Самое страшное, что небо светлело – голубело от самого горизонта пока тончайшей, но медленно расширяющейся полосой. Свет оказался не теоретической абстракцией, приближался самый настоящий Свет, что начинало портить уже привычный серо-синий пейзаж каким-то жутким, неожиданным рассветом. И теперь пожелание «Пусть завтра солнце не взойдет» приобретало более глубокий смысл: Свет не сулил ничего хорошего всем жителям черной империи, если только они не зацикливались на декорациях.

Николай на горизонт не смотрел – опасался, что поддастся страху. И что этот страх смогут увидеть другие – отчего-то ему именно это казалось важным. В конце концов, несмотря на противоречия с соотечественниками и собственное мнение, он самый настоящий черный лорд. И вряд ли имеет право быть трусом, никакой лорд не имеет – дело не в расовой принадлежности. Но именно черный, наверное, уже должен гореть азартом и мчаться в кровавое месиво, опережая остальных на полкорпуса. Николай ведь себя и трусом никогда не считал, но вот до сих пор его храбрость настолько не проверялась.

– Я и на коне не умею! – раздраженно ответил он Трине, хотя та пыталась хоть как-то решить проблему.

Николай с содроганием осмотрел дракона, затем песчаного змея, дольше задержался на вороном скакуне, взвесил все известные ему факты о наездничестве, очень тяжело вздохнул и выбрал:

– Пусть будет дракон, Трина. Если меня скинет конь, то все равно эта орава затопчет. Падая с дракона, я хотя бы переживу падение с дракона – все будет чем похвастаться на том свете.

– На каком еще свете?

– Дракона, Тринюш, дракона, – мрачно закончил он разговор.

Выбрали ему особь покрупнее и посолиднее, а Николаю уже было все равно. Чудище глянуло на него злыми янтарными глазами, но покорно склонило голову. Вскарабкавшись, Николай смог более-менее удобно разместиться между зубцами загривка в основании шеи, но когда монстр рванул вверх, забыл обо всех настройках и отчаянно взвыл от ужаса. К счастью, его нестатусный крик утонул в реве ветра. Минут через десять Николай смог дышать и постепенно начал осваиваться, поминая добрым словом маму. Какая же она молодец, что не запрещала ребенку сначала кататься на велосипеде, потом на мопеде и мотоцикле. Нет, ничего общего с тем самым опытом не находилось, но хотя бы осталась привычка дышать, когда воздух бьет в лицо на полной скорости. Да и с принципами управления он справился тоже благодаря мотоциклу – дракон оказался даже более податливым и маневренным.

Страх мгновенно сменился на восторг, когда в небо почти одновременно поднялись остальные драконы – все шорсир и несколько хоасси смогли подстроиться к его пока рваным движениям, создавая самый роскошный из известных истории эскортов. Драконы с демонами разлетелись в две шеренги по обе стороны от правителя и его ближайшего сопровождения. Через полчаса такого полета Николай был готов петь от радости, даром что поводом для таких впечатлений стала отнюдь не приятная прогулка. Обзор был превосходным, но теперь быстро расширяющаяся светлая полоса рассвета его так не беспокоила. По земле стройными рядами шла конница, а фланги замыкали демоны, но уже оседлавшие пустынных змеев, чьи огромные хвосты полосовали черный песок и сносили мелкую растительность. Ревела эта живность похлеще драконов, что Николаю особенно в них понравилось. Устрашающая армада – да будь Свет хоть трижды героическим, еще большой вопрос, кто кого.

Николай освоился настолько, что вытянул из ножен меч и поднял вверх. Оружие сразу засветилось синим, распространяя тусклое сияние все дальше и дальше. Змеи, даже не поднимая голов, будто почувствовали магию тьмы и взревели еще громче, их вой подхватили демоны, тоже вытаскивающие мечи – совсем не того же размера, что был в руках Коли. А затем боевой настрой накрыл уже всех сомневающихся.

Николай сам себя застукал за тем же победоносным криком и осекся, когда увидел в небе точки: реки точек, океан. По земле шла пехота – все воины в белом, они будто застилали землю белесой жидкостью. Свет с тьмой перемешались, создав в воздухе хрустальные сумерки. Армии остановились друг напротив друга, ветер стих, словно тоже присматривался к происходящему. Теперь и говорить было можно. Николай решил действовать по привычке – шутить, чтобы не начать проявлять ненужные эмоции:

– А я думал, будут единороги, пуляющиеся радугой.

– Это пегасы, мой лорд, – ответила одна из шорсир. – И пегасы очень опасны в бою.

С этим спорить не хотелось. Конечно, в размерной таблице эти летающие кони с распластанными крыльями располагались бы через несколько страниц после драконов, но все они были одеты в бронированные доспехи, а из-за относительно малого размера казались быстрее и точнее черных чудовищ. Насколько Николай мог окинуть взглядом, силы противников были примерно равны, но и к гадалке не ходи – предстоит бойня в самом худшем значении этого слова. А с Коли уже хватило победоносных криков и маршей, ему попросту не хотелось спускать столько своих подданных, способных платить налоги, в эту урну бессмысленности.

Последняя мысль и заставила его забыть об осторожности и рвануть вперед. Кричал он, конечно, громко – так, чтобы его могли услышать и в небе, и на земле, – но казалось, что какая-то магия разносит его голос сама, да, вероятно, так оно и было:

– Это вы пришли на нашу землю, не мы объявили войну! – пытался он подобрать правильную фразу, чтобы свернуть конфликт и разойтись в разные стороны. – Мир огромный, на всех хватит! Я хочу говорить с вашим лордом!

Самого белого лорда он уже разглядел – его выдавал большой и белоснежный пегас, а также меч, от которого во все стороны расходился свет. Одежда же ослепляла и делала его издали похожим на металлического робота или курицу в фольге. Красиво! Ответом на требование Николая были сразу несколько светящихся стрел, но шорсир успели вылететь вперед, закрывая его. Одна из стрел угодила дракону Третьей в бок, но он, кажется, этого не заметил. Или тоже впал в боевой азарт, когда боль отходит на второй план.

Разумеется, Николай рванул дракона обратно, чтобы не рисковать дальше жизнями своих охранниц. Но не удержал удивленного вскрика:

– Как подло!

– А вы чего ожидали?! – нервно ответила Девятая. – Благородства?!

– Да! Это же светлые!

Она наклонилась и совсем по-мужски сплюнула на землю.

– Все мы благородные, пока речь идет о своих. И все мы темные, когда ненавидим. Будьте осторожнее, мой лорд, прошу!

Николай больше не высовывался, но крикнул снова на последних каплях надежды:

– Я хочу говорить с лордом, если он не трус, конечно!

И белый лорд ответил – но не ему, а всем своим подданным:

– Вперед! Во славу добра и справедливости! Перережьте им глотки!

Какой-то в этой фразе наблюдался логический прокол, но Николаю уже некогда было соображать. Как только светлые врезались в темные ряды, началась какая-то каша. Коля драться мечом не умел, но дракона ему все-таки выдали опытного – монстр сам изрыгал пламя на тех, кто приближался на опасное расстояние. Одиночек успевали вырубать шорсир и хоасси. На стороне белых тоже были маги – их светящиеся стены и вихри сталкивались в воздухе с такими же синими, заживо сжигая всех на пути: и своих, и чужих. Крики боли доносились и с земли. И ничего с этим нельзя было поделать, никак остановить. Николай старался хотя бы не доставлять лишних проблем, но освещал мечом как можно больше пространства, казалось, тьма дает силы всем, кто за нее сражается. Или хотя бы веру в то, что не все потеряно.

Дракона впереди подсекли на излете, и он тяжелым ядром полетел вниз. Ноэ кинулся следом, чтобы попытаться спасти своего коллегу-хоасси, и тем самым открыл брешь в обороне. Шорсир быстро переместились, и в на секунду открывшемся проеме Николай успел разглядеть отряд во главе с белым лордом. Вероятно, вершина добра хочет придушить зло самостоятельно. Коля буквально кожей ощущал, как разгорается в нем тьма, лишь реакция на чужую агрессию, но оттого тьмой она быть не перестает. Страха не осталось – осталось только тревожное ощущение бессмысленности происходящего, как во сне или компьютерной игре: происходит какая-то жуть, но она обязана быть понарошку.

Демоны с флангов пытались прорваться к центру через толщу врагов, хоасси пока успешно отбивали волновые удары белых магов, но светлый клин все же медленно продвигался вперед. Белый лорд вдруг подкинул меч, перехватил его иначе и посмотрел прямо на Николая, его будто не беспокоил хаос вокруг и вовсе не мешал. Он с размаха кинул меч, как копье, и оружие прямо в воздухе засветилось еще ярче, ослепляя и отшвыривая от себя всех черных. За полсекунды Николай успел попрощаться с жизнью – настолько неотвратимой казалась угроза. Он даже не успевал накрениться, чтобы попытаться развернуть дракона, слишком мало было времени. И в последний момент сквозь белое свечение прорвалась Трина – меч-копье прошил ее насквозь и вышвырнул в воздух. Тем не менее траекторию она сбила, и в следующую секунду Николай забыл обо всем, на полной скорости впечатавшись в реальность: Трина или уже мертва, или разобьется о землю, или окажется раненой в самом сердце бойни. Конечно, он думал о потерях… но отчего-то даже не предполагал, что потеряет именно ее.

Николай взревел уже не победоносно – отчаянно. Дракон, повинуясь его движению, молнией устремился вперед, не обращая внимания на удары и стрелы. Коля уже вообще ни о чем не думал, ему просто хотелось, чтобы это белоснежное добро сдохло. Прорвавшись далеко вперед и оказавшись всего в десятке метров от цели, Николай приподнялся, он и сам не понял, как перекинул меч наподобие копья и кинул в противника. Тут же вынул из голенища сапога кинжал – у него в запасе была еще парочка, хватит, чтобы добить. Теперь вокруг расползалась тьма, ослепляя даже магов и пугая пегасов. Меч сам стал олицетворением магии, потому и летел так точно. Но все-таки нужна какая-то сноровка – и для сражений, и для использования оружия. Лезвие только полоснуло по плечу белого лорда и пролетело дальше, рассекая всех, кто попадался на его пути. Зато лорд теперь морщился от боли и безуспешно пытался выправить коня, который терял высоту – то ли от испуга, то ли кем-то раненный. Этого явно было недостаточно, чтобы Николай начал соображать.

С кинжалом в руке он встал на ноги и прыгнул на врага сверху. Просто убить – и неважно, чем это закончится для него самого. Лорд успел поднять руку и отбить прямой удар, но Николай упал на него всем весом, снося обоих с пегаса, и не отпустил противника даже в воздухе, как будто собирался вгрызться ему в горло или разорвать руками. Секунды замерли, крики остались где-то далеко сверху, оставив только оглушающий рев ветра в ушах.