Я проснулась от назойливого стука. Судя по тому, что с каждым разом он становился все громче и громче, стучались довольно давно. Я сладко потянулась. "С добрым утром!" -прошипела Темная. В ее голосе этим добрым и не попахивало. Пытается испортить мне настроение с утра-пораньше? Я усмехнулась. Не получится! В дверь постучались снова. Я соизволила посмотреть на нее. Долго думать какой это сумасшедший ломится ко мне, я не стала, и так прекрасно знаю кто.

   - Иду!- буркнула я, надевая сапоги. Какая-то неспокойная жизнь у меня наступила.

   - Готика, не могли бы вы побыстрее,- раздраженно сказали за дверью.- Нам нужно уходить уже сейчас.

   Я пошла к двери, на ходу надевая сапог. Наконец одолев непослушную обувь, я открыла дверь. Габриель стоял бодрый, улыбающийся. Я попыталась представить себя. Что ж...картина мне не очень понравилось. И вообще, черт возьми, когда я заботилась о своей внешности?! Вампир удивленно посмотрел на меня - злую, невыспавшуюся, неумытую и с дикой прической "а-ля шухер".

   - Как? Вы только что встали?- издевательски спросил он, наверное, пытаясь не заржать вслух.

   Кажется, я зарычала. На него это подействовала иначе, чем я ожидала. Он рассмеялся, прошел в комнату, легко меня отодвинув и приобняв за талию. Сказать, что я была удивлена, значит, не сказать ничего. Пока я стояла с ошарашенным лицом, он сел на мою кровать. "Наглый, самонадеянный, далее шел мат, которому меня так благородно научила Темная". Досчитав до десяти, я успокоилась, и начала под его внимательным взором, собирать разбросанное оружие. Наконец не выдержав, я обернулась к нему:

   - Ты не мог бы смотреть в окно?

   Он улыбнулся.

   - Зачем? Там ничего нет интересного!

   Я отшвырнула клинок. Он вздрогнул.

   - Я тебе не игрушка!- прошипела я ему в лицо.

   Я попыталась его ударить, но он легко поймал мою руку на лету. Ногой, я также безрезультатно попыталась ударить ногой его в... кх-м....но он, только весело рассмеявшись, бросил меня на кровать, придавив сверху. Мне стало как-то по-детски обидно. Для него это было просто разминкой. Дальше я начала вести себя, так как ведет себя девушка, когда ей что- то не нравится, а точнее в игру вступили ногти и зубы, ну и, конечно, я начала визжать совсем не по Готовски. Когда, я успокоилась, Габриель, как добрый лекарь, спросил меня.

   - Все?

   Я кивнула и посмотрела ему в глаза. Что меня удивило, так это то, что я не увидела там ни бешенства, ни гнева, ни злости. Нормальный вампир, давно меня бы уже прикончил, свернув шею, как куренку, не посмотрев даже на тот факт, что я девушка. И тут, я благоразумно вспомнила, что на мне лежит мужчина-вампир. Думаете, я покраснела? Нет! Не угадали! Заплакала? Снова не угадали. По крайней мере, так себя ведет девушка, не лишившаяся чести. Да-да, я совсем не непорочна и не чиста.

   Резко оттолкнув вампира, я выбежала из комнаты.

   ***

   Солнце, только начинавшее вставать, но уже начинавшее заливать окрестности и дома, окончательно отгоняя остатки темной ночи, больно резануло мне по глазам. Раздраженно посмотрев в сторону солнца, я продолжила путь к конюшне, где мы оставили на ночь лошадей. Было очень рано и на улице никого не было, поэтому я и не боялась идти, не прикрывшись капюшоном. Я прошла мимо громко храпевшего мужика, развалившегося прямо на дороге. Возникло желание хорошенько его пнуть, однако пришлось обуздать свой темперамент и пройти мимо, продолжая думать и ругать самыми "ласковыми" словами одного наглого и красивого вампира. Что он себе позволяет? Он, что думает, если он вампир, так я сразу на шею ему брошусь или вообще в кровать к нему полезу? Если он через пять минут не появится, то я просто сяду на лошадь и уеду, и пусть потом догоняет. Внезапно я почувствовала боль в голове. Не трудно было догадаться, чья это работа. Я имею в виду, что голова у меня не болит сама по себе.

   - Чего тебе?- недовольно спросила я у Темной.

   Она мне не ответила. Только расхохоталась своим противным смехом. Не хватало еще удовлетворять ее желания сейчас. Я имею в виду найти кого-нибудь и убить для нее... Господи, да я даже жить не могу нормально. Убиваю для нее, тем самым делаю, так сказать, свою репутацию, которая не положительным образом влияет на мою жизнь. За мою поимку назначена кругленькая сумма. Могу поспорить, что за такую сумму король даже своей дочери платья не покупает. Надо же, этот жадный старик, наступил на горло своей ..........внезапно боль усилилась, заставляя меня остановиться и схватиться за голову. "Что за черт? Она что совсем что ли..."- подумала я, прежде чем, почувствовала, что боль начала делать что-то с моим телом. Я рухнула на дорогу. Меня ослепили яркие солнечные лучи, отчего я потеряла способность видеть. Мое тело было больше не моим. За тот миг, я почувствовала тысячи разных ощущений. То мне казалось, что я горю заживо, то, что я мерзну. Губы не могли ничего вымолвить. Хотелось кричать, вопить, молить о том, чтобы эта ужасная боль прекратилась, но она только усиливалась. Тьма, поглотила меня, а потом, я почувствовала, как меня не существует.

   ***

   Никифор застонал. "Не нужно было столько пить" - дошло, наконец, до него. Вчера друг позвал выпить за рождение его дочери. Никифору было плевать, что за повод, зато это был отличный шанс смотаться из дома, подальше от ворчливой жены, не дававшей ему покоя ни днем ни ночью. Женщины... если бы он знал, что это такое мучение, никогда бы не женился. Ему было всего тридцать, казалось бы, он еще молод, но он чувствовал, что ему уже шестьдесят. Не было никакого желания вставать, плестись домой, и выслушивать причитания женушки. Не дай Бог еще схватится за свою горячо любимую сковородку. И он прекрасно понимал, что валяется ни где-нибудь в доме, а прямо на улице. Солнце светило в глаза и поэтому Никифор просто закрыл их, мечтая о том, как бы была устроена жизнь, имея он послушную красивую жену. Стоит заметить, что мечтал он об этом часто. Представлял, как она будет, носить ему в постель завтрак, как не будет кричать на него за то, что не ночевал дома и бить сковородкой по голове. Внезапно чья-то тень прикрыла ему солнце, явно требуя к себе внимания. "Не дай Бог жена" - подумал Никифор, прежде чем, открыть глаза. Перед ним, была явно не жена. Он даже приподнялся, чтобы лучше рассмотреть женскую фигуру, стоявшую перед ним. Мужик громко сглотнул, заглянув прямо в глаза молодой девушке - будто затянутые черной дымкой. Ему впервые за всю жизнь по-настоящему стало страшно... Девушка смотрела прямо на него, злобно ухмыляясь, видя его реакцию.

   - Ты к-кто? - заикаясь, спросил Никифор, пытаясь отползти подальше.

   Девушка с черными, как ночь глазами, бледным лицом и прямыми темными волосами, сильно наступила ему на руку, тем самым, предупреждая, что зря это он делает. Никифор завопил от боли, прижимая бедную руку. Затем его Смерть, а в этом он нисколько не сомневался, наклонилась к нему и спросила шипящим голосом:

   - Ты молился на ночь?

   Потом она захохотала, видно оценив собственную шутку. От этого смеха у Никифора мурашке по коже побежали. "Все-таки, не надо было мне пить..." - промелькнуло в голове у него.

   ***

   После смерти обоих родителей, Варвара взяла меня на свое попечение. Я часто слышала, как она говорила, что это для нее великая честь воспитывать дочь покойных господ. У меня были родственники. И после смерти отца и матери они должны были взять меня к себе и заботиться. Однако они не взяли. Кому нужна была девчонка, оставленная без наследства, у которой мать повесилась от несчастной любви к вампиру, а отец, напился до такой степени, что поджег собственный дом и сам же в нем и сгорел?

   Я прожила у Варвары год, а потом сбежала. Собрала ночью сумку, в нее положила самое необходимое - еду и оружие. Своровала лошадь и уехала ночью, даже записку не оставила Варваре. Да и зачем? Читать она не умела и сын ее тоже. Я не знала куда ехала... просто следовала тому, что говорила мне моя интуиция.

   Во время путешествия произошло мое первое убийство. Я не помню лица этого человека. Помню только, что мне очень хотелось есть, ну я и своровала с ближайшей лавки большой кусок хлеба. Мне это было не в первой, и обычно все проходила гладко, никто ничего не замечал. Кому какое дело до маленькой воришки. К несчастью хозяин меня заметил, но я уже убегала, чтобы меня не поймали. По-видимому, он послал кого-то из своих охранников, потому что, оглянувшись, увидела здорового мужика, бежавшего за мной. Помню, что тогда я забежала в какой-то безлюдный закоулок и...попала в тупик. Преследовавший меня, приближался с гаденькой ухмылкой. Я вынула хлеб из сумки и кинула ему. Он упал прямо перед ним. Глупо было надеяться на то, что этот здоровяк сейчас поднимет хлеб, погрозить мне пальцем "больше так не делай", а потом уйдет. Господи, да этот тип был как медведь! У меня и в мыслях не было драться с ним. Конечно, я часто останавливалась в деревнях и сражалась с местными мальчишками. По началу, они просто подшучивали надо мной, мол, что я как мальчишка, хожу в штанах, клинок висит, и ругаюсь, как болотный тролль. Но мне все это скоро надоело. Причиной послужил шлепок по мягкому месту от одного наглого рыжего болвана. Ответом ему послужил удар в челюсть. Нас потом вся деревня не могла разнять. Ну и меня выгнали из деревни. Потом я приезжала в другую, и через несколько дней меня также выгоняли. А я просто хотела обосноваться, завести друзей, начать новую жизнь. Жители жаловались, говорили, что они бояться того, что я ночью не сплю, выхожу в лес и гуляю по окрестностям. Говорили, что я неуравновешенная, грубая и наглая. У них там видите ли все спокойно, все дети белые и пушистые. У них прям там идиллия. А я опасна для общества. Вот и выгоняли.

   Стоя тогда перед здоровым мужланом, я понимала, что драки с деревенскими мальчишками мне не помогут. Однако этот мужик был неповоротлив. На моей стороне была ловкость, на его - грубая сила. Когда он кинулся прямо на меня, намереваясь схватить, то к его удивлению я легко увернулась от его загребущих ручек. Здоровяк уже снова поворачивался ко мне, но уже не с противной ухмылкой, а с перекошенным от гнева лицом. Наверное он думал, что я заплачу, буду хныкать, чем несомненно порадую его. Но у меня на лице была только решимость. Я собиралась уже убегать, так как я не была больше в тупике и не стоять же мне в самом деле и ждать, чтобы в следующий раз он схватил меня. В конце концов я быстрее его и ,убежав, могу спрятаться там, где не пролезет его толстая задница, но меня что-то остановило, точнее кто-то внутри меня. Темная. Она начала посылать мне картины того, что ИМЕННО хотел сделать со мной этот мужлан. Во мне начала закипать ярость. Я уже не хотела бежать и прятаться. Я не жертва. Я буду охотником. В следующий миг, мужик схватил меня. Я не помню, что точно случилось после того, как он это сделал. Все было смазано. Просто я моргнула и посмотрела в остекленевшие глаза мужика. Он упал вместе со мной. Лихорадочно высвободившись, заметила нож, воткнутый прямо в сердце. Проблема была в том, что я не помню как это делала, а сомнений в этом не было. Нож был мой. Угрызений совести я не чувствовала. Я просто стояла, хладнокровно думала, смотря на убитого мною человека. А затем развернулась и побежала прочь оттуда.

   ***

   Мы должны пересечь границу через три дня. Но Габриель говорил мне, что нужно поспешить и в этом я была с ним согласна. Как только мы пересечем границу, нам надо будет еще день ехать до столицы.

   Услышав лошадиный топот копыт, я оглянулась и увидела Габриеля догоняющего меня. Как только мы поравнялись, он сказал с улыбкой:

   - Я все-таки догнал тебя!

   Мне ничего не оставалось, как ответить:

   - Молодец.

   Воодушевление его сразу сникло, но он не сдался и еще раз попытался втянуть меня в разговор. Я отделывалась короткими ответами. Наконец, он с громким вздохом спросил:

   - Почему ты такая?

   Еще никто не задавал мне этого вопроса. Если честно, то никто вообще никогда не задавал мне вопросов. Люди хоть глупы, но все же они инстиктивно чувствуют исходящую от меня опасность.

   - Какая уродилась, - пожала плечами я.

   - Нет... - покачал головой Габриель. - Ты как будто прячешь все свои эмоции, замуровываешь их за толстой стеной, чтобы никто их не видел. Почему? - он в который раз посмотрел на меня, прямо в глаза, ожидая ответа. Никто никогда не смотрит мне в глаза. Не услышав моего ответа он продолжил. - Я просто пытаюсь узнать тебя лучше, почему...

   Я прервала его:

   - Зачем?

   -Что зачем? Узнать тебя лучше?

   Я согласно кивнула, подтвердив его вопрос. Он пригладил волосы.

   - Просто я никогда не встречал таких странных девушек как ты.

   Я не поняла, был ли это комплимент или... я же уже говорила, что у меня совершенно нет опыта в делах флирта, заигрывания и прочего. С одной стороны это звучало, как комплимент. Тут присутствовал скрытый подтекст "ты не такая, как другие", а с другой стороны с кем он меня вообще сравнивал? Со шлюхами, которых он подлавливает на каждом углу в любых посещенных им городах, если учесть что эти девушки сами не прочь "повеселиться" с вампиром?

   Я взглянула на Габриеля. Он продолжал улыбаться ангельской улыбкой. Я давно заметила, что у него очень милая улыбка. Когда он улыбается, тебе хочется сделать это за ним. Разве у вампиров бывают такие улыбки? У тех вампиров, которых я убивала, были хищные, злобные улыбки, предвкушающие игру. Так они думали. Наивные. Меня не стоит недооценивать.

   - А я никогда не видела глупо улыбающихся вампиров! - фыркнула я.

   - Почему глупо? - искренне возмутился Габриель. - В отличие от тебя я, хотя бы улыбаюсь.

   - Я улыбаюсь, когда нужно!

   - То есть никогда, - сделал он вывод.

   - Я не собираюсь спорить с тобой! - я отвернулась от него. Мне кажется, я веду себя как ребенок. Дожила...и какого черта я ввязалась во все это? Сейчас бы спокойно...

   "убивала кого-нибудь!" - закончила за меня Темная и засмеялась. Очень смешно...

   Я почувствовала на себе прохладное прикосновение, резко контрастирующее с духотой и жаром этого дня. Вампиры в отличие от людей не чувствуют жара, так как температура тела у них была постоянная холодная. Его рука лежала на моем плече. Я запоздало вздрогнула. Я быстро дернула поводья и моя лошадь, отступила в бок от Снежаны Габриеля. Серая (я решила дать ей такое имя. Ну надо же хоть как-то называть ее) возмущенно фыркнула, недовольная моим резким действием. Но Габриель молниеносно выдернул поводья из моих рук и заставил Серую встать обратно. Да как он смеет! Я начала тянуть их на себя. Вместо того, чтобы отдать мне поводя обратно и не связываться с ненормальной мной, в глазах Габриеля промелькнуло упрямство. Наши лошади, сразу же почувствовав что что-то не так, остановились, давая свободу действиям. Не очень-то удобно выяснять отношения, когда ты еще и едешь.

   - Что ты привязался ко мне? - прошипела я, натягивая поводья на себя.

   - А почему ты уходишь от ответа?- в отличие от меня он был спокоен. Он тянул их на себя.

   - Порвешь же!

   - Не порву!

   - Отпусти!

   - Не отпущу!

   Наверное, со стороны мы умильно выглядели - этакая парочка, ругавшаяся из-за какой-то мелочи. Окончательно выйдя из себя, я завопила:

   - Ты наглая, тупая, кровососущая тварь! - и врезала ему кулаком в челюсть, отчего он свалился с лошади и сильно ударился головой о булыжник. Кажется, он отключился. Вот черт!

   ***

   Рано утром сын старосты - здоровенный дитятко прибежал к мамочке с папочкой бледный, как вампир. Они, конечно же переполошились. Что да как. Здоровенный дитятко и двух слов связать не мог. Нет это не из-за умственной отсталости. Он икал от страха и указывал трясущимся пальцем в окно - на улицу, пока мамочка пыталась из ложечки покормить его кашей, наивно полагая что это ему поможет. Отец - глава семейства встал, подтянул штаны, намеревавшиеся сползти, и пошел разбираться, прихватив с собой два пирожка для храбрости. Когда же он увидел... ему поплохело пуще своего ребеночка. Аппетит к пирожкам сразу улетучился.

   Конечно жене Никифора сообщили о кончине ее муженька. Она было начала требовать в последний раз увидеть бренное тело мужа - пьяницы, горько рыдая. Хоть она его не любила, но была крепко к нему привязана. Объяснить ей почему он умер никто не изволился. Ну не показывать же бедной женщине отдельные куски тела, когда-то бывшие телом Никифора.