– Игорь познакомился с ней на третьем курсе, – начал Василий. – Вика Терещенко тогда только поступила, училась на филфаке, умная и способная была, конечно, девчонка, да еще и красивая. Это без преувеличения. – Василий усмехнулся. – Начали они встречаться, что-то около полугода это продолжалось… Ну да, как раз на Новый год… Мы вместе, одной компанией, отмечали, так вот, тогда у них это и случилось… Вы понимаете, о чем я говорю? – Я кивнула. – Вот уж не знаю, что там на самом деле и как, но она Игорю сказала, что он первый, тот поверил, влюблен в нее тогда был, это точно. Но чтоб там жениться… – Василий покачал головой. – Этого не было, никогда он даже в мыслях не держал.

– А что так? – поинтересовалась я.

– Да ведь Вика-то сельской девчонкой была, из какой-то небольшой деревеньки, а у Игоря карьера светила такая… Папа-то, сами знаете, кем тогда был… – Я снова кивнула. – Игорю после университета прямая дорога была в журналисты-международники, это потом уже, когда отец погиб, ничего не вышло, а тогда, что вы… – Василий хмыкнул. – Он из нас самый блатной был парень, – вздохнул Василий. – Так что Вика так… была у него только на время обучения, так сказать. Да и правильно, наверное.

– Почему же? – снова спросила я.

– Да ведь гулящая оказалась, – ответил Бобрышев. – Нагуляла от кого-то ребенка, пришла к Игорю и говорит, мол, так и так, ребенок твой.

– А это была неправда?

– Нет, – уверенно произнес Василий. – Игорь никогда этого ребенка не признавал, да и признавать было некого: не его он был.

– То есть в разговорах с вами он всегда настаивал на том, что не он отец будущего ребенка? – все же уточнила я тоже.

– Да, – подтвердил Василий. – А мы с ним тогда, можно сказать, самые близкие друзья были. Нет, он не верил, что это его ребенок, ну, и я тоже.

– Вы-то сами с Викой разговаривали?

– А как же, я, можно сказать, в этой истории эмиссаром Игорька был. Приходил к ней, сначала от его имени выступал, говорил, чтобы отстала она от Игоря, что пусть, мол, лучше бы выяснила, кто отец, да и приставала бы к тому.

– А что Игорь?

– А что? – Василий усмехнулся. – Конечно, он с ней все отношения прекратил. Это во время последнего семестра уже было. Он на третьем курсе, можно сказать, половину срока уже отучился, ему все эти проблемы зачем были?

– А что, – поинтересовалась я, – были проблемы?

– Были, – хмыкнул мой собеседник. – Вика и сама, да и подружка ее, Олька Свистунова… В общем, пока Вика Игоря осаждала, Олька эта и в деканат, и в ректорат давай жалобы строчить, так, мол, и так, обесчестил девчонку ваш студент и жениться не желает. Ректор к родителям приезжал, посидели, подумали да и решили…

– Что? – спросила я.

– Ну, как же? – удивился Василий. – Вы разве не знаете?

– Ее исключили? – ткнула я пальцем в небо и попала.

– Вот именно, – усмехнулся Василий. – Ее исключили за аморальное поведение, так это тогда называлось. Понятно, что родителям это в копеечку обошлось, но историю замяли, с Игорька все как с гуся вода, да он и не виноват ни в чем был. Выгнали эту Вику, вот и конец истории.

– Что ж, теперь все понятно, – серьезно сказала я. – А что случилось с ней дальше?

– А кто знает? – пожал плечами Василий. – Уехала в свою Тмутаракань, ни я, ни Игорь о ней ничего больше не слышали.

– Значит, в вашей компании не было никакой Ларисы? – спросила я еще раз.

– Нет, никакой такой Ларисы я не знаю, – решительно произнес Василий. – Может, Игорь ее откуда-то и знал, но только в нашей компании Ларис вообще не было.

– А что эта Ольга Свистунова? Вы не знаете, где она?

– Самый прикол в том, что эта Олька вышла замуж за нашего приятеля, Генку Мухина, он теперь владелец заводов, газет, пароходов, – осклабился Василий.

– Стойте, это вы о директоре концерна «Витязь» говорите? – уточнила я.

– Конечно, – кивнул патлатой головой Василий. – Его в городе каждая собака знает, а когда учились, такая чухна был, даже плакать хотелось. Вот кто мог подумать?.. Однако женился на Ольке, стал с ее папашей бизнесом заниматься, так и получился из него мистер Твистер…

– Скажите, а почему родители Игоря настояли на том, чтобы Вику исключили, если ребенок был не от их сына? – поинтересовалась я.

– Так я же вам говорю, Олька эта завалила ректорат жалобами, даже отцу Игоря, Александру Николаевичу, на работу писала. Кому это надо?

– Да, нет человека, нет проблемы, – произнесла я задумчиво.

– Вот именно, пусть ребенок ее был и не от Игоря, но пошли ведь сплетни, слухи всякие, вы ведь понимаете?

– Да, вполне, – проговорила я, вздохнув. – А что же, Ольгу не исключили?

– А она и не училась у нас, она училась в политехническом, а там у ее отца все было схвачено. Потом, когда Вика уехала, Олька уже ничего и не предпринимала. Насколько я знаю, они перед Викиным отъездом поругались, уж из-за чего, это мне неизвестно.

– Все ясно, – сказала я, улыбнувшись. – Спасибо вам большое, Василий, вы здорово помогли расследованию.

– Ну, это хорошо. Сообщите мне, пожалуйста, если что…

– Обязательно. Его похоронили в понедельник, – добавила я, – на городском кладбище. По-моему, где-то в конце…

– Я найду, – произнес Василий. – Вот, никто, кроме вас, и не сказал, – он дернул подбородком.

– Спасибо вам, я пойду, – сказала я и вышла из каморки.

– До свидания, – услышала я вслед.

Я выбралась из гаража, прошла через контору, вышла на улицу. Что ж, теперь кое-что становилось понятным. По крайней мере, теперь точно понятно, почему Игорь так не любил говорить о временах своего студенчества. Его ли это был ребенок? Несмотря на то, что Василий утверждал, что нет, сам факт того, что были приняты определенные меры, наводил на размышления. Возможно, картину могла дополнить Лариса Яблочкина: вполне вероятно, что она могла что-то знать об этой истории, поэтому и встреча с ней стала для Игоря неприятным сюрпризом, как утверждал Михаил. Что ж, сегодня только пятница, подождем до выходных, поговорим с Ларисой. А пока… Пока следует встретиться с Ольгой Свистуновой, в замужестве Мухиной.

Я пошла пешком: на ходу, как известно, лучше думается. А подумать мне следовало. Не знаю, почему я так вцепилась в эту историю, произошедшую около десяти лет назад. Возможно, все это не имело никакого отношения к отравлению, возможно, что Вика, уехав в деревню, благополучно вышла замуж и живет там по сей день, позабыв о том, что случилось в городе, ведь время – лучший лекарь. Что ж, все так и могло быть. Но если так, то я просто хотела убедиться в этом. Вся эта история произвела на меня довольно тягостное впечатление. Конечно, я не собиралась говорить об этом Марине. Пока не собиралась. Может, с Викой все в порядке… Но вот почему я подумала «может»? С ней должно быть все в порядке, она… Но что я знала о ней? Просто из женской солидарности решила, что она была права и Игорь действительно был отцом ее ребенка?

Но разве я так решила? Нет, конечно, но, вспомнив о том, что он не любил говорить о том времени, мне вдруг подумалось, что все же Вика могла быть права. Могла…

Нет, мне все-таки следует встретиться с Ольгой, чтобы узнать, что все было именно так, как говорил Василий. Я даже допускала мысль о том, что та история как-то связана со смертью Игоря, и мне эта мысль не очень-то нравилась. Словом, чтобы успокоиться и оставить эту тему, я должна была выяснить дальнейшую судьбу Вики Терещенко. Поэтому я стала думать, как проще всего связаться с госпожой Мухиной. И не знала. Решила позвонить Лейле, может быть, она знакома с ней, ведь мир бизнеса тоже тесен. И потом, Лейле все равно нужно было позвонить. Я набрала номер ее мобильного, присев на первую попавшуюся скамейку.

– Да? – отозвалась она.

– Лейла, привет, это Ира Лебедева, – произнесла я.

– О, привет, – поздоровалась Лейла. – Как дела? Какие новости?

– В общем, разные, – ответила я, отвечая на ее последний вопрос. – Их довольно много, но это лучше не по телефону. Марину отпустили под залог, а в нашем маленьком расследовании открылись новые обстоятельства.

– Что ж, – хмыкнула Лейла, – дело движется. Значит, хорошо? – спросила она.

– Надеюсь, – сказала я. – У меня к тебе вопрос.

– Я так и поняла, что ты не просто звонишь. Выкладывай.

– Лейла, ты случайно не знаешь Ольгу Мухину, жену Геннадия Мухина?

– А при чем здесь Ольга? – перебила меня Лейла.

– Значит, ты ее знаешь? – обрадовалась я.

– Конечно, знаю, мы в один клуб ходим, – хмыкнула Лейла. – Но при чем здесь она?

– Да ни при чем таком, – проговорила я. – Просто она знала одну девушку, с которой был знаком в юности Игорь. Это как раз те новые обстоятельства. Мне нужно с ней поговорить.

– Это важно?

– Думаю, да, – честно сказала я. – Ты можешь мне помочь?

– Полагаю, да, – сказала Лейла. – Я сейчас ей позвоню и скажу, что ты хочешь с ней встретиться, пусть она скажет, когда и где. Или ты позвони ей сама, я дам тебе номер телефона. Как удобнее?

– Лучше ты, – решила я. – Если вы знакомы, так будет лучше, ты просто скажи, что разговор будет касаться Вики Терещенко и что это важно. Хорошо?

– Вики Терещенко? – переспросила Лейла. – Хорошо. Давай твой номер, я тебе перезвоню.

– А ты что, не знаешь?

– Нет, ты мне его не давала, – проговорила Лейла.

– Тогда записывай, это номер сотового. – Я продиктовала номер телефона и сказала, что буду ждать звонка. Лейла обещала связаться с Ольгой сейчас же.

Я отключила телефон и, встав со скамейки, пошла дальше. Что ж, посмотрим, что из этого выйдет. Я добрела до ближайшего магазинчика, зашла, купила мороженого, снова вышла на улицу и, радуясь тому, что распогодилось, решила пройтись до ближайшего скверика, который маячил впереди.

Лейла перезвонила мне уже через пятнадцать минут. Я как раз только расправилась с мороженым и сидела на удобной лавочке, вытянув ноги и праздно наблюдая за прогуливающимися собаколюбами и играющими в салки детишками, за которыми, кстати сказать, кроме меня, наблюдали бабушки и мамы.

– Да? – сказала я, отзываясь на звонок.

– Ну, не знаю, что такого загадочного в имени этой самой Вики, – начала Лейла, – но только стоило мне произнести ее имя, как Ольга сразу же сказала, что встретится с тобой. Кто она такая, эта Вика?

– Обещаю все тебе рассказать, – произнесла я. – Но только после встречи с Ольгой. Я пока сама еще мало знаю. Так где мы с ней встречаемся?

– У нее, что вообще очень странно, потому что Ольга мало кого к себе приглашает. Но вот тебя пригласила. Она живет в Ленинском.

– А где там? – спросила я, прикидывая, каким маршрутом мне придется добираться.

– На Первой дачной, – объяснила Лейла. – Знаешь, там, выше, за рынком, стоят высотки?

– Да, – ответила я. – Какая из них?

– Третья, та, что дальше всех. Второй подъезд, там у них домофон стоит, номер такой… – Она сказала номер. – Все поняла?

– Все, – улыбнулась я. – Спасибо за помощь.

– Пока не за что, – отмахнулась Лейла. – И помни, с тебя история этой самой Вики.

– Само собой, – отозвалась я и отключила телефон.

Что ж, до Первой дачной отсюда добраться было очень просто.

Я прошла к остановке, дождалась маршрутного автобуса и, сев у окна, поехала на встречу с Ольгой Мухиной.

Добралась до ее дома минут через сорок, набрала код домофона, услышала в ответ приятный женский голос, спрашивающий, кто это, ответила, что это Ирина Лебедева, и этот голос, надо полагать, принадлежащий самой Ольге, пригласил меня подняться, сказав номер своей квартиры на шестом этаже. Я вошла в подъезд через открывшуюся дверь, затем – в лифт и нажала кнопку шестого этажа. Позвонив в Ольгину квартиру, я несколько заволновалась. Не знаю, отчего так, может, просто оттого, что возлагала какие-то смутные надежды на эту встречу?

Дверь мне открыла молоденькая девушка.

– Вы к Ольге Алексеевне? Проходите, – пригласила она меня после того, как получила утвердительный ответ.

Я прошла в просторную прихожую.

– Пожалуйста, туда, – показала девушка на приоткрытую дверь гостиной. – Тетя вас ждет.

– Спасибо, – сказала я и прошла в указанном направлении. Девушка же свернула в дверь направо.

Гостиная оказалась большой и просторной, обставленной замечательно, со вкусом и довольно дорого. Ольга стояла у окна, курила сигарету и, когда я вошла, повернулась.

Приятной наружности женщина, примерно моя ровесница, не сказать чтобы красавица, слегка полноватая, со светлыми короткими, модно остриженными волосами, с некрупными чертами лица, одетая в летние, зеленого оттенка брюки и просторную белую блузу. Вот такой вот портрет…

– Здравствуйте, – сказала она, приветливо улыбнувшись. – Я иногда смотрю ваши передачи.

– Спасибо, – ответила я.

– Присаживайтесь. – Ольга отошла от окна. – Вы хотели поговорить о Вике?

– Да, о ней. – Я села в кресло.

Ольга опустилась в другое, тонкими пальцами затушила сигарету и внимательно посмотрела на меня.

– Это что, связано со смертью Игоря?

– Это так. Вы с ним виделись последнее время?

– Нет, – качнула она головой. – Но я знаю о том, что он умер неделю назад, даже знаю, что это убийство. Я вижусь с Лейлой, а с ним… – Ее мягкие губы сомкнулись.

– Это после истории с Викой? – спросила я.

– Да, после нее, – подтвердила Ольга. – Не знаю, почему вы этим интересуетесь, но Лейла очень просила меня с вами поговорить.

– Спасибо, что согласились, – улыбнулась я, почувствовав некоторую неловкость.

От Ольги исходило спокойствие и ощущение внутренней силы, она притягивала взгляд и была полной противоположностью слегка грубоватой и прямой Лейлы, но и она мне понравилась.

– Ну что ж, – слегка усмехнулась она, – спрашивайте. Вы что-то узнали о Вике?

– Нет, – покачала я головой. – Я хотела узнать о ней от вас.

– Ну, это вряд ли, – с сожалением улыбнулась Ольга. – Мы с Викой не виделись около десяти лет, с тех самых пор, как она уехала в Михайловку.

– Это ее родная деревня?

– Да, – кивнула Ольга. – Так что я ничего не могу вам о ней рассказать… Или могу?

– Можете, – подтвердила я. – Вы можете рассказать, как все это было.

– А что об этом говорить? – Ольга пожала плечами. – Все это в прошлом, зачем его ворошить? О чем я могу рассказать? О том, как избалованный мальчишка отказался от своего ребенка?

– Так Вика носила его ребенка? – подняла я брови.

– Если бы вы знали Вику, – проговорила Ольга с явным сожалением, – вы бы ни за что не усомнились в том, что она говорила правду.

– Она была патологически честна? – несколько удивилась я.

– Да, она была так воспитана. – Ольга опять мягко улыбнулась. – Сейчас, подождите минуту.

Она встала и вышла из комнаты, а через несколько минут вернулась с фотоальбомом.

– Вот, смотрите, какой она была тогда. – Ольга раскрыла альбом и вынула несколько фотографий.

На них были молодые люди и девушки, пара снимков была групповых, среди них я узнала только Игоря, но не нашла ни Ольги, ни Василия.

– Вот, – показала Ольга на девушку справа, темноволосую, с длинной косой, правильными чертами лица, очень красивую, Василий был прав. – Это она.

– А вы?

– Я? – Ольга усмехнулась. – Я вот тут. – Она показала на невзрачную толстушку в очках.

– Надо же, я бы вас сроду не узнала, – проговорила я.

– Ничего удивительного. – Ольга пожала плечами. – Женщинам свойственно меняться с возрастом. Кто-то красив в молодости, а кто-то хорошеет с возрастом.

– Это так, – откликнулась я, разглядывая другие фотографии.

Среди них была и одна Вики, сделанная довольно удачно. На ней девушка буквально приковывала взгляд, такой красавицей она смотрелась, но красота ее была не агрессивной, как, скажем, у той же Лейлы, и не настолько идеальной, как у Марины, нет: Вика была живой, казалась теплой, мягкой и нежной, ее красота была чистой, в том смысле, какой мы вкладываем в это слово.

– Видите? – спросила Ольга. – Она была скромной деревенской девчонкой с косой до пояса. Этакая тургеневская девушка, зачитывающаяся классикой и верившая в любовь. Все мы в нее верим, особенно в молодости, но Вика верила как-то особенно, как-то больше, что ли. – Ольга задумалась. – И при этом она была такой чистой, понимаете, что я хочу сказать? – Я кивнула, Ольга улыбнулась. – Она закончила школу с золотой медалью, поступила в университет. Была очень способной, умницей и при этом никогда не возносилась, не гордилась ни своей внешностью, ни умом, хотя, – Ольга приподняла брови, – было чем гордиться. Вы согласны?

– Насчет внешности безусловно, – произнесла я. – Но как же так получилось? С Игорем?

– А разве не такая судьба у всех тургеневских девушек? – спросила она. – Красивый парень, который начинает ухаживать, а Игорь в этом толк знал, поверьте, Вика и влюбилась. Он обещал жениться, и, как я ни пыталась ее отрезвить, потому что Игоря я знала получше, чем она, Вика не слушала. Она ему верила безгранично. Он ходил за ней с полгода, наконец на Новый год… – Ольга нахмурилась. – Меня с ними не было. Не знаю, как я смогла бы помешать, может, и никак, но только тот Новый год я встречала дома. И Игорь получил желаемое. Конечно, какое-то время все у них было неплохо, Вика буквально летала на крыльях, Игорь к ней был внимателен, я даже поверила, а может, и правда поженятся, но… Она забеременела в апреле. Сказала мне первой, я настояла на том, чтобы она поговорила с Игорем, но она боялась ему сказать. Стеснялась, видите ли. – Ольга вздохнула и закурила новую сигарету. – Она сказала ему на майские праздники. А он?.. Вы знаете, что он сделал?

– Он не признал этого ребенка, – сказала я.

– Вот именно, – подтвердила Ольга. – Он имел наглость спросить ее, от кого она забеременела! – Ольгино спокойное лицо несколько ожесточилось при этом воспоминании. – Он спросил, знает ли она, от кого забеременела. Вы представляете, каково услышать такое восемнадцатилетней девчонке, да еще и влюбленной в этого паршивца по уши?! – Я покачала головой. – Вот так-то, – добавила Ольга, помолчав. – Что с ней было, когда она мне это рассказывала!.. – продолжала Ольга, вздохнув. – С ней случилась истерика, она жить не хотела, она вообще не знала, что ей делать и как это пережить. Аборт? – спросила Ольга, посмотрев на меня и поняв мой невысказанный вопрос. – Нет, она не могла его делать. Вика так любила детей и так была воспитана, что она скорее бы сама умерла, чем убила своего ребенка. Я говорила ей про аборт, она и меня чуть не возненавидела после этого. А я разве могла остаться в стороне? Я любила Вику как сестру, я не могла просто так смотреть на то, что с ней происходит и на самодовольную рожу этого подонка. Я написала несколько писем, в том числе в ректорат и на работу его папочке. Не знаю уж, – покачала головой Ольга, – может, была и не права и мне не стоило этого делать, но ничего не делать я тоже не могла.

– Ее выгнали?

– Да, ее выгнали. Когда она об этом узнала, пришла ко мне, сказала, что не желает меня знать, что я теперь ей не подруга, что, если бы не я, она бы как-нибудь справилась, перевелась бы на заочное, но продолжала бы учиться, а теперь… Я пыталась ей объяснить, помириться с ней, но она уехала. Я писала ей, но ни на одно из моих писем она не ответила, а через год я даже ездила к ней, но она меня и на порог не пустила. – В небольших зеленоватых Ольгиных глазах заблестели слезы. – Я была виновата перед ней и до сих пор виновата.

– Значит, все-таки это был его ребенок, – повторила я.

– А чей же еще? – горько спросила Ольга.

– Но его друг, Василий Бобрышев, сказал, что Игорь никогда даже мысли не допускал, что он мог быть отцом этого ребенка.

– Да уж, еще бы он ее допустил! – с той же горечью ответила Ольга. – Если бы допустил, то как смог жить дальше? Чем было бы себя оправдать?

– Да, вы, должно быть, правы, – задумчиво произнесла я, в который раз рассматривая фотографию Вики.

Мы ненадолго замолчали.

– Скажите, значит, вы знаете, где живет Вика?

– Да, – подтвердила Ольга. – А вы не могли бы мне дать адрес? Я ничего не хочу сказать и даже ни в чем не подозреваю вашу подругу, боже упаси, но мне бы хотелось убедиться, что с ней все в порядке, что она забыла все это и живет сейчас вполне счастливо… Словом, что она не имеет никакого отношения к смерти Игоря, понимаете?

– Чтобы Вика?.. – Ольга покачала головой. – Нет, если бы она и решила мстить, то в первую очередь отомстила бы мне. Месть была вообще не в ее характере.

– Но вы ведь сами сказали, что с возрастом женщины очень сильно меняются, – мягко возразила я. – И потом, обстоятельства, при которых умер Игорь, они, понимаете, очень странные, но Вику я ни в чем не подозреваю, я как раз и хочу убедиться, что она ни при чем.

– Хорошо, – согласилась Ольга. – Я дам вам адрес, – она помолчала. – Нет, я сама туда поеду.

– А мне можно с вами?

– Да, – ответила она коротко.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Но у меня еще один вопрос… Среди ваших приятельниц того времени не было ли Ларисы?

– Ларисы? – подняла брови Ольга. – Нет, были кто угодно, но Ларисы… Я что-то не припомню. Может, кто-то из Ларис и учился тогда с Викой или со мной, но…

– Дело в том, что незадолго до своей смерти, буквально за сутки, Игорь встретился у своего партнера по бизнесу, Анатолия Яблочкина, с его женой, Ларисой, и эта встреча, по-видимому, произвела на него не самое приятное впечатление. Оба, и он, и она, сказали, что были знакомы раньше, во времена своего студенчества, но так ничего и никому не объяснили. Впрочем, не знаю, как эта самая Лариса, а Игорь точно никому ничего не говорил. Он вообще не любил вспоминать время университетской учебы.

– Надо же, – качнула Ольга головой. – Значит, совесть все же у него была. А Ларисы? Нет, не помню, может, она с ним училась?

– Но она примерно вашего с Викой возраста, помоложе Игоря, и потом, Василий Бобрышев ее тоже не помнит.

– Ну, мало ли у Игоря было подружек, – заметила Ольга. – Может, подобная история не единственная в его биографии…

– Возможно, – вздохнув, ответила я. – Когда мы с вами поедем?

Ольга посмотрела на часы.

– Сейчас начало третьего, на машине до Михайловки чуть больше часа езды, мы можем поехать сейчас же. Тем более что мне самой после разговора с вами очень захотелось узнать, что с Викой сейчас. Хорошо, наверное, – продолжала она, вздохнув, – что вы едете со мной, а то вдруг Вика все еще не хочет меня видеть. Но вы-то прямо сейчас можете отправиться?

– Да, – ответила я. – Конечно.

– Хорошо, тогда подождите минутку.

Ольга встала, вышла из комнаты, и я услышала, как она говорит кому-то, может, племяннице, что мы сейчас уедем, возможно, задержимся, чтобы папа… Нет, наверное, она разговаривала со своим ребенком. В правильности своей догадки я убедилась уже минут через десять, когда Ольга вернулась в комнату, сменив блузу на хлопчатобумажный свитер, в сопровождении девочки лет семи.

– Моя дочь, – сказала, улыбнувшись, Ольга, – Светлана.

– Здравствуйте, – поздоровалась светловолосая девчушка в джинсовом сарафанчике.

– Здравствуй, Света. – Я улыбнулась.

– Я вас знаю, – сказал мне ребенок, когда мы уже собирались выйти из квартиры, после того, как пристально рассматривала меня в течение какого-то времени. – Вы Ира Бебедева из телевизора?

– Это так, – подтвердила я, улыбнувшись мило исковерканной своей фамилии. – Ну, желаю тебе удачи. Пока.

Мы попрощались с Ольгиной племянницей и вышли из квартиры. Спустившись вниз, сели в синий «BMW» и поехали в сторону Девятой дачной, за которой начиналась дорога на Михайловку.

– Может, – заговорила Ольга после долгой паузы, – все-таки скажете, почему вы ввязались в это дело?

– Тут нет ничего секретного, Марина Белогурова, подруга Игоря, моя соседка и, можно сказать, мой друг. Когда все это случилось, между прочим, у меня на глазах, я уже оказалась втянутой в гущу событий. И потом, я просто не верю в Маринину причастность. Наверное, так же, как вы верите в честность и порядочность Вики.

– Понимаю, – слегка усмехнулась Ольга, – вы, стало быть, действуете по собственной инициативе?

– Стало быть, – подтвердила я. – Я просто хочу узнать правду, по-моему, в этом нет ничего особенного.

– Пожалуй, вы правы, – откликнулась Ольга. – Я бы на вашем месте тоже не смогла смотреть спокойно на то, как обвиняют близкого человека, не смогла бы не помочь хоть как-то.

– Что я и пытаюсь сделать, – сказала я.

Мы вполне поняли друг друга и улыбнулись друг другу уже теплее, искреннее: нас словно что-то объединило в этот момент, возможно, у нас и было что-то общее.

Оставшуюся дорогу мы проговорили о множестве вещей, но только все они, увы, не имели совершенно никакого отношения к цели нашего небольшого путешествия. Наверное, мы, не сговариваясь, не хотели трогать эту тему, вспоминать о Вике вслух, потому что обе все равно, я в этом уверена, думали о ней молча. Мы возлагали надежды на визит к ней, но подозреваю, что надежды эти были полярными. Ольга, конечно же, хотела убедиться, что Вика жива и живет в своей деревеньке, а я… У меня, к сожалению, уже выстроилась в голове цепочка, и я понимала, что если Вики сейчас там не окажется, то ее следует искать. В первую очередь. Бесполезно спрашивать, почему я так решила, возможно, подсказывала женская интуиция. Как бы ни нравилась мне эта красивая девушка с косой на фотографии, что-то подсказывало, что смерть Игоря могла быть и ее рук делом.