— В общем, когда я встретил Толстого, мне показалось, что ему можно верить, — рассказывал Пенс. — Знаешь, Сашка, я думал, что Толстый со мной честен. И когда он выманил все мои деньги, я и тогда вел себя как последний придурок — вспоминал, что какое-то время он ведь выплачивал мне проценты, а теперь у него просто вот так все неудачно сложилось… То «КамАЗ» с минералкой пропал и поэтому пока нечего продавать, то еще какая-то накладка. А деньги ему были нужны, и я занимал. Сначала у своих знакомых, потом и занимать-то стало уже не у кого, и тогда Толстый рассказал мне о Кретове. Вроде как он дает деньги в долг, но сам он к нему обратиться не может, потому что они поругались, но мне Кретов даст. Я и не знал, кстати, что этим добрым самаритянином окажется Тарантул, потому что знал его только по кличке. Вот так я вляпался. И только теперь понял, что у них просто была такая система, понимаешь? Он дает в долг под бешеные проценты, которые должник должен получить с Толстого, а Толстый «разоряется». Платить нечем, и должник становится жертвой. Соответственно, с него лупят квартиру, машину и все, что у несчастного есть. Бизнес у них такой, Сашка!

— Ничего себе — бизнес, — фыркнула я.

— Ну, так они устроены, — развел руками Пенс. — Поскольку ты знаешь последние новости, я о них распространяться не стану. Давай сразу перейдем к интересующим тебя событиям. Правда, я ничего конкретного сообщить не могу.

— Хотя бы кто стоял рядом с тобой?

— Я не очень всматривался, если честно, — признался Пенс. — Когда я понял всю их «вшивую политику» и что главным в этой компании является все тот же Тарантул, я не думал ни о чем, кроме одного — я должен его убить! Кто-то должен был всадить в его «умную головушку» небольшое количество свинца, потому что такие, как он, отравляют воздух. Ты видела его глаза?

— Увы, — развела я руками, — не посчастливилось…

— Они у него, Сашка, такие гадкие! Понимаешь, вроде бы пустые, как у наркомана, но в самой глубине их — спесь, презрение и ненависть. Лучше уж и не всматриваться… Я всмотрелся, и он меня как отравил. Я не мог ни есть, ни спать — только думал, как погасить эти глаза. Поэтому я стоял в этой толпе идиотов, которые смотрели на обожаемого Тарантула и не видели, что перед ними только урод, и думал, как мне выстрелить… Рядом со мной стояла девушка — вот про нее я тебе могу сказать точно — она ненавидела его куда больше, чем я.

— Почему ты так решил? — поинтересовалась я.

— Понимаешь, Саш, по ее щекам катились слезы. Как будто Тарантул был в чем-то перед ней виноват. Она даже кулаки сжала, и мне показалось, что, если бы я протянул ей свой револьвер, она выстрелила бы не раздумывая. Наверное, я смотрел на нее слишком пристально, потому что она вдруг развернулась и взглянула прямо в мои глаза с немым вопросом, чего я, дескать, уставился. Я, конечно, поспешил отвернуться. Правда, с некоторым удивлением обнаружил, что в этой группе стоит еще пожилая леди, и она тоже смотрит на Тарантула без особой теплоты. Хотя — я почел ее присутствие чистой случайностью. Еще там был парень в черных очках, правда, улыбка была немного странная — как будто приклеенная. Да, вспомнил… Была еще одна девушка — она стояла немного поодаль. Вот только почему она привлекла мое внимание, сказать не могу. Она с кем-то разговаривала и курила. Потом оглянулась в нашу сторону несколько раз… Ах, да. Вот что меня в ней удивило — отсутствие любопытства.

— Ну и что? — не поняла я. — Отсутствие любопытства нормально.

— Нет, ненормально, — возразил Пенс. — Когда собирается толпа, да еще такая неформальная, это привлекает внимание. А она стояла совершенно равнодушная, даже холодная. И кого-то ждала.

— А с кем она разговаривала? Ты заметил?

— С каким-то парнем. Парень был в белой рубашке и джинсах. Правда, чересчур аккуратненький. Как с картинки… Я не очень в них всматривался. А потом появился Тарантул, и я сжал револьвер. Все мое внимание было направлено на него — вернее, на его глаза. Такие вот дела… Поэтому, когда прозвучал выстрел, я даже не сразу понял, что произошло. Я удивился, потому что сам я выстрелить не успел, хотя на какое-то мгновение мне показалось, что я это все-таки сделал… Потом я сообразил, что звук выстрела раздался из-за спины. Я обернулся, и…

— Ну? И что? — нетерпеливо подалась я вперед.

— Вот это и странно. Их никого не было! Никого… Они исчезли. Испарились, как какие-то фантомы. Все эти люди. Включая равнодушную девицу. Вот и все, что я могу тебе рассказать…

Он закурил другую сигарету и выпустил в потолок колечко дыма.

— И вот что я по этому поводу думаю, Сашка. Кто-то сделал то, что хотел сделать я. И мне совершенно наплевать, зачем и почему. Главное, что я сам этого не сделал. Понимаешь, я благодарен этому человеку и совсем не хочу, чтобы он пострадал. Поэтому я тебя прошу — не напрягайся с поисками Тарантулова убийцы, ладно? Мне кажется, что это куда более приличный человек, чем был сам Тарантул…

* * *

Мы с Пенсом проговорили долго. Поэтому теперь я торопилась, несясь к своему дому. Времени осталось мало. Терпеть не могу разгуливать по ночам, но другого выхода, похоже, у меня не было.

Поднявшись на свой четвертый этаж, я влетела в квартиру и позвала из коридора:

— Ма?

Ответом мне было молчание. Я прошла в комнату, но там никого не было. Только записка, в которой мама сообщала, что у нее какое-то собрание и она придет не раньше десяти вечера. Далее следовали указания насчет ужина, но от жары мысль о еде плохо действовала на мой организм, поэтому я выпила полбутылки минералки и начала собираться «на дело».

Конечно, я еще не могла сказать, что ситуация с Тарантулом прояснилась. Во всяком случае, на все сто процентов. Но теперь хотя бы передо мной маячили смутные образы подозреваемых, пока без определенных черт.

— Как бы все-таки мне узнать все поподробнее? — задумчиво спросила я собственное отражение в зеркале. Я постаралась придать своему лицу побольше яркости с помощью косметики, а волосы собрала в хвост.

Подробнее я могла узнать только путем дальнейшей разведки. Слава богу, что на свете был «Камелот», у меня еще оставалось энное количество денег из аванса, а в означенный «Камелот» пускали всех желающих без особых возражений. Далее надо было просто напрячь ушки, глазки и головку — думаю, что смерть Тарантула наделала переполох и вызвала интерес среди поклонников, посему наверняка данный вопрос поднимется в частных беседах посетителей бара «Камелот».

А уж если мне совсем повезет, я могу столкнуться там и с авторами данного преступления…

Но это если повезет. Я боялась слишком рассчитывать на успех — чтобы не сглазить.

Взяв со стола томик Вийона, я произнесла вопрос-заклинание:

— Ну, пожелай мне что-нибудь, мой дружок Франсуа…

Открыв наугад страничку, я прочла весьма странное пожелание:

— Да уж, — проговорила я, закрывая книжку. — Ну, блудилище — это, надо думать, «Камелот». Еще какое, причем, блудилище… А что за рыбка?

Себя-то я почитала за «рыболова». Впрочем…

Я задумалась. Похоже, мой «вредный Фред» предсказывал мне удачу. И я поймаю свою «рыбку»?

Я уже почти подошла к двери, но вдруг отчего-то вспомнился Игорь. Теплой волной в сердце прошли воспоминания о моем новом друге. Назвать его возлюбленным я боялась — с чего я взяла, что он мог мной увлечься?

Мне страшно захотелось услышать его голос перед своим опасным приключением.

Найдя в кармане листочек из блокнота, на котором он — своей рукой! — написал свой номер телефона, я набрала его, предвкушая, как услышу чудесный, глубокий голос.

Гудки, гудки, гудки…

Увы, вздохнула я, вешая трубку. Игоря не было дома.

Как жаль!

Почему-то я почувствовала себя одинокой, заброшенной и беззащитной. Иду невесть куда и неизвестно что пытаюсь там найти. А если учесть, что все это моя самодеятельность и в мои планы посещения «блудилища» я не удосужилась посвятить ни Ларчика, ни Пенса — ни-ко-го! — мне остается надеяться только на себя.

Стоило мне выйти за дверь, я услышала, как зазвонил телефон.

— Конечно, можно и вернуться, — пробормотала я, остановившись. — Но возвращаться-то не к добру…

Убедив себя в том, что вообще могли ошибиться номером, а я вернусь как последняя идиотка и в результате все мое предприятие провалится, я решила, что возвращаться не стоит.

И предоставила несчастному телефону оглашать своими истеричными призывами пустую квартиру и дальше.

* * *

Прождав еще какое-то время, Лариков пожал плечами и повесил трубку.

Саши дома не оказалось, а жаль. То, что он сейчас узнал, все меняло. Но…

В принципе, он сможет выяснить ситуацию и завтра. Отправит ее в больницу — именно там, как ему казалось, должно проясниться все окончательно.

Хотя сегодня старшая медсестра и пыталась уверить его в том, что никто из обслуживающего персонала больницы не мог совершить убийство и ночью дежурила сестра из тарасовского филиала Марфо-Мариинской обители, а это, по словам старшей, «девушка верующая, и даже помыслить о таком кощунстве грешно», Лариков тем не менее записал имя и фамилию дежурной сестры.

Сейчас было уже поздно, но завтра…

Он расслабился и позволил себе чашечку кофе.

В это время зазвонил телефон.

Он поднял трубку и услышал глухой голос:

— Вас просили прекратить расследование?

— Кто это? — спросил Лариков, затаив дыхание.

— Неважно, — ответил ему неведомый абонент, — я, кажется, задал вопрос и не получил ответа.

— Я не хочу обсуждать свою работу с человеком, который не потрудился мне представиться, — сообщил Лариков и уже собирался повесить трубку, но успел услышать недвусмысленное предупреждение:

— Будете продолжать — пеняйте на себя…

«Теперь уж точно будем, — усмехнулся Лариков. — Теперь становится еще интереснее…»

Узнавать, откуда поступил звонок, через АТС было бессмысленно — в подобных случаях пользуются таксофонами.

Но…

Лариков улыбнулся. Рыбка почти попалась. Интересно все-таки, чего ж они так испугались? Неужели, сами того не ведая, они с Александрой подошли слишком близко к разгадке?

Знать бы еще, какова она, усмехнулся он. А то нас боятся, а мы и сами еще ничего не узнали толком…

Вся надежда на завтрашний день. Наверняка дежурная медсестра могла что-то видеть и слышать. Лишь бы только согласилась рассказать. Дело получалось странное — те, кто что-либо знал, упорно не желали делиться секретами…

* * *

Уже перед входом в «Камелот» было ясно, кто предпочитает там тусоваться. Гордые «Харлеи» — в небольшом, правда, количестве — соседствовали рядом со скромненькими «Явами». Однако не оставалось никаких сомнений, что ночью, когда владельцами «железных коней» будет выпито столько пива, что голос рассудка будет окончательно заглушен, под крики «Йех-ху!» взревут моторы, лишая несчастных обывателей права на отдых, и они поедут по городу, уносясь прочь, дабы, выехав на ночное шоссе, начать бессмысленную и жестокую гонку…

Я благодаря Пенсу с шестнадцати лет находилась среди этих странных ребят и сама любила мчаться в ночи, пытаясь догнать неведомое, хотя мне иногда казалось, что я пытаюсь догнать саму себя. Поэтому я не боялась появиться в «Камелоте».

Половина посетителей меня знала. Правда, не всех из них я могла причислить к своим друзьям — я-то привыкла тусоваться с «Волками», а «Ангелы Ада» мне казались просто придурками, которые подражают «западному образцу», причем делают это так пошло и безвкусно, что становится тошно от одного их вида. В «Камелоте» же в основном были представлены именно они.

Нет, не подумайте, что там происходили драки — все было довольно спокойно. Дальше взаимных подколов не шло. Это место пытались сберечь как одни, так и другие.

В последнее, правда, время помимо моих ненормальных знакомцев там стали появляться представители породы «гоблинов», и поэтому я перестала здесь бывать. Как и Пенс. Не очень-то приятно видеть квадратные физиономии. Тем более что приходится часто «делать ноги» — эти ребята не любят, когда им перечат.

Еще в «Камелот» стали захаживать «бизнесмены», и тогда уже там началось полное падение. Поскольку появились «подруги «бизнесменов», которыми зачастую оказывались девицы совершенно непристойные, и вот уже бар постепенно стал обрастать таким мхом, что от него осталось одно название.

Впрочем, бывали дни, когда все-таки там правили бал байкеры, и сегодня как раз был именно такой день. Они назывались «днями круглого стола».

Я спокойно вошла внутрь и сразу услышала:

— Сашка? Привет!

Обернувшись, я встретилась взглядом с Витей Гусевым и страшно обрадовалась. Теперь я могла вполне быть уверена в собственной безопасности — Витя отличался мощным телосложением и крутым нравом.

— Привет, — улыбнулась я ему в ответ. — Пенса не видел?

Надо же мне найти причину, почему я тут оказалась.

— Нет, его не было, — ответил Витька.

— Жаль, — лицемерно вздохнула я и сделала шаг к выходу, но Витька меня остановил:

— Сашка, ты торопишься? Может, выпьем по банке?

Именно этого я и добивалась. Теперь все окружающие видели, что я собиралась уйти, но Витька меня остановил. Положительно, вечер начинался с удачи!

— Не знаю, — протянула я, посмотрев на часы. — Если только недолго…

— Ладно тебе, — поморщился Витька. — Я и так тебя уже лет пятьсот не видал…

— Пятьсот? Я такая старуха?

Он рассмеялся и, приобняв меня за плечи, потащил именно туда, где удобнее всего было получить информацию — в святая святых «Камелота». К круглой стойке бара, где обычно тусовались избранные. И еще одно обстоятельство делало это место для меня привлекательным — оно располагалось на некотором возвышении, и поэтому оттуда хорошо просматривалось все помещение. Правда, там было жутко накурено, воздух казался синим, но это ничего. К этому я тоже была привычная, как и к реву мотоциклов.

* * *

Он заметил ее не сразу. Сначала ему только показалось, что он услышал знакомый голос. Полуобернувшись, он тут же постарался уйти в тень, втянуть голову в плечи — она шла по проходу, разговаривая с внушительным бугаем, и, кажется, пока не заметила его.

— О черт, — тихо выругался он. — Только этого мне не хватало…

Стараясь придумать, что он ей скажет, если встреча станет неизбежной, он не заметил легкого прикосновения к плечу и поэтому обернулся не сразу.

— Стрелок, — тихо позвали его.

Он вздрогнул. На какое-то мгновение ему даже почудилось, что это ее голос и она откуда-то узнала о нем всю правду. Холодок пробежал по его телу, образуя на коже маленькие колкие мурашки, и он стал поворачивать голову, почти на сто процентов уверенный, что встретится именно с ее взглядом.

Но — нет. Он даже не смог удержать вздоха облегчения.

— Здравствуй, — кивнул он той, которую увидел.

— Здравствуй, — ответила она.

Они отошли в глубь зала, туда, где в полумраке становятся расплывчатыми лица.

— Ну? — спросил он, когда они сели. — Какие будут распоряжения у высочайшей власти?

Она не улыбнулась в ответ на его ироническое замечание.

— Сейчас я тебе покажу ее, — сказала она. — Но запомни: только припугнуть.

— Странное задание для Стрелка, — усмехнулся он. — Я что, огородное пугало? Или…

— Я передаю тебе то, что мне велели передать, — холодно отрезала она. — Боссу нужно, чтобы в его дела перестали соваться. Кроме того, не очень-то выгодно ты нарисовался с Тарантулом, ты не согласен со мной?

В ее глазах появилась насмешка. О, как он ее сейчас ненавидел!

— Ладно, показывай, — пробормотал он, пытаясь справиться с собой. Ничего, ребята, настанет и мой черед… Тогда посмотрим, кто кого. * * *

Да уж, вечерок у меня выдался увлекательный! Мы сидели на крутящихся стульчиках с Витькой и пили спокойно свое пиво, разговаривали, когда мой рассеянно блуждающий взгляд наткнулся прямо на Кайзера, мирно шествующего по зальчику с весьма странной девицей. Они о чем-то тихо переговаривались, причем явно старались, чтобы никто не узнал их маленькие тайны.

Они сели в глубине бара, и теперь мне приходилось напрягать зрение, чтобы разглядеть Кайзерову девицу.

В том, что Кайзер притащился сюда в обществе фемины, ничего странного не было, но вот сама фемина показалась мне неподходящей партией для этого шкафчика. Хрупкая, тоненькая блондиночка с длинными ногами и умным лицом. Если бы не умное лицо, я бы ничего, конечно, против не имела — мало ли красивых дурех встречается на свете? Но эта уж явно на роль дурехи не подходила.

Посему я напряженно вглядывалась в полумрак и уже была готова потащить в уголок, где притаилась интересующая меня парочка, бедного Витьку, чтобы подслушать их интимную беседу, но тут я поняла, что мне придется его таскать за собой по всем укромным углам.

Потому что, к собственному удивлению, в другом углу я обнаружила еще одну небезынтересную для себя пару.

А именно — того самого хлыща, который приходил в нашу скромную контору от лица клиента. И он уж совсем не вязался с антуражем «Камелота». Он даже переодеться не удосужился — так и сидел такой же прилизанный, иногда морщась и разгоняя холеной рукой дым, и внимательно слушал какую-то женщину. Ей явно перевалило за сорок, и уж откуда она здесь взялась, оставалось только догадываться. Со стороны они напоминали мне маму и сына, невесть как попавших в злачное место и теперь насмерть перепуганных тем, что оказались в этаком вертепе, но пытающихся спрятать свой страх от посторонних глаз.

Но когда я случайно бросила взгляд в самый отдаленный угол, мое сердце сжалось в комок. Ах, как коварны эти мужчины, хотелось закричать мне и зарыдать!

О, как же я его сейчас ненавидела!

А я еще собиралась подарить ему свою девичью любовь!

— Сашка! — Витька дотронулся до моей руки, пытаясь привлечь к себе внимание. — Что с тобой? Ты мне не ответила на вопрос…

— Какой? — оторвалась я от созерцания Игоря Артемова, склонившегося к молодой белокурой даме, скрытой от меня полумраком. Сделала я это неохотно — от такого зрелища я получала своеобразное мазохистское удовлетворение.

— Ты про Тарантула слышала? Говорят, кто-то чикнул эту заразу прямо в больнице, представляешь?

* * *

«Спокойно, Стрелок, — приказал он себе, когда заметил, что она посмотрела в его сторону. — Она тебя не узнала. Она не могла тебя рассмотреть!»

Почему ему так не хотелось, чтобы она его увидела? Не все ли равно? Какое отношение ты имеешь к этой девочке?

— Ты меня слушаешь? — холодно спросила его собеседница.

— Да.

— Сейчас мы медленно пройдем мимо них. Я остановлюсь на одно мгновение и спрошу у ее спутника, который час. Ты должен постараться запомнить ее как можно лучше. А потом… Потом придумаешь, как все сделать. Понял?

Он кивнул. Хотя, если быть честным, ему хотелось послать ее как можно дальше. Вместе со всей компанией…

Она поднялась с места.

— Ну?

Он послушно поднялся вслед, чувствуя себя собакой, которой опротивел злой хозяин.

Она шла по залу, уверенная в себе, а он плелся за ней, как и положено рабу.

Около бугая она остановилась, и он вздрогнул, когда понял, кого он должен попугать. Быстро подавшись назад, в темноту, он с тревогой посмотрел на девушку, но, кажется, она не успела его заметить. Не может быть, чтобы она его не узнала!

— Который час? — спросила его спутница у огромного байкера в бандане.

Он развел руками:

— Нет часов…

— Ну, извините.

Быстрыми шагами он вышел вслед за хозяйкой на улицу. Его сердце билось так, что ему казалось, будто стук этот слышен повсюду.

— Ну? — спросила она, не оборачиваясь в его сторону. — Ты запомнил ее?

— Запомнил, — процедил он сквозь зубы. — Хотя и не могу понять, что она вам сделала. Вам дети стали мешать?

Холодный взгляд был ему ответом. Как и презрительная усмешка, на мгновение искривившая ее губы.

«Дети… Как же, так я тебе и поверила…»

От нее не укрылся его взгляд. Вот уж на нее он так никогда не смотрел.

Она сумела справиться с ревностью. И коротко рассмеялась:

— Ты только исполнитель, дружок. Думаем мы.

* * *

Не нравилось мне все это, ей-богу! Сначала мимо нас прошла та самая женщина, которая скрашивала одиночество моего возлюбленного — причем бессовестно улыбнулась Витьке, о чем-то его спросив. У меня даже закралось нездоровое подозрение, что она собирается увести у меня всех предполагаемых поклонников!

При этом сам мой друг как-то быстро испарился, я даже не заметила, куда он подевался. Потом мимо меня со свистом выпущенной пули промчался «белый воротничок», который тоже последовал за той женщиной, бросив свою даму в одиночестве.

Следующим последовал Кайзер, которого я попыталась ухватить за рукав, рискуя при этом услышать его нелестное мнение обо мне, но он меня окончательно поразил, потому что вместо трехэтажного мата я услышала:

— Сашка, потом… Ладно? Сейчас не до тебя.

С этими человеческими словами он смерчем промчался все за той же женщиной, и я поняла, что, наверное, мне следует поступить так же.

Останавливало меня только то, что, возможно, я там окажусь не совсем к месту. Да и Витька совершенно расстроился, заметив, что я явно увлеклась происходящим вокруг нас мельтешением.

Поэтому я решила немного подождать, тем более что остались две дамы, которые явно не собирались оставлять свои столики.

Дамы меня тоже чрезвычайно заинтриговали, и я решила попозже попытаться наладить контакт хотя бы с одной из них.

— Так что там с Тарантулом приключилось? — рассеянно спросила я.

— Его убили. Говорят, было за что, — начал Витька свой рассказ снова. — И было кому…

— А ты-то что об этом знаешь? — поинтересовалась я.

— Скажем так, — самодовольно прищурился Витька. — Кое-что интересное я услышал случайно. А кое-что узнал от своей знакомой, имени которой называть не буду. Говорят, Тарантул был замешан не в одно преступление. И один человек уж точно хотел ему отомстить за то, что семь лет назад благодаря чуткому вмешательству Тарантула оборвалась жизнь его сына…

— Что? — мигом заинтересовалась я. — Что там за история была? Рассказывай!

Но рассказать он мне ничего не успел.

За порогом бара прогремел выстрел, и в воздухе повис отчаянный вопль:

— Ребята! Кайзера убили!

* * *

Сначала я остолбенела от этого крика. Надо сказать, этому не очень-то поверили сначала. Какой-то парень рассмеялся, пробормотав: «Ну и прикол». Но очень скоро в полумраке бара наступила тишина, в которой его смех показался зловещим и неуместным.

Поэтому он как-то странно фыркнул напоследок и затих.

— Что там произошло? — пробормотал Витька, напряженно всматриваясь в распахнутую входную дверь, из-за которой уже доносился вой сирены «Скорой» и мигал фонарь милицейской машины.

Я пришла в себя и вылетела на улицу.

Кайзер лежал на носилках, накрытый белой простыней с головой. И почему-то я все время вспоминала его последние слова, когда он первый раз назвал меня по имени.

«Не сейчас, Сашка…»

Может быть, ему не следовало называть меня по имени, глупо подумала я и тут же одернула себя — вот тебе, детектив недоделанный! Пришла выяснить, выследить — а самое главное и упустила…

Я смотрела, как его уносят, и боялась вздохнуть, как будто могла нарушить своим вздохом его покой…

— Да уж, история, — пробормотал за моей спиной Витька. — Значит, во всей этой мути есть правда.

— Ты о чем? — обернулась я.

— Ну, с этим парнем. Кайзер был в той же компании, что и Тарантул. В той самой, которая сшибла мальчишку.

Я наконец вспомнила, что Витька порывался мне рассказать эту историю, и, дабы не привлекать внимания милиции, поспешно утащила его за рукав в темноту.

— Ну? Рассказывай наконец, — потребовала я.

— Слушай, сейчас это как-то не очень уместно, — запротестовал Витька. — Там мертвец, а мы с тобой сплетничаем.

— Видишь ли, думаю, это более чем уместно, — сообщила я ему. — Поскольку во всем этом я усматриваю некоторую связь…

— А тебе-то что за интерес? — спросил Витька.

— Прямой, — сказала я, — потому что я работаю теперь в детективном агентстве, и мы как раз заняты убийством Тарантула. А теперь, похоже, придется заняться еще и убийством Кайзера.

И я оглянулась туда, где еще недавно стоял Кайзер, в первый и в последний раз назвавший меня по имени. Жаль, что человеческое в нем пробудилось так ненадолго!