Новых козырей Николай дождался, но радости это не прибавило. Тайгон в компании Лир-Дана вернулся быстрее, чем ждали. И с прискорбием сообщил, что его кровь тоже не подошла.

Лир-Дан выглядел раздавленным:

– Этот вариант провалился, мой лорд. Остается еще несколько, мы обязаны проверить все. Кстати говоря, мы в последнее время искали любую информацию, способную подсказать выход, и наткнулись на записки Маринария Чудотворца, прапрапрадеда Ниэля Святого. Оказалось, что он очень любил тот самый мир, в котором вы родились… Вынужден признать некоторую правоту хоасси, не всегда наши лорды выдерживали святость и благопристойность, кое-кто из них искал способы отдохнуть душой и… э-э, телом. Прошу прощения, но этот факт наталкивает нас на еще одно подозрение…

– Да что вы говорите, – Николай даже не удивился. Просто отметил еще один кусочек паззла, летящий с неба ровнехонько в общую картину. – Выход найдется. Уже бы нашелся, имей мы возможность искать в наших общих архивах. А пока поживите здесь, Лир-Дан, я поговорю с вами позже. Новый указ! – он просто крикнул вверх, уже привыкнув к тому, что все его распоряжения слышат и передают из уст в уста. – Кто хотя бы косо взглянет на моего гостя – отправится на кол. Мы целую неделю не слышали криков, скукота.

Лир-Дан вздрогнул, но взял себя в руки и согласился:

– Я воспользуюсь вашим гостеприимством и останусь здесь, мой лорд. Буду рад любому варианту, если таковой имеется, – он низко поклонился и ушел вслед за слугами.

За спиной Николая стояли Трина и Ноэ.

– Заметили? – тихо спросил Коля сразу у обоих.

– Да, Киан, – ответила Трина. – Он дважды назвал тебя «мой лорд». Может быть, оговорился от волнения? Потому что это немыслимо.

И Ноэ подхватил:

– Или ему уже безразлично, как вас называть, раз других лордов все равно в мире нет.

Николай посмотрел на хоасси:

– Верно. Ему уже все равно. Первый маг белой империи упал до того, что называет меня своим лордом. Еще через месяц так меня будут называть все в этом мире. Не в этом ли смысл?

Ноэ улыбнулся с иронией во взгляде:

– Кажется, вы уже поняли, Киан?

Николаю веселиться не хотелось, он желал ответов. И махнув рукой шорсир, чтобы не позволили никому приближаться и сами отошли, ухватил советника за локоть и потащил из тронного зала, теперь не сдерживаясь:

– Чего вы добиваетесь, Ноэ? Я должен отправиться в белый замок сам и попробовать? Интересно, почему вы уверены, что моя кровь подойдет?

– А почему вы считаете, что я в этом уверен, мой лорд? Но я бы на вашем месте проработал все варианты.

– Прекратите уже, Ноэ! Вы так самоотверженно пошли за мной в чужой мир, так настаивали на моей кандидатуре – и теперь я могу сказать с уверенностью, что вы далеко не все причины озвучили. Давайте тотализатор откроем, ставки всем двором сделаем – подойдет ли моя кровь для белого престола. Никого из моих братьев не подойдет, а моя – как родная. А потом и объяснение найдется. Окажется, например, что моя мать была какой-нибудь прапраправнучкой этого Чудотворца, и мой отец не просто так ее выбрал. Но хуже всего, что вы во всем этом участвовали, Ноэ. Это именно вы создали наследника сразу двух престолов. Поправьте, если я в чем-то ошибаюсь!

Ноэ остановился, но даже улыбаться не перестал. Только глаза его стали внимательнее.

– Нет, Киан, вы не ошибаетесь. Но и не выдвигаете обвинений. Говорите уже прямо.

Николая накрыло веселым раздражением, он развел руки в стороны, не определившись, то ли зло расхохотаться, то ли ехидно поморщиться.

– Еще прямее? Вы один из тех, чьей силы хватит для переброса. Вы точно знали, кого и зачем ищете. Скорее всего, вы с моим отцом осознанно нашли именно мою мать, не так ли? Ну, и в конце концов вы, любитель всего нового и интересного, наверняка решили, что разрушение и создание вселенных не самое скучное времяпрепровождение. Надоело быть первым и сильнейшим, если можно стать Богом?

Ноэ кивнул, будто соглашался:

– С вашей стороны все именно так и должно выглядеть. Весьма логично и по большей части правда, хотя нет твердой уверенности, что белой крови в ваших жилах хватит – все-таки вы наследовали ее через четыре поколения. Вы истинный черный лорд и сын своего отца, но можете подойти и для белого престола. Только вот несостыковка – если мой план таков, как вы говорите, то именно вас я и должен был убить первым, ведь как раз вы и остаетесь последним препятствием для плана по разрушению мира.

– Вот уж понятия не имею, почему вы до сих пор меня не пришили. Ждем остальных разгадок с неба?

– Единственное понятие, которое вам поможет, я ваш друг и защитник, мой лорд. И я вернейший слуга тьмы. Этого должно быть достаточно.

– Друг или кукловод, Ноэ? Разве я не стал просто фигурой в вашей игре?

– Стали, но лишь потому, что обстоятельства сложились таким образом. Не я убивал наследников, уж тем более – белых лордов, поскольку на момент гибели первого из них бегал за вами в другом мире. Да, я завел свою игру, но моя маленькая партия наслоилась на чью-то грандиозную. И тот самый первый игрок наверняка не в курсе моей игры, иначе атаковал бы вас куда большими силами.

– А-а, так я сольный артист сразу в двух операх? Милота. А цель вашей маленькой партии в чем? Ну, раз мы такие большие друзья.

Глаза Ноэ прищурились, а улыбка стала еще многозначительнее.

– Я верный слуга тьмы, мой лорд, – повторил он.

– Ясно.

Николай развернулся и быстро зашагал к своим покоям, показывая, что разговор окончен. Больше он Ноэ не доверял – вообще было большой ошибкой доверять прожженному и циничному магу, который всегда руководствовался только личными мотивами. Если хоасси не врет – а это еще большой вопрос, – то он под общую шумиху просто решил проработать вариант с Николаем. «Верный слуга тьмы», вполне вероятно. Вечная борьба добра и зла, когда ни одна из сторон не может одержать окончательную победу. Они убивают друг друга, отвоевывают территории, но самый последний оплот магии не разрушают. Такое туповатое перетягивание каната. Однако финал этой эпопеи возможен – если черная империя победит, но притом не разрушит престол врага. А как это сделать? Верно, усадить на белый престол истинного черного лорда – полная и безоговорочная победа тьмы, светлые уже никогда не смогут поднять голову и выйти из-под контроля. Верный слуга тьмы, а может, и черные лорды давно планировали эту точку в извечной битве. В замысловатости им не откажешь, но Николая тошнило от переизбытка информации и новых выборов, которые делают за него.

К Лир-Дану он не пошел – не знал, что сказать. Если уж сам Николай додумался до первого ответа, то и белый маг должен был. Но даже несмотря на подозрения в спланированной стратегии у белых нет других вариантов решения, они согласятся на любой путь для спасения жизни, даже при твердом осознании, что их отымели. И что Николай будет ему говорить? Оправдываться, мол, ему и один престол даром не нужен, куда уж второй? Что он постарается быть справедливым лордом для белых? Но все это пустое сотрясание воздуха. Он от святости белых еще дальше, чем от пороков черных. И об этом знают все. Единственное, о чем знают все.

Еще есть хоасси – они точно не в курсе планов Ноэ. Реакция господина Таша была показательной, он очень боялся отпустить Николая в белый замок, да и остальные погрузились в панику, вместо того чтобы толкать его поскорее к светлым. Завтра нужно будет привести Лир-Дана на Совет Тринадцати и попытаться угомонить разом все стороны. Интересно, Николай должен согласовывать визит белого мага к своим советникам, или пусть проорутся уже на месте? Голова раскалывалась от обилия мыслей и отсутствия дельных выводов.

Шорсир привычно осмотрели его покои и вышли, осталась только Трина. Николай упал в кресло, зажимая виски ладонями. Она долго молчала, но, видя его состояние, решила отчитаться – хоть с чего-то начать разговор:

– Если ты волнуешься за своего гостя, Киан, то напрасно. Конечно, ему здесь не рады, но сестры присматривают и за его комнатой. Ему ничего не угрожает, если он не решит прогуляться. А он не решит – за этим смотрят хоасси.

– Что? – Николай нахмурился и поднял голову. – Зачем?

– Вероятно, они опасаются, что белый маг здесь для того, чтобы выждать подходящий момент и разрушить наш престол. Они ему не позволят даже приблизиться.

– Понятно, – Коля снова тяжело вздохнул. Подумал и все же решил спросить прямо – ему было очень важно знать ответ: – Трина, а ты знала?

– О чем, Киан? – она подошла ближе.

– О том, почему Ноэ так хотел короновать именно меня.

– Потому что ты второй в списке Тария, конечно!

– Нет… Ты знала о том, что с большой долей вероятности моя кровь подойдет и для белого престола?

Трина выглядела растерянной, будто не понимала его терзаний:

– Именно на это и делал ставку белый маг, но разве она сработала на Тайгоне?

– Наверняка сработает на мне. То есть ты не знала о том, что моя мать – предположительный потомок белого лорда?

– Что?! – для неэмоциональной шорсир это был почти крик. – Ты уверен?

– Почти на сто процентов.

Взгляд Трины бегал по помещению, не останавливаясь на одной точке. И соображала она быстро:

– Верно, Лир-Дан еще не дошел до этой мысли, но уже почти ее озвучил. Я могла бы догадаться. И его слова слышали многие – все, кто находился в зале. А первый хоасси сразу об этом знал – не зря он даже жизнью рисковал, чтобы тебя отыскать… В самом худшем случае ты гарантированно стал бы черным лордом, притом новатором – таким, каких первый хоасси любит. А в идеале… Киан! – она наконец-то остановила взгляд на его лице. – В идеале ты сможешь подмять под себя и белый престол! И они пойдут на это – слова против не скажут, потому что нет иного выхода!

– И ты туда же? Радуешься?

– Пока нет, но такого торжества зла история еще не видела. Зная тебя, предположу, ты не позволишь совсем загнобить светлых, не разрешишь их всех казнить и даже будешь защищать… быть может, просто привнесешь туда немного пороков, а им это даже на пользу. Будет совсем не так, как если бы на твоем месте оказался другой человек. А я все равно буду радоваться – кажется, мне посчастливилось быть рядом с самым победоносным лордом с начала времен! Не беда, что ты сам начнешь останавливать полное торжество тьмы – но ты положишь начало новой эре. И когда-нибудь кто-то из твоих сыновей или внуков окажется в достаточной степени черным и завершит начатое тобой. Я преклоняюсь пред мудростью первого хоасси, никто до него не приносил тьме такого триумфа!

– И ты туда же… – обреченнее повторил Николай.

А ведь Трина перечеркнула все зачатки оптимизма. Даже если Николай станет справедливым правителем для белых, любой из его потомков сможет это изменить: оставит престол себе, убьет всех светлых и окончательно войдет в новую эру торжества зла, которую начнет Николай. Конечно, зависеть это будет от множества факторов, но черная кровь имеется в наличии, а воспитание возьмут на себя хоасси, у белых вообще постепенно будет все меньше прав и возможностей влияния – тут Николай ничего сделать не сможет, особенно после своей смерти. Он и сам не заметил, как начал размышлять вслух:

– Моих сыновей должна родить светлая. Только в этом случае мои наследники не будут белыми или черными, только так империи рано или поздно объединятся без уничтожения одной из сторон… Только женившись на светлой, я разрушу этот долгосрочный план. И Ноэ об этом тоже подумал, потому и поддерживал мои чувства к тебе, да он единственный, кто слова против не сказал… Как же я раньше этого не видел? Трина, как я этого не видел? Я ведь смотрел только на тебя, уже все спланировал – ты теперь другая и пошла бы на все, потому что я хитер, не оставил бы шанса увернуться. Ноэ выиграл, поставив на мою хитрость… Он уже выиграл! А я просто влюбился как идиот и теперь не имею представления, как уйти с этой дороги…

Трина вдруг мягко улыбнулась и сделала еще шаг навстречу – о, она соображала еще быстрее Николая. И коснулась молнии на своем костюме, медленно расстегивая ее.

– И хорошо, что Ноэ выиграл. Если ты уже влюбился, то и я могу забыть о том, что шорсир. Пусть все старые традиции рухнут, если это означает начало новой эпохи. Я буду твоей, я давно готова любить тебя, но сломать эту границу казалось невозможным. Но если моя граница отпустит тьму, то я готова перестать быть шорсир и стать твоей черной леди.

И она сама наклонилась к его губам, жадно целуя. Самая красивая на свете, самая желанная, готовая ко всему – ей не надо себя заставлять, она давно хотела того же. Николай же тонул в противоречивости: самая желанная оказалась главным оружием против него. Ведь он любит – по-дурацки, романтично, страстно, как ополоумевший кретин. И она любит – пока иначе, но будет любить так, как захочется ему. Во славу тьмы и удовольствия ради.

Николай схватился за остатки самообладания и оттолкнул ее.

– Не надо, Трина. Уйди, – он перестал сдерживаться и крикнул в полный голос: – Уйди, это приказ! Ты шорсир, а я твой лорд!

Девушка смотрела на него несколько секунд, потом склонила голову и бесшумно вынырнула из спальни. Николай с трудом переместил тело на кровать и закрыл глаза в надежде хотя бы уснуть, если все остальное уже не получилось.