— Давайте не отвлекаться на пустяки, — сказал Олег. — Алексей хочет рассказать нам, что ему здесь не нравится.

— Это не я хочу, — возразил я, — это вы хотите, чтобы я рассказал. Для этого и позвали. Или я что-то неправильно понял?

— Ты всё понял правильно, — серьезно ответил стриженый.

— Так вот, кое-что мне здесь кажется действительно странным. Во-первых, почему только семь человек? Ради этого содержать… — Я сделал неопределенный жест рукой. — Нерентабельно.

— А мы экспериментальная группа, — возразил Юрка Малинин. — Получится — будет объявлен массовый набор.

— Что получится-то? — спросил я. Разговаривать заочно я еще не привык. Юркин голос звучал с левой стороны, и всё время хотелось туда повернуться. — Что получится-то, ты хоть знаешь?

Юрка отмолчался.

В отличие от него, у меня был вариант — насчет космической программы. Но я предпочел пока о нем не говорить: еще засмеют.

— Теперь второе, — продолжал я. — Почему нет учебников? Пусть вузовские, пусть для техникумов, но учебники быть должны.

— Возможно, они еще не написаны, — сказал Олег. — По той же причине.

— Хорошо, — уступил я, — допустим. А языки? Куда теперь без языков, улицы подметать? И где компьютеры? Что за каменный век? А в каком институте требуют, чтобы поступающие корежили взглядом трамплины?

— Сила воли везде пригодится, — пробурчал из-за стены Юрка.

— Не мешай! — одернул его Олег. — Человек самостоятельно рассуждает.

— Еще бы! — сказал из-за правой стенки голос Дениса. — Мы же сами ему ключ задали. Попробовал бы он, как мы, с нуля начинать.

— Ну, и какие выводы? — спросил Олег, пропустив эти слова мимо ушей.

— Выводы… — повторил я, стараясь выгадать время и собраться с мыслями. Как раз насчет выводов у меня было слабовато. — Система у них какая-то… не наша.

Соня заерзала, но ничего не сказала.

— Что значит "не наша"? — строго спросил Олег. — Выражайся точнее.

— В смысле — не русская, — брякнул я.

— А какая же? — с любопытством спросила Соня. — Французская, что ли?

— Не знаю. Может, и французская. Но точно не наша.

— Что ты имеешь в виду? — осведомился Олег.

Спросить об этом было проще, чем ответить.

В мамином письме мне больше всего запомнились слова:

"Не уклоняйся от общественных нагрузок".

А как от них уклоняться, если никаких общественных нагрузок здесь не дают?

Конечно, теперь не старые времена: совет дружины, совет отряда, комитет комсомола и прочая ерунда. Но учителей в пять минут не переделаешь. Вон, Максюта: молодая совсем, а работает так, как старички ее в педвузе учили. Собрания, поручения, вечера самодеятельности, стенгазеты, кружки — всё это никуда не пропало. Всё осталось.

Осталось в обычных школах, но не здесь, не в "Инкубаторе".

— Организации нет, — сказал я без особой уверенности.

— Какой организации? — осведомился Олег.

— Да никакой, — ответил я. — В том-то и дело.

Стало тихо, как в погребе.

Купол за окном, запорошенный снегом, матово мерцал, подсвеченный изнутри.

— Тебе кто-нибудь поручал нами руководить? — спросил я Олега.

— Сразу две неверных посылки, — возразил Олег и сбросил ноги с журнального столика. — Во-первых, с чего ты взял, что я кем-то руковожу? А во-вторых — почему ты решил, что это делается только по поручению?

— Значит, ты руководишь нами добровольно? По велению сердца?

— Повторяю: я-ни-кем-не-ру-ко-во-жу, — с расстановкой проговорил Олег. — Каждый здесь сам по себе. Включая меня.

— Это точно, — подтвердил дистанционный Дмитриенко.

— Значит, никому из вас учителя ничего такого не поручали, — сказал я. — И вы считаете, что это нормально? Извините, но так в России не бывает. Запредельный либерализм.

— Красиво сказано, — проговорил Олег. — А выводы где?

— Да знаем мы эти выводы, — засмеялась Соня. — Еще один союзник у Юры Малинина. Попался мальчик в лапы иностранной разведки.

— Прошу не шить мне дело! — возмутился Малинин. — Во-первых, не в лапы, а в руки. Во-вторых, не иностранной, а нашей. И в-третьих — не попался, а попал. Нас готовят к выполнению ответственного задания.

— Точно, — сказал я. — Погнуть трамплины всех натовских стран. А то разнырялись.

Я бы еще порассуждал на эту тему, но Олег меня остановил.

— Шутки в сторону, — сказал он недовольно. — Так, по-твоему, иностранная версия предпочтительнее?

— Отпадает, — уверенно ответил я. — Купол слишком большой. Такой пузырь наши давно бы уже обнаружили. Если не с самолета, то со спутника — сто процентов гарантии.

— Значит, что?

— Значит, все-таки наша, российская спецшкола. Но работает по какой-то хитрой международной программе. Может быть, даже по линии ЮНЕСКО.

— По линии ЮНЕСКО, — повторил Олег. — Да, это серьезная мысль.

И, помолчав, добавил:

— Можно даже принять ее за основу.

Тут Юрка громко, демонстративно зевнул.

— Спать чтой-то хоцца, — сказал он. — Спокойной ночи, малыши.

— Вот он всегда так! — проговорила Соня. — Уползает, как улитка, в свою раковину.

— Малинин прав, — заметил Денис. — Обменялись соображениями — и давайте на этом успокоимся. Время позднее, я тоже отключаюсь. Можете, конечно, продолжать ваши пустопорожние разговоры. Но имейте в виду: что бы вы там ни задумали предпринять, я заранее возражаю. Мы уже договорились: у нас консенсус. Или все за, или никто.