Труднее всего ситуация переживалась из-за Трины. Николай даже осознанно ее избегал, дабы не сбивала с мысли. Но последнее покушение показало, насколько шита белыми нитками его отстраненность. О себе Николай, конечно, очень переживал, но и не мог забыть, какое облегчение почувствовал, увидев ее живой. Девушек-телохранительниц, конечно, было жалко, но к Трине это слово совсем не подходило.

Николаю бы выйти в чисто поле и прокричаться или напиться до пьяных песен, или хотя бы посидеть в одиночестве подольше и поразмыслить, но даже такие простые удовольствия ему были недоступны: слишком велика опасность от своих и чужих. Шорсир теперь караулили его покои в полном составе – Коле и в голову не пришло спорить, черные хоасси мытарствовали здесь минимум по двое, а Лир-Дан прибегал на любой звук: стоило просто кому-то поздороваться чуть громче, как белый маг вместе с воздушной волной вонзался в полуразрушенную спальню, осматривался, выдыхал и извинялся. Хоасси здоровому соперничеству не изменяли и подробно расписывали, где видели его извинения.

Николаю от всего этого было душно. От мира, никаким боком ему не нужного, тошнило. Появившийся Ноэ, с задумчивым видом трущий подбородок и сканирующий каждого присутствующего взглядом, раздражал. Но Николай сделал над собой усилие и подошел к первому советнику:

– Вы тоже заметили, что господин Кирр куда-то исчез, – он не спросил, констатировал. Дождался, пока Ноэ переведет на него прожигающий взгляд. – И именно он привлек внимание нашего белого друга сразу после нападения. Лир-Дан, будьте добры, обозначьте причины своей заинтересованности.

– А-а, – тот устало отмахнулся. – Ничего важного, иначе я бы сам бежал всех оповещать. Просто лицо одного из хоасси мне показалось знакомым. Если меня завтра все-таки пустят на Совет Черных, то там и рассмотрю пристальней – разберусь, кого он мне напоминает.

Николай перестал дышать. К счастью, Ноэ дословно озвучил его мысли – дал возможность молодому лорду сдержать нелицеприятные эпитеты в адрес старика сверхпенсионного возраста:

– Лир-Дан, вы совсем идиот? Демоны, просто признайтесь, что вы исключение из всех правил, а у остальных белых присутствует не только спинной мозг!

Лир-Дан прищурился и привычно зашипел:

– Может, ближе к делу, мой чернокожий товарищ, а то за вами пока водится одна суперспособность – лясы без дела точить.

– Вам показалось лицо одного из подозреваемых знакомым – и это неважно? Вы ждали Совета! Я ничего не пропустил? Как вы дожили-то до столь преклонных лет, неужто сами научились ложку до рта доносить?

– А, я понял! Раз мне что-то там мельком показалось, то надо было отправить его на кол – все забываю, где нахожусь. Будет громко кричать – виновен. Будет кричать безнадежно – невиновен, мы его потом, посмертно, оправдаем. Я ничего не пропустил? Да потому и молчу на всякий случай, вам же жизни человека лишить без суда – раз плюнуть!

Николай уже просто взвился от назревающей перепалки и гаркнул, обращаясь и к ним, и ко всем присутствующим:

– Господа! Кто видел пятого советника? Где он?

Хоасси начали переглядываться и недоуменно пожимать плечами. Николай надавил:

– Может, изображение какое-то его есть? Портрет? Да, господин Таш, будьте добры принесите его портрет и покажите нашему гостю.

Все сразу зашумело, затрещало, пока Лир-Дан долго вглядывался в изображение – сначала непринужденно, а потом все пристальнее, бледнея на глазах. Уже минуты через три он буквально выдавил:

– Уж больно он похож на одного белого мага… Лет триста назад того выгнали из Совета за недостаток магических способностей… Я не могу говорить наверняка, сходство такое, какое бывает у родственников… ну, или если лет триста прошло. Выгнали без скандалов и нервотрепки. Я сейчас уже с трудом вспомню. Просто попросили освободить место для более сильного претендента, как и у вас, наверное, делается… – он конец фразы уже шептал и сам понимал, к чему приводят его выводы.

Да все уже понимали. А господин Таш голосил на уровне ультразвука:

– Да ведь это именно он вчера первым потребовал, чтобы белого мага в зал совещаний не пускали!

– Он первым, а вы вторым поддакнули, – спокойнее заметил господин Форн. – Давайте на секунду представим, что это один и тот же человек… Но как такое возможно?

– Ой, я вас умоляю! – визг Таша очень сильно нервировал, зато обращал на себя внимание и был слышен во всей огромной комнате. – Давайте уже не о способах, а о фактах говорить – а факты таковы, что если некто когда-то был белым магом, а потом стал черным, он не может называться ни абсолютно белым, ни черным! Что и требовалось доказать!

Господин Зор испуганно водил глазами с одного лица на другое:

– Но ведь мы его всю жизнь знаем… И из Совета белых мага выгнали за недостаток способностей, а не далее как неделю назад господин Ноэ назвал господина Кирра одним из сильнейших из нас как минимум равным себе!

Ноэ тоже не мог устоять на месте:

– Идиот… Идиот! Это я не вам, Лир-Дан. Я идиот. Ведь Кирр – самый классический пример скрытой силы, которую можно считать по ауре, но проявлений которой он нам никогда и не демонстрировал… И если уж исходить из предположения, что это один и тот же человек, то он смог нарушить уже две клятвы престолам! Сомневаюсь, что это в два раза сложнее, чем нарушить одну… Идиот, он же все время сидел у меня перед носом…

Ноэ полетел на выход, вероятно, обыскать покои Кирра или найти какие-то доказательства и зацепки. Но в двери остановился и сухо приказал:

– Охраняйте черного лорда… Раздери меня тьма, он обязательно начнет с него! Шорсир, Лир-Дан, хоасси, сделайте что угодно, лишь бы Киан не пострадал. Я найду и убью предателя.

Но Таш покачал головой и сказал неожиданно спокойно:

– Боюсь, господин Ноэ, что мне придется озвучить очевидное – вы не справитесь с ним. Он сильнее, старше и могущественнее вас. Мы все обязаны отправиться с вами. Самое глупое сейчас – разделять силы.

– Самое глупое сейчас – потерять черного лорда, который сможет стать и лордом белых! – Ноэ вскинул голову и возопил в потолок: – Да почему я окружил себя дураками? Всем надо прямым текстом говорить! Какой смысл в победе над предателем, если мир все равно рухнет? Я уж не говорю о том, что мой приятнейший темный план провалится!

Николай тоже поддался всеобщей панике и тревоге, но последняя реплика его рассмешила:

– Ноэ, вы хоть что-нибудь видите, кроме своего темного плана? Ну серьезно, ваша страсть к азарту уже нуждается в медикаментозном лечении! Господин Таш, вы правы, все хоасси идите с Ноэ и найдите врага. Если вы с ним не справитесь, мне никто не поможет. А до вашего прихода я постараюсь… спрятаться? – сказал он неуверенно, спрашивая у самого себя.

Собственно, именно спрятаться ему и было нужно. Хоасси без долгих дебатов поспешили за Ноэ, а Николай размышлял вслух:

– Все шорсир останутся здесь. Лир-Дан, вам придется изобразить мое присутствие. Ну и никто кроме вас не в силах отбить атаку, когда она последует. А мне нужно уйти… куда-нибудь.

– Это слишком опасно, повелитель! – Вторая нахмурилась.

– Именно поэтому и похоже на правду. Кирр знает, что вы ни при каких обстоятельствах не оставили бы меня без защиты, значит, и не будет искать в других местах. Мне нужно просто найти укромный угол и там отсидеться. Все, все, девочки, это приказ. Вы ведь тоже умеете мыслить стратегически?

Шорсир умели – не зря все по очереди кивнули, принимая его план. Николай повернулся к Трине, чтобы и для нее повторить распоряжение, но она опередила:

– Нет, я пойду с тобой. Сестры примут удар на себя и позволят нам скрыться, но совсем один ты не пойдешь. Да хотя бы потому, что я в десять раз быстрее найду укромный угол. Не спорь! Ты мой лорд, но я умоляю тебя, не спорь. Я пойду за тобой в любом случае, можешь не сотрясать воздух.

Николаю очень понравился этот монолог, достойный голливудского кинематографа, с ноткой пафоса и недовысказанных признаний в любви. Вот бы услышать то же самое, но в какой-нибудь другой жизни. А пока он только пожал плечами и выдал:

– Я именно это и собирался сказать. Когда ты успела стать такой болтливой?

Лир-Дан напустил какого-то тумана, а шорсир предварительно осмотрели коридор, тем самым привлекая к себе внимание. А в то время Николай с Триной заказали ужин, неспешно перекусили, а потом приказали слугам раздеться. Нарядились в их темно-коричневые мешковины, убрали волосы под темные косынки и понесли на кухню грязные тарелки. До нее не дошли, бросили посреди какого-то безлюдного зала и направились в подземные переходы. Николай быстро устал от темноты и бесцельности блужданий.

– Может, здесь и отсидимся? – предложил он. Казалось, тут можно армию демонов спрятать – она скорее сама заблудится и подохнет от голода, чем ее смогут отыскать.

Но Трина осветила лицо чадящим факелом, чтобы он разглядел, как она качает головой:

– Ни в коем случае, Киан. Мы с Ноэ нашли тебя по знакам и запаху в другом мире, неужели ты думаешь, что могущественный маг не сможет справиться, если ты будешь сидеть прямо под ним?

Об этом Николай как-то подзабыл. И сейчас праведно возмутился:

– Так, а зачем мы этот отвод глаз планировали?

– Потому что тебя ищет не только могущественный маг. А все, кому не нравятся белые и твоя новая политика, а они еще не в курсе, что ты скоро знаменуешь торжество тьмы. То есть все. Они только ждали шанса, когда ты будешь наиболее уязвим – сестрам и белой гниде придется нелегко. Идем, Киан. Надеюсь, хоасси справятся с предателем быстрее, чем мы падем замертво. Сомневаюсь, что тебя хватит и на пару дней.

– И что же ты предлагаешь? Как скрыться от того, от кого нельзя скрыться?

– Во-первых, не останавливаться! – выдала она каплю злости. – Пока мы не топчемся на месте, он не сможет нацелиться на знаки!

– Не хотелось бы тебя разочаровывать, Тринюш, но я уже на последнем издыхании. И тоже очень сомневаюсь, что меня хватит на пару дней!

Она ухватила его за локоть и потащила дальше:

– Прискорбно. Значит, мне придется тащить тебя волоком.

– Красота какая – хоть на ручках покатаюсь. Трина, остынь, сейчас ему не до наших поисков – он сам от магов прячется. И нам лучше использовать эту передышку, чтобы осмотреться и подумать.

– Думай на ходу, Киан! И шевели уже ногами! Так и знала, что нужно тебя как-то тренировать, но все времени не хватало: то заговоры, то революции, то разрушение мира. Вот выберемся – и я точно с тебя не слезу, пока не повышу твою выносливость! Не в том смысле «не слезу», я твою улыбку затылком чувствую!

Николай в самом деле улыбался. А это вообще во всех ситуациях наиболее интересное занятие.

– Ты посмотри на себя – орешь уже, как вредная женушка. Не забыла, с кем говоришь?

– Не забыла, – с вызовом ответила она, протискиваясь в очередной засмоленный проход. – Моя задача – обеспечить твое выживание. Для этого я сделаю то, на что человек не способен. Хочешь – считай это признанием в самых искренних чувствах, хочешь – смейся, но мое поведение от твоей реакции не изменится.

– Надо же! Шорсир призналась в том, что она шорсир! – Николаю в проходе было уже тесно, пришлось протискиваться боком. Хотя если коридор сузится еще на сантиметр, то здесь черный лорд может и окончить свои дни. А пока ничего, дело шло, Коля просто не задумывался о том, чем перепачканы эти засаленные веками стены и что конкретно по ним ползает. Не хватало еще перед красивой девушкой истерику изображать. Вот последнюю мысль он и решил развивать: – Или ты в каких-то других, нешорсирских, чувствах призналась? Намекни попрямее, я в последнее время все навыки пикапа растерял за ненадобностью – никогда ж не думал, что попаду в мир, где меня и так все по определению хотят. Иногда убить, но хотят-то все.

Трина вдруг остановилась, без света ее перемещения вообще стали казаться слишком быстрыми, как рывки тени. Она повернулась назад и прошептала:

– Ни в чем я признаваться не буду. Не умею и не вижу причин. Ты мой лорд. И ты будешь поступать так, как захочешь. Для того и рожден. А я буду рядом до последнего вздоха, в любом статусе.

– Потому что тоже для того рождена?

– Да. И нет. Ты сам знаешь все ответы, а признаваться я не буду.

Как же Николаю стало тоскливо – вот просто возьми да выпотроши всю душу наизнанку, а потом еще и заяви, что надо куда-то идти, что-то решать и зачем-то продолжать это бессмысленное царствование. Так ему тоскливо стало, почти до слез, от безысходности, что он взял ее за плечи, вжал в эту грязную стену и поцеловал. И целовал, пока хоть чуть-чуть на душе не полегчало. Зато после она уже ничего не говорила, дышала только рвано и не отстранялась. Николаю именно это передышка и была необходима:

– Трина…

– Я все, все знаю, Киан. Хоть всегда думала, что во мне совсем нет женщины, но оказалось, что капля осталась – и именно она все знает. И будет радоваться, когда ты выберешь себе в жены светлую, она поймет, что другого выхода не было, и ей всегда будет немного больно, потому что ты стал совсем чуть-чуть важнее всей тьмы, но она…

– Да я не о том, – перебил он, хотя слушал бы и слушал. – Нам нужно выбраться из подвалов к драконам.

– Зачем? – она собралась, чтобы скрыть непривычное для себя смущение.

– Раз надо постоянно перемещаться, то полетим. Например, до белой империи. Все равно давно пора проверить, подходит ли моя кровь – в этом даже Ноэ на сто процентов не уверен.

– Идея отличная, Киан, но очень опасно лететь туда вдвоем. Все-таки я убийца их лорда, и уж точно далеко не все из них будут рады узнать, что их приперли к стенке!

– Знаю. Но здесь мы как на ладони – надо сделать то, чего от нас вообще никто не ожидает. Лучшая стратегия в безвыходной ситуации.

– Хорошо. Тогда сюда, – потянула она его за руку в очередной темный и низкий коридорчик, больше похожий на нору.

Он шел и по ее командам пригибался. Держал девушку за руку, позволяя вести туда, куда она тащит. Странно ведь, они оба не самые большие на свете романтики. И уж наверняка не однолюбы и лебединые страдальцы. А тоскливо, и все тут. Может, и пусть этот мир рушится? Все равно не очень такой мир получился.