Витька ждал меня на улице. Он бродил вдоль кинотеатра, волоча портфель чуть не по тротуару и печально постукивая им то по одной, то по другой ноге. Вид у него был самый виноватый.

- Все из-за меня-я? Да-а?..

Я махнул рукой.

- Пошли домой. Там разберемся.

- Домо-ой? А как же билет?

И тут только я вспомнил, что в кармане у меня лежит билет на очередной сеанс.

- В кино я не пойду. Иди сам, если хочешь.

Я протянул Витьке билет. Он осторожно взял его, потом вернул мне. Потом снова взял и стал разглядывать все печати и штампы, которыми, словно какой-нибудь лиловой татуировкой, был разукрашен весь билет.

- Не-ет, один я не пойду. Давай продадим лучше. За двадцать копеек сразу купят.

- Продавать?! - набросился я на Витьку. - Как ты сказал: продавать? Нет уж, хватит! Хватит с нашего Димы на сегодня!

- А при чем тут ваш Дима?

- Очень даже «при чем»! Подумают, что мы спекулируем, задержат, а влетит снова нашему Диме. Хватит!

Я со злостью разорвал билет на мелкие синие клочочки и, как говорится, развеял их по ветру.

* * *

«Бедный Дима! - думал я ночью, ворочаясь с боку на бок, и вздыхал. - Бедный!..»

Дима уже дважды интересовался, почему я не сплю и не получил ли я случайно двойку. Потом он спросил, не выдал ли я себя где-нибудь за участника экспедиции в Антарктиду. Дима был уверен, что я способен решительно на всякую выдумку. Не дождавшись моего ответа, он еле слышно и безмятежно, как младенец, засопел носом.

Если бы он знал, что его ждет завтра! Пришлют домой штраф - это раз. Не пустят в читальню - это два. Пожалуются директору школы - это три. Ну, штраф - еще полбеды. Несколько дней не буду завтракать - мне ведь не привыкать! - и все уплачу. А как быть с читальней и с директором школы?

Надо завтра все же рассказать Диме. Нет, не завтра, а сейчас же, сию минуту! Я вскочил с кровати, прошлепал по полу и тихо дотронулся до Диминого плеча.

- Ты не спишь?

Идиотский вопрос! Как будто я не видел, что он спит как убитый. Еще два-три энергичных толчка - и Дима ожил. Он открыл глаза. И, как всегда бывает со сна, не сразу понял, где он и что с ним происходит. А потом во всем разобрался и преспокойно спросил:

- Что? Опять какая-нибудь идея?

Мне и по ночам иногда приходили в голову идеи, наедине с которыми я никогда не мог оставаться до утра. Я будил Диму и рассказывал ему о своих планах. Но он их никогда не мог оценить по достоинству, а всегда называл «бредом» или еще более странно и грубо - «собачьей чушью».

Но сейчас дело было весьма серьезным.

- Димочка, я должен рассказать тебе…

- Завтра, завтра!

Если бы он знал, что будет завтра!..

Шлепая обратно в постель, я думал о том, что носить паспорт в кармане и считаться совершеннолетним человеком - это в общем не такое уж простое дело. Да, совсем не простое!

* * *

Директор нашей школы Елена Кирилловна сидела в маленькой комнате за маленьким столом. С одной стороны был телефон, а с другой - развернутый, словно книжка на деревянной подставке, календарь. Мне даже показалось странным, что все это, вместе взятое, называлось не просто скромной комнатушкой, а очень солидно - кабинетом директора.

Елена Кирилловна была такая же невысокая и полная, как вчерашняя библиотекарша, такая же седая и такая же полудобрая-полустрогая.

Еще в канцелярии школы, которая была как бы приемной перед кабинетом директора, я поклялся себе быть твердым, смелым и сознаться во всем до конца. Но как только Елена Кирилловна подняла на меня свои строгие и немного удивленные глаза, я сразу понял, что сказать всю правду не смогу ни за что на свете. Я переступал с ноги на ногу, как журавль в зоопарке, оглядел подоконник, который был весь уставлен работами наших кружков «Умелые руки», и, наконец, тихо-тихо спросил:

- Елена Кирилловна, вам еще сегодня не звонили?

Она вдруг громко рассмеялась и почему-то схватилась при этом за сердце.

- Не звонили, говоришь? Да у меня телефон вообще не умолкает. Голосит себе целый день и разрешения не спрашивает.

Словно желая подтвердить, что Елена Кирилловна говорит правду, телефон бодро зазвенел. Голос у телефона и в самом деле был слишком громкий для такой маленькой комнатки.

- Ну вот, легок на помине!

Елена Кирилловна сняла трубку - и сразу помрачнела.

- Нет, нет, обсуждать это по телефону не буду. Чтобы поговорить о своем сыне, о судьбе своего сына, вы обязаны найти время и прийти в школу. Обязаны!

«Ну, если она родителей так отчитывает, - с ужасом подумал я, - то что же будет со мной? Что будет?!»

Рассерженная телефонным разговором, Елена. Кирилловна и ко мне уже обратилась гораздо строже:

- Так о каком звонке ты говоришь?

- Из «Авангарда»…

- Откуда?

- Ну, из кинотеатра…

Елена Кирилловна вновь повеселела.

- Разве директоров стали приглашать на новые фильмы? Это бы неплохо было! А то в очереди не достоишься.

Я через силу заулыбался, показывая, как это было бы хорошо, если б директоров школ прямо по телефону приглашали в кино. Но улыбался я очень недолго.

- Что же мне должны были сообщить из «Авангарда»? - снова строго, по-деловому спросила Елена Кирилловна.

- Про моего старшего брата. Про Диму Котлова…

- Это из девятого «А»? Знаю. Хороший у тебя брат.

- Он-то сам по себе хороший… - залепетал я. - А получилось с ним нехорошо. То есть не с ним… а с одним другим человеком… Понимаете?

- Ничего не понимаю.

- Ну в общем вам скажут, что Дима передал свой паспорт одному своему другу, чтобы тот тоже купил билет…

- А разве у нас билеты стали по паспортам продавать? Вот что значит редко в кино ходить - совсем от жизни отстала.

- Да нет, - успокоил я Елену Кирилловну. - Это не всем. А только нам, кому еще шестнадцати лет не исполнилось. Понимаете?..

Елена Кирилловна задумчиво подперла подбородок кулаком, а пальцами другой руки стала барабанить по стеклу, лежавшему на столе. Но только барабанила она не так зло, как администратор в «Авангарде», а очень легко и еле слышно, словно и пальцы ее вместе с головой тоже о чем-то задумались, что-то соображали.

- Та-ак… Начинаю понимать, - медленно сказала Елена Кирилловна. - Неужели Дима Котлов мог пойти на такой поступок?

- Нет, он не мог пойти! И не пошел! И никогда не пойдет!.. Честное слово, никогда не пойдет! - стал я горячо защищать бедного Диму. - Это был не наш Дима… А совсем другой мальчик из нашей школы…

- Разве в нашей школе есть еще один Дима Котлов? - удивилась Елена Кирилловна. - Кот-лов… редкая фамилия!

- Не знаю… Наверно, больше нету… А того, другого мальчика, который паспорт передавал, совсем не Димой звали.

- Не Димой? Но как же к этому другому мальчику из нашей школы попал Димин паспорт? Украл он его, что ли?

- Нет, нет, он не украл. Не украл! Он просто взял на время… Поносить…

- Чужой паспорт? И Дима об этом знал?

- Нет, он ничего не знал!

- А ты?

- Я?.. Тоже не знал… то есть я догадывался… Но только так… слегка… Совсем немножко догадывался. Понимаете?

- Хочу понять. - Елена Кирилловна подперла подбородок сразу обоими кулаками. - Значит, один мальчик, как ты говоришь, не украл, а просто взял без спросу поносить Димин паспорт. Ходил с ним по городу, купил по нему билет в кино да еще передал его своему товарищу.

- Ну да! - обрадовался я. - Все правильно! Вы все поняли!

Елена Кирилловна взглянула на меня так, что я сразу перестал радоваться.

- А кто же, интересно узнать, этот великий изобретатель?

- Один мальчик…

- Твой товарищ?

- Нет, он не совсем мой товарищ… Он мой знакомый. Но не товарищ… То есть чей-нибудь он, может быть, и товарищ… А для меня - просто знакомый… И все…

- Так надо же немедленно сообщить об этом твоем «не совсем товарище» в милицию: он, может быть, и сейчас ходит по городу с чужим паспортом и творит неизвестно что!

Елена Кирилловна уже дотронулась до телефонной трубки, но я, наверно, так изменился в лице, что рука ее вздрогнула и соскочила с телефона.

- Не надо звонить в милицию… - тихо сказал я. - Не надо. Он ведь уже не ходит с паспортом. Этот мальчик… Он уже вернул его на место. И паспорт лежит себе преспокойненько в шкафу. Честное слово, положил обратно.

- А ты откуда знаешь?

- Я видел…

- Видел? И почему же не схватил, не задержал его - нечестного человека, который причинил такую неприятность твоему брату?

- Я не успел схватить. То есть я схватил, а он сразу взял и вырвался… - И для большей убедительности я добавил: - Чуть рукав его у меня в кулаке не остался!

- Здорово ты схватил! А кто же все-таки этот таинственный мальчик?

Я опустил голову и снова стал по-журавлиному переминаться с ноги на ногу. «Хоть бы телефон позвонил, что ли?» - с тоской думал я. Но, всегда такой голосистый, телефон тут, как нарочно, умолк. Настроение у меня было очень плохое. Ведь я шел к директору, чтобы сказать правду, а получилось так, что еще сильней заврался и окончательно все запутал.

Елена Кирилловна вдруг улыбнулась и показала сразу все свои красивые белые зубы.

- Ты не хочешь выдавать товарища? Правильно. Не выдавай. Приходи с ним вместе ко мне. Я буду здесь часов до семи вечера. И мы оба с ним потолкуем. Хорошо потолкуем, чтобы он все понял… А то ведь еще и не до того додумается! Надо его вовремя остановить. Как ты думаешь?

- А он уже сам остановился! - стал я убеждать Елену Кирилловну, для чего-то приподнимаясь на цыпочки и прижимая руки к груди. - Он уже все давно понял! И сам остановился… Он ведь очень хороший… Ну, неплохой парень… И он больше не будет додумываться до плохого, а только до одного хорошего!..

- Он тебе обещал, что ли?

- Ну да! Честное пионерское дал!

- Отлично. И все-таки вы с ним приходите ко мне. Сегодня же приходите. Договорились, Сева? Я буду ждать вас. До семи часов вечера.