В условленном месте Лю не оказалось, отчего вся троица застыла в напряжении. Когда они расставались, то выглядело все так, будто именно он переживал за остальных, а самого его оставляли с легким сердцем. Но если враги уже успели явиться в Золотой Краб в поисках Отравы, то неизбежно схватили бы Лю! Отчего-то эта очевидная мысль пришла слишком запоздало.

– Нам с Крисом нужно отправиться в город, а Отраву оставить здесь. Возможно, он в беде… – предложила Нанья и затряслась от страха.

– Ну уж нет! – уверенно заявила Отрава. – Если идем, то вместе!

– Давай начистоту – от тебя толку ноль, – бессердечно рассуждал Кристофер. – Зато мешаться под ногами ты умеешь. Твой перевертыш вряд ли обрадуется, если мы вытащим из беды его, но при этом полностью или частично потеряем тебя.

– Так почему же меня никто не учит защищаться? – обиделась Отрава. – Только и повторяете про мою беззащитность, и хоть кто-то бы сделал шаг, чтобы это изменить!

Кристофер подумал и ответил с присущей ему внешней серьезностью:

– Специально. Чтобы на фоне тебя выглядеть сильными. Вот я на фоне вас всех выгляжу совсем героем – и меня это устраивает.

– Эй! – воскликнула возмущенная наглостью Нанья. – И в чем твой героизм проявляется? Даже от двух милейших дамочек без нас отбиться не смог! Все твои заслуги сводятся только к тому, чтобы бледной рожей попрошаек отгонять!

– Да, но от остальных толку еще меньше.

– Вы отвлеклись! – не выдержала Отрава. – Там Лю в беде! Один! А вы тут спорите, кто из нас бесполезнее?!

– Да нет! – повернулась к ней Нанья. – В бесполезности-то ты всех победила, твой женишок прав. Ладно, у нас есть план? Какое счастье, что Лю в письме Великому Кудеснику нас с Крисом не упоминал!

– Это точно, – припомнила Отрава его сомнения на этот счет. Шифрованное письмо не предполагало лишней информации, поэтому он и не придумал, как вклинить в отчет Нанью, а Кристофер в Серебряном Облаке и вовсе не предполагался постоянным попутчиком. Поэтому если враг перехватывает эти сообщения, или врагом сам Великий Кудесник и является, то в рукаве у их компании минимум две козырные карты.

В итоге она все-таки настояла на том, что оставлять ее, беззащитную и бесполезную, в лесу одну нерезонно – если ее найдут, то у нее не будет ни единого шанса отбиться. Крис и Нанья вынуждены были согласиться, поэтому решили дождаться темноты и отправиться в Золотой Краб вместе. Возможно, Лю, живой и невредимый, сидит в заезжем доме и до сих пор пытается уладить дела. А если это не так, то и неизвестно, где его искать.

Задолго до восхода ночной звезды они собрали вещи и потушили костер. Но не успели пересечь и половины пути, как Кристофер, который шел впереди, остановился и поднял руку. Нанья с Отравой замерли, доверившись его чутью. А чуть позже и сами расслышали вдалеке хруст веток и неразборчивое мычание. Крис молча кинулся сквозь заросли в ту сторону, а потом вернулся. За ним следом шел улыбающийся Лю и тащил за шкирку незнакомого тощего возвращенца.

Отрава облегченно выдохнула и немного позавидовала Нанье, которая без оглядки бросилась другу навстречу и повисла у него на шее. Когда-нибудь и отношения Отравы с Лю станут настолько простыми, что она сможет делать так же!

Лю объяснялся:

– Простите, что заставил волноваться. Я этого шпиона еще позавчера заметил! Вот и пришлось его сначала отловить, а уже потом к вам шагать. Рад, что вы целы! Отдельное спасибо тебе, Кирами… за то, что никого не убил.

Они добрались до предыдущего места. Нанья, как заправская домохозяйка, сразу кинулась к костру, чтобы развести его заново, радостно приговаривая:

– Зря ты на нашего кровопийцу бочку катишь! Он вел себя отлично, да я тебе такого расскажу, что с нами веселого приключилось – волосы на затылке дыбом встанут сначала от омерзения, а потом и от смеха! Но давай сначала ты, у тебя-то, я смотрю, даже шпиончик личный завелся!

Лю швырнул своего пленника на землю. Перепуганный до смерти молодой парень с завязанными за спиной руками таращился на всех по очереди, но от вида кровопийцы предсказуемо сжался и заныл:

– Люди добрые! Пусть будет ласкова ночная звезда к вашим детям! Умоляю, пощадите, я ни в чем не виноват!

Теперь разгорающийся костер освещал его лицо и являл свидетелям ссадину на лбу. Наверное, пытался сопротивляться или сбежать по густым зарослям. Его окружили и рассматривали с интересом, как неведомую зверушку.

– Я договорился с капитаном правоморского судна, – начал Лю с главного. – Под утро мы должны быть в порту. Цена не такая огромная, как я ожидал, и он даже имен не спросил.

– У нас тоже все улажено. Все золото разделим на четверых и припрячем в вещах, потому что сейчас оно в одном мешке – слишком заметно, – ответил ему Кристофер таким же отчетом. – Не будем раздражать моряков лишними соблазнами.

Лю кивнул.

– Значит, нам осталось только одно дело – выяснить, кто нанял этого возвращенца.

– Никто меня не нанимал! – скулил тот. – Клянусь честью моей матери!

Клятвы возвращенцев имели примерно такую же силу, как слово кровопийцы. Лю присел перед ним на корточки:

– Почти два дня ты ходил за мной. А прошлую ночь провел под окнами заезжего дома. Не тяни время – ты не с тем связался, чтобы продолжать корчить из себя дурака.

Возвращенец отчаянно ревел.

– Предлагаю отрезать ему палец, – предложил Кристофер так, словно долгое время только и ждал такой возможности. – Я, наверное, успокоюсь, только когда сам кому-нибудь палец откромсаю.

Отрава от всей этой ситуации впадала во все большее напряжение, но никто ее волнения не разделял. Нанья так вообще открыто смеялась:

– Это называется комплексами, Крис! Да вот только твой палец от этого не отрастет! Но, с другой стороны, почему бы и нет?

Возвращенец перестал рыдать и замер в ужасе. Запричитал:

– Н…не… надо… палец…

Лю спокойно заметил:

– Он не хочет палец. Что еще можно отрезать, чтобы по-быстрому? Мне спать скоро надо, а то если к восходу ночной звезды мы не закончим, то допроса не получится. Даже если он все-все решит рассказать…

– Как насчет огня? – легко предложила Нанья.

Она раскрыла ладонь, над которой загорелся маленький огонек, разросся немного и замер, издавая характерное потрескивание.

– Так ты укладывайся, перевертыш, – ответил ему Крис. – Мы о госте и с кудесницей можем позаботиться. Доверь нам приятную работу.

У Лю еще было в запасе немного времени, поэтому он не спешил. Пленник смотрел теперь только ему в глаза, будто загипнотизированный, и нервно подрагивал.

– Чтобы скрасить унылое ожидание неизбежного, давайте я прочитаю вам лекцию о пытках, – монотонно затянул Крис. – Человек иногда сам себя удивляет и способен сопротивляться почти любой боли. Единственный способ добиться результата – сначала сломать тягу к сопротивлению, то есть волю. Поэтому жертву необязательно сразу кромсать на куски. Лучше всего доставить долгосрочное мучение – например, подвесить так, чтобы у него сухожилия перекручивались, или содрать кожу… с пальца. Или… ну ладно, Нанья, уговорила, качественные ожоги работают прекрасно.

После этих слов светящийся желтый шар над ладонью Наньи еще немного увеличился, словно обрадовался, что его в лекции упомянули. Отрава же, открыв рот, вылупилась на Кристофера. Неужели кровопийц в самом деле обучают основам пыткологии, как грамоте?

– Какую еще волю ты собрался ему ломать? – Лю повернулся к нему. – Ты же чуешь, что он уже обмочился?

– Э-э-х! Я надеялся, что ты не заметишь! – Кристофер произнес это с самой ярко выраженной интонацией разочарования, на какую только был способен. Отраве осталось только пожалеть, что первая его очевидная реакция случилась именно по такому поводу.

– Я… я… все расскажу… сам расскажу… – сообразил пленник.

Нанья сжала пальцы, заставив шар схлопнуться. Кристофер обиженно поджал губы, но Лю вряд ли был заинтересован в так необходимых кровопийцам развлечениях, поэтому поторопил:

– Так рассказывай! Чего ждешь? Когда не только обмочишься?

Тот затряс головой, пытаясь привести мысли в порядок, и затараторил:

– Я… в страже городской работаю… Просто ухватился за возможность подзаработать! Я же не знал, что все так… ну…

– Вот поэтому в охрану нельзя брать возвращенцев! – Лю не сдержал негодования.

– А… как же нас не брать, если перевертыши на восходе ночной звезды спать должны? Кто-то ведь должен их разбудить в случае опасности, вот мы и… А если бы нас не брали, то вы бы сами за этот час полгорода…

– Ближе к делу! – рявкнул Лю, который очень не любил, когда обсуждают единственный недостаток перевертышей.

– Так вот… Я за неделю до вашего прихода письмо получил… и десять монет к нему… Я должен был отслеживать, когда в Золотой Краб явится Лю из столичных с молодой возвращенкой из тихореченских… А потом сообщить об этом и следить, чтобы не ушли… И обещали мешок золота, если все сделаю правильно…

– Кому сообщить?!

– В… в Столицу… Возвращенцу Лучу из столичных…

– Какому еще, к темному хряку, Лучу?! – разозлился Лю и подскочил на ноги.

Но и ему, и остальным было ясно, что пленник не врет. Вряд ли заказчик открыл бы ему настоящее имя. Он просто подкупил по одному стражнику во всех городах этого направления, тем самым избавив себя от необходимости ставить свечки, раз уже стало понятно, что Отрава каким-то образом научилась от них избавляться. И в каждой же страже найдутся такие отщепенцы, которых, в отличие от перевертышей, легко подкупить и избавиться от лишних вопросов. Его сбивчивый рассказ подтверждал версию о Великом Кудеснике, но не служил прямым доказательством. А настроение Лю уже заметно ухудшалось – ему пора отправляться спать, пока он им всем тут кровопролитное представление не устроил!

Кристофер предложил:

– Теперь одному из нас надо отправиться в отделение связи и написать письмо этому Лучу: якобы вы с Отравой ушли на север, к примеру. Сбить со следа.

– Отлично придумано! – согласилась Нанья.

– Раз я такой молодец, – почти жалобно попросил Крис, – то можно я его хотя бы убью?

Лю коротко пожал плечами и направился к костру, чтобы улечься спать. Этим он, очевидно, дал разрешение на что угодно, но Отрава не могла промолчать:

– Зачем убивать? Ведь он все рассказал!

К ней подошла Нанья и потянула за руку:

– Мы не можем его отпустить – он нас сдаст. И к тому же помни, что парнишка сам ввязался в неприятности. Пойдем, ядовитая моя, не смотри.

Но Отрава выдернула руку и осталась на месте. Возможно, ей пора взрослеть. Возможно, ей пора собственными глазами увидеть, каковы на самом деле те, кого она называет друзьями!

Кристофер почти улыбался. Он рванул пленника вверх, обнял, прижимая к себе дергающееся от страха и крика тело, как любовника. Одной рукой зажал тому рот, вынуждая просто мычать в его ладонь. Против такой силы возвращенец ничего не мог поделать. Кровопийца заметил ее взгляд, на секунду замер, а потом, так и не прерывая зрительного контакта, вцепился клыками жертве в шею. Отрава смотрела в его глаза и глохла от собственных мыслей.

Кристофер ни на секунду взгляда не отвел. Даже тогда, когда жертва перестала дергаться. Даже тогда, когда откидывал бездыханное тело в сторону и вытирал рот. Взгляд сама Отрава и отвела, вынужденная упасть на колени от накатившей тошноты. Убийство само по себе отвратительно. Но убийство с помощью вот такого каннибализма – вообще за гранью восприятия. Но тошнило Отраву по другой причине: от воспоминания, как она сама когда-то подставила Крису свою шею, или – еще хуже – как она своими губами совсем недавно касалась этого самого рта!

Конечно, она дернулась, когда Крис подошел к ней и остановился рядом. Напомнила себе, что они на одной стороне, но никак не могла себя заставить поднять голову.

– Отрава, пойми только одну вещь – мне принимать вас такими, какие вы есть, не менее сложно. Но я очень стараюсь. Теперь твоя очередь постараться.

Немного придя в себя, Отрава поднялась на трясущихся ногах и направилась к остальным. Для отдыха у них оставалось не больше двух часов. Она не посмотрела на труп, который, по всей видимости, никого больше не интересовал. Но уснуть так и не смогла.

На корабль они успели до восхода солнца. Нанья забежала в отделение связи с заранее написанным письмом и оплатила почтовика до Столицы, потом они чинно вышли за городские ворота, чтобы «отправиться на север». И затем, уже бегом, добирались до указанного места на берегу, где их ждала лодка. Капитан торгового судна, урожденный правоморец, проблем с местными законниками иметь не хотел, но и патриотической преданности не испытывал. Потому был не прочь подзаработать, но без риска лишиться торговой лицензии.

Капитан, пожилой возвращенец, отличался невероятно веселым и общительным нравом. Он тут же встретил гостей на палубе и лично сопроводил их в каюту – мизерную комнатушку с матрасами на полу. Четверым в ней даже впритык спать будет тесно, но никто и не думал жаловаться. Команда моряков слушалась его беспрекословно, и даже это не удивляло – капитан за короткое время трижды повторил, что способен найти общий язык буквально с любым человеком. И для этого не надо строить из себя морского волка или сурового палача. Этому легко верилось, потому что он точно умел располагать к себе.

Единственным, кто испытывал все больший и больший дискомфорт, был Кристофер. Правоморцы на судне в большинстве своем ни разу кровопийц не видели и не пытались скрыть любопытства:

– И правда, тысячу лет прожил? А выглядишь совсем пацаном!

– Ты точно взял достаточный запас крови в пробирках?

– А через сколько дней ты умрешь, если не будешь есть?

– Можешь один натянуть вон тот трос?

– А кровопийцы в туалет ходят? И как часто?

Они окружили его всей гурьбой, задавая бесконечные вопросы, но больше других напирал сам капитан. Он даже попытался засунуть палец Крису в рот, чтобы пощупать клыки. Тот, к такому обращению непривыкший, перестал отвечать почти сразу, а после заявил:

– Для всех – я подчеркиваю, что для всех – будет лучше, если вы вообще ко мне приближаться не станете. В Левоморье каждый знает, что кровопийцу раздражать нежелательно.

Но то в Левоморье! Эти люди не испытывали никакого благоговейного трепета, потому что в их краях уже даже байки о кровопийцах не были на слуху. Сложно бояться того, чего бояться не привык, а Кристофер на самом деле внешне производил впечатление безобидного молодого худощавого паренька с необычной внешностью. Он просто оставил шумную толпу и скрылся в каюте, намереваясь, по всей видимости, отсидеться там все путешествие. Отрава решила, что обязательно поговорит с ним вечером – если он уже на грани того, чтобы разорвать в клочья дружелюбных и просто не слишком воспитанных людей, то как он собирается жить в Правоморье? На родине кровопийцы пребывают в слишком расслабленном состоянии, вот характер у них от этого и испортился. А Кристоферу пора привыкать и к другим правилам!

Само плаванье занимало в среднем недели три. Отсутствие ветра тоже не было проблемой – на судне имелся сильный кудесник, способный наполнять паруса заклинаниями. Единственными неприятными сюрпризами для путешественников могли стать редкие штормы или пираты. Но капитан на взволнованность Лю тут же ответил привычным:

– Я со всеми могу договориться! А мой кудесник может договориться даже со штормом – ну потрясет малость, оно даже на пользу!

И тут же расхохотался.

Все складывалось преотлично, вот только Нанья уже к середине дня начала чувствовать тошноту, а к вечеру ее почти постоянно рвало. Ей было так плохо, что она от бортика не отходила. Не отползала, если говорить точно, потому что еще через день уже и на ноги едва поднималась. Бортовой кудесник сказал, что некоторым людям качка противопоказана – и тут мало что можно поделать. Его травяной отвар положение улучшил не слишком сильно. Еще через два дня уже Отрава и Лю умоляли его сделать хоть что-нибудь, пока Нанья от отчаянья в море не выбросилась. Он смог предложить только сильное успокоительное – заговоренную траву, которая заставит ее спать почти постоянно. Нанью только хотя бы раз или два в день будить надо, чтобы не умерла от истощения. Та заявила, что тут и думать не о чем: море она уже ненавидела всей душой, поэтому даже расплакалась от счастья, что ей такой простой выход предложили.

Трава подействовала быстро, принеся долгожданное облегчение не только Нанье. Кристофер и сам умел спать по несколько дней кряду. Отрава только умилялась, глядя на эту парочку. Не каждый день застанешь зрелище, когда главная скандалистка Левоморья мирно сопит на плече главного скандалиста Левоморья.

По вечерам они с Лю играли с моряками в карты и кости – не на золото, а просто ради интереса и украшения досуга. Иногда пили с ними крепкий самогон. И слушали истории о такой похожей и непохожей на их родину стране.

Отрава потом еще много лет будет вспоминать эту приятельскую атмосферу, которая так сильно шла вразрез с последующими событиями. И через много лет она так и не сможет ответить на вопрос, как можно даже в смех вложить столько притворства? Как можно так искренне интересоваться семьей или радоваться победе в настольной игре над человеком, которого ты уже списал со счетов? И как бы она ни старалась, ровно ни в чем не смогла найти подвоха.

О приближении другого судна они поняли по крикам моряков. Лю тут же бросился к капитану, опасаясь нападения пиратов. И сразу напрягся, когда его начали окружать. Те же самые веселые мужчины, которые только вчера обменивались с ним шутками.

– Конечно, пираты! – задорно ответил капитан. – Какой еще бы корабль шел наперерез? Но я со всеми могу договориться!

Как выяснилось, такие договоренности были простыми, и на них шли все торговые суда. Если разбойники устроят абордаж и массовые убийства, никто не выиграет. Длительное противостояние было невыгодно ни тем, ни другим. Поэтому экономически правильнее – добровольно поделиться частью товара или золота. Причем такой частью, чтобы торговля не перестала быть прибыльной – это и пираты понимали. Раньше, когда разбойничали каждый сам за себя, теряли все, потому что пираты, захватив корабль, вытрясали его до донышка. А теперь, когда тут организовалась монополия, всем стало проще жить. Раз предотвратить грабежи невозможно, их нужно принять! Организованное пиратство заодно следило и за тем, чтобы в водах не появлялись разрозненные бандитские группировки. Получалось, что они тем самым защищали торговцев и от разорительных грабежей. К настоящему времени между торговцами и пиратами установились вполне себе приятельские отношения.

И это бы ничего, не добавь капитан тут же:

– Но сегодня  настоящий праздник, потому что я вообще ничего не потеряю! Да и вы, если не поведете себя глупо, тоже ничего не потеряете.

Лю спонтанно оглянулся назад. На палубу уже выводили Нанью, которая шагала, но даже глаз так и не открыла, и Кристофера. За ним следом шел кудесник и что-то нашептывал.

– Что происходит? – Крис кое-как выдавливал из себя слова, но был в ясном сознании. – Я почти не могу пошевелиться.

Отрава, почувствовав железный захват на своем локте, даже не дернулась, успев приготовиться ко всему.

– Рабство? – Лю глянул на Отраву, будто сопоставлял, что успеет сделать, если перевернется прямо сейчас.

– Рабство, рабство, – утешал его капитан. – Но вы не волнуйтесь – в Правоморье очень мягкие порядки, давно уже! Будет у вас и хлеб, и кров. А если хорошо себя будете вести, вас даже разлучать не станут – у нас считается, что раб лучше работает, если о нем хорошо заботиться.

– Нас будут искать! – заявила Отрава.

Капитан совсем по-доброму ей улыбнулся:

– Да это я уже понял! Вы ведь беглые – то ли убийцы, то ли воры. Разве это не лучше, чем казнь или тюрьма? Совет вам дам: не испытывайте судьбу и никаких неприятностей не последует. Даже наоборот, стабильность до конца жизни. И за такой отличный совет я ваше золото себе оставлю – и без того договоримся. Один кровопийца чего стоит! За него я еще десяток рейсов выторгую.

Отрава посмотрела на шатающегося Кристофера – он был обездвижен каким-то заклинанием, а Нанья и вовсе в себя не приходила и безвольно висела на руках одного из матросов. Теперь болезненное любопытство к кровопийце заиграло новыми красками. В Правоморье этой расы не было – их истребили тысячи лет назад. И за это время разучились бояться. А теперь вдруг заинтересовались. Раб-кровопийца в виде наиценнейшей безделицы в быту? Ведь если Кристофера постоянно держать под таким заклинанием, то и толку с него не будет! Но, скорее всего, они эти вопросы уже обдумали, раз капитан так уверен в своем ликовании. Значит, спрос точно есть. И тут они так кстати сами подвернулись под руку с предложением.

– Перевертыш! – капитан заговорил громче, понимая, что пленники не вслушиваются в его слова. – Посмотри, они уже спускают шлюпки, так что времени у нас немного. Давай разойдемся друзьями? Я вот что предлагаю – поклянись, что не станешь сопротивляться и будешь подчиняться своим господам. И тогда я в договор включу пункт, чтобы с вами хорошо обращались и продали в один дом. Это несложно, нужно только мое слово. Кровопийца, конечно, не в расчет – он птица другого полета.

– Я вам покажу, какого я полета… – Кристофер сказал совсем тихо и вызвал этим только смех.

– Не покажешь! – перебил его капитан весело. – Смирись уже. Тебе выдерут клыки, и после этого ты станешь совсем ручным. Ну, так что, перевертыш, по рукам? Получи хотя бы то, что можешь получить.

Кристофер покачнулся. Лю, белый, как кровопийца, посмотрел сначала на него, а потом на Отраву. Она знала, какое решение он примет.

– Нет! – крикнула Отрава. – Нет!

Но если речь шла о ее безопасности, пусть даже и обещанной самым лживым человеком, то Лю думать было не о чем:

– Я, Лю, родившийся в Столице, страж первого ранга, клянусь, что не окажу сопротивления и буду подчиняться своим господам.