Сидя в удобном кресле, я через отражение в зеркале видела задумавшегося с журналом в руках Виктора. Он сидел в вестибюле на стуле рядом с журнальным столиком. Журнал, открытый на одной и той же странице, он держал перед глазами уже с полчаса. Не меньше.

Вестибюль от зала был отделен прозрачной стеклянной стеной, и поэтому я могла позволить себе удовольствие подглядеть за не подозревающим этого мужчиной. Проходящая мимо Виктора девушка случайно задела журнал, и он упал на пол. Виктор нагнулся, недовольно хмурясь. Вот и все объяснение: он просто-напросто спал, закрывшись от мира красивой обложкой. Мне стало немного стыдно: я позволила себе забыть, чем обязана этому человеку.

Я перевела взгляд на зеркало, висящее передо мной.

Мастер уже заканчивала работу, и на меня из зеркала смотрела красивая блондинка с пышной прической и с замечательно наложенным вечерним макияжем. Нужно было привыкнуть к своему новому лицу. Приятно сознавать, что тебя ничто испортить не может.

Я опять взглянула на Виктора. Очнувшись от сна, он внимательно осмотрел зал и, вскочив на ноги, завертел головой по сторонам. Потом подошел вплотную к стеклу и пригляделся ко мне. Я заметила, что он меня узнал только после пристального рассматривания. Следовательно, можно сказать, что эффект был достигнут.

Я решилась на изменение имиджа по нескольким причинам, и которая из них основная, я, пожалуй, и сама честно ответить не смогла бы. На ближайшие несколько часов – маскировка. На последующее время – перемена силы воздействия на окружающих. Обычно я просто нравлюсь, а теперь должна буду нравиться чрезвычайно.

Я подумала про Майкла и передернулась. Ну почему такие приятные мужики оказываются бесперспективными, а?!

Красоту я наводила в «Салоне красоты» и, надо сказать, осталась очень довольна. Само название салона несло в себе гарантию качества и уверенность в результате.

Около половины девятого я вышла и взяла Виктора под руку.

– Идемте, граф, нас ждут великие дела, – пообещала я ему, и этот спартанец лаконично кивнул мне в ответ.

Мы поднялись на третий этаж, и при входе в клуб я показала членскую карточку. Охрана про Виктора даже не спросила. Член клуба действительно имел право проводить двух гостей. После обязательного проглаживания металлоискателем мы прошли в зал.

Здесь все было, как вчера. Грохотал забойный шлягер, массы резвились. Я предусмотрительно выпустила Виктора на свободу, чтобы не выделяться из «своих». Он просто шел на шаг сзади, серьезно и внимательно рассматривая присутствующий контингент. Мой путь лежал к месту тусовки Шмайссера. В буфет сегодня идти не хотелось.

Проходя через беснующуюся под музыку толпу, я услышала сзади неясный звук. Оглянулась и увидела, что Виктор поддерживает под плечи парня, явно теряющего сознание. К ним подскочили несколько человек, видно, знакомые заболевшего. Виктор бережно передал им парня и догнал меня.

– В обморок упал парнишка? – спросила я, не прекращая идти вперед.

– Приставал, – доложил Виктор.

Я вздрогнула от этих неожиданных слов, но не оглянулась, чтобы его не смущать.

Шмайссер крутился на своем месте около дверей в туалет. Рядом с ним, еле двигаясь, подтанцовывал под музыку Цыпа. Коляски, продавшей меня за триста рублей, видно не было. Шмайссер несколько мгновений смотрел на меня, не узнавая, потом поняв, что я не его клиентка, потерял ко мне всякий интерес. Законченный гей – что с него возьмешь!

Мы с Виктором прошли мимо Шмайссера и его верного Цыпы. Толкнув знакомую дверь, ведущую на лестницу, я прошла туда. Виктор последовал за мной и прикрыл дверь. Мы постояли немного в темноте. Я закурила, подумала, подождала: не сунется ли Шмайссер следом. Не сунулся. Очевидно, принял нас за парочку, идущую заниматься «кто во что горазд», как он мне сам сказал.

– Виктор, – негромко позвала я.

Он подошел ближе.

– Сходи, пожалуйста, и спроси у этих двух парней, где тебе найти Коляску. Это кличка девушки. Они, может быть, будут отрицать, что ее знают, но ты будь понастойчивей. Хорошо?

Он молча кивнул и вышел. Было очевидно, что Коляска не имеет для Шмайссера никакого значения и Виктору вполне могли сказать, где она сейчас ошивается. Однако то, что я увидела, удивило меня.

Распахнулась дверь, и Цыпа, приторно вежливый и предупредительный, объяснил Виктору, что нужно осторожно спуститься по темной лестнице, выйти на улицу и там Коляску можно будет найти без затруднений.

Виктор кивнул и пошел вниз. Цыпа даже подержал открытой дверь, чтобы свет, идущий из зала на темную лестницу, сделал Виктору спуск удобнее.

Я прижалась к стене и притворилась, что кроме курения меня не интересует ничего в этой жизни.

Шаги Виктора затихли. Я повернулась – Цыпа скользнул по мне равнодушным взглядом и ушел, плотно закрыв за собою дверь.

Снова Ольге Юрьевне пришлось спускаться в полной темноте. Так как опыт у меня уже был, я слетела на улицу в несколько секунд и даже не запыхалась.

Виктор ждал меня около входа.

– Что ты им сказал? – спросила я. – Они отнеслись к тебе с таким вниманием.

– Я ее жених, – спокойно ответил он.

– Желаю тебе не разочароваться, – пробормотала я и огляделась.

Дворик был полутемным. Только одна худенькая девушка маячила невдалеке от нас. Она уже направлялась к Виктору, но когда вышла я, девушка сразу же изменила курс, совершив плавный разворот в обратную сторону.

Теперь уже к ней направилась я и, подойдя, спросила про Коляску.

– Подождите немного, – с любопытством оглядев меня, ответила девушка, – она скоро подойдет.

Это «скоро» не затянулось. Коляска вынырнула из темноты зарослей, окружающих забор, и медленной походкой направилась к девушке. Из тех же зарослей вышел и невысокий парень в шортах. Поправляя рубашку, он прошел мимо нас с Виктором и затопал по лестнице.

Девушка пошепталась с Коляской и показала ей на меня.

– Не пойму, кто это… – услышала я ее голос.

Я подошла к ней и отвела ее в сторонку.

– Привет, – поздоровалась я.

– Привет, – ответила она, не узнавая.

Пришлось объяснить ей, что мы старые знакомые и не далее как вчера она меня едва не подвела под монастырь. Реакция моей доброй знакомой была весьма оригинальна.

– Я тебе через час, наверно, смогу вернуть половину дозы, – сказала она и уже навострилась уходить, но я ее задержала.

– Можешь оставить ее себе, – сказала я, – но в обмен посоветуй мне, как лучше поступить.

– Ну? – напряженно отозвалась она.

– Мне нужно попасть наверх в большой массажный кабинет. Как это лучше сделать, чтобы не выгнали?

Коляска покрутила головой, пошмыгала носом и почесала себе коленку.

– Это не так просто, – наконец выдала она, – денег будет стоить.

– Сколько?

– Двести! – выпалила она и застыла, ожидая моего ответа.

– И за эти деньги я туда пройду? – удивилась я. – Как клиентка, что ли? Не получится, кабинет уже занят.

– За эти бабки я тебе скажу верный способ, как туда пройти, – важно сказала Коляска, – дам подход к человеку, и она тебя там куда-нибудь посадит. Годится?

Я подумала, что другого варианта пока нет, и кивнула:

– Годится.

– Гони бабки.

Я не взяла с собою сумочку: Виктор был на сегодня не только моим телохранителем, но и кассиром. Я подозвала его, и он мне дал двести рублей. Они тут же исчезли в кулаке Коляски.

– Короче, – она немного подалась ближе ко мне, – поднимешься туда и спросишь Ленку-массажистку, скажешь, что я просила показать тебе, что можно.

– И она мне все так и показала, – засомневалась я.

– Конечно. Ты же ей дашь еще двести и скажешь, что я возвращаю долг, – сказав это, Коляска отпрянула в сторону.

Виктор неуловимым прыжком тут же оказался рядом с нею и поймал ее за руку.

– Пусти, – зашипела она.

– А эта Лена действительно может провести в кабинет? – как будто ничего не случилось, спросила я.

– Ну да, – Коляска, не сумев освободить руку, успокоилась и поглядывала на Виктора уже с некоторым уважением.

– Если она скажет по-другому, мы вернемся и тебе будет больно об этом вспоминать, – пообещала я.

– Не скажет, – убежденно проговорила Коляска, – она только сегодня мне ныла, что ей очень бабки нужны.

Виктор по моему знаку отпустил Коляску, она быстро отошла на безопасное расстояние, а мы вошли в служебный вход и стали подниматься по лестнице.

– Так ты понял, кто это? – спросила я у Виктора. – Твоя «невеста»!

Он молча сплюнул на ступеньку.

Мы поднялись до четвертого этажа и остановились перед широкой деревянной дверью с глазком в центре. Лестница здесь заканчивалась.

Я встала перед глазком, махнула Виктору – тот спустился на пролет ниже и остановился там.

– Если не вернусь через час, значит, стала проституткой, а не вернусь через два часа, значит, меня убили, – громко прошептала я.

Виктор серьезно посмотрел на меня и показал на свои часы.

– Через час, – кратко сказал он.

Я кивнула.

Мысленно перекрестившись, я постучала в дверь. Ничего не произошло. Потом постучала еще раз. И еще. После третьей попытки за глазком что-то мелькнуло – дверь медленно отворилась, и на пороге появился пузатый бугай в красных трусах и сланцах, с толстой цепью на шее.

– Чего тебе? На смену, что ли, опоздала? – прогундел он, почесывая пузо. – А вроде все ваши на местах.

Я улыбнулась и попросила:

– Мне бы увидеть Лену-массажистку, если можно, конечно.

– Ленку, – задумался открывший мне, посматривая на мои ноги, – Ленку, значит… Ну, заходи, – решился он, осмотрел лестницу у меня за спиной и сделал шаг назад.

Я прошла и оказалась в небольшой комнате. В ней были два высоких шкафа, деревянный стол и две лавки, стоящие вдоль стола. На столе выстроились рядами бутылки с пивом. Из этой комнаты вела в следующие помещения застекленная витражная дверь. Она была прикрыта.

Шлепая подошвами сланцев и покачивая плечами, бугай подошел к этой двери. Открыв ее, обернулся и небрежно предложил:

– Если хочешь, пивка глотни.

Когда он вышел, я подскочила к шкафам и по очереди заглянула в каждый из них. Мною руководило только желание найти тайник, куда бы можно было спрятаться в случае чего. Моя врожденная отвага давала сбои.

Довольно быстро дверь снова отворилась, и вошла худенькая светленькая девушка в белом халате.

– Вы ко мне? – удивилась она.

– Вы – Лена? – спросила я и, протянув ей двести рублей, сообщила, что Коляска расквадратилась вернуть долг.

Лена обрадовалась и поблагодарила, но когда я заикнулась о возможности зайти в кабинет, она перепугалась и начала меня выпроваживать. Так мне и надо было: понадеялась неизвестно на что.

Когда я, уже совсем опечаленная, была готова уйти, витражная дверь снова отворилась, и в комнату вкатился почти голый, маленького роста лысый мужчина. Из-под отвислого живота у него выглядывала лишь узкая полоска махрового полотенца.

– Боже мой! Какой шарман! – вскричал он, распахивая руки в радостном приветствии. – Вы тоже здесь работаете? А почему вас не было в прошлый раз?

– Нет, Роман Романович, – ответила Лена, – это знакомая забежала на минуточку, сейчас уже уходит.

– Почему же уходит?! – возопил этот коротышка – У нас здесь весело, интересно, и с такой интересной женщиной будет еще… – он замялся, подыскивая нужный эпитет, и я, не удержавшись, помогла ему:

– Интересней.

– Да!

Пошучивая и подпрыгивая, Роман Романович принялся уговаривать меня разделить его общество. Прилично поломавшись, я согласилась зайти «на чуть-чуть». А мне надолго было и не нужно. Я хотела посмотреть на персонал, на гостей и послушать разговоры. Может быть, удастся кого-нибудь из них вывести на разговор о минувшем четверге. Где-то здесь пряталась тайна покушения на Майкла. А возможно, она лежала на поверхности. Я надеялась ее разглядеть.

Мой приветливый хозяин, оказавшийся тем самым Романом Гурским, давшим приказ Диману и Серому максимально усложнить мне жизнь, торжественно провел меня в большую комнату с бассейном и накрытым столиком на плиточном полу. По пути мы уже успели познакомиться.

– Прошу, драгоценная моя Оленька, за столик. Сейчас выпьем по капельке – и побеседуем по душам.

Он весь лучился добродушием.

Я присела на стул, он плюхнулся напротив и замахал руками. Показался тот, что впустил меня, – он принес бутылку белого вина.

– Вы кого-то ждете? – спросила я, показывая на приборы на столе.

– Одного хорошего знакомого, а он опаздывает, – махнул жирными пальчиками Роман Романович. – Давайте, мечта моя, усугубим за наше знакомство, а потом…

– А потом? – с улыбкой переспросила я.

Он мне хитро подмигнул:

– А потом видно будет!

Мы выпили по стаканчику кисленькой дряни – так мне показалось, – и разговор закрутился вокруг всякой ерунды. Роман Романович пытался быть интересным и любезным, а получался приторным, назойливым и скучным.

– А мне здесь нравится, – постаралась я задать нужную мне тему.

– А дальше вам понравится еще больше, потому что…

Внезапно послышался шум голосов.

– Что там еще?! – рявкнул Гурский, глядя на дверь.

Вся его мягкость и ласковость моментально куда-то исчезли.

Дверь распахнулась, и двое мужчин втолкнули в нее третьего. Он упал на пол и даже не пошевелился.

– Это что такое?! – Гурский вскочил, колыхая пузом от негодования.

Я тоже ничего не поняла, как вдруг разглядела в одном из вновь прибывших Димана. Опустив глаза, в лежащем лицом вниз мужчине я узнала… Виктора.

– Роман Романыч! – подбежавший Диман был взъерошен, губа разбита, но рот его щерился в довольной улыбке. – Это тот самый спецназ, который накрыл нас с Серым у журналистки. Он на лестнице торчал, на пролет ниже!

Гурский сразу же успокоился и пробормотал:

– Вот как!

Он обернулся ко мне и прищурился. Я ответила ему спокойным взглядом, но лучше не говорить, что было у меня на душе.

– Ты убери его в боковую комнату, – приказал Гурский.

Диман с напарником подхватили Виктора, лежащего без сознания, и поволокли мимо бассейна.

– Роман Романович, – не унимался Диман, – я думаю, что и кошелка эта где-то рядом должна быть. Какого хера он приперся сюда?

– А я вот только что с девушкой познакомился, – как бы ни к селу ни к городу сказал Гурский, поглаживая живот.

Тут взгляд Димана скользнул по моему лицу. Я вздрогнула, но глаза не отвела. Диман осмотрел меня сверху донизу и ответил своему боссу:

– Класс, в натуре!..

Он перехватил Виктора удобнее и поволок его дальше. Вдруг справа от себя я услыхала тяжелое дыхание.

Медленно оглянувшись, я увидела Петрова.

– Здравствуйте… уф… Ольга Юрьевна, – сказал он мне и еще раз вздохнул.

Я вскочила со стула и шарахнулась назад. Кто-то крепко захватил мои руки и вывернул их за спину. Я дернулась несколько раз и с сожалением поняла, что это бесполезно.

Подошел Гурский.

– А ты говорил, что она шатенка, – сказал он Петрову.

– Перекрасилась сегодня в салоне… ых… мои люди пасли ее от квартиры… ух… Она с Лариской, кстати, встречалась…

– Так я и знал! – Гурский ударил кулаком по ладони другой руки, – вот откуда и утечка. Лариска и сливала ей информацию.

– Прикажите вашей горилле отпустить меня, – я попыталась перехватить инициативу.

– Зачем? – притворно удивился Гурский. – Хотите еще вина?

И они с Петровым засмеялись. Мерзкое это было зрелище: два перекормленных урода кривили свои рожи в радостном смехе и трясли салом.

– Имейте в виду, – решила я блефануть, – мои люди знают, куда мы отправились, и если мы не вернемся к определенному времени…

Петров, не дослушав, лениво отмахнулся и побрел к столику. Он уже явно устал стоять и желал приложиться задницей к надежной опоре.

– Не надо этих глупостей, – посоветовал мне Гурский, – вы, Ольга Юрьевна, я думаю, закончили уже свою работу навсегда. Я лично приду и скажу речь на ваших похоронах. А Борис мне ее напишет. Напишешь, Боря?

– А как же? – отозвался Петров, и они снова заржали.

Петров устроился на стуле, к нему подошел Гурский и сел на соседний.

– Подведи ее, – приказал он, и меня подтащили к ним ближе.

– Могу на прощанье предложить выпить, – пококетничал Гурский, – но только из моих рук. Согласны?

– Нет, – ответила я.

– Ну и славненько. Что делать с ними будем, Борь? – обратился он к Петрову.

Тот помотал задумчиво головой:

– Нашырять наркотой, затащить в машину, вывезти за город и бросить по дороге.

Гурский кивнул.

– Диму пошлем, и еще выбери кого-нибудь понадежней.

– Конечно.

– Приятно было познакомиться, Ольга Юрьевна, – разулыбался мне Гурский, – но совать нос куда не следует иногда бывает опасно. Даже такой миленький носик. Мишка ваш тоже вот сунул его сюда без спроса и увидел нас с Борей в теплой компании, пришлось его… сами понимаете. Он поумнее вас будет: бежать бросился. Но Дима, оказалось, бегает быстрее.

– Да, – пошутил Петров, – я бы не догнал, хы-хы…

Послышались шаги, вернулся Диман.

– Оттащили, Роман Романович, – доложил он, – еще не очухался.

– Хорошо. Теперь спустись вниз и возьми у Шмайссера две дозы геры и давай сюда.

– Ага! – Диман непонимающе посмотрел на меня и пошел к выходу.

– Дима! – пропыхтел ему вслед Петров.

– Да, Борис Иванович, – парень остановился и обернулся.

– Ты вот молодой, а память у тебя дырявая…

– Что так? – не понял его Диман.

– Бойкову не узнал, – Петров ткнул в мою сторону жирным пальцем.

– Кого? Бой…

Диман подбежал ко мне, едва ли не вплотную, и заморгал глазками.

– Блин! Она! – вскричал он, – не узнал бы, в натуре… Во дает, а? Су-ука, – сжав губы в нитку, простонал он, – сколько мне крови попортила, сколько нервов…

Продолжая удивляться, он вернулся к двери, но открыть ее не успел. Она распахнулась от сильнейшего удара с той стороны.