Мы поднялись к Марине, и Миша позвонил в дверь. Марина открыла почти сразу, из чего я заключила, что она уже не спала, а взглянув на нее внимательней, и вовсе решила, что она вообще не спала. Так и оказалось. Но все по порядку. Марина открыла дверь и, естественно, первым, кого она увидела, был Михаил – я стояла чуть дальше за его спиной.

– Ты? – сдавленно спросила она. – Зачем? – и покачала головой. Затем увидела меня, и ее большие глаза расширились от удивления. – Ира, что все это значит? – горько спросила Марина и, не добавляя больше ничего, пошла внутрь квартиры, оставив дверь открытой, но не приглашая нас.

Я вошла первой, но Миша успел поймать меня за руку и шепотом спросить:

– Ирина, что это с ней? Она на себя не похожа…

– А ты что же, – точно так же шепотом ответила я, – думал, что увидишь сияющую от счастья красавицу?

Миша покачал головой, но ничего не добавил. Мы направились к гостиной. Марина уже сидела там в кресле с ногами, кутаясь в тот же махровый халат, в котором я ее оставляла. Я посмотрела на часы: они показывали начало восьмого.

– Марина, ты что же, – обратилась я к безучастной приятельнице, – так и просидела в этом кресле?

– Да, – просто ответила она. – Не могу уснуть на нашей кровати, и потом, когда ты ушла, я что-то развспоминалась и… – Она сглотнула подступившие слезы, потом перевела взгляд на Михаила, стоявшего в дверном проеме. – Ира, что он здесь делает? Зачем пришел? Посмотреть на убийцу своего друга?

– Марина, – прервала я ее как можно мягче, – о чем ты?

– Но ведь он считает, что это я отравила Игоря! – с опасными истеричными нотками выкрикнула она.

– Марина, – заговорил наконец парень, – Марина, прости меня! Я не знаю, что это на меня нашло! Как я мог поверить в то, что ты хоть как-то причастна к случившемуся?! – Миша быстрыми шагами пересек комнату и, оказавшись у Марининого кресла, присел на корточки перед нею. – Прости меня, – снова заговорил он, ведь я же знал, как ты его любишь…

Миша говорил так проникновенно и с таким выражением лица, что сердце любой женщины должно было дрогнуть. Правда, на мой вкус, выглядело немного патетично, но даже я растрогалась.

– Уж тебе ли этого было не знать, – произнесла Марина, заливаясь слезами.

Я вздохнула и пошла на кухню, полагая, что подобные примирения должны все-таки происходить тет-а-тет и, чувствуя, что если останусь, то тоже зальюсь слезами. Я вышла на кухню, прикрыла за собой дверь и поставила на плиту чайник, потом бесцеремонно прогулялась по ящикам и обнаружила искомое – початую бутылку коньяка. Вот, это то, что всем нам поможет! О том, что на сей раз мне скажет муж, если, конечно, он что-нибудь вообще скажет, когда снова унюхает запах алкоголя, я предпочла не думать.

Подождав, когда чайник закипит, отыскав в холодильнике лимон, порезав его и решив, что прошло уже достаточно времени: оба высказали уже друг другу взаимные обиды и наконец помирились, поэтому я осторожно приоткрыла дверь, прислушиваясь, можно ли.

– Не знаю, как могу себе простить… – говорил Михаил. – Тебе нужна была поддержка, а мы…

– Перестань, все мы ошибаемся, – отвечала Марина. – Хорошо, что ты приехал, поддержка мне и правда нужна…

«Что ж, – решила я, – самое трудное, похоже, позади». Я кашлянула и вышла в гостиную с тарелочкой нарезанного ломтиками лимона и бутылкой коньяка.

– Полагаю, нам не помешает, – улыбнулась я, посмотрев на своих приятелей, сидящих в креслах.

– Ира, – сказала мне Марина, – как хорошо, что ты его нашла…

– Да никого я не искала, – отмахнулась я. – Это скорее Миша меня нашел. – Я улыбнулась Селезневу. – Где у тебя рюмки?

– Там, – показала Марина.

Я взяла три рюмочки, сполоснула их, вытерла и вернулась в гостиную.

– Давайте выпьем, – предложила я. – У нас у всех сегодня был нелегкий день, поэтому нам не помешает немного расслабиться.

Миша разлил коньяк, мы подняли рюмки.

– За Игорька, – сказал он, и мы беспрекословно выпили не чокаясь.

– Марина… – Коньяк прошелся по жилам благотворным расслабляюще-обжигающим огоньком, и мы немного помолчали и расслабились. – Извини, что спрашиваю тебя об этом сейчас, но это важно, и потом, я не могу у вас долго засиживаться.

Маринино лицо мгновенно стало каким-то растерянным.

– Но, Ира, – пробормотала она, – я-то как раз хотела попросить тебя остаться у меня на ночь. А то я, боюсь, и вовсе не смогу уснуть…

– Не знаю, Марина, – ответила я. – Мы, похоже, вчера поругались с мужем… Нет, ты здесь ни при чем, – поспешила я ее заверить. – У нас иногда случается. Я просто не могу тебе пообещать… – Я посмотрела на нее, потом вздохнула и сказала: – Хорошо, я останусь, конечно. Прости… Тебе сейчас нужно, чтобы кто-то был рядом, и мне лучше остаться у тебя. Давай тогда выпьем еще…

– Спасибо, – ответила Марина, перегнувшись через ручку кресла и пожав мне руку.

– Не за что, – отмахнулась я. – Но раз уж я заикнулась, давайте кое-что проясним до конца, иначе я так и не успокоюсь, можно?

– Конечно, – мягко улыбнулась Марина.

– Только сначала выпьем. – Миша протянул нам наполненные рюмочки. – Давайте за доверие к близким.

– Отличный тост, – произнесла я.

– Да, – вздохнула Марина.

Мы выпили, опять немного помолчали.

– Так вот, Марина, – вернулась я к тревожащей меня теме. – Ты меня прости, раз уж мы пили только что за доверие… Почему ты не сказала мне, что Игорь, оказывается, был знаком с женой Яблочкина раньше?

– Не знаю, – покачала головой Марина. – Просто… Миша, вот скажи, когда они друг друга увидели, они так пристально друг на друга смотрели, что я заревновала, честно…

– В общем, да, – подтвердил Миша. – Дверь открывал Анатолий, а Лариса в это время была на кухне, а когда Игорь с Мариной уже прошли в гостиную, она вышла и… Да, Марина права, они смотрели друг на друга довольно долго и довольно выразительно, пока Анатолий не спросил, в чем, собственно, дело.

– Тогда она сказала, – продолжила Марина, – что просто они знакомы еще со студенческих времен, не виделись десять лет, а теперь вот, встретившись, удивились…

– Да, – подхватил Миша. – Но я уже говорил тебе, Ира, – я отметила, конечно, про себя, это «ты», но ничего не сказала по этому поводу, – что мне показалось, будто Игорь-то был далеко не в восторге от этой встречи.

– Да, и со мной он не стал говорить на эту тему, просто отмолчался, – проговорила Марина.

– Отлично, – сказала я. – Теперь другой вопрос, где учился Игорь?

– То есть как где? – не поняла Марина. – В университете.

– Это я знаю, – проговорила я, – а на каком факультете?

– Ой, по-моему, на каком-то гуманитарном… – Марина нахмурилась. – Знаешь, вообще-то я толком даже не знаю. Он не любил говорить о том времени, – добавила Марина, а я посмотрела на Мишу, кивком головы подтвердившего мне, что, мол, да, и я о том же говорил.

– А почему, интересно? – спросила я.

– Вот уж не знаю, – пожала плечами Марина.

– Ладно, – вздохнула я. – Оставим эту тему. Мне нужно спуститься к себе и сказать мужу, что останусь у тебя. Я быстро. – И поднялась с дивана.

– Хорошо, – произнесла Марина. – Ты пока еще побудешь? – спросила она у Миши.

– Конечно, – ответил он.

Я вышла из Марининой квартиры и спустилась к себе. Открыв дверь своим ключом, вошла. Судя по горевшему в гостиной светильнику, муж был там. Я вошла в комнату и, глянув на него, отвела глаза. Муж ничего не сказал, а я довольно холодно доложила:

– Я сегодня остаюсь ночевать у Марины, – и прошла в спальню. Он опять промолчал. Я переоделась в домашний комбинезон, повесила платье, немного посидела на кровати, понимая, что должна все-таки помириться с ним, остаться дома, но точно так же понимая, что должна быть и с Мариной: ведь ей сейчас важнее дружеская поддержка. Я покачала головой, и чувство долга в принципе к постороннему человеку все же перевесило, должно быть, именно потому, что Марина была посторонней, и ей, как мне казалось, сложнее отказать, да и объяснить, чем родному Володьке. Надеясь, что, когда все это закончится, я все же сумею с ним помириться. Выйдя из спальни, я немного постояла, глядя на мужа: он демонстративно смотрел телевизор. Я вздохнула, чувствуя себя последней дрянью и никак не меньше, потом все-таки пошла к Марине. Уже когда я была в дверях, услышала:

– Тебе звонил Гурьев!

Я вернулась, посмотрела на мужа.

– Давно?

– С полчаса назад, – ответил Володька, не глядя на меня.

– Спасибо, что передал.

Он помолчал и, когда я уже собиралась снова уйти, произнес с горечью:

– Не могу поверить, Ира, что ты снова ввязалась в расследование…

– Я не могла по-другому, – тихо ответила я, стараясь поймать его взгляд.

Володя все же глянул на меня, застывшую в дверном проеме, с надеждой на то, что сейчас он позовет меня, сделает что-то, отчего я, наплевав на все прочие дела и долги, предпочту остаться с ним, и останусь, выполняя самый главный долг – супружеский, потому что мне от таких наших отношений было больно. Но он, всего на какой-то момент задержав свой взгляд на моих глазах, отвел его и сказал:

– Уходи…

Мне хотелось броситься ему в ноги, разрыдаться, объяснить, чтобы он все понял, чтобы простил, чтобы снова улыбнулся, но я дернулась от этого короткого слова, как от пощечины, развернулась и вышла из квартиры. Уже в подъезде я, спрятав лицо в ладонях, попыталась справиться со слезами. Если так пойдет дальше, то я рискую его потерять. Но что же делать? Сейчас, я знала, если вернусь, он поставит мне жесткие условия: или – или. Но я не могла выбирать. И выбрать его. Ведь на меня надеялась Марина, в каком-то смысле она, возможно, даже зависела сейчас от меня, а ведь нужно быть крайне тактичным и внимательным к человеку, который от тебя зависит. Нет, сейчас я не могла оставить Марину, не могла! Я глубоко вздохнула, запрятала слезы подальше внутрь и поднялась к Марине. Дверь мне открыл Миша.

– Ну, вот ты и пришла, теперь я могу идти. – Миша улыбнулся. – Марина! – крикнул он в глубь квартиры. – Я пойду, позвоню завтра, хорошо?

– Да, конечно. – Марина появилась в дверном проеме. – Миша, спасибо, что приехал, – проговорила она.

– Это не мне, – усмехнулся красавец Селезнев, – это Ирине спасибо. – Он посмотрел на меня так, что где-то внутри что-то оборвалось, и подмигнул. – Ладно, пока, я пошел.

– Пока, – сказали мы с Мариной, я закрыла за парнем дверь, и мы вернулись в гостиную.

– У тебя что-то случилось? – спросила она. – Как с мужем?

– Пустяки, – отмахнулась я. – Временные трудности, это бывает.

– Да, наверное, – проговорила Марина.

– Знаешь, мне нужно позвонить, – сказала я.

– Без проблем. – Марина принесла мне телефонный аппарат.

– Я в спальне.

– Хорошо, – ответила я и набрала номер Гурьева. – Привет, – сказала я в трубку, когда услышала его голос. – Что, есть новости?

– А у тебя? – не растерялся Валерка.

– Ты первый, – не поддалась я на провокацию.

– Хорошо, ты сидишь?

– Да.

– Отлично, тогда слушай. Оказывается, Игорь Смеловский учился в университете на журфаке.

– То есть ты хочешь сказать, он мой коллега? – удивилась я.

Вот такого я не ожидала, это точно!

– Да, он наш коллега. Причем он учился позже меня, но закончил раньше тебя.

– Теперь понимаю, – проговорила я, мгновенно вспомнив, отчего мне его лицо показалось таким знакомым. – Я все думала, откуда?

– Вот-вот, ты должна была его помнить. Его отец в то время занимал пост заместителя главы администрации, а мама по образованию врач. Отец погиб в автомобильной катастрофе лет шесть назад, а потом, примерно через год, умерла и мать от сердечного приступа.

– От чего, от чего? – уточнила я. – А не может ли так быть, что у Игоря все же… Да нет, конечно, не может, – прервала я сама себя. – Ладно, продолжай.

– А это, собственно, все.

– Слушай, – произнесла я задумчиво, – получается, он учился на три курса старше меня… Так?

– Так, так, – согласился Валерка.

– Но ведь… Постой-ка, подожди! – Я задумалась, припоминая времена своего студенчества.

Я вспомнила этого высокого, уже тогда спортивного парня, вспомнила, что он был довольно знаменит, удивилась даже, как это я не могла раньше сообразить, ведь о нем говорили, а что? Какая-то, не совсем красивая история. Но спрашивать у Валерки не было смысла, он наверняка не знал. Тогда у кого? Ну, конечно, у студенческого друга Игоря, у этого, как его, Васи Бобрышева.

– Валерка, я знаю, я его вспомнила, там что-то было, – произнесла я.

– Где и что? – спросил Валерка.

– Когда он учился, я помню, там случилась какая-то история, которую все старались замять, но слухи-то все равно были.

– И что ты намерена делать?

– Узнать, что там было на самом деле, – ответила я.

– И как?

– Я встречусь завтра с его другом еще со студенчества. А для тебя, кстати, тоже есть задание. Я ведь говорила, что Игорь с кем-то завтракал в пятницу?

– Ну? – ответил Валерка.

– Баранки гну, – беззлобно фыркнула я. – Нам нужно выяснить, где в это время была его тетка и ее дочь. Мало ли что… согласен?

– Безусловно, – проговорил Гурьев. – То есть мне нужно с нею встретиться?

– Да, – подтвердила я. – А сейчас, извини, я устала, завтра новый нелегкий день.

– Что, с отдыхом не получается?

– Пока не очень. Ты, кстати, очень вовремя мне сообщил, где именно учился Смеловский, потому что он сам об этом времени мало говорил. Я еще кое-что узнала, но об этом не сейчас. Давай встретимся завтра, хорошо?

– Это, конечно, не совсем честно, – пробормотал Валерка, – но я согласен. Завтра созвонимся.

– Обязательно, – заверила я его и положила трубку.

Что же там было? Нет, я никогда не могла вспомнить вот так, специально, и только спустя какое-то время все, что требовалось, вспоминалось как бы само собой. Ладно, утро вечера мудренее. Тетушку я благополучно свалила на плечи своего напарника, а сейчас мне хотелось только спать, и больше ничего. Я встала, вошла в спальню, Марина, свернувшись калачиком на широкой кровати, спала, положив рядом фотографию Игоря. Я вздохнула, покачала головой, выключила везде свет и, вернувшись, легла рядом. Уснула я очень скоро.

На следующее утро я проснулась, когда Марина уже встала. Я огляделась, соображая, где это я нахожусь, вспомнила, где именно, и поднялась с постели. Марину я нашла на кухне.

– Не поверишь, – сказала она, сидя за столом и намазывая тосты маслом, – я только сегодня по-настоящему захотела есть. Привет, – запоздало добавила она.

– Привет, – улыбнулась я. – Как спала? – Я села за стол и налила себе кофе.

– Очень хорошо, – проговорила Марина. – Спасибо, что осталась, не знаю, смогла бы я уснуть, если бы не знала, что ты здесь.

– Я тоже неплохо выспалась, – сообщила я, беря хрустящий тост и намазывая его клубничным джемом.

– У тебя на сегодня планы? – поинтересовалась Марина.

– В общем, да, – ответила я. – И не знаю даже, сколько это займет времени.

– А я уже позвонила Степану, он сказал, что заедет в одиннадцать, через час, потому что господа сыщики, – невесело улыбнулась Марина, – хотят со мной встретиться.

– Что на этот раз?

– Полагаю, все то же, – вздохнула она. – Снова будут задавать те же самые вопросы: о пузырьке, будь он неладен, о том, в каких мы были отношениях, не ссорились ли, ну и так далее… А сегодня будет неделя… – добавила она, помолчав.

Я протянула руку и накрыла своей ладонью Маринину, слегка пожав.

– Марина, – тихо сказала я.

– Я ничего, я держусь, стараюсь, по крайней мере, – вздохнула она, грустно улыбнувшись. – Хорошо, что есть вы со Степаном, и вот Миша вчера еще приехал…

– Кстати, ты знаешь, на кого все-таки учился твой почти что муж? – спросила я.

– Ну? Ты узнала? Откуда?

– От одного симпатичного верблюда, – не слишком оригинально пошутила я. – Шутка, конечно. Узнала от моего коллеги, репортера криминальной хроники. Так вот, оказывается, Игорь по профессии мой коллега. – Да ты что? – удивилась Марина. – Он что, на журналиста учился?

– Вот именно, – подтвердила я.

– Никогда бы не подумала, – произнесла Марина, дожевывая тост. – Игорь и журналистика… – Марина покачала головой.

– Ладно, – сказала я, – тебе пора собираться, да и мне тоже. Степану передай, что самое главное – выяснить, с кем Игорь завтракал неделю назад, полагаю, именно тогда… – Я не стала договаривать, Марина и так меня поняла. – Как только освобожусь, сразу зайду к тебе. Не вешай нос и держись, – пожелала я на прощание. – Удачи тебе.

– Спасибо, – пробормотала Марина.

Я спустилась к себе, естественно, мужа дома уже не было, но он, похоже, провел эту ночь в спальне. Я быстренько приняла душ, подкрасилась, надела летние джинсы и рубашку, прихватила зонт, потому что небо с утра хмурилось, хотя и было довольно тепло. И, выйдя из квартиры, отправилась на поиски Васи Бобрышева, бывшего друга Игоря, слесаря с СТО и алкоголика, судя по тому, что говорил о нем Миша.

До автовокзала я добралась примерно за полчаса, вышла на остановке, предварительно уточнив у водителя маршрутного такси, где именно здесь станция технического обслуживания.

До самой станции я добрела и вовсе очень быстро, так что уже в начале двенадцатого заглянула внутрь небольшого домика с вывеской на фасаде и деликатно поинтересовалась:

– Простите, я могу видеть Василия Бобрышева?

– Ваську, что ли? – переспросил примерно пятидесятилетний дяденька в промасленном комбинезоне. Я кивнула. – Так это вон туда, – показал он рукой на большой гараж позади конторки. – Он там возле «Волги» копается.

Я поблагодарила дяденьку и направилась через контору к гаражу. Станция была не так чтобы очень большой, всего-то рассчитанной на пару машин. Возле молочно-белой «Волги» и правда копался какой-то парень, непонятно какого возраста, в черной робе, со светлыми волосами, красноватым лицом, большими руками, довольно высокий и худой, весь какой-то несуразный.

– Здравствуйте, – сказала я, подойдя ближе, – вы Василий Бобрышев?

– Ну? – хмуро бросил он в ответ, даже не взглянув на меня.

– Я хотела с вами поговорить, – вежливо произнесла я.

– У вас что-нибудь с машиной? – Тут он все же взглянул на меня своими большими голубыми, в красных прожилках глазами.

Его можно было бы назвать симпатичным, если бы не столь явные следы порочного увлечения, запечатленные в правильных чертах лица.

– Вы у меня уже были, что ли? – по-прежнему хмуро поинтересовался он и прищурился. – Проблемы или жаловаться? Это ваш был «BMW»?

– Нет, вы меня с кем-то путаете, я не по поводу машины, – улыбнулась я. – Я по поводу вашего друга, Игоря Смеловского.

– А что? – Он опять бросил на меня короткий взгляд. – Ему самому было лень прийти?

– Значит, – сказала я, – вы ничего еще не знаете?

– О чем?

– Игорь умер неделю назад, – сообщила я.

Парень снова посмотрел на меня, видимо, полагая, что я его разыгрываю, но, задержав на мне долгий взгляд, понял, что не разыгрываю, сглотнул и хрипло спросил:

– Как?

– Вот об этом я и хотела с вами поговорить, – произнесла я. – Мы могли бы поговорить наедине, это важно.

– Да, – сказал Василий и, поднявшись – до этого он все время сидел на корточках у машины, что-то сосредоточенно изучая на левом крыле, что, я так и не поняла, – пошел в конторку. Затем довольно скоро вернулся и сказал:

– Идемте. – Я засеменила вслед за ним в конец гаража, где, как выяснилось, находился небольшой закуток, видимо, приспособленный под нужды работников.

Здесь стоял топчан, платяной шкаф, стол, несколько табуреток, словом, обычная каморка. Василий, недовольно глянув на мои светлые джинсы, достал газету, положил ее на топчан, и только после этого сказал:

– Садитесь и рассказывайте.

Я села, он опустился напротив на табурет, закурил дешевую сигарету без фильтра и, опершись большой ладонью о худое колено, уставился на меня. Я стала рассказывать о том, как это произошло, о том, что это было отравление, о том, что настоящего отравителя не могут найти, что подозревают Игореву подругу, о том, что ее подставили, что в принципе я считала уже доказанным. Василий не перебивал, слушал внимательно и только качал головой. Выкурил подряд три сигареты, совершенно отравив меня невозможным дымом. Только после того, как рассказала обо всем вышеперечисленном, я спросила:

– Вы знали Ларису?

– Какую Ларису? – в свою очередь, спросил он.

– Ларису, которая, по-видимому, общалась с вами, когда вы учились в университете?

– Нет, – хмыкнул Василий после паузы, во время которой он старательно морщил лоб.

– Странно, а вот Игорь ее знал. Возможно, она как-то была связана с той историей, которая приключилась с вашим другом во время учебы?

– Вы о Вике? – уточнил Василий.

Я удивилась, но виду не подала, просто кивнула в ответ, добавив:

– К сожалению, мне мало что известно об этом, вы не могли бы рассказать подробнее, возможно, это поможет в расследовании…

– Так вы, значит, из милиции?

Я снова кивнула, думая, что если он попросит предъявить документы, то я просто не знаю, что буду делать. Но он не попросил.

Вместо этого Василий, тяжело вздохнув, закурил новую сигарету и начал свой рассказ…