Глава 1

Наш городок раньше никогда не становился центром каких-то событий. Обсуждали в основном погоду и грибы. Всё у нас было тихо и спокойно, обыденно, а иногда до ужаса скучно. При этом для прекрасной и довольной жизни всего хватало. С первыми лучами открывались лавки мясные, конфетные, продуктовые и заморские со специями. Имелась ресторация для заезжих гостей, кофейня, чайная, трактир и даже мужской клуб. На главной улице жил целитель с помощниками, дальше алхимик, несколько брадобреев, модистка, швеи и, наконец, ведьма. Старуха с вредным характером и привычкой гнать всех поганой метлой после первой рюмки, жила обособленно, на самом краю городка Эстекс. Но как ни странно, её дом было видно издали. Непонятное строение в два этажа с остроконечной крышей, возвышалось чуть на пригорке и пугало приезжих чёрными стенами и дверьми тёмного дерева. Сами же жители гордились, что у них есть такая вредная ведьма, которую заезжие купцы побаиваются, а потому лишний раз не завышают цены.

Меня, младшую ведьму и помощницу старухи тоже опасались, но скорее по привычке. Большая часть лавочников, наоборот, старались встречаться со мной. Но мой внешний вид многих всё равно настораживал, особенно приезжих. А таких в городе пруд пруди, недаром через нас все едут в столицу, и останавливаются отдохнуть на пару ночей перед серьёзным переходом через перевал.

Так вот, приезжие нас, ведьм, побаивались. Мы со старухой придерживались старой поговорки «чем мрачнее ведьма, тем больше уважения». Потому ходили в чёрных платьях и чёрных плащах с капюшоном, волосы часто носили чуть собранными на висках, но в целом распущенными. Ещё старуха подводила глаза чёрным, но мне это не шло. Как мне казалось, мои зеленые раскосые глаза, становились щёлочками, без определённого цвета, если их подвести жирным чёрным цветом. Но, так или иначе, образ ведьмы мы сохраняли. И ни к нам, ни к нашим жителям просто так не лезли ни пьянчуги, ни бандиты, которые ошивались вблизи большого тракта, ни даже стража.

Да, не лезли. В прошедшем времени.

— Это война! — зло хлопнув дверью, прошипела старуха. Сдернув с себя плащ и бросив неаккуратно на вешалку, она начала нервно ходить перед прилавком. Я тихонечко убрала баночку со снадобьем, горелку, порошки и только успела поднять последнюю колбочку, как старуха грохнула кулаком по прилавку.

— Значит, мы их травим, наговоры шепчем да отправляем в нужник с поносами, — прошипела злая старуха. Хотя, несмотря на морщинистое худое лицо и почти седые волосы, назвать такую энергичную женщину старой вряд ли кто бы осмелился, тем более в лицо.

— Мариша, неси Огюста!

Только не это. Она собирается пить. Да чтоб этим наёмникам икалось. Пьяная ведьма — это очень плохо, пьяная злая ведьма ещё хуже, а пьяная, злая ведьма с плохим характером…

Огюстом старуха любовно называла свой бокал для крепких напитков. Размером он был со среднюю пивную кружку, но выполнен в стиле утонченного аристократизма. На тонкой ножке, с пухлыми боками и узким горлом. Его я обычно наливала до половины, хотя и этого было более чем достаточно. Чувствую, грядёт очередная тёмная ночка.

Что было в прошлый раз даже вспомнить страшно. Троица наших самых активных мужчин просто обсудила в лавке с друзьями, что как-то их не тянет ложиться в постель к любовницам и получается только с жёнами. Вроде бы в шутку кто-то намекнул, что ведьма постаралась. Якобы к ней все женщины ходят, вот она и наговорила их мужьям верности. Хотя ходят не только женщины, надо признать. Наверное, потому и разозлилась старуха, что ходят все и знают — она, почти никогда злого не шептала. А тут её так оскорбили.

Ну, что же, старуха услышала, вернулась рыча, взяла Огюста и бутыль какой-то укрепляющей настойки. Я пошла с ней, потому что пакости всегда надо делать вместе. И не из-за общего ведьминского дела, а просто ведь грохнется где-нибудь, а к ней в таком состоянии боятся подойти. Потому что она как выпьет, сразу обо всех рассказывает правду. И начинает с крайнего дома, где муж ходит налево и его давно пора гнать поганой метлой. Следующий дом принадлежит градоначальнику, а потому правды набирается много, а уж то, что его пора гнать поганой метлой ещё десять лет назад знали все. Потом постепенно старуха переходила на шарлатана целителя, который под видом сладких шариков, продаёт чудодейственное средство для поднятия настроения. И тех олухов, которые в это верят, надо гнать поганой метлой. Кстати, целителя она даже в пьяном состоянии метлой гнать не собиралась, всё же её главный собутыльник. Потом доходила до главной звезды местных новостей — госпожи Торкинс, которая торгует не только позавчерашними стейками, но и своими телесами и как уже всем ясно, её надо гнать поганой метлой. Тех, кого надо гнать набиралось с десяток, потом ведьма немного отходила, и люди могли вздохнуть спокойно. Правда, зря они это делали, потому как, испугавшись правды, жители прятались, а старуха приступала к главному.

Полгода назад она взяла укрепляющую настойку, отдала мне недопитого Огюста и, нашептав заговор, вылила её близ водонапорной башни. А через несколько дней поднялся вой. Мужчины не могли выпить ни одного глотка чего-нибудь крепче воды. Всё-таки старуха добрая, кто бы что ни говорил, могла бы что-то с мужской силой сделать, а так считай баловство. Это, конечно, был не первый случай мести, но раньше она попадала на конкретных людей, а тут, то ли старуха забыла, кто о ней плохо говорил, то ли просто загрустила. А грустить одна не умеет, ей нужны соратники.

— Мариша, где Огюст? — немного нервно напомнила она. Наёмники мне тоже не нравились, но сдаётся, что с ними не получится как с нашими мужчинами, которые теперь переходят от ведьмы на другую сторону дороги и оттуда кланяются. Всё-таки месяц трезвости сделал из них невероятно вежливых людей.

— А что случилось? — перед тем как выдавать Огюста, за которого я теперь по её же настоянию отвечала, надо быть уверенной, что наёмников ничто не спасёт.

— Мало тогочто всех девок перелапали, и никакого наказания не получили! Так теперь говорят, что мы с тобой их отравили, чтобы они не могли наняться в охрану. Поносом мучаются!

— Кхм… госпожа Блакли, так понос наш. Мы же матерям тех девиц полапанных раздали слабительную настойку. Бесплатно.

— И правильно сделали! Где это видано, чтобы под боком у ведьмы хороших девчонок портили, — тут она посмотрела на меня более осмысленно. — Мариша, говорю, неси Огюста!

— Госпожа Блакли, ну, что же из-за какого-то поноса Огюста тревожить.

— Мариша! Ты не поняла — это удар по нам с тобой! Они же ни в грош не ставят ведьм, только что ноги не вытирают. Да ещё людей подстрекают, что нас гнать нужно, — горячо проговорила она.

— Поганой метлой?

— Что?

— Да так. Слушайте, наёмники, конечно, отвратительны, но люди к нам не перестанут ходить из-за каких-то глупых сплетен.

Старуха посмотрела на меня, как на дурочку, обошла прилавок и сама достала Огюста вместе с бутылкой виски. Налила, перевалив за середину. Взяла его двумя руками и грустно проговорила.

— За неделю, которую они здесь ошиваются, к нам с каждым днём начало приходить всё меньше народа. Сегодня к нам не пришёл ни один человек. А знаешь почему? Наёмников не устраивает, что какая-то ведьма пользуется большим авторитетом, чем градоначальник или главарь их банды, власть делить не хотят… Я думаю, они здесь надолго, но не знаю зачем.

Она задумчиво сделала глоток, потом посмотрела мне в глаза и сказала.

— Думаю, мы им почему-то мешаем, — и ещё один глоток. Всё, теперь пойдёт песня о заговоре. — Точно, они не могут нас пока убрать, всё-таки если убить известных ведьм, это сразу всколыхнет народ. А вот если дамы вдруг войдут в немилость, то потом исчезновение легко оправдать тем, что ведьмы просто уехали.

После следующего большого глотка ведьма скривилась и понеслась.

— Гнать их надо поганой метлой из нашего города! Понаехали неизвестно кто, неизвестно зачем, сидят неделю, портят девушек, на ведьм охоту открывают. Мы им покажем Мариша! — ещё один большой глоток, — Доставай гримуар!

Всё. Гасите свечи.

 

Глава 2

Утро началось с громкого стука в нашу дубовую дверь. Причём стучали уже в дом, а не в лавку. Наше странное строение имело некую веранду, которую расширили и переоборудовали в лавку, а из неё шёл узкий коридор в сам дом. Вот в этом узком коридоре, видимо, стояло много людей, потому как пыхтение, которое слышалось даже на втором этаже, не могло принадлежать одному человеку.

— Мариша, пойди скажи, что сегодня не работаем, — проскрипел голос из соседней комнаты. Конечно, как гнать всех поганой метлой так вместе, а как открывать так Мариша. — И воды принеси будь душкой.

Кое-как подвязала тёплый халат и налила воды. Утром после попойки со старухой лучше не спорить, ещё загрустит сгоряча.

Отдала воду и сама присела к ней на кровать. От того что почти не спала в голове стучало и слегка мутило.

— Голова болит, шепните и мне на воду, пожалуйста, — попросила старуху.

Да, быть неправильной ведьмой плохо. В основном все наши ведьминские заговоры от разных лёгких недугов хорошо приживаются в напитках, потому и торгуем мы в основном зельями. Но мои заговоры держаться только на еде, а утром после бурной ночи, от одного упоминания о завтраке могло замутить.

— Пей, девочка.

Внизу опять загрохотали, да так, что стены тряхнуло.

— Иди, выпроваживай, скажи им, мне тишина нужна.

После заговорённой воды стало лучше, и я поплелась вниз. А там из-под двери пополз дым. Нет, ну кто додумался жечь дом ведьм! Вот им мало было вчера. Легко их страха приложила, не проняло, мало им! Вот сейчас попляшете!

Резко распахнув дверь и собираясь уже хорошенько гаркнуть, я запнулась. Передо мной на корточках сидел их главарь и с его рук струился дым. За ним стояли двое плечистых ребят, а за ними, кажется, ещё. И все как на подбор — у одного лицо желтое, у другого синее, у третьего, красное, дальше палитра прерывалась. Это было так мило, суровые мужчины с мечами на поясах и хмурыми лицами выглядели, как спелые фрукты. Не выдержав, улыбнулась и фыркнула.

— Смешно, да? — угрожающе проговорил красный. — Зови ведьму, поговорим пока по-хорошему. Не спустится, достанем из постели.

— Красный, ты бы осторожнее с приказами в ведьмином доме, — напустив строгости, проговорила я. — А ты, желтый, кончай дым пускать, у нас тут не балаган и не ярмарка. Хотя…

Окинула взглядам первую троицу, и собиралась уже предложить, кто кем мог быть на ярмарке, но их жёлтый главарь резко вскочил и заслонил мне своими плечами и красного, и синего.

— Тащи сюда ведьму, — тихо проговорил он. — И обращайся к воинам по имени, девочка.

— Что же, я должна знать поименно всех пятнадцать… мальчиков? Да и так я вас хоть отличаю, а то все на одно лицо, честное слово.

Осторожненько отпихнув главаря и крепко прикрыв дверь, смело шагнула на красного.

— Так и быть, поговорю с вами, — и уверено прошла в лавку, хотя коленки немного дрожали. Плохо, что у наёмников главарь — маг. С ним бы дружить, а не ссориться.

Вышла, а там цветник — лица от зеленого до малинового. И все хмурые, сопят, морщатся. Интересно, как они по улице шли? И совсем непонятно, почему тройной лошадиный заговор на рост гривы и обновление копыт дал такой эффект.

— Доброе утро, цветочки! — главное, понаглее, и улыбаться. Так, теперь пора дружбу заводить. — Малиновый, будь другом помоги мне на кухне с водой.

Ещё раз окинула всех лучистым взглядом и честно призналась.

— Буду вас лечить, — двое не выдержали, схватились за рукояти мечей, но взглянув поверх моей головы, неохотно отпустили. Ну вот, значит, за спиной уже есть друг, а я даже ещё лечить не начинала, приятно.

Подбадривая себя и стараясь не показывать виду, что страшновато находиться одной среди стольких разноцветных мужчин, потопала на нашу кухню-лабораторию.

Малиновый помог поставить воду, но не успела я с ним заговорить ушёл. Подумаешь, какой обидчивый. Малиновый, вообще, ему почти шёл. Да, как-то плохо получилось, не надо было доставать гримуар, там никогда ничего дельного не найти.

В прошлый раз градоначальника этим гримуаром изводили, хотели ему чесотку, а вместо этого он начал ходить и всех чесать. Подойдёт, поздоровается, начнёт говорить и тихонечко так то плечико у собеседника почешет, то ещё что и чем дольше разговор, тем сильнее чесал, под конец двумя руками: и спину, и живот. После того как госпоже Торкинс градоначальник почесал грудь, она объявила о помолвке и почти женила его на себе. Но тот вовремя одумался, извинился перед моей ведьмой, даже не помню за что. Выставив мою старуху перед собой, сказал госпоже Торкинс, что действовал не осознанно и ничего не успел даже пощупать и, более того, даже не помнит никакой груди. И шёпотом добавил, что у госпожи Торкинс её отродясь не было.

Да, пора исправлять проделки гримуара. Пока грелась вода, посмотрела по сторонам, к чаю нужно было что-то подать, а то никого не вылечу. Но вчера мы пакостили, а значит кроме варенья у нас ничего. Разложила земляничное варенье в две вазочки и тут наткнулась на свои булочки. Вчерашняя сдоба все ещё выглядела хорошо. Но знаю, что на второй день они и вполовину не такие вкусные, как в первый. Недолго думая, порезала булочки толстыми брусочками, раскалила сковороду и быстро подсушила до румяной корочки. То, что надо — брусочки хрустящие снаружи и мягкие внутри. Сложила их на два блюда, распростерла над ними ладони и пожелала, чтобы помимо хорошего настроения, брусочки даровали прежний внешний вид. Меня покачнуло, и я вцепилась в край столешницы. Как же неудобно быть слабой ведьмой, чуть переколдуешь и качает. Сама точно всё не донесу.

— Малиновый, помоги, пожалуйста! — крикнула я. Вежливость наше всё. Прошла минута прежде, чем яркое недовольное лицо вплыло на кухню. Цвет у лица стал насыщеннее, особенно на щеках почти красный. Ещё бы пар из ноздрей и можно пугать детей.

— Господин Стечер, и никак по-другому, — грозно проговорило малиновое лицо. Я улыбнулась.

— Поднос с чашками твой, господин Стечер, — на такое лицо было просто невозможно злиться.

Он понёс в лавку кружки, а я поднос с брусочками и варенье. Не успели мы перешагнуть, через порог, как нас остановило грозное:

— Стоять! — желтый главарь подскочил с табуретки подошёл к подносу с чашками и провёл над ними рукой, потом ещё раз и в итоге с каким-то разочарованием пробормотал. — Чисто.

А все остальные, наоборот, даже повеселели, у кого-то заурчал живот. Не успели расставить чашки, синий протянул одну руку к кружке, а другую к брусочкам.

— Руки можно помыть на кухне, малиновый… господин Стечер, поставил вам воду у рукомойника, — гордо расправив плечи, я прошла за стойку и начала составлять тарелки и чашки с подносов.

— Ты же нас собиралась лечить, — осторожно уточнил главарь, и его ярко-жёлтое лицо уставилось на меня. — Или нет?

— Самое хорошее лекарство от плохого настроения — чай с вареньем и булочками… брусочками.

— Вот как значит. Сколько действует этот цветной наговор твоей старухи?

— Тот заговор, что она читала, должен был неделю, а этот не её, — главное, говорить спокойно и не трусить. А это непросто несмотря на ярко-желтое лицо, глубоко посаженные чёрные глаза на нем наводили страх. — А может вас кто-то другой проклял? Другой маг?

Жёлтый скривился. А его люди уже встали у стойки. Они с невероятной скоростью кидали в рот брусочки и глотали, почти не жуя. Постепенно их лица расслаблялись, и они начали жевать медленнее, неторопливо передавать друг другу варенье и со смаком запивать его чаем. Жёлтый посмотрел на это дело, сглотнул и пошёл мыть руки. Малиновый, что стоял почти напротив, вдруг очень по-доброму улыбнулся.

— Нас никто не проклинал, — сообщил он шёпотом, — просто Скэн, как маг, может снять почти любое ведьминское колдовство. Вот и снял.

Все тихо хмыкнули, а синий, который стоял совсем рядом продолжил.

— Но это лучше, чем волосы, превратившиеся в гриву и ногти, что на глазах росли. Ты бы знала, как орал Брэн, когда себя в зеркало увидел.

Все опять хмыкнули, а зелёный парень насупился. Цвет лиц заметно побледнел, и за ним уже проглядывалась нормальная кожа.

— А Скэн… — начал малиновый, отхлебнув чая.

— Ещё не все рассказали? — спросил желтый, который на фоне других наёмников лицом светился, как солнышко, очень злое и колючее солнышко.

Он внимательно окинул всех взглядом, взял чашку с чаем, ещё раз провел над ней рукой, поставил. Потом вял варенье и над ним тоже провёл. Улыбнулся и съел подряд две ложки. Да, старуха всё варенье зашептала, чтоб хранилось дольше и от мелких болячек помогало. Конечно, кто подумает на еду, когда для заговоров хоть какая-то жидкость нужна. Хотя, может, и к лучшему. Брусочки главарь тоже начал уминать за обе щеки. Когда цвет гостей приобрел почти нормальный вид, ну, может с лёгким оттенком синевы или зелени, я встала. Прошла к двери и распахнула её настежь.

— Господа наёмники, прошу на выход, — сказал я строгим голосом. — Лица у вас теперь неинтересные, и делать вам тут нечего. Старуха до завтрашнего дня не выйдет. Впредь, прежде, чем злить ведьм думайте головой.

Грозно окинула всех взглядом и указала рукой на улицу. Быстро проглотив остатки чая, все дружно двинулись на выход. Не пошевелился только главарь. Небрежно облокотившись на прилавок, он с интересом смотрел на мои босые ступни, торчащие из-под тёплого серого халата. Как жаль, что я не успела надеть своё чёрное платье и остроносые туфли, эффект был бы лучше и уважения в глазах больше.

Вдруг главарь отлепился от прилавка, медленно прошёл вперёд и закрыл дверь.

— Ещё простудишься.

Ногам и, правда, стало не так холодно. Только вот я не поняла, зачем он остался. Посмотрела в его уже больше не жёлтое лицо и приготовилась слушать, не зря же выпроводил людей за дверь.

— Мариша, — и имя моё, оказывается, знает. — С чего ты решила, что нас пятнадцать?

— Видела вас в лесу, когда приехали ночью. Вы поехали в город, остальные сейчас живут где-то у старого озера, — тёмные глаза недобро сверкнули. — Если из-за этого так переживаете то, не бойтесь, об этом знаю только я, и никому говорить не собираюсь. В той глуши наши горожане не ходят, моя старуха тем более. Так что если вы успокоитесь, и не будете распространять непонятные слухи о ведьмах, я тоже буду молчать.

Глаза мага перестали сверкать, но начали немного светиться.

— Вам бы попить что-нибудь от нервов. Знаете, госпожа Блакли делает очень хорошие зелья как раз для таких, как вы. Когда каждый день нервы, попойки, драки, потом дамы. В общем, сплошные переживания. Дать? Безвозмездно.

— Нет, от прошлой бесплатной настойки мои ребята мучились, как от очень дорогой. Обойдусь, — немного зло проговорил он. — Мариша, лично мне, проблемы не нужны и потому я с тобой пока по-доброму. Про то, что нас больше не такой уж и секрет. Но я хочу от вас просто тишины. Так что и ты, и твоя старуха лучше к нам не лезьте, а то вас отсюда просто выставят. Договорились?

— Это наш город, нас сюда поставил королевский маг, только по его распоряжению нас могут изгнать.

— Либо по распоряжению градоначальника… А с ним у старухи плохие отношения, не так ли? И что-то мне кажется, что королевский маг не конкретно вас ставил, а дал распоряжение, чтобы в крупных городах селили ведьм и способствовали их закреплению, разрешали открывать лавки, — потом уже без издёвки, и более чётко проговорил. — Но лично мне не нужны любопытные ведьмы, у которых в голове только звон, а не мозги. Так что сидите тихо, пока мы не уедем.

— Господин наёмник, с каких это пор вы распоряжаетесь в этом городе?

Он нехорошо улыбнулся, чуть наклонился вперёд и тихо проговорил:

— С тех, как твоя полоумная старуха нас начала травить. Мы сюда работу искать приехали, а не развлекать скучающих … дам. У нас за неделю ни одного заказа, милостью этой драной ведьмы, — и дальше начал распаляться ещё сильнее. — Три купца проехали мимо, когда им намекнули, что мы не поладили с вашей каргой. А как ты понимаешь, любым наёмникам нужны заказы. И купцы, как раз хорошо платят маленьким отрядам за охрану.

— Что сказать… Видимо, репутация вас подводит, а не ведьма. Госпожа Блакли, как вам наверняка сообщили, вообще, только правду людям говорит, — высказалась я, как бы между прочим. Главарь сжал губы в линию.

— Мариша, держи старуху при себе. Чтобы тишина и про нас ни слова, ясно?

Я скептически на него посмотрела, как он себе представляет держать старуху. Да её даже цепь не остановит, если уж кто-то не понравился, то это навсегда. А купцы такие, да, верят моей старухе, как никому, потому что тоже получали и знают, что за дело.

Но ссориться с магами нельзя, ещё проснётся их природная мстительность и всё, пакуй гримуар с Огюстом.

— Да что вы переживаете, у нас город проездной и этих купцов пруд пруди, ещё найдёте себе кого поплешивее. И таких у нас хватает, — я ободряюще похлопала его по плечу. Он дёрнулся, перехватил ладонь и прошипел:

— Скажи старухе, что мы не нанимались разгонять её скуку, пусть дальше развлекается с местными, а про нас забудет.

Он вышел, громко хлопнув дверью. А я увидела, что на моей ладони лежит толстая серебряная монета и отливает чёрным. Кажется, старуха доигралась, и Огюст её не спасёт.

 

Глава 3

Три дня я не пускала старуху в город, всеми силами привлекала к домашним делам. То настоек понаделать из травок, то зелья сварить от ломоты в суставах, то разобрать старые запасы склянок со всякой всячиной. Дела закончились, а энтузиазм старухи только увеличился.

— Мариша, это безобразие! Что эти наёмники только себе позволяют! Я потомственная ведьма, да моя прабабка таких в бараний рог сворачивала, — распалялась она. Ну, не знаю, может, прабабка всё же была повыше, а то сложно сворачивать в рог кого-то, кому в прыжке до плеча не достаёшь.

— Нет, как это называется! Они мне монету возврата, а я им ещё извинения должна принести! Много чести для таких бандюг, — старуха зло тёрла прилавок, который и так сиял. — А я им покажу, этим магам недоразвитым, как с ведьмой. Сейчас прочтём в гримуаре прабабки, как обходить возврат заклинаний и крышка этому магу с его шайкой.

Я спокойно расставляла склянки и уже ничего не говорила. В первый день, когда я ей передала монету, пыталась. Напомнила, что маг может не просто возврат нашего заговора сделать, а усилить его во сто крат. И надо всего лишь извиниться, тогда он монету заберёт. За это я стала пугливой дурой, потом преобразилась в мягкотелую тлю, безвольную куклу и окончила жизнь бревном, плывущим по течению. Правда, старуха, окинув меня взглядом, тут же переименовала бревно в щепку.

Не понимаю я этой странной черты — делать пакости. Прав был наёмник, скучно моей старухе. Потому примерно два раза в год жители города или купцы страдают. По мелочи обычно, но всё же. У нас действительно очень скучный город. Люди здесь не задерживаются. Делятся новостями, ночуют, а потом уезжают так же быстро и незаметно, как приехали. Горожане привыкли видеть каждый день новые лица и относятся к ним как к мебели, так же как и сами приезжие к нам. И всё вроде бы спокойно.

Но старой ведьме не нравится такая жизнь, потому от скуки и затевает непонятные вещи. Год назад, когда я только окончила ведическую школу и приехала сюда на работу, чуть не плюнула и не вернулась к родителям. Собиралась уже проситься в папину лавку, но напомнила себе, что хотела быть настоящей ведьмой. Хотя, и тогда, и сейчас, в меня мало кто верил. В своей семье я первый человек с даром, и никому дела не было до магии. Тем более такой, когда её почти и нет.

Но я о другом. Не люблю глупых ссор, а ведьма на пустом месте создавала проблемы. Так, первые недели моего тут пребывания, я не могла купить ни в одной лавке хлеба, потому что старуха рассорилась со всеми пекарями городка. Когда один из них в шутку спросил, правда ли что настоящие ведьмы едят только чёрный хлеб. Старуха разобиделась, пыталась что-то сотворить, а в итоге все пекари перестали ей продавать хлеб. Потому я начала печь его сама. Мне это дело очень понравилось, к тому же почти сразу научилась делать булочки и заговаривать их на хорошее настроение. Думала, что старуха после таких булочек подобреет, но на скверный характер этот заговор, к сожалению, не влиял. И в хорошем настроении он прорезался ещё сильнее. В итоге булочки пошли на продажу и, кстати, стали пользоваться популярностью. Их даже одобрил один из пекарей, с которым мне удалось подружиться. Вообще, чтобы наладить отношения с лавочниками у меня ушло полгода, почти все были либо обижены, либо злы на старуху. Как она жила, когда с ней не торговали в половине лавок, не знаю. Питалась, наверное, только грибами из леса, да ягодами.

Вот и сейчас она создавала ссору просто так, чтобы развеяться. Зачем злить мага, который и убить может, и в тюрьму посадить или на каторгу сослать?

За ругательства я на старуху уже давно не обижалась. В первый раз, спустя, кажется, всего неделю после приезда я от неё получила нагоняй, причём не по делу. Она меня обзывала, я ей отвечала. Мы орали, она даже пыталась в меня плеснуть заговорённой водой. Но я увернулась. Помню, что высказала ей всё, что думаю и о ссорах с лавочниками, и о её поганом характере. А потом она достала Огюста, и ещё какую-то склянку, налила и мы выпили. Старуха признала, что у меня есть характер и что она теперь намерена сделать из меня настоящую ведьму. В общем, почти подружились. Вот так теперь и живём, что не день, то спор.

Расставив все скляночки под брюзжание ведьмы, я медленно прошла к вешалке, взяла свой чёрный плащ и когда выходила, обернулась на притихшую старуху. Та посмотрела на меня виновато, но тут же гордо отвернулась. Знает, что когда она такая, я всегда иду прогуляться, просто чтобы не наговорить лишнего.

Наш прекрасный лес был совсем недалеко от города, не больше тридцати минут быстрым шагом. В него невозможно было не влюбиться. Протоптанные дорожки между деревьев терялись, если забрести вглубь. Но при этом он не становился непроглядным или дремучим, просто густым, где можно смело идти между широко расставленных деревьев.

Почти все горожане осенью ходили за грибами, а потом с упоением обсуждали кто, сколько и где набрал. Зимой все менялись баночками и дегустировали, у кого же лучше получилось. Это было местное развлечение для всех и вся и даже ведьм в него принимали. Осень уже подходила к концу, и грибов в лесу не было, а значит можно гулять где угодно, даже по самым известным местам. Правда, я больше уходила вглубь к старому озеру, куда никто больше не заходил.

Вот и сейчас я дошла до гладкого, немного заросшего по краю озерца и улыбнулась. Мы с ним были давними друзьями. Несмотря на то что я слабая ведьма, считывать воду у меня получалось. Точнее, смотреть, то, что показывает озеро.

Присела на корточки и опустила кончики пальцев в ледяную воду. Холодно, но все равно безумно приятно. Озеро мне обычно показывало что-то очень доброе — как косуля пьёт воду, как птички играют, или выдра ныряет. Я просто отдыхала, когда видела такие милые картинки. Только сегодня у озера на примете были совсем другие вещи. Его тихий мир посетили люди, а это всегда событие. Картинка медленно стала проступать на глади озера.

Вот стоят два мужчины — один высокий, с идеальной осанкой, копной светлых волос и смутно знакомым лицом, а второй уже известный главарь наёмников. Ниже ростом хоть и худощавый, а всё равно кажется внушительным. Возможно, потому что ровные темные волосы до плеч подчеркивают их ширину. Не такой красивый, как блондин, но все равно взгляд останавливается на его фигуре. Они стоят и что-то обсуждают, светлый смеётся, хлопает главаря по плечу, а тот хмурится. Где же я видела этого блондина? И выправка, и посадка головы, говорит, что он как минимум высокопоставленный венный, да к тому же аристократ. Только молод для высокого звания, ему не больше тридцати на вид. И тут блондин опустился к озеру, приблизил лицо, чтобы умыться. Лучики солнца засияли в волосах, а в меня как разряд молнии ударил. В нашем лесу умывался принц! Тот самый, что один из самых сильных магов и, несмотря на то, что младший, почему-то все прочат ему трон.

— И что же делает молодая ведьма в такой глуши? — я вскрикнула от удивления, страха и какого-то ужаса, что сзади, может быть, принц. С замиранием сердца обернулась. И чуть опять не вскрикнула, но уже от радости. Это был малиновый, хотя в сумерках и с нормальным лицом узнать его было непросто.

— Гуляю, — я улыбнулась. — А как у вас дела, работу нашли?

Малиновый тоже улыбнулся, но как-то не очень весело.

— Нет, и вряд ли так быстро найдём. Ведьма у вас очень… авторитетная, — пояснил он.

Малиновый сделал шаг вперёд и уже собирался что-то сказать, но неожиданно схватился за горло. Он начал надсадно дышать и быстро оседать на землю. Еле успела подскочить, чтобы поймать его голову у земли. Как только он начал оседать, я уже поняла, чьих это рук дело. Заглянула в его огромные испуганные глаза и сама испугалась. В них постепенно что-то угасало и зрачки больше не расширялись.

— Ох, старуха, что ж ты сделала, — я ощупывала лицо, наклонялась, чтобы почувствовать запах настойки, которую он мог выпить. Но ничего, а значит, старуха просто изменила утренний заговор на новый. И если в теле остались частицы той водицы и нашего варенья, которое заговаривала тоже она — всё плохо. Трудозатратное и почти невыполнимое дело, но из упрямства она бы сделала и не такое. Это могло быть что угодно, а вспоминая толщину и содержание гримуара, это могло быть что-то никому не известное и придуманное несколько веков назад ещё одной мстительной старушенцией.

Малиновый задыхался всё сильнее, а его горло начало распухать. Я в панике полезла в карманы своего ведьминского платья, но не нашла ни одного сухаря, которые носила для белочек.

Рядом целое озеро, а я не могу заговорить воду, вот это называется самая настоящая насмешка судьбы. У меня на руках ещё ни разу никто не умирал, да что там, даже просто не падал в обморок рядом со мной. И сейчас в голове кроме панического ужаса почти ничего не было, а руки непроизвольно ощупывали пустые карманы. Мужчина закрыл глаза и уже хрипел почти не слышно.

В панике я вскочила и начала искать хоть что-нибудь, пусть это будет даже гриб, что-то, что можно впихнуть в рот и прожевать. Увидела только зимнюю волчью ягоду. Даже в маленьких количествах это такая отрава, которая за несколько часов почти убивает человека. Я посмотрела на малинового, который затих, и смело шагнула вперед. Ему уже нечего терять, а так будет шанс.

Я подошла, сорвала три сиротливые ягоды и, накрыв их ладонью, начала шептать. В слова я вкладывала все небольшие магические таланты, что у меня были, шептала, чтобы спала припухлость, улучшилось самочувствие, а яды действовали медленнее. Слишком сложный заговор для такой слабой ведьмы, надо было что-то одно. Превозмогая слабость я на четвереньках подползла к малиновому, открыла его рот, убрала уже безвольные руки от шеи и приказала.

— Жуй! — но послышался хрип и мужчина затих. Мои руки начали трястись, и я с остервенением открыла его рот и подавила ягоды. Закрыла и опять приказала.

— Жуй! — но ничего. Кое-как прошла три шага до озера, зачерпнула воду и влила немного в приоткрытый рот. Пощупала шею — пульс вроде есть, и дышит, кажется, потихоньку. Положила его голову к себе на калении и начала шептать добрые слова, которые больным детям говорят все ведьмы. Силы они почти не имеют, но могут немного помочь. Не знаю, сколько прошло времени, но ноги начали мерзнуть, а нос у мужчины порозовел.

— Эй, очнись, — я погладила его по щеке. — Пожалуйста, очнись.

Я продолжала гладить его по волосам, уже ни на что не надеясь. А когда он с трудом открыл глаза, от радости у меня навернулись слезы.

— Жуй, у тебя во рту ягоды, они снимут действие заговора, — он посмотрел на меня с непониманием и задышал почти так же надсадно, как в самом начале. Но затем медленно переживал ягоды и кое-как проглотил.

— Вот и умничка, — я опять начала нашептывать добрые слова, поглаживая его по волосам. Очень густым и мягким, в которых запутались маленькие листики, когда он упал.

Я сидела на холодной земле, гладила лицо, волосы и внимательно следила за его дыханием. Когда у меня заледенели не только ноги, а, кажется, всё тело и от земли, по моим ощущениям уже перестало тянуть холодом, малиновый задышал почти ровно. Теперь времени совсем мало.

— Нам надо идти и быстро, — проговорила как можно ласковее, всё ещё поглаживая по волосам. — У тебя сейчас в крови яд и его надо вывести как можно скорее.

— Хорошо, — его хрип был еле слышен. Он перекатился и встал на четвереньки, даже тряхнул головой, но подняться никак не мог.

— Так, давай облокачивайся на меня, — я начала его тянуть вверх, что было сил, и кое-как закинула руку себе на плечо.

Его и меня шатало. И первый наш шаг был почти акробатическим номером. Да и второй тоже.

 

Глава 4

Сумрак и зловещая тишина встретили нас на подходе к городу. Что-то тревожное было в этом. В ближайших домах не горел свет, и только ведьминская лавка сияла, а это уж точно не к добру. Наши люди обычно не экономят на свечах и даже на дорогущих магических лампах, а тут все, как будто затаились.

— Мариша, — малиновый уже не особенно стесняясь, висел на мне, при этом пытаясь как бы ласково приобнять. — Мариша, а давай я тебе цветочек подарю… а ты, а ты… меня поцелуешь.

Он тут же постарался наклониться к обочине, где сиротливо стоял последний фиолетовый репей. По всем правилам малиновому сейчас плохо должно быть, а он ведётся себя так, как будто ему очень хорошо. Обычно так хорошо бывает после виски, запитого элем.

— Малиновый, прекращай, — я постаралась быстрее идти, но с таким весом, как у этого мужчины это было невозможно.

— Ну, что ты, Мариша, — он попытался теснее прижать меня к себе и про репей сразу забыл. — Я же серьёзный парень. Меня мама, знаешь, как воспитала?!

— А тебя сейчас не тошнит, голова не кружится?

— Ну, голова немного, но я с тобой говорю вот о чём, — он запнулся, что-то как будто вспоминая, а потом с шальной улыбкой продолжил. — Мама меня учила, понимаешь? Так что я к девушкам со всем уважением.

И рукой к своей груди со всей силы, как приложится. А потом он попытался проникновенно заглянуть мне в глаза, но споткнулся и чуть не упал. Но ничего, я так на своей старухе натренировалась, что меня так просто не свалишь. Тем более мы были почти у цели, до лавки всего с десяток шагов. Малиновый опять завалился на меня и начал дышать на ухо. Кажется, он пытался шептать нежности или даже стихи, но выходило у него из рук вон плохо. Слов было не разобрать, а все остальное походило на астматическую одышку.

— Всего две ступеньки, давай, ты сможешь! — Я попробовала отцепить от себя одну руку и положить на перила, но она сползла и шлёпнула меня по бедру. Ох, малиновый, я все запомню — и репей, и объятия, и руку. Вот откачаю тебя, а потом ты узнаешь, насколько злопамятными бывают ведьмы.

Перешагнув порог лавки, я поняла, что спокойная жизнь нашего городка закончилась именно сегодня. На прилавке дымились колбы, тут же разлилось резко пахнущее зелье, по полу валялись веточки разных трав и разбитые склянки, а на краю высокого табурета лежал раскрытый гримуар.

— Мариша! Кого ты там привела? — из-за прилавка показалась растрёпанное, но жутко довольное лицо старухи. — Ой, какой мальчик! Веди сюда, мне нужно три волоса мужчины в расцвете сил!

Старуха как-то нетвердо вышла из-за прилавка и, чуть покачиваясь, прошагала к нам сама. Уже было подняла руку к волосам малинового, но тот вдруг встрепенулся.

— А ну, руки убери, ведьма, — сказал он твёрдо и если бы в конце не перешёл почти на писк, моя старуха, наверное, даже бы отступила. Но голос его сгубил.

— Цыц! — она лихо ухватила его за волосы и резко дёрнула.

— Аааа! — крик мне на ухо тоже был ошибкой, я тут же отпрыгнула, а малиновый от слабости упал на колени. Старуха же победно улыбнулась и, потрясая приличным клоком светлых волос, опять прошествовала за прилавок. Отсчитала три волосинки и остальное брезгливо бросила в сторону.

— Госпожа Блакли, а что вы опять творите? — у меня закралось сомнение относительно безобидности зелья, в котором нужны волосы. Подпаленные волосы, потому как она их зажгла прямо над миской.

— Мариша, я тебе говорила, что это война, а на ней все средства хороши, — она деловито отпила из Огюста, насыпала ещё чего-то в миску и спокойно продолжила. — Открыла последний раздел гримуара — для особых случаев.

— Это тот, в котором экспериментальные заговоры… опробованные на каком-то лысом конюхе, который, кажется, после них и облысел? — тихонечко уточнила я.

— Замечательный раздел, столько полезного, а главное последствия такие непредсказуемые, — с улыбкой проговорила ведьма. — Всё-таки мои прабабки знали толк в таких вещах.

Над миской полыхнуло зелёным. Ведьма распростёрла руку над ещё дымящейся посудиной и начала шептать. И зачем я её три дня сдерживала? У неё наоборот сил прибавилось, теперь она все неопробованные заговоры проверит.

Старуха закончила своё дело, ещё отпила из Огюста и вместе с миской пошла в нашу лабораторию-кухню. Ладно, потом с ней поговорю, как-нибудь, когда она закроет экспериментальный раздел гримуара. Становится лысой во имя ведьминских экспериментов, как несчастный конюх, я не собиралась.

С пола послышался стон, я, наконец, опомнилась и перестала сверлить дверь кухни взглядом. Сдернула с себя плащ и поспешила к малиновому, который вольготно лежал на полу, закинув руку за голову. Не успела я присесть рядом, он заговорил.

— Мариша… — заговорщики улыбнулся он. — А ты точно ведьма? Разве ведьмы бывают такими милыми?

Несмотря на расслабленный вид, малиновый был бледен, а глаза лихорадочно блестели. Рука, что он протянул к моим волосам, немного подрагивала. Его лоб был влажным и холодным. Все-таки яд действует, но почему-то не так, как должен был. Его что-то сильно тормозило и это явно не мой заговор, иначе было бы больше сознательности и стонов — боль он совсем не притуплял. Обычно так с ядами действует алкоголь или зелье какое-нибудь. Мои руки тоже начали подрагивать. Яд точно в организме, но теперь, когда неизвестно чего выпил малиновый, дозу антидота сложно рассчитать и все может закончиться плохо.

— Скажи, перед тем как мы встретились, сколько ты выпил?

— Я не пью, — как-то обиженно проговорил он.

— Наёмник и не пьет? — хмыкнула я, но тут же запихнула своё искреннее удивление подальше, серьёзно продолжила. — Это очень важно, если ты не скажешь, сколько выпил, антидот может не подействовать.

— Я не пью, — перебил он и даже попытался сесть, но сил у него не было, потому он остался возмущенно лежать. — Совсем не пью. У меня аллергия.

— У тебя что?

— Аллергия! Начинаю задыхаться, кашлять, — потом чуть задумавшись, продолжил. — Прямо как сегодня.

— Но сегодня ты не пил, так?

— Нет, — он ещё более обиженно посмотрел мне в глаза. — Я же сказал, что не пью.

— Ладно, а зелья, какие-нибудь принимал?

— Мариша, ведьминские штучки я, вообще, никогда в руки не беру.

Обида в голосе, насупленные брови, почти грозное пыхтение — не наёмник, а просто чудо. Ещё и не пьет. Эх, знала бы мама, с каким мужчиной я тут на полу сижу.

Только мне по-прежнему ничего непонятно, если ни зелье и ни спиртное… На ум приходило только одно объяснение — моя старуха выискала заговор, который вызывает опьянение. Но это как-то слишком гуманно. Разве она бы стала делать такое добро для наёмников? Скорее уж заставила бы их мучиться круглосуточным похмельем… Точно! Я вскочила и подбежала к раскрытому гримуару. Лихорадочно начала искать в экспериментальном разделе запись двоюродной прабабки моей старухи. Та неправильно что-то смешала и вместо снятия похмелья, получилось всё наоборот. И чтоб будущие поколения не совершали её ошибок, она записала всё в гримуар. Точно-точно, там ещё на полях история любви была, о том, что после недельного похмелья мужчина признался ведьме в нежных чувствах. Видимо, только чтобы она сняла эту заразу.

Нашёлся заговор очень быстро, моя старуха не успела пролистать далеко. И снимался, он оказывается просто, а это замечательно. Конечно, очень странный зеркальный рикошет для такого заговора, но остаётся надеяться, что маг просто сжалился над моей старухой. Но не помешает всё же уточнить:

— Госпожа Блакли, а вы наёмников похмельем на этот раз решили мучить? — крикнула я в закрытую дверь.

— Самый действенный способ изводить наёмников, — прокричали мне в ответ. — Они столько пьют, что лошади дохнут от одного запаха, но это их ни чему не учит, за просто так живность травят. А похмелье моё, теперь будет их воспитывать!

Пока старуха кричала, я успела взять сухарик из миски, порыться на полках и прихватить антидот. На ходу нашептала на сухарик заветные слова и присела рядом с малиновым. Теперь хотя бы примерно понятно, что нужно делать.

Он лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал. Его лицо стало серым, а на висках выступил пот. Осторожненько приподняла его голову.

— Тебе надо съесть сухарь, — малиновый лениво открыл глаза. — Осторожненько его прожуй и глотай.

Он послушно, как ребенок всё выполнил и даже постарался улыбнуться. Но уже через минуту застонал и схватился за живот.

— Ууу… а я ещё считал, что ты добрая ведьма, а вы все одинаковые, — шипел он. — Я же к тебе по-человечески, а ты какую-то гадость мне дала.

— Тихо, теперь посмотри на меня, — я взяла двумя руками его голову и заглянула в слегка затуманенные глаза. Пьяного блеска уже нет, просто камень с души! Я угадала с рикошетом!

— Ведьма, сделай что-нибудь… — сцепив зубы простонал малиновый. Как быстро забываются имена, когда людям больно.

— Открывай рот и пей. Это антидот от волчьих ягод, — он выпил, закашлялся и закрыл глаза. Я осторожненько начала гладить его по волосам, с сомнение и страхом ожидая, что будет дальше. Прошло минут пять, прежде чем малиновый открыл глаза и сразу как-то недобро посмотрел на меня.

— Мариша, а почему антидот от волчьих ягод, — надо же, опять имя вспомнил. — Ты меня отравить хотела?

— Я тебя спасла, дурень, — престала его гладить и отодвинулась. Ты тут из кожи вон лезешь, откачиваешь всяких наёмников, а тебе вместо благодарности — отравила.

— Когда я тебя встретил, чувствовал себя хорошо, но только поговорил с тобой, и стало плохо.

— Тебе стало плохо благодаря твоему магу! — на самом деле виновата старуха, конечно, но это уже детали. — Он, видимо, не смог вернуть заговор только моей старухе и переделал его так, чтобы его люди не пострадали… но у тебя аллергия.

По глазам стало ясно, что он ничего не понял. Я и сама мало что понимала, мысли разбегались и не желали собираться. Чувствовала, что голова немного гудит, все-таки за последний час я дважды шептала. Мне бы отдохнуть немного, чаю восстанавливающего попить.

Тут дверь кухни резко открылась и в кубах зеленоватого дыма появилась моя старуха.

— Ох, Мариша, как же хорошо, — она улыбнулась так, что кровь в жилах остановилась. — Теперь наёмники точно забудут сюда дорогу, хе-хе.

Я кинула тревожный взгляд на малинового, который уже сел. Не хочу опять его откачивать, да и сил может не хватить.

— И что же вы ещё нашептали наёмникам? — мой голос был как будто не мой.

— Да так, маленькие проблемы со сном, — она оперлась рукой о косяк и пригубила Огюста. — Похмелье и проблемки со сном, хе-хе, я — гений.

Хвататься за голову поздно, вообще всё поздно, маг теперь нас убьёт.

— Госпожа Блакли, вы хоть расскажите, как вы возврат обошли… — печальная ситуация, но любопытство никуда не делось.

— Ой, да что там обходить, эти маговские монетки — детские забавы, — затем она призадумалась, что-то припомнила и её лицо вытянулось. — Ох, Мариша, кажется, я … кое-что забыла, ох…

Над нашими головами прогремел гром, свет мигнул и послышался грохот упавшего тела.

Старуха лежала у двери, малиновый опять повалился на спину. От общей слабости я даже не успела испугаться. Только отстраненно подумала: «кажется, доигралась моя ведьма».

Я тихонько подползла к мужчине. Его лицо приняло нормальный цвет, разгладилось и стало очень юным. На губах даже заиграла довольная улыбка.

Но, глядя на малинового, почему-то показалось, что сон этот неправильный, не такой, как после обычного заговора или заклинания здорового сна. Осторожненько приподняла веко и тут же села обратно на пол. Чёрные глаза — вечный сон.

Я закрыла лицо руками. Какие же маги сволочи. В душе злость боролась с обидой, слёзы с яростью и примешивалось ещё что-то, убеждающее плюнуть на все и ехать к маме. Все навалилось разом и как с этим справиться слабой ведьме — неизвестно.

С другого конца лавки в это время послышался самый настоящий храп.

 

Глава 5

Тихо шелестели страницы гримуара, на прилавке была зажжена одна единственная лампа, а чуть поодаль на полу из-под пледа торчали чёрные сапоги. Восстанавливающий чай, конечно, придал сил, и я смогла даже оттащить свою старуху в гостиную на диван, но на малинового даже в лучшие дни вместе с чаем меня бы не хватило. А потому он тихо сопел на полу, старуха громогласно спала за закрытыми дверьми, а я сидела на высоком табурете за прилавком, обхватив руками голову.

Толстый гримуар был напичкан заговорами на все случаи жизни, но вот про вечный сон, тут не было ни строчки. Надежд на то, что я смогу найти какие-то заговоры против этой напасти, почти не питала — не могут ведьмы снимать такие сильные магические заклинания. Но всё равно хотелось верить в лучшее. То, как моя старуха обошла заклинание возврата, стало ясно почти сразу. Для таких вещей тут был целый раздел, как видно не только моя старуха изводила магов, эта черта ей передалась от двоюродной прабабки. Вообще, судя по книге, от той самой прабабки ей много чего пришло. Начиная с тяги к крепким напиткам и заканчивая любовью к лошадиными заговорами. Но вот внимательности моей старухе не хватило. Тот обход возврата, что взяла она, был расписан на две страницы, но старуха, видимо, прочла только первую. А я-то всё думаю, что это она от одного Огюста такая деятельно весёлая. Бутылка почти полная, бокал не допит, а она на ногах не стоит. А обычно её штормило только после второго Огюста. Теперь хоть что-то ясно, от возврата вроде бы отбилась, но не закрепила, всё вернулось к ней, да только маг прицепил ещё какое-то заклинание.

Голова по-прежнему гудела, хотя силы более или менее восстановились. За окном уже наступил вечер, и лавка погрузилась в уютный сумрак. Хотелось забраться в постель с ещё одной порцией чая и гримуаром. Как бы страшна ни была для жителей нашего городка эта древняя книжка, любая ведьма отдала бы руку, чтобы её почитать. Не только из-за заговоров, рецептов настоек и советов. Книга была уникальна. Здесь на широких полях напротив каждого рецепта или заговора пестрили заметками разных лет и ведьм. Советы, когда лучше настаивать и на какой воде особые напитки. Или просто строчки, о том, как кого-то постигла неудача с зельем и почему. И это всё вперемежку, как ни странно, с добрыми историями, которые часто начинались с: «Обратилась ко мне жена, в помощь мужу…». И только небольшая часть рассказов с фразы: «Как извести надоедливого хрыча». Любимые истории моей старухи.

Только не время отдыхать и раскисать тоже не время. Пора собраться и что-то делать. Снять такое заклинание мог маг, вот к нему я и пойду. Только с пустыми руками нельзя, надо как-то задобрить.

Встала, взяла лампу и пошла на кухню. Слабость в ногах, тяжелая голова и какая-то апатия, захватили всё тело, стоило пройти эти несколько шагов до нашей небольшой кухоньки. Налила себе ещё немного остывшего чая и плюхнулась на табурет.

На кухне был бедлам. Весь стол завален травами, посередине стояла миска с остатками чего-то обгоревшего, а на печке сияли разноцветные разводы. Наша замечательная волшебная печка вздыхала вместе со мной от такой несправедливости.

Закатала рукава своего чёрного платья, заплела волосы в тугую косу, взяла фартук с косынкой и за работу. Уже через двадцать минут забыла, что устала, и даже новые силы откуда-то пришли. Всегда так, почему-то уборка действует лучше успокоительного и восстановительного, хотя делать её никогда не хочется.

Печка сияла чистыми боками и была счастлива. А в доме, где довольная печка и стол ломится. Она как будто услышала мои мысли и мигнула огоньком, мол, давай что-нибудь этакое сделаем. Ну, кто же сможет отказать этой проказнице. Тем более уже есть захотелось.

Быстро замешала самое простое тесто на скисшем молоке. Тут же порубила мясо, лук, морковь — всё немного обжарила, посолила. И пошла ставить пироги с мясом в печь. А эта проказница уже огонь ярче сделала и играла пламенем.

Теперь чтобы привести себя в порядок осталось мало времени. Печка у нас хоть и старенькая, но готовит шустро.

В своей комнате достала самое эффектное чёрное платье в пол. Верх у него был отделан добротным кружевом, а рукава от локтя до кончиков пальцев представляли собой лишь чёрную ажурную паутинку. Платье застегивалось воротничком-стойкой на горле, но ниже был вырез капелькой, до самой груди. А крой был такой, что свободная, правда, не пышная юбка, подчеркивала фигуру. Моя старуха подарила его, со словами, что ведьме нужно хоть одно черное платье, от которого мужчины перестают думать. Якобы надо же как-то с ними, если что, договариваться.

Надевала его в первый раз и, несмотря на то что сидело оно на мне прекрасно, понимала: мужчины при нем будут думать точно так же, как обычно и, примерно, тоже что и при любом другом моём платье.

В целом элегантный наряд вряд ли сможет соперничать с одеждой наших девиц. Если вспомнить ту же госпожу Торкинс, то слава о её декольте, в котором, по словам купцов, видно даже ребра разошлась по всему королевству. А девушки всё чаще стали заказывать полупрозрачные вставки в области декольте и оголять плечи.

Расчесала свои пшеничные волосы, переплела две тонкие эльфийские косички сзади и тряхнула головой. Покрутилась перед зеркалом. Светлые волосы до пояса и черное платье смотрелись хоть и никак у роковой соблазнительницы, но тоже хорошо.

Быстро прожевав кусок пирога, и запив его совсем холодным чаем, отыскала черную корзину. Сложила туда второй целый пирог и взяла самую убойную настойку на лесной малине. Для подкупа злого мага негусто. Но, мне почему-то кажется, что главарь наёмников из наших со старухой рук после бесплатной настойки, вообще, ничего не примет. Так что жест чисто символический.

Накрыла корзину белым накрахмаленным полотенцем и вышла из лавки.

Холод окутал сразу же, даже тёплый плащ и перчатки не смогли защитить от промозглого ветра. Ледяные порывы разогнали людей по домам, а потому улицы были пустыми и казались тусклыми. Обычно в нашем городке до самой ночи купцы и другие гости куда-то ехали, что-то искали или с кем-то встречались. Но сегодня, ни один звук, кроме поскрипывающего на ветру фонаря не разносился над головой.

Вздохнув поглубже и расправив плечи, юркнула на соседнюю улочку. Направилась прямо к трактиру, что стоял при въезде в город. Судя по разговорам, наёмники облюбовали это место с первого дня прибытия и остановились на постой там же. Место, прямо скажем, не предназначено для женских глаз и ушей. Мамочки не подпускали даже близко своих дочерей к этой улице. Говорили, что тут от одного взгляда можно расстаться с невинностью, и барышни, что помоложе, даже верили. А самые рьяные блюстительницы нравственности, убеждали, что приличная девушка упадёт в обморок от сквернословия здешних гостей. Вот тут я бы поспорила. Весь город не раз слышал, как выражается моя старуха, когда идёт гнать кого-то поганой метлой, и уж её богатый жизненный опыт вряд ли переплюнет хоть один мужчина. И ничего, некоторые девицы не то что не падали, а записывали за ней.

Но даже если бы девицы решились пополнить свой словарный запас, то не смогли бы незаметно сюда просочиться. Немного замызганный большой деревянный дом стоял хоть и при въезде, но как бы отдельно ото всего города. И любой, кто шёл в эту сторону был как на ладони. Сюда стекались люди, которым не по карману хороший ночлег. Купцы обычно выбирали постоялые дворы ближе к центральной улице, а люди с деньгами снимали шикарные номера. Трактир же был для всех остальных.

Когда подходила к дверям появись и первые люди. Двое мужчин, кстати, приличного вида, остановились у трактира и начали разговаривать с пареньком, который стоял, прислонившись к стене. Как же неудобно они встали впритык ко входу.

Громко стуча каблучками по мостовой, с гордо поднятой головой в капюшоне, я пошла к ним. Ещё при первом шаге головы резко повернулись в мою сторону. У одного на лице появилась масленая улыбка. Но парень у стены прошептал «ведьма» и мужчина застыл, не решаясь переспросить, впрочем, как и отвести от меня взгляд. Ни слова не говоря, рукой отодвинула его, стараясь выглядеть по-ведьмински уверенно, и вошла внутрь.

В полумраке было ничего не видно, но стрелочка вниз с названием «Безголовый трактир» призывно блестела. Даже не знала, что у него есть название, надо старухе рассказать, она ценитель. Придёт, заодно поближе познакомится с хозяином. Говорят, он неприятный тип, а моя старуха как раз любит таким правду высказывать.

Крутая лестница вела к свету. И чем ниже я спускалась, тем светлее становилось. Резче ощущался запах вареной картошки смешанный с элем и громче слышались те самые слова, от которых приличные дамы должны падать.

Ещё сильнее расправила плечи и вошла в зал. Остановилась у стойки и обвела взглядом довольно просторный и на удивление светлый зал. Всё и всех можно было разглядеть. И я почти сразу заметила наёмников в дальнем углу.

— Кхм, эээ, желаете отдельный кабинет? — за моей спиной образовался небритый полный мужчина в засаленной рубахе.

— Нет, я уже присмотрела себе место, — и развернулась опять к залу.

— Так всё же занято, госпожа… а там только… мужики, а они… эээ..

Я внимательно посмотрела в мутноватые глаза и слова у него совсем закончились. Теперь важно и дальше держать лицо и вести себя уверенно. Руки подрагивали, но я всё равно аккуратно по пальчикам стянула перчатку с одной, потом с другой руки. Мужчины за ближайшим столиком даже замолчали и уставились на мои руки. Сделала шаг и ещё за одним столом замолчали. Аккуратно начала своё шествие в дальний конец зала, где за длинным столом громко пировали наёмники. Не задевая никого полами плаща, шла вперёд. Без резких движений сняла капюшон и на ходу начала развязывать плащ. Когда подошла к столику наёмников, разговоры в таверне окончательно стихли. Я аккуратно положила плащ на свободный край лавки, туда же отправились перчатки. А затем взглянула на главаря наёмников… О, какое это было лицо. Раньше только моя старуха вызывала столько напряжения, какой-то обречённости и решительности одновременно на лицах людей. Теперь и я доросла, видимо. Собралась с силами и уже думала начать свою заготовленную речь, но не успела открыть рот, как заговорил наёмник:

— Брэн, — громко обратился главарь к молодому парню на другом конце стола. — Сколько купцов в городе?

— Четырнадцать, но завтра утром половина уезжает, в основном у них продукты, так что надолго не задерживаются.

— Хорошо, тогда пора переходить к запасному плану, — главарь бросил на меня взгляд и опять обратился к молодому человеку. — Ты знаешь, что делать.

Брэн легко поднялся и через несколько секунд его и след простыл.

— Ну, и что на этот раз придумали? — небрежно обратился ко мне главарь.

— Добрый вечер… простите, но не знаю, как к вам обращаться?

— Джеймс Скэнмор, — и он лениво отсалютовал мне кружкой с элем.

— Господин Скэнмор, — я похлопала одного из наёмников по плечу, чтоб уступил место, присела и решила сразу перейти к делу. — Предлагаю перемирие.

— Что так? — он недобро улыбнулся. — Лошадиные заговоры закончились?

— Что вы, их ещё половина гримуара, — я тоже улыбнулась, очень по-доброму. — Но у меня есть весомый аргумент для перемирия.

Выдержала паузу, проследила за скептическим взглядом, которым он окинул сиротливо стоящую у лавки корзину и продолжила:

— У меня в заложниках ваш человек, — и ещё раз улыбнулась, когда он поперхнулся.

— Очень странное у ведьм понятие о перемирии.

Вообще, пока сюда шла и не думала о таком повороте, но когда он отправил куда-то своего человека, внутри что-то сжалось. Решила подстраховаться, хотя, может, зря. С магами ни разу не сталкивалась, но знаю, что с ними все предпочитают дружить. И чувствовала, это не только из-за их природной мстительности.

Взяла корзину с пола и начала выставлять снедь. Внушительная бутылка с настойкой сразу вызвала уважительные взгляды за столом. А вот на пирог никто даже не посмотрел. Только главарь недобро сверкнул на меня глазами.

— Нож принесите, — мой негромкий голос в притихшей таверне прозвучал зловеще.

Сзади судорожно вздохнули, за столом поперхнулись, а торопливые шаги нескольких пар ног унеслись к лестнице. То-то же! Вспомнили, наверное, с кем я живу и чему могла там научиться. Оказывается, не зря моя старуха изводит людей гримуаром. Всё ради авторитета.

Стоило только обернуться, как ко мне подошёл тот самый мужчина в засаленной рубахе, протянул нож — охотничий, не кухонный. Рука его была твердой, а вот лицо абсолютно белым. Взяла, встала, а он посинел. Явно преодолевая себя, всё же произнёс:

— Госпожа ведьма, пожалуйста, будьте аккуратны, мы только купили новые столы… а кровь въедается, — и я, и главарь одновременно посмотрели на него, мужик не выдержал и, отступая, проблеял. — Не берите в голову. Надо так надо.

Пожала плечами и начала резать пирог. Под острым взглядом главаря это выходило криво. Очень толсты куски, перемежались со слишком тонкими, но я делала вид, что так и надо. А когда порезала, на тарелочке протянула один кусок главарю. На улыбку меня как-то не хватило, поэтому я просто на него смотрела. Главарь лениво изучал меня, как букашку и взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Можете проверить, никаких заговоров, — уверенно сказала я.

— Это какая-то особая пытка? Ты не скажешь, что с моим человеком и где он пока я не съем это? — хмыкнул он. За столом тоже послышались смешки.

— Нет, это чтобы закрепить перемирие, — я поставила тарелочку перед ним и опять села. — Там, правда, никаких заговоров.

Проверил и пирог, и бутыль с наливкой — кивнул своим, но никто даже руку не протянул. Потом достал какие-то косточки из мешочка, высыпал на ладонь и что-то зашептал. Над некоторыми сверкнуло синим и жёлтым, и только над одной красным. Маг посмотрел на меня со снисходительной улыбкой. Оставил эту косточку на столе остальные убрал и опять что-то проговорил. Все смотрели на мага, а он с прищуром на меня.

— Не получается найти? — судя по всему, он пытался узнать, где спрятан малиновый. О, угадала, вон, как глаза сверкают.

Но вот только лавку нашу строили не простые люди, там всё кругом магия. Так просто в неё не проникнуть, ни физически, ни магически.

— Где Билл?

— Кто?

— Билл Стечер, — видимо, это он о малиновом.

— Предлагаю, сначала обсудить условия перемирия. Начнём с монеты…

— Мариша, ты забываешься. Всё, что мне надо, я и так могу узнать. Но думаю, тебе не понравится, то, как я достаю нужные мне сведения, — спокойно перебил он. — Лучше расскажи по-хорошему.

— Наверное, и вы страдаете забывчивостью. Не помните, что я ведьма, — говорила, стараясь не опускать глаза. Было откровенно страшно, но раз уж начала, надо продолжать игру. Хотя, вся надежда только на удачу, и немножко на наглость. — Даже если я скажу, где он, без меня вы туда не попадете, а он, кстати, очень хотел вам что-то важное сообщить, когда мы с ним встретились у старого озера.

Главарь и все наёмники разом подобрались. Крепкий мужчина с сединой в волосах повернулся, подался всем телом к главарю и заплетающимся языком пробормотал:

— Скэн, если он нашёл, то у нас счёт на часы…

— Тихо, — главарь встал и упёрся руками в столешницу. — Значит, хочешь, чтобы я забрал монету?

Кивнула, а он как-то кровожадно улыбнулся.

— Идем, ведьма.

— Сначала магическое обещание, — уверенно посмотрела в его темные глаза.

— Наглая, хотя выглядишь очень милой, даже безобидной, — вдруг улыбнулся он. Быстро проговорил заклинание. Я тоже встала и еле сдержалась, чтобы не вздохнуть с облегчением.

Как же повезло! Как же здорово, что мой папа-лавочник, который с минимумом информации умел заговорить зубы любому и убедить в чём угодно. Как-нибудь съезжу домой и расцелую его за науку! Расскажу, что делала, как он учил — малюсенькая ложь и обрывок правды. Эх, моему бы папочке тоже гримуары писать!

Холод на улице меня больше не трогал. Сердце стучало, а ноги неслись вперёд. Наёмник даже не успел заикнуться о лошади, а я уже шмыгнула в проулок. Он, конечно, за мной. На подходе к лавке дыхание окончательно сбилось, и когда главарь поддержал за локоть на наших ступеньках, даже не возражала. Хотя, его снисходительная и понимающая ухмылочка так и просила сказать что-нибудь ехидное. Ну да — пленник в лавке, а он думал, я что, посадила его в какую-нибудь будку на цепь? Я же не изверг, в самом деле.

Взялась за ручку, но прежде чем открыть дверь обернулась к главарю.

— Вот монета, — сказала я, и он спокойно ее забрал, что-то шепнул и внимательно посмотрел на меня.

— А заклинания ваши снимете?

— Старушка никак не может протрезветь? — и с такой это неприятной улыбочкой проговорил.

— Снимете?

Он неопределенно качнул головой, но я убедила себя, что это было «да». Пропустила его вперёд и закрыла за нами дверь. Тут же зажегся свет, а главарь остановился как вкопанный. Еле протиснулась мимо него.

— Значит, мой человек в заложниках, — протянул он, выразительно показывая взглядом на малинового, который сладко сопел на полу под одеялом.

— Да, как видите, — голос звучал спокойно, хотя стало немного неловко, конечно.

Главарь смотрел на меня, еле сдерживая улыбку, всё же не выдержал и рассмеялся. Потом подошёл к малиновому, присел, похлопал по щеке.

— Вставай, парень, пора вызволять тебя из плена, — ещё улыбаясь, проговорил он.

— На нём вечный сон, — тихо пробормотала я.

У главаря округлились глаза, и он тут же оттянул веко у малинового. Убедился, разозлился, выругался. Потом медленно поднялся, крепко взял меня за плечи и с расстановкой проговорил:

— Где твоя ведьма? И как она это сделала? — и все вопросы под злое сверкание глаз.

— Причём тут ведьма? Мы не может заклинания накладывать — это ваша работа! — его пальцы сжались сильнее.

— Девочка, зачем мне вырубать своего человека, тем более таким мощным заклинанием? Говори, где ведьма.

— Спит она!

— Не понял.

— На ней тоже вечный сон! А что вы там со своими людьми делаете или не делаете и зачем — не знаю. Вон, малинового, чуть до смерти не довели со своими заклинаниями опьянения или там чего ещё! — я думала, что дело сделано, раз маг пришёл всё пойдёт как по маслу. А тут какое-то выяснение не пойми чего, давно бы уже всех расколдовал.

— Ещё раз. Как и кого до смерти чуть не довёл?

— Его, — я ткнула пальцев вниз. — У него аллергия на алкоголь, а вы чего-то сделали…

— Поднял уровень алкоголя в крови, — задумчиво проговорил он и отпустил мои плечи.

— Вам лучше знать, но если бы не я, он бы умер, — пусть знает.

— Да, только если бы не твоя ведьма вообще ничего бы не было, — не остался он в долгу. — Не пришлось бы изворачиваться, и заменять одно на другое, когда стало ясно, что возврат почти не действует! Не подскажешь, как она вообще его обошла?

— А вы расколдуете их?

— Их? — он внимательно посмотрел в мои глаза. — Пока твоя ведьма спит, есть гарантия, что жизнь будет спокойной.

Мы зло уставились друг на друга. Спустя несколько мгновений он опять развернулся к малиновому, сел на корточки и положил ему ладонь на голову. Что-то пробормотал, и над телом появилось серебристое сияние. Оно волнами проходило от головы до стоп малинового.

— Всё-таки интересно, как же твоя ведьма наложила вечный сон.

— Мы — ведьмы и заклинания накладывать не можем!!! — он просто издевается. Редко выхожу из себя, но сейчас меня начало трясти от злости. — Это ваша работа, опять что-то нахимичили и вот.

— Бессмысленный разговор… — пробормотал он, не отнимая руки ото лба малинового и внимательно изучая сияние над ним.

— Вот скажите, как это не вы? Если другие ваши люди не получили себе вечный сон, а моя старуха получила? Скажите, не вы ли хотели от неё избавиться?

— Когда понял, что возврат криво работает, просто накрыл своих людей куполом. Кто под него не попал, тот и пострадал. А твоя старуха, по большому счёту, сама на себя что-то наговорила… Теперь не мешай.

Он закрыл глаза и начал читать заклинание. Звуки были то резкими, то плавными и с каждым словом наёмник все тяжелее дышал. Заклинание закончилось, но он не убирал руку со лба парня. Над телом ярче засветилось серебро, а с руки главаря полился желтый свет. Минута и все прекратилось. Главарь утёр со лба пот и похлопал по щекам малинового. При мне никогда не снимали заклинания, поэтому с затаённым интересом я наблюдала, как парень нехотя открыл глаза и бессмысленно уставился в потолок. Жалко его не было, но на душе стало легче. Мой пациент жив, и это не может не радовать. Он медленно перевёл взгляд на мага и попытался встать.

— Скэн…

— Тихо, — главарь поднял малинового, закинул его руку себе на плечи и двинулся к выходу. Всё происходила как-то одновременно и быстро и медленно. В голове неприятно зазвенело.

— Погодите, — опомнилась я. — А госпожа Блакли?

Главарь усмехнулся, но продолжил тащить малинового к выходу. Продвигались они медленно, но верно.

— Вы обещали… расколдовать, — мой голос дрогнул.

Наёмник ничего не сказал, взялся за ручку. Нет-нет, так не может быть, надо же что-то делать.

— Дверь, — я топнула ногой и она закрылась.

— Мариша, открой, — голос наёмника был глухим.

— Вы обещали снять колдовство.

Наёмник с трудом повернулся ко мне и покачал головой. Он выглядел измотанным, а на висках опять выступил пот. Наверное, стоило предложить восстанавливающий чай и потом говорить о госпоже Блакли.

— Открой.

Я упрямо сжала губы, а он с тоской посмотрел на дверь и окончательно отвернулся от меня. Тут же выбросил в воздух свободную руку и что-то прошептал. Дверь с грохотом распахнулась, и наёмник немного неуверенно шагнул за порог. Дверь тут же захлопнулась, как будто ничего и не было.

В лавке повисла тишина. А я стояла напротив двери и совершенно не понимала, как такое могло случиться. Вроде бы всё так хорошо началось, маг пришёл со мной, даже вроде поговорили. Но моя старуха по-прежнему спит. В растерянности я обошла прилавок, села на высокий табурет и опять обхватила голову руками. Как же я устала за этот день.

 

Глава 6

Утро наступило неожиданно. Вскочила с рассветом, не понимая, почему, вообще, встала. Прошлась по комнате, поняла, что спать уже не хочу. Но потом все равно долго сидела на постели и не могла собраться с мыслями. Люди к нам в лавку вряд ли пойдут. Ни хлеб, ни булочки ставить не надо, но глаза уже открылись как по команде. Тяжело вздохнув всё же, привела себя в порядок и спустилась.

Моя старуха сладко спала на диване в нашей небольшой гостиной и выглядела, как никогда безобидно. Присела на краешек, осторожно убрала растрепавшиеся волосы с её лба и задумалась. Что дальше? Без мага тут не обойтись и чем быстрее он найдется, тем лучше. Чем дольше спал человек, тем сложнее было его расколдовать. Были случаи, когда заклинания снимали спустя десятки лет. Только это было давно, занимались этим очень сильные маги, и самое главное, не поодиночке.

Пойду к целителю, он человек неглупый, что-нибудь посоветуют. Но надо идти не утром, когда он ещё не проснулся и, возможно, мучается похмельем. И не вечером, когда его уже доведут местные барышни своими придуманными хворями. Помнится, только из-за них он придумал свои сладкие шарики. Невозможно же слушать целыми днями «ой, умираю, чахну во цвете лет от неразделенной любви». Они всерьёз думали, что есть такая болезнь, которая появляется от той самой неразделенной любви.

Сначала он повадился отправлять таких к моей старухе. Но она у меня человек прямой и каждой девице рассказывала, как мало у неё мозгов, а раз она чахнет, то наверняка подхватила от той самой любви кое-какие пикантные болезни. Обычно заканчивалось тем, что старуха под бурные рыдания девицы, читала лекцию по половому просвещению и выдавала какую-нибудь безобидную настойку от нервов.

После десятка таких историй все барышни стали ходить исключительно к целителю. А тот добрый, особенно когда немного выпьет, вот сидит и слушает целыми днями их нытьё.

Решено, пойду к обеду, заодно к столу принесу свежего хлеба и булочек. Посидим, попьём чая, может, тоже пожалуюсь, что чахну, только не от любви, а просто от наёмников. Никаких нервов на них не хватит.

Когда есть план, жизнь становится светлее. В приподнятом настроении я вошла на нашу кухоньку, повязала косынку с фартуком и, потирая ручки, начала расставлять баночки. Печка довольно пыхтела за спиной, а дело шло очень быстро.

Традиционную закваску для хлеба, которую настаивают, чуть ли не трое суток, наша печка волшебным образом делал за десять минут. Да и опара её стараниями поднималась всего за полчаса. Дома у меня такой роскоши не было, маме приходилось всё по старинке делать. Так что старухину печь я очень ценила. Готовь себе, да готовь. Наверное, только из-за неё во мне проснулась эта любовь к хлебам и выпечке.

Достала опару, добавила ещё муки, соли и начала разминать. Секрет хорошего хлебного теста — не месить, а именно разминать — мне поведал пекарь, с которым я подружилась. Размяла, посыпала мукой, конвертиком уголки сложила и опять разминать.

Поставила в печь и занялась булочками. Здесь всё быстрее. Сдобное тесто раскатала в колбаску, порезала, вылепила кругленькие булочки и отставила их в сторону чуть-чуть подняться. Зашептала их на хорошее настроение и окончательно поняла, что жизнь прекрасна, как бы её ни портили.

С печкой мы быстро управились. День только начался, а дел у меня совсем не осталось.

Послонялась по дому, полистала гримуар, обпилась чая. Да, без старухи жизнь как-то замерла. К двенадцати часам не выдержала, сложила всё ещё тёплый хлеб и булочки в корзину, и отправилась к целителю.

На улицах было многолюдно. Горожане в возрасте чинно гуляли по главному парку, а молодежь сидела в чайной, веселясь.

Таким живым город я давно не видела. Мужчины, как будто забыли о работе, болтали друг с другом почти на каждом углу. А женщины шушукались, сидя в удобных креслицах на террасах. И свежий ветер им был нипочём.

Когда прошла уже половину улицы, увидела на другой стороне Бэтси и Кики — местных модниц и девиц на выданье. Девушки в разного оттенка розовых платьях оживлено болтали. Стараясь не привлекать их внимание, сильнее натянула капюшон и пошла быстрее, но не тут-то было. Девушки меня поймали за локоток и начали что-то щебетать, перебивая друг друга. Мы, можно сказать, были подругами. Когда только сюда приехала, хотела подружиться с ровесницами, и вот как-то судьба меня столкнула с ними и теперь не отпускала. Эти хоть и милые, но пустоголовые девицы убивали своим постоянным восторгом любые положительные чувства после десяти минут общения.

— Бэтси, Кики, рада была вас видеть, но я очень тороплюсь к целителю.

— О, Мариша, опять старуха тебя гоняет с поручениями? — лицо Бэтси выразило печаль, но тут же просияло. — Мы прогуляемся с тобой, да, Кики? Нам же всё равно нужно в ту сторону.

— Правда? — Кики увидела заговорщицкий взгляд Бэтси и сразу исправилась. — Правда, правда.

Они взяли меня с двух сторон под руки, и мы неспешным шагом двинулись вперёд.

— Мариша, а это правда, что ты была вчера в той жуткой таверне? — шёпотом спросила Бэтси. Как же быстро у нас слухи распространяются.

— И это правда, что там все мужчины попадали, когда увидели девицу в своем логове? — это уже Кики.

— А ты видела там женщин, ну… лёгкого поведения, — Бэтси и Кики одновременно захихикали.

— Я там была, но никто не падал, женщин не было — никаких, — с ними вообще опасно не отвечать на вопросы, они сразу включают фантазию, и начинается такое, что к концу рассказа ты уже приворожила всех мужчин, вышла замуж и родила.

— Ты такая смелая! — воскликнула Кики. — Я бы не смогла даже подойти туда, там же мужчины так выражаются, что девицам от этих слов становится дурно.

— При мне никто не выражался, — девушки посмотрели на меня с уважением.

— А наёмники там были? — с таинственной улыбкой проговорила Бэтси. Меня немного передернуло.

— Угу.

— Ой, они такие симпатичные, — пропела Кики, мечтательно закатив глаза.

Как наёмники могут быть симпатичными? Среди этих, конечно, было несколько молодых парней, но остальные там явно повидали жизнь. Да и вообще, любые наёмники обычно выглядят так себе. Избитые жизнью, пьющие и не особенно следящие за чистотой. Хотя, эти и, правда, были, более или менее аккуратные, даже подстриженные. Почти нормальные люди — странно.

Пока мы шли, мимо нас ни разу не проехало, ни одной повозки или даже экипажа. Я обернулась, главная улица была пуста, только люди прогуливались по обочинам.

— Девочки, а вы не знаете, что случилось, почему по улицам никто не ездит? — обе как по команде округлили глаза.

— Как? Ты не знаешь? — Бэтси даже остановилась.

— Мы в осаде, — гордо проговорила Кики.

— В какой осаде? Правильно будет сказать — мы в заложниках, — перебила её Бэтси, потом призадумалась. — В общем, наёмники захватили город, вот.

И девушки мне восторженно улыбнулись.

Мои глаза округлились, шаг сбился. Ещё раз посмотрела на девочек, бросила взгляд на смеющихся мужчин через дорогу и немного неуверенно спросила.

— А почему все такие… эм… довольные?

— Так чего горевать? Наёмники никого не обижают. Подумаешь, стражу разоружили и держат в казарме, — пожала покатыми плечиками Бэтси. — Они даже купцов с товаром выпускают. Считают сколько товара и берут сколько-то за выезд из города. Почти никто не жалуется.

— Вот именно! Подумаешь деньги заплатить, зато, какое приключение! Соседние города никогда не брали в заложники, а нас взяли! — улыбнулась Кики. — Даже папенька не злился, а наоборот решил пока отоспаться и отдохнуть от дел. Я его таким довольным вообще никогда не видела.

Странно это всё. Городок у нас не прямо на дороге, а в стороне. Конечно, отоспаться и поменять лошадей перед крутым перевалом можно только здесь. Но при большом желании можно и сразу поехать в столицу. И чего тогда добиваются наёмники? Ну, завернёт ещё пара купцов по ошибке, а потом молва разнесётся и все поедут мимо. А через несколько дней сюда прискачут воины из столицы, тогда наёмникам совсем не поздоровится. Неужели такой разбой, лишь чтобы немного заработать?

— Ох, Кики, да твой отец два дня назад отправил свой товар, вот и спит спокойно, — продолжали девочки щебетать. — Вот мой сегодня встал злой, как болотный призрак, он для нашей кофейни зерна покупал у одного купца, который теперь застрял в городе. Так этот мужчина такую цену теперь заломил, а всё, чтобы только оплатить проезд наёмникам.

— Твой папенька всегда злой, — фыркнула Кики. — И когда мы были не в заложниках, кричал ещё громче из-за сахара, который подорожал всего на медяк.

— Точно, — засмеялась Бэтси и опять повернула голову ко мне. — Мариша, но самое интересное, знаешь что?

— Что? — девушки заговорщицки переглянулись.

— Наёмники заперли градоначальника в своём доме, и тот от скуки решил завтра устроить вечер с танцами для всего города, — глаза Бэтси горели.

— В большом зале, — мечтательно вздохнула Кики. — Там, где обычно проводят только пышные приёмы! Весь зал под танцы!

— И, Мариша, без тебя никак, — Бэтси заглянула мне в глаза.

— Если честно, не люблю танцы, — поморщилась я, но Кики даже не дослушав, перебила.

— Мариша, нам нужно то зелье для кожи, что твоя страху нам давала полгода назад. Помнишь, от которого нежный румянец и кожа такая ровненькая и мягкая?

— И, может быть, у тебя есть что-нибудь такое, знаешь, чтобы от нас глаз не могли отвести? — Бэтси опять заговорщицки переглянулась с Кики.

О да, у меня ещё как есть. Лошадиный заговор на рост копыт. Глаз от такой девицы с копытами точно никто не отведёт. До этого дня не была вредной, но эти наёмники меня раздражают, а девицы, которые им хотят понравиться ещё больше.

— Мариша, ну чего же ты молчишь? — жалобный взгляд от Кики, печальный вздох от Бэтси. — Ну, пожалуй, пожалуйста, пожалуйста — помоги нам. А то ты же знаешь госпожу Торкинс, она опять всех затмит своим декольте, и ещё эти Лилиан с Мари. Представляешь, им платья матушка заказывает в столице! А нам шьют здесь, понимаешь? Без тебя никак.

— Хорошо, приходите, завтра утром, что-нибудь придумаем, — от визга заложило уши, девушки меня тут же расцеловали и убежали.

Дальше я шла в гордом одиночестве и, на самом деле, в приподнятом настроении. У меня появился первый самостоятельный заказ на зелье! Не беда, что заговоры мои не держатся на жидкости, что-нибудь придумаем.

У дома целителя собралась целая толпа, преимущественно девушек. Они между собой переговаривались, смеялись, и было ощущение, что пришли сюда просто поболтать. Уверенно прошагала в гущу толпы и чуть не получила по носу у самого входа. Из резко распахнувшейся двери прямо на меня выскочил малиновый. Выглядел он ошарашенно и немного затравленно. Когда увидел меня перед собой, лицо немного прояснилось, и он даже хотел что-то сказать. Но из-за его спины послышался надтреснутый неприятный голос.

— Билл, ногами шевели. Не уйдем же. Чтоб болотные призраки этих мымр подрали.

Малинового мимо меня протолкнул седеющий наёмник и напролом через толпу пошёл к дороге. Среди девушек послышалось шушуканье, самая смелая невзначай заступила дорогу и принялась что-то щебетать, глядя на малинового из-под ресниц. Тот попытался остановиться и что-то вежливо ответить, но его сзади толкал седой, ругаясь сквозь зубы. Кое-как пробравшись через дам, наёмники вскочили на лошадей и быстро ускакали. А толпа начала таять на глазах.

В самом доме целителя было не протолкнуться. Жители явно устроили себе внеплановый выходной и решили наконец-то пожаловаться на своё здоровье. Меня не пустили дальше помощника, даже несмотря на то, что я ведьма при полном чёрном облачении.

Молодой парень протянул мне бумажку, я быстро черкнула три слова для целителя и отдала корзину. Помощник заулыбался, но отвлечься от госпожи Маклас, которая выспрашивала, может ли её сердечная настойка заставить биться сердце мужчины быстрее, никак не мог. Зная эту цепкую старушку, у которой шестеро внучек можно было понять, к чему же она задаёт такие вопросы. Но помощник целителя был человеком чрезмерно доверчивым и потому, начал объяснять, что для этого надо выпить как минимум три бутылочки такой настойки. Но пусть она не переживает, люди таких глупостей обычно не совершают, вещал он. Госпожа Маклас сразу заскучала и обратила внимание на меня, причем, её глаза странно блеснули.

Пора бежать. Не прощаясь, немного спотыкаясь и уже не заботясь о том, что ведьмы в чёрном платье ни в коем случае не бегают, а только чинно плывут, я выскочила на улицу. Под хрипловатое «Мариша, душечка-а-а-а» я пробежала несколько домов. И только после удивленного лица кого-то из прохожих вспомнила, что я серьёзная ведьма, сделала строгое лицо и перешла на шаг.

К госпоже Маклас у меня давняя нелюбовь. Во-первых, это её «душечка», кто так к ведьме обращается? Во-вторых, это её внучки. Невыносимые девочки, младшей из которых только восемь, а она уже у меня выспрашивала всё о любовном привороте и не поверила, что его не существует. Ещё недавно их было семь, но одну госпожа Маклас с горем пополам выдала за какого-то паренька из ближайшего села.

Что стало с родителями девочек, я так и не поняла, но знала, что они живы и, вроде бы, присылают деньги на содержание девочек. Конечно, их не хватало, и потому главной задачей было выдать внучек хоть за кого-нибудь. Говорят, старшую вот-вот должны отдать за помощника портного. Парень сопротивлялся целый год, смог так долго продержаться благодаря тому, что почти везде водил с собой сестру, но месяц назад она вышла замуж. Помощник портного с горя выпил, и в тот же вечер, будучи в подпитии, поцеловал старшую внучку. Тут же откуда-то взялись свидетели этой неземной любви и всё, помощник портного пропал. Хотя сам, конечно, виноват, кто же пьёт, когда по твоим следам идёт такая внучка.

Это семейство меня раздражало. Понятно, что содержать столько ртов одной старушке сложно. Но всё равно, их поведение вызывало оторопь. У меня ещё три младшие сестры, и когда мне исполнилось пятнадцать, мы чуть не потеряли лавку. Было сложно, если бы я не училась в ведической школе, где нас кормили, мы бы ещё сильнее голодали и сестрички бы совсем зачахли. Но даже тогда, никто не собирался для меня искать мужей, тем более так нахально. А тут, любой холостяк — это сразу муж, сколько лет и что он за человек никого не волновало. Одно радовало, в этот раз пострадают наёмники. И для девочек эта была даже выгодная партия. Судя по тому, что наёмники одеты далеко не в лохмотья и главарь — маг, у них неплохой доход. И внучки, одой из которой пятнадцать, а другой шестнадцать, своего не упустят. Только даже с наёмниками я им помогать не хочу. Помогу, а их замуж никто не возьмёт, и я точно окажусь виноватой. Они-то умницы раскрасавицы с рыбьими лицами, а вот что там ведьма нашептала неизвестно.

Шла к лавке и постоянно оглядывалась, мало ли, может, меня тоже стережёт какая-нибудь внучка. Ради мужей они и ведьму могут поймать. Только закрыла за собой дверь и облегчено вздохнула.

Чай, гримуар и пора уже вспоминать, что там за зелье для лица. То, которое мы делали в ведической школе было обычным, освежало лицо да и только. А у моей старухи заковыристое. Нашла и ахнула, его надо было делать на ключевой воде да ещё на свежем воздухе. Вот так новость. Ломала голову, чем бы таким, что можно пожевать, заменить воду. На ум приходили только листья белорошки. Они у неё мясистые и по свойствам ничем не уступают ключевой воде, ну вроде бы. Только зараза горькая, её не то что съесть, а надкусить не получится. Подумала-подумала и решила, что ради красоты девочки и не на такое пойдут. Подумаешь, пожевать лист сорняка, что на навозных кучах растёт.

Заговор был сложный, моих сил на него еле хватало, так что нужно было быть очень внимательной. Вышла в наш дворик, с миской, белорошкой и травкой для закрепления. Опять поднялся холодный ветер, рукам стало зябко, но перчатки надевать нельзя. Эх, отморожу руки из-за этих девиц. Хоть я и бухтела, а было что-то в этом всём такое, отчего захлёстывал азарт. Как будто первый раз делаю зелье или что-то наподобие зелья. Хотя во взрослой жизни и чтоб без контроля старухи точно первый.

Разожгла огонь, повесила над ним миску, бросила туда листья и начала шептать заговор. Руки над чашкой от напряжения подрагивали, по телу разливалась слабость, ещё чуть-чуть и закружится голова. Взяла горсть закрепляющей травы и бросила в нагретую чашу, продолжая шептать. Повалил белый дым, а я выдохнула, кажется, всё получилось. Но дым сделался ещё гуще и начал окрашиваться в чёрный. А потом как полыхнуло. Раздался оглушительный хлопок, и я повалилась на спину. Огонь погас, ветер унёс остатки дыма, а миска при этом осталась мирно болтаться на крючке.

Ощупала себя, даже не ударилась. Кое-как встала, забрала миску и пошла в дом. Что-то я не то добавила. Взяла гримуар и села на кухне разбираться. Перед глазами как будто всё качалось, но я, закусив губу, старалась сосредоточиться на буквах. Довольно долго ничего не выходило, так что я плюнула на свою слабость и трясущимися руками сделала себе восстанавливающий чай. С этого надо было вообще начинать, ещё, до зелья, промелькнула мысль. Но довольно быстро в голове опять закрутились названия травок, слова заговора и расчет силы.

Попила, полистала книжку, чего-то перекусила. Ещё раз всё обдумала и решила, что нужен второй эксперимент, но с меньшим количеством трав и ещё нужно добавить кое-что новенькое вместе с закрепителем.

Силы вернулись, голова прояснилась, и мне очень хотелось, чтобы всё получилось. На третий эксперимент меня уже точно не хватит, так что последний шанс.

Костёр, миска, листья и мой тихий шёпот в опустившихся сумерках, наверное, выглядели зловещё. Бросила травы и замерла, ожидая, что будет. Повалили белый дым, как и надо. Но почти сразу он окрасился в красный, а это уже плохо. Из последних сил заставила себя поднять руку, чтобы погасить свой заговор, но на первом же слове горло сдавил спазм, а в голове появился туман.

Дым становился всё ярче и поднимался вверх, собираясь в грозное облако. Он всё поднимался, а меня так шатало, что ни погасить заговор ни дойти до дома сил не было. Вот я и стояла, задрав голову вверх, ждала. Дым собрался, заклубился, внутри что-то сверкнуло, а затем прогремел взрыв. Меня швырнуло на землю, а всё вокруг заволокло чем-то едким. Заслезились глаза, в нос набился дым. И каждый второй вздох теперь я прокашливала, силясь переползти к двери в лавку.

Со стороны дома раздался грохот, не такой как здесь, но тоже сильный. Неужели и туда достало? В голове звенело, а туман забирался дальше в горло, мешая дышать. Кое-как встала на четвереньки и поползла вперёд. Вдруг, дверь в сад открылась, и послышались шаги.

Туман резко рассеялся, как будто его просто стёрли, а передо мной появилось обеспокоенное лицо малинового. Он бесцеремонно ощупал мою голову и поднял на ноги, придерживая за плечи.

— Жива? — из-за его плеча вынырнул главарь наёмников.

Я кивнула и поморщилась, голова болела со всех сторон. А главарь деловито оглядел меня, потом прошёл во двор и что-то шепнул над моей многострадальной миской. Остатки дыма тут же улетучились, а маг взял миску и с интересом начал перебирать влажные листики.

— Навозный цветок? — он удивленно поднял брови. — Даже боюсь спросить, что ты такое творила.

— Зелье для улучшения кожи, — сиплым голосом прошелестела я, после чего повисла многозначительная пауза.

— Лучше бы я не знал, как женщины сохраняют свою красоту, — главарь развернулся спиной и бросил через плечо. — Билл, отведи нашу ведьму в дом, я пока подчищу магический фон.

Тихо что-то насвистывая, маг начал водить руками в воздухе, а меня потащили в лавку.

— На кухню, — прохрипела я.

Малиновый не спорил, только с беспокойством посмотрел в моё лицо. Ноги не шевелились и, строго говоря, меня почти тащили на себе. Усадили на табурет, немного отряхнули платье.

— Мариша, тебе бы умыться, — тихо проговорил малиновый, но увидев в моих глазах, что-то на тему, что даже потрёпанным девушкам ничего не говорят про внешний вид, быстро добавил. — От копоти не видно, есть ли ссадины.

— Вон ведро, вода во дворе, — просипела я.

Вернулся он быстро, за ним зашёл и главарь. Мне сунули в руки полотенце и подтащили поближе ведро. Руки плохо слушались, но я кое-как протерла лицо. Оба мужчины всё это время внимательно смотрели на меня.

— Мариша, у вас вроде бы магическая лавка. К стенам, двери, и даже печи явно приложил руку маг-созидатель, а вода во дворе в колонке, — главарь немного удивлено смотрел на меня. — Как так? Особенно, когда у вас в городе есть рабочий водопровод.

— Лавка очень древняя, это часть дома сохранилась ещё со времен молодости прапрабабки госпожи Блакли, — чуть закашлялась и добавила. — И здесь почти ничего нельзя изменить без того мага, который строил и позже перестраивал. Но он умер… В жилой части есть водопровод, её позже строили.

Голос окончательно сел, и я замолчала, сама не понимая, почему вообще что-то объясняют этим наёмникам. Тем временем они не стесняясь, уселись на наши табуретки, и чувствовали себя вполне раскованно. Более того, главарь вдруг подался вперёд и, чуть улыбнувшись, предложил.

— Может, чаю?

И ещё наглой называют меня. Подсыпать бы им чего-нибудь. Чего именно и как, когда руки не слушаются, сообразить не могла, мне, вообще, было нехорошо. А вот восстанавливающего чая выпить было бы кстати, иначе меня тут ещё сутки будет шатать и мотать. Так что собралась и, вцепившись в стол, начала подниматься — чай, так чай. Но меня усадил обратно всё тот же главарь.

— Показывай где, что лежит, — я несколько секунд просто хлопала глазами, пока маг вполне доброжелательно смотрел на меня. А дальше я тыкала пальцем на полки и каркающим шёпотом говорила «чай», «сахар», «заварник», «чайник». Теперь точно надо вставать, печка чужих не любит, опять вцепилась в столешницу и замерла.

Главарь с полным чайником в руках, подошел к моей печке, нежно погладил её по пухлому боку и ласково спросил:

— Ну, что, согреешь для Мариши чай?

А эта предательница взяла и мигнула огоньком.

Тут же сверху нагрелся магический камень, главарь поставил чайник и ещё раз погладил, а она опять поиграла пламенем. Пребывая в лёгком шоке, я даже не заметила, как главарь по-хозяйски обследовал кухню, нашёл мои булочки хорошего настроения и вернулся с блюдом к столу.

— Так значит, зелье было не для нас? — всё ещё поглядывая на довольную печку, я кивнула. — И оно не криминально-лошадиное, а для кожи?

Посмотрела на довольного жизнью мага, перевела взгляд на подозрительно собранного малинового, и опять кивнула.

— Очень интересно, а зачем для такого зелья навозный цветок? — я поморщилась и промолчала. — Мариша, ты этими листиками чуть пол-улицы не разнесла.

— Дважды, — голос подал и малиновый.

— Первый был послабее, да? — главарь, несмотря на свою расслабленность, смотрел на меня очень внимательно, как будто что-то пытался понять по выражению лица. — Знаешь, мы были уверены, что это опять всё для нас. Надеялись успеть до того, как ты ещё что-нибудь нахимичишь, немного не успели.

Вскипел чайник, и чтобы как-то избежать этих разговоров хотела сама его снять, но только сделала попытку встать, вскочил малиновый. Быстро залил воду в заварник, себе я попросила в кружку, куда бросила восстанавливающий сбор и накрыла чашку блюдцем. Главарь, смотревший на меня в упор, немного напрягся и с прищуром посмотрел на кружку.

— Это мне — восстанавливающий чай, а вам — обычный, — пояснила я. — И без заговоров.

— Это хорошо… Но мне по-прежнему интересно, почему так грохнуло обычное зелье для кожи? — и что он никак не отвяжется.

— Случайно добавила не те травы.

— Дважды? — я уверенно кивнула, а он продолжил. — Травы так очень редко взрываются, обычно так действуют магические порошки.

Что-то мне не нравится, к чему он ведёт.

— У вас на кухне я их не заметил, только травы, — надо же успел всё обшарить, а я-то думала правда за булочками ходил. — Но по остаточному следу очень похоже, что ты туда бросила серую пыль.

— Что бросила?

— Это порошок. Он запрещён для использования. Для людей, он как наркотик, для магов как блокиратор способностей и только на ведьм не действует, — цепкий взгляд главаря и слишком серьёзное лицо малинового мне не понравились.

— Подождите, вы сейчас пытаетесь сказать, что я взяла какой-то запрещённый порошок, и сделала с ним что-то незаконное? — голос все ещё хрипел, потому передать моего удивления не мог.

— А это не так?

— Нет! Да за кого вы меня принимаете, — я закашлялась, отпила из своей кружки чуть-чуть и уставилась на главаря.

— Скэн, не могла она, — подал голос все ещё слишком серьёзный и напряженный малиновый. Я хотела кивнуть, но встретившись взглядом с главарем, замерла.

За использование любых запрещённых вещёй, которые действуют на магов, у нас сразу выносили приговор — ссылка и работа без продыху в каком-нибудь болоте, а если доказательства использования неоспоримы — смерть. А маг учуял какой-то след, выходит у него есть неоспоримые доказательства?

Наверное, я побледнела, потому что малиновый более или менее ожил и с волнением подался ко мне.

— Мариша, не бойся, если ты не виновата Скэн не станет докладывать, — я смотрела на этого парня, а видела только свои неприятности.

К тому же не могла никак сообразить, что значит докладывать? Если он наёмник, то отвечает только по контракту, а у них же нет сейчас работы. Или есть? Голова заболела с удвоенной силой. Закрыла глаза и начала массировать виски. Почему именно сейчас моя старуха спит, она бы знала что делать. Достала бы Огюста, гримуар.

— Так что ты туда случайно, — это слово главарь подчеркнул. — Добавила?

— Ничего, только травы, там даже жидкости не было, и порошок не взялся бы, — схватила свою чашку и сделала несколько глотков в надежде, что голова пройдет, а я успокоюсь.

— А как же ты собиралась делать зелье без жидкости? — на лице наёмника было невероятное удивление.

— Ну… — не люблю рассказывать про свой нестандартный дар, но ситуация, видимо, слишком серьёзная. — Мои заговоры держатся только на еде, или на том, что можно прожевать и проглотить. Поэтому я и взяла листья белорошки, их как бы и пожевать можно, и их сок по свойствам чем-то на ключевую воду похож.

— Прожевать и проглотить, значит, — наёмник усмехнулся. — Кого ты так не любишь?

— Да так, — главарь опять выглядел расслабленным и довольным, но мне было совсем не до веселья.

— Ладно, где трава, которую ты добавила в своё жевательное зелье? — показала на две баночки на полках. Маг их снял и отвинтил крышки. Первую быстро отставил, а над второй долго водил рукой. Потом надел одну перчатку и аккуратно вытащил оттуда листик. Повертел его, довольно ухмыльнулся, положил обратно и опять закрыл.

— Это я заберу, так откуда говоришь у тебя эта трава?

— Из леса. А что с ней не так?

— На ней та самая серая пыль, Мариша.

Кровь окончательно отлила от лица, а в голове билось «неоспоримые доказательства», только стражи для полной картины не хватало.

— Не бледней, я ничего никому не скажу, — главарь подошёл к столу провел рукой над моими булочками и уточнил. — Заговор?

— На хорошее настроение, — он взял, откусил и неожиданно улыбнулся.

— Вкусные. А где именно ты собирала эту травку?

— Недалеко от старого озера, там вокруг её очень много, — мне кивнули и… всё.

— Ладно, Билл, идём, — и они направились к выходу, у дверей главарь обернулся, ещё раз улыбнулся. — Я ничего никому не скажу об этом, но ты мне будешь должна.

— Но… это же не я посыпала траву какой-то там пылью, — хотелось ещё добавить, что ни в чём не виновата, но главарь всё ещё улыбался и это настораживало.

— Слушай, а кому ты всё-таки делала зелье из навозного цветка?

— Девочкам для бала, — оба наёмника как по команде засмеялись.

— Какого такого бала?

— Ну, может не бал, а танцы. Градоначальник завтра позвал всех к себе на вечер, — пробормотала я.

— А нас не позвал? — главарь обернулся к малиновому, тот отрицательно помотал головой. — Непорядок это, столько разных людей придёт к градоначальнику, а мы и не знаем. Мариша, а я тебе говорил, что Билл мечтал с тобой потанцевать?

У меня и малинового одновременно вытянулись лица, а главарь продолжил:

— В общем, на завтрашний вечер, у тебя уже есть спутник.

— Я не собиралась туда идти, — на меня недобро посмотрели, но я после восстанавливающего чая почти пришла в себя, и потому решительно уточнила. — Это в качестве отработки долга?

— Ладно, пусть в качестве отработки, — нехотя согласился главарь и вышел из кухни. А я так осмелела, что вдогонку крикнула:

— Может мою ведьму расколдуете, раз уж мы теперь друзья?

— Не наглей, — донеслось в ответ.

 

Глава 7

День начался неплохо. Выспалась и успела приготовить что-то вроде зелья для улучшения кожи, но по своему рецепту. Эффект не такой мощный, как у того, что делала моя старуха, но тоже неплох. Сначала думала заняться выпечкой, но печка ни разу мне не мигнула, когда я вошла. Вот так запросто меня на какого-то мага променять! Раньше ведь только мне подмигивала, а теперь… Было немного обидно, и готовку на пару с печкой-предательницей я отложила.

Вместо этого начала перебирать травы. Как выглядит эта самая пыль так и не поняла, но если маг её заметил, значит, и я смогу. Дело это оказалось кропотливым и нервным. Каждый раз, когда я видела какой-то налет на травинке или листике меня накрывало холодной волной. Их откладывала в мешочек и собиралась потом просто закопать где-нибудь в лесу, жечь явно нельзя.

Ещё со вчерашнего вечера я пребывала в некоторой панике. Ни на болото, ни тем более на плаху идти совсем не собиралась. Но маги во всём мире — это особый вид людей, который всеми оберегаем и храним. Так что даже намёка на вредительство их магии достаточно, чтоб тебе сломали жизнь. Однозначно надо избавляться от этих листьев. Хотя непонятно, конечно, откуда этот порошок взялся на моих травках. Перебирала долго и даже не заметила, как прошло время и явились мои подружки.

Утро у Бэтси и Кики наступило примерно в двенадцать. Именно в это время они ввалились ко мне в лавку. Ещё немного сонные, но как обычно восторженные. Заявили, что ради меня они встали с рассветом, и требуют своё зелье. Получили по пузырьку, а после, похихикивая и щебеча что-то о своих платьях и симпатичных наёмниках, быстро засобирались на выход.

— Знаете, а наёмников там не будет, — как бы между прочим сообщила я. — Их не пригласили.

— Как так? Всех же… — Кики выглядела уморительно с таким недовольным и вместе с тем угрожающим лицом.

— Не всех. Думаю, градоначальник на них обиделся. Но знаете, что я придумала, — обе девушки подались ко мне, а я заговорщики продолжила. — Если вы их сами пригласите, то градоначальник ничего не скажет.

На самом деле, он бы и так ничего не сказал, если бы наёмники действительно захотели к нему прийти. Кто ж будет спрашивать разрешения у человека, которого они сами заперли в своём же доме, но у девочек глаза заблестели.

— Мариша, только они же… могут отказать, или даже спрятаться от нас, они часто так делают последнее время, — Бэтси немного грустно посмотрела на меня.

— Девочки, вы будете очаровательны, и они не откажут, — достала из-под прилавка ещё один пузырек и продолжила. — И ещё у меня в помощь есть тонизирующая настойка, созданная специально для наёмников. Добавлять по пять капель в бокалы всем, кроме главаря, он такие настойки… эм… не любит. Но остальные очень даже. После неё они расслабятся и станут очень сговорчивыми, главное, найти, как добавить в напитки.

Девочки смотрели на пузырек с вожделением, потом переглянулись и кивнули друг другу. Они явно думали о том же, о чем и я. Что в трактире, где остановились наёмники, в подсобке работает троюродный племянник Бэтси. Мальчик расторопный и за сладости готовый на всё.

Схватили бутылочку и, не прощаясь, выскочили из лавки. Чувствую, день будет очень хорошим.

В нашу лавку, к сожалению, так никто и не заходил. Раньше к нам, так же как к целителю заглядывали толпами, а сейчас все полки заполнены зельями, в мешочках лежат снадобья, а людей нет. И самое главное, целитель в любом случае кого-нибудь да отправил бы к нам с какими-нибудь простыми болячками. Или просто за укрепляющими зельями, но никого нет.

Грустно вздохнула и отправилась в комнату готовиться к вечеру, всё равно заняться больше нечем. Отгладила платье, завила волосы и решила полистать гримуар. Был там один заговор «откровение». Пьешь зелье, в моём случае ешь что-нибудь с этим заговором, и на короткое время люди становятся с тобой немного откровеннее.

Так глядишь, наёмники мне расскажут, что-нибудь такое, что сможет заставить мага забыть о той травке с пылью или даже расколдовать старуху. К тому же, если всё получилось, наёмники должны быть в очень-очень хорошем настроении и шансов узнать какую-нибудь тайну о главаре становится больше.

За чтением незаметно подкрался вечер. Накрутила на голове высокую прическу, опять надела своё эффектное черное платье, подкрасила глаза и пошла на что-нибудь шептать мой откровенный заговор. Отыскала кусок хлеба и только собиралась начать, как услышала хриплый скрип входной двери.

Вышла, а передо мной малиновый. Весь зачесанный, наглаженный и до безобразия серьёзный. Плащ перевязан наискось на старый манер, а под ним явно парадная кожаная куртка с заклепками. Да, и сапоги блестят так, что глазам больно. Стоит и смотрит на меня огромными глазами. Наверное, такого эффекта ждала бабка, когда покупала мне это платье. Хотя может всё дело в том, что с высокой прической я выгляжу старше и солиднее, а вот малиновый с огромными глазами наоборот моложе. Хотя из-за носа картошкой он и так часто выглядел, как наивный ребёнок. Но сегодня это особенно бросалось в глаза. Наконец он прокашлялся и всё же с запинкой произнёс.

— Идём?

— Идём, постой тут минутку, я быстро.

Забежала на кухню прошептала заговор над хлебом, быстро поглотила, запила водой и засекла время. У меня всего два часа на расспросы. Ну что ж, малиновый, начнём.

Пока мы неторопливо шли по главной улице к дому градоначальника, я изо всех сил пыталась разговорить своего кавалера. Но он отвечал односложно и больше походил на стражника на службе, чем на молодого человека на почти романтичной прогулке. Мой заговор на откровения, на него, видимо, не действовал, или даже наоборот не давал произнести фраз длиннее «да» или «нет». Так что к переливающемуся огоньками особняку градоначальника мы подошли в молчании. Слуги в праздничных ливреях открыли нам двери, и мы сразу оказались среди шумной толпы горожан.

Вечер не был ещё официально открыт и все толпились у столиков с напитками. За неимение других развлечений люди сплетничали и со значением стреляли глазками по сторонам в поисках тем для разговоров. И все, кто входил в парадные двери ненароком становились объектом для всеобщего перемигивания.

И, когда малиновый помог мне снять плащ, заговорщицкое общение глазами достигло своего пика. Люди стали похожи на пучеглазых рыб с нервным тиком. Они толкали соседей локтями и довольно громко переговаривались о том, что даже ведьма влюбилась в наёмника. И теперь парню просто не жить.

— Мариша, если ты не против, я пока оставлю тебя на минутку, — почти паническим шёпотом проговорил мой спутник. Обернулась, чтобы высказать этому трусу всё, что я думаю о кавалерах, которые бросают девушек у дверей, только его уже не было.

Зато ко мне сразу подплыла разодетая в яркое платье с перьями Кики.

— Мариша, ты решила тоже повоевать за кавалеров?

— Эээ…

— Знаешь, это нечестно. Ты же ведьма, а мы обычные девушки, которые не могут просто так околдовать мужчин. Нам остаётся рассчитывать только на природную красоту, — она грустно потупила ярко накрашенные глаза и невзначай выпятила декольте вперёд.

— Кики, ты прелестно выглядишь, ни один кавалер не пройдёт мимо, уверена. У тебя такое невероятное платье, никогда не видела подобных. С перьям, торчащими из… хм… шлейфа, — я подцепила её под локоток и отошла с линии прицельного огня, который вели глаза госпожи Маклас.

— Ах, спасибо! Это платье, мне привезли только вчера, — она вырвалась и крутанулась передо мной. Юбка игриво приподнялась и показала ножки.

— Прелесть. А где же Бэтси?

— Она смогла заполучить того чёрненького молоденького наёмника, — чуть поморщившись сообщила Кики, оглаживая свою юбку в перьях. — У них оказывается все старые, представляешь. Мы рядом с таверной крутились, крутились, чтобы первыми поймать, то есть пригласить кого-то на танцы. Всех смогли рассмотреть, и все старые. Кроме двоих — чернёнького и того, с которым ты пришла.

Грустные глаза Кики смотрели на меня с укором. Я огляделась, и поняла, что многие девушки на меня смотрят так же. Судя по всему, эта печаль после нескольких бокалов перерастёт в ненависть и мне устроят тёмную, даже не посмотрят, что я ведьма. Неожиданно рядом возник малиновый, учтиво поздоровался с Кики и, предлагая мне локоть, проговорил.

— Сейчас выступит градоначальник и откроет вечер, можно идти в зал.

— Билл, вот и Кики, — чуть отодвинувшись, указала на девушку. — Кики, а я тебе говорила, что Билл мечтал пригласить тебя на два танца подряд? Он мне все уши про тебя прожужжал.

Глаза малинового округлились, щёки побледнели, он в панике мотал мне головой и пытался что-то сказать. Но за его локоть уже зацепилась довольная Кики. А вот нечего было меня оставлять у дверей! Хотя, рассматривая настолько счастливую Кики, мне стало всё-таки жалко Билла. От него может ничего не остаться после такого счастья. Но и ждать подножки от какой-нибудь девицы из-за угла ради этого неблагодарного наёмника, тоже не хотелось. В общем, я себя быстро простила и, не обращая внимания на взгляды малинового, прошла в зал.

Градоначальник эффектно появился наверху широкой лестницы и под бодрую музыку спустился до середины. Там замер и, приподняв руку, остановил мелодию. Голоса смолкли, люди подались вперёд в ожидании не речи, нет, — закусок. Голодные взгляды ощупывали зал и точно подмечали столики у стен с тонко нарезанным окороком и мягкие диванчики в нишах у столов со сладкими закусками. На градоначальника обращали внимание далеко не все, хотя выглядел он как всегда сногсшибательно. В темно-синем фраке казался ещё более подтянутый и высоким, чем был на самом деле. К тому же издалека был почти молодым мужчиной с русыми густыми волосами и яркой улыбкой. И только вблизи заметные морщинки в уголках глаз говорили о возрасте.

Судя по слухам, о нашего красавца за все его десять лет пребывания в Эстексе сломали копья, кажется, все женщины, девушки и даже почтенные вдовы, которые жили не только в нашем городе, но ещё и в двух ближайших. Там градоначальниками служили пузатые старики, так что на нашего в первые несколько лет совершались массовые набеги. Но украсть его так и не смогли. Как он умудрился всех вежливо выпроваживать и, ни с кем не ссорясь, оставаться неженатым — загадка. В конце концов, дамы поостыли и теперь только самые отчаянные бросались к его ногам. Остальные предпочитали закуски. Так что и слушали его не внимательно, да и тишину соблюдали скорее по привычке.

Пока градоначальник говорил, я старательно выискивала в зале наёмников. На глаза не попался ни один. Даже малинового Кики куда-то быстро увела. Строго девушки тут со своей добычей обходятся, сразу прячут. Речь завершилась и оркестр начал неожиданно играть не традиционный для открытия балов полонез, а так называемый «трактирный» танец. И сразу стало ясно, что сегодня именно танцы для народа, а не бал. Но хозяин почему-то решил соблюсти нормы хотя бы частично. Он спустился в зал явно с намерением кого-то пригласить и открыть свой вечер. Градоначальник довольно неспешно шёл сквозь толпу и улыбался всем направо и налево. Увидел меня, ещё шире улыбнулся и в несколько шагов оказался рядом.

— Позволите? — и протянул руку.

Сказать, что я была удивлена, это значит промолчать. Я просто окаменела и хлопала глазами. А градоначальник сам взял меня за руку и повел в центр зала. Несмело перебирая ногами, я старалась как-то прийти в себя и думать о чём-то хорошем. О том, что на крайний случай в гримуаре есть заговор для облысения. Ведь явно мужчина гордится своей шевелюрой, раз так её начёсывает и пышно укладывает волнами.

Музыка играла, а я по привычке двигалась по кругу. Танец был более чем простым. Ходишь вокруг партнера, хлопаешь в ладоши, потом он вокруг тебя и опять хлопки.

— Мариша, скажите, как себя чувствует госпожа Блакли? Не болеет? — голос градоначальника вывел меня из оцепенения.

— Она в порядке, господин Фосет.

— Слышал, она не поладила с наёмниками, — как бы невзначай уточнил он. — Надеюсь, они ей не досаждают?

— Нет, сейчас старательно обходят стороной нашу лавку, — всё понятно, обидно градоначальнику сидеть под арестом, думает, что моя старуха их на себя отвлечёт. — А вы как?

— О, не берите в голову, временные трудности. Знаете, у нас с госпожой Блакли были, конечно, разногласия, — о, да, «разногласия» чуть не дошли до поножовщины после её трёх Огюстов. Что пил в то время градоначальник неизвестно, но точно пил. — Но мне бы очень хотелось с ней встретиться, почти, как в старые добрые времена, поговорить о жизни. Передадите ей, что я её жду?

Внимательно посмотрела в честные глаза градоначальника и поняла у него что-то с памятью. О жизни они с моей старухой говорили однажды, как раз после третьего Огюста и, кажется, обсуждали, насколько быстро она может закончиться.

— Как проснётся — передам, — на всякий случай согласилась я, но градоначальник настораживал. С ним всегда было сложно, несколько раз пытался закрыть лавку по непонятным причинам, и, казалось, искренне недолюбливал ведьм, хотя вёл себя всегда вежливо. Но эта обманчивая учтивость вызывала ещё больше недоверия.

— Буду ждать её завтра, — засиял кошачьей улыбкой он. — Наёмники скоро уйдут, а нам ещё здесь жить и жить, так что, надо держаться вместе, не находите?

— Ну, да, — согласилась и поняла, что если ему что-то надо от моей старухи, он, возможно, сможет помочь с магом, который расколдует.

Ради такого какое-то время можно и держаться вместе, а заговор, если что, всегда под рукой.

— Только завтра вряд ли, на ней вечный сон. Я заходила к целителю, но у него столько клиентов, что он пока не смог к нам вырваться. Вот как придёт, станет ясно…

— Подождите, вечный сон — это же очень сильное заклинание.

— Да, главарь наёмников неплохой маг, — градоначальник пожевал в задумчивости губы, что-то прикинул и, после положенных хлопков, сообщил.

— Целитель у вас будет завтра утром, никуда не уходите, а там мы что-нибудь придумаем, — он ещё раз широко улыбнулся и поцеловал кончики моих пальцев.

Танец закончился, и градоначальник отвёл меня к столикам с закусками. Мило улыбнулся и скрылся из виду, оставив среди неулыбчивых дам всех возрастов.

Девушки, что остались без кавалеров, окинули недовольными взглядами, коротко посовещались и синхронно сделали несколько шагов в сторону. Вокруг меня сразу образовался незримый кокон из свободного пространства. И дышать стало легче, и дорога к столикам освободилась, можно сказать, оказали услугу. К тому же в этом городке, мне так и не удалось подружиться с ровесниками, и печалиться из-за недовольства совершенно безразличных мне девушек, я не собиралась. А затеряться в толпе, чтобы по-тихому подобраться к наёмникам, мне бы всё равно не удалось. В своём чёрном платье среди карнавала красок, я была как бельмо на глазу. Так что делала независимый вид и осматривалась. Прошлась в своём пузыре вдоль столов, посматривая на гостей, посидела на уютном диванчике, опять прошлась, но так никого и не выискала.

Музыка громыхала, люди танцевали и пили, а изредка попадавшиеся наёмники были настолько поглощены своими дамами, что вопрос о правильной дозе моего зелья всё чаще всплывал в голове. Это сколько же надо было накапать, чтобы серьёзный воин с сединами так бережно и одновременно вожделенно обнимал госпожу Торкинс? В счастливые до сумасшествия глаза этого наёмника, я старалась не смотреть. Ещё станет стыдно, и пойду спасать, а у меня сейчас совсем другая проблема. Наёмники мелькали изредка и всегда под конвоем своих прелестниц.

Вечер разгорался, и зал всё больше походил на огромную таверну, где в праздничные зимние вечера устраивали народные гуляния. Время действия заговора откровения вот-вот должно было закончиться, и я ужасно нервничала. Мало того, что от мага могу получить за то, что споила и, всё-таки видимо, поженила его наёмников. Так ещё и ничего не узнала, чтобы от него хоть как-то защититься или понять, что там с этим порошком и зачем они его ищут.

Я нервно ходила мимо столиков, пугая людей своим кислым лицом, и свободного места вокруг меня становилось с каждой минутой больше. Кроме градоначальника, никто больше не рискнул пригласить на танец. Почтенные горожане лишь вежливо здоровались, а молодые парни хоть и весело улыбались, но предпочитали танцевать с понятными и простыми девушками, а не ведьмами.

Зло махнув рукой, я развернулась к выходу и неожиданно замерла. Очень осторожно, по стеночке мимо больших окон на балкон прошмыгнул чёрненький молодой наёмник. Тот, которого себе присвоила Бэтси, кажется, его зовут Брэн. Девушка, кстати, появилась в поле зрения следом за ним. И, к моей радости, в сторону балкона даже не посмотрела, а ушла к тёмным нишам в глубине зала.

За считаные секунды я оказалась у балконной двери и, не раздумывая, вышла в уличную темноту. На улице было морозно, и даже лёгкий ветерок заставил обнять себя за плечи. Наёмник стоял в углу и затравленно смотрел на меня.

— Я могу тебя спасти, — начала я с самого главного.

— Ото всех или только от Бэтси? — а у парня есть деловая хватка.

— Ого, как всё оказывается сложно.

— Вашими стараниями, — хмуро сообщили мне.

— А причём здесь я? — честными глазами посмотрела я на него.

Он хмыкнул, но промолчал. За дверью послышался шорох, и мы замерли, но люди прошли мимо. Меня все больше пробирал мороз, так что действовать надо было быстро. Только наёмник меня опередил.

— Ты знаешь, где сейчас градоначальник? Он в зале?

— Нет, наверное, когда я уходила, не было. А зачем тебе?

— Я за ним должен был следить, а тут эта клуша, — зло проговорил он, потом понял, что, видимо, сказал что-то лишнее и подозрительно уставился на меня, но продолжил. — Ты сказала, можешь помочь.

— Могу тебя отсюда вывести, незаметно. Только, скажи, зачем ты следишь за градоначальником?

— У меня такое задание, у всех кого сюда пригласили местные девушки, такое задание. Незаметно следить, делать вид что, напились, и нам ни до чего дела нет, кроме дам. Нужно следить и понять, с кем Фосет хочет встретиться, ради кого эта ширма с танц… — парень в недоумении замолчал, с каким-то недобрым подозрением посмотрел на меня и даже собирался что-то сказать, но я его опередила.

— А ваш маг тоже здесь? — на всякий случай уточнила я.

— Нет, он у старого озера с прин… — он опять замолчал, что-то мой заговор даёт сбой.

— И что он там делает?

— Ищет следы тех, … — в этот раз он шагнул ко мне, взял за плечи и прошипел. — Прекращай это, ведьма. Если ты меня по-тихому из зала не выведешь, обещаю, Скэн узнает о твоих проделках и монета возврата уже будет у тебя.

Меня ничуть не испугал его грозный голос, в глазах парня не было и сотой доли уверенности в своих словах. По лихорадочному блеску стало понятно, что его и самого совсем не погладят по головке за наш недоразговор. Вид у него хоть и был внушительный, всё-таки высокий парень, но лицо выдавало с головой — слишком открытое и даже наивное. А руки, что были на моих плечах, скорее согревали, чем действительно как-то давили. Но я изобразила что-то наподобие раскаяния и решила всё-таки помочь парню. Всё равно мой заговор откровенности действовать перестал.

Сняла его руки с плеч, проскользнула обратно в зал, схватила первую попавшуюся закуску и быстро вернулась обратно. После нескольких секунд в тепле, на свежем воздухе меня сразу затрясло от холода, и как тут заговор шептать? Да ещё напряженная фигура наёмника, стоило вернуться, нависла надо мной.

Собралась, набрала воздуха в грудь и постаралась на одном дыхании произнести слова. Чуть подрагивающими пальцами протянула закуску наёмнику.

— Это что? — глупо было надеяться, что он возьмёт из моих рук еду, но я сделала над собой усилие и немного подрагивающим от холода голосом сообщила.

— Отвод глаз, действует минут пять — не больше. Если ни на кого не налетишь или не встретишься лицом к лицу, сможешь выбраться из зала.

Наёмник долго смотрел на всё сильнее мерзнущую меня, потом столько же на закуску, но в итоге просто недовольно поджал губы.

— А какие гарантии, что это ни очередная гадость? — сделать оскорбленный вид на таком морозе у меня бы уже не получилось, так что я просто откусила половину и еле прожевав, проговорила.

— Смотри, — сунула ему в руку другую часть, и шагнула в зал.

Намеренно, ни от кого не прячась, я пересекла полный зал и обернулась только у выхода. Показалось, что штора закрывающая дверь на балкон колыхнулась. Буду считать, что своё обещание я выполнила.

 

Глава 8

С самого утра у меня было хорошее настроение. Печку простила после первого ласкового огонёчка, и по привычке начала замешивать тесто для булочек. Но этого было мало, если градоначальник не подведёт, то сегодня придёт целитель. И мне вдруг так захотелось сделать для этого во всех смыслах доброго человека что-нибудь вкусненькое. Он у нас любитель яблок, а значит, пирог будет к месту.

Воздушное тесто быстро пропеклось. Его нижнюю часть я пропитала сахарным сиропом, смешанным с ромом, а сверху украсила дольками яблок. Засунула в печку буквально на минутку и готово. Осталось только присыпать сахарной пудрой перед подачей.

Целитель не заставил себя долго ждать и, не успела я поставить чай, как в лавке раздались шаги.

Господин Хельсон был не местным. Он родился в очень суровом краю, где зима стояла большую часть года, и потому в Эстексе даже в мороз ходил в лёгком плаще и без перчаток. При этом руки у него всегда были тёплые, за что его любили без исключения все местные жители. Но сегодня его вид меня почти напугал.

Он пришёл в тёплом плаще, с шарфом на шее и в перчатках. Голос у него был хриплым, как после перенесённой простуды, а глаза покрасневшими. Но он упорно говорил, что это остаточное явление и запретил мне шептать для него заговоры. То, что пирог уже заговорён на укрепление здоровья, рассказывать не стала. Почти все пироги для этого милого, но, к сожалению, быстро стареющего человека я заговаривала уже по привычке.

Он снял только плащ, быстро осмотрел мою старуху и пообещал написать одному знакомому магу. Но предупредил, что тот может не согласиться. И мои надежды начали таять вместе с приподнятым настроением.

Мы грустно повздыхали над старухиной долей и пошли на кухню пить лесной чай. Он был как память об ушедшем тёплом лете. Сушёная земляника и чабрец пахли лугом, а листики дикой малины и мяты лесной чащей. Когда его умопомрачительный запах заполнил всю кухню, а целитель довольно смотрел на кусочек яблочного пирога, в лавке опять раздались шаги. Кто-то стремительно, без единого скрипа прошёл по дощатому полу и без стеснения открыл дверь на кухню. К этому моменту я только и успела, что встать, но при виде визитёра опять села.

— Как здесь вкусно пахнет, — улыбнулся главарь наёмников. — Добрый день, Мариша, господин Хельсон. Мариша, можно мне тоже чай?

Наёмник бесцеремонно подтянул себе стул, сел точно между нами и сразу заговорил.

— Господин Хельсон, вижу, вы заболели?

— Остаточные явления, уже почти пришёл в себя.

— Знаете, мои люди к вам приходили несколько раз за последние два дня. Помните наш уговор? — главарь внимательно смотрел на целителя, которому заметно стало хуже.

— Да, да. Как раз занимаюсь этим вопросом, — покашливая, быстро проговорил он.

— Угу, я вот думал, что сегодня утром вы как раз предоставите мне человека, но вы, как будто сбежали. Только мальчишка на улице случайно увидел, куда вы пошли, — главарь пригубил чай и улыбнулся… мне.

— Так вот, собственно, Мариша и есть тот человек, — промямлил целитель. А я в недоумении уставилась на него, но тот взгляда от стола не поднял, только смущенно кашлянул в кулак. Громко поставила чайничек на стол и строго спросила.

— О чём речь?

— Понимаешь, Мариша, тут господам понадобилось вглубь нашего леса, а там без проводника никак. Ну вот, жители и обмолвились, что лучше тебя этот лес никто не знает… — тихо проговорил целитель.

Это, может, отчасти и так. Но я была уверена, что жена кузнеца, которая здесь прожила всю жизнь и любила ходить в самые потайные места леса, знала все тропинки лучше меня. А самое главное целитель точно догадывался об этом, но сейчас пытался спихнуть на меня какую-то свою договоренность неизвестно о чем.

— Хм, когда мы говорили в первый раз, вы упоминали, что это благоразумная, замужняя женщина, — подал голос главарь, а я напряглась.

Наш целитель явно нервничал и побаивался мага. Его растерянный вид вызвал в душе какое-то очень щемящее чувство, и я поняла, что буду кивать, даже если он сейчас меня отправит с наёмниками в лес.

— Мариша не по годам умна, а насчёт замужней, не помню даже, я точно так сказал? — целитель говорил быстро и с придыханием, потом сильно закашлялся и поднялся. — Мне бы отдохнуть, дальше вы, я думаю, сами разберётесь.

Он суетливо поклонился и, кашляя, удалился. Через мгновение хлопнула дверь, а главарь перевёл весёлый взгляд на меня. Он как будто не заметил странного поведения целителя и теперь спокойно пил чай. Сам отрезал себе кусок пирога и с очень довольным видом поглощал то, что я приготовила не ему.

— А зачем вам вглубь леса?

— Приятно, что ты уже согласна туда отправиться, я думал, придётся уговаривать.

— Угрожать.

— Всё же уговаривать, — подчеркнул маг.

— Соглашусь, если расколдуете госпожу Блакли.

Наёмник таинственно ухмыльнулся и, качая головой, отпил чай. Значит, уговаривать меня точно не будут. Эх, сейчас наверняка напомнят про тот порошок. Захотелось хоть чем-то умыть это довольное лицо. Так что достала свой последний козырь.

— А вы познакомите меня с принцем? — и глаза сделала такие честно-ласковые. Надеялась, что маг поперхнется, но он допил чай одним глотком и поднялся.

— Познакомлю, пошли, — и двинулся к выходу.

Честно сказать я рассчитывала на другую реакцию. Так хотелось его вывести из равновесия, да и почему-то надеялась, что он начнёт отнекиваться. Якобы никакого принца и всё такое, а я бы ему сразу про то, как они стояли у озера. А там глядишь, может, удалось бы его как-то подловить хоть на чём-то и опять заикнуться о моей старухе.

Но всё случилось, наоборот, шокировали не его, а меня. Потому я безропотно шагала за главарём. И до конца не верила, что мы идём к принцу, а не в какую-нибудь камеру для тех, кто покусился на здоровье магов.

Шли молча и очень быстро. Ещё солнце толком не успело разогреться, а мы уже преодолели самую длинную главную улицу и вошли в дом градоначальника. Даже не успела удивиться, почему пришли именно сюда, как меня быстро подцепили под локоток и повели к кабинету.

А там за столом восседал тот самый принц — широкие плечи, светлые волосы и пронзительные голубые глаза. До нашего появления он внимательно изучал бумаги и своим присутствием пугал градоначальника. Тот стоял по левую руку от принца и что-то запинаясь, говорил. Но стоило нам появиться, оба отвлеклись.

— Джеймс? Так быстро? — низкий строгий голос заставил подобраться не только меня.

Градоначальник вытянулся по струнке и сильнее побледнел. Это наводило на мысль, что познакомился он с принцем недавно и ещё не успел взять себя в руки, хотя обычно владел собой слишком хорошо, любой актер бы позавидовал.

— Хотелось бы быстрее выдвинуться, вот наш проводник, — кивнул главарь в мою сторону. — Мариша, а это принц Эдвард.

Главарь достаточно бесцеремонно представил человека королевской крови. Забыл как минимум учтивый поклон и наименование герцогства, которое принадлежит второму сыну короля. Но сделал это, видимо, неосознанно, скорее всего, потому, что был с ним на короткой ноге. Принц этого даже не заметил, а просто внимательно смотрел на меня. А я на него. И только спустя минуту вспомнила про этикет и как полагается человеку с даром присела в лёгком реверансе, почти без поклона и сама представилась.

— Мариам Стоунс, ведьма в первом поколении.

— Первом? Я был уверен, что в нашем королевстве уже перестали рождаться люди с даром в обычных семьях, и их можно найти только в древних родах, — сказал и перевёл взгляд пронзительных глаз с меня на градоначальника. — Фосет, пока свободны. Но через пятнадцать минут жду вас с книгой расходов.

Дверь за моей спиной закрылась, и я осталась стоять в давящей тишине под взглядом слишком умных глаз. Спас меня от принца неожиданно наёмник.

— Не получилось?

— Ты слишком рано, — затем принц поморщился и добавил. — Хотя этот — крепкий орешек. Хорошо знает свои права и уже успел напомнить, что аристократов судит только король и если существуют доказательств. Так что работать с ним ещё и работать, дня два точно.

— Значит, надо быстрее выдвигаться, — принц кивнул и опять перевёл взгляд на меня.

— Баронет успел рассказать, что от вас требуется? — я отрицательно покачала головой, и только когда принц неодобрительно вскользь посмотрел на главаря наёмников, поняла, кто тот самый баронет.

Мне определённо не везёт. Ладно, мы бы со старухой перешли дорогу магу, опасно, но терпимо. Только вот маг-аристократ — это уже совсем другая штука. Закуют в кандалы в десятки раз быстрее, да ещё получат королевскую награду. Я неосознанно сглотнула, но моего замешательства и страха никто не заметил. Принц продолжил спокойно говорить.

— Мы здесь по государственному делу и нам нужно попасть вглубь леса, а точнее к той его части, где опускается горный хребет. Там обрывы но по известным нам сведениям, есть хоженые тропы. Знаете, как туда попасть?

Я кивнула, потом отрицательно помотала головой и опять кивнула. Голос как-то пропал от переизбытка эмоций, а пристальный взгляд голубых глаз мешал взять себя в руки.

— Так знаете? — уже с легкой улыбкой и более мягким голосом поинтересовался принц.

— Примерно, — чуть сипло проговорила я. — Знаю, где тропинки начинаются, но до места, где опускается хребет, ни разу не ходила.

— Лучше, чем ничего, — всё ещё с улыбкой сказал принц. — У вас час на сборы, потом за вами зайдут. Ваша задача слушаться Джеймса и провести его ребят по тропе до указанного места. Да, и перед этим вам придётся принести клятву о неразглашении. И само собой, при положительном итоге вам заплатят.

Я стояла и кивала, а сама думала, что знакомиться с принцем не стоило. Идти неизвестно куда по какому-то государственному делу — это не ко мне. Ещё в школе поняла, что не люблю приключения, совсем. Даже когда кто-то подшучивал над друзьями или нарушал правила ради веселья, никогда в это не участвовала. Никого не выдавала, не моё это дело, но и сама никуда не лезла. Я предпочитаю ведьминскую лавку и булочки, а не королевские секреты, от которых добра не жди. У меня и так проблем хватает. Тем более только сейчас я поняла, что забыла взять с мага как раз ту самую клятву или что-то типа того, по поводу порошка. Я же вроде бы в счёт той находки уже сходила с малиновым на бал. Но ведь никакого обещания больше не припоминать того случая маг не давал. Пока я размышляла, принц говорил, а затем резко прервался и с широкой улыбкой посмотрел на меня.

— Мариша, я могу вас так назвать? — кивнула, что уж. — О чём вы так задумались? Вас что-то не устраивает в том, что я сказал?

— Эм… — как бы так аккуратно уйти от темы того, что я почти всё прослушала. — Вот вы сказали, что заплатите. Но мне монеты не нужны, я могу сама заработать.

— А что нужно? — спросил принц с интересом.

— Понимаете, госпожа Блакли попала под вечный сон из-за какой-то неизвестной магической ошибки, — осторожно подняла глаза на принца, стараясь не обращать внимания, на смешок со стороны наёмника. — И если, это не будет расцениваться как наглость, я бы хотела просить вместо оплаты пригласить мага, который её расколдует.

Принц откинулся в кресле и широко улыбнулся главарю наёмников.

— Слышал? Просит пригласить мага, — он явно потешался и вообще как-то за секунду перестал походить на принца.

Опустила глаза в пол и нахмурилась. С одной стороны я особенно не рассчитывала на положительный ответ, а с другой было неприятно, что над тобой, считай, смеются в твоем же присутствии.

— Мы подумаем, — уже серьёзно сказал принц. — Мариша, подождите Джеймса в столовой.

Долго сидеть одной не пришлось. Почти следом появился главарь, сообщил, что меньше чем через час они заедут за мной. Потом вскользь бросил, что до старого озера едем верхом и у них только мужские сёдла, да был таков.

На сборы оставалось очень мало времени, так что я быстро зашла к целителю, у которого опять было полно людей. Оставила ему записку, чтобы приглядел за моей старухой, и в задумчивости пошла обратно в лавку.

На сколько дней мы уезжаем, что нужно с собой брать или, наоборот, не нужно, мне не сообщили. Но это были мелочи, хуже всего, что мне стало как-то всё равно. То, что еду с наёмниками в лес, а их маг-аристократ на меня имеет зуб, просто перестало волновать. Как-то вдруг накатило осознание, что детские забавы кончились. И моя спящая старуха тому лишнее подтверждение. Увильнуть от поездки или общения с наёмниками уже явно не получится, если только сбежать. Только вот где гарантия, что удастся, тем более теперь, когда и с принцем знакома. А таким людям нельзя отказывать, особенно если они тебя почти наняли на работу.

Сборы проходили быстро. Достала потрёпанные широкие штаны, которые надевала, только если собиралась в самые дебри. Теплую кофту на меху, ещё более древнюю, чем мои шаровары, надела её сразу на две рубахи.

Дополняли картину потёртого временем путника добротный старый плащ с капюшоном и проверенные временем сапоги. Быстро собрала кое-какие зелья в заплечную корзинку, туда же сгрузила булочки, а сверху прицепила скрученное одеяло. Когда заплетала косу, на улице послышался цокот копыт. Так что уже на ходу завязывала волосы и натягивала перчатки.

На улице было оживлённо. Наёмники, которые в седлах смотрелись, в десятки раз лучше, чем наши стражи и тем более городские парни, привлекли к себе слишком много внимания. Горожане, вышедшие кто перекусить, кто прогуляться с утра, как будто шли в сторону лавки. Близко никто не подобрался, но и с расстояния было видно, что любопытных глаз от наёмников никто не отводит. Девушки, кстати, оказались наглее, и стояли почти у моих дверей. И потому их лица, скукоживающиеся при взгляде на меня, можно было хорошо разглядеть.

Но это всё мало трогало, я, вообще, как-то разом со всем смирилась и перестала нервничать. Будет как будет, и будет что будет.

Повернулась к двери лицом, погладила её.

— Не открывай чужим, пускай только господина Хельсона — целителя, — я замерла, прислушиваясь к тишине в лавке и ощущая лёгкое тепло под рукой.

Сзади послышался окрик, а мне почему-то стало грустно. Понимаю, что уезжаю недалеко и ненадолго, но покидать лавку отчаянно не хотелось. Остаться бы, да заварить опять летнего чая, почитать гримуар.

— Мариша! — повторный окрик, заставил отвернуться от лавки. И я быстрым шагом подошла к четверке наёмников. Никто при моём приближении не спешился, а главарь кивнул на смирную кобылу, которую придерживал малиновый.

Верхом я умела ездить, но делала это не больше пяти раз за всю жизнь. Для дочки городского лавочника это совсем ненужное умение. У нас даже своя лошадь появилась, только когда я уже заканчивала школу. Но она в основном таскала телегу с товарами на ярмарки, да груз какой, если нужно было. Так что смотрела я на кобылу настороженно, как, впрочем, и она на меня. В её глазах отчётливо читалось короткое, но очень содержательное послание: «ты на меня не садишься — я тебя не сброшу». Но вдоволь попереглядываться с умным зверем не получилось, малиновый не выдержал, спешился. Сгреб меня в охапку и закинул на лошадь. Как у него это лихо, а, главное для меня удобно получилось, сама не поняла. Ноги мои он собственноручно поставил в стремена, поводья всучил в руки, а потом лихо запрыгнул на своего коня. И мы тронулись в путь.

Ехали быстро и замедлились только в лесу, а на подходе к озеру лошади совсем перешли на шаг, тропки здесь были не для всадников. Обычно среди деревьев, в этой тишине и рассеянном свете мысли становились ясными, в теле появлялась лёгкость, а в душе наступал покой. Но в этот раз лес не проник в сердце. И моё отстраненное безразличие перешло в апатию.

Обогнув озеро, мы вышли на небольшую поляну, где стоял лагерь наёмников. Никакой суеты, как бывает на постоях, никаких возгласов. Мы спешились и к нам просто подошли ещё трое. Коней забрал какой-то расторопный паренёк, а мы остались на месте. И все почему-то оценивающе посмотрели на меня.

— Мариша, надень это, — главарь протянул мне какой-то амулет.

— Что это?

— Защита и гарантия того, что ты нас не заведешь куда-то не туда.

— А где моя гарантия, что это штука безопасна?

— Мы все их носим, — вмешался малиновый и из-за ворота достал точно такой же амулет.

— Нет, — твердо посмотрела в глаза главарю и покачала головой. — Я и так вам клятву принесла, и завести куда-то не туда не смогу.

— Клятву, если хорошо подумать, можно обойти, — ровно сказал главарь, потом резко выдохнул и добавил. — У нас очень мало времени.

Не дожидаясь моего согласия, главарь одним быстрым движением подтянул к себе и нацепил амулет. Только и успела его немного пихнуть, но он уже сделал своё дело, так что без лишних слов отступил.

— Всем проверить оружие и провизию, — раздавал распоряжения маг. — Пойдём так — Мариша и я — впереди, Билл, ты замыкающий.

Наёмники зашуршали пожитками, а я попыталась снять с себя амулет. Пыхтела, вертелась, дергала веревочку и даже попробовала перегрызть. Зная магов, это мог быть какой-нибудь хитрый амулет повиновения. На ведьм такое почти не действовало, да и его обычно нужно надеть добровольно, чтобы все команды выполнялись. Но кто знает, что подсунул маг.

— Его могу снять только я, — прозвучал над ухом насмешливый голос.

Я вздрогнула и повернулась к главарю, который в коротком вытертом плаще и с мешком за плечами сейчас ничем не отличался от остальных наёмников. А из-за того, что был ниже ростом половины, даже наоборот стал незаметным. Странно, он казался мне выше, наверное, это всё из-за его самоуверенности и чувства превосходства, что отражалось в глазах. Но сейчас он слился со всеми. Вдруг поняла, что этот страшный маг всего на полголовы выше, вполне себе обычный человек, и я его не боюсь.

— Если бы добровольно надела, могла бы и сама снять, — всё так же чуть насмешливо сообщили мне. — И если ты хорошо попросишь — сниму, а ты своими руками его сразу наденешь.

— Скэн, мне тут в голову пришло, это значит теперь на неё готовку можно спихнуть, раз она зла не может сделать? — поинтересовался жилистый наёмник с сединами.

Все заулыбались, видимо, готовили в походе по очереди и никого это не прельщало. Немного напряглась, а потом всё же ответила, в конце концов, ведьма, я или не ведьма.

— А оставлю-ка я себе эту висюльку, говорят, что в каждом амулете остаётся частичка мага, — доверительно сообщила я им. — Мало ли, вдруг пригодится, тем более надетая на меня самим магом.

Я понятия не имела, сам ли главарь создавал эти амулеты, но по тому, как недобро он посмотрел на меня, стало ясно, что попала в цель. Быстро спрятала амулет за ворот рубахи, и, напевая лёгкий мотивчик, неспешно пошла вглубь леса. Что делать с этой частичкой пока не придумала, но ещё не вечер. Эх, и это они ещё не подозревают, на какое количество добра я могу заговорить обычную кашу. Тоже мне, испугали, что буду готовить, ещё кому бояться надо.

Судя по гримуару моей старухи, ведьмы только добром и мстили. Чего стоил заговор «зоркий глаз», когда вдаль видишь всё до мельчайших точечек. Правда, вблизи не разглядишь даже своей руки. Мы, помню, купцу как-то так «помогли», после того, как нам продали «лучшие ведьминские плащи». То, что от одного движения нитки повылезали, да ткань начала рваться его не смутило, сказал, это мы сами виноваты. Вот мы и подправили ему зрение, а то не видит же ничего.

Благодаря нам он стал очень ярким и запоминающимся мужчиной. И под глазом синяк, и рука на перевязи, и на правую ногу хромает — даже я тогда засмотрелась на плоды наших трудов. Жаловался стражам, что ведьмы его избивают, но доказать этого не смог. Сам трижды упал перед стражником, а ещё документы читал стоя от стола в другой комнате. В общем, вёл себя слишком странно для добропорядочного купца. Хотя, мне кажется, даже если бы мы со старухой его правда избили, что мне представляется с трудом, ибо ростом тот купец был головы на две выше меня, стража бы промолчала. А, возможно, даже помогла побить.

Моё настроение наконец-то изменилось в лучшую сторону, а апатия потихоньку начала отступать.

Довольно быстро меня нагнал маг и пошёл рядом без лишних слов. После тридцати минут сосредоточенного молчания и подозрительной тишины за спиной, я обернулась. Наёмники шли по пятам бесшумно, и это выглядело пугающе. На расстоянии в десять шагов друг от друга бодро шагали крепкие мужчины, под ногами которых даже листья не шевелились. От этой неожиданной картины я так и застыла на месте вполоборота.

— Мариша, не останавливайся, — бросил мне маг. — Нам вообще не помешало бы ускориться.

— Мы куда-то торопимся? — было очень любопытно, что же такое нашли эти наёмники, что так спешат.

— Да, — короткий жёсткий ответ не подразумевал дальнейшего разговора. Так что я замолчала и принялась думать, как бы заговорить кашу, чтобы на мага не подействовала. Так, на всякий случай, я его, конечно, не боюсь, но жить всё-таки хочется. В любом случае надо задействовать амулет, вроде бы мы даже что-то такое проходили ещё в школе. Через довольно простой заговор амулета с частицей мага, а раз это защитный кулон, то она там есть, можно немного воздействовать на создателя. Одна беда, надо находиться довольно близко к создателю. А с моим крошечным даром — это расстояние, скорее всего, измеряется парой шагов.

Мы уже довольно долго шли, даже на ходу успели перекусить вяленым мясом, как вдруг маг нас остановил взмахом руки. Провел сапогом линию у моих ног и прошептал.

— За неё не заходи, — а сам, проговаривая заклинание, пошел вперёд. Наёмники подтянулись ко мне ближе, но за линию тоже не заступали. Главарь вперёд шёл медленно и постепенно поднимал правую руку, над которой клубился сизый дым. Он отошёл всего на пару десятков шагов, когда слева и справа к его руке со свистом устремились две святящиеся стрелы. Они замерли над рукой, опутанные туманом, и начали вибрировать, а вместе с ними немного подернулась рябью земля и деревья. На всём пространстве после прочерченной линии виднелась магическая сеть. Под действием заклинания она вертелась и сжималась. Постепенно вся собралась в сгустке тумана над рукой мага и с хлопком исчезла.

Нам махнули рукой, приглашая подойти. Я тоже пошла, хотя стало не по себе. Магическая сеть вещь малоприятна, выпутаться из неё почти невозможно без помощи её создателя. А глядя на эту, мне подумалось, что сеть могла быть с каким-то убийственным заклинанием. Наш поход в лес окончательно перестал мне нравиться.

— Давно поставили? — спросил жилистый с сединами.

— Почти сутки назад, — хмуро проговорил главарь, что-то растирая пальцами на своей перчатке. — Они и порошок сюда добавили, только он липкий. Не могу понять, зачем мочить порошок, который на магов действует именно в сухом виде…

— В зависимости от того, чем разбавляют порошки, меняются их свойства. Если это липкое что-то, скорее всего сироп из определенных листьев. Так иногда выглядят закрепители в зельях, редко, но для открытого воздуха очень действенное решение, — порошок, который главарь растирал, немного светился, и был похож на густой сок.

Любопытно стало, чем же они его разбавили. Я даже подалась вперёд, чтобы понюхать, но меня за плечо придержал темнёнький наёмник.

— Дай магу разобраться, а потом уже лезь, — авторитетно заявил он.

— Как скажешь, — улыбнулась ему. — Всё равно, увечья украшают мужчин, а без руки он будет выглядеть хоть немного симпатичнее.

— Брэн, на ведьм порошок не действует, — спокойно глядя на парня, сообщил главарь. Перчатку при этом отряхивать даже не думал, а сам поднёс её ко мне. — И зачем им потребовалась такая консистенция, и причём тут открытый воздух?

Очень хотелось съязвить, плюнуть им под ноги и гордо пойти вперёд, но исследовательский азарт пересилил. Я наклонилась, понюхала, внимательно всё рассмотрела и ухмыльнулась, как все просто-то.

— Так зачем им смешивать порошок с сиропом из листьев? — выжидательно посмотрел на меня маг.

— Чтобы закрепить эффект порошка, кстати, что он там точно делает?

— Вызывает эйфорию у людей и блокирует магию у нас, — главарь сверлил взглядом, и ждал пояснений, но я делала вид, что не понимаю и рассеяно улыбалась ему. — Мариша, это не шутки и твоя безопасность сейчас зависит от нас и оттого, насколько мы сможем справиться с ситуацией.

— Угу, это-то и настораживает. Идёте в лес, хотя сами не знаете, что вас тут ждёт, — пробурчала я, но на вопрос ответила. — Этот порошок с сиропом прилипая на кожу, воздействует на человека или мага, а так как сироп закрепитель, то этот эффект длится дольше, судя по концентрации около суток. Также на открытом воздухе сироп сохраняет все свойства порошка, не позволяя ему разлететься. Ну, и так как нанесён он был на магическую сеть, то свойства сети, возможно, тоже изменились.

На меня опять внимательно посмотрели, но я была неуверенна, что, вообще, права. Под взглядом мага всё же сдалась и быстро проговорила.

— Возможно, из-за компонентов в сиропе, сеть стала как бы частью окружающей среды, и для поисковых заклинаний почти не уловима. Вы такого случайно не заметили?

Маг грязно выругался, что на общепринятом в культурном обществе языке значило — заметил.

Он с силой тряхнул рукой, и порошок лихо скрутился воздушным потоком в маленький шарик. Его главарь спрятал в карман.

— Идём в том же порядке, но теперь держимся за моей спиной. Как только подаю знак, останавливаетесь и не шевелитесь. Совсем и вперёд не лезете, — последнее было адресовано лично мне.

И мы пошли. Сначала все были напряжены и каждый раз, когда маг давал знак остановиться, а сам шёл вперёд, с опаской смотрели ему в след. Но главарь делал остановки слишком часто, при этом никаких сетей на пути не находил и все расслабились. Потихоньку, когда маг уходил вперёд, начались разговоры. И всё чаще они касались меня. Сначала было почти шёпотом.

— Ты видел, какая с нами ведьма? Не боись, Брэн, она тебя, если что спасёт от сети. Ножкой топнет, ручкой поведёт, нос задерёт, — как бы шутил наёмник с сединами.

— У ведьм знаешь как, Брэн, ежели, раз спасла, то уже всё — влюбляется до беспамятства. А она тебя с бала вывела, вот и посуди. Видишь на тебя не смотрит, значит точно влюблена, по ведьмам такое сразу понятно, — это говорил бугай с двуручным топором за спиной.

— Так и меня спасла, — прозвучал напряженный шёпот малинового.

— Дело плохо, Билл, на двоих, стало быть, охотится, — отвечал ему бугай. — Но ты зубы сцепи и терпи, может ещё пожалеет, да одного кого оставит для своих утех. Но, вообще, они уж больно активные, так что и ты луче готовься. Тренируй силушку.

Тихие смешки, покашливания в кулаки и опять какие-то перешептывания. Я стояла к ним спиной, и делала вид, что не слышу. Просто внимательно смотрела на главаря, уходящего вперёд и всё. Когда он возвращался, наёмники резко замолкали и по-деловому шли дальше. Потом на остановках стали говорить чуть громче и обращаться ко мне.

— Мариша, а как часто ведьмы меняют кавалеров? — это наёмник с сединами.

— Да, как только испробуют гримуар, так и меняют. Но беда в том, что до конца книжки ни один не доходит, закачивается, — это я.

— А какие парни-то ведьмам сподручнее для дел ваших? Тёмненькие или светленькие? — это бугай с топором.

— Да мы по зубам выбираем, волосы-то после первых дней практики у них же сразу вылезают, — опять я.

— Что на всём теле, даже если прикрыться там, в нужных местах каким амулетом? — со смешком опять седой.

— Хм, бывает и остаются, но эффект сложно просчитать — цвет от зелёного, до красного, и густота прореживается. Плеши то тут, то там, такого потом уже и не используешь, — сухо поясняла я.

Старички потешались над молодежью. И если Брэн старался больше отмалчиваться, либо язвил, то малиновый отвечал очень нервно. Даже заступился за меня, говорит добрая ведьма, а они всё наговаривают. Душа-парень, маме точно бы понравился. Но именно сегодня, уверена, малиновый тоже вспомнит, что я не такая уж добренькая ведьма. Пока эти увальни чесали языками, я подъедала сухарики с заговором пополнения сил. Так что к вечерней каше у меня хватит запала на очень доброе нашёптывание.

Привал объявили, когда под ногами уже было не разобрать дороги. Наёмники быстро распаковывали вещи, мужчина с сединами сунул мне пшено, соль и какой-то кусок мяса. Поймал малинового и отправил его за водой для каши. А потом принёс одну какую-то корягу и, посчитав свой долг выполненным, удобно устроился на скатанном одеяле. Он немного ухмылялся, глядя, как спотыкаясь на ровном месте почти в кромешной темноте, наёмники организуют лагерь. Сам сидел, что-то попивая из фляжки, и подбадривал молодежь шутками.

— Сэм, молчи уж, дрянная душонка, а то и тебя к делу приобщим, — пробасил бугай с топором. — Или молодежь, вон, ведьме на опыты отдаст.

— Да меня нельзя, разве ты не знаешь? — посмеивался наёмник, отпивая из фляжки. — Ни на работу, ни ведьме. Косточки старые, ещё попортят зелья или … работу.

Несмотря на шутки, большая часть наёмников смотрела на Сэма неодобрительно, но тому хоть бы что. Сидел и пил, потом ещё мне напомнил про кашу, якобы пора уже кушать. Улыбнулась ему, как родному, но его это не насторожило.

Рядом уже разгорался костёр, который как-то хитро был прикрыт еле видимым магическим куполом. Значит ни дыма от него, ни света вдалеке не видно и жар сильнее. Я удовлетворенно потерла руки, готовиться всё будет быстро, а это уже полдела. Силы после сухариков прибавилось и не хотелось, чтобы они просто так исчезли, пока вода закипает.

Нарезала подкопченное мясо, бросила в котелок с водой и огляделась в поисках мага. Пора начинать действовать и пока сил в избытке лучше приступить к самому сложному. Осталось найти главаря. С ним шутить не собиралась, но что-нибудь «доброе» сделать, так чтобы ночь запомнилась, конечно, хотелось. И если все правильно рассчитать даже могло получиться.

Вокруг лагеря стоял как будто невидимый полог, на это указывала только чёткая закругленная линия под ногами. Не заходя за нёё, прошла до ручья, где и увидела мага. Он стоял спиной и, видимо, опять колдовал. Вот пока он занят и займусь своими ведьминскими делами.

Поспешно вытянула из-за ворота амулет и начала шептать, но сразу стало ясно, что отклика нет. Подошла на пару шагов ближе, та же история. По-тихому приблизилась и встала всего в трёх шагах, но опять ничего. Маг хоть и не подал вида, но, мне показалось, заметил, что за спиной кто-то стоит. Рискнула и остановилась в шаге от спины, сжав кулон, прошептала заговор. Точно получилось, я не могла ошибиться. Маг обернулся быстро, но я всё же успела.

В бледном свете магического огонька на меня выжидательно смотрели уставшими глазами.

— Мариша? — взгляд опустился к моей руке, в которой я сжимала амулет.

— Да, — я кивнула, потом поняла, что от меня всё же ждут чего-то, более вразумительного и решила опять рискнуть. — Думаю, что могу надеть амулет добровольно.

Маг плавно шагнул ко мне, и снял веревочку, невзначай коснувшись голой ключицы. Неожиданно поняла, что доставая амулет, расстегнула и жилетку, и ворот обеих рубашек. Так сосредоточено шагала, что и забыла, как глубоко его засунула. Мне протянули вещицу, и я быстро повесила её на шею.

— Мариша, мне надо ждать чего-то особенного?

— Например, чего?

— Гривы, копыт?

— Нет, конечно. С чего вы взяли?

— Ты слишком покладистая и это настораживает, — на меня смотрели сверху вниз, и опять казалось, что маг выше, чем есть на самом деле. Я улыбнулась, как можно более беспечно похлопала его по плечу и поспешила перевести тему.

— А откуда вы вообще узнали, что мы лошадиные заговоры с моей ведьмой на вас насылали?

По губам мага скользнула улыбка.

— Идём, там, наверное, каша уже готова, — и он направился в сторону лагеря.

— Нет ещё, сегодня же я готовлю.

Маг с шага не сбился, не обернулся, но немного замедлился, а я от души улыбнулась его спине.

 

Глава 9

Вода в котелке бурлила, пар поднимался и рассеивался у купола, а наёмники, почти не переговариваясь, внимательно следили за мной. И чтобы не разочаровывать их, я от души бубнила, что они старые хрычи заставили настоящую ведьму кашеварить. Пока добавляла пшено и солила ни на минуту не прекращала тихо болтать, но так чтобы они слышали обрывки фраз. Моё бурчание возымело действие и наёмники более или менее расслабились, кто-то достал пузатую фляжку и предложил выпить.

Я очень старалась делать хмурый вид, но при виде этого добра не удержалась и улыбнулась. Какие же наёмники молодцы! Никогда не подводят, в любой ситуации пьют. Теперь-то мой заговор точно заставит их действовать.

Сосредоточенно помешивая кашу, и продолжая бубнить, я следила за мужчинами. После нескольких глотков браги они повеселели, и почти перестали обращать на меня внимание. Недолго думая, я придержала длинную ложку раскрытой ладонью и произнесла заговор. Проговаривала всё старательно, настраивая себя на то, что делаю настоящее добро. Потом как бы попробовала кашу и вместе с солью бросила измельчённый закрепитель. Несколько минут и можно подавать.

— Готово, — громко и очень недовольно сообщила я всем.

Первым ко мне нетвёрдой походкой подошёл Сэм, отнял ложку и сам себе наложил каши с горочкой. И куда столько такому худому? Дальше пошло быстрее. Они подсовывали миски, я накладывала. В самом конце взяла себе порцию и только тут заметила, что никто кашу не пробует. Все смотрят на меня. Нарочито громко фыркнула и приступила к еде.

Эх, есть что-то невероятное в походной каше. И вкус у неё особенный, и пахнет она по-другому. А казалось бы всё так просто — пшено, да мясо в котелке, но какой вкус. После заговора в голове звенело, и первая ложка каши прошла почти не замеченной. Но чем дальше, тем больше раскрывалась целая палитра из смеси крахмалистых сытных ноток и духа копченого мяса — да, о такой каше надо говорить именно так. Пока я смаковала, наёмники поглотали свои порции и теперь, сидя тесным кружком на брёвнах, передавали друг другу выпивку. Постепенно почти все расслабились, кто-то начал укладываться спать, а заговор, как обычно, сначала подействовал на самого пьяного.

У наёмника с сединами волосы стали, как будто гуще и здоровее, губы заалели, а на смуглых скулах проявился здоровый румянец. Его настроение стало более игривым, а выпивка, довершив моё дело, явно отключила мозг и помогала принять желаемое за действительное.

Пьяно улыбаясь, Сэм посмотрел на рядом сидящего Брэна, так, будто видел впервые. Хотя узнать его было действительно сложно. От природы длинные ресницы теперь были загнуты до самых бровей, сами брови выгибались дугой, а губы приобрели призывную влажность. И без того смазливое лицо чёрненького наёмника дышало настоящей девичьей прелестью. А обычная растерянная улыбка, которой он наградил Сэма, стала женственно смущённой.

— И откуда ты здесь такая? — еле ворочая языком, пробормотал наёмник с сединами, тут же наклонился и поцеловал Брэна.

Глухой удар в челюсть прилетел почти сразу, седой опрокинулся на спину, но продолжал улыбаться. А Брэн вскочил на ноги, громко проклиная всех и вся, но выглядел при этом до неприличия хорошо. Раскрасневшиеся щёки, сверкающие глаза и даже его короткие волосы, как будто мягко обрамляли лицо. Заметила эту красоту не только я. Наёмники замерли, а один из самых щуплых вдруг прыгнул со спины на Брэна и скрутил ему руки.

— Я… это… её держу, — пьяно сообщил он.

Сэм обрадовался и попытался подобраться к застёжкам на куртке Брэна. Но тут его кто-то оттащил за ноги.

— Девица в мужской одежде… надо же, — пробормотал слегка покачивающийся бугай с топором.

Мда, не ожидала я такого, когда шептала. То ли алкоголь так действует, то ли я опять неправильно что-то рассчитала. Однозначно заговоры на еде, и те же заговоры на воде разные вещи. Надо бы это где-то записать на будущее.

Все кроме главаря и малинового, который был в таком глубоком ступоре, что с трудом моргал, столпились вокруг Брэна. Более пьяные сыпали ласковыми словечками, даже трепали парня по щекам.

— Страшная какая-то баба, — вдруг проговорил вечно молчащий наёмник.

Вот именно поэтому заговор очарования так редко используют. Рассчитать его эффект невозможно. Если от природы большие глаза, то силами магии будет обеспечена пучеглазость на пол-лица. В общем, всё становится либо чересчур, либо ничего не меняется. Но обычно первое, особенно когда вкладываешь столько силы, как я. Так что теперь ресницы Брэна стали до безобразия длинными и полезли на лоб, губы увеличились в несколько раз и стали похожи на сосиски, а чёрные брови срослись на переносице.

Наёмники замерли, разглядывая свою девицу более осмысленно.

— Да это ж, мужик! — срывающимся шёпотом пробормотал щуплый. Как только ослабла хватка Брэн вскочи и кинулся с кулаками сначала на Сэма, потом на щуплого, но его быстро поймали и опять принялись рассматривать.

— Да, отпустите его! — вот и очнулся малиновый, как всё-таки трезвенникам жить скучно. Даже в общем веселье не поучаствовать.

— Ещё одна баба? — щуря пьяные глаза, проговорил Сэм.

Малиновый был сообразительней Брэна и сразу вырубил седого. При этом его огромные глазищи в пушистых ресницах становились всё больше. Лицо преобразилось до неузнаваемости, и даже нос вдруг стал женственным, почти пуговкой. Наёмники синхронно подались к нему и попытались поймать.

Бег с препятствиями за «прекрасным» вокруг костерка закончился неожиданно резким звуком барабана. Маг наконец тоже принял участие в веселье. Он с легкой улыбкой выбивал рваный ритм. Скинул с себя плащ с курткой и начал танцевать. Под бой барабана мужчина в одной рубашке выплясывал, как настоящий дикарь, готовящийся к бою. Это было завораживающее зрелище. Правда, привлекло это только моё внимание.

Пришедший в себя седой отчаянно пытался уцепить малинового. Тот, кстати, от поклонника просто отступил на шаг, и Сэм упал к его ногам. Девушки обзавидовались бы силе такого притяжения.

Тем временем очарование брало своё. Уже и в малиновом кое-кто признал юношу со словами: «Мужика, братцы, едрить твою налево, ловим». Как раз в этот момент Билл и Брэн отскочили в сторону, а потом посмотрели друг на друга и закричали. Другие наёмники тоже что-то поняли и начали ощупывать себя. Душа моя пела.

Сейчас даже тощий с пышными усами походил на барышню. Его редкие волосы завились в тугие кольца, а глаза будто изменили разрез. И теперь он томно смотрел из-под полуопущенных век. Барышня с буклями и усами, вот что такое сила колдовства!

Что тут началось. Крик, ор, даже вой в исполнении верзилы с топором, картинно пытающегося выдрать великолепные золотистые локоны, в которые превратился чуб. Одни смеялись над другими, те отвечали им сильными ударами в корпус. Потасовка грозила перерасти в мордобой, но тут запел маг.

О, почему я могу слышать?! Такого фальшивого исполнения военного марша в истории точно не было. Уверена, рядом с нами даже черви, у которых отродясь не было ушей, зарылись глубже. Тут мага поддержал Билл, и стало ясно — лучше бы я умерла минуту назад. Пучеглазый малиновый вместе с одухотворённым главарём и внешне-то били по нервам, что же говорить об общей композиции этих шагающих и каркающих мужчин.

Даже наёмники сыпали проклятиями и убегали в кусты. Правда, потом стало ясно, что убегают они, чтоб никто не видел их лиц. И моё ведьминское самолюбие почти ликовало, если бы Билл с главарём не стали исполнять так называемую походную версию марша, где было тридцать шесть куплетов.

Но и эта пытка прекратилась, поклон автору, что он не стал писать тридцать седьмой и тридцать восьмой куплеты. Тем более к последнему главарь перестал выглядеть слишком бодро и его заговор эйфории наконец закончился. Как только прозвучала заключительная строчка, он рухнул и уснул с улыбкой на губах. Да, очень простой заговор короткого действия. И всегда заканчивается безмятежным сном.

У меня тоже почти сразу начали слипаться глаз, и постепенно я уплыла в сладкую дрему. Сделала это вовремя — Билл и Брэн, устроившись на бревне, начали подробно обсуждать женскую анатомию. Сладко зевнула и с легким сердцем провалилась в небытие.

…

Спалось как никогда хорошо и спокойно, но вот пробуждение вышло резким — от криков. Громко переругиваясь рядом со мной стояли две пары сапог.

— Никто же не умер, — это был точно голос малинового.

— Да начхать мне на это, — меня резко вздёрнули, и от такой быстрой смены положений закружилась голова. — Вот отлуплю эту мелкую ведьму, как полагается, тогда и говори мне о том, кто не умер.

Шипел наёмник с сединами. Малиновый попытался забрать меня от этого Сэма, но сам получил ощутимый тычок под ребра. Тут же мои руки перехватили и больно сжали за спиной. Затем Сэм сел и перекинул меня через колено кверху мягким местом. Все ещё пребывая в лёгком ступоре после сна, даже не пискнула. Но теперь точно знала, кто получит дополнительную порцию ведьминской «доброты».

— Отставить, — послышался хрипловатый голос мага. Меня тут же попытались поднять, но пальцы Сэма сильнее впились в мои запястья.

— Скэн, если её не проучить, мы так и будем, пёс знает как спать ночами.

— Сэм, отпусти Маришу.

— Да запросто, — меня почти швырнули на землю. — Думаешь, она станет тебе хорошей грелкой? Она ведьма, Скэн! Глаза протри!

— Я прекрасно всё вижу, Сэм, — пока я поднималась, маг подошёл ближе. — Отличный у тебя синяк.

Наёмник хотел что-то сказать, но маг перебил.

— Вопрос закрыт. И готовка опять на тебе, раз сам спихнул ту кашу на Маришу.

Сэм сплюнул под ноги и ушёл, за ним потянулся Билл, а другие наёмники, как и минуту назад, делали вид, что собирают пожитки. Маг смотрел на меня без злобы, очень спокойно, но с небольшим укором.

— Знаешь, Мариша, я так давно не спал без тревог, что готов простить тебе эту выходку, — по его губам скользнула еле заметная улыбка. — Собирайся, идём дальше.

Моё не особенно радостное пробуждение исправил день дороги. Во-первых, все наёмники были биты. Только у малинового и главаря не было синяков на лице. Во-вторых, все косились на меня с опаской, а, в-третьих, между собой они тоже перестали разговаривать. Что было в лесу, видимо, останется здесь. Ночью, помню, доносились, возгласы, когда кто-то в потёмках опять натыкался на «дев». Потом шла борьба, ругань и восклицание «опять мужик»! Да, мозги у них отключились как-то основательно.

Мы шли в тягостном молчании, а передача перекуса сопровождалась злыми взглядами. Особенно хищно смотрел Брэн. Ему досталось больше всего внимания, и теперь наёмники прятали от него глаза, и даже розовели от своих переживаний.

Жизнь была прекрасна и я беспричинно всем улыбалась. Но к вечеру даже мой энтузиазм угас. Шли мы очень быстро и когда объявили привал, я, не дожидаясь ужина, уснула.

Ночью меня никто и ничто не беспокоил, хотя думала, что хотя бы один наёмник пойдёт мстить, но обошлось.

Проснулась я первой, когда вокруг ещё были сумерки. Тело ломило, голова немного гудела. Для таких долгих пеших маршрутов я оказалась плохо подготовленной. Даже встать с первого раза не смогла, так всё задеревенело. Кое-как поднялась и решила найти одну травку, которая даже в конце осени попадалась в лесах. Выпью с ней отвар и смогу нормально передвигаться. Все же приличная ведьма не должна ходить боком, как краб, на полусогнутых ногах, поминутно вздыхая.

За магическим контуром воздух оказался прохладнее и голова немного прояснилась. Но вот телу стало ещё хуже, руки и ноги отказывались шевелиться. Крехтя, я осторожно двинулась между деревьев, внимательно рассматривая травки под ногами.

Лес был спокойным, как будто тоже сонным. Пошептаться с таким мне бы точно не удалось. Тем более рядом и воды почти нет, только несколько ключей. Но всё равно он был каким-то родным и его сила, уверенность, пусть и сонная, успокаивала.

Медленно шла вперёд, все больше погружаясь в себя, и уже довольно далеко забралась от лагеря, когда нашла свою травку. Она сиротливо росла пучками у пожелтевшего пня, была уже вялой и пригибалась к земле. Чтобы наклониться за ней пришлось собрать всю силу воли. Спина, как и ноги не гнулась. Сосредоточенно пыхтя, я совсем не замечала, что происходит вокруг. И точно подпрыгнула бы от голоса, неожиданно раздавшегося за спиной, если бы могла.

— И что же здесь делает такая милая девушка? — в мою сторону лениво двигалось трое незнакомых мужчин.

Одеты в кожу, на поясах мечи, а на губах неприятные улыбки. Постаралась выпрямиться, чтобы выглядеть более уверенно, но это далось с большим трудом и гримасами на лице. А мужчины тем временем подошли вплотную. Один встал за спиной, другой сбоку, а тот, что начал говорить поставил ногу на пень и, облокотившись на колено, разглядывал меня.

— Ну, что ты милая, мы не кусаемся, не надо так смотреть, — улыбаясь, промурлыкал он.

— Вы помяли траву, которую я собирала для зелья, — очень надеялась, что мой спокойный голос их хоть немного остановит. Но у самой в душе всё замерло. Их трое, я одна и при всём желании сейчас убежать далеко не смогу.

— Хм, ведьмочка, — послышался голос из-за спины.

Мужчина передо мной подался вперёд и с предвкушающей улыбкой погладил меня по щеке.

— Как удачно. Ты нам очень пригодишься. Возвращаться с пустыми руками будет слишком подозрительно, — почти прошептал он.

Я изо всех сил пнула его по ноге, от чего он не удержался и присел. Рванула в сторону, но тело плохо слушалось и после трёх шагов меня схватили за руки. Выворачивалась до хруста суставов, но силы были не равны. Оставалось только брыкаться, превозмогая боль. Попыталась кричать, но мне даже рот никто не закрыл. Мы же были глубоко в лесу, тут кроме нас никого. Паника накрыла волной, никого, это значит никого. Я даже перестала сопротивляться от этой острой и страшной мысли.

Неожиданно один из мужчин отшатнулся и упал. Но быстро поднялся и прыгнул мне за спину, за ним отправился второй, а я осталась один на один с высоченным шкафом. Раздался лязг мечей, но меня так крепко держали, что даже голову было не повернуть. Мы с ним стояли, а за спиной кто-то вскрикнул и послышался звук упавшего тела. Бугай дернулся, но меня не выпустил. Опять лязг, какое-то шипение, основательные проклятия. Очень хотелось понять стоит ли радоваться, что кто-то дерётся с этими мужчинами. Мысли стали лихорадочными, но хотя бы паника немного отступила.

И тут кто-то прыгнул на бугая сбоку, повалил его вместе со мной на землю. Я забарахталась, пытаясь отцепить от себя его руку, но он держал мертвой хваткой. При этом, другой рукой кого-то душил. Но этот кто-то оказался непрост, и, извернувшись, сильно ударил бугая. Его рука, наконец, меня отпустила, и я с хрипом отползла. Хотелось бежать без оглядки, только деревянное тело не позволяло, а увидев лица сражающихся, я окончательно замерла.

За моей спиной, оказывается, сражался малиновый, у него было сразу два противника, но один уже плохо стоял на ногах, и из раны на боку текла кровь.

А вот катался с бугаем по земле маг, который выглядел слишком изящно на фоне мускулов верзилы.

Я вертела головой то в одну, то в другую сторону и замиранием ждала развязки. И одни и другие были профессионалами. Бой шёл быстро, чётко и очень жёстко.

Хруст кости, когда малиновый сломал раненому руку, заставил вздрогнуть. Теперь он полностью переключился на второго соперника. Даже в мыслях себе пообещала, что буду звать его Билл, заслужил. Он был быстрым и точным, сопернику приходилось лишь отбиваться. Можно было не сомневаться, что Билл победит.

У мага получалось не так хорошо. И почему он до сих пор не вырубил противника каким-то заклинанием, я не понимала. Он упорно продолжал рукопашный бой, причём его всё больше били. Наконец кое-как он смог оттолкнуть соперника и вытащить меч. Дело пошло лучше. Быстрые и резкие движения ввели громилу в ступор, чем маг и воспользовался. Он нанёс подряд несколько колющих ударов, и из верзилы полилась кровь. Но бой не остановился, а бугай даже как будто приободрился и пошёл на мага с удвоенной силой.

У Билла всё закончилось. Оба противника были мертвы и их тела небрежно валялись у ног наёмника. Сам парень был собран и, мельком посмотрев на меня, бросил спокойный взгляд на мага. И там, где я думала, идёт кровавый бой всё неожиданно и жестоко завершилось омерзительным хрустом. Верзила завалился на бок и хрипел, а маг что-то у него спрашивал.

В моей голове не укладывалось, как у главаря это получилось. Да и вообще, все развивалось слишком быстро, и я пока не осознавала, что конкретно произошло.

Меня поднял Билл и теперь сосредоточенно смотрел в глаза. Его окровавленные руки очень крепко держали за плечи, а на лице был какой-то шок и немой вопрос.

— С тобой всё нормально? — спросил он деревянным голосом.

— Да, спасибо, вы вовремя, — мой был похож на шёпот. Послышался предсмертный хрип и в поле моего зрения появился маг, пучком травы вытирающий меч.

— Зачем ты ушла? — голос по-прежнему был неживой. — Ты разве не знаешь, что молодым девушкам нельзя ходить по лесам в одиночку? Здесь если не бандиты, то дикие звери, забыла?

— Меня звери не трогают, а бандиты обычно обходят стороной, — хотелось его успокоить, но мои слова только заставили его поджать губы. — Я ведьма, помнишь?

— Да, какая из тебя ведьма? — прошипел он. На его лице бешенство перемежалось всё с тем же шоком или даже испугом. — Ты даже нормальных зелий делать не умеешь, а от одного заговора в обморок падаешь! Думаешь, я ведьм не знаю? Они одним взглядом могут испепелить, на целый город беду наслать и не поперхнуться!! А ты, ты… … куда тебе одной ходить с такими силами?

Мне было обидно, да, я слабая ведьма, но и малиновый перегнул. Те про кого он говорит, учатся в Высшей школе магии. Мне туда поступить ни сил, ни денег не хватит. Да и таких, по пальцам можно пересчитать, они почти маги, не совсем ведьмы. Обида быстро сменилась холодной злостью. Думает не ведьма? Я стянула с руки перчатку и дотронулась до его голой шеи. Одно слово и все мои силы ушли, а у Билла перехватило дыхание. Он выпустил мои плечи, упал на колени и схватился за горло. В его глазах плескалось непонимание и ещё больший шок.

— Чтобы ты не думал, я — ведьма, — стоять было очень сложно, но я медленно развернулась и пошла за деревья.

Зашла за первое попавшееся и прислонилась спиной, ноги окончательно ослабли и я осела. Такой простой трюк на грани заговора и заклинания, который знает каждая ведьма, отнимает слишком много сил. «Кожа к коже» действует недолго, но если бы на моём месте был кто посильнее, то смог бы убежать, а не валялся бы под деревом.

— Скэн, — хрипел у меня за спиной малиновый.

— Это сейчас пройдёт. Само развеется, — спокойно ответил ему маг. — И вообще, Билл, ты, как маленький. Тебя же предупредили, что ведьма, а ты всё нет, да нет. Эх, ты.

Ни холода, ни напряжения я уже не ощущала. В голове звенело, руки и ноги превратились в кисель. И когда передо мной на корточки сел маг, я даже не сразу поняла, что меня о чём-то спрашивают.

— Мариша, подняться можешь? — видимо, он задавал этот вопрос уже не первый раз.

— Да, думаю смогу, — голос меня слушался плохо и, кажется, слова я произнесла только мысленно. Главарь осторожно потянул вверх, перебросил мою руку себе через плечо и, придерживая за талию, двинулся вперёд.

— Скажи, а зачем ты вообще ушла из лагеря?

— Тело ломит, хотела заварить травку, чтобы в дороге легче было.

— Нашла?

— Кого? — в голове по-прежнему звенело.

— Мда, и что с тобой теперь делать? — пробормотал маг, а затем громче уже обращаясь ко мне. — Травку свою нашла?

— Да, там, где… эти… стояли.

Он отвёл меня к пню, усадил, спросил, как выглядит трава и сам набрал. Вокруг всё было примято, кое-где виднелись потемневшие пятна крови, но тел уже не было. Что с ними сделали, даже думать не хотелось. Хотя в голове постепенно начало проясняться и, как обычно, потянуло узнать подробности, но начала я с другого.

— Спасибо, — в этот раз было за что благодарить, это точно.

А когда смогла сфокусировать взгляд на моих спасителях, поняла, что слов, наверное, будет мало. Маг, например, даже не натянул перчатки и теперь его сбитые костяшки алели запёкшейся кровью, ворот куртки был застёгнут кое-как. Билл выглядел не намного лучше. Оба были без плащей, хотя ветер дул ледяной. И душу как-то согрело, что они вроде бы торопились. Пока я раздумывала, маг сосредоточенно, что-то исследовал под своими ногами и ходил вокруг пня.

— Билл, сходи-ка вон по той тропке, только тихо, посмотри, есть ли там следы лагеря. Надеюсь, их было только трое. Что замер? Быстрее. Отсюда пора убираться.

И парень почти бесшумно сорвался с места, хотя до этого напряжённо смотрел на меня, неужто, подумывал опять читать нотации.

— Мариша, когда они появились, ты заметила, было ли что-то магическое? Свет, изменение цвета, хлопки, странные запахи?

— Вроде бы нет, но появились они неожиданно, как будто их тут и не было до этой минуты.

— Угу, понятно.

— Скажите, а почему вы отправили Билла за какими-то следами? Не легче ли магией? Да и в драке, кулаками махали, теперь у вас вон руки… и глаз ещё заплывает.

— Магия оставляет следы, а нам это ни к чему.

— Есть же куча разных штучек, чтобы скрыть что-то магическое.

— Мариша, нам идти надо, а не языками чесать. И от хорошего мага, скрыть следы невозможно, а я подозреваю, что он у них есть. Он и ещё сильная ведьма, — он задумчиво огляделся и посмотрел на меня. — Так, щёки у тебя начали розоветь, идём.

Мы кое-как доковыляли до нашего лагеря, где все были уже в боевой готовности и с напряжением смотрели по сторонам. Ладно, признаю, ковыляла только я, маг шёл ровно и даже поддерживал.

— Что-нибудь заметили?

— Нет, Скэн, кругом, всё, как и вчера. А вы, значит, нашли с кем кулаками помахать?

— Да, трое. Даю голову на отсечение, наши клиенты. Одежда, оружие, плюс у одного был затуманен разум, точно имел дело с порошком.

— Значит, у нас есть след? И нам не надо больше блукать впотьмах? — воодушевленно произнёс громила.

— Следа нет, — главарь усадил меня на бревно, вручил траву и внимательно оглядел свой отряд. — У кого там кости ломило? Только у одного? До этого, жаловалось четверо. Ладно, Мариша, вместо «спасибо» приготовь свой отвар на всех, такие марш-броски ни для кого не бывают лёгкими.

Не успела я даже рта раскрыть, как все опять подобрались и тихонько взяли оружие в руки, а спустя секунду, из-за деревьев вынырнул Билл.

— Скэн, никаких следов лагеря. Даже их обрываются через несколько шагов от той полянки.

— Как будто их туда сразу перенесли. Мда, дело — дрянь. Мариша, принимайся за свой отвар, надо чтобы к полудню мы могли выдвинуться.

— Куда выдвинуться? Следов-то нет, — как-то обреченно спросил седой.

— Всё туда же, куда и шли. Мариша покажет дорогу.

Дальше послышались ещё какие-то распоряжения и, очень скоро, со мной остался всего один наёмник. Да и тот, который остался, был очень занят. Хотя первым делом всучил мне хлеб с мясом, и только потом методично стал собирать оружие и что-то чистить.

Медленно пережевав сухой паёк, превозмогая боль и слабость, принялась за отвар. Готовился он быстро, кипятишь воду и заливаешь ей травку. Настаиваешь час и всё готово. Так что когда наёмники с главарём вернулись, я была готова, уже выпила отвара и почувствовала себя намного лучше. И вопросов стало больше, особенно меня интересовал один, про «дело — дрянь». Так что без раздумий подошла к магу, который деловито размахивал палочкой перед наёмниками и чертил что-то на земле. Лицо его было серьёзным, и наливной синяк на всю скулу на нём выглядел романтически трагично. Когда подошла все резко замолчали и с подозрением уставились на меня.

— Мариша, какие-то проблемы?

— Нет, хотела предложить вам действенный ведьминский компресс на лицо. Был опробован на людях, — как бы между прочим уточнила я, вспоминая самый мощный рецепт, который, конечно, предназначался лошадям. Но в этом же нет ничего страшного. Прабабки моей старухи были из семьи заводчика лошадей вот и наследство у них соответствующее. Что ж им разорваться было — на людей и лошадей разные рецепты придумывать?

— Хорошо, вечером на привале, сейчас мало времени. Всё?

— Отвар готов.

— Раздай всем, — затем он затер ногой свои рисунки на земле и тихо добавил. — И пойдём прямиком к ним.

Наёмникам я сообщила, где стоит котелок с отваром, а сама осталась рядом с магом, пора уже было узнать, куда же я вляпалась.

— Вы говорили, что «дело — дрянь»….

— Так оно и есть, — задумчиво проговорил маг, рассматривая деревья за моей спиной.

— Почему? Что-то изменилось? И, вообще, не пора ли уже рассказать за кем мы тут гоняемся.

— Гоняемся за теми, кто контрабандой ввозит порошок в наше королевство. А дрянь, потому что они о нас знают многое, в том числе, сколько нас и что я — единственный маг, то, что идём пешком и направляемся к хребту. А мы о них ничего, кроме того, что с ними очень-очень сильная ведьма, — внимательно посмотрел на меня и добавил. — Так что давай на некоторое время отставим все разногласия и заговоры, и просто дойдём до места назначения.

Повернулся спиной и ушёл к своим. От неожиданности, что мне ответили и что дело, оказалось, ещё серьёзнее, чем я думала, стало не по себе. Правда, долго пребывать в унынии мне не дали. Через каких-то пять минут мы шли по тропинке вперёд. И с каждым шагом становилось яснее, что мы всё ближе и ближе к людям, встречаться с которыми я точно не хотела.

 

Глава 10

Лес по-прежнему был сонным. После слов мага о ведьме, даже подумалось, что его заколдовали, но это же невозможно, чтобы целый лес. Мы двигались очень быстро, и поразмыслить об этом времени не было. Тем более, когда ноги опять начало ломить и ощущение, что ты тащишь на себе как минимум кабана, стало единственным во всем теле, несмотря на отвар.

— Стоять, не шевелиться, — голос мага прозвучал неожиданно, и по инерции я протопала ещё несколько шагов, пока не уткнулась носом в его плащ. Осторожно выглянув из-за его плеча, поняла, что мы на развилке. Маг забросил в каждую сторону магические светлячки и все три начали трещать. Он выругался и проделал ещё какой-то магический трюк. На всякий случай ещё чуть-чуть придвинулась к его спине, все же за магом должно быть безопаснее, чем перед ним.

Прошло, наверное, минут пять прежде, чем главарь опустил руки и тяжело вздохнул.

— Мариша, хватит сопеть мне в спину.

— Всё делаю, как вы просили — держусь позади, и если говорите стоять, стою.

Он обернулся, и мы оказались лицом к лицу. Его глаза немного светились, бледные губы были плотно сжаты, синяк почти сиял, общую картину помятости подчеркивали выбившиеся волосы из хвоста.

— Что-то не так? — спросила и мы с ним одновременно тяжело вздохнули.

— Здесь всё не так. Не пойму, почему маячки показывают ловушки, но не находят их, причём во всех направлениях.

Мы помолчали, ещё раз тяжело вздохнули.

— Можно обойти это место и выйти в нужной нам точке?

— Вообще, я сюда не заходила. Мы шли по самой известной дороге, мне про неё говорили, но, возможно, я кое-что смогу разузнать у болота.

Брови мага взлетели вверх и замерли.

— Чуть в стороне я видела болото, не сказать что водоём, но хоть что-то можно узнать, я сейчас.

Осторожно повернула назад и пошла к нему, следом, конечно, последовал и главарь и ещё Билл, который шёпотом выспрашивал, что же такое произошло.

Болото было очень старым, его почти не питали воды и надеяться на настоящий ведьминский разговор не стоило. Но я кое-как пробралась почти на его середину, остановилась на кочке и присела. Опустила кончики пальцев в мутную воду и замерла прислушиваясь. По пальцам резануло холодом, но я удержалась и не выдернула руку. Старое болото ворчало, не хотело ни с кем соприкасаться. Хорошо, что так, если бы оно было полностью безразличным, шанса что-то узнать не было бы.

— Ну, давай же, я тебя не обижу, только поговорю, — шептала тихо, стараясь мысленно к нему пробиться.

Единение с природой у меня всегда проходило быстро и легко, но здесь я действительно напрягалась. Ведьминских сил это не требовало, только внутри нужно было себя правильно настроить, чтобы услышать и понять.

Болото начало чахнуть почти пять лет назад, воды прибывало всё меньше, местность становилась сухой, и даже птички, что селились здесь в гнёздах, разлетелись. Но хуже всего стало, когда полгода назад последний ручеёк кто-то перенаправил и теперь вода из болота только убывала.

Жалобы сыпались одна за другой, картинки почти не мелькали, только общие ощущения, да смазанные эпизоды. С трудом я, вообще, понимала, что с ним происходило последнее время. Как часто бывает в грязной воде не разобрать ничего, поэтому общаются с озерами, там хоть по картинкам о чём-то догадаться можно.

Пока болото жаловалось, его вода колыхалась, вздымались пузырьки, и в воздухе становилось всё больше мошек. За моей спиной взволновано зашептались, но так как болото именно в этот момент успокоилось, сказать пару добрых слов, тем, кто мешает, я не успела. Кое-как, наводящими вопросами, эмоциями, силой своего воображения я всё же смогла кое-что из него вытянуть. В итоге оно показало тропинку, по которой смело шли люди в кожаных куртках, точно таких, как были на убитых. Но почти сразу болото подёрнулось рябью, зафырчало и выплюнуло мои пальцы. От неожиданности я чуть не упала, но сзади меня поддержали.

— Первый раз со мной такое, представляете вот так вышвырнуть руку, — в тёмных глазах мага не было понимания, но больше не с кем было поговорить об этом. — Оно же старое, слабое, как так получилось? Да, даже если сильное, я же ничего с ним не делала магией, значит, связи не было, а оно раз — и выбросило.

Я потрясла перед лицом мага рукой, он её перехватил и поднял меня на ноги.

— Я мало, что в этом понимаю, и если честно, собирался тебя расспросить, что ты только что делала.

— Узнавала дорогу, конечно.

В воздухе повисли вопросы, лица выражали недоверие. А чуть поодаль наёмники уже собирались покрутить пальцем у виска, но быстро одумались и завертели головами по сторонам.

— Ну, что стоим, господа наёмники, нам туда.

Шли быстро. И к концу дня силы начали покидать всех. Только главарь шёл, как ни в чём не бывало. Маги все же не люди. Как можно так идти, когда на теле в любом случае куча синяков, вон как лицо его светится. Но по походке сказать, что у этого человека что-то болит, было невозможно. Привал произошёл неожиданно, прямо посреди дороги рухнул седой и даже с третьего раза не смог подняться. Главарь на это дело хмуро посмотрел, что-то зашептал, проверил, покрутил головой и подал знак Брэну.

— Привал, прямо здесь.

Никого долго просить не пришлось, все, в том числе и я, упали там же, где стояли. Один наёмник упал в репьи, да ещё на кучу с жалящими муравьями и его счастье от мягкого приземления услышали все.

Минут пять и тишину начало прореживать шуршание. Ко мне ползи, с двух сторон. Те самые наёмники.

— Мариша, красавица наша, не в службу, а в дружбу, дай настойки, — сипел бугай. — Ног не чую. С самой Крылатой эльфийской войны так не хаживал.

— Мариша, не бросай соратников, — шипел с другой стороны седой.

Знаю, что я неправильная ведьма, но мучить никого не хотелось. Без лишних слов разделила отвар на всех. Билла даже пришлось почти уговаривать. Делал вид, что не устал и гордо поднимал подбородок, вцепившись рукой в тоненькое деревце.

Даже магу оставила чуть-чуть, но он куда-то скрылся. Не то чтобы я нервничала, но когда такой человек поблизости, ночь с разбойниками выглядит как-то спокойнее. Немного покрутившись, в конце концов, пошла к ключу, который почувствовала, как только мы остановились.

Как и ожидала, ключ привлёк не только меня здесь же сидел на корточках маг. Он был в одной окровавленной рубахе. С шипением пытался прощупать плечо.

— Почти уверена, что это вывих.

Он вздрогнул и резко обернулся. В тусклом свете его магического огонька помятая часть лица была почти черной, а вторая белой. Жуткое сочетание с такими тёмными глазами.

— Я вам отвара принесла, — показалось, что я здесь появилась как-то не вовремя.

— Спасибо.

Он неотрывно смотрел точно в глаза, как будто ждал подвоха. Хотя чего же ещё можно ждать от нас, его заклятых ведьм.

— Ну вот.

Фляга перекочевала в его руки, и он опять отвернулся к ключу.

— Да, я же ещё обещала помочь с синяком.

— Не стоит, ты уже и так нам очень помогла. И за отвар, правда, спасибо, без него мы бы так далеко не ушли.

— Я думала, вы постоянно в такие походы отправляетесь.

— Нет, обычно на лошадях. На них, как-то удобнее.

— Всё же я, правда, могу помочь с синяками. Вы же не ведьма, себя никак лечить не можете и магия вам не помощница. Целителей вокруг нет, а у меня и мазь кое-какая и зелье есть.

Ко мне опять обернулись, оценивающе смерили взглядом, тяжелый вздох и кивок стали полнейшей неожиданностью. Без раздумий подошла, села рядом. Как после такого удара остался лишь синяк, а не переломанные кости?

Тихо достала свои мази, кусок тряпицы и принялась лечить. Дело было нехитрое, мажь себе синяк прикладывай тряпицу и шепчи несколько простых слов на неё. Несколько раз, пока не почувствуешь, что кожа нагрелась и кровь разгоняется быстрее. Синяк был знатный, несколько раз растянулись на полчаса. Мои скромные силы истаяли в конце, но результатом я была довольна. К утру останется лишь незаметный след.

— Спасибо, Мариша, — мне от души улыбнулись.

Лицо преобразилось, и передо мной сидел уже как будто обычный человек, а не маг, главарь и опасный мужчина. Не ответить на улыбку было невозможно. Но тут глаза зацепились за кровавые пятна на горловине рубахи. Я осторожно оттянула её в сторону и ахнула. Плечо было опухшим, красно-синим с каким-то смещением вниз. А от ключицы убегал в сторону какой-то кривой шрам. Схватила другую мазь, но руку перехватили.

— Это старый шрам, — спокойно сообщили мне. — Проблема в другом. Вывих мои ребята вправить не смогут.

— Надо просто дернуть…

— Нет. Как следует дернуть руку, так чтобы оторвалась, они могут. Но от этого будет хуже. Из-за старой травмы плечо сначала надо приподнять и зажать вот здесь, — он указал под ключицу. — У тебя тонкие пальцы и ты сможешь, они нет.

А дальше начался кошмар. Мои руки поставили на плечо, начали объяснять, как и что давить, куда дергать. У меня не получалось, маг терпел и, стиснув зубы, шипел.

Обливаясь потом на морозе и шепча успокоительные слова, я ворочала плечо. Под руками оно ходило свободно и, казалось, вообще, не принадлежало этому самому магу.

— Для ведьмы у тебя очень слабые руки, — просипел измученный главарь. — Как же с такими мышцами ты передвигаешь котлы для своих зелий?

Лес огласил надтреснутый хрип и облегченный вздох.

— Наконец-то, думал, никогда не решишься сильнее надавить.

Маг упал прямо на холодную землю и закрыл глаза. Его грудная клетка судорожно вздымалась, а руки безвольно лежали по сторонам. Я осторожно тронула за плечо — никакой реакции. Отключился.

Маги. Почти наши враги. Редко когда к обычным городским или сельским ведьмам относятся с уважением, обычно в чём-то подозревают или плюют, не считая нас за носителей дара. Слабы и бесполезны, так нам они говорят в лицо. К себе в конторы не принимают, а если есть возможность, всегда втопчут в грязь. Поэтому в городах, где есть маги, практически нет ведьм, а если и есть живут на окраинах, как изгои. Конечно, если ты не тот счастливец, который окончил ведический факультет и имеешь степень не только ведовства, но и магии.

Измождённое лицо главаря сейчас было расслабленным, беззащитно-утомленным. И хотела бы к нему относиться плохо, но почему-то не получалось. Да, он был неприятным типом. Как и другие маги относился к нам свысока, слишком хорошо знал себе цену, да ещё аристократ. Он очень усложнил жизнь нам со старухой.

Рассказал давнишнюю историю о том, как она наслала вредителей на поля крестьян. Она и правда такое сделала. Те самые крестьяне почти до смерти избили её мужчину, как раз за то, что связался с ведьмой. Она не стерпела. Как полагается на такое разбирательство приехал маг, не вникая, за три минуты вынес приговор. Старуху отправили на год в болота, лишили звания ведьмы на пять лет и на такой же срок запретили колдовать. А мужчина оказался с гнильцой, сказал, что он к ней и не думал ходить, она его приворожила. Маг, конечно, знал, что чувства невозможно наколдовать, но в расчёт это не брал.

Все в городке знали, что у старухи крутой нрав, но после этой истории и копий документов, которые как бы невзначай увидел секретарь градоначальника, жители стали опасаться нас ещё сильнее. И тут же с подачи кого-то пошли жуткие слухи. Якобы мы и кровь младенцев используем.

Да, маги почти враги.

Закатала рукава и занялась делом. Кожа с кровавой коркой морщилась, от воды становилась темнее в месте, где проступал синяк. Возилась долго, маг не приходил в себя и не шевелился. Так что ворочать его с бока на бок приходилось самой. Зашептала немного плечо, так чтоб не все силы ушли. Боль должна была притупиться и кровь чуть быстрее побежать. И этого хватит для мага. Осторожно ощупала лицо, синяк все же уменьшился. Вот странно, как у магов так получается — он без сознания, а огонёк горит. Лицо у него все же было симпатичным, хотя и излишне строгим. Я осторожно завела выбившиеся пряди неожиданно мягких волос ему за уши. Да, есть что-то в его лице.

— Это очень приятно, — голова дернулась, когда я резко убрала руки.

Он поморщился и открыл глаза. Осторожно приподнялся и с трудом сел.

— Рада, что очнулись, а то вы как-то слишком много весите для ведьмы со слабыми руками.

Он осторожно ощупал плечо, прикоснулся рукой к щеке и кивнул.

— Предлагаю отметить моё чудесное выздоровление окороком.

— Вообще-то, до выздоровления вам ещё дней пять, а то и десять.

— Но поесть, все же предлагаю сейчас, никому не помешает. Особенно слабой ведьме, — и улыбнулся, гад.

Он с трудом подтащил к себе свою сумку, но сделал вид, что как бы разминает плечо. Достал оттуда небольшой кусок мяса в промасленном пергаменте и деловито развернул прямо на коленях. Кинжалом разрезал его пополам, отломил краюху хлеба и протянул мне. Кусок хлеба был равен мясу и мог поместиться разве что во рту у великана.

— Силы ещё понадобятся, и, мне кажется, очень скоро, — все ещё протягивая мне кусьмяки, прошамкал маг, еле пережевывая свою порцию.

Взяла, есть хотелось чего уж там. Вынула из-за его пояса нож и порезала все на несколько частей, достала из своих карманов немного зелени, её как раз найти под пожухлой травой было просто, и соорудила приличные бутерброды. Маг смотрел на мои творения с неподдельным аппетитом.

Взяла его куски тоже разрезала и отдала оставшуюся зелень. Жевали мы в тишине. И было на самом деле спокойно, даже несмотря на странные взгляды, которые бросал маг. Бутерброды закончились, а мы всё сидели на земле, правда, уже не настолько холодной, маг постарался. Усталость брала своё, тело не хотело шевелиться, хотя сна не было ни в одном глазу. Ещё полчаса назад хотелось съязвить, задеть этого наёмника или даже напакостить, но сейчас внутри всё успокоилось. Всё-таки он перешёл почти в разряд клиентов или даже пациентов. Да, дела.

— Мариша, а ты с госпожой Блакли давно живёшь?

— Год, приехала к ней сразу после ведической школы.

— Тебе только девятнадцать?

— Ну да, а что?

— Ничего, — маг замолк и отвернулся к ключу, осторожно, оперся на здоровый локоть, а перевязанной рукой призвал новые огоньки. Теперь они кружили вокруг его пальцев, подныривая и переливаясь.

— Думаете, что такая молодая ведьма ничего не умеет, а с моим странным даром пользы от меня никакой? — внутренне я напряглась, такие вещи мне часто высказывали.

— Нет, — задумчиво шевеля пальцами, проговорил маг. — Наоборот, считаю, что ты очень изобретательна. При таком неординарном даре, у тебя получается многое. Да ещё, как понимаю, можешь с учётом своих особенностей переделать рецепты зелий. Такое выпускницы ведических школ обычно не практикуют, они скорее работают по инструкциям, как все.

Волей ни волей и заслушалась, и засмотрелась на огоньки. Когда ещё услышишь от мага добрые слова.

— Знаешь, а полгода назад ты была другой.

— В смысле полгода назад?

— Когда только началась эта история с порошком, следы нас вывели в Эстекс. До этого везде, где продавали порошок, были замешаны ведьмы. Через их лавки или с помощью их дара его сбывали или прятали. Когда следы привели сюда, конечно, мы подумали, что ведьмы не остались в стороне.

— Но мы ничего не слышали про ваш порошок.

— Я заходил в вашу лавку раз десять, наверное, — продолжил он, как будто не замечая моих слов. — И всегда там были люди, причём приходили к тебе. Ты их внимательно слушала, и, несмотря на то, что никогда не улыбалась, они общались лишь с тобой. Сначала я даже подумал, что госпожа Блакли это ты. Настолько строго и взросло ты себя вела. Кстати, было странно, что тебя называют каргой. В общем, сначала проверяли тебя, но ничего не нашли. А потом ночью я увидел вторую ведьму, кое-что встало на места. Правда, ненадолго, почти сразу мы нашли более свежие следы и помчались в другой город. И вот спустя полгода следы опять здесь.

— Совсем ничего не понимаю, — пробормотала и встретилась взглядом с магом. — При чём тут следы и то, что я изменилась?

— Люди и раньше общались только с тобой, а сейчас появилось ощущение, что ты стала главной ведьмой. Выглядишь увереннее, раскованнее и иногда ведёшь себя так же, как госпожа Блакли, только значительно хитрее. В уме тебе не откажешь. Уверен при желании ты смогла бы скрыть и своё участие и старухи в чём угодно, а местные тебя бы не выдали или начали бы помогать, — он пристально посмотрел на меня. — Мариша, хочу просто услышать «да» или «нет». Ты или твоя старуха замешаны, в этом деле?

— Нет! — огоньки между его пальцев вспыхнули и погасли. — Да я вас тут спасаю, веду по тропкам, сама не знаю куда! А вы опять!

— Спокойно, просто дополнительная проверка, — маг поднял обе ладони вверх. — Даю слово, что на этом всё. Я тебе верю.

— Да, что мне ваше слово! Как взяли, так и заберёте, — я вскочила на ноги и в сердцах пнула булыжник, охнула и от неожиданности поджала ногу. Маг тоже поднялся, подошел, развернулся лицом к себе. И, придерживая мой подбородок, очень серьёзно проговорил.

— Мариша, я тебе доверяю и клянусь, что ты не пострадаешь от этого странного дела с порошком и от моих действий, — его глаза на секунду блеснули.

— А от действий принца?

— Это вряд ли, ему нужны виновные, а не ведьмы, на которых можно всё повесить и отчитаться.

Маг все ещё не отпускал мой подбородок и еле заметно водил пальцем по нему.

За спиной послышался шорох, главарь отпустил подбородок, но продолжал внимательно на меня смотреть.

— Скэн, никаких следов, всё чисто, у Брэна тоже, — в свете огонька показалось бледное лицо Билла.

— И это настораживает, — маг подхватил свои вещи и бодро пошёл в сторону лагеря, и снова как будто его ничего не беспокоит. Мужчины. Ни в коем случае не показывать слабину.

— Мариша, он же старый, — не успела сделать шага, как меня остановил Билл, причём говорил он довольно громко.

— Ты о чём?

— Говорю, Скэн — старый для тебя, — лицо у парня было очень серьёзным.

— Так для ведьмовских экспериментов любой сгодится, главное чтоб дышал да ножками сам передвигал.

— Мариша, я же серьёзно. Да и маг он, понимаешь. А ты молодая и совсем наивная ведьма. Тебе такой мужчина не нужен.

— Милый, ты случаем не зарвался?

— Я знаю Скэна, он ведьм обычно за людей не считает, да и к женщинам, думаю, относится очень лёгко. Понимаешь?

— Трогает твоя забота, — с улыбкой посмотрела на Билла. — Но с ведьмами шутки плохи, так что за меня не переживай. Лучше подумай вот о чём, я-то конечно молода и наивна, и по твоим словам обидеть может каждый, а ты вроде как умный воин и такой рассудительный парень с мамиными наказами в голове, да только работаешь на мага, и на ведьму поглядываешь. Хотя сам не знаешь, что могут сделать слабые и наивные ведьмы, и что скрывают маги за своими амулетами, которые висят на ваших шеях.

Похлопала его по плечу и тоже пошла в лагерь, ночь в разгаре, спать пора.

 

Глава 11

Умопомрачительный запах каши с сухофруктами вывел из дрёмы. Прямо перед моим носом стояла глубокая миска, от которой шёл пар. Вокруг раздавалось тихое шуршание и удивленное причмокивание. Тарелка выглядела до невозможности аппетитно. После нескончаемых перекусов на бегу любая горячая еда воспринималась, как деликатес, а тут ещё и сухофрукты. Либо идём на верную смерть и нас решили побаловать перед кончиной, либо у кого-то хорошее настроение. Но что-то мне подсказывает, верно первое.

Обвела лагерь взглядом и замерла. Рассвет ещё не занялся, и в серо-голубом цвете люди казались полупрозрачными тенями, духами, которые пришли на землю, чтобы подкрепиться. Их медленные движения, и какая-то неестественная тишина вокруг фигур почти убаюкивала. Отчего опять клонило в сон. Взгляд цеплялся лишь за фигуру Билла. Не такая степенно мрачная, как другие, более живая. Он, склонившись над котелком у еле теплящегося костра, споро раскладывал по тарелкам остатки. Поймал мой взгляд, улыбнулся и подмигнул.

Стало как-то неловко и приятно одновременно. Потому уткнувшись в кашу, взялась за ложку. Это было блаженство. Подъедая последнюю черносливину, заметила, что седой недобро поглядывает в мою тарелку.

— Билл, а с каких пор ведьмам особые каши раздают? Разве ж это она, если что мечом махать будет? Ей и силы-то особо не нужны. Или ты тоже ждешь её на своём лежаке? Потому нам каша обычная, а ей со сливками? Ты уж скажи, если что я тоже на твой лежак прийти могу.

Несколько человек загоготало.

— Язык попридержи, — Билл, хоть и казался живее всех, все равно выглядел хмуро и помято. — Марише награда за наши целые кости и ноги, которые ты все ещё в силах переставлять. Вчера ты сам после кружки отвара обещал вознаградить её по-королевски.

Он встал и подошёл ко мне. В руках была объёмная кружка с компотом. Билл присел на пень возле меня протянул кружку и тут же из кармана достал пряник. Немного помятый, но явно припрятанный для особого случая. При этом смотрел на меня с улыбкой и какой-то надеждой. Разочаровывать его не хотелось, да и как-то опять неловко стало. Как будто мне преподнесли что-то очень дорогое сердцу. Осторожно погрызла пряник, но он не поддавался. Посмотрела на него, явно вкусный, даже глазурь почти сохранилась. Билл со словами «надо вот так». Бережно взял из моих рук и кружку и пряник, макнул его и протянул, чтобы я укусила. Такое простое действия меня ошарашило. Не очень соображая, откусила пряник в руке малинового и, кажется, покраснела.

— На сбор две минуты, — прозвучал резкий голос мага.

Все вздрогнули, я обернулась, но увидела только очень прямую спину главаря, шедшего в сторону от лагеря.

Люди-тени преобразились, движения стали резче, звуки, как будто чётче, только сонное марево всё равно их не отпускало. Но сборы закончили вовремя. Даже я успела скатать своё одеяло и вернуть Биллу посуду.

— Брэн, нужна проверка, слева мой маяк не вернулся, увидишь его, сожми амулет дважды, — маг был собран, хмурил брови и в задумчивости потирал щёку, на которой от синяка остался едва заметный жёлтый след. — А мы идём дальше.

Билл, стоявший рядом со мной, как-то напрягся, когда чёрненький наёмник скрылся в кустах. Потом подошёл к главарю и почти шёпотом произнес.

— Скэн, я же обычно хожу в разведку, у них не такой острый глаз, сам говорил.

— Угу.

— Брэн что-нибудь пропустит, как в тот раз с лошадиной подковой, или с ведьминской настойкой, ну из-за который в нужник потом.

— Билл, сколько часов ты спал?

Бледное лицо парня вытянулось.

— Отвечу сам. Нисколько. Двое суток на ногах, и острый глаз становится обычным. Так что, извини, благодарить за кашу, на которую ты потратил время своего отдыха, не буду. А когда вернёмся в город, ещё назначу отработку. Может тогда голова встанет на место. Дохлый мерин! Нашёл время… каши готовить.

При последней фразе на меня вскользь был брошен абсолютно нечитаемый взгляд. Я же внимательно смотрела на Билла. Он и, правда, выглядел не очень. К сожалению, и помочь я ему почти ничем не могла. За кашу хотелось отблагодарить, но зелий восстановления со мной не было. Оставалась полузасохшая булочка хорошего настроения, да кое-какие сухари.

Дорога под ногами давно перестала быть дорогой и в задумчивости я шла, часто спотыкаясь о корни. От места нашей стоянки мы отошли всего ничего, когда начало расти смутное чувство тревоги. Корни. Я шла спотыкаясь.

— Стойте, — никто на меня не обратил внимания, маг шёл как обычно впереди и, видимо, даже не услышал.

— Стойте, — громче сказала я.

Но люди продолжили движение. Определенно, есть из-за чего волноваться. Я бросилась вперёд и со всей силы дернула мага за больную руку к себе. Он обернулся и с трудом сфокусировал взгляд на мне. Потом как будто проснулся и уже осмысленно посмотрел в глаза.

— Мариша? Что такое?

— Посмотрите вокруг, — он обвёл пространство взглядом, потом остановился на мне. — Лес молчит, совсем. Здесь не просто птиц не слышно, а он как будто умер. Даже не так, как там, рядом с болотом, а просто абсолютная тишина, я его не чувствую. Совсем.

— И что это может значить? — маг тут же что-то произнёс, с его пальцев сорвались огоньки. Люди вокруг нас сгруппировались, и постепенно в их взглядах тоже появилась осознанность, а не сон.

— Не знаю, но всё что лес может это не пускать нас дальше, нам туда нельзя. Корни, видите, они по всей тропинке торчат.

Наёмники выглядели сбитыми с толку и теперь просто смотрели на своего главаря.

— Нам надо отсюда уходить, лучше назад, к развилке, попробуем обойти или вообще лучше вернуться, — такой лес меня пугал, и я не стеснялась того, что мне страшно.

Если здесь была какая-то магия, то настолько же сильная насколько противоестественная. Чтобы так усыпить лес, скорее всего, убили всё живое, а сам лес теперь будет очень быстро умирать. Это было больно и отвратительно. Ведьмы слишком хорошо чувствуют природу, чтобы быть равнодушными к таким вещам. Поэтому и меня сейчас лихорадило, даже руки подрагивали. Я опять взглянула на мага.

— Пойдёмте, пожалуйста.

— Поздно, — он напряженно посмотрел за мою спину на Билла. — Брэн сжал амулет три раза.

Вокруг раздались судорожные вздохи, и задрожала земля.

В воздух полетели комья земли, а к нам, пропахивая борозду в тропинке, мчался яркий золотой свет. Маг схватил меня за плечо и со светящимися глазами зашептал заклинание. А дальше была боль, тело выгнулось так, что затрещали позвонки. Голову сдавило, а кости вывернуло, четко ощущалась только рука мага на плече. Нечеловеческий крик разорвал горло и наступила тьма.

Я стояла в лесу. Чувствовала его, как будто давно знала и плакала. Древние деревья доживали последние дни. По их коре струились трещины, их корни сохли, а ветви лишь скрипели на ветру. Воздух был пропитан чужеродной магией. Она забирала силы, блокировала всё вокруг и закручивалась в узлы, питая собой исполинский камень, что стоял в самой чаще. Белый, испещренный символами и рисунками.

Рядом стояла женщина, что именно она делала, было непонятно. То ли питала камень, то ли наоборот забирала силу. Чуть поодаль перешептывались двое наёмников, тех самых, что я встретила в лесу. Они казались недовольными. Один из них подкидывал кожаный кошель.

— Эстель, так дело не пойдёт, — наёмник засунул деньги в карман и шагнул к женщине.

Картинка начала расплываться, я сощурилась, попыталась шагнуть вперёд, но не смогла. Меня тянуло совсем в другую сторону.

Тело начало нестерпимо болеть, в глазах появились круги, и опять накатила тьма.

Меня трясло. Целиком — от головы до кончиков пальцев. В сознание пробивался еле различимый шёпот. Меня звали по имени, потом опять что-то шептали. Из тьмы выбираться не хотелось, я как будто знала, что здесь лучше, чем там. Но это никого не волновало, меня усердно звали.

В голове всё закрутилось, и из тьмы появились круги и квадраты, а потом и свет. Вместе с ним пришла боль, не такая жгучая, но тоже заметная. Я застонала, и свет загородило обеспокоенное лицо с еле святящимися тёмными глазами. Меня гладили по щеке и, казалось, шептали нежности, но по сути слов было не разобрать. А потом голос изменился, стал громче и злее.

— Дохлый мерин, Мариша, хватит изображать смерть! Я вижу, ты пришла в себя.

Это был маг, кто же ещё может так бесцеремонно обращаться с ведьмой. Боль нехотя уходила, голова прояснялась, а вот дрожь в теле почему-то осталась.

— Тебя будет трясти ещё около часа, — просветил меня главарь. — Это откат от нейтрализации портального разрыва.

— Нас забросили в портал? — голос был надтреснутым после того нечеловеческого крика.

— Нет, на нас бросили разрыв. Чтобы был портал должна быть ещё принимающая сторона, тот, кто открывает его в месте встречи. А на нас бросили разрыв, угодив в который людей разрывает в клочья, потому что нет той самой принимающей стороны.

Говорил это всё маг будничным тоном, как будто читал не самую интересную лекцию. При этом осторожно ощупывал мои руки, ноги, и даже лицо.

— Ай! — меня неожиданно просто ущипнули.

— Всё в порядке, — с лица мага как будто сняли маску, и на место сосредоточенного выражение пришла обычная строгость и немного усталость. — Знать бы ещё, куда нас забросило.

Маг огляделся, а потом в сердцах ударил кулаком по земле.

— Дохлый, гнилой мерин, как же это всё достало.

Я осторожно села, голова не кружилась, правда озноб не давал расслабиться, тело подрагивало в такт сердцу, но в целом чувствовала себя хорошо. Тоже огляделась, прикоснулась рукой к земле, посмотрела на деревья, прислушалась. Лес был живым, от чего в душе стало как-то спокойно.

— Мы-мы-мы, — зубы выстукивали дробь. — По-по-по…

Как же тоже хотелось помянуть дохлого мерина, но с такой дрожью он бы превратился не в дохлого, а в очень долгого мерина разбитого на составные части. Маг, не спрашивая, расстегнул свой плащ, подсел ко мне вплотную и, обняв, завернул нас обоих в потертые, но на удивление теплые полы. Стало очень уютно и, как по волшебству, дрожь немного утихла.

— Так что там за по-по-по?

— А, а, а, — что же за жизнь, — почему стало лу-лу-лучше?

— Как почему? Потому что тебя обнимает привлекательный мужчина, ты разве не знала, что любая женская дрожь во власти мужчин? — сообщил маг очень серьёзным тоном. — Если дама влюбилась, она дрожит при виде того самого мужчины. А вот дальше целая наука. Если объект её дрожи вдруг обнял её и дрожь сменилась полным спокойствием, то объект полный профан, не смог довести дело до конца. А вот если дрожь усилилась, значит, либо это действительно тот самый мужчина, либо этот конкретный индивид знает секрет женской дрожи.

С лёгкой улыбкой посмотрела на главаря.

— Тепло, Мариша, всё дело в нём, — уже не так нарочито серьёзно сообщил маг.

— Зна-значит, это не колдовство?

— Нет. Любой откат сопровождается ознобом, который немного утихает, если человека обнимет кто-то тёплый. Ну, или если его отправить в баню. Даже не спрашивай «по-по-почему». На все твои, почему у меня ответов нет.

И меня немного крепче прижали к тёплому боку.

— А я знаю, где мы.

— Это хорошо, из тебя на глазах получается настоящий проводник. Всегда знает, куда идти, — и маг еле заметно улыбнулся. — Итак, где мы?

— По другую сторону перевала, с этой стороны до него дня два пути, — радостно сообщила я, а маг опять вспомнил мерина.

Мы немного посидели молча. Было тепло, и дрожь постепенно проходила, начало клонить в сон. Долгие переходы, недосып и непонятно что с порталом окончательно меня добили.

— Мариша, не засыпай, — вернул в реальность голос мага. — Откат лучше переносится во время бодрствования, если уснешь, он будет дольше. Будешь заикой ходить сутки.

Похлопала глазами, попыталась тряхнуть головой, но вместо этого удобнее устроилась на плече у мага и зевнула.

— Лучше расскажи, как узнала где мы? Опять почувствовала какое-то болото, или лес рассказал?

— Ну, почти. Просто это такое ощущение, внутреннее. Лес же не словами говорит, да и не говорит вообще. Ты просто с ним как бы сливаешься и понимаешь немного больше, видишь немного по-другому, как-то так.

— И как у тебя такое получается? Был уверен, так могут даже не все ведьмы с очень серьёзной силой.

— Да тут дело не в силе, а в умении сойтись с природой. Договориться.

Мы ещё помолчали, дрожь все ещё оставалась в теле. Правда, она не мешала думать о том, что как-то неправильно так сидеть в обнимку с магом, да ещё намериваться, на нём поспать. Моя старуха не разговаривала бы со мной месяц после этого, как минимум.

— Мариша, нам надо всё же пройти к месту назначения, с этой или с той стороны, без разницы. Тем более мои люди, должны быть где-то там.

Я вздрогнула как от удара, люди.

— Билл..

— С ним все нормально, как и со всеми остальными.

— Вы всех спасли? — маг в моих глазах невероятно вырос.

— Можно сказать и так. Их спасли мои амулеты. В опасности была только ты. А мои люди получили пару синяков от взрыва и всё. Судя по моим костям, — маг вынул кожаный кошель с завязками и потряс перед моим носом. — Все живы и в трёх днях пути от нас. Так что не о чем переживать.

— Но у меня же тоже амулет.

— Твой не совсем такой, он проще. Да и для тебя я бы всё равно не смог бы сделать амулет нужной силы.

— Почему?

— Потому что для этого нужна капля твоей крови, добровольно отданная.

Главарь смотрел на меня, а я на него. В нашем королевстве, таких, как он, были единицы. Работа с амулетами настолько специфична, кропотлива и сложна, что хороших мастеров знают поименно. Их вообще можно было по пальцам одной руки пересчитать. В моей голове не укладывалось, почему человек, который может делать не только обычные следилки, как большинство боевых магов, но и сильные охранные амулеты остаётся простым наёмником. Он должен быть известен, влиятелен и баснословно богат. И это даже не считая того, что он аристократ, пусть и не из высших. Моё недоумение главарь понял по-своему.

— С Биллом, правда, всё хорошо, — он выпустил меня из рук, высыпал косточки на раскрытую ладонь и, сказав пару слов, заставил их светиться. — Смотри, видишь, свет ровный не колеблется и не прерывается, значит, они дышат и могут двигаться.

Одна из косточек странно замерцала и немного побледнела.

— А это что?

— У Брэна проблемы, но он тоже жив и относительно здоров.

Косточки незаметно исчезли, а лицо мага опять стало непроницаемо серьёзным. В голове было пусто, а на душе почему-то спокойно. Лес был живым, плащ мага теплым, а какие-то враги, причём не мои, казались чем-то несущественным и далеким. Хотя, если все же подумать, те самые враги были чересчур знающими. Мы же несколько раз меняли направление и шли совсем по неизвестным тропам. По спине пробежали мурашки.

— А вы всех своих людей знаете хорошо?

Маг удивленно посмотрел на меня.

— Мы же шли не так как хотели, по другим тропам. Я подумала, что ваши враги наверняка не могли знать, куда мы пойдём, но знали.

— Да, знали. И я тоже думаю, что кто-то из моих работает на сторону, — маг говорил очень спокойно и как-то отрешённо блуждая взглядом по кустам.

— И кто?

— Есть несколько предположений.

— Подозреваете Брэна или Билла? — недоуменный и какой-то неприятный взгляд мага заставил продолжить. — Только предположила. Они самые молодые, возможно, в команде недавно. Всегда же смотрят на новичков в таком деле, ведь так?

— Оставим это. Нам пора убираться отсюда. Магический фон зашкаливает, — по глазам понял, что мне это ни о чём не говорит и снисходительно пояснил. — Нас либо ищут, либо в заклинании была часть на добивание.

Услышав последнее, поняла, что уже готова бежать. Резко поднялась и охнула. Боль, конечно, ушла, но вот дрожь возобновилась с прежней силой. И сейчас похожа я была на старушку, на качающихся ногах и с трясущейся головой. Но маг даже не обратил внимания, просто бросил одно слово.

— Веди, — вообще он вдруг стал отстранённым и далёким, хотя казалось до этого, мы с ним нашли общий язык.

Но теперь передо мной опять был он — маг, во всей красе. Нос к верху, холод в глазах и надменные команды. Из вредности хотелось плюхнуться обратно на землю и остаться тут, пока не пройдёт дрожь. И пусть сам ищет свои пути. Спасло мага от одинокого блуждания в лесу страшное слово «добивание».

Фыркнула и пошла к самым густым кустам. Прямо за ними начиналась звериная тропа, только разглядеть её могли не все. Вот и маг смотрел на меня с сомнением, пока я шла, раздвигая ветки.

Мы вышли на еле приметную, извилистую цепочку звериных следов. Они петляли среди деревьев зигзагами и удалялись в самую чащу. Смутно знакомая обстановка заставила резко остановиться.

— Что такое?

— Я видела это место во сне.

— В каком сне?

— Сразу после взрыва, я попала в этот лес и там ещё была женщина, и камень.

— Белый, высокий и с рунами на древнеэльфийском?

— Да, а как..?

— Планы меняются. Мы идём к камню. Я так понимаю, отвести ты сможешь.

— Ничего не меняется, я не хочу туда и не пойду. Там лес стонет и умирает. Делать там нечего, только если смерть искать.

— Я не заставляю тебя лезть в самое пекло, тебе нужно показать дорогу, на этом всё.

— Ага, я всё время просто показывала дорогу, однако разрыв и меня накрыл, — моё возмущение было от страха.

В ту часть леса ноги отказывались заходить, а душа при упоминании камня неприятно дрожала. Слишком много неправильной магии для одной слабой ведьмы. Я стояла и зло смотрела на мага, но по его лицу было понятно: хочу — не хочу, а меня заставят.

— А что ты там про женщину говорила?

— Её одни из убитых вами наёмников назвал Эстель. И это, ещё одни повод туда не ходить, она не просто ведьма, я это почувствовала.

— Да, она почти маг.

— Так вы её знаете? — уж этого я точно не ожидала.

— Да, уверен, и ты о ней слышала. Это невеста Эдварда.

Вот так новость. Все считали, что младшему принцу повезло, его женили не на каком-то страшилище из соседнего государства, а там были сплошь именно дикобразы. Надежда была только на новорожденную дочку правителя маленького королевства к северу от нашего. Правда, глядя на лошадиное лицо её матери и здесь шансов на успех практически не было. Но принцу удачно подвернулась местная герцогиня. Великолепная блондинка, к тому же маг. Образована, умна и юна. Брак, конечно, тоже был по расчёту. На территории герцогства имелись залежи очень ценных металлов. Но беда была в том, что ещё столетие назад герцогство входило в содружество свободных земель и даже сейчас люди частенько говорили о том, чтобы отделиться от королевства. Надо думать после свадьбы эту тему окончательно закроют. Хотя теперь какая свадьба, если девушка играет против своего жениха.

— Мариша, хватит делать круглые глаза, — маг недовольно поджимал губы. — Говори, куда идти. Раз там Эстель, то нам туда нужно, как можно быстрее. Неизвестно, что она там натворит с её силой и характером.

— Есть шанс вас переубедить?

— Нет. Показывай дорогу и перестань трястись, ещё ничего страшного не произошло.

— Не произошло? — я выразительно выпрямилась перед ним по струнке, чтоб он, наконец, заметил мою качающуюся как на веревочке голову. Но вместо этого меня развернули в сторону звериных следов.

— Так налево или направо?

— Я же сказала, что не пойду.

— Мариша, — вкрадчивый голос за спиной заставил поёжиться. — Налево или направо?

— Да что вы заладили!

Сзади послышался треск и гул, не раздумывая, сорвалась вперёд. Слишком свежи были воспоминания о прошлом разрыве, а по звуку это очень на него походило. Прежде, чем сообразила, что свернула не туда, пробежала уже приличное расстояние. В душе порадовалась, что маг не знает, куда нам идти. Обернулась, точно за моей спиной обнаружился недовольно дышавший главарь.

— Ты не туда свернула, — как-то недобро протянул он. И откуда такой умный-то взялся. — Мариша, я думал, мы ещё сутки назад договорились оставить все разногласия. Хочу, чтобы ты понимала, мне нужно к камню. И попасть туда я могу только с тобой. По-хорошему или по-плохому, но ты в любом случае поможешь, способ выбирать тебе.

— Да, судя по всему, вы и так в лесу хорошо ориентируетесь, — колючий взгляд тёмных глаз не предвещал ничего хорошего. — Ладно, уговорили. Только сначала нужно что-то сделать с этой дрожью.

Моё выразительное подрагивание левой ногой мага почему-то не впечатлило.

— Предлагаешь опять тебя греть?

— Упаси меня великие ведьмы, чтобы я, от самого мага требовала такое, — на мой непочтительный тон главарь вообще не обратил внимания, даже свою угрюмо-колючую позу со сложенными руками не изменил.

— Закончила паясничать? Можем идти? — и так небрежно пригласил рукой следовать обратно.

— Угу, — и я села на землю.

— Мариша, — опасные рычащие нотки меня ничуть не смутили.

— Вы говорите, говорите. Всё равно, когда настраиваешься на лес умение отключать внешние шумы самое главное, — то ли главарь обиделся на то, что он шум, то ли внял голосу разума, но стало тихо.

А лес меня порадовал. Такой тёплый и родной, хотя магия и сюда потихоньку начала добираться, только ещё не убила ничего. Игривое настроение, несмотря на общую печаль, пробивалось в разных ощущениях и даже почти картинках. Догонялки между лисой и зайцем, напыщенное кудахтанье глухарей, шелест листьев у старых осин. А вот камень лес предпочитал не помнить и тропинку к нему усердно скрывал. Ему приятней было напомнить про маленькое озерцо, затерянное среди исполинских деревьев. Такое крохотное и очень красивое, от которого поднимался пар. От неожиданности я резко открыла глаза.

— А что вы там говорили про баню и откат?

Меня опять удостоили недобрым взглядом.

— Ваше недовольное лицо мне ни о чем не говорит, — сама поразилась своему тону, но решила все же продолжить. — Тут недалеко есть горячее озеро, пятнадцать минут быстрым шагом. Посидим чуть-чуть и пойдём к вашему камню.

Реакция у мага была неожиданной, недовольство исчезло, а глаза как-то заблестели.

— Ты имеешь в виду Голубое озеро?

— Если вы про цвет, то да. Это имеет значение?

— Хорошо, сначала к озеру, — такое поспешное и уверенное согласие меня насторожило. Но к камню так не хотелось, что я без лишних слов пошла вперёд.

В этом лесу найти что-то незнающему человеку точно было не под силу. Даже звериные тропы постоянно прерывались и терялись из виду. Ветви цеплялись за плащи и норовили остановить, а вокруг опасно поскрипывали старые деревья. Правда, благодаря магу преодолели этот участок мы очень быстро. Взмах меча, жест рукой и мы уже шли быстрее. Только вид при этом у него был какой-то слишком сосредоточенный, а дыхание постоянно сбивалось. Через несколько минут такого путешествия заметила, что меч он держит как будто из последних сил. Рука подрагивала, а при каждом движении губы сжимались все сильнее. Чего и требовалось ожидать, после его травмы. Но кто я такая, чтобы указывать магам на очевидное.

Бурелом закончился неожиданно. Мы просто оказались среди невероятно старых и высоких деревьев, с такими густыми кронами, что даже утром в этой части леса царил полумрак. Необычно чувствовалась сила места, беспредельно спокойная и тягучая. Сюда как будто не доставало ни колдовство, ни магия остального леса. Это был отдельный, собственный и полноценный мир. Замерла на полушаге, так меня поразили и ощущения и вид. В сотне шагов от нас, у небольшой скалы еле заметно мерцала вода. Крошечный водоём, не больше банного корыта, просто приковывал взгляд. Ровный чистый берег, необычный цвет летнего неба и легкая дымка над гладью. Ощущение полёта наяву завершали эту чудную картину.

От созерцания меня отвлёк звук упавшего меча. Маг уверенно, правда, чуть прихрамывая, шёл к озеру и раздевался. На земле уже валялся плащ и сумка. На ходу нетерпеливо стаскивал перчатки, расстёгивал куртку, затем рубаху. Когда прыгая попеременно, то на одной то на другой ноге он избавлялся от сапог, в голову закралась мысль, что пора бы у него узнать, как далеко он зайдёт. Но он взялся за ремень кожаных штанов, и я поспешно отвернулась. И почти сразу услышала громкое «плюх».

Одернула себя, зачем вообще отворачивалась, что я голых мужчин не видела? Призадумалась и поняла, по большому счёту, не видела. В основном старики, да дети, когда им настойки приносила и с лечением помогала. Только ведьмы никогда не отличались стеснительностью, да и об отношении полов прекрасно осведомлены. Вот такая мелочь и выдаёт в тебе скромную заучку, а не по-настоящему опасную ведьму.

Моё грустное самокопание неожиданно прервал лес. Тихий шелест и манящий ветерок звали вперёд. Неуверенно пошла на зов. Меня вели прочь от озера, туда, где света было ещё меньше. Посмотрела по сторонам, вроде бы ничего опасного. Прислушалась к ощущениям, всё спокойно. С каждым шагом света становилось всё меньше, что очень тревожило. Но через десяток шагов ветерок закрутился на месте и остановил у неприметной тропки, которая вела к небольшой поляне. И здесь было настоящее лесное волшебство. Под каждым деревом росли крепкие грибочки на толстых ножках и в бархатных шляпках. А что самое удивительное рядом с ними виднелись темные ягодки барилиста. Их обычно собирали в конце лета, но на волшебной поляне были целые заросли с сочными, почти чёрными горошинами. От радости и удивления я даже взвизгнула. И выбежала на поляну, чуть ли не приплясывая. Лес подсмеивался и, мне казалось, если бы мог по-доброму бы ухмылялся, глядя, как я трясущимися руками пытаюсь собрать ягоды.

О, какие пироги получаются с этой ягодой! Особенно если сделать правильное не очень сладкое тесто. Раскатать штук пять тонких пресных коржей, выпечь их, а ягоды растереть с сахарной пудрой и взболтать со сливками. Намазать каждый ровным слоем, причём верхний тоже. Украсить целыми ягодами и вполне съедобными листиками самого барилиста. Подождать часик, чтобы настоялся, а потом заварить ароматный чай с луговыми травами и отрезать небольшой кусочек. Перед глазами появилась наша довольная печка, кухонный столик со старым заварником и длинные полки со склянками. До боли захотелось обратно к своему родному и уютному уголку. Но вволю погрустить не дал треск за спиной.

— Ты почему кричала? — это оказался абсолютно голый, мокрый маг с мечом в руках. Картина была захватывающая, от его плеч ещё шёл пар, а пальцы босых ног он немного поджимал на стылой земле. Ну, да, ещё и меч сверкал, почти так же как глаза.

— Посмотрите, какие ягоды и это в конце осени! — я старательно смотрела ему в глаза и делала вид, что меня совсем ничего не смущает, и вообще, тут же барилист.

Маг, ничего не говоря, просто развернулся и пошёл обратно. Никогда не понимала Кики и Бэтси, пускающих слюни на полуголых парней, которые по выходным устраивали рукопашные бои за таверной. Девушек, конечно, туда не пускали, но все знали, в том числе и парни, откуда и кто подглядывает. А подглядывали почти все представительницы слабого пола, даже госпожа Маклас вместе с внучками. Меня это занятие совсем не прельщало. Но вот маг вызвал у меня чисто ведьминский интерес — такой экземпляр для опытов. У него же каждую мышцу видно под кожей, ходячий справочник по анатомии можно сказать. И мужская фигура, как по учебнику — широкие плечи, узкие бедра. Да, определённо, ведьминский интерес. На всякий случай проверила, не горят ли щёки и окликнула.

— Синяки на плече не прошли, — он приостановился, но не обернулся. — Озеро все же оказалось не целебным? Зря к нему бежали вперёд ведьмы?

— Это Голубое озеро, оно восполняет силы и помогает путникам быстрее восстановиться, но не лечит, — через плечо вполне дружелюбно сообщил маг. — Обычно его очень сложно найти, хотя многие пытаются. И для ведьмы ты на удивление мало знаешь о месте, куда сама меня привела. Тот, кто первый из путников погружается в воду, получает разряд магического тока. Из-за силовых линий заряды собираются в глубине, и при первом контакте происходит разрядка. Мне, как магу и мужчине, это нестрашно, а для восполнения сил даже полезно, хоть и неприятно. Тебе — нет. Но теперь и ты можешь окунуться, и лучше поторопись. Тебе ещё вести нас к камню.

Вот так голый маг ткнул меня носом, причём, вполне заслуженно, в мою ведьминскую несостоятельность. Кто мешал погрузиться в лес и узнать больше, кто гнал вперёд, не разбирая дороги? Правильно, сама. Но магу на это не стоило обращать внимания, его заносчивость только разозлила. Перемирие у нас оказалось недолгим, вот о чём я думала, собирая ягоды.

Когда вернулась к озеру, главарь уже стоял в штанах и полурасстёгнутой куртке, пытаясь одной рукой завязать волосы в хвост. Больная, судя по всему, пока ещё не поднималась на нужную высоту.

— И зачем вам магия, если никакой от неё помощи? — я подошла и протянула руку, предлагая помощь. С заминкой, но маг всё же отдал мне шнурок и наклонил голову.

— Для многих вещей. Но в основном боевая магия служит для защиты или нападения.

— Угу, для защиты, нападения, — и уже тихо в сторону. — И чтобы нос задирать.

— Мариша, ты опять чем-то недовольна? — на удивление маг оказался в благодушном настроении и смотрел на меня никак на пустое место.

— Я-то? Всё тем же, идти никуда не хочу. А вот смена вашего настроения от минуты к минуте мне уже надоела.

Удивленно вскинутые брови и всё, никаких больше разговоров, лишь короткое «поторопись». И потом маг скрылся из виду за деревьями.

Наконец, подошла к чудесному и такому манящему озеру. Сначала решила поздороваться и опустила лишь кончики пальцев. Тёплая вода напомнила, как я за эти несколько дней похода замёрзла. По телу забегали мурашки, дрожь усилилась, и я поспешно начала стягивать с себя одежду. Залезла в воду по самые уши и выдохнула. Какое же это блаженство вот так сидеть в тёплой воде.

Понежилась несколько минут и опять решила поздороваться с этим чудом. Только ответа не было, озеро, как будто спало и не желало просыпаться. Такое встречалось мне впервые, вода же очень подвижна и наоборот всегда занята чем-то. Но озеро не отвечало и даже никак не показывало, что живо, как будто это была не часть леса, а что-то сотворённое человеком. Я осторожно нырнула и открыла глаза, дно в одном месте уходило в темноту и достать до него при всём желании не получилось бы. Но вот там, где я стояла на выступе, виднелись знаки. Почти такие же, что и на том белом камне. Осторожно коснулась рукой дна и замерла. Меня тянуло в какой-то водоворот эмоций. Кто-то панически кричал, природа буйствовала и бросала в меня сырые ощущения: радость, боль, просьбы о помощи, страх и что-то ещё сложно различимое на грани между предсмертными судорогами и эйфорией оттого, что скоро это закончится. Наконец я смогла сделать картинки чётче, увидела камень, опять Эстель, потом светящиеся тропинки, что вели в это место. На заднем плане маячили ещё фигуры, но воздуха стало не хватать, и я решила на время вынырнуть. Только рука что прикасалась ко дну, как будто намертво приросла. Дернулась один раз, другой, лёгкие опалило огнём, а к горлу подкатил ужас. Я билась в воде, пытаясь отодрать руку, как заводная, но в глазах начало быстро темнеть. Очень глупая смерть для ведьмы в лесу, да ещё и в озере. Не бывает же такого.

Тихо, спокойно и не больно. Обманывают те, кто рассказывает о смерти. Последняя мысль повисла и наступила тишина.

…

Мигнуло. Легкие разорвало болью, по горлу пробежал огонь и я начала кашлять. Руки сами стали молотить по воде независимо от моего желания. Я на поверхности? Глаза заливало, а голова не желала держаться. Мгновение и меня подняло из воды, как пушинку. А в следующую секунду я уже отплевывалась на берегу. Меня нещадно выворачивало, а тело сотрясала дрожь. Даже не сразу поняла, что придерживает меня маг. По локоть мокрые рукава его куртки липли к моей коже.

Все ещё откашливаясь, я бросила взгляд на озеро. Его воды были всё также спокойны, а гладь манила голубизной. Неосознанно я немного отползла от берега и уткнулась спиной в грудь мага. С новой силой начала бить дрожь.

— В озере… в озере, — пыталась объяснить магу.

— Тихо, тихо, всё хорошо.

— Там руны, — из глаз предательски потекли слёзы.

— Руны?

— Да, как и на камне, — голос сорвался и меня сильнее начало трясти. Закрыла лицо руками и тихо заплакала. Никогда не думала, что в лесу сама природа может так поступить с ведьмой. Чувствовала себя абсолютно беззащитной и слишком слабой. Раньше тоже понимала, что сил у меня нет, но была хоть какая-то отрада. С природой я была очень близка, а теперь и это оказалось неважным. Слёзы лились сквозь пальцы, лишний раз напоминая, что и сейчас я веду себя не как ведьма.

По коже прошел тёплый ветерок и меня укутали в плащ. Трясти стало меньше, но вот слёзы так и продолжали бежать. Маг крепко обнимал и гладил, говорил, про то, что всё закончилось и теперь всё хорошо. Но он ничего не понял, совсем. Что же может быть хорошего, если, как оказалось, твой единственный ведьминский талант — печь булочки?

— Мариша, а ты знаешь, у эльфов для каждого озера есть своя легенда, — вдруг сказал маг. — И, по их мнению, все озёра, это слёзы магов-творцов, или в нашем понимании, созидателей. Якобы их слёзы могут преобразоваться в волшебный источник.

— Это сколько нужно плакать, чтобы получилось озеро? — всхлипнула я.

— В Западном королевстве эльфов есть озеро «Скорби и любви», не спрашивай, почему такое название. Эльфы любят противоречия и драмы, точнее делают вид, что любят. Так вот, оно немногим больше этого и по легенде бородатый маг-творец плакал десять дней и ночей по своей возлюбленной, после чего и появилось озеро.

Я фыркнула, смешно же.

— А почему бородатый?

— По легенде он прожил двести три зимы, прежде чем узрел свою любовь, и всё это время не стриг бороду. Кстати, учитывая его возраст, видимо, он тронулся умом, так как увидел возлюбленную в образе лани, которую сам же подстрелил на охоте. Один мой знакомый эльф из дипломатов, говорит, что этот маг был очень рациональным и прежде, чем оплакивать любовь, устроил себе пир, а на каменном берегу высек «Не пропадать же целой туше». Только древнеэльфийский знают единицы и потому все считают, что там начертаны слова о любви.

— Вы знакомы с эльфом? Я думала, что оставшиеся эльфы не покидают своих земель, а сидят у себя и ходят в гости к своим собратьям, которые ещё не вымерли, — маг усмехнулся.

— В мире три эльфийских королевства, а люди всё думают, что этот народ почти вымер. Поверь, они живы, здоровы и при ближайшем рассмотрении не такие интересные, как кажется.

— Придётся верить на слово, вряд ли в наш Эстекс забредёт эльф, — я даже улыбнулась, особенно когда представила, что случится с нашими матронами, если на улицах города появится эльф. Точнее, что случится с эльфом, когда его увидят.

— Теперь забредёт, — неожиданно более серьёзно сказал маг. — С камнем и озером мы сами не разберёмся. Уверен, Эдварт обратится к дипломатической миссии Западного королевства. Как раз познакомишься с тем самым эльфом, что знает озёрные легенды.

— Вы, правда, познакомите меня с ним? — я обернулась к обнимающему меня магу и заглянула в глаза.

— Правда, — немного грустно ответил он. — Только сначала нам всё равно нужно к камню.

Я собиралась вскочить, кричать и топать ногами. Твердолобый маг совсем ничего не понимает! Только меня удержали на месте и, как бы я не трепыхалась, не отпустили. А потом, глядя в глаза, очень тихо маг сказал.

— Мне жаль, что ты попала в этот переплёт. Но на кону слишком многое, чтобы я мог просто всё бросить и вернуть тебя в город. Особенно когда развязка близко.

— И что же такое на кону?

— Свобода.

 

Глава 12

Мы опять шли. Я недовольно поглядывала на мага, а он старательно игнорировал моё настроение. Мало того, что ничего пояснять не стал со свободой, так ещё опять принял строгий вид и молчал. Шли не торопясь. В озере, я, конечно, увидела дорогу, но бежать вприпрыжку к опасности никакого желания не было. Мне, вообще, до сих пор хотелось просто сжаться калачиком и пожалеть себя.

Маг, к слову, тоже не спешил, что-то проверял и перепроверял. Взмахивал руками, произносил витиеватые заклинания и медленно шагал рядом.

— А принц Эдвард сильный маг, да?

— Да.

— Один из сильнейших в мире? — небрежный кивок в мою сторону и мага как будто опять здесь нет. — А Эстель тоже сильный маг?

— Вполне.

— Так не лучше ли было бы, чтобы принц сам разбирался со своей невестой. Он сильный маг, она сильный маг. Вот встретятся, намагичатся вдоволь, а там, кто знает. Милые бранятся, только тешатся. Наверняка принц, как и король не хотят отменять свадьбу.

— С чего ты решила, что свадьбу могут отменить?

— С того, что ваша Эстель платила тем наёмникам и с камнем делала что-то противоестественное, лесу это не нравилось. По всему выходит, что она против вас.

— С её точки зрения она нам помогает, — сказал маг и после небольшой паузы продолжил. — По её мнению, мой отряд — это недалекие громилы, неспособные помочь короне в тонком деле с контрабандой порошка. И только она, как ведьма, маг и мерин знает насколько умная девушка, может помочь. Порошок на неё не действует, мужчины от неё без ума, а сил хватит на то, чтобы взорвать всех к ведьминой матери. Примерно это она сказала Эдварду, когда отправилась к курьеру за порошком. С тех пор Эстель «внедряется в банду», тоже её слова.

С каждой фразой сарказма в голосе мага становилось больше, под конец он недобро кривил губы и как будто что-то вспоминал.

— Когда мы захватили Эстекс, она прислала принцу короткое послание, где говорила, что со дня на день узнает имя главного «злодея», — маг взглянул на меня и добавил. — Но это всё, как ты понимаешь, большой секрет.

— Ага, и моя клятва не позволит его разболтать, — в голове как-то не укладывалось, что наследница герцога и невеста принца такая отчаянная девушка.

— Именно.

— Кстати, а зачем вы город захватили? Не лучше ли было по тихому искать того, и то, что вы там искали?

— Лучше, — маг опять скривил губы. — Но влезла твоя старуха. О нас никто ничего не знал, до того, пока ей не стало скучно. Настойки, заговоры, слухи. И о нас быстро узнали все. Всё что мы делали, пошло не по плану, а люди, которые сбывали порошок, затихли. Нам это было не на руку, нужно было всех расшевелить, причём как можно быстрее.

— Вы нашли тех, кого искали? — пока маг отвечал на вопросы, надо было пользоваться случаем.

— Скорее узнали любопытную вещь. Эстекс оказался пунктом распределения. Отсюда по всему королевству распространяли порошок. И оказалось, что поблизости есть целый склад, точнее, место хранения больших партий. Вот к нему мы и идём.

— Это место где-то у камня?

— Нет, туда мы заглянем по пути.

— Вы это серьёзно? — я остановилась как вкопанная. Маг опять делал вид, что ничего не понимает.

Меня от одной мысли, что придётся пройти рядом с тем камнем, трясло. А ему просто хочется взглянуть?

— Поворачиваем и идём к перевалу, — сказала как можно увереннее. — А камень, если хотите на него посмотреть, я вам нарисую.

Маг ухмыльнулся, приобнял меня за плечи и потянул вперёд.

— Мариша, не трусь, в конце концов, с тобой какой-никакой маг, — он выразительно указал на себя рукой и даже поиграл бровями.

— Было бы спокойнее, если бы этим магом был принц Эдвард.

— Уверен, он бы с радостью сопровождал прекрасную ведьму в этом путешествии. Только сейчас у него до мерина дел.

— Угу, сидеть и выискивать у градоначальника в бумагах не состыковки. Разве этим принцы занимаются? Тем более у Фосета всё чисто, чем он очень гордится. После каждой проверки он выносит книгу учёта на всеобщее обозрение, и любой житель может её полистать. Кстати, поэтому она такая заляпанная. Каждый считает своим долгом оставить след на этой бумажке. Госпожа Торкинс ради этого всегда мажет пальцы маслом жимолости. Якобы так Фосет по запаху поймёт, кто оставил такой прекрасный отпечаток изящной ручки в целую страницу.

Маг неожиданно очень душевно рассмеялся.

— Да, Мариша, городок у вас занятный. Но Эдвард занят куда более важными вещами. Ваш градоначальник как-то связан с поставками порошка. Только пока неясно как. Сложность в том, что его хорошо обработали магией, и достать из него что-то невозможно. Единственное, о чём он нам сообщил, это о причастности целителя. Но позже стало понятно, что таким образом ваш Фосет просто отводит от себя подозрения. А целитель вроде бы не замешен несмотря на то, что принимает порошок вместо завтрака, обеда и ужина.

У меня округлились глаза, и перехватило дыхание. Наш скромный и добрый господин Хельсон, что делает? Как-то не вязалось это с ним. Но я тут же припомнила, каким он выглядел больным в нашу последнюю встречу. Бедный, бедный господин Хельсон. Между тем настроение мага все ещё было хорошим, и он продолжал.

— Эдвард занимается главной интригой, и он знает о камне и помимо поиска замешанных в этом деле людей, ищет способ его обезвредить. Так что это его работа, но помочь, раз мы оказались рядом, всё же придётся.

Моё недовольное сопение по-прежнему игнорировали, а руку с плеча так и не убрали.

— А ваша работа? Помогать, когда не просят? — надеюсь не просили, тогда есть призрачный шанс хотя бы быстрее увести мага от того камня.

— Наша работа опасна и трудна, — с лёгкой улыбкой сообщил маг. — Не задавать вопросов, найти и обезвредить.

— Обезвредить камень?

— Поставщиков на складе, — пояснили мне. — Как я уже сказал, камень дело Эдварда.

— А что вообще делает этот камень?

— Наконец-то правильный вопрос, — легкая ухмылка в мою сторону. — В сотни раз увеличивает силу магически одарённого человека, который с ним связан.

— А кто с ним связан?

— Вот это и есть главная интрига, концы которой спрятаны где-то в окружении короля. Под подозрением все высокопоставленные лорды.

Лучше бы у мага опять было плохое настроение, и он не откровенничал. Не люблю интриги, тем более придворные. Одно дело, когда Кики и Бэтси всеми правдами и неправдами обставляют внучек в сложном деле охмурения женихов. Там всё довольно грубо. Чаще бывают подножки на прямой к мужчинам, чем реальные пакости. А в дворцовых интригах без жертв не обходится.

— И тебе не интересно, как камень связан с порошком? — такое в его голосе послышалось наивное удивление, что я даже с шага сбилась. Что с настроением у этого человека? Может и он порошок принимает? Только другой, не блокирующий силу.

— Интересно, — с опаской призналась я.

— Есть подозрение, что маги, которые употребляют порошок, часть силы передают этому камню. Он, как выяснилось, работает очень просто. Чтобы увеличить магию одного человека, он забирает её из тех точек, на которые настроен.

— Так значит, всё же это камень выкачивает магию из леса?

— Именно. И озеро, предположительно, тоже являются хранилищами энергии для камня, но это, надеюсь, нам пояснит эльф. А вот кто пояснит, каким образом удалось из порошка сделать проводник, пока неизвестно. Маги сделать такое не могли бы даже с амулетами, остаются ведьмы, но вопрос как? Нам налево?

— Направо. На самом деле сделать проводник можно из чего угодно, даже из порошка.

— И для этого не нужна жидкость?

— Думаю, нет, если сделать его как закрепитель. То есть при добавлении в жидкость у него просто проявляются определённые свойства. Но в случае с порошком, сделали так, что изменения происходят при попадании на слизистую, — подстраиваясь под широкие шаги мага, немного запыхалась, но продолжила. — Либо изначально при приготовлении порошок получают из чего-то жидкого, на что и накладывают заговор. А ещё, возможно, у ведьмы, которая работает с порошком особый дар и её заговоры держаться на всём. У нас даже в ведической школе была такая девочка. Она могла заговорить даже табуретку. Правда, она была очень слабой ведьмой, после той брыкающейся табуретки целый день валялась на кровати. Наша наставница, говорила, что необычный ведьминский дар потому и не ценится, что очень слаб от природы. Но, кто знает, может быть здесь ведьма была исключением.

— Наконец-то, — пробормотал маг и отпустил мои плечи, прямо перед нами среди деревьев виднелся камень.

По земле бежала еле заметная дрожь, а вокруг как будто слышался гул. Маг уже был у камня и что-то выискивал в своей сумке. А я стояла на месте и удивлялась, как ему удалось меня так заговорить, что мы пришли сюда по самой короткой тропинке. Собиралась вести его окольным путём и сделать ещё одну попытку переубедить. Вот же… маги.

— Стой там, — крикнул мне главарь и принялся ходить вокруг камня, держа что-то на вытянутой руке. Подходить я не то что не собиралась, а наоборот сделал несколько шагов назад. Лес здесь был полумертвым и тревожным. Общее ощущение обреченности пронизывало даже воздух. И было сложно просто стоять на месте, а не бежать сломя голову отсюда.

Что делал маг, я вообще не понимала, он, то почти носом упирался в письмена на камне, что-то выискивая, то опять вытягивал руку и отходил на приличное расстояние. Такие танцы продолжались довольно долго. За это время я успела ещё раз подумать о том, какой же у меня неприятный спутник, о том, что влезла в непонятные интриги, и в конце попинать себя за то, что такая недалекая ведьма. Пока предавалась унынию и самоедству мир вокруг неуловимо изменился. Он как будто замер. Пропало странное гудение, и земля перестала подрагивать. Маг тоже заметил изменения и начал очень быстро ходить вокруг камня, одновременно произнося заклинание.

Замерший мир очень медленно начал оживать. Сначала появился звук. По нарастающей от камня пошло лёгкое дребезжание. Потом появились новые запахи. Пахнуло сыростью и чем-то знакомым, каким-то очень родным колдовством. Несмотря на страх, я сделала десяток шагов вперёд и наклонилась к земле. Подходить к камню никакого желания не было, но и отсюда можно было что-то почувствовать. Земля была холодной и безжизненной, но она передавала трепет всего пространства. Пыталась сосредоточиться, но это мало помогало. А потом меня дернули вверх.

— Бежим.

Мы понеслись сквозь деревья, минуя тропинки, напрямик через кусты. Куда бежал маг, я не могла понять, но не сопротивлялась. Мы же удаляемся от камня, а это самое главное. Но вот что меня очень тревожило, так это то, что я очень чётко поняла, чьё именно колдовство было разлито рядом с камнем.

— Там ведьминские ловушки, очень сильные, — сбивая дыхание сообщила магу.

— Знаю.

— Но они теперь настроены на вас, — я постаралась затормозить, чтобы объяснить этому недалекому аристократу, что бежать бессмысленно.

— Знаю, — меня по-прежнему тянули на скорости через деревья и кусты.

— Так вам же не убежать, стойте! Просто поставьте там блок или ещё что-то, вы же маг, — еле успела вдохнуть и добавила. — Какой-никакой.

Меня проигнорировали в очередной раз. Еле слышный свист и мимо нас начали пролетать яркие искры. С каждым шагом бежать становилось трудней. Ноги как будто вязли. Ловушка почти захлопнулась. Попыталась выдернуть руку, но не успела. Маг толкнул меня вбок. А затем сам прыгнул в ту же сторону. Мой вскрик утонул в громовом раскате.

Я зажмурилась, перебирая в уме всё, что знаю о ведьминских ловушках и поняла, что ничего хорошего нас не ждёт. Потому глаза открывать не стала. Да сколько уже можно попадать во что-то! Не успела прийти в себя после озера, как получила ловушку. Вот поймали и теперь просто избавятся, я-то им без надобности. Мага на пытки, меня в расход. Что же это за жизнь такая… Ещё бы чуть-чуть и у меня бы точно началась истерика, но кто бы мне дал просто так поплакать.

— Мариша, — шёпот у самого уха заставил вздрогнуть. — Ты лучше открой глаза и скажи, в этой ловушке есть какое-то второе дно, которое я не чувствую? Или нас просто поймали?

Открыла глаза и посмотрела в очень спокойное и сосредоточенное лицо мага. Вот как так можно! Его, вообще, не заботит, что нас поймали?

— Может как-нибудь потом, убьёшь меня взглядом?

Я осторожно огляделась, потом дотронулась до земли и прислушалась. Ловушка оказалась самой простой, но ужасно мощной. Как будто ловили ни одного мага, а дюжину. Самое смешное эту ловушку было очень просто обойти, ставили её быстро и скорее всего не особенно опытные ведьмы. Даже я со своими скромными способностями могла сделать всё интереснее, пусть и не так мощно.

— Обычная ловушка, просто поймать и задержать, — я повернула голову к магу и зашипела. — Её обойти — расплюнуть, просто надо было вовремя остановиться.

— Зачем её обходить? — маг в недоумении вскинул брови. — Так мы бы не узнали, кто её поставил. Мариша, расслабься, это всего лишь ловля на живца.

У меня не было слов. А если бы это была заковыристая ловушка, или если бы она неправильно сработала, при таком-то умирающем лесе и аномальном камне это очень даже могло случиться. Так захотелось пнуть мага, или просто на него накричать. Набрала полную грудь воздуха, а мне зажали рот рукой.

— Тсс, слышишь? — маг выразительно на меня посмотрел, и я на всякий случай прислушалась, хотя хотела его укусить.

Слышались лёгкие шаги и хруст веток. Шёл одни, это точно. Он ступал, не таясь, слишком вальяжно. Как будто был уверен, что пленники не опасны.

Маг меня отпустил и подобрался. Всё произошло быстро. Тихий шёпотом, взмах руки и треск. В воздухе друг о друга ударились магические щиты, потом появился вихрь и маг вышел из укрытия.

— Дохлый мерин! Ты! — прозвучало одновременно с двух сторон. Послышалось ворчание мага и недовольный женский вскрик. Осторожно вылезла из-за спины главаря и увидела Эстель в тёмно-синем дорожном костюме, который эффектно подчеркивал точёную фигуру.

Ещё с минуту они стояли друг напротив друга и убивали взглядом. А потом Эстель отмерла и уверено подошла к нам. При этом на губах у неё начала играть светская улыбка, как будто мы встретились на приёме.

— Джеймс, рада видеть в добром здравии.

— Приветствую, герцогиня Вельская, — маг издевательски поклонился. — Какими судьбами в такой глуши?

— Лошадь понесла, еле успела соскочить, — доверительно сообщила она и шагнула ещё ближе к магу. — Как поживает Эдвард?

— Весь в работе, — он скрестил руки на груди и с лёгкой долей иронии сказал. — Но я слышал вы в курсе и даже взялись ему помогать.

Эстель перестала сладко улыбаться и внимательнее посмотрела на главаря.

— Рада, что Эдвард рассказал тебе о моей миссии, — она серьёзно смотрела в глаза мага. Потом медленно полезла в карман своего приталенного короткого плаща. — Я многое узнала и мне нужно кое-что сообщить жениху. Тебе я могу это доверить.

Достала свернутую бумагу и протянула в нашу сторону. Маг нехотя взял, напряженно следя за герцогиней.

— И ещё одна небольшая просьба, если позволишь, — она немного наклонилась вперёд. — Передай Эдварду на словах, что я ценю его заботу и то, что он отправил ко мне не случайного человека, а именно тебя, одного из лучших своих людей.

Небольшая пауза, как я поняла, для того, чтобы главарь смог оценить комплимент и заглянуть вглубь прекрасных небесных глаз герцогини.

Все ещё не отпуская бумагу, Эстель тепло улыбнулась и, понизив голос, произнесла.

— И добавь к посланию, что я всё равно найду его первой.

Грянул гром, прокатилась мощная воздушная волна, и я уже привычно упала на землю. Сегодня явно не мой день.

Вокруг заклубился туман, который тут же исчез. Потом дрогнули деревья, но всё быстро пришло в норму. С неба начали сыпаться искры и сразу исчезли. Присмотревшись, поняла, что мой маг просто отражал атаки, и стоял при этом слишком напряженно, подняв руки над головой. Его голос уже не был шёпотом, как обычно, а звучал громко и уверенно, при желании все заклинания можно было разобрать по словам. А вот герцогиня еле шевелила губами и просто щёлкала пальцами. Бой продолжался с минуту, потом оба опустили руки и посмотрели друг другу в глаза.

— Победа за мной, Джеймс, не забудь передать послание, — и Эстель грациозно махнула рукой на прощание. Неуловимое движение мага и вокруг изящного запястья обвился кожаный шнурок с несколькими камушками. Герцогиня замерла, тряхнула рукой, попробовала снять шнурок, что-то прошептала, но украшение так и осталось на запястье.

— Я выиграла поединок, а твои игрушки — это нечестный приём, — очень чётко и жестко сообщила она, глядя в глаза совершенно спокойного мага. Он уже не казался человеком, который сопротивлялся из последних сил всего несколько минут назад.

— А флёр рассеянности, это какой приём?

— Это природная способность. Управлять ей практически невозможно, — ещё более четко проговорила она. — Я знала, что у тебя нет чести. Ты, так же как и твой отец, обычный наёмник, который случайно попал в высшее общество. Просто наглый маг, недостойный называться лордом. Я, как герцогиня Вельская, требую сатисфакции сию минуту.

— Ещё один бой?

— Бой чести.

Эстель выглядела очень внушительно. Прямая спина, гордо вскинутая голова — просто картинка из тронного зала. Маг напротив, стоял, сложив руки на груди, и походил на скучающего прохожего.

— Готов признать поражение без боя, и принести извинения за задетую честь, — несколько лениво сообщил он, на что герцогиня победно вскинула брови.

— Признай, Джеймс, шанса на победу у тебя всё равно не было.

— Потом.

— Что потом?

— Готов принести извинения, — чуть подавшись в её сторону, проговорил маг. — Потом.

Выдержка подвела Эстель, она зло сощурила глаза и начала бормотать заковыристые непонятные слова, но закончила известными.

— Дохлый мерин! — от напыщенного величия в герцогине не осталось ничего. — Зачем тебе это?

— Как было верно замечено, я — наёмник. И мой наниматель заинтересован в том, чтобы вы, герцогиня, сидели дома.

— Как опрометчиво с его стороны думать, что женщина должна сидеть в четырёх стенах.

Повисла пауза, затем маг повернул голову ко мне, с намерением явно втянуть в разговор и уйти от поднятой темы.

— Забыл представить свою спутницу, Мариам Стоунс.

— Очень приятно, — вежливо подала голос и опять замолчала, нечего болтать, когда тут такие страсти. Я и так сегодня перевыполнила десятилетний план по приключениям.

— Ваша милость, — смерив меня небрежным взглядом, сказала герцогиня. — Надеюсь, ты случайно забыла добавить вежливое обращение к людям стоящим выше по статусу.

— Насколько помню это необязательно среди одарённых.

— О, — она перевела взгляд на мага. — Всё-таки нашли себе ведьму. Да, на безрыбье…

Меня в очередной раз окинули взглядом, потом голубые глаза вернулись к магу.

— Надеюсь, вы не сильно отстаёте от вашего графика? Ведь, все достойные внимания ведьмы отказались работать под твоим началом. Да и сейчас идёте обратно без каких-либо результатов, Эдвард будет разочарован.

— Наши скромные персоны не стоят вашего беспокойства, герцогиня. Тем более мы идём от накопителя энергии, через камень, ещё и в компании вашей милости, — последнее маг издевательски подчеркнул. — А ведьмы, о которых вы упомянули, оказались глупыми барышнями, а те, что умней, к сожалению, либо замужем, либо готовятся к свадьбе. Для них эти обстоятельства оказались весомым поводом не соглашаться на работу, и не отказываться от уже взятых обязательств.

Как же он завернул и всё же уколол эту Эстель, я даже заслушалась. Только все эти светские расшаркивания нагоняли тоску. И при мысли, что они так общаются целыми днями, а возможно и наедине становилось дурно. Наверное, даже чтобы просто спросить, как дела они строят сначала три четыре сложных предложения. Лучше убейте меня, если я вдруг окажусь среди таких людей.

Замечание Эстель по поводу моей силы, конечно, резануло, но её мнение по большому счёту меня не волновало. Беспокоило то, что магия Эстель отличалась от той, что была у старого болота и перенаправила ручей. И всё я раздумывала, как бы это сообщить магу.

— От какого такого накопителя? — вывел меня из оцепенения изменившийся голос герцогини.

— От того, который вы искали несколько месяцев. Вот эта ведьма, — мне положили руку на плечо. — Нас вывела к нему за несколько часов.

На меня бросили более внимательный взгляд.

— Хорошо, конечно, беседуем, но нам пора в путь, — в прежней светской манере продолжил маг. — Из-за ловушки, мы свернули не туда, теперь придётся поторапливаться.

— Джеймс, — герцогиня стояла, как вкопанная, хотя мы уже сделали несколько шагов в сторону. — Лучше сними сам, иначе, когда его снимет Эдвард, ты серьёзно пожалеешь.

Ее голос звучал ровно, и в нём не было угрозы, но у меня по спине пробежали мурашки. Маг же спокойно подошёл к герцогине и предложил руку.

— Увидим, ваша милость.

 

Глава 13

Мы с Эстель сидели на тонком плаще. Сидели и смотрели на костёр, который тихонько потрескивал и выбрасывал небольшие искры в воздух. Маг установил щиты, чтобы свет и дым не были видны, и ушёл изучать периметр. А мы остались с герцогиней наедине. Но ни я, ни она были не в силах говорить. Тем более мы бы этого наверняка не делали, даже останься у нас хоть крупица эмоций.

Долгий поход вымотал окончательно. Ото всех событий дня и дикого перенапряжения у меня даже не получалось уснуть. Хорошо бы выпить успокаивающего чая, а ещё лучше зелья, приготовленного моей старухой. Но корзинка пропала, когда мы провалились в разрыв, а искать в глубоко осеннем лесу травки сил уже не было.

От костра шло приятное ровное тепло, которое очень медленно пробиралось по рукам и ногам. Окоченевшие во время долгого марша конечности постепенно возвращали чувствительность. Эстель поначалу шедшая, гордо вскинув голову, и явно подогревая себя магией, к концу пути бросила это занятие и просто плелась, повиснув на руке у мага. Теперь же, как и я, тянулась к костру.

По пути к перевалу герцогиня всё пыталась как-то вывернуться и уговорить мага снять с её запястья шнурок. Каждый раз получала вежливый отказ. Потом принялась очень обстоятельно объяснять, что идём мы не туда, а прямиком к обрыву. Даже заслушалась. Будь на моём месте другая ведьма, возможно, она бы её переубедила. Тем более мы, правда, шли к обрыву. Герцогиня многое чувствовала, и те дорожки с тропками, которые она упоминала, действительно, были более удобными. И они не просто существовали, а вели как раз в нашу сторону. Только это был долгий путь, по которому хоть и изредка, но ходили люди. А нам, как я поняла, это было не нужно.

Маг тоже внимательно слушал Эстель. А после вполне убедительных аргументов, вроде «впереди только чаща, и если повернуть голову налево, видна утоптанная тропа», смотрел на меня. Я же, не вдаваясь в подробности, просто отрицательно мотала головой. И удивительно, маг без лишних слов мне верил, что бесило герцогиню. Замолчала она, только когда мы достигли обрыва и всё-таки прошли по его краю.

Этот путь мне виделся ещё в старом болоте, я тогда не могла понять, к чему относится эта картинка. А когда попала на эту сторону перевала, всё сопоставила и, оказалось, что болото пыталось предупредить о разрыве, показывая то картинки леса до, то после перевала. Выходит, со мной всё же откровенничают и даже помогают, а то озеро просто было неправильным. Расспросить бы эльфа о нём поподробнее. Вернёмся, надо напомнить магу, что обещал познакомить со знатоком озёр.

— Как выглядит накопитель? — вывел меня из раздумий холодный голос герцогини.

— Это озеро, Голубое озеро, — не видела смысла молчать, хотя и особенно говорить тоже не хотелось.

— То, которое восстанавливает силы, и о нём говорят все путешественники?

— Да.

— А ты немногословна, — Эстель внимательно смотрела на меня. Уставшая, в запылившемся костюме она все ещё была, как картинка. Только теперь стала выглядеть моложе, а точнее, на свой возраст. Я знала, что мы с ней ровесницы, но вела она себя как очень взрослая дама. Сейчас же что-то неуловимо изменилось.

Мы опять помолчали, а потом Эстель неожиданно придвинулась ближе.

— Как они тебя уговорили им помогать? — в её голосе звучал не столько интерес, сколько непонимание.

— А разве принцам можно отказать? — она ничего на это не ответила, как будто и не услышала.

— Но самое главное, почему именно ты? Любой ведьме ясно, что сил у тебя нет. Так, какой интерес?

— Я лишь показываю дорогу, — герцогиня смерила меня ещё одним изучающим взглядом.

— Или тебя используют, не посвящая в свои планы, — Эстель доверительно наклонилась ко мне. — Они могут, поверь.

— Верю.

— Что, запугал тебя Джеймс? — вполне искренне поинтересовалась герцогиня. — Он может со своими чёрными глазами, которые так жутко блестят, когда он читает заклинания.

— Да, глаза у него чёрные, — только и могла так глупо поддержать разговор. Потому что блеск мне, честно сказать, не казался жутким, наоборот это выглядело интересно, что ли. Не так как у всех.

— А ты ему нравишься, знаешь? — вдруг сообщила Эстель и мой непонимающий вид её только развеселил. — Он до этого с ведьмами не желал работать, даже когда Эдвард приказывал. Не так давно он искал в помощницы ведьму, но исключительно среди замужних. Угадай почему? Джеймс знал, что их никто не отпустит в компании стольких мужчин. Но тебя он взял. И вывод тут может быть один. Ты ему нравишься. А он тебе?

Я молчала и теперь внимательно смотрела на герцогиню. Вот убейте меня, а не просто так она начала девичьи разговоры. Именно так со мной всегда пытались подружиться девушки. Сначала я не понимала, почему спустя несколько таких доверительных посиделок они перестают общаться и очень расстраивалась, оттого, что у меня нет подруг. Но потом стало ясно, я просто не умею говорить о мальчиках. Мне бы про зелья, да гримуары. А про мальчиков, как-то лучше молчать и присматриваться. Тогда есть шанс увидеть действительно хорошего человека, а не охотника за юбками.

Вдруг герцогиня проказливо сощурилась.

— А про страшные глаза спешу упокоить, дети у вас всё равно будут либо зеленоглазые, как ты, либо голубоглазые. Что ты так смотришь? Он от природы имел светлые волосы и голубые глаза. Знаешь шутку, что у магов дети от соседа?

Моё молчание, кажется, только подстёгивало герцогиню. Внутри я даже пыталась ей возражать, что она во всем не права, но фраза про детей меня окончательно выбила из колеи.

— Эта шутка недалека от истины. Если магическая сила просыпается очень рано и резко, без постепенного увеличения, как обычно, то это меняет человека. Часто внешне, иногда внутренне. А Джеймс почувствовал свою силу разом в шесть лет. Он тебе не рассказывал?

Теперь уже говорить было и не нужно. Герцогиня, вдруг, превратилась в само обаяние и походила на обычную девушку, которая с радостью перемывает косточки знакомым.

— Они со своим отцом были на зимней рыбалке и увидели, как тонет мальчик. Бросились к нему, но тот быстро уходил под лёд. Не знаю подробностей, но именно в этот момент в Джеймсе проснулась магия, силой мысли он вытащил восьмилетнего ребёнка. Им оказался принц Эдвард. За его спасение король пожаловал отцу Джеймса титул и какое-то поместье.

Она замолчала и стала немного серьезнее, потом взяла веточку, и начала ей осторожно шевелись палки и угли в костре.

— Так как он младший сын, титул не перейдет к нему. Он может взять в жёны кого угодно. Только, скорее всего, Джеймс не рассматривает тебя в таком качестве. И про детей я зря сказала, да и, вообще… Прости.

Возможно, от усталости, но я слушала её умозаключения вполуха. Тем более сам маг пока не давал повода о чём-то беспокоиться.

— Мариам, не дуйся, я лишь пытаюсь тебя предостеречь. Ты тоже вроде бы ведьма, а чувство солидарности никто не отменял. Если ты нравишься Джеймсу, то у тебя нет шансов избежать его ухаживаний. И несмотря на то что он может жениться не по указке, будет искать себе женщину в высшем обществе, чтобы закрепиться среди нас. Думаю, он тебя не обидит, а при необходимости и обеспечит. Но он очень целеустремленный человек, и чьё-то разбитое сердце его не будет волновать, — после паузы она задумчиво добавила. — Целеустремленный и иногда страшный. То, что в нём так неожиданно проснулась сила, отразилось на его характере. Он бывает жесток.

Она повертела запястьем, на котором висел кожаный шнурок с камешками. Кожа под ним была растёрта в кровь, а камни изредка поблескивали красным. При цветных всполохах шнурок еле заметно сжимался, а герцогиня морщилась.

— Да, никогда не думала, что буду пленницей у мага, который слабее меня, — она задумчиво разглядывала камешки. — Самое ужасное, что вот эта удавка настолько проста, что её невозможно взломать. Ты только посмотри, такое ощущение здесь, вообще, нет магии!

Из любопытства я наклонилась, хотя, что я могла понимать в магии? Смотрела и ничего не видела, как в принципе и должно было быть. Камни сейчас не мерцали, и это своеобразное украшение стало просто шнурком с камнями.

— Он настроен на ведьму.

— Угу.

— Не на меня, конкретно, а на ведьму, — герцогиня проникновенно заглянула мне в глаза. — Мариам, мне нельзя пока возвращаться, моя миссия не окончена. Если ты мне поможешь, то узнаешь, насколько я могу быть благодарной. И это не пустые слова, или какое-то устное предупреждение насчёт Джеймса.

Так, на меня хотят повесить какой-то амулет. И этот задушевный разговор она начала ради этого? Можно сойти с ума с этими аристократами, зачем так издалека? Или она думала, откроет мне глаза на скверный характер мага, и мы сразу станем подругами? Я смотрела на неё и удивлялась. О маге я и так была невысокого мнения, а её предупреждение и беспокойство насчёт моей девичьей чести заставили улыбнуться. Да я с моей старухой такое могу любому магу нашептать, что он про мою честь забудет, как страшный сон. Только бы расколдовать ее, а там ни один маг нестрашен.

— О какой благодарности речь? — герцогиня мне не нравилась, но кто сказал, что я не должна с ней иметь никаких дел. Тем более с магом уговора, что я ей не буду помогать, не было.

Совесть, конечно, дала о себе знать. Несмотря на то что по ощущениям ничего плохого лесу Эстель не делала, шанс, что замешана в этом деле оставался. Да и мага, как-то подставлять не хотелось. Но после слов о благодарности я кое-что вспомнила о гримуарах потомственных аристократических ведьм и теперь от нетерпения ёрзала, не зная с чего начать.

— Рада, что мы понимаем друг друга. Надо как-то его перевесить на тебя, — Эстель засуетилась — встала, села, потом нервно повертела рукой. — Давай попробуем так, ты начнёшь развязывать, вплетая ведьминскую силу, а я читать заклинания открытия замков. Может и сработать.

— Нет.

— Что, прости?

— Я не буду его надевать. Да и вплетать силу обычные ведьмы не могут, между прочим, — я покачала головой, чему только учили эту герцогиню. — Вы не ответили, о какой благодарности речь?

— Если мы его не снимем, то ни о какой, — по-детски чуть не плача сказала она.

Внимательнее посмотрела на этот браслет, потом огляделась. Деревья. Здесь, вдали от камня они были живы. Я чувствовал, как их вязкая сила медленно переползает по стволам и веткам.

— У меня есть одна идея, знаете, заговор «бег крови»?

— Это тот, который для улучшения кровообращения? — герцогиня явно ничего не понимала. — Дословно не помню.

— Да там и нет слов. Просто сила эмоций и мыслей, как и в других лёгких ведьминских заговорах. Про себя представляете, что кровь ускоряет своё движение, и немного отпускаете силу.

— Я знаю, как накладываются простые заговоры, — доля обиды в голосе и гордо вскинутая голова опять напомнили, что передо мной капризная герцогиня. — Только не понимаю, зачем он мне?

— Ваш браслет можно перебросить не на меня, а на дерево, — я махнула рукой в сторону ближайшего, а герцогиня заливисто рассмеялась, а видя мой серьёзный настрой, ещё и добавила.

— Ты забавная, жаль, что пользы от тебя никакой.

— Ну, пока вы не скажете, какая именно благодарность меня ждёт, конечно, пользы от меня мало, — я спокойно пожала плечами и уставилась в костёр.

Обидно не было, но злость на эту аристократку только крепла и теперь я уже была готова ей помочь, только чтобы она убралась от меня подальше.

— Ладно, и чего бы ты хотела в качестве благодарности?

— Вы же потомственная ведьма?

— Пятое поколение.

— И наверняка у вашей семьи есть гримуар.

— Даже не мечтай, никто тебе не даст разрешение его читать, это слишком.

— Мне это и не нужно. Но знаете, гримуары обычно заканчиваются особым семейным заговором или рецептом зелья.

— Ты мне просто немного помогаешь, а я тебе уникальный рецепт зелья? Не много ли ты хочешь?

— Мне кажется, даже мало. Ведь этот шнурок вы снять не можете, а я могу.

Я опять уставилась в огонь и изо всех сил старалась придать лицу безразличное выражение. Как же хотелось узнать рецепт семейного зелья. Как правило, среди аристократов были очень сильные ведьмы и их знания считались бесценными. Так, например, с помощью одного зелья, которым пользовалась ведьма из высших кругов, можно было увеличивать скорость регенерации в сотни раз. Почти живительная вода, но это было семейное знание, и никто кроме одной единственной женщины им не обладал. По несчастью, потомков у неё не было, а гримуар она так никому и не передала. Теперь многие бьются над живительным рецептом, но безрезультатно.

Герцогиня сомневалась, она теребила шнурок, смотрела на деревья и явно пыталась понять, что я такое придумала. Глядя на метания герцогини, мой папа бы сказал, что клиента надо дожать.

— Кстати, насколько я поняла, этот шнурок блокирует только магию, так ведь? Ведьминские способности при вас.

Эстель в очередной раз окинула меня напряженным взглядом. Что-то прошептала, проверила. И уже более заинтересованно посмотрела на меня. О, дайте мне сил великие ведьмы, она даже этого не проверила.

— Хорошо, но сначала ты помогаешь, а потом получаешь рецепт.

— Справедливо будет, если вы сначала назовёте хотя бы половину рецепта, — Эстель явно хотела ничего говорить и надеялась быстро сбежать. Но кто же с дочерью успешного лавочника так сможет поступить.

Нехотя после нескольких светских отговорок, увиливаний и каких-то помпезных слов о том, что стоит мне только прийти к её семье и назвать какое-то кодовое слово, для меня все сделают, она согласилась. Ещё полчаса ушло на то, чтобы она дала ведьминское слово, что рецепт верный. Потом и я дала слово, что помогу.

А дальше мы тренировались накладывать «бег крови». У неё получалось плохо. Из-за большой силы даже в простые заговоры она вкладывала столько, что можно было заставить бежать кровь даже у мертвеца. Я осторожно резала палец, она шептала, а потом я начинала глупо улыбаться, потому что меня как теплой волной накрывала её сила. Но на третий раз я уже не могла не впитать, не защититься — перенасытилась, и меня начало мутить. Бились мы долго, но в итоге потная герцогиня все сделала верно. К этому моменту я уже была готова выть.

Вымотанные мы сидели и опять смотрели на костёр. Мысли шевелились как-то медленно, а продолжать освобождение герцогини ужасно не хотелось. Тем более в глубине души, я надеялась, что с минуты на минуту вернётся маг и всё отменится. Но он где-то ходил, причём уже довольно долго.

— Мариам, я свою часть сделки выполнила, — она указала на землю, где палкой были перечислены ингредиенты.

— Да, теперь надо найти молоденькое деревце, — я зевнула и поднялась, а вот герцогиня не шелохнулась, внимательно разглядывая меня. — Все просто. Знаете же силы ведьмы и силы природы схожи. И, я считаю, пока растения ещё окончательно не выросли можно попытаться настроиться на них.

— Но ты не уверена?

— Такого никогда не делала, — честно призналась, а у герцогини опасно сузились глаза. — Но результат точно будет, именно для этого нужен был «бег крови». Накладываете этот заговор на деревце, потом ищите отклик, а он должен быть сильным, потому что ускорятся все внутренние процессы, сила потечёт в деревце быстрее и станет очень похожа на ведьменскую. Вот как только это случится, надо просто взять веточку и просунуть её под браслет. Насколько я поняла он самозастегивающийся. И как только он почувствует более сильную ауру, а у леса она в принципе сильнее, чем у любой ведьмы, он сам застегнётся на ветке.

— По твоим словам все гладко, только ты забыла, что человеческие заговоры действуют только на людях.

— Это один из простейших, так что он действует на всё живое. Поверьте, я проверяла. Например, самые простые лошадиные заговоры действуют на людей. А людские вполне на живое деревце, только силы нужно больше вложить, но с этим у вас проблем нет.

Не знаю, чем бы всё это закончилось, но из темноты выплыл маг. Вид у него был изрядно помятый и уставший. Он прошёл к костру и у наших ног положил очень худую и длинную птицу. Причём, в темноте понять, что же это за пернатое чудо было невозможно. Мы недоуменно переглянулись с герцогиней.

— Ужин, — буднично сообщил он и плюхнулся к костру.

Герцогиня двумя пальцами приподняла крыло убиенной птицы и сморщила носик, но посмотрев на мага, промолчала.

У меня в животе заурчало и действительно захотелось есть. Не обращая внимания на своих аристократических соседей, я принялась ощипывать тушку. Ради своего пропитания мне было не жалко почистить птицу. Тем более делала это я быстро, и уже через двадцать минут перед нами лежало посиневшее тельце, предположительно выкопанное магом из земли. То, что это добро летало совсем недавно, вызывало большие сомнения.

— Может магией? — спросила у главаря.

— Оживить? Не в моих силах.

— Приготовить. На костре мы и до рассвета эти жилки не прожарим.

— Попробовать, конечно, можно, но результат не гарантирую, — он зажёг на ладони огненный шарик. — Первый раз на моей памяти с помощью боевого пульсара готовится ужин.

Не успела тушка вспыхнуть, как вокруг нас расползся запах горелого мяса. Маг щелчком потушил птицу и приподнял над землёй. Зрелище было печальным. Синяя тушка стала коричневой с чёрными подпалинами. Мы все синхронно вздохнули.

Маг поскоблил птицу и отпилил каждому по ломтю. Лично я не смогла съесть и половину, герцогиня добрых двадцать минут пережевывала первый кусок, и только главарь как-то справился с мясом. Совсем оголодал.

— Я же забыла, у меня есть ягоды, — порылась по карманам и достала свой кулечек из плотных листьев.

Не прошло и минуты, как от моих запасов осталась лишь оболочка. А на меня с тройной силой навалилась усталость. Я рассеяно смотрела вокруг, и обдумывала, как бы улечься поближе к костру, когда неожиданно за плечо схватила трясущаяся рука мага.

— Ма-ма-ма-ма-риша, — едко прозвучал его голос. — Что, что, что это это это?

Оу, кажется, я забыла, что ягоды заговорила специально для мага, когда подумала, что нашему перемирию конец. Я осторожненько убрала его руку, виновато улыбнулась и попыталась отползти. Удивительно как заговор на лечение заикания действует на здоровых людей, всегда этому поражалась. Мага между тем трясло всё сильнее, никак злость этому способствовала. Он вскочил, постарался махнуть рукой и прочитать заклинание. Но рука дрожала как у старика, ноги сами собой притопывали, а первое слово заклинания превращалось почти в песенку.

— Тра-та-та-та, — пауза, — та-та-та.

Глубокий вдох и опять.

— Тра-та-та-та, — злобный взгляд в мою сторону.

Прервал мага заливистый смех герцогини.

— Ме-ме-ме-рин, — выдал маг.

На всякий случай сделала жалостливое лицо и сообщила:

— Да не переживайте это заговор короткого действия, скоро пройдёт.

Эстель смеялась от души, глядя, как маг пытается обратно сесть, но ноги у него еле сгибались. Он примеривался несколько раз, зависая в позе с присогнутыми коленями, что неприлично напоминало людей в отхожем месте. В конце концов, просто повалился на землю.

— Ну, Мариша!

— А что, Мариша. Теперь вы знаете, как мне было сложно с такой трясучкой, а то всё быстрее, быстрее. И я так несколько часов, а у вас скоро пройдёт, — потом зевнула, почти упала на плащ и моментально уснула.

 

Глава 14

Дыхание превращалось в облачка невесомого пара. Рядом с потухшим костром закутавшись с головой в плащ, спал маг. А я сидела, обхватив колени, и уже десять минут пыталась согреться. Даже для поздней осени холод этим утром казался по-зимнему цепким. Всё не так с этим лесом вроде бы уже далеко от камня, но и сюда нет-нет да и достаёт.

Неожиданно загорелся костёр, и плащ подо мной немного нагрелся. Спустя минуту, не открывая глаз сел маг, растёр лицо руками, довольно потянулся и огляделся.

— Сбежала наша герцогиня.

Как-то почти одобрительно произнёс маг, да и выглядел он при этом спокойно. Легко поднялся, вынул одну гладкую косточку из мешочка и пошёл точно в сторону очень молодого деревца. Он медленно снял шнурок с камнями и замер, рассматривая его. Надо же герцогиня всё же сделала, как я говорила.

— Элегантно. Не ожидал, — пробормотал он, и произнёс заклинание, которое почему отозвалось у меня в районе лопатки.

Маг тут же обернулся и наградил колким взглядом.

— И как это понимать?

О чём меня спрашивали, я примерно представляла, но на мага подняла честные глаза.

— Когда я проснулась, её уже не было.

Повисла напряженная пауза, после чего маг ещё раз прочитал заклинание над браслетом, и опять оно отдало мне под лопатку. Я поежилась, понимая, что, видимо, о моём участии уже догадались.

— Ты ей помогла, — не спрашивал, а утверждал маг. Он не был зол, но смотрел на меня с осуждением.

— Ну, так одной проблемой меньше, — сделала попытку сгладить ситуацию.

— Что, правда, то правда, — а затем задумчиво проговорил. — Но меня абсолютно не устраивает, что ты помогаешь моим пленникам.

Он подошёл и протянул руку, предлагая подняться. Нехотя встала с нагретого плаща. В этот же миг он прикоснулся к амулету, который был спрятан на груди под одеждой. Сказал всего слово и камень ощутимо нагрелся. В панике отскочила от мага, но он и не удерживал, а просто смотрел. Его глаза блеснули, и камень у меня на груди шевельнулся.

— Что вы сделали? — нервно спросила и ещё отошла на шаг. По спине прошёл холодок, особенно после того, как я вспомнила, про заговор на ягодах.

— Ничего, что могло бы тебе навредить. Но при этом то, что поможет мне спать спокойно и не трястись ночами.

— А можно поподробнее?

— Нет, — и маг, как будто предвкушая что-то приятное, улыбнулся. — Считай это наказанием. Буду отвечать только на каждый третий вопрос, а, может быть, и, вообще, не буду, ещё не решил. Ты у нас ведьма любопытная, так что уже чувствую, вопросов будет много. И ни одного ответа, представляешь?

И он как ни в чём не бывало опять начала внимательно разглядывать шнурок, не обращая на меня внимание. Что-то выискивал, а я сверлила его взглядом. Но маги слишком толстокожие, и чтоб их действительно проняло, нужен более профессиональный взгляд, как у моей старухи, например.

— А почему вы не переживаете, что Эстель сбежала? — не удержалась и задала ещё вопрос. Я была уверена, что мне как минимум выскажут претензии, если поймут. А если их нет, то дело нечисто. Тем более шевелящийся секунду назад амулет подтверждал, что маг ничего не спускает с рук.

Но он лишь таинственно улыбнулся.

Под лопаткой снова кольнуло, и маг немного прищурился.

— Мариша, а как конкретно ты помогла Эстель?

— А что вы сделали с амулетом? — не осталась я в долгу, только он не проникся и опять, паразит, улыбнулся.

— Она хотя бы заплатила?

Вот тут я окончательно проснулась. Как, вообще, ко мне мог прийти сон, если вторую часть рецепта мне не отдали. Просто не верилось, что я уснула, не дождавшись своей награды. В панике начала выискивать под ногами список. Под удивленным взглядом мага на четвереньках проползла вдоль костра, но рецепта не было. Я чуть не завыла в голос, проклиная себя и свою усталость. То место, где была написана первая часть рецепта, основательно затерли. По размеру затёртости выходило, что Эстель написала его целиком. С досадой стукнула ладонью по земле и окончательно поняла, что меня надули. Ведь формально условия соблюдены, и ведьма сдержала слово. Безвольно села и продолжила пальцами гладить землю, на которой ещё вчера стояли пять строчек. И даже не подберёшь неизвестные ингредиенты. Эта с виду не особенно умная герцогиня так и не рассказала об эффекте своего зелья. Да, что там, даже названия сохранила в тайне.

В очередной раз поняла, что ведьма из меня никакая. Точнее очень глупая. От досады на глаза даже набежали слёзы, что ещё сильнее меня расстроило. Ведьмы не плачут, чтоб эти слёзы провалились.

— Здесь было написано что-то для тебя важное? — маг присел передо мной на корточки.

— Рецепт их семейного зелья, — понуро опустив голову, я опять пробежала пальцами по земле.

— Неплохо, — присвистнул маг. — Не мелочишься.

Грустно вздохнула и снова погладила землю. Ни одной строчки не сохранилось. Эстель очень качественно всё убрала, как бы ещё магией не прикрыла, ведьма. Ничего, у меня тоже есть подарочек для этой героцогиньки.

— Мариша, поднимайся, — маг встал сам и, не дожидаясь, поднял меня. — Не стоит расстраиваться. В их семье, насколько я помню, основным достижением считается красота. И, могу предположить, семейное зелье отвечает именно за неё. А тебе это ни к чему.

Наверное, я бы даже прониклась попыткой мага меня успокоить, но сейчас злило даже не то, что нет рецепта зелья, а сам факт надувательства. И потому очень хотелось насолить герцогине. Я решительно всхлипнула, засунула руки в карманы и по очереди начала передавать магу платок с каплей крови, пучок светлых волос, клочок от одежды и шпильку.

С каждым новым предметом маг все с большим любопытством смотрел на то, что я достаю. Шпильку так, вообще, принялся разглядывать.

— Точно не знаю, что может помочь в магическом поиске, но я читала, что для этого обычно нужны личные вещи и волосы, кровь на всякий случай, — пока я хмуро это говорила, маг еле сдерживал улыбку, что ещё сильнее испортило настроение. Я не поленилась, подумала о том, как выследить эту дамочку, если она им зачем-то будет нужна, а надо мной смеются!

— А как же она отдала тебе каплю крови?

— Никак, я на ней демонстрировала заговор, промокнула её палец, когда она порезала и всё, — взглянула на веселящегося мага и добавила. — Вернёте меня в город, тогда, и будете за своей Эстель бегать. Теперь у вас есть всё для этого необходимое. Вообще, вы должны мне спасибо сказать, что я её отпустила. С ней мы бы вряд ли куда-то дошли.

Маг уже откровенно улыбался, потом не выдержал и расхохотался в голос.

— Мариша, ты — чудо! — вдруг сообщил маг сквозь смех.

С недоверчивым прищуром я смотрела на этого невозможного мага. Вот не угадаешь с ним, что ему понравится, а что нет.

— Нда, — маг все ещё улыбался. — Я с тобой полностью согласен, что за невестой должен следить в первую очередь жених и на самом деле рад, что Эстель сбежала. Правда, я надеялся, что сделает это раньше. Но она не оценила моего долгого отсутствия.

— Это выходит, вы знали, что я ей помогу?

— Нет, я надеялся на твоё благоразумие, и решил, что она тебя усыпит, что в принципе и произошло. У неё есть природный талан. Она может вызывать в людях рассеянность, граничащую со сном наяву. Заблокировать такую врожденную особенность невозможно. Усыпила бы и пережгла шнурок амулета, справиться можно за пять минут, — видя мой недоуменный взгляд, он всё же объяснил подробнее. — Мой амулет оставил ей возможность обогрева. Предполагал, она просто сожжет шнурок своей силой, но нет. Ночью, думал, встану и помогу ей. Что ты смотришь, ты спала, а я полчаса слушал, как она возится с деревом.

Выходит она могла сбежать и без моей помощи, с одной стороны грустно, с другой даже весело. У неё в кармане был ключ к свободе, а она со мной миндальничала. Усмехнулась, потом представила, как она оплошала и тоже засмеялась. Нервотрёпка последнего дня вылилась в приступ неконтролируемого смеха, и остановиться, я уже не могла. Смеялась, согнувшись пополам и ухватившись за наёмника. В жизни так не хохотала. Кое-как отсмеявшись, выпрямилась, и посмотрела на улыбающегося мага.

А вот так он даже очень симпатичный со своими тёмными глазами. Моя улыбка стала немного шире, когда я осознала, что небритый и уставший маг совсем не злится. Он тоже смотрел на меня. От его улыбки остались лишь приподнятые уголки губ, но вот глаза лучились весельем. Неожиданно поняла, что не могу отвести взгляд от его лица.

Темные, глубоко посаженные глаза не отпускали, в них не было видно ни неба, ни отсвета костра, но плескалось какое-то удивительное тёплое море. И оно приближалось ко мне. Легкое касание его губ, моё немоё удивление и маг уже на расстоянии вытянутой руки.

Грустно хмыкнул и отошёл ещё дальше.

— Мой амулет уже следит за ней. Только сейчас идёт сбой, магия указывает на тебя, поэтому я и спрашивал, как именно ты ей помогла, — спокойно сказал, так как будто до этого ничего и не было.

— Я предположила, что амулет можно перевесить на дерево, если до этого разогнать в нём силовой обмен. Так и помогла. У неё сначала не получался заговор, мы потренировались немного и всё.

— Потренировались?

— Она лечила на мне порезы с помощью заговора «бег крови».

— Применяла ведьминскую силу, — задумчиво покрутив амулет, проговорил маг.

Он был полностью погружён в себя и, кажется, уже забыл, что только что произошло. А вот я как будто осталась в том моменте. Его приближающиеся глаза, теплые губы и моя растерянность.

— А когда она лечила, что ты чувствовала?

— Тепло и веселье, кажется, — маг на меня не смотрел, уделяя всё внимание амулету.

— Очень интересно. Вероятно, она накачала тебя своей силой и от этого сбой. Обычно такое только среди магов. Ведьмы тоже могут впитывать часть силы при положительных заклинаниях, точнее заговорах?

Кивнула и попыталась поймать взгляд мага, чтобы убедиться мне же не показалось и меня поцеловали? Но он взглянул лишь вскользь. Достал всё, что я насобирала, покрутил в руках и со вздохом убрал в карман сумки.

— В ближайшие сутки её не найти. Голова у неё всё-таки работает и это радует. Будем надеяться, за сутки она не влипнет в неприятности, — маг перекинул сумку через плечо, туже завязал плащ и, наконец, повернулся ко мне. — Но в любом случае, это не наши проблемы. Через сутки маяк опять будет выводить на неё и уже Эдварду предстоит заниматься этой проблемой. А у нас мало времени.

Маг серьёзно смотрел на меня, и в его взгляде уже не было теплого моря.

 

Глава 15

За день мы дошли до спуска с перевала. В этом месте хребет скатывался в долину огромными валунами. И среди раскрошившихся камней с пучками пожелтевшей травы, еле угадывалась тропинка, ведущая вниз.

Давненько люди тут не ходили. Отчего и сама долина избежала участи быть распаханной или изъезженной. Она была как мираж, вроде бы видно её хорошо, а дотронуться не получается.

Дух захватывало от её невероятной красоты. Ровная, без тропок и борозд. В серо-дымчатом осеннем цвете долина почти сияла. Я в восторге замерла у края обрыва и во все глаза смотрела, как последние лучи солнца красным отсветом ложатся на серебро. Так и простояла бы до самого захода, но за спиной послышалось недовольное бормотание. И я опять начала злиться, только-только успокоилась, когда мы поднимались наверх, и вот, пожалуйста. Маг взялся за старое.

Всю дорогу он был недоволен: «медленно идём, почему не срезаем, какой дохлый мерин разбросал коряги под ногами». И много-много чего ещё с упоминанием мерина. Периодически замечала, что он морщится от боли в руке, но на предложение помочь получила колкий взгляд. В целом шли молча, иногда он останавливался, чтобы бросить заклинание или достать косточки из кошелька.

Удивляться смене настроения мага я перестала, только вот мысли про то, что меня как бы поцеловали нет-нет да и возвращались. Интересно же, правда, целовали-то? Да, и с моим скудным опытом надо было что-то делать. Любопытно, как это — целоваться с магом.

— Привал, спускаться будем утром, — хмуро разглядывая тропинку, сообщил маг.

Он быстро собрал костёр и поймал какого-то упитанного грызуна. Ели молча. Хотелось спать, но вот это тягостное молчание мне не нравилось. Было странное ощущение, что мы с магом поссорились, и это сейчас как-то напрягало.

Он сидел на бревне, закутавшись в плащ, и задумчиво разглядывал костёр. Глаза из-под капюшона поблескивали пламенем, отчего становилось совсем не по себе.

— Интересно в горах всегда так тихо? — день без единого доброго слова меня измотал.

Я не привыкла быть такой молчуньей, когда вроде бы есть с кем поговорить. Да и в ночи становилось жутковато от света костра, который играл на голых скалах, и тишины, нарушаемой скатывающимися камнями. Это не так, как в лесу, когда каждый шорох будто приветствует тебя. В горах звуки стали опасными. Инстинктивно хотелось получить подтверждение, что нам ничего не грозит и камешки катятся сами по себе, а не под ногами людей.

— Да.

— Бывали в горах?

— Да.

— В здешних?

— Нет.

— Ловили контрабандистов?

— Да.

— Они прятали что-то в камнях?

— Да.

— А другие слова знаете?

— Спи, Мариша.

Маг окончательно меня взбесил. Всегда считала себя сдержанной хотя, может, это на фоне моей старухи, но всё же. Этот невозможный человек меня доконал. Я подскочила с места и возмущенно встала точно перед магом. А он лишь чуть поднял голову.

— Да сколько можно! То целоваться лезете, то молчите, как будто я оскорбила вас! А теперь ещё и одолжение делаете, отвечая на самые обычные вопросы!

— Я устал, — очень холодно произнёс он. — И сейчас хочу тишины, завтра сложный день. Так что иди спать.

— Это, ни в какие ворота. Я тоже устала, но с вами все же говорю, в этом нет ничего сложного. А вы просто засранец! Поцеловали, сами испугались, что вас, самого мага, к ведьме потянуло и теперь сидите непонятно на что злитесь. Да у вас даже духу не хватило довести дело до конца и понять, ответят вам или нет.

Не знаю, что несла, но меня этот день вымотал настолько, что хотелось просто спустить пар. Может, я сама себя накрутила с этим недопоцелуем, может, молчание мага меня так взбесило, но я хотела его задеть. Но вот только не ожидала, что он медленно встанет и, наклонившись ко мне, тихо произнесёт.

— Полагаешь, стоило доводить до конца?

Он стоял очень близко, и от его до моих губ было меньше сантиметра.

— Всегда считал, что ужас в глаза девушки не предполагает продолжения.

— Какой ужас? Не было такого.

Договорить не успела. Меня так поцеловали, что почва ушла из-под ног. Почти сразу стало жарко. Это было совсем не так, как я помнила. Когда мы с соседом семнадцатилетние сидели в сумерках на лавочке и не знали, в какую сторону наклонить голову, чтобы удобнее было. Нет, к восемнадцати годам у нас стало получаться значительно лучше, только всё равно не так.

Маг не остановился, даже когда я постаралась судорожно вдохнуть. Он горячо целовал и я, кажется, отвечала. Пришла в себя оттого, что холодные пальцы забрались за ворот рубахи и начали расстегивать пуговицы. И вот теперь мой запал пропал. Одно дело поцелуй, только чтобы удовлетворить любопытство. И совсем другое довести все действительно до конца. Я уперлась руками в плечи мага, но он отстранился не сразу. За несколько секунд промедления я успела немного испугаться. В конце концов, мы тут одни, а я как бы сама предложила идти до конца.

Но миг и меня выпустили из объятий. Сразу стало неловко, настолько, что смотреть в глаза мага, который приподнял брови в немом вопросе, совсем не хотелось. При этом его глаза не позволяли опустить голову. В ночи они как будто серебрились. Я осторожно отошла на шаг назад.

— А у вас глаза светятся, — не знала, куда деть руки и как, вообще, теперь быть, а яркий свет из-под ресниц только подливали масла в огонь. И напоминал, что передо мной не просто взрослый мужчина, а маг. Судорожно подняла руки к вороту рубахи и застегнула пуговицу. А маг ухмыльнулся.

— Да, светятся. Примерно лет с шести.

— С того дня, когда вы спасли принца? Эстель рассказала, — сразу добавила, чтобы не было недопонимания, которого сейчас нельзя было допускать даже в мелочах.

— Значит, тебе уже рассказали насколько я бываю ужасен, — с лёгкой долей иронии сказал он. — Сила, которая просыпается разом, всегда оставляет отпечаток. И играть со мной опасно. Особенно таким неискушенным девочкам, как ты.

Смотрела на мага и не понимала этих разговоров об опасности. Хотя, честно признаться, маг никогда не выглядел безобидно.

— А что не так с силой? — тихо уточнила.

— С ней всё хорошо, проснулась в шесть и осталась навсегда. Просто, чтобы ты понимала. Когда во время зимней охоты Эдвард выбежал на озеро, играя в догонялки с собаками, и провалился, меня тоже утянуло под лёд. Я настолько испугался, что взорвал двадцатисантиметровый лёд. И нас с принцем просто вышвырнуло на берег. Каждого в коконе из стихийной энергии.

Маг сделал паузу, а я сглотнула. В шесть лет прокачать через себя такой поток, его как минимум должно было расплющить. Просто физически маленькое тельце не способно выдержать это. Либо он должен был стать сумасшедшим, подчиняющимся первобытной магии.

— Вижу, понимание в твоих глазах. Так что не стоит меня дразнить.

— Вы не контролируете силу? — ещё тише уточнила я.

— В моём случае слово контроль неуместно. Мы с ней сплавлены настолько, что любые яркие эмоции становятся ещё сильнее — злость, ярость или, скажем, страсть. Порой сложно не перегибать палку и остановиться. Твоё счастье, что мне неинтересны малолетние ведьмы.

Слова хлестали. Холодный голос мага, его нарочито прямая фигура всё говорило, что надо бояться. Только получилось наоборот. Я широко улыбнулась главарю. Подумаешь малолетняя, зато вроде бы не стоит беспокоиться. Интерес ко мне, если и был, видимо, прошёл после моих неумелых поцелуев. На сердце даже как-то легко стало, немного грустно, но легко.

Моя улыбка не нашла отклика и понимания, маг по-прежнему холодно взирал из-под капюшона. Что в свете костра было особенно жутко.

— Клятвенно обещаю не выводить вас больше из себя, — я даже руку подняла, чтобы получилось эффектнее. — И могу предложить особый пирог, назовём его «пирог спокойствия». Ну, это когда вернёмся в город.

Маг фыркнул, буркнул про глупых ведьм и сел обратно на бревно. Я тихо выдохнула и тоже устроилась неподалеку от мага. Напряжение немного отпустило, но отстранённое выражение на лице мага мне не нравилось. Нам ещё неизвестно, сколько предстоит пройти, и лучше, чтобы мы были если не друзьями, то близко к этому. Конечно, сама виновата с этими поцелуями тоже вот приспичило.

Очень хотелось как-то замять и моё чувство неловкости, и такое холодное настроение мага. И как говаривал мой папа, нельзя оставлять обиду, злость и недовольство на потом. Это он, конечно, про клиентов, но и здесь подходило. Всё надо решать сразу, тогда и проблем меньше.

— А пироги, с какой начинкой вы любите? Вы так не смотрите, это важно знать. Вот госпожа Блакли уверена, что магам можно подавать только с крысиным помётом. Но знаете, его очень сложно собирать, — я посмотрела на обалдевшего мага и добила. — Нет, ну если вы уверены, я, конечно, соберу, надо только тесто продумать посочнее.

Полулыбка и вскинутые брови. Уже что-то, хотя до полноценного ответа не дотягивает. Надеялась, что помёт его возмутит, но мне попался какой-то слишком спокойный маг, и видимо, с юмором. Не повезло.

— А я люблю с вишней. Знаете, чтобы тесто было такое пышное, но не воздушное, а крутое и начинка ровно посередине, сладкая, но немного с кислинкой, — я мечтательно закатила глаза. — И к нему хорошо чай из чабреца. Вообще, к каждому пирогу нужен свой напиток. Знали? От этого вкус становится совсем другой. Вот к пирогам с вишней лучше не подавать соки, иначе вкусы переплетаются, и получается, не пойми что.

Мои рассуждения маг слушал всё так же с полуулыбкой. Потом устало потер пальцами глаза и отвернулся к костру. Раньше у меня всегда получалось заболтать людей. Сейчас я и сама чувствовала, что говорю натужно, специально вытаскивая из себя улыбки и хорошее настроение. Я изо всех сил показывала, что мага не боюсь, хотя после его рассказа холодок по спине пробежал. Но я как всегда храбрилась и подбадривала себя, а на самом деле хотелось немного повыть.

Как-то не так всё получается. За этот вечер я поняла, что маг, не напрягаясь, мог одним щелчком меня расплющить, погрузить в вечный сон или ещё что похуже. Но ему это было просто не нужно, видимо, его забавляла глупая ведьма. И пакости его не трогали, и относился он ко всему снисходительно, как к шалостям неразумного ребёнка. Казалось бы, переживать не стоит, детей, вообще, нормальные люди не обижают, но стало как-то неприятно.

— Иногда подбирают наоборот, пирог к напитку, — тихо проговорила я, тоже уставившись в костёр. — К элю с мясом или рыбой, к вину можно с сыром или творогом.

Говорила всё тише и окончательно замолчала на полуслове. Обняла колени и вздохнула.

— Спи, Мариша, завтра очень сложный день, — уставший голос мага настиг меня, когда я перебрала все возможные темы для беседы и окончательно загрустила. Ничего путного не находила. Не будешь же с ним обсуждать, как с Кики и Бэтси тёмненького наёмника. Или рецепт пирога, как с пекарем. Можно было бы как с госпожой Блакли поговорить о магах. Не упоминать двадцать три способа изведения, которые перечислены в гримуаре, а так, про жизнь. Но и здесь таилась проблема, я так же, как моя старуха была ведьмой, потому прекрасно знала только способы изведения. Всё — от заговоров на рост копыт, до зелья «Ноги в пляс». Да, с последним вообще весело, маги от него идут в пляс в прямом смысле, и остановиться не могут. Как-то к нам заезжал слабенький колдун, он моей старухе сразу не понравился. Прямо, как сказал: «я маг, приехал работать». Глупый он был, кто же ведьме в её городе признаётся в таком? А он ещё и улыбался, в общем, там было без вариантов. Моя старуха тоже улыбнулась и подарила ему зелье, которое должно было его взбодрить после тяжёлой дороги, тот подвоха не заметил. Выпил тут же и всё — взбодрился. Через двадцать минут по улице шёл вприсядку. Так к градоначальнику и пришёл, тот, «что надо», а он раз присел, два присел, ручки, как за партой перед собой сложил и ножки подкидывает. И серьёзно говорит: «По вашему требованию прибыл из столицы, призраков развеять на болоте».

Да, выходит, и поговорить не о чем. С тяжелым вздохом устроилась на лежанке из веток и плотнее закуталась в плащ. Глаза закрылись сразу. Проваливаясь в сон, услышала голос мага:

— С сыром хороший вариант.

 

Глава 16

Меня безжалостно разбудили, когда небо лишь по кромке окрасилось в розовый. Маг быстро затирал следы лагеря и поминутно шептал заклинания. Он уже снял щиты, и теперь холод пробирал до костей. Трясущимися руками переплела косу, а вот завязки плаща не поддавались, пальцы крючками дергали веревочки. Нетерпеливый маг, посмотрев на меня с полминуты, сам завязал мой плащ, развернул лицом к обрыву и скомандовал:

— Вперёд.

Только прежде, чем идти, я присела и дотронулась до земли. У скал лес стал редким, и приходилось сложно. Одна земля, вообще, нехотя отвечает, не то что полноценный лес, а ещё лучше вода. Здесь только намётки на ощущения и, чтобы понять всё и сразу, надо быть, как минимум чистокровным эльфом. Кое-как удалось выяснить, что эта та самая тропинка, которая ведёт через перевал. Даже увидела, что в середине с неё надо свернуть на более неприметную, чтобы не поскользнуться на неустойчивых камнях. Маг внимательно выслушал меня и стремительно пошёл вперёд.

Весь этот долгий путь утомил. Безумно хотелось нормально поесть, поспать, искупаться, а потом ещё целый день пить чай и читать глупые книжки. И потому, не задумываясь, я просто шла за магом, стараясь не отставать. Несмотря на то что главарь очень торопился, мы спустились в долину лишь к полудню. Остановились у подножия скалы и молча попили воды из фляги.

Впервые за последние несколько дней мы увидели яркое солнце. Лёгкие облачка проплывали мимо него не задевая. Только светлый день не принёс умиротворения или бодрости. Настроение оставалось мрачным. Такое же, как серые скалы позади. Острые камни на фоне неба виделись зубьями, и даже редкие деревья не скрашивали их угрюмость. Но как ни крути, это тоже по-своему было прекрасно.

Засмотревшись, я неловко шагнула назад и нога на каменной крошке поехала. Меня подхватил маг, прижав к себе и закрыв рот рукой. Сначала встрепенулась, но потом заметила, что из-за соседних скал, спускаются двое. Они выглядели более чем внушительно, с двуручными мечами и, кажется, в броне. Маг осторожно меня отпустил и потянул назад к большому валуну. Через несколько минут рядом с камнем послышались невесомые шаги. Когда люди поравнялись с нашим укрытием, я практически перестала дышать, а сердце побежало вскачь. Меня начало ощутимо потряхивать от страха.

Маг одной рукой обнял за плечи, продолжая внимательно следить за мужчинами. Стоило им отойти на приличное расстояние, главарь отпустил.

— Оставайся здесь, я быстро, — и попытался двинуться вслед за мужчинами.

— Вы куда? — вцепилась в локоть мага со всей силы и лихорадочно думала, что без него я с ума сойду от страха.

— Прослежу, это быстро, — спокойно сказал он и попытался стряхнуть мою руку.

— Я с вами.

— Нет, одному быстрее и безопаснее. Мариша они уходят, руку отпусти, — уже не так спокойно дергался маг.

— Я тут одна не останусь!

— Так, отставить панику! Если не будешь высовываться из укрытия, никто тебя здесь не заметит, — но я так сжала пальцы на локте мага, что костяшки побелели. — Мариша, либо ты отпускаешь, либо заклинание паралича и тогда даже если захочешь, никуда не убежишь.

Секунда промедления и я отпустила руку. Страх помешался со злостью. Ещё умолять мага остаться, нет уж. Стоило пальцам разжаться, главарь на невероятной скорости последовал за мужчинами, причём практически бесшумно. Чем быстрее удалялась его спина, тем отчетливее я понимала, что паника накатила слишком внезапно. Как будто просто опустили рычаг. Огляделась и прислушалась к ощущениям. Они были схожи с теми, что накатывали волнами у камня, только в десятки раз слабее. Природа здесь не умирала, но была изрядно опустошена. А вот то, что паника накатила, явно было связано с мужчинами и окружающей их силой.

Надо было узнать подробнее. Долина была живой, это точно, только земля мне вряд ли поддастся. Да и чтобы настроиться на нужный лад лучше отойти от камней и переместиться ближе к центру равнины.

Осторожно высунулась из-за валуна, надо всего лишь добежать до следующего камня, а там уже можно попробовать. Выдохнула и что было сил, рванула верёд. Дыхания еле хватило на такой забег. Спрятавшись и кое-как восстановив сердцебиение, ещё раз огляделась. В долине по-прежнему никого не было, что не могло ни радовать.

Села на корточки, встряхнула руки и дотронулась до мёрзлой земли. Было нелегко, складывалось впечатление, что я ворочаю неподъёмные глыбы. Земля не отвечала, не спала, но меня как будто не замечала. Попробовала погрузиться глубже и нащупать связь, но опять не вышло. Опасно было входить в подобие транса в этой долине, но уж очень хотелось узнать, что меня так напугало.

Прокручивала свои ощущения десятки раз, описывала с той и этой стороны, но земля молчала. Добавила силы, чего раньше никогда не делала. В таком варианте это, по сути, принуждение и природа, как правило, отвечает неохотно. С трудом вплела силу и отправила импульс, ответ пришёл сразу. Короткий, жесткий, который ударил так, что я скрючилась и глухо застонала. В голове нарастал гул, который постепенно перешёл в едкий звон. Не зря я раньше не вплетала силу. Волной накатили не мои ощущения. Усталость, досада, непонимание и смирение. Рывком в голове пронеслись тысячи картинок, отчего я ещё сильнее застонала.

Сила, что разливалась по всей долине, оказалась ведьминской, причём очень знакомой. И помимо этого я опять почувствовала отзвук чего-то до боли родного, но чего конкретно было непонятно.

Основная сила собиралась ближе к перевалу рядом с неприметной пещерой. Раз за разом прокручивалась эта картинка, а ощущения сменялись друг за другом, так что понять было ничего нельзя.

Выбраться из водоворота того, что передавала земля, становилось всё сложнее, меня как будто затягивало глубже. Дёрнула головой стараясь прийти в себя, но от этого лишь усилился звон. Вдруг я почувствовала тепло на щеке, стараясь закрепить это ощущение и сосредоточиться на нём, прижалась сильнее.

— Мариша? — окончательно помог прийти в себя мягкий голос и пальцы, поглаживающие щёки.

Я разлепила глаза и увидела перед собой злого мага, которому ласковый голос совсем не подходил.

— Вот скажи мне, милая, почему тебе не сиделось на месте? — слишком спокойно спросил он, прожигая меня посверкивающими глазами.

— Надо было поговорить с землей, — пробормотала я, все ещё думая о теплых ладонях, которые помогли выбраться. — А, вообще, у вас заколдованные косточки есть, вы же меня быстро нашли.

— Быстро. Только был уверен, что иду искать тело, так как твоё сердцебиение почти прервалось!

Маг убрал руки от моего лица, отвернувшись, вскочил, но почти сразу вернулся ко мне. Его плащ развевался, а из-под капюшона выбивалась прядь волос. Эта устрашающая картина мне совсем не понравилась, я даже намеревалась встать перед ним и тоже посверлить взглядом. Но силы куда-то ушли, и я осталась сидеть на месте. Маг выругался и помог подняться. Только сразу не отпустил.

— Мариша, когда я прошу оставаться на месте, это значит надо остаться и ждать меня, ясно? — с угрозой в голосе спросил он, а я, чтобы не устраивать скандалов кивнула. — Ничего тебе не ясно.

Он хотел ещё что-то добавить, но вместо этого закрыл свои сверкающие глаза и резко выдохнул. Меня уже перестало качать, и я постаралась отойти от злого мага, но его руки лишь сильнее сжались у меня на талии. Так мы простояли не меньше минуты, потом он медленно отступил и открыл уже обычные тёмные глаза.

— Идти можешь?

— Конечно.

Демонстративно сделала несколько шагов, а почувствовав головокружение, обернулась к магу и улыбнулась изо всех сил. Мне не поверили. Главарь пробормотал явно что-то не очень хорошее про самоуверенных ведьм и достал из сумки маленькую фляжку.

— Один глоток, не больше.

Стоило поднести её к лицу, в нос ударил запах горелых листьев и спирта. Я скривилась и постаралась вернуть это подобие зелья бодрости, которое делают маги только чтобы не обращаться к ведьмам. Но под поблескивающим взглядом, ещё раз понюхала и неуверенно сделала глоток. По горлу разлился огонь такой силы, что стало больно дышать. Кашель вышел надсадным и не прекращался добрых десять минут.

— Вы смерти моей хотите, — все ещё еле дыша, прошептала я.

— Пришла в себя, замечательно, тогда вперёд, — маг по-прежнему был зол. — Будь добра, когда в следующий раз решишь поговорить с землёй, предупреди заранее. Тогда, возможно, тебе не придётся пить эту дрянь. Но, что скорее всего, я облегчу и тебе и себе участь, и просто тебя придушу.

Под его злое рычание мы вернулись к валуну, ноги меня плохо слушались, и я облокотилась на него рукой.

— Да что вы кипятитесь?

Маг резко обернулся ко мне, увидел, как навалилась на камень, и стал ещё злее.

— Если не учитывать того, что ты могла просто перестать дышать после того, как только дохлый мерин знает, зачем израсходовала всю свою силу и забыть, что ты должна меня слушать и всего лишь показывать дорогу. Подумай о том, что вокруг полно контрабандистов, и я, при всём желании вряд ли в одиночку смогу тебя у них отбить, особенно когда ты не стоишь на ногах!

— По-почему не сможете? — ничего умнее в голову не пришло.

Лицо мага стало каменным, а глаза начали пульсировать светом, я же почувствовала наконец-то лёгкость в теле. Отлипнув от камня, подошла к нему ближе и ещё подождала. Мы какое-то время попереглядывались и потом я вспомнила.

— Точно, вы же отвечаете только на каждый третий вопрос, забыла.

И пошла вперёд, тропинка была хорошо протоптанной, но ноги как будто немного заплетались.

— И куда ты идёшь?

— Так лагерь контрабандистов же в той стороне в пещере. Вы же туда идти думаете? Вот. Показываю дорогу.

Я внимательно посмотрела под ноги, сделала ещё несколько шагов, споткнулась и остановилась.

— Неужели опять странная магия? — схватила главаря, который вздумал шагнуть вперёд. — Стойте, видимо, тропинка не пускает, как в прошлый раз.

Маг остановился, посмотрел на дорожку, потом на меня и устало потёр лоб.

— Это не тропинка, Мариша. Это ноги, — и уже тише добавил. — А Эдвард не верил, что глотком этой дряни можно напиться.

— Ик!

Маг покачал головой и, взяв под локоток, повёл вперёд. До места дошли быстро. Пещеру, где располагался лагерь контрабандистов было бы не видно, если бы перед ней не валялись тюки и не сновали люди, собирая коробки. Мы затаились в редких кустах, немного выше уровня входа в пещеру.

Тихо сидеть было сложно. Хорошее настроение и жажда деятельности пришли внезапно. Силы били через край и требовали выхода.

— Интересно, почему они так суетятся?

— Знают, что принц в городе и ищет их. Они снимутся отсюда, через три часа. Те двое обсуждали, что могут не успеть, всё упаковать.

— Ого! Так надо же их брать!

— Угу, — согласился маг.

— И что же мы сидим? У вас есть план?

— Ждать.

— И это план? И чего ждать-то? Они же уйдут.

Не знаю отчего, то ли оттого, что земля страдала от расположившихся здесь контрабандистов, то ли от глотка непонятного зелья, но мне вдруг очень захотелось вышвырнуть отсюда этих людей. Причём страха не было, а моя природная осторожность уснула. Ещё очень хотелось понять, что такого родного я почувствовала и у камня, и здесь в долине. Такое, что разливалось в воздухе, и точно было в нашей ведьминской лавке.

— Надо действовать! Ну что вы сидите, давайте, я их отвлеку, а вы там быстренько повяжете главных.

— Мариша, у тебя сил еле хватит на то, чтобы просто себя защитить. Поэтому когда всё начнётся, ты будешь тихо сидеть здесь и на этом всё.

— Опять? Я, конечно, слабая, но отвлечь десяток мужчин могу.

— Понятно, — маг внимательно всмотрелся в мои глаза. — Пить тебе нельзя, ведьмочка, совсем. Контрабандистов накроем, как только придут мои люди.

Он достал косточки, прошептал заклинание и удовлетворенно кивнул.

— Серьёзно? И как они смогут сюда прийти, если не знают, куда мы вышли?

— Пришлось поколдовать, будем надеяться, Билл поймёт, куда его тянет моя магия. Так что ждём. Потом я иду за Брэном, он за пещерой и пока жив. И затем накрываем лагерь. Ты при этом, сидишь здесь под заклинанием паралича.

— Чтоооо?

— В этот раз я буду действовать наверняка, так чтобы ты точно не ушла разговаривать с землёй, — маг отвернулся, а я почувствовала какую-то детскую обиду.

— Ну, и ладно. Не хотите, чтобы я общалась с природой, тогда и рассказывать, что узнала про вашу сильную ведьму, не буду, — маг внимательно на меня посмотрел и спокойно заговорил.

— Мариша, это может касаться нашей общей безопасности.

— Может, поэтому у меня условие! Во-первых, я участвую в облаве, а, во-вторых, вы расколдуете мою старуху, как только мы въедем в город.

Маг в полнейшем недоумении следил за мной, стараясь постичь логику не очень трезвого человека.

— Настолько ценные сведения? — саркастический шёпот и маг заглянул мне в глаза, от чего наши носы встретились, пришлось отодвинуться и кивнуть, после чего мне нехотя ответили. — Ну, допустим. Только я бы хотел сначала узнать, что у тебя есть.

— Магический слепок ауры ведьмы.

Он заметно удивился и с неподдельным уважением взглянул на меня. Конечно, все думают, что слабые ведьмы такого не могут, а там же только и надо, что голову включить и вместо силы, использовать ресурсы своего организма, после этого, правда, очень есть хочется. Но за время пути я так привыкла к чувству голода, что сейчас его почти не замечала.

— Откуда?

— Те двое. На них была броня, заговорённая ведьмой, и поэтому от них веяло ужасом. Там такая концентрация была запредельная, вот с помощью земли и удалось выяснить. Ну, и слепок с земли делала, по остаточному следу.

— Эдвард будет в восторге.

— Эм, возможно, нет — сказала и сама отругала за длинный язык, но, кажется, этот магический напиток не позволял держать язык за зубами, меня просто распирало рассказать, то, что знаю. — Скажите, а вы уверены, что Эстель на вашей стороне?

— В этом уверен Эдвард.

— Дело в том, что точно такая же сила была вокруг камня, когда мы попали в ловушку. Ведьминская сила.

— Эстель?

— Да.

— Ясно, — и он опять отвернулся к пещере.

Моя пьяная обида на мага прошла так же быстро, как и началась, но вот жажда деятельности осталась на месте. От нетерпения я ёрзала на земле, постоянно поправляла перчатки. Несколько раз за пять минут спросила, скоро ли придут наши люди. И уже всерьёз начала продумывать свой план захвата лагеря. Теперь понимаю, почему старуха так уважает Огюста, с ним любые проблемы на один зуб, так шелуха, а не трудности. Подумаешь десять контрабандистов.

Наверное, я бы не выдержала и сама пошла вниз, но у пещеры началась суета. Люди стали бегать быстрее, укладывать коробки на узкие телеги и впрягать лошадей. Удивляло, куда они с такими габаритами собрались. Проехать по долине безусловно можно, но дальше-то что. В горы отсюда на лошадях не подняться, а вглубь леса тем более не стоит соваться с телегами, только в объезд, через тракт, а там стоят наёмники. Но тут нашёлся ответ на мой вопрос. В стороне от пещеры разрастался золотой пожар, который стремительно превратился в арку портала. И телеги медленно потянулись к нему.

— Дохлый мерин, — выдохнул маг. — Худшие опасения сбылись. У них не только сильная ведьма, но ещё и сильный маг.

— С чего вы взяли? — тоже шёпотом уточнила я, любуясь силовыми потоками в огромной арке, все же я ни разу не видела, как выглядят такие переходы.

— Портал, Мариша, чтобы его открыть, нужен второй одаренны, причём очень сильный маг на другой стороне.

— Точно. Постойте, это значит один из них сейчас здесь?

— Да. Но не это самое скверное, — маг задумчиво достал мешочек с косточками и, развязывая его, проговорил. — Они засуетились и их, скорее всего, предупредили, что к ним движутся мои ребята.

Он посмотрел на косточки, хмыкнул и быстро засунул их назад.

Внизу нервно сновали люди и что-то складывали. Портал тем временем закрылся. А люди начали перемещаться ещё быстрее, послышались крики, о том, что у них на всего полчаса. Надо думать через это время откроется ещё один портал. Маг рядом со мной зашуршал, достал из сумки ту самую флягу и сделал солидный глоток. Всё упаковал, удобнее перевесил сумку через плечо и начал распоряжаться.

— Так, Мариша, сидишь здесь и не высовываешься, как всё закончится, я тебя найду и отправлю в город.

— Вы, что туда один пойдёте?

— Не совсем, найду сначала Брэна. С ним в целом должно быть всё более или менее нормально, он сжал амулет три раза, так что…

— И что это значит?

— Он активировал защиту в момент смертельной угрозы и заодно отправил сигнал об опасности. Защита сработала, значит, он в более или менее нормальном состоянии. Найду его, и нас будет уже двое. И Билл с парнями на подходе.

— А как вы пройдете мимо пещеры, если вам нужно за неё?

— Что-нибудь придумаю.

— Слушайте, так не пойдёт! Я не хочу опять оставаться одна! Да и вообще, я как раз могу их отвлечь. Или просто пойти с вами.

— Даже не думай, ты остаёшься. Помнишь про заклинание паралича?

— Да что вы такой упрямый?! Сами подумайте, ну вот они меня обнаружат, и что я делать буду? — зашла с другой стороны я.

Маг меня послушал послушал и запустил руку себя за пазуху. Достал неприметный круглый медальон с голубым камнем и перевесил на меня. Прижал рукой к моей груди и, закрыв глаза, прошептал несколько непонятных слов.

— Это медальон защиты. Отражает почти любое магическое нападение, физические удары гасит в половину. Когда носитель теряет сознание, на час появляется непроницаемый щит.

Он говорил быстро, при этом посматривал в сторону пещеры и явно мыслями был далеко. А во мне кипела энергия, сидеть на месте уже не было сил. Да и попасть в лагерь я очень хотела раньше мага, смущала меня та знакомая магия.

— Джеймс, — услышав своё имя, маг вздрогнул и обернулся. — Спасибо.

Улыбнулась и быстро прижалась к его губам. Он судорожно вздохнул, схватившись за горло.

— Не забудьте, я отвлекаю, — шепнула и вылетела из кустов.

За спиной шипел маг после заговора «кожа к коже». Благодаря настойке у меня в голове появился лишь лёгкий звон, а ноги очень даже держали на земле. И в этот момент меня окончательно накрыла волна азарта и предвкушения приключений. Почему я раньше не пила? Даже мага смогла застать врасплох, так что он не успел погасить заговор.

Моё появление у пещеры встретили гробовым молчанием, и напряженными позами. А я вдруг стала до одури смелой. Что эти маги подмешивают в свой напиток? Надо бы ещё понюхать и разобраться. Прошла прямо ко входу в пещеру, туда где была сконцентрирована магия, и только когда мне перегородил дорогу мужчина в броне остановилась.

— Подскажите, где найти Эстель? — улыбнулась этому хмурому мужику.

— Ты кто такая?

— Тебя не предупредили? — сокрушённо покачала головой и доверительно сообщила ему. — Похоже на неё. Мы когда тренировали заговоры, она постоянно забывала слова, приходилось ей подсказывать.

— Тоже ведьма? — на его простодушном квадратном лице отражалось сомнение. — Меня не предупреждали, да и не похожа ты на ведьму.

— Да, мне многие это говорят, слишком симпатичная, да? Не хватает бородавки на носу, вот здесь, — и я дотронулась до его носа, быстро прошептала ласковые слова, как обычно шепчут ребёнку, чтобы он чуть больше доверял и расслабился.

Мужчина неуверенно ответил на улыбку, но потом вернул себе суровый вид.

— Шла бы ты отсюда, — и шёпотом добавил, — пока никого из старших нет.

— Так я же по их указке и пришла. От самого камня пешком, очень устала, — и я жалобно заглянула ему в глаза.

— На подпитку что ли тоже?

— Ага, — и что это за штука такая?

Пока мы говорили, всё больше людей собиралось вокруг. Один высокий парень подошёл ближе, зло взглянул на моего собеседника и перевёл взгляд на меня.

— Ты кто?

— Она с Эстель, на подпитку, — скороговоркой за меня проговорил бронированный.

— Что ж так поздно? Да и не похожа ты на ведьму, — очень недобрый взгляд заставил поёжиться.

— А та, что выдавала вам броню, которая не защищает ни от ударов, ни от магии, была похожа? — я так улыбнулась, что он поперхнулся, шагнула к нему и постучала костяшками по нагрудной пластине. — Да, друг, на вас прилично сэкономили, ведьминские заговоры не защищают от стрел. Поэтому вам и дали толстую броню, чтобы хоть как-то обезопасить тело. Делал бы защиту приличный маг, она бы отлично держалась и на кожаной куртке. А так броня, конечно заговоренная, но не на защиту, а на то, чтобы внушать людям что-то наподобие страха. Могу даже сказать радиус действия, если интересно.

Невзначай скользнула пальцами по краю брони и легонько зацепила кожу, быстро шепча детские слова.

Мужчины рассеяно поковыряли пальцем панцири.

— Вон оно как, тогда понятно, почему Колина легко подстрелили, — мой первый собеседник совсем растерялся. — А точно тебе к Эстель?

— Точно.

Всё ещё ковыряя железку на себе, он кивнул в сторону входа в пещеру. Чувствовала, что мою спину прожигало с десяток недобрых глаз, но никто не вмешивался. Почти сразу послышалась ругань, и люди опять засуетились, стаскивая коробки. А я выдохнула, получилось.

В голове отчётливо начало звенеть. Несмотря на настойку так быстро восстановить силы не получалось. Но азарт с лихвой компенсировал почти всё что нужно.

Пещера оказалась более чем обжитой. Под сводами висели магические светильники, а стены, чтоб не обрушились, подпирали бревна.

Мы прошли в дальний конец, где скукожившись на маленьком ящичке, сидела Эстель. Она рассеяно водила пальцем по краю другого ящика и рассматривала, как в пыли остаются дорожки от прикосновений.

— Тут к тебе, — мужчина остановился перед ней и тоже проследил за её пальцем. — Как бы тоже на подпитку. Говорит от камня шла, вроде как по наводке Люка.

Вот в чём сила, ты людям и полслова не сказала, только намекнула, а они уже и придумали, кто тебя прислал. Герцогиня перевела пустой взгляд на меня и встала.

— Мариам? — по мере узнавания на её лице рассеянность сменялась холодом.

— Она самая. Рада, что ты помнишь.

— Где Джеймс?

— Понятия не имею, — я подошла ближе. — А где мой рецепт зелья?

— Эстель, — вдруг подал голос из-за спины бронированный. — Пора на подпитку, бери эту и пошли.

Я удивлённо обернулась на мужчину, потом перевела взгляд на замершую Эстель. А она и слова против не сказала. Даже не напомнила о правильном к себе обращении, просто взяла меня за руку и без лишних слов пошла.

— А что за подпитка? — шёпотом уточнила у Эстель.

— Наша энергия тоже пойдёт к камню, а оттуда… — она недоговорила и опустила голову.

— Эстель, а что происходит? Ты тут в качестве кого?

— На данный момент я тут главная, — саркастично произнесла она.

— И поэтому тебя под конвоем куда-то ведут?

Она промолчала и отпустила мою руку. Как раз в этот момент нас подвили к небольшому озерцу, по размерам, напоминающему колодец. А дальше всё пошло, видимо, по уже известному сценарию. Мужчина достал из кармана пузырёк и вылил часть его содержимого в колодец. Без слов Эстель опустила пальцы в воду, и я почувствовала, как она отдаёт силы. Никогда не видела, чтобы можно было так просто передать часть своего ресурса, или даже весь. Процесс шёл очень быстро и сила била через край. Даже меня зацепило, еле тёплая пелена прошла по рукам и опала в колодец. И я замерла, прислушиваясь. Одновременно похожая и непохожая сила, на ту, что была на броне. Не так все просто, оказывается.

Покачнувшись, Эстель отошла от озерца и обняла себя за плечи. Меня подтолкнули вперёд. Отдавать силу я была не намерена, заготовила «кожу к коже» и решила, пусть после неё будет качать. Только на полпути остановилась.

Вот именно здесь ощущалась концентрация ведьминских сил. Сложно было разобрать, что и кому принадлежит, и когда было отдано. Поэтому я смело засунула обе руки в воду. Моментально из меня начали выкачивать магию, счёт шёл на секунды. Расслабившись, позволила воде делать всё, что она захочет, и поздоровалась с ней. Ответ пришёл моментально, один вопрос и вот уже передо мной разложены картинки. Кто подходил, кто с водой говорил, десятки лиц и одно до боли знакомоё с цепким взглядом на морщинистом лице.

Мои руки выдернула Эстель.

— И зачем ты только пришла сюда, — прошипела она, когда я просто повисла на ней.

Я старалась встать ровнее, когда за спинами послышались быстрые шаги. Через секунду перед нами вырос мужчина в чёрном.

— Эстель, откуда здесь это недоразумение, именующее себя ведьмой и утверждающее, что её послал я?

— Вот у неё и спроси!

Но со мной, видимо, говорить не особенно хотели. Вместо этого мужчина взмахнул рукой и прошептал заклинание, которое прошло по коже волной. Вот и приплыли, к нам пожаловал маг.

— Почему я ощущаю магию Скэнмора? — внимательный взгляд на Эстель.

Герцогиня отрешённо пожала плечами и уставилась в стену. Магу такой ответ не понравился, он вплотную подошёл ко мне и за подбородок поднял лицо.

— Как ты нас нашла? И главное, зачем?

— Озеро сказало, что я здесь нужна.

— Что тебя связывает со Скэнмором?

— Это кто?

За его спиной послышался шум, но он не среагировал. Мужчина внимательно окинул меня взглядом. Медленно поднял руку и под нарастающий грохот расстегнул мой плащ и ворот рубахи. При виде амулета и медальона ухмыльнулся.

— Как хорошо всё складывается. Эстель, видимо, к нам уже пришли гости, которые должны были появиться только через несколько часов. Пойдём-ка, встретим.

Герцогиня послушно кивнула и пошла обратно. Как-то не вовремя начало проходить действие магической настойки и появился страх. Спина взмокла в один миг, а коленки ещё больше начали дрожать.

Не церемонясь, меня поволокли к выходу. А там стоял дым, густой серо-чёрный. Мой спутник нехорошо улыбнулся и неожиданно прикоснулся рукой к моему медальону. Дым рассеялся в мгновение ока, и мы увидели главаря наёмников. Он был один. Стоял, сложа руки на груди, и буравил не кого-нибудь, а меня взглядом.

Мужчина, что держал, небрежно бросил в него заклинание, но наёмник просто отскочил в сторону.

Теперь очнулись все контрабандисты, грузившие коробки. Они сразу поняли, кого надо ловить и бросились на мага. Прыжок, перекат и он уже на другой стороне площадки. Лёгкий как ветер, он перескакивал то в одну, то в другую сторону гоняя за собой всех бронированных. Остановился резко, когда люди на миг столпились у одной из телег. Секундная пауза, неуловимый жест рукой и серебристая паутинка легла на головы столпившихся. Серебро растаяло, а люди замерли — вот оно какое заклинание паралича.

Мой же спутник стоял расслаблено, больно сжимая моё плечо.

— Джеймс, как это на тебя похоже, бросаться в гущу первым и без поддержки. Да, ещё с такой нагрузкой, как молодая и явно не особенно умная ведьма.

В душе шевельнулся протест, и даже немного пододвинул страх. Постаралась вывернуться из захвата, но сил по-прежнему почти не было. Маги одновременно ударили так, что уши заложило от грохота. В воздухе заискрились щиты, и после второго удара мой сопровождающий качнулся назад. Главарь быстро сокращал расстояние, на ходу доставая меч.

Мой спутник опять дотронулся до ещё висящего у меня на шее медальона, и щит главаря наёмников резко потускнел, а сам он шумно задышал и остановился.

— Обидно, да Джеймс? Вот так проиграть более слабому из-за ведьмы.

Я опять дёрнулась, но плечо так сжали, что вскрикнула. Судорожно искала хоть какой-то выход из ситуации, но заговор «кожа к коже» здесь не пройдёт рука у мага в перчатке, до голых участков не дотянусь. Да и он сосредоточен, значит, любое вмешательство просто подавит.

Тем временем заклинание паралича постепенно спадало и среди контрабандистов началось шевеление. Главарь через силу сделал несколько шагов вперёд, споткнулся, остановился, посмотрел на меня и хрипло скороговоркой выдохнул:

— Медальон привязан к моему резерву, сорви его.

Встрепенулась, но не успела шевельнуть и пальцем. Меня перехватили двумя руками, хватка стала ещё больнее. Радовало, что хотя бы медальон отпустили. И это помогло, главарь бросился к нам. Втроём мы повалились на землю. Но рано я начала праздновать победу. Почти сразу после падения почувствовала руку у себя на груди, и главаря откинуло шагов на десять. Прикрываясь мной Люк, начал отходить к телегам, где стояли уже очнувшиеся контрабандисты.

За спиной послышалось оживление и в главаря полетело сразу два арбалетных болта. Фух, не долетели. Их моментально испепелил щит, но сам маг заметно напрягся. Именно в этот момент рука у медальона сжалась, и главарь остался совсем без защиты.

Прыгая из стороны в сторону под обстрелом из болтов и заклинаний, он не забывал посылать огненные шары в Люка. Правда, когда задел одну из телег замер. Мой конвоир тоже напрягся.

— Джеймс, у тебя резерв на нуле, уйди и все останутся целы.

— Люк, тебе ли не знать, что мой резерв не бывает на нуле. Отпусти ведьму и тогда, может быть, мы поговорим по-хорошему.

— Не бывает, говоришь. А что будет, если я убью твоего проводника? Проверим? — и на моей шее сомкнулись пальцы.

Он не успел договорить, потому что я цапнула его за руку, и хватка немного ослабла. Помог и главарь, лихо подпалив плащ Люка.

Силы у меня были на исходе, поэтому от него я скорее отползла, чем отбежала. В этот момент по глазам резануло светом и, чуть в стороне ярко запылала арка портала. Первыми опомнились контрабандисты. Они с невероятной скоростью начали бросать тюки и ящики на телеги. Не намного от них отстал главарь. Опять в их сторону бросил заклинание, но оно оказалось слишком слабым. Контрабандисты даже не поморщились, зато вспомнили о наёмнике и перезарядили арбалеты.

Бег с препятствиями, обмен болтами и заклинаниями, но результат предсказуем. Маг выбился из сил. И теперь трое контрабандистов были на расстоянии вытянутой руки, и щерились мечами в его сторону. Главарь тоже достал оружие, и высоко поднял, закрываясь от готовящихся ударов. А троица в лучших традициях плохих романов напала одновременно. Была не драка, а суматоха, все молотили, как придётся. С замиранием я смотрела, как над этой заварушкой поднимается пыль. Не знаю, зачем ближе подползла, помочь я бы вряд ли смогла. Только сердце пропускало удары, и я с ужасом думала о том, что главарь может не справиться.

Один из контрабандистов вскрикнул, и маг изящным кувырком ушёл в мою сторону. Сердце радостно встрепенулось, только через секунду опять застучало, как сумасшедшее. Я отчётливо видела, как перезаряжают арбалет, и что-что засыпают в подранный кошель. Мне показалось, что все замерло, кроме мага уверенно уходящего от очередного удара.

В вязкой тишине послышалась команда и в воздух подбросили увесистый кошель, в который и полетел болт. А я побежала вперёд, кажется от страха. Ещё не зная, что там было, бросилась к магу и изо всех сил толкнула. Моментально вокруг меня поднялась серо-зеленая пыль, она клубилась как живая, облизывая ноги. Смотрела на эту ластящуюся пургу и боялась пошевелиться, а ещё больше боялась, что эта пыль перескочит на мага. Сомнений не было это тот самый порошок. Но спустя секунду он начал с мерцанием то ли осыпаться, то ли исчезать. Как только это случилось, контрабандисты опять пришли в движение и достали ещё один потрёпанный кошель.

Только сейчас, стоя в мерцании пыли, я увидела всю картину целиком. И по коже зазмеились мурашки. Не меньше пятнадцати контрабандистов занимались погрузкой, и ещё с десяток были при оружии и смотрели в мою сторону. От паники меня отделял маленький шажок. Но не успел полностью развеяться порошок, как подскочил главарь и, подцепив под руку, оттащил за ближайший валун.

Прошептал заклинание, и я кожей почувствовала, что вокруг уплотнился воздух. Сидя за камнем, я просто тихо радовалась, что все пока живы и что за мной опять пришли.

Маг тяжело дышал и был слишком бледен. Откупорив свою фляжку, опрокинул в себя последние капли, и съежился, когда в наш камень полетели болты. Меня же это совсем не волновало, потому что рядом с магом, даже с таким потрепанным, страх отпустил. Правда, теперь меня съедала совесть.

Ничего не говоря, он снял с меня медальон.

— А я все ещё проводник? — не очень понимая, что это, всё равно решила уточнить, к тому же было иррациональное желание услышать его голос, казалось, так будет ещё спокойнее.

— Нет, им становятся только когда на человеке с даром ресурсный амулет другого мага, — в глаза мне не смотрел, даже ни разу голову не повернул в мою сторону.

Он выглянул из укрытия и помянул мерина. В нас опять полетели болты.

— Уйдут, сволочи, — прошипел в сердцах, прислоняясь к камню.

Наш щит пропустил первый болт, и маг прикрыл глаза, чтобы выровнять дыхание.

А там, у арки, началось движение. Засвистели, и скрип телег возвестил о том, что нас собираются покинуть. Маг зарычал, резко выглянул из-за камня и бросил заклинание. Но тут же спрятался обратно, чудом увернувшись от болта.

Через секунду нас атаковали магией, подло треснула земля, и камень накренился, открывая наши тела. У портала стоял Люк и что-то быстро говорил, видимо, он обеспечивал отход.

Мы только и успевали пригибаться под свистом заклинаний, с трудом умещаясь за опрокинутым камнем.

— Как же он так землю расколол, разве маги так могут? — нашла в себе силы удивиться.

— Он ведьмак.

И в подтверждение этих слов задрожал камень, зарываясь сильнее в землю. Маг быстро прочитал заклинание, но всё равно камень ещё немного открыл обзор. Теперь мы за ним лежали, опять прикрывшись магическим щитом. В нас подряд летели заклинания и, было ощущение, что купол прогибается под ними. Маг тяжело дышал и ежесекундно поминал мерина.

— Приготовься бежать. Я сейчас их накрою волной оставшейся силы.

— А по-другому никак, боюсь я не добегу никуда?

— Дохлый мерин, чтобы наносить точечные удары, надо знать куда бить, — сказал маг, сосредоточенно сжимая и разжимая кулаки.

— Я постараюсь узнать, — прикрыв глаза, погрузила пальцы в рыхлую землю.

Очень хотелось помочь, и от этого сказала раньше, чем подумала о том, что только с водой был хороший контакт. А земля, скорее всего, промолчит, тем более, если там сильный ведьмак. Но сидеть, сложа руки, за камнем было для меня слишком. По нам опять наносили удары, а я начала медленно выдыхать на обратный счёт.

Пять, четыре, три, два и уже не слышу, как маг требует прекратить и открыть глаза. Меня как кокон окутал запах сырости и травы — земля. Не податливая, упрямая и сложная. Чётко отслеживая дыхание, я погружалась в стихию. Не просила, не требовала, не спрашивала, я только старалась почувствовать, то, что чувствует она. Хотела ощутить камешки, на которых стоял ведьмак. Было одновременно сложно и лёгко. С одной стороны земля не сопротивлялась, а с другой сама по себе была очень непростой. После нескольких неудачных попыток и ещё большего погружения, когда я практически перестала осознавать себя и слилась с ней, кое-что почувствовала. Стараясь остаться в этом состоянии, кое-как разлепила губы.

— Слева от арки ведьмак, в трёх метрах. Рядом с ним ещё кто-то.

Чувства были и мои и не мои, задерживаться в одном состоянии с землёй было легко, она отлично всё укрепляла, а вот выйти из этого потом будет ой как непросто. Тем временем от арки по земле прошли ещё несколько ног.

— Подкрепление. Идут через арку.

Не знаю, что там происходило, до меня звуки не доносились, но люди перед аркой видимо попадали. Давление на землю стало больше, а вот ведьмак крепко стоял на ногах. Причём сейчас он находился намного дальше от арки. Его сразу было видно, уж не знаю как, но он с землей как установил связь так и не отпускал. И это на уровне чувств было чем-то ярким и на удивление органичным.

Люди судорожно бегали по поляне, и старались подтащить телеги ближе к порталу. Но стоило мне об этом сказать, движение прекратилось. Становилось плохо. Уже пропали все ощущения тела, а то, что происходило на земле, смазалось, окончательно превращаясь в посторонний шум. Еле сосредоточилась на яркой точке ведьмака, но тут же пожалела об этом. Он атаковал. И это было страшно, казалось, прямо через меня пропустили лёд. Видимо, я закричала. Было тошно и больно одновременно, но ведьмака стоило поблагодарить, без него я бы оттуда не выбралась.

Кое-как открыла глаза и увидела, что перед нами нет камня, но есть серьёзный провал в земле. Слева и справа слышались лязг, крики, ругань. Обвела полянку взглядом и выдохнула. К нам на помощь пришли наёмники. Неподалеку мелькала макушка Билла, который ловко отбивался сразу от двух бронированных.

А маг уже стоял в десяти шага от меня и колдовал. Взмах его руки и телеги окутало сияние, которое через секунду прошло, но все кто держался за них или сидел на облучке попадали, похлопывая, дымящиеся штаны или куртки. Довольно быстро наёмники всех скрутили.

Арка всё ещё горела, и к ней спешил Люк. Недолго думая главарь наёмников кинулся вперёд. На ногах он вроде бы стоял твёрдо, но вот лицо ещё сильнее побледнело. Ведьмак почти нырнул в золотистый свет, но маг на ходу раскрутил верёвку с амулетом и она, просвистев, завязался на руке.

Портал захлопнулся прямо перед Люком, замершим в неудобной позе.

Все закончилось резко, как будто портал был единственной точкой державший всех. Контрабандисты перестали сопротивляться, а наёмники как один выдохнули.

Меня откровенно мутило, и я пристроилась рядом с поваленным камнем. Тем более, отсюда прекрасно было видно и слышно всё.

Всех контрабандистов связали, Люка крепко скрутили, а Эстель посадили на камень, прикрытый теплым плащом. Пока приходила в себя на всякий случай следила за магом и вздрогнула, когда он посмотрел в мою сторону. Столько было холода в глазах, что стало страшно. Что удивительно, потом он резко развернулся и со всей силы впечатал кулак в челюсть седого.

— Скэн, — простонал тот. — Ты спятил?

Седого ещё раз приложили по лицу, да так что тот повалился ничком на землю.

— Как давно ты на них работаешь? — седой пытался промямлить о том, что он свой, но его быстро привели в чувства ещё одним ударом.

— Месяц, только месяц, Скэн, — из его носа хлестала кровь, а разбитые губы еле шевелились.

— Кто главный? Имя, — маг был страшен, голос ровный, движения точные, ничего лишнего.

— Не знаю, я работал с Люком, — наёмник попытался сесть, но снова опрокинулся и, хрипя, неожиданно спросил. — Как я себя выдал?

— Ты упал от усталости, когда мы хотели выбрать другую дорогу, именно там нас настиг разрыв. Билл, вяжи.

Маг развернулся и быстрым шагом направился в противоположную сторону — к Эстель. Та сидела смирно, грустно следя за стремительным приближением мага.

— Что-нибудь скажете, герцогиня?

— Мне нечего тебе сказать, Джеймс, — она говорила тихо и, если бы я не сидела к ней чуть ближе остальных, могла не расслышать.

— Куда вёл портал и где теперь первая партия порошка?

— Мне нечего сказать, кроме того, что не всё так, как кажется. И я, действительно не участвовала в этом всём.

— Я задал простые вопросы, и мне нужны простые ответы.

— Если я отвечу, ты мне можешь пообещать, что ни я, ни моя семья никак не пострадают при вынесении приговора?

— Не у того просите снисхождения, ваша милость. Проще, если бы сразу вы говорили с Эдвардом. Только сейчас нет на это времени, а мне нужна та часть порошка и если вы знаете, где она, лучше скажите.

— Думаешь, он тебя отпустит? — герцогиня вспомнила, что она не абы кто и теперь холодно взирала на мага. — У Эдварда уже готов контракт ещё на пятнадцать лет и, поверь, твоя подпись на нём лишь формальность. Корона не отпускает таких, как ты — полезных и верных. Но, всё можно переиграть, если ты просто дашь мне слово.

Маг стоял, сложив руки на груди, и сверлили Эстель мрачным взглядом.

— Билл, верёвку.

— Джеймс, это не смешно, куда и как я убегу, если у меня нет ни капли силы? Что, злишься из-за контракта, но не знаешь на ком сорвать злость? — в голосе герцогини слышался яд. — Или не веришь про контракт? Ха, и думаешь, Эдвард твой друг? Как бы не так, для него на первом месте королевство, и только потом всё остальное. Только вот семья и друзья, даже не на втором.

— Герцогиня, вам лучше оставить эти рассуждения при себе, — спокойно проговорил маг. — Мне не интересно, так что поберегите красноречие.

— Так я и думала, ты приспособленец. Тебя устраивает, что тобой откровенно пользуются, платят гроши и не считают нужным награждать ни за что, потому что ты выполняешь работу на заранее оговоренных условиях. Они итак семью за такого мага отблагодарили, куда же больше привилегий, да?

— Как же я устал от этой трескотни, — тихо пробормотал маг. — Герцогиня, либо вы замолкаете, либо кляп.

— Не посмеешь, — улыбнулась она. — Но ты подумай, чем они отблагодарили? Подарили тридцать лет назад титул твоему отцу? Так ты даже не старший сын и не наследуешь. Отправили учиться в магическую школу, где ты был самым маленьким и страдал от старших? Ах да, забыла главное, единственный в истории маг, чьё обучение в Высшей школе оплатила корона. Только вот стоило ли это пожизненного рабства?

Маг устало прикрыл глаза, а затем без слов очень быстро стянул руки Эстель верёвкой. Её возмущенный крик прервал кляп. Не церемонясь, довольно грубо ей запихнули тряпку в рот. Сцена выглядела до дрожи неприятной. Магу было совершенно всё равно, что перед ним, нет, не герцогиня, девушка.

— Мариша!

Я вздрогнула от этого окрика и неосознанно втянула голову в плечи. А маг стремительно обернулся ко мне.

— Иди сюда. Мариша, не мотай головой. Лучше подойти, пока я тебя об этом прошу.

Медленно встала, от усталости немного водило, но я старалась идти ровно, ещё подумает, что у меня коленки дрожат. И что, вообще, это значило, пока меня просят, а что было бы, если бы не пошла? Хотя нет, знать не хочу. Уж слишком у мага красноречивый взгляд.

— Сядь. Нет, ближе к Эстель.

— Эй, что вы делаете? Меня-то зачем связывать?

— Для душевного спокойствия, — не обращая внимания, маг стянул запястья, а в довершении ещё просунул веревку между мной и герцогиней, как у каторжников.

— Для этого есть зелья и настойки, — постаралась пошутить, но маг так посмотрел, что я прикусила язык.

Отвернувшись, он чуть не сплюнул себе под ноги:

— Ведьмы.

После чего его спина быстро растворилась среди суеты организующих лагерь наёмников.

 

Глава 17

Спустя всего два часа и полтарелки каши мы шли в обратном направлении. Нас было немного. Кроме главаря и Билла, ещё двое наёмников и пленники — Эстель с Люком. Меня развязали, но сделали это неохотно, более того, маг теперь шёл рядом и изредка бросал косые взгляды. Чтобы быстрее добраться в город я выбрала самую короткую тропинку. Но перед тем как ступить на нее, маг отправил вперёд ведьмака. И если сначала я не поняла манёвра, то когда наш пленник задергался и попытался незаметно что-то обойти, все встало на свои места. Главарь просто толкнул Люка вперёд, и его знатно приплюснуло к земле. Сработала ловушка. Ведьмак, несмотря на кровь, нехорошо улыбался, видимо, предвкушая, как нас так же где-нибудь приложит. Но после обещания главаря пустить его вперёд, чтоб не тратить силы на поиск ловушек и обезвреживать уже по факту, стал сговорчивее. Нехотя рассказал, где и что обходить, но всё равно иногда главарь толкал его вперёд, когда в чём-то сомневался. Так и шли, мы с главарём и Люк, за нами все остальные.

Люди были измотаны, но старались не жаловаться. Билл часто подходил и спрашивал как я, даже сунул мне какой-то сухарь. Сам при этом выглядел не лучше главаря — бледный, с ввалившимися щеками.

В лагере, после того как всё утрясли, а с меня, чтоб поела, сняли верёвки, он постоянно был рядом. Просто подошёл, обнял, до треска косточек и не выпускал минут пять. Если бы не слабость, я бы ему напомнила, что к ведьмам без спроса лучше не приближаться. Но, мне кажется, он бы всё равно не послушал. Усадил на тёплое бревнышко, принёс миску с кашей и начал выспрашивать, куда нас забросило. Пока я ела и коротко рассказывала о том, что случилось, просто сидел рядом и смотрел с еле заметной улыбкой. Его каша остыла, а он всё смотрел и улыбался. Такое беспокойство о какой-то на самом деле малознакомой ему ведьме трогало, так что я тоже улыбалась и задавала вопросы. Оказалось, что они почти не получили травм и ещё до того, как магия начала тянуть Билла в определённом направлении двинулись вперёд по всё той же дорожке. Поэтому и пришли быстрее, чем рассчитывали.

Когда объявили сбор, он сам напросился идти обратно в Эстекс. И сейчас был единственный в приподнятом настроении, одни великие ведьмы знают почему. Остальные шли, мрачно взирая вперёд, в том числе я.

Не останавливались мы до глубокой ночи. Ног я уже не чувствовала, но так хотелось домой, что была готова идти сутки напролёт. На привале все быстро улеглись. Маг просто упал, крикнув Биллу, что тот дежурит первым. Тихонько вздохнула, с одной стороны, хорошо, что главарь пока как бы забыл о моём существовании, а с другой — было грустно. Неприятно, когда на тебя так демонстративно не обращают внимания. Тем более, мне очень нужно было поговорить с ним. А он то спал, то распоряжался, то вокруг было слишком многолюдно.

Немного поворочавшись, уснула, только, как оказалось, ненадолго. Проснулась от ощущения, что меня куда-то тащат. Кое-как продрала глаза и, оказалось, меня, правда, тащили за ноги. Голова то и дело подскакивала на корнях, но в целом тащили, надо признать, аккуратно. Ненароком подумала, что неужели так мстит маг. В темноте было неясно, кто совершает такое непотребство, а подать голос, чтоб узнать, как выяснилось, я не могла. Во рту кляп, руки и ноги связаны.

Мой похититель пыхтел, но не останавливался. Спросонья даже страшно не было, и если уж совсем честно, жалела, что проснулась. Лучше бы дремала, а теперь сопротивляйся.

Брыкнула ногами, но похититель даже не повернулся. В том же темпе шёл вперед. Так и продвигались — он шагал, я извивалась. Но спустя десять минут мы остановились. Несмотря на ночь, луна неплохо освещала местность и исполинский дуб с дырой в корневище, к которому меня подтянули, разглядела чётко. Так же как и лицо похитителя.

— Здесь переждём, — надсадно дыша, пробормотал Люк.

Интересно, зачем ему я? Он — ведьмак, и с лесом контакт налажен, а у меня амулет, по которому могут найти. Меня прислонили к дереву, а сам ведьмак сел на корточки и зарылся пальцами в землю. Не представляю, что он делал, но продолжалось это довольно долго, а закончилось его неприятной улыбкой во всё лицо. Устало вытерев лоб, он прислонился к дереву рядом со мной.

— А всё оказалось проще, чем я думал. Ну, что Мариша, ты уже готова благодарить меня за своё спасение?

Округлила глаза и в упор уставилась на этого блондинистого наглеца. Что он вообще городит?

— Только не говори, что ты добровольно работала с Джеймсом. Он, во-первых, маг, в самом плохом смысле слова, а во-вторых, у него слишком скверный характер. Уж я знаю, как-никак учились, можно сказать, вместе три года. Спросишь, к чему я тебя взял с собой? Всё просто. Людей с даром мало, и им хорошо бы держаться вместе, особенно тем, кто осенен ведовством. Слишком нас в последние годы душат. К тому же, ты ведьма необычная. Слабая, а с природой хорошо получается. Когда тебя вышиб из контакта с землей, чуть сам не упал, сильно вцепилась.

Он опять утёр лоб и выдохнул. Посмотрел на мои связанные руки и как-то виновато улыбнулся.

— Могу развязать, вообще не люблю я это дело — связывать девушек. Но ты должна пообещать, что не будешь делать глупостей. Вот и ладненько.

Пребывая в лёгком ступоре от такой милой беседы и того, как Люк прикидывается хорошим парнем, я хлопала глазами. Помнится, ещё полдня назад он пытался меня задушить.

— Я бы предложил тебе пойти со мной, но ты ведь не согласишься, да?

— Куда пойти и зачем?

— Точное место не скажу. А вот зачем. Знаешь ли, у тебя же очень слабенький дар, а способности есть. Я бы мог тебе помочь с увеличением силы.

— Просто так? — я вообще уже ничего не понимала, но всё сильнее напрягалась.

— Э нет, от тебя нужна будет на начальном этапе кое-какая помощь.

— А поточнее?

— Всё же заинтересовалась?

Правда, было очень любопытно, но пока он молотил языком я лихорадочно думала о своём спасении. Почему-то сомнений не было в том, что ничего хорошего впереди меня не ждёт.

— По-мелочи. Кое-кого обучить общению с природой, немного поделиться силой. И было бы приятно, если бы молодая и симпатичная девушка согласилась мне немного помочь.

Он широко улыбнулся, а я покивала со значением и попробовала незаметно дотронуться до амулета под рубашкой.

— Не старайся, я знаю эти побрякушки. У нас полкурса их у Джеймса скупала. Твой заблокирован.

Вот именно в этот момент я окончательно проснулась. На удивление страха не было. Если бы этот Люк хотел убить не стал бы меня тащить из лагеря. Но оставаться с ним наедине совсем не хотелось, мало ли что он, в конце концов, задумал. Так что собралась с силами и с серьёзным лицом одобрительно кивнула Люку.

— В принципе, это даже хорошо, я, правда, не добровольно с ними работаю. Меня просто поставили перед фактом. А долго мы тут будем сидеть?

— До рассвета, думаю.

— Понятно, а перекусить у вас чего-нибудь найдётся? Хотя, да, что это я. Вы же пленник, у вас в карманах точно не завалялось ничего.

Он лишь пожал плечами. А я под внимательным взглядом Люка полазила по карманам и выудила засохший кусок хлеба, который мне сунул Билл. Вот кого надо будет отблагодарить при случае.

Сделала вид, что понюхала и повертела, на предмет плесени, а сама шепнула два слова для откровенности. А что ещё я могла, когда передо мной не кто-нибудь, а сильный и обученный ведьмак, тот, что почти маг. Набралось же их на мою голову. Вот и оставалось мне, заболтать Люка, по возможности узнать что-нибудь полезное, да ждать мага. Отломила половину и протянула ему.

— Угощайтесь, это та самая благодарность, — он взял кусок осторожно отгрыз край и пожевал, внимательно наблюдая за тем, как и я ем сухарь.

— А если серьёзно, я вам зачем?

— Да в принципе незачем. Тебя увел, чтобы они дольше меня искали, ты поразительно талантливая ведьма. С землей редко так умеют, особенно без вливания силы. Ты бы быстро меня нашла, а они нет. Ну, а так, нам правда не помешает ещё одна наивная ведьма для подпитки, — на этой фразе он резко остановился и с подозрением посмотрел на меня, но всё равно продолжил. — Убивать или магически усыпить было нельзя, никто не знает как, но джеймсовы амулеты на это реагируют быстро. Он бы точно проснулся, так что остаётся только блокировать поиск.

— А для чего подпитка?

— Для порталов, конечно, для них же прорва энергии нужна. Вот у нас ведьмы и подбрасывают силы, и маги, конечно. И через пыль, и просто те, кто сочувствует, — ведьмак сузил глаза, собираясь заговорить, но я его опередила.

— Сочувствует чему или кому? И сколько у вас ведьм?

— Ведьм около тридцати, — эх, забыла, что нужно по одному вопросу.

— А у Эстель ещё живы родственники, от которых ей передался дар, бабушки прабабушки? — протараторила я.

— В её семье дар передавался по мужской линии. Отец ведьмак, и он жив, — Люк неожиданно крепко сжал в кулак оставшийся сухарь, дунул в него и сразу же задал вопрос. — А с какой целью интересуешься?

— Есть магический слепок, и он очень похож на Эстель, но как будто немного другой, — я в недоумении посмотрела на ухмыляющегося ведьмака и против воли продолжила. — Это может быть и Эстель просто с каким-то искажением, либо это может быть родственник, а возможно они делали что-то вместе.

— Вот оно как значит. А почему ты так внимательно смотришь на мои руки?

— Пытаюсь понять, ждать ли мне мага. Если его магический амулет, стянул вам руку до крови, то вас можно будет отследить, не знаю это временное действие или пока кровь свежая, но с Эстель вроде бы такое получилось провернуть.

С ужасом смотрела на ухмыляющегося ведьмака, совершенно не понимая, как у него это получилось. Если ведьма не хочет её заговор на неё саму не действует. И от того, как легко он обошёл это незыблемоё правило, стало очень нехорошо.

Дослушав меня, он моментально вернул на место кляп и опять связал руки.

— Просил же без глупостей. Мариша, ну, невозможно же быть такой наивной ведьмой, — меня легонько потрепали по щеке. — Особенно, когда ввязываешься в игру взрослых дядек. Очень вовремя ты мне рассказала, про амулеты. И сейчас мы кое-что провернём, не бойся, я сделаю очень маленький надрез.

Стянув перчатку, он оцарапал мне кисть и моментально зашептал порез. Даже понять ничего не успела, только почувствовала, что влил он в десятки раз больше силы, чем нужно. По всему выходило, создавал помехи для поиска. Делал всё, торопясь, оглядываясь и внимательно прислушиваясь к каждому шороху. Что-то бормотал про трижды проклятого Джеймса с его силой, о том, что ему никак нельзя к Эдварду и что его по головке не погладят.

— Ну, вот и всё, — он быстро поднялся. — Эх, глупая ты. Ведь, правда силу увеличила бы, помогла собратьям, а так.

Потом махнул рукой и скрылся в темноте, а я сидела и ёрзала, пытаясь сбросить путы. Вот вляпалась, так вляпалась, тут же явно какой-то заговор и связано это как пить дать с политикой. В очередной раз у меня не всё идёт гладко. В душе зрела обида на всё и всех. Особенно на мага, не разговаривает со мной, понимаете ли. Я, можно сказать, только пользу приношу, пусть и нестандартными путями. Но в результате всё заканчивается хорошо, да и мы в выигрыше. А он даже не удосужился пленника нормально связать. Ворочалась, ворочалась, но верёвки так и не смогла развязать, через добрые полчаса плюнула и удобнее привалилась к дереву.

Нашли меня только на рассвете. Под внутренний диалог о том, какие маги всё же сволочи я, оказывается, уснула. Открыла глаза оттого, что позвали по имени. Передо мной на корточках сидел, конечно, главарь и вид у него был хмурый. Он медленно вынул кляп у меня изо рта, но руки развязывать не спешил.

— Где Люк?

Проснулась я, конечно, быстро и даже успела про себя радостно выдохнуть, но вот после этого вопроса и слишком цепкого взгляда тоже нахмурилась.

— Не знаю, ушёл.

— Зачем он тебя взял с собой?

— Думал, что со мной вы его слишком быстро найдёте, а убить не мог, вот и взял, — настроение моментально испортилось после этих двух вопросов, и ведь не полслова обо мне, только про Люка. — Вы думаете меня развязывать?

— Нет. Как он узнал, что я иду по его следу?

— А с чего вы взяли, что узнал? И почему не развяжете?

— Мне так спокойнее, — вполне серьёзно сообщил он. — И, Мариша, не прикидывайся. Он оставил тебя, предварительно выплеснув до мерина силы, и теперь любой поиск сам собой отпадает.

— А почему вы не думаете, что это Эстель с ним поделилась своими знаниями, она же уже проделывала такое, — проворчала я, уже прекрасно понимая, что маг опять мной, мягко говоря, недоволен.

— Как оказалось, у неё это получилось случайно. И при этом она не представляет как. Вывод один — узнал он это от тебя, больше не от кого. Тебя я проверил магией и уверен, что в этом деле ты с ними не заодно. Остаётся одно — ты рассказала добровольно. Зачем?

— Это вышло случайно, — прошипела я. В душе медленно поднималась волна злости. Маг так смотрел, как будто я добровольно пошла с Люком, сама себя связала и напоследок ещё выболтала все секреты.

— Случайно?

Сквозь зубы вкратце поведала о заговоренном сухаре. Маг сверкнул глазами и с тяжелым вздохом начал развязывать руки.

— И откуда ты взялась на мою голову, — печально пробормотал он.

— Вообще-то, если бы не я далеко бы вы не ушли. Да и сейчас, я вам про камень узнала, про ведьм и куда идёт их сила. Да и про семейство Эстель, там же теперь всех можно проверять.

— Ну, это вряд ли. Чтобы проверить герцога у Эдварда должны быть железные аргументы. Да, ты помогла, — кивнул он и продолжил. — Так помогла, что единственный ценный свидетель сбежал.

— Он сбежал, потому что вы не уследили!

Я насупилась и молча встала. Не собиралась перед ним ни в чём оправдываться, в целом я всё делала верно, и меня мало в чём можно упрекнуть. За несколько секунд прикинула вдохновенную речь о моей пользе, но когда подняла глаза на мага, заметила, что наблюдают за мной с едва заметной улыбкой.

— Не пыхти, — совершенно спокойно проговорил он. — Отчасти ты права и моя вина в этом тоже есть. Но и ты должна признать, что зря начала шептать заговоры под носом у сильного ведьмака. Признаться честно, я был удивлен. Конечно, многие ведьмы слишком самонадеянны. Они знаю лучше, у них получается быстрее и они хитрее. Но, ты мне казалась более рассудительной.

— И что вы прицепились к ведьмам? Мы, во-первых, все разные, а во-вторых, по самонадеянности маги любую ведьму переплюнут.

— Обычно у магов это проходит с возрастом, как у большинства молодёжи. А у ведьм по неизвестной мне причине нет. До этого дня я полагал, у тебя этой черты характера нет, — маг говорил спокойно, кажется, даже не пытался меня разозлить, но я тихо зверела. — Мариша, ну, правда, что тебе мешало, просто подождать, когда я вас найду? Тем более, когда поняла, что амулет на его руке не просто так растирает запястье до крови?

— Не привыкла сидеть, сложа руки. Тем более, когда речь о моей жизни или моём здоровье. И что-то вы не торопились. Может быть, вы вообще не пришли бы!

— Торопился, но Люк сбил след с помощью магии земли. И, Мариша, до этого я приходил, — ещё спокойнее проговорил он, отчего моя злость только усилилась. — Почему решила, что в этот раз будет по-другому?

— Вы пришли за Люком, между прочим. А мой амулет, к слову заблокирован!

— И поэтому я бы тебя нашёл не сразу, но всё равно нашёл бы.

— Но сначала всё равно Люк.

— Да.

Не ответила, просто развернулась и пошла вперёд. В душе бушевала смесь обиды со злостью, еле сдерживалась, чтобы не наговорить лишнего. Ссориться с магом, когда он должен расколдовать старуху нельзя. Меня быстро нагнали.

— Ты решила, что я могу не прийти из-за своего демарша перед пещерой? — его спокойствие меня окончательно взбесило, и я резко остановилась, мрачно взирая на мага. — Могу тебе сказать, сначала хотел придушить. Потом обнять, потом опять придушить. Настроение, знаешь ли, менялось с чудовищной скоростью. И примерно столько же раз, сколько ты ездила своими выходками по моим нервам. Особенно в момент боя. Неужели никто тебе не говорил, что когда маги дерутся, надо прятаться, а не лезть, куда не просят. Особенно, когда сил у самой нет. Ты, безусловно, помогла со своей землей, но это было лишнее, особенно, при условии, что тебя и так качало, а я и без этого справился бы. Было бы сложнее, но на результат это бы не повлияло.

— Да, что вы говорите!

— Именно то и говорю. А про твою выходку у пещеры стараюсь забыть, чтобы не придушить.

— Вы сами мне дали той отравы! Что вы только в неё добавляете, мозг же совсем не работает, когда её пьёшь!

— Очень по-взрослому всё свалить на алкоголь. Мариша, ты сделал всего один глоток, не верится, что ты настолько опьянела, — потом внимательно посмотрел на меня и удивленно спросил. — Ты раньше не пила?

— Почему? Пила, когда знакомилась с Огюстом, — и как у него получается перескакивать с чтения лекций и нравоучений на нормальный тон так быстро?

— Кто это?

— Бокал моей старухи.

Маг усмехнулся и потянул за руку вперёд, с фразой вот откуда дурное влияние.

— И, между, прочим, если бы я не пошла к пещере, вы бы всех упустили, у них же раньше портал открылся, а так вы их как раз отвлекали своими кульбитами.

— Мариша, я же сказал, что хочу забыть, для твоего же блага. Как вспомню, начинаю звереть, — потом чуть улыбнувшись проговорил. — Хотя, то, как ты назвала меня по имени и сама поцеловала, мне понравилось. Идём, там Билл рвёт на себе волосы.

И он отпустил мою руку, которую до этого крепко сжимал. Этот разговор, да и настроение мага меня выбили из колеи. Хотела многое сказать. А теперь шла, и в голове постоянно звучало, что меня хотели обнять. Искоса взглянула на него. Шёл он сосредоточенно и виду не подавал, что замечает мои взгляды. Хотя я была почти уверена, что всё подмечает. А я смотрела и ломала голову, почему меня так заботит, что он выглядит уставшим, пусть и не настолько как вечером. Зачесались руки сделать восстанавливающее зелье или элексир силы. Только вот по виду мага было понятно, что ему просто нужен отдых, а отдыхать он будет, судя по всему, только когда дойдёт до города.

— Мы можем срезать путь, — совершенно неожиданно для себя сказала ему.

— Эта очень хорошая новость.

— Там только надо будет чуть пододвинуть камень, можно магией, — говорила, а в глубине души понимала, что двигать камень, чтобы быстрее отдохнуть это недальновидно.

— Магией? И большой там камень?

— В мой рост, — маг споткнулся, а я быстро продолжила. — Вижу, вы устали, как и все, но вы же сказали Люку, что резерв у вас не бывает на нуле. Вот я и подумала, что силы точно есть.

— Есть, — он поморщился, а потом неожиданно объяснил. — Силы есть всегда, только вот телесную усталость, к сожалению, это не отменяет. А так как мы с силой единое целое, когда сильно устаёшь, всё становится слишком сильным, разозлить может любая мелочь, так же как и успокоить и … В общем, сложно всё.

Я с опаской посмотрела на мага, чьи глаза сейчас не блестели и были обычными. Наверняка, он просто опять пугал.

— Но, в любом случае, нам надо спешить, так что будем срезать.

Мы довольно быстро вернулись к месту нашего лагеря. А там Билл — бледный и с огромными глазами. Мне стало очень неловко, даже сама не понимаю почему. Подошла и, взяв за руки, заглянула в глаза.

— Спасибо тебе за сухарь.

Положа руку на сердце, стоит признать, что сухарь только усложнил жизнь. А Билл даже не спросил, почему я только сейчас благодарю. Он просто смотрел и не отпускал мои руки.

— Я рад, что с тобой всё в порядке. В порядке же?

— Ага.

И мы опять замерли. Снова накатило чувство неловкости и захотелось забрать руки. Но Билл их очень крепко сжимал. На душе от этого стало немного грустно. Я ему ободряюще улыбнулась, а он в ответ даже глазом не моргнул, только смотрел.

— Да, едрить твою налево, поцелуйтесь уже, и пошли, — пробасил бугай.

У Билла немного заблестели глаза, а я почему-то обернулась на мага. Он стоял всего в паре шагов и выглядел мрачно, но поймав мой взгляд, на его губах появилась лёгкая усмешка.

— Мариша, всецело одобряю. Быстрее поцелуешь, быстрее пойдём.

Резко выдернула руки из захвата и развернулась в правильном направлении. В душе опять поднялась волна злости и, самое обидное, я совсем не знала с чем она связана больше. С тем, что за меня так просто решают про поцелуи или с тем, что маг так спокойно к этому отнёсся.

 

Глава 18

Ноги гудели так, что отдавалось в уши. Но я не собиралась останавливаться, мы вот-вот должны были выйти к старому озеру, а там уже родная лавка, и печка, и госпожа Блакли, и её Огюст.

Всю дорогу мы молчали. Ни Билл, ни маг со мной не перекинулись и парой слов, даже когда подошли к камню, загораживающему проход.

Я стояла в отдалении, сложив руки на груди, и откровенно дулась. Это было неправильно и, вообще, я же взрослая, но обида почему-то не уговаривалась и не проходила.

Главарь засучил рукава, пощупал преграду и расслабленно, не глядя, махнул рукой. Потом прочёл заклинание, а камень, молодец, даже не пошевелился. Вторая попытка — тот же результат, и уже почём зря поминают бедного мерина. Я ехидно улыбнулась. И кто буквально полчаса назад говорил о самонадеянности ведьм?

Мучились они около получаса, в конце концов, я не выдержала и пошушукалась с лесом. Оказалось, камень глубоко врос в землю. Просто подошла, сказала магу, на какую глубину ушёл валун, и демонстративно вернулась на своё место, опять сложив руки. К сожалению, моё настроение проигнорировали.

Наёмники руками и частично магией быстро его раскачали, а потом главарь кое-как сдвинул всего на полметра. По его лицу текли очень заметные ручейки пота, что дало ещё один повод как-нибудь при случае вспомнить о самонадеянности.

На самом деле обратная дорога промелькнула с бешеной скоростью, даже несколько ловушек, которые быстро погасил маг, не запомнились. Мне настолько опостылел этот поход, что когда один из наёмников заикнулся о привале, я была готова убить. Хорошо, что маг вовремя сказал: «идём до конца», иначе бы от грозного взгляда перешла к рукоприкладству и плевать, что этот наёмник в два раза выше. Госпожа Блакли же как-то с такими справляется, а она, вообще, ниже меня на голову.

Было дело, когда она нашего градоначальника за ухо оттаскала, допрыгнула же как-то. И он не смог вывернуться! Конечно, для этого ей пришлось руку клеем собственного изготовления намазать. Они с градоначальником потом целый день вместе сидели в лавке. У старухи от сердца отлегло, когда она его за ухо оттаскала, и она пошла всё исправлять. Но оказалось, клей можно было нейтрализовать только зельем, которое нужно настаиваться шесть часов. Вот они столько часов и пили, ну, в самом деле, что ещё делать столько времени с заклятым врагом. Обычно после такого от старухи только друзьями уходят. Но градоначальник хоть и пил наравне не сошёлся с моей старухой характерами. Она у меня правду любит и про градоначальника её много знает. А он, наоборот, о себе предпочитал ничего не знать, особенно из уст моей старухи.

Но она у меня отходчивая, так что от уха руку отклеила, правда, ухо у градоначальника потом синим было ещё несколько дней.

К озеру мы вышли ночью. Нас обдувало со всех сторон и как будто мотало на ветру. Мелкие магические огоньки тускло подсвечивали путь и стали ярче, только когда мы добрели до лагеря наёмников. Здесь на земле сидел всего один человек, который резко подскочил при нашем появлении. Не перекинувшись и парой слов с главарём, он споро подвёл лошадей, одну за одной, и сам вскочил в седло. В этот раз я забралась даже без помощи Билла, но ехала, намертво вцепившись в поводья. Мы быстро приближались к городу и судя по всему собирались проехать по тракту, минуя центральную городскую улицу и нашу лавку.

— Господин Скэнмор, вы, кажется, забыли, что обещали расколдовать госпожу Блакли, как только мы въедем в город.

— Отчего же, я всё помню и расколдую её завтра утром.

— Маги всегда так наплевательски относятся к своим обещаниям?

— Мариша, сейчас мне не до твоей старухи, с ней ничего не случится, если она ещё полночи проспит.

— А утром будет до моей? То есть вы за полночи сможете раскрыть заговор и найти свою партию порошка неизвестно где? Расколдовать госпожу Блакли это дело нескольких минут. И, мне кажется, это как раз можно сделать сейчас, как и обещали. А всё остальное утром.

— А мне кажется, что твоей госпоже пора уже отвечать за свои поступки, как взрослой женщине. Согласись, она заслужила небольшую оплеуху.

— Вы сами начали наговаривать на ведьм. И, между прочим, в этом городе без ведьминой лавки и госпожа Блакли было бы гораздо больше несчастий и болезней. Так что, одна небольшая шалость взамен огромной помощи всем и вся — мелочь. И все это понимают, в том числе жители, а вы почему-то нет.

— Чего я искренне не понимаю, Мариша, так это почему за умудрённую, пусть будет, опытом ведьму просит девятнадцатилетняя девушка. И расхлёбывает последствия всех её (как ты там сказала?) «шалостей» тоже та самая девушка. Достаёт из канав, любезничает с лавочниками, заглаживает вину булочками и пирогами перед жителями, при этом работает в лавке за двоих, пока взрослая женщина творит неизвестно что. Тебе не кажется, что это ты должна быть легкомысленной и пусть не бросаться заговорами в каждого встречного, но, не знаю, иметь свободное время и гулять со своими сверстниками. На свидания в конце концов ходить, а не бегать за старухой.

— Мне кажется, это не ваше дело, — после такой отповеди мне хотелось плюнуть магу в глаз, но остановило чувство самосохранения, будь оно неладно.

— Не спорю, но расколдую завтра.

— А вам не кажется, что это хамство? И что я для вас сделала не в пример больше, чем было изначально оговорено. А вот вы ничего, даже того, что обещаете, не делаете.

— Мариша, — с нажимом сказал маг, внимательно посмотрел на меня и, кажется, дальше сказал не то, что хотел. — Всё-таки лучше бы ты ходила на свидания, чем изображала старшую сестру взбалмошной старухи.

— Много вы знаете о старших сестрах, — проворчала я.

— Ну вот о тебе знаю. Три сестры, за которыми ты присматривала, потому что мать помогала отцу в лавке. Любой их проступок и виновата ты. Одеть, обуть, накормить, проследить, чтобы никуда не попали — всё на тебе. Притом что самой тоже было лет двенадцать, кажется, когда появилась младшая.

Плотно сжала губы и промолчала, много он знает. Мои родители очень хотели большую семью, но после меня мама долго не могла забеременеть и ей помогла только ведьма, которая как раз и увидела во мне дар. Мне было девять, когда она приехала в наш город. И вот с той поры она и лечила маму, а мне кое-что рассказывала о колдовстве, благодаря чему меня взяли в ведическую школу, несмотря на нестандартный дар.

На самом деле родители, спустя три года попыток отчаялись, и все скопленные деньги пустили на расширение лавки. И вот тогда неожиданно мама забеременела. Рук в лавке не хватало, так что ей приходилось тяжко, как и всем. Я тоже работала на посылках и сама неизвестно как начала нянчиться с сестрой, потому что после стольких разговоров и переживаний, мне тоже хотелось, чтобы нас стало больше. Мама никогда не просила сидеть с сестрой, я вызывалась сама, когда видела как ей тяжело, так и повелось. А когда следом за первой сестрой появилась вторая, я даже не подумала менять поведение и стала следить за обеими. А там, где две, там и три, так я считала спустя ещё год другой. И не объяснишь же этому магу-аристократу, что в простых семьях, все друг другу помогают, не из-за чьей-то прихоти, а потому что жизнь такая.

Видимо, мой хмурый профиль что-то сказал магу, и он примирительно продолжил:

— Возможно, всё выглядит не так, как мне кажется, хотя всё равно не отменяет того, что ты почти всегда ведёшь себя как старшая рассудительная сестра. Только вот почему это распространяется на старуху мне всё равно непонятно.

— Да уж как вам понять, с вашими аристократическими интригами и браками по расчёту, где детей отдают нянькам и забывают о них до совершеннолетия все, включая и братьев, и сестёр.

— Я рос в обычной семье и до шести лет не сталкивался ни с кем из аристократов, — напомнили мне.

— Вот именно вы и должны тогда это понимать, но, судя по всему, сейчас вы больше аристократ, чем человек и уже присмотрели себе жёнушку, чтобы прыгнуть на следующую ступень высшего общества.

— Интересные у тебя мысли, — его спокойный голос никак не вязался с бурей в моей душе. — Знаешь, а у меня есть старший брат. Ему было всегда на меня плевать, и в детстве это больно било. Я восхищался его силой и ловкостью, пытался в чём-то подражать, а он обычно называл меня мелюзгой и давал щелбаны. И сейчас я немного завидую твоим сестрам…

Такого откровения от мага не ожидала, и это явно было сказано, чтобы смягчить ситуацию, но почему-то не уняло мою злость.

— Ага, вы вроде бы из низов и должны понимать простых людей, а, может, и понимаете, но делаете вид, что выше всего этого. Потому что теперь-то вы аристократ. И заметьте, обычные люди и просто так помогли бы мне со старухой, потому что я бы им тоже отплатила добром. Можете и дальше рассказывать о вашей нелёгкой жизни и показывать, какой вы на самом деле человек. Но по сути вы маг, такой который людей и особенно ведьм считает за грязь. А на обычные просьбы о помощи отвечает: «что мне за это будет?». И пальцем пошевелит только в том случае, если выгода в десятки раз окупит его усилия!

Лицо главаря посерело, и без того бледное, оно теперь навевало ужас. Он молча ударил коня пятками и поскакал на главную улицу.

— Билл, Эстель лично отвести к Эдварду!

Он скакал в сторону лавки и я, ещё сильнее вцепившись в поводья, старалась поспевать за ним. Главарь остановился точно напротив калитки и моментально спрыгнул на землю. С его головы упал капюшон плаща, когда он, чеканя шаг, прошествовал к двери. Грохнул кулаком и она открылась, как родному.

К этому моменту я успела только сползти с лошади. Когда я, запыхавшись, вошла в гостиную, где разместила старуху, маг уже водил над ней руками. Лёгкое свечение над её телом вспыхнуло и замерцало, маг выругался и опустил руки. Встряхнулся и опять начал шептать заклинание. Он довольно долго сидел и водил руками, намного дольше, чем когда-то над Биллом. Свечение было ярче, а маг с каждой минутой бледнее. Неожиданно у моей старухи пошевелились пальцы, но маг не остановился, а продолжил колдовать. Последнее слово он произнёс так громко, что я от неожиданности вздрогнула. А он резко поднялся и, не дожидаясь, когда старуха придёт в себя, стремительно вышел за дверь. И у меня уши заложило оттого, как он её закрыл.

— Ох, как же голова болит, — прохрипели сзади. — Мариша, неси Огюста.

 

Глава 19

Ночь прошла бурно. Бокал я попыталась спрятать, за что стала не просто врагом, а вражиной. Госпожа Блакли лютовала, её штормило, знобило, болела голова, а потому всем, кто находился рядом, тоже нездоровилось. К моему большому сожалению рядом была только я. Пыталась влить в неё хоть каплю проверенного восстанавливающего зелья, но она слишком была настроена на Огюста. И разговора потому у нас не получилось. Точнее, получилось непонятно что.

Уставшая и не выспавшаяся, я, больная госпожа Блакли и Огюст, которого мы перетягивали.

— Да что ж вы делаете! Какой вам Огюст, вы и так еле стоите!

— Вот для этого и нужен Огюст, с ним я крепче на ногах держусь! Отдай, малявка!

— Не отдам! Вам, вообще, ещё надо объяснить, как это вы умудрились влезть в политический заговор против магов!

— Какой заговор? На кой мне политика, Мариша! Говорю, отдавай Огюста!

— Вы становитесь алкоголичкой! — меня окатило такой волной презрения, что ноги почти подкосились.

— Чтоб ты знала, мелюзга, истинная ведьма даже теоретически не может пристраститься к алкоголю. Дар её оберегает!

— Ага, вы это нашему целителю скажите! — ох, лучше бы я не упоминала про него, они, конечно, друзья и собутыльники. Но он частенько говорил госпоже Блакли, о вреде спиртного, сразу после того, как подливал. И именно после таких разговоров моя старуха начинала с ним ругаться, вот и сейчас глаза её полыхнули.

— Целитель, говоришь, — зашипела она. — Нашла кого слушать, старого маразматика, который пьёт в два раза больше меня и, заметь, дара у него нет! Так что делай выводы!

— Вывод один — всем пора прекращать! Но вам это нужнее, потому что маг может хоть сейчас прийти и заковать вас в кандалы за участие в заговоре! И это не монета возврата или вечный сон, понимаете? Это конец!

— Так, Мариша, какой заговор? И, погоди-ка, я не просто спала и мне снились отвратительные сны, а это был вечный сон? И, значит, магу я обязана этой головной болью и треньканьем в ухе? — потом она медленно отпустила Огюста, внимательно осмотрела мой потрепанный вид, в том числе испачканный плащ, который до сих пор не успела снять. — Почему ты так выглядишь? Почему синяки под глазами и где твои щеки? Таааак, Мариша, оставь Огюста и неси-ка гримуар!

Я с чувством закрыла глаза ладонью. В нашей лавке ничего не меняется.

В общем, мы со старухой кое-как, переругиваясь, поговорили. Гримуар и Огюста я от неё спасла. Зельем напоила, а она меня, наконец, отпустила отмокать в воде. Разузнать подробности о том, как частица силы моей старухи оказалась в той пещере и перед камнем, удалось с трудом.

— Подумаешь, помогла немного нашему целителю, — сообщила она мне. — Попросил по дружбе заплатить за него магический долг, дел-то.

Вот так и понимаешь, что пить в принципе нельзя, особенно с целителем. История, как обычно, была животрепещущая. Они выпили, он поплакался о своей незавидной судьбе. Рассказал, что с него требуют магический долг иначе всё, буду брать натурой. Что значит натурой, я не стала уточнять. Но зная, что в некоторых весьма спорных ритуалах используют сексуальную энергию, понимающе кивнула. Ну, а выпимши моя старуха вообще любит не только правду говорить, но и мир спасать. Вот и пошла, долг отдавать. В итоге её чуть ли не порталом доставили обратно в лавку, только чтобы она перестала его отдавать. Опять же подробностей мне не сообщили, потому что якобы слишком молода, такое слушать. Как доставать из канавы в полтретьего ночи, так в самый раз, а тут ещё не доросла. В общем, со старухой всё понятно.

Лежа в ванне, я даже успела успокоиться и почти задремать. И когда дверь резко открылась, еле нашла в себе силы повернуть уже потяжелевшую голову. Моя старуха с боевым раскрасом, при полном ведьминском параде, включая злобное сверкание глазами, и бутыль с зеленоватым зельем встала в дверях.

— Я не поняла, ты так и будешь разлёживать, пока маги в нашем городе свои порядки устанавливают? — она прошла вперёд и, не спрашивая, залила мне в рот отвратительную бурду для восстановления сил и бодрости.

— Госпожа Блакли, успокойтесь уже, — откашлялась и просипела я.

— Мариша, то, что ты спускаешь с рук всяким недоразвитым магам, тебе же аукнется. Нельзя прощать такого свинского отношения к уважаемым ведьмам!

— Да какое такое отношение?! То, что вас заколдовали, так вы там сам напортачили и, судя по гримуару, сами же виноваты, что заклинание преобразилось. Потому что читаете через строчку!

— Деточка, я не о себе сейчас, — она не вспылила из-за моего тона, даже не огрызнулась по поводу того, что сама виновата, более того, с сочувствием смотрела на меня.

Я скорбно вздохнула, видимо, меня намерены спасать. Медленно вылезла из воды, замоталась в халат и вышла в комнату. Старуха тоже прошествовала за мной и начала мерить шагами расстояние от окна до двери, то и дело, натыкаясь на кровать.

— Ты мне скажи, как так вышло, что ты у них на побегушках? Чему я тебя учила, Мариша? Мы не работаем на кого-то, исключительно на себя и помогаем только нуждающимся, остальным за приличные деньги и при условии хорошего настроения!

— Госпожа, Блакли…

— Нет, ты меня послушай. Ты им и лес показала, да? И с этим политическим заговором, видимо, помогла, а они что? НИ-ЧЕ-ГО! Даже не спорь!

— Госпожа Блакли, ночь сейчас. Мы только вернулись, вот завтра и посмотрим чего они или ничего. И вообще, вас же расколдовали.

— Про это отдельный разговор и не с тобой, а с тем магом, — она нехорошо прищурилась и продолжила. — Ты должна им показать, что ты ведьма, понимаешь? А то так и поведётся, нужно им что-то они пальцами щёлкнули и вот она, Мариша, даже звать не нужно и тем более платить.

— Госпожа Блакли…

— Молчи уже, я о тебе беспокоюсь. Меня не станет и как спрашивается, ты будешь держаться? Симпатичная девушка, одна в лавке, да ещё и сил немного? Да любой заезжий пьянчуга будет считать своим долгом тебя использовать. Так вот, чтобы такого не было, надо заранее создавать о себе правильное представление, поняла? Пусть слабая, но если надо так хвост этим забулдыгам накрутишь, что уши отваляться!

Как же плохо соображала голова. Сначала зацепилась, за то, что госпожа Блакли собирается на покой и даже лавку мне намерена оставить, потом за накрученный хвост, а затем я на всё махнула рукой и пошла одеваться. Не отстанет же, спорить с ней бесполезно, доказывать, что я смогу заставить людей относиться ко мне уважительно и без заговоров не стала. Такой разговор уже не в первый раз. И помню, что столько первосортных эпитетов, сколько я их услышала в свой адрес, раньше полагалось только градоначальнику.

Зелья приободрило и я уже не чувствовала себя побитой собакой. Даже спать расхотелось. Одевшись, спустилась вниз и сразу наткнулась на госпожу Блакли, нервно вышагивающую у двери.

— Пошли! — она схватила меня за руку и устремилась вперёд.

— Куда же вы так торопитесь?

— Ночь не бесконечная, а днём лошадиные заговоры плохо ложатся. Тем более такие. Мы же не собираемся им опять просто отрастить копыта.

— А что мы собираемся? — без энтузиазма уточнила я.

— Поставим лошадиное клеймо на их магические морды, — я споткнулась.

— Госпожа Блакли, даже не буду спрашивать, как вы собираетесь это провернуть, но вы понимаете, что с магами так нельзя?

— Вот именно с ними можно, этот главарь совсем страх потерял! Меня оклеветал, тебя чуть до истощения не довел, а сам, небось, пьёт со своими напарничками!

— Вообще-то, он вас расколдовал сразу после того как мы вернулись. Хотя сам с ног валился!

— Мариша, хватит его жалеть, и слюни по нему пускать тоже не смей, — она одним злым взглядом остановила все мои возмущения. — Маг он и точка. И за то, что тебе голову задурил, ему будет отдельное клеймо, на весь лоб!

— Госпожа Блакли! — только представила, как на лбу главаря светится отпечаток подковы, стало дурно, даже, несмотря на то, что клеймо ведьминское, и видно его только вблизи.

— Цыц! — она остановилась и в очередной раз с сочувствием посмотрела на меня. — Мариша, хватит сопли разводить. Ведьм должны остерегаться все, и маги в том числе. На этом всё, вперёд.

То, что перед заговором нужно было намазать место клейма зельем, видимо, мою старуху не смущало.

— Госпожа Блакли, как вы вообще собираетесь ночью с магом встретиться?

— Ты там что-то говорила, о том, что я якобы поучаствовала в заговоре. Вот и расскажу ему, как именно поучаствовала, скрывать мне нечего. А такая информация должна же сообщаться сразу, безотлагательно. Поэтому мы идём ночью.

— Понятно. Кстати, а вы знали, что господин Хельсон употребляет тот самый порошок, из-за которого весь сыр бор?

— Что сказать, подозревала, слишком наш целитель был суетлив, да и магический долг такая штука, появляется только когда нечем заплатить за что-то незаконное. Но ты не переживай, мы его вылечим. Полистаем гримуар и вылечим, как бы он не сопротивлялся.

— Угу, — что в гримуаре написано на эту тему боюсь представить, но целителю уже не спастись, так что придётся ему принимать удар судьбы раньше. — Кстати, знаете, это он рекомендовал меня магу, как проводника, рассказал, что я очень люблю лес.

Моя старуха резко остановилась и прошипела.

— Старый пьянчуга. С него и начнём.

Двери целительского дома радушно распахнулись после третьего удара сухим, но как показывает практика по-мужски крепким кулачком моей старухи. Заспанный господин Хельсон, даже успел набросить плащ и в руках сжимал медицинский саквояж. Думал, его позовут к больному, но целителю откровенно не повезло. Сощуренные глаза госпожи Блакли и моё кислое лицо сказали ему многое. Возможно, больше, чем следовало, я даже забеспокоилась за его здоровье прямо сейчас, ещё до того как госпожа Блакли шагнула внутрь дома.

Всё произошло стремительно. Сначала крик моей старухи, те самые эпитеты, которые раньше были только для градоначальника. Потом оправдания целителя и примирительные стаканы с виски. Это недолгое время я сидела на табуреточке и ждала. Примерно за час целитель и госпожа Блакли помирились окончательно и теперь говорили за жизнь. Господин Хельсон начал, как обычно с лести.

— Мариша, ну вот кто мы такие без вас ведьм? — говорил он, разливая остатки праздника в два стакана. — Мясники и всё. Ногу отпилить — это, пожалуйста, заштопать раны, вправить вывихи, да и то без вашего зелья забвения ничего мы толком не можем сделать. А чуть кто чихнет, мы им выписываем ваши настойки, и спрашивается, зачем мы после этого нужны?

— Затем, что ведьме не с руки помогать всем подряд, много чести, — грозно проговорила моя старуха. — Учу, Маришу, учу этой премудрости, а она опять за своё, помогает всем, даже магу с этими наёмниками. С твоей лёгкой руки, между прочим.

— Не гневайся, нельзя было по-другому. С этими наёмниками принц Эдвард.

Старуха задумчиво отпила из стакана и бросила косой взгляд в мою сторону. Да, про принца я и забыла сказать, а это действительно весомый аргумент. Пока госпожа Блакли задумчиво пила, осторожненько подала знак господину Хельсону и он выставил ещё одну бутыль, на этот раз элитного коньяка. Нехорошо, конечно, спаивать свою нанимательницу, тем более, когда сама читаешь ей мораль о вреде алкоголя, но на большее меня сейчас не хватало. Как представила, что мне с ней спорить полночи, потом отговаривать и в конечном итоге вытаскивать из какой-нибудь канавы, так сразу алкоголь перестал казаться таким уж вредным. Но, что удивительно моя старуха посмирнела после известия о принце. И, возможно, я поторопилась подавать знаки.

Целитель довольно быстро заболтал мою старуху, и они принялись обсуждать всё подряд и начали, конечно, с градоначальника. О чем бы мы, в нашем Эстексе говорили, не будь его?

С лёгким сердцем я подцепила сумку своей старухи и вышла. Госпожа Блакли слишком откровенно не смотрела в мою сторону, и я поняла, что месть отменяется. Возможно, принц стал решающим аргументом. А, возможно, передышка дана только на один вечер, потому что целитель слишком красиво говорит и правильное количество подливает. Но я всё равно была довольна, через день-два наёмники уедут, и наступит спокойная жизнь. На этой мысли я споткнулась и уже не так быстро пошла вперёд. Они же, в самом деле, уедут. Осознание этого простого факта выбило из колеи.

Вернулась в лавку, расставила все флаконы из сумки госпожи Блакли и задумалась. Благодаря зелью спать не хотелось, и не сказать, что я была полна сил, но требовалось чем-то занять руки. Все-таки не умею я по-человечески грустить. Нет бы, посидеть в комнате может быть поплакать или как там ещё грустят? Но у меня так никогда не получалось. Так что грустила, как умела.

Зашла на кухню и погладила печку.

— Ну, что дружочек, покулинарим? — ответом был ласковый огонёк, и на душе стало значительно теплее.

 

Глава 20

Город спал и, стоя на пороге лавки, с кружкой в руке, я в очередной раз удивлялась насколько у наших жителей крепкие нервы. С самого утра по главной улице проскакало с два десятка военных. С прямыми спинами, при полной экипировке и на великолепных лошадях. Загляденье. Проскакали сначала в одну сторону, а теперь неслись в обратную. С разницей всего в полчаса. Но жители даже не выглянули из окон. Внучки точно должны были высунуть нос, ну, в крайнем случае, сама госпожа Маклас. Но, как бы это ни выглядело, рассвет сегодня встречала только я.

Зелье старухи мне ужасно не нравилось. Оно и, правда, придавало сил. Но было ощущение, что ты хочешь спать, но не можешь, и тело как-то само живёт. Вот и сейчас стояла, смотрела и не хотела шевелиться. Даже когда в мою сторону резко повернула голову фигура, закутанная по самую макушку в плащ. Показалось, что на меня дыхнули сонным порошком, но, кроме очередного зевка, организм никак на это не отреагировал. Колдует, что ли?

Фигура замерла, а спустя мгновение взмахнула рукой в сторону спешащих военных, и они растаяли. Взяли и растворились прямо на дороге, а изящная фигура повернула коня и направилась к моей лавке.

Пребывая в лёгком ступоре после исчезновения солдат, я во все глаза смотрела на фигуру. По мере приближения стало понятно, что это мужчина. Худой, закутанный так, как будто сильно болеет. Из-под шарфа еле видны глаза, которые, в свою очередь, почти спрятаны под надвинутым капюшоном. Но что действительно привлекало внимание — лошадь. Я не поклонница, но отвести взгляд от светло-коричневой переливающейся гривы и тонких ножек в белых носочках было невозможно. Она как будто источала тепло и, несмотря на вполне обычный коричневый окрас, выглядела удивительно.

Пока разглядывала лошадь, мужчина подъехал к калитке. Я кожей чувствовала его взгляд на себе, что совсем не пугало. Слишком спокойно он сидел, да и выглядел неопасным, возможно, потому что был чересчур худым. Как только он остановился напротив, я заметила шевеление в окнах ближайшего дома. Выходит, уже не спят.

— Ведьма? — прозвучал мягкий удивлённый голос.

— Ведьма.

Мужчина расправил плечи и спрыгнул на землю. При своём немаленьком росте проделал он это с танцевальной грацией. Остановился в нескольких шагах, опустил шарф, снял капюшон и улыбнулся. Не знаю, как я выглядела со стороны, но изнутри, как дурочка с открытым ртом. Белые волосы, серебрились в лучах восходящего солнца, а немного хитрая улыбка делал зеленовато-серые глаза мужчины безумно трогательными. Ошибиться было невозможно. Передо мной стоял самый настоящий эльф.

— Пригласите уставшего путника на кружечку чая?

Под его взглядом я окончательно растерялась и слова слышала, как будто через толщу воды. А он вдруг наклонился к моей кружке и, закрыв глаза, втянул воздух.

— Великолепный запах, сами собирали?

— Да, — пролепетала я и по-прежнему невежливо таращилась на него, отчего он ещё шире улыбнулся.

— Забыл представиться — Галатэль. А, вы, наверное, Мариша?

— Да, — даже не удивилась, что он знает, потому что само присутствие эльфа меня настолько шокировало, что ни говорить, ни думать уже не получалось.

— Безумно приятно. Джеймс, вас именно так и описывал. Только не упомянул, что вы настолько очаровательны, — он уже улыбался лишь краешками губ, а я все ещё таращилась на него.

Впервые в жизни так близко видела эльфа. Нет, не так, вообще, впервые видела живого эльфа. Он еле заметно улыбался, а я смотрела не моргая. Чуть наклонившись ко мне, заговорщики проговорил:

— Без плаща я ещё лучше.

Наконец-то я моргнула. Мы смотрели друг на друга так долго, что старшая из незамужних внучек госпожи Маклас успела дважды пройти мимо лавки. Когда она добежала сюда с другого конца главной улицы? Загадка.

— Учтите, что ради чая в вашей компании, я уже готов на крайние меры, — он серьёзно насупил брови. — И собираюсь снять плащ прямо на пороге.

— Снимайте, — я спокойно, спасибо зелью госпожи Блакли, отпила из кружки. А эльф фыркнул и быстро стянул запыленную тряпку со своих плеч. Повернулся правым боком, потом левым, замер и нарочито грозно предупредил:

— Спину покажу, только после чая.

— По рукам, — стремительно развернулась к двери, только чтобы скрыть смущение.

Эльфы совершенно точно плохо действуют на ведьм. Хорошо, что я раньше с ними не сталкивалась. А то не успела увидеть, а в голове уже розовый кисель. В страхе даже подумала, что я почти как внучка, которая за внимание симпатичного мужчины никакого чая не пожалеет.

Эльф прошёл за мной на кухню и широко улыбнулся. Искренне восхитился нашей лавкой, похвалил умницу-печку, отчего та порозовела боком и ненавязчиво забрал из моих рук чайник с чашкой. Меня усадили на самый удобный табурет у окна, а сам гость, быстро заварил себе чай.

— Впервые за десять лет на вашей земле, я пью вкусный чай из правильно подобранных трав, — от его лёгкой улыбки и приятного голоса в кухне, стало как будто светлее. — Раньше, я был уверен, что ваши трактирщики намеренно меня травят пожеванной соломой. Но, как бы ни прискорбно это не звучало, они искренне полагали, что делают мне приятное. Сами смешивали и сами же подбирали к чаю добавки. Что значило, выбирали из кучки лошадиной соломы, только толстые веточки.

— А потом отходили чуть в сторону и говорили следующему гостю, что у них есть эльфийский чай?

— Вижу и вы сталкивались с этим напитком, — ухмыльнулся он. — Но надо признать в вашем городке, меня таким не угощали. Так что об Эстексе останутся только приятные воспоминания.

— Давно в наших краях?

— Сутки. Не успел отъехать от столицы, меня нагнал вызов Эдварда. Стало любопытно и вот я здесь. Пока не жалею, что сделал крюк, — и его глаза хитро блеснули.

— Куда же вы направлялись?

— Домой. Для эльфа десять лет не в своём лесу это слишком долго.

— Почему же вы так долго там не были?

— Дипломатия. Переговоры требуют времени, — и, улыбнувшись, добавил. — К тому же быть одним из немногих эльфов в ваших землях довольно накладно.

— Все приглашают, чтобы посмотреть? — сочувственно протянула я.

— Боюсь, некоторые не только чтобы посмотреть. Не раз тянули за уши, — и он сделал печальные бровки домиком.

Не выдержала, улыбнулась и пододвинула к нему тарелку с булочками.

— Восхитительно. Заговор на хорошее настроение? Как вам удаётся сохранить его на выпечке?

— Особенность дара, — проговорила спокойно, но для меня стало неожиданностью, что он увидел то, чего обычно никто не замечает.

— Да, Джеймс, что-то такое упоминал. Но, вообще, интересно, как вам удаётся делать такой простой заговор на булочки. Насколько я знаю, у ведьм все заговоры очень чёткие, создаются по определенному шаблону. И обычно нет воздействия на эмоции, только на тело, я же не путаю?

— Нет, но у меня наоборот. Когда хочу своё хорошее настроение передать другим — получаются булочки хорошего настроения, — вот так и начинаешь хвалиться, стоит только появиться эльфу.

— Значит, свойства вашей выпечки напрямую зависят от настроения?

— Обычно нет, только от того, что я конкретно хочу вложить в то, что делаю.

— Но на будущее, лучше всё же вас не злить, — опять улыбнулся краешками губ эльф. — Хотя булочки ярости, были бы интересными.

— Хотите, чтобы была эльфийская ярость?

— Вы бы были первой, кто её увидел, и не впечатлились бы. Никаких яростных боёв, и сумасшедших подвигов. Красные глаза, сгорбленное тело и трясущиеся руки, уверен, это выглядит именно так.

— Сложно представить, особенно после того, как вы сняли плащ, — наши смешки перемежались тихим постукиванием чашек о блюдца.

— Вы, верно, ни разу не видели, как мы болеем. Опухшее красное лицо делает нас похожими на узкоглазых поросят.

— Вы, вообще, первый эльф, которого я вижу вживую.

— Чувствую груз ответственности перед своим народом. Надо бы как-то достойно выглядеть в ваших глазах, а я про поросят, — потом чуть задумавшись, предложил. — Может быть мне встать? Ещё раз меня осмотрите, нет? Думаете, не впечатлитесь? Это я просто стихи великих эльфов вам ещё не читал.

Подхихикивая над его словами, я ловила на себе лукавые взгляды и расслаблялась. С ним было легко, даже мне, девице, которая совершенно не знает, как кокетничать и создавать непринужденную обстановку за столом. Наш разговор ни о чём плавно переходил с моих булочек, на ведьм и на то какие мы замечательные. Возвращался к эльфу, который, несмотря на лёгкость, практически ничего о себе не рассказывал, но часто упоминал свои леса и о том, как скучает по дому. Незаметно, за третьей кружкой чая мы перешли на «ты» и с упоением начали обсуждать редкие травы для особых зелий. Эльф посмеялся над моей попыткой сделать из навозного цветка зелье красоты и рассказал, как однажды собрал поганок, чтобы сделать свой особенный состав для волос. Оказалось, для любого эльфа длинные шелковистые волосы — это предмет гордости. И в юности Галатэлю, казалось, что его волосы недостаточно блестят, хотя, глядя на них, это казалось невозможным. Но, как бы то ни было, он сделал состав и полысел, родители отнеслись к этому с юмором, как и сам эльф. Потому что либо ты несколько месяцев будешь вызывать всех, кто косо посмотрит на поединки, либо смиришься и тоже начнёшь хохотать над «страшненьким эльфом», что для меня казалось дикостью.

Страшненьким он вообще не мог быть, по моему мнению, даже без волос. Хотя, надо признать, что после первого шока, я всё же поняла, что не поклонница такого типажа. Худощавый, длинноволосый, с суженными глазами и острыми скулами.

Эльф, кажется, выпил целый чайник, но и не думал уходить. Он деловито прошёлся по кухне, понюхал баночки, подобрал травы, и легонько погладив печку, отчего та, кажется, мурлыкнула, поставил ещё воды.

— Ты меня поила, теперь моя очередь.

— Эльфийский чай?

— Поосторожнее, я вздрагиваю от этого названия, — он вздохнул. — У тебя я почти как дома побывал, и очень хочется по достоинству отблагодарить. Здесь не растут такие травы как у нас, но этот напиток специально для тебя и о тебе.

Он аккуратно поставил чашку передо мной, насыпал приличную горку из моих трав и залил водой. Через пять минут я попробовала что-то настолько необычное и вкусное, что даже, несмотря на то, что шла пятая кружка, пила с удовольствием.

— Отгадаешь все травы, расскажу о камне, который ты нашла в лесу, — хитро поглядывая на моё довольное лицо, сообщил эльф.

Вот удивительно, пока Галатэль не напомнил о камне, я и не думала о нём, а теперь меня, конечно, разобрало любопытство. Улыбнулась, глядя на него, я-то помню, из каких баночек он брал травы. Но не успела сказать и слово, дверь в лавку хлопнула, и через несколько секунд в дверях уютной кухни появился совсем не уютный Билл. Хмурый, в пыльной одежде и грязных сапогах.

— Добрый день, Мариша, — затем он учтиво поклонился эльфу и с почтением проговорил. — Добрый день, лорд Галатэль. Мы вас потеряли, весь отряд стоит у кромки леса и если, есть возможность, командир просит вас присоединиться к ним, как можно скорее.

Опять стало немного грустно. Встала и начала собирать наши с эльфом кружки. Но Галатэль ловко забрал свою, и удивленно посмотрел мне в глаза.

— Ты так вежливо намекаешь, что мне пора уходить?

— Тебя же ждут, — неловко махнула в сторону Билла.

— Но как я могу уйти, — совершенно искренне возмутился эльф. — Ты же ещё не рассмотрела мою спину.

Со стороны Билла послышался нервный выдох, а Галатэль улыбнулся и, не переставая взирать на меня хитрыми глазами, спросил.

— Твой? — ленивый кивок в сторону наёмника, если честно не прояснил ситуацию, я непонимающе смотрела на своего гостя. — Я про парня, Мариша. Твой?

Округлила глаза и отрицательно покачала головой, со стороны Билла опять послышалось шипение.

— Малыш, передай командиру, что возможности присоединиться, у меня пока нет. Пусть выдвигаются без меня, в лесу я сам сориентируюсь и дам о себе знать, — повисла пауза, и Билл перевел взгляд с меня на довольного эльфа, потом обратно и что-то про себя решил.

— Мариша, можно тебя на пару слов?

— Малыш, мне кажется, ты наглеешь. И зря думаешь, что я могу обидеть хозяйку этой замечательной лавки, — уже без улыбки очень спокойно проговорил эльф. — И думаю, что твоё предупреждение, насчёт того, что меня надо остерегаться ни к чему.

— Даже не думал об этом, — пробормотал побледневший Билл и, судя по шокированному взгляду, хотел он сказать именно то, о чём сообщил эльф. — Всего лишь, надеялся, что мне позволят остаться на чай. Мариша?

— Ладно, садись, — с подозрение посмотрела на мужчин и заметила едва мелькнувшую коварную улыбку эльфа. И как-то он стал старше что ли. Если ещё минуту назад я воспринимала его почти как ровесника, так легко с ним было, то при появлении Билла Галатэль неожиданно прибавил десяток лет. И сразу вспомнилось, что он дипломат, у него серьёзная работа и не зря к нему с таким почтением обратился наёмник.

— Галатэль, а всё-таки что с камнем?

— Так просто, и отгадывать травы не будешь? Эх, малыш, такую игру сломал, — эльф вздохнул, но ответил. — Я видел только то, что на свои амулеты успел записать Джеймс, но уверен, что этот камень некий симулятор энергетического резерва.

— Не совсем понимаю. Но один из тех, кто меня чуть не поймал, говорил, кажется, что с помощью него можно увеличить резерв мага или ведьмы.

— Врал. Этот камень нужен для порталов, с помощью него невозможно увеличить резерв. Вообще в мире пока не придумали ничего, что могло бы изменить врожденный резерв одарённого, — эльф расслабленно сидел на стуле и следил за тем, как я насыпаю травки в кружку Билла. — Добавь немного тимьяна.

— Зачем?

— Ты слышишь, как сипит? Вот-вот закашляется, — его глаза искрились неподдельным весельем. — Тимьян снимет спазм, и он начнёт нормально выдыхать.

— Билл, у тебя аллергия? Похожие признаки. Только вот на что? — совершенно серьёзно посмотрела на парня, на ходу вспоминая, где у меня лежат травки против астмы.

— Если и аллергия, то лишь на эльфов, — опять улыбнулся краешками губ Галатэль.

— Так как этот камень связан с порталами? — глядя на суровое лицо Билла поняла, что надо возвращаться к нейтральной теме.

— Как наверняка знаешь, чтобы открыть портал, нужно чтобы было два сильных мага, одни открывает, второй встречает. Но два мага такой силы редкость. А камень способен заменить, одного или даже двух, правда, для этого, как оказалось нужна прорва энергии, столько, что на несколько переходов ушли сразу все накопленные силы из озера и окружающего леса.

— Да уж, лучше бы нашли второго мага.

— Они бы вряд ли смогли это сделать. В вашем королевстве пока единственный маг, способный открыть портал без проблем — это принц Эдвард.

— Всего один?

— Да. Насколько я знаю, король тоже силен, но если принц это десятка, то король девятка и, открыв портал, скорее всего, лишится сил и в лучшем случае проспит несколько суток, а в худшем погибнет.

— А господин Скэнмор? — не удержалась от вопроса, за что получила настороженный взгляд от Билла и улыбку от эльфа.

— Если придерживаться десятибалльной шкалы, то Джеймс восьмерка. Сильный, таких как он, тоже немного, но до порталов ему далеко. Кстати, насколько я знаю, король очень рассчитывал, что его сила возрастёт, поэтому и приблизил к себе его семью. У него мечта, чтобы у Эдварда был напарник, способный поддержать порталы принца. Но пока принц может открывать их лишь к нам, когда его приглашают в наш лес.

— Ты тоже можешь открыть портал, здорово!

— Мне безумно нравится, как блестят твои глаза, и не хочется расстраивать, но я не могу открыть портал. У эльфов намного чаще рождаются те, кто на это способен, чем у людей, но, к сожалению, у меня такого таланта нет, — он притворно вздохнул. — Так что приходится впечатлять не магией, а видом без плаща, — хитрая улыбка опять тронула его губы.

Поставила кружку Биллу и удивилась, когда он перехватил мою руку и немного сжал пальцы. Казалось, взглядом он хотел что-то мне сказать, но в таких вещах, я вообще ничего не понимала. И напряжённое сверкание из-под ресниц сказало мне только то, что Билл, видимо, очень плохо подмигивает.

— Значит камень для порталов, — продолжила интересующую меня тему. — А Голубое озеро?

— Накопитель энергии.

— Если это просто накопитель, почему оно тогда показывало картинки гибели леса и чуть меня не утопило?

— Озеро с тобой говорило? — эльф удивленно смотрел на меня. — Джеймс об этом не упоминал.

— Не то чтобы говорило, скорее кричало и плакало, — эльф стал окончательно серьёзным и окинул меня профессиональным взглядом мясника, который примеривается чтобы такое отрезать. — Что-то не так?

— У тебя в роду эльфийских полукровок не было?

— А они вообще бывают?

— Очень редко. Строго говоря, я не знаю ни одного, — он задумчиво покрутил кружку. — В роду были сильные ведьмы?

— Точно не могу сказать, в нашей семье никто не занимался родословной. Но в ближайших трёх поколениях точно не было, я первый человек с даром. Да и вообще, какие эльфы? Откуда им взяться? Ты что-то путаешь.

— Это вряд ли, — он поставил чашку и взял меня за руку, долго держал, как будто прислушиваясь.

— Галатэль, Мариша очень слабая ведьма, — вдруг ожил Билл, который до этого усердно молчал. — Была бы эльфийская кровь, дар был бы сильнее.

— Малыш, а ты знаток, как я погляжу, — ехидно улыбнулся эльф, а потом обратился ко мне. — Я практически уверен, что в твоей крови есть отголосок нашей. Он слабый, поэтому я и говорю о полукровке. Но для того, чтобы он был, в семье должен был когда-то существовать человек с сильным даром. От обычных людей у эльфов рождаются только люди, и в лучшем случае от нас у них лишь цвет глаз. От людей с даром чаще появляются чистокровные эльфы и только, если человеческий дар превосходит по силе, появляются полукровки.

— Да не было у нас сильных магов и ведьм, такое, наверное, запомнили бы.

— Если ты согласишься со мной съездить к озеру и камню, думаю, там мы сможем точно понять есть ли в тебе наша частица.

— Скэн был против того, чтобы мы опять привлекали посторонних к нашему делу, — как-то слишком поспешно сказал Билл, эльф бросил лишь взгляд в его сторону и наёмник насупился.

— Малыш, чтобы совесть твоя была чиста, можешь съездить к Джеймсу и передать ему, что если он считает Маришу посторонней, пусть едет вместе с нами и лично контролирует наши действия.

— Он сейчас занят, они там какой-то магический слепок не могут получить с брони контрабандистов. Он обещал руки оторвать тому, кто его отвлечёт, — пробурчал Билл, а эльф широко улыбался мне.

— Галатэль, лично мне всё равно, есть во мне кровь эльфов или нет. Если честно, я лучше бы отоспалась. И как только это треклятое зелье бодрости закончит действовать, лягу и буду спать ближайшие сутки.

— Мариша, действие этого зелья я могу снять за несколько минут и сам тебя уложить в постельку и спеть колыбельную. И пою я очень хорошо, а как подтыкаю одеяло, ты бы знала. Только, прошу, сначала давай дойдём до озера.

— Для тебя это так важно? — ехать опять к камню или озеру я точно не собиралась, и даже блестящие глаза эльфа, меня туда не заманят.

— Эльфийская кровь — это всегда важно. Мы самый древний народ из существующих и знаем, что через кровь передаётся не только магия, но и часть знаний, а иногда и часть души. Поверь, даже крошечная частица нашего дара у кого-то из людей — это повод, как минимум пригласить тебя в наши леса. А людей мы туда зовём очень редко, — в его голосе звучали пафосные нотки.

— И скольких девушек ты уже так приглашал в свои леса? — отпила из чашки под искристый смех эльфа и посмотрела ему в глаза. — Я серьёзно.

— Ты невероятная и очень колючая, — он с улыбкой разглядывал меня. — Знаешь, я не собирался к тебе заезжать, хотя увидеть девушку, которая нашла озеро было любопытно, но я очень торопился домой. Но вот, представь, едем мы с отрядом под пологом невидимости, который наложил сам ваш принц Эдвард, а ты нас видишь.

— Но я же человек с даром… да и потом ты махнул рукой и они исчезли.

— Исчезли, потому что я усилил заклинание, которое было и так не слабым, и как ни странно даже люди с даром не должны были увидеть ничего, — я пожала плечами, а эльф чуть наклонившись, горячо заговорил. — Мариша, ну как ты сама не видишь, что возможно являешься уникальной ведьмой. Если это так играет эльфийская кровь, то это ценно и уверен в наших лесах тебе найдётся и место и занятие, а, возможно, ты сможешь развить свой дар.

— Галатэль, всё это замечательно, но верится с трудом, и ехать в лес к озеру, где я чуть не умерла, не хочу, — эльф собирался ещё сказать что-то, но вдруг поморщился и посмотрел на запястье, где на черном шнурке висел камень, который постепенно наливался красным цветом.

— Мне сейчас действительно пора, и, к сожалению, ещё раз заехать у меня не получится, портал для меня откроют через полдня и всего один раз, задержаться не смогу, — он с грустью посмотрел на меня, взял за руку, поднёс её к губам и кожу кольнул мороз. — Со мной можно связаться через Джеймса, соберёшься приехать, напиши, на твоей руке теперь есть эльфийский знак.

Он поцеловал мои пальцы и, поднявшись, направился к двери, на ходу бросив взгляд на Билла.

— Малыш, не утомляй Маришу своими сказками о порочных эльфах, пожалей её уши, — после чего вышел.

Мне искренне хотелось догнать эльфа и задать кучу вопросов, но зелье очень странно влияло на состояние. Реакция была заторможенной. Больше всего мне хотелось, спросить, как снять действие этой поганки, но Галатэль уже ушёл. А мы с Биллом остались, и в тишине слышалось только мерное цоканье удаляющихся копыт. Наёмник сидел, как каменный истукан несколько минут, а потом не выдержал и в сердцах произнёс.

— Но он же бабник! Мариша, ни одной ведьмы не пропускает, у него к ним какая-то слабость.

— И что? — меня сейчас больше занимало, что сделали с моей рукой, чем непонятные возмущения наёмника. Вертела свою кисть, силясь что-нибудь увидеть, но безрезультатно.

— То, что ему нельзя доверять! А ты с ним…

— Чай пила? Слушай, ничего предосудительного здесь не произошло. Галатэль заехал, поднял мне настроение и уехал, на этом всё.

— Ещё оставил какой-то знак, — он вперил в меня грозный взгляд.

— Я вообще не понимаю, почему ты мне здесь мораль читаешь, как старший брат, заставший сестру в постели с другом.

— Какой ещё старший брат, Мариша!

— Очень надоедливый, — мы одновременно вскочили со своих мест, и Билл наклонился, уперев руки в столешницу.

— Мариша, я о тебе забочусь, ведь с такой силой и с таким характером, ты никакого отпора не дашь, даже если тебя забросят в седло и увезут! А он, думаешь, просто так про кровь? Да они за редких полукровок дерутся и увозят к себе в лес. Только вот про твою кровь неизвестно, есть ли в ней что-то от эльфов. И скорее всего он бы тебя забрал и просто бросил по дороге, понимаешь? Я с ним всего три раза в трактир ходил, так он ни разу оттуда не ушёл один, всегда с женщиной. А как видел ведьму, так от неё вообще ни на шаг не отступался. Он — бабник!

— Так, — я медленно закипала и если бы не действие зелья, давно бы приложила Билла ухватом, и парню очень повезло, что чувства притупились. — Ты из Галатэля сейчас рисуешь подлеца. Но вот скажи, женщины, что с ним уходили, жаловались?

— Ты его ещё и защищаешь, — он ещё больше округлил глаза.

— Я всего лишь спрашиваю. И тебе не приходили в голову, что ему незачем мучиться с какой-то там одной ведьмой и увозить неизвестно куда. Он единственный эльф на целое человеческое королевство у него таких ведьм, в любом городе десяток будет!

— Вот об этом я и говорю, тебя вообще нельзя оставлять, ты любому веришь на слово. Тебе подняли настроение, сказали пару комплиментов, и ты уже заступаешься за незнакомого эльфа.

— Билл, я, надеюсь, ты помнишь, что я ведьма? — я сжимала кулаки и думала, что с характером и, правда, надо что-то делать, моя старуха уже давно бы отлупила наёмника и выставила за дверь, а я тут играю в дипломатию, говорю об очевидном.

— Помню, — он кивнул и ещё сильнее наклонился ко мне. — Слабая ведьма, которая считает, что способна сама за себя постоять и не готова принять помощь мужчины с серьёзными намерениями.

— Ещё раз скажешь что-то про слабую и мой характер, я за себя не отвечаю, — рука потянулась к шее малинового, я была готова тысячу раз сделать «Кожу к коже» и упасть замертво, но наказать этого наёмника.

Спас его противный голос госпожи Маклас, которая, судя по всему, без стеснения направлялась в сторону кухни. Это уже ни в какие ворота, шляются по лавке, как у себя дома!

— Здравствуйте! — грозно сказала я, закрывая дверь в кухню так, что госпожа Маклас отпрыгнула точно за прилавок, на место, где и должны стоять посетители.

— Мариша, душечка, добрый день! — какой день, солнце час назад встало, старая карга, в окно посмотри.

— Я слушаю вас, какими зельями интересуетесь?

— Что-то спать стала плохо, думаю вот зайду, узнаю, есть ли безопасные зелья от этого, — а ты меньше подсматривай за людьми по ночам, спать будешь как милая.

— Зелья все с побочными эффектами, но есть настойка пустырника в высокой концентрации, нервы успокаивает.

— Да я на нервы не жалуюсь, — ещё бы жаловалась, из твоих нервов удавку на шее можно делать, слушать шесть часов подряд, как фальцетом поёт женские арии сын пекаря, не все смогут, даже ради внучек.

— Тогда предложить нечего.

— Мариша, я тут, когда выходила, столкнулась с мужчиной на пороге, скажи, это был эльф? — конечно, столкнулась, когда из кустов, в которых заседала битый час, на него случайно выпрыгнула.

— Эльф.

— А надолго он к нам? — Галатэль, как же хорошо, что ты уехал, судя по алчным глазам госпожи Маклас, порвали бы тебя на лоскутки, причём не внучки, а слишком бодрые старушки.

— Не знаю.

— Он уехал и не вернётся, — раздался голос со стороны кухни, Билл стоял в проеме и хмуро смотрел на меня.

— Как жаль, он был таким, таким… высоким, — она грустно вздохнула, видимо, жалея, что ушёл подходящий экземпляр для внучки, которая способна без табурета собирать яблоки в чужом саду.

— Ну, не настолько он был высоким. Мне кажется, как Билл.

— О, у господина Стечера, безусловно, прекрасный рост, — ведьминская месть бывает разной, господин наёмник.

— Рада, что вы знакомы. Я тут подумала, что с вашей бессонницей отлично справится костель.

— Да, и что же это?

— Это плод, похожий на картошку.

— Я бы купила одну штуку, сколько с меня?

— Дело в том, что этот плод продаётся корзинами, в вашем случае я бы рекомендовала две корзины. Вся его магия в очистках. Ровно в десять вечера начинаете чистить и вдыхаете аромат, и так целую корзину, если не помогло, значит, начинаете вторую.

— Две корзины, в десять вечера? — а ты думала, я скажу средство от бессонницы утром принимать, чтоб вечером ты успела поподглядывать?

— Да, оно так действует. А донести поможет Билл, он как раз не занят.

— Занят, — наёмник сложил руки на груди и сверлил меня взглядом.

— Он очень сильный, и у него есть немного времени, — заговорщицки сообщила госпоже Маклас и та, наконец, сообразила, что к ней в дом отправляют свободного мужчину и улыбнулась, во все свои оставшиеся зубы.

— Господин Стечер, это дело трёх минут, помогите бедной старушке, — ещё несколько слов от «старушки» и спокойствие Билла дало трещину. Так что уже через пять минут я выпроваживала наёмника с корзинами и довольную госпожу Маклас за дверь.

Но не успела выдохнуть, в лавку опять зашли. Сразу три дамы, которые раньше брезговали даже подходить к дому ведьмы. Паломничество, к месту остановки эльфа началось.

Расфуфыренных дам и Кики с Бэтси я ещё как-то смогла вытерпеть, возможно, этому способствовали вперёд оплаченные заказы на десятки зелий. Но когда на пороге появилась раскрашенная госпожа Торкинс и попросила продать самую дешёвую маленькую булочку с хорошим настроением, а потом как бы между делом завела разговор об эльфе, я не выдержала. Нашептала на булочки всё, что было на душе. А там такое намешано! Теперь настроение у этой вертихвостки будет меняться раз в минуту, от ярости, до смеха и слёз и обратно, закончится всё печальной усталостью и, надеюсь, мигренью. Перенесла все свои эмоции и сразу так хорошо стало. Я даже с очень милой улыбкой сообщила ей, что это особые булочки, способные не только улучшить настроение, но и сделать даму настолько интересной и необычной, что ни один мужчина не сможет не обратить на неё внимания. Но есть их нужно ровно каждые полчаса и чем больше съешь, тем дольше сохранится эффект. Как и следовало ожидать, госпожа Торкинс не побоялась испортить свою тощую фигуру, взяла все десять штук и была такова.

День перевалил за половину, когда я почувствовала, что зелье моей старухи отпускает. Уже не особенно вслушиваясь в сплетни и разговоры посетительниц, я кое-как продавала всё, что стояло на наших полках. Про себя надеясь, что эти клуши будут последними. Как ни как уже главные сплетницы побывали, теперь весь город в курсе событий. Они вышли, и наступила долгожданная тишина. Но вот снова отворилась дверь, а на пороге показался грустный градоначальник. Если и этот из-за эльфа, то ему я продам яд.

Вежливо склонил голову, постучал пальцами по прилавку и вздохнул.

— Госпожа Блакли, ещё не проснулась?

— Проснулась, — в его глазах мелькнул почему-то испуг.

— И с ней можно поговорить?

— Не уверена. Она со вчерашнего вечера у целителя вместе с Огюстом, — градоначальник с пониманием кивнул, и опять грустно вздохнул.

— Передавайте, ей моё почтение. Наёмники уезжают я, надеюсь, наша жизнь станет как прежде, спокойной и безопасной. Жаль, что вам пришлось с ними сотрудничать, откровенно неприятные люди. Власть имущие, всегда всё делают по-своему, не смотря ни на что, и обычный человек для них разменная монета, — он опять вздохнул и коснулся моей руки, которую кольнул холод. — Берегите себя, до скорого, Мариша.

Он ушёл, а я закрыла дверь и поплелась в спальню. Глаза уже закрывались и мысли о непонятном визите градоначальника, который почему-то остался на свободе, медленно уползали, так же как и укол холодом. Спать, только эта мысль осталась ясной, но и она угасла, стоило мне увидеть кровать, на которую я упала, не раздевшись.

 

Глава 21

В лавке стояла тишина. Никто не стучал в дверь, не топтался у порога, и даже не было слышно обычных причитаний моей старухи. Полки после вчерашнего набега жителей сияли пустотой, и лишь одинокая настойка пустырника портила общую картину. Эльф оказался выгодным гостем. Надо бы его как-то в папину лавку позвать.

Мысли немного путались после сна, и в голове оставалась непонятная тяжесть. День уже подбирался к вечеру, когда я поднялась с постели и устроила себе роскошный завтрак. Приготовила пышную яичницу с помидорами, отрезала несколько ломтей черного хлеба, взяла сыр, тонкие колбаски и начала праздновать своё возвращение. Примерно на четвертой колбаске поняла, что всё, праздник слишком удался и пора заканчивать.

Пока я спала, прошли почти сутки и за это время в лавку никто не заходил. Если бы вернулась моя старуха, я бы точно услышала её громовое «Где моя костель?». Этот дурнопахнущий клубень она использовала как удобрение для редких травок, что выращивала на заднем дворе. То, что мы за него выручили в два раза больше, чем на него потратили, и взяла его ни кто-нибудь, а горячо нами любимая госпожа Маклас, её бы не успокоило. Этот клубень был великой ценностью. Из-за едкого запаха в дни «удобрения» жители думали, что старуха варит самые страшные зелья, и, скорее всего, в очередной раз обижена на кого-то из горожан. Потому в дни садовых работ под двери нам несли дары и открытки с пожеланием крепкого здоровья самой профессиональной ведьме королевства.

Но старухи не было. Благодаря чему я смогла, почти выспаться, хотя голова по-прежнему была тяжелой. В общем, выспалась, наелась, расслабилась и даже почитала гримуар. Но когда за окном стемнело, поняла, что пора забирать госпожу Блакли от целителя. Жалко его стало.

Закрутила волосы в пучок, одернула своё черное платье, накинула плащ и замерла. Дверь в лавку открылась, и в проёме показался огромный букет неизвестных мне красных цветов. Сердце пропустило удар и пустилось вскачь, губы сами собой расползлись в улыбке. В голове только и билось «пришёл». И букет уже перестал меня занимать, хотелось скорее увидеть его глаза. Зажмурилась. Ведьма называется, улыбаешься не пойми из-за чего.

— Мариша, я хочу извиниться.

— Это ты.

— Да. Прости, что вчера говорил про характер и про силу. У тебя на самом деле хороший характер. Ты добрая, милая, очень красивая и вот, — Билл протянул охапку цветов и от волнения его руки слегка подрагивали.

— Ага.

— Мариша, — он неловко переступил с ноги на ногу и два раза вздохнул прежде, чем продолжить. — Мы сегодня уезжаем и я пришёл…

— Чтобы извиниться, — закончила за него в нетерпении, с досадой осознавая, они уезжают.

— Нет, то есть да, не только. Мы сегодня уезжаем, но я вернусь через неделю. Мариша, я хочу, чтобы ты меня подождала и потом поехала со мной, — он сделал шаг вперёд, и забрал букет обратно, положил его на прилавок, взял мою руку и заглянул в глаза. — Мне кажется, я влюблен. Нет, я точно влюбился в тебя и не представляю, как теперь оставить здесь. Ты дождёшься меня?

— Билл, — чувство неловкости вперемежку с грустью, оттого что это совсем не те глаза, удивило меня саму. — Прости, но…

— Мариша, ты не говори сейчас, просто подумай, а я вернусь.

— Билл, мы с тобой даже толком незнакомы, ты меня совсем не знаешь, а я тебя.

— Я знаю о тебе всё, что нужно. А обо мне, что ты хочешь узнать? Хотя самое важное это мои чувства, а я, правда, в тебя влюбился.

— И когда только успел?

— Не знаю, когда ты меня спасла, или у градоначальника, когда была такой красивой, но со мной даже словом не обмолвилась и не танцевала.

— Вообще-то, ты меня там бросил.

— На несколько минут, а потом ты отдала меня той девушке, а я не мог уйти, с дамами нельзя грубо, меня так учили, — пояснил он, постоял немного и начал наклоняться ко мне.

— Билл, но я не влюблена, прости, — он выпрямился и долго всматривался в моё лицо.

— Это из-за эльфа?… Из-за Скэна? — судя по мрачному лицу, Билл собирался сказать что-то резкое, но вместо этого долго сжимал мою руку и смотрел в глаза, ожидая, что я отреагирую на его слова, или всё же признаюсь ему в чувствах. — Я вернусь через неделю.

Произнёс он вместо прощания. За дверью выругался и окончательно ушёл. Как-то быстро и глупо всё произошло, не успел признаться и убежал, как будто боялся наговорить лишнего.

На прилавке лежал огромный букет, такой красивый и такой безликий. Как грустно, когда цветы дарят не те и как жалко эти бедные бутоны. С чего я вообще на что-то рассчитывала?

Сжав губы, я пошла на улицу, напоминая себе, что я ведьма и мне вообще никто не нужен. Возможно, только какой-нибудь красавец для продолжения рода и всё. Но не сейчас, а потом. А сейчас, я просто ведьма, которой никто не нужен.

Шагала в темноте, злилась на себя, на госпожу Блакли, на целителя и на жизнь. Руки холодил ветер, и я не сразу почувствовала укол. Мороз пробежал по пальцам, один раз, второй, а на третий руку свело так, что я согнулась пополам.

Над головой щелкнуло, как бывает, когда заклинание, не достигшее цели, лопается. Сзади послышались ругательства, руку снова обожгло холодом, а я без раздумий шмыгнула в проулок, за домом госпожи Торкинс. Опять раздался щелчок. Пора начинать ходить по освещённым улицам, а не срезать углы через дворы и проулки. Ведьму вряд ли бы тронули, если бы разглядели, что это ведьма.

Спряталась за краем ограды и перевела дыхание, казалось, каждый шорох мог меня выдать, замерла, стараясь не дышать. На удивление была спокойна, тот, кто рассчитывал быстро поживиться, напугав хрупкую девушку, вряд ли долго будет её искать в такой темноте. Скорее притаится и подождёт более покладистую жертву. Так я себя успокаивала и у меня почти получилось. Но когда рядом раздались осторожные шаги, непроизвольно вздрогнула. Никакого шума, но человек остановился, а в моей голове стремительно пролетела мысль, откуда среди обычных грабителей маг? А рука, почему по ней опять ползёт холод?

Шаги начали удаляться, и вскоре затихли в дали. Перевела дыхание и чуть не застонала, пальцы опять свело. Осторожно выглянула из-за ограды. В такой темноте, когда свет подает только из маленьких окошек, виделись лишь смутные тени, но рядом точно больше никого не было. Пальцы не разжимались и окончательно заледенели. А я решительно шагнула вперёд, надо выйти на центральную улицу, там и люди и свет. Тихо прошла вдоль ограды и завернула за угол.

— Вот и встретились, — хриплый голос у уха пробрал до костей. Мне зажали рот и жестко прижали к телу, так что пошевелиться и закричать я, при всём желании, не могла.

— У неё может быть амулет защиты на шее, надо заблокировать, — второй голос, что доносился издалека, мне был знаком, и от этого стало ещё хуже.

Чужая рука, до того прижимавшая к себе, двинулась к вороту платья. А холод так схватил пальцы, что, кажется, перчатка промерзла изнутри. Как только мужчина нащупал шнурок, я поняла, что на этом моя короткая жизнь может просто остановиться. Об этом подарке мага, я не помнила до этого момента, но теперь изо всех сил напряглась и начала извиваться. Амулет был пока единственной моей защитой. Уже окончательно деревянной рукой постаралась оттолкнуть чужую ладонь от горла и вскрикнула от боли одновременно с мужчиной. Он чуть-чуть отшатнулся, но я успела вывернуться, и, баюкая руку, бросилась к дому госпожи Торкинс. У неё на крыльце горел свет. И была надежда, что помимо хозяйки не спит и старый слуга, у которого имелся заговоренный арбалет. Именно слуга всегда заступался за честь госпожи, и, стоит надеяться, успел научиться, метко стрелять, так как тренировал эту способность несколько раз в неделю.

Не сбавляя скорости, я вбежала в открытую калитку, захлопнула ногой это подобие двери из ажурного железа и подскочила к главному входу.

— Госпожа Торкинс, это Мариша, — кричала я, барабаня в дверь. — Откройте!

Руку, которую так и не отпустил холод, сильнее сжало, а я продолжала колотить в дверь. Сзади скрипнула калитка, не оборачиваясь, поняла, что на меня бросают заклинание. Сжалась и приготовилась умереть, если не с достоинством, то хотя бы без крика, но вместо этого повалилась вперёд. Мне всё же открыли дверь. Заклинание угодило в госпожу Торкинс, которая замерцала разноцветной паутиной и осела на пол. Она в ужасе смотрела на свои руки, по которым радужными искрами заструились тонкие нити и, не стесняясь, протяжно завыла. Оружие пострашнее любого арбалета, нервно шутила я про себя, протискиваясь внутрь дома и захлопывая дверь. Две щеколды, заговоренный ключ и три табурета. Подбадривая себя тем, что такую дверь просто так не открыть даже магам, я сама села на пол к госпоже Торкинс.

Мне было отчаянно страшно, так что я даже не сразу подумала про висящий на шее амулет, а когда вспомнила, чуть не застонала в голос. Сколько раз его сжать? Сжала три, потом подождала, сжала ещё два, потом подумала и ещё раз сжала трижды. Все мои метания проскочили за считаные секунды, госпожа Торкинс даже не успела перейти на новую ноту. В дверь ударили, выругались, ещё раз ударили и затихли.

Притихли и мы с госпожой Торкинс.

— Эй, Мариша, выходи, поговорим, — голос Люка раздался слишком близко, как будто и не было перед ним преграды из толстой двери с магическим замком.

Промолчала и начала лихорадочно шарить по карманам, только бы взяла с собой сонное зелье, я же не с пустыми руками шла за старухой. Думала, что если она целителя уже довела, плесну ей и поведу домой. Зелье было хорошо, тем, что если попадало на кожу, человек не засыпал, конечно, но становился более расслабленным и рассеянным, как будто вот-вот заснёт.

В кармане нащупала пузырёк и победно потрясла им над головой. Госпожа Торкинс уставилась на меня огромными глазами, наверняка, надеясь, что я смогу снять сеть. Не стала её огорчать, что такие сети либо снимают маги, либо они сами исчезают спустя несколько часов. И даже примерно не представляю, сколько она будет таять, не маг же. Но ей я ободряюще улыбнулась. А на улице тем временем стояла тишина, что резало без ножа. Лучше бы ломали дверь.

— Мариша, нам многого не надо, вот забудешь магический слепок, и мы уйдём, — ласково проговорил Люк. — Выходи, это дело пяти минут, вычистим твою магическую память и всё. Даже больно не будет.

Я опять молчала и думала. Дом у госпожи Торкинс самый обычный, другого выхода из него нет. Одна дверь. Если я вылезу на другую сторону через окно, скорее всего тоже попадусь, всё равно придётся огибать угол дома, чтобы выйти на улицу, через заднюю калитку. Руки подрагивали и пузырёк с зельем вместе с ними.

— Ведьмочка, выходи, — опять запел Люк. — Не хотелось бы лишних жертв. Будешь рисковать и своей жизнью, и жизнью горожанки ради неизвестно чего? Зачем тебе помнить какой-то магический слепок? Мариша, выходи.

Руку немного кололо и я в очередной раз сжала её в кулак, что не укрылось от госпожи Торкинс и она даже намеревалась со мной заговорить. Но я приложила палец к губам, зачем лишний раз подавать голос. Кто его знает, может он умеет по голосу отправлять заклинания. А попасться я не хотела, так же как и добровольно выходить. Знала я одного человека, которому маги что-то там подчистили, ему слюни до конца жизни сестра вытирала.

— Мариша, если ты надеешься на амулет и помощь Джеймса, спешу огорчить, его в городе нет уже сутки, а сегодня уехали, и его люди. А амулет тебя не защитит от сильного боевого тарана, сгорит, а ты пострадаешь. Ну что, выходишь?

Когда же это всё закончится. В слова Люка я почти не вслушивалась, мне было всё равно, почему на меня охотятся, у них, как водится, были причины. Слепок не слепок, кажется, что даже, если бы не он, про меня вряд ли бы забыли, просто потому что не с теми связалась и не туда пошла. А про мага, я хоть и думала, но теперь поняла насколько это всё глупо. Тем более он обо мне вообще не думает.

— Госпожа Торкинс, а где арбалет? — стрелять из него я не умела, но надеялась на зелье. Под его действием они разомлеют и, возможно, я успею выстрелить несколько раз. При этом, естественно, представляла, как лихо перезаряжаю арбалет, а обидчики тихонечко ждут, пока я всё приготовлю, да. А о том, что они могут поставить защиту, благоразумно забыла и рассчитывала на эффект неожиданности.

Где арбалет дамочка не знала и проникновенно хлопала глазами, как кукла, точно перед ней прекрасный принц.

Дверь содрогнулась от нового удара. А я подумала и решительно встала, за спиной послышался скулёж госпожи Торкинс.

Что же, пора себя спасать. Руки подрагивали, но я перестала на это обращать внимание и отвинтила крышку у бутылочки с зельем.

— Где арбалет, точно не помните? — уточнила на всякий случай, но за спиной послышался только всхлип. А и ладно, бросаю и бегу, как-то так, наверное.

— Госпожа ведьма, вот арбалет, — скрипучий голос так неожиданно раздался позади, что я чуть не выронила зелье. Ко мне подошёл старый слуга, неся увесистый арбалет на вытянутых руках. У него они тоже ходили ходуном.

— Замечательно, его-то я и искала, — посмотрела на увесистое оружие, потом нерешительно на слугу. — Гм, пару слов о том, как им пользоваться?

— Да все просто, тут оттягиваете, — уперев его в пол ногой, он болтом натянул тетиву, и развернул ко мне. — Вот прикладом, на плечо, и вот тут жмёте на крючок.

Старик говорил быстро и старался спихнуть арбалет с рук. Наверняка, считал, что на этом его миссия закончена. Дверь опять вздрогнула, и на пол со звоном упал замок. Тот, который заговоренный и у которого специальный ключ. Схватила дедка за руку с арбалетом и поставила напротив двери, сама же быстро накапала зелье на болт.

— Учиться некогда, так что вы стреляете, как только открывается дверь, ясно? — дедок и хотел бы что-то сказать, но очередной удар не позволил. Дверь накренилась, но убрать её с дороги мешали табуреты. Мы приготовились, руки у нас тряслись очень синхронно. Впору на ярмарках с такими подрабатывать, аккурат рядом с бородатой женщиной.

Страх и злость собрались внутри в тугой комок, и когда дверь распахнулась, я с грозным криком бросила бутылочку, а слуга выстрелил. Надежда, что хоть кто-то попал, развеялась моментально. До незнакомого мужчины наши заряды не долетели, только выбили пару искр из его щита. Неприятный тип с хилым хвостиком неприятно ухмыльнулся и бросил заклинание, на ходу прыгая ко мне. Грохнуло, так что заложило уши, но я не почувствовала ничего, кроме камня на груди, который пробирал огнём через толстую ткань. А мужчина был уже рядом и ловко поймал за плечи. Побарахталась, в отчаянии стараясь стянуть перчатку и приложить хоть «кожей к коже», может и не пробьёт его защиту, но какие ещё у меня оставались варианты. Выворачивалась, до звёздочек перед глазами и когда снова скрутило руку от холода, почти не почувствовала. А вот мужчина неожиданно с шипением отдёрнул руки. Секунда и я бросилась мимо него в открытую дверь. Манёвр не удался. В проёме стоял Люк и нехорошо ухмылялся.

— Мариша, ну, мы же только поговорить, а ты сонными зельями швыряешься. Нехорошо, — сзади опять схватили и жестко прижали мои руки по бокам. Перчатка мягко шлёпнулась на пол.

Люк бросил взгляд на слугу и щелчком пальцев отправил его в сон, на госпожу Торкинс и её подвывания даже не обратил внимание.

— Итак, если ты будешь себя хорошо вести и сама откроешь для моего друга свою магическую память, то всё пройдёт без последствий. — Люк встал впритык ко мне и внимательно посмотрел в глаза.

По кисти опять резанул холод, а Люк с играющим на пальцах заклинанием поднял руку и сжёг мой амулет.

— Ну, готова? — я сглотнула и кивнула, а когда за спиной мужчина пошевелился, врезала ему каблуком по колену, и уже свободной рукой быстро дотронулась до щёки Люка. Оба мужчины на несколько секунд опешили, Люк даже побледнел, а я успела отскочить в сторону за одни из табуретов. Силы меня почти покинули. В глазах плясало, и приближающийся Люк казался смазанным, но я стояла и ждала шанса ещё раз дотронуться до его голой кожи.

— А мы хотели по-хорошему, только с тобой не договориться, — он был в шаге.

— А ты попробуй со мной, — меня приплюснуло к полу невидимой силой, а Люка наоборот швырнула к стене.

Я не видела, что происходило, до меня доносились только звуки и крепкие ругательства. Открыть глаза было очень сложно, при первой попытке всё вокруг так закрутилось, что замутило. Поэтому я мирно лежала на полу и пыталась не уплыть в обморок окончательно. В какой-то момент звуки затихли, слышны были только всхлипы госпожи Торкинс. А затем меня тряхнуло, по всему телу прошла дрожь, немного задержалась на ледяных пальцах и растворилась. С трудом я открыла глаза и увидела перед самым носом радужную сеть. Пошевелиться не получалось, зато очень чётко ощущалось, как меня облепляют нити. И с каждым вдохом становилось понятно, что они медленно, но верно зажимаются. Постепенно они стянули шею, и дышать стало тяжелее. Поблизости опять послышался треск соприкасающихся заклинаний. Что-то упало, и в поле зрения возник главарь наёмников. Его губы быстро шевелились, а руки бросали заклинания. Ко мне он был вполоборота и не видел, сеть. Он метал заклинания в двух противников, которые не оставались в долгу и били по щитам главаря ярким светом.

По моей руке прошёл холод, и сеть перестала своё движение, но лишь на несколько секунд. Дышать почти не получалось, я попыталась подать голос, но не вышло даже хрипа, зато мои старания заметил друг Люка. Нехороший взгляд остановился на моих путах. Именно в этот момент, когда я почти не дышала, наёмник скользнул взглядом в мою сторону. Моментально он поднял руку вверх и крикнул непонятные слова. По комнате как будто прошла дымка от потолка до пола.

Зашевелился старый слуга, что был под заклинанием сна, я смогла вдохнуть полной грудью, а Люк с руганью на исчезнувшие щиты бросился к двери.

Стало действительно легче, я даже села, но оставить глаза открытыми так и не смогла. Сейчас подышу, и всё пройдёт, и никакой больше свистопляски. Время тянулось медленно, слышались быстрые шаги, даже короткий разговор между магом и слугой. Как стало понятно, его хотят оставить с пленными за сторожа. Вывели из темноты полу стоны полу вздохи госпожи Торкинс.

— Не представляете, как было страшно, я даже пошевелиться не могла. А потом они выломали дверь. Ох, мой бедный дом. Но вы такой храбрый, вы меня спасли, — это что поцелуй?

Глаза сами открылись и через лёгкую пелену, я увидела, висящую на маге госпожу Торкинс. Она невнятно щебетала и постоянно сбивалась со слёз на воркование, даже пару раз стукнула кулачком по плечу главаря, потом опять принялась ворковать, охотно выставляя вперёд своё декольте. Маг из вежливости даже заглянул, но по сосредоточенному виду стало понятно, что ему интереснее Люк, чем сомнительные прелести.

Главарь перевёл взгляд на пленников, за ним и я повернула голову. Двое мужчин без сознания лежали у окна, их руки стягивали кожаные шнурки со свисающими серыми камешками. Кто бы мог подумать, что такая неприметная магия настолько сильна. Хотя, возможно, всё зависит от того, кто делала эти вещицы и у другого были бы золотые кандалы с переливами и цветовыми всполохами. Кому эффекты, кому основательность. На этой мысли я встретилась взглядом с поблескивающими глазами мага.

Он сказал госпоже Торкинс что-то такое, от чего та посмотрела на меня волком. Довольно бесцеремонно отцепил от себя её руки и отодвинул в сторону. Три шага и он опустился рядом со мной на корточки. Холодные пальцы ощупали голову, руки, ноги и остановились на плечах.

— Цела. Идём, — он поднялся и протянул мне руку.

Всё четко, быстро, без лишних слов, как будто я и не человек, а деревянный истукан. Ведьминская вредность не стала дожидаться пока я окрепну и дала о себе знать.

Отодвинула от себя руки, сама поднялась, комната завертелась, но я устояла.

Главарь внимательно на меня посмотрел и, не говоря ни слова, направился к выходу. Остановился у проёма со сорванной дверью и жестом предложил выйти. Глаз он на меня не поднимал и вряд ли мог заметить, как я показала ему язык. И сама же покачала головой, дети и то себя лучше ведут. Преодолевая слабость, поплелась вперёд.

Мы вышли, он даже придержал меня за локоть на ступенях, но быстро отпустил. А у калитки мой запал вредности иссяк, навалился запоздалый страх, и я остановилась, чтобы перевести дыхание. Бессильно уцепилась за ограду и посмотрела на мага. Ветер трепал его стянутые в хвост волосы, но он, казалось, не замечал ни холода, ни мороза. В отличие от меня был по-деловому собран и безэмоционален, только вот его рука до побелевших костяшек сжимала рукоять меча. Он свистнул лошадь, и как только та подошла, обернулся.

— Мариша, — глухо позвал, всё еще, не поднимая глаз.

— Я сама доберусь домой, не беспокойтесь, — проговорила довольно уверенно для своего состояния, в душе злясь на себя, что вообще пошла за магом, если хотела показать характер, там бы и осталась.

— С удовольствием выслушаю из-за чего ты себя так ведёшь и, предполагаю, узнаю много неприятного о себе, но позже, — сообщил он, наконец, поднимая глаза. — Сейчас я собираюсь посадить тебя в седло и довести до лавки.

— Как я уже сказала, добраться я могу сама. А вы езжайте туда, куда там собирались, а от меня отстаньте.

Его глаза поблескивали серебром, но на последнём моём слове окончательно стали напоминать металл. Сейчас я понимала, почему этот взгляд так ужасал Эстель. Довольно сложно думать, когда на тебя смотрят такие провалы, да что там думать, даже двигаться, просто оторопь берёт. Маг неожиданно оказался слишком близко.

— Как ты вообще попалась им? И почему ты ночью ходишь по тёмным улицам?

Я, молча, смотрела в горящие глаза и совсем потерялась. Была так обижена на него, за черствость, за это спокойствие, за то, что на меня опять охотились, и не могла ничего сказать. Против воли навернулись слёзы, а руки стали подрагивать. Опустив голову, отступила в сторону и почти твёрдо проговорила.

— Не переживайте, ваш амулет сгорел, так что, даже если ещё раз попадусь, вы об этом не узнаете и будете спать спокойно, — после тяжелой и довольно долго тишины послышался вздох.

— Какая же ты глупая, Мариша, — обреченно пробормотал маг и притянул к себе.

Он был таким теплым и пах дымом, и это почему-то окончательно лишило меня душевных сил. По щеке медленно поползла слеза.

— Было так страшно, — прошептала я и уцепилась дрожащими пальцами за его кожаную куртку.

— Теперь всё позади, — он погладил по волосам и крепче прижал к себе, от чего слёзы полились в два ручья, я даже почти не всхлипывала, просто сжимала крутку в пальцах и плакала.

— Да, всё позади.

— Теперь все хорошо, — он опять погладил по волосам.

— Вы каждый раз говорите что, всё хорошо, — сквозь всхлипы пробормотала я, уткнувшись в его плечо.

— Возможно, потому что всё и, правда, хорошо? — с долей иронии проговорил он мне на ухо.

— Меня чуть не убили, — очень тихим и почти философским голосом напомнила я и подняла голову.

Его губы мягко коснулись моих. От неожиданности я отклонилась назад, но меня не отпустили. Цвет серебра пугающе засиял. Следующий поцелуй прошёлся по моим нервам осколками. И я сильнее вцепилась в его куртку. Глубокий, страстный, ни на что не похожий и такой долгожданный. Мы прижимались так тесно, что я чувствовала его бешеное сердцебиение и кровь горячилась всё сильнее. Его губы теперь припадали к шее, руки сжимали, а мои бедные ноги подгибались. Судорожный вздох и новый глубокий поцелуй.

Неожиданный порыв ветра оторвал от меня мага. Он отпрыгнул на два шага и, засунув руки под мышки, остановился. Голова опущена, весь вытянут в струну, только тяжёлое дыхание не вязалось с его позой. Я же непонимающе смотрела на него. Когда и как всё прекратилось?

По голым рукам и шее прошёлся ветер. Расстегнутые пуговицы, развязанная лента в волосах и плащ у моих ног. Нервными пальцами постаралась привести себя в порядок и, чуть покачнувшись, подняла плащ. Главарь всё так же стоял с закрытыми глазами и глубоко дышал. Прошла минута, вторая, а ничего не менялось.

— Господин Скэнмор, — позвала я, протягивая руку к плечу.

— Джеймс, — он резко открыл глаза, и рука сама собой спряталась за спину.

Серебро уже не так ослепительно сияло, но в темноте тусклый металлический отлив абсолютно нечеловеческих глаз приобретал пугающие черты.

— Мне будет приятно, если ты станешь называть меня по имени, — хриплый голос, не похожий на обычный, завершил картину совершенно нового для меня главаря наёмников. — И, думаю, всё же лучше отвезти тебя в лавку.

Маг вёл лошадь в поводу, а я, немного шатаясь, держалась в седле. В голове ещё не прояснилось, и внятных мыслей не было. Поэтому я молчала, хотя изредка набирала в грудь воздух, чтобы спросить у наёмника, когда он уезжает или не уезжает, но замолкала на полуслове. Он шёл, не оглядываясь на меня и, похоже, тоже пытался собраться с мыслями. Так в ночной тишине мы добрались до дверей лавки и замерли.

Больше вольностей себе маг не позволял и даже когда снимал с лошади, просто поставил на землю и отступил. Мы стояли друг напротив друга, его тёмные глаза теперь изредка блестели серебром, но он то и дело отводил их в сторону. Когда пауза слишком затянулась и холод начал пробираться под одежду я все же заговорила.

— Вы без плаща, — а хотела сказать совсем другое.

— Я очень торопился.

— Зайдёте? Я приготовлю чай, чтобы согреться, — с волнением предложила и сама не поняла от чего больше стучит сердце, от того что может остаться или уйти.

Маг отрицательно покачал головой и остановил поблескивающий взгляд на моих губах, но почти сразу отвёл его в сторону.

— Ещё многое нужно сделать, — как будто извиняясь, сообщил он, но по тону было понятно, что это совсем не главная причина. — И надо понять, как они тебя поймали, как будто знали, где искать. Не в лавке, а на улице. Это подозрительно. Боюсь, пока я не разберусь, тебе придётся посидеть под защитой своих магических дверей.

Я кивнула, стараясь поймать его взгляд и хоть что-то для себя понять, но он ускользал. Маг подошёл ближе и уже тише спросил.

— Поужинаешь завтра со мной?

— Да, — кажется, я сказал раньше, чем он закончил, отчего на его губах заиграла ласковая улыбка.

— Буду с нетерпением ждать завтрашнего вечера. А теперь мне, правда, пора, постарайся не выходить из лавки без особой нужды. Как только станет что-то ясно, я дам знать.

— А может обычный человек повесить, например, заклинание поиска на другого или что-то вроде того? — маг опять показал свою сообразительность и, шепнув несколько слов, прошелся по мне блестящим взглядом.

— На поверхности ничего нет. А почему ты спросила?

— Ко мне сегодня заходил градоначальник, и тогда я не придала значение, но когда он меня коснулся, руку кольнуло холодом, — маг взял протянутую ладонь и внимательно всмотрелся.

— Засранец эльфийский.

— Что-то не так?

— Когда он, вообще, успел, — зло пробормотал маг.

— Если вы о Галатэле, то он заезжал вчера. Он говорил что-то об эльфийском знаке, но очень торопился и ничего не объяснил. Но, насколько я поняла, в нём нет ничего опасного.

— Да, опасного ничего. Вот только этот знак может значить лишь одно. Ты избранница Галатэля, в нашем понимании его невеста, — круглыми глазами я уставилась, на руку что сжимал маг. После нескольких часов болтовни и невеста?

— Быть не может.

— Как видишь, может.

— Да я его не вижу, знак этот!

— Не видишь? Хм.

— Нет. Вы уверены про невесту?

— Абсолютно, только если ты не эльф и Галатэль, таким образом, не подтвердил, ваше кровное родство, — со злой иронией проговорил он.

— О, спасибо великие ведьмы. Точно второе. Он почему-то был уверен, что во мне частица крови эльфов.

— Тааак, — маг ещё внимательнее взглянул на руку. — Ты говорила, что почувствовала укол холода, когда прикоснулся градоначальник.

Маг, не раздумывая, шепнул пару слов, и кольнуло холодом, потом ещё шёпот и опять холод. Он рассматривал мою руку и сосредоточенно бормотал себе под нос, несколько раз слышался многострадальный мерин. Интересные у него заклинания. В конце концов не выдержала, выдернула ладонь и уставилась в тёмные глаза наёмника.

— Точно может сказать только Галатэль, — нехотя проговорил он. — Насколько знаю, невесты должны тоже видеть этот знак, но ты не видишь. В то же время для эльфов узор значит защиту. И появляется при рождении. Также они наносят подобный узор на руки друзей не эльфов, чтобы те могли попасть к ним в лес.

Маг поднял рукав кожаной куртки и подсветил внутреннюю сторону запястья огоньком. Еле заметный светлый след, как от тонкого пера, путался среди просвечивающихся вен, но был отчётливо виден.

— Вот это, своеобразный пропуск, а у тебя нечто иное, похожее на их родной узор и при этом напоминающий знак избранницы, — маг ещё раз взял мою руку. — Если в тебе есть эльфийская кровь, полагаю, это должно срабатывать как защита.

— Но меня чуть не задушили сетью… хотя. Возможно, была и защита, сеть сжималась медленно, а иногда замирала.

— Тогда поздравляю, в тебе есть эльфийская кровь, — маг улыбнулся, но тут же помрачнел. — Но точно мы всё равно не знаем. Мариша, как ты, вообще, разрешила ставить на себя знак, не зная, что это за собой повлечёт?

— Долго не спала, — безразлично пожала плечами, этот знак меня мало сейчас волновал, так же как и день назад. В душе была уверенность, что эльф не мог сделать дурного.

— Так, может, ты и замуж согласилась выйти? — слишком спокойно спросил маг.

— Сначала замуж, а потом на свидание с вами, да, так всё и было. До завтра, господин маг.

Я стремительно развернулась и вошла в лавку. Надоел мне этот разговор, вот пусть маринуется со своими «невеста», «замуж», и… Люком. За дверью послышался шорох.

— До завтра, Мариша.

Цокот постепенно затих, а я всё стояла, облокотившись на дверь, и улыбалась.

 

Глава 22

Подозрительные взгляды моей старухи и её бухтение ничуть не тревожили. Даже немного веселили. Как только взошло солнце, я сбежала по лестнице, заглянула за прилавок, скользнула пальчиками по пустым бутылочкам для зелий, и, напевая песенку, зашла в кухню. Печка запыхтела и яростно зазвенела заслонкой. Только вчера с ней кулинарили, а она уже недовольна, что её позабыли, нахалка.

Тесто замешивалось само, а булочки, как будто выпрыгивали из моих рук и ложились в ровные ряды на противень. Вокруг от утреннего солнца белели стены и сверкали скляночки. И только мрачная госпожа Блакли не вписывалась в этот благодушный уголок.

— Мариша, ты переела своих булочек или выпила зелье «ноги в пляс»?

— Нет, я его вчера всё продала. И зелье от глупых улыбок тоже.

Последнее было личным изобретением моей старухи. После того как одна дама, пожаловалась на мужа, который на любые её стенания снисходительно улыбался, появилось оно. И выпив бутылочку этого зелья, муж начал кивать после каждой тирады жены. Спустя всего сутки целитель и не знал, как лечить его многострадальную шею.

— Жаль, тебе бы не повредило. А то страшно посмотреть. Не ведьма, а неизвестно что. Может, ты думаешь, и платье розовое у Кики взять?

— Мне не подойдет, она слишком маленькая. Возможно, попрошу что-нибудь у госпожи Торкинс.

— Да тебя целиком будет видно в её декольте! — старуха не на шутку встревожилась.

— Госпожа Блакли, угомонитесь, лучше возьмите булочку. Сегодня они получились волшебными, — она ещё что-то буркнула, но откусила от теплого бока и замолчала.

Пока стояла тишина, я успела поставить ещё один противень и снова начала напевать. Моей старухе это явно не понравилось.

— Ходит слух, что вчера к нам эльф-бабник заезжал?

— А почему сразу бабник?

— Эльф, — довольно резко старуха махнула рукой, якобы всё с этим ясно.

— Да, заезжал.

— Это поэтому ты такая довольная?

— Благодаря эльфу мы продали все запасы, даже тех зелий, которые не знали, кому отдать даром, — решила не отвечать прямо на вопрос.

— Неужто и лошадиный голос?

— И его. Приобрела одна из внучек, хотела громче петь. Даже вашу заплесневевшую костель удалось продать госпоже Маклас.

— Чтооооо? Моя костель! Мариша!

Ещё двадцать минут недовольного сопения и обид, зато ни слова про эльфа. В общем, на кухне было по-домашнему уютно. Ненавязчивый бубнёж госпожи Блакли, игривый огонёк печки и чудесно пахнущие булочки.

Скользя среди нехитрой мебели, я собирала ингредиенты для будущих зелий. Подбирала, ссыпала и мурчала песенку. Госпожа Блакли успокоилась с костелью раньше, чем я рассчитывала и опять переключилась на меня. Но видя мою непрошибаемую улыбку, постепенно замолчала и стала просто следить. Помощи от неё ждать было глупо. Как только в этой лавке появилась я, она приступала к работе, только когда всё было подготовлено. Веточки поломаны, цветочки перемолоты, листики разложены, а гримуар развернут на правильной странице.

Хватило её молчания на десять минут. Осторожные расспросы, о шуме у дома госпожи Торкинс, и меня на лошади мага начались опять с пресловутого «ходит слух». И спрашивается, вроде бы продала костель людям от бессонницы, а они всё равно не спят, да ещё теперь и видят в темноте. Конечно, как тут слухам не ходить. Слушать старуху всё-таки надоело, и когда в лавке послышались шаги, я со спокойной совестью упорхнула к покупателям.

Маг стоял у прилавка и переговаривался с высоким мужчиной. Его кислое лицо и грубые складки вокруг рта в любой другой день заставили бы поежиться и позвать госпожу Блакли. Но мой взгляд не задержался на нём и остановился на наёмнике. Заметив меня, он улыбнулся и тут же второй посетитель повернулся в мою сторону.

— Мариам Стоунс, надо полагать, — сиплый голос окончательно сделал этого человека неприятным.

— Да, а вы?

— Мариша, это господин Вулф, начальник королевского дознавательного отдела, — маг говорил спокойно, что внушало уверенность.

— Предлагаю сразу приступить к делу. Насколько мне известно, у вас есть магический слепок. И как я понял, градоначальник применил к вам магию. Так?

— Эм. Нет, то есть да, — взгляд постоянно соскальзывал на мага, а уголки губ норовили подняться. — Слепок есть, могу перенести его на магическую бумагу, а градоначальник не маг, так что ко мне вряд ли что-то мог применять.

— Мог. Следа почти не было, но на тебе виделась остаточная магия, возможно, он применил амулет накопления или… — наёмник хотел закончить, но его перебили.

— Итак, — мужчина достал бумагу из кармана и вручил мне, — Приступайте.

Пока я, прикрыв глаза, вспоминала слепок, дознаватель начал шептаться с магом. Едкий хрип его голоса никак не позволял сосредоточиться. Тем более, судя по обрывкам фраз, он выспрашивал обо мне.

— Господин Вулф, мне нужно немного времени, а вы пока угощайтесь, — и пододвинула булочки с хорошим настроением, которые выставила на продажу.

Он с сомнением посмотрел на них, но видя, что я до сих пор даже не начала переносить магический слепок, взял одну и, наконец, замолчал. Слепок лёг ровно, и даже не требовал прорисовки. Чёткие линии шли от углов и завинчивались в спираль в центре, сильная аура у этой ведьмы, явно не первое поколение и даже не второе. Слепок у меня отобрали и, не глядя, засунули в карман.

— Итак, теперь о градоначальнике. Когда и во сколько он приходил? — мужчина деловито достал новый лист и приготовился записывать.

Рассеяно отвечая на его вопросы, поглядывала на мага и ловила на себе его ответные взгляды. В конце концов пропустила несколько вопросов, за что получила пару резких слов этим до дрожи неприятным голосом.

— Госпожа Стоунс, вам придётся подтвердить клятву о своём незнании и неучастие в поставке порошка. Сейчас я надрежу ваш палец, и вы повторите за мной слова клятвы, — он деловито вынул небольшой ножик, а я совершенно спокойно протянула ему руку, но её тут же перехватил маг.

— Господин Вулф, вы собираетесь пытать невинную девушку?

— Я собираюсь делать свою работу.

— Она дала магическую клятву принцу и была проверена мной дважды. В том числе с помощью заклинания правды.

— Заклинания правды? А мой метод называете пытками.

— Ваш метод заставит её кровь кипеть, если она неверно сформулирует ответ или запнётся. Заклинание правды, при правильном применении, за неправдивый ответ дает лишь небольшой разряд.

В удивлении я переводила взгляд с одного на другого и понимала, что слишком много не знаю и слишком часто верю людям.

— Мне всё равно. Я намерен использовать свои методы, — он постарался забрать мою руку, но маг остановил его.

— Господин Вулф, вы подвергаете мои слова сомнению? Я правильно вас понимаю? — неприятный мужчина насупился.

— Скэнмор, при всём уважении, вы лишь боевой маг, а не дознаватель и не знаете методов…

— Нет, господин Вулф, вы лишь дознаватель, а я боевой маг на службе его величества вот уже пятнадцать лет. Вы неверно расставили акценты. На этом, полагаю, вопрос закрыт.

Холодный голос мага меня удивил, со своими наёмниками, со мной, да даже при той встрече с принцем он не выглядел так. Казался всегда обычным, а сейчас между мной и неприятным мужчиной стоял аристократ с прямой спиной и расслабленно сложенными руками на груди. И одно его слово было хуже, чем тысячи ударов.

После недолгой заминки дознаватель отступил и дальше задавал нейтральные вопросы, проверил магический фон и всё же обнаружил следилку, что подтвердил маг, который держался вплотную ко мне.

— Не обижайтесь, госпожа Стоунс, — в конце допроса вдруг улыбнулся дознаватель. — Работа.

Он ещё раз улыбнулся, к сожалению, его лицо от этого не стало другим и по-прежнему не вызывало положительных эмоций. Мужчина подхватил ещё одну булочку и пошёл к выходу. Маг тоже улыбнулся, только в сотни раз лучше, легко коснулся моих губ и шепнул, что приедет вечером. Мужчины ушли, а я опять начала напевать песенку.

— Вот так значит. Маг, — моя старуха стояла в дверях и грозно смотрела на меня.

Многозначительно отвернулась и занялась разбором пустых бутылочек. Большие для настоек, поменьше для зелий и самые маленькие для капель.

— Мариша, и как тебя угораздило? — в её голосе теперь звучала усталость, хотя толика раздражения так и не ушла.

Выставила всё, что понадобится на прилавок и отправилась на кухню, усердно делая вид, что старуха разговаривает со стенкой. Когда я всё подготовила для зелий, она наконец-то замолчала, и перестала мне рассказывать всё, что знает о подлых магах, приплетая сюда цитаты из гримуара. Там были целые истории о магах и ведьмах, в которых неизменно женщин обманывали, за что мужчинам прилетало несколько заговоров. Обычно подряд и спустя несколько минут после знакомства. Одним словом, справедливость в этих рассказах была однобокой, и слишком резвой.

До вечера мы трудились над новыми зельями. Я подвала ингредиенты, старуха шептала и работали мы как всегда сплочённой командой. Всего за год совместной жизни мы уже точно знали, как сократить время приготовления того или иного зелья. Пока я отсчитывала нужное количество трав, воды и закрепителя, старуха быстро резала не сушеные, а ещё живые растения. Опять же, когда заговор был уже наложен, я бросала закрепитель и разливала все по бутылочкам, а старуха, сверяясь с рецептом, уже готовила новые ингредиенты. Так до самого вечера мы и провозились. Оставалось приготовить запас ещё одного зелья. Но сегодня я вопреки нашим традициям доделывать стандартный набор популярных зелий не собиралась, всё убрала и ушла собираться.

Отутюженное платье, конечно, чёрное, перчатки в том, новый плащ подбитый бархатом, причёска без изысков с тонкими косичками и зелье для кожи. Спустилась вниз, положила плащ с перчатками и пошла в кухню, закрывать окна. Старуха всегда забывает, а потом мёрзнет целый день.

— Ты уходишь?

— Да.

— Далеко?

— На свидание.

— С магом, — прошипела моя старуха и опять грозно на меня посмотрела. — Мариша, тебя жизнь ничему не учит!

— Ещё как учит, поэтому вы можете передохнуть и перестать читать нотации.

— Это что ещё за тон?

— Госпожа Блакли, давно пора привыкнуть, что из нас двоих я — взрослая, а вы всё ещё делаете вид, что, наоборот, — за день, видимо, она меня допекла.

В лавке открылась дверь, и я поспешила уйти из кухни. На пороге стоял маг. Причёсанный, побритый и с широкой улыбкой. Не сбавляя хода, подхватила плащ с перчатками, но так просто уйти не получилось.

— Хоть бы цветы принёс, маг. Или думаешь, ведьма не девушка и ей такие сантименты не нужны? Так вот я разочарую, как и к любой другой девушке к ведьме должно быть трепетное отношение, даже больше. Это я тебе, как опытная ведьма говорю.

— Госпожа Блакли, чудесно выглядите, — не переставая улыбаться, проговорил маг. — Поверьте, перед вами я и так трепещу, как перед очень опытной ведьмой, и большего трепета, боюсь, уже не испытаю. А Маришу украду на вечер, верну в целости и сохранности.

Пока он говорил, я успела одеться. Чтобы не слушать больше мою старуху схватила его за руку и вывела на улицу, откуда мы и попрощались с госпожой Блакли. Маг правильно понял мой настрой и без разговоров усадил на лошадь, затем сам вскочил в седло.

Никогда не думала, что ехать вот так может быть удобно. За спиной маг, справа, слева его руки и не упасть, да и поводья тоже у него. Сиди, да прижимайся спиной к тёплой груди.

— А куда мы едем? — поинтересовалась, когда мы выехали с хорошо освященной центральной улицы на окраину.

— Это сюрприз, — таинственно прошептали мне на ухо. — Мариша, а ты не знаешь, как долго ещё за нами будут следить?

— Следить?

— Да, от твоей лавки и до сих пор за нами прогулочными шагом по обочине движутся две женщины.

— В лес они точно не пойдут, мы же туда? Но до леса не отстанут. Конечно, можно пустить лошадь быстрее, но они не захотят нас упускать и прибавят шага. Только жалко госпожу Маклас ей за нами не угнаться, ещё сердце прихватит, — маг тихо рассмеялся и чмокнул за ушком.

Лошадь неторопливо шествовала, а я про себя думала о зельях. Мы сделали не так уж и много, а завтра придут узнавать про мага. Непорядок. Эльфа, конечно, обычный маг не переплюнет, но я была уверена, что и про него захотят посплетничать. Что да, как и почему с ведьмой на одной лошади, а не с внучкой. Тут бы и пригодились непродаваемые запасы. Но эльф и с ними разделался в два счёта.

От волнения в голову лезли глупости. И то, что ехали, молча, на самом деле, было хорошо, хотя бы немного собраться с мыслями. Но вот мы оказались среди деревьев, куда не добирался свет и теперь путь нам освещали невесомые магические огоньки. Они красиво бежали впереди, как будто играясь. С одной стороны рой и с другой. Прыгали, перегоняли друг друга, как будто были живыми. Невольно на губах появилась улыбка. Даже не заметила, как на задний план отступило волнение, а когда лошадь замерла у старого озера, с лёгким сердцем протянула руки магу, чтобы спустил на землю.

Стоило сделать шаг, кругом всё преобразилась. К озеру потянулась дорожка из разноцветных шариков и остановилась у толстого парчового покрывала, на котором, играя светом, стояли бокалы, и несколько корзин. Но глаза перебежали дальше, туда, где на водной глади резвились призрачные рыбёшки и светились магические цветы. Они медленно распускались, и постепенно в центре озера появился целый остров из полупрозрачных цветов.

— Вы решили окончательно вскружить мне голову, — от вернувшегося вдруг смущения начала говорить словами конфетных барышень, да и в глаза мага так и не осмелилась посмотреть, точно как эти самые барышни.

— Скорее надеялся на бурю восторгов и поцелуев.

— Очень красиво, это какая-то особая магия?

— Нет, совершенно обычная, все цветы созданы из ловчих сетей. У боевых магов не так много заклинаний. Мы всё же не созидатели.

— Мне очень нравится, — улыбнулась и, собравшись с духом, повернулась к магу. А он так смотрел, что дышать получалось с трудом. Перевёл взгляд на мои губы и стал склоняться.

— А это такая сеть, которой меня Люк накрыл? — сердце стучало, щёки горели, и одновременно хотелось и не хотелось, чтобы меня поцеловали.

— Немного другая, но похожа, — он взял меня за руку и повёл к покрывалу.

У воды оказалось очень тепло, и маг помог снять плащ. На покрывале лежали подушки, в которые меня усадили, вручили бокал с игристым и предложили выпить за вечер. Маг быстро открыл корзины, в которых лежали закуски и сел рядом. Он был слишком близко и, несмотря на вино, волнение вернулось окончательно.

— А с Люком, что будет?

— Его накажут, скорее всего, сошлют в болота. Сейчас им занимается Вулф.

— Очень неприятный человек.

— После твоих булочек он стал сама любезность, — улыбаясь, пояснил маг и замолчал, в тишине ровно дышать совсем не получалось, казалось я просто глотаю воздух как рыба.

— Мой слепок, кстати, помог? Или пока неизвестно?

— Помог. Аура со слепка соответствует ауре герцога Вельского.

— Отца Эстель? Так это он за всем стоит?

— Да. Он был всю жизнь обижен на магов, особенно на родовитых за то, что его, всего лишь ведьмака, не считали равными себе. Даже, несмотря на герцогский титул во многом отцу Эстель приходилось идти на уступки… Тебе, правда, интересно?

— Очень, — энергично закивала головой и сунула кусок какого-то фрукта в рот. — Так про какие уступки вы говорили?

— Не так давно в его герцогстве обнаружилось месторождение ценного для магов камня — агатита. Из него можно сделать уникальные амулеты. Король запретил герцогу его продажу в соседние государства, торговля этим камнем теперь возможно только в пределах королевства. Но, думаю, это была последняя капля. Герцогу несколько раз отказывал казначей в выделении средств на исследование довольно сомнительными методами ведьмовкого дара. Насколько знаю, после этого и начались переговоры о свадьбе, король решил сгладить острые углы. Герцог был рад этому союзу, но…. Слишком много магов было вокруг, и даже у себя в герцогстве он был ограничен в действиях, практически всё приходилось согласовывать. Поэтому его главной целью были маги-аристократы, которые, несмотря на титул связываться с герцогом не хотели. Он думал, его ущемляют из-за того, что он — ведьмак, что очень далеко от истины, — маг внимательно посмотрел на меня и вместо того, чтобы продолжить, поднял бокал. — Думаю, пора выпить за прекрасную девушку, которая согласилась со мной поужинать. За тебя, Мариша!

— А что будет с Эстель? — чуть-чуть отпила и сразу задала вопрос, сердце стучало с бешеной скоростью от взглядов мага, а щёки так и продолжали гореть.

— Выйдет за Эдварда.

— Как?

— Это важный союз, особенно, когда герцог оказался тем, кем оказался.

— Но она же помогала бандитам…

— Она не знала, чем занимается её отец, а когда поняла, пыталась с ним поговорить, но тщетно. Мы оказались быстрее, — маг пригубил вино, посмотрел на мои судорожно сжимающие бокал руки и продолжил. — Эстель просто избалованный ребёнок, который решил устроить себе приключение. Начиталась романов и подумала, что может, как героиня одной из книг поймать и вывести на чистую воду всех злодеев. Этому, конечно, способствовал и Эдвард. Он относился к любым капризам снисходительно и смеялся над её попытками рассуждать по-взрослому.

Маг опять посмотрел на мои пальцы и, хмыкнув, перевёл взгляд на озеро. Так мы просидели несколько минут. В тишине смущение и не думало исчезать, а накатывало с новой силой, каждый раз как я вскользь бросала взгляд на профиль мага. Откуда только взялась эта робость? Ты ведьма или не ведьма, в конце-то концов!

— Значит, это герцог заставил лес так страдать?

— Вероятно. Как у него получилось в правильном порядке расположить руны на камне, чтобы он передавал ему энергию, пока неизвестно, но с этим разберутся эльфы, — с долей иронии посмотрел мне в глаза. — Что же ты не спрашиваешь о главном, о госпоже Блакли и её участи за участие в контрабанде? Спокойно, об этом знаю только я. Хотя за то, что именно она вывела их к камню и поставила маяки, ей по-хорошему грозит очень дальнее болото. Но учитывая, что позже она сама написала королевскому магу о том, что лес слишком быстро умирает и, как оказалось, благодаря именно её стараниям мы сюда приехали, я решил забыть про всё остальное.

— А мне она сказала, что платила магический долг за целителя и всё… — страх за старуху быстро пробежался по нервам, но отступил, как только я посмотрела в спокойные глаза мага.

— Я подозреваю, она за него платила ни один раз. Не выдержала и написала в столицу. Правда, то, что она сначала нас приняла за тех, кто помогает с этим порошком, очень усложнило жизнь.

Он удобнее устроился на подушках и пододвинул к себе корзину. Зачем он только вытянул свои длинные ноги в этих кожаных штанах? Залпом выпила оставшееся вино и чуть не закашлялась. Насмешливый взгляд мага не прибавил сил, наоборот хотелось поковырять сапожком землю. Но я выпрямила спину, легко ему улыбнулась, ну, надеюсь, это было так, и придумала очередной вопрос, только меня опередили.

— Мариша, я уверен, что даже ведьмы на свиданиях разговаривают совсем не о герцогах и контрабанде порошка.

— Да, ещё о том, как правильно извести магов, — в панике, покрутила пустой бокал в пальцах.

— Даже когда они ужинают с теми самыми магами? Хм, знаешь, а я бы послушал, на будущее пригодится, — он подлил вина, а я в растерянности смотрела на него. — Значит, не хочешь выдавать профессиональных тайн.

Маг улыбнулся и переполз к последней закрытой корзине у края покрывала.

— Пожалуй, я останусь здесь, — весело сообщил мне он. — Бутерброды с мясом, моя слабость. Хочешь? Приглашаю в гости к моей корзине.

— У меня, вроде бы есть своя, — я указала на корзинку с фруктами и опять замолчала.

— Мариша, — протянул заговорщицки он. — Бутерброды с бужениной и зеленью. Есть ещё копченая курица… Давай так, за один любой способ изведения магов, я лично принесу тебе бутерброд.

Судя по довольному лицу мага, бутерброды были очень вкусными, и главарь правильно расценил мой голодный взгляд. За бутерброд я могла и не один способ рассказать.

— Так вы уже с главным способом знакомы.

— Лошадиный заговор? Как-то мелко, — сообщил маг и откусил от бутерброда.

— Хорошо. Есть ещё экспериментальные заговоры, эффект всегда неожиданный. Например, существует заговор «менялка». Человека после него нестерпимо тянет меняться. Мы его как-то пробовали на торговце, у которого был слабый магический дар. Он привёз целый обоз древесины, под заказ плотнику, — села удобнее, хотя ещё одной подушки не хватало, полулежа разговаривать, было непривычно. — После заговора, предложил плотнику меняться просто «ты — мне, я — тебе». Почему-то его привлекала одежда плотника. В общем, так наменялись, что плотник вернулся домой в одних подштанниках. Сложнее всего, конечно, было на заставе. Торговцу говорят, плати пошлину за проезд, а он — «давайте меняться, я вам штаны с самого плотника ещё тёплые, а вы мне пропуск». Хорошо, что заговор недолго держался, на заставе не больше часа простоял, наверное, поэтому жив остался. Но стражники до сих пор его помнят, хотя уже полгода прошло.

— Госпожа Блакли опасная женщина, — посмеиваясь, проговорил маг, окончательно устроившись на покрывале с вытянутыми ногами и облокотившись на локоть.

— Этот заговор был мой, — в голове начало немного шуметь от вина и я взяла очередной фрукт.

— Чем же провинился торговец? — уже более серьёзно спросил маг.

— Приставал. Зашёл к нам за зельем от простуды и подумал, что я не ведьма, а просто продавец, — маг еле заметно улыбнулся. — Он был молодым и довольно симпатичным, да ещё и с магическим даром, наверное, привык, что простые девушки на него вешаются. В общем, подарил мне какой-то цветок и пригласил встретиться на сеновале. Я его поблагодарила и подарила булочку… с настроением.

Маг замер с поднятым бокалом, а потом от души рассмеялся.

— Нет, ну, а что он, в самом деле… К тому же всё вежливо, он не грубил, и я тоже не покалечила.

— Что сказать, Мариша. Моя корзина — твоя корзина, — и маг пододвинул её на середину покрывала. — Ты честно заслужила её целиком. И часто ты так экспериментируешь?

— Почти любой мой заговор — это эксперимент из-за дара, — бутерброды оказались прекрасными, а в сочетании с невероятными огоньками в ночи даже показались самой изысканной на свете едой в нашей знаменитой ресторации.

— Не страшно? Вдруг пострадаешь?

— Не страшно. Если есть дар и способности к чему-то это надо развивать и если для этого нужно немного рисковать… Так даже интереснее, мне кажется. А вы никогда не экспериментируете?

— Постоянно, — он улыбнулся и потянулся к корзине, которая теперь стояла точно между нами и, к сожалению, закрывала часть его длинных ног. — Мои амулеты тоже своего рода эксперименты. Когда я сделал свой первый амулет, с тремя составляющими: защита, слежка, и заряд, то повесил его на профессорского кота. Как-то профессор отогнал его от стола со своими бумагами и амулет сработал. Сначала как защита — у профессора обгорели брови, а потом, как магический заряд и в профессора ударила небольшая молния.

— А кот?

— В это время спокойно умывался.

— Вас наказали?

— Да, несколько месяцев я ходил к профессору и выгуливал его кота, — маг улыбнулся, и только сейчас я заметила, что мы сидим уже значительно ближе друг к другу. — Профессору очень понравился амулет, и вместо наказания, он взял меня в ученики. Сказал, что за мной нужен глаз да глаз.

Он отставил свой бокал и взял меня за руку.

— Когда-то я пытался делать не только амулеты на кожаных шнурках. Старался выплавлять красивые кольца. На твоих тонких пальчиках они бы замечательно смотрелись, — он поцеловал руку и заговорил дальше, поглаживая мои костяшки. — Только с металлами и драгоценными камнями всё сложно, в них невозможно вложить свои заклинания, потому что они сами по себе природные обереги. При этом, не смотря на свойства и красоту, они значительно уступают магическим амулетам.

Свободной рукой маг вытянул из кармана куртки чёрный кожаный шнурок, переплетенный с серебряной цепочкой.

— Позволишь? — кивнула, и маг обмотал шнурок вокруг моего запястья, небольшой угольно чёрный камень лёг на внутреннюю сторону ладони. — Когда захочешь активировать кровную защиту на камень должно упасть три капли и всё. Добровольно отданная кровь запустит механизм и у тебя появится магическая броня.

— Броня?

— Она невидима, — с улыбкой пояснил маг.

— Спасибо, — я покрутила рукой. — Даже не знаю, как вас благодарить.

Маг сидел почти вплотную и после моих слов опустил взгляд на губы.

— Мариша, ты бы меня ещё после «спасибо» господином Скэнмором назвала и вспомнила титул. Может быть, ты перестанешь быть такой вежливой? — чуть наклонившись, он уточнил. — Ты же помнишь, как меня зовут?

— Джеймс.

— Не забывай, — от поцелуя закружилась голова. Он был таким медленным и таким сладким… Когда ты приходишь в себя от уханья совы и обнаруживаешь, что лежишь на подушках, волей не волей понимаешь, что ужинать лучше в ресторанах, а не у старого озера.

Меня усадили среди подушек, наполнили бокал и всё, никакого продолжения, маг опять начал выспрашивать обо мне, рассказывать о себе. Смущение, неловкость — всё ушло. Мы попеременно говорили, хохотали до боли в животе и я даже начала драку подушками. Меня опять целовали, и я слышала, как сбивается дыхание мага, стоило мне ответить, а его глаза в этот вечер постоянно мерцали.

— Джеймс, а что ты такое интересное весь вечер колдуешь?

— Колдую? — он задумчиво гладил мои пальцы и прижимал к себе.

— Твои глаза постоянно светятся.

— Кхм, — маг усмехнулся, ещё крепче обнял и всё же ответил. — Я не колдую, это особенность из-за силы.

— Какая особенность? — я посмотрела на мага, но он лишь спрятал улыбку и промолчал. — Мне интересно, правда.

— Мариша, боюсь, если я тебе расскажу, ты от меня убежишь, — я недовольно скривила губы и отвернулась к озеру, подумаешь, не хочет пусть не говорит, но маг всё-таки не стал молчать. — Помнишь, я говорил, что из-за силы все яркие чувства и эмоции острее?… Рядом с тобой у меня очень много ярких эмоций, поэтому глаза так светятся.

Опять посмотрела на него и решила проверить. Притянула к себе за шею и поцеловала, его глаза сверкнули. Всё ясно. На этом мысль убежала, потому что Джеймс ответил и слишком долго не отпускал.

Обратно мы возвращались за полночь. Лошадь мерно перебирала ногами, а я сидела вполоборота и прижималась щекой к кожаной куртке мага. Обратный путь показался чудовищно коротким. У нашей лавки мы не спешились, а сидели, прижавшись, друг к другу и молчали. Первым не выдержал маг.

— Не стоит ко мне так прижиматься, — немного хрипло проговорил маг, но меня из объятий не выпустил.

— Не буду, — и крепче его обняла.

— Мариша, я и так очень задержался, — проговорил и поцеловал в макушку. — Теперь ещё полночи в седле и потом…

— Значит, уезжаешь?

— Да, нужно это всё заканчивать.

— Уезжаешь на неделю?

— Нет, — он помолчал, потом отцепил мои руки и спрыгнул на землю, меня тоже снял, и теперь я стояла, разглядывая заклёпки на его куртке. — Необходимо завершить все дела. На это нужно время. Почему ты спросила про неделю?

— Билл заходил, сказал, что вернётся через неделю.

— И зачем он вернётся? — голос стал очень холодным.

— Не знаю. Я ему сказала, чтобы не приезжал, но его мои слова, видимо, не интересовали.

Маг молчал и я тоже. Встречаться с ним взглядом не хотелось, это было бы слишком для меня и, вообще, ведьмы не плачут. Так что, уткнувшись взглядом в одну точку, я стояла и не шевелилась. Очень мягко он всё же заставил поднять лицо.

— Мариша, я не знаю, что будет дальше. И не знаю, отпустит ли меня Эдвард. Мой контракт истёк, но пока я не закрою эту контрабанду порошка, магическая клятва так и будет висеть и не давать покоя. Мне нужно найти тех, кто успел вывести половину порошка через портал у той пещеры. А там, я надеюсь, смогу сам распоряжаться своей жизнью. И я очень хочу, чтобы в этой свободной жизни ты была со мной. Но понимаю, ты не обязана меня ждать и ни о чём не прошу… Только хочу предупредить, я тебя в любом случае найду и вряд ли смогу оставить. Даже если у тебя будет муж и семеро детей.

— Такую красивую речь испортил этим мужем, — грустно ухмыльнулась, и мысленно поблагодарила мага за глупую шутку, которая отогнала слёзы.

Он с улыбкой погладил меня по щеке и убрал руку, чтобы достать конверт из внутреннего кармана.

— Тебе от Галатэля, пришло сегодня, — он вручил конверт и тут же отступил. — Кстати, у эльфов я тебя тоже найду, несмотря на всю их магию, можешь так и написать этому… Галатэлю.

— Подожди, — он взялся за луку седла и в душе в очередной раз за вечер всё перевернулось. — Я сейчас… только. Подожди минутку.

Убежала в кухню и тут же вернулась.

— В общем, это тебе. Пирог с сыром не получился, зато вышел сырный хлеб, он заговорён на силы и здоровье. Думала ты зайдешь на чай, — я прятала глаза и не знала, что ещё сказать.

Сверток с хлебом маг засунул в седельную сумку и тут же притянул меня к себе.

— От тебя невозможно уехать, — прошептал в губы.

Он целовал неистово, с силой прижимая к себе. Если все прощальные поцелую такие то, как люди потом вообще расстаются?..

Джеймс уехал и оглянулся лишь один раз, а я стояла у двери в лавку ещё несколько минут, пока его спина совсем не растворилась в темноте.

В доме было тихо и моя старуха, вопреки угрозам, не стала поджидать нас у порога. Но никаких эмоций это наблюдение не вызвало. Внутри было пусто и так же тихо, как в доме. Я медленно поднялась в комнату и села на кровать. Невероятный вечер закончился, маг уехал, а я осталась. Думать, разбирать по косточкам что произошло, и что он мне сказал, как любят Кики и Бэтси, ни сил, ни желания не было. Поэтому я просто переоделась в ночную рубашку и залезла под одеяло. Смотрела в окно и старалась ни о чём не думать. Завтра будет новый день, новые заботы, появятся новые воспоминания. И только этой ночью я себе разрешила ещё немного подумать о странных глазах, горячих поцелуях и цветах, которые сделал боевой маг из ловчей сети.

За окном высунулась смазанная в тучах луна и в сумраке комнатная мебель проступила тенями. Мой взгляд упал на тумбочку где, нависая углом над полом, лежал белый конверт, слишком яркий на фоне тёмной мебели.

«Милая Мариша!

Навечно ваш с Джеймсом друг, Галатэль.»

Прости, что уехал, не объяснив ничего о своём знаке. Пишу в дороге, потому буду немногословен. Мой знак — это пропуск в Западное королевство эльфов. Если мои подозрения верны и в тебе ещё осталась наша кровь, знак также будет предупреждать об опасности, но защищать, вероятно, не сможет.

Теперь перейдём к части с покаянием, пожалуй, перед ней тебе лучше выпить успокаивающей настойки. Ничего предосудительного, клянусь своими волосами, но настойку выпей. Зная, темперамент ведьм, боюсь, что из-за меня могут пострадать невинные жители вашего славного городка. Но к делу. Я немного видоизменил знак. И теперь это не только пропуск и некая защита, но и обещание. Точнее перевести на общий язык не могу. Это обещание сохранить своё сердце для того, кто оставил в нём след. Строго говоря, этот знак означает, что у тебя уже есть избранник и ты веришь, надеешься и ждёшь, что он отыщет тебя. Прошу, не кипятись. И ты, и я знаем, что твоё сердце, к сожалению, тронул не заблудший эльф, ко мне этот знак не имеет никакого отношения.

Также каюсь, что никому, кроме тебя не стал объяснять значение твоего знака, хотя мне пришло гневное письмо несколько минут назад. Но я не напишу ни слова, потому что знаю своего друга и его странные понятия о любви. Не уверен, что без моего знака и мысли, что тебя может увести ветреный эльф, он на что-то решится. Скорее всего, подумает, что он слишком стар для тебя (хотя ему всего 36), что его сила необузданна (хотя, более уравновешенного человека я не знаю) и что ты слишком для него хороша (спорить не буду, мы с тобой вместе смотрелись бы выигрышней). К выше написанному добавлю только — прости. Не за знак, а за моё самоуправство и надежду увидеть друга счастливым.

Внутри медленно, но верно разливалось тепло, искреннее и чистое, как бывает после жуткой метели. Ты встаёшь рано утром, а на улице не пурга, нет, там сияет солнце.

 

Глава 23

Наш городок гудел. Причём уже четвёртый месяц кряду. Люди больше не обсуждали погоду и грибы, теперь жителей волновала политика.

Когда забрали нашего градоначальника и его приговор зачитывал главный дознаватель господин Вулф, у жителей случился приступ эйфории. Кто бы мог подумать, что к нам приедет столичный дознаватель, шептали они.

Наедине мне сообщили, что следилка от градоначальника стала единственной существенной связью между ним и контрабандистами. Благодаря чему и удалось вынести обвинение. Так что я была героем, по заверениям главного дознавателя. Правда, это было секретом. И своей героичностью я могла щеголять только перед уплетающим мои булочки неприятным и едким господином Вульфом.

В общем, люди были в экстазе. А уж когда главный дознаватель дочитал до момента, что лично принц Эдвард приезжал в Эстекс, дабы магически проверить все документы и уличить градоначальника в растратах. У жителей мог случиться обморок, но они, спасибо нюхательным солям, устояли.

О пыли, конечно, не было сказано ничего. Но жителей, вообще, мало волновали детали. В городе жизнь теперь крутилась вокруг громких и слишком важных событий. После того как Эстекс был захвачен наёмниками, горожане выпустили целую газету под названием «В лапах головорезов». Каждый горожанин рассказывал о своих ужасных буднях. Особенно постарались Кики и Бэтси, описывая, как за ними по пятам следовали наёмники и норовили поцеловать ручку. Разврат, одним словом. Ещё одна газета вышла после благополучного освобождения. Все мужчины в красках описывали, как они с вилами выпроваживали сотню, а, может, и тысячу, здесь мнения расходятся, наёмников. Теперь готовилась к выходу третья газета с громким названием «Любимый город принца Эдварда».

В общем, город жил громко и радостно. А обсуждали теперь только принца и политику. Люди были горды, своим бывшим градоначальником, за которым приезжал сам принц. Только внучки и госпожа Маклас не придавались общему счастью. Виданное ли дело, они просмотрели неженатого принца, неслыханно! Но, когда было объявлено о свадьбе принца и герцогини, успокоились.

В Эстексе в честь этого события все жители приоделись и прямо на улице устроили народные гуляния. Трактирщики выкатили бочонки с элем, госпожа Торкинс приказала пожарить стейки на улице, а кофейня раздавала всем дамам в нарядных платьях пирожные. Мне, почему-то тоже досталось, хотя я была, как обычно, в чёрном.

Да, город жил шумно. И когда вдруг случилось затишье в событиях, горожане растерялись и не знали, что делать. Несколько дней ходили потерянные и местами опять слышались опасные разговоры о погоде. Спасло их не иначе как чудо.

— Маг в городе, — чуть не плюнув, проговорила госпожа Блакли, снимая плащ.

Сердце замерло, и я лихорадочно начала расставлять бутылочки на полках.

— Он приехал рано утром, — а сейчас уже день и ещё не зашел, думала я. — Худой, высокий, с бесцветными глазами и печатью скорби на лбу. Тьфу.

— С какими глазами? — сердце грустно перешло на обычный ритм.

— Да, не твой это, — проворчала моя старуха и подошла к полкам с зельями внимательно рассматривая.

— Он проездом?

— Нет, — она взяла зелье «ноги в пляс», но я перехватила её руку.

— Вы опять?

— Мариша, у него такая скорбная рожа, страшно смотреть. Градоначальник должен быть жизнерадостнее.

— Так это новый градоначальник? Да ещё и маг? Госпожа Блакли!

— Надо сразу поставить его на место, пока он ещё не оброс мясом, потом будет поздно. Никакого уважения не добьёшься, — веско проговорила она и вырвала пузырёк из моих рук.

— Какое уважение, если он три дня танцевать будет? Вы забыли прошлого мага, который приехал призраков развеять?

— Я всё помню и потому, знаю, что делаю.

Возмущалась я нехотя, и на самом деле, чем будут поить этого мага, меня не беспокоило. Совсем другой человек занимал мои мысли.

Как только он уехал, на следующий же день пришло короткое послание, про мои прекрасные глаза. Потом ещё одно уже с какой-то пограничной заставы, и так почти через день мне приходили короткие письма.

«Проезжал, через деревню недалеко от Эстекса и встретил, по моим ощущениям, родную сестру госпожи Маклас, еле отбил своих парней. Руки по локоть в „приворотном“ зелье. Зелёное, пахнет тиной, привлекает мух. Этой женщине сказал, что приворот был слабоват, парней не взяло. После чего пришлось, прости, прикрыться твоим именем и госпожой Блакли, иначе бы не отпустили.

Скучаю, Джеймс».

Я бы с радостью отвечала на эти короткие письма ни о чем, но не знала куда. Он писал из разных мест, часто без обратного адреса.

«Сегодня после суток в пути и четырех вывихов на всех, Брэн с печалью вспомнил твой отвар. Но как только подумал про ведьму, поплевал через плечо. До сих пор не может забыть твои проделки.

Обнимаю, Джеймс».

Мне казалось, что в таких коротких почти деловых посланиях намного больше тепла, чем в любом признании. Хотя одно из последних явно торопливо написанных писем мне было дороже других.

«Почти догнали, но они опять ушли. Хочется всё бросить, приехать за тобой и скрыться вместе в эльфийских лесах. Одна надежда, что контрабандистам некуда бежать без поддержки, и в ближайшие дни, я надеюсь, всё закончится.

Безумно хочу увидеть, твой Джеймс»

После были ещё два коротких послания, но в них даже подпись отсутствовала, а теперь и вовсе тишина. Неделю ни строчки. Но с ним же точно не могло ничего случиться, что такого может произойти с сильным магом, верно?

— Сейчас будет знакомство с градоначальником. Эти бездельники не поленились и почистили ковровые дорожки, — тем временем говорила моя старуха. — Госпожа Торкинс уже подралась с одной из внучек. Не могут решить, кто будет в первой линии встречающих. Ты идёшь?

Я покачала головой и занялась делом.

Спустя час я вышла на улицу, и даже не повернув головы, отправилась к лесу. Было холодно, уже опустился первый хлипкий снег, который лежал сиротливыми плешами на пригорках. И в это время найти в лесу травки и тем более ягоды я не наделась, возможно, остались сиротливые грибы, но шла не за этим.

Доходила до старого озера, смотрела картинки и улыбалась его чистоте. А когда вода была спокойной и радостной просила вспомнить вечер, когда здесь сидел маг. Не всегда озеро меня понимало, а, может, не хотело понимать. Но когда это случалось, щёки мои горели, потому что озеро показывало только поцелуи. Так что вместо чествования градоначальника я отправилась грустить.

А когда вернулась, у закрытых дверей нашей лавки меня встретили возмущенные горожанки.

— Мариша, душечка, хоть ты образумь свою ведьму, — причитала госпожа Маклас. — Она же такого мужчину травит. Как же быть, как же нам быть?

— Потенциальный жених? — уточнила я, протискиваясь к двери.

— Ещё какой! И молодой, и при должности, и маг, и такой вежливый, — поддержала даму госпожа Торкинс.

Я кивнула, а про себя подумала, что вежливому мужчине здесь не выжить.

— Помочь с ним не могу, госпожа Блакли делает слишком качественные зелья, а маг теперь будет учёным и перестанет брать в руки всё, что дают.

— Да, как же так можно! — запричитали они, и зашли за мной в лавку.

Стало тесно и шумно, как на ярмарке. На голоса вышла и моя старуха. Она степенно прошествовала к прилавку и встала точно напротив толпы. Моментально воцарилась тишина.

— Чем могу помочь, милые дамы?

— Госпожа Блакли, просим отменить заговор на градоначальнике, — тихонько проговорила семилетняя внучка.

— Никак не могу, это зелье, а не отдельный заговор. Действует три дня, затем само исчезает.

— И что же он теперь вот так… три дня, — в панике проговорила госпожа Торкинс. — С ним же не поговорить… да даже не догнать.

— Не расстраивайтесь, — подбодрила я женщин и девочек. — Рано или поздно это пройдёт, а вы пока можете его рассмотреть и себя показать. В нашей лавке появились несколько новых зелий — от прыщей, от красных пятен и от соперниц. Желаете посмотреть?

Что тут началось, дамы навалились на прилавок грудью и с трепетом просили баночку от соперниц, даже не стесняясь друг друга. Я всем кивала и доставала пузырьки. А госпожа Блакли с удивлением смотрела на зелья улучшения самочувствия, которые мы вчера сделали и, подражая мне, тоже начала кивать.

Женщины раскраснелись, некоторые попросили воды, другие чаю, купили булочек с настроением и началось.

— Он такой молодой, не то, что те наёмники, — говорила госпожа Маклас и откусывала булочку. — И глаза такие, ах.

— А как он говорит и ко всем «леди», и ручки целует, — сообщила Кики.

— Сразу видно воспитание, — кивнула бабушка Кики и одна из главных сплетниц. — И тем, что маг не кичится, не то что… вон…

Женщины с пониманием кивнули, а я против воли прищурилась. Булочки сегодня были на удивление вкусными, и настроение улучшали, только вот ещё они получились с небольшой дозой откровения. Пока готовила, всё время думала, что хочу сказать Джеймсу. Всё без утайки, как есть на сердце. Вот и на булочки легла эта откровенность.

— Да, видна парода. И точно девочек не будет обижать, — согласилась госпожа Маклас. — И не получится, как с Маришей. Погулял и бросил. Ты, прости, душечка, но стоит называть вещи своими именами.

— Серьёзный человек. И должность, какая хорошая для мага, сразу видно деловой мужчина. Не то, что обычно эти маги — плешивые военные, или вон как тот — разбойник, по дорогам людей обирать, да по кабакам шляться, ещё и девушек зажимать по углам.

— Это ты, старая перечница, про нашего с Маришей мага сейчас? — опередил мои ругательства спокойный голос госпожи Блакли. — Ты смотри не позеленей от злости, что он ведьму выбрал, а не твою Кики. И не от неё ли бегали все наёмники разом? А по углам они, насколько помню, прятались — от твоей и ещё пятерых внучек другой старой кошёлки.

— Да, как вы смеете! Мы приличные дамы, а вы… Ведьма!

— Ведьма, — ещё спокойнее согласилась госпожа Блакли. — И говорю всегда правду, пора бы уже уяснить. Не замолчите и ваш добрый и прекрасный градоначальник тоже много правды узнает. А кто ещё будет чесать языками о нашем маге, не просто танцевать три дня будет, но ещё и петь пахабные частушки, задирая подол, всем ясно?

Женщины притихли и с нескрываемым ужасом смотрели на мою старуху. И я, надо сказать, тоже.

— Но вы ведь того мага, всё время пытались выжить из города… А теперь? — жалобно проговорила младшая внучка.

— Времена меняются. Всего хорошего.

После прощания женщин, как ветром сдуло. Как и госпожу Блакли, которая отчего-то величала Джеймса «нашим магом» и это настораживало.

В некоторой тишине и расслабленности прошли два дня. Писем по-прежнему не было, город обсуждал градоначальника и его танцы у каждого столба. Он по наивности в первый день думал, что танцы — это случайность и ходил по городу, знакомился с хозяйством. И танцевал даже с коровами нашего единственного фермера, коров пришлось отпаивать валерьянкой. Но на второй день он из дома не вышел и посетителей не принимал. Так что новостей стало меньше, а жажды деятельности у жителей больше и они ходили в гости. Нашу лавку даже после старухиной отповеди не забывали, только Кики перестала забегать.

На третий день относительной тишины вялотекущий поток жителей закончился резко в обед. Они потеряли градоначальника, донесла госпожа Торкинс, не поленившись заглянуть в поисках оного в ведьминскую лавку. Город опять радостно всколыхнулся, а почтенные матроны, подобрав оборки, побежали к подружкам на чай, случайно, конечно, сунув нос под каждый диван.

Не ожидая больше посетителей, я отправилась на кухню пить чай. Печка благодушно мигала огоньком, госпожа Блакли после фраз про «нашего мага» прятала от меня глаза и скрывалась у целителя. Хотя я не думала выяснять ничего про «нашего мага» и странной защиты. Как известно ведьмы собственницы и в этом случае, думаю, это сыграло роль, и старуха посчитала Джеймса своей добычей, стало быть, обижать его может только она.

Припоминая, какие травки смешивал Галатэль, я переставляла баночки, нюхала поочередно сушёные цветки и, кажется, составила вполне приличный букет. Почти такой, как сделал эльф. Из задумчивости вывели осторожные и какие-то рваные шаги за дверью, как будто человек от нетерпения пританцовывал.

Когда открыла дверь, увидела занятную картину. Высокий мужчина облокотился о прилавок и обхватил голову руками, а вот его ноги постукивая каблуками, порхали под плащом.

— Добрый день, — от моего голоса он вздрогнул и с такой надеждой посмотрел, что стало совестно, но я сразу предупредила. — К сожалению, помочь не могу.

— Вы не ведьма? — упавшим голосом уточнил он.

— Ведьма, но вам нужна другая. Зелье, которое заставило вас танцевать, дала госпожа Блакли и только она может снять его действие, — конечно, я лукавила и при желании, тоже могла помочь, но становится между моей старухой и жертвой её воспитания, было чревато. — А вы точно маг?

— Да, — как-то грустно проговорил он, поставив руку в бок и проделывая ногами ковырялочку. — У меня и бумага соответствующая есть. Почему вы усомнились?

— Насколько знаю, маги могут снять практически любой заговор. И довольно быстро, — припомнила, как с этим справлялся Джеймс и утвердительно кивнула.

— Обычно да, но при условии, что точно знают, что именно на него направили, и в течение первых нескольких часов.

— И никакого универсального средства? — было очень жалко ни в чём не повинного мужчину, который с натянутой улыбкой пошёл вприсядку.

— Я надеялся, у вас есть такое средство. А для универсального магического заклинания мне не хватит резерва, — он, наконец, перестал улыбаться и вдруг шагнул ко мне, обхватил за талию и медленно закружил. — Приношу извинения. И… потанцуйте со мной, пожалуйста. Быстрые танцы так утомили, никак не могу отдохнуть.

Он был так печален и растерян, бедный. Мы танцевали, а он медленно восстановил дыхание, стал более собранным и вновь заговорил.

— Позвольте представиться. Эскель Донохи, маг-боевик.

— Мариам Стоунс, ведьма в первом поколении.

— Первом? Так бывает? Простите, это удивительно, сейчас очень редко рождаются дети с даром в обычных семьях.

— Зря вы так думаете. Уверена, они рождаются, но по не знанию не развивают способности, а любые странности списывают на случай. Поэтому и считается, что люди с даром появляется только в уже известных семьях одаренных.

— Никогда не задумывался об этом, если честно. Госпожа Стоунс, прошу ещё раз меня извинить, но не могли бы вы сказать, где я могу найти госпожу Блакли.

— Могла бы, но вам лучше к ней не ходить. Действие зелья пройдёт к концу дня, а если пойдёте к моей старухе, можете получить ещё порцию.

— За что? — мужчина в недоумении остановился, но тут же начал пританцовывать и вновь собравшись, взял меня за талию.

— Это проверка, она так испытывает силу духа новых жителей города, — сочинила, не моргнув и глазом. — Если прошли, то достойны здесь жить, нет, значит, нет.

Мужчины стал ещё печальнее. Если моя старуха рассчитывала убрать скорбь с его лица, то она явно просчиталась.

— Возможно, если мы с ней поговорим, я ей всё объясню… Прошу, скажите, где её искать, я в отчаянии. Танцы никогда не были моим любимым занятием, а теперь я не могу остановиться… Прошу, скажите, где я могу её найти, — столько мольбы в глаза, как у собаки.

— У целителя, но лучше вам так свободно не ходить днём по улицам.

— Простите?

— Вы не заметили ничего странного в поведении жительниц?

— Жители очень доброжелательны. Одна дама, даже познакомила меня с семьёй. У неё несколько прелестных внучек. Все очень улыбчивы, и чай у них отменный, но боюсь из-за их гостеприимства, я не смог познакомится с другими жителями.

— Господин Донохи, — не зная как помочь, человеку которого уже знают в лицо все внучки госпожи Маклас, я всё же решила ему намекнуть. — В нашем городе очень мало холостых мужчин, особенно магов и уж тем более всего один такой градоначальник, понимаете?

— Простите? — это видимо его любимоё слово.

— Всем девушкам города вы понравились, и теперь каждая из них надеется на ответные чувства, — в его глазах все ещё не было просветления, потому буркнула себе по нос. — С каких пор я такая деликатная. На вас открыли охоту. Все девушки Эстекса теперь будут дежурить у ваших дверей и «случайно» натыкаться на улице, теперь понимаете?

— Все? — его лицо слилось с бесцветными глазами и ещё сильнее вытянулось, а голос осип. — И вы?

— Что? Нет, конечно. Ведьмы не стремятся замуж за магов, — само собой вырвалось и заставило меня хорошенько задуматься, хм.

— Аааа, хорошо, — потерянность окончательно укрепилась на лице нового градоначальника, тем временем его ноги отдохнули и пошли опять в пляс.

Стало так жаль этого человека, что я вздохнула и предложила пройти со мной на кухню. Окончательно снимать действие зелья я не собиралась, мало ли вдруг старуха, успела, как закрепитель добавила цветы белой крапивы. И как только я попытаюсь убрать действия зелья, всё вернётся на тот же срок. Тогда старуха быстро сообразит, что кроме меня некому было спасать градоначальника. Так что достала обычную мелису, бросила щепотку кулура и залила водой.

— Полностью снять действие зелья не могу, но сейчас вы выпьете вот эту банку с успокоительным настоем и сможете нормально сидеть.

— Целую банку? — он с ужасом посмотрел на полтора литра пожелтевшей воды, потом на меня и опять начал приседать.

Деваться ему было некуда, так что выпил, почти не проливая, залпом. Утер подбородок и наконец-то сел. Его ноги всё ещё выстукивали танцевальный ритм, но теперь почти слушались хозяина.

Пока градоначальник блаженствовал на стуле, я вынула свои булочки. Подумала, подумала и убрала их, кто знает, что может сделать двойная доза хорошего настроения. Вместо этого взяла пышный хлеб, и вяленое мясо. Всё порезала, достала зелень и украсила бутерброды веточками.

— Угощайтесь, — я села напротив и, подперев кулачком щёку, беззастенчиво начала разглядывать мага. Нет, совсем не то.

— Почему вы так смотрите?

— Думаю, что вы очень молоды для должности градоначальника.

— Кхм, а вы всегда говорите, вот так, — он замялся, но продолжил. — Без стеснения.

— Нет, просто стало любопытно, почему такого молодого мага, наверняка, с юридическим образованием отправили в наш город? — решила сразу его не шокировать, тем, что я ещё очень милая, в отличие от нашей главной любительницы правды и даже сделала комплемент.

— Да, верно, у меня юридическое образование, — он прожевал бутерброд и сплел длинные пальцы. — Не знал, что в городе обо мне наводили справки.

— Не наводили. Но у прошлого градоначальника было именно юридическое образование, так же как у глав в двух соседних городах. Вы назвали себя боевым магом, хотя заклинание снятие вам не по силам. Выходит после школы вы какое-то время служили в гарнизоне, наверное, получили чин лейтенанта и возможность к «магу» добавлять приставку «боевой». Хотя вашей силы явно недостаточно чтобы поступить в Высшую школу магии. Отсюда и выходит, что у вас есть хорошее образование, но не магическое. Всё просто.

— Вы меня пугаете, — честно признался он.

— Больше, чем госпожа Блакли? — непроизвольно он отбил дробь каблуками и грустно улыбнулся.

— Нет. Но, мне кажется, вам нужно работать в дознавательном отделе.

— Боюсь, мы не поладим с начальником.

— Вы знакомы с Вулфом?

— Виделись лишь один раз, но больше не хочется.

— Постойте, вы одна из тех ведьм, которые помогли поймать контрабандистов? — широко открыв бесцветные глаза, он смотрел на меня с полминуты. — Простите, моё удивление. Но в отчёте, который составил некий боевой маг, казалось, что говорится о двух более взрослых ведьмах.

— Видимо, я умна не по годам, — я постаралась легко улыбнуться, только вот мысли сразу перешли на Джеймса, и на первый план вышла грусть.

— Или мне передали очень поверхностный отчёт, исключительно для того, чтобы я был в курсе дел, — он посидел немного, о чём-то размышляя, а потом с нескрываемым наслаждением вытянул ноги. — Вы меня спасли. Не знаю, как вас благодарить.

Я неопределенно пожала плечами. Градоначальник оказался очень милым. Он просидел со мной ещё полчаса, краснея ушами, когда выспрашивал о девушках города и стоит ли ему опасаться двусмысленных ситуаций. Подозреваю, он имел в виду те, в которых есть поцелуи, про постель даже не заикался, хотя об этом тоже бы стоило подумать. Но я не намекала, боясь увидеть слишком красные уши градоначальника. Для его душевного спокойствия и так много потрясений.

В общем-то, после этого события жизнь в городе снова замерла. Градоначальник оказался хватким и уже через неделю у нас появились новые пропускные пункты для купцов, благодаря чему те проезжали быстрее и уже не стояли в длинных очередях. Для тех, кто держит постоялые дворы, он сбавил налог на доходы, а если на этих постоях была оборудована конюшня с конюхом, и уборка в помещениях проводилась не реже двух раз в неделю, совсем отменил. Так что теперь жалоб от купцов стало меньше и, несмотря на то, что для них никаких послаблений не было, они стали более дружелюбны. Отсюда получалось, что всё же есть прямая взаимосвязь между клопами и настроением гостей.

Помимо прочего, градоначальнику удавалось избегать тех самых двусмысленных ситуаций. Как-то спрятавшись на нашей с госпожой Блакли кухне, он понял, что к ведьмам никто просто так не лезет. И теперь часто прятался от назойливого внимания женщин рядом с нашей печкой. К концу второй недели даже начал приносить с собой бумаги и тут же работать. Он стал более разговорчивым, начал меньше извиняться. Но при деликатных темах по-прежнему краснел ушами. И его посещения были очень милыми и теплыми. А самое главное заставляли отвлечься ото всего.

Вопреки обещанию Билл не приехал, хотя о нём я вспомнила лишь однажды, когда увидела на дороге наёмников. Да, он не приехал, и мне стало легче, но вот то, что Джеймс перестал писать, тревожило. Разные мысли бродили в голове. Начиная с отрубленных рук и заканчивая его свадьбой с родовитой воблой.

Так что когда приходил Эскель, в нашей лавке становилось чуть-чуть веселее, хотя он и не был хохмачом. Зато ситуации, в которые по наивности попадал, походили на анекдоты. Рассказал, как он целый день просидел в голубятне, потому что одна из барышень Маклас ходила рядом со свидетелем и обсуждала, как именно собирается создать двусмысленную ситуацию. Он рассказывал, конечно, краснея ушами. Нас со старухой это знатно развлекало. И даже она теперь относилась к градоначальнику дружелюбно. Правда, последнее время он с ней не сталкивался. Прятался в основном ближе к вечеру, когда она уходила то к Целителю, то по важным делам.

— Мариам, позволите вам кое-что показать? — он протянул руку, и я поспешила с ним на улицу.

Мы вышли, и он указал рукой на новый столб с аккуратной табличкой, где витиеватыми буквами стояла надпись «Ведьмина лавка».

— Такие указатели поставили по всему городу. Теперь приезжие будут точно знать, куда идти. Обозначили самое важное. Целителя, постоялые дворы, городскую канцелярию и вашу лавку, — он улыбался и от волнения крепко сжал мои пальцы.

— Спасибо, приятно быть в числе самого важного, — улыбнулась и поспешила забрать свою руку.

Он тоже улыбнулся и последовал за мной в лавку. Его глаза горели энтузиазмом. И как только мы обосновались на кухне, он начал горячо рассказывать обо всех преобразования, которые готовит. Листы с прошениями, которые он принёс сиротливо лежали на краю стола, а Эскель забыв о работе, рисовал картины прекрасного будущего нашего городка.

Кивала, улыбалась и отсчитывала правильное количество капель для зелья. Получился очень странный вечер, когда Эскель много говорил, сыпал терминами, а в завершении позвал провести с ним проверку местной ресторации. Действительно ли это настолько приличное заведение, как утверждают хозяева. Или высокие цены они могут оправдать только названием, а не качеством еды и чистотой зала. Вежливо отказалась и благополучно забыла об этом.

Но на этом странности не кончились, теперь каждый вечер, когда Эскель прятался от наших дам, норовил взять меня за руку. А иной раз приобнять за плечи. Хотя своим равнодушным поведением, я надеялась, дать ему понять, что его попытки стать ближе мне неинтересны. Но однажды вместо того, чтобы покраснеть ушами и перестать заигрывать, он спокойно спросил позволения за мной ухаживать.

— Мариам, вы не подумайте, ничего дурного. Вы стали мне настоящим другом и спасительницей. Надеюсь и вам я стал хорошим другом и потому, смею надеяться, что и сейчас мы поймём друг друга. В Эстексе очень сложно быть свободным. Не знаю, как вас и просить, но не будете ли вы против, если случайно люди узнают, что я за вами ухаживаю. И, возможно, вы ко мне тоже благосклонны?

— Эскель, я понимаю, что с нашими дамами непросто, но это не выход. Тем более, мне нравится совсем другой человек.

— Простите, за мою настойчивость, но вероятно, этот человек вас не достоин, так как более чем за две недели пребывания я его не видел. Тем более я не прошу о многом, лишь позволения пустить слух. Для того, чтобы дамы успокоились. Они очень уважительно относятся к ведьмам и не будут меня отвлекать от работы. Это лишь на время, дою вам своё честное слово.

Его расшаркивания, манера с постоянными «простите» и длинными предложениями меня так утомили, что я согласилась.

На следующий же вечер под руку с градоначальником мы отправились в кофейню. Сидели, чинно поглощая маленькими ложечками фрукты со сливками. Вокруг все молчали, в моей спине вот-вот должна была появиться дырка, а на голову по ощущения упасть потолок. Но мы выдержали и спустя полчаса отправились обратно к лавке, где спрятались и хохотали, как дети над нашими матронами, которые мимо больших окон кофейни прошли с десяток раз. Начало слухам было положено.

Следующие несколько дней прошли в тишине, а затем Эскель для поддержания интереса опять пригласил меня в кофейню. Но я решила сделать всё по-своему. Прогуляться, а заодно купить то, что мне было необходимо для приготовления хлеба и пирогов с пряным мясом. Бездельничать, только ради правильных слухов не было никакого желания. Тем более, мне совершенно не нравилось, что нам приходилось держаться за руки. Да и каждый раз, когда Эскель целовал пальцы, приходилось прилагать усилия, чтобы не вырвать из его хватки. Правда, когда он увлёкся и слишком рьяно меня приобнял, облобызав руку, его чем-то как будто ударило. Камень, подаренный Джеймсом, потеплел на моём запястье, а Эскель, наконец, очнулся и опять предложил локоть.

И вечером мы степенно шли под руку от лавки к лавке и мирно разговаривали о погоде. Наше шествие напоминало прогулки влюбленных времён молодости моей матушки и заставляло скрежетать зубами. Про себя я решила, что это будет последний раз. Хватит. Невозможно так медленно передвигаться. Да и разговор откровенно не клеился. Пристал, почему, да почему меня все зовут Маришей, якобы какое же это сокращение от имени. Вот Мари, понимаешь ли, подходит больше, а уж полное имя у меня, как оказалось, вообще, сказочной красоты. Я ему честно сказала, что чем безобиднее имя у ведьмы, тем она опаснее, но мне не поверили. Признаваться, что меня так звали сестрички, не собиралась, это было очень личное. Когда я от них уехала то очень скучала, вот и представлялась всем Маришей. И, вообще, мне-то нравится!

Лавки постепенно закрывались на ночь, а мы ещё не дошли до специй. Мучительно шагая в ногу с Эскелем, думала о, своей глупости. Зачем было соглашаться? Билл, всё-таки был прав, я слишком добрая для ведьмы.

В лавке, к которой мы шли, начали закрывать ставни. И больше не думая о приличиях, я потащила Эскеля к ней. Эта лавка стояла ближе всех к нашему дому и, при желании сюда можно было наведаться утром. Но медлительность спутника, и, можно сказать, впустую потраченный вечер подгоняли меня вперёд. Раздражение скрывать уже не было смысла, и я выдернула руку, которую успокаивающе накрыл ладонью на своем локте Эскель. Не добавило настроение и то, что в конце улицы к нашей калитке свернули двое.

Замечательно. Госпожа Блакли ушла к целителю, меня уже увидел продавец специй и ждал, а в нашу ведьминскую лавку пришли покупатели. Но не побежишь же к ним, когда тебя с такой улыбкой ждут.

— Мариам, всё в порядке? — учтиво блеклый тон Эскеля окончательно вывел из себя.

— Нет, мы движемся, как черепахи. Из-за чего чуть не опоздали со специями, а покупатели, которые свернули к нашей лавке сейчас уйдут.

— Простите. Я могу попросить, чтобы они вас дождались, — немного обиженно проговорил Эскель.

— Да, так и сделаем. Сейчас, — на ходу сняла перчатку со своей руки, потом с его, чем вызвала такую смесь удивления и смущения, что закрадывалось подозрение, будто рука у него особо чувствительное место. — Теперь вы можете открыть дверь в лавку. Прикладываете руку, говорите от Мариши и заходите. И не забудьте пригласить покупателей, чтоб не мерзли.

Последние слова я говорила, забегая в лавку специй. Лавочник уже успел накрыть витрины и завязать мешочки. При этом горела у него лишь одна совершенно обычная свеча. С таким тусклым светом просто развязать холщевые мешки стало проблемой. В итоге, как я не спешила, всё равно, сильно задержалась.

К своей лавке почти бежала, хотя и понимала, что покупатели, скорее всего, ушли. Зато остался Эскель. Конечно, посетители меня мало волновали, двумя больше, двумя меньше. Но видя, что к нам заходят, пока я занимаюсь неизвестно чем, закипела. Так что теперь была отчаянно злой и запыхавшейся.

— Эскель, сегодня был последний раз, когда мы это разыгрываем, — громко проговорила и замерла на пороге под прицелом поблескивающих глаз.

— Твой кавалер, любезно пригласил нас внутрь. Добрый вечер, Мариша, — Джеймс стоял, облокотившись на прилавок, небритый, с ввалившимися щеками и выражением смертельной скуки на лице.

— Джеймс, — я шагнула вперёд.

— Мариша, я вообще не понял. Кто он такой? И почему какой-то мужчина распоряжается в твоей лавке, объясни!

— Билл?

— Сбавьте тон, молодой человек, — подал голос Эскель. — Вы заявляетесь, оскорбляете своим тоном меня, Мариам, и требуете объяснений, хотя не изволили даже представиться. Потрудитесь извиниться.

— Мариша? — Билл в недоумении смотрел на меня. — Кто он тебе?

— Если вам интересно, я её друг и не позволю так разговаривать с девушкой в моём присутствии.

— И что же ты сделаешь? — я в недоумении посмотрела на спорящих мужчин, хотя с радостью бы смотрела только в поблескивающие глаза. — Бой на мечах? Пожалуйста, идём.

— Билл, остынь, — маг устало выпрямился и обратился к Эскелю. — Джеймс Скэнмор, боевой маг, а это Билл Стечер, с кем имеем честь?

— Это Эскель, новый градоначальник, Эскель Донохи, — за него ответила я и, больше не обращая ни на кого внимания, подбежала и обняла своего мага.

Его руки сразу притянули меня к себе.

— Я скучал, — по голосу было понятно, что он улыбается.

— Мариша? — я обернулась к заговорившему Биллу. — Всё-таки он? Вот он, который старше почти вдвое? Маг и аристократ с непонятными намерениями? Ты хоть понимаешь, что делаешь? Кому ты будешь нужна после него?

Руки Джеймса напряглись, но его голос прозвучал очень спокойно.

— После меня никого не будет, потому что этого после тоже не будет. А тебе лучше уйти, пока я не предложил тот самый бой на мечах, о котором ты, видимо, мечтаешь.

— Мариша? Ты, правда… с ним?

С улыбкой пожала плечами и крепче обняла Джеймса. Столько злости было во взгляде Билла, что стало страшно. Он стоял и бессильно сжимал кулаки тоже уставший и пыльный с дороги. Смотрел, как будто хотел сделать во мне дырку, потом перевёл взгляд на Джеймса и сжал губы в тонкую линию. Казалось, сейчас он бросится на нас с кулаками, но прошло несколько долгих секунд, и он выдохся. Вылетел, громко хлопнув дверью.

— Не знаю, почему он рассчитывал на другой ответ, — сказала Джеймсу, который погладил по щеке и легко поцеловал. — Я ему говорила, чтобы не приезжал.

Меня опять поцеловали.

— Почему ты так смотришь? Как на редкую и забавную зверушку? — спросила с подозрением, а Джеймс усмехнулся.

— Я любуюсь, глупая, — и опять поцелуй. — Безумно скучал.

И снова поцелуй. Сзади послышался шорох.

— Пожалуй, я пойду, — у порога переминался Эскель, он бросил на меня полной тоски взгляд и, немного склонив голову, вышел.

— И когда только ты успела?

— Что?

— Разбить сердце новому градоначальнику. Тебя опасно оставлять одну, — он опять легко поцеловал и замер, крепко притянув к себе.

— Ты преувеличиваешь, он всего лишь притворялся, чтобы от него отстали наши девушки, — маг хмыкнул, но промолчал. — Давай, я тебе восстанавливающий чай заварю, ты выглядишь жутко, как будто сутки не спал.

— Чуть больше.

— Так что же ты молчал, пошли на кухню, — я постаралась отойти от него, но меня не пустили.

— Постой так ещё немного, — он начал медленно гладить мои волосы.

Мы стояли и почти не шевелились, он мерно дышал, а я украдкой ощупывала его — не ранен, и настоящий. Улыбка бессовестно не уходила с моего лица.

— А ты знал, что тебя одобрила моя старуха?

— Не может быть. Не Билла, такого милого мальчика, а меня старого и злого?

— Она назвала тебя «наш маг»… И ничего ты не старый. А Билла, она и не знала почти. Да и что Билл, я вообще не понимаю, как и когда он умудрился так влюбиться. И сдаётся мне это просто блажь и юношеский максимализм. Вот эту девушку мне надо, и всё тут, а почему так и что там за человек его мало волнует, он даже за ведьму меня не принимал, — в голосе невольно проскользнула обида.

— Какие взрослые речи, — с еле заметной улыбкой произнёс Джеймс и опять погладил по щеке. — Мариша, очень просто влюбиться в красивую и смелую девушку. Не нужно искать в этом скрытые смыслы.

Новый поцелуй был таким же невесомым и меня снова притянули к себе. Мы стояли, а маг нежно перебирал мои волосы.

— Джеймс, а чтобы ты сделал, если бы я выбрала Билла?

— Не выбрала бы, — я возмущенно фыркнула, а меня поцеловали в нос. — Я бы обязательно поспособствовал правильному выбору, примерно так же как Биллу не приехать к тебе через неделю. На самом деле, я взял его сюда, как раз ради правильного выбора. Вы ведьмы, очень странные существа. На вас нельзя давить и за вас нельзя решать, иначе убежите. А здесь у тебя был выбор и я даже смирно стоял в стороне и ждал, пока ты сама ко мне подойдешь. Хотя очень хотелось всех твоих ухажеров выставить, а тебя перебросить через плечо и увезти. Но как видишь, я удержался.

— Вот же, маг, — кажется, я окончательно влюбилась, отчётливо это стало понятно после того, как он ухмыльнулся и, склоняясь ко мне, прошептал:

— Ещё какой, ведьмочка.