Коля ничего не мог поделать с собственным раздражением. Нет, чувство самосохранения ему не изменило, он прекрасно понимал, что не стоило ссориться с самыми могущественными магами, но удержать претензии невысказанными не мог.

В благодатную почву легла и новая злость:

– Да где моя чертова дверь?! – рявкнул он, оказавшись в знакомом коридоре. – Трина, дай нож.

Она с коротким поклоном указала на дверь – точно такую же, как десятки прочих, – и протянула кинжал, который теперь светился синим ярче. Николай подошел к своей комнате и дважды рассек деревянную поверхность. Оценил не слишком заметный крест и удовлетворенно кивнул:

– Так-то лучше.

Распахнул, но обернулся в проходе:

– А вы все куда собрались?

– Как же? – почти незаметно нахмурилась Вторая. – Мы должны постоянно присутствовать при вас, чтобы охранять.

– Вообще постоянно? – ужаснулся Николай. – Ну уж нет, дорогие. Мне не нравится толпа. Не нравится, когда эта толпа меня переодевает. Вы еще и мыть меня всем скопом начните.

– Как прикажете, мой лорд.

– Да нет же! – взвился Николай. – Сарказму я вас со временем научу. Наоборот, я хочу пожить в одиночестве, ясно? Сам себя мыть хочу, как бы ужасно это ни звучало. Трина, ну хоть ты понимаешь? Ты ведь видела, как я жил! Я даже тебя одну поначалу едва терпел.

– Видела, – признала она. – И ты теперь коронованный повелитель, Киан, имеешь право никому не позволять прикасаться к себе.

– Вот-вот! – Коля принял формулировку. – Мое царственное тело нельзя трогать. И вообще, моя царственная душенька любит уединение.

Одна из шорсир, голоса которой он до сих пор не слышал, выступила вперед:

– Ваша воля – закон, мой лорд. Но на фоне угрозы вашей жизни мы настаиваем на том, чтобы временно причинять вам некоторые неудобства. Мы не сможем защитить вас от убийц, если будем находиться в другом конце замка.

– Ну, пусть тогда Трина со мной остается, к ней я хоть немного привык. И почему сразу на другом конце замка? В ближайших палатах не вариант?

Поскольку шорсир недоуменно замерли, явно о таком не подумав, он направился к следующей двери сам и пинком распахнул – пора вживаться в царственную роль.

Двое мужчин, которых он видел на коронации, дружно подскочили и тут же склонились в глубоких поклонах.

– Вы переезжаете, господа, – заявил Николай. – Полчаса на сборы.

– Куда, мой лорд? – осмелился чуть приподняться один.

– Понятия не имею, – Коля сначала ответил, а потом обернулся к ближайшей шорсир и уточнил тише: – Куда переезжать?

– Понятия не имею, – ответила она почти тем же тоном.

Николай пожал плечами и резюмировал:

– В общем, у вас полчаса на сборы. Время пошло, не тратьте его на пустые разговоры.

Решив этот вопрос, он отправился к комнате с другой стороны от своей. Тоже распахнул без стука – пусть привыкают к его неадекватности, все равно здешний люд больше пугать нечем. А там он разглядел трех девиц, молодых, симпатичных и полуголых. Они даже не думали прикрываться в своих полупрозрачных… с некоторой натяжкой можно назвать эту одежду «платьями», присели в изящных реверансах так слаженно и гармонично, что Коля на секунду растерялся. Но потом вспомнил, зачем сюда пришел:

– Вы переезжаете отсюда! Вам час на сборы. Надеюсь, времени хватит, чтобы одеться.

На этот раз одна из шорсир шагнула ближе.

– Мой лорд, они как раз никуда не могут переехать. Это остатки наложниц вашего отца, от которых решили не избавляться и предыдущие престолонаследники. Им отсюда либо в вашу постель, либо на погребальный костер. Прикажете развести?

– Во-от как, – задумчиво протянул Николай и всеми силами попытался не разглядывать полуголых девиц. – Так они мне не нужны.

– Недостаточно красивы? – уточнила Трина. – Можно их убить только за то, что они посмели уродиться недостаточно красивыми для вас – этого во все времена хватало.

– Знаешь, ты тоже не красавица! – возмутился Николай, хотя и соврал: Трина даже на фоне милых наложниц казалась ему самой хорошенькой. – Дело не во внешности. Я, знаете ли, брезглив. Не хочу пользоваться кем-то после своих родственничков. Но и запах паленого мяса неприятно щекочет ноздри. Что предполагается делать в таком случае?

Шорсир – все, как одна, – видимо, ответа не знали, потому что просто смотрели на него, не моргая. Опять пришлось решать самому:

– Вспомнил, кто раздражает мой царский взор уродством. Эти, как их, уборщики… – он перебирал пальцами в воздухе, пытаясь вспомнить.

– Ругры, – милостиво подсказала Трина.

– Точно! Моя избалованная эстетика желает, чтобы мои покои убирали только красивейшие женщины. Эти сойдут. Пусть только оденутся.

Наложницы переглянулись, шорсир так и не сняли камень с лиц.

– Тогда мы можем переселить их в комнаты для слуг, мой лорд.

– Прекрасно, Вторая. Наконец-то мы начали друг друга понимать. Все вопросы решены?

Женщина коротко кивнула:

– Это не самый безопасный вариант, но мы будем нести караулы. И стоит только Тринадцатой позвать – тут же окажемся перед вами. Пока же вы отдыхаете, я попробую поговорить с остальными шорсир – если вы, конечно, не возражаете.

– Не возражаю, – отмахнулся Николай. – Трина, за мной.

Ему показалось, что телохранительницы сопровождают их какими-то странными взглядами. Потому, оказавшись наедине, тихо уточнил:

– Это ведь ничего, что я все так раскидал? Я хочу выжить, но при этом не сойти с ума!

– Ты в своем праве, Киан. Шорсир в любом случае будут настороже, а я успею их призвать, даже если сюда ворвется армия убийц. Именно потому не думаю, что произойдет что-то подобное. Наверняка тебя попробуют отравить, как твоих предшественников. Но я буду следить за тем, чтобы твои блюда прежде дегустировали не меньше десяти человек, да и первый хоасси наверняка станет помогать.

– Даже интересно, сколько же мне будет оставаться от обеда, – вздохнул Коля. – Но я не о том спросил. Выглядели твои сестры как-то… напряженно, что ли. Они теперь тоже считают меня тряпкой?

Она думала почти минуту, потом уверенно качнула головой:

– Нет, вряд ли. Они узрели твою непредсказуемость. А их напряжение связано с другим – с жалостью ко мне. Шорсир редко показывают эмоции, но я все-таки им сестра.

– Не понял. А тебя-то им с какого перепуга жалеть?

– Ты выделяешь меня из прочих. Заставил называть тебя по имени, выбрал для своего уединения.

– Но ведь… для безопасности!

– Шорсир отстранены от жизни обычных женщин, но они многое видят. Все эти признаки ясно дают понять: я тебе нравлюсь. А это означает, что дни мои сочтены. Я жива ровно до тех пор, пока ты не захочешь поддаться соблазну.

– Чего?! – Николай очень постарался как можно круглее выпучить глаза. – Придумала тоже! Да ты вообще не в моем вкусе! Фу-у-у! – он почти правдоподобно скривился ей в лицо. – Я милых девочек люблю, нежных! А ты у меня ассоциируешься с глиняным истуканом.

– С кем, прости?

– Неважно! И не красивая ты вовсе – я уже говорил. Уродливая даже немного.

– Спасибо. Теперь и мне дышится легче.

Николай расходился, чтобы ей вообще легко задышалось:

– Росточком не вышла, совсем не блондинка, костюмчик этот – мрак! Фигура ужасная, как тебя вообще земля носит? Ноги… эм-м, прямые. Я люблю, знаешь ли, с естественной кривизной. Ресницы твои – хоть ножницами подстригай. Тебе кто-нибудь говорил о чудовищном цвете глаз? Как теплый песок на солнышке, тьфу, аж в комнате светлее становится. Нет, Триночка, у тебя ни единого шанса.

Ему становилось все жарче, он нервно оттянул ворот, чтобы подпустить немного воздуха. А она прижала ладонь к груди и произнесла едва слышно:

– Благодарю, Киан. Мне не страшно умирать по твоей прихоти, но я предпочла бы умереть после того, как защищу тебя от всех врагов. Помочь раздеться?

– Отстань, – почти рявкнул Николай и скрылся в комнате для омовений.

И лишь под тонкой струей воды признался себе, что чувствует легкое разочарование. Жаль, что Трина не простая девушка, тогда у него в этом мире был бы хоть один близкий человек. Или хотя бы шанс сделать ее таковым.

Он переоделся в свои джинсы и футболку. Вышел, молча поужинал каким-то бульоном из полупустой тарелки и вафлями. Экспертиза прошла успешно, раз ему все-таки доставили этот поднос, а Трина спокойно наблюдала за трапезой. По непонятной причине он чувствовал какую-то обиду, но не мог ее озвучить, однако вскоре не выдержал затянувшейся тишины:

– Трина, ты сама-то голодная?

– Нет, Киан. Я успела поесть. Из кухни теперь будут доставлять еду нам в покои. Кстати говоря, остальные шорсир присоединились – теперь нас тринадцать, как и положено. Но ты должен посмотреть на них и принять клятву.

– Позже, – он отодвинул тарелку. – Здесь все равно развлекаться больше нечем, лучше уж хотя бы знакомства растянуть подольше. Книги-то хоть имеются? Изобрели уже печать?

– Имеются. Рукописные, – она кивнула. – Я распоряжусь, чтобы прислали из библиотеки.

– Тоже позже. А лучше завтра сходим в библиотеку вместе – я и тринадцать моих теней.

– Хорошо. Теперь я чувствую себя намного увереннее. Не могу представить ситуации, в которой мы все не смогли бы тебя защитить.

Они снова долго молчали. Николай все же озвучил мысль, которая его странным образом тревожила:

– Трина, а на твой вкус, я привлекательный? Внешне.

– Ты безупречен, Киан. Ни один мужчина не мог бы сравниться с тобой в красоте.

– А если бы я был толще на двадцать килограммов и ниже на двадцать сантиметров, ты бы ответила то же самое?

– Скорее всего. Ты ведь мой лорд. Я обожаю тебя по умолчанию, а не оцениваю.

Вот в этом и была причина его обиды – в фальшивости всего, что в этом мире делается и произносится. Коля встал и подошел к ней, ловя взгляд:

– Я приказываю тебе, Трина, всегда быть со мной честной. Даже если правда противоречит всем традициям, ты должна говорить только ее. Ясно?

Она будто вытянулась.

– Ясно. Я постараюсь, Киан.

– Тогда начни стараться прямо сейчас, что ты думаешь обо мне на самом деле?

Трина замялась, подбирая слова, но вскинула лицо и сказала твердо:

– Что, быть может, отравление для тебя не самый худший исход. Что если ты выживешь и останешься правителем до конца своих дней, то всегда будешь чувствовать себя несчастным. Тебе не подходит это место, как и ты не подходишь ему. Но ты даже не пытаешься подстроиться, а сопротивляешься. И именно это сопротивление будет делать тебя несчастным.

Николай нахмурился – такого ответа он определенно не ожидал:

– И что бы ты посоветовала?

– Набрать гарем наложниц, взять книги, если тебе нравится чтение, завести дракона или ручного демона – делать все, о чем ты даже не хочешь думать. И делать это, пока не найдешь то, что начнет приносить удовольствие.

– А если единственное удовольствие, к которому мне не пришлось бы себя принуждать, недоступно?

Она намека не поняла или предпочла сделать вид, что не понимает. Молча пожала плечами и отошла к окну.

– Значит, дракона… – выдохнул Николай. – Во вторник я как раз совершенно свободен для рептилий.

– Это снова сарказм? – уточнила она в спину.

– Да какой там, жалкое подобие. Завтра пойдем осматривать мой замок. И одежду подходящую… где тут берут одежду? Неважно. Завтра и расскажешь.

– Черной ночи тебе, Киан. Пусть завтра солнце не взойдет.

– Не нагнетай.

Для сна было слишком рано, но Николаю требовалось время, чтобы все хорошенько обдумать и спланировать жизнь до конца дней. А потом составить еще один план – на случай, если конец дней наступит не на этой неделе.