Пролог

Лев Борисович Коробейников был очень доволен началом дня. Наконец-то удалось подписать перспективный договор с крупным японским производителем на партию компьютеров, причем на очень выгодных для «Симерса» условиях.

Лев Борисович очень гордился и собой, и своей фирмой и вполне объективно считал ее самой лучшей в городе. И, что было немаловажно для бизнеса, самой надежной. Между прочим, это было очень похоже на правду.

Основу «Симерса» составляли три учредителя, три давних товарища: сам Лев Борисович Коробейников – генеральный директор, Юрий Павлович Крысин – заместитель директора по финансовой части и Сергей Иванович Рюмин, занимавшийся поставками товара и являвшийся главным компьютерным мозгом компании. Новый контракт – это почти полностью его заслуга.

Когда три компаньона собрались вместе субботним утром, Рюмин просто сиял:

– Слушайте, мужики, а не махнуть ли нам на Волгу? А? Как раньше: костерок, водочка, рыбалка на рассвете… – говорил он, мечтательно воздев глаза к потолку. – И проект у меня новый имеется. Обсудить бы надо… Да только не в такой духоте, конечно.

– И то правда, – пробасил самый солидный из этой компании, тучный Юрий Крысин. – Лева, поехали. Все жены и дети – дома. Давно мы так не отрывались.

Лев Борисович в принципе был очень даже за. Но с одним условием:

– Только я прошу, давайте без девочек. Мужская компания – значит, мужская компания.

Крысин с Рюминым пожали плечами и согласились. Они вынули свои сотовые, чтобы позвонить домашним. Их примеру последовал и сам шеф.

«Господи, всем уже за сорок перевалило, а радуются как дети», – улыбнувшись, подумал Коробейников.

– Валя, как там Оля? Экзамен сдала? На «отлично»? Умница, поцелуй ее, с меня подарок, – ворковал в трубку сотового Лев Борисович. – Валя, мы с ребятами сегодня уезжаем на остров. Завтра приеду, не скучайте. Ой, какие девочки! – удивленно поднял брови Коробейников. – Я с ребятами: Юрка и Серый. Ну ладно, все… Завтра жди.

Коробейников сложил сотовый и потянулся в кресле.

– Ну что, хлопцы, по коням? – и он шлепнул ладонями по коленям.

– Конечно, – тут же поддержали его Крысин с Рюминым.

* * *

Виктор Савельев встал сегодня поздно – вчера было много работы. Стояла жуткая жара и духота. Пахло пылью. Металлическая поверхность чайника, на которую падали лучи солнца из окна, раскалилась до предела, и казалось, что он готов вскипеть без газа. «Может, к черту все это? Денег вроде бы и так достаточно. Плюнуть и уехать куда-нибудь на море, вместе с Ленкой», – мелькнула в голове ленивая мысль, да так же лениво и ушла.

Нет, если уж он решил, то надо идти до конца.

Виктор встал и, морщась от духоты, натянул на себя брюки. Потом посмотрел на часы. Скоро надо выходить. О том, куда он собрался, никто не должен знать. Даже Ленка.

С этими мыслями он пошарил по карманам. «Черт побери, куда задевался этот ключ? – раздраженно подумал он. – Где я мог его потерять? Какая неосторожность!»

Виктор нахмурился. Его мучило какое-то интуитивное ощущение, предчувствие чего-то нехорошего. Но это скорее было связано не с пропавшими невесть куда ключами, а с гораздо более серьезными делами, которые он задумал. Хотя ключи – это тоже очень подозрительно. Неужели чьи-то происки? Но чьи?

«Ладно, хватит забивать себе голову глупостями раньше времени!» – разозлился Савельев сам на себя. Ему нужно было собираться и делать дело. В конце концов найдутся ключи. А если не найдутся, то это тоже не бог весть какая неприятность.

Он открыл холодильник, достал банку «Джей Севен» и стал жадно пить. Апельсиновая свежесть возвращала его к жизни.

Виктор еще не знал, что жизнь эта продлится совсем недолго. До его смерти оставалось менее суток.

Менее суток оставалось до того момента, когда он упадет, нелепо взмахнув при этом руками. Со стороны можно было подумать, что парень поскользнулся на льду, но… на улице было лето.

Виктор Савельев не дойдет двух метров до своего подъезда. Он посмотрит на мир слегка удивленными, широко открытыми глазами. И только маленькая дырочка в его затылке сможет сказать о том, что Виктор никогда больше ничего не увидит…

 

Глава 1

Лариса откровенно скучала. Это состояние, впрочем, было присуще ей редко. Поскольку жизнь у нее, директора ресторана экзотической кухни, весьма насыщенна. И это связано не с ее непосредственной профессиональной деятельностью. И даже не с тем, что ее благосостояние поддерживал не только собственный ресторан, но и состоятельный муж, который в последние годы, правда, в связи с пристрастием к алкоголю не столько преумножал свое богатство, сколько пытался поддерживать его на достигнутом уровне.

Отсутствие скуки в Ларисиной жизни было обусловлено скорее тем, что она являлась своего рода частным детективом. Безусловно, без всяких там лицензий и прочих официальных атрибутов. Это было просто хобби. Хобби довольно опасное, но до сих пор Лариса умудрялась выходить из всяких криминальных переделок без потерь для здоровья и репутации.

И ее сыскная деятельность настолько прочно вошла в жизнь Ларисы, что без приключений, щекочущих нервы, ей было как-то не по себе.

Именно этим летом подобное настроение охватило Ларису. Ни походы по магазинам и бутикам элитной косметики, ни даже посещение косметолога, парикмахера и массажиста не возвращали ей потерянный вкус к жизни.

А вот ее, так сказать, «коллега», некий безвестный англичанин с дурацким именем Шерлок и фамилией Холмс, в такие моменты поигрывал на скрипочке…

Госпожа Котова искусством игры на скрипке не владела. Другие музыкальные инструменты тоже не давались ей. Но она не очень-то этого и хотела. Ей было достаточно, помимо криминальных приключений, занятий кулинарией – что соответствовало ее профессиональным наклонностям, и в них она преуспела.

Она сидела на кухне, попивала чай «Ахмад» и поглощала приготовленный собственными руками экзотический «Калифорнийский салат» – копченый цыпленок с апельсинами и… впрочем, это двумя словами не объяснишь, но люди, которые его пробовали, отзывались о нем очень лестно.

А еще Лариса курила свои любимые сигареты «Кент Лайтс» и рассеянно поглядывала в окно.

Да и что же еще было делать в свободное время свободной женщине? Свободной – потому, что муж Евгений уехал на неделю в Чехию якобы по каким-то делам. Но Лариса подозревала, что это просто очередное путешествие, подаренное потихоньку увядающим Котовым – Евгению очень скоро должно было исполниться сорок – своей новой любовнице. О появлении соперницы Лариса судила по тому, что Евгений стал меньше пить – нужно было поддерживать форму. Но она особо не расстраивалась: во-первых, потому что все подобные связи кончались у Евгения одинаково – а именно, возвращением его к семейному очагу, а во-вторых, потому что вообще с определенного времени Ларисе стало все равно, с кем ее благоверный проводит время.

На улице было уже не так жарко, как еще недельку назад, и подспудно чувствовалось приближение осени. Лариса не любила это время – оно казалось ей пессимистичным, поскольку свидетельствовало об угасании любимого ею времени года. И отсутствие какого-либо движения в ее жизни казалось подтверждением того, что происходило в природе.

И в этой атмосфере расслабленности и умиротворения, помноженной на грусть и одиночество, вдруг раздался телефонный звонок.

– Да! – Лариса почему-то решила, что это деловой звонок, поэтому ответила она порывисто и энергично, что отнюдь не соответствовало ее состоянию.

– Ларочка, солнышко, приве-ет, – защебетал в трубке голос старинной подруги, парикмахерши Эвелины Горской.

– Привет, Лина, – мгновенно расслабившись, машинально отозвалась она.

Ларисе не очень хотелось слушать ерунду, которую наверняка сейчас понесет Горская, – все о новых тряпках, курортах и любовниках. Однако следующая же фраза Эвелины заставила ее насторожиться:

– Слушай, Ларочка, у меня к тебе, кажется, есть новое дело.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ну, я же в курсе того, что тебя хлебом не корми, дай что-нибудь порасследовать.

– У тебя в салоне ограбление? – вдохновенно размечталась Лариса и даже заулыбалась от предвкушения деятельности.

– Ну, знаешь, скажешь тоже, – обиделась Горская. – И не смешно, между прочим! У меня совсем другое дело. Тут сидит моя племянница, вся в слезах, а ты!

– Что случилось у племянницы? – снова поскучнела Лариса.

– Она лучше сама тебе все объяснит. Я ей представила тебя как самого крутого детектива в городе, так что держи марку… Но дело действительно серьезное, ты не думай…

– Давай ей трубку, я поговорю, – предложила Лариса.

Надо было отдать должное Эвелине, она за последнее время несколько раз подкидывала своей подруге почву для развлечений.

Она вращалась в самых элитных кругах славного города Тарасова, у нее было много знакомых, а у этих людей время от времени что-нибудь да случалось… в смысле криминальное…

– Нет, она не хочет обсуждать это по телефону, – неожиданно огорошила подругу Горская. – Можно, она к тебе подъедет?

– В принципе можно. – Лариса пожала плечами и состроила недовольную мину, хотя Эвелина этого видеть не могла. – Я тут приготовила салат…

– Ой, наверное, пальчики оближешь! – воскликнула Горская. – Но у меня сейчас дела. Она уже большая девочка, сама тебя найдет… Так она может рассчитывать на твою помощь?

– Как зовут твою племянницу? И ты хотя бы мне намекни, что там произошло.

– Ольгой ее зовут. Ольгой Коробейниковой, у нее отец – директор фирмы «Симерс», – пояснила Горская. – Он пропал, исчез, при невыясненных обстоятельствах. Ты представляешь?

– Пока еще нет, – честно ответила Лариса. – Пусть приезжает твоя Ольга. Расскажет, может быть, тогда я и представлю. В общем, я жду ее, – меланхолично заключила Котова и повесила трубку.

Через полчаса на пороге квартиры Котовых появилась девушка, на взгляд Ларисы, ничего особенного собой не представлявшая, даже какая-то серенькая.

Ну, рост под метр семьдесят, ну почти натуральная блондинка с длинными волосами… ну, и прочее. Но кого этим сейчас удивишь? Сама Лариса, несмотря на свой неюный возраст – на пороге маячил сорокалетний юбилей, – могла поспорить с ней в привлекательности.

– Ой, я так рада, что вы меня согласились выслушать, – начала с порога девушка. – У меня пропал отец! Я вас очень прошу, найдите его!

– Подождите, давайте, наверное, сначала пройдем, познакомимся… – остановила ее Лариса. – И там уж во всем разберемся.

Гостья кивнула и, раздевшись в вестибюле первого этажа, проследовала по винтовой лестнице на второй этаж, где, собственно, и располагались все основные жилые помещения в квартире Котовых.

Она, эта квартира, была трехуровневой. На втором этаже находились огромных размеров кухня и гостиная. На третьем – спальни. А на первом – лишь вестибюль и «комната для гостей». Помещения, предназначенные для гигиенических процедур, сиречь ванные комнаты и туалеты, были на всех этажах этой квартиры. Да, нужно еще заметить, что к квартире на первом этаже примыкал гараж, где стояли две машины – джип Евгения и любимая Ларисина красавица, «Вольво-450» серебристого цвета.

Ольга проследовала на кухню, слегка пораженная размахом быта Котовых, уселась в кресло и только собралась что-то сказать, как Лариса поставила перед ней чашку с чаем.

– Или вы предпочитаете кофе? – радушно спросила она.

– Я люблю чай, спасибо, – ответила Ольга и этим сразу понравилась Ларисе.

– Итак, начнем. Во-первых, Оля, почему вы не обратились в милицию? – Лариса начала сразу же задавать обязательные в таких случаях вопросы.

– Ну… – замялась Оля.

Выдержав паузу, Котова продолжила:

– А во-вторых, вы уже не ребенок. Вы уверены, что ваш папа пропал?

– Вы имеете в виду, что папа мог где-то зависнуть с любовницей и скоро вернется? – Оля устало улыбнулась и покачала головой. – Нет, этого не было, – сказала она. – Папа с друзьями поехал на остров отдыхать, всего на одни сутки. Сегодня уже вторник, остальные вернулись еще в воскресенье вечером, а его все нет. Маме все равно, а я боюсь. А насчет милиции, вы же сами, наверное, знаете – это глухой номер: приходите через десять дней, и все такое. Да вы не волнуйтесь, я заплачу сколько надо. Папа вообще-то все деньги хранит в банке, но я знаю, где еще и дома лежат. Он на «черный» день их держал, ну на всякий случай то есть…

К концу этого сбивчивого монолога Оля выглядела совсем потерянной и испуганной. И Ларисе стало жалко ее.

– Оля, меня деньги, конечно же, интересуют, как и любого нормального человека, но во вторую очередь, – как можно мягче ответила хозяйка дома.

– Значит, вы мне не поможете? – разочарованно спросила Оля, неизвестно на чем основывая это заключение.

Лариса помедлила с ответом и подумала, что в последние дни было так скучно, просто хоть волком вой… И поэтому посмотрела на Ольгу ободряющим взглядом и сказала:

– Ну, давай рассказывай. Может быть, я чем и смогу быть тебе полезной…

И Оля, приободрившись, начала свой рассказ.

В общем, это была банальная история о тоскливом мужском пикнике на лоне природы: трое великовозрастных мальчиков отправились на двух лодках отдохнуть от бренной жизни на одном из многочисленных волжских островов в ближайших городских окрестностях.

Обычная вроде бы история. Но одна вещь очень заинтересовала Ларису: почему те двое уехали вечером, а один остался? Ко всему прочему, этот оставшийся был их начальник… Или все перепились как свиньи и ничего не помнят? Или…

– Оля, ответь мне на несколько вопросов, – выслушав Коробейникову, сказала Лариса, усаживаясь поудобнее за столом.

– Хорошо, я постараюсь, – кивнула Ольга.

– Как идут дела в отцовской фирме?

– Я особо этим не интересуюсь, но, судя по всему, хорошо. Они, по-моему, вместе с Юрием Павловичем и Сергеем Ивановичем как раз и ездили отмечать подписание какого-то контракта.

– Какого – ты, конечно, не знаешь?

– Нет, даже понятия не имею.

– А твоя мама работает?

– Да, она служит в банке «СТЭП». Такое смешное название…

– И кем же?

– Управляющей.

– Управляющая банком, – повторила Лариса, отмечая про себя уровень семейного благосостояния Коробейниковых. – Хорошо… А какие отношения у вас в семье?

– Нормальные. – Ольга пожала плечами. – Как у всех, наверное.

– Вы же сказали, что маме все равно, что папа пропал, – напомнила Лариса.

– Ну, это… Может быть, мне так кажется, – смутилась Оля. – Наверное, я не совсем правильно выразилась.

– Но сегодня только вторник. Все может быть… Например, он может вернуться через час или, может быть, завтра, – спокойно рассуждала Лариса. – Вы звонили в больницы, ну, и во все прочие учреждения, куда принято звонить в таких случаях?

– Нет.

– Почему?

– Мама сказала, что не хочет, как она выразилась, пороть горячку.

Лариса изящно повела бровями и подумала, что в рассуждениях Коробейниковой-старшей есть здравое зерно. Вполне может так получиться, что мама, лучше знающая папу, чем дочка, спокойно ждет, когда у муженька закончится загул и он вернется. Куда ж он денется?!

– Но я уверена, что с ним случилось что-то страшное, – упрямо повторила Оля, глядя на Ларису.

– Ну, ладно, – не стала спорить та. – А с коллегами отца вы связывались?

– Да, они были удивлены, что его нет на работе.

– А что еще они говорили?

– Не знаю, – покачала головой Оля. – С ними разговаривала мама, а когда я спросила, о чем шла речь, она велела, чтобы я наконец замолчала. Я к тому времени уже, видимо, достала ее… Я обиделась и сразу ушла к тетке. В смысле, к Эвелине. А она уже посоветовала обратиться к вам.

Оля посмотрела таким умоляющим и обезоруживающе-наивным взглядом, что Лариса вздохнула и успокаивающе пообещала:

– Ну хорошо, я попробую в этом разобраться.

– Я буду вам очень признательна. – Оля прижала руки к груди.

* * *

Выудив у девушки необходимую информацию, касающуюся ее отца, Лариса поспешила выпроводить ее. А потом поднялась на третий этаж и прошла в свою комнату.

Там она улеглась на диван, включила MTV и, просматривая клипы на малой громкости, рассеянно думала о том, что рассказала ей эта молодая особа, которая, по всей видимости, очень любит своего папу.

Кстати, то, что она так о нем беспокоится, а ее мать равнодушно относится к исчезновению мужа, вполне может свидетельствовать о не очень хороших отношениях между супругами.

И еще, все-таки непонятно, что думают об исчезновении своего начальника в фирме «Симерс»?

В общем-то, если уж заниматься этим делом, первый шаг напрашивается сам собой: Лариса должна посетить эту самую фирму, которой руководил пропавший на волжских островах Лев Коробейников. Подумав еще немножко, Лариса решила начать действовать.

Она все еще лениво встала с дивана, сварила себе кофе, сделала сандвичи и после небольшого ланча вышла из квартиры и спустилась в гараж.

Перед выходом она по обычному телефонному справочнику выяснила, что офис «Симерса» находится в самом центре города или, точнее сказать, в «тихом центре». И что занималась эта фирма компьютерами и всем, что с ними связано, иначе говоря, оргтехникой. И еще Лариса очень кстати вспомнила, что именно в этой фирме в свое время консультировалась, когда хотела купить себе компьютер.

Через десять минут она уже ехала по направлению к офису «Симерса».

Вышло так, что она немного задумалась на светофоре, и весь ряд машин, выстроившихся сзади, сигналил ей на все лады: секунды две уже горел зеленый свет. Водители второго ряда, обгоняя «Вольво», сочувственно смотрели на стоявшие сзади нее машины и понимающе ухмылялись: «За рулем-то баба, что с нее возьмешь? Терпите, мужики!»

Решив не отвлекаться на сигналящих хамов, теряющих весь свой напускной лоск, когда садятся за баранку, Лариса плавно тронула машину и уже не отвлекалась от дороги.

Из-за одностороннего движения, которое имеет место на многих центральных улицах Тарасова, до офиса «Симерса» легче было дойти, чем доехать. Но Лариса уже привыкла пользоваться автомашиной – один раз по привычке она пошла в гараж даже тогда, когда ей нужно было попасть в булочную, находящуюся за углом. Только уже сев в салон «Вольво», она поняла, насколько абсурдно себя ведет.

Собственно, все снисходительные взгляды мужчин по поводу «бабы за рулем» Ларису нисколько не трогали. Она понимала, что в России мужской контингент не принимал это явление, тогда как, например, в США женщине за рулем никто не удивляется. Так что это нужно было просто «благодарно принимать». С одной стороны. А с другой – Лариса знала, что сама она, работавшая одно время шофером в фирме мужа, по части профессионализма вождения заткнет за пояс многих кичащихся своей «манерой езды» шоферов. Поэтому данный инцидент и прошел для нее абсолютно незамеченным.

То, что случилось с ней на светофоре, происходило крайне редко. И Лариса постаралась понять, что же ее могло так «загрузить».

Ее интуиция вскоре дала ответ. Ну, если уж быть до конца честной, то не совсем вскоре, а квартала через два. Она четко поняла: вишневая «десятка», тащившаяся за ней вот уже десять минут, делает это неспроста.

Эта машина, кстати, стояла напротив ее дома, когда Лариса выезжала. Особого внимания Котова на нее тогда не обратила, но ее мозг автоматически зафиксировал сам факт.

«Что ж, это становится интересно», – пытаясь разглядеть, кто сидит в «десятке», подумала она.

Сделать это было очень трудно, да и машин оказалось многовато. Единственное, что она поняла однозначно, – за рулем была женщина.

Через несколько минут Лариса подъехала к офису фирмы «Симерс». Увидев, что «Вольво» припарковалось, «десятка» резко рванула и скрылась из виду в считанные секунды. Лариса автоматически запомнила ее номер и посчитала этот эпизод законченным. Ее внимание теперь было полностью приковано к фирме «Симерс», которая располагалась в двухэтажном здании старой постройки.

Когда-то это был обычный жилой дом, но, к великой радости жильцов, нашлись богатенькие дяденьки, которые отселили их в нормальные отдельные квартиры. Фирма занимала полностью весь дом. На первом этаже был магазин все той же оргтехники, ну а сам офис находился этажом выше. Туда вел отдельный вход.

Поднявшись по лестнице, Лариса сразу же очутилась перед «закамуфлированным» в форму защитного цвета верзилой, который исполнял, по всей видимости, роль охранника.

– Вы, барышня, к кому будете? – пробубнил он, старательно таращась на посетительницу.

Столь витиеватое обращение не очень вязалось с его брутальной внешностью, однако Лариса не была склонна этому удивляться и перешла к делу.

– Мне необходимо встретиться с руководством, – коротко сказала она.

– Надеюсь, вы не будете предлагать им косметику фирмы «Орифлэйм»? – ехидно осведомился верзила, поразив Ларису знанием столь мудреного слова.

– Нет, я по делу, можно сказать, по личному.

– Ах, вот оно как? – лениво проговорил «тип», бесцеремонно оглядев Ларису с головы до ног.

Больше он ничего не сказал, но с места не сдвинулся.

– Пройти-то можно?

Верзила кивнул и посторонился.

Неприятно пораженная порядками в фирме, считающейся весьма солидной – по меркам Тарасова, разумеется, – Лариса, честно говоря, была немного обескуражена.

– Крайняя дверь, – услышала она запоздалую ориентировку уже себе в спину.

Еще подходя к зданию, она отметила на торце его корпуса «слип-системы» и теперь наслаждалась этим: в здании было прохладно и комфортно. Если учесть, что на улице было за тридцать по Цельсию, Лариса подумала, что сотрудники «Симерса», наверное, не очень спешат уходить с работы домой.

Вообще в коридоре царило редкостное для подобных офисов оживление. Двери постоянно открывались и закрывались, туда-сюда сновали люди.

«Или они даже не подозревают, что их директор пропал, или дело для них – превыше всего, а скорее и то и другое одновременно», – отметила Лариса, подходя к двери, на которой было написано: «Директор».

Она оказалась незапертой. Войдя в комнату, Лариса удивилась еще больше.

За столом сидели два солидных мужчины – один высокий и худой, другой более крепкий и с брюшком. Они, толкая друг друга, играли в какую-то игру на компьютере. Появления гостьи они и не заметили. Это дало возможность Ларисе быстро оглядеться, стоя на пороге и не предпринимая активных шагов по обнаружению себя.

Перед ней был обычный кабинет с обычной офисной мебелью. Единственное отличие, которое сразу бросалось в глаза, – это обилие цветов везде, где только можно, причем не искусственных, а живых.

«Может быть, эти два компьютерных «шизика» его и грохнули, пока «отдыхали» на Волге? Фирма-то, судя по всему, очень преуспевающая», – ознакомившись с экспозицией кабинета, Лариса все-таки решила постучаться в дверной косяк – лучше поздно, чем никогда.

– Вы по какому вопросу? Вы к кому? Директора сегодня не будет, – не поднимая головы от игрушки, скороговоркой проговорил один из мужчин.

«Вот это осведомленность! Он уже знает, что директора не будет», – отметила Лариса и спросила:

– А к вам конкретно можно?

– Ко мне конкретно? – машинально переспросил долговязый мужчина и тут же, не меняя равнодушной интонации, ответил: – Конкретно все можно.

Он встал и вышел из-за стола с недовольной миной. Его партнер тут же с удовольствием занял его место за компьютером.

– Сергей Иванович Рюмин, – представился долговязый, театрально поклонившись Ларисе. – С кем имею честь говорить?

Ларисе тут же захотелось ответить: «Представитель фирмы «Орифлэйм», – памятуя о словах охранника, из которых можно было сделать вывод, что в «Симерсе» особо «любят» эту фирму.

Однако Котова решила не паясничать, а вынула из сумки свою визитку, в которой черным по белому было написано, что предъявитель сего документа является Ларисой Викторовной Котовой, директором ресторана «Чайка».

И через секунду перед Ларисой уже стоял совсем другой человек. Он подтянулся и стал выглядеть еще более длинным.

– Рюмин Сергей Иванович. Чему обязан такой честью? – И, обернувшись к коллеге, бросил в его сторону: – Юра, отвлекись.

Тот, с трудом оторвав свою массу от стула, выплыл из-за стола.

– Юрий Павлович Крысин – заместитель директора по финансам, – представил его Рюмин.

– Мне бы хотелось увидеть генерального директора, – сказала Лариса.

Крысин и Рюмин переглянулись между собой.

– А Льва Борисовича сегодня нет, – сказал Крысин.

– И не будет, – подытожил Рюмин.

– Дело в том, что мы именно с ним договаривались по одному важному вопросу…

– По какому именно? – подчеркнуто равнодушно спросил Рюмин, но глаза его беспокойно стрельнули в сторону товарища.

– Это в некотором роде конфиденциально. – Лариса однозначно дала понять, что ни с кем, кроме директора, разговаривать не собиралась.

Мужчины опять озадаченно переглянулись.

– Но мы его заместители, – с нажимом произнес Крысин, решив все-таки выяснить у Ларисы, зачем она явилась в офис «Симерса».

– Так вы не знаете, где он? – не менее настойчиво гнула свою линию Лариса.

– То есть мы в качестве партнеров вас не устраиваем? – не отвечая, уточнил Крысин.

– Скажите, Лев Борисович будет завтра на рабочем месте? – упрямилась Котова.

– Может быть, и будет, а может, и нет, – изрек Рюмин, глядя в потолок.

– А у вас действительно важное дело? – спросил, в свою очередь, Крысин.

– Да, – коротко ответила Лариса, видя, что ребята из «Симерса» явно заинтересовались и ею лично, и целью ее визита.

– Так мы тоже можем все решить, – доверительно сказал Рюмин.

– Нет, Лев Борисович сказал, что это должно остаться строго между нами, – отрезала Лариса.

– Странно… – пожал плечами Крысин. – Серега, ты что-нибудь понимаешь?

Рюмин отрицательно покачал головой.

– Я тоже не понимаю… Ну, зайдите завтра, – сказал он Ларисе.

– Судя по вашим словам, вы не совсем в курсе, где находится ваш шеф, – констатировала она. Эта ее фраза требовала от заместителей Коробейникова конкретного ответа.

Крысин и Рюмин переглянулись и замялись. Наконец слово взял Юрий Павлович:

– Понимаете, уважаемая… Лариса Викторовна… Ваш визит слишком неожиданный. И, по правде сказать, я не знаю, почему мы должны перед вами отчитываться, где наш шеф.

– Дело в том, что его семья тоже не знает, где он. – Лариса наконец решила приоткрыть свои карты.

– А вы что, знакомы с семьей? – удивленно спросил Крысин.

– Да, в какой-то степени, – ответила Лариса, не став уточнять, что из всей семьи знакома только с его дочерью, да и ту увидела сегодня первый раз в жизни.

– И что же дальше? – с интересом посмотрел на гостью Рюмин.

– А то, что вы поехали на рыбалку вместе, и Коробейников не вернулся оттуда. Семья беспокоится. А вы, похоже, не очень, раз в разгар рабочего дня играете в компьютерные игры.

– А вот это наше дело, – решительно заявил Крысин. – Во всяком случае, уж не ваше точно.

На лице у него постепенно начала формироваться гримаса недовольства, связанная с пребыванием в офисе «Симерса» директора ресторана «Чайка».

– Да, пожалуй, Юрий Павлович прав, – поддержал коллегу Рюмин.

– Но все это очень странно, – парировала Котова. – У нас была назначена встреча на сегодня.

– Я же говорю вам – зайдите завтра, – уже раздраженно произнес Крысин. – Возможно, Лев Борисович появится.

– Мало ли что в жизни бывает, – более доброжелательно высказался Рюмин.

– Да, действительно, – согласилась с ним Лариса. – Но все же странно, как так получилось, что вы здесь, а его нет?

Рюмин с Крысиным в который раз переглянулись, и потом Сергей Иванович, который был априори настроен к Ларисе более доброжелательно, начал объяснять:

– Ничего особенного, я полагаю, не произошло. Просто после того как мы вместе были на рыбалке, Лев захотел побыть один и сказал, чтобы мы уезжали. Что там было дальше, мы не знаем… Но мало ли что может случиться с мужчиной…

И Рюмин, слегка усмехнувшись, окинул Ларису нагловатым и даже похотливым взглядом, что должно было, по-видимому, проиллюстрировать то, на что он намекал.

– Вы думаете, что он завтра появится? – спросила Котова, поняв, что большего ей добиться не удастся.

– Думаю, что да, – сухо ответил Крысин, который снова уселся за компьютер и начал активно играть.

– В таком случае я к вам зайду завтра утром.

– Будем рады, – вымучил из себя улыбку Рюмин, изо всех сил пытаясь сохранить маску вежливости.

Лариса удалилась из «Симерса», ощущая на себе неприязненные взгляды двух заместителей пропавшего Коробейникова. Что-то подсказывало ей, что эта встреча будет не последней, и Крысину, да и Рюмину, еще придется «испытать радость» общения с ней.

В любом случае она здесь настолько хорошо засветилась, что, если с Коробейниковым произошло что-то неприятное, а ребятки в курсе событий, то вскоре ей об этом могут намекнуть.

И Лариса искренне надеялась, что намек этот не будет выстрелом из установки «Град».

* * *

– Что будем делать? – Вопрос был задан только потому, что надо было что-то сказать.

После ухода «гостьи» в кабинете директора фирмы «Симерс» повисло тяжелое молчание.

– Так, Юра, все нормально. Не будем нервничать. Попробуем еще. – И Сергей Иванович в который раз набрал домашний телефон Льва Борисовича…

– Никого нет дома, – спустя минуту констатировал факт Крысин.

– Да не верю я во все сложности! – вспылил вдруг Рюмин. – Семья эта еще лезет куда не надо…

– А вот это как раз дело естественное, – возражал ему Крысин.

– Ой, только не надо, а? – поморщился Рюмин. – Сам ведь знаешь, что там за семейка… Та еще семейка-то!

– В любом случае ерунда все это, – отмахнулся Крысин и взглянул на компьютер, где до сих пор стояла заставка игры. – Черт, ну и заразы эти японцы: придумают же игры – не оторвешься!

Он с сожалением щелкнул мышью и вышел из игровой программы.

– Утро вечера мудренее, – изрек банальную фразу Рюмин и похлопал коллегу по плечу. – А баба девки ядренее, как говорили наши предки, – закончил он. – Ну что, пойдем?

– По бабам, что ли? – осведомился Крысин.

И, встретив понимающий ответный взгляд коллеги, радостно воскликнул:

– Да без проблем! Надоело здесь торчать…

 

Глава 2

Лена Охотникова росла в обычной семье. Как сейчас принято говорить, семья Охотниковых была без связей.

Она поняла это очень рано и, в отличие от своих сверстниц, была серьезной и практичной не по годам. Лена прекрасно понимала, что если она сама не поступит в экономический институт, то в этом ей никто не поможет. Денег «таких» у родителей не было, и она с отвагой в сердце пошла на вступительные экзамены, надеясь только на свои знания. Правда, как очень скоро оказалось, одних-то знаний все-таки и не хватило. Она не хуже других отвечала на билеты и дополнительные вопросы, но в ответ слышала всегда одно и то же: удовлетворительно.

После двух экзаменов она поняла, что просто теряет время, и уже решила забрать документы, как в коридоре к ней подошел довольно интересный, но уже в годах мужчина. Она узнала его почти сразу: он присутствовал на всех экзаменах.

– Вас зовут Лена? – Мужчина галантно поклонился. – А меня Владимир Васильевич. По-моему, Лена, у вас проблемы? И мне кажется, что к вам были несправедливы. Я присутствовал на всех экзаменах, слышал ваши ответы. Они безукоризненны.

Голос его был таким тихим и мягким, что Лена собралась уже расплакаться.

– Ну, ну, не стоит расстраиваться, – предупредил уже появившиеся слезы Владимир Васильевич. – Предлагаю вам встретиться в домашней обстановочке и все обсудить. Я думаю, ваше горе очень даже поправимо, – добавил он с мурлыкающей интонацией.

«Козел старый», – подумала сразу же Лена. Но вслух, улыбнувшись, ответила:

– Да, конечно, я не против.

Они договорились встретиться в этот же вечер у Владимира Васильевича дома, дабы обсудить предстоящие экзамены. Лена прекрасно поняла, какое предстоит обсуждение, но у нее не было выбора: она должна поступить в институт.

Квартира Владимира Васильевича была самой обычной, заваленной всяким ненужным хламом и книгами. Преподаватель не заставил себя долго ждать: уже после двух бокалов вина он занялся «обсуждением билетов». Пригласив Лену на какой-то дурацкий танец, он затащил девушку в ближайший угол и долго ее там мял. Лена терпела, сжав зубы, и готова была уже удрать, как вдруг Владимир Васильевич как-то застонал, обмяк и отодвинулся от нее…

Все оказалось так просто! Через две недели Лена читала свою фамилию в числе поступивших.

Вечер у Владимира Васильевича больше не повторялся, но у них с Леной сложились довольно прочные дружеские отношения. И именно Владимир Васильевич после окончания института помог Охотниковой устроиться в один из самых надежных банков города с интересным названием «СТЭП».

Работала она там простым оператором. Но к тому времени Лена уже поняла, что делать карьеру можно не только с помощью денег и связей. Кстати, ни того ни другого у нее так и не появилось в том количестве, которое ей было необходимо.

Тем не менее Лена была довольна своей жизнью: у нее есть любимая работа, любимый человек и надежное положение в банке. Последнему она обязана некой сделкой со своей совестью. Но о сделке она старалась не вспоминать: ведь это была всего лишь очередная ступенька, через которую надо было перешагнуть, как когда-то давно, в институте.

Правда, сегодня, придя на работу, Лена очень волновалась. Вчера к ней не пришел Виктор. Более того, он даже не позвонил, что уже само по себе являлось неординарным событием.

Виктор Савельев очень любил ее, он был привязан к ней вот уже два года. И логическим завершением их связи должно было стать официальное оформление отношений, которое намечалось на самое ближайшее время. Кроме того, Виктор обещал Лене большие деньги, и тоже в самом ближайшем будущем. Говорил что-то о продвижении на работе.

После бессонной ночи у Лены осталась какая-то тяжесть на душе, предчувствие беды. Она никак не могла от этого отделаться. И как только начался обеденный перерыв, понеслась к своей подружке Ляльке, которая жила прямо напротив банка.

– Я тебе давно говорила, что все мужчины одинаковые, – с ходу заявила Лялька, выслушав жалобы Охотниковой. – Загулял, поди, мужик.

– Да нет же, понимаешь, мы заявление подали в загс, – тихо проговорила Лена. – Он кольца должен был купить.

– Вот я и говорю: загулял мужик с горя, – не унималась беспечная Лялька.

Однако, увидев, что подруга сейчас расплачется, сменила тон:

– Ты думаешь, случилось что-нибудь серьезное?

– Я не думаю, я чувствую, – хмуро ответила Лена, смотря в сторону. – Мне страшно, понимаешь? Мы давно уже встречаемся, и это произошло впервые.

– Ты на работу ему звонила?

– Звонила, его там не было. И дома его нет.

– Знаешь что, – осенило вдруг Ляльку, – тебе нужен частный детектив. Я знаю один телефон. Сейчас позвонишь. – И она продиктовала Лене номер Эвелины Горской.

* * *

Не успела Лариса вернуться домой, открывая дверь своей квартиры, услышала чириканье сотового телефона в сумке.

Звонила незнакомая ей девушка, заявившая, что хочет переговорить по очень важному делу.

– Важному для вас или для меня? – тут же поинтересовалась Лариса.

Она, разумеется, сразу же вспомнила настырную «десятку», провожавшую ее до «Симерса». Может быть, эта девушка – участница той странной погони?

После секундной паузы незнакомка робко пояснила:

– Д-для меня… У меня дело… важное… Пропал мой друг. Меня зовут Лена.

– И что? – спросила Лариса, решившая, что для одного дня двух обращений к ней как к детективу будет многовато.

– Мне посоветовала к вам обратиться…

– Эвелина Горская? – оборвала незнакомку Лариса.

– Да… А как вы узнали? – растерялась та.

– Ничего, это я так, у меня просто нервное… – сразу же начала успокаивать свою собеседницу Котова.

Она подумала, что реклама ее в качестве сыщицы, активно ведущаяся подругой-парикмахершей, в последнее время принимает прямо-таки поточный, почти конвейерный характер, и просто не могла удержаться от непонятного несведущим людям ехидства.

– Если хотите, можете подъехать ко мне домой, – предложила Лариса.

«В конце концов, вечер у меня сегодня, скорее всего, выдастся одинокий», – подумала она.

– Конечно, хочу, – ответила Лена, и тон ее голоса был далек от оптимистического.

Лариса вздохнула и продиктовала свой адрес. Собеседница в первый раз за время разговора оживилась и сказала, что находится как раз где-то в районе дома Котовых, поэтому сумеет подойти быстро.

И действительно, только успела Лариса включить электрический чайник и сделать какие-то мелочи, как в дверь позвонили.

Лариса нажала на кнопку домофона и увидела на экране в меру худенькую, достаточно высокую брюнетку. На лице, довольно привлекательном, виднелись следы слез. Лариса спустилась вниз и открыла дверь.

– Вы, вероятно, и есть Лена? – сразу же спросила она.

– Да, это я, – ответила девушка и стала нерешительно мяться на пороге.

Такая скованность не понравилась Ларисе. Она несколько раздраженно сделала приглашающий жест рукой. Лена весьма неуверенно проследовала через вестибюль и поднялась по лестнице. Двигалась она медленно, чем еще более обозлила хозяйку, предпочитавшую делать все энергично и быстро.

Когда они наконец добрались до кухни, Лариса сразу же поставила перед гостьей чашку чая и предложила рассказать о том, в чем же состоит ее проблема.

– Почему вы думаете, что ваш друг пропал? – быстро и даже резко спросила Лариса.

Лена подняла на нее взгляд и, увидев в зеленых глазах хозяйки сухой деловой интерес, достаточно быстро и просто ответила:

– Почему я так думаю? Все очень просто. Мы с Виктором должны были встретиться, но он не пришел.

– И это все? – искренне удивилась Лариса.

– А что еще? – Лена была, похоже, удивлена не меньше Ларисы.

А Котова, не спеша закурив сигарету, задала осторожный вопрос: – Вы живете вместе?

– Нет, мы только собираемся это сделать.

– Тогда, если честно, я не понимаю. – Лариса откинулась назад на стуле и внимательно посмотрела на свою собеседницу, отметив попутно, что, несмотря на ее заторможенность и неуверенность, на дурочку она не похожа.

– Он ведь не обязан пока отмечаться каждый день, – намекающе произнесла Лариса. – Что страшного в том, если один вечер он провел с друзьями?

– Нет, вы не понимаете, – заспорила Лена. – Такого еще ни разу не было. Если он даже задерживается где-то, то обязательно звонит и предупреждает.

«Значит, образцовый молодой человек, – подумала Лариса, – можно только позавидовать. Где же такие водятся, интересно бы знать?»

– А вы не думали, – медленно спросила хозяйка, – может быть, у него… как бы это помягче сказать… появился интерес на стороне?

– Нет. – Лена покачала головой даже более интенсивно, чем это было необходимо – вероятно, для большей убедительности. – Вы знаете, женщины это чувствуют.

Несмотря на промелькнувший в Лениных словах намек на то, что Ларису как женщину она не воспринимала, та решила не обижаться.

– Чувства иногда обманывают, – философски отметила Котова. – И не всегда поймешь, кто обманул первым: чувства или мужчина.

– Я просто уверена, что ничего такого у него нет, – настойчиво произнесла Лена. – У него была одна пассия на работе, но он мне сам как-то об этом рассказывал. Но сейчас у него с ней чисто дружеские отношения.

«Ох, уж эта молодежь! – мысленно вздохнула Лариса. – Эта вера в платонические отношения между мужчиной и женщиной! Эти наивные фразы о том, что он «мне нравится как человек» и всякая подобная чушь!»

Но вслух она не стала читать мораль умудренной в жизни женщины неопытной девице и просто спросила:

– А где работает ваш Виктор?

– В рекламном агентстве «Тарг».

– И чем он там занимается?

– Он – рекламный агент, – пожала плечами Лена.

– Да, действительно, вопрос не по делу, – согласилась Лариса. – Кем еще можно там работать? Если только не директором…

После этого Лена даже улыбнулась, первый раз за все время разговора.

– Следующий вопрос, – методично произнесла Лариса. – Когда он должен был к вам прийти?

– Вчера вечером, часов в шесть-семь, точнее мы никогда не договариваемся, – ответила Лена.

– И на его работу вы звонили?

– Да, сегодня. Два раза, больше звонить не стала, постеснялась.

– И его не было на месте?

– Не было.

– Как фамилия Виктора?

– Савельев…

– Где живет?

– Там его нет, я уже съездила к нему, – тусклым голосом ответила Лена.

– А, скажем, у родителей?

– Он не местный, его родители на Урале живут, – еще больше погрустнела девушка.

Потом она сделала паузу и, стараясь убедить Ларису в том, что дело действительно серьезное, сообщила:

– Мы собирались пожениться.

Котова в ответ пробарабанила по столу пальцами что-то напоминающее марш Мендельсона и пообещала сделать все возможное и даже немножко невозможное для поиска пропавшего рекламного агента Савельева.

Собственно, двумя делами одновременно Лариса еще ни разу не занималась. И на первое из них – а именно, исчезновение Льва Коробейникова – согласилась исключительно от скуки, а не из-за денег, которые пообещала ей дочь пропавшего бизнесмена Оля. Поэтому Лену она выслушала, можно сказать, вполуха. И обещание заняться ее делом являлось скорее вежливостью, не более того. Особых мотивов заниматься им у нее не было. Да и дело не показалось Ларисе достаточно серьезным.

Смотря в спину удалявшейся Лены из окна своей квартиры, Котова думала, что бегство перед свадьбой не такая уж редкость для мужчин. И еще можно поспорить о том, что лучше: бегство желанного до свадьбы или бегство благоверного после нее.

* * *

Оставшись в одиночестве после ухода Лены, Лариса, вспоминая события прошедшего дня, могла только покачать головой: а ведь что-то происходит с мужиками, пропадать начали! И мысль «о мужиках» совершенно логично перетекла в воспоминания о майоре милиции Олеге Карташове.

Карташов был старым приятелем Ларисы. Иногда коллегой, иногда другом, иногда любовником. У него было много ипостасей. А в последнее время некогда молодой и подтянутый «карманный капитанчик» Олежек превратился в мнящего себя солидным Майора с большой буквы Олега Валерьяновича Карташова. Из-за появившегося недавно животика и пухленьких щечек он все больше напоминал Ларисе инспектора Лестрейда.

Карташов работал в городском управлении внутренних дел, занимал там непыльную должность, был холост и очень хорошо относился к Ларисе.

И она, нисколько не сомневаясь и учитывая, что Евгений развлекался в это время непонятно с кем в Карловых Варах, набрала рабочий номер Олега Валерьяновича и вызвала его к себе. Прямо сейчас. Прямо домой.

Карташов понял свою старую приятельницу правильно и провел свой обеденный перерыв в ее кухне, ее комнате и, скажем так, в ее… компании.

Через пару часов Лариса, снисходя к проблемам бравых внутренних органов, любезно согласилась довезти Олега до управления. Когда ей ничего не стоило оказать любезность приличному человеку, она обычно это делала. Поскольку была в принципе отзывчивым человеком. Жестким, экономным и практичным, как и подобало бизнесвумен, но отзывчивым.

– Да, собственно говоря, я бы хотела посмотреть досье на фирму «Симерс», – обронила Лариса, когда они уже подъезжали. – Есть такая фирмочка, торгующая оргтехникой.

– Прямо сейчас? – поинтересовался Карташов, соображая, что наступает момент, когда он может ответить на любезность Ларисы.

– Желательно бы, – коротко ответила она и улыбнулась.

Когда они проходили мимо дежурного сержанта за стеклянным окошком, то, увидев Олега Валерьяновича, он вытянулся, как и подобало ему по должности. Что же касается Ларисы, то сержант на нее внимания почему-то не обратил. Она постаралась пережить это спокойно и с достоинством: уже привыкла к тому, что на свете встречаются такие ограниченные люди. Жалко их, несчастных, но помочь им ничем нельзя.

Зайдя в кабинет службы информации, Олег бросил парню, сидевшему за компьютером:

– Сережа, уступи даме место.

Молодой еще лейтенант нехотя оторвался от компьютера и встал, уступая кресло. Развернув его к Ларисе, он, любезно улыбаясь, произнес:

– Пожалуйста, вам помочь?

– Спасибо, я сама.

Довольно быстро Лариса отыскала нужный ей файл. Ознакомившись с ним, она не могла скрыть своего разочарования: ничего. Вернее, было несколько строк типа: «нелегальным бизнесом не занимаются, надежная во всех отношениях». Так не бывает!

– Олег, и это все? – почти жалобно спросила Лариса.

– А что ты там хотела увидеть: убили десять человек, живыми закопали пятнадцать? – схохмил майор. – «Симерс» делает деньги другими методами.

– «Симерс»? – вдруг заинтересовался лейтенантик. – А у меня там друг работает – консультантом. Хорошая фирма. Особенно сейчас, поднялись здорово и еще прут. Говорят, правда, были небольшие проблемы с конкурентами: «Симерс» у них договор перехватил с япошками. Прямые поставки. Это вам «не мелочь по карманам тырить».

– А что у них за конкуренты? – Лариса решила выкачать максимум информации, если уж привалила такая возможность.

– ЗАО «Алмаз», – тут же ответил словоохотливый лейтенантик Сережа. – Тоже крупная фирма, копошится в том же секторе рынка, но не тот размах. Да и кинуть могут.

Лариса кивнула, словно все это и сама знала уже давно и точно.

– Ну что, утолила любопытство? – спросил Карташов.

– Наверное, – нерешительно ответила Котова и направилась к выходу из комнаты.

Довольный уходом гостей, Сережа тут же сел к компьютеру и зачем-то начал его перезагружать. А Карташов проводил подругу в свой кабинет, «на кофе с сигареткой». И сразу же, как только закрылась дверь, подозрительно спросил:

– Ну, давай колись… Что еще в городе случилось?

– Ни фига себе! – вырвалось у Ларисы. – Я тебе что – криминальная пресс-служба?! Это же вообще просто анекдот! Оперативник горУВД клянчит информацию у директора ресторана! Ха-ха-ха!

Карташов смутился, но ненадолго.

– Говори, говори! Я знаю, что просто так у тебя ничего не бывает!

Лариса пожала плечами и поведала вкратце историю с исчезновением на волжских островах бизнесмена Льва Коробейникова. Карташов выслушал ее рассказ и задумался.

«Видимо, соображает, что делать», – ехидно решила Лариса, но вслух ничего не сказала.

Наконец Олег хлопнул себя по лбу:

– Совсем забыл! Должны же быть свежие сводки!

Поняв, о чем он говорит, Лариса с готовностью кивнула. Карташов выбежал из кабинета, чтобы вернуться через минуту с длинной «портянкой» факса.

– Нет… нет… не похоже, вряд ли… – бормотал он, разворачивая перед собой этот длиннющий лист, как папирусный свиток.

– Ну вот, – наконец-то доложил он, – нет твоего Коробейникова. Рада?

Майор отложил свиток, и Лариса сама взяла его в руки, кивнув вместо ответа. Быстро просмотрев весь список происшествий, она убедилась в том, что майор прав.

Однако она все же остановилась взглядом на одной из фамилий. Зажмурив глаза, словно они у нее сильно устали за день, Лариса снова проверила себя: так и есть, не показалось.

Ничего не сказав, однако, Карташову, она поспешила распрощаться с ним и поехала домой, отказавшись от длинных проводов и распития кофе.

Лариса чувствовала себя на взводе. Она буквально неслась домой на своем «Вольво». Впереди маячили чашечка кофе, сигарета и покой. А покой был ей необходим. Ведь ей предстояло подумать о том, как она сообщит своей новой знакомой по имени Лена, что ее Виктора больше нет.

Виктора убили вчера рядом с его домом. Застрелили из винтовки. Именно это сухое сообщение в милицейской сводке новостей за день и заставило ее зажмуриться в кабинете Карташова.

 

Глава 3

Она потом не помнила, как доехала и как легла спать. Да и помнить, собственно, не желала. Лариса тем вечером очень постаралась уснуть, и ей это удалось. С грехом пополам. Потому что внезапно заверещавший телефон вмиг разрушил все ее мечты о покое. Взяв трубку, Лариса, однако, услышала только короткие гудки.

Выругавшись в адрес неизвестного, она закинула трубку под диван и уснула. Только для того, чтобы, как ей показалось, почти сразу же проснуться от нового звонка.

Открыв глаза, она с удивлением увидела, что ее настенные часы показывают девять утра.

«Господи, вот это я проспала! Но кому я так рано понадобилась? Какому еще… – ругалась мысленно Лариса. – Если это опять тот же телефонный террорист, что и накануне вечером, постараюсь выяснить, с какого номера звонили».

Чисто технически это было просто сделать – не класть трубку и позвонить Карташову с мобильника. А там – уже дело техники.

Однако на проводе был сам бравый майор.

– Привет, я тебя не разбудил? – бодрым голосом осведомился он.

И, не выслушав ее ответ, продолжил:

– Для тебя есть новость.

– Какая? – хрипло спросонья спросила Лариса.

– Труп, – коротко ответил Карташов.

– Олег Валерьянович, какие трупы? – простонала Котова. – Тебе что, на дежурстве скучно? Ты мне решил о всех свежих трупах докладывать? Мне со своими делами бы разобраться…

– Лара. – Голос майора был какой-то уж слишком загадочный. – Ты вчера мне, кажется, говорила, что какой-то директор затерялся на волжских берегах? А у нас – не просто труп, а утопленник! Причем кто-то очень постарался, чтобы он таковым стал.

Лариса даже подпрыгнула на диване. Какой уж тут сон! Впрочем, она подозревала, судя по голосу Карташова, что это еще не все. И оказалась права.

– Но это еще не все, – слово в слово подтвердил он ее мысли. – На всякий случай я позвонил жене Коробейникова для опознания.

– Ну и…

– И она его опознала, – выдохнул Олег. – Но я думаю, прежде чем делать какие-либо выводы, ты должна сама посмотреть на этого директора. Подъедешь? Знаешь куда?

– Ага, – без энтузиазма ответила Лариса и, отключившись, побрела в ванную.

Посещение морга с утра не входило в список любимых занятий Ларисы. Но она тут же успокоила себя мыслью о том, что, если бы предложение посетить это заведение поступило вечером, легче бы ей не стало. И отметила для себя, что во всем нужно искать положительные моменты, чтобы чердак окончательно не съехал набекрень. Она машинально накрасилась, оглядела себя в зеркало и пришла к выводу, что для своих почти сорока еще весьма и весьма ничего. А что ей оставалось делать?

В настроении совсем не лирическом она примерно через час подъехала к месту свидания с Олегом. Майор нетерпеливо маячил перед замшелым входом в скорбное заведение и покуривал.

– Не могу сказать, что я рада тебя видеть, – призналась Лариса. – Пейзаж, знаешь ли, не располагает.

Карташов кивнул в знак согласия.

– А сейчас твой оптимизм еще больше поугаснет, – великодушно предупредил он и подал Ларисе руку.

Они прошли по коридорам, выложенным плиткой. Впереди шествовал сморчкообразный служитель. Вскоре они зашли в большую комнату. Открывшаяся картина, мягко говоря, взор не радовала. Ряд каталок, накрытых серыми простынями, светло-зеленые стены, холод, вызывающий весьма мрачные ассоциации.

– Посмотри вот сюда, – привлек внимание Ларисы майор, подведя ее к одному из столов и приоткрыв простыню.

Котова в ужасе отшатнулась. Лица, можно сказать, просто не было совсем, а тело изуродовано до безобразия.

– Эксперты не исключают того, что перед тем как он утонул, его изрезали ножом, – сказал Карташов. – Хотя это и спорно. Очень сложно что-либо утверждать.

– Да его и опознать-то нельзя! – воскликнула Лариса. – Никак. Ни по каким признакам.

– А жена опознала, – хмуро сказал Карташов.

– И как же она это сделала?

– Сослалась на какие-то особые приметы. Прижала платок к глазам, прослезилась. Ну, словом, все остальное как обычно.

– Какие же тут могут быть особые приметы? – Лариса даже поворачиваться в сторону трупа не стала, сделав едва заметное движение головой, чтобы Карташов понял, что она имеет в виду.

Олег вместо ответа только развел руками. А Лариса тут же подумала, что ей явно пора наведаться к Валентине Егоровне Коробейниковой. Поговорить с ней было просто необходимо.

– Ну что, Олег Валерьянович, пойдем? – вздохнула Лариса.

– Пожалуй, – вздохнул в ответ Карташов.

Расстались они так же быстро и скомканно, как и встретились. Разговаривать обоим не хотелось.

Отбросив все условности, Лариса скорехонько понеслась к Коробейниковым. Семья бизнесмена проживала в новом доме с охраной и домофоном. Но Лариса не стала общаться через домофон. Ей не нужны были ответы, заготовленные заранее, хотя бы и за пять минут. Присмотревшись внимательно к кнопкам, она без труда вычислила код и открыла дверь: используемые цифры всегда чуть грязнее остальных.

Все квартиры были двухуровневые – здесь жили непростые граждане города. Даже холл был будто из какого-то сериала: по бокам стояли кадки с пальмами, правда искусственными, а в середине лежал огромный ковер. При входе в подъезд в Ларису впился взглядом какой-то взъерошенный угрюмый пятидесятилетний мужик, одетый в темно-синий костюм.

Мужик стоял посреди холла, заложив руки за спину, словно пряча за спиной что-то ужасно секретное. «К примеру, пистолет», – подумалось Ларисе.

– Вы к кому, девушка? – неожиданно тихим голосом спросил он и шагнул ей навстречу. – Вы тут не живете. Я всех знаю.

– Я в девяносто вторую, к Коробейниковым, – честно ответила Лариса, и мужик как-то враз поскучнел.

– А-а-а, ну да, – протянул он и добавил тише и со значением: – Горе-то какое…

«Ого, вот это осведомленность! Труп ведь нашли только к утру. Надо будет на обратной дороге обязательно заглянуть к этому дяденьке, пообщаться», – заходя в лифт с огромными зеркалами, подумала Котова.

Дверь квартиры девяносто два открылась сразу, как только Лариса нажала на кнопку звонка.

– Входите, вы из похоронного бюро? – спросила полноватая блондинка, весьма неплохо сохранившаяся для своих сорока с лишним лет.

«Из похоронного бюро?» – Лариса даже рот открыла от удивления и на секунду забыла, зачем вообще сюда пришла.

«Вот это оперативность! И к чему такая спешка?» – зароились у нее мысли. Судя по виду стоявшей перед ней женщины, она только что приехала откуда-то домой и совсем не походила на убитую горем вдову.

Тут в ее лице что-то изменилось, и Лариса поняла, что ее узнали. Узнали… Странность, однако, заключалась в том, что Лариса-то Коробейникову видела впервые.

– Вы кто? – резко спросила Валентина Егоровна, и в голосе ее уже зазвучала настороженность.

– Меня зовут Лариса, и мне надо с вами поговорить, – честно призналась Котова.

– Вы из милиции?

– Нет, я частный детектив. – Тут уже Лариса явно лукавила, но это была единственная разумная в этой ситуации фраза. – Меня наняла ваша дочь, чтобы я нашла ее отца.

– Оля вас наняла? – Женщина поиграла бровями и презрительно надула губы. – Да она еще ребенок!

В интонации Коробейниковой зазвучали хорошо знакомые Ларисе базарные нотки, характерные для торговых работников и бизнесменш мелкого пошиба.

– И что же, вы нашли ее отца? – поинтересовалась Коробейникова, не скрывая своего презрения к племени частных детективов вообще и к Ларисе Котовой в частности.

– Пока еще нет.

– Я могу вам помочь, девушка, – с сарказмом произнесла Валентина Егоровна. – Интересно получается – частный детектив не в состоянии решить проблему!

– И где же он? – перебила Лариса.

– В морге.

– Вы уверены?

– Дамочка, что вы себе позволяете! Я только что была на опознании! – возвестила Коробейникова.

– И вы его опознали? – Лариса продолжала изображать из себя недотепу.

– Конечно.

– Простите, а по каким приметам?

Коробейникова даже раздулась вся от возмущения, но Лариса предупредила ее:

– Может быть, вы позволите мне пройти, и мы сможем поговорить нормально?

После пятисекундной заминки Валентина Егоровна отошла, сделав жест рукой в сторону комнатной двери.

– Прошу.

Лариса прошла в гостиную и оценила обстановку квартиры. В принципе у нее дома, может быть, интерьер не уступал увиденному, но здесь было довольно мило. С одной стороны стена была полукруглой и состояла почти вся из огромных окон. Мебели было мало, но сразу бросалось в глаза, что стоит она достаточно дорого.

– Я не люблю заниматься домом, – как бы читая мысли собеседницы, сказала Коробейникова, и тон ее слегка помягчел. – Это все обставлял Лева.

– Давно вы переехали сюда?

– Какое там давно! Года два как! – снова перешла на базарный тон Валентина Егоровна. – Вы думаете, так было всегда? Это в последнее время они раскрутились и пошли в гору. А до этого была обычная фирмешка. Начинали-то с отдела в универмаге!

– А почему же это они так быстро пошли в гору?

– Работали много, – поджав губы, ответила Коробейникова. – Лев, бывало, и ночевал в офисе. Хотя дела мужа меня мало интересовали – своих хватает.

– А вы работаете?

– В банке «СТЭП», слышали такой? Самый надежный, между прочим. Рекомендую.

– Я думаю, не простым клерком…

Коробейникова посмотрела на Ларису как на законченную дуру.

– Управляющей, – ответила она, выдержав паузу.

Лариса уважительно кивнула и мягко вернулась к основной теме дня:

– Так мы не закончили. Как же вам удалось опознать труп? Я тоже была в морге, и я не смогла бы этого сделать.

– А вы что, являлись его женой? – язвительно поинтересовалась Валентина Егоровна. – Я знаю то, что не может знать никто больше. Я вам говорю, – произнесла она со значением, – это мой муж!

– А вы не знаете, у него была любовница? – неожиданно сменила тему Лариса.

И Валентина Егоровна моментально окрысилась и зачем-то сболтнула глупость:

– Да вы что! Какая любовница! Он мог-то по великим праздникам: раз в год.

– Может быть, это он с вами мог раз в году, – пробормотала Лариса, но, к несчастью, была услышана.

– Вот что, милочка, убирались бы вы отсюда. – Теперь голос Валентины Егоровны напоминал шипение змеи. – Я и так уделила вам много времени.

– Еще одну минуточку. Могу я видеть Олю?

– Нет! Идите отсюда! – выкрикнула Коробейникова, и лицо ее покраснело.

– А вы уверены, что ваш муж сам утонул в Волге и ему никто не помог это сделать? – упрямо продолжала Лариса.

– Уверена, – отрезала Валентина Егоровна, смахивая раздраженно пыль с книжного шкафа. – И в ваших услугах мы не нуждаемся. Развелось тут детективш всяких…

Лариса, внимательно посмотрев на собеседницу, нашла, что углублять с ней конфликт, пожалуй, не стоит. Она просто пожала плечами и направилась в прихожую, удивляясь, что же это так разозлило хозяйку? Уходя, она не стала хлопать дверью, посчитав это признаком дурного тона. Хотя сделать это ей очень хотелось.

Выйдя из лифта внизу, она прямиком направилась к угрюмому охраннику. На этот раз он не обратил на нее никакого внимания. Лариса подошла ближе и заметила у него на груди бейджик, на котором прочитала: «Иван Аркадьевич, вахтер-охрана». Котова с трудом удержалась от смеха. Более достойного наименования найти было, по-видимому, нельзя.

«Вахтер-охрана» занимался очень важным делом: он что-то подсчитывал на калькуляторе, зажимая его в кулаке. Бросив на Ларису быстрый взгляд, охранник поморщился и спрятал калькулятор за спину.

– А вы к Коробейниковым ходили? Ну, и как они там? – задал он абсолютно ненужный вопрос.

– Да ничего, лучше даже, чем ожидала.

– Такое несчастье! Бабу его жалко. Совсем молодая еще! – «Вахтеру-охране», похоже, было явно скучно.

– Да, – поддержала Лариса разговор. – Наверное, такая порядочная семья.

– Да уж какая порядочная! Здесь порядочные не живут, – буркнул Иван Аркадьевич. – Вот вы-то с виду будто ничего, а тоже туда шастали. Зачем, спрашивается?

«Кто это из нас задает вопросы?» – подумалось Ларисе.

– И много вас тут к ним шастает, – продолжал ворчать Иван Аркадьевич. – Все солидные люди вроде бы, да все к Валентине. Может, любовники? Хотя зачем домой-то приходить?

В логике ему отказать было трудно.

– А выходные они дома проводят или уезжают? – продолжила со своей стороны расспросы Котова.

– Уезжают, – охотно ответил вахтер. – Правда, чаще всего по отдельности. А в эти сам-то вообще не приходил. Зато Валентина-то уж больно довольная выскочила.

– А когда вернулась?

– Валентина-то? – серьезно переспросил Иван Аркадьевич. – Да в воскресенье к вечеру и вернулась, правда, задумчивая какая-то была. А вы чего это все расспрашиваете?

Он явно запоздало нахмурился. В ответ Лариса просто примирительно улыбнулась:

– Спасибо вам, Иван Аркадьевич, мне пора. До свидания.

– Ну-ну, – буркнул охранник и отвернулся.

Выходя из дома Коробейниковых, Лариса никак не могла отделаться от мысли, что она что-то упустила. Мелькнула какая-то ниточка и ушла. Это чувство неудовлетворенности оставалось всю дорогу. Она решила посетить Лену Охотникову. Такие вещи, как весть о смерти любимого, лучше сообщать не по телефону.

Квартира Охотниковой была самой обычной хрущевкой. Хозяйка, не спрашивая, открыла дверь и, совершенно не удивляясь, пропустила Ларису в комнату.

Она уже обо всем знала. Ларисе не пришлось подыскивать слова. Охотникова сразу же тихо сказала:

– Виктора больше нет.

– Я знаю, – легонько дотронулась до рукава девушки Лариса.

– Я прошу вас, найдите того, кто это сделал! – со слезами на глазах умоляюще воскликнула Лена. – Я понимаю, что это практически нереально – киллеры не оставляют следов. Да меня и не интересует, кто убил. Главное – кто заказал? Я смогу вам заплатить.

– Я постараюсь, – коротко ответила Лариса.

– Я заплачу сколько надо. Обязательно заплачу, – заверила со своей стороны Охотникова.

– Дело не в этом, – отмахнулась Лариса. – Убийцу Виктора я буду искать в любом случае.

Расследовать две смерти – Коробейникова и Савельева – одновременно было трудно. Вот если бы они были связаны между собой. Но сейчас это нельзя было ничем подтвердить.

Главное же было в том, что у Ларисы появилось то самое азартное настроение, в котором она обычно пребывала, когда начинала какое-либо детективное дело.

Это настроение так захватило ее, что она проскочила на своем «Вольво» на красный свет и тут же услышала свисток. Ну, как не вовремя! Не выходя из машины, она протянула дорожному инспектору сто рублей, извинилась и понеслась дальше.

Котова мельком взглянула на часы. Они показывали десять. Вообще-то Лариса намеревалась опять посетить фирму «Симерс». Но не много ли событий за одно утро? И она направилась в свой ресторан. В конце концов, на работе тоже надо было появиться – хотя бы проверить, как идут дела. И еще – осмыслить все происходящее в тишине и уединении Зеленого кабинета.

* * *

В ресторане «Чайка» все было спокойно. Если не считать, конечно, вечно недовольного администратора Дмитрия Степановича Городова. Он, пожалуй, в эти утренние часы был единственным возмутителем спокойствия. Он распекал за нерадивость охранника и официантку.

Первый равнодушно выслушивал администратора, зная, что гнев его быстро пройдет, если не обращать на него внимание, но вторая пыталась оправдаться, говоря, что не виновата. Собственно, вся ее вина состояла в том, что она уронила блюдо с едой, столкнувшись со Степанычем в служебном коридоре. И не просто уронила – в результате столкновения соус попал на новые джинсы господина Городова, которые он только вчера по сходной цене прикупил на базаре.

– Сколько раз я говорил, чтобы ты ходила не там, а здесь! – с параноидальной настойчивостью в голосе утверждал Степаныч, указывая крючковатым красным пальцем на правильный, по его мнению, маршрут официантки.

– Но мы всегда так ходим, Дмитрий Степанович! – возражала официантка.

– А я говорю, что ходить нужно там! – возражал администратор. – Там удобнее, черт возьми! И вам удобнее, и клиентам! Сто раз говорил!

– Да как же удобнее? – разводила руками официантка. – Так длиннее, и два поворота.

– Там – удобнее! – негодуя, настаивал Степаныч, грозя пальцем и нервно кося взгляд на испачканные джинсы.

Перепалка закончилась в конце концов тем, что вконец раскрасневшийся Степаныч яростно махнул на провинившуюся рукой, пробурчав в сторону что-то типа «корова неуклюжая». Эту фразу официантка не услышала, зато она прозвучала весьма отчетливо для Ларисы. И та, воспользовавшись ситуацией, пригласила Степаныча в свой кабинет для разговора.

– Вы в последнее время, Дмитрий Степанович, некорректны с персоналом, – строго заметила Лариса, как только дверь за администратором закрылась.

– Ни фига себе! – Степаныч вытаращил на Котову свои воспаленные зенки. – Эта старая обезьяна будет ходить, где ей заблагорассудится, и пачкать мне штаны, а я что – молчать, что ли, должен?

Возмущению Степаныча не было предела.

– А что касается охранника, то он всегда ртом мух ловит. Всегда газету читает, как будто здесь изба-читальня! Сегодня пропустил одного бомжа, который чуть не спер салфетки со столов.

– Хорошо, насчет охранника согласна, – кивнула Лариса. – Но официантку-то за что?

– Пятьсот рублей отдал за штаны! Пятьсот рублей! Это же такие большие деньги, Лариса Викторовна, такие большие деньги! – Городов выглядел в этот момент старым евреем-сапожником, у которого злые мазурики сперли ночью несколько пар сапог.

– Успокойся, Степаныч, – парировала Лариса. – Улучшить свое благосостояние ты сможешь с сегодняшнего дня. На несколько дней ты остаешься главным в ресторане.

– А я кто? Да я здесь… Да без меня… – вскипел снова администратор.

– Вот и докажешь все это, – оборвала Лариса.

– А оплата? – После некоторой паузы Степаныч решил повернуть ситуацию в выгодное для себя русло и в предвкушении приятного ответа начальницы даже плотоядно облизнул губы.

– Двойная, – тут же ответила Лариса.

И, не дожидаясь следующего вопроса, который непременно бы прозвучал – Степаныч был очень любопытным, – с улыбкой сказала:

– Дела. Очень важные. Несколько дней… Все, можешь идти.

И бросила в спину уже удалявшемуся администратору:

– А с персоналом поаккуратнее все же, прошу тебя. Перед официанткой лучше извинись.

– Вы же знаете, Лариса Викторовна, я никогда не извиняюсь. Предпочитаю слову, так сказать, дело, – проворчал Степаныч.

– Вот иди и делай, – подвела итог Лариса. – Кстати, распорядись о том, чтобы мне подали завтрак в Зеленый кабинет.

Через пятнадцать минут она, просмотрев наскоро служебные бумаги, проследовала в Зеленый кабинет и параллельно с поглощением завтрака начала раздумывать над тем, что подбросила ей судьба в последние два дня.

Она, собственно, не пришла к какому-либо вразумительному объяснению происходящего. Количество вопросов, которые нужно было разрешить, росло в геометрической прогрессии. И Лариса решила подвести черту.

Итак, в наличии имеется: труп рекламного агента Виктора Савельева, убитого ни много ни мало киллером. Причем киллером высокого класса, а следовательно, и с высокой оплатой труда. Это, правда, можно было сделать и бесплатно, но только в том случае, если у убийцы с Савельевым были личные счеты. Но какие могут быть личные счеты у киллера и рекламного агента? Значит, кто-то заказал его? Мотивы пока не понятны, зацепок нет.

Далее, имеется труп, предположительно Льва Борисовича Коробейникова, опознанный женой. Но как можно опознать кусок мяса, остается непонятным. Будь ты хоть любовницей, хоть женой. Спрашивается, зачем стоило опознавать чье-то тело, если муж всего лишь пропал? Он же может, в конце концов, вернуться хоть сейчас. Значит, уважаемая Валентина Егоровна уверена, что муж не вернется. Следовательно, или она сама же постаралась, чтобы он канул в Лету, или же существует некий договор двух сторон о так называемом исчезновении. Выходит, Льву Борисовичу выгоднее быть мертвым, чем живым, но почему? Это второе совершенно непонятное звено.

Разложив все по полочкам, Лариса решила, что сейчас важнее действовать, чем размышлять при полном отсутствии ясности. И, кинув в сумочку свой обычный дамский набор, отправилась в рекламное агентство «Тарг».

Оно занимало первый этаж старого трехэтажного особняка недалеко от набережной. Внутри было довольно уютно – скромно, но со вкусом. Лариса не стала заходить к начальству и решила сразу пойти в «народ».

Она вошла в небольшую комнату, где работал кондиционер, стояло несколько столов, за которыми и сидели, по всей видимости, рекламные агенты. На отдельном столике располагались чашки, сахар и электрический чайник «Самсунг». Вот, пожалуй, и все, что можно было сказать про это помещение.

В комнате находились в основном девушки. Одна из местных красавиц демонстрировала новую юбку и босоножки. При каждом шаге она так высоко поднимала ногу – наверное, чтобы лучше рассмотрели босоножки, но юбка тоже поднималась по самое «не хочу». Таким образом демонстрировалось еще и нижнее белье, что вызывало одобрительные возгласы двух единственных парней, сидящих в углу комнаты. И надо полагать, что в действительности вся эта демонстрация была устроена ради них.

Лариса кашлянула, чтобы обратить на себя внимание. Девушка нехотя опустила свою в очередной раз поднятую ногу и также нехотя опустилась на стул.

– Что вы желаете? Рекламный ролик по телевизору или колонку в газете? Может, организовать рекламу на транспорте? На какую сумму вы рассчитываете? – дежурная улыбка не сходила с лица девушки.

– Да я, в общем-то, несколько по другому делу, – призналась Лариса. – Я хотела бы поговорить о вашем коллеге, Викторе Савельеве.

В комнате сразу воцарилась равнодушная тишина, которая была хорошо объяснима – тетенька пришла в агентство явно не по делу.

– А что Виктор? – спросила брюнетка с васильковыми глазами. – Что-нибудь случилось?

Брюнетка была бы, пожалуй, красавицей, если бы не очень большой нос. И ее интонация говорила о том, что она, похоже, действительно ничего не знала о происшедшем с коллегой.

– Я бы хотела с ним поговорить, – начала издалека Лариса.

– Да его уже второй день нет. Болеет, наверное, – сказала брюнетка.

– Ага, любовная лихорадка называется, – подал язвительный голос один из парней. – У него ведь скоро свадьба.

При этих словах васильковые глаза сразу погасли. Что не ускользнуло от внимания Ларисы.

– Вдруг его невеста убежала, – не унимался все тот же голос. – А он ее нашел и сейчас, наверное, караулит сидит. Чтобы снова не сбежала, так сказать.

Парень, скорее всего, обладал буйной фантазией и совсем развеселился. Для него, похоже, сама мысль о свадьбе была очень забавной – поскольку сам, наверное, в ближайшие тридцать лет жениться не собирался. Да и с его внешностью он пользовался, видимо, бешеной популярностью у противоположного пола. Молоденькие девочки любят таких «бойфрендов». Так что одна мысль, что он будет кого-то караулить, вызывала у него смех. Поэтому он с удовольствием издевался над своим коллегой.

– Дело в том, что Виктор Савельев убит. – Лариса решительно сделала радикальный шаг в разговоре с рекламными агентами.

И, заметив, как вытянулось лицо у «бойфренда», продолжила в полной тишине:

– И убит, надо сказать, достаточно распространенным в наше время способом, а именно, киллером. Кто-нибудь может мне ответить, кому…

Лариса не успела договорить. Ее эффектная речь была прервана вскриком. Брюнетка с васильковыми глазами тихо сползала со стула.

Ее коллеги, бросившись к ней, пытались привести ее в чувство. Кто-то стал брызгать водой, а кто-то лупил по щекам. Какой-то из этих способов все же возымел свое действие, и девушка открыла глаза, которые тотчас же наполнились слезами.

– А вы что, из милиции? – обернувшись, быстро спросил «бойфренд».

– Нет, не из милиции. Я веду расследование частным образом. Проще говоря, я – частный детектив.

Эти слова возымели потрясающее действие. Даже «васильковые глаза» на какое-то время перестали плакать. Они, наверное, впервые видели живого частного детектива. Первым пришел в себя «бойфренд».

– Вот это да! – Его глаза смотрели на Ларису почти влюбленно.

В его коллекции наверняка никогда не было частного детектива – за это Котова могла ручаться. И среагировал он довольно быстро. Дело в том, что Лариса, несмотря на свой возраст, выглядела очень молодо и привлекательно. И в глазах юнцов в том числе.

– А не поговорить ли нам где-нибудь в другом месте? – галантно беря Котову за локоть, проворковал «бойфренд». – Я думаю, мне есть что вам сказать.

«Спать с тобой не буду. Не дождешься. Ты не в моем вкусе», – бросая быстрый взгляд вокруг, подумала Лариса.

Остальные обитатели комнаты все еще суетились около Наталии, как кто-то назвал ту самую брюнетку с голубыми глазами. Поэтому против беседы в другом месте Лариса не имела ничего против. И уже через несколько минут они устроились в одном из многочисленных летних кафе, вырастающих на улицах Тарасова подобно грибам после хорошего дождя.

– Как насчет пива? – осведомился галантный спутник.

Лариса отказалась от пива, прикинув, сколько народу сидит в конторе, и решив, что, если с каждым пить пиво, на сегодняшний день все дела, пожалуй, можно отложить. А этого делать было ну никак нельзя.

– Кстати, меня зовут Лариса, – представилась Котова.

– А меня Артем.

– Очень приятно познакомиться. Так что вы хотели мне сказать?

Официант принес тем временем по стакану сока.

– Вы знаете, Виктор всю последнюю неделю ходил сам не свой, «летящий» какой-то был, – начал свой рассказ Артем. – Я обращался к нему пару раз с вопросами, но он отвечал настолько невпопад, что я просто обиделся и отстал.

Обиды Артема, однако, интересовали Ларису меньше всего, и она спросила:

– И что?

– Да ничего, я думаю, у него проблемы с этой… Ленкой, кажется, – спокойно ответил Артем.

Лариса готова была его просто убить. Стало ясно, что он не хотел ничего сказать по существу, а просто морочил голову. Но она мысленно решила: «Раз уж ты меня сюда притащил, то будешь разговаривать как миленький». И методично начала свои расспросы:

– Вы знали Ленку?

– Видел пару раз. Так, в общем-то, ничего, симпатичная, – охотно ответил Артем и не забыл прибавить: – Но вот вы гораздо лучше.

Лариса чуть заметно усмехнулась – парень в принципе грамотно себя вел с точки зрения штатного соблазнителя, но на нее подобные приемы не действовали.

– А на работе у него не было неприятностей, проблем? – пропустив комплимент мимо ушей, продолжала она.

– Да какие у нас могут быть проблемы? – скривился Артем. – Клиент не может не заплатить. Деньги мы берем заранее.

– Вы тоже работаете рекламным агентом?

Тут Артем посмотрел на Ларису как на полную дуру и даже губы немножко надул.

– Я не коммивояжер, – сказал он напыщенно. – Я – модель.

«Ой, простите, пожалуйста, как же я это так оплошала!» – чуть было не вырвалось у Ларисы.

– А тот парень, который сидел рядом с вами?

– Денис тоже модель, – равнодушно ответил Артем. – Агентом у нас только Виктор был. А может быть, вечерком в «Ариадну» сходим?

– А с начальством какие отношения были у Виктора? – не обращая внимания на настойчивость молодой модели, продолжала Лариса.

– Вообще-то нормальные, вот только последние дни он что-то в кабинет к начальнику зачастил. Наверное, на свадьбу отпрашивался, – опять хихикнул Артем.

Мысль о свадьбе явно его веселила.

– Да только, похоже, не отпускали его, – продолжил он не без ехидства.

– Почему?

– Сумрачный какой-то выходил и ни с кем не разговаривал, даже с Наташкой.

– А Наташка – это кто?

– Да вам лучше с ней и поговорить. Тайная его воздыхательница… Та самая синеглазая, что хлопнулась в обморок. Ну, так как насчет вечера?

Он явно терял интерес к Ларисе и просто для проформы решил использовать свой последний шанс.

– Да нет, извини, не получится, – решив, что пора заканчивать бодягу, ответила Котова. – Работы слишком много. А сейчас я, пожалуй, пойду за Наташкой. Ее, наверное, в чувство уже привели.

Вскоре она вошла в знакомый уже коридор. Здесь царила полная тишина. Однако внимание Ларисы привлекли голоса в его конце. Там, по ее наблюдениям, должен был находиться кабинет директора.

Подслушивать, конечно, нехорошо, этому еще в детстве учили, но что сделаешь, если люди говорят гораздо откровеннее, когда тебя не видят.

И Лариса, отбросив все условности, на цыпочках подкралась к двери, где действительно было написано «Директор». «Н-да, видел бы меня сейчас Артем!» – усмехнулась она. Тут она заметила сбоку какую-то деревянную пристройку. Это был хозблок, построенный здесь совсем недавно: здание-то все каменное. Дверь туда была не заперта, и Лариса оказалась среди швабр, тряпок, ведер и каких-то коробочек.

Ей просто потрясающе везло: слышимость была отменная. Судя по голосам, разговаривавших было двое, и тема разговора заставила Ларису напрячься.

Она прижала ухо к стене и прислушалась.

– Куда Савельев подевался?

– Да хрен его знает, второй день не появляется. Я думал, ты его куда послал.

– Я бы послал, да туда он не дойдет, – хохотнул один из голосов. – У меня работа стоит, клиенты недовольны, а он куда-то запропал… У него дома телефона нет?

– Нет, все поставить хотел, а тут вот жениться собрался – теперь вроде бы не до телефона ему.

– Ну, тогда пошли кого-нибудь. А то сам пойдешь мне девочек искать, да и мальчиков тоже. И чтобы все было как надо. У Виктора уж больно здорово получается.

– Да ладно, Диман, не суетись. Сейчас позову кого-нибудь.

Наверное, он выглянул в коридор, так как дверь скрипнула, и крикнул:

– Света, Наташа, зайдите, пожалуйста.

Спустя некоторое время в кабинет вошла Наташа. По крайней мере, ее голос Лариса узнала.

– В чем дело, что случилось? Почему такой вид? – сразу накинулись на нее двое мужчин. – Что вы там не поделили? У меня к тебе дело есть небольшое. Ты знаешь, где Виктор Савельев живет?

– Да, но…

– Вот и прекрасно. – Мужской голос звучал безапелляционно. – Сходи к нему, узнай, что случилось, и, лучше всего, приведи его сюда. У меня к нему поручение.

– Я уже знаю: он убит, – еле слышно проговорила Наташа.

– Кто убит, Наташенька? Я тебе про Виктора говорю!

– Виктор убит. – Голос Наташи прозвучал громче и даже как-то окреп.

– Что?! Как?! Когда?!

– Киллер.

– Что «киллер»? – рявкнул все тот же голос. – Объясни четко и спокойно: почему ты говоришь, что Савельев убит?

– Тут женщина приходила одна, – всхлипывая, сказала Наташа. – Она представилась частным детективом… Так это она сказала, что Витю убил киллер… Застрелил то есть…

– Как застрелил? – возник в разговоре другой голос. – Почему застрелил?

– Ерунда какая-то, чушь… – вторил ему первый.

Потом наступила пауза, в течение которой Лариса слышала только всхлипывания Наташи. Ей снова стало плохо.

– Воды дай ей, что ли, пусть успокоится! – раздраженно воскликнул Диман.

– Сейчас.

Послышался звук наливаемой воды, и спустя полминуты облегченный вздох.

– Все, спасибо, Наташа, иди пока.

В комнате воцарилась минутная тишина: видно, ждали, пока она выйдет.

А Лариса в своей каморке еле дышала, боясь пошевелиться. Руки и ноги ее затекли, и она вот-вот должна была чихнуть от пыли. Но уйти она уже просто не могла.

«Да, пожалуй, если бы я была в комнате, то этого точно бы не услышала», – подумала она.

– Слушай, Диман, это мне совсем не нравится! – Шепот был зловещим. – Никто не будет нанимать киллера, если это обычная бытовуха.

– Подожди, Толян, успокойся, – возражал собеседник. – Для меня это такая же неожиданность, как и для тебя. Я вообще не понимаю, кому это надо. Хотя… Может, кто-нибудь прознал о левых делах, ну, и там… ревнивые мужья, жены, любовники и прочее. Народ у нас горячий.

– Да брось ты! – оборвал Толян.

– Чего брось! Ты думай о том, кем его заменить!

– Найдем, – пробурчал Толян.

– И думай, что делать будешь, когда менты придут.

– А что делать? Положительные характеристики дам, и все. До большего все равно никто не докопается.

– Ладно, мне пора, – вздохнул Диман. – Пойду я. А ты разруливай здесь все. Я позвоню завтра…

Лариса начала соображать, что речь идет о чем-то весьма интересном и не предназначенном для посторонних ушей. Однако что это было конкретно, понять она не могла.

«Рассказать Карташову, что ли? – подумала она, выходя осторожненько из своего укрытия. – Пусть займется этими так называемыми «левыми делами»… Но нет, сейчас необходимо идти по горячему следу. И первым шагом должен стать разговор с Наташей, на которую известие о смерти Виктора произвело такое сногсшибательное впечатление.

Зайдя спустя минуту в комнату рекламных агентов, она нашла почти все без изменения. Только лица теперь у всех были хмурые. «Бойфренд» Артем при появлении Ларисы вяло улыбнулся. Но она сразу же подошла к Наташе.

– Вы не могли бы со мной поговорить? – мягко спросила Котова.

– Могла бы, – равнодушно ответила та.

– Может быть, выйдем отсюда?

– Может, выйдем…

Она как сомнамбула встала и пошла к двери. На полпути обернулась и сказала, обращаясь ко всем в комнате:

– Пойду отпрошусь. Все равно я работать не могу.

Лариса со своей стороны решила, что такой вариант ее больше всего устроит.

Через пять минут они с Наташей выходили из агентства. Поблизости скучала Ларисина машина. Повинуясь скорее интуиции, чем логическим расчетам, Котова решила поговорить с Наташей более обстоятельно. И пригласить ее в свой ресторан. Но потом на всякий случай, чтобы не раскрывать преждевременно свои карты – все же она представилась частным детективом, – остановила свой выбор на летнем кафе.

Наташа против этого не возражала.

– Вы хотели поговорить о Викторе? – спросила она, как только они уселись за столик.

– Да, я хотела бы узнать, какие у вас были отношения.

– У нас? – В васильковых глазах Наташи отразилось смущение.

– В коллективе, – уточнила Лариса.

– Виктор был, ну как вам сказать… – Наташа на минутку задумалась. – В общем, своим.

– Это как понять?

– С ним было легко, причем абсолютно всем: и нам, и начальству, и клиентам. Все постоянные клиенты старались работать только с ним. Даже с Артемкой у него были хорошие отношения.

– А что, Артемка такой страшный?

– Нет, скорее скользкий, – качнула головой Наташа. – Если раз ты ему хоть в чем-то откажешь, то становишься «человеком-невидимкой»: тебя нет, ты – ноль.

– Значит, я тоже – ноль, – не выдержала Лариса и улыбнулась, вспомнив, как недавно «клеил» ее Артем.

– Что?

– Это просто рассуждения вслух. Продолжай, пожалуйста. Виктор много получал?

– Ну, я не знаю… Понятие «много» или «мало» у каждого свое. Но зарплата у него была больше всех. И этому завидовали. А чему завидовать – он гонял по городу целый день. А другие сидели в конторе и ждали, когда кто-нибудь придет.

– Виктор занимался только поиском клиентов? А кто делал саму полоску в газете или ролик по телевизору?

– Он и делал. Он вообще классно снимает на камеру. Можно сказать, профессионал.

– А что представляют собой ролики? – спросила Лариса, глядя Наташе прямо в глаза.

– Обычные рекламные ролики. Ну, там на фоне продукции какой-нибудь фирмы снимаются или Артем, или Денис. Или девчонки.

– И все? – Лариса напряженно выжидала.

Наташа была явно смущена и растеряна.

– А что еще-то? – пробормотала она. – На что вы намекаете?

– Ну, мало ли что можно снимать на камеру, – уклончиво произнесла Лариса.

– Нет, у нас только ролики, – покачала головой Наташа. – Если вы хотите подробнее узнать, то это нужно с Артемом разговаривать.

– Хорошо, Наташа, давай сменим тему разговора, – согласилась Лариса. – Как ты думаешь, кто это мог сделать? Я имею в виду убийство Виктора. Может быть, у него враги были? Или не поладил с кем?

– Нет, я уже говорила, что ему завидовали, но чтобы убивать? – заторопилась Наташа. – Я могла бы понять, вернее, этого, конечно, нельзя понять… если бы его там зарезали или избили. Может, кто-то по пьянке, или там ограбить хотели, ну я не знаю… Но киллера нанять… Это, наверное, очень дорого стоит?

Во взгляде голубых Наташиных глаз была такая наивность, что Лариса поняла – если «Тарг» и занимается какой-нибудь «левизной», то она об этом наверняка ничего не знает.

– Вот только… – Наташа задумалась, – …не знаю, важно это или нет, но в последнее время он очень мрачный ходил и все время вертелся около кабинета шефа. И разговаривали они всегда подолгу, а разобрать ничего нельзя было.

– То есть как разобрать? – не поняла Лариса. А Наташа, поняв, что сболтнула лишнее, смутилась.

– Так ты что, прямо под дверью подслушивала? – догадалась наконец Котова.

– Нет, – Наташа даже покраснела. – У нас подсобка есть, там все слышно.

«Ого, значит, я не одна такая умная», – хохотнула мысленно Лариса и продолжила расспросы:

– А ваш шеф про это не знает? Просто поразительная беспечность!

– Я никогда раньше не подслушивала, – виновато опустила голову Наташа, будто была она маленькой девочкой и разговаривала с воспитательницей детского садика. – Это только с неделю назад. Я думала, что, может быть, он с Ленкой поругался.

– Ага, и побежал обсуждать это с начальством, – съязвила Лариса.

Но тут же об этом пожалела – Наташа опять начала плакать.

– Я не знаю, что хотела услышать, – всхлипывала она. – Вам этого не понять.

– Ну почему же?

– Мы встречались раньше, пока он эту Лену не встретил! – выдавила она из себя сквозь рыдания. – А я ее видела с другим – пожилым таким мужчиной. Они обнимались, и совсем не по-дружески.

– И ты рассказала об этом Виктору?

– Да, а он на меня наорал, сказал, что я дура и эгоистка! И думаю только о том, чтобы на Ленку наговорить. Но я точно видела, голову могу на отсечение дать!

– А когда это было?

– Точно не помню: то ли в среду, то ли в четверг, на той неделе.

– А в воскресенье его убили, – пробормотала Лариса.

– Это она его убила! – выкрикнула Наташа, и этот крик привлек внимание посетителей летнего кафе.

Лариса поняла, что разговор пора закруглять.

– Что ж, эту версию стоит проверить, – спокойно отреагировала она на эмоциональное заявление Наташи.

– Вы ее арестуете? – Васильковые глаза засияли.

«Боже мой, да это бред какой-то! Похоже, она просто ненавидит бедную Лену Охотникову и несет мне всю эту чушь только ради того, чтобы отомстить», – подумала Лариса.

– Это она, она, я точно знаю! – продолжала кричать Наташа.

– Подожди, успокойся. Скажи лучше, о чем говорил Виктор с вашим шефом.

– Я плохо слышала. – Глаза Наташи потухли, и она опять отвечала безразлично: – Про кассеты какие-то, про ролики, наверное. Анатолий Иванович ругал его за каких-то клиентов, что их мало… Вернее, говорили не про клиентов, а про какую-то Анджелу, которая их может подставить. Так, ничего интересного…

Наташа вдруг встала и робко спросила:

– Можно, я пойду? Я устала.

– Подожди. А что за Анджела?

– Не знаю, – равнодушно ответила Наташа.

– Ну ладно, иди, – разрешила Лариса. – Впрочем, может быть, мне понадобится с тобой встретиться еще раз, если в этом будет необходимость.

– Зачем? – равнодушно спросила Наташа. – Я вам уже все сказала.

Она потеряла к Ларисе всякий интерес: «частный детектив» не мог помочь ей в ее мести.

 

Глава 4

Анджела Краснова познакомилась с Виктором Савельевым совершенно случайно – в городском саду «Липки». Он, смазливый молодой парень, шел по аллее, рассеянно озирая окрестности. И скользнул по девушке, сидящей на скамейке, немножко усталым таким, равнодушным взглядом, словно невзначай. А потом внезапно улыбнулся и быстро щелкнул фотоаппаратом.

Анджела не успела даже заметить, как это у него получилось. Потом изобразила на лице удивленную и слегка возмущенную мину. И Виктор в этот момент щелкнул фотоаппаратом еще раз. И снова улыбнулся, на сей раз широко и доброжелательно. Потом подошел к ней и просто сказал:

– Виктор. Вы очень красиво смотритесь на фоне этой липы. Так что простите меня. Фотографии с меня – бесплатно. Завтра. Идет?

Улыбка незнакомца была настолько обезоруживающей, что Анджела не стала использовать обычную в таких случаях тактику отшивания. Она просто пожала плечами – да, мол, конечно, я неплохо смотрюсь на фоне этих лип. Понятное дело – все же не уродина какая-нибудь, а стройная высокая шатенка. Только вот какие у вас намерения, молодой человек?

А Виктор сразу же решил расставить точки над i – он сообщил, что у него, к сожалению, сейчас нет времени, он очень спешит по важному делу. И хотя был бы очень не против поболтать с ней, но сможет это сделать только завтра утром – если, конечно, очаровательная Анджелочка не против.

Это повергло Анджелу в некоторую растерянность – она ожидала настойчивых приставаний прямо сейчас, а тут – предложение о встрече завтра утром. И девушка решила, что придет.

Назавтра все было очень классно – Виктор принес фотографии, они были отменными. После непринужденной болтовни о том о сем они неплохо посидели в летнем кафе, он рассказал о своей работе, очень интересной и, кажется, денежной. И пригласил Анджелу сняться в одном рекламном ролике, который производит агентство «Тарг».

За эту работу Анджеле заплатили, и ей захотелось еще. Сама она работала в баре – барменшей. В принципе работа ей нравилась. Вечером всегда музыка, красиво. Зарплата была вроде хорошая, но вычитали за все: за разбитый стакан, даже если разбил его клиент, за сломанный стул. Такое, правда, случалось очень редко. Чаще всего – за то, что не обслужила клиента вовремя, а вечерами народу было столько, что захочешь, не успеешь. Короче, в результате в конце недели Анджела получала жалкие гроши.

Поэтому знакомство с Виктором оказалось весьма кстати. Пара роликов, в которых Анджела приняла участие, немного поправили ее материальное положение. К тому же Савельев был таким галантным, обходительным, а главное, веселым и симпатичным парнем.

Потом как-то само собой получилось, что у них возникла интимная связь. Виктор вел себя очень тактично – не торопил события, а просто в подходящий момент воспользовался ситуацией. Да и Анджела не сопротивлялась – ведь Савельев был довольно хорош собой.

А потом… Нет, сначала все было безобидно. Как-то он сказал, что у нее удивительное тело, и он хочет сделать несколько фотографий для себя. Снимал он ее, естественно, обнаженной. Для Анджелы, конечно, это было совсем неестественно – она привыкла фотографироваться одетой. Ну а затем он заставил ее принимать какие-то «неестественные позы», как она сама это называла.

Виктор же знал, что делает – он уже нескольких девушек провел через горнила своей «эротической фотографии». Потом продавал снимки друзьям и знакомым. Ну а когда у шефа Савельева возникла мысль о том, чтобы сделать «порнуху» и загнать ее любителям, то Анджела Краснова стала первой кандидатурой в актрисы.

Виктор решил, что пора. Девушка, на его взгляд, уже созрела для «повышения» по службе. Но… Краснова вдруг отказалась. Савельев вспылил, сказал ей, что она дура, и ушел.

Анджела подумала, что отношения между ними прекратились навсегда, но Виктор через несколько дней пришел снова и опять предложил сняться «на ролик» обнаженной. Сказал, что все будет прилично, и обещал много денег. Говорил, что многие голливудские звезды начинали с «Плейбоя». Уговоры продолжались долго – Виктор перемежал их с той самой непринужденной болтовней, в которой он был большой дока и мог кому угодно запудрить мозги. Анджела наконец согласилась.

Виктор все время делал ей комплименты, говорил, какая красивая у нее фигура, какие красивые у нее ноги, ну, и так далее в том же роде. Словом, нес обычные в этих случаях глупости, которым женщины, когда человек им нравится, склонны верить.

Но когда они уже, что называется, ударив по рукам, вышли на улицу, чтобы ехать на место, Анджела снова заартачилась. Виктор очень разозлился:

– Какого хрена! Уже поздно что-то менять, нас там ждут, черт побери!

Она пообещала устроить разборку, призвать милицию.

Виктор лишь усмехался в ответ.

Когда подошел автобус, он просто втолкнул Анджелу внутрь салона. Всю дорогу до студии они ехали молча.

В конце концов они, выйдя из автобуса и пройдя квартал, остановились возле ничем не отличавшегося от сотен подобных здания – старенького одноэтажного домика еще дореволюционной постройки.

Похоже, это была бывшая коммуналка, по крайней мере, Анджеле так показалось. И она не ошиблась. В комнате, куда ее привел Виктор, находились трое незнакомых мужчин. Во всей квартире никого больше не было.

– Знакомьтесь, – сделал широкий жест Виктор. – Это Анджела, а это Коля, Толя и Паша. Они будут твоими партнерами по ролику.

Последняя фраза адресовалась Анджеле. Парни, которых ей представили, окинули ее оценивающими взглядами, а один даже облизнулся. Виктор же не обращал внимания ни на парней, ни на саму Анджелу. Он деловито начал заниматься аппаратурой.

– Там пиво есть, – кивнул один из парней на холодильник. – Может, выпьешь? Так, для смелости…

– А зачем? – спросила Анджела, которая уже начала подозревать, что здесь ее ждет какой-то подвох.

– Ну, если ты не первый раз, то, может, и не надо, – осклабился парень.

– Что не первый раз? – краснея, спросила она.

Виктор по-прежнему занимался камерой.

– Ну, ты с тремя сразу когда-нибудь пробовала? – задал вполне конкретный вопрос другой «партнер».

– Подождите, я не совсем понимаю, – произнесла Анджела, инстинктивно отодвигаясь. – Мы же будем снимать ролики.

– Ролики-колики-нолики, – делано-весело пошутил Виктор.

И изменившимся голосом, строго и безапелляционно добавил:

– Анджела, давай без фокусов. Я тебе уже сказал, что гонорар будет приличным. Сама просила меня что-то купить – тебе виднее, я уже и забыл, о чем шла речь.

– И что?

– А то, что твои мечты сбываются, – улыбнулся Савельев. – Теперь ты сможешь себе многое позволить. Тебе нужно только очень ласково отнестись к этим симпатичным парням. Смотри – все как на подбор! Хоть в мальчиковую группу их всех отправляй! Прямо «Бэкстрит бойс» напротив тебя сидит! Неужели ты их не хочешь?

И, используя явное замешательство Анджелы, добавил:

– Хочешь. Я по глазам вижу. А когда они все вместе – это еще лучше.

– Витя, но…

– Никаких «но», – отрезал Савельев.

– Витя, кого ты нам привел? – неожиданно капризно возник один из «мальчиков». – У меня так не получится. Мне не нужны эти обмороки, я насмотрелся уже. Что с ней делать прикажешь?

– Может, ее уколоть? – неуверенно промычал другой.

– Мне нужна реальность, «живое» изображение, а не стеклянные глаза, – нахмурился Виктор. – Давайте лучше пока выпьем, может, дело веселей пойдет…

…Тогда все закончилось так, как задумывал Виктор. Постепенно под воздействием алкоголя, уговоров Виктора и откровенной спекуляции на тяге Анджелы к красивой жизни – помахивание долларами перед лицом женщины иногда бывает очень действенным – она все-таки согласилась сниматься.

Мальчики постарались на славу. И, хотя ей было противно, но никакого вреда ее здоровью, по крайней мере, явного, этот жизненный эпизод не нанес.

После того как все закончилось, Виктор вручил ей обещанный гонорар.

– Ну вот, детка, все получилось классно, – ласково потрепал он ее по волосам.

Анджела отшатнулась от него. Виктор потерял в ее глазах всякое уважение. Конечно, она была сама виновата, но разве можно вот так наплевать на ее чувства, так грязно, цинично и неприкрыто ее использовать? Если бы она задала этот вопрос Савельеву, то тот бы, не раздумывая, ответил: «Можно». В конце концов, ей платят деньги, и она работает. И никаких сантиментов в данном случае быть не должно. Но Анджела думала по-другому. А Савельеву было все равно, что она думает.

Но… Он не мог предусмотреть всего. Анджела сумела взять себя в руки. На обратном пути в автобусе ей хватило сорока минут на то, чтобы решить, что она будет мстить Виктору. И начнет прямо сейчас…

* * *

Расставшись с Наташей, Лариса поехала к себе в ресторан. По дороге у нее возникло чувство, что ее преследует белая «шестерка» – она слишком старательно повторяла ее маршрут. Лариса бросила последний взгляд на нее, когда заезжала во двор своего ресторана. «Шестерка» проехала мимо. Ларисе захотелось посмотреть, не припарковалась ли машина неподалеку, но внезапно она оставила эти намерения. Ведь преследовать ее может кто угодно. Слишком много фигурантов в делах, которые она собралась распутывать. А может, ей просто померещилось.

К тому же та самая «десятка», которая преследовала ее в первый день расследования, больше на ее горизонте не появлялась. Так что, может быть, и этот автомобиль просто является плодом ее болезненного воображения.

Своим появлением в ресторане Лариса вызвала недоуменный взгляд администратора Степаныча, что было вполне естественно – еще несколько часов назад она говорила о том, что Городов остался в «Чайке» за главного. Все сомнения были развеяны после того, как Лариса потребовала себе обед.

– В Зеленый кабинет, Лариса Викторовна? – уточнил Городов.

– Да, и желательно побыстрее. Я уезжаю по делам.

Степаныч пронзил начальницу взглядом, который красноречиво говорил об одном: «Хватит тебе, милая, детектива из себя строить, занялась бы лучше делами, которые бабе положены, – мужем, семьей, работой, наконец». Но вслух выражать эти мысли Степаныч не стал – знал, что не найдет понимания у Ларисы.

К тому же Котову очень раздражало это его любимое словечко «бабы». Она всегда хмурилась, когда Степаныч его произносил. Как будто нельзя было выражаться по отношению к женщинам более уважительно!

Конечно, сам Степаныч был «мужиком». Не мужчиной даже, а именно мужиком – этаким простоватым живчиком, крестьянским сыном. Простоватость его, однако, была напускной – Дмитрий Степанович с детства хотел, чтобы его воспринимали как надежного во всех отношениях человека. Но внешние данные, увы, не очень этому способствовали – невысокий рост, красноватое лицо не делали его привлекательным в глазах женщин. И он старался компенсировать это своей хозяйственностью, основательностью. И, как он это сам называл, «мужиковатостью».

Правда, ко всему прочему, Степаныч еще был страшным занудой, ворчуном и обладал холерическим темпераментом – мог вспылить из-за какой-нибудь ерунды. Весь этот причудливый коктейль личных качеств мог вынести далеко не каждый. И не каждая.

Этим, видимо, и объяснялся тот факт, что Дмитрий Степанович к своим сорока пяти годам оставался бобылем. Впрочем, Ларису это волновало мало – на своем месте Степаныч был незаменим, она могла доверить ему ресторанный бизнес как самой себе.

И сейчас, когда ее страсть к приключениям на криминальном поприще брала свое, именно этот невзрачный с виду человек подстраховывал ее тылы. За что она ему была очень благодарна.

«Хорошо, что есть такой человек», – умиленно думала она о своем заместителе. Подобное лирическое настроение подогрелось у Ларисы минуту назад поглощенным ею вкусным обедом. Да и вообще нужно было отвлечься чем-нибудь от дел.

Однако долго пребывать в задумчивости ей не пришлось. Из этого состояния ее вывел сотовый телефон. У нее возникла неожиданная мысль о том, что наверняка это Карташов с сообщением об очередном трупе.

– Алло, я слушаю. – Котова взяла трубку.

Но это был не бравый майор милиции с повадками инспектора Лестрейда. А всего лишь Оля Коробейникова.

– Лариса, я могу с вами поговорить? – робко спросила Оля. – Я не отниму много времени.

– Что ты хотела сказать?

– Я не хочу, чтобы вы бросали мое дело.

– Но твой отец найден, твоя мама его опознала, – мягко сказала Лариса. – Я понимаю, тебе очень хочется, чтобы он был жив, но воскресить его, к сожалению, не в моих силах…

– Вы верите в то, что говорите? – неожиданно перебила ее Оля. – Вы думаете, я маленькая девочка и абсолютная дура? Я не знаю, зачем мама это сделала. Но папа вернется, обязательно!

Лариса не разделяла до конца ее оптимизм, но тоже сомневалась в том, что труп, предъявленный в морге для опознания Валентине Егоровне, действительно тело ее мужа Льва Коробейникова.

А Оля тем временем продолжала:

– Поэтому я прошу вас не бросать это дело. Все так странно себя ведут. Я чувствую себя совсем одинокой.

– Ты сказала «странно». А в чем это выражается?

– Они смеются, шутят, говорят о делах, дарят мне подарки. Как будто это не похороны, а день рождения.

– А когда похороны?

– Сегодня в обед, в два часа на городском кладбище. Я туда не пойду. Я в эти игры не играю. Им делать нечего – пусть развлекаются. А я хочу, чтобы вы нашли его живого. Я удвою ваш гонорар.

– Да я и не собираюсь бросать это дело, – серьезно сказала Лариса.

Ее крайне заинтересовал вопрос – а зачем, собственно, такая спешка с похоронами? И она решила сама, своими глазами понаблюдать за церемонией погребения Льва Борисовича.

Достаточно быстро добравшись до кладбища – пробок на дорогах, к счастью, не было, – Лариса очутилась в прохладной тени огромных деревьев, вечных свидетелей всего, что здесь происходило.

Вообще-то это было старое, уже двадцать лет как недействующее кладбище, и простых смертных давно хоронили за городом. Но при определенных обстоятельствах и за определенную мзду можно было похоронить и здесь, в центральной части города. Поэтому периодически к воротам кладбища подъезжала очередная погребальная колонна машин, в основном состоящая из иномарок.

Машину Лариса оставила на стоянке: не хотелось привлекать внимание к своей скромной персоне. И она, не торопясь, пошла по кладбищенской дороге.

Отыскав какого-то служащего, она поинтересовалась, где производится погребение. Ее вопрос остался почти без ответа, если не считать того вялого мямления, из которого она ровным счетом ничего не поняла. Котова достала пятидесятирублевую купюру, и речь кладбищенского смотрителя сразу стала осмысленней. Он даже любезно согласился проводить Ларису до нужного ей места.

Она спряталась за деревьями, которые в изобилии росли на территории кладбища. Церемония прощания уже завершилась. Лариса увидела знакомую ей физиономию Валентины Егоровны – она была насупленной и сосредоточенной. Но Котову не оставляло впечатление, что это всего лишь игра на публику.

Мимо нее проходили господа Рюмин и Крысин, коллеги усопшего, и ей удалось подслушать их разговор.

– Жалко Левку, хороший был мужик. Столько лет вместе, как говорится, пуд соли съели – чего только не было, – вздыхал Рюмин. – Такую махину, понимаешь, раскрутили. Такую глыбу сдвинули.

– Жаль, конечно, но, как говорится, все мы там будем рано или поздно, – отвечал ему Крысин.

– Уж лучше поздно…

И они оба засмеялись.

«Да, Оля подметила совершенно верно: это мало похоже на похороны», – подумала Лариса.

В этот момент Рюмин с Крысиным остановились прямо рядом с местом, где за густой кроной деревьев пряталась Лариса. Судьба явно была благосклонна к ней в тот день. Голоса звучали очень тихо, но она смогла разобрать почти все:

– Что ни делается, все к лучшему. Да и не годился он для бизнеса. Я имею в виду – для большого бизнеса. Слишком мягкий был и интеллигентный. Если бы не я – не видать нам этого контракта, как своих ушей.

– Да, Серега, ты молодец, – согласился Крысин. – Можно сказать, голова!

И они снова начали подхихикивать.

– Слушай, Сергей, – Крысин покосился на новенькую оградку, – а ты уверен, что там – Лев? Гроб-то не открывали. Валентина говорит – он был так изуродован, что не узнаешь. Как же она узнала?

– Это твое дело? Нет, – рассудительно ответил Рюмин. – Нам теперь важно, чтобы так было на самом деле.

– А если он объявится?

– Когда объявится, тогда и думать будем. А то если обо всем думать заранее, то начинать надо с гроба и белых тапок – вот это будет основательность и предусмотрительность!

И тут Рюмин с Крысиным буквально захохотали. «Да, странные похороны!» – в очередной раз отметила мысленно Лариса.

– Сергей, Юра, – послышалось издалека, – вы что там, умерли?

После этих слов снова раздался смех.

– Даже не надейся, – откликнулся Крысин.

– Не дождетесь, – вторил ему Рюмин.

– Мы уже уезжаем. Идите все к нам. – Голос явно принадлежал Валентине.

– Ладно, пошли. Невежливо заставлять себя ждать, – посерьезнел Рюмин.

Немного погодя голоса стихли. Оба заместителя усопшего Коробейникова покидали кладбище.

У Ларисы же после подслушанного разговора создалось впечатление, что сейчас здесь был похоронен тиран и самодур, державший в страхе всех: семью, работу, конкурентов. И его смерти все радуются и ликуют. Что ж, может быть, это примета времени, жесткого и безжалостного, когда нет места нормальным человеческим чувствам?

Лариса, будучи сама бизнесменом и принадлежавшая к классу капиталистов – «новых русских», подумала, что не рада этой примете времени.

Однако ей следовало поторопиться – ведь в ее планах на этот день значилось еще и посещение главной конкурирующей с «Симерсом» фирмы – закрытого акционерного общества «Алмаз».

* * *

Офис «Алмаза» находился в здании крупного оборонного предприятия. Завод был вынужден раздавать свои помещения в аренду – это было общепринятой в последние годы практикой.

Преодолев «вертушку» и получив разъяснения от охраны, куда ей обратиться, Лариса на лифте поднялась на третий этаж и немного погодя открыла дверь, на которой висела табличка ЗАО «Алмаз».

И сразу же наткнулась на взгляд молодой девушки, которая достаточно профессионально расфасовывала папки с бумагами.

– Вы не подскажете, где мне найти директора? – спросила Лариса.

– А вы по какому вопросу? – спросила девушка, которая больше всего была похожа на секретаршу.

– По личному.

– Директор сегодня не принимает.

– Я не спрашиваю, принимает он или нет. Я спросила, где могу его увидеть, – усилила нажим Лариса.

Девушка удивленно посмотрела на Котову. И логика посетительницы ее, должно быть, сразила, поскольку она в конце концов сказала:

– Крайняя дверь в конце коридора.

Лариса направилась на поиски кабинета. Кожаная дверь была не закрыта, и из-за нее доносились голоса. И Котова сначала осторожно заглянула в комнату.

За огромным столом сидел довольно молодой мужчина. Около него толпились служащие. Все кричали, размахивали руками, что-то доказывали. Лариса не смогла понять ничего из того, что они говорили. И человек за столом, судя по его уставшему виду, тоже. Котова решила постучать, но никакой реакции не последовало. Ее стук просто не услышали.

После трех или четырех попыток заявить о себе Лариса вошла сама в комнату. Подойдя к столу и нагнувшись к самому уху мужчины, сидевшего за столом, она чуть ли не прокричала:

– Я могу с вами поговорить?

Тот вздрогнул и отсутствующим взглядом уставился на Ларису. По мере того как он приходил в себя, лицо его все более вытягивалось: он Котову не знал и не мог понять, откуда та здесь взялась.

– Вы кто? – наконец спросил он, сделав жест сотрудникам, чтобы они умолкли.

– Я собираюсь с вами поговорить об одной фирме. Вам известно название «Симерс»? – вместо того чтобы представиться, спросила Лариса.

Судя по тому, как он дернулся, Котова поняла, что это название мужчине известно, и весьма неплохо.

– Пойдемте со мной. – Он быстро встал и буквально юркнул в соседнюю дверь.

Лариса последовала примеру шефа «Алмаза» и скрылась вместе с ним за дверью.

Помещение представляло собой резкий контраст с тем, где она только что находилась. Это был настоящий директорский кабинет, с кондиционером и музыкальным центром. Из колонок лилась очень спокойная, расслабляющая музыка.

Это был как бы оазис в жаркой пустыне: журчание небольшого водопадика и пересвист птиц. Впечатление дополняло огромное множество цветов и две пальмы.

– Присаживайтесь, пожалуйста, меня зовут Егор, – приветливо сказал директор. – Просто у нас небольшие проблемы, поэтому мне пришлось вместе с сотрудниками решать их.

– Я очень бы хотела поговорить об известной вам фирме, – повторилась Лариса. – Дело в том, что я имею задание собрать материал о ее работе.

– От кого вы получили это задание? – быстро спросил Егор.

Лариса только улыбнулась и загадочно сказала:

– Слишком уж идеальной фирмой выглядит «Симерс»…

– Вы из налоговой? – продолжал допытываться Егор.

Лариса не ответила. Она раздумывала, кем бы ей лучше представиться. И когда решила, что не будет выпендриваться и назовется просто частным детективом, Егор сам продолжил разговор:

– Да ни черта она не идеальная! – воскликнул он. – Такие же нарушения, как и везде. Но я не могу сказать, какие конкретно. Сам бы очень хотел это узнать. Кстати, может быть, вы это узнаете для меня? Заплачу много.

– Почему бы и нет. Но сейчас я хочу послушать вас.

– К сожалению, я немного знаю. – Егор был явно словоохотливым малым. – Фирма «Симерс» на нашем рынке давно: лет пять, а то и больше. Это достаточно долго. Фирма стабильная, цены, даже в начале августовского кризиса, не скакали. Очень плавно поднимались. Уж и не знаю, как им это удавалось. Мы тут у себя за голову хватались, магазины не открывали по три дня, а у «Симерса» они ни разу не закрывались. Льва Борисовича знаю лично, и он мне очень симпатичен, хотя для бизнеса слишком мягок. Вы про контракт с японцами слышали?

– Да, я в курсе.

– Ну так вот, этот контракт должен быть наш, наш! – еще более горячо воскликнул Егор. – Мы вели эти переговоры уже год и наконец недавно пришли к согласию. И буквально накануне подписания контракта происходит сбой наших компьютеров. Я вызвал мастера: сами знаете, в нашей стране все не слава богу. А к вечеру все наши компьютерные программы были стерты, они просто исчезли. Япошки отказали нам в связи с ненадежностью компании. И тут же подписали договор с «Симерсом».

– Вы хотите сказать, что это происки «Симерса»?

– Не знаю, – мотнул головой Егор. – Не знаю… А все-таки, – он неожиданно забеспокоился, – кто вы такая?

– Частный детектив, – призналась Лариса. – Я расследую смерть Льва Борисовича Коробейникова.

– Что?! Когда?! Этого не может быть! – По лицу Егора поплыли красные пятна. – Как это случилось?

– Вы не знаете об этом? – удивилась Лариса. – Его сегодня похоронили.

Она посмотрела на часы и уточнила:

– Два часа назад гроб с телом закопали на Воскресенском кладбище.

Сообщив Егору эту информацию, она пристально посмотрела на него.

– Это все его дружки, – торопливо пробормотал он. – Все они. Он всегда этим гордился и хвастался, объясняя успех сплоченностью рядов, основанной на доверии. Вот и доверился. Они его и грохнули.

– А почему вы думаете, что это они? – осторожно, не спуская с директора «Алмаза» глаз, спросила Лариса.

– А кто же? Вы же не думаете, что это я? – вскричал Егор. – У меня полное алиби! Мне сейчас не до убийств!

– То есть, надо полагать, в другое время вы были бы не против? – насмешливо уточнила Лариса.

Она уже не сдерживала своего ироничного отношения к эмоциональному директору компьютерной фирмы.

– Что «не против»? – не понял Егор.

– Ладно, оставим это. Насчет вашего алиби… Вы же не знаете, когда это произошло. Как же вы можете утверждать об алиби!

– Я… В смысле того… Что мне незачем! – Егор прижал руки к груди.

Похоже, он был так обескуражен приходом частного детектива и той информацией, которую она ему сообщила, что совсем растерялся. И Ларисе пришлось сделать вывод, что директор конкурирующей с «Симерсом» фирмы, по всей видимости, непричастен к исчезновению Коробейникова. Или слишком хороший артист. Хотя, конечно, это поверхностное впечатление – мало ли что может скрываться за поведением, какое сейчас демонстрировал Егор.

– А дружков Коробейникова вы знаете? – спросила Лариса. – В смысле – компаньонов…

– Не близко, – откровенно ответил директор «Алмаза». – Мы как-то встречались, но контакт так и не установился. Знаете, как бывает: увидишь человека – и сразу возникает симпатия, а бывает наоборот.

– А Валентину Егоровну знаете?

– Жену Левину? – живо уточнил Егор. – Знаю, но она, простите, стерва еще та. Вот от нее всего, что угодно, можно ожидать. Дочка у них хорошая – бесспорно. Не в мать пошла, это уж точно.

– Вы не знаете, кому могла понадобиться эта смерть? – прямо спросила Лариса. – Вернее, одну версию я уже услышала – о его, как вы выразились, дружках. А другие версии у вас есть?

Егор задумался. Потом покачал головой:

– Нет. Не знаю… Если только жена…

– Лев Борисович не вернулся с рыбалки. Его нашли в Волге. Он утонул.

Директор «Алмаза» тихо присвистнул.

– Ну, знаете, чтобы ехать на волжские острова и там грохать – это я в первый раз слышу, – сказал он. – Зачем так далеко? В городе мест, что ли, мало? Интересная история, интересная…

Он поцокал языком, поднял указательный палец вверх и убежденно заявил:

– Это его дружки. Больше просто некому. А я… Я к этому всему решительно непричастен. И в милиции, если меня туда вызовут, буду говорить то же самое. К тому же я все выходные был на даче, меня там все видели. Бред какой-то – меня обвинять! Япошки все равно со мной контракт из-за того, что я Леву убрал, не подписали бы…

Егор живо задвигался, на его лице отразился целый спектр эмоций: возмущение, недоумение и даже усмешка по поводу предположения его причастности к смерти Коробейникова.

– Ну что ж, спасибо за откровенный разговор, – подытожила Лариса и направилась к выходу.

– Подождите, – торопливо остановил ее Егор. – Если вдруг вы… ну, найдете что-нибудь интересное о «Симерсе», позвоните мне. Вот моя визитка. Я заплачу. Мы люди небедные, так сказать…

Он услужливо открыл перед Ларисой дверь, и она, проследовав через соседнюю комнату, в которой не переставали галдеть о чем-то сотрудники «Алмаза», вышла в коридор. Спустя пару минут она уже стартовала на своем «Вольво» по направлению к центру города.

Близился вечер, и день показался Ларисе нескончаемо длинным. Она раскрыла кучу тайн, но не приблизилась к главным: жив или мертв многоуважаемый Лев Борисович, а если мертв – то почему, и кто, черт побери, убил Виктора Савельева.

 

Глава 5

Анджела плакала все выходные. Она чувствовала себя ужасно грязной, и деньги, полученные ею в виде компенсации за «моральный ущерб», на самом деле таковыми для нее не являлись. Но за несколько дней, прошедших с момента съемок, она все-таки немного успокоилась. И она решила пойти в агентство, отыскать там Виктора и сказать, что между ними все кончено.

Она еще не знала, что между ними все кончено независимо от ее желания или нежелания. Виктор Савельев к тому времени был убит.

Об этом Анджеле сообщил Артем, держа ее за талию дольше, чем нужно для успокаивающего жеста в такой момент. Он также рассказал про частного детектива, которая посетила их фирму, и про то, что шефы напуганы случившимся и растерянны.

Анджела сама была шокирована и испугана этим известием. Ей уже казалось, что совсем напрасно она тогда улучила момент и украла у Виктора ключи от потайной комнаты, где он хранил свои кассеты. Это произошло сразу после тех самых съемок. Ей неожиданно стало страшно – ведь она не знала, за что убили Виктора. И еще ей стало его жалко: отчасти потому, что, несмотря на всю грязь, Савельев ей нравился и они одно время были любовниками. А еще и потому, что она уже не сумеет отомстить ему. Кто-то сделал это раньше нее!

Разумеется, она никому не стала говорить о том, что выкрала у Савельева ключи. Она просто поинтересовалась насчет частного детектива. Артем сказал ей, что «эта дамочка только что увела куда-то разговаривать Наташу». И, бросив взгляд в окно, добавил: «А, вот они, по-моему, куда-то собираются ехать на «Вольво». Неплохая, кстати, тачка».

И Анджела поспешила распрощаться с сотрудниками «Тарга». Она быстро сбежала вниз. В этот момент «Вольво» только что тронулся с места и выруливал на проезжую часть. Анджела быстро пересекла тротуар, остановившись чуть поодаль, и замахала рукой. На ее зов откликнулся первый же водитель.

Она проехала за «Вольво» до кафе, а после того как разговор Ларисы и Наташи был закончен, еще раз проголосовала, и успех сопутствовал ей опять. На нее напал какой-то шпионский азарт. Выяснив, что «Вольво» скрылся во дворе ресторана «Чайка», Анджела продолжила свои следственные действия. К вечеру она уже знала имя частного детектива – Лариса Викторовна Котова.

И на следующий день она огорошила Котову своим внезапным появлением в ее рабочем кабинете.

– Здравствуйте, у меня к вам очень важное дело, – сказала она, неприязненно поглядывая на подозрительного и хмурого администратора с красным лицом, который провожал ее к Ларисе Викторовне.

– Какое же? – спросила у нее блондинка с зелеными глазами, сидевшая за рабочим столом.

– Я буду разговаривать с вами только наедине, – категорично заявила Анджела, красноречиво поглядывая в сторону администратора.

Тот, выдержав паузу и ответив девушке неприязненным и насмешливым взглядом, исчез за дверью.

– Итак, с чем вы ко мне пожаловали? – спросила Лариса у девушки.

– Меня зовут Анджела, – представилась Краснова. – А вы, я знаю, занимаетесь делом об убийстве Виктора Савельева.

Лариса тут же насторожилась. «Вот это осведомленность!» – мысленно удивилась она.

– Вы что, знакомая Виктора? Или Лены Охотниковой? – быстро спросила она.

– Никакой Лены я не знаю, – мотнула головой Анджела. – Но у меня есть кое-что, что может вас заинтересовать.

– Что же?

– Вот эти ключи. – Анджела достала из своей сумочки два ключа и положила их перед Ларисой.

– Что это?

– Ключи от помещения, где Виктор хранил свои кассеты.

– Какие кассеты?

– Разные, – смутилась Анджела. – Но в основном нехорошие.

– Это как понимать?

– Ну, вы сами поймете, если откроете одну комнату… – еще больше засмущалась Краснова.

– Где находится эта комната?

– В подвале, там, где агентство. Где работал Виктор.

– Спасибо, – медленно произнесла Лариса и взяла ключи. – Но… Как вы меня нашли? А-а… – протянула она, вспомнив вчерашнюю белую «шестерку». – Это вы вчера следили за мной?

– Я, – с чувством гордости призналась Анджела.

Она испытывала искреннее удовольствие от того, что сумела проследить за «частным детективом», а та даже этого не заметила. А Лариса, со своей стороны, укоряла себя за то, что поленилась вчера выяснить, кто за ней увязался. Она решила взять паузу, вызвала Степаныча и приказала ему подать в кабинет легкий завтрак на двоих.

Во время завтрака у Анджелы развязался язык, и она выложила Ларисе все, что знала о Викторе Савельеве, и о том, чем он занимался.

Выслушав рассказ Анджелы, Лариса понимающе улыбнулась. Но Анджела расценила это по-своему.

– Вы не знаете, что такое не иметь денег, – с вызовом сказала она, поглядывая на дорогое платье Котовой. – А там были хорошие деньги, по крайней мере для меня.

– Я нисколько не осуждаю тебя, – мягко сказала Лариса. – Напротив, я тебе очень благодарна. Теперь я начинаю кое-что понимать.

Она задумалась. Если все так, как рассказывает Анджела, и в рекламном агентстве снимают «порнуху», то, следовательно, можно предположить, что были желающие убрать Виктора, допустим, отомстить ему. Это мог быть кто угодно. Правы начальники «Тарга», разговор которых она подслушала вчера: ревнивые любовники, жены, мужья. В конце концов, «актеры» и «актрисы», недовольные, к примеру, размерами оплаты труда.

Лариса невольно перевела взгляд на Анджелу. «Неплохая внешность для актрисы этого амплуа», – подумала она, оценив внешность девушки. Но она в качестве убийцы сразу же отпадает.

– Скажи, пожалуйста, а ты знаешь кого-нибудь из тех, кто снимался вместе с тобой? – спросила она.

– Нет, – покачала головой Анджела. – Я их видела первый и, надеюсь, последний раз.

Она покраснела и опустила голову.

– Итак, ты передала мне эти ключи для того, чтобы я проникла в подвал? – уточнила Лариса.

– Да. Я знаю, что там хранятся кассеты. Их можно с помощью кассет разоблачить, – торопливо заговорила она.

– Их – это начальников Виктора?

– Да. Я знаю, что кассеты находятся в подвале, я слышала, как Виктор об этом говорил, – повторила Анджела. – Но я сама не могу туда проникнуть, ведь я же не профессионал. А вы…

Краснова с уважением посмотрела на Ларису. А та подумала с усмешкой: «Знала бы ты, милая девушка, что я всего лишь навсего любитель в этом деле!» И сама же себе мысленно возразила: «Хотя какой, к черту, любитель… Столько дел уже за плечами, Карташов скоро подполковником станет с моей помощью!»

– Я постараюсь сделать все, что возможно, – сказала она вслух. – Кстати, ты сама не представляешь, кто мог пойти на то, чтобы убить Виктора?

Анджела отрицательно покачала головой.

– Я хотела ему отомстить за все. Но не успела. Меня опередили, и я хочу знать, кто это, – сказала она. – Удачи вам… Спасибо за завтрак, все было очень вкусно. Если бы у меня было много денег, я бы у вас каждый день ела.

Лариса улыбнулась и сказала, что Анджела может приходить к ней в гости, и она накормит ее просто так. Та поблагодарила и вышла из кабинета.

Оставшись одна, Лариса задумалась, выкурила две сигареты своего любимого легкого «Кента» и снова вызвала к себе Степаныча.

* * *

– Ну, куда тебя несет, куда? – ворчал Степаныч, когда летним вечером они сидели с Ларисой в салоне ее «Вольво» неподалеку от здания, где располагалось агентство «Тарг». – Что тебе спокойно не живется! Почему обязательно нужно куда-то проникать, что-то там воровать! И почему, в конце концов, я должен за это все расплачиваться?

– Степаныч, тебе порнуха нравится? – вместо ответа спросила его Лариса.

– Порнуха? – заинтересованно переспросил Степаныч. – Да можно… – Он смущенно почесал голову. – Посмотреть на сон грядущий.

– Вот-вот, – удовлетворенно констатировала Лариса. – А там, куда мы полезем, похоже, этой порнухи полно.

Она хотела сказать своему заместителю, что в его возрасте уже пора завести себе нормальную женщину, а не смотреть про ЭТО на экране, но сдержалась. Во-первых, потому, что Степаныч мог обидеться и отказаться ей помогать, а во-вторых, потому, что это ничего бы все равно не изменило – характер у Городова был не дай бог никому, и мало кто мог с ним ужиться.

– Ну, и как ты это себе представляешь? – спросил Степаныч.

– У тебя же классные отмычки. Дверь здесь металлическая, на сигнализации. Охранника нет.

– И что? Откроешь ты дверь, а потом что? Сдаваться в лапы милиции?

– Нет, прятаться в каморке, я знаю, где это.

Степаныч скептически покачал головой.

– А если все же милиция? – в последний раз спросил он.

– Тогда придется обращаться к Карташову, просить отмазать, платить деньги, в конце концов, – спокойно ответила Лариса, для которой последний момент не играл существенной роли.

– Деньги? – почесал голову Степаныч. – Деньги, деньги… Зачем вы деньги будете тратить, Лариса Викторовна? Лучше бы мне отдали!

– Перестань, Дмитрий Степанович, – укоризненно посмотрела на заместителя Лариса. – Скажи еще, что ты мало зарабатываешь.

– Мало, мало, Лариса Викторовна. – Степаныч положил свою суховатую руку на талию начальницы.

Видимо, он подумал, что это придаст его словам оттенок большей доверительности и убедительности.

– Я очень много работаю, Лариса Викторовна, очень много, – повторил он с шумным выдохом. – А что я получаю? Машина не ездит, жена – дура…

– Ты же развелся пять лет назад! Какая жена?!

– Да, развелся, – снова смутился Городов. – Потому что дура. И вообще… – Он сделал паузу. – Официантка вон штаны новые заляпала! – наконец нашелся он.

– Я куплю тебе новые, – не выдержала Лариса нытья Степаныча. – Завтра же.

– Не надо. – Городов картинно отвернулся и уставился в окно. – Их тоже заляпают… Нет в этой жизни счастья, нет! Хоть ты тресни.

– Ладно, хватит, я тебе не жилетка. Пора. – Лариса перешла на деловой тон. – Доставай отмычки.

Степаныч смерил Ларису настороженным взглядом и, кряхтя, полез за инструментом.

– Введешь меня во грех! – воскликнул он, качая головой.

– Ты что-то стал набожный в последнее время, – заметила Лариса.

– Станешь тут… С такими приключениями… – проворчал в последний раз Степаныч и взялся за ручку автомобильной дверцы.

– Пошли, – шепнула ему Лариса. – С богом.

Ночь была чудная: тишина, легкая прохлада, так и хотелось посидеть на лавочке в каком-нибудь скверике или на Волге. Если честно, Лариса в успех плохо верила, следуя логике, что все самое секретное люди держат обычно дома. Однако нужно было использовать все шансы.

Они неторопливо пересекли сквер, за которым и находилось здание «Тарга». Оказавшись прямо перед дверью, они оглянулись – никого нет, город мирно спал. Машины по этой улице в позднее время ездили очень редко, да и вряд ли кто-нибудь обратил бы внимание на людей, суетящихся возле двери – мало ли кто это, не останавливаться же в самом деле. Все же теперь не социалистические времена, когда людям было нечего делать, кроме как совать свой нос в чужие дела. Сейчас каждый занят собой, и чужие проблемы никого не интересуют.

Рассуждая примерно таким образом, Лариса спокойно кивнула Степанычу:

– Начинай.

Тот, последний раз вздохнув и на всякий случай перекрестившись, вставил отмычку в замок двери. Он уже почти что открыл ее, когда раздался неприятный, режущий слух звук сигнализации. Лариса возблагодарила бога за то, что на противоположной стороне был скверик, а не жилой дом, иначе их бы тут сразу обнаружили.

Дверь, однако, подалась. Они со Степанычем быстро просочились внутрь, захлопнув за собой дверь. Через пять минут они услышали вой милицейской сирены.

«Быстренько они, однако!» – подумала Лариса, прижимаясь к тяжело дышащему от напряжения Степанычу в тесной каморке, в той самой, откуда она подслушивала разговор руководителей рекламного агентства.

Сигнализация наконец-то отключилась, и внутрь здания зашли двое охранников. И тут, на счастье Ларисы и Степаныча, послышалось мяуканье.

– Опять какую-то кошку заперли, тьфу, е…, – смачно выругался один из охранников.

– Кис-кис-кис. – Второй охранник был более благодушно настроен по отношению к животным.

– Нет никого, – констатировал первый. – Надо оставить внутреннюю сигнализацию. Как ты думаешь?

– А что я думаю? Начальство думает. Как скажут.

– Черт, фильм не дали досмотреть, бл…! – снова выругался первый. – Классная там телка была. Кто играет, не знаешь?

Дверь захлопнулась, и Лариса со Степанычем так и не узнали, кто же там играет «классную телку». С трудом выбравшись из своего убежища, Лариса минуты три не могла разогнуться.

– Ну, как ты? – грубовато спросил Городов. – Все в порядке? Не забудь про внутреннюю сигнализацию. Где этот подвал, от которого у тебя ключ?

– Видимо, в том конце коридора, – показала она направо.

– Ну, пошли.

Лариса пошла, на всякий случай стараясь ступать бесшумно. Она специально надела на эту операцию легкие кроссовки. Степаныч же, по своему обыкновению, топал как слон – его топот не могла сделать тише даже мягкая обувь.

Когда они дошли до конца коридора, то обнаружили, что оказались в тупике – никакой лестницы здесь не было.

– Ну, и куда дальше? – раздраженно спросил Городов.

– Значит, это где-то в другом месте, – спокойно ответила Лариса.

– Йо-о, как же так, собираешься на операцию, и ни фига не выяснила заранее, куда лезть! – воскликнул Степаныч, аж развернувшись на месте в знак своего возмущения.

Лариса не стала объяснять своему заместителю, что у нее не было на это времени. Она просто направилась в другую сторону. В противоположном конце коридора действительно обнаружилась лестница, ведущая вниз.

– Ну вот, а ты боялся, – удовлетворенно произнесла она.

Степаныч ничего не ответил, только окинул начальницу своим излюбленным скептическим взглядом и поспешил вниз. Вдруг раздался чудовищный грохот и, спустя несколько секунд, звук падающего тела. Лариса инстинктивно вскрикнула.

– Й-о-о! – сдавленно простонал Степаныч. – Черт, идиоты гребаные!

– Что, что такое случилось?

– Да ведра здесь понаставили, козлы!

– Так что же ты фонариком-то не посветил?

– Забыл, – признался Степаныч и достал из кармана фонарик.

Лариса увидела очень комичную картину: Степаныч, весь перемазанный в цементе, лежал на лестнице и отплевывался. Рядом валялось опрокинутое им ведро со строительной смесью.

– Ну вот, Дмитрий Степанович, нанес ты ущерб агентству «Тарг», – насмешливо констатировала она. – Теперь будут они собирать цемент с пола.

– Мне все равно, что и как они будут собирать, – злобно произнес Городов. – Я коленку вон себе, кажись, разбил.

– До свадьбы заживет, Степаныч, – успокоила заместителя Лариса.

Городов вздохнул и поднялся. Хромая, он прошел вниз по лестнице и осветил фонариком дверь.

– Эта, что ли? – спросил он.

– Наверное, – ответила Лариса.

– Н-да-а, – протянул Городов. – Ну, ты даешь – ничего не знаешь о том, куда лезешь.

– Хватит ворчать, открывай давай, – прикрикнула на него Лариса и вручила ему ключ. – Хотя подожди, надо внутреннюю сигнализацию отключить.

– А зачем же мы сюда поперлись?! – вскричал он. – Заранее ведь все нужно было приготовить!

– Степаныч, если ты не перестанешь ворчать, я сдам тебя ментам, – строго сказала Лариса. – Кстати, ты говорил, что разбираешься в сигнализации.

– Ну, разбираюсь.

– В таком случае иди и делай.

Сигнализация была отключена минут через пять. Степаныч, кряхтя и ворча, колдовал над пультом и наконец нажал нужную кнопку.

– Вот теперь, кажется, можно, – сказал он.

И они, освещая время от времени путь фонариком, снова вернулись в подвал. Степаныч старательно обошел ведро с цементом, доставившее ему столько неприятностей.

Дверь они открыли достаточно быстро. Городов деловито осветил фонариком все пространство помещения. Первое, что бросилось им в глаза, – обилие полочек, на которых стояли видеокассеты и книги. Книги в основном были функционального свойства – руководства по использованию Windows, пособия по бизнесу, рекламному делу и прочее.

В правом углу кабинета стоял на полу металлический ящик, называемый почему-то в народе сейфом. На столе тоже лежали книги. Лариса пошарила в столе и ничего не обнаружила.

– Где же порнуха-то, Лариса Викторовна? – ехидненько спросил Степаныч.

– На полках, надо полагать.

– Здесь много кассет – неужели все порнуха?

– И не только на кассетах, – сказала Лариса.

Она перетряхнула книги, лежавшие на столе, и из одной из них выпало несколько фотографий. На них были запечатлены весьма «клубничные» моменты. Знакомых лиц Лариса не обнаружила, но это ее и не волновало. Вторжение не пропало даром.

– Степаныч, возьми у меня сумку и складывай в нее кассеты. Дома разберемся… Или на работе, – сказала Лариса.

Городов взял сумку и занялся делом весьма споро. «Наверное, в предвкушении зрелища», – подумала Котова, глядя, как энергично работает ее заместитель. Впрочем, он всегда отличался необыкновенной энергией в работе – чему тут было удивляться. Неспроста Лариса держала его на второй по значимости должности в ресторане – несмотря на несносный характер, Степаныч был исключительно трудолюбив и исполнителен.

Сама же Лариса занялась сейфом. Присев перед ним на корточки, она сперва ощупала замок, а потом применила к нему отмычку Степаныча.

Сейф сопротивлялся недолго. Распахнув дверку, Лариса быстро пересмотрела его содержимое. Бумажки, аккуратно сложенные в папочки… Обыскивая в темноте полки сейфа, она провела рукой по нижней поверхности средней полки и почувствовала, что там что-то есть.

Ощупав пальцами, Котова поняла, что это дискета, прикрепленная скотчем к металлу. Сорвав дискету, она сунула ее в сумочку, а сама не глядя взяла одну из дискет, лежавших в коробке рядом с единственным в комнате компьютером, и прикрепила ее на место первой.

Она посмотрела на Степаныча. Тот уже заканчивал упаковку кассет в сумку. Что ж, теперь они могли уходить отсюда с сознанием не зря потраченного времени. Закрыв сейф, Лариса направилась к выходу.

Остальное прошло без приключений. Степаныч тащил сумку, Лариса шествовала налегке, у нее в руках были фотографии и дискетка. Они благополучно закрыли дверь и вышли на улицу. Спустя несколько минут Лариса уже заводила мотор своей машины.

Она любила ездить по ночному городу. Все вокруг спит, тишина, и только светофоры мигают одним оставшимся глазом. А главное – никакого ограничения скорости. А Котова, как всякая «новая русская», любила быструю езду.

Степаныч упросил Ларису дать посмотреть ему фотографии и всю дорогу до ресторана пялился на них, периодически поцокивая языком и складывая губы в трубочку. Было видно, что на него снимки произвели неотразимое впечатление.

По прибытии в ресторан директор и заместитель сразу же направились в Зеленый кабинет. Там у Ларисы был видеомагнитофон – на нем-то она и собиралась проверить, что за «ролики» снимало рекламное агентство «Тарг».

Как только дверь кабинета закрылась, Степаныч скинул с себя пропахшую потом летнюю майку и обнажил перед Ларисой свой достаточно накачанный торс.

– Мужик ты хоть куда, Дмитрий Степанович, – критически оглядела его Лариса.

– Да-а, – протянул Городов. – Только здесь есть лучше!

Он показал на сумку с видеокассетами.

– Не факт, – возразила Лариса. – Впрочем, сейчас оценим.

Она включила видик и вставила туда первую попавшуюся кассету. Разочарование ее и особенно Степаныча было огромным – это были всего лишь рекламные ролики известных и не очень в Тарасове фирм. Степаныч раздраженно перемотал кассету до конца и шумно выдохнул:

– Вас накололи, Лариса Викторовна. Мы украли кассеты с рекламой. Просто с рекламой! Вы понимаете, что мы напрасно потратили время?!

Лариса взяла другую кассету и повторила с ней те же манипуляции, что и с первой. Увы, результат был тот же.

Степаныч сделал еще более шумный вдох и посмотрел на начальницу так, как будто та была виновата во всех его жизненных невзгодах.

– Ну? – угрожающе надвинулся он на нее, уперев руки в боки. – Где порнуха? Нет, Лариса Викторовна, я спрашиваю вас, где порнуха? Где? Может быть, это?

Он активизировал пультом изображение на экране.

«Кухни «Макс» в июле все купить хотят, потому что деньги всем за кухни возвратят!» – бодро пел женский голос на фоне навороченного кухонного гарнитура.

– Это порнуха? – повторил Степаныч свой вопрос.

Лариса была озадачена, однако не теряла надежды – у них в сумке было еще кассет пятнадцать.

– Успокойся, хлебни пивка, – кивнула она на журнальный столик. – Я займусь этим сама.

– Давай дискету, я посмотрю, что там – чтобы времени не терять, – деловито сказал Степаныч.

Лариса вручила ему дискету, которую изъяла в сейфе «Тарга», а сама начала просматривать кассеты. Спустя минут пять явился Степаныч, который уже успел ознакомиться с содержанием дискеты у себя в кабинете. Вид у него был злобный и разочарованный.

– Здесь, – вылупил он зенки на начальницу, вертя перед ее носом дискетой, – ничего нет! Ничего! Кроме игрушек и 1С-Бухгалтерии. Но игрушки хорошие, – повел он бровями. – Я, пожалуй, оставлю себе. Буду играть… в рабочее время.

Он явно провоцировал Ларису на грубость. Но она лишь улыбнулась.

– Бывают в жизни и неудачи – куда же деваться! – примирительно произнесла она.

И продолжила просмотр видеокассет. Она последовательно просмотрела еще штук семь. Степаныч с нескрываемой иронией и чувством превосходства над вздорной бабьей глупостью наблюдал за ней, потягивая пиво.

– Что-то сморило меня, – признался он после шестой кассеты. – Прилягу.

Лариса не ответила, и Степаныч, приняв ее молчание за знак согласия, свернулся калачиком на зеленом диване. Он уже почти задремал, когда Лариса воскликнула:

– А вот и оно!

Она сделала пультом звук погромче, и до Степаныча, не успевшего еще отправиться в гости к Морфею, донеслись вздохи, охи, стоны и вскрики.

– Вот теперь сиди и слушай! – громко сказала Лариса. – Вернее, смотри. Потому что слушать здесь особо нечего.

Степаныч продрал свои воспаленные зенки и, нахохлившись, привстал с дивана. По мере того, как он понимал, что происходит на экране, сон его неотвратимо улетучивался. После минуты просмотра Степаныч сложил руки под подбородком, придвинулся ближе к телевизору – он был слегка близорук – и стал плотоядно пожирать взглядом то, что происходило на экране.

– И у нас еще в запасе пять… Нет, шесть кассет, – сказала Лариса, заглянув в сумку. – Вполне возможно, что нечто интересное мы обнаружим и там.

Она начала рассматривать все кассеты. На них не было ничего написано, на некоторых были названия фильмов, которых в действительности на пленке не было. Но несколько кассет привлекли ее внимание: на одной были написаны инициалы А.Р.К., а на другой – Л.Б.К.

Лариса взглянула на часы – было уже полпятого утра. «С этих кассет я начну завтрашнее, вернее, сегодняшнее утро», – подумала она и зевнула.

– Лариса Викторовна, вы посмотрите, посмотрите, – тем временем веселился Степаныч, кивая на экран. – Эк наяривают. Вот бесстыдники-то!

Лариса взглянула на экран и узнала Анджелу Краснову. Она снималась в порносцене с тремя парнями. Надо отдать должное «режиссерам», внешние данные у «актеров» были на уровне. Но и только. Остальное – эмоциональные скудость и бедность, чистая физиология, полное отсутствие сценария и даже, как показалось Ларисе, фантазии. Более того, парни порой демонстрировали неопытность и скованность. Что касается Анджелы, то она, похоже, механически исполняла все, что от нее требовали.

Но Степанычу нравилось. Он смотрел на действо, не отрывая глаз. Лариса снисходительно оглядела своего заместителя. В этот момент он напомнил ей сексуально озабоченного подростка, для которого взаимоотношения полов являются чем-то запретным и одновременно новым, на что можно смотреть раскрыв рот и выпучив глаза.

«Да, видать, личная жизнь у него не сахар, – подумала она. – Но… Сам виноват – надо с характером что-то делать».

Она вздохнула и еще раз посмотрела на часы.

– Степаныч, миленький, если хочешь, оставайся здесь. А я поеду домой – сил моих больше нет. Спать хочу.

– Конечно, конечно, – тут же ответил Городов, щелкнув пультом. – Езжайте. А я здесь, пожалуй, побуду… Меня дома все равно никто не ждет.

Лариса улыбнулась, ободряюще потрепала Степаныча по плечу и тихо сказала:

– Спасибо, ты меня сегодня очень выручил.

– Ничего не стоит, тысячу баксов, пожалуйста. – Степаныч, выдав одну из своих любимых шуток, опустил голову и начал картинно чертить на паркете Зеленого кабинета замысловатую траекторию своим ботинком.

– Как разбогатею – так сразу, – ответила ему в тон Лариса. – С последней пенсии, Дмитрий Степанович.

Городов вздохнул, резко развернулся и вытянул вперед руку:

– Прошу вас, пожалуйста. Там впереди ступеньки. Не упадите, пожалуйста…

Лариса покачала головой, ласково потрепала то, что осталось на голове Степаныча и могло еще называться волосами, и пошла вперед. Городов проводил начальницу до гаража, дождался, пока ее машина выедет за пределы территории «Чайки», и закрыл дверь. Уже начинало светать.

* * *

Когда Лариса приехала домой, она еще хотела заняться делами, а именно просмотреть кассеты. Хотя бы мельком. Однако… Сон был сильнее этого желания – она слишком устала. И буквально упала на кровать.

Но… по закону подлости, только она заснула, раздался телефонный звонок.

«Я скоро возненавижу этот телефон! Почему он так мерзко трезвонит? – сквозь сон подумала Лариса. – Надо поменять звонок, ну, например, на какую-нибудь мелодию. По крайней мере, утро будет начинаться более спокойно».

Она открыла глаза и мимоходом успела посмотреть на часы – было уже девять. Гадая, кто же это может быть, Лариса наконец подняла трубку.

– Лариса Викторовна, это вы? – заверещал в трубке голос Оли Коробейниковой. – Я вам очень благодарна за помощь, но больше поисками отца заниматься не стоит.

– Почему? – удивилась Лариса, еще не до конца проснувшись.

– Ну, я не хочу, чтобы вы этим занимались, – уклончиво и вместе с тем настойчиво ответила Оля.

– Но почему?

– Не хочу, и все.

– Оля, подожди, – у Ларисы даже ноги похолодели, – должна же быть какая-то причина!

– Я не могу с вами долго разговаривать, мне сейчас надо уходить. Извините…

– Оля, подожди, прошу тебя…

Но ответом были лишь длинные гудки. Коробейникова повесила трубку.

Лариса опустилась на стул. Мысли роем кружились в ее голове. Она, однако, решила не делать поспешных выводов и тщательно проанализировать ситуацию.

 

Глава 6

Лариса не стала класть трубку после разговора с Олей Коробейниковой. Она достала из сумочки свой сотовый и по нему набрала рабочий номер Олега Карташова.

На работе Карташова не оказалось. Ларисе пришлось звонить ему домой. После десятого гудка трубку наконец взяли, и она услышала совершенно сонный голос:

– Если вы не обворожительная брюнетка, то вам не стоит надеяться на снисхождение.

– Я не брюнетка, Олег Валерьянович, а блондинка, и не рассчитывайте на то, что я перекрашусь, – ответила Лариса, про себя подумав: «Каков нахал!»

– А, Лариса Викторовна! – Карташов, похоже, начал просыпаться. – Чему обязан в столь ранний час?

– Ничего себе ранний, девять уже! Ты почему не на работе?

– А у меня дежурство было. Так что имею право спать, – объяснил майор.

– Дело в том, что мне нужна твоя помощь, Олег, – серьезно начала Лариса. – Необходимо выяснить номер, по которому мне только что звонили на домашний телефон. Это возможно?

Карташов несколько секунд молчал, потом издал что-то нечленораздельное, мыкнул, экнул и в конце концов сказал:

– Попробуем. Ты с сотового звонишь?

– Да.

– Перезвони через пять минут.

Лариса так и сделала, и через пять минут у нее был искомый номер. Она сразу поняла, что Оля звонила не из дома.

– Олег Валерьянович, – жалобным голосом сказала Лариса, – а ты не узнаешь еще и адрес этого номера?

– Я уже узнал, – грохнул Карташов в трубку. – Знал же, что тебе это понадобится.

«Надо же, иногда и инспектор Лестрейд отличается сообразительностью», – про себя подумала Лариса. А вслух сказала:

– Диктуй, записываю.

Карташов продиктовал адрес, после чего спросил:

– Лара, а когда ты отблагодаришь меня за труды?

– А что бы ты хотел?

– Романтический вечер, – не задумываясь, ответил майор.

– В ресторане «Чайка»? – уточнила Лариса.

– Угу.

– В Зеленом кабинете? – Лариса явно испытывала Карташова на прочность нервной системы.

– Угу. – В это утро майор как никогда был психологически устойчив и непробиваем. – Когда?

– Если я буду свободна, то можно завтра вечером. Но только в том случае, если буду свободна, – предупредила Лариса.

– Хорошо. Я весь день дома, можешь звонить. Впрочем, – майор слегка замялся. – Возможно, я поеду все-таки на рыбалку. Давно хотел…

– Ладно, значит, свяжусь с тобой завтра.

– Если романтический вечер возможен сегодня, то я не поеду на Волгу, – уточнил Карташов.

– Вряд ли, – сухо ответила Лариса.

– Ну, ладно, – вздохнул майор и положил трубку.

«Итак, что мы имеем? – спросила Лариса у самой себя, глядя на адрес, откуда звонила Оля. – Некую квартиру, видимо, на окраине города. Придется туда ехать, и прямо сейчас. Хотя она и говорила, что собирается уезжать. Но она могла и обманывать. Мне совсем не понравился ее тон. Что-то в деле изменилось. Но что? Ей угрожают? Запугивают? А может быть…»

Об этом всем Лариса размышляла на ходу, одеваясь, проглатывая чашку кофе и бутерброд, спускаясь по лестнице в гараж, заводя машину и выезжая на магистраль, ведущую к улице Второй Прокатной. Именно там находился многоэтажный дом и квартира двести сорок шесть. Именно этот адрес продиктовал ей полчаса назад Карташов.

Она припарковала свою машину за квартал от дома – на всякий случай. Поднявшись на седьмой этаж, позвонила в нужную дверь. Никто не ответил, хотя за дверью Лариса явственно слышала какое-то шебуршение. Еще звонок, и все тот же результат. Вывод ясен – либо никого действительно нет, либо открывать не хотят и по доброй воле, следовательно, не откроют.

Лариса вышла во двор. Она поняла, что окна искомой квартиры выходят на улицу. «И то хорошо, – подумала она. – Значит, не могут видеть, кто приходил».

Лариса стала думать, где же оборудовать место для слежки. Пригнать во двор «Вольво»? Но его, похоже, Оля знает и все поймет. Более того, эту машину могут знать и те, кто стоит за Олей. А машина будет как на ладони: двор почти пустынен – ни деревца. Микрорайон построен совсем недавно, поэтому отсутствие деревьев объяснимо.

Наконец Лариса увидела скамейку, достаточно удаленную от подъезда и удобную для наблюдения. Положение осложнялось тем, что уже становилось жарко, а скамейка находилась на самом солнце. Но делать было нечего, и Котова мужественно села на скамью и стала ждать.

Оля появилась из подъезда через час, когда у Ларисы уже мутилось в глазах от жары. Она несколько раз отходила в тень, но это не спасало.

Коробейникова-младшая оглянулась по сторонам и довольно быстро зашагала к выходу из двора, в противоположную от Ларисы сторону. Котовой пришлось ускорить шаг, чтобы догнать ее. Когда Лариса, поравнявшись с ней, тронула ее за талию, Оля вскрикнула и в ужасе отшатнулась. Ее лицо было буквально перекошено. В себя она начала приходить только после того, как узнала Ларису.

– Что же вы так боитесь, милая девушка? – иронично спросила ее Лариса. – Никто вас убивать или похищать не собирается.

Оля молчала, покрываясь красными пятнами.

– А вот насчет того, почему я должна прекращать искать вашего отца, вы мне расскажете, – продолжила Лариса. – Потому что мы так не договаривались. Более того, вчера я слышала ваши уверения в том, что необходимо продолжать расследование. И я хочу знать, что же заставило вас так резко переменить свое мнение.

– Я… вам… заплачу, – сглатывая слюну и пытаясь справиться с волнением, выдавила из себя Оля. – Вы не волнуйтесь.

– Это само собой, – спокойно парировала Лариса. – Но все же – что произошло? Ваш отец нашелся сам собой и сейчас скрывается на квартире двести сорок шесть?

Она показала рукой в сторону подъезда, из которого не так давно вышла Оля.

– Не так ли? – продолжила Лариса напор. – Это съемная квартира? Или она принадлежит вашим родственникам?

Оля по-прежнему молчала.

– Пойдемте назад, Оля. – Лариса вдруг сменила тон на мягкий и даже ласковый: – Отец ведь там, правда?

Вместо ответа девушка неуверенно кивнула. А потом расплакалась:

– Он просил никому, никому не говорить!

– Ничего страшного, – успокоила ее Лариса. – Я частный детектив, лицо незаинтересованное. По крайней мере, в том, чтобы убить вашего отца или причинить ему какой-нибудь вред. О том, что я здесь, никто не знает.

Она чуть слукавила – об этом знал Карташов. Он не дурак, чтобы не понимать – она отправилась сюда, иначе зачем ей адрес. Но Карташов, он свой шесток знает и раньше времени вступать в дело не будет. А дело по-прежнему оставалось загадочным. Несмотря на то, что одна тайна, похоже, перестала таковой являться: Коробейников жив. Вместо этого возникла другая – кого же опознала Валентина в морге и чье тело похоронили на Воскресенском кладбище?

Об этом Лариса думала, глядя в спину уныло бредущей впереди нее Оле. Она внутренне готовилась к разговору с Коробейниковым. Она пока понятия не имела, почему этот человек исчез. Но… Она внезапно вспомнила инициалы на кассете – Л.Б.К. Все сходится! Но это лишь предположение, которое надлежало проверить.

* * *

Оля робко позвонила в дверь. Не открывали долго. Наконец из-за двери послышалось бархатно-вкрадчивое мужское: «Кто там? Оля, ты?»

– Да-да, я, – торопливо ответила Оля, глядя на суровое в тот момент лицо Ларисы.

Дверь открылась. Мужчина на пороге сначала опешил, потом хотел закрыть дверь, но Лариса уже держала ее своей рукой. Наконец он несколько раз стрельнул глазами на Олю, потом на Ларису и укоризненно произнес:

– Я же просил.

– Я не виновата, папа, – поторопилась оправдаться дочь.

– Она не виновата, – тут же подтвердила Лариса. – Это я ее выследила. Но меня вы можете не опасаться. Я – всего лишь частный детектив Лариса Котова. Может быть, мы войдем внутрь?

Коробейников после секундного раздумья посторонился и дал Оле с Ларисой войти.

– Я занималась расследованием вашего исчезновения, – сказала Лариса.

Коробейников понимающе кивнул и пригласил ее пройти в единственную комнату в квартире. Лариса прошла и села на диван.

Минуту они молча изучали друг друга. Лев Борисович действительно был очень симпатичный и располагающий к себе человек. Он производил впечатление этакого удачливого, без особых проблем бизнесмена. Это был подтянутый мужчина, что называется, в форме. По сравнению со своими друзьями-коллегами он выглядел наиболее достойно. Лариса не дала бы ему и сорока лет, хотя на самом деле ему, судя по возрасту дочери, должно быть около пятидесяти. А Оля с удовольствием наблюдала за ним, она, похоже, гордилась отцом. Лариса почувствовала ее радость – она проскальзывала во всем: во взглядах, в жестах, в движе ниях.

Однако что-то ведь и омрачало эту идиллию – иначе не стал бы Лев Борисович прятаться на какой-то левой квартире, прося дочь никому не говорить о том, что он жив.

Первым нарушил молчание сам Коробейников.

– Вы прекрасно выглядите, – вежливо сказал он Ларисе. – Если честно, я представлял вас совсем другой. На улице обязательно обернулся бы.

«Интересно, а какой я должна быть? «Джеймсом Бондом» в мини-юбке, из-за пояса которой торчит рукоятка пистолета, а рядом висит арсенал взрывных устройств?» – подумала Лариса.

Тут Коробейников встрепенулся:

– Я не представился. Меня зовут Лев Борисович. Хотя вы, конечно, знаете, как меня зовут… Но можно просто Лев. Или Лева.

– Лариса, – сделала ответный жест вежливости Котова.

– Ну, вот и познакомились. А вы знаете, мое вынужденное отсутствие наверняка вызвало большой переполох. Мне просто необходимо заняться делами.

– И вы решили не афишировать свое присутствие на этом свете?

– Похоже, это многих устраивает, – насмешливо взглянул Коробейников на собеседницу.

Оля опустила глаза:

– Это все мама сделала, пусть сама теперь и разбирается.

– Ничего, я скоро выйду из подполья, – усмехнулся Лев Борисович.

– А чем же все-таки вызвано это ваше подполье?

Коробейников вместо ответа красноречиво посмотрел на дочь. Потом перевел взгляд на часы. Оля сразу же отреагировала:

– Кстати, мне действительно пора на теннис. Я и так ужасно опаздываю. А у нас этого страсть как не любят.

Коробейников взглянул на дочь и благодушно сказал:

– Иди, конечно, иди. Мы поговорим без тебя.

– Папа, пока, – она чмокнула его в щеку.

Оля собралась и быстренько ушла, и Лариса почувствовала себя без нее спокойнее. По крайней мере, можно было говорить более откровенно. А Лев Борисович достал из бара бутылку коньяка и предложил Ларисе выпить. Она отказалась, ссылаясь на то, что за рулем и вообще еще раннее время.

– А мне можно, – махнул рукой Коробейников. – У меня стресс.

– Да вы не оправдывайтесь, – улыбнулась Лариса.

Лев Борисович налил себе и выпил. Потом, спустя некоторое время, повторил операцию.

– Вы знаете, Лев, я добросовестно отрабатываю свой хлеб, – сказала Лариса. – И хотя я вас не нашла, я узнала много интересного, что, думаю, полезно будет знать и вам. Но сначала я бы хотела услышать, где вы пропадали столько времени. И почему скрываетесь до сих пор.

Если бы он честно признался, что у любовницы, то Лариса бы очень разочаровалась. Но Коробейников не дал ей этого сделать. Тяжело вздохнув и смирившись с судьбой, он рассказал Котовой историю своих злоключений.

– Все так хорошо начиналось. Я с друзьями поехал отдыхать на острова. Знаете, редко такое бывает – все работа, работа. Столько сил угрохали на подписание контракта с японцами! Но, кажется, я отвлекся, – улыбнулся Коробейников. – Было очень здорово. Водочки в меру взяли, рыбалка, тишина. Красота! – Он мечтательно закрыл глаза. – Соревнование устроили на лодках. У нас два «Амура» было. Веселились, как дети. Мы же в одном дворе жили, почти в одной коммуналке. Знаете – такие длинные коридоры с огромным количеством дверей и один толчок на всех.

– Это вы о своих друзьях?

– Да, о них, – улыбнулся Лев Борисович. – Только Юрка у нас был «буржуй». У них имелся маленький домик во дворе. Деревянный, но свой, со своей кухней и туалетом. Знаете ли, это было большое достижение. Но вскоре коммуналку сломали, нам дали новые квартиры, и мы оказались в одном доме. Потом, после школы, я в Москву поехал, в МГУ поступил на физический. Юрка закончил экономический у нас, а у Сереги дома проблемы были – он сразу работать пошел. Короче, разбросала нас жизнь, как щенят. Лет десять назад встретились. Поговорили и разошлись.

Коробейников достаточно сумбурно рассказывал историю своих взаимоотношений с партнерами – видимо, сказывалось расслабление после коньяка. Но Лариса внимательно слушала, выжидая момент, когда придет время вступить в действие ей.

– У каждого свое, вроде бы крохи, а менять что-то было страшно, – продолжал Лев. – Как раз перестройка, смутное время. А через год созвонились, решили рискнуть. Вот так и образовался «Симерс». Сначала, конечно, мы назывались по-другому и занимались исключительно торговлей, проще говоря, «челночили». Ничего себе не позволяли, даже расслабиться, сбивали начальный капитал. А потом уже оргтехникой занялись. И, по-моему, очень удачно.

– Насчет «Симерса» мне понятно. – Лариса не выдержала и перебила его: – А что на островах-то произошло?

– А ничего, – добродушно ответил Коробейников. – Здорово посидели, костерок разожгли, детство вспоминали, – он вздохнул, – ну, а потом напились, начались разборки, кто больше в фирме занят. Серега петушился. Не люблю я это все, знаете ли. Стал их усмирять, а он-то возьми и ляпни: «Что ты из себя положительного строишь? Лучше бы за женой следил. Развела любовников». Уж не знаю, может, просто со злости сказал: у Сереги так и не сложилось с семьей – женился, развелся, она ему изменяла направо и налево, пока он по командировкам ездил.

– И что же дальше? – заинтересованно спросила Лариса.

– А может, он прав, насчет моей жены, – словно не слыша собеседницу, проговорил Коробейников. – В последнее время у нас с ней что-то не так, живем как брат с сестрой. Иногда даже и не разговариваем: просто не о чем. Но у меня хоть Оля есть. Умница растет. У Юрки – Олег. А Серега один. Есть, конечно, подружки, но все-таки возраст уже – определяться как-то надо. Я не хочу сказать, что мы старики, но и не по двадцать уже, о будущем думать надо. Ой, я, кажется, опять заговорился!

Лев спохватился, сделал паузу и снова налил себе коньяку.

– На следующий день, в воскресенье, в обед решили ехать домой. Я попросил оставить лодку и сказал, что завтра приеду – хотелось побыть одному. Они удивились, стали отговаривать: не дури, говорили, но потом уехали… Еда у меня была, бутылка еще осталась, так что отдых продолжался. Даже лучше – в палатке просторно стало. Ну а потом, как в плохой комедии.

Коробейников засмеялся в кулак, но как-то натужно. По крайней мере, так показалось Ларисе.

– Утром просыпаюсь отдохнувший, бодрый, все мысли дурные забыты, готов к работе… А лодки нет. Украли! Ну что за страна, на остров съездить нельзя!

– Кто украл? – машинально спросила Котова.

– А кто ж их знает? Я так спал, видать, крепко, что не слышал, как мотор заводили… Представляете, что со мной было? Начал бегать по острову, орать. Потом увидел себя со стороны, смешно стало.

– А места там глухие?

– Весьма. Уселся я на бережку, стал думать о том, что делать. А что тут сделаешь? Да ничего. Новоиспеченный Робинзон Крузо, только речной. Попугая, правда, у меня не было. Были другие птички, но говорить никак не хотели. Ждать лодки каких-нибудь отдыхающих – пустой номер. Потому как понедельник. Вообще-то я надеялся на Юрку с Серегой. На работе-то меня не было – думал, хватятся, приедут за мной.

– Но они не приехали, – догадалась Лариса.

– Вы очень прозорливы. – Коробейников посмотрел на нее уже пьяными глазами. – Я прождал весь понедельник – никого. Почему они не приехали – черт его знает! Короче, переночевал еще раз. Хорошо, хоть палатка осталась, еда кое-какая, да и я еще рыбки там подловил – снасти у меня были.

– И как же вы выбрались оттуда?

– Во вторник утром решил принимать радикальные меры. Все вещи, конечно, побросал. Выбрал, где место поуже, переплыл на другой остров. Потом рыбаков встретил на резиновых лодках: перевезли. Я им рассказал, где классные удочки можно взять – я свои имел в виду. Они от радости на «нормальный» берег меня доставили. Там пешком добрался до нашей дачи. Поел, переночевал, деньги кое-какие нашел: на билет хватило. И вот я здесь. И с нетерпением теперь послушаю вас.

Лев уставился в упор на Ларису и добавил:

– Не бойтесь, сердце у меня крепкое, в обморок я не падаю, да и привык уже к разным поворотам судьбы. Отношусь к любым неприятностям философски: что ни делается – все к лучшему. Между прочим, уже не раз проверено.

– Ну что ж, – вздохнула Лариса. – Как вы уже знаете, наняла меня Оля, потому что очень беспокоилась. Валентина Егоровна, да и ваши друзья отнеслись к этому довольно равнодушно: придет, куда он денется, мальчик большой. В вашем «Симерсе» особо разговаривать со мной не стали, а ваша жена вообще меня попросила уйти.

Коробейников внимательно слушал и кивал в знак согласия головой. А Лариса продолжила:

– В понедельник в Волге выловили труп. Очень сильно обезображенный. И ваша жена в нем опознала вас.

Лев невольно дернулся и с ужасом посмотрел на Котову:

– Не может быть!

– А вчера, между прочим, были ваши похороны.

– То есть как похороны? – растерялся Коробейников. – А акт о смерти? Меня что, теперь нет? Но я же вот он!

– Эти вопросы, я думаю, вам надлежит задать жене. Впрочем, их перед ней и так поставят соответствующие органы.

– Да… Ну и дела. Что, и памятник поставили? – поинтересовался Лев Борисович.

– Памятник не успели, только оградку. Между прочим, дорогую.

– Ну, хоть это радует, – пошутил Коробейников.

– А на похоронах были и ваши друзья-коллеги. Скорбели, кстати, не очень. Больше радовались, что теперь деньги делить придется на меньшее количество ртов.

Лев подавленно покачал головой. Он как будто постарел, осунулся и сразу стал похож на человека своего возраста, никак не моложе.

– А что, Оля ничего вам не рассказала про похороны? – удивилась Лариса.

– Нет, вероятно, не хотела травмировать. А может, и еще по какой-то причине.

– А как вы вообще объявились? – поинтересовалась Лариса. – Почему поехали на эту квартиру?

– Во-первых, она ближе от дачи, откуда я приехал. Это тоже наша квартира, просто мы здесь теперь не живем. Вы, наверное, знаете, что у нас есть апартаменты покруче, в центре.

Лариса кивнула.

– И здесь встретил Олю – она поругалась с матерью и ушла ночевать сюда. Так что она, возможно, просто не успела мне все рассказать. Единственное, сказала, что Валентина была рада, когда я исчез. Но чтобы дойти до такого! – Коробейников поморщился и снова налил себе коньяку.

– И вы решили побыть в подполье? – недоверчиво спросила Лариса.

– Почему бы и нет? – осклабился в улыбке Лев Борисович. – Интересно понаблюдать, как они теперь, считая меня умершим, себя поведут. Ваша информация была очень ценна для меня. Если после слов Оли я еще раздумывал, то сейчас точно решил пока не появляться на людях.

– Что это вам даст? – спросила Лариса.

И тут Коробейников посмотрел на нее не очень доброжелательным взглядом, словно хотел сказать: «Что-то вы слишком много хотите знать, мисс частный детектив!» Потом пожал плечами и сухо произнес:

– Я же объяснил, почему хочу остаться в тени.

И добавил:

– Ваши услуги я оплачу, вы не волнуйтесь…

Ларису, однако, это не удовлетворило, и она, выждав паузу, откровенно спросила:

– Скажите, вы чего-то опасаетесь, Лев Борисович?

– С чего вы взяли?

– Просто интуиция.

– На этот раз она вас обманывает, – твердым, насколько позволяла ему степень опьянения, голосом сказал Коробейников.

Лариса не поверила ему, однако только улыбнулась. Самое время было проверить свою внезапную догадку.

– Ладно, оставим это, Лев Борисович. Вы, кажется, начали мне рассказывать про свою фирму, а я вас прервала…

– А что рассказывать-то? Раньше все проще было, – начал размышлять вслух Коробейников. – Мы все хотели жить хорошо, но не любой ценой, а сейчас… другие короли правят, другим идолам служат. Деньги – это тебе и друг, и брат, и все остальное… Когда мы начинали, все друг за друга стояли. А сейчас…

– Положение вашей фирмы сейчас прочное?

– Конечно, – нисколько не думая, ответил Лев. – Новый контракт, неплохие перспективы.

– Рекламируетесь?

– Да, безусловно. А почему вы спросили?

– Так, просто тут у меня еще одно дело, – как бы невзначай сказала Лариса. – Рекламного агента одного убили. Никак не пойму, кому это понадобилось.

– Ну, если вы меня подозреваете, то напрасно, – усмехнулся Коробейников.

– Если вы вечером в субботу были действительно на островах, то вы, безусловно, не имеете к этому никакого отношения. Потому что Виктора убили именно тогда.

– Кого убили? – переспросил Лев.

– Виктора, – повторила Лариса. – Виктора Савельева. Так звали рекламного агента из фирмы «Тарг».

И она почувствовала, как Коробейников необыкновенно напрягся. Он даже дернулся, совершил непроизвольное движение в сторону Ларисы, но быстро отпрянул назад. Затем изобразил равнодушное лицо и кивнул ей в знак того, что понял.

– А вы рекламировались не у них? – спросила Лариса.

– Что?

– Вы рекламу для своей фирмы заказывали не в «Тарге»? – настойчиво спросила Лариса.

– Для своей фирмы? – еще раз переспросил Лев, и Лариса не могла понять, то ли он туго соображает после выпитого, то ли просто выигрывает время для правильного, с его точки зрения, ответа.

– Кстати, по-моему, да, – рассеянно ответил глава «Симерса». – И…

Коробейников наморщил лоб, как будто вспоминал что-то.

– Фамилия больно знакомая. Может быть, даже я его и знал. Как вы говорите – Савельев?

– Да.

– Он такой высокий, смазливый?

– Я его знаю только по фотографии, – пояснила Лариса. – Но вполне может быть, что это он и есть. Но… Вы, разумеется, не знаете, какие у него могли быть враги и почему его убили.

– Послушайте, как я могу знать все это – ведь речь идет почти о незнакомом мне человеке! – В Коробейникове начало просыпаться раздражение. – Я не уверен даже, что его знаю!

– Извините, – мягко исправилась Лариса. – Просто у меня много дел, это мой естественный профессиональный интерес. Порой любая деталь может оказаться значимой.

– Да-да, конечно, я понимаю, – уже более лояльным тоном согласился Коробейников. – Так сколько я вам должен?

Лариса назвала сумму. И тут Лев Борисович спохватился.

– У меня же с собой ничего – ни карточки, ни налички! Сейчас, к сожалению, это невозможно. Но я постараюсь решить этот вопрос в самое ближайшее время. Вы, пожалуйста, не беспокойтесь.

Лариса хотела сказать, что это вряд ли будет возможно до того момента, пока Лев Борисович не выйдет из своего подполья, но промолчала. Она скосила взгляд на стоявший в углу комнаты видеомагнитофон и пожалела, что у нее нет с собой кассеты с инициалами «Л.Б.К». Хотя, может быть, это всего лишь ее домыслы и простое совпадение.

Она успокоила Коробейникова насчет проблемы оплаты ее «трудов» и собралась к выходу. Ей не терпелось проверить свои предположения. Напоследок она спросила у Льва, собирается ли он скрываться на этой квартире, и он довольно сухо сказал, что «у него есть и другие варианты». Было понятно, что, несмотря на опьянение, бизнесмен намерен хранить свои тайны и посвящать в них никого постороннего не собирается.

Ларисе ничего не оставалось делать, как попрощаться с Коробейниковым и пожелать ему удачной конспирации.

 

Глава 7

Лариса приехала домой и еле доползла до дивана. Время приближалось к полудню, но это было неважно: проникновение в офис «Тарга», ворчание Степаныча, бессонная ночь, звонок Оли, слежка на солнцепеке и разговор с Коробейниковым – все эти события настолько утомили ее, что она решила дать себе некоторую слабину. Она уговаривала себя, что полежит с закрытыми глазами минут десять, а потом включит кассету с инициалами «Л.Б.К.» и будет смотреть.

Но сегодня физиология победила разум. Лариса отключилась сразу же, как только ее голова коснулась подушки. Она провалилась в мягкое, обволакивающее небытие, где не было ни порнушных видеокассет, ни исчезающих и возвращающихся Коробейниковых, ни задиристого ворчуна Степаныча. Даже Евгения Котова и то там не было. Там была только она, Лариса, на берегу какого-то моря под нежным солнцем бархатного сезона. Ей было приятно и хорошо, не то что на солнцепеке у подъезда Коробейникова.

Она проснулась, когда уже было четыре часа дня. Реальность сразу же навалилась на Ларису. Она вспомнила, что опоздала сделать очень важное дело. И на нее нахлынула апатия. Может быть, это было следствием мини-солнечного удара, который она получила, а может быть, обыкновенной усталости.

Так или иначе, она не спеша встала, приготовила себе пару тостов, чашечку кофе, лениво прошла в комнату, взяла кассету и неторопливо вставила ее в видик. Потом прошла на кухню, взяла кофе и тосты с собой, удобно устроилась в кресле и, вздохнув, нажала на кнопку «Play».

На экране возникла широкая двуспальная кровать. Собственно, Лариса ничего другого увидеть и не ожидала. Понятно, на какую тему будет фильм. Однако камера не двигалась и вообще ничего не происходило.

Лариса успела тщательно рассмотреть кровать. И у нее возникло ощущение, что она уже где-то ее видела. Причем совсем недавно. Потом на экране пошла рябь. Котова уже подумала, что дальше все стерто. Однако нужно было просто иметь терпение – спустя полминуты изображение появилось снова. И на экране возникли действующие лица.

Как и следовало ожидать, это были мужчина и женщина. Однако на героев порнобоевиков они были совсем не похожи. Мужчина с благородной сединой мог еще закосить под Ричарда Гира. Вот только женщина при всех возможных допусках на Джулию Робертс не тянула. Ну никак. Это была довольно полная дама. И возраст ее был слишком почтенен для того, чтобы сниматься в подобных фильмах.

Тем не менее секс на экране был. Неумелый, довольно скучный и без фантазии. Неторопливый, обстоятельный, прерываемый не единожды по причине не очень хорошей физической формы актера. Впрочем, Лариса уже начала понимать, что это вовсе не актер. А просто мужчина, который не знал, что на него направлена камера.

Равно как и женщина отнюдь не была актрисой. В первую минуту незамысловатого действа Лариса не видела ее лица. Вместо лица на экране крупным планом присутствовала другая часть ее тела, очень обширная и, видимо, нравящаяся мужчине. А может, и нет, поскольку он несколько раз останавливался и просил партнершу простимулировать его.

В этот-то момент Лариса и рассмотрела лицо женщины. И чуть было не упала с кресла. Это была… Валентина Егоровна Коробейникова. А ее партнер был совершенно не похож на Льва Борисовича – если только возрастом. Это был незнакомый Ларисе мужчина, с властным подбородком и седой шевелюрой.

А дело происходило, по всей видимости, на той самой квартире, где Лариса недавно встречалась со Львом Борисовичем. Она узнала элементы обстановки той самой комнаты.

«Конспиративная квартирка используется каждым членом семьи по-своему», – подумала мимоходом Котова. Продолжая просмотр ленты, она параллельно думала о том, кем и зачем этот банальный эпизод из жизни людей среднего возраста был запечатлен на пленку.

Зачем – понятно: очевидно, для шантажа. Только кого и кем? Кем – тоже вроде бы понятно. Виктором Савельевым, должно быть. И связь между ним и Львом Борисовичем Коробейниковым (или его женой Валентиной) можно уже считать практически доказанной. В принципе в этом не было ничего удивительного, если бы не то обстоятельство, что Виктор погиб от пули киллера в прошедшую субботу.

Лариса вспомнила лицо Льва Борисовича, когда она сообщила ему о смерти Савельева. Он явно сре– агировал. Но не пожелал признаться Ларисе в том, что он знал эту фамилию. То есть он или причастен к его смерти, или… Словом, одна тайна разгадана, но появляется целый ряд новых.

На экране тем временем ничего особенного не происходило. Ну, обычный секс немолодых людей. И вроде бы успешно он закончился, к взаимному удовлетворению. И экран погас, напоследок продемонстрировав Ларисе искаженное страстью лицо Валентины Егоровны.

«Ну что, звоним Коробейникову?» – спросила сама у себя Лариса.

Она выпила еще одну чашечку кофе, добавив туда коньяку. Потом, сформулировав для себя те фразы, которые собиралась сказать Льву Борисовичу, набрала номер. Однако ответом ей послужили только длинные гудки.

«А не сделала ли я ошибку, позволив Льву Борисовичу уйти из-под моего наблюдения?» – продолжила Лариса внутренний монолог.

«И, похоже, пора другим заинтересованным сторонам узнать о его возвращении», – мысленно добавила она. Первым в этом ряду Лариса видела Олега Карташова, представителя правоохранительных органов. Они должны заинтересоваться этой историей просто потому, что Валентина Егоровна, эта страстная женщина, умудрилась опознать в чьем-то трупе своего мужа. А это уже прямая компетенция милиции.

И, подумав еще немного, Лариса попыталась связаться с Карташовым. Тем не менее ни на работе, ни дома майора она застать не сумела.

«Наверное, все же решил поехать на рыбалку», – хмуро подумала Лариса, посмотрев в окно. А там вовсю веселилось лето и не собиралось успокаиваться – жара стояла такая, что желание поехать укрыться от нее на волжской прохладе было вполне объяснимым.

Так или иначе, Карташова не было, и ей пришлось прорабатывать другие возможные направления своих действий. И она решила первым делом уточнить и окончательно подтвердить связь Льва Борисовича Коробейникова и убитого Виктора Савельева.

* * *

Сергей Иванович Рюмин с утра находился в очень плохом расположении духа. Дело было в том, что теперь вдруг куда-то пропал другой его партнер, Юрий Павлович Крысин. Рюмина это очень беспокоило и пугало.

Дома Крысина не было, на работу он не явился. Жена клялась, что утром он был дома и поехал в офис, вот только почему-то очень рано. А сейчас уже было около шести вечера – Крысин на работе так и не появился.

«Черт, прямо «черная дыра» какая-то, – раздраженно думал Рюмин. – «Секретные материалы», да и только. Жаль, что агенты ФБР не приедут. Сиди вот тут, разбирайся сам как хочешь».

Рюмин подошел к стенке, достал бутылку коньяка и отхлебнул прямо из горлышка. «Спокойствие, главное спокойствие», – пытался унять дрожь в теле Сергей Иванович.

Но страх заползал во все уголки его тела. Он не понимал, откуда он взялся, такой абсурдный – ведь никаких разумных объяснений этому быть не могло. Что, кто-то их начал убирать одного за другим? Конкуренты из «Алмаза»? Но это дурь какая-то… Ну, перехватили они у них контракт с японцами, ну и что?

Однако нервная дрожь не проходила. Сергей уже не мог сидеть на месте и судорожно ходил взад-вперед по кабинету. Сто раз проверил соседнюю дверь. Заперто. Хоть бы позвонил, что ли, если где-то загулял. А если не загулял? А если следующим будет он?

«Так, без паники! – сказал он сам себе. – Это никому не надо. Хотя и насолили они, может быть, многим, но до сих пор ведь заканчивалось все мирно».

А страх не отпускал, он все больше окутывал разум и сердце. А со страхом мыслить логично нельзя. И Рюмину полез в голову всяческий бред. Сначала он захотел запереться в своей квартире и никуда не выходить, общаться с миром через нанятую им служанку – а что, в Америке некоторые сумасшедшие так делают, он сам в кино видел! А дела совершать по электронной почте! Хотя нет, конечно, ерунда все это.

И Сергея Ивановича понесло в другую крайность. И он начал рассуждать сам с собой на тему о том, что неплохо было бы поехать куда-нибудь к чертовой матери на море, причем на любое, хоть на Северный Ледовитый океан.

«Пусть уж лучше медведи сожрут, чем тут трястись, – думал Рюмин. – Или медведи не там живут? А, все равно, пусть кто-нибудь сожрет. Или лучше заледенеть в каком-нибудь торосе, и пусть лет этак через двести ученые ломают головы, кто я такой, как туда попал и чем питался. Хоть науке послужу».

Мысль послужить науке почти успокоила Сергея Ивановича, и он мечтательно закурил. Но после выкуренной сигареты и пребывания в одиночестве в кабинете еще на протяжении минут пятнадцати ему снова померещилось черт знает что. Ему казалось, что его преследуют какие-то маньяки, которые уже с присущей всем им безжалостностью расправились с Коробейниковым и Крысиным. Они, эти маньяки, были одеты в ужасные одежды и вооружены топорами, пилами и еще какими-то неведомыми Рюмину орудиями зла.

И когда Рюмин был уже на грани нервного срыва, из самой глубины сознания потянулась еще пока слабая ниточка. Сергей Иванович даже напрягся, чтобы вспомнить.

«Ну да, как же это он забыл! Та женщина, которая спрашивала насчет Левы! – вдруг осенило его. – Может быть, она в состоянии помочь в этой ситуации? Похоже, именно она тот самый частный детектив, которого дурочка Оля наняла, чтобы отыскать Леву – об этом еще Валентина на поминках говорила! Но как ее найти?»

Сергей Иванович окончательно поверил в мистику, когда в следующий момент дверь отворилась, и на пороге появилась она, Лариса Котова. Рюмин сначала вздрогнул:

– Вы кто? А, Лариса Викторовна, кажется, так вас зовут… Проходите, садитесь.

Лариса почувствовала в хозяине кабинета ранее не замечавшуюся любезность и насторожилась. А Рюмин даже подвинул к ней пачку сигарет и предложил кофе. В ответ Лариса, улыбнувшись, отказалась от кофе и вытащила свой «Кент».

– Я хотел… – начал было Рюмин, но Лариса перебила его.

– Если вы о нашей прошлой встрече, то извинений не надо. Меня интересует только вопрос о том, с кем вы вели свои рекламные дела. У меня есть данные, что с компанией «Тарг» и лично с Виктором Савельевым.

– А что такое? – широко раскрыл глаза Рюмин.

– Дело в том, что он был убит в субботу вечером.

– Но… Какое отношение это имеет к исчезновению Коробейникова и Крысина?

– Крысина? – удивилась Лариса.

– Да, Юрий Павлович сегодня не вышел на работу, – трагическим тоном произнес Рюмин.

– В таком случае вопрос о Савельеве еще более актуален, – сухо констатировала Лариса.

– Не понял, – чуть дрожащим голосом отреагировал Рюмин.

– Я не знаю, каким образом вы связаны с «Таргом» и почему исчезают ваши компаньоны, – раздраженно сказала Лариса, – но факт есть факт – Савельев был убит. А он вел дела с вами. Вам знакома эта фамилия – Савельев?

Лариса почувствовала, что Рюмин чем-то деморализован, и решила усилить словесный натиск.

– Кажется, да… – неуверенно ответил Сергей Иванович. – Но я ни при чем. С этим Савельевым все переговоры проводил сам Лева. Я абсолютно ни при чем! Да там и не было ничего такого – рекламные ролики, и все!

– Спасибо, – облегченно выдохнула Лариса.

– За… что?

– За прояснение ситуации, – честно ответила Котова. – В таком случае вы можете не опасаться. А ваш Крысин, скорее всего, найдется, живой и невредимый…

Сергей Иванович недоверчиво смотрел на Котову. Но через полминуты он окончательно уверовал в мистические силы. И, поскольку его психика была расшатана сегодня с самого утра, он был готов хлопнуться в обморок, потому что скрипнула дверь, и в дверном проеме показался пропавший Юрий Павлович Крысин.

– Ты где был?

– Пиво пил, – хмуро ответил словами из рекламы Крысин, неодобрительно посмотрев на Ларису.

– Я с самого утра на нервах! – вскричал Рюмин.

– Не ори, – оборвал его компаньон. – Я просто решил опять на Волгу съездить, на тот остров…

– И что?

Тут Крысин уже в упор уставился на Ларису. Он явно показывал, что она здесь лишняя. В принципе Лариса уже узнала то, за чем сюда пришла. Она, конечно, с удовольствием бы послушала версию Крысина об исчезновении Коробейникова, но понимала, что при ней господа бизнесмены разговаривать не будут. Поэтому ей ничего не оставалось делать, как улыбнуться почти по-дружески Рюмину и демонстративно отвернуться от Крысина. Около самой двери она обернулась и обронила словно невзначай:

– А вы точно уверены, что Лев умер? Желаемое не всегда является действительностью.

И сразу же захлопнула дверь. Через минуту она уже сидела за рулем своей машины и ехала к Лене Охотниковой. Из машины она еще раз позвонила Карташову – но, увы, майор по-прежнему не отвечал на телефонные звонки.

* * *

После смерти Виктора Лена никак не могла прийти в себя. Все, что бы она ни делала, не получалось. Несмотря на то, что ей недавно предложили новую должность в банке, это не радовало. Зачем ей деньги, если они не приносят радости, если Виктора уже нет? Она старалась не думать об этом, но память услужливо преподносила материал для воспоминаний.

Они собирались в свадебное путешествие на Кипр. Витя говорил, что скоро они станут богатыми, а теперь… Теперь ее покровитель в банке, с которым она твердо решила порвать после свадьбы, пристает к ней и постоянно поглядывает маслеными глазками. Противно как…

Лена перешагнула через себя, как когда-то давно, в институте. Перешагнула ради поста «начальника отдела». Теперь она это имеет, и что?.. Ничего.

Она взяла отпуск за свой счет до конца недели, хотела немного развеяться. А ей даже из дома выходить не хочется. Телефон звонит с утра до вечера, скорее всего это старается Иваныч, как она называла шефа и вынужденного любовника. Ну и пусть, теперь она его точно пошлет куда подальше. Уж, по крайней мере, встречаться с ним больше не намерена.

«А может, и нет?» – мелькнула у Лены мысль. Ведь жизнь продолжалась, а от этого самого Иваныча зависело ее будущее благосостояние. Она постаралась отогнать мысли о перспективах своих отношений с шефом и сосредоточилась на Викторе.

Один вопрос не давал ей спокойно жить: кто убил Виктора? Кто разрушил ее счастье? Ей даже не с кем было посоветоваться. По-настоящему близких подруг у нее не осталось. А болтать со всеми подряд не было никакого желания. Все чаще она вспоминала свою семью – хотелось просто уехать к маме. Это чувство возникло у нее впервые с того самого времени, когда она поступила в институт и начала самостоятельную жизнь.

Лена всегда снисходительно и даже чуть презрительно относилась к своей семье. Мать всю жизнь проработала на мясокомбинате. И что она видела в жизни, кроме своих антрекотов? Зарплаты еле хватало. Лена пыталась вспомнить улыбку матери и не смогла: у нее всегда было полно забот – тут не до смеха. Отец работал в «Мостотряде». Обслуживал мост через Волгу. Веселым или довольным Лена его тоже не видела. Они жили так, как будто навсегда потеряли радость. Лена так жить не собиралась. И она жила по-другому, а радости все равно не было… Вернее, радость была – Виктор Савельев, и того убили.

В дверь позвонили, и Лена посмотрела в глазок: Иванычу открывать она не собиралась. Но господь услышал ее молитвы – на площадке стояла Лариса. Первый раз за эти дни Лена обрадовалась.

– Здравствуйте, проходите, – закрывая за гостьей дверь, скороговоркой проговорила она.

А Лариса отметила про себя, что Лена за последние дни очень похудела, с лица спал румянец, оставив какую-то смертельную бледность. Но тем самым подчеркнул огромные глаза. Она казалась еще выше и стала похожа на кого-то из ведущих манекенщиц.

– Я вас ждала, – просто сказала Охотникова. – Я очень хочу, чтобы вы все-таки нашли убийцу. Это сейчас для меня главный вопрос.

– У меня для вас есть информация, – мягко сказала Лариса. – Вы меня выслушайте спокойно, а потом, если мне понадобится ваша помощь, помогите, пожалуйста.

– Конечно, – несколько удивилась Охотникова. – А в чем дело?

– Вы в курсе того, чем занимался Виктор?

– Конечно, он работал в рекламном агентстве. – Лена все больше недоумевала.

– Что он снимал, вы знали? – с упором на первом слове спросила Лариса.

– Рекламные ролики.

– Сделайте кофе, под него лучше разговаривать, – сменила тему Котова.

Лена пожала плечами и стала суетиться у плиты. А Лариса тем временем вывалила ей все свои знания про кофе и способы его приготовления. Под конец этого разговора атмосфера несколько разрядилась.

– Скажите, Лена, о своей работе Виктор вам что-нибудь рассказывал? – Лариса задала наконец вопрос по делу.

– Да, иногда. Этой темы мы почти не касались. А в последнее время, – Лена чуть задумалась, – ладно, теперь можно говорить, Виктора все равно нет…

– Что? – нетерпеливо подалась вперед Лариса.

– Он был очень нервный. На все мои вопросы ничего не отвечал. А потом сказал, что влип по уши в дерьмо. Вообще он занимался, кроме своих прямых обязанностей, поиском моделей с хорошей фигуркой, с длинными ногами, ну и так далее. Знакомился, приводил к шефу, и все.

– Я извиняюсь за свою настойчивость, а что это за «дерьмо», про которое вы упомянули?

– Дело в том, что ему надо было снимать ролик, шеф попросил. А оказалось, что это вроде как порнуха, – неохотно ответила Лена. – Отказываться было бесполезно – они уже приехали на место. Ему заплатили хорошие деньги, ну и все. Но это, кажется, было один раз.

– Когда у вас должна была состояться свадьба?

– Через два месяца, мы хотели подать заявление, но не успели. В свадебное путешествие должны были поехать на Кипр или еще куда-нибудь в этом роде. Виктор говорил, что должен вот-вот заработать. Вот и поехали… Они, наверное, эти начальники, и убили его.

– Значит, вы все-таки знали, чем он занимался.

– А что такого? – удивилась Лена. – Я думала, вы мне скажете, за что его убили и кто.

– Он говорил вам о том, что снимает компромат, чтобы заняться шантажом?

– Нет. Он только один раз сказал… Ну, про эту порнуху. – Охотникова покраснела.

– Лена, а Виктор жил один? – вздохнув, спросила Лариса.

– Да, у него такая же однокомнатная квартира, как у меня. Мы собирались поменять их на одну трехкомнатную после свадьбы.

«Значит, деньги у него были немаленькие, – отметила про себя Лариса. – Или он рассчитывал получить их».

– Лена, я понимаю, тебе тяжело, но не могла ли ты проводить меня туда? – попросила она Охотникову. – У тебя же есть ключи?

Лена, немного подумав, ответила:

– Да, ключи есть. Я провожу вас. Я там, правда, не была с нашей последней встречи. Пойдем сейчас?

– Да, если можно, я на машине.

И они спустились вниз. Лена назвала адрес – это было не очень далеко от ее дома. На «Вольво» они добрались туда за десять минут. Дом Савельева оказался обычной девятиэтажкой. До квартиры Виктора на четвертом этаже Лариса с Леной поднялись в лифте. Открыв дверь, они вошли действительно в такую же, как у Лены, квартиру.

– Господи, а что это такое? – удивилась Охотникова прямо с порога.

– Что? – спросила Лариса, но в следующий момент все поняла.

В квартире царил настоящий бардак – все было перевернуто вверх дном, белье из платяного шкафа валялось на полу. Неизвестные хулиганы не пощадили даже телевизор – он был разбит просто вдребезги.

На открытом секретере в беспорядке валялись фотографии. Скорее всего, на них были запечатлены те модели, которых искал Виктор.

– Он так хорошо фотографировал? – спросила Лариса, подходя к секретеру.

– Фотографировал? – Лена рассеянно посмотрела на нее. – Нет, он больше снимал на камеру. А фотографии? Это так, хобби.

– Но это не компромат, – задумчиво произнесла Лариса, рассматривая фотографии.

– А что, он правда что-то снимал? – немного испугалась Лена.

– Скорее всего, – вздохнула Лариса.

– И его за это убили?

Лариса не ответила. Но по выражению ее лица Лена поняла, что ответ предполагался утвердительный.

– Так вы ничего об этом не знаете? – повторила свой вопрос Котова.

– Говорю же вам – нет.

– Ну, хорошо, – мягко сказала Лариса, направляясь к выходу из обезображенной квартиры Савельева.

– Но у вас есть какие-то предположения? Вы знаете, кто убийца? – остановила ее Лена.

– Пока это только предположения, – уклонилась от ответа Лариса.

Ей не хотелось рассказывать Охотниковой обо всем, что она узнала, да в этом и не было никакого смысла.

– Скажите, он начал обещать вам богатство совсем недавно? Я имею в виду поездку на Кипр и прочее? – спросила она.

– Ну, в общем, да. Может, с месяц назад.

– Спасибо.

Лариса отвезла Лену домой и поехала к себе. Она торопилась. Из машины она позвонила еще раз Карташову и Коробейникову. По обоим адресам ее снова ожидала неудача – трубку не поднимали.

* * *

У дверей своего дома Ларису встретила заплаканная Оля Коробейникова.

– Что-нибудь случилось? – Лариса даже испугалась.

Но Оля только всхлипывала. Наконец, после того как Лариса проводила ее на кухню, дала выпить стакан воды, она начала говорить.

– Папа снова исчез, – выдавила из себя Оля. – Оставил вот эту записку.

Она достала из кармана смятый листок, вырванный из ученической тетради.

«Оля, не беспокойся ни о чем. Я скоро вернусь. Матери ничего не говори, никуда не обращайся. Целую, папа», – было написано на этом листке.

– Записка не очень вразумительная, – констатировала Лариса.

– Что это может означать? – испуганно спросила Оля.

– Все, что угодно. Мы пока этого не знаем, – задумчиво произнесла Котова.

– Но его не убьют? – спросила Оля, заглядывая в глаза Ларисе.

– Нет, конечно, нет, – ответила та, обняв девушку за плечи, не веря полностью, однако, в справедливость своих слов.

– Вы знаете, в последнее время с мамой что-то происходит. Иногда мне просто страшно, – немного погодя поведала успокоившаяся Оля.

– Что это значит? – насторожилась Лариса.

– Она странно себя ведет.

– В чем это выражается?

– Она ходит по дому, улыбается иногда, разговаривает, как в песне – «тихо сам с собою я веду беседу». Она не была такой никогда. А меня как будто вообще не существует, – обиженно сообщила Оля.

– А раньше такого не было?

– Нет, я вообще-то к этому привыкла, – призналась Оля. – С мамой у меня никогда не было, ну как бы это сказать, дружбы… Ее никогда не интересовала моя жизнь, мои друзья, мое будущее. Знаете, родители часто задают вопрос: кем ты хочешь быть? А ее это не волнует. Я все время общаюсь с папой. Вернее, общалась…

Оля снова заплакала, закрыв лицо рукой. Лариса вздохнула, вынула из шкафчика бутылку коньяка и налила рюмку.

– На, выпей.

Коробейникова-младшая послушно выпила коньяк, чуть поперхнулась, потом запила коньяк кока-колой.

– Так что же, ты не закончила…

– Конечно, мы с мамой разговаривали, – продолжила Оля. – Чисто внешне можно даже было подумать, что у нас чудная семья. Мои одноклассники мне даже завидовали.

– А на самом деле?

– А на самом деле каждый был сам по себе. Мне иногда казалось, что у родителей – и у папы, и у мамы – есть связь на стороне. А сейчас, по крайней мере, относительно мамы, я в этом даже уверена.

– Почему? Она с кем-то встречается? Или ты видела этого мужчину? – быстро стала задавать вопросы Лариса.

– Нет, но уж слишком часто она куда-то звонит, но, похоже, безрезультатно. Поэтому она очень раздражается и злится. Вчера чуть телефон не разбила, хорошо, что в диван попала.

– Кому она звонила, ты не знаешь?

– Нет… – ответила Оля и как-то виновато посмотрела на Ларису. – А сегодня к ней пришел наш адвокат, и они долго говорили у папы в кабинете. А потом, после его ухода, она сказала, что мне надо поехать в лагерь, отдохнуть перед вступительными экзаменами. А я что-то боюсь уезжать, да и странно все это, непонятно. У меня сложилось впечатление, что ей надо решить что-то, в чем я ей очень мешаю.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что она спросила, не собираюсь ли я замуж. А мне вообще-то пока еще семнадцать. Я что, ненормальная, замуж выходить?

«Нет, Оля никак не производит впечатление ненормальной, – подумала Лариса. – А вот ее мамаша ведет себя очень странно. Если разговор с адвокатом шел о завещании, то на его оглашении должна присутствовать и Оля, так что вряд ли он зачитывал документ. Тогда что же?»

– Оля, а адвокат сам пришел?

– Нет, его мама вызвала по телефону. Я слышала, как она говорила, что у нее очень важное дело.

Лариса напряженно раздумывала. Разумеется, она не будет говорить Оле о проделках ее мамаши на старой их квартире, где недавно скрывался Лев Борисович. Незачем травмировать ее. Хотя, возможно, Оля и знает того самого мужика с благородной сединой.

– Я все никак не пойму – зачем же мама кого-то похоронила, – продолжала тем временем Оля, у которой под воздействием коньяка развязался язык. – Если у нее действительно кто-то есть, то не проще ли развестись, если мы так ей мешаем. А так, это ведь уголовное дело? Ее будут судить?

– Уголовное дело, наверное… А вот судить? – задумчиво произнесла Лариса.

– Вы знаете, я ведь буду поступать в юридический. Это же очень интересно. Мама, правда, хотела, чтобы я пошла в экономический. Но я туда никогда не хотела, а теперь у нее другие проблемы. Так что, я думаю, ей все равно.

– Оля, а у папы есть родственники?

– Нет. Мать моего отца недавно умерла.

– А дедушка?

– Дедушка давно умер, почти сразу после войны, от ран. До Берлина дошел. А что? Я знаю, что с бабушкой мама не ладила.

– Да ты знаешь, никак не пойму, почему же так быстро похоронили твоего отца.

– А других родственников у него и не было, – ответила Оля. – Я, например, даже и не знаю, мама вообще друзьям-то говорила.

– Хорошо, что родители отца уже умерли, – заметила Лариса. – А то я уж думала: ну и семейка. Ты извини, конечно.

– Да ладно, чего уж там! – махнула рукой Оля. – Можно еще коньяку?

Лариса пожала плечами и налила Оле еще одну рюмку. Та выпила залпом и даже не стала запивать кока-колой.

Оля посмотрела на Ларису уже мутными глазами и просящим тоном попросила:

– Лариса Викторовна, извините, пожалуйста, а можно еще коньяку, а потом лечь отдохнуть? Я очень устала.

Сначала Лариса несколько оторопела от такой непосредственности, но потом улыбнулась и налила ей коньяку. Спустя десять минут Коробейникова-младшая уже удобно устроилась на любимом диване Евгения Котова.

Лариса посмотрела на Олю, убедилась, что девушка заснула, и снова позвонила сначала Коробейникову, а потом Карташову. Но они как сквозь землю провалились. Ей ничего не оставалось, как чертыхнуться и пойти на третий этаж в свою комнату.

* * *

– Лара, откуда у тебя этот образчик геронтофилии? – с усмешкой спросил Котов, обернувшись в кресле.

Евгений сидел в Ларисиной комнате и с упоением смотрел ту самую кассету, которую Лариса забыла в видеомагнитофоне несколько часов назад.

– Это круто, – кивнул он на экран и щелкнул пультом, чтобы изображение остановилось. – Пособие по преодолению половой немощи у пятидесятилетних.

– Ты откуда взялся? – удивилась Лариса.

– Я вернулся, Лара, из Карловых Вар, – скаламбурил Котов с широкой улыбкой.

– Как отдых?

– Прекрасно. Лучше, чем здесь. – Евгений снова обратил внимание на видик.

Лариса хмуро кивнула. Появление мужа несколько озадачило ее. Она уже привыкла за последнюю неделю к его отсутствию, и поэтому его неожиданное возникновение ее раздражало. Отчасти это было связано с тем, что в предыдущих приключениях Ларисы муж ей только мешал неуместным сованием носа куда не следует и требованием внимания в самые неподходящие моменты. Поэтому сейчас ситуация находилась на грани скандала – настолько сильным было раздражение Ларисы.

– Кто тебе вообще разрешал сюда заходить? – для начала она решила возмутиться.

– А что – это, по-моему, наш общий дом, – рассудительно заметил Котов. – Да и к чему нам эти разделения: твоя комната, моя комната?

По его виду Лариса поняла, что муж не намерен с ней скандалить.

– К тому же у тебя здесь очень интересно, – продолжил Евгений. – Там оч-чень интересно.

Он снова кивнул в сторону видика и активизировал пультом картинку.

– Выключи, – поморщилась Лариса. – Ты прямо как подросток какой-то…

– Ни фига подобного, – не согласился Евгений. – Дело в том, что этого мужика я знаю. Мне именно поэтому интересно. До чего он опустился, если связывается с какими-то толстухами, которым пора обращаться за психологической помощью по причине своей полной половой непривлекательности!

– Кто этот человек? – тут же спросила Лариса.

Более всего ее удивило, что от появления мужа была хоть какая-то польза.

– А, понятно! – улыбнулся Котов. – Это новое расследование, и, конечно же, этот мужик – главный злодей.

– Кто этот человек? – упрямо повторила Лариса.

– Четыреста долларов стоит эта информация, – не моргнув глазом, ответил Котов. – Сама же говорила, что у нас с тобой должны быть чисто деловые отношения. Вот я тебе могу продать свои знания.

– Перестань паясничать, Женя! Кто этот человек? – сморщилась Лариса.

– О, это страшный человек. – Евгений снова нажал на кнопку, и изображение остановилось. – Это профессор Мориарти Ленинского района! Я удивляюсь, почему ты его не знаешь!

– Женя!

– Еще одна подсказка для тебя, бизнесвумен! – не унимался в своем ехидстве Котов. – Он содержит некий банно-прачечный комбинат и автосалон.

– Я тебя убью, Котов! Я все равно выясню, кто это, и без твоей помощи.

– А если серьезно, Лара, то не советовал бы тебе его шантажировать, – сдвинул брови Евгений.

– Подожди, – нетерпеливо сказала Лариса. – Я, кажется, вспомнила… Вспомнила. Его фамилия…

– Росличенко, – опередил ее Котов. – Алексей Иванович Росличенко, владелец автосалона «Роллинг», официального дистрибьютера не то «БМВ», не то «Ауди» в нашем регионе. И у него не очень хорошая репутация. Не надо тебе с ним связываться.

Он посмотрел на жену и, увидев на ее лице решимость, снова нажал на кнопку пульта, встал с кресла и подошел к Ларисе. Обняв ее, он начал говорить:

– Лара, этого совсем не нужно делать! Откуда у тебя кассета? Не вздумай пустить ее в ход. Никакой выгоды от этого не будет.

Лариса молчала, напряженно раздумывая.

– Кстати, этот бандит хренов собирается в Думу. Областную или городскую – черт его знает… И это все, как я понял, приготовлено к выборам.

– Я не знаю, – честно ответила Лариса. – Подозреваю только, что из-за этой кассеты убили человека.

– Вот видишь! Вот видишь! – заверещал Котов. – А ты хочешь подставить и себя, и меня под монастырь!

– Ты, похоже, чудовищный трус, Котов? – слегка усмехнулась Лариса.

– Я – просто разумный человек, – не согласился Евгений. – Зачем эти напряги? Абсолютно не нужны. Выкинь эту кассету к чертовой матери.

Лариса освободилась из объятий мужа и присела на кресло. Вытащив пачку сигарет, она достала одну и закурила. Котов поспешил поднести ей свою зажигалку.

– А что, этот Росличенко – действительно так страшен? – спросила она уже более спокойно.

– У него, во-первых, связи с губернаторской командой, с которой, как ты знаешь, ни я, ни ты особо не дружим, – начал Евгений. – Потом, у него влиятельный тесть. Он-то и двигает Алексея Ивановича вперед, скажу по секрету. Ну, и потом, поговаривают, что одно время он руководил всем рэкетом Ленинского района. Как до того парткомом на одном из заводов.

Лариса кивнула в знак того, что внимательно слушает обстоятельный рассказ мужа.

– Потом он брал какие-то кредиты и ни фига не отдавал. Какие-то связи наверху плюс бандитские наезды – вот слагаемые его успеха, – заключил Котов.

– Понятно.

– Что тебе понятно? – вдруг занервничал Котов. – Что ты собираешься делать с этой кассетой?

– Пока ничего.

– А потом? – не унимался Евгений.

– Потом посмотрим.

– Что посмотрим? Подумай о Насте!

Евгений выдвинул последний аргумент, апеллируя к материнским чувствам Ларисы. А она почувствовала, что если не успокоит Евгения, то он будет продолжать ныть.

– Женечка, я все поняла, – ласково сказала Лариса. – Я ничего с этой кассетой делать не буду. По крайней мере, разбираться по поводу ее с Росличенко я не намерена.

– Ни в коем случае! – поднял вверх палец Котов. – Он нам не мешает, мы ему тоже. И слава богу!

Лариса улыбнулась мужу и плавно встала с кресла.

– Если хочешь, можешь досмотреть, – сказала она.

Котов колебался несколько секунд, потом занял Ларисино место и включил воспроизведение.

– Нет, я удивляюсь – зачем ему эта толстуха? Ведь у него есть масса молоденьких девочек! – воскликнул он, качая укоризненно головой.

«Вот это мне и предстоит выяснить», – подумала Лариса, выходя из комнаты.

Вернувшись на кухню, она еще раз позвонила Коробейникову и Карташову. Если по первому номеру было звонить практически бесполезно, исходя из смысла оставленной им записки, то второй абонент сейчас ей просто необходим. И он оказался на месте.

Карташов пребывал в хорошем настроении после рыбалки, на которую он выбрался в первый раз за лето.

– Алло, я слушаю, – произнес он расслабленным голосом, с трудом преодолевая лень после сытного ужина.

– Олег Валерьянович, дорогой, у меня для тебя новости, – пропела в трубку Лариса.

– Что такое случилось? – слегка недовольным голосом спросил Олег.

Он уже подозревал, что Лариса сейчас потребует от него каких-то действий, а ему совершенно ничего не хотелось. Только спать, поскольку завтра с утра было необходимо быть на работе.

– Приезжай сейчас ко мне. События развиваются стремительно.

– Какие события, Лариса Викторовна? – Карташов решил избрать свойственный ему скептический тон.

– Связанные с исчезновением Коробейникова, его так называемыми похоронами и убийством Виктора Савельева.

– А по телефону нельзя все изложить? – попробовал отмазаться Карташов.

– Нельзя, – коротко и категорично ответила Лариса. – Приезжай ко мне, и будем решать, что дальше делать. Потому что без помощи милиции я уже дальше работать не могу.

– А может, ты ко мне?

– Олег! – почти закричала в трубку Лариса. – Хватит предаваться лени! Скоро у тебя живот будет больше, чем у моего старого стодвадцатикилограммового друга Асташевского! Ты не хочешь быть подполковником или как?

Карташов выдохнул в трубку. Подполковником стать он, конечно, хотел. Вот только его начальство руководствовалось своими собственными соображениями по этому поводу, а они отнюдь не зависели от его, Карташова, работоспособности и результативности. Но объяснять это Ларисе было бесполезно. И он, кряхтя и ломаясь всем телом от неудовольствия, проговорил в трубку:

– Хорошо. Через полчаса.

Надо отдать ему должное, он не опоздал. И энергия вернулась к нему после того, как он выслушал все, что Лариса успела узнать в результате своего расследования.

– Так… Понятно… Где этот гребаный Лева?.. Короче, надо ехать щемить вдову… – заговорил он рублеными, брутально-милицейскими фразами.

Он расхаживал по кухне и изображал из себя одновременно активного и умного мента. Возможно, в этом сыграл свою роль момент присутствия здесь же мужа Ларисы – Евгения. К нему Олег относился не очень хорошо, поскольку считал его, с одной стороны, человеком легкомысленным и недостойным Ларисы, а с другой – не мог не осознавать, что Евгений с его деньгами и положением выигрывает у него. Карташову же оставалось довольствоваться лишь редкими, нерегулярными сексуальными встречами с Ларисой и этим тешить свое самолюбие. К тому же, здороваясь с ним сегодня, Котов произнес снисходительно:

– Здравствуйте, Олег… Как вас, забыл?

Карташову пришлось напомнить, что он Валерьянович. На что Котов осклабился и сказал:

– Лариса о вас много рассказывала. Вы – великолепный сыщик.

Карташову показалось, что Котов произнес эти слова с нескрываемым ехидством. Но тратить время на разборки со своим соперником не было никакого смысла. И Олег решил сосредоточиться на деле.

– Ну что, Лариса Викторовна, пора ехать к вдове и крутить ее в бараний рог, – решительно сказал он.

На что Котов усмехнулся:

– Да, в бараний рог ее наш друг Росличенко, кажется, на пленке еще не свернул. Так что у вас есть шанс поправить дело. Желаю удачи, ребята!

И это котовское «ребята» тоже не понравилось Карташову. Но делать было нечего.

– Я оставляю тебе на попечение девушку Олю, – сказала Лариса мужу. – Не вздумай к ней приставать.

Оля по-прежнему спала на кухне.

– Хорошо, постараюсь, – буркнул Котов. – Хотя настроен я сегодня по-боевому…

Он еще раз бросил на жену насмешливый взгляд, но она этого уже не увидела – Лариса спускалась по винтовой лестнице в гараж вместе с Карташовым.

 

Глава 8

«Ну, хорошо, любят там друг друга на экране Росличенко и Коробейникова – ну и что, – думала Лариса, когда они с Карташовым ехали к Валентине Егоровне домой. – Ну, выборы – и что? У нас не Америка – это все ерунда! Любовники, любовницы – у каждого второго россиянина или россиянки такая ситуация. Почему же эта кассета должна вызвать шум?»

Она уже не сомневалась в том, что Савельева убили именно из-за этой кассеты. Только было непонятно, кто это сделал. Кандидатов было трое: Коробейников, Валентина и Росличенко. Вроде больше некому и незачем.

– О чем думаешь? – поинтересовался Карташов, с видимым удовольствием расположившийся на пассажирском месте «Вольво».

– О том, кому это надо, – уклончиво ответила Лариса.

– Что?

– Я о кассете.

– Избирательная кампания, – с видом прожженного знатока шантажа бросил Олег.

– Ну и что? – Лариса упрямо повторила все тот же вопрос, который она задавала и самой себе.

И вдруг ее осенило. Она остановила машину, притормозила около тротуара и удостоилась недоуменного взгляда Карташова.

– Что такое? – спросил он.

Вместо ответа Лариса взяла телефон и набрала свой домашний номер. Спустя полминуты трубку взял Евгений.

– Женя, скажи, пожалуйста, ты не знаешь случайно, банк, с которым связан по бизнесу Росличенко, называется не «СТЭП»? – спросила она.

– Э-э… Ну, по-моему, да, а что?

– Спасибо, – коротко поблагодарила мужа Лариса.

– С Росличенко не связывайся! Он…

Лариса не дослушала мужа и отключила связь, а потом удовлетворенно посмотрела на Карташова.

– Ну вот, кажется, я поняла.

– Что именно?

– А то, что, похоже, господин будущий депутат таким образом отрабатывал кредиты.

– Каким? – не понял Карташов.

– Таким. Он напрягается как мужчина, а женщина за это платит! – громко сказала Лариса, досадуя на непонятливость майора. – Господи, как поменялись роли! Женщина платит за секс – какой кошмар!

И, покачивая головой, направила машину к дому Коробейниковых.

* * *

– Алексей, я все сделал, что ты просил. – Голос тестя звучал солидно и основательно.

– Спасибо, Михаил Петрович, – ответил Росличенко.

– Административный ресурс подключим, соперники номинальные, так что… – Тесть улыбнулся. – Словом, Алексей, готовься представлять, так сказать, народные интересы. Губернатор не против, он тебя знает, я ему говорил…

Росличенко ответил ему понимающей улыбкой.

– Как у тебя с Ниной-то, все нормально? – Михаил Петрович потрепал зятя по плечу.

– Да вроде бы.

– Ну, смотри, чтобы было все как положено, – строгим тоном произнес тесть.

И, не слушая ответные невнятные реплики Росличенко, он, глянув мельком на часы, двинулся к выходу.

– Пора мне, – прокомментировал он. – Надо еще в два места заехать.

Росличенко вежливо проводил тестя и вернулся в свой кабинет. Сейчас, когда Михаил Петрович его не видит, он может дать волю своим чувствам. А чувствовал себя Алексей Иванович не очень хорошо. Потому что с Ниной у него было отнюдь не все нормально. Вернее, пока что все в норме. Но… При определенных обстоятельствах может все пойти совсем в другом направлении.

«Черт побери, почему бабы такие ревнивые!» – со злостью подумал кандидат в депутаты.

Алексей Иванович откровенно нервничал. Причины этой нервозности заключались в том, что на него существовал компромат. И пускай одно из действующих лиц всей этой кутерьмы уже в могиле, никто не может ручаться за то, что все опять не всплывет. А если будет так, то Нина найдет слова, которые заставят Михаила Петровича изменить свое мнение о зяте. В конце концов, это нужно не тестю, а ему, Алексею Росличенко. Это депутатство и связанные с ним блага.

Росличенко раздраженно набрал номер телефона.

– Алло, это я. Что-нибудь скажешь мне? – спросил он.

– Ничего. А что я могу сказать? – ответил женский голос в трубке.

– Это твоих рук дело?

– Да ты что!

– А чьих же? Неужели этот щенок сам додумался? Откуда ветер дует?

– Откуда я знаю! – Женщина начала раздражаться.

– Какого черта вообще… – Росличенко осекся.

– Что – какого черта?

– Я с тобой связался, – закончил Алексей Иванович фразу.

– Ах, вот как мы заговорили? А кто прикрывал тебя за те кредиты?

– Тише ты, тише, – зашикал Росличенко. – Может быть, телефон прослушивается! Чего ты лепишь что попало?

– А ты что лепишь? – Голос собеседницы перешел на визг.

– Ладно, короче… – тяжело вздохнул Росличенко. – Если что, держи меня в курсе.

Он положил трубку и задумался. А подумать было о чем. Откуда, в самом деле, налетели все эти охотники до легких денег? Ну, ладно, в первый раз он, можно сказать, отделался легким испугом и считал тему закрытой.

Но надо же такому случиться – буквально сразу после того, как Алексей Иванович немного расслабился, является этот нахальный сопляк и начинает что-то там мямлить о том, что неплохо бы ему заплатить, не то…

Да ладно бы просто мямлил – Алексей Иванович просто вышвырнул бы его вон, – но этот гаденыш Савельев представил неопровержимые доказательства его связи с Валентиной Егоровной! И Алексей Иванович в который раз проклял себя за отношения с этой старой коровой.

«Кляча недое…нная! – подумал он о Коробейниковой. – Из-за тебя все эти неприятности!»

Он вспомнил подробности их связи, всегда неизменное поведение Валентины Егоровны, ее растяжки на животе, ее дряблую, отвисшую грудь, которую ему приходилось ласкать, ее вечную ненасытность – ненасытность стареющей неудовлетворенной женщины, и сплюнул. Ему стало противно.

Он уже не помнил в этот момент о том, что получал за секс с Валентиной определенные услуги, весьма и весьма полезные для него. А уж то, на что пришлось пойти потом, и вовсе казалось ему слишком высокой платой за эти чертовы кредиты.

Как ни странно, Виктор Савельев, с которым Росличенко в разговоре избрал пренебрежительно-сни сходительный тон, ничуть не смутился. Этот мерзавец, поборов первоначальное смущение, твердо заявил, что сделает с этими кассетами.

Алексей Иванович прекрасно понимал, чем это для него чревато. Ему нужно было время, чтобы подумать.

– Хорошо, – сказал он Савельеву. – Я, безусловно, согласен, но ведь вы понимаете, что подобные дела не решаются так быстро… Мне нужно время, чтобы собрать деньги.

– Что, вы хотите сказать, что у вас нет такой суммы? – не поверил Савельев.

– Молодой человек, – холодно-презрительно заявил Росличенко, – вы, видимо, не понимаете. Я, конечно, человек не бедный, но все средства вложены в дело. Вы что, думаете, они просто лежат у меня в столе? Мне нужно время, чтобы найти наличность. Ну, что вы так нервничаете, ведь ваш… компромат никуда не денется. Подождите немного.

– Хорошо, сколько? – вздохнул Савельев.

– Ну, скажем, послезавтра мы вполне можем решить наши проблемы.

– Ладно, – вставая, проговорил Савельев. – До послезавтра я подожду. Но имейте в виду, Алексей Иванович, если и послезавтра все закончится лишь разговорами…

– Юноша, – остановил его Росличенко. – Я серьезный человек, и мне нет резона динамить вас столь примитивным образом. Если я сказал – послезавтра, значит, послезавтра.

– Хорошо, – кивнул Савельев и покинул кабинет.

Алексей Иванович подошел к окну и задумчиво посмотрел в него. Он увидел, как Савельев вышел из здания, перешел на другую сторону улицы и зашагал прочь.

«Ну, все, – подумал Алексей Иванович. – Это уж слишком».

Зарвавшегося щенка нужно остановить. Платить ему он не собирался.

«Заплатишь раз – потом вообще не слезет! – подумал он. – И тем более кому – сопляку какому-то! На кого бочку вздумал катить, лох! Да я тебя…»

Алексей Иванович до боли сжал пальцы. Потом, откинув эмоции, подошел к телефону и набрал известный ему номер.

– Слушаю, – послышался грубоватый голос.

Голос этот принадлежал некоему Боряну, знакомому Росличенко рэкетиру.

Алексей Иванович медленно и четко продиктовал в трубку, что ему требуется. Выспросив некоторые подробности, Борян заверил его, что «все пройдет чисто, типа не кипешуй, Иваныч, сделаем в лучшем виде».

– Надеюсь, – холодно ответил Алексей Иванович и повесил трубку.

Этот Борян давно раздражал его своей фамильярностью и претенциозностью. А Росличенко не любил панибратства с мелкими рэкетирами. Но деваться было некуда – Борян был ему нужен, и уже неоднократно оказывал Алексею Ивановичу различные услуги. И, что самое главное, все действительно всегда было сделано чисто.

Так случилось и на этот раз. Буквально на следующий день Борян лично позвонил Росличенко и сообщил, что «все сделано, в натуре. Гони бабки, Иваныч!»

«Опять бабки», – вздохнул про себя Росличенко.

Но в данном случае заплатить было нужно, избавление от этого недоделанного шантажиста устранило проблему, сильно волновавшую Алексея Ивановича, поэтому он без лишних слов выложил требуемую сумму.

– Осталось только надеяться, что не придет еще какой-нибудь новоявленный любитель снимать постельные сцены и получать за это деньги, – усмехнулся он. – Иначе и этот вместо денег получит пулю в лоб.

Подойдя к бару, он открыл его, достал початую бутылку коньяку, плеснул себе в широкую рюмку граммов сто и медленно выпил. Потом сел в кресло и ослабил узел галстука. Кажется, теперь можно немного расслабиться…

* * *

Валентина Егоровна Коробейникова после «смерти» мужа пребывала в какой-то эйфории.

Валентина давно уже хотела и мечтала убить мужа, но боялась потерять все. А теперь это получилось само собой. Жизнь, похоже, только начиналась. Волновало ее лишь одно – наезды на нее Алексея. А они в последнее время становились все более и более бурными.

Никогда Валентина Егоровна не могла предположить, что их отношения закончатся таким вот образом. Она вспомнила о том, как все начиналось…

Алексей Росличенко, постоянный клиент банка «СТЭП», всегда нравился ей как мужчина. Тем более что от мужа она давно уже не получала не то что любви и ласки, а хотя бы того, что называется «исполнением супружеского долга». Попросту говоря, муж даже не спал с ней.

От этого можно было осатанеть, что и произошло с Валентиной Егоровной. Ненависть к Льву стала настолько сильной, что Валентина иногда с трудом сдерживала себя, чтобы не схватиться за нож.

Когда ей сообщили, что найден труп, предположительно, ее Коробейникова, у нее аж сердце дрогнуло. Но не от горя, конечно, а от радости и надежды.

«Вот счастье-то было бы!» – думала она, когда мчалась на опознание.

Ей предъявили какой-то труп, и Валентина Егоровна, практически не взглянув на него, тут же признала, что это ее муж Лев Борисович Коробейников. О последствиях своего признания она тогда не думала, вся переполненная счастьем. То, что это вовсе не Коробейников и настоящий Лев Борисович может появиться в любой момент, даже не приходило ей в голову…

Она вспомнила своего мужа – вечно неухоженный, встрепанный, вялый какой-то…

А Алексей Росличенко приезжал в банк подтянутый, безукоризненно одетый и гладко выбритый, от него всегда пахло дорогим одеколоном. И Валентину Егоровну к нему манило, хотя поначалу она не признавалась в этом даже самой себе.

Она из личной симпатии позволяла Росличенко порой затягивать сроки выплат, выдавала ему кредиты на любую сумму, о какой он просил. Ей было легко и даже приятно это делать.

Но со временем она стала замечать, что Алексей злоупотребляет ее особым отношением. Он все реже возвращал кредиты, а размеры их становились все больше и больше.

Валентина Егоровна начала нервничать и наконец решила серьезно поговорить с Росличенко. Он приехал, как всегда, одетый с иголочки, уверенный в себе и благоухающий парфюмерией.

– Алексей Иванович, – начала Валентина Егоровна, чувствуя, как у нее появляется приятная дрожь в коленках при виде этого великолепного, хотя и потрепанного жизнью, самца. – Возникает вопрос о выплатах. Прошли уже все сроки. Деньги нужно возвращать, Алексей Иванович…

– Валентина Егоровна, – развалившись в кресле с чашкой кофе в руках, заявил Росличенко. – Ну что вам стоит подождать еще немного? Ну, что там, в конце концов, за суммы? Ведь для вас это сущие пустяки!

– Пустяки не пустяки, а возвращать нужно, – повторила Коробейникова, глядя на Алексея, как ей казалось, загадочным взглядом. – Впрочем… Есть еще один выход.

– Какой же? – тут же заинтересовался Росличенко.

Валентина Егоровна замолчала, многозначительно глядя на него.

– Для меня действительно является пустяком кое на что закрыть глаза, – понизив голос, произнесла она. – Но… С вашей стороны должны быть ответные действия.

– Какие же, Валентина Егоровна, вы скажите яснее, я все сделаю, – подавшись вперед, проговорил он, никак не желая понимать, чего она от него хочет.

«И что за мужики пошли! – с досадой подумала Валентина Егоровна. – Женщину понять не могут. Черт побери, не говорить же ему напрямую – переспи со мной!»

– Алексей Иванович. – Она сменила тон на игривый и ближе подвинулась к Росличенко. – Я ведь еще не старая женщина! И мы с вами могли бы перейти на «ты»!

– Безусловно, – несколько обескураженно ответил тот, машинально начиная гладить руку Коробейниковой, которую она протянула ему.

– Ну а так как я женщина еще и одинокая, то что мешает нам познакомиться, так сказать, поближе?

До Росличенко наконец-то дошло, чего хотела от него Валентина Егоровна. По выражению его лица невозможно было понять, как он к этому отнесся. Он продолжал гладить руку Валентины, напряженно думая о чем-то.

Потом, проведя руками по всему ее телу, вдруг, словно решившись на что-то, приподнял ее лицо за подбородок и впился в губы горячим поцелуем. У Валентины Егоровны мгновенно опалило жаром низ живота, она прижалась к Алексею как можно теснее, обвивая руками его шею…

Да, в тот раз все произошло именно в кабинете. И это так понравилось Валентине Егоровне, так возбудило ее, что она потом несколько раз пыталась настаивать на встречах именно там.

Но Алексей возразил, что это неразумно. И для интимных встреч была выбрана старая коробейниковская квартира. Это было безопаснее, как считал Росличенко.

«Безопаснее! – подумала Валентина Егоровна. – Вот тебе и безопаснее! И все эта сгинувшая черт знает куда сволочь Лева! Но откуда взялся Савельев? Кто он вообще такой?»

А теперь Алексей орет на нее, обвиняя чуть ли не во всех смертных грехах! А ведь когда-то он вел себя совсем не так…

Валентина Егоровна вспомнила жаркие ласки Алексея. Ей так хотелось верить тогда, что она действительно нравится ему, что она желанна и привлекательна…

В глубине души она отдавала себе отчет в том, что их отношения – это просто обмен определенными услугами, и не больше. Это даже нельзя назвать романом или любовной связью, но какой женщине не хочется верить в то, что мужчина, который спит с ней, хоть чуточку ее любит?

«Не может быть, чтобы он всего лишь платил мне за услуги! – думала она. – Я еще ого-го, я опытна, не то что эти длинноногие соплячки, я еще…»

Оборвав себя, она подошла к зеркалу, скинула с себя халат. Сразу обнажилось грузное, полное, дряблое тело женщины, чей возраст приближается к пятидесяти.

Валентина Егоровна изо всех сил напряглась, втянув живот, повертевшись перед зеркалом, но долго выдержать такого положения не смогла. Она резко выдохнула, и все жировые складки моментально заняли свое место там, где, по идее, должна была находиться талия…

Валентина Егоровна тяжело вздохнула и запахнула на себе халат, затянув пояс потуже.

«Ладно, – подумала она. – Сейчас надо не об этом думать».

Как ни обидно терять отношения с Росличенко, в первую очередь нужно было позаботиться о себе. Во-первых, отбиваться от его обвинений, а во-вторых, обеспечить себе нормальное материальное существование.

Валентина Егоровна уже советовалась с адвокатом по поводу того, как ей лучше прибрать к рукам фирму Льва Борисовича, а также остальное его имущество, но адвокат так толком ничего и не посоветовал.

И, откидывая мысли о рухнувших сексуальных отношениях с Росличенко, Валентина Егоровна погрузилась в размышления уже совсем другого рода…

 

Глава 9

Карташов с Ларисой вошли в вестибюль элитного дома и тут же наткнулись на удивленный взгляд «вахтера-охраны». Того самого Ивана Аркадьевича, с которым Лариса так мило разговаривала несколько дней назад.

– Вы к Коробейниковым? – поинтересовался он.

– Да, а что? – сразу же отреагировал Карташов.

– А вы не первые. Сегодня к ним много всякого народу переходило.

– И кто же это? – живо спросил Олег.

– Мужчины, женщины, – уклончиво ответил «вахтер-охрана».

– И сейчас кто-нибудь там есть? – спросила Лариса.

– Нет, сейчас нет.

– Тем лучше, – сказал бравый майор и решительно направился к лифту.

Дверь им открыли тут же, но Валентина Егоровна не могла скрыть разочарования. Она открыла дверь с каким-то нездоровым румянцем на лице, и, кажется, была в оптимистическом настроении. Но оно тут же улетучилось, как только она узнала Ларису.

– Это вы?

– А вы кого-то ждете?

– Нет, проходите, – вяло сказала Коробейникова. – Вы все еще занимаетесь поисками моего мужа? Ну-ну, могу показать место могилки.

– Спасибо, я в курсе, – ответила Лариса.

– Да? Что же вам еще нужно? Спрашивайте быстрее и уходите. Я плохо себя чувствую.

– Наверное, от скорби по мужу, – высказала предположение Лариса.

– Прекратите ехидничать. И, кстати, ваш спутник мог хотя бы представиться, что ли…

Карташов важно откашлялся и с небрежным видом достал свое удостоверение. «Видимо, насмотрелся западных фильмов про полицейских», – усмехнулась мысленно Лариса.

– Так… И что? – нахмурилась Коробейникова, ознакомившись с содержанием книжечки Карташова.

– У нас к вам есть несколько вопросов, – серьезно заявил Карташов.

– Ладно, вам я отвечу.

– Сначала – мне, – возразила Лариса. – Зачем вы следили за мной? Вишневая «десятка» – это ваша машина?

– Моя, – кивнула Валентина Егоровна. – Ну и что, хотела и следила, интересно было, куда это намылилась моя дочка. Я, правда, слышала, кому она звонила, но мало ли? Какого черта она лезет куда не надо? Оля несовершеннолетняя, между прочим. А вы только зря теряете время.

– Ну, это как посмотреть, – усмехнулась Лариса.

– Короче, я вам рассказывать ничего не собираюсь, – отрезала Валентина. – Если вы такая умная, сами и ищите Льва. Только вряд ли у вас получится.

– Короче, позвольте нам пройти в комнату, – грозно сдвинул брови Карташов.

– Пожалуйста, – пожала плечами Валентина. – Мне все равно признаваться не в чем.

Карташов вошел в комнату, остановился на середине и протянул руку по направлению к Ларисе. Та поняла, что он имеет в виду, и решила подыграть ему, потрафить его милицейскому самолюбию. Она вынула из сумочки кассету и сунула ее в руки Олегу. Тот не глядя взял ее и, эффектно развернувшись к Валентине, спросил:

– Это ваше?

«Точно насмотрелся голливудских фильмов», – второй раз усмехнулась Лариса.

– Что это? – несколько испуганно спросила Коробейникова.

– Включить? Посмотрим? – ухмыльнулся Олег. – Там довольно интересно.

Валентина отрицательно покачала головой. Это было чисто инстинктивное движение, и Лариса с Олегом поняли, что Валентина поняла, о чем идет речь.

– В субботу был убит рекламный агент Виктор Савельев. Вы его знали? – продолжал допрос торжествующий Карташов.

– Понятия не имею, кто это такой, – довольно спокойно ответила Валентина.

– Он делал съемки этого действа. – Карташов проехался взглядом по рыхлой фигуре Валентины Егоровны от лица до пят.

– Какого действа? – Краска залила лицо Коробейниковой.

– Ваше, так сказать, «общение» с неким господином Росличенко, – объяснила Лариса.

– А Савельев снимал все это, – поддержал ее Карташов. – Непонятно, правда, по чьему заказу. А может быть, и по собственной инициативе. Это неважно. Важно другое – он убит. Так что, будем признаваться или как?

– В чем?

– В убийстве.

– В каком убийстве? – Коробейникова чувствовала себя все более дискомфортно.

– Виктора Савельева. – Карташов начал терять терпение.

– Я не убивала его.

– Правильно, – тут же согласился Олег. – Вы наняли человека-профессионала, и он выполнил эту работу. Он ведь вас шантажировал, этот Виктор, так?

– И вы не выдержали, – поддержала его Лариса.

– Я не убивала его. – Коробейникова наклонилась к Ларисе почти вплотную и буквально шипела ей прямо в лицо: – А ты, если не уберешься, то сейчас пожалеешь об этом.

– Спокойно, спокойно, гражданочка, – жестом остановил ее Карташов.

– Ладно, с убийством мы разберемся, – сказала Лариса. – Меня интересует вопрос – а кого вы, собственно, опознали в морге?

– Как кого? Мужа, естественно…

– Ваш муж жив, – улыбнулась Котова.

– Как жив? – опешила Валентина.

– Очень просто – жив, и все, – весело подтвердил Карташов. – Хотя мы и не знаем пока, где он находится.

– А как же вы можете так говорить? – Краска на лице Коробейниковой сменилась на мертвенную бледность.

– Вы давали кредиты Росличенко в обмен на его мужские достоинства? – неожиданно сменила тему Лариса.

– Что? Что-о?! – Коробейникова привстала со стула, на котором сидела, и вдруг бросилась на Ларису.

– Сука! Сука! Гадина! – Слезы полились у нее из глаз, а руки сжали волосы Котовой.

В следующую секунду в ситуацию вмешался Карташов, попытавшийся заломить Валентине Егоровне руки. Но не тут-то было – Коробейникова развернулась и отвесила майору такую увесистую затрещину, что тот отлетел к стенке и уронил на пол вазу. Ваза с грохотом разбилась.

А Лариса воспользовалась тем, что Коробейникова сосредоточила внимание на вазе, и попыталась сделать Валентине подножку. Но это было неудачным шагом – хозяйка дома сполна использовала преимущество в весе и толкнула Ларису. Та упала на пол. Тут очухавшийся Карташов все-таки проявил свои мужские милицейские качества – по-омоновски навалившись сверху на Коробейникову, он приподнял ее за волосы и коленом надавил на спину.

– Вот так хорошо, успокоилась, правда? – приговаривал он.

Не получив в ответ ничего, кроме каких-то нечленораздельных звуков, Карташов кивнул Ларисе на свои карманы. Та поняла Олега с полуслова – сунув руку в его карман, она вынула оттуда наручники. Через полминуты запястья Валентины Егоровны были надежно закованы в железные браслеты.

Чуть отдышавшись и выкурив по сигарете, Лариса и Олег констатировали, что операция завершена. Однако полной ясности не было – Коробейникова не созналась в убийстве, и по-прежнему было неизвестно, где Лев Борисович. Кроме того, оставалась неохваченной вниманием сыщиков фигура Алексея Ивановича Росличенко.

– Ну что, надо вызывать машину и транспортировать ее в отделение, – кивнул Карташов на распластанную на полу хозяйку квартиры.

– Вы еще ответите за это, – пробурчала Валентина.

Карташов, не обратив никакого внимания на эту реплику, взялся за трубку телефона.

– Да, вызывай машину, – согласилась Лариса. – Я на своей эту тушу не повезу.

– С-сука, – был ответ Коробейниковой.

Звонок Карташова на работу дал еще один результат, которого ни он, ни Лариса не ожидали. Коллеги сообщили Олегу, что в деле о волжском утопленнике появились новые нюансы.

Когда Лариса и Олег появились в здании областного УВД, сопровождая арестованную Коробейникову, то в коридоре перед кабинетом Карташова сразу заметили тощую высохшую женщину лет сорока, с небрежно распущенными, видимо, давно не мытыми каштановыми волосами и острыми чертами лица.

– Здравствуйте, – несколько охрипшим голосом сказала она.

Карташов кивнул ей в ответ.

– Меня зовут Чибисова Елена Вячеславовна. Я к вам по делу Фокина и Кулькова.

– Какому делу? – не понял Карташов.

И тут возникший из соседнего кабинета лейтенант пояснил:

– Олег Валерьянович, это об утопленниках. Тело еще одно нашли. Вот такое вот…

И он скорчил ужасную физиономию, красноречиво свидетельствующую о том, в каком виде было это самое найденное тело. Карташов мрачно кивнул лейтенанту в знак того, что он понял, о чем идет речь, и на всякий случай сделал ему знак убраться обратно в кабинет – его циничный комментарий мог быть воспринят гражданкой Чибисовой не очень благожелательно. Однако та не обратила на это никакого внимания.

Карташов сделал ей приглашающий жест в направлении своего кабинета.

– Пройдемте.

Через полчаса, в течение которого Елена Вячеславовна выкурила полпачки карташовских сигарет и пару раз попросила, без особого успеха, выпить, потому что «у нее нервный срыв», Карташов и Лариса приблизительно узнали наконец о том, что произошло на волжских островах в прошедшие выходные. Остальное – довообразили.

* * *

Два старых приятеля, Борька Кульков и Димка Фокин, как и было положено друзьям не разлей вода, любили одну и ту же женщину. Правда, в отличие от большинства подобных романтических историй, этим героям-любовникам было уже за сорок. Кроме чисто возрастных особенностей, в их истории был и еще один момент, не способствовавший восприятию ее в романтических тонах. Оба друга были, увы, алкоголиками. На пути к алкоголизму находилась и их «возлюбленная» Ленка Чибисова.

Впрочем, «возлюбленной» Ленка была лишь у Борьки. Димку она игнорировала. Нет, конечно, она не отказывалась выпить за его счет, но вот когда дело доходило до секса, Ленка вдруг вспоминала про какие-то дурацкие моральные принципы, которые не позволяли ей иметь Димку в качестве любовника. Ну а ко всему прочему, она этого чертова Кулькова действительно любила. Непонятно, правда, за что – на взгляд несчастного Димки.

Данный любовный треугольник существовал в соответствии с законами жанра до определенного момента. Потом Димка взбунтовался и наехал по пьяни на своего приятеля Борьку. Наговорил ему бог весть чего. Выяснение отношений закончилось, однако, мировой: Кульков уговорил Фокина съездить на рыбалку, там выпить и «разрулить» наконец-то все проблемы мирным путем.

Так и сделали. Ленку решили не брать – она бы только мешала. Взяли лишь водки пять бутылок и закуски.

Но этого друзьям показалось мало, а уик-энд так хотелось продолжить… Денег же не было, и уже порядком набравшиеся и опухшие от постоянных ссор, переходивших в братание, Кульков и Фокин стали напряженно раздумывать над ситуацией. Была забыта даже Ленка.

– Диман, надо насчет бабок подумать, – сказал Кульков, тупо глядя на волжские просторы.

– А ч-чего думать? – слегка заикаясь, спросил Фокин. – Н-нет бабок-то ни фига.

– А ты видел того мужика на «Амуре»?

– Какого?

– Ну, на соседнем острове.

– Видел, по-моему, – равнодушно ответил Фокин.

– Ты понял, что он там в одного бухает, и у него лодка есть?

– Ну и что?

– Так лодка – это же деньги! – подмигнул ему Кульков.

– Т-ты хочешь ее т-типа… т-того? – Фокин в нерешительности остановился, пытаясь помочь своей речи жестами.

– Ты, Диман, классный парень и очень порой сообразительный, – снова подмигнул Кульков, улыбаясь краешком рта.

Он внимательно смотрел на Фокина, красноречиво показывая ему, какой он, Кульков, умный парень, что додумался до такого простого решения проблемы.

– Так мы лодку же не продадим, – скептически заметил Фокин.

– А мы снимем мотор, и в Усовке его загоним. У меня там знакомый мужик есть. Он за детали может неплохо заплатить.

– В деревнях сейчас народ бедный.

– Не волнуйся, Диман! – предостерегающе поднял руку вверх Кульков. – У него всегда и выпить, и закусить есть. Без проблем.

– А ты до Усовки-то доплывешь?

– А чего тут плыть-то? – рассмеялся Борис.

– А потом что?

– Ну, что ты заладил: что потом, что потом? – начал злиться Кульков. – Лодку оставим где-нибудь, а на автобусе вернемся. И все дела.

Фокин скептически смотрел на приятеля своими залитыми алкоголем глазами. Он сомневался в том, что им стоит продолжать пьянку. С другой стороны, он все же не оставлял надежды разобраться с Кульковым в том смысле, чтобы тот оставил Ленку в покое. А для этого нужен был дополнительный стимул. В виде следующей бутылки.

– Но как мы туда попадем? – спросил он, уже решив последовать идее Бориса.

– На нашей резинке, конечно, – ответил Кульков, указывая на резиновую лодку.

– А мы не перевернемся? – боязливо переспросил его Фокин.

– Не-а, – беспечно сказал Кульков.

Через полчаса они в кромешной тьме подчалили к острову, возле которого был пришвартован «Амур». Вокруг была такая тишина, что Фокин, который слыл более осторожным и менее авантюрным типом, чем его приятель, даже испугался. Ведь хозяин спал совсем рядом. Кульков, однако, вошел в азарт и браво завел «Амур», оглашая окрестности ревом мотора. Резиновая лодка была у них на буксире.

Он оказался прав – хозяин мирно спал себе в палатке и никак не отреагировал на то, что у него из-под носа украли средство плавучего передвижения.

К утру приятели добрались до Усовки. Мужик, знакомый Бориса, действительно оказался весьма деловым малым. Он отвалил приятелям за мотор выпивки и закуски и даже кое-что добавил деньгами. Борис и Дмитрий возрадовались и на своей резинке отправились на соседний остров, чтобы продолжить пьянку. Однако не удержались от того, чтобы не начать пить прямо на воде.

И тут произошла старая как мир история. После нескольких тостов Фокин неуклюже качнулся в лодке, и бутылка выскользнула у него из рук. Через секунду она уже пошла ко дну.

– Ну, е… твою мать! – всплеснул руками Кульков. – Что за руки у тебя крюки! Поэтому Ленка тебя и не любит.

– Тебя зато очень любит, – попробовал неудачно съязвить Фокин.

– Конечно, – хохотнул Борис. – У меня руки нормально растут. А у тебя и руки кривые, и еще кое-что тоже… не удалось формой и содержанием.

– Ч-чего? Ч-чего ты сказал? – угрожающе приподнялся Фокин в лодке, и она накренилась.

– Тихо ты, дурак, сейчас потонем, твою мать!

– Это ты сейчас утонешь, сволочь этакая!

И взял нож, которым они резали колбасу. Одно неверное движение – и он вспорол ножом резину их лодки.

– Ты что делаешь?! – в ужасе крикнул Кульков.

– А ч-чего надо! – ответил бесшабашный Фокин и напал на приятеля.

В следующий момент они оба оказались в воде. И вместо того, чтобы помогать друг другу, они принялись топить один другого. Кульков, который изначально был настроен по отношению к приятелю более благодушно, еще пробовал его урезонить. Захлебываясь, он орал, что больше в жизни не прикоснется к Ленке. Он орал, что не умеет плавать, и просил Димана не оставлять его в беде. Но захмелевший Диман к тому времени сам отчаянно боролся за свою жизнь. Он тоже захлебывался и поэтому ничего не отвечал.

Спустя несколько минут все было кончено. Оба алкоголика в соответствии с неумолимыми законами физики и театрального жанра пошли ко дну.

* * *

– Ну что, вроде бы все ясно? – довольно потирал руки Карташов. – Валентина рано или поздно признается в убийстве этого Савельева. Алкоголика одного похороним как положено, другого придется выкапывать и снова хоронить, только теперь уже под своим именем. И все… Эта самая, как ее, – кивнул он на дверь, – Елена Вячеславовна этим и займется.

Чибисова только что покинула кабинет Карташова в весьма мрачном настроении. Возможно, это диктовалось тем обстоятельством, что смерть обоих ее возлюбленных была доказана окончательно – а она ждала их возвращения с рыбалки почти неделю, – а может быть, и тем, что надо было искать деньги на выпивку.

– Ну, хорошо, допустим, это уже не наше дело, – согласилась Лариса. – А Росличенко? А Коробейников?

– Росличенко мы никак взять не сможем, – серьезно ответил Карташов. – Если там был киллер, то с ним работать будет очень трудно. К тому же он все-таки человек с положением.

– А Валентина, по-моему, все же не виновата.

– Ничего, признается, никуда не денется. На ней и так висит сопротивление органам, в смысле мне… Сегодня… – Карташов смущенно кашлянул. – Потом опознание трупа опять же.

– Что же Коробейников? Интересно, жив ли он вообще? – задумчиво спросила Лариса.

– Спроси чего-нибудь полегче, – буркнул Карташов. – Искать его надо. Ты, кстати, не знаешь, где?

– Я тебе что – бюро находок? – сострила Лариса. – И так уже для тебя сколько дел распутала!

– Ладно, ладно…

– Где сейчас Валентина?

– С нее снимают показания в установленном порядке. Я, что ли, этой рутиной буду заниматься? С этим и сержанты справятся.

Карташов подбоченился от сознания собственной значимости.

– Надо бы у нее расспросить о том, где находится их с Львом Борисовичем дача.

– Ты думаешь, он там? – быстро спросил Олег.

– Чем черт не шутит…

 

Глава 10

Лев Борисович Коробейников действительно находился на даче. И очень нервничал. Он вообще был от природы несколько трусоват.

«Ну зачем меня черт дернул всем этим заняться?» – сжимая кулаки, думал Коробейников.

Но тогда действительно все выглядело просто. Да и самолюбие как-то взыграло. Это случилось, когда он по каким-то делам – сейчас уже и не помнил по каким, подъехал к дому на Второй Прокатной, где находилась их старая квартира.

Он увидел припаркованную машину жены и рядом какой-то джип. Лев поднялся, позвонил, но дверь ему никто не открыл. Разумеется, это насторожило Льва Борисовича. Он отогнал машину за дом, а сам начал наблюдать за подъездом.

Немного погодя все стало ясно – из подъезда вышли его жена Валентина с каким-то мужиком, неизвестным Коробейникову. Они весьма сердечно попрощались, расселись каждый в свою машину и уехали.

И Лев Борисович решил проследить за неизвестным ему человеком. Не то чтобы Коробейниковым руководила ревность – Валентина ему давно уже была безразлична как женщина, – но все же этот эпизод что-то задел внутри его.

В результате слежки и некоторых, скажем так, разыскных мероприятий, Лев Борисович выяснил имя, фамилию и социальный статус человека, который покусился на его «сокровище». И тут до Коробейникова дошло, что он сможет извлечь из этой ситуации пользу для себя.

Помог ему случай. На следующий день после этого эпизода в «Симерс» пришел рекламный агент Виктор Савельев, который занимался тем, что снимал для их фирмы рекламные ролики. Слово за слово…

В общем, двое мужчин разоткровенничались. И Виктор вдруг вытащил из своей сумочки фотографии, на которых были изображены незнакомые Коробейникову симпатичные молодые девахи. Они весьма откровенно демонстрировали свои женские прелести, а кое на каких фотографиях позволяли проникать в себя и мужским прелестям.

– Не хотите ли приобрести? – спросил Савельев, игриво посматривая на Льва Борисовича.

– Сам снимал? – поинтересовался Коробейников, глядя на Виктора в упор.

Тот ничего не сказал, но ответ был и так очевиден.

– А на камеру можешь?

– Смотря как, смотря где, смотря за сколько, – пожал плечами Савельев.

– Есть тут одно дельце, – почесав голову, сказал Коробейников.

В тот момент он еще до конца не решил, стоит ли ему во все это ввязываться. Но тут настойчивость проявил сам Савельев. Он с такой уверенностью ухватился за предложение Льва Борисовича и пообещал, что все будет снято до такой степени круто, что никто ни о чем даже не догадается. И в конце концов слабовольный Лев Борисович махнул рукой.

Словом, через две недели кошелек Льва Борисовича опустел на весьма внушительную сумму, а он сам стал обладателем кассеты, на которой весьма профессионально были запечатлены все пикантные моменты соития его жены с господином Росличенко.

Сам Коробейников просмотрел кассету с отвращением. Искренне радуясь, что Росличенко был не в экстазе от его жены. Он его в эти моменты хорошо по-мужски понимал. Но все же, несмотря на это, Коробейникову теперь отказываться от своих намерений было поздно – деньги Савельеву были заплачены, и возмещать их (разумеется, с прибылью для себя) нужно было самому Льву Борисовичу.

Трусливый Коробейников где-то еще с неделю мялся. Раза два он подъезжал к офису Росличенко, но так и не решился зайти внутрь.

Наконец встреча состоялась. И все оказалось значительно проще, чем Лев Борисович себе представлял.

– Я думаю, вам стоит заплатить, – укоризненно сказал Коробейников.

– Угу, угу, – закивал, размышляя, сдвинувший брови Росличенко в ответ, но тут же добавил: – Но много я не могу.

После непродолжительного торга стороны пришли к согласию: Росличенко принял у Льва Борисовича кассету, презрительно отсчитал деньги и небрежно кинул их на стол.

Красный, вспотевший Коробейников, не веря своему счастью, суетливо убрал деньги к себе в карман.

– Надеюсь, что наше знакомство не продолжится, – холодно бросил ему в спину Росличенко, когда Лев Борисович уже спешил к выходу.

Коробейников и не думал продолжать это знакомство. Но он не знал, что Росличенко пошел на то, чтобы заплатить, только потому, что был занят своей избирательной кампанией. Он не знал также, что, проводив Льва Борисовича, Росличенко зло подумал: «Вот стану депутатом – я тебя через налоговую так прижучу, что ты у меня вместе со своей старой коровой в Туруханский край загремишь!»

Откуда же мог знать также Лев Борисович, что молодой, энергичный Виктор не удовлетворится суммой, полученной от него, а сам пойдет шантажировать Росличенко?

Откуда же ему было знать, что на этот раз Алексей Иванович среагирует гораздо более жестко – наймет киллера и уберет Савельева, к чертовой матери?

И когда после его так называемого исчезновения незнакомая дамочка сообщила ему об убийстве Савельева, Лев Борисович откровенно струсил. Он понял, кто стоит за этой смертью. И испугался, что та же участь грозит и ему.

Ему некуда было особо бежать, кроме как к себе на дачу. Туда-то он и направился. Но, находясь там, постоянно думал, что все это ненадежно, что Валентина и Росличенко найдут его здесь, если захотят, и убьют.

И с наступлением темноты страх Льва Борисовича становился все отчетливее. И он понял, что надо менять место дислокации.

«До деревни пешком, там на автобус, поеду к Сереге. Ладно уж, пора кончать с этим дурацким подпольем. Посоветуюсь, как быть, расскажу, в какое дерьмо влип. Серега – он умный, он поможет».

Коробейников не знал, что недавно подобное состояние охватило этого самого умного Серегу, и тот мечтал послужить науке, сгинув в ледяных торосах северных морей.

Но сейчас Лев Борисович шел по проселочной дороге по направлению к деревне, где намеревался переночевать у знакомого селянина – все спокойнее, чем на даче! Вдруг впереди показались фары автомашин. И Льву Борисовичу привиделось даже, что это не фары, а огромные глаза какого-то злого существа.

Он тут же свернул с дороги и попытался спрятаться за деревья. Но было поздно. Автомобиль затормозил. Коробейников слышал звук открываемых дверей и разговор двух мужчин и одной женщины.

– Куда он делся? – послышался мужской голос.

– Надо лес прочесывать, Олег Валерьянович, – ответил ему второй. – Он, как заяц, сейчас плутать будет!

Голос второго мужчины был бодр и даже весел. Коробейникову показалось, что в этом голосе звучит цинизм прирожденного и безжалостного убийцы, коих, как он выяснил совсем недавно, много состоит на службе у Росличенко.

– Небось описался уже от страха! – продолжил голос.

– Все гораздо проще, – остановила мужчин женщина и крикнула:

– Лев Борисович! Выходите! Это я, Лариса! Мы ничего плохого вам не сделаем!

– Выходи, подлый трус! – решил схохмить оперативник, коллега Карташова по работе, голос которого показался Коробейникову безжалостным и циничным.

– Тихо ты, может, он вооружен, – предположил Карташов. – Сейчас обидится на тебя и пальнет.

– Лев Борисович, прекратите играть в прятки! – повторила Лариса звонким голосом, который прозвучал в ночной тишине очень отчетливо.

«Трус, трус!» – застучало в висках у Коробейникова.

Поначалу он еще сильнее вжался в дерево, но потом подумал, что ведет себя уж совсем недостойно. А он все-таки руководитель солидной фирмы, недавно подписавшей с японцами договор на крупную сумму! И, вздохнув, решил двинуться навстречу судьбе.

Затрещали ветки под его ногами, и спустя минуту он предстал пред очами двух милиционеров и Ларисы Котовой.

– Ну вот и хорошо, а вы боялись! – констатировал Карташов. – Руки можете опустить…

Коробейников, смутившись, быстро опустил руки и спрятал их за спину. Лейтенант, стоявший рядом с Карташовым, усмехнулся, похлопал Льва Борисовича по плечу и пригласил сесть в машину.

– Ваше счастье, что приехали мы, а не Росличенко, – сказала ему Лариса, когда машина тронулась.

– Где Валентина? – спросил Лев Борисович. – С Олей все в порядке?

– Валентина в отделении, Оля у меня дома, – ответила Лариса. – С обеими вроде все в порядке.

«Лучше бы с первой было не в порядке», – подумал Коробейников, но промолчал.

– И долго вы прятаться собирались? – спросил неугомонно-оптимистическим тоном оперативник.

– Да нет, я уже собирался домой, но тут вы приехали. Я же не думал, что это вы, – продолжал врать Коробейников.

– Ничего страшного, бывает, – успокоил бизнесмена Карташов. – Кстати, лодку вашу нашли. В Усовке, – добавил он. – Те алкоголики, одного из которых опознала Валентина Егоровна как вас и которого похоронили под вашим именем, загнали катер одному тамошнему дельцу. Так что на опознание скоро придется ехать и вам.

И, увидев, как внезапно снова испугался Коробейников, лейтенант пояснил:

– На опознание лодки, а не трупа, разумеется.

Лев Борисович с облегчением вздохнул.

– В общем, так, – произнес Карташов. – Это еще не все.

Тон майора стал гораздо суровее.

– А что еще? – робко спросил Коробейников.

– Лев Борисович, это вы с помощью Виктора Савельева шантажировали некоего Росличенко? – спросила Лариса.

– Н-нет, с чего вы взяли? – невинно спросил Коробейников.

– В общем, так, – повторил Карташов. – Вы рассказываете про ваши отношения с Росличенко. Он, кстати, до вас все равно доберется. Мы его упрятываем в тюрьму, а вы возвращаетесь с миром домой. В семью.

– Но я не хочу в семью! – отчаянно заверещал Лев Борисович.

– Тогда пойдете куда хотите, – милостиво разрешила Лариса.

– Можно подумать, что так легко упрятать в тюрьму такого человека! – плаксивым голосом произнес Лев Борисович.

– Постараемся, – пообещал Карташов.

* * *

Росличенко явился на допрос в сопровождении своего адвоката. Этот лощеный, прилизанный молодой человек заученно проговорил требуемые в такой ситуации фразы, а Карташов так же заученно кивнул ему в ответ.

Ларисе, сидевшей за соседним столом, досталась пара взглядов, вспыхнувших и сразу же потухших. В конце концов, этих мужчин привело сюда дело.

– Вы были знакомы с Савельевым Виктором Владимировичем? – задал первый вопрос Карташов.

– Нет, – не моргнув глазом, соврал Алексей Иванович.

– Впрочем, может быть, мой клиент знает его, – вставил адвокат, – просто не понимает, кого вы имеете в виду. У вас есть его фотографии, или вы можете представить его лично?

– Лично, увы, не могу, – вздохнул Карташов. – Этот человек был убит. А фотографии – пожалуйста, – и Олег подвинул фотографию Виктора Савельева ближе к Росличенко.

Тот посмотрел на нее и сказал:

– Нет, этот человек мне незнаком.

– Хорошо, – ответил Карташов и нажал на кнопку видеомагнитофона.

В следующую секунду Росличенко увидел себя, яростно совершающего незамысловатые движения на пару с толстухой Валентиной Коробейниковой.

– Я протестую, вы не можете это использовать в качестве вещественных доказательств, – вмешался адвокат.

– А это и не доказательство, – возразил Карташов. – Это пленка, которую сделал тот самый Савельев, с которым вы, Алексей Иванович, незнакомы.

– Ну и что?

– Савельев шантажировал вас? – задал вопрос Карташов.

– Нет, как же он мог меня шантажировать, если я его не знаю?

– Хорошо, вы знакомы со Львом Борисовичем Коробейниковым?

– Кто он такой? – нахмурился Росличенко.

– Директор фирмы «Симерс» и муж той самой дамы, – указал Карташов на экран.

– А-а-а, – чуть ухмыльнулся Росличенко, – ну, может быть, я видел его пару раз.

– Вы хоть раз разговаривали с ним?

– Ну может быть, я не помню, – раздраженно ответил Росличенко.

– А вот Лев Борисович очень хорошо помнит. – Карташов нажал кнопку на столе, и в дверях появился сержант.

– Введите Коробейникова, – распорядился Карташов.

Вскоре на пороге появился Лев Борисович. Лицо его было обеспокоенным и озабоченным.

– Здрасьте, – смущенно поздоровался он одновременно со всеми.

Росличенко равнодушно оглядел Коробейникова и отвернулся.

– Итак, Лев Борисович, расскажите, при каких обстоятельствах вы познакомились с Алексеем Ивановичем Росличенко?

И Коробейников, смущаясь, запинаясь и заикаясь, поведал историю о том, как он застал свою жену с Росличенко и впоследствии шантажировал его.

Росличенко выслушал все это, презрительно кривя губы, и сказал, пожав плечами:

– Я уж не знаю, что вы пообещали этому чудику, но нагородить такую чушь мог только ненормальный. Вы посмотрите на него, – продолжал разоряться Росличенко, – только психически ненормальный человек будет шантажировать мужика, который спит с его женой. Я на его месте, например, приехал бы морду бить!

– Как настоящий мужик, – усмехнулась Лариса.

– Ничего, между прочим, смешного, – строго сказал Росличенко.

Коробейников до сих пор стыдливо молчал, но вдруг его прорвало.

– Все, что сказал этот человек, мало того, что неправда, еще и оскорбление! Прошу занести это в протокол! – закричал он.

– Не волнуйтесь, – отрезал Карташов. – Спасибо, вы свободны.

И снова нажал на кнопку. Появившийся сержант увел оскорбленного Коробейникова из кабинета.

– Так вы утверждаете, что Коробейников все это придумал? – решил уточнить Карташов.

– Конечно, – ничтоже сумняшеся ответил Алексей Иванович. – Я повторяю – никто меня не шантажировал! А эту пленку господин Коробейников наверняка сделал для себя. По нему, во-первых, видно, что он извращенец, а во-вторых – это уж как мужчина мужчине, – Росличенко стрельнул глазами в Ларису, – у него уже давно не стоит!

Он произнес это с гордостью за свою невесть как сохранившуюся мужскую силу и еще раз стрельнул глазами в Ларису. Видимо, он думал, что этим произведет на нее благоприятное впечатление.

– Итак, Виктора Савельева вы не знаете, он вас не шантажировал, я правильно понял? – спросил Карташов.

– Совершенно верно, – ответил Росличенко, а его адвокат удовлетворенно кивнул головой.

– Где вы были в субботу вечером?

– На своей даче. Со своей женой.

На последних словах Росличенко сделал особый акцент.

– Это могут подтвердить человек пять или шесть. Я же понимаю, что именно в это время убили этого вашего Савельева?

– Правильно понимаете, – констатировал Карташов.

Потом он вздохнул и сказал:

– Сейчас будет готов протокол, подпишете и можете быть свободны.

* * *

Когда они остались одни, Олег грустно посмотрел на Ларису и скептически произнес:

– Ну, вот и все, что мы можем сделать. Заказное убийство – это вам, Лариса Викторовна, не так просто. Они практически не раскрываются.

– У меня есть еще один способ наказать его.

– Какой же? – заинтересовался Карташов.

– Это не твое дело.

– Я надеюсь, ты не собираешься нанимать киллера?

– Нет, что ты, боже упаси. Но я надеюсь, что господин Росличенко не будет депутатом городской думы.

Она собрала бумаги, встала и направилась к выходу. За ней поспешил и Карташов, открывая перед ней дверь в коридор.

А в коридоре тем временем разворачивались не менее интересные события.

– Что же ты молчишь, Валя, почему не приветствуешь любимого супруга, восставшего из пепла? – Коробейников стоял над женой, которая сидела, испуганно вжимаясь в стул, и как-то странно на него смотрела, не издавая ни звука.

– Тебе, к сожалению, не удалось остаться вдовой, но ты не переживай, – угрожающе шипел Коробейников. – Зато я сейчас стану вдовцом!

Он начал сжимать свои руки на толстой шее супруги. Валентина по-прежнему не издавала ни звука.

– Тихо, тихо, спокойно! – прозвучал голос Карташова. – Лев Борисович, успокойтесь!

– Не стоит она этого, – добавила Лариса.

Карташов с подоспевшим сержантом скрутили Коробейникова, и он стал абсолютно безопасен. Во всяком случае, для своей супруги. Лариса не дождалась разрешения этой ситуации. Она очень устала, ей хотелось домой.

* * *

Это дело так бы, наверное, и завершилось. Лариса первый раз в своей практике не сумела полностью изобличить преступника, хотя она знала его имя и точно представляла, что он совершил. Но помешать ему осуществить кое-какие планы она могла. Могла, но сомневалась в целесообразности. Все же она была достаточно рациональна, эта «новая русская». Но господин Росличенко счел необходимым еще раз проявить свою «мужскую» сущность, чем в конечном итоге себе и повредил.

Утром следующего дня в квартире Котовых раздался звонок. Трубку взяла Лариса.

– Слушаю.

– Это Котова Лариса Викторовна? – на всякий случай уточнил незнакомый голос.

– Да.

– Если у вас осталась кассета, принадлежащая не вам, ее лучше вернуть.

– Какая кассета? – переспросила Лариса.

– Не прикидывайтесь. Вы прекрасно знаете, о чем идет речь. Повторяю, ее лучше вернуть.

– А если нет? – В Ларисе вскипел дух противоречия.

– У вас, если не ошибаюсь, есть несовершеннолетняя дочь… – с усмешкой произнес голос. – Так что думайте сами.

После этого разговора Лариса действительно надолго задумалась. Она не поехала в ресторан, провела дома часа четыре. За это время Котова и приняла решение. Она сделала несколько звонков знакомым людям в областную и городскую администрации, а после обеда встретилась с одним чиновником, который по старой дружбе посвятил Ларису в перипетии семейных и деловых отношений в семье Росличенко. В частности, она узнала, что у Алексея Ивановича имеются весьма ревнивая жена и тесть, который очень любит свою дочь, одновременно с этим помогая зятю на старте его политической карьеры.

Лариса поблагодарила чиновника, пригласила его при случае посетить ее ресторан и поехала дальше. Она заехала в туристическую компанию и в банк. К вечеру все проблемы были решены.

– Лара, зачем тебе все это? – вопрошал вечером Евгений, которого планы супруги застали явно врасплох.

– Я уже все обдумала. Мы едем в Италию. По крайней мере, на две недели, – отрезала Лариса. – Вместе с Настей. Не отдыхали вместе, кстати, уже очень давно. Может быть, это укрепит нашу разваливающуюся семью. Вылетаем в Москву завтра. Если тебя не устраивает, можешь разводиться – я не против.

Котов издал яростный вздох. Минуту помолчав и поняв, что с Ларисой спорить бесполезно, он махнул рукой и пошел собирать чемоданы.

А на следующий день Лариса встретилась с женой кандидата в депутаты, Ниной Росличенко. Она без лишних слов передала ей кассету и, уклонившись от каких-либо комментариев, удалилась.

А еще через два часа семья Котовых в полном составе была уже в воздухе, на борту авиалайнера, который уносил их в столицу России. Там их ждал другой, более комфортабельный самолет, который этим же днем должен был приземлиться в римском аэропорту Фьюмичино.

Лариса не знала, что после разговора с ней Нина Росличенко просмотрела кассету и в весьма взвинченном настроении поехала к отцу. У него в кабинете она расплакалась и в ультимативной форме потребовала прекратить политическую поддержку своего мужа. Михаил Петрович, разумеется, пробовал возражать, аргументируя тем, что задействованы большие деньги и люди. Но Нина твердо стояла на своем. Она говорила, что непременно разведется с мужем, тем более что кандидатура на замену ему у нее уже есть. И не одна.

Она продемонстрировала отцу наглядно, как его зять проводит время, особенно акцентируя внимание на том, до какой степени безобразна партнерша Алексея и какая она сама по сравнению с ней белая, красивая и пушистая.

В конце концов отец сдался. Он сделал пару звонков и после этого устало обхватил руками голову.

– Не хотите жить как люди, ваше дело, – сказал он. – А мне на пенсию пора. И так уже засиделся – шестьдесят три стукнуло! Подамся в огородники…

– Правильно, папа, – одобрила выбор отца Нина и вышла из кабинета.

 

Эпилог

– Я не терплю, когда меня принимают за, извини меня, Женечка, лохушку! – воскликнула Лариса.

Они с Евгением сидели на балконе суперсовременного отеля, откуда открывался великолепный вид на Адриатическое море.

– Но ты же понимаешь, что это война! Росличенко так просто не успокоится.

– Мне обещали поддержку, – упрямо ответила Лариса. – На этого Росличенко многие имеют зуб.

– Его поддерживает губернатор!

– Этому недолго уже осталось. Если ты следишь за политическими новостями, то заметил, наверное, насколько наш экстравагантный поволжский князь раздражает московскую элиту и президента. А сейчас такие времена, что можно слететь запросто. Так что…

Котов скептически покачал головой. А Лариса, сама себе до конца не веря, продолжала развивать свои идеи. Она внезапно почувствовала, что ей тесно в тех жизненных рамках, которые установила сама много лет назад. Когда она стала женой «нового русского», а потом открыв свой ресторан.

Лариса ощущала, что ей необходим какой-то рывок вперед. И что именно сейчас наступает переломный момент в ее судьбе. Второй после того, как она стала признанным сыщиком-любителем. А теперь пора было двигаться вперед, дальше.

Котов же этого не понимал. Сначала он смотрел на жену удивленно, потом махнул рукой и устремил взгляд в синеву адриатического залива.

– Может быть, лучше купим вон тот остров, а, Лара? – Он показал рукой вдаль. – Очень симпатичный.

Лариса не ответила ему. Она, нацепив темные очки, устроилась в шезлонге и наслаждалась солнцем и воздухом.

Евгений набросил на голое тело полотенце и зашел в номер. Это был люкс – с недавних пор в номерах такого типа появилась новая услуга. В распоряжении постояльцев находился компьютер с выходом в Интернет. Этой-то услугой и собрался воспользоваться Котов.

После некоторых манипуляций он зашел на сайт тарасовской газеты «Правое дело», которая не так давно перешла на электронную версию. И в разделе горячих новостей наткнулся на сообщение, которое привлекло его внимание.

«Выборы в городскую думу по округу 3 пройдут без участия Алексея Росличенко. Владелец автосалона «Роллинг» за четыре дня до выборов снял свою кандидатуру».

– Лара, вот тебе и результат! – закричал Евгений, призывая жену к компьютеру.

Лариса вошла в комнату, прочитала сообщение на мониторе и удовлетворенно хмыкнула.

– Но это же война! – повторил Котов. – Росличенко тебе этого не простит!

– Откуда ты знаешь, может быть, с этого я сама начну политическую карьеру?

Котов посмотрел на жену как на сумасшедшую.

– А что? Денег на избирательную кампанию хватит. Никакого компромата мне пришить не смогут. Если только ты, конечно, Евгений Васильич, не постараешься, – иронично заметила Лариса. – Опорочишь меня какой-нибудь случайной связью или напьешься где-нибудь в присутственном месте…

Котов настолько был ошарашен этой перспективой, что ничего не сказал в ответ.

– По-моему как женщина я вполне могу конкурировать по привлекательности с Хакамадой, – вполне серьезно заявила Лариса, посмотрев на себя в большое венецианское зеркало.

И на это утверждение Евгению возразить было нечего.

– Пойдем лучше на пляж, освежимся, – предложил он. – И мартини в баре пропустить нелишне. После твоих слов…

– Пошли, – согласилась Лариса. – Только надо зайти за Настей – она ушла играть в компьютерный салон.

– Зачем ты отпустила ее одну? – вдруг взвился Евгений.

– Я не думаю, что ей здесь грозит опасность.

– И все же…

Опасения супругов развеялись через десять минут, когда они с трудом оторвали Настю от сетевой игры, в которую она резалась на пару с каким-то подростком из Испании.

– И все же интересно, как поведет себя Росличенко? – задумчиво произнес Евгений по пути на пляж.

– Это будет уже следующая повесть, – ответила Лариса.