Серж де Фуа знал, что говорил. Когда Пираты растянулись на ковре и уставились в небо, усыпанное звездами, они почувствовали, что смятение, тревога и опьянение сменяются торжественным, величественным, умиротворенным состоянием. Пиратский Король решил, что Люку действительно стало плохо и объявил получасовую паузу.
– А что делать? – спросил де Линьет.
– Думайте о хорошем, – проурчал Серж и позвал Короля:
– Рауль!
Рауль не отозвался.
– Рау-у-уль! – Серж дернул друга за ногу.
– Что тебе?
– Рауль, ты спишь?
– Нет. Я с астралом разговариваю.
– А-а-а, – протянул Серж, – И как астрал, отвечает?
– Помолчи, а?
В это время наши путешественники заметили падающую звезду. Как известно, в такое мгновение надо загадывать желание. Вот что загадали Пираты Короля-Солнца:
СЕРЖ: Пусть будет счастлива Анна-Мария-Луиза Орлеанская!
РАУЛЬ: Хочу, чтобы человек в железной маске был свободен!
ОЛИВЬЕ: Хочу, чтобы Анжелика и Рауль скорее встретились и полюбили друг друга!
ЖЮЛЬ ДЕ ЛИНЬЕТ: Хочу, чтобы Ролана не убили на войне!
ШАРЛЬ-АНРИ ДЕ СУАЙЕКУР: Хочу, чтобы моя кузина дождалась меня, и мы поженились!
Гугенот и Люк у борта корабля тоже видели падающую звезду, и они успели загадать желания.
ЛЮК: Хочу прославиться!
ГУГЕНОТ: Хочу вернуться с войны живым!
Будучи в допустимых пределах суеверными, Пираты не стали обсуждать, кто что загадал. Только выяснили друг у друга, успели ли, и каждый подумал, что они загадали почти неисполнимые желания. За исключением желторотых – те искренне верили, что их желания сбудутся.
– Вношу предложение, – сказал Шарль-Анри, – Выпить за исполнение желаний!
– Через полчаса, – сказал Рауль, – Сейчас перерыв.
– Вы, может, неважное что-нибудь загадали, а я-то очень важное! – вздохнул Шарль-Анри.
– Я тоже очень важное, – тихо ответил Рауль, – Но почти неисполнимое.
Чтобы Железная Маска оказался на свободе. Разве такое возможно? Пора перестать верить в чудеса. А освободить принца может только чудо. Такое желание спровоцировала ''галлюцинация'' Оливье де Невиля, его дурацкие вопросы: ''Ты один? Или вас двое?'' – ''У меня-то двойника нет, – подумал тогда Рауль, – Но то, что есть человек, как две капли воды похожий на короля – не галлюцинация''. Он догадался, какое желание загадал Шарль-Анри де Суайекур, зная о клятве желторотого насчет ежедневных писем оставшейся во Франции кузине. Шарль-Анри опять вздохнул и не стал настаивать на немедленном продолжении пирушки – он, как и все подданные Пиратского Короля, и представить не мог, о чем думает их некоронованный монарх. Все пошли по ложному пути насчет заветного желания своего Короля.
Оливье для себя давно решил, что не для него Любовь с большой буквы и не стал про себя ничего загадывать. Вот его-то ''неисполнимое'' желание уже исполнилось наполовину, хотя наши герои еще не разобрались в своих чувствах. Де Невиль думал, что раз уж ему самому так резко не повезло в любви, пусть, если такое возможно, эта Любовь – с большой буквы – посетит его друзей, Рауля и Анжелику.
Серж де Фуа, очень мало надеясь на возможность союза с принцессой Орлеанской, пожелал счастья своей любимой, пусть даже с другим, пусть уже без него самого. А Гугенот, в душе наиболее жизнерадостный и наименее склонный к пессимизму из всей компании, хотя порой производил совершенно противоположное впечатление, все же пытался предпринять все, чтобы встретить грядущую войну во всеоружии – для того и запасался соответствующей литературой. Чтобы выжить самому и помочь друзьям. Итак, наши герои переговаривались, любуясь высокими звездами и обменивались репликами, относящимися к области астрономии.
А Гугенот тревожно сказал Люку:
– Sillence, Люк! Молчи, ты чуть было не проболтался!
– А есть ли смысл в том, чтобы скрывать правду? Все равно не получается веселая пирушка!
– Времена веселых пирушек остались в прошлом.
– И они никогда не вернутся, Гугенот?
– Не сейчас. Сейчас у всех слишком много тревоги. И боли. Хотя все стараются скрывать боль и тревогу. Наше будущее – тревога, наше прошлое – боль.
– А наше настоящее? Послать все к черту и жить настоящим! Моментом, мгновением, секундой! В ожидании отдаленного будущего, когда вместо тревоги и боли будет покой и счастье!
– Я так жить не могу. Но я хотел дать им забыться. А сюда я вызвал тебя не для абстрактных разговоров. Хватит философствовать! Зачем, зачем герцог подсунул Раулю вторую бумагу? Как получилось, что Рауль, такой умница, подписал ее не читая?
– Рауль порядочно нагрузился. И потом, думаю, настолько доверяет герцогу, что не заподозрил подвоха с его стороны.
– А если Рауль уже подписал этот приказ?
– Насчет дуэлей?
– Да.
– Но почему именно Рауль? Вы все ввязывались в дуэли. Ты, к примеру…Даже желторотый Шарль-Анри, и тот ухитрился затеять в своей провинции поединок с братом королевской фав…приятельницы.
– Да потому, что наш лидер – Рауль, и герцог это понял еще на банкете в кают-компании. А стадо следует за вожаком. Так-то вот.
– Тогда тем более надо предупредить Пиратов.
– Подожди, – сказал Гугенот, – Видишь сам, в каком они состоянии.
– По-моему, все сохраняют ясность мысли. Кляксы – это не что иное, как очередной эксцентричный выпад в адрес Короля-Солнца со стороны Рауля. Он придуривается, скорее играет роль пьяного. Вот парень! Так и лезет на рожон.
– Ну, меня-то он не одурачит. А если…мы с тобой ошиблись, Люк!
– То есть?
– Два слова, и возвращаемся. Мы и так долго торчим у борта. Герцог хитростью выманил у Рауля подпись на какой-то важной бумаге. Его матушка о чем-то шепталась с Бофором. Знаешь, что могло быть в той бумаге? У Бофора есть очень хорошенькая дочь. В той бумаге могло быть обязательство жениться на мадемуазель де Бофор.
– Но бумага, подписанная в таком состоянии, не имеет юридической силы. Такие обязательства подписывают, находясь в здравом уме и трезвой памяти.
– Какие-то предательские козни со стороны Бофора я исключаю. Герцог слишком тесно связан с родителями Рауля, чтобы подстроить ему ловушку.
– А женитьба на дочери герцога – не ловушка?
– Это фантастическая удача! – сказал Гугенот.
– Тогда, – Sillence, о Ахиллес!
– Silentium*, о Апеллес! – кивнул Гугенот.
… * Silentium – /лат/. – Молчание.
…
– А как насчет проблемы дуэлей? – вспомнил Люк.
– Ох, – вздохнул Гугенот, – Утро вечера мудренее. х х х
А Пираты отыскивали на небе Большую и Малую Медведицу, Кассиопею и другие созвездия.
– А я хочу увидеть Южный Крест, – сказал Шарль-Анри мечтательно.
– Это в другом полушарии, чудак-человек, – сказал Серж, – По ту сторону экватора.
– Я знаю, – ответил Шарль-Анри, – Сир, полчаса уже прошло?
– Вам не терпится напиться, Шарль-Анри? Не прошло. Еще десять минут.
– Мне есть захотелось.
– Ешьте сколько угодно. Мой запрет относится только к крепким напиткам.
– Да ладно, – сказал Оливье, – Уже можно, сир!
– Еще нельзя, магистр, если вы отказываетесь подчиняться моей воле, я отрекаюсь от своего королевского звания и иду спать. Печальный пример Люка побуждает меня к столь решительным, хоть и непопулярным мерам.
– Люк – слабак, – сказал Оливье, – Люк пить не умеет.
– Это ты пить не умеешь. Как вы там, Люк?
– Нормально, сир. Все прошло. А что, вы нас ждали? Чего сидим? Господа Пираты! Жизнь так быстротечна, надо ловить каждое мгновение! Я художник, и, быть может, кажусь вам наивным и восторженным, но давайте наслаждаться этим прекрасным мгновением, когда над нами высокое небо, усеянное звездами, перед нами – весь мир, под нами – море, которое встретило нас как друзей. Будущее мы завоюем! А настоящее, эти минуты прекрасны! И чего мы ждем?
– Вижу, Апеллесу полегчало, – сказал Серж, – И, правда, чего ждем?
– Срока, установленного Его Величеством,- с кислой миной сказал де Невиль.
Рауль улыбнулся и махнул рукой. Пяти минут не хватало до окончания получасовой паузы, но он решил дать поблажку своим ''подданным''.
– Да здравствует наш добрый король! – закричали Пираты и вернулись к своей трапезе.