Он позвонил ближе к двенадцати.

Когда мама уже пришла, когда Пенс собирался домой и когда я уже начала психовать, не выдерживая этого напряженного ожидания.

Звонок буквально разрезал тишину напополам, оставив в одной стороне мое безмятежное прошлое и наполнив теперешнюю половинку неприятным ощущением страха.

Я схватила трубку.

– Алло…

Мой голос отчего-то звучал хрипло.

Пенс остановился в дверях, и по его взгляду я чувствовала, что он ужасно хочет вырвать у меня из рук трубку и послать этого чертова маньяка подальше.

Лиза, нахмурившись, потянулась за новой сигаретой.

И только моя беспечная мама, совершенно не зная, что с нами происходит, весело напевала на кухне.

– Александра? – осведомился голос. – Вы надумали что-нибудь путное?

– Да, – сказала я.

– И как мы решим?

Я взглянула на Лизу. Она сидела абсолютно спокойная, как будто ничего не происходило, и полировала ноготок на безымянном пальчике правой руки. Почувствовав мой взгляд, она подняла глаза и ободряюще улыбнулась.

Все в порядке, говорила ее улыбка. Делай то, что тебе надлежит делать…

– Как вы решите, – ответила я.

– Тогда завтра в половине двенадцатого. Естественно, я имею в виду полдень, а не полночь. Вы меня поняли?

– Да.

– Вы помните наши условия?

– Да.

По моей спине бегали мурашки. Мне стало холодно, потом меня бросило в жар.

Он повесил трубку.

– Саша? – позвала меня Лиза. – Все?

Я кивнула. При этом я почему-то продолжала сжимать трубку.

Лиза осторожно вынула ее у меня из руки и набрала номер.

– Люба? – спросила она. – Откуда был звоночек? Да? Спасибо. Спасибо, миленькая. За мной не задержится!

Она повесила трубку и мрачно проговорила:

– Ну вот. Теперь можно начинать размышлять о дне завтрашнем.

– Кто это был? – спросила я.

– А ты как думаешь? – обернулась она ко мне, и я с удивлением обнаружила, что она улыбается. – Во всяком случае, именно этого человека я и ожидала увидеть в главной роли!

– Ну и что мы будем делать? – спросила я.

– Как что? – удивленно приподняла она брови. – Спать. Завтра у нас с тобой тяжелый день, ты не находишь?

– Я не смогу заснуть, – пробормотала я.

– Да брось ты! Человек может заставить себя делать все. Ты просто объясни своему организму, что он нуждается в отдыхе!

– Не получится, – развела я руками. – Временами мой дурацкий организм отказывается понимать человеческие слова. Так сказать, не внемлет наставлениям мозга…

– Тогда посчитай слоников, – рассмеялась Лиза, и я в очередной раз удивилась ее выдержке.

* * *

Я долгое время считала пресловутых слоников, вслушиваясь в ровное дыхание Лизы, которая, представьте себе, заснула сразу, как только смежила веки.

Я бы так не смогла, призналась я себе. Я и сейчас-то никак не могу успокоиться, а если бы завтра мне предстояла казнь?

То, что должно было случиться с Лизой завтра, тоже походило на казнь. Я закрывала глаза и видела ужасную картину – Лиза стоит возле почтамта и улыбается, а Таманцев достает револьвер и целится в нее. Но Лиза этого не видит – она просто улыбается как ни в чем не бывало.

Я все-таки заснула, сама уж не знаю, как это у меня получилось.

Конечно, мне приснилась все та же Лиза, только теперь она бежала по лугу, босиком, одетая в какую-то сверкающую белую тунику.

Ветер трепал ее белокурые волосы, и за ней бежали охотничьи собаки. Впрочем, Лизу нисколько не беспокоило, что на нее охотятся – она бежала навстречу солнцу.

Я боялась за нее, потому что знала – охотники преследуют ее по пятам, и ей некуда скрыться, впереди – пропасть. Или ее подстрелят, или она упадет туда, в эту черную зияющую дыру.

Лиза добежала до края и оглянулась.

Охотники приближались.

Лиза легко ступила за край пропасти.

Я закричала.

Она обернулась на мой крик, легко улыбнулась мне, подмигнула и прыгнула.

Только вот вместо того чтобы полететь вниз, почему-то полетела вверх, к облакам, как Прекрасная Ремедиос из «Ста лет одиночества».

– Как это у нее получилось? – спросил чей-то голос, и меня начали трясти за плечо, настойчиво спрашивая, как это получилось у Лизы.

Я хотела ответить что-то, но проснулась.

Меня действительно трясли за плечо, но эта была сама героиня моего сна.

– Вставай, Сашенька, – улыбнулась она мне. – Нам пора. Надо еще заехать к Андрею.

* * *

Мы позавтракали. Лиза, продолжая изумлять меня хладнокровием, сварила кофе и сделала тосты.

Я долго не могла справиться с собой и съесть хотя бы один тост. Но Лиза совершенно спокойно трескала тостики и потом, когда мыла посуду, даже напевала.

– Все, – объявила она. – Теперь мы с тобой вполне готовы к подвигам. А то, знаешь ли, совершать подвиги на голодный желудок вредно…

Быстро одевшись, она стояла и ждала меня.

Но, когда мы уже собрались выходить, остановилась и хлопнула себя по лбу.

– Боже, Сашенька! Ну у меня и память! Я же забыла одну вещь!

Быстро вернувшись, она протянула мне запечатанный конверт.

– Когда все кончится, прочти это письмо, – сказала она. – В любом случае! Как бы ни кончилось… Но, пожалуйста, запомни – это я делаю для тебя. Я не хочу, чтобы по моей милости тебе угрожали какие-либо неприятности, даже потеря гонорара от этой коровы Ирины Тимофеевны. Ты все хорошо поняла?

Я кивнула.

– Тогда спрячь письмо и пошли.

– Лиза…

– Что?

Она резко остановилась.

– Лиза, у меня была другая идея, – робко начала я. – Ты остаешься дома, а я играю тебя…

– Ну да, конечно, – усмехнулась Лиза. – Во-первых, они не дураки и быстро поймут, что ты попросту подставляешься. А во-вторых, я, конечно, не образец добродетели и в некотором роде большая стерва, но не до такой же степени, чтобы подставлять такую славную девочку! Нет уж, моя ласточка, предоставь мне самой решать собственную проблему! Да и не в первый раз со мной такое случается, можешь мне поверить!

Спорить с ней было бесполезно. Мы пошли навстречу судьбе, и я втайне радовалась, что перед этим мы заглянем к Ларчику. Может быть, ему удастся переубедить Лизу?

Впрочем, когда мы уже подошли к двери Ларчика, Лиза остановилась и попросила меня:

– Саша, давай не будем рассказывать обо всем Андрею!

– Почему? – удивилась я. – Зачем же мы тогда идем сюда?

– Не знаю, – пожала она плечами. – Просто так мне захотелось…

Она грустно усмехнулась.

– Невесть чем это для меня закончится, и я хочу попрощаться. На всякий случай, понимаешь?

Не надо было лишних слов – все и так ясно! Ее глаза наполнились грустью, и я поняла, что сейчас переживает Лиза.

– Послушай, – выпалила я. – Мне пришла в голову блестящая мысль… Мне кажется, если поторопиться, то мы вполне успеем позвонить одному моему другу. Он работает в прокуратуре и сможет нам помочь. Мы просто сдадим ему Таманцева с потрохами и спокойно разойдемся!

– Не такая уж она блестящая, – покачала головой Лиза. – Почувствовав неладное, Таманцев наверняка сдернет и, чего доброго, отдаст распоряжение убить Марину!

– Кому отдаст распоряжение? – удивилась я.

– Господи, Саша! Неужели ты думаешь, что убивает сам Таманцев? У него просто хорошо обученный киллер, скорее всего из «шестерок»… Сам Таманцев просто отдает распоряжения.

– Чего он добивается?

– Акций «Морганы», – ответила Лиза. – Всего лишь единоличной власти над сетью «Парлис». Или как они там теперь называются… Судя по всему, это продолжает приносить прибыль! Ладно, поговорим обо всем потом, когда все закончится! А то не успеем…

Она вздохнула, не договорив, но я ее и так хорошо поняла.

Попрощаться с Ларчиком.

Господи, в голове не укладывается, что моего зануду босса могла полюбить такая красавица, и еще как полюбить!

* * *

Через полтора часа мы приступили к военным действиям.

Подойдя к главпочтамту, Лиза осмотрелась и пожала плечами:

– Пока его не видно… Ладно, Саша, делаем так – ты идешь к указанному окну и ждешь Марину. А я остаюсь здесь! И, пожалуйста, не волнуйся за меня! Все будет замечательно, вот увидишь!

Я выдавила из себя улыбку, которая больше походила на кислую гримасу.

Сопротивляться было бесполезно. Лиза взяла мое лицо в ладони и поцеловала в лоб.

– Все, иди, – сказала она и толкнула меня легонько в спину.

Я вошла, стараясь не оглядываться, но потом не выдержала.

Лиза стояла, небрежно прислонившись к столбу, и закуривала сигарету.

А в конце улицы я увидела рожу Таманцева, который подходил все ближе и ближе. Я уже приготовилась броситься, чтобы предупредить Лизу или, на худой конец, прикрыть ее своим телом, но в это время чья-то рука мягко дотронулась до моего плеча.

Я обернулась.

– Саша?

Марина смотрела на меня, совершенно спокойная и серьезная.

– У вас все нормально, Марина? – обрадовалась я. – Вам ничего не сделали?

– Нет, – покачала она головой. – Я все вам раскажу, когда…

Она посмотрела поверх моей головы.

– Когда все закончится!

* * *

На улице теперь царила суматоха.

Я услышала голос Таманцева:

– В чем дело?

Вылетев на улицу, я увидела, что два дюжих молодца заталкивают Таманцева в милицейскую машину.

– Этот? – спросил высокий седоволосый мужчина в гражданском у Марины.

– Да, – ответила она. – Именно он меня похитил и угрожал расправиться с моей сестрой, если она предаст гласности некоторые сведения, касающиеся фирмы «Парлис».

– Она все врет! – закричал Таманцев. – Да вы что, ей верите?

Я вертела головой, пытаясь увидеть Лизу.

– Вот эта девушка может доказать, что он угрожал мне и моей сестре Елизавете Борисовой, – спокойно сказала Марина. – И также, я думаю, мы сможем предоставить доказательства его участия в организации убийств Барышникова и Байсарова.

– Ну, уж это вообще ни в какие ворота, что называется! – пытался сопротивляться Таманцев.

– Не беспокойтесь, – улыбнулась Марина. – Видите ли, момент убийства Барышникова был заснят на видеокамеру. Как и другой… Тот, где вы договариваетесь с неким Валиновым о самом убийстве. И тот, где вы отправляете ему по почте оплату. И, кстати, распоряжение убрать еще троих человек. Меня, мою сестру и частного детектива Ларикова.

Я ничего не могла понять. Что вообще произошло? Где Лиза?

Зачем нужен был весь этот спектакль?

* * *

– Так это все было неправдой? – спросила я Марину, когда Таманцева увезли. – Вы все это разыграли, чтобы иметь возможность поймать Таманцева с поличным? Но тебе-то что за интерес?

– Моя мать, – просто ответила Марина. – Понимаешь, наша с Лизой мама стала жертвой продукции фирмы «Парлис». У нее была доброкачественная опухоль, потом появилась некая дамочка из «Парлиса» и начала пичкать ее чудодейственными снадобьями, уверяя, что опухоль рассосется. Мама ей поверила. Она покупала эти чертовы баночки, несмотря на наше сопротивление. Понимаешь, Саша, когда человек верит в чудо и очень хочет снова быть здоровым, он готов на все. Она тратила все свои деньги на лекарство, эти бабы сновали вокруг нее, как стая ворон, в жажде наживы. У мамы однажды поднялась температура – тут же примчались и начали предлагать еще какую-то пакость. Так длилось около месяца, пока маме не стало совсем плохо… Когда приехала «Скорая» и ее увозили в больницу, я не знала, что мы с Лизой и папой видим ее в последний раз…

Она помолчала немного. Потом продолжила:

– Она умерла в страшных мучениях. Я ни черта не понимаю в медицине, но врач сказал, что ее опухоль стала злокачественной. А Витя провел анализ этих банок и добыл доказательства, что именно их содержимое и стало причиной маминой смерти. Мы обратились в милицию. Пытались возбудить уголовное дело. Но ничего у нас не вышло. Таманцев постарался это дело не только замять, но и выставить встречное обвинение в клевете. А потом погиб Витя. Честно говоря, я во всем сомневалась. Но однажды я услышала разговор Барышникова с Таманцевым. Они все знали, Саша! Более того, обсуждая смерть мамы и убийство Вити, они смеялись над нами и называли нас с Лизой «лохушками»! Тогда я пришла к Лизе, и мы придумали этот план. Сережка сказал, что у нас нет иного выхода – придется втянуть туда и вас с Андреем. Лиза долго рисовалась перед Ириной Тимофеевной, а Сережка подсказал Барышникову идею обратиться к тебе. Да, да, не удивляйся! Он знал с самого начала, где и кем ты работаешь. А дальше уже все шло как по маслу. Сережка позвонил Таманцеву и поведал о том, что у меня на руках имеются неоспоримые доказательства его причастности к смерти мамы и что все зафиксировано на видеокассеты – то есть их с Барышниковым разговоры и так далее… Вплоть до медэкспертизы. Сначала Таманцев делал вид, что ничему не верит, но потом… Потом он поверил. Да тут еще и мое «исчезновение»… Пушечным залпом для Таманцева стало прямое обвинение в причастности к моему похищению. А так как он действительно незадолго перед этим имел приватную беседу со мной и я кричала, сообщение Сережки о том, что и это он записал, оказалось для Таманцева самым неприятным. Его же могли обвинить в киднеппинге! Сама понимаешь, можно отпереться от изготовления «левых» лекарств, но уж с киднеппингом все куда сложнее. Тем паче, логически-то все получалось. Я наехала на Таманцева, Таманцев перепугался, и тут же я исчезла. При наличии записи нашей беседы – сама понимаешь, что ему грозило. По меньшей мере крутой скандал и почти полное лишение «средств к существованию»! Поэтому он и пришел на эту встречу, назначенную ему Сережкой по телефону, готовый пойти на сделку. Рассчитывал, что ему удастся откупиться. Такие люди свято верят, что все можно купить за деньги.

– Значит, никто тебя не крал. Кто же тогда лишал меня покоя и сна, звоня среди ночи?

– Сережка, – почему-то покраснела Марина. – Ты его простишь?

– Куда я денусь? – вздохнула я. – Странно, правда, что я не узнала голос этого мерзавца. Он что, через платок разговаривал?

– Ну да, – кивнула Марина все так же смущенно.

– Правда, я не понимаю, почему вы просто не обратились в милицию, тем более что у вас есть кассета… – продолжала я задумчиво.

– Господи, Саша! Какая ты наивная! У нас бы просто ее украли, уж поверь мне! А там много всего – и как девушки из «Морганы» выставляют на прилавочки продукцию все того же «Парлиса», хотя не имеют на это права! Лиза работала как сумасшедшая, собирая компромат! Таманцев наверняка сумел бы отмазаться, в очередной раз свалив все это на нашу буйную фантазию, и продолжал бы жиреть, как вампир, питаясь чужой кровью! У Таманцева отвратительный нрав – он жесток и полностью лишен каких бы то ни было нравственных начал! Поверь мне, у нас бы ничего не вышло, не разыграй мы этот киднеппинг! А так – взяли с поличным, при свидетелях! Конечно, я понимаю, что ты переволновалась, но Сережка уверял нас всех, что ты самая храбрая девчонка на свете!

Последний комплимент заставил меня слегка покраснеть от удовольствия. Хотя я не считала себя такой уж храброй…

– А где Лиза? – вспомнила я. – Куда она делась?

– Она испугалась, – рассмеялась Марина. – Испугалась тебя. Твоего праведного гнева. Вообще-то она ужасная трусишка, наша Лиза!

Я не знала, что мне делать с этими кровожадными сестрами-интриганками.

Машина уже увезла Таманцева, и я понимала, что, наверное, следовало бы пойти и рассказать все честно. Наверное, это было бы правильно!

Но я вспомнила убитого Барышникова. И мне почему-то расхотелось поступать правильно.

В конце концов, если человек – убийца, то он убийца. И неважно, каким образом поймали этого хищника – главное, его все-таки поймали.

* * *

Вечером я пришла домой и открыла конверт.

Там лежала маленькая книжица.

«Баллады на цветном жаргоне», – прочла я и усмехнулась.

Открыв ее, я обнаружила, что несколько строчек тщательно подчеркнуты простым карандашом.

А прочтя их, расхохоталась.

Что-что, а чувство юмора у Лизы Борисовой явно было!