На звонок долго никто не открывал, и Карташов с каким-то садистским удовольствием упорно жал на кнопку. Наконец послышался всполошенный женский голос:

– Ой, да кто там, кто?

– Откройте, милиция! – своим зычным голосом прокричал Гунин.

Женщина ахнула, что-то забормотала и принялась отпирать дверь. Через цепочку она испуганно выглянула на лестничную клетку и оглядела пришедших.

– Вы к нам, что ли? А что случилось? У нас все в порядке, – заговорила она. – Мы спим давно.

– Ваш сын Георгий дома? – спросила Лариса.

– Дома, – кивнула хозяйка, которую присутствие женщины чуть-чуть успокоило. – Говорю, спит он. А что вам от него нужно?

– Успокойтесь, мы хотим просто с ним поговорить, кое-что уточнить, – сказала Лариса. – Если действительно все в порядке, мы уйдем.

Женщина потопталась, потом сняла цепочку. Вся троица прошествовала в прихожую. Мать Серегина с тревогой смотрела на гостей. Маленькая, худенькая, в накинутом поверх ночной рубашки ситцевом халате.

– Георгий где? – обратился к ней Гунин.

– Да вон, в своей комнате, – растерянно кивнула женщина.

Гунин, топая ботинками, первым пошел туда и открыл дверь. Женщина поспешила за ним и включила свет. Жора Серегин поморщился и открыл глаза. Он удивленно смотрел на пришедших, потом сел на постели.

– Здрасьте, – проговорил он. – Вы что, ко мне?

– К вам, – вышла вперед Лариса. – Хотим кое-что проверить.

– Если вы насчет того, что это я к Зинке залезал, то это не я! Она уж на меня визжала, обвиняла, так я ей сказал, что люди подтвердить могут, что я не был там. А когда к ней вроде ночью кто-то лез, я вообще дома был, спал. Мать, скажи! – Он повернулся к матери.

– Господи, да он каждый день дома ночует, – прижала руки к груди та. – Вы, наверное, путаете его с кем-то.

Лариса, признаться, растерялась. Она теперь понимала, что ее решение ехать к Серегину было поспешным и не очень обдуманным. В принципе, предъявлять ему было нечего, нужны были хоть какие-то улики… Хватаясь за последнюю зацепку как за соломинку, Лариса отвела Карташова в сторону. Тот выслушал ее и кивнул, поскольку сам уже понимал, что ничего другого не остается.

– Мы у вас вещи посмотрим, – сказал он.

– Какие вещи?

– Ну как какие? Сережки там, колечки… Пострадавшая заявление написала, – слукавил Карташов.

– Да не брал я ее сережки! – заволновался Жора. – Говорю же, алиби у меня! Вы сначала проверьте, а потом ищите. И вообще, обыск по закону нужно делать.

Карташову нечего было сказать, и он просто обвел взглядом комнату. В другом случае он наплевал бы на формальности и начал обыскивать квартиру – если бы был уверен, что найдет что-то. А здесь такой уверенности не было. Более того, подполковник уже чувствовал себя круглым идиотом, что вообще затеял эту поездку, можно сказать, спьяну. Собственно, затеяла ее Лариса, будь она неладна, но отвечать-то теперь ему. Но нужно было держать марку, и, чтобы не уронить достоинство в глазах Ларисы и Гунина, Олег Валерьянович сказал:

– Хорошо, мы вернемся с ордером, если вы настаиваете. Но обыск все равно будет проведен.

– Пожалуйста, – пожал плечами Жора. – С ордером – пожалуйста.

И он вопросительно уставился на прибывших ночных гостей, явно предлагая им уйти. Ничего не оставалось, как покинуть квартиру. Карташов был зол, как тысяча чертей. Он даже не стал разговаривать с Ларисой и демонстративно плюхнулся на переднее сиденье машины.

– Олег, – Лариса тронула его за рукав. – Подожди, мне кажется, что мы на верном пути.

– Чего? – скривился Карташов.

– Ты видишь, как он занервничал, когда ты заговорил об обыске? Он же не зря упомянул про закон! А потом, когда мы собрались уходить, он успокоился. Если ему нечего скрывать, что он так заволновался? Я думаю, что по крайней мере пропавшие сережки мы у него найдем, а дальше уже можно будет его раскручивать.

– Ох, ты так много думаешь, Лара, иногда я считаю, тебе следует это делать пореже, – вздохнул подполковник.

– Да ты послушай…

– Ты что предлагаешь-то конкретно? – устало посмотрел на нее Олег Валерьянович.

– Я предлагаю устроить засаду, – начала было Лариса, но, увидев, каким гневом вспыхнули глаза подполковника, тут же поправилась: – Слежку то есть. Если Жоре есть что прятать, он постарается сделать это немедленно, чтобы успеть до утра, пока мы не приехали снова уже с ордером.

– Ордер, кстати, никто не даст, – заметил Карташов.

– Да, но он-то об этом не знает! И все равно будет нервничать. Я почти уверена, что он скоро выйдет из дома.

Карташов посмотрел на Гунина. Сделанный словно из железа лейтенант готов был принимать участие в любой операции.

– Давайте тогда отъедем, – вздохнул Карташов. – Вон, например, к тому дому.

Все расселись в машину, и шофер послушно отъехал к указанному месту. Оставалось ждать.

Карташова клонило ко сну, ему было холодно и хотелось пить. Он с тоской посматривал в окно, ежился и ругал про себя Ларису, а также жалел, что виски кончилось и наступили постылые будни.

– Черт, так сидели хорошо! – со вздохом сказал он. – Тепло, закуска есть, ни за кем следить не надо.

– Будет тебе закуска, и выпивка тоже будет, если все удачно закончится, – пообещала ему Лариса.

– А если все неудачно закончится, то с тебя выпивка в двойном размере! – предупредил Карташов.

– Смотрите! – вскричал вдруг Гунин, тыча пальцем в сторону дома Серегина.

Из подъезда, оглядываясь и озираясь, показалась темная фигура, одетая в куртку с капюшоном. В руках у человека был большой пакет.

– Это он! – воскликнула Лариса.

– Стоп! Подождите, – скомандовал Карташов. – Посмотрим, куда он пойдет.

Жора Серегин направлялся в конец двора, где стояли мусорные контейнеры. Когда стало ясно, что он собирается делать с пакетом, Лариса тронула шофера за плечо:

– Газуйте, прямо к нему!

Машина резко сорвалась с места и, пролетев через двор, остановилась с визгом возле Серегина, который от неожиданности отскочил в сторону и чуть не упал. Выскочивший из машины Гунин тут же помог бедняге упасть и накрыл его своим мощным телом. Серегин извивался, тяжело дыша, но ничего не мог поделать. Пакет валялся рядом.

Карташов, выйдя из машины и приняв вальяжный вид, подошел к дерущимся и, наклонившись, взял пакет.

– Ну и что ты собрался выкидывать? – спросил он, заглядывая внутрь.

В пакете лежала какая-то одежда. Карташов сунул руку внутрь и вытащил белую рубашку. Кроме того, в пакете находились модный галстук и костюм. На дне лежали темные очки.

– Ну вот, – подходя, сказала Лариса. – И нашелся таинственный франт. Нужно теперь предъявлять его на опознание.

…После того как дядя Миша однозначно опознал в Серегине «франта», что заходил в подъезд к Солодову, Жора стал вести себя более разговорчиво. Когда он остался в кабинете у Карташова, где присутствовала еще и Лариса, то попросил закурить и стал рассказывать…

* * *

Зина Карпухина была ничем не примечательной девушкой из семьи с умеренным достатком. Не блистала ни талантами, ни красотой и привыкла к мысли, что обо всем в жизни ей придется заботиться самой. Может быть, поэтому она не стала тратить время на образование, а сразу пошла работать. В отличие от младшей сестры Наташи, которая была очень привлекательной и эрудированной девушкой и могла рассчитывать как на замужество с солидным человеком, так и на собственные успехи, Зина похвастаться этим не могла. Она не гналась за журавлем, не хватала звезд с неба, она жила обыкновенной и довольно скучной жизнью.

Потом случилась цепь трагических событий в ее семье. Вначале отъезд и тяжелая болезнь брата, ссоры Наташи с отцом, разлад во внутреннем мире сестры, затем ее гибель, а в довершение ко всему еще и смерть матери. Зина осталась с отчимом.

Когда у нее появился Жора Серегин, Зина не стала знакомить его с отчимом, помня трагический пример младшей сестры. Виктор Васильевич и здесь мог проявить свою натуру, хотя Зина и не была его родной дочерью. А у нее и так женихов не толпа.

Встречалась она с Жорой на его территории, или они просто ходили куда-нибудь гулять. Отношения были ровные и вполне устраивающие Зину. Вот только денег было негусто у них обоих, да и жилплощади своей не было. У Жоры тоже в этом смысле сплошные проблемы – он жил с матерью, так что перспективы для брака были туманными.

Однажды Жора спросил:

– А в вашей квартире только ты и отец прописаны?

– Ну да, – кивнула Зина, – а что?

– Значит, она тебе достанется в конце концов?

– Наверное, мне. Только когда это будет? Отчим не старый еще. Правда, болеет много после смерти Наташи и мамы…

– Да? – переспросил Жора. – Ну-ну…

Этот разговор подействовал на Зину, сдвинул какие-то рычаги в ее душе. Она стала задумываться о своем будущем. В принципе, теперь она действительно является единственной наследницей этой квартиры. Есть, правда, еще Андрей, но он далеко и неизвестно, вернется ли. А отчим вообще-то мог бы и разменять квартиру, чтобы дать Зине пожить своей жизнью. Она решила поговорить с ним на эту тему.

Разговор, однако, ничего не дал. Виктор Васильевич наотрез отказался менять квартиру, в которой долгое время жил с женой и детьми. Итог разговора был однозначным – вот я умру, тогда и делай что хочешь.

«Сколько же это ждать, пока ты умрешь?» – со слезами на глазах подумала Зина, но вслух ничего не сказала.

Этот разговор она передала Жоре, но тот ничего не ответил ей. Хотя сильно задумался над ситуацией. Решающий разговор произошел у них где-то с полгода назад, когда Жора предложил Зине хитроумный, по его мнению, план.

Зина познакомит его с отчимом, а потом они сделают вид, что отношения у них из рук вон плохие, что они друг друга терпеть не могут и вместе никогда не будут.

– А это зачем? – не поняла Зина.

– Дурочка! Чтобы обеспечить себе алиби. Или ты хочешь ждать до старости, пока твой отчим умрет?

Зина вспыхнула. Она поняла, о чем говорит Жора. Поняла и испугалась. Но испугалась не осуществлению этого замысла, а того, что она однозначно принимает его и соглашается.

Затем, по мнению Жоры, нужно было выбрать подходящий день, который Зина провела бы в большом кругу людей. Чтобы ее алиби было стопроцентным и никем не опровергалось. А он… А он осуществит задуманное. И на него тоже никто не должен будет подумать, потому что ему вроде бы никакого резона убивать Солодова нет. Квартира ему все равно не светит.

Затем Зина становится ее владелицей, продает и покупает в другом районе, где они и начинают жить вместе с Жорой. И если даже встретится кто-то из знакомых и подивится, как это получилось, что они вместе, всегда можно вздохнуть, развести руками и сказать, что, мол, вот так получилось, вышла за него, дура такая, а теперь вот локти кусаю. И никого не будет волновать, что между ними происходит на самом деле.

План показался Зине вполне годным к употреблению, и игра началась. Зина и Жора ссорились на глазах соседей и родственников, а также на глазах самого Виктора Васильевича. Надо сказать, что тот реагировал довольно вяло на конфликты Зины и ее кавалера, видимо, помня о том, чем закончилось его вмешательство в личные дела младшей дочери.

Конкретная дата назначена не была, Зина уже даже привыкла к долгой игре, и она начала ей нравиться. Она перестала думать о том, что когда-нибудь наступит день, когда она станет соучастницей убийства. Она не хотела об этом думать и мысленно отодвигала роковой день. Но тут случилось непредвиденное. Нежданно-негаданно из Израиля вернулся брат Андрей. И вернулся, естественно, в ту же квартиру. В квартиру, которую Зина мысленно уже считала своей. И могло так случиться, что она ее уже не получит, если отец пропишет Андрея к себе. Вернее, получит, но не всю, а часть, а с этим Зина уже не хотела мириться. Она привыкла к тому, что станет полноправной хозяйкой квартиры, и поделилась своими опасениями с Жорой. Нужно спешить, был его однозначный вывод. И они стали обдумывать детали.

Собственно, подходящий случай Зина организовала сама. Отчим как раз приболел, и Зина позвонила своим родственницам, тете Рае и тете Вале, с предложением встретиться. Под предлогом того, что вернулся Андрей. Тетки с радостью согласились, а отчим отказался по причине болезни.

Для того чтобы никто не узнал Жору во дворе, был приобретен парик и солидный костюм, а также темные очки. Зина внимательно осмотрела своего преобразившегося любовника и пришла к выводу, что его не узнать. План насчет Андрея придумала она сама. По мнению Зины, Андрей непременно захочет выпить. А денег у него нет. И тогда нужно будет послать его домой за бутылкой коньяка. Когда он выйдет из дома, Зина позвонит Жоре на сотовый, и он тут же осуществит свою часть плана. Нужно было только обзавестись мобильниками, и Жора взял это на себя. Таким образом, Зина и Жора убивали сразу двух зайцев: устраняют отца, а Андрея сажают в тюрьму. Претендентов на квартиру больше нет.

Ну, а если бы даже что-то сорвалось – не захотел Андрей идти за бутылкой или менты не доказали его причастность, – тоже небольшая беда. Все равно в квартире прописана одна Зина. И пока отчим не успел прописать сына, нужно торопиться.

Все шло, как и задумывалось. Зина и Андрей ушли в гости, а Жора, приготовив новый наряд, отправился к отчиму своей сообщницы. Он заранее купил бутылку водки и приготовил легенду для Солодова – дескать, чего мы, дядь Вить, все ссоримся, свои люди все-таки, давай вот выпьем за дружбу, а заодно и поговорим. Слышал я, что проблемы у тебя на работе, а у меня дядя в прокуратуре, так что в случае чего могу помочь. На это Виктор Васильевич должен был клюнуть. Так оно и вышло, правда, пришлось повозиться.

Прошел Жора через двор в новом прикиде, надетом поверх своей обычной одежды. В лифте он скинул костюм, снял очки и парик и спрятал в большую сумку с «молнией». Солодов, не обрадовавшись поначалу его визиту, заинтересовался, когда Жора заговорил о дяде в прокуратуре. Он провел Серегина в дом и согласился с ним выпить. Жоре оставалось теперь ждать предупреждающего звонка от Зины.

Солодова вообще-то развезло быстро, даже раньше, чем нужно. Алкоголь в сочетании со снотворным оказали свое действие, и Виктор Васильевич уснул прямо за столом. А звонка от Зины все не было.

А она в это время не могла дождаться, пока закончится бутылка водки на столе. К счастью, закончилась-то она быстро, но больше времени заняло кудахтанье теток, долгие проводы и качания головой. Зина еле сдерживалась, чтобы не разораться на этих старых клуш. Ей хотелось, чтобы дело было завершено как можно скорее. Как только Андрей вышел из квартиры, Зина поспешила в туалет и там позвонила своему сообщнику.

Жора только этого и ждал. Задушить крепко спящего Солодова не составило для него труда. Затем он быстро забрал водку и стаканы, нацепил свой маскарадный костюм и вышел из подъезда как ни в чем не бывало. На всякий случай и время преступления было подобрано удобное – как раз примерно в этот час шел популярный сериал, и старух как ветром сдувало с лавочки у подъезда.

Довольный собой, Жора прошел на остановку и поехал к себе домой. Быстро скинув свой наряд, он хлебнул водки, вышел на улицу и отправился к первому попавшемуся ларьку бить там стекло. Цель была достигнута – его забрали в милицию.

Выйдя оттуда на следующий день, Жора от Зины узнал, что все получилось как надо: Солодов мертв, Андрей арестован по подозрению в убийстве. Скоро у них все будет хорошо. А затем появилась частная сыщица, и они начали морочить ей голову. Просто так, для смеха и для того, чтобы запутать. Появилась разгромленная квартира, которую Зина специально переворошила, потом якобы кто-то хотел проникнуть в дом, и Зина проволокой поковыряла в замке для создания свежих царапин, скандальчики опять же прилюдно они устроили. Словом, развлекались, впав в эйфорию от того, что все прошло так успешно.

И когда к Жоре нагрянула милиция вместе с этой пресловутой сыщицей, которую в расчет-то никто не принимал, для Серегина это явилось полнейшей неожиданностью.

Услышав про обыск, он здорово испугался. И не потому, что боялся за какие-то сережки – у него их и не было, потому что не было ограбления, Зина просто припрятала их. Самое главное, у него дома лежал костюм, рубашка, галстук – словом, все, в чем он и приходил к Солодову. А также темные очки. Эти вещи были куплены специально для осуществления задуманной акции, расставаться с ними Жоре было жалко. В конце концов, он за один галстук отвалил столько, сколько обычно тратил за месяц жизни. Правда, парик он выкинул. Бесполезную фигню ему жалко не было.

Заикнувшись про закон и ордер на обыск, Жора рассчитывал выиграть время, и это ему удалось, как он посчитал. Менты убрались вместе с сыщицей, и Жора, кое-как успокоив мать, начал быстро собирать вещи. Упаковав их в пакет, он вышел во двор. А когда услышал визг тормозов за спиной, понял, что не успел.

* * *

– Так, значит, все-таки падчерица, – констатировал Карташов, выслушав Жору. – Вот шельма, а! Алиби у нее! Гунин!

– Я! – тут же возник старший лейтенант.

– Бери ребят – и быстро к этой… Зине! Сюда ее немедленно!

Когда привезли Зину Карпухину, она выглядела растерянной и переводила вопрошающий взгляд с Ларисы на Карташова. Затем увидела закованного в наручники Жору, и лицо ее побледнело.

– Отпираться не советую, голубушка, – перехватив ее взгляд, предупредил Карташов. – Сейчас от ваших показаний зависит главное – пойдете вы соучастницей или организатором. Ну что, будем говорить?

Зина медленно сглотнула слюну и кивнула.