Вечером Соне позвонил Олег и сообщил, что все в порядке, Цереберов сильно пыжился, но ничего конкретного предъявить не мог. У Софьи отлегло от сердца. Если бы еще позвонила Исаева!
Наутро эта мечта Сони осуществилась. Анна Викторовна назвала ей какой-то адрес, куда сыщица должна была приехать. Смысла на этот раз менять облик не было, и Софья отправилась на встречу в своем обычном виде.
* * *
По адресу, продиктованному Исаевой, Соня обнаружила роскошный особняк. Вокруг него был прекрасный цветущий сад, и все это великолепие находилось за стальной оградой, выкрашенной в золотистый цвет.
«Жены криминальных авторитетов живут лучше, чем честные бизнесмены, даже в минуты опалы», — невольно пришло Соне на ум.
Сыщице опять пришлось пообщаться с домофоном.
— Я — та, кто помог вам убежать от мужа, — сообщила Соня. — Мне необходимо с вами поговорить.
— Да, я поняла. Но не представляю, зачем я вам понадобилась. У меня и так полным-полно проблем, и я не хочу создавать себе новые. Кстати, то же самое я сказала в милиции. Я дала вам этот адрес только из благодарности, но уже сейчас начинаю жалеть об этом.
— Я обещаю, что не буду вам досаждать! Только пара вопросиков.
— Вы все равно не услышите от меня ничего нового.
— Тогда позвольте мне в этом убедиться.
— Вы упрямы.
— Пожалуйста!
— Я полагаю, вы от меня не отстанете.
— Всего пара вопросов! Вы ведь сами дали мне адрес!
Соня уже было совсем потеряла надежду получить аудиенцию у Исаевой, как вдруг автоматические ворота отъехали в сторону. Софья Невзорова вошла в сад.
Исаева ждала на пороге дома. Она выглядела еще более уставшей и замученной, чем в прошлый раз. Впрочем, тогда Соня не успела ее как следует разглядеть.
Сыщица предполагала, что ей лет тридцать с небольшим, теперь казалось, что этой женщине все сорок. Такое впечатление создавали глубокие складки у рта и темные круги под глазами. Впрочем, один из этих синяков имел происхождение, не связанное с усталостью.
Вспомнив незавидную долю Исаевой, Соня испытала глубочайшее сострадание.
Анна Викторовна проводила гостью в просторную гостиную, стены которой украшало несколько пейзажей, скорее всего, то были подлинники. Антикварные статуэтки, вазочки и подсвечники, свидетельствующие о тонком вкусе хозяйки, были расставлены на маленьких столиках и полочках. Соня залюбовалась фигуркой из черного дерева, изображавшей величавого старика, в руке которого был серп.
В комнате уже находился один посетитель. Молодой человек телосложения Кинг-Конга в кожаной куртке, с выбритой наголо головой, напоминающей бильярдный шар, и слегка раскосыми глазами. Он мог бы послужить моделью для иллюстрации к книге Толкиена «Властелин колец» на тему «Нашествие изенгардских орков».
— Сережа, — пробасил «гоблин».
— Софья, — представилась сыщица, размышляя о том, что, возможно, именно из-за этого человека Исаева не хотела впускать ее в дом.
— Пойду приготовлю чай, — сказала Анна Викторовна.
— Хорошая девушка, — вздохнул Сережа. — Если бы не некоторые козлы…
Говорил он размеренно, словно каждое слово выбирал с особой тщательностью. Соня не решилась уточнять, кого он подразумевал под абстрактным выражением «козлы».
Сколь наивной она была, предположив, что на этом разговор окончится.
— Все наши беды оттого, что никто не хочет жить по понятиям, — философски заметил ее собеседник. — Каждый лох кричит во все горло, что живет по понятиям, а на деле — опускать таких надо! А вы знаете, что было бы, живи все по понятиям?
— Нет, — честно призналась Соня.
— Мы жили бы при коммунизме!
Она не стала возражать.
— Вы думаете, я чушь несу, вовсе нет! Что такое мусорская система? — продолжал разглагольствовать Сережа. — Это когда всех заставляют жить по закону, а закон никто не соблюдает. Оттуда и мусора. И зона. И грех. А что такое коммунизм? Это когда каждый живет по понятиям, — Сережа ткнул себя кулаком в грудь. — И не нужно никаких мусоров, никаких зон, никакого греха. Будет, как в Библии обещают, Царство Божие.
Как ни странно, мысли Сережи показались Соне не самыми глупыми.
В это время Исаева принесла чай.
— Скажите честно, — обратилась она к Соне, — Сережа поначалу несколько… э-э-э… напугал вас?
— Не то чтобы напугал, но напомнил явно не добренького Папу Карло.
— Все так думают поначалу, а когда узнают его поближе, понимают: он — святой человек!
— Ну, это ты загнула, — отозвался тот.
— И ничего не загнула! Сережа никогда не пройдет мимо нищенки и никогда не сядет в транспорте — не хочет занимать место, которое может быть кому-то необходимо — пенсионерам или инвалидам, детям.
Соня недоверчиво покосилась на мощную шею «человека с понятиями». Она засомневалась, что он ездит в автобусах.
— К тому же Сергей — настоящий философ! — закончила Анна Викторовна.
Гость хмыкнул.
— Я уже это заметила, — улыбнулась Софья.
Не зная, почему, она чувствовала к этим людям искреннее расположение.
Сережа глянул на часы.
— Ну, мне пора! Мое почтение! — он поклонился и направился к выходу.
Исаева вышла его проводить.
— Вы — хороший человек, — сказала Анна Викторовна, когда вернулась в комнату. — Но я ничем вам не помогу. Вы зря теряете время.
Соня хотела возразить, но Исаева ее остановила, подняв руку.
— Я все равно ничего вам не расскажу, даже если что-то и знаю. Попытайтесь зайти с другого конца. Вам же будет лучше. Ведь вы проводите расследование?
— Анна Викторовна, убиты два человека. Возможно, это не предел. Если вы нам не поможете, тогда… Нет, мне трудно об этом даже думать!
— Я ничего не знаю об убийствах. Да и знать не хочу! Я и так… — Исаева запнулась. — Ради бога, оставьте меня в покое. Я устала!
— Опасность может грозить и вам!
— Мне все равно. Мне вообще давным-давно все глубоко безразлично.
— Жаль, что вы не хотите нам помогать, и тем не менее… — Соня хотела сказать что-то еще, но мысль напрочь вылетела у нее из головы. Неожиданно для себя она закончила фразу следующим образом: — Я вижу, вы тоже замечательный человек…
Исаева рассмеялась.
— Спасибо.
— Понимаете, у меня есть одно письмо. Ответьте хотя бы, оно принадлежит вам?
Исаева пожала плечами.
— Честно говоря, не знаю, о чем вы. Но я могу поглядеть. Но не обещаю, что отвечу на ваш вопрос.
— Сейчас, — сказала Соня, приоткрыла сумочку и вдруг вспомнила, что забыла письмо дома. Она перечитывала его перед сном, силясь что-нибудь понять, но безуспешно. Оно так и осталось на прикроватной тумбочке.
— Ой, я забыла его дома! — в отчаянии пробормотала Соня.
— Ну вот видите, — улыбнулась Исаева. — Сам бог нас рассудил.
— Вы позволите мне прийти еще раз?
Анна Викторовна покачала головой.
— Ну пожалуйста!
— Нет, и не ищите меня. Меня здесь не будет. Я позвоню Сереже, он приедет и заберет…
Тут Анна Викторовна запнулась. Соня догадалась, что та чуть не проговорилась.
— До свидания! — вздохнула сыщица.
— Прощайте! — резко ответила Анна Викторовна.
* * *
Соня позвонила Олегу и попросила его приготовить папки с досье на уголовников. Она надеялась найти среди них Сережу, через которого можно было бы разыскать Исаеву. Рыбак попросил ее приехать завтра, во второй половине дня. Софья не стала спорить. Конечно, Олегу требовалось время.
Рыбак разложил перед Соней папки с досье. Она бегло просматривала одну за другой — и откладывала в сторону.
— Зоопарк какой-то! — сокрушалась она, глядя на застывшие мрачные физиономии отпетых уголовников.
Все они были чем-то необыкновенно похожи. В своей жизни Соне приходилось общаться с людьми разных социальных слоев, но нигде не наблюдалось столь высокого процента идентичных черт. Лица подошвами, бритые черепа, наглые ухмылки…
— Вот он! — Соня обрадованно ткнула в одну из фотографий. — Тот самый Сережа!
Олег взял папку в руки.
— Да-а, — задумчиво бормотал он, читая досье. — Опасный рецидивист! Привлекался по подозрению в убийстве. Удалось выкрутиться. Сидел за поножовщину — три года. За кражу — три. Молодчик, а?
— А мне он показался даже симпатичным…
— Да, бандиты почему-то умеют очаровывать приличных девушек.
— Просто он представился мне достаточно яркой личностью.
Олег скептически усмехнулся:
— Знаем мы этих ярких личностей… И потом — это как, представился? «Здравствуйте, я — достаточно яркая личность. Позвольте узнать ваше имя» — так?
— Да ну тебя, Олег! Все бы вам шуточки да хохмочки! Ну, просто показался он мне довольно интересным. Или ты ревнуешь?
— Я?! Да ты что! Ревновать к этому уголовнику, насильнику, убийце?!
— Ну-ну, разошелся! О насилии там ничего сказано не было! Хорошо бы организовать с ним встречу. У вас имеется телефон или адрес этого Сережи?
— Все, что угодно, — такие, как он, у нас на особом учете. Вот только бросаться сломя голову в бандитское логово я тебе не советую. Лучше предварительно пообщайся по телефону. А еще лучше — только по телефону!
— Ну, это я уж сама разберусь.
— Нехорошая это личность, — сказал Олег. — Будь осторожнее…
— Мне кажется, ты ревнуешь.
— Да ничего подобного! Ревновать к этому…
— Ладно, хватит. От тебя можно позвонить?
— Конечно.
Софья набрала номер Сережи. Однако там ей ответили, что такой человек здесь не проживает.
— Нетрудно было догадаться, что именно так и будет, — хмыкнул Рыбак. — Бандиты долго на одном месте не задерживаются. Вот теперь ищи ветра в поле!
И тут произошло событие, которое явилось для молодых людей и вовсе полной неожиданностью. В дверь постучали.
— Войдите! — сказал Олег.
На пороге появился человек, который обратился к Рыбаку с явным акцентом.
— Можно минэ к вам гаварит? — спросил он.
— Я никогда не отказывал людям в помощи, но на этот раз выслушать, конечно, выслушаю, но вот когда смогу заняться делом, не знаю, — ответил Олег. — Сейчас я очень занят.
Лицо посетителя показалось Соне до боли знакомым, но вспомнить, где она могла его видеть раньше, никак не получалось. Каково же было изумление, когда тот представился Рустамом Магометовичем Исаевым!
— Проходите, Рустам Магометович! — ухмыльнулся Олег.
Похитителей жены Исаев явно не узнавал.
На авторитете была кожаная куртка; лицо покрывала недельная щетина. Нос его при ближайшем рассмотрении оказался не просто орлиным, а, что называется, шел далеко впереди хозяина, волосы всклокочены.
— Минэ нужен помощ милиция! — объявил Рустам Магометович.
— Что у вас произошло? — осведомился Олег.
— Панимаеш? У минэ жена похитэли!
— Кто похитил? — с умилением спросил Олег.
— Прэступник!
— А она не сама ушла от вас?
— Нэт! Я видэл!
— Правда? А вот у нас есть сведения, что вы били жену и она потому от вас сбежала!
— Чуш! Я ее за дэло бил! Нэдэл назад минэ такая туфта она прогонялы, — пожаловался Рустам Магометович. — Я жена спрашивал: «Это что такой? Жена должна мужа слушат!» А она говорит, дэмократия в странэ, жена никому ничего нэ должна! И я ее бил! За дэло бил!
Рустам Магометович стукнул кулаком по столу.
— Когда она в слэдующий раз про права человек сказал, я ее тоже бил. Потом молчал, сука! Я вас хотэл спросит, что это такой, когда жэну воруют у честный человек, это что, демократия?
— Не знаю, не знаю, — пробормотал Олег.
— Минэ кажется, они хотят шантажироват и тэрроризироват!
— Но вам пока не ставили никаких условий, — возразила Соня. — Если кого и терроризировали, так вашу жену. И делали это вы. А ей надоело, и она решила убежать на свободу.
— Как так? Какой свобода! У нэе нэт дэнга! Моя вся дэньга!
— Не обязательно вашей жене нужна была дэньга, — собезьянничала Соня. Рустам Магометович внимания на это не обратил — или сделал вид, что не обратил.
— А что, еслы нэ дэньга?
— Не знаю, — пожала плечами девушка. — Что угодно. Любовь, скажем…
— Жэнился на русской потаскухэ! — внезапно схватился за голову Исаев. — Одна морока! А говорил минэ папа: «Рустамчик! Жэнис на сосэда дочка. И приданое ест, и дэвушка хороший! Дэвствэнница!» — последнее слово Рустам Магометович выкрикнул с трагической ноткой. — Вообще-то Анна тоже была дэвствэнница. Толко дура она! А сосэдска дочка… Вай-вай-вай! Фигурка — как у балэрин! Стройна! Волос черний! Смуглый!
«Если б ты хоть раз жене отдых обеспечил, — мелькнула у Сони мысль, — она бы тоже смуглая была!»
— О, Аллах! — воздел руки Исаев. — За что минэ такой наказаний?
— А вы не знаете, с кем ваша жена общалась в последнее время? — спросила Соня в надежде, что получит от Рустама Магометовича какой-нибудь полезный ответ.
— Откуда же минэ знат? Я работал как пичелка в послэдный врэм! А с кэм Анна разговариват, я нэ знал! С Сэрежей она виделся. Но Сэрежа — парэнь провэрен. Я его за нэй присматриват просил.
Соня с Олегом переглянулись.
— Вы минэ выручит?
— Мы постараемся. Только не бейте больше свою жену.
— Надо бит! Чтоб шелкова была!
«Сволочь ты!» — хотелось сказать Соне, но она промолчала.
Олег проводил Рустама Магометовича за порог. Конечно же, помогать ему никто не собирался. Соня посмотрела в окно и увидела, что Исаева ждет «Фольксваген», в котором скучает пара бритоголовых молодчиков. «Интересно, а что с «Мерседесом»?» — подумала она. От Рустама Магометовича ее просто тошнило.
Отойдя от окна, она вновь вернулась к разговору о Сереже:
— Как ты думаешь, Олег, может, через Исаева Сережу разыщем?
— Теперь, когда я наслушался его рассуждений, мне меньше всего на свете хочется допускать хоть малейшую возможность возвращения несчастной женщины в руки этого изверга. Будет лучше, если мы поищем его другим путем.
— Каким же?
— Известно из досье, что Сергей Черников долгое время тренировался в спортивном комплексе «Титан» в секции самбо. Возможно, и сейчас там тренируется. Вот там-то и можно все разузнать…
— Значит, мне нужен адрес этого спортивного клуба, — заключила Соня.
* * *
После спешного визита домой, где Соня быстро превратилась теперь в респектабельную леди, ее путь пролег к частному центру обучения самообороне «Титан».
Организация занимала непримечательный дом, сохранившийся еще с дореволюционных времен. Блеклая вывеска совершенно не привлекала внимание. Соня толкнула скрипучую деревянную дверь и вошла.
И очутилась в тесном холле с застекленной будкой, в которой сидел вахтер.
— Вам к кому? — осведомился он.
— Хочу записаться в секцию самбо. Желаю пообщаться с кем-нибудь из тренеров. Предпочла бы побеседовать с главным, разумеется.
— Запишитесь в журнале.
Соня оставила в соответствующей графе только что придуманную незатейливую подпись.
Вахтер кивнул.
— На второй этаж и налево, последняя дверь. Пройдете по коридорчику, он ведет в спортзал. Спросите Андрея Петровича. Это наш главный тренер. Он вам все объяснит.
— Благодарю.
— Не за что.
… В спортзале тренировались мужчины от двадцати до тридцати лет, все как один мускулистые и коротко стриженные, облаченные в кимоно. В центре зала были сложены татами. Спортсмены образовали вокруг них кольцо. Там сошлись в схватке двое бойцов. Коренастый мужчина лет сорока, в адидасовском спортивном костюме, со свистком на груди, болтающимся на шнурке, с проступающей на макушке лысиной и густыми черными усами внимательно наблюдал за борьбой.
Когда Соня открыла дверь, тренер обернулся. Сыщица улыбнулась, стараясь сделать это как можно приветливее. Самбисты также ее заметили. Раздались восторженные возгласы и улюлюканье.
— Продолжаем! — хорошо поставленным командным голосом крикнул тренер, заставив их вернуться к занятиям, после чего подошел к Соне.
— Чем могу быть полезен?
— Андрей Петрович?
— Да?
— Мне необходимо с вами поговорить.
— По какому вопросу?
— По личному.
— У меня сейчас нет времени. Если вы хотите записаться в секцию самбо или привлечь к спорту кого-то из своих родственников, я свободен после шести. У меня заканчивается тренировка. Если нет…
— Вы не боитесь, что вам придется пожалеть о своем отказе? — неожиданно оборвала его Соня, сама удивляясь своей смелости.
Сказала она это тихо, так чтобы не привлечь внимания спортсменов, но весьма вызывающе. Действовать следовало агрессивно. Роль, которую она собиралась сыграть, была не совсем обычной.
— Я никого не боюсь! — грубо, но также негромко ответил Андрей Петрович. — Ни бога, ни черта. Да и кто меня заставит пожалеть? Уж не вы ли?
— Быть может, и я, — ляпнула Соня, сама себе удивляясь.
Тренер смерил ее скептическим взглядом.
— Сомневаюсь…
— В чем? В моих возможностях?
— Вообще…
— Кстати, я с удовольствием посоревновалась бы с вами. Мне даже любопытно, кто кого…
Андрей Петрович усмехнулся.
— Шутить изволите?
— Вовсе нет. Я бросаю вам вызов. Вы пасуете? — актриса окончательно вжилась в роль.
— Я никогда не пасую. Здесь есть небольшой зальчик, там мы можем устроить состязание. Только сомневаюсь, что вам это нужно…
— Мне это просто необходимо!
Андрей Петрович пожал плечами:
— Пойдемте.
Потом обратился к спортсменам:
— Ждите, я скоро!
…Зал действительно оказался небольшим, Андрей Петрович приоткрыл шкафчик в одном из его углов и вынул оттуда несколько матов. Старательно разложил их на полу.
— Теперь — порядок, — сообщил он и направился к другому шкафу.
— Вам следует переодеться, — заметил тренер, вытаскивая из шкафа спортивный костюм. — Видите перегородку из штор? Там — раздевалка.
Когда все было готово, Андрей Петрович обратился к Соне:
— Можно начинать.
Соня встала в боевую стойку, насколько она ее себе представляла.
— Надо же… — пробормотал Андрей Петрович и последовал ее примеру.
Девушка еле сдерживалась, чтобы не запаниковать. Она совершенно не знала, что делать дальше.
— Но учтите, если я вас положу, а не сомневайтесь, что я это сделаю, мне придется наказать вас. Так как вы нанесли оскорбление нашему ордену, посчитав, что кто-то из его членов не обладает возможностями ниндзя.
— Вы что такое говорите?
Соня глубоко вздохнула и решила вложить в свой голос всю уверенность, на какую только была способна.
— А вот это вы увидите, когда проиграете. Конечно же, после некоторых пыток мы вас отпустим, убивать не станем, мы благородные люди и уверены, что вы нам поможете, но… Этого можно было бы избежать.
Она скорчила такую яростную гримасу, какая не снилась даже Фредди Крюгеру. Андрей Петрович вздрогнул. Соня разошлась, подскочила к нему и вцепилась тренеру в плечи. Играла она, видимо, первоклассно, так как после этого Андрей Петрович испуганно отшатнулся, отбежал к стене и прислонился к ней спиной, выставив перед собой руки.
— Я вас недооценил, — произнес он дрожащим голосом. — Я сдаюсь!
Соня перевела дух. Андрей Петрович испуганно огляделся по сторонам. Победа актрисе далась легко и быстро, хотя надо признать, что чудом. Она сомневалась, что ее слова произведут такое сильное впечатление.
— Где вы научились искусству ниндзя?! — изумленно задал вопрос профессиональный самбист, словно Соня действительно успела доказать свою принадлежность к легендарному клану. Девушка предпочла загадочно промолчать, решив, что это наиболее соответствует образу.
— Вы хотите работать у нас тренером?
— Нет, все гораздо серьезней.
— Позвольте мне закончить тренировку, и мы поговорим в моем кабинете. Я вас сейчас туда провожу. Пока я буду отсутствовать, можете почитать спортивные журналы.
Соня кивнула.
— Я умею ждать. Это ведь тоже часть боевого искусства… — она припомнила случайно прочитанную когда-то статью.
— Конечно. Я только сообщу, чтобы все расходились.
Андрей Петрович проводил ее в уютный кабинет, стены которого были завешаны спортивными плакатами. Пахло сыростью. Оставив Соню наедине со стопками журналов, он ушел. Девушка отыскала брошюрку по философии китайских боевых искусств и углубилась в чтение.
Андрей Петрович вернулся очень быстро. Значит, можно предположить, насколько испуг был силен, если он отпустил учеников пораньше.
— Готов к самым серьезным разговорам! — бодро отрапортовал главный тренер.
— Мне требуется информация об одном из самбистов, который когда-то прошел вашу школу, — заявила Соня столь безапелляционно, словно Андрей Петрович приходился ей подчиненным.
— Извините, но подобную информацию мы не разглашаем, — ответил главный тренер «Титана».
— Вы не совсем поняли, — покачала головой Соня. — Это нужно серьезной организации, и отказывать не советую.
— Что за организация? Клан ниндзя или бандитская группировка? Какое отношение имеют наши ученики к ней?
Соня загадочно улыбнулась.
— Между собой мы называем это тайным союзом телохранителей. Никогда не слышали о таком?
— Нет. Нелепость какая-то!
— Это вам кажется, что нелепость. Потому что вы — непосвященный. Пока ваша личность не заинтересовала тайный союз телохранителей, снабжать подобной информацией вас никому в голову не придет. Но сейчас несколько иной случай.
И теперь, когда я открыла вам тайну, вы будете до конца своих дней находиться под нашим неусыпным контролем. В принципе, вы уже под этим контролем находитесь.
Соня чувствовала, что играет роль на пять с плюсом. «Интересно, — подумала она. — Что, если бы организация, которую я придумала, на самом деле существовала? Легче с этим жилось бы самим телохранителям или тяжелее?» Ведь членство в любой организации, а тем более с такими жесткими правилами и уставом, коими она наделила воображаемый тайный союз телохранителей, в случае отступления от этих правил и устава чревато кучей проблем.
Когда Соня сказала про контроль, Андрей Петрович вздрогнул. Потом нахмурился.
— Вы хотите меня запугать, — утвердительно сообщил он, постепенно приходя в себя после потрясения и набираясь храбрости.
— Вовсе нет. Но тех, кто разглашает наши секреты, мы преследуем со всей строгостью. Так же как и тех, кто нарушает наш устав, а именно это сделал один из ваших бывших учеников. Так что примите к сведению…
— Я не собираюсь ничего вам говорить, — продолжал упрямиться тренер. Он выходил из-под Сониного контроля.
— Точно? Может, кто-нибудь еще мне подскажет? Кто раньше занимался с интересующим меня человеком в спортивной группе? Или кто-нибудь из тренеров? Вы выступите в роли посредника, и мы вас оставим в покое. А можете рассказать все сами, и мы сделаем так, чтобы никто вас не заподозрил. Придумаем виртуальное подставное лицо, с которым по какой-либо причине будет невозможно связаться. Мы умеем проделывать такие штуки.
— Убирайтесь! — заорал Андрей Петрович. — Я не желаю больше вас слушать! Никто не выдаст вам личных секретов наших сотрудников или учеников.
— Неужели?
— Мне придется позвать на подмогу людей. Я сегодня, к своему стыду, допустил промах и не рискну повторить его еще раз. Но вместе мы вас выпроводим. Можете не сомневаться!
Соня строго поглядела на тренера.
— Вы уверены в том, что говорите?
— Абсолютно!
— Вот и в исходе нашего соревнования вы были уверены. А мне удалось вас победить чисто психологически! Это тоже часть искусства ниндзя! Кстати, что бы мы ни делали, все останется безнаказанным. Вот это, пожалуй, единственное, в чем вы действительно можете быть уверены. Что вы думаете по этому поводу?
Андрей Петрович выкрикнул:
— Убирайтесь!
Соня зашагала к выходу. В дверях обернулась.
— Передавайте привет Брюсу Ли! Он мой кумир!
— Какому Брюсу Ли? — удивился самбист.
— Вы не слышали о Брюсе Ли, непревзойденном мастере карате и знаменитом киноактере?
— Не понимаю…
— У вас есть шанс встретиться с ним на том свете. Только, пожалуйста, прежде чем отправляться на встречу с людьми такого уровня, приведите себя в порядок. Понимаете, к загробной жизни вам придется приступить, скорее всего, в несколько потрепанном виде… Только сначала побеспокойтесь о семье.
Конечно, Соня переигрывала. Последние ее реплики были уже перебором. Но как еще можно было заставить Андрея Петровича говорить? И актриса поступила правильно. Намеки на пытки снова сломали главного тренера.
— Что вы хотите знать? — устало спросил он.
— У вас появилось желание говорить?
— У меня жена и две дочери. Я их люблю. Это намного важнее того, что я хочу жить сам, видит бог, я хочу, еще как хочу! Надеюсь, после того, как я поделюсь известной мне информацией, вы оставите меня и мою семью в покое?
— Свои обещания мы выполняем всегда. Это одно из правил.
— Так о ком из наших бывших учеников вы хотели меня расспросить?
Соня вернулась к столу, присела.
— О Сергее Алексеевиче Черникове. Двадцать семь лет. Ныне работает на известного предпринимателя, владельца закрытого акционерного общества «Древо», Рустама Магометовича Исаева, насколько нам известно. Что-нибудь слышали о таком?
— Это был самый талантливый мой ученик. Прирожденный боец. Неисправимый бунтарь. Видели бы вы, какие схватки он выдерживал! С несколькими противниками сразу! Только я его слегка опасался…
— Опасались?
— Да. Очень уж он становился яростным во время боев. Правда, правил придерживался всегда. И все же… Какая-то вечная холодная ненависть, какой-то фанатизм в глазах. Никто из спортсменов или тренеров зла от него не видел, но иногда… Иногда у меня возникало впечатление, что этот парень способен убить противника. Дело в том, что порой в Сергее просыпалась немотивированная агрессия.
Соня насторожилась.
— Черников, — продолжал Андрей Петрович, — сам провоцировал драки, и тогда тем, кто попадался ему под руку, становилось плохо… Потом успокаивался, извинялся… Представляете, синяков понаставит и извиняется! Смеется, мол, какой я дурак…
— Как вы считаете, Черников способен на убийство? — задала вопрос Соня.
Андрей Петрович пожал плечами:
— Мне ничего об этом не известно.
— А о жизни Сергея вне спорта что-нибудь можете сказать?
— Очень немногое. У него было полно знакомых, преимущественно эти, уличные… Хулиганы! Ну, знаете?
— Представляю.
— На тренировках всегда держался обособленно, — продолжал Андрей Петрович. — Другие ученики его побаивались, перешептывались между собой, мол, человек не совсем нормальный, планку сорвет — и… Я упоминал уже об этом… Девушка у него была. Кажется, ее звали Светлана. Потом они расстались. Где искать — не знаю. Увлекался гитарой, рыбалкой. Понимаете, это слухи, которые до меня доходили через учеников. Сам-то я его знаю в основном лишь как бойца…
— А есть возможность побеседовать с кем-нибудь из учеников, тренировавшихся когда-то вместе с Черниковым?
Главный тренер вновь пожал плечами.
— Все они давным-давно разбрелись кто куда. Да я же объясняю вам, побаивались они Сергея. Не думаю, что кто-нибудь из них располагает информацией, полезной вам.
— Понимаю. Можете еще чем-нибудь дополнить сведения о Черникове?
— Боюсь, что нет.
Соня считала себя хорошим психологом. Сейчас она была твердо уверена в том, что тренер скрывает что-то существенное. Она не придумала ничего лучше, как вернуться к угрозам.
— Все хотела задать вам вопрос. Так как вы все-таки относитесь к Брюсу Ли?
— Ой, да, он как-то заходил ко мне сюда, оставил номер мобильника, — правильно понял тонкий намек Андрей Петрович.
— Вы, конечно, его мне предоставите?
— Да-да… где же… сейчас-сейчас…
Соня записала телефон и поднялась.
— Хорошо, Андрей Петрович. Вы нам очень помогли. Тайный союз телохранителей вас не забудет! Возможно, мы еще обратимся к вам за услугами.
— Не трогайте хотя бы мою семью, — едва шевеля губами, проговорил главный самбист.
Соня доброжелательно улыбнулась.
— Не будем, обещаю!
Немного подумав, она погрозила пальцем и добавила:
— Если, конечно, вы ничего не насочиняли.
— Если я и сказал неправду, то лишь потому, что какие-то сведения, которыми я обладаю, могут быть ложными.
Соня хотела сказать: «Мы все тщательно проверим», но, посмотрев на Андрея Петровича, решила, что с него более чем достаточно, а потому произнесла:
— Никто вас не тронет. Можете не бояться. В любом случае у вас есть шанс оправдаться передо мной. А я добрая. И вы мне нравитесь. Так что все в порядке! Счастливо, и спасибо за содействие.
Соня зашагала к выходу. Оказавшись на улице, она твердо решила, что, как только расследование закончится, развеет страхи Андрея Петровича.
* * *
Из дома Софья позвонила Сереже. Вместо вежливого приветствия в ответ на ее «Здравствуйте, это Лилия Ровенская, девушка, с которой вы познакомились на проспекте» она услышала, мягко говоря, не слишком радушное: «Чего-о? Кто такая?»
— Я — та самая девушка, к которой вы подошли знакомиться на проспекте. — объясняла Соня, полагая, что такой человек, как Сергей, подобные штуки наверняка практикует. — Неужели не помните? Вы меня огорчили. Тем не менее я хотела бы встретиться и поговорить с вами.
— У вас есть мобильный телефон?
— Нет.
— А домашний?
— Имеется, — ответила Соня, раздумывая, стоит ли давать свой телефон рецидивисту. Но, так или иначе, расследование надо было довести до конца, а Сергей ей положительно нравился, даже несмотря на грубость в начале разговора.
Софья продиктовала свой номер.
— Извините, ради бога, я постоянно занят, и не знаю, когда удастся выкроить свободную минутку. Но как только получится, позвоню вам. Тогда мы договоримся о встрече.
— Премного вам благодарна.
Сережа позвонил следующим вечером.
— Скажите мне свой адрес, — попросил он. — Я подъеду.
Соня решила, что, раз уж ему известен телефон, глупо скрывать адрес.
Сережа подъехал на «BMW» с тонированными стеклами.
— Разрешите пригласить вас в ресторан? — торжественно сказал он и вдруг узнал ее: — Ой, а мы, кажется, с вами знакомы!
— Совершенно верно. Мне нужно с вами поговорить, — торопливо перебила его Сонечка.
— Раз нужно, поговорим, — пожал плечами Сергей. — Так вы разрешите мне пригласить вас в ресторан? — повторил он вопрос.
— Разрешаю!
Сережа галантно приоткрыл дверцу.
— Сегодня мы поедем в самый престижный ресторан города, — объявил он.
И не обманул. Они сидели в самом дорогом ресторане, в укромном уголке, отделенном от главного зала бархатной шторкой. Тихо играла музыка. Официант расставил на столике изысканнейшие и наверняка чудовищно дорогие блюда. Экзотический салат, бутерброды с черной икрой, дичь, запеченная в винном соусе с луком, омары и бутылка шампанского. На какое-то время обилие и доступность всевозможных яств даже заставили Соню забыть о деле. Воображение живо преобразовало Сережу из бандита-рецидивиста в отважного принца на белом коне. Но он моментально разрушил эту иллюзию.
— Я все думал, да так и не понял: у кого вы моего мобильника номер выдрали?
— Олег досье приносил, — растерянно пробормотала Соня.
— Что за фраер?
— Он в милиции работает…
— Мусорок?
— Он — хороший!
— Все равно не люблю их! Всех, кто людям жить мешает, — не люблю!
— А если — помогает? Защищает от несправедливости?
— Не смешите, девушка! В милиции, в ней, как и во всех государственных структурах. В общем, одни бандиты.
— Но могут же быть исключения?
Сережа немного подумал и кивул.
— Могут. Все возможно. Даже — невозможное…
Возникла пауза, а потом он заговорил снова:
— Наверное, после того, что узнали, вы боитесь меня?
— Вы знаете, как ни странно — нет. Должно быть, у вас были причины поступать так, как вы поступали.
— Да, я так поступал. И у меня были на то причины. Но это меня ни в коем случае не оправдывает, — неожиданно с жаром выпалил Сергей.
Потом замолчал, погрузившись в собственные мысли. На лице его отразилась интенсивная работа мысли — на лбу появились морщины.
— Вы знаете о том, что Анна Викторовна отказалась со мной говорить?
— Знаю. И знаю, что именно о ней вы хотите со мной поговорить сейчас.
— А вы поможете?
— Вряд ли.
— Вы действительно цените дружбу Анны Викторовны?
— Ценю.
— Вы понимаете, что, если не поможете, опасность может грозить и ей?
— Само собой.
— Но почему же тогда?..
— Я предлагал Ане разобраться во всем моими методами, но она и слушать не желает. А так… Одним негодяем на Земле меньше бы стало…
— А вы не просветите меня, кого вы имеете в виду? Я, конечно, догадываюсь.
— Так прямо и сказал! Если бы не Аня, говорить было бы не о чем, я бы все, что надо, сделал. Но я ей обещание дал и не нарушу до тех пор, пока она сама не освободит меня от его оков.
Сережа налил себе еще вина.
— Я Аню знал, когда она еще в университете училась, — продолжал он, сделав пару глотков. — Красивая девчонка была! Пока ее не довели. Ух, я бы их всех! — Он погрозил кулаком невидимому противнику и возобновил монолог: — Я ей часто говорил: «Давай, Ань, покончим со всей ботвой! Новую жизнь начнешь!» А она — в отказку. Сердцем она добрая.
— Если вы не можете помочь ей сами, может, позволите это сделать нам?
Сергей отрицательно покачал головой.
— Нет. Знали бы вы, как мне тошно! Я когда пацаном был — во всякую ботву верил. Это — хорошо, то — плохо, так, короче, рассуждал. А теперь смотрю и вижу: это — дерьмо и то — тоже дерьмо.
— О чем вы?
— Так, выговориться хотелось. Не люблю тех, кто людям жить мешает!
— Это вы про милицию?
— Не только. Про всех. Я же говорю: это — дерьмо и то — тоже дерьмо. Везде дерьмо! А Аня, короче, хорошая. Таких мало сейчас. И таким хуже всех. Несправедливо мир устроен!
— Но вы помочь торжеству справедливости не спешите, — заметила Соня.
Сергей отмахнулся.
— Ане угрожает опасность со стороны ее мужа, — внезапно заявил он. — И боюсь, теперь — не меньше, чем раньше.
— Что-то угрожает ее жизни?
— Боюсь, что и такое возможно. Она обращалась ко мне за помощью не так давно. Я ей помог. Но не так, как хотелось. А то… Моими методами… Знаете, мне бы, чтобы ваше расследование помогло справедливость… это… восстановить, короче. Мне очень хочется вам помочь. Но я не могу. Моя работа… Ну, вы понимаете, чем я занимаюсь.
— Понимаю, — опечаленно кивнула Соня.
— Когда-то, давным-давно, на зоне, я видел одну ботву, короче, — сказал Сережа. — Среди нас завелась сука. Ну — стукач. Мы долго его вычисляли. Вычислили наконец. Парнишка один догадался все хитроумно подстроить, так что сука сама себя и выдала. А раньше этот предатель уважением пользовался. Ну, мы его, естественно, того — в петушатник.
А сука была — любимейшая у кума. И был у меня тогда кореш. Я с ним всем сокровенным делился, и он со мной — тоже. Это было на следующий день после той ботвы. Я с прогулки шел. Водили нас маршировать кругами на так называемом свежем воздухе. Вижу, у входа во двор мой кореш стоит. С кумом что-то перетирает. Ну, мало ли что, думаю. И со мной иногда кум беседу иметь желал. Прохожу и слышу, как кум говорит тихо-тихо: «Спасибо, Володь. Скончается от сердечного приступа». Володя — это так кореша звали. Кум хотел так, чтобы никто не услышал, сказать, а вот не получилось. Я бы и забыл: мало ли что, да только парнишку того, что так ловко суку выявил, отвели в тот же день куда-то. Три дня его не было, а потом нам сказали: скончался от сердечного приступа. Мол, у него скрытый порок сердца был, да никто об этом не знал. А я думаю: рассказать о том, что я видел и слышал, зэкам? Мой кореш — уголовник со стажем. Четыре ходки имеет. Авторитетом пользуется. А я так, пацан желторотый на птичьих правах. Кому поверят — мне или ему? Тем более за мной косячок мелкий был, по глупости сотворил. Да еще и вот что меня беспокоило: если всеми уважаемый человек оказался сукой и если мой кореш, которому я верил без оглядки, оказался сукой, то сколько их еще? Поделюсь с кем-нибудь, а вдруг он тоже? И задал я себе вопрос: может, стоит промолчать, только взять себе на заметку? Я молодой тогда совсем был. Будь постарше, может, что и придумал бы… Короче, решил я держать язык за зубами. И так мне тошно было, так совесть мучила! Стучал ведь, сукин сын! Я-то понимал, как это делается! А кому довериться? Доверюсь, а вдруг он действительно — тоже…
— И что, так и стучал этот Володя?
— Так и стучал. Потом на волю вышел. В преуспевающие бизнесмены заделался. Правда, сколько веревочке ни виться, а конец будет. Накосячил он на воле. Тут за ним и старые грешки всплыли. В общем, бывшие кореша его грохнули…
— По заслугам, — поддержала девушка.
— Да, но тот случай засел мне в душу, как заноза. И потом, на воле, я везде наблюдал то же самое. Суки, козлы, крысы — в разных обличьях, но по сути все те же, заправляют жизнью, диктуют свои порядки. Иногда маскируют замыслы свои, а иногда, короче, прямо заявляют: так — правильно. И таким, блин, тоном, что у людей больше нет сомнений: да, так правильно, так и нужно, это мы где-то ошиблись, накосячили; по глупости никак не дойдет, почему правильно, но, видно, раз авторитетное мнение — значит, так оно и есть. А мне от этого — тошно! Может, сейчас я говорю все это не к месту, но именно сейчас я в который раз наблюдаю то же самое.
Вокруг меня — одни суки, а я, короче, пляши под их дудочку!
— Почему же не к месту? По-моему, вы все правильно говорите.
— Иногда мне хочется все бросить, взять в руки автомат и стрелять по паскудам, которых я знаю, пока не пристрелят меня… Возможно, когда-нибудь я так и сделаю.
— Агрессия с налетом мазохизма, — заметила Соня.
Сережа пожал плечами. Наверное, он не знал, что это такое, но решил не уточнять, а просто продолжил:
— Я особенно хочу расправиться с теми, кто превращает в ад жизнь Ани. Только обещание сдерживает меня.
Сонечка смотрела на этого человека широко открытыми глазами. Откровенная вульгарность и косноязычие загадочным образом сочетались в нем с утонченной чувствительностью и умением размышлять на сложные темы.
— Вы очень странный человек, — заметила она. — Но, не буду врать, мне приятно было с вами пообщаться.
— Взаимно.
— Может, вы передумаете и согласитесь помочь?
— Если передумаю, то помогу. А пока — не те обстоятельства.
И тут Соня решилась показать Сергею письмо.
— Послушайте, это писала Анна Викторовна? Вы ведь должны знать ее почерк!
Сергей взял в руки письмо, повертел в руках.
— Нет, — сказал он. — Точно не помогу! Это не Аня писала. Точно. Я ее почерк знаю.
— А вы не обманываете?
— Посмотрите мне в глаза и сами ответьте на этот вопрос.
— По-моему, нет.
— Вот то-то и оно! Но почему такой запах от этого письма?
— Неважно. Улики добывать не всегда оказывается простым делом.
Сергей ухмыльнулся.
— Я этим не занимаюсь.
Соне стало грустно-грустно. Расследование вновь повернуло в тупик.
— Это не она, — повторил симпатичный рецидивист. — Я испытываю благодарность по отношению к вам за то, что вы вызволили Аню из плена. Но это не она, отвечаю за базар! — последние слова Сергей произнес особо громко и торжественно, так что у Сони разом отпали всякие сомнения относительно того, что он говорит правду.
— Вы проводите меня до дома? — спросила Соня.
— Конечно!
В этот момент Соня увидела за одним из столиков знакомую физиономию. Это был Цереберов. Похоже, он следил за ней.
Майор подмигнул. Соня отвернулась. Этот человек вызывал в ней отвращение.
— Пойдемте, — сказала она Сергею.
Цереберов оставался на месте. На его лице по неизвестным причинам продолжала сиять торжествующая улыбка.
Когда Соня оказалась дома, Маргарита Ярополковна сокрушенно качала головой.
— Ай-яй-яй, Соня! — переживала она. — К тебе уже такие люди приходят! Не доведет это все до хорошего! Другое дело — Рыбак!
Соня принялась терпеливо объяснять маме, что Сергей — не такой уж и плохой человек, при этом она размышляла также о том, что он в какой-то степени даже более галантный кавалер, чем Олег, но вслух этого не сказала.