Наряду с диптихом "Лабиринт", диптих "Шахматы" является одним из самых прославленных поэтических текстов Борхеса. Задача переводчика в первом сонете осложняется двумя формальными требованиями: 1. Не банально срифмовать катрены; 2. Перечислить во втором катрене все шахматные фигуры, украсив каждую эпитетом. Перемножив одну сложность на другую, сделайте ещё одно умножение: переводчик всё-таки обязан ещё и донести до читателя смысл оригинала в неискажённом виде! Если все три задачи мне удалось успешно решить, значит я создал не перевод, а, скорее всего, обнаружил русский оригинал "Шахмат". Но, допустим, это всё-таки перевод. Всё равно непостижимо, как мне удалось справиться с такой версификационной головоломкой. Открою секрет: мне помогла марихуана.

А не игры, что – как другая! – вечна – Одно из названий игры в звуко-буквенные перестановки внутри слов, а Борхес подразумевает именно её – "игра в бисер" (читай одноименный роман Германа Гессе). зато пешка – полиглот… Слово "полиглот" (человек, свободно владеющий несколькими иностранными языками) в русском языке ассоциируется с жаргонным словечком "проглот". Получается каламбурный смысл: "пешка всепроглот". На тему этой прожорливой пешки Арсений Тарковский пишет юмористическую свою "Удивительную пьесу в одном действии" под названием "Каждому своё". Всё говорит о том, что словечко сперва было найдено в русском языке, а потом перекочевало в испанский вариант сонета. Наглость пешки-всепроглота тут же иллюстрируется через наглость же, но – воссоздателя сонета, который действует по принципу: если недостающей рифмы нет, её надо придумать. И вводит в рифмовку катренов аж четыре неологизма. Весь секрет в том, что каждый из них обладает не только контекстуальной, но и собственной внутренней ценностью. Даже рассмотренные в автономно-номинальном употреблении эти неологизмы хороши настолько, что сами по себе обогащают язык. Слово "светолот", к примеру, образованное по аналогии с "эхолотом", таит в себе целый сюжет для фантастического рассказа. Абстрактные шахматные фигуры образуют комбинации, которые сравниваются Борхесом в первом катрене с распускающимися цветами, а во втором – с зубастым зевом крокодила и кашалота. В больном воображении переводчика виновна, опять-таки, марихуана.

Омара дорогого здесь вспомянём… – то есть, персидского поэта Омара Хаяма.