Они шагали быстро, причем Денис едва поспевал за энергичной Ларисой. Когда они проносились мимо входа в сад, Лариса вдруг заметила на противоположной стороне Петровки машину, которая показалась ей знакомой.

Однако ее мысли были тогда направлены на спасение Андрея. Она явственно чувствовала, что ему угрожает опасность. Мысли, однако, работали слишком быстро, и уже спустя несколько минут, когда они с Денисом прошли сотню метров в глубь сада, она вспомнила, кому может принадлежать эта машина. Несомненно, Мурадову. И он уже здесь…

Это был его черный «Мерседес». Именно его она видела два часа назад около особняка Общества российско-испанской дружбы. У нее мелькнула мысль, что они, возможно, опоздали. И она уже почти бегом устремилась к театру «Сфера».

Денис отстал от нее, совершенно непонятно зачем, с ее точки зрения, начав глазеть по сторонам. Вдруг она заметила двух человек — живой и невредимый Андрей стоял и слушал какого-то пожилого мужчину.

Мужчина был одет в шикарный пиджак, по виду очень дорогой. Он что-то пытался доказать Андрею, делая энергичные движения руками. Ларисе даже показалось, что он заискивает перед Андреем. Тот же в свою очередь стоял, склонив голову, и тер себе лоб. Нельзя было понять, как он воспринимает то, что ему говорит его собеседник.

Лариса огляделась по сторонам и не заметила вокруг никаких подозрительных движений типа шевеления кустов, наводящихся дул и прочих атрибутов ожидаемого кровопролития. В театр тем временем заходили по-праздничному одетые люди, преимущественно парами. Лариса посмотрела на афишу, которая висела на здании театра, и увидела, что в восемнадцать часов начинается спектакль. Сейчас было без пяти шесть.

Она решительно подошла к Андрею и его собеседнику. Андрей удивленно на нее посмотрел и даже, казалось, опешил. Старик тут же замолчал и вопросительно посмотрел на молодого человека.

Андрей, спохватившись, тут же сказал:

— Это Лариса… Моя тетка из Тарасова.

Мужчина сделал удивленные глаза.

— Да, а это… — замешкался Андрей, обернувшись в его сторону.

— Рауль Морьентес. Ай эм фром Спэйн, — с акцентом по-английски произнес мужчина, выдавив из себя улыбку.

И, обратившись к Андрею, сказал, четко акцентируя каждое слово по-русски:

— Мы хотели поговорить наедине!

Лариса поняла, что наступил момент ей вступить в разговор:

— К сожалению, так сложилось, что я вынуждена быть здесь и сообщить вам неприятную новость. Кое-кто, похоже, следит за вами.

— Почему это вас так волнует? — неприязненно спросил Морьентес.

— Мне бы не хотелось, чтобы этот молодой человек закончил свою жизнь здесь, — показала Лариса на Андрея.

Она была не абсолютно уверена в своих словах, но таким образом пыталась оправдать свое вмешательство в разговор.

Морьентес посмотрел на Андрея и сказал:

— Это серьезный аргумент.

В этот момент подошел Денис, который исподлобья посмотрел на брата и с легкой издевкой спросил:

— Ну, и что дальше? Какого черта ты здесь делаешь?

— Денис, хоть ты сейчас помолчи, — огрызнулся Андрей.

— Синьора, кто желает зла столь прекрасному молодому человеку? — спросил тем временем у Ларисы Морьентес.

— Вам ничего не говорит фамилия Мурадов? Он уже здесь, и его, по всей видимости, почему-то очень волнует ваша беседа…

При упоминании фамилии «Мурадов» испанец сжал губы, нахмурил брови и недовольно повел челюстью.

— Черт побери! — выругался он вдруг безо всякого акцента. — Нам нельзя встречаться с Мурадовым. Это не в наших интересах.

Морьентес быстро окинул взглядом площадку перед театром, людей, которые не спеша прогуливались по аллеям в глубине сада, потом повернулся к входу в театр, увидел группу входящих иностранцев и быстро сказал:

— Туда!

И устремился внутрь театра, что-то вопя по-испански, обескуражив билетершу. Повернувшись к Андрею, Денису и Ларисе спиной, он энергично махнул кистью, приглашая их за собой. Лариса подтолкнула братьев, и они вошли вслед за Морьентесом. Билетерша восприняла все как должное, приняв их за членов группы.

В вестибюле театра они все остановились. Спектакль уже начался, и запоздавшие к началу представления зрители деловито направлялись в глубь помещения. Лариса почувствовала себя в относительной безопасности и решила повнимательнее рассмотреть испанца.

Это был седовласый, похожий на постаревшего офицера Белой армии, губителя женских сердец, мужчина примерно шестидесяти лет. У него были элегантные усики, не вызывало сомнений, что он тщательно ухаживает за своей внешностью. Лариса обратила внимание на ногти его рук. Он явно делал маникюр, видимо, посещал салон — они были хорошо отшлифованы и пострижены. Они подчеркивали изящество его длинных пальцев. Лариса даже подумала, а не пианист ли сеньор Морьентес…

Но… Она внимательно вглядывалась в его лицо. Нет, он не был похож на испанца. Благородство его внешности было не сродни разбойничьему обаянию мачо. Его манеры были подчеркнуто изысканными и при этом решительными. Он скорее напоминал русского мелкопоместного дворянина.

Она уловила в его внешности нечто знакомое, но тут же оборвала себя — «дежа-вю» слишком уж одолевали сегодня ее психику.

Лицо испанца тем не менее очень напоминало ей… умершего двадцать лет назад Николая Анатольевича Березникова. Но продолжать свои размышления Ларисе было некогда.

Нельзя было просидеть всю жизнь в этом театре. А опасность, исходившая от Мурадова, была очевидной. Тем более что сам Морьентес очень серьезно воспринял сообщение о слежке за ним. Значит, действительно связь между таинственным Морьентесом, Мурадовым и Андреем существует, но смысл ее пока что остается для Ларисы загадкой.

— Скажите, что за отношения у вас с Мурадовым? — быстро спросила Лариса у Морьентеса.

— Какая разница? — раздраженно отреагировал тот, двигая туда-сюда челюстью.

А потом вдруг с нервным смешком сквозь зубы и с чувством произнес:

— Я его никогда не любил…

— И все же, что, вы думаете, он намерен сделать? — не унималась Лариса.

Морьентес снисходительно посмотрел на нее и коротко ответил:

— Стрелять.

— А он правда будет стрелять? — наивно спросил Денис.

— Да, — сам словно выстрелил Морьентес.

— Из пистолета или автомата? — не унимался Денис.

— В данном случае я бы выбрал автомат, чтобы порешить всех свидетелей.

Морьентес уже говорил по-русски абсолютно безо всякого акцента, так, как говорят обычно люди, родившиеся в России или долгое, очень долгое время здесь прожившие.

— Я хочу в туалет, — подняв брови, жалобно застонал Денис.

— Потерпи, — коротко отреагировал Андрей. — В туалете тебя точно замочат.

Он, видимо, еще не понимал всего драматизма ситуации. Общая тревога слегка тронула Андрея, но он пытался воспринимать все с юмором, так как ему трудно было представить себя в центре реального события, несущего в себе элементы традиционного киношного боевика.

— Здесь только один выход? — обратился к Ларисе Морьентес.

Он вдруг увидел в ней союзника, единственного человека, который оказался способным сейчас правильно оценить ситуацию.

В плохо знакомом ему месте Морьентес почувствовал себя загнанным в ловушку, из которой был один выход — навстречу своей судьбе. На какое-то время он потерял способность думать, его охватила паника. Он смотрел на, казалось бы, спокойную Ларису и ждал, что она ответит.

— Я здесь впервые, — ответила она, и в голосе ее послышались нотки безысходности. — И не знаю, кто или что нам может помочь выбраться отсюда.

— Выход отсюда один, центральный, — вмешался в их переговоры Денис.

— Но там нас ждет господин Мурадов, а я не склонен сейчас с ним встречаться, — мрачно сказал Морьентес.

— Я знаю, кто нам поможет, — неожиданно вскинула голову Лариса.

Она вышла из глубокой задумчивости, охватившей ее после того, как она узнала, что выйти из сада незамеченными им не удастся.

— Это будут сотрудники правоохранительных органов…

— Нет, — резко сказал Морьентес, — мне безразлично, под чью опеку я сегодня попаду. К паренькам Мурадова или к следователю, какая разница. Я не намерен делать это сам добровольно, и вам этого не позволю.

— Хотелось бы мне знать, что вас удерживает от обращения за помощью в такой ситуации к российским милиционерам. Не хотите ли поведать? — прищурилась Лариса.

— Только не вам, дорогая сеньора, — подстраиваясь под тон Ларисы, ответил Морьентес. — Вы слишком любопытны, но если вы сегодня избежите смерти, то отсутствие знаний о моих делах с Мурадовым будет полезно для вашего здоровья.

— Я вам пытаюсь помочь, а вы юродствуете, — с вызовом ответила Лариса.

Морьентес молчал, насупив брови.

— Но дело не в этом, — продолжила она, — никто не собирается сдавать вас властям. Не хотите — не надо. Честно говоря, я не знаю, насколько реально то, что я хочу вам предложить…

— Ну, уж предлагайте, — раздражительно произнес Морьентес.

— В общем, нужно позвонить и сказать, что в здании театра заложена бомба, — выпалила Лариса.

— Что-о?! — хором протянули Андрей и Денис.

— И что это нам даст? — уже разуверившись в Ларисе-спасительнице, произнес Морьентес.

— Реакция на такое заявление должна последовать. В стране неспокойно, обязательно приедет наряд милиции, может быть, саперы или еще кто.

— Ну и что? — не унимался Морьентес.

— В саду много людей, их попросят покинуть сад. Под шумок, среди толпы, мы, возможно, сможем незаметно выйти из сада и благополучно уехать, — неуверенно продолжила свою мысль Лариса.

— Может быть, и сможем, — задумчиво отреагировал Морьентес. — Где, как говорится, наша не пропадала.

— Кто вы, Морьентес? — задала вслух вопрос Лариса, внимательно всматриваясь в его лицо.

Сам же Морьентес постарался проигнорировать новый выпад молодой женщины и начал вертеть головой, оглядываясь по сторонам.

— Ваша идея технически неисполнима, — вдруг заявил он. — Где мы найдем телефон?

— Мы никуда не спешим, — спокойно ответила Лариса. — У меня есть сотовый, но с него нельзя звонить. В этом здании есть телефоны, и рано или поздно один из них окажется без присмотра. Риск, что нас застанут за неблаговидным занятием, очень большой, но других предложений, насколько я поняла, пока ни у кого нет…

— Да вот телефон, — показал Денис в сторону автомата, находившегося в дальнем конце вестибюля.

— Я думаю, что нужно звонить не непосредственно в милицию, а директору театра. А он уж пусть названивает по ноль-два, — добавила Лариса.

— А вы уверены, что он будет туда звонить? — Морьентес постарался придать своему голосу наиболее скептичный тон.

— Конечно, будет, сейчас вся Москва дрожит перед террористами, — опередил Ларису Денис.

— Ну ты-то хоть помолчи, — исподлобья воззрился на брата Андрей.

Лариса оглядела вестибюль. В нем никого не было, кроме старушки — божьего одуванчика, которая выполняла функции билетерши. Она была углублена в книгу и мало обращала внимания на стоявших в отдалении от нее людей, которые что-то обсуждали между собой. Немного погодя она встала и пошла в глубь помещения.

В этот момент Лариса, Андрей, Денис и Морьентес, не сговариваясь, развернулись и пошли в направлении телефона.

— Нужно решить, кто будет говорить с директором, — сказала Лариса.

— Вы все еще на что-то надеетесь? — безнадежным голосом спросил Андрей.

— Да, и я думаю, что звонить должны вы.

— Почему? — удивился Андрей.

— У вас это должно получиться убедительно. Вы же учитесь в театральном институте и умеете играть.

Лариса посчитала это умной шпилькой в адрес са-моуверенного Андрея. Последний же воспринял все вполне серьезно и попросил ее набрать номер директора.

Она сняла трубку и только тут поняла, что она не знает номера директора театра. Узнавать его, однако, было некогда, и она быстро набрала 02. Услышав отрывистое: «Милиция», она сунула трубку Андрею.

Он взял трубку и хрипловатым голосом с кавказским акцентом начал:

— В тэатре «Сфэра» в «Эрмитаже» — бомба.

— Какая бомба? — раздраженно спросил его дежурный милиционер, который взял трубку.

— Которая взрывается, — охотно пояснил Андрей.

— Кто говорит?

Андрей не стал ничего отвечать и положил трубку. Теперь нужно было вовремя смешаться с толпой. Они направились к зрительному залу. Никем не остановленные, они осторожно открыли дверь и скромно встали на входе. К ним тут же подошла суетливая пожилая женщина и шепотом пригласила занять свободные места.

Лариса, оба Стальцевых и Морьентес с удовольствием их заняли. Лариса, сев с краю рядом с Морьентесом, напряженно наблюдала за ним.

Он был внешне спокоен, однако чувствовалось, что внутренне он напряжен. Он постоянно играл пальцами и хмурил брови.

Лариса же снова и снова мысленно сравнивала его лицо с фотографией, которую она видела в комнате убитого недавно пенсионера Гаева. И приходила к выводу, что Морьентес — это и есть официально считающийся умершим в 1980 году первый секретарь посольства СССР в одной из латиноамериканских стран Николай Березников. Сходство, несмотря на то, что фотография была двадцатилетней давности, было очевидным.

И она попыталась снова вызвать сеньора Морьентеса на откровенный разговор, шепнув ему на ухо:

— Почему Мурадов так волнуется по поводу вашей встречи с Андреем? — спросила она.

— Деньги всему виной, — сухо ответил Морьентес так же шепотом.

— Деньги? — заинтересованно спросила Лариса.

Однако на это Морьентес ничего не ответил. Молчал он как рыба. Губы его были сжаты, а глаза — пусты. Несмотря на то, что он изо всех сил делал вид, будто заинтересован разворачивавшимся на сцене действием.

— И все же кто вы на самом деле? — продолжила наседать Лариса.

— Кто я? — переспросил испанец. — Ну, тут все очень просто… Меня зовут Рауль Морьентес, я приехал в вашу страну из Испании. Или вы не поняли, что я сказал в начале нашей встречи по-английски?

— Вы могли бы говорить по-русски. Мне представляется, что этим языком вы владеете лучше, — не осталась в долгу Лариса.

Глаза Морьентеса стали холодными. Он глядел на нее в упор, и по всему было видно, что он не намерен говорить ей правду.

И тут неожиданно раздался мужской голос из динамика, который висел на стене.

— Просим всех соблюдать спокойствие и покинуть помещение театра. В здании заложена бомба… Еще раз повторяю — соблюдайте спокойствие и выходите из театра.

Лариса вместе с двумя братьями и Морьентесом сидели, пожалуй, ближе других к выходу. Однако они дождались, пока другие, более обеспокоенные ситуацией люди бросятся спасаться. А потом уже присоединились к толпе.

Они вместе с толпой совершили обратный путь в вестибюль. У самого выхода создалась куча-мала. Из-за того, что все пытались первыми пройти в дверь, продвижение было затруднено. Наконец, изрядно помяв себе бока, Лариса, Морьентес и оба Стальцева вырвались на улицу. И там они смогли оценить последствия учиненного ими беспокойства в полном масштабе.

Сад был заполнен людьми в военной и милицейской форме. Они сновали туда-сюда с озабоченным выражением на лицах. Командиры отрывисто отдавали команды, а посетителей сада уговаривали немедленно покинуть это место.

Лариса подошла к одному из начальников и, сделав серьезно-проникновенное лицо, заговорила с ним:

— Здесь присутствует иностранный гость. Он очень взволнован происходящим. Даже испуган…

Тут же подошедший Морьентес быстро затараторил по-испански, чем привел военного в состояние легкой паники. Он бросился к старшему по званию и, показывая рукой на испанца, что-то долго ему объяснял. После этого он вернулся к ним и сказал:

— Сейчас вас проводят до нашей машины, и водитель отвезет вас туда, куда скажете.

Морьентес слушал это, вытянув шею и внимательно глядя на военного. Потом кивнул головой, показывая всем видом, что готов следовать за ним.

Военный подозвал еще двух рядовых, и они проводили Ларису, Морьентеса и двух братьев в «уазик».

Когда они подходили к машине, Лариса бросила взгляд на противоположную сторону улицы и заметила, как мурадовский «Мерседес» трогается с места.

Очевидно, преследователей вспугнуло объявление о заложенной бомбе и приехавшие военные и сотрудники милиции, которые заполонили и территорию сада, и пространство вокруг него. Злоумышленники вернулись в машину и отправились подальше от опасности, грозившей уже им, а не предполагаемым жертвам.

* * *

«Уазик» ехал в отель, где жила Лариса. Она сама выступила с этим предложением, и Морьентес после некоторых раздумий его поддержал. Что же касается двух братьев, то им, похоже, было вообще все равно, куда ехать. Особенно Денису, который после счастливого окончания истории с «заложенной» бомбой воспрял духом и весело насвистывал какие-то мелодии.

Он глядел на Морьентеса с нескрываемым интересом. Испанец же был погружен в раздумья и молчал. Андрей по-прежнему был хмур и рассеянно смотрел в окно.

Когда они поднялись в номер Ларисы, инициативу в разговоре взяла хозяйка:

— Андрей, может быть, вы прольете свет на все события, которые произошли недавно между вами и сеньором Морьентесом?

Последние слова она произнесла с определенной долей ехидства, поскольку уже была уверена в том, что испанец — не тот человек, за которого себя выдает.

— Откуда вы вообще знаете друг друга?

Андрей переглянулся с Морьентесом, и Лариса заметила, что испанец сделал едва уловимый жест, который можно было расценить как приказ молчать.

— Да, кстати, откуда ты знаешь этого сеньора? — вступил в разговор Денис.

— Ко всему прочему, как я поняла, у нашего испанского гостя проблемы с законом, поскольку он избегает встреч с правоохранительными органами, — продолжила Лариса.

— У любого, кто занимается бизнесом в этой стране, есть проблемы с законом, — жестко ответил Морьентес.

— Каким же бизнесом вы занимаетесь?

— Это коммерческая тайна.

— И все же, в самых общих чертах?

Морьентес встал со стула и обратился к Андрею:

— Мы не договорили о наших делах…

— Послушайте, господин Березников! — разозлилась Лариса. — Именно так я буду теперь вас называть. Я узнала вас. Я видела вашу фотографию двадцатилетней давности, и у меня нет сомнений, что вы — бывший советский дипломат, непонятно каким образом исчезнувший в Латинской Америке. Все думали, что вы умерли… Вы двадцать лет не объявлялись и вдруг воскресли из мертвых, приехали в Москву и пытаетесь договариваться о чем-то с вашим старшим внуком! По вашей милости был убит бывший военный атташе Гаев, по случаю обнаруживший ваш почерк в краеведческом музее города Сосново. И потом — я совершенно не уверена в том, что вы не виноваты в смерти художника Колобродова. Ведь наверняка вы были там, на этой даче, чтобы встретиться с Андреем… Кстати… Я припоминаю и эпизод с приглашением в клуб «Хамелеон». Я видела там вас — я вспомнила, что вы вместе с какой-то женщиной сидели там недалеко от того места, где находились ваши внуки. Я только не понимаю, к чему все эти сентиментальности. Зачем вы посещали краеведческий музей в Сосново?

— Все это чушь собачья! — машинально пробормотал Морьентес.

— Конечно, чушь, — тут же согласилась Лариса. — Вы совершили глупую ошибку, когда оставили запись своим уникальным каллиграфическим почерком в книге отзывов. Это что — старческая сентиментальность?

— Эх, ни фига себе, — воскликнул Денис и, обернувшись к Андрею, произнес: — И ты молчал, урод!

— Заткнись! — огрызнулся тот.

— Спокойно, мальчики! — подняла вверх руки Лариса.

— Все это так невероятно! — продолжал сокрушаться Денис. — Неужели этот испанец — мой дедушка? Вот прикол-то, а!

— Какой он испанец! — возмутилась Лариса. — Ты посмотри на его лицо — типичный же славянин!

— Мне, кажется, пора, — сухо сказал Морьентес и встал со стула, застегивая пуговицы на пиджаке.

И направился к двери номера. На ходу он бросил в сторону Андрея:

— Технологию я уже объяснил. Все остальное — лишь детали.

Андрей вдруг резко вскочил с кресла и, подбежав к двери, загородил ему выход.

— Что ж, Николай Анатольевич, вы мне так и не поведали о том, как погиб Колобродов. Если вы не объяснитесь, то ваши деньги мне не нужны. И вы зря приехали сюда, никакого наследства мне от вас не надо.

Андрей говорил все это на повышенных тонах, и стало очевидно, что еще немного — и он забьется в истерике.

— О каких деньгах идет речь? — спросила Лариса.

— Да вот, дедушка решил оставить мне наследство, — насмешливо сказал Андрей. — Так, не очень много — чуть поменьше миллиона зеленых.

— Это не так уж плохо, — констатировала Лариса.

— На мне висит дело! — запальчиво возразил Андрей. — Я не хочу садиться в тюрьму. А он, — палец его указал на деда, — непонятно почему подставляет меня под убийство художника.

— Я никого не подставляю, — сказал Морьентес.

— Тогда рассказывай, как было дело. Как ты убил Колобродова?

— Я его не убивал. Это меня хотели убить люди Мурадова. А поскольку мы с Колобродовым были одеты одинаково, то они перепутали и убили его вместо меня. Они, скорее всего, не видели меня в лицо и ориентировались на одежду.

— Не твоя ли это, дедушка, была идея о том, чтобы одеться одинаково? — наседал на деда Андрей. — Наверняка это ты предложил сумасброду Колобродову надеть этот странный наряд. Согласитесь, Лариса, — он повернулся к Котовой, — весьма эксцентрично для пожилых людей — кожаные штаны, казаки, клетчатая рубашка и ковбойская шляпа.

— Прикольный прикид! — бросил реплику Денис.

Но на него никто не обращал внимания.

— Как ты мог это сделать? — Андрей продолжил наезд на деда.

— На войне как на войне, — неожиданно спокойно и цинично ответил Морьентес-Березников.

— Как противно! — скорчил физиономию Денис.

— То есть ты его просто-напросто подставил, — глядя прямо в глаза деду, сказал Андрей.

— Сама жизнь распоряжается судьбами, — вздохнув, изрек Морьентес. — И если ты хочешь жить, то тебе необходимо жертвовать другими ради себя.

Андрей презрительно посмотрел на него.

— Я не могу больше находиться в одном помещении с этим человеком, — безапелляционно сказал он и взялся за ручку двери.

Морьентес поспешно схватил его за рукав.

— Мы все-таки должны продолжить наш разговор, — твердо сказал он.

Андрей на секунду замешкался, потом повернулся и посмотрел на Морьентеса.

— Хорошо, — после паузы сказал он. — Но не сейчас и не здесь.

— Я не против, — тут же ответил Морьентес. — Я позвоню тебе.

Андрей открыл дверь номера и вышел. Денис, который все время разговора топтался в прихожей, оставшись с Ларисой и Морьентесом, вдруг приложил руки к груди и тихо сказал:

— Я никому ничего не скажу. И считайте, что меня вообще здесь не было. Я хочу спокойно продолжать жить своей обычной жизнью.

Лариса почти по-матерински его успокоила:

— Все будет нормально, Денис… Ничего страшного с тобой не произойдет.

Морьентес же в качестве ответа всего лишь сухо кивнул. Денис развернулся на прямых ногах, нашарил ручку двери, открыл ее и неуверенно вышел.

— Ну-с, сеньора, нам с вами тоже пора расставаться, — сказал Морьентес.

— Вы не хотите мне ничего рассказать? — удивилась Лариса.

— А что мне вам рассказывать? Да и с какой стати?

— С такой, что я смогу вам помочь, — спокойно сказала Лариса. — К разработке этого дела подключилась ФСБ. Мне это известно, может быть, лучше других, потому что в этой солидной организации работает мой близкий друг. А убийства Гаева и Колобродова — не шуточки. К тому же, как показал сегодняшний день, и вам угрожала опасность. Не лучше ли вам в такой ситуации…

— Чистосердечно во всем признаться? — усмехнулся Морьентес, обрывая фразу Ларисы.

— Ну, в общем, да…

— А вы потом побежите к дяде? — С лица Морьентеса не сходила усмешка.

— Мое кредо заключается в том, что я не работаю на ФСБ и милицию, — серьезно заявила Лариса. — Все, собственно, началось с того, что одна уже пожилая женщина получила нервный шок, увидев ваш почерк в книге отзывов краеведческого музея. И взбаламутила своего племянника, то есть моего мужа. И имя этой женщины — Ольга Семеновна Новинская. Вам что-нибудь говорит это имя?

Морьентес нахмурился, но ничего не ответил.

— Вспомните Золотые пески в Болгарии в шестьдесят первом году! — повысила голос Лариса.

— Возможно, я что-то припоминаю…

— Мне бы хотелось, чтобы все было решено как бы по-семейному. Семья имеет право знать, что происходит… А Ольга Семеновна имеет право на то, чтобы не считать себя сумасшедшей, которой привиделся знак с того света.

— Но… Я и не знал, что это могло произойти.

— И все же зачем вы это сделали? Зачем вы, черт возьми, поперлись в этот музей?

Морьентес тяжело вздохнул.

— Я уже в том возрасте, когда больше живешь не будущим, а прошлым. И оно кажется более реальным, — проиллюстрировал он свой вздох словами.

— Может быть, мы сменим декорации? — вдруг спросила Лариса.

— Что вы имеете в виду?

— Я проголодалась. Не спуститься ли нам в ресторан?

— Пожалуй, — немного подумав, ответил Морьентес.