На следующий день Соня переговорила со Светлинским. Владимир был мрачен. Оказывается, его тоже вызывал на допрос Цереберов, и, по всей видимости, он вот-вот найдет повод, чтобы можно было отправить несчастного за решетку.

– У меня подозрение, что наш глубокоуважаемый психиатр соврал, – заявила Софья. – Конечно, этому Сереже тоже сложно безоговорочно верить на слово, но я все же склонна думать, что письмо писала не Исаева.

– Быть может, и соврал, – уныло протянул Владимир. – Мне от этого как-то не легче.

– Но если это так, у него наверняка были причины. Он наверняка что-то скрывает! – воскликнула актриса, поразившись этой своей блестящей догадке, честно сказать, только что пришедшей ей в голову.

– Может, профессиональная этика? – предположил Владимир.

– Все может быть, конечно, но, мне кажется, дело не только в этом.

– Ну, наверное, он решил отмахнуться от вас хоть бы чем, думал, что вы эту Исаеву все равно не достанете, поскольку муж ее – человек настолько влиятельный, что связываться с этим семейством себе дороже.

Соня пожала плечами.

– Мутный он тип, на мой взгляд. Как бы из него еще выбить сведения?

– А если этот ваш приятель, Олег, явится к нему в служебной форме и потребует официального объяснения? – предложил Светлинский.

– А вот это мысль! – сказала Соня.