. Нужно подготовить и передать войскам срочные распоряжения.
Однако в избу то и дело входят различные люди. Свои же штабные работники рады поздравить генералов с успехом, от местных жителей поблагодарить за освобождение, офицеры из штаба фронта — за сводками новостей.
Отрывают от срочной работы посетители генералов. Ко всему приехали корреспонденты. Много и разные. Просто журналисты, фотокорреспонденты и даже один кинооператор с огромным штативом и неуклюжей камерой. Набросились корреспонденты на генералов, как соколы на добычу. Особенно усердствует фотокорреспондент.
Подойдите, подойдите сюда поближе, товарищ командующий! — командует Рокоссовскому. — Присядьте, товарищ генерал, присядьте. —
Это к начальнику штаба генералу Малинину.
Привстаньте, товарищ генерал, привстаньте. — Это к члену Военного совета генералу Лобачёву.
Машет руками, командует. Словно не они здесь генералы, а он генерал.
Посмотрел на корреспондента генерал Малинин. Человек он резкий, вспыльчивый. Шепчет Рокоссовскому:
— Гнать их отсюда, товарищ командующий!
Неделикатно. Нет, нет, шепчет в ответ Рокоссовский.
Висят на стене часы-ходики. Тик-так, тик-так... — отбивают время. Пропадают дорогие минуты у генералов. Часы старые-старые. Циферблат со щербинкой. Одна стрелка чуть-чуть подогнута. Вместо гирь висят мешочки с какими-то грузилами.
Глянул Рокоссовский на ходики, затем на корреспондентов и говорит:
Дорогие товарищи, только очень прошу, не прикасайтесь и не подходите близко к часам, они заминированы.
Сказал и хитро глянул на генерала Малинина.
«Как заминированы? Тут всё проверено», — хотел было сказать Малинин. Однако Рокоссовский делает ему знак: молчи, мол, молчи.
Промолчал генерал Малинин. Понял, что Рокоссовский решил припугнуть журналистов.
— Заминированы, — вновь повторил Рокоссовский.
Рассчитывал Рокоссовский — уйдут журналисты. А те и не думают.
По-прежнему больше других старается фотокорреспондент:
— Станьте сюда, станьте сюда, товарищ командующий...
— Передвиньтесь чуть-чуть. Левее. Левее. Ещё левее. Отлично. Благодарю. — Это к генералам Малинину и Лобачёву.
Затем совсем вплотную подошёл к ходикам. Изловчился и снял так, что на одном снимке и генералы, и ходики.
— Осторожно, они заминированы, — вновь говорит Рокоссовский.
— Ничего-ничего, — отвечает фотокорреспондент. Это даже ещё интереснее. Редкостный будет снимок.
Щёлкнул отдельно ходики. Повернулся опять к генералам. И другие журналисты идут в атаку. И эти терзают военачальников.
Так и не получилось ничего с выдумкой у Рокоссовского. Развёл он руками, посмотрел на Малинина, на Лобачёва:
— Не ожидал!
Повернулся к корреспондентам. Руки поднял:
— Сдаюсь!
Пришлось Малинину «взяться» за журналистов.
Ушли журналисты. Усмехается Рокоссовский: — Ишь, боевой народ.
Глянул на ходики.
Тик-так, тик-так... — отсчитывают время ходики.