Везли их в полностью закрытой малюсенькой повозке, и даже запряженные лошади будто стеснялись ржать громко – тайна их встречи обязана была оставаться тайной, это и коню ясно. Но тряске конца-края не было, а когда нет возможности даже в окошко выглянуть и удостовериться, что ты еще в Столице или хотя бы в Левоморье, то начинает одолевать тревога, переходящая в панику. Отрава успела придумать миллиард мест и целей, для которых их вот так могли бы похитить, но обсуждать это вслух возможности не представлялось – кудесник втиснулся к ним же. И раз он ни слова не произнес, то и они рты открывать не спешили. И к лучшему – хуже истерики может быть только коллективная истерика.

Повозка наконец остановилась, кудесник бросил «За мной!» и вышел первым. Ноги у Отравы тряслись, когда она последовала за друзьями, но почти сразу успокоилась – вывезли их на столичную окраину, к двухэтажному темному дому. Охраны или городской стражи видно не было. За скрипучей дверью ждала еще более скрипучая лестница вверх, а за ней – довольно просторная зала, освещенная масляными лампами. Отрава уже спокойнее осматривалась и вглядывалась в лицо старика, сидящего в кресле.

Это совершенно точно был Великий Кудесник! Вот именно так – без представлений и сомнений. Одет в домашний халат, никаких знаков отличия, кроме очень преклонного возраста, почти лысый, но растительность с лихвой компенсировалась объемной кустистой бородой настолько рыжего цвета, каким и Нанья похвастаться не могла. И при всей своей немощности излучал силу, как ауру. И взгляд – серьезный, пронзительный до мурашек, перед которым хочется рухнуть на колени и умереть от благоговения. Такой взгляд может быть только у человека, который каких-нибудь пару тысяч лет фактически управлял государством и принимал сложные решения, но оставался в тени императора.

Однако голос его оказался мягким и даже добродушным:

– Снимите уже заклятия со своих лиц, хочу увидеть вас настоящих.

Нанья нервно пожала плечами и суетливо выполнила распоряжение. Великий Кудесник улыбнулся, с интересом разглядывая гостей:

– Ну, что стоите? Занимайте места поудобнее! Меня уже ноги не держат, но не очень-то гостеприимно самому сидеть, а посетителей держать на ногах.

Отрава, восприняв это как приказ, тут же рухнула на ближайшую скамью, обитую тканью. Нанья уселась рядом с ней – то ли чтобы подругу поддержать, то ли самой от волнения не свихнуться. Лю после недолгого промедления разместился за ней – всегда лучше держаться вместе. И только после этого они уставились на Кристофера, который расположился в кресле напротив. Отрава решила ему потом рассказать о чувстве единства и взаимоподдержки, но на данный момент так было даже неплохо: вышло, что они расположились кругом, что удобно для разговора.

Молчание затянулось. Лю решил начать первым, поскольку был единственным из присутствующих, кто Великого Кудесника знал до сих пор и оттого чувствовал себя намного спокойнее:

– Итак, ты меня обманул.

– Обманул, – легко признал старик. – И раз страж первого ранга сейчас не бежит с доносом к Их Величеству, значит, и сам понял, зачем я это сделал.

– Если кое-что и понял, то все равно жду объяснений, – Лю, вопреки всеобщим ожиданиям, не вспылил. Он говорил спокойно и ровно, давая уважаемому им человеку возможность расставить все нужные точки или себе – привыкнуть к мысли, что он теперь клятвопреступник. – Позволь для начала представить. Это Отрава из тихореченских – та самая девушка, за которой ты меня отправил. Кровопийца, Кристофер Кирами…

– Кирами? – с непонятным удивлением переспросил Кудесник, но сразу же кивнул. – Рад знакомству. А это, я полагаю, Великая Кудесница Правоморья? – и рассмеялся.

– Ну… Ее зовут Нанья, – отрекомендовал Лю.

Нанья покраснела, запричитала и тут же сжалась, словно так ее меньше видно. Перед этим человеком сложно изображать из себя титулованную особу. Но Великий Кудесник, вытирая слезы, поощрил:

– Это было смело! И красиво, как мне рассказали. Похоже, у тебя талант.

– Да, Великий Кудесник, я талантлива! – встрепенулась Нанья. – Спасибо за компли…

Тот перебил с тем же смехом:

– Я хотел сказать – талант в цирковых представлениях. И в наглости, безусловно. В Правоморье ведь даже должности такой нет.

Отрава почувствовала, как Нанья пытается поглубже вжаться в лавку. Веселье Великого Кудесника схлынуло так же быстро, как и началось:

– Ладно. Раз мы смогли так быстро найти общий язык, теперь к делу. Власть в Левоморье уже давно пора менять, время для этого пришло еще тысячу лет назад. Но тогда мне казалось, что я и сам способен латать дыры, а теперь, как видите, уже не способен. И поэтому мне нужна была Отрава.

– Ты правда видел будущее? – не удержалась она. – Какова моя роль в нем?

– Давай по порядку, – тот тяжело вздохнул и отчего-то в этот момент стал выглядеть совсем развалиной. – Во-первых, кудесники не могут видеть будущее, ведь мы живем здесь и сейчас.

Кажется, все охнули разом, но общее недоумение озвучил Лю:

– То есть нет никакого предсказания?

– Отчего же нет? Предсказание есть, но не мое, а моего старого друга. Есть такая раса, которая не живет здесь и сейчас – они глаза земли, сама земля, они живут одновременно в любой момент и в любом месте. И если научиться находить с ними общий язык, то могут рассказать о событиях, которые произойдут в будущем для нас.

– Тухляк?! – не поверила Отрава.

Великий Кудесник поморщился:

– Какое неподходящее название им дали, не находите? Может, потому они и не желают с нами делиться? У меня тысяча лет ушла на то, чтобы мой друг начал отвечать на вопросы. Все предсказания на его счету, но по сути это неважно. Ему-то точно.

Отрава могла с этим согласиться – если так Великий Кудесник спасал людей от чумы, то можно простить ему некоторый обман. Да и, в конце концов, если бы он заявил, что пророчество получено от какого-то тухляка, то кто бы поверил?

– А где он сейчас? – Отрава посчитала этот вопрос важным. Если Великий Кудесник долго не протянет, то ему пора передать настолько ценного друга в подходящие руки.

– Как где? Везде! – пожал плечами старик и тут же снова заулыбался, вмиг от этого помолодев. – Или вы что же, решили, я его держу в какой-нибудь теплице и поливаю дважды в неделю? Эта раса – единый организм. Сегодня он появился тут, завтра там, некоторые части любят свежий воздух, а какие-то предпочитают морское дно. Но достаточно договориться с одним – и все остальные уже оказываются в курсе. Сказал же – живут всегда и везде.

Этой информации было чуть больше, чем можно сразу объять. Поэтому Отрава решила не зацикливаться и просто сделать вывод: дружба этого мудрого человека с тухляком ничего не даст его приемнику. И у того тоже уйдет тысяча лет, чтобы добиться тех же результатов… Не повезло. Ведь выходило, что они говорили с тухляком, который уже знал об их миссии – и хоть бы слово в поддержку сказал!

– Я отвлекся на ерунду! – с неожиданным раздражением вдруг воскликнул Великий Кудесник. – А я уже не могу себе позволить тратить время. Поэтому слушайте и не перебивайте, – Отрава закивала в ответ яростнее всех остальных, чувствуя вину. – Так вот. Пока мы тут жили в мире и согласии, в Каменноземелье тем делом развивалась цивилизация. Мы ее каким-то нелепым образом списали со счетов – и это было большой ошибкой. Если я не доживу, то обязательно сделайте все возможное, чтобы Правоморье не пало…

Кристофер, несмотря на явный приказ, перебил:

– Ты опять отвлекся – мы знаем об этом, но надо начинать с Левоморья. Так что там было в тухляцком предсказании?

Великий Кудесник отчего-то не разозлился, объяснял спокойно и терпеливо:

– Кажется, Отрава уже знает все подробности, – он посмотрел на нее и убедился в правдивости собственных слов. К этому моменту она уже поделилась с друзьями всем, что вспомнила из позапрошлой жизни. – Я казнил ту девицу, она была безгранично тупа. В общем, она и мне репутацию подмочила, и сама порядком подмочилась, но и императора тогдашнего насторожила.

И замолчал, глубоко задумавшись. Наверное, это были признаки возраста – Великий Кудесник и впрямь не мог сосредоточиться. Возможно, Кристофер показал правильный путь разговора – задавать конкретные вопросы, потому что иначе они до скончания веков будут говорить на отвлеченные темы. Поэтому Отрава осмелела:

– Я убью Их Величество? Устрою переворот? Сяду… на трон?!

– Нет, конечно! – удивил он. – Ты уже все сделала. Дорогая моя, ты просто ниточка – бесполезная сама по себе, но выполняющая важную функцию. Любая сложная система имеет ось, к которой все остальное привязано. Вот ты она есть. Твоей единственной задачей было оказаться в окружении именно этих людей. Не знаю, каким образом это работает, но тухляк сказал: ее наверняка убьют, потому что это же предсказание я говорил и другим, которые умели спрашивать. Да… дружба с тухляками очень неоднозначная игра… Им просто интересно посмотреть, кто же победит, если дать игрокам одни и те же козыри… А потом он сказал: но если сохранишь ей жизнь, тогда она приведет к тебе будущего императора, будущего Великого Кудесника и организатора восстания. Я не думал, что ситуация окажется настолько ироничной – новый Великий Кудесник оказался таким наглецом, что сам успел наградить себя этим титулом!

Поскольку иных вариантов не было, все ошарашено уставились на Нанью, а она вообще дар речи потеряла. Но разве не говорили все подряд, что ее способности очень сильны? Разве не научилась она сама тому, что не постигают даже выпускники Школы Высокого Колдовства? Так дайте ей еще лет двести и ресурсы – она, быть может, и этого Кудесника переплюнет, и с тухляком общий язык найдет!

Это известие звучало потрясающе, но не настолько потрясающе, как «будущий император». Поэтому после того, как тщательно рассмотрели Нанью, будто увидели впервые, все, включая ее саму, теперь уставились на Кристофера. Отрава и верила, и не верила своим ушам. Великий Кудесник уже в позапрошлой жизни говорил, что это раса экономистов, что их поддержкой надо заручаться в первую очередь. А правитель Правоморья будто уже короновал Кристофера при первой же встрече…

Судя по заторможенности, Кристофер был удивлен не меньше остальных:

– Я? Конечно, мы лучшие организаторы, но это как-то неожиданно.

Очередной взрыв скрипучего смеха:

– Да при чем тут ты? Кто ж в здравом уме усадит на трон кровопийцу? Вы ведь только о себе и думаете! Методом исключения, да и так, только на логическом анализе, это будет Лю. Сейчас Левоморье не в том положении, чтобы делать скидки на личные качества руководителя! Их Величество должен быть предельно честен и справедлив. Тот, который жизнь отдаст за правду или государственные интересы. В этой комнате я никого более подходящего не вижу, да и в жизни мало встречал, поэтому склонен верить предсказанию.

«Будущий император Левоморья» очень неуместно разинул рот и почти смешно хлопал глазами:

– Н… но… А м… может, все-таки Крис? Он не такой уже и кровопийца, если честно… Прям… даже… можно сказать, уже и не кровопийца вовсе… А что же делать с очередными наследниками? Убивать в младенчестве?

Нанья же подбоченилась и на глазах превращалась не только в Великую Кудесницу, но заодно в жену Их Величества. А что, раз такие карты выпали, то играть надо по полной!

– Не переживай об этом, – сухо ответил Великий Кудесник. – Императоры отыскивались по одной причине – их искали. А кому будут нужны эти поиски через пару десятков лет, если жизнь изменится в лучшую сторону? Заодно и напомни возвращенцам, что среди них не принято цепляться за прошлую жизнь. Этим застрахуешь себя от идеологической революции.

Тяжелую, наполненную разными мыслями паузу нарушил Кристофер:

– Можно я задам попутный вопрос, Великий Кудесник? То есть возвращенцы возвращаются? Не ловят чьи-то воспоминания, а именно рождаются снова?

Тот хмыкнул неожиданно одобрительно:

– Тебе тоже это кажется бессмысленным? Вот и мне. Но какой смысл рушить такую милую легенду? Повсюду витает магия, кудесники умеют ею управлять, перевертыши с помощью нее принимают другие обличья, а возвращенцы, вполне вероятно, ловят чужое и даже не воспринимать как свое. Зато жить отчего-то становится легче. Я никогда специально не искал доказательств, но ведь и Отрава в словах моего друга описывалась, как «с виду бесполезная, но судьбой и характером выбирающая правильных людей, а потому единственная, кто сможет это провернуть», после чего я всеми силами, даже не веря в разумность своих действий, колдовал, чтобы нужные воспоминания достигли той самой девушки. Отрава достойна и выполнила бы свою задачу, даже если бы воспоминания не попали в цель. Или она просто вернулась? Откуда ж мне знать?

Отрава, услышав это, неконтролируемо вскрикнула:

– Что вы оба несете?! А как же Великое Колесо Жизни?

– Да какое там Колесо… – устало отмахнулся старик. – Это ваше Колесо – настолько замечательная штука, что его стоило бы придумать, если бы его не существовало. Так что решай сама. Об этом многие думают и всегда выбирают вариант поспокойнее – Великое Колесо Жизни… – он не дал возможности возразить, замахав руками. – Все-все! Теперь уходите. Я слишком устал, а мне еще хочется дожить до начала нового мира. Приходите сюда через несколько дней, к тому времени и вопросы появятся правильные.

В темной повозке по пути домой снова все молчали, но уже по другой причине. Все озвученное каждого придавило неподъемным весом. Только Нанья иногда слегка подпрыгивала на месте и совсем тихо повизгивала, но тут же брала себя в руки и заставляла сидеть смирно. Отрава смотрела на нее затуманенным взглядом и завидовала: как же просто быть человеком, который ни разу не усомнился в правильности своего пути.

Они сразу же выехали из заезжего дома и перебрались в следующий. Наньино представление могло привлечь внимание не только нужных людей.

Было понятно, что Кристофер заведет этот разговор сразу же, как только они останутся наедине.

– Отрава…

– Не надо, Крис! Не надо…

Она пока не была готова говорить об этом вслух. Хоть Великий Кудесник и не отрицал возможности реального возвращения, но только сейчас она всерьез смогла посмотреть на ситуацию под другим углом. Даже если возвращенцы перерождаются – что толку? Что общего между Отравой и купчихой из прошлой жизни или с королевской служанкой из позапрошлой? Только пол, а этого явно недостаточно. Служанка предала Великого Кудесника, как только услыхала о его плане. Купчиха, скорее всего, попыталась бы за счет его откровенности улучшить свое положение – ее вряд ли вообще занимали перевороты и заговоры, она всегда была на пару мешков золота выше этого. А Отрава осознанно прошла весь путь и собиралась следовать ему дальше. То есть три разных направления из трех. Так и что в них общего?

Кристофер тактично эту тему больше не затрагивал, понимал, что она сама заговорит, как только придет хоть к какому-то выводу. Или не заговорит вовсе – и на то ее свобода. Да и на фоне других потрясений Отраве не хотелось лишний раз обращать внимание друзей на свои, в сравнении незначительные неприятности.

Лю с моральным грузом не справлялся. Он почти перестал разговаривать с друзьями, а потом и вовсе поднял вопрос о том, что ему следует уйти. Так и заявил:

– Я не сплю больше. С тех пор, как принял решение пойти против императора, не могу спокойно спать. Во мне будто все кости гнутся, да никак сломаться не могут.

Отрава только в этот момент поняла, что все последнее время он просто разыгрывал спокойствие перед остальными, но ни к какой гармонии не приходил. Даже договориться с собой не мог: умом понимал, что поступает верно, а душа перевертыша бунтовала. И так ей стало невыносимо жаль его, что она перебила увещевания друзей:

– Не надо! Все эти предсказания, даже необходимость – пустой звук, если сердце не на месте.

– И что? – повернулся к ней Кристофер. – Позволим ему уйти?

– Позволим, если захочет, – уверенно ответила Отрава. – Лю, мы оставим тебя, чтобы не мешать твоему решению.

Крис подумал, потом молча направился к выходу, Нанью пришлось выталкивать из комнаты силой. Отрава обернулась в дверях:

– Твоя клятва Их Величеству – разве это не клятва служить народу Левоморья, Лю?

– Не совсем… – он обхватил голову руками и смотрел в пол.

– Тогда поклянись – не кому-то, самому себе – что отныне служишь им: тем крестьянам, которые в неурожайный год отдавали последнее на налоги, разбойникам, которые пошли на грабеж, потому что иначе выжить не могли, главам городов, которые должны были улаживать проблемы своими силами без надежды получить помощь из Столицы. Поклянись – и только тогда уходи к ним. Или останься, но усни спокойно. Ты на любом месте принесешь пользу.

Не дожидаясь реакции, Отрава вышла и закрыла за собой дверь.

И Лю удивил. Через пару дней размышлений, когда даже Нанья его не донимала, пришел и объявил результаты размышлений: Их Величеством должен стать тот, кто так же верит в справедливость, как правоморцы – в Небесный Свет. И если эта дорога уготована ему, то он приложит все усилия, чтобы справиться. Волнует его не настолько значительное изменение положения, а только его скромные возможности и не слишком деловой ум. Отрава вслушивалась в эти сомнения, и понимала: из Лю выйдет самый лучший император, которого только можно вообразить. И тем не менее его участие в самом перевороте лучше бы свести к минимуму – он и так сломал себя достаточно, не нужно больше потрясений и сделок с совестью. И эта мысль заставила вспомнить об еще одной важной вещи, на которую почему-то никто не обратил внимания. Отрава вышла в центр комнаты и дождалась заинтересованных взглядов:

– Итак, моя роль закончена. И теперь мы имеем: Их Величество, – она указала на Лю, – Великую Кудесницу, – кивнула в сторону Наньи и повернулась к Кристоферу, – и – как там было сказано? – организатор восстания? Ведь только ты остаешься для этой роли.

– Ну, с этим-то я управлюсь, – отмахнулся Крис. – Меня только не принуждайте клятвы приносить… Постойте-ка, – он вдруг встал и замер, рассеянно глядя в окно. – Постойте…

– Что случилось? – Лю не выдержал и шагнул к кровопийце.

Но тот ответил только:

– Нам нужно к Великому Кудеснику. Теперь я знаю правильный вопрос.

И хоть он наотрез отказался объяснять, Отрава уловила в нем появившуюся тоску – возможно, просто сомнения, но серьезные, отдающие пульсирующей тревогой.

Той же ночью они направились в уже знакомый дом. Охранник их пропустил сразу. На этот раз их провели в спальню – Великий Кудесник чувствовал себя настолько плохо, что вынужден был оставаться в постели. Слуги усадили его и подоткнули под спину подушки.

– Очень рад вас снова видеть, – он сказал это слабым голосом, но улыбка немного оживила лицо. – Садитесь, где удобно, только не слишком далеко…

Но Кристофер подошел сразу к нему:

– Я кое-что понял, но надо в этом убедиться. Свечки на Отраве ведь ставил не ты?

– Нет-нет! – уверенно ответил старик. – Я ведь знал, что ничем из Столицы помочь не смогу, зачем же стал бы привлекать к ней лишнее внимание?

Звучало логично. Да и если бы он был заинтересован в ее поиске через заклинания, то признал бы это.

– То есть это делал кудесник на службе императора?

– Наверняка… Что тебя смущает, сынок? Думаешь, я лгу?

– Нет, в этом не лжешь, – в голосе Криса появился почти уже забытый лед. – У императора вполне может быть такой человек. И не все кудесники в государстве подчиняются тебе.

– Конечно…

– Но абсолютное большинство сильных кудесников состоит на службе все-таки у тебя? Самые талантливые, ты бы их без присмотра не оставил. Я ошибаюсь?

Старческая улыбка стала еще шире, однако потеряла ощущение веселья:

– Именно так. Говори уже прямо, Кирами, я не буду отрицать очевидное.

– Нападения на замки: гербы на щитах, сильнейшие кудесники… Это сделал ты.

– Я, – Великий Кудесник признал это спокойно, даже с достоинством. – Потому что знал, что иначе кровопийц против короны не объединить. Им нужна достойная причина – и я ее дал. Даже письма в каждый замок уже готовы, где виновником указан император – только разошлите, и уже на следующей неделе вокруг Столицы соберется армия, которая вам так нужна. Силовой перевес, как это ни странно, снижает количество невинных жертв. И для этого я отдал такой приказ – нужно было всего несколько, но самых уважаемых семей, отомстить за которых захотят не только кровопийцы. Идеологическая победа.

– Несколько семей, среди которых была и моя.

– Я этого не мог знать. Но не потому ли ты сейчас тут? Именно ты.

Отрава понимала, что окаменевший Кристофер недолго будет оставаться в таком состоянии, через миг или два он рванет вперед и разорвет горло этому некогда всеми уважаемому человеку. И никто его не остановит. А находящиеся в комнате, сейчас точно такие же оцепеневшие, вряд ли станут пытаться.

Но он вдруг сказал – еще спокойнее и тише, чем раньше:

– Ты не доживешь до нового мира, Великий Кудесник. Теперь уже нет.

– Я это понял сразу, когда услышал твое имя, – он почему-то продолжал улыбаться. – Кто-нибудь уже говорил, что ты слишком эмоциональный для кровопийцы?

Он не боялся Кристофера, как не боялся смерти. Нет, он даже выглядел умиротворенным – возможно, что и жил в последнее время только для того, чтобы узнать об оправданности собственных надежд. И ведь они оправдались.

– Позовите охрану, – попросил Великий Кудесник. – Я должен дать им последние распоряжения.

Вбежавший в спальню перевертыш наклонился над больным, долго слушал неразборчивый шепот, хмурился все сильнее, а потом выпрямился и кивнул. Комнату покинул в том же безмолвии, не удостоив гостей даже взглядом. Наверное, остальные многочисленные слуги воспримут известие о кончине Великого Кудесника и его последние приказы с тем же тяжелым смирением. И Кристофер имеет полное право разорвать его теперь на части, а слуги даже пальцем не пошевелят… Эта покорность приговоренного, наверное, и удерживала кровопийцу от последнего шага. Разве такие люди, как Великий Кудесник, сдаются? Или он сдался давным-давно?

Кристофер вдруг повернулся к Нанье и заговорил о том, что в этой ситуации звучало вопиюще неуместным:

– Для того чтобы продлить возвращенцу жизнь на тысячелетие-другое, требуется много магии и крови, я правильно помню?

Та опешила окончательно:

– Ну да… И потом иногда придется подпитывать кровью, чтобы заклинание держалось. Но ведь я тебе много раз говорила – пока я не в силах…

Кристофер перебил:

– Просто я смотрю, у нас тут целый мешок с кровью, переполненной магией, без дела валяется. С него и начнем. А потом, я надеюсь, сама Великая Кудесница Левоморья уж найдет еще немного для своей лучшей подруги?

– Кристофер… – Отрава качала головой, но никак не могла отвести взгляда от старика на кровати. – Я не могу так… даже если он заслужил. А он заслужил! – тут же добавила она, потому что на самом деле так считала – некоторые вещи простить нельзя. И если бы Отравина мать, отец или любая из сестер были убиты по приказу этого человека, то она сейчас, не задумываясь, взяла подушку и прекратила это внутреннее мучение. Но память о родных не означает, что месть должна иметь еще какую-то выгоду, кроме облегчения.

Вот только природу кровопийц она явно недооценила:

– То есть с общей идеей ты согласна?

– Да… Нет! В общем… – а что тут еще сказать? Не этой ли мыслью она терзалась в последние дни? И если уж разрешила себе любить кровопийцу, то надо и остальные принципы пересмотреть.

– Я понял… – голос Великого Кудесника иногда сбивался на хрип. – Да, это сработает. Я даже могу помочь…

Кристофер переспросил неверяще:

– Прощения хочешь?

– Да на кой хряк мне твое прощение? – Кудесник будто старел на глазах, тратя остатки сил на разговоры. – Но мне уже все равно, а если помогу, то и мою идею вы воспримете лояльнее. А мне только того и надо. Иди ближе, Нанья, я начну… но продолжать придется тебе.

Когда Нанья села на кровать, он закрыл глаза и запел что-то непонятное и монотонное. Нанья сначала беззвучно повторяла, но потом все увереннее и громче подпевала ему. Она тоже закрыла глаза, словно погружаясь в транс и заряжаясь могуществом, которое до сих пор источал Великий Кудесник.

Кристофер взял Отраву за локоть, потянул. Она обернулась на Лю, но тот только кивнул – видимо, оглашенный приговор и для него показался соразмерным содеянному. Кристофер наклонился над стариком и сразу выпрямился, а потом подтолкнул Отраву. Она ощутила такую слабость, что не удержалась на ногах. И рухнув на колени, увидела на шее Великого Кудесника рану. Тот до сих пор бормотал, хотя все тише, а заклинание обволакивало, обещало и пугало. Больше Отрава не смотрела на друзей, и тем более – на Кристофера. Это только ее решение.

К ее удивлению, кровь на вкус не такая отвратительная, как она ожидала – солоновато-сладкая, ничего особенного, если не задумываться о том, что это кровь. И с каждым глотком она чувствовала, что в теле ее появляется сила, которой не было прежде – она уже пила не кровь, а саму магию, жизнь, которая больше обычного существования. Позже она и не слышала, что заклинание поется только Наньиным голосом… да ведь это уже неважно. Важно лишь самоосознание и обрывки воспоминаний: она начала меняться с той минуты, как покинула Тихую Речку, и с тех пор уже давно стала другим человеком. А все это… это просто момент истины, рождение нового существа. И все, что будет делать Отрава дальше, – оставаться человеком, пусть и качественно иным.