23. ТРОЙНАЯ ПОБЕДА РАУЛЯ И КОШМАРНЫЙ СОН ГРИМО.
– Гримо! Где тебя черти носят!
– Так-то вы встречаете ''потрясного ветерана'' и своего тайного советника, господин Рауль.
– А как тебя встречать, пропащая душа, черт побери! Ишь, надулся от важности как индюк.
– Я замечаю, с некоторых пор в вашей речи проскальзывают словечки, достойные гасконца. Вас даже, кажется, назвали ''гасконцем из долины Луары''.
– Все-то ты знаешь. Где ты шлялся? Про тебя все спрашивали – ''где Гримо, где Гримо'' – а я и знать не знаю.
– Я был с Анри де Вандомом, – медленно проговорил Гримо.
– А. Вот оно что.
Гримо вздохнул. Как ни хотел старик раскрыть тайну Анри де Вандома, он помнил предостерегающий жест Шевретты и ее шепот: ''Не вздумай. Только испортишь. Сами разберутся''. В этих делах женщины понимают больше. А Шевретта женщина необыкновенная. Если бы Гримо действовал на свой страх и риск, он сразу бы все выложил Раулю. ''Так, мол, и так''. Но Гримо помнил, как насмешливо воспринял Рауль его декламацию стихов Сервантеса, где упоминалось имя Анжелики. И в исполнении песни Оливена он не преуспел. А баллада, сочиненная Анжеликой – ему ли читать такие вирши? Он ее и не запомнил. Ясно как день, балладу Рауль должен услышать из уст самой Анжелики. ''Что же делать сейчас? – думал Гримо, – Почаще заводить разговор о Вандоме, авось и выгорит''.
– О чем задумался, старина? – спросил Рауль, – С маленьким Вандомом все в порядке?
– Маленький Вандом очень расстроен. Герцог рявкнул на него и…
– И бедняжка проливает горючие слезы? – спросил Рауль насмешливо.
– Вандом проливает слезы не столько из-за резкости герцога, сколько из-за того, что вы все будете считать его трусом. Он не посмел ослушаться герцога, и теперь терзается.
– И это все? Ты его успокоил?
Это было далеко не все.
– Там с ним герцог, – сказал Гримо, – Надеюсь, помирятся.
– Конечно, помирятся,- сказал Рауль.
– А с вами-то все в порядке?
– Сам, что ли, не видишь? Царапина на пузе – ерунда. Заживет.
– До свадьбы, – сказал Гримо.
– Я не комментирую твою реплику. No comment.
– И зачем люди ездят в Англию? Чтобы перенимать у англичан дурацкие выражения и ихний окаянный сплин?
– Людей, – ехидно сказал Рауль, – Иногда посылают в Англию против их воли. Лучше по своей воле ехать в Алжир, чем против воли в Англию.
– Вот дичь, – буркнул Гримо.
– Сплин! – фыркнул Рауль, – Какой сплин, старик, о чем ты? Сплина как не бывало! Хотя я и устал как собака, но настроение у меня очень даже боевое!
– Рад слышать, – сказал Гримо, – И, хоть денек сегодня для всех нас выдался тяжелый, это был хороший день, можете гордиться своей тройной победой.
– Ты это о чем?
– Ну-ну, не прикидывайтесь простачком. Давайте посчитаем. Ваши "бедовые ребята", Пираты Короля-Солнца, выбрали вас своим командиром, – и Гримо загнул большой палец, – Раз!
– Ай, Гримо-о-о! Это та еще победа. Это как тулонские букеты – аванс, который надо оправдать, – он вздохнул, – Я не претендовал на роль лидера, сопротивлялся, как мог, но выборы прошли честно, и теперь я в ответе за всех Пиратов.
– Ничего, ничего, – сказал Гримо, – Компания подобралась славная. Я зря давеча ворчал на вас. Хоть вы и не съели еще пуд соли, пираты Короля-Солнца не подведут. Я уж понял, они поверили в вас и за вами пойдут в огонь и в воду.
– И даже на смерть? – спросил Рауль.
– И даже на смерть, – вздохнул Гримо, – Они очень возгордились, узнав, откуда взялись ваши синие банданы.
– Ситуация очень опасная, а ты развлекаешь людей рассказами о Психее и королевской шторе, хвастун!
– Одно другому не мешает. И чего скромничать? Пока я беседовал с вашими друзьями, вы тоже зря время не теряли. Вторая ваша победа – шахматная, – и Гримо загнул второй палец.
– Но я ж упертый. Сдаваться даже в шахматах – не по мне.
– И – Бог троицу любит – третья победа, наша общая: шторм мы все выдержали, – и Гримо загнул третий палец.
А про четвертую победу до поры до времени приходилось молчать. У тайного советника так и чесался язык все рассказать и присоединить к трем победам своего господина любовную победу. Но Рауль завел разговор о Пиратском Братстве, засадах и ловушках, и тайный советник делился своим жизненным опытом, вспоминая Ла-Рошель, войну с Кромвелем, Фронду и многое другое, и, когда они дошли до Гугенота, в мозгу Гримо сверкнула одна мысль, и он спросил:
– А теперь по-честному, мой господин, когда вы вчера говорили о жертве королевского деспотизма, вы имели в виду того, другого?
– Ты о ком, Гримо? О Железной Маске? – прошептал Рауль.
– Значит, вы все знаете?
– И ты знаешь?
– Да.
– Ох, Гримо-о-о. Лучше бы ты ничего не знал. Ничегошеньки.
– Так уж получилось.
– Неужели отец?
– Нет. Дошел своим умом. Я о многом догадывался, господин Рауль, но молчал до поры до времени.
– Почему же ты только сейчас заговорил об этом?
– Вы назвали своего друга Гугенота. Сегодня я узнал одну вещь. Арамис еще до коронации Людовика хотел заменить короля тем, другим…
– Боже милосердный… Но при чем здесь Гугенот?
– Вот при чем, – и Гримо поведал о визите Арамиса в ''учебное заведение" Анжа де Монваллана незадолго до коронации Людовика.
– Арамис, – прошептал Гримо, – Еще тогда, в пятьдесят четвертом, был крупной фигурой в Ордене иезуитов. Зная его непомерное честолюбие, зная то, что этот человек ни перед чем не остановится в достижении своей цели – как это говорят?
– Маккиавелизм.
– Да-да, он самый – я склонен думать, что сейчас он Черный Папа.
– Генерал Иезуитов? Есть! Теперь мне все ясно. Надо обладать огромным могуществом, чтобы организовать такую ужасную авантюру. Погоди-ка, но если Арамис Черный Папа, может, с Портосом обойдется? Портос не при чем, Портос невиновен. Я знаю это от самого Портоса. Он сказал мне, что защищает короля от самозванца. А король, наверно, считает Портоса мятежником.
– Видите, – сказал Гримо, – Куда ни кинь, все клин. В будущем вам, наверно, придется-таки встретиться с Людовиком Четырнадцатым и рассказать всю правду о Портосе и Гугеноте.
– Мне – с королем? Умнее ничего не мог придумать?
– Не будете же вы всю жизнь бегать от короля?
– Достаточно было одного раза, – процедил Рауль.
– А вы подумайте, опальный Гугенот и Портос стоят аудиенции у Короля-Солнца?
– Ты прав, – согласился Рауль, – Их судьба важнее, чем мои амбиции. Но тогда я подставлю Арамиса.
– Надо сначала удостовериться, что Арамис в безопасности и Железная Маска на свободе, – сказал Гримо, – Тогда и действовать.
– Думаешь, его освободят?
– Надеюсь на это.
– Это на грани чуда. Давай постучим по дереву.
– Постучим.
– А если, – прошептал Рауль, – Арамис вмешается и попытается вести свою игру.
Гримо внимательно посмотрел на Рауля.
– Арамис обломается. С вашим отцом такие штучки не пройдут. Он Арамиса насквозь видит.
– Ты меня успокоил. Отчасти.
– А вы меня растревожили, господин Рауль.
– Почему, Гримальди?
– Я видел сон. Когда вы увели своих друзей на палубу…
– Сон?
– Сон, – сказал Гримо, – Ай, не дай бог видеть такие сны!
''Не один я такой сумасшедший'', – пробормотал Рауль и попросил:
– Расскажи, Гримо.
– Вы скажете, что я,… что у меня старческий маразм.
– Не скажу! Мне тоже однажды тот еще кошмар приснился! Выкладывай! Я жду!
– Ну, смотрите, потом не ругайтесь на старика.
– Не буду – над снами мы не властны. Мало ли что приснится.
– Сон мой был сначала такой счастливый и лучезарный, сказка, да и только. Мне снилось, что мы захватили эту мусульманскую твердыню и праздновали победу. Все были счастливы, палили из мушкетов и пушек, чуть ли не в пятнашки играли на бастионах. А потом… во сне так бывает, мой господин… вдруг я почему-то оказался на борту вашей яхты ''Виктория'' вместе с вашими родителями, и с нами был принц – человек в железной маске. Они тоже были очень веселы, играл оркестр – скрипки, флейты и что-то там еще…
– Тра-ля-ля-ля, – сказал Рауль, – Что же тут кошмарного?
– Слушайте дальше. Будто бы они освободили принца, и принц этот, не желая развязывать новую войну, сказал вашему отцу:
– А махнем-ка мы в Японию, дорогой граф, поиграем в самураев.
– Отлично, монсеньор, давно хотел посетить Страну Восходящего Солнца.
И так они шутили и смеялись, и вдруг, откуда не возьмись, огромный фрегат, прет прямо на нашу яхту и сигналит, чтобы мы остановились.
– С черными парусами?
– Нет. Паруса были обычные. А фрегат… Дай Бог памяти… испанский. Будете смеяться, не буду дальше рассказывать.
– Извини, я нечаянно. Испанский фрегат – и что же?
– Это, как говорится, присказка. Сказка впереди.
– Что же ты замолчал?
– Знаете, кто был на борту фрегата?
– Представления не имею. Может, сам Мигель де Сервантес – ты же все ''Дон Кихота'' читал.
– Если бы! На борту был Арамис. И корабль только шел под испанским флагом. Капитан был подчиненный Арамиса. Иезуит.
– Капитан – иезуит? – усмехнулся Рауль,- И много ты видел таких капитанов? В реальной жизни, а?
– Ну вот – вы смеетесь.
– Я очень терпеливо тебя слушаю.
– Арамис знал, что на борту ''Виктории'' находится принц, и хотел подготовить вторжение испанцев во Францию.
– Лихо! А принц?
– А принц войны не хотел, потому и решил махнуть к самураям. И вот начались переговоры. Прогулочная яхта и фрегат под названием "Отчаянный" – "Десперадо", ощетинившийся всеми своими пушками. Арамис стал требовать, чтобы мы отдали нашего пассажира, то есть принца. "О чем вы, любезный Арамис, – говорит ему граф де Ла Фер, – Мы совершаем свадебное путешествие. Кругосветное. Моя супруга возымела желание обзавестись ки-мо-но. Не правда ли, дорогая? Вот мы и направляемся в Страну Восходящего Солнца за ки-мо-но, так как желание дамы – закон!"
Глупо, не правда ли, господин Рауль?
– Не так уж и глупо. Забавно,- сказал Рауль снисходительно, не желая обижать Гримо, а подумал: ''Какая чушь!" И постарался сделать серьезную мину, но Атос в самурайских доспехах и Шевретта в кимоно, как тут не засмеяться.
– Так мне снилось, не обессудьте. На шутки посыпались угрозы.
– Арамис угрожал отцу? Не посмеет.
– Это в реальной жизни не посмеет, а во сне очень даже посмел! В ответ на угрозы граф сказал: ''Это блеф!'' – "Сейчас увидите, какой это блеф, дорогой Атос, – сказал Арамис с иезуитским коварством,- На борту моего фрегата находится заложник. И за этого заложника вы отдадите не только человека в железной маске, вы отдадите, мой друг, всех королей Франции, от Капетингов до Бурбонов!''
– Похоже на бред, – пожал плечами Рауль, – В реальной жизни Арамис не стал бы предлагать отцу такие вещи. Всех королей Франции от Капетингов до Бурбонов. Вот чушь! – на этот раз он высказал свою мысль вслух.
''Похоже, наш милый Арамис рехнулся", – сказала ваша матушка. А музыканты сделали непочтительный жест – и Гримо покрутил пальцем у виска.
''Вы сей же час выдадите мне человека в железной маске'', – зловеще сказал Арамис.
– И только? – спросил граф иронически,- И не мечтайте.
– Выдадите. Вы знаете, КТО мой заложник?
– И кто же это был? – спросил Рауль.
– А вы не догадываетесь? – ответил Гримо вопросом на вопрос.
– Представления не имею.
– Ай, господин Рауль, ну за кого Арамис мог так нагло требовать у вашего отца выдачи принца!
– И всех королей от Капетингов до Бурбонов. Что ж он, невежда, Меровингов забыл? И династия Валуа обидится. Нет, Гримо, я не знаю – да откуда же мне знать? Говори без загадок.
– На палубе фрегата ''Десперадо'' стояли вооруженные до зубов солдаты. Арамис скомандовал: ''Приведите сюда Рауля!''
– Рауля?! – вскрикнули на ''Виктории''.
– Да, – сказал Арамис, – Железную Маску – за Рауля. Три минуты на размышление.
– Вот глупость! – сказал Рауль, – И, позволь тебя спросить, дражайший Гримо, как это я попал на испанский – извини – на иезуитский корабль, да еще и в качестве заложника? Успокойся ты, дурачина. Вот он я, живой и невредимый. Царапина на пузе не в счет. Бедный ты мой Гримо, и во сне тебе от меня нет покоя.
– Не от вас – от Арамиса.
– Договаривай свою нелепицу. Что же ты замолчал?…Коварный Арамис продолжал свой шантаж… Не иначе меня приволокли связанного или по пиратской манере заставили "пройтись по доске'', а, старина? А может, меня сожрали акулы?
– Нет,- сказал Гримо,- Тут я как раз проснулся.
– И вовремя, старина. Арамиса я не боюсь. Ни капельки. Мне он не причинит вреда.
– От Арамиса можно ожидать чего угодно, – сказал Гримо мрачно.
''Всех королей Франции'',- пробормотал Рауль, – Насмотрелся всяких трагедий – "Сид" и тому подобное. Знаем мы эти приемы – спор между долгом и чувством – любимейший конфликт наших драматургов. Даже интересный сюжет, я так сказал бы. Но развивать этот сюжет что-то не хочется. И мне обидно, старина, что у меня в твоем сне такая жалкая роль. Заложник Арамиса! Приснится же такое! Жаль, нет ''Сонника'' Оливена, он бы тебе враз расшифровал твой кошмар. В твоем сне, Гримо, правда только одно – маме очень пойдет кимоно.
– О да! Госпоже нашей все пойдет, – сказал Гримо, – Хотя я никогда не видел, дам в кимоно.
– Но почему вдруг они собрались к самураям?
– Бог его знает. Видно, что-то всплыло в памяти. Как-то речь зашла о путешествиях в дальние страны, говорили о господине Мишеле, вашем знаменитом дядюшке и о разных мореплавателях, о заморских диковинках. А госпожа наша вроде просила у графа САКЕ… Опять вы смеетесь, господин Рауль?
– Ох, Гримальди, с тобой не соскучишься, это уж точно! Не могла мама просить у отца САКЕ! Она скорее бы САКУРУ попросила!
– А какая разница, слова-то бусурманские? – спросил Гримо.
– САКЕ – это японская водка, а САКУРА – цветок вишни, – объяснил Рауль.
– А-а-а, – сказал Гримо, – Буду знать.