«Тосты с сыром и ветчиной готовы и лежат в микроволновке. Нужно только разогреть. Апельсиновый сок в холодильнике».

Мурадов повертел в руках записку, написанную рукой жены. Она всегда оставляла ему подобные послания, поскольку уезжала на работу раньше, чем он поднимался с постели. Ее офис находился в другом конце Москвы.

Сегодня эта записка вызвала у Мурадова чувство раздражения. Жену он по-прежнему любил, но раздражение связано было с неблагополучием в его делах. Вернее, с некоей неопределенностью, которая воцарилась в них после того, как его партнер Рауль Морьентес (или Николай Березников) глупо засветился и поставил общее дело под удар.

Откровенно говоря, Мурадов не ожидал такого от своего старого знакомого. Ну что, в конце концов, за старческая сентиментальность такая! Неужели матерый волк, которым всегда был Березников, совсем потерял нюх?

Мурадов нервно прошел на кухню, включил микроволновую печь и полез в холодильник за апельсиновым соком. От завтрака его отвлек телефонный звонок.

— Алло, Василь Эльдарович? — подобострастно зазвучал грубый мужской голос.

— Да.

— Это я, Федор. Какие-нибудь указания будут?

Мурадов тяжело выдохнул, слегка помялся, откашлялся и неуверенно произнес:

— Через полчаса я сам перезвоню… Мне надо кое-что обдумать.

— Хорошо.

Мурадов положил трубку, не глядя нажал кнопку на панели микроволновки и тяжело опустился в кресло. Не почувствовав вкуса, он съел бутерброды, запил их соком и отправился в кабинет.

Там он уселся за стол и достал из ящика сигары, которые он обычно курил, когда ему нужно было обдумать что-то очень важное. Он приготовился обдумать все тщательно, чтобы не пропустить ни одной детали. Закурив, он начал вспоминать.

С Николаем Анатольевичем Березниковым он познакомился в далеком семьдесят четвертом году. Тогда он, еще совсем молодой человек, попал в систему МИДа и в течение нескольких лет работал на незначительных должностях в аппарате министерства и в зарубежных посольствах.

Василь хорошо знал испанский язык и специализировался на странах Латинской Америки. В одну из них он и получил назначение, уехав туда под начало Николая Анатольевича, который, в свою очередь, занимал должность первого секретаря посольства. Василь же был на двадцать лет моложе своего шефа и являлся скорее мальчиком на побегушках.

Молодой Мурадов тогда был хрупким и тонким молодым человеком, и было трудно представить в то время, что когда-нибудь он станет обрюзгшим руководителем Общества российско-испанской дружбы. Он был честолюбив и амбициозен. А Березников, казалось, не замечал этих качеств своего помощника.

Мурадов подозревал, что его шеф занимается какими-то темными делами с местными мафиози. Но он не знал, что Березников завербован американцами. И не знал, что те самые темные делишки с мафиози санкционированы вышестоящим начальством.

И когда случилась внезапная смерть Березникова, Мурадов так же, как и все остальные сотрудники посольства, поверил в это. О деталях сговора, состоявшегося на высоком уровне, был в курсе только посол. Мурадов же не знал о том, что Березников жив, до тех пор, пока случайная встреча с бывшим шефом через десять с лишним лет не прояснила для него суть событий, происшедших в восьмидесятом году.

В восьмидесятые Мурадов медленно, но верно шел вверх по служебной мидовской лестнице, сменил несколько стран своего пребывания на дипломатической работе. Когда же Союз развалился, он, используя старые связи, решил податься сначала в бизнес, организовав совместные предприятия с латиноамериканскими бизнесменами, а потом возглавил Общество российско-испанской дружбы. Культурная деятельность этой организации была лишь прикрытием для различного рода финансовых махинаций.

Когда один из его испанских партнеров заинтересовался предметами русской старины, Мурадов почувствовал, что дело пахнет неплохими деньгами. Но для этого нужно было пожертвовать своим покоем.

Он долго думал об этом, и тут подвернулся случай. Во время одной из своих частых поездок в Испанию, в Мадриде, совершенно случайно в уличном кафе он встретил человека, в котором узнал своего бывшего шефа Николая Березникова. Поначалу он очень удивился и даже от изумления осенил себя крестом. Воскрешение из мертвых!

Тогда у него не было времени обдумывать, почему это произошло. Он лишь повиновался первому импульсу. Он пересел за столик шефа, оставив жену и дочь, и представился по-русски удивленному старику:

— Василь Эльдарович Мурадов. А вы, как я понимаю, Николай Анатольевич Березников. Сколько лет, сколько зим… Не ожидал я вас увидеть здесь…

Березников полез в карман пиджака, достал очки, подышал на стекла, протер их платком и надел. Видимо, эта операция понадобилась ему для того, чтобы скрыть естественные для данной ситуации смущение и нервозность. И за эти секунды он, скорее всего, и принял решение не отрицать очевидного.

Он спокойно по-русски ответил своему бывшему помощнику:

— Василий? Неужели это ты? Не может быть…

— Да, я, конечно, сильно изменился, возмужал, — ответил с улыбкой Мурадов, намекая на свой живот.

— Мужества в тебе прибавилось раз в десять, — ехидно подтвердил Березников. — Чем ты сейчас занимаешься?

— Культурными связями между обновленной Россией и демократической Испанией, — напыщенно ответил Мурадов. — А вы, как я понимаю, успешно строите свою новую жизнь. Кстати, простите, как мне вас теперь называть?

В этот момент Мурадову пришла в голову мысль о том, чтобы сделать Березникова своим партнером. Он не знал в деталях, почему Березников остался жив и благодаря кому теперь находится здесь. Но он решил сделать вид, что кое-что все-таки знает.

Именно тогда Мурадов наконец-то решил заняться той деятельностью, которую ему предлагал знакомый испанец. Лучшего партнера, чем Березников, которого можно было контролировать и держать в руках, у него быть не могло. По крайней мере, Мурадов подозревал, что этому человеку есть что скрывать, и его тайна не подлежит огласке.

— Рауль Морьентес, — тем временем представился ему Березников, почему-то оглянувшись по сторонам.

Он протянул ему визитку, в которой было сказано, что Морьентес является главой частного предприятия по торговле недвижимостью и проживает в Мадриде.

Мурадов мельком взглянул на визитку и быстро сунул ее в карман брюк.

— Матерый волк еще не потерял форму? — слегка улыбнулся он, намекая на то, что Морьентес оглянулся по сторонам, протягивая ему визитку. — Боитесь огласки?

Морьентес ничего не ответил, только выжидательно посмотрел на Мурадова. А тот продолжал:

— Я недавно видел вашу жену.

— Какую жену? — решил уточнить Березников.

— Наталью Семеновну. Она так и не вышла замуж, все время жила одна, воспитывала дочь… Кстати, дочка ваша умерла. Мир праху ее… Вы это знали?

Березников молчал, только чуть склонил голову вниз. Было непонятно, как расценивать этот его жест. Мурадов же не унимался:

— У вас двое внуков. Занятные молодые люди… Андрей учится в театральном, а Денис мечтает стать модельером.

Морьентес подозвал официанта и попросил принести водки. Когда официант выполнил заказ, он предложил Мурадову помянуть его дочь. Они молча выпили, а Мурадов, почувствовав, что он на верном пути, продолжил рассказ о том, что он лично знал о семье Березникова.

После того как Морьентес терпеливо выслушал его цветистую речь по поводу своих внуков, Мурадов наконец перешел к делу.

— Вы знаете, у меня есть дела в Испании. И я очень рад, что встретился с вами, с родной русской душой. Мы, русские, должны поддерживать друг друга…

Морьентес усмехнулся, поскольку странно было слышать такие речи от Мурадова, который являлся татарином по национальности. Тем не менее Василь, не замечая усмешки Морьентеса, продолжал:

— Кстати, в редакции испанской газеты, которую я только недавно посетил, работает бывший москвич. Он уехал в Испанию месяц назад и очень доволен. Его здесь оценили. Я знал его еще в Москве. Это профессиональный репортер. Пролезет везде, его ничто не остановит. Своя, знаете ли, особая журналистская мораль. Вы меня понимаете?

— Думаю, я вас хорошо понимаю, — взглянув в глаза своему бывшему помощнику, протянул Березников.

— О, я, кажется, слишком увлекся. Мои жена и дочка совсем заскучали одни.

— Здесь ваши жена и дочь? — спросил, подняв брови, Березников.

— Да, я вас с удовольствием познакомлю, — Мурадов почувствовал власть над своим бывшим шефом и, уже не ожидая возражений, поднялся и широким жестом пригласил Березникова-Морьентеса пройти за ним.

Тот действительно послушно последовал за ним. Мурадов только по прошествии времени понял, почему этот человек не оказал ему тогда никакого сопротивления. Да, здесь был в какой-то степени и незначительный меркантильный интерес. Но основная причина заключалась в том, что Морьентес был счастлив. У него прекрасно складывались дела, он был женат на красавице испанке, которую безумно любил. Он понимал, что это последняя его любовь, как благодать, посланная свыше, и она была столь же страстной, как и юношеская первая. Страх потерять все это парализовал его мозг. Он готов был пойти на все, лишь бы отсрочить конец этой феерии последних лет.

Мурадов бил наугад, но каждое его слово попадало в десятку. И вот результат: Березников сидит за одним столиком с ним, болтает о милой чепухе с его дочерью, сыплет комплименты его жене.

Сговорчивость Березникова тогда сильно порадовала Мурадова. Но теперь, вспоминая все, он начинал проклинать себя за то, что это сразу не насторожило его. Ему польстило, что бывший шеф оказался столь покладист. Но в самом послушании уже тогда присутствовал рычаг противодействия. Рано или поздно благополучный Морьентес должен был его подставить. Березников был все тот же: сильный, уверенный в себе, ставящий на первое место лишь личные интересы. Настоящий матерый волк. Это был ненадежный партнер. Но в день первой встречи так не казалось.

«Неужели это была не старческая сентиментальность? — Мурадова осенила страшная догадка. — Неужели он совершенно осмысленно подставил меня? В какую игру играет этот человек? Неужели я уже проиграл?»

Мурадов запаниковал, шеф всегда был для него загадкой, а теперь казался этаким каменным утесом, о который разбилось его так чудесно спланированное дело. Но, вовремя взяв себя в руки, Мурадов достал новую сигару из ящика стола, закурил и холодно продожил размышления.

Он вспомнил Гаева. Бедного старика пришлось убрать. Он был слишком навязчив и слишком безапелляционен. Как можно договориться с таким человеком? Денег он не возьмет, и на дружеские чувства нельзя было рассчитывать, поскольку друзьями они никогда не были.

В свое время Гаев был посмешищем даже для сотрудников того, советского посольства. Военный атташе славился своей твердолобостью и искренней верой в идеалы развитого социализма.

А сейчас, с развитием старческого маразма, он стал абсолютно непредсказуемым. Бог знает что ему взбрело бы в голову! Наверняка пошел бы в ФСБ, начал бы там морочить голову сотрудникам… И те бы неминуемо заинтересовались этим делом. И Мурадов принял единственно правильное решение. У него в подчинении были так называемые братки, которых он держал на случай вот таких непредвиденных обстоятельств…

И сразу же после истории с Гаевым, поняв, что Березников засветился, Мурадов решил убрать и его. Он использовал для этого все ту же сентиментальность Березникова. Ведь именно Николай Анатольевич попросил его сначала послать приглашения семье на концерт в баре «Хамелеон», куда пришел сам, дабы посмотреть на своих внуков, и потом попросил Мурадова пригласить Андрея на дачу своего знакомого художника Колобродова.

Этот художник был человеком эксцентричным, его мало интересовали вопросы, связанные с тайнами закулисных интриг международной политики. Он как должное воспринял появление в Москве Березникова, которого не видел двадцать лет. Его не интересовало то, что Березников совсем уже не Березников, а сеньор Морьентес. А когда тот поставил перед ним несколько бутылок дорогого спиртного, эти вопросы вообще перестали иметь для него значение.

И Мурадов послал на дачу, где должна была состояться встреча, своего человека, который должен был убить Березникова. Но старый лис переиграл его. Киллер, ориентировавшийся на одежду предполагаемой жертвы, убил не того. Вместо старого дипломата Березникова был убит художник, который вообще не имел никакого отношения к делу.

Мурадова не оставляла мысль о том, что Березников играет с ним в какую-то свою игру. И вообще прибыл в Россию только для того, чтобы его подставить. Поэтому Мурадов занервничал. Он установил за Березниковым слежку, и его ребята проследили путь лже-испанца от отеля к саду «Эрмитаж». Там, как впоследствии выяснилось, должна была состояться встреча Березникова с внуком. И Мурадов совершает еще одну попытку убрать своего партнера. Но из-за чрезвычайных обстоятельств этого сделать не удалось. Кто-то сообщил о подложенной бомбе, и к саду быстренько подъехала целая куча людей в форме.

И Мурадову пришлось думать уже о том, как бы самому удалиться с места происшествия незамеченным.

Да, кстати… Рука Мурадова с сигарой даже застыла на полпути ко рту. А эта странная дамочка из Тарасова, владелица ресторана, которая, кажется, является родственницей Натальи Семеновны, жены Березникова. Ой, неспроста она появилась на его горизонте с маловразумительными предложениями по поводу организации регионального отделения Общества российско-испанской дружбы!

Наверняка она связана с самим Березниковым и работала на него… Подслушивала его разговоры, путалась под ногами. Очень большое желание было у Мурадова убрать и ее. Но… Во-первых, нельзя было исключать того, что она просто полная дура, а во-вторых, судя по всему, она была богатой, и муж ее тоже не беден. Этим делом могли заинтересоваться гораздо более серьезно, чем смертью Гаева или Колобродова. Все это были, по мнению Мурадова, лишние хлопоты.

«Ладно, оставим эту подругу пока в покое», — подумал он. Его мысли вернулись к последнему событию — вчерашнему телефонному разговору с Березниковым.

Березников-Морьентес должен был улетать в Испанию сегодня. И вчера вечером внезапно предложил Мурадову так называемую мировую, которая заключалась в том, что он передает ему ценности, предназначенные для вывоза из России. И обещал ему то, что имя Морьентес никогда нигде не всплывет. Он просто-напросто захотел выйти из игры, объясняя это тем, что силы уже не те, что хочется на покой. И раз он засветился, то больше не нужен Мурадову.

С последним утверждением Василь не мог не согласиться. Правда, оставался вопрос, кто же теперь повезет ценности за рубеж. Это были старинные иконы, закрашенные второсортной мазней поверх древней росписи.

Березников сообщил Мурадову код и номер камеры хранения, где находились иконы. И тот теперь напряженно думал, что за этим кроется. Если принять на веру предположение о том, что Березников хочет его подставить, то забирать иконы оттуда опасно — вполне возможно, что там будут дежурить фээсбэшники. Но эти иконы могли принести Мурадову шестьдесят тысяч долларов. А это нешуточные деньги.

Мурадов выбирал между опасностью и деньгами. Стоит или не стоит рисковать? Мучительные размышления по этом поводу заняли у президента Общества российско-испанской дружбы десять минут. Стрелки часов неумолимо приближались к тому моменту, когда он должен был позвонить своим браткам. Точность — это та черта, которой Василь всегда гордился.

И поэтому ровно через полчаса после последнего разговора со своими подручными он резко встал с кресла, подошел к телефонному аппарату и набрал номер.

— Федор, записывай: шестьсот тридцать два, код три-пять-семь, — сказал он в трубку. — Повторяю: шестьсот тридцать два, код три-пять-семь… Аэропорт Шереметьево.

— Василь Эльдарович, в чем дело? — недоуменно спросил Федор.

— Поедешь туда и возьмешь товар. Смотри, чтобы вокруг не было ментов. Будь осторожен, сначала оглядись…

— Не в первый раз, Василь Эльдарович, — даже слегка обиделся Федор.

— Ко мне сразу не приезжай. Товар храни у себя, я позвоню сегодня после обеда.

— Ясно.

Мурадов положил трубку и снова закурил. Он все еще думал над тем, правильно поступил или нет.

Внезапно раздался звонок в дверь. Мурадов невольно вздрогнул. Кого еще черт принес в такое время?

Он поднялся и прошел через огромный холл в прихожую. Осторожно приблизившись к двери, он заглянул в глазок. На пороге стояла его дочь Наталья. Он тут же открыл дверь.

— Наташа, что случилось? — были его первые слова.

Наталья смотрела на отца исподлобья. «Как она похожа на меня», — умиленно подумал Мурадов.

— У тебя что-то не в порядке? Опять какие-нибудь молодежные загоны? — стараясь говорить бодрым голосом, спросил Мурадов.

— Папа, я узнала о тебе страшные вещи, — заговорила она дрожащим, срывающимся голосом. — Я все еще этому не верю и хочу, чтобы ты мне сам обо всем рассказал.

— Какие вещи?

— Ты хотел убить господина Морьентеса?

— Откуда ты знаешь Морьентеса? — обомлел Мурадов.

Его дочь была совершенно не в курсе его дел. Она вообще принадлежала к другому миру. И, честно говоря, Мурадов был рад этому. У Наташи с детства обнаружились музыкальные способности, и после окончания консерватории ее ждало, по признанию ее собственных преподавателей, неплохое будущее. И вращалась она в основном в кругу творческих людей, которые были несоизмеримо далеки от сферы деятельности Мурадова. И интересно, как она могла узнать о Морьентесе-Березникове?

Наташа быстро прошла в холл, с размаху бросила сумочку в одно кресло и рухнула в другое. Взяв с журнального столика портсигар, она достала оттуда сигарету. Отец поспешил поднести ей зажигалку.

— Наташа, я не понимаю, о чем ты говоришь. Объяснись… Кто тебе сказал такую чушь?

— Андрей Стальцев, — честно ответила Наталья.

Мурадов нахмурил брови.

— А с ним тебя что связывает?

— Мы давно встречаемся.

— Он твой любовник?

— Да. И очень давно и серьезно, — с вызовом сказала Наташа.

— Он соврал тебе, — сказал Мурадов. — Как некрасиво. Он, наверное, хочет с тобой порвать.

— Папа, у тебя удивительная способность переводить разговор на другую тему! — вскричала Наталья.

Заявление отца было ей неприятно, потому что она сразу вспомнила недавнюю ссору с Андреем на квартире в Митино.

— Дочка, ты же знаешь, я живу для тебя и желаю тебе только хорошего, — мягко сказал Мурадов. — Твой папа никого не хотел убивать. Как тебе вообще могла прийти в голову такая мысль?!

— Отец, я вчера познакомилась с господином Морьентесом. Тем самым, который является дедом Андрея. И настоящая фамилия его, кажется, Березников…

— И что?

— Он подтвердил, что у тебя были по отношению к нему плохие намерения.

— Наташа, зачем ты вообще лезешь в это дело? Это не твоего ума дело! — начал кипятиться Мурадов. — Оно тебя вообще не должно касаться! Я для тебя сделаю все, что ты захочешь! Ты никогда ни в чем не будешь нуждаться. Я об этом уже позаботился, ты же у меня единственная дочь!

— Мне не нужны твои деньги после того, что я узнала! — вспылила в ответ Наталья.

— Оставь свои идеалистические представления о реальной жизни! Все, чего ты захочешь в этой жизни, ты сможешь купить на папины деньги. Разве это не так?

— Мне бы хотелось, чтобы это было не так, — упрямо сказал Наталья. — Мне кажется, я не смогу тебя больше видеть.

— Ну, что ты, дочка, — Мурадов попытался обнять Наташу, но она вырвалась и пересела в другое кресло.

Мурадов устало сел туда, где только что сидела дочь.

— Тебя Андрей познакомил с Морьентесом? Или ты помнишь его еще с тех пор, в Мадриде, когда он сидел вместе с нами в кафе? — спросил он.

— Когда? О чем ты говоришь? — удивилась Наталья.

— Неужели ты не помнишь?!

— Нет, ты хочешь меня запутать.

— Наташа, напряги память. Тебе было тогда четырнадцать лет. Мы сидели в уличном кафе в центре Мадрида. Я ушел разговаривать за столик к мужчине, а потом мы вместе пересели к вам с мамой. Вы так хорошо общались…

— Может быть, я и помню, — задумчиво ответила Наташа. — Только какое это имеет отношение к нынешним событиям?

— А то, дочка, что Андрей и Березников задумали, наверное, что-то плохое по отношению ко мне и используют тебя в своих целях.

— Андрей на это не способен! — ответила Наталья.

Хотя после этих слов в ее душу закрались сомнения. Все-таки отношения между двумя любовниками в последнее время были далеки от идеала. И вообще Андрей после вчерашнего посещения нотариальной конторы стал каким-то другим, отчужденным, что ли. Возможно, ей это только казалось, но возможно, и нет.

— Как мало ты еще знаешь об этой жизни, — вздохнул Мурадов. — Думаю, тебе надо бросить Андрея. Одна ты не останешься, я могу тебя познакомить хоть сегодня с несколькими достойными во всех отношениях парнями, перспективными, богатыми…

— Не хочу даже говорить об этом! — затушив в пепельнице сигарету, отрезала Наташа. — Я, пожалуй, пойду.

— Может быть, ты останешься и поешь? У меня тут остались бутерброды, вкусные, мама приготовила…

— Я не голодна, — сухо сказала Наталья и направилась в прихожую.

Отец прошел вслед за ней, и когда она уже стояла перед открытой дверью, приблизился к ней и чмокнул в щеку. Наталья не ответила ему поцелуем, но и не отстранилась. Она уходила от отца, перегруженная впечатлениями и сомнениями…

* * *

Наталья Семеновна проснулась, как всегда, в семь часов утра. Она прошла на кухню, по обыкновению выпила свою чашечку кофе и задумалась над тем, что приготовить на завтрак внукам. И принялась хлопотать по хозяйству.

Она готовила яичницу с помидорами и сыром, как вдруг прозвенел звонок. Она подошла к аппарату и сняла трубку.

— Здравствуйте, Андрея можно к телефону? — услышала она незнакомый мужской голос. — Мы договаривались о том, что я позвоню.

— Но он спит, — попробовала возразить Наталья Семеновна.

Однако в этот момент дверь в комнату Андрея отворилась, и на пороге появился он сам.

— Бобо, это кто?

— Тебя спрашивают, говорят, что договаривались… — ответила Наталья Семеновна.

— Странно, — пожал плечами Андрей и взял трубку.

Разговор был недолгим. Андрей за минуту произнес только несколько раз «да» и «хорошо». Повесив трубку, он обернулся, но не увидел бабушку — та уже снова шуршала на кухне.

Андрей прошел туда и сел за стол.

— Ты что-то сегодня рано, — заметила Наталья Семеновна.

— У меня к тебе разговор, бобо, — сумрачно отозвался он.

— Что такое случилось? — всполошилась бабушка. — Что-нибудь из милиции?

— Нет, там все нормально, — поспешил успокоить ее Андрей. — Ты только сядь и успокойся. Главное, не волнуйся.

— Да что происходит, в конце концов! — Наталья Семеновна прижала руки к груди и медленно опустилась на стул, неотрывно глядя на внука.

Андрей не выдержал ее взгляда и опустил глаза.

— Бобо, если ты сейчас же не успокоишься, я тебе ничего не скажу, — предупредил он. — Ничего страшного не случилось. Просто когда мертвые возвращаются из небытия, это всегда волнительно.

— Ты о чем? Что за галиматью ты несешь? — уже более спокойно спросила Наталья Семеновна.

— Бобо, через полчаса сюда придет один знакомый тебе человек. А точнее, очень хорошо знакомый. Его зовут Николай Анатольевич Березников.

Наталья Семеновна молча качала головой, с ужасом глядя на Андрея. Она молчала где-то минуту, и Андрей не решался сказать что-нибудь еще. Когда же наконец он раскрыл рот, чтобы продолжить, она вдруг вскочила с места и бросила полотенце, которое держала в руках, на стул.

— Господи, времени-то совсем не осталось! А я в таком виде! — воскликнула она.

И кинулась в свою комнату, чтобы переодеться и сделать прическу. Андрей проводил ее взглядом и понял, что апоплексического удара с бабушкой не случится. Опасность, грозившая ее здоровью, миновала.

Через двадцать минут Наталья Семеновна вышла на кухню в своем любимом темно-синем бархатном платье со старинной брошью, приколотой на груди. На голове у нее была высокая прическа, волосы уложены красивыми локонами.

Андрей восхищенно посмотрел на бабушку и сказал:

— Ну, бобо, ты даешь!

И тут прозвенел звонок. Андрей посмотрел на часы — с момента разговора с Березниковым прошло ровно полчаса.

«Что ж, точность — вежливость дипломатов», — подумал он.

Бабушка жестами показала Андрею, чтобы он открыл дверь. Сама же она прошла в гостиную и села на диван.

Спустя полминуты в проеме двери появился Березников с тремя роскошными бледно-розовыми гладиолусами.

Он подошел к ней, она поднялась ему навстречу, он, встав на одно колено, прильнул губами к ее руке. Потом оторвался, встал и поднес ей гладиолусы. Они долго молча смотрели друг на друга. По щекам Натальи Семеновны катились слезы.

— Здравствуй, Наташа, — выдавил из себя воскресший из мертвых.

Наталья Семеновна была не в состоянии ничего ответить, она только жестом пригласила Березникова сесть. Они еще какое-то время посидели молча, не зная, с чего начать разговор. Молчание перешло в неловкость. И наконец Наталья Семеновна сказала:

— Пойду-ка я поставлю чайник.

— Бобо, я сам поставлю, — тут же возник Андрей, который был рад предлогу, чтобы выйти из гостиной.

— Нет-нет, я пойду сама! — решительно запротестовала Наталья Семеновна и вышла.

Она долго была на кухне, примерно минут пятнадцать.

— Ты что, не подготовил ее? — спросил Березников у внука, нервно глядя на часы.

— Как не подготовил? Ты что, не видишь, в каком она платье? — почти неприязненно ответил Андрей. — Просто сам подумай, как ей сейчас тяжело — похоронить мужа и снова его встретить через двадцать лет!

— Да-да, я… понимаю, — тут же смущенно согласился Березников. — Конечно…

Наконец Наталья Семеновна, взяв себя в руки, утерев последнюю слезу и разлив чай по чашкам, вошла в гостиную и попросила Андрея помочь принести все это.

Березников полез в пакет, с которым он пришел, и достал оттуда бутылку дорогого испанского вина «Королевский замок».

— Извините, что предлагаю вам это вино рано утром, но сегодня я улетаю в Испанию, — объяснил он. — И, быть может, мы больше никогда не увидимся. Если хотите, мы разопьем его сейчас, а коли нет — пусть оно останется у вас, выпьете его когда-нибудь при случае.

Наталья Семеновна прошла к серванту и достала оттуда бокалы. Березников открыл бутылку и разлил вино.

— Андрей, а Денис спит? — спросила Наталья Семеновна.

— Да, я думаю, что не стоит его будить, — ответил Андрей.

— Пусть хоть на деда посмотрит.

— Он его уже видел. Так же, как и я.

— И вы мне ничего не сказали? — Наталья Семеновна осуждающе посмотрела на внука.

— Бобо, вино уже налито, — сориентировался Андрей.

Наталья Семеновна вздохнула и села за стол. После первого тоста за встречу беседа пошла более оживленно.

— Как ты теперь живешь? Не женат ли? — спросила Наталья Семеновна у своего бывшего мужа.

— Живу хорошо, женат. Она испанка, — коротко ответил Березников.

Наталья Семеновна понимающе кивнула головой.

— А вы-то как здесь? — спросил Березников.

— Я прожила все время одна. Меня звали замуж, но я решила, что буду жить ради дочери и внуков. Леночка умерла, а мы до сих пор живем на деньги, заработанные ею за границей. — Наталья Семеновна снова полезла за платком. — Почему ты о ней не спрашиваешь?

— Я об этом знаю.

— Откуда?

— Пять лет назад об этом постарался наш общий знакомый Мурадов.

— Василь? — удивилась Наталья Семеновна. — Он что, тоже был в курсе того, что ты не умер?

— Нет, тогда об этом знал только Дмитрий Федорович. Я не буду пересказывать причины, почему так все произошло. Я, конечно, виноват. Но я не мог поступить по-другому. Я думаю, тебе об этом лучше всего расскажет твоя племянница или кем она там тебе приходится… Ее зовут Лариса.

— Ты и с ней знаком?

— Так получилось. А о смерти Лены я узнал от Мурадова пять лет назад, в Испании. Мы случайно встретились на улице.

Наталья Семеновна закивала головой, неотрывно глядя на своего бывшего мужа. Они еще некоторое время посидели молча.

— Ты виноват, но, конечно, не мог поступить по-другому, — первой нарушила молчание Наталья Семеновна, — и об этом не имеет смысла сейчас говорить. А наша жизнь вполне обыденна и скучна. Расскажи лучше о своей жизни. Чем, к примеру, занимается твоя жена?

— Да ничем особенным она не занимается, — махнул рукой Березников. — Простая женщина, без образования. Поддерживает домашний очаг, гоняет прислугу, собирается родить ребенка…

— Так она молодая? — подняла брови Наталья Семеновна.

— Да, — виновато склонил голову Березников, — двадцать семь лет.

— У тебя все хорошо сложилось? — спросила Наталья Семеновна.

— Да. Что я могу для тебя сделать?

Березников задал этот вопрос поспешно, словно пытался хоть как-то компенсировать неловкость ситуации и реабилитироваться за свое вынужденное двадцатилетнее отсутствие.

— Мы ни в чем не нуждаемся, — подчеркнуто спокойно ответила Наталья Семеновна.

В этот момент она испытывала чувство неприязни к своему бывшему мужу. Он был доволен жизнью с молодой испанкой, а она так и не встретила после его мнимой смерти близкого человека. И в течение двадцати лет она плакала по ночам в подушку от вечного одиночества и от невозможности что-либо изменить в силу своего воспитания.

Наталья Семеновна не испытывала сейчас желания предаваться воспоминаниям. Это было слишком тяжело. Сам Березников тоже не проявлял инициативу в этом направлении.

Так они сидели, подливая друг другу вино. Наталья Семеновна вздыхала, теребила салфетки в руках, комкала их и выбрасывала в свою тарелочку. Неловкость и напряжение вернулись.

В этот момент прозвенел звонок в дверь. Березников сделал предупреждающий жест в сторону Андрея и сам пошел открывать. На пороге стояла Лариса Котова.

— Здравствуйте, я не опоздала? — спросила она.

— Нет, вы очень вовремя. Я как раз собирался отбывать в аэропорт. Если хотите, вы можете проводить меня, — ответил Березников.

— Да, конечно.

Березников обернулся к Наталье Семеновне.

— Ну что, давай прощаться, — произнес он.

— Прощай, — ответила Наталья Семеновна без видимых эмоций.

Березников слегка покрутился на месте, кивнул Андрею.

— Я провожу тебя, — предложил тот.

— Не стоит, Андрей. Я боюсь опоздать, — остановил его дед.

— Обещаю, что он будет в целости и сохранности, — сказала Лариса.

— Меня интересует, что будет с обвинением в убийстве Колобродова, — напомнил деду Андрей.

— Об этом позаботились я и вот эта леди, — кивнул Березников на Ларису.

И, ободряюще улыбнувшись, добавил:

— Все будет хорошо.

На этом разговор закончился, и они вместе с Ларисой вышли из квартиры.

Через час она прощалась с Березниковым-Морьентесом в аэропорту.

— Я хочу выразить свое восхищение вами, — говорил он. — Вы даже не подозревали, во что ввязались, и вели себя очень мужественно. Я поражен вашим умом и отдельно хочу поблагодарить за идею о вызове омоновцев в сад «Эрмитаж». Вы спасли мне жизнь. Я — ваш должник. И когда-нибудь, возможно, я смогу помочь и вам.

Лариса улыбнулась и склонила голову в знак того, что она оценила комплименты старого дипломата.

— Кстати, Лариса, узнал ли кто-нибудь еще о том, что я сообщил вам сегодня утром по телефону? — поинтересовался Березников.

— Вы можете быть уверены в том, что обязательно узнают. А может быть, уже узнали…

Настала очередь понимающе склонить голову Березникову.

— Я могу передать от вас привет Ольге Семеновне Новинской? — спросила Лариса.

— Я думаю, что вы найдете способ объяснить ей все так, чтобы она не думала, что сошла с ума. И что я не посылал ей приветов из космоса… — Дипломат Березников оставался верен себе, совмещая юмор и официозность.

«Объявляется посадка на рейс 507 до Мадрида», — раздался голос из репродуктора.

— Ну, мне пора, — сказал Березников, поцеловал Ларисе руку и спустя несколько секунд исчез за таможенным барьером.

Лариса огляделась и медленно направилась к выходу. Она купила себе пару острых буррито и впервые за эти дни с аппетитом и удовольствием перекусила.

* * *

— Замечательная утка, — пробасил полковник ФСБ Вольдемар Мурский, сидя на кухне у Котовых и облизывая толстые жирные пальцы. — С каким это соусом, Лариса?

— С апельсиновым.

— Отлично, — сказал Мурский.

— Да, моя жена не только на невидимом фронте мастерица, но еще и на кухне, — подобострастно произнес Евгений.

— О чем еще можно мечтать?

— Да, она почти идеальная женщина, — продолжил расточать комплименты супруге Котов. — Давай по третьей, что ли, а, дядя Волик?

— Разливай, — махнул рукой полковник.

Следует заметить, что Евгений три дня не пил. Вообще после их совместного возвращения из Москвы он вел себя тише воды ниже травы. Но сейчас, воспользовавшись визитом старого друга семьи, снова стал похожим на самого себя.

«Ну, в семейном кругу можно», — подумала Лариса. Ее хорошее настроение было связано с тем, что она закончила свое очередное дело. И пускай не все зависело от нее — ведь сам многоопытный Николай Березников решил подставить своего партнера Мурадова, а она лишь помогла ему в этом, но все равно Лариса считала последнее дело удачным.

— Дядя Волик, ты не в курсе, чем закончилась московская операция по разоблачению преступников, которые пытались вывезти из страны иконы? — спросила она.

— Все очень просто, — ответил Мурский. — Как только ты позвонила, я сразу поставил в известность нужных людей в Москве. Они установили дежурство и сцапали этих гавриков в тот же день. Раскололись они быстро, рассказали, что работают на некоего Мурадова, признались в убийстве Гаева и Колобродова. Вот и все…

— Самого Мурадова арестовали?

— Да, он пытался выехать из Москвы, но его задержали.

Евгений, с гордостью посмотрев на жену, изрек:

— И все это благодаря Ларе!

— Не подлизывайся! — остановила его жена.

Перед Мурским они разыгрывали идиллию семейного счастья. Мурский, должно быть, думал, что их семейный корабль непотопляем. А Лариса, поглядев на захмелевшего Евгения, вдруг вспомнила свое недавнее московское приключение.

Она еще раз встретилась со следователем Ниловым. На следующий день после проводов Березникова, когда, как сейчас выяснилось, ребята Мурадова признались в убийстве Колобродова, с Андрея были сняты все обвинения. Лариса сопровождала своего племянника в милицию.

Нилов встретил ее широкой улыбкой и многозначительным взглядом. Лариса, однако, не стала отвечать ему тем же. Она решила ограничить их отношения той самой первой и последней встречей. Дабы не пропало очарование…

Думается, что Нилов понял это и принял как неизбежное. Официальные формальности были выполнены, Андрей стал свободным человеком и мог теперь передвигаться, куда ему вздумается.

Когда они вышли из отделения милиции, Лариса спросила:

— Ну, и куда ты теперь?

— Должно быть, к себе в Митино.

— Туда должна приехать Наташа?

— Я подозреваю, что от вас вообще ничего нельзя скрыть, — произнес Андрей.

— Ну что ж, и я отправляюсь к себе в Тарасов. Кстати, не хотите вместе с Наташей посетить нашу провинцию? Если будет такое желание, то милости прошу — у меня в ресторане вы всегда сможете вкусно поесть…

На этом они и расстались. И вот уже три дня Лариса продолжала жить своей обычной жизнью. В ее ресторане все было как прежде, Евгений опять пробовал играть роль примерного мужа, а в Ларисе уже просыпалось желание снова окунуться в следующее приключение…