Будильник прозвенел совершенно неожиданно. Я открыла глаза и потянулась к нему, чтобы выключить, но Володя опередил меня и предусмотрительно поставил будильник себе на тумбочку.

– Ира, как ты себя чувствуешь? – заботливо поинтересовался он у меня, поцеловав в щеку.

– Нормально, – без особого энтузиазма ответила я.

– На работу пойдешь?

– Конечно, – поспешно ответила я. – Надо уже заняться передачей.

– Ну вот и умница, – неожиданно поддержал мои намерения Володя. – Я тебе уже давно говорил, что не стоит совать свой нос в чужие дела. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Я молчала, не пытаясь возразить мужу. Володя поднялся с кровати и прошел в ванную, чтобы умыться. Я же не торопилась вставать. В тепленькой постельке было так хорошо и уютно. А на работе меня ждали одни только проблемы. Как я посмотрю в глаза коллегам? Как объясню, что на этот раз мне ничего не удалось узнать о происшествиях на хладокомбинате? Как признать то, что я все-таки не гожусь на роль частного детектива?

Я тяжело вздохнула и повернулась на спину, уставившись в потолок. Как же вставать неохота. А может быть, закосить сегодня? Володя позвонит в редакцию и скажет, что я заболела. Отдых мне требуется, это очевидно. Я сейчас не в том расположении духа, чтобы заниматься редакционными обязанностями.

Нет, так не пойдет. Заботливые коллеги обязательно припрутся навещать меня домой. Если сами не придут, так звонками замучают, справляясь о моем самочувствии.

А как быть с Бурлаевой? Нечестно будет, если я прекращу расследование произошедших преступлений на хладокомбинате, не сообщив ей об этом. Татьяна Анатольевна же будет надеяться на мою помощь. Бурлаевой придется все-таки позвонить. А лучше даже поговорить с ней с глазу на глаз. Жаль, что я не смогла оправдать ее надежд. Навряд ли сотрудники правоохранительных органов докопаются до истины, но надо признать, что и мне это оказалось не под силу.

Я уже откинула одеяло и поднялась с кровати, как вдруг зазвонил телефон. Володя находился в ванной и, по всей видимости, не слышал звонка. Я прошла в зал и подняла трубку.

– Ира, ты? – поинтересовался Валерка Гурьев бодрым голосом.

– Я, – ответила я сонно.

– Ты на работу сегодня пойдешь? – спросил Валера.

– А как же. Мне теперь только и остается работать. Я не узнала вчера вечером ничего нового о происшествиях на хладокомбинате. У нас нет ни улик, ни стоящих версий… Тупик, Валера, ты понимаешь?

– Тупик? А как же сын Бурлаевой?

– Валентин ни при чем, – уверенно ответила я, – он же работает юристом на хладокомбинате, и в связи с произошедшим отравлением у него теперь полно работы. Ведь заведено уголовное дело.

– Ну и что ты думаешь делать дальше? – поинтересовался Гурьев.

– Ничего, буду передачей заниматься, – ответила я совершенно спокойным тоном. – Сегодня уже вторник, а у нас еще нет даже предварительного сценария программы «Женское счастье». Кошелев будет недоволен, если узнает, что я совершенно забросила свою непосредственную работу.

– А как же расследование? – удивился Гурьев.

– Пусть думают над этим сотрудники правоохранительных органов, – ответила я.

На том конце провода повисло молчание. Валера немного удивился моему пессимистичному настрою. Он даже растерялся, услышав о том, что я опустила руки.

– Хорошо, Ирина, давай бросим все, – наконец произнес он, и в его голосе послышалось сожаление. – Только вот Татьяну Анатольевну надо предупредить о том, что мы сдаемся.

– Валера, ты можешь к ней съездить? – попросила я Гурьева. – Расскажешь все.

– Ага, нормально, – усмехнулся Гурьев. – Как, значит, тельняшку на груди рвать и кричать, что любое дело нам по зубам, так это ты, а как с поджатым хвостом ходить, так это мне. Нет уж, Ирочка. Поедем вместе и поговорим с Татьяной Анатольевной. Все-таки она надеялась больше на твою помощь. Я с Бурлаевой вообще не знаком.

А как было бы хорошо, если бы Гурьев согласился, подумала я.

И лишних объяснений от меня бы не потребовалось. Честно говоря, мне немного стыдно разговаривать с Бурлаевой о неудавшемся расследовании. Получается, что мы бросаем ее на произвол судьбы.

– Хорошо, – согласилась я с Гурьевым. – Подъезжай ко мне, и вместе сходим к Татьяне Анатольевне.

– На это я согласен, – удовлетворенно произнес Валера.

– Буду через полчасика.

– Можешь не торопиться. Я все равно только встала, – попросила я Валеру и положила трубку на телефонный аппарат.

Гурьев заехал за мной вместе с Костиком Шиловым, машина которого остановилась с торца дома в привычном месте.

– Посмотрим, как у тебя получится отказать Татьяне Анатольевне, – проговорил Валера, открывая передо мною дверь «Волги».

– Я бы с удовольствием продолжила расследование, но мы же зашли в такой тупик, из которого выйти совершенно невозможно, – отозвалась я без особых эмоций.

– Куда мы сейчас? – спросил Костик, оборачиваясь на заднее сиденье, где разместилась я.

– К Бурлаевой, – растерянно ответила я, пожалев о том, что даже не догадалась созвониться с Татьяной Анатольевной и назначить ей встречу.

– На хладокомбинат, – скомандовал Валерка, а затем пояснил: – Я уже звонил Бурлаевой. Она с самого раннего утра на работе. Татьяна Анатольевна уже ждет нас.

«Волга», в которой мы сидели, резко рванула с места и направилась к центральной дороге. Костик прекрасно и сам знал, где располагается предприятие Бурлаевой, поэтому дорогу ему показывать было не нужно. На всем протяжении пути в машине царило молчание. Валера сосредоточенно смотрел на дорогу, я же думала о предстоящем разговоре с Татьяной Анатольевной.

Костик уверенно свернул на стоянку хладокомбината. Я заметила охранника, который прогуливался около машин. Иномарка Бурлаевой красовалась все на том же месте. Татьяна Анатольевна и на самом деле была уже на работе. Стоянка еще была не полностью заполнена автомобилями, так как рабочий день еще не начался и некоторые сотрудники отсутствовали на местах.

Я вышла из машины, хлопнула дверцей и уверенной походкой направилась к административному корпусу предприятия. Охранник, завидев меня, помахал рукой. Я ответила ему кивком головы и беспрепятственно вошла в здание. За мной шли и Костик с Валерой.

В коридоре на втором этаже было пустынно. Я направилась к кабинету Татьяны Анатольевны, мимоходом осматривая таблички на дверях других кабинетов. И вдруг мне на глаза попался указатель юридического отдела. Я остановилась перед дверью юристов и с интересом осмотрела табличку.

– Хочешь зайти сначала к сыну Бурлаевой? – с интересом спросил Валера и уже дернул за ручку двери.

У меня даже не было такого намерения. С Валентином я и так разговаривала вчера вечером. Молодой человек совершенно не вызвал моих подозрений и, кажется, был со мной искренен. Если, как сам Валентин сказал, у него сейчас полно работы, не удивительно, что его кабинет уже открыт. Мне кажется, что его не стоит беспокоить. У сына Бурлаевой сейчас совершенно другие проблемы.

Валера же распахнул передо мной дверь юридического отдела, и я заглянула в кабинет. В довольно-таки просторном помещении стояло несколько рабочих столов, каждый из которых был завален бумагами. Валентина, как ни странно, в кабинете не было. Зато за одним из столов сидел мужчина среднего возраста и работал за компьютером. Я уже хотела было закрыть дверь, не обнаружив на месте Валентина, но мужчина опередил мое намерение вопросом:

– Вы что-то хотели?

– Да, – не стала отрицать я, чтобы работник хладокомбината не подумал, что я из праздного любопытства заглянула в кабинет. – Мне нужен Валентин.

– Валя? Сын Татьяны Анатольевны? – уточнил мужчина, вставая со своего места. – А его здесь нет. Навряд ли он сегодня появится на работе. Валентин же еще учится. А в институте сейчас как раз сессия, поэтому он на работе последнее время почти не появляется.

– Как это не появляется? – удивилась я. – А кто же тогда занимается юридическими вопросами?

– Мы, – с вызовом ответил мужчина, подходя ко мне ближе. – Валя только числится начальником юридического отдела. На самом же деле всю работу выполняет штат наших юристов.

– Числится? – еще больше удивилась я, тупо уставившись на собеседника. – А как же разбирательство уголовного дела, которое заведено по факту совершенного отравления?

– Вы что, на самом деле думаете, что у Валентина хватит опыта и профессиональных навыков справиться с этим делом одному? – ухмыльнулся мужчина, схватив со стола какую-то папку с бумагами, положив ее на сейф, стоящий в углу кабинета. – Нет, конечно, я не отрицаю, что Валентин далеко пойдет. А тем более со связями своей влиятельной мамаши, которая души в нем не чает. Но пока еще профессиональный уровень парня не такой, чтобы заниматься серьезными вопросами. Ему очень сильно повезло, что Татьяна Анатольевна его вообще пристроила на хладокомбинат. Не каждая мачеха будет так заботиться о своем пасынке.

– О чем вы говорите? Валентин разве не родной сын Татьяны Анатольевны? – Уж тут-то мои глаза настолько расширились от удивления, что я сама, обратив внимание на свое отражение в зеркале, поразилась такому глупому виду.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался этим фактом Валера, проходя в глубь кабинета. – Откуда вы знаете о том, что Валентин – не родной сын Бурлаевой?

– Так об этом все знают, – хмыкнул мужчина, осмотрев нас с большим вниманием. – А почему вас-то это интересует?

– Мы занимаемся частным расследованием всех трагических происшествий, которые имели место за последнее время на вашем предприятии, – с гордостью ответил Гурьев, подмигнув мне. – Только вот от вас слышим впервые, что Валентин – пасынок Татьяны Анатольевны.

– Да это же очевидно. У них же даже фамилии разные. Татьяна Анатольевна Бурлаева и Валентин Сергеевич Конюшков. Я, конечно, не очень хорошо разбираюсь в семейных делах нашего генерального директора, – поспешно сказал мужчина, как бы извиняясь, – но известно, что после смерти супруга Татьяна Анатольевна воспитала его сына.

– И почему же у них разные фамилии, если Татьяна Анатольевна была официально замужем за отцом Валентина, как я поняла? – спросила я с интересом.

– А вот этого я уж, извините, не знаю, – ответил мужчина.

– Странно, – произнесла я задумчиво вслух.

Странно, что ни сама Бурлаева, ни Валентин ни словом не обмолвились о том, что они неродные друг другу. Странно, что я совершенно этого не заметила сама. Странно, что я до этого момента даже не заинтересовалась фамилией Валентина! И как я могла допустить такие промахи?

Я замялась на пороге. Валерка же расхаживал по кабинету и с интересом осматривал бумаги, разложенные на столах. Мужчина, который, по всей видимости, работает юристом на хладокомбинате, наблюдал за нами с интересом, ожидая еще вопросов. Но я была настолько шокирована его сообщением, что не могла сориентироваться.

– Спасибо большое за информацию, – поблагодарил собеседника Валера и первым вышел из кабинета.

Я растерянно кивнула головой в знак прощания и, оказавшись в безлюдном коридоре, закрыла за собой дверь юридического отдела.

– Ну вот, Ирина, а ты уже нос повесила, – с победоносным выражением лица проговорил Валера. – В этой истории пока еще рано ставить точку.

– Надо все выяснить у самой Бурлаевой, – решительно заявила я. – Почему это она, интересно, даже не сказала нам, что Валентин – не ее родной сын?

– Повода не было, – спокойно ответил Валера.

– Как это не было повода? – возмутилась я. – А отравление продукции на хладокомбинате? А пожар? На что не способен родной ребенок, вполне мог совершить именно пасынок.

– Не думаю, – неожиданно возразил мне Валера. – У Валентина с приемной матерью, кажется, сложились очень даже доверительные отношения. Она в нем души не чает, воспитывает его, как родного.

– Вот в том-то и дело, – вскрикнула я довольно-таки громко и продолжила уже гораздо тише, чуть ли не шепотом, боясь, что Татьяна Анатольевна услышит наш разговор в коридоре: – Бурлаева-то его боготворит, а Валентин? Действительно ли он так сильно любит мачеху? И почему он мне сказал неправду? Ведь, оказывается, Валентин хоть и числится юристом на хладокомбинате, но совершенно не занимается проблемами предприятия. Что он тогда делал на складе готовой продукции в тот день, когда произошел пожар?

В этот момент мы как раз и дошли до кабинета Бурлаевой. Вопросов у меня в голове было много. Дать на них ответ могла только сама Татьяна Анатольевна. Хотя, возможно, она и сама не знает своего пасынка настолько хорошо, что могла бы поручиться за его невиновность. Многое в этой ситуации может прояснить только сам Валентин. Но стоит ли сейчас рассчитывать на его откровенность, если совершенно неожиданно выяснилось, что значительная часть из рассказанного им вчера вечером оказалось ложью? Пожалуй, Валентину не стоило так безоговорочно верить. В этом была моя ошибка. И как я только не додумалась проверить его информацию? Ведь я же всегда настолько тщательно подхожу к расследованию, что не упускаю ничего из виду. Показания того же Храпова мне пришлось проверять, созвонившись с его клиентом, поговорив с Валентином. А вот сына Бурлаевой я, наверное, слишком поспешно вычеркнула из ряда подозреваемых.

Надеюсь, что эту оплошность еще не поздно исправить. По крайней мере, Валентин уверен в том, что сейчас он находится вне подозрений. Радуется, паренек, наверное, что ему удалось навешать мне лапши на уши.

Я резко распахнула дверь генерального директора хладокомбината и уверенно вошла в кабинет, ощущая за своей спиной поддержку Гурьева и Шилова. Последний хоть и не произнес ни слова со времени нашего сегодняшнего появления на предприятии, но всем видом внушал мне еще большую уверенность в собственной правоте.

– Ирина Анатольевна, а я вас как раз жду, – радостно сообщила Бурлаева, вставая со своего рабочего места и бросившись нам навстречу. – Валера меня предупредил, что вы сегодня приедете. Он сказал, что новости у вас не очень радостные.

– Да, ничего хорошего, – согласилась я с Татьяной Анатольевной и уселась на предложенное место на диване.

Я заметила, что Бурлаева очень сильно волнуется. Валерка, наверное, взволновал ее утренним звонком, сообщив, что предстоит серьезный разговор. К тому же передряги прошедших дней не очень благоприятно сказались на психологическом состоянии Татьяны Анатольевны. Я заметила на ее рабочем столе пепельницу, в которой уже лежало несколько окурков. Татьяна Анатольевна никогда не позволяла себе курить в кабинете.

Она с интересом посмотрела на меня, ожидая продолжения разговора. Я же была настроена решительно, так как неожиданное сообщение работника юридического отдела выбило меня из колеи.

– Татьяна Анатольевна, я вчера встречалась с Валентином, – сообщила я Бурлаевой, стараясь разговаривать спокойным ровным тоном, чтобы не выдать своего недовольства тем, что Бурлаева скрыла от меня важную для следствия информацию.

– Да, я об этом знаю, – проговорила Бурлаева, усаживаясь в кресло, которое располагалось напротив меня.

Она покосилась на пачку сигарет, которая лежала рядом с пепельницей, но тут же перевела взгляд на меня, решив, что никотиновой отравы на сегодня хватит.

– Почему вы сразу не сказали мне, что Валентин – ваш неродной сын? – задала я свой вопрос с нескрываемым раздражением.

– Я не думала… – растерянно прошептала Татьяна Анатольевна. – Это не так важно. Потом, об этом почти все знают. Я думала, что и вам тоже известно.

– Нет, я ничего не знала, – резко ответила я.

– А что это меняет? – поинтересовалась Татьяна Анатольевна с еще большим волнением в голосе. – У нас с Валентином очень хорошие отношения. Вы же сами видели, что он ко мне относится, как к родной матери. Я тоже всегда ему помогаю. Он живет отдельно не потому, что я его выгнала из дома, а потому, что сам этого захотел. Мальчик все-таки он уже взрослый. Может вполне сам обеспечивать себя. Конечно, и я ему помогаю материально.

– А почему вы не рассказали о том, что Валентин всего лишь числится юристом на хладокомбинате? – поинтересовался Гурьев.

– Почему это числится? – удивилась постановке вопроса Бурлаева. – Валентин работает на равных со всеми. Конечно, он не может целыми днями торчать на предприятии, так как он еще и учится в юридическом институте. Но насколько я знаю, он вполне справляется с рабочими обязанностями. По крайней мере, мне никто из работников юридического отдела не жаловался на безделье сына.

– Ха, что же, у вас дураки, что ли, работают, – усмехнулся Валерка и даже подпрыгнул на своем месте, соотнеся противоречивые характеристики Валентина. – Кто же будет жаловаться вам на человека, которого вы же и проталкиваете. В юридическом отделе Валентин на самом деле почти не появляется, и, как мы выяснили, не отличается пока ни профессиональными навыками, ни сообразительностью. Просто об этом вам никто не говорил, так как Валентин все-таки близкий вам человек.

– И что вы хотите этим сказать? – с недовольством отозвалась Татьяна Анатольевна, совершенно не понимая, куда мы клоним. – Я верю Валентину.

– Татьяна Анатольевна, успокойтесь. В вашей привязанности к пасынку я полностью уверена. Вы в нем души не чаете, это очевидно. Но уверены ли вы, что и Валентин с такой же симпатией относится к вам? – спросила я Бурлаеву.

– Да, у нас с ним никогда не было скандалов и ссор, – подтвердила поспешно Татьяна Анатольевна. – После смерти отца Вали, а ему тогда было почти десять лет, я полностью взяла на себя опеку над мальчиком. Если бы я отказалась от ребенка, Валентина отдали бы в детский дом. Близких родственников у него нет.

– А какие отношения у мальчика были с отцом? – поинтересовалась я.

– Замечательные, – даже не задумавшись, ответила Татьяна Анатольевна. – Сергей обожал своего сына, постоянно баловал его игрушками. Когда еще муж был жив, мальчик проводил с ним все свое время. Они никогда не ругались. Валя часто обращался к отцу за советом.

– А к вам? Он вас не воспринимал как мать?

– Почему же, – встрепенулась Татьяна Анатольевна. – Просто я была в то время загружена работой, поэтому очень мало времени проводила дома, впрочем, как и сейчас. У меня не оставалось сил для воспитания ребенка. Но я ни разу не слышала ни упрека, ни грубого слова в свой адрес от Валентина. Он уважал меня и, несмотря на свой возраст, уже понимал, что я занята делом…

– А где же его родная мать? – неожиданно спросил Валера, перебивая рассказ Бурлаевой о слишком уж благополучной семейной жизни, во что трудно было даже поверить.

– Я с ней не была знакома, – честно призналась Татьяна Анатольевна. – Муж до брака со мной уже был женат. Мать Вали была законной женой Сергея, но она умерла от рака крови спустя пару лет после рождения сына. Когда я познакомилась с Сергеем, он один воспитывал сына.

– А как ребенок воспринял появление в доме незнакомой женщины? – дотошно поинтересовался Гурьев.

– Хорошо, – ответила Татьяна Анатольевна, совершенно не почувствовав подвоха в вопросе Валеры. – Честно говоря, я и сама думала, что Валя не будет первое время признавать меня. Но он очень доброжелательный мальчик, развитый не по годам. Сергей предлагал оставить в тайне историю о том, что Валентин не мой родной сын, но в конце концов мы решились рассказать мальчику правду, которую он воспринял очень стойко. Наши с ним отношения всегда были ровными.

– А как Валентин перенес смерть своего отца?

– Конечно, небольшая психологическая травма у мальчика была, – призналась Бурлаева. – Валентин был очень привязан к отцу и некоторое время после его смерти вел себя странно. Мальчик ни с кем не разговаривал, был замкнутым, избегал общества, почти не общался со сверстниками. Я, конечно, заметила такую перемену в его состоянии и обратилась к психологу.

– Значит, проблемы были серьезными, – заметила я, – если вы решились даже обратиться к врачу.

– Психолог помог Валентину примириться с кончиной отца, причем за относительно короткий срок, – сказала Татьяна Анатольевна, не обратив внимания на мое замечание. – Мальчик справился с трагедией. И со временем пришел в норму. Никаких проблем с ним у меня больше не было.

Татьяна Анатольевна совершенно неожиданно для всех нас замолчала. Ее подробный рассказ я слушала очень внимательно, стараясь обратить внимание на мелочи. Мне показалось, что Татьяна Анатольевна немного приукрашивает ситуацию. Я не верю в то, что ребенок, будучи еще достаточно маленьким, смог перенести столько психологических травм в связи со смертью обоих родителей и это никак не отразилось на его дальнейшей жизни. Может быть, Татьяна Анатольевна просто не замечала негативного отношения к ней пасынка? А может быть, сейчас намеренно старается сгладить ситуацию? Но с другой стороны, Бурлаева разговаривала с нами искренне, и к Валентину относилась с большой любовью. У Татьяны Анатольевны не было своих детей, и пасынка она всегда считала своим родным ребенком, нисколько не жалея о том, что именно Валентин стал ее единственным наследником.

– А дальше? – поинтересовался Валера. – Что случилось дальше? Вы не рассказали до конца. Как мальчик закончил школу? Почему пошел учиться именно в юридический институт? В какой момент он стал жить отдельно от вас?

– Школу Валя закончил на отлично, – с гордостью в голосе продолжила Татьяна Анатольевна. – А юридический институт он выбрал для себя сам. Я не оказывала на него никакого давления. Валентин очень сообразительный парень, сам понял, что ему нужно от жизни и, по-моему, сделал правильный выбор. Юриспруденция ему нравится. Надеюсь, что он станет хорошим юристом.

– А живет он отдельно, наверное, со времени поступления в институт? – предположила я.

– Да, как только поступил на первый курс, у нас произошел серьезный разговор, и Валентин сам попросил, чтобы я купила ему квартиру, – объяснила Татьяна Анатольевна, подтвердив мое предположение.

Татьяна Анатольевна опять замолчала, ожидая очередных вопросов. Я же обдумывала все сказанное ею. В том, что Бурлаева была со мной искренна, не было никаких сомнений. А вот Валентин, как оказалось, вчера вечером был со мной не очень честен, солгав, что в день пожара на складе готовой продукции улаживал рабочие дела. Никаких дел на предприятии у Валентина не было, это очевидно. Тогда что же он делал на складе готовой продукции в то время, когда Храпов сплавлял левую партию мороженого? Никакой рабочей загруженности у Валентина не было и нет. И то, что его с утра нет на рабочем месте, говорит о нем как о человеке, который не очень серьезно относится к своим рабочим обязанностям и к делам на хладокомбинате, в частности.

– Кстати, а почему вашего сына нет сегодня на рабочем месте? – поинтересовалась я неожиданно у Бурлаевой.

– Валя должен приехать, – пообещала Татьяна Анатольевна. – Сейчас он, наверное, еще дома, спит. Валя же очень переживает по поводу того, что произошло на хладокомбинате, часто мне звонит.

– Вы уверены, что он сейчас дома? – уточнила я.

– Да, он мне звонил сегодня утром из дома, – подтвердила Татьяна Анатольевна.

– Хорошо, спасибо вам большое, – поблагодарила я Бурлаеву и торопливо вышла из кабинета, погрузившись в свои размышления.

Подозрения в отношении пасынка Татьяны Анатольевны укрепились во мне уже окончательно. Даже рассказ Бурлаевой о прекрасных ее взаимоотношениях с приемным сыном не развеяли их. Поехать к Валентину в то же утро я решила почти сразу же, как вышла из ее кабинета. Надо же все-таки уличить молодого человека во лжи. Парень без зазрения совести вчера утверждал, что по уши завален работой, и этим оправдывал свое появление на складе готовой продукции в день пожара. Если он не частый гость на работе в будние дни, то какая нелегкая занесла его на комбинат в воскресенье? Настораживало меня и то обстоятельство, что пасынок Бурлаевой имеет беспрепятственный вход на хладокомбинат в любое время. Меня бы это нисколько не взволновало, если бы молодой человек на самом деле занимался делами, но как оказалось, никакой работы у него не было.

Не доверять рассказу постороннего работника юридического отдела у меня не было оснований. Мужчине, который поведал нам сегодня утром тайну семейных отношений Бурлаевой, не было смысла врать. А вот зачем солгал Валентин? Этот вопрос меня волновал больше всего.

Я не могла отключиться от размышлений и в машине, по дороге к Валентину. В салоне «Волги» Шилова царило молчание, изредка прерываемое восклицаниями Костика в адрес нерадивых водителей, которые на всех парах с раннего утра мчались на работу.

Мы подъехали к дому, в котором проживал Валентин, и остановились на небольшой стоянке около соседнего подъезда, где уже стояло несколько машин.

– Костик, ты останешься внизу, – скомандовала я. – На всякий случай.

– Нет уж, лучше я пойду с вами, – решительно заявил Шилов, возразив мне. – Мало ли что там может случиться. Если твои подозрения, Ирина, оправдаются и Валентин окажется виновен в совершенных преступлениях, то я как раз окажусь к месту. По крайней мере, физическую защиту тебе обеспечу. Пусть лучше Валера здесь остается.

– Ну уж нет, – недовольно буркнул Гурьев. – Я тоже пойду.

Валера поспешно распахнул дверь «Волги», пока я еще не согласилась с Костиком, и хотел было уже выйти из салона, как вдруг я его остановила. Меня заинтересовала парочка, вышедшая из подъезда, в котором проживает Валентин. Первой вышла девушка, а за ней – молодой человек. И его, и ее я узнала сразу. Сомнений не было никаких, это был Валентин Конюшков. Его появление здесь для меня не было неожиданностью, а вот при виде его спутницы я чуть не вскрикнула.

– Ба! Да это же Светлана Проскурова! – проговорил Валера, тоже заметив молодых людей, вышедших из подъезда.

– Да, она, – подтвердила я. – Они, кажется, с Валентином очень близко знакомы. Очень близко, – повторила я задумчиво.

Основания для таких предположений у меня были. Девушка схватила парня под локоть и передала ему свою сумочку, от которой Валентин не отказался. Молодые люди о чем-то весело беседовали. Такое ощущение, что Валентин рассказывал какой-то анекдот. Он отчаянно жестикулировал и часто поворачивался к своей спутнице. Наконец парочка свернула за угол, а мы так и не тронулись с места.

Появление Светланы в сопровождении Валентина стало для меня сюрпризом. Я была настолько ошарашена, что замерла в первое мгновение. И только когда молодые люди скрылись из виду, я встрепенулась и толкнула Шилова.

– За ними! Быстро!

Костик дал по газам, но рвануться с места ему не удалось, так как пришлось выворачивать со стоянки. Костик торопливо крутил баранку, стараясь как можно быстрее вывернуть на дорогу. Но тем не менее на поворот у нас ушло много времени из-за того, что на стоянке было очень мало свободного пространства. Когда Шилов выехал за угол, за которым скрылись парень с девушкой, я уже отчаялась их догнать. За домом располагалась центральная дорога, где туда-сюда сновали машины. Остановки общественного транспорта, как ни странно, поблизости не было. И молодых людей тоже мы не увидели. Неужели за такое короткое время им удалось поймать такси? Неужели мы их упустили?

Костик медленно ехал к центральной дороге, я же осматривалась по сторонам. И вдруг совершенно неожиданно из магазина, располагавшегося в пристройке к дому, в котором проживал пасынок Бурлаевой, вышла Светлана. Она медленно спустилась по лестнице и остановилась внизу, кого-то поджидая. Затем буквально через несколько секунд к ней присоединился и Валентин, который тоже вышел из магазина. Теперь в его руках был небольшой пакет. Разглядеть покупку было невозможно, но так как магазин был продуктовым, я разумно предположила, что молодые люди приобрели что-нибудь из еды.

Затем парочка, как ни в чем не бывало, прошла к дороге, и Валентин без особого труда поймал машину. Они уселись в простенькой «шестерке» желтого цвета и направились к центру города. Вот, значит, как Валя трудится на благо матери. С самого раннего утра он мотается с девушкой. Светлана ночевала у него, это очевидно. Отношения между молодыми людьми были очень серьезными.

Кстати, а знает ли об их связи сама Бурлаева? Почему она мне не сказала о том, что Светлана Проскурова встречается с ее пасынком? Или это тоже известно всем работникам хладокомбината?

Пока мы ехали за «шестеркой», на заднем сиденье которой в обнимку сидели молодые люди, я позвонила Татьяне Анатольевне. Бурлаева была все еще на рабочем месте в своем кабинете.

– Татьяна Анатольевна, вы знали о том, что ваш сын встречается со Светланой Проскуровой? – сразу же после приветствия спросила я у Бурлаевой.

– Со Светой? – растерялась Бурлаева.

– Ну да, с девушкой, которая работает у вас на конвейере в цеху фасовки, – уточнила я.

– Нет, ничего не знала, – призналась Татьяна Анатольевна.

– Но вы же говорили, что отношения с сыном очень доверительные. Что же тогда Валентин даже не познакомил вас со своей девушкой?

– Ну не до такой же степени, – оправдывалась Татьяна Анатольевна. – Я думаю, что у них отношения не очень серьезные, в противном случае Валя представил бы мне ее как свою девушку.

– Я бы не сказала, что они со Светланой поверхностно знакомы, – заметила я. – Проскурова даже ночевала у вашего сына.

– Что? Она живет с ним? – удивилась Татьяна Анатольевна.

– Скорее всего постоянно не живет, – предположила я. – Но ночует часто.

– А вам откуда это стало известно? – поинтересовалась Татьяна Анатольевна. – Валентин сам об этом рассказал? Вы что, опять ходили к нему в гости?

– Я хотела еще раз поговорить с ним и приехала к его дому, – рассказала я Бурлаевой. – И вдруг ваш пасынок вышел из подъезда со Светланой. Девушку я сразу же узнала.

– Вы их остановили?

– Нет, мы сейчас выслеживаем эту парочку, – сообщила я, бросив взгляд на «шестерку». Машина ехала впереди нас. На заднем сиденье молодые люди сидели очень близко друг к другу.

– Зачем все эти слежки? Валя сейчас должен приехать на работу, – сказала Татьяна Анатольевна, которая очень сильно переживала за своего сына. Насколько я смогла понять, Бурлаевой вообще не понравилось то, что мы вышли на Валентина. И уж тем более ее тревожило то, что мы сели на хвост ее пасынку, в котором сама Бурлаева души не чает.

– Нет, на работу что-то Валентин не торопится, – возразила я собеседнице. – Они направляются в противоположную сторону от хладокомбината.

– Значит, Валентин поехал в институт, – предположила Татьяна Анатольевна, но я тут же опровергла и это предположение:

– А зачем он тогда с собой подружку тащит? Они зашли в продуктовый магазин и накупили продуктов. Неужели в институт требуется целый пакет деликатесов?

– Ну, я тогда не знаю, – растерялась Бурлаева.

– Зато я знаю, – неожиданно осенило меня. – Они едут к Светлане домой! Я же была уже у Проскуровой в гостях. Ее квартира расположена как раз в том районе, куда сейчас направляются молодые люди.

Вдруг неожиданно «шестерка» свернула во дворы с центральной дороги. Костик резко сбавил скорость, наблюдая за машиной и не торопясь следовать за ней. Кажется, и мои предположения не оправдались. Светлана жила гораздо дальше, в другом районе. Неужели здесь у молодых людей конспиративная квартира? А если они решили вообще на время скрыться из виду, пока расследование утихнет? Скорее всего именно для этого им потребовались продукты.

В таком случае очень странно, что молодые люди провели беззаботную ночь в квартире Валентина. Хотя с чего это я вдруг решила, что Светлана ночевала у Валентина? Да, они вместе выходили из подъезда с утра, но я же не видела, что они вместе заходили в квартиру. Может быть, Светлана незадолго до нашего приезда сама пришла к Валентину, а потом они и решили скрыться из виду.

Я не отрывала взгляда от «шестерки», ехавшей впереди нас, что было в принципе несложно, так как Костик не отставал от машины. Странно, что молодые люди не заметили за собой слежки. Они даже не подозревали, что кого-то посадили себе на хвост. Стоило только им обернуться назад, и Валентин со Светой смогли бы даже разглядеть, кто сидит в салоне «Волги» на переднем сиденье рядом с водителем.

Я интуитивно обернулась назад и вдруг заметила, что и за нами следует машина. Беленькая «Нива» приближалась к нам все ближе и ближе. За рулем сидел накачанный молодой человек, а рядом с ним девушка. Такое скопление машин, едущих в одном направлении, показалось мне немного странным. К тому же водитель «Нивы» приблизился к нам так, что я смогла даже разглядеть лица сидящих в салоне. Этих молодых людей я точно не знала.

Костик старался ехать медленно, чтобы быть на приличном расстоянии от «шестерки», но «Нива» прижимала нас сзади. Неожиданно водитель «Нивы», следующей за нами по пятам, подал сигнал, протяжный и нетерпеливый.

– Черт! Что ему надо? – возмутился Валера и обернулся на машину. – Какой нетерпеливый. И куда так можно торопиться?

Костик послушно прижался к обочине, освобождая сбоку место для обгона. «Нива» проехала мимо нас на большой скорости и в считаные секунды настигла «шестерку». Но в этот раз водитель внедорожника показал свою терпеливость. Сигналить он не стал, а только послушно петлял за машиной, ехавшей впереди. Я даже немного обрадовалась тому, что между «шестеркой» и нашей машиной вклеился еще кто-то. Уж теперь-то молодые люди точно нас не заметят.

«Шестерка» въехала во двор, окруженный домами, и остановилась у одного из подъездов на стоянке. Неподалеку стояла группа молодых людей, которые что-то живо обсуждали друг с другом, весело посмеиваясь. «Шестерка» не стала подъезжать ближе, двери ее распахнулись, и из салона вышел сначала Валентин, а за ним Светлана. Увидев эту парочку, молодые люди около подъезда радостно вскрикнули и замахали руками только что приехавшим. «Нива» впереди нас остановилась в этом же дворе, заняв место «шестерки», водитель которой, высадив пассажиров, поехал дальше.

– Ничего себе, – присвистнул Валера, как только Костик притормозил у соседнего подъезда. – Здесь что, сходняк молодежной мафии? Тусовка приличная… И сын Бурлаевой ехал тоже к ним.

– Что-то эта молодежь на криминальную не очень похожа, – заметил Костик, указывая на толпу молодых людей.

– Ага, а этот мордоворот на «Ниве», думаешь, ведет благопристойный образ жизни? – удивился Гурьев.

Водитель «Нивы» тоже вышел из салона своей машины и направился к молодым людям. Он был высоким и очень накачанным молодым человеком и производил грозное впечатление. Обычно такие молодцы работают в частной охране. Его же девушка, напротив, оказалась очень хрупкой и худенькой. Ее бледные черты лица, ничем не примечательные, были довольно-таки приятными.

Приезд и этой парочки толпа молодых людей восприняла оживленно. Один из парней в знак приветствия пожал руку подъехавшему мордовороту. Друзья обменивались друг с другом приветствиями. В компании было всего две девушки, которые, по всей видимости, даже не были знакомы друг с другом. Зато Валентин знал почти всех парней. Он весело обсуждал что-то. Я приоткрыла окно, чтобы услышать крики из толпы, и прислушалась.

– Санек, ты что сегодня такой модный? – громко выкрикнул один из молодых людей в толпе, обращаясь к качку, вышедшему из «Нивы».

Мордоворот ответил что-то невнятное. Я заметила, что только один он был одет в строгий костюм. Остальные же молодые люди в основном стояли в майках и джинсах. На Валентине была надета серая рубашка без галстука и брюки. Девушки же были разодеты вовсю. Спутница мордоворота под стать своему кавалеру была в строгом костюме, а Светлана в облегающем шелковом платье. Интересно, чему посвящено это сборище.

Если бы все парни были одеты в костюмы, я подумала бы, что они приехали на свадьбу. Оставалось бы только украсить машины. Впрочем, день для бракосочетания сегодня не подходящий – будни. Что же тогда?

– Ну что мы стоим? – смогла я расслышать фразу из толпы. – Задолбались уже.

– Сейчас Макар выйдет, и поедем, – ответил кто-то.

– Ну вот, я говорил, что это мафия, – вскрикнул Валера. – А Макар – это кликуха их главаря!

– Сейчас на бандита больше ты похож, Валера, – заметила я. – С такими разговорами…

– Ха, да ты и не слышала, как настоящие бандиты разговаривают, – усмехнулся Валера и хотел было мне изобразить что-то подобное, но Костик остановил его. Сейчас было не до обсуждений.

В толпе молодых людей почувствовалось шевеление, как только из подъезда вышел щупленький молодой человек в спортивном костюме с увесистой сумкой через плечо. Несмотря на то, что молодой человек худощавого телосложения был ниже всех ростом, я тут же определила, что он старше всех остальных.

– А главари, как правило, не отличаются внушительными внешними данными, – проговорил Валера со знанием дела.

Молодые люди весело приветствовали подошедшего, отпуская шутки в его сторону.

– Макар, ну что там родичи? – послышался крик одного из них.

Товарищ что-то ответил, но я не смогла расслышать, что именно. Жалко, что нам не удалось подъехать еще ближе к сборищу молодых людей. Если бы хотя бы у меня была возможность выйти из салона, я бы слышала весь разговор. Но рисковать не стоило. Валентин мог заметить меня. На «Волгу» сын Бурлаевой не обратил никакого внимания, так как был увлечен разговором с товарищами. А вот уж знакомую тетку, то есть меня, он заметит точно. К тому же Светлана стояла не в самой толпе, а чуть в отдалении и внимательно рассматривала окружающих. Под ее обозрение попасть было очень легко.

– Ну что, поехали? Водка греется, и пиво портится! По коням! – раздались крики в толпе молодежи.

Как по команде, все стали дружно расходиться по машинам, которые стояли на стоянке. Я внимательно следила за Валентином со Светланой, которые пока не решались подсаживаться к кому-то в машину, и даже не заметила, как двое парней из компании подошли почти вплотную к нашему автомобилю.

– Вася, что тебе не нравится? Погода нормальная… Компания подобралась хорошая… Повеселимся на славу! Я же проставляюсь, – весело говорил Макар, который как раз и оказался около нашей машины.

– Ну не могу я ехать с этой сукой, – вскрикнул второй, мордоворот из «Нивы». – Ты же знаешь, он мне столько гадостей наделал.

– А кто тебя просит с ним ехать, ты же с нами, – не растерялся Макар. – Я с тобой, а на остальных плюй!

– Если мы с ним в одной машине поедем, я могу и не удержаться, – предупредил молодой человек. – На даче уж у тебя как-нибудь, а тут придется терпеть. А ты знаешь, я этого не люблю. И блядь свою притащил… Не выдержу, Макар!

– Хорошо, пусть он садится ко мне в машину, – снисходительно произнес Макар. – Только ты не груби. Я знаю, у тебя нрав жестокий. Тебе бы только кулаки почесать. А ребята все свои собрались. Не хотелось бы, чтобы ты омрачал мой день рождения драками и разборками.

– Хорошо, – ответил мордоворот. – Только если он сам начнет нарываться…

– Не начнет, – уверенно ответил Макар. – Все, по машинам! Ребята уже заждались.

Молодые люди на самом деле были готовы выезжать. Все сидели в машинах. Я насчитала пять автомобилей, по которым расселась молодежь. Валентин со Светланой стояли рядом с «Нивой», но пока не садились ни в один из автомобилей. Макар показал им на свободные места в старенькой иномарке. Сам же сел за руль серебристой «Волги» и первым тронулся с места.

– Гоним за ними, – скомандовал Валерка, толкнув Костика Шилова в плечо.

– Зачем? – спокойно спросил Шилов. – Ребята отдыхать едут на дачу к Макару, чтобы его день рождения отпраздновать. А нас вроде бы не приглашали. Или ты, Валера, там хочешь сына Бурлаевой схватить? Я – пас. С такой толпой мне не справиться.

– Нет, за ними мы не поедем, – решительно заявила я. – Пусть Валентин развлекается, а мы воспользуемся моментом…

– Как бы этот отдых для него плохо не закончился, – вздохнув, отозвался Валера, наблюдая за тем, как машины одна за другой исчезали за углом. – Ира, ты же слышала, как мордоворот из «Нивы» бочку катил на сына Бурлаевой. А такой качок одним ударом убить может.

– Ты что, эти подростковые разборки всерьез воспринимаешь? – усмехнулся Костик.

– Нет, разборок на даче не будет, – уверенно сказала я. – Макар же для них авторитет, тем более он сам заинтересован в том, чтобы все прошло тихо. И потом, эти мелкие разборки нас совершенно не касаются.

– И что же ты предлагаешь? – с отчаянием спросил Валерка, когда последняя машина скрылась у нас из виду. – Оставить Валентина в покое?

– Да нет. Вот как раз расследованием мы сейчас и займемся, – отреагировала я на вопрос Гурьева и попросила Костика подвезти нас к дому, где проживает Валентин.