Собираясь на встречу с генералом, я вырядился в классический костюм-тройку, с карманными часами и дорогой заколкой для галстука. Спасибо госпоже Яване за то, что заставила меня его сшить и купить все эти финтифлюшки. Форма отряда, равно как и школьная, для визита решительно не подходили, ибо ставили меня в заведомо подчинённое положение. Конечно, я понимал, что глупо считать себя ровней потомственному аристо, да ещё генерал-губернатору, но подчеркнуть свою независимость стоило.

В воскресенье, примерно к обеду, я был готов. Передвигаться по городу теперь мне предстояло с охраной и на служебной машине. И предупреждать о поездке нужно было заранее. Но смысла качать права не было, в связи с недавним нападением на нас с Егором. Да и вообще, стоило поберечься. Не то, чтобы я ждал какой-нибудь подлости от СИБ, но паранойя — эта такая штука, что если уж она завелась, избавиться от неё очень сложно. Да и не нужно, по большому счёту. Вот когда я окрепну, обзаведусь своей дружиной, вот тогда и будем выпендриваться.

Забрали меня двое бойцов на ничем не примечательной машине, правда, бизнес класса, если пользоваться терминологией Земли. В потоке машин она ничем не отличалась от множества других и внимания не привлекала. В отличие от её пассажиров. Это были именно бойцы. Воинскую выправку спрятать было невозможно. Единственное, что роднило их с охраной СИБ, это состав. Меня охраняли тоже аватар и зверолюд, правда, он был лисом-кумихо. Познакомившись, мы отправились логово генерала Мороза.

Проживал он в своей усадьбе в Северной слободе столицы. Несмотря на дороговизну земли, она занимала приличную площадь и включала даже небольшой полигон для тренировок. Всё это мне поведал лис, представившийся Иваном. Он служил с генералом и рассказал, что тот в общении резок, не терпит самоволия и на дух не переносит СИБ. Что послужило причиной такой открытой агрессии, кумихо не знал, но в бытность Мороза генерал-губернатором Приморского края руководитель управления СИБ лично отчитывался перед ним, что послужило причиной множества конфликтов с директором СБ. Эти новости оставили у меня двоякое ощущение. С одной стороны, дополнительная безопасность от безопасников, каламбурю потихоньку, с другой, непонятно во что выльется авторитарность генерала. Короче, будем посмотреть, как говорят в Одессе.

У ворот меня встретил управляющий, по которому сразу было видно, что привычней ему в атаку ходить, чем прислуживать. Выправка, как будто лом проглотил, костюм, больше напоминавший мундир, и шрамы на лице, пожалуй, такой слуга сам хозяина построит, если тот даст слабину. Хорошо, что я тут в гостях, и на меня распространяются правила гостеприимства. Поздоровавшись и окинув меня недовольным взглядом, он отвёл меня в кабинет хозяина. По пути я вспоминал, велись ли армией разработки големов, и если да, значит один из них передо мной. Потому что в его эмоциях не промелькнуло ни одного чувства. Совсем. Поэтому в кабинет я зашёл несколько обескураженный.

Похоже, что вселенная сегодня решила меня испытать на способность удивляться. За рабочим столом сидел Острожский Виктор Александрович, похожий как две капли воды на Тараса Бульбу в исполнении Богдана Ступки, только без оселедца. А так: те же усы, тот же нос картошкой. И взгляд из-под бровей точно такой же. Видимо, моё остолбенение он принял за что-то иное, потому как в эмоциях промелькнуло удовлетворение, и генерал громким голосом скомандовал:

— Отставить мяться у порога, доложить по форме.

Всё-таки жизнь в крепости не прошла для меня даром, потому как следующие действия были предприняты без участия головного мозга. Я в два шага оказался перед столом, вытянулся во фрунт и отрапортовал

— Соколов Александр, позывной Фальк, егерь-диверсант вольного отряда «Пепельные вороны»

— Почему одет не по форме?

— Имею статус вольного, на данный момент прохожу обучение в Первом лицее имени его императорского величества Михаила Вершинина. В данный момент отпущен на выходные.

— А что в кадеты не пошёл, егерь? Или всё, лича завалил и навоевался уже?

— Никак нет, просто лицей, на мой взгляд, даёт возможность развиться и в других направления, нежели воинская служба. — Меня начало отпускать. Всё-таки такие потрясения вредны для организма.

— То-то ты сразу кинулся «длинную деньгу зашибать», как мои подрядчики в Приморье говорили. Ладно, садись, поговорим и решим, что с тобой делать.

Я отодвинул стул напротив генерала и сел. На мой взгляд, начало прошло нормально, в эмоциях Острожского отсутствовали негативные эмоции, кроме лёгкого неодобрения, видимо, от моего гражданского костюма. Присутствовало также любопытство и ещё что-то вроде сомнения. Словно он примерял меня, как кусок паззла в имеющееся отверстие, и в то же время сомневался, подойду ли я.

— Ну что ж, егерь Фальк. Позвонил мне министр обороны и сообщил, что есть талантливый боец, проявил себя как конструктор оружия и охотник на нежить, способный в одиночку лича заломать, но в магии слаб, хотя по силам уже ведун. Надо повысить уровень владения техниками, к тому же стихия у него для этого подходящая. Я пошёл навстречу князю, хотя уже десять лет как подал в отставку, но вот узнаю о каких-то шашнях с СИБ. И появляется вопрос, зачем мне готовить для «молчи-молчи» ещё одного бойца?

— Это с теми, кто, получив отказ сотрудничать, засунули меня в пси-сон без соблюдения элементарной ТБ? Якобы для проведения стресс-теста? Нет, с ними у меня никаких отношений нет и не будет. — Моя категоричность понравилась генералу, в эмоциях полыхнуло удовлетворением.

— Что до охоты на нежить, то да, был такой эпизод в моей жизни. Но встреча с личем в нём была случайностью. И если бы не его чувствительность, я бы отступил без боя. Предпочитаю добычу по зубам.

— Но засаду подготовил отлично, и даже вступив в неравный бой, победил. Очень неплохо, боец, очень неплохо. Однако, как я понимаю, на тот момент магией ты не владел.

— Я был новиком электро, господин генерал.

— И добыл Камень со льдом. Государству нужны маги. А направление льда за последнюю сотню лет совсем захирело. Ну что ж. Пойдём. — Генерал порывисто поднялся и направился на выход из кабинета.

Стараясь не отставать, я шёл за ним, размышляя, что ж сейчас будет. В эмоциях Мороза царило предвкушение. Пройдя дом насквозь, мы по крытой галерее добрались до полигона. Всё-таки зря я надел костюм, промелькнула мысль.

— Что ж, посмотрим, на что ты способен. — Генерал отошёл к дальней стороне полигона. — Атакуй!

Я сосредоточился и увеличил скорость работы мозга. Сегодня мне требовались все ресурсы, чтобы стать учеником иерарха льда. Быстро построив технику «Морозного дыхания» я развернул её на своей половине полигона. Она должна была дать мне рабочий материал для атакующих техник и при этом скрыть их выполнение от противника. Прикинув, что броня мне тут не поможет, я всё-таки нарастил некое подобие кирасы и так же прикрыл конечности. Следующей техникой был «Ледяной клинок». Создав подобие своих тао, я расширил «Дыхание» на весь полигон и атаковал, ориентируясь на эмоции генерала. Прекрасно понимая, что всё это ему на один чих, я в то же время стремился показать максимум из того, что мне было известно. И поэтому, атаковав врукопашную, я начал готовить совсем недавно освоенную мной технику Рика «Кислотная ловушка». Суть заключалась в концентрации лужи переохлаждённой воды на поле боя. В состоянии покоя она не замерзала, но стоило её потревожить — и мгновенно происходила кристаллизация. Но это было не всё. Рик придумал внедрять в неё руну, меняющую химический состав после кристаллизации. И если удавалось нанести рану такой ловушкой, то её начинало дополнительно разъедать кислота. Понятно, что ранить иерарха у меня не получится, но удивить его я должен был.

Первый же мой выпад был встречен ледяной саблей. Мороз не терял времени зря и оказался облачён в тяжёлый ледяной доспех, не сковывающий, впрочем, его движений. Ну, или он настолько привык к нему, что даже не ощущал веса. Пока мы обменивались ударами, в результате которых мне уже перепало и по кирасе и по рукам, я стягивал туман, образовавшийся от «Дыхания», окутывая генерала и формируя вокруг него лужу. Всё-таки ускорение мышления — это чит для мага, поскольку формирование техники происходит на порядок быстрее, чем обычно, поэтому атаковав с двух рук в голов, естественно не попав, но получив солидный удар в грудь, буквально отбросивший меня от противника, я успел активировать технику ловушки. Оставалось лишь сымитировать атаку, вынуждая генерала переступить на месте. Этого, по моим расчётам, было достаточно для запуска кристаллизации воды, в результате которой Мороза всё равно зацепит. Собственно, для этого я и пёр дурниной на иерарха, как зусул на «Железный капут». В настоящем бою меня бы уже нашинковали хоть соломкой, хоть кубиками, но на то и был мой расчёт. Концентрация тумана значительно ослабла, силуэты уже легко просматривались, и когда я совершил очередной рывок к генералу, тот принял оборонительную стойку, краем ноги зацепив лужу с ловушкой. Мгновенно проросшие ледяные шипы доспеху генерала ничуть не повредили, но я, так и не атаковавший, с удовольствием услышал в эмоциях генерала некое удовлетворение. Правда, уже через несколько секунд оно начало меняться сначала удивлением, а затем всё возрастающим гневом и яростью. Отслеживая это разогнанным сознанием, я не мог найти причины происходящему и не сумел увернуться, когда закованная в лёд рука вонзилась мне в солнечное сплетение. Дыхание выбило одним махом, как и землю под ногами, и, отлетев на пару метров, я грохнулся на землю и свернулся калачиком, пытаясь протолкнуть хоть глоток кислорода в лёгкие. Жёсткая и очень сильная рука сгребла костюм в районе галстука, и, подняв меня на уровень своих глаз, генерал прорычал мне в лицо.

— Кто научил тебя этой технике? Отвечай! — При этом он встряхивал меня, как терьер пойманную крысу.

— Ни-кх-кх-тоо. Экх-то из ба-х-зхы занх-най. — Говорить я мог с большим трудом, из-за пережатого горла и болящих лёгких.

— Откуда она у тебя? Отвечай! Отвечай, сволочь!!

Как бы мне не было херово, но терпеть дальше сил тоже не было. Я отмахнулся правой рукой, стараясь попасть в сгиб локтя держащей меня руки. И, видимо, попал.

— Ах ты, тварь, ещё и огрызаться удумал. — Небо опять поменялось с землёй, и твёрдую поверхность я нащупал только спиной. Точнее, я врезался в неё, отшвырнутый генералом, пришедшим в полную и окончательную ярость. Разогнанный мозг, не получавший достаточно кислорода, начал выделывать кренделя, и картинка в глазах плыла и прыгала, временами полностью затемняясь, но не понимать, что сейчас меня чем-то приласкают, я не мог. Поэтому я начал тянуть на себя всю доступную мне сейчас жидкость, формируя максимально толстый ледяной щит.

Но прошло уже больше десяти секунд по моим внутренним часам, а я всё ещё был жив. Дыхание немного стабилизировалось, и я рискнул открыть глаза и осмотреться. Перед моими глазами была спина человека, удерживающего над нами обоими щит огня, о который разбивалась атака иерарха. Казалось бы, что по такой непримечательной части тела сложно опознать человека, но не узнать именно эту, поразительно прямую, спину даже в такой ситуации было невозможно. Меня защищал управляющий Острожского.

— Дмитро, уйди, убью, — тяжко дыша от буквально сжирающей его ярости прохрипел Генерал МОРОЗ. В эти минуты он производил настолько грозное впечатление, что называть его хотелось именно так, большими буквами. И прозвище своё он оправдывал полностью.

— Нельзя, Виктор Александрович. Никак нельзя. — Голос управляющего звучал ровно, несмотря на то, что было видно, как тяжело ему даётся это противостояние. — Он Ваш гость по закону гостеприимства, да и перед министром вы за него отвечаете.

Не сказать, что эти слова были ушатом холодной воды для разъярённого иерарха, но своё действие они произвели. Он отменил технику, похожую на поток ледяного воздуха, с помощью которой и атаковал меня, и, развернувшись, пошёл к противоположному краю полигона.

— Убери его из моего дома, — всё так же глухо сказал генерал. — И минуты лишней пусть не задерживается.

Управляющий развеял щит и, подхватив меня под локоть, буквально поволок по коридорам в сторону выхода. Через десяток шагов я уже достаточно пришёл в себя, чтобы вырвать локоть из его рук и идти самостоятельно. Находиться в этой усадьбе мне было как минимум противно. Успокоив охранников, вскинувшихся от моего вида, я уселся на заднее сиденье и устало откинулся на спинку. То, что учить меня здесь не будут, было яснее ясного. Рано как и то, что и я сам больше сюда никогда не приду. Следовало, конечно, проанализировать, что вызвало вспышку гнева у генерала, но это могла быть лишь одна вещь — техника Рика Снежного. Какие отношения связывали его и род Острожских, я не знал. Зато знал, кому задать эти вопросы.

Интерлюдия. N6

Инга Острожева, единственная внучка и наследница рода, практически бежала по коридору, направляясь в кабинет деда. Она бы никогда не призналась, но её до ужаса напугали рассказы слуг о том, как дед крушил сегодня полигон. И о том, что он чуть не убил какого-то юношу. Прибить человека, доведшего единственного родного ей человека, Инга могла и сама. Злоба на него клокотала в душе девушки. А происходила она только от одного. Инга до жути боялась остаться одна, наедине с остальным миром. Она помнила всех из вереницы женихов, прошедших через их дом. Ни один из них не поинтересовался самой девушкой. Зачастую и самих женихов-то не было, а приезжал договариваться глава рода. И интересовало их лишь богатство, наследуемое Ингой, и готова ли она к деторождению. Её мечты, надежды и чаянья никого не интересовали. Более того, в Империи не было молодого мага льда достаточной силы. И оставалось либо идти второй женой главы рода Снежиных, числивших себя самым сильным родом из клана холода. Либо вообще придётся уехать из Империи в Европу, к наследнику одного из родов с магией льда. Пока жив дед, этого можно не опасаться, но и он был повёрнут на идее возрождения рода, за последние двести лет растерявшего почти всех своих членов. Отец Инги, вместе с матерью, пропали во время рейда в Пустоши, когда девушке было семь. И десять лет только дед, генерал Мороз, как называли его за глаза, был её семьёй.

Тихонько постучав в дверь и не дожидаясь ответа, Инга скользнула в приоткрывшуюся щель. Генерал сидел в кресле, уставившись невидящим взглядом в сторону окна и сжав в руке телефонную трубку. Бесшумно зайдя ему за спину, девушка начала массировать словно закаменевшие мышцы шеи. Постепенно напряжение отпускало старика, и она смогла перехватить трубку из ослабших пальцев и положить её на рычаг. И вообще генерал выглядел именно стариком с осунувшимся лицом. Инге стало очень страшно.

Видимо, полностью подавить всхлип у неё не получилось, потому что дед ожил, медленно посмотрел на неё и взял руку в свою

— Ничего, внучка, я ещё поживу. Вот родишь мальчика, я ему передам своё наследие и род наш не зачахнет.

Видимо, сегодня судьба подготовила Инге встречу со всеми её страхами, включая стать матерью-одиночкой и то, что после передачи наследия редко кто проживал хотя бы год. Вероятно, увидев что-то в глазах внучки, иерарх сказал.

— Ты иди, иди к себе, а я тут ещё с бумагами поработаю, — он начал хаотично перекладывать бумаги на столе, до этого имевшем совершенно педантичный вид.

Девушка вышла из кабинета, сотни мыслей роились у неё в голове, но в слова ей удалось облечь лишь в два вопроса: «что это было» и «что делать».

— Как он? — Услышав голос, Инга резко развернулась и тут же с облегчением выдохнула. Как всегда подойдя абсолютно бесшумно, за её спиной стоял управляющий усадьбой, соратник деда и его бессменный адъютант Дмитро Багров.

— Плохо, всё плохо, — от него девушка не собиралась ничего скрывать, — завёл разговоры о ребёнке, о передаче наследия. Дядька Дмитро, что случилось? Кто его довёл?

— Пошли. — Управляющий направился по коридору в сторону библиотеки. Там на одной из стен висело громадное фамильное древо рода Острожских, уходящее корнями более чем на семьсот лет вглубь веков. Конечно, это было лишь схематичное изображение и настоящие хроники хранились в тяжёлых альбомах, занимавших значительную часть библиотеки, но и на нём можно было многое понять. Однако управляющий достал с полки один из увесистых томов и положил на конторку, стоящую перед рисунком.

— Вот смотри. Род начал терять силу примерно двести пятьдесят лет тому назад, тогда из него был изгнан старший брат отца твоего деда. На древе его закрасили, вот тут, видишь. — Там, куда показывал старик, действительно можно было различить следы перекрашивания. — Но в книгах записи остались. Звали его Кирилл. Но дома все называли Кир. После изгнания он взял себе имя Рик, просто перевернув домашнее. Потом люди начали его звать Рик Снежный или, тайком, чтоб, не дай жизнь, он не услышал, Рик Отморозок.

— Я помню, когда была маленькая, спросила, кто был закрашен на древе. Но дедушка начал ругаться, и я не стала об этом больше спрашивать. За что его изгнали?

— Всех подробностей я не знаю. Но насколько мне известно, из-за женщины. Или отказали ему в помолвке, или просто он решил развлечься таким образом. Кирилл был гением в магии. В восемнадцать он уже имел ранг волхва и несколько разработок своих техник. Глава рода, твой прапрапрадед, не мог нарадоваться успехам Кирилла и ему всячески потакал. Даже в императорском дворце его всячески привечали. Вот он и решил, что ему можно всё. Он украл девицу из поместного рода и спрятал её в специально снятой усадьбе недалеко от столицы. Известно, что она тоже была магом льда, но что конкретно между ними произошло, неведомо. Где-то через месяц она умудрилась перерезать себе горло осколком стекла. А когда возродилась в Храме, то об этом сообщили её родителям. Те примчались в столицу и после разговора с дочерью пошли прямиком к императору, а затем в Земский собор. Разразился скандал невообразимой силы. На род Острожевых со всех сторон посыпались удары. Умер глава рода от сердечного приступа, не успев никому передать наследие. Два брата следующего по старшинству главы объявили о выходе из рода и потребовали поделить имущество. Они покинули пределы Империи и, насколько мне известно, перебрались в СГШ. Связь с родиной и семьёй не поддерживают. Кроме Кирилла и Александра в оставшейся семье были ещё три дочери, одна уже была замужем. В течение полугода они отреклись от рода, уйдя вторыми, третьими жёнами на любых условиях в семьи мужей, иначе оставалась перспектива вообще остаться старыми девами. Да, ты можешь их презирать, имеешь право, но человек слаб и ищет где лучше, а они захотели «простого бабьего счастья», как сказал об этом твой дед. Кроме того оставшейся семье пришлось выплатить солидные отступные девушке. В одночасье Большой и богатый род оказался в положении нищего изгоя. Даже изгнание Кирилла, ставшего Риком, ничего не поменяло. Император приговорил его к пятидесятилетнему изгнанию с земель Империи. И он уехал в Дикие земли, став там наёмником. Там же получил прозвище Отморозок за хитрость, жестокость и безжалостность. А твой прадед Александр очень долго не мог себе найти жену. Поэтому и Виктор Александрович родился у него очень поздно и был единственным ребёнком. Хорошо ещё, что в магической силе род не ничего потерял. Твой дед, хоть и не гений, подобный Кириллу, или лучше звать его Риком, но иерархом стал довольно рано. Вот ещё если бы твои родители остались живы. — Старик вздохнул.

— Я только не понимаю, причём тут всё это и мальчишка, который разозлил деда?

— Он владеет одной из техник Рика. Тот наловчился изменять химический состав льда с помощью внедрённых рун. Такой техникой, кроме него, никто больше не владел. А учеников Рик не брал принципиально. И тут появляется отрок, за которого к тому же просил сам министр обороны, владеющей этой техникой. Вот Мороз и взбеленился. Напал на гостя.

— И что же теперь делать? — девушка выглядела совершенно потерянной. Нарушение закона гостеприимства, да ещё с протеже второго лица в государстве, это было очень серьёзно. А их род и так был не богат друзьями и связями.

— Министр просил его потренировать. Дескать, парень силён, но техниками не владеет. Возможно, придётся тебе, Снегурочка, — старик улыбнулся, называв девушку детским прозвищем, — самой с ним позаниматься, сгладить грубость Виктора Александровича. Я попробую, позвоню в секретариат министра, там есть наши с твоим дедом сослуживцы, может, помогут по старой дружбе выйти на этого мальчишку.

Конец интерлюдии