Притаившись на заднем сиденье автомобиля, Марина внимательно смотрела на дверь, ведущую в ее подъезд. Прошло более пяти минут, но Ростик не появлялся.

Нет, она совершенно не была согласна с теми контрмерами, которые Сергей предпринял для ее безопасности. Ей, конечно, льстила его забота, но значимость ее персоны была явно преувеличена. Девушка понимала, подставил ее не только Эдик. Не исключено, что в этом деле замешана и Юлька. Поэтому уйти в подполье ей явно не помешает.

Марина тяжело вздохнула и посмотрела на телефон. Пропущенных звонков не было.

Неожиданно в окно кто-то постучал. Резко повернувшись, Марина увидела Ростика, стоящего возле противоположной двери. Быстро нажав на кнопку сигнализации, девушка открыла машину.

– А вы откуда? – удивленно округлив глаза, поинтересовалась она.

– Да я через чердак перешел в соседний подъезд. Хотел все вокруг хорошенько проверить! – усаживаясь в машину, ответил парнишка. Вытерев со лба пот, он озабоченно посмотрел на Марину. – Все чисто. Можете идти!

– Ну, Ростик, вы даете! – растерянно поджав губы, протянула девушка. – Меры безопасности, как для английской королевы. Да кому я нужна!

– Вы моему шефу нужны, следовательно, и важны для нас больше, чем английская королева! – обиженно надув губы, буркнул парень и, протянув ключи, добавил: – Идите! Позвоните, когда за вами заехать.

– Хорошо, Ростик! – весело ответила она и нежно улыбнулась. – Спасибо вам за заботу и не обижайтесь!

Быстро поднявшись на четвертый этаж, Марина открыла дверь и влетела в квартиру.

Немного полежав на диване, Марина включила автоответчик и прослушала звонки. Ничего необычного в них не было. Несколько сообщений с работы и один от Федунцева. Никаких «бармалеев» в эфире не наблюдалось. Облегченно вздохнув, девушка поплелась на кухню. Думая над тем, что предстоит сделать, автоматически насыпала в турку кофе, залила водой и поставила на плиту.

Медленно помешивая любимый напиток, бурно пузырящийся ароматной пеной, Марина задумчиво смотрела в окно.

Подхватив чашку, Марина вернулась в комнату и принялась за дела. Не теряя времени, сложила документы, отправила сообщение Алие, полила цветы и принялась упаковывать вещи. От огромного количества мыслей голова начала болеть, непривычно пылать и раскалываться. То ли от волнения, то ли от забот внутри все пекло и сжимало в висках. Подойдя к окну, девушка открыла его и оперлась на подоконник. Какая-то непонятная слабость разлилась по телу, забирая и силы, и мысли, и волю. Тяжело дыша, она посмотрела вниз. Во дворе никого не было.

«Что со мной? – как-то отвлеченно подумала Марина и опустилась в кресло. – Это, наверное, из-за стресса. Конечно, одна встреча с Евгением Григорьевичем чего стоит! А убийство Валеры? Какой славный был мужчина, доброжелательный! И кто же мог хотеть его смерти?»

От нахлынувшего волнения ей стало душно и очень жарко. Страшная мысль, неожиданно родившаяся в голове, словно облако, повисла в воздухе.

«Как же я не догадалась сразу?! Да это же Волошин убил Валеру! Он, он, он! После того как мы расстались, он надолго остался один. Что он делал все это время? Почему так пристально смотрел на Ермакова? Завидовал? А может, ненавидел?! Почему поздно ночью, когда мы встретились, Сергей был так взволнован? Зачем потащил меня на яхту? Чтобы обеспечить алиби? – По спине девушки пробежали мурашки. – Я обязана сообщить об этом в милицию! Я должна немедленно позвонить в милицию и все рассказать».

Дрожа всем телом, Марина подошла к телефону и набрала номер сто два.

– Дежурный по части, – послышался грубый мужской голос.

– Я хочу сделать заявление об убийстве, – тихо, но четко проговорила молодая женщина. – Я знаю, что в ночь с тринадцатого на четырнадцатое июля в подъезде своего дома был убит Ермаков Валерий. Сообщаю, что убийство совершил его компаньон Сергей Волошин.

– Кто это говорит? – выкрикнули на другом конце провода.

– Самойленко Марина Леонидовна.

– Назовите свой адрес, – требовательно гаркнул хриплый мужской баритон.

Тихо, безвольно Марина отвечала на поставленные вопросы. Казалось, это была не она. Будто бы, притаившись в глубине комнаты, она отрешенно наблюдает за происходящим со стороны. Какое-то неестественное состояние прострации всецело захватило ее тело, эмоции и разум.

Положив трубку, девушка медленно подошла к окну.

Несколько минут она неподвижно смотрела в одну точку. Отрешенно, не моргая, не двигаясь. Ватные ноги дрожали. Обессилевшее тело казалось тяжелым и непослушным. Жадно глотнув воздух, отодвинула штору и вышла на балкон. Бессмысленно посмотрела вниз.

«Зачем мне жить? А может, уйти? Одно движение – и все мучения позади».

«Господи, что со мной происходит? Я, наверное, сошла с ума!»

Оторвавшись от перил, она из последних сил сделала несколько шагов и вернулась в комнату. Тяжело дыша, упала на диван.

Сколько она пролежала, Марина не знала. Глядя в потолок, девушка постепенно начала понимать происходящее. Медленно, но абсолютно отчетливо она вспоминала свой звонок, разговор с милицией, желание покончить с собой.

– Господи, что я наделала?! – положив руку на грудь, простонала девушка и поднялась с дивана. – Бред, бред, бред! Это, наверное, от шока. А может, у меня помутился рассудок? Наверное, я действительно сошла с ума! Господи, что я наделала?! Ничего не понимаю. Я подставила любимого человека. Сереженька!

Впервые в жизни Марина безумно испугалась того, что произошло. Потому что случилось необъяснимое. Обвинив Волошина, она навсегда потеряла любимого человека. Но зачем? Что с ней случилось? Все, что она делала, происходило будто под гипнозом. Но ведь рядом никого не было. В чем же тогда дело? На эти вопросы она не смогла найти ни одного вразумительного ответа.

Дрожащей рукой девушка подняла трубку телефона. «Нужно немедленно позвонить в милицию! Я должна сказать, что оговорила порядочного человека».

Не успела она набрать номер, как кто-то позвонил в дверь. Сильно, протяжно, настойчиво. Не двигаясь, Марина положила трубку на стол. Звонки прекратились. За дверью послышался громкий, взволнованный разговор. Через несколько минут раздались новые прерывистые звонки и стук.

Тихо, на цыпочках девушка подошла к двери и посмотрела в глазок: облокотившись на перила, напротив двери стояли два милиционера и молодой симпатичный парень в штатском. Обреченно вздохнув, она открыла дверь.

– Самойленко Марина Леонидовна? – довольно бодро поинтересовался смуглый молодой человек в штатском. Глаза его взволнованно горели и ликовали. Еле сдерживая эмоции, он изо всех сил старался выглядеть степенно. Достав из кармана удостоверение, представился: – Благой Андрей Михайлович. Следователь Оболонского районного управления милиции. Разрешите войти?

– А в чем, собственно, дело? – еле выговаривая слова, поинтересовалась Марина.

– Около часа назад в милицию поступило ваше заявление, свидетельствующее о наличии информации об убийстве. Так? – спросил он и по-деловому насупил брови. Большие светло-карие глаза стали серьезными и сосредоточенными. Стало очевидно, что впереди его ожидает карьера, обещающая славу Шерлока Холмса.

– Да, это звонила я, – тяжело вздохнув, прошептала Марина и отступила назад. – Проходите.

Не обращая внимания на хозяйку, стражи порядка быстро прошли в комнату.

– Что ж, Марина Леонидовна, хочу выразить вам признательность за неравнодушие и активную гражданскую позицию! – бодро отчеканил молодой следователь и встал с дивана. Подошел к столу, положил папку и весело предложил: – Пожалуйста, изложите известные вам факты на бумаге. То есть сделайте заявление в надлежащем виде. Руководитель следственной группы Усенко специально направил нас сюда, чтобы не причинять вам лишних хлопот.

Не зная, что ответить, Марина неподвижно стояла, прислонившись к стене. В голове гудело, к горлу подступал тяжелый, неприятный ком. Страшные мысли путались и не давали сосредоточиться.

– Что же вы, Марина Леонидовна? – удивленно приподняв брови, протянул Благой, доставая из папки белые листы бумаги. – Присаживайтесь, не волнуйтесь. Пишите все, что вам известно об этом убийстве.

– Мне нечего писать, – неуверенно, чуть растягивая слова, проговорила Марина и опустила глаза. – Это какое-то недоразумение. Все, о чем я говорила по телефону, неправда. Волошин не имеет никакого отношения к убийству Ермакова! Они были лучшими друзьями.

– Это как? – медленно поднимаясь со стула, протянул следователь и округлил глаза. – Да вы отдаете себе отчет в том, что говорите?!

– Да, – выдохнула девушка и искренне расплакалась. – Я оговорила невинного человека.

– О-па! – выкрикнул краснощекий милиционер с засаленными капитанскими погонами и поднялся с дивана. – Ты чего?! В отказ пошла, сучка? Ваньку валяешь? Не надо. Мы это уже все проходили. Мы уже начальству доложили, а ты тут комедию устраиваешь! Да ты соображаешь, что натворила? Затеяла игру по телефону: любит – не любит, убил – не убил! Все, о чем ты, куколка, говорила по телефону, записано на диктофон. Так что нечего теперь отпираться. Купили тебя уже, да? Тогда пойдешь вместе со своим Волошиным под суд!

– Тихо! – выкрикнул следователь и резко повернулся к Марине. – Вы с ума сошли?

Прижавшись к двери, Марина бешено соображала, как теперь быть. Она отчетливо помнила то, что говорила по телефону. Разбираться в аномалиях физиологии и тайнах человеческой психики сейчас было поздно. Что она объяснит милиции, если сама не понимает, что с ней произошло? Оставалось одно: спасти Сергея. Цена вопроса ее не интересовала.

– Да, – решительно ответила Марина и уверенно посмотрела в глаза следователю. – Я сошла с ума. Я сошла с ума от любви. А сейчас раскаиваюсь и прошу прощения за причиненные вам хлопоты.

– Чего-чего? – скривив омерзительную гримасу, переспросил капитан и подошел к ней. – Ты чего мелешь, сучка вежливая?

Глубоко вдохнув, Марина спокойно посмотрела в глаза разъяренного капитана.

– Повторяю: я оговорила человека. Можете меня за это судить. Но я чистосердечно раскаиваюсь и прошу прощения.

– Подробнее, пожалуйста, – подойдя ближе, попросил следователь. Вежливый, галантный, аккуратный, он явно не вписывался в компанию своих развязных сослуживцев.

– Понимаете, – взволнованно начала свой рассказ Марина, – несколько дней назад я познакомилась с Волошиным на банкете. Именно на том банкете, после которого убили Ермакова. Наша встреча была короткой и деловой. После банкета мы отправились на речную прогулку.

– Вдвоем? – поинтересовался Благой.

– Да, вдвоем. К яхт-клубу нас подвез шофер Волошина, Ростик. Все остальное время мы были одни.

– И вы ни на минуту не расставались?

Марина задумалась. Сейчас надо говорить правду. Ложь во благо будет потом.

– Расставались. Но ненадолго. После банкета я поехала домой переодеться. Через час он заехал за мной.

– Во сколько это было? – снова перебил ее следователь.

– Боюсь ошибиться. Но, по-моему, половины первого еще не было. Приблизительно минут пятнадцать, может, двадцать первого.

– Так, продолжим допрос, – пробубнил следователь. – Гражданка Самойленко, рассказывайте о том, что было дальше.

– После того как мы встретились, никуда больше не заезжали и направились в яхт-клуб, кажется, «Юниор». Затем до рассвета катались по Днепру.

– Теперь, исходя из ваших слов, я должен зафиксировать, что у Волошина есть алиби, да? – задумчиво спросил Благой.

– Да, у него алиби! – громко и отчетливо проговорила Марина. – В момент убийства мы были вместе и далеко от города.

– Так какого же хрена ты позвонила сегодня в милицию? Зачем сказала, что именно Волошин убил Ермакова? – взвился капитан.

– Повторяю, все это из-за любви, – тяжело вздохнув, протянула девушка. В голове возник глупый, но очень правдоподобный рассказ. – Я хотела ему отомстить!

– За что? – протянул Благой, удивленно подняв черные широкие брови. На высоком покатом лбу парня застыли тонкие, чуть заметные морщинки.

– Я провела с ним два дня. Верите, мужики, – начала Марина, стараясь вести себя как можно более развязно и глупо, – влюбилась, как девочка! Все для него сделать была готова. Да и он в долгу не оставался. Я из-за него такого ухажера отшила! Век себе не прощу! Мне этот гад, Волошин, в любви вечной клялся. И я поверила. А сегодня утром отвез к дому. Извинился и сказал, что наша встреча была случайной. Ну, не скотина, а?! Поимел и выкинул. А я свою жизнь разбила. Такого магната из-за него выгнала! Пришла я домой, коньячку опрокинула, слезу пустила и такая меня обида разобрала! Ну, думаю, я тебе, сволочь, отдам! Вот и позвонила вам.

– Считай, что тебе это удалось! – так весело, что затрясся живот, заржал капитан. По-видимому, рассказ и манера поведения девушки ему явно понравились. – Теперь он тебя вовек не забудет!

Несколько минут следователь сидел молча. По задумчивому выражению его лица было понятно: он не знает, как поступить дальше. Молчала и Марина. По-хозяйски отодвинув шторы, капитан с товарищем дымили у окна. Было очевидно: ситуация им не нравится.

– Ладно, – наконец отозвался следователь и резко поднялся. – Теперь напишите все, о чем говорили нам, на бумаге. А я на несколько минут отлучусь.

Не дожидаясь ответа, парень скрылся за дверью.

Было понятно, что следователь хотел посоветоваться с кем-то из руководства.

Тяжело вздохнув, женщина встала с кресла и подошла к столу. Застыв у окна, стражи порядка внимательно наблюдали за ней.

– Хорошо. Я все напишу. Вы уж меня простите! Хотите, мужики, я вам водки налью? У меня хорошая есть, финская! – пользуясь отсутствием старшего, предложила Марина. Она изо всех сил хотела понравиться.

– В рабочее время не пьем! – категорически отрезал старший лейтенант.

– А ты нам с собой дай, мы не откажемся! – весело захихикал капитан, беспардонно стряхнув пепел на пол.

– Я сейчас! – взбодрилась молодая женщина. Открыв бар, внимательно посмотрела внутрь.

– О-го-го! – вытаращив глаза, протянул капитан, перед лицом которого выстроилось бесчисленное множество замысловатых заморских бутылок. – А ты, голубушка, хорошо живешь!

– Да уж не жаловалась, пока этого негодяя Волошина не встретила! – подыграла ему Марина. – Выбирайте, мужики, что хотите!

Забыв обо всем на свете, стражи закона застыли возле зеркального отражения дорогих импортных бутылок.

В этот момент в комнату вернулся следователь. По взволнованному выражению его лица было понятно: что-то произошло.

– Ну что, гражданка Самойленко, все написали? – с досадой проговорил он и склонился над женщиной.

– Да, все, – пролепетала Марина и протянула бумагу. – Пожалуйста!

– Эх! – махнув рукой, выдавил Благой. – Привлечь бы вас за такое не помешало!

– Брось ты, Андрюша, пожалей женщину! – расплывшись в хитрой, заговорщической улыбке, призвал капитан и приподнял пакет, наполненный бутылками с дорогими импортными напитками. – Кается она, кается!

Девушка поняла: в этом поединке победительницей вышла она. Об остальном можно позаботиться чуть позже. Главное – не навредить Сергею.

Упаковав еще два увесистых пакета, Марина с облегчением вывела гостей в коридор.

Остановившись возле входной двери, следователь вежливо попрощался и, напыщенно насупив брови, добавил:

– Смотрите, Марина Леонидовна, больше так не поступайте! Завтра вам вручат повестку. Придете в Оболонское управление милиции, кабинет двадцать три.

– Хорошо, хорошо! – протараторила девушка, закрывая двери.

Вернувшись в комнату, Марина устало упала на диван. Что делать дальше, она не знала. Посвящать кого-то в тайны своей психики она не собиралась. Значит, теперь оставалось рассчитывать только на себя. Ну, не звонить же сейчас Сергею, слезно извиняясь за то, что на нее нашло затмение и она нечаянно позвонила в милицию, обвинив его в убийстве друга. Глупости! Но что же все-таки делать? Марина снова задумалась. Наверное, лучше его предупредить, рассказать правду. По крайней мере, это будет честно. А как ему поступать дальше, решит он сам.

Не теряя времени, девушка вытащила мобильный телефон и набрала номер Волошина. Но абонент не отвечал. Немного подождав, она позвонила еще. Но и в этот раз ответа не последовало. Из новенькой, сияющей золотыми отблесками трубки слышались длинные, протяжные гудки.

– Я чувствую: что-то случилось, – протянула Марина и тихо застонала.

Вытерев глаза, Марина дрожащей рукой нажала на следующий номер, отмеченный в телефонной книге.

– Слушаю, – довольно быстро отозвался приглушенный и какой-то неестественный голос водителя.

– Ростик, это Марина!

– Вижу, – коротко ответил парень и засопел в трубку.

– Я не могу дозвониться до Сергея. У него все в порядке? – тихо, предчувствуя беду, поинтересовалась она и резко замолчала.

На какое-то мгновение повисла пауза. Парень молчал. Молчала и Марина.

– Простите, я не могу сейчас говорить. Я позвоню позже, – чуть слышно ответил он и отсоединился.

Марина вздрогнула и опустила трубку. Какое-то страшное, тяжелое и очень реальное ощущение беды сковало грудь и перекрыло дыхание. По телу пробежал неприятный холодок. Опустив глаза, девушка тихо заплакала.