— Ты кто? — грубо спросил Иванов незнакомца, когда тот открыл глаза после двух сеансов освежающих водных процедур.
— Сидеть! — Лисовенко с силой ударил парня кулаком по коленке согнутой ноги, заметив, что тот собирается подняться.
— Ты кто, тебя спрашивают? — повторил вопрос Иванов. — Кто тебя послал? Зачем ты его убил?
И видя, что парень отвернулся и захотел продолжить игру в молчанку, взял его за волосы и уже намеревался повторить то, что когда-то барон Мюнхгаузен делал со своей головой, как тот пробормотал:
— Я это… Он, короче, одного нашего замочил…
— Кого нашего? Фамилия есть?..
— Фамилию не знаю.
— Кто тебя послал?
Парень отвернулся и, облизав губы, попросил воды. Дебрева с опаской протянула ему кружку. Под пристальными взглядами троих здоровяков он выпил воды и сказал:
— Пацаны наши и послали. Чтоб неповадно было…
— Слушай, парень, мне твои пацаны по фигу! Говори, кто послал, кого он замочил, иначе возьму долото и сделаю из твоих яиц памятник Ленину! Времени у нас с тобой очень мало, ребята тут собрались все нервные, так что давай поторапливайся!
Прошло, наверное, секунд десять, и Иванов, видя, что его визави торопиться не желает, перешел к решительным действиям. Сначала он связал парню руки веревкой, которая была извлечена из-под старых коробок, валявшихся в коридоре.
— Лень, Эдик, берем этого фофана за химок и вяжем к батарее. А потом паяльник в задницу, и он быстренько язык развяжет.
Лисовенко и Омаров, охваченные энтузиазмом не то в предвкушении предстоящего стриптиза, не то в связи с новизной действия, которое им предстояло совершить, подхватили парня и потащили в комнату. Иванов вдогонку послал пленному ласковое напутствие в виде задушевного пинка под зад.
Его втащили в комнату медсестры, не обращая внимания на протесты последней. Как только они вошли в комнату, Ларисе сразу бросился в уши разительный слуховой контраст между коридором и комнатой. В открытое окно ворвались шумы ночного города, голоса прохожих и звуки автомобильных клаксонов.
И тут ее пронзила догадка.
— Он же наверняка не один! Там, внизу, его кто-то ждет!
И, словно отвечая на ее слова, парень заорал:
— Клаус, меня повяза…
Широкая ладонь непредусмотрительного Иванова закрыла рот задержанного, а Омаров бросился к выходу. Иванов в отчаянии ударил парня кулаком в пах. Лариса же, собрав все имевшиеся в ее женском голосе резервы ярости, спросила:
— Где Клаус? Ну?
Иванов размахнулся для уже более основательного удара в ту же область ногой.
— Белая «восьмерка» у входа, — сдавленно проговорил парень.
— Ты слышал? — бросил Иванов в спину уходящему Омарову.
Тот на ходу кивнул и бегом устремился вниз. Вернулся он через две минуты, довольно поигрывая газовым баллончиком.
— Все в порядке, Клаус оказался тугоухим и немножко неповоротливым. Очухается минут через двадцать. Номер машины я записал.
Иванов одарил своего коллегу благодарным взглядом и продолжил допрос.
— За двадцать минут ты сможешь здесь кончиться несколько раз, — угрожающе произнес он. — Давай колись!
Лисовенко тем временем обшарил комнату покойного Каменного и отыскал в ящике для инструментов допотопный паяльник. Иванов критически осмотрел его, повертел в руках и махнул рукой:
— Пойдет! Врубай в сеть! А ты снимай штаны и становись раком!
И грубо кинул связанного парня лицом вниз на кровать. Лариса подумала, что пора вмешаться, иначе ее головорезы перестараются и придется отвечать по всей строгости закона за превышение необходимой обороны. Однако бандит опередил ее.
— Не надо… — прохрипел он. — Я скажу.
— Блин, ну надо же, какое магическое действие оказывает на людей простое русское слово «паяльник»! — вырвалось у Иванова. — Мечи быстрее, пока я не совсем еще разозлился.
— В общем, это… Этот, — он кивнул головой в сторону коридора, где до сих пор лежал труп Каменного, — у себя в комнате одного пацана прятал от должников. То, что его замочили, вы, наверное, знаете.
Иванов кивнул.
— Ну, то ли этот Каменный сам его замочил, то ли он знал, кто его замочил, — история темная. Я сам мало знаю. И, в общем, шеф приказал его убрать.
— Кто такой шеф?
— Крутой человек, — ответил задержанный. — А вы кто вообще? Вроде как не из ментуры…
Он вдруг начал придирчиво рассматривать всех троих охранников.
— Много будешь знать — быстрее в могилу отправишься, — мрачно заметил Лисовенко. — Давай говори, как зовут шефа!
Парень уже был готов сказать нужные и так ожидаемые всеми слова. Оставалось лишь чуть-чуть на него нажать, и все стало бы ясно. Однако в дверь снова позвонили, и снова четыре раза, как и в первый раз. Лариса посмотрела на часы — двадцать минут еще не прошло, поэтому это не мог быть шофер «восьмерки».
Саша Каменный явно пользовался в тот вечер популярностью. Однако в настоящее время он не мог уже в силу объективных причин удовлетворить любознательность тех, кто находился по ту сторону двери.
Иванов кивнул Лисовенко и Омарову, и те двинулись открывать дверь.
— Может быть, нас опередили соседи и, заслышав шум в подъезде, вызвали милицию? — высказала предположение Лариса.
Иванов только скептически пожал плечами и на всякий случай приказал задержанному, убийце Каменного, сесть на стул, чтобы выглядеть поприличнее. Дебрева в отчаянии схватилась за голову и начала метаться по комнате, не зная куда пристроиться.
Как только Лисовенко отворил дверь, навстречу ему вылетел кулак, обрамленный в кастет. Он забыл, что является охранником и находится почти что на работе и что он должен был открывать дверь по-особому, соблюдая меры предосторожности.
Сработал эффект неожиданности. Выведя из строя челюсть Лисовенко, в прихожую ворвался бритоголовый тип, одетый примерно так же, как и находящийся под присмотром Иванова парень.
Что же касается Омарова, то он тоже промедлил, видимо, из-за того, что был ошарашен происшедшим с Лисовенко. Второй появившийся бандит угостил его ударом ноги, а потом добавил кастетом по голове.
Новые бандиты мгновенно осмотрели коридор, закрыли дверь и вынули из кармана пистолеты, которые навели на обоих охранников.
— Стоять смирно, иначе всем помпец! — тихо, но очень отчетливо произнес один из них.
А другой, кивнув на труп Каменного, заметил первому:
— Бля, короче, мы опоздали, на фиг!
— Ни хрена! — возразил тот. — А эти чего тут делают? Вот у них и узнаем, в чем тут шухер!
Иванов, услышав шум в коридоре, оставил своего подопечного и выглянул наружу. Его встретило наведенное дуло пистолета и окрик: «Стоять!»
Он поднял руки вверх и вышел в коридор. Связанный бандит, находившийся в комнате, заслышав голоса тех, кто с пистолетами наготове стоял в коридоре, заметался и занервничал.
В это время очнулся неожиданно Лисовенко, который, на секунду оставшись без присмотра, ударом ноги выбил из рук одного из бандитов пистолет. Омаров попытался сделать то же самое с другим. Иванов воспринял это как сигнал к действию и бросился в самый центр схватки. Связанный пленник, оттолкнув стоявшую как истукан в центре комнаты медсестру, также бросился в коридор, пытаясь спастись бегством через кухню.
Лариса, находившаяся в это время прямо на пороге комнаты Дебревой, воспользовалась суматохой, быстро юркнула внутрь и закрыла дверь на замок. В этом был свой смысл, так как из комнаты она могла спокойно связаться по сотовому с милицией. Сейчас она кляла себя за то, что полчаса назад решила разрулить дело сама и проявила преступную самонадеянность.
Она быстро набрала «02», кратко и четко объяснила дежурному по отделению, что происходит на улице Московской, 58, и получила от него заверения, что оперативная группа приедет в течение десяти минут.
На сей раз милиция не оплошала. По крайней мере в одном — она уложилась в те сроки, которые объявил дежурный. Схватка же в коридоре окончилась победой вольнонаемных Ларисиных рэйнджеров. Иванов и Лисовенко встретили милиционеров, в победных позах сидя верхом на своих противниках.
Но жертвы, однако, все же были. Вернее, была… В суматохе схватки один из бандитов нажал-таки на курок пистолета, и пуля попала в горло убийцы Каменного.
Дверь группе захвата открыл Омаров, которого тут же и повязали. Вооруженные до зубов оперативники, выслушав краткие комментарии о случившемся из уст Иванова, надели на бандитов наручники.
Вскоре после милиции прибыла и вызванная Ларисой «Скорая», а немного погодя приехал знакомый ей следователь Журавленко, которому сообщили о происшествии его коллеги.
Бригада «Скорой помощи», как выяснилось, приехала сюда не впервые и была той же, которая накануне забирала отсюда тело Макабра. Тощий врач с очень длинной шеей пошутил:
— Мы скоро свое дежурство будем начинать с визита в вашу квартиру. Клиент за клиентом, клиент за клиентом!
Происшествие в квартире напротив не смогло остаться без внимания господина Кирсанова. Сначала он осторожно выглянул из-за своей железной двери, а потом, увидев, что наиболее криминальные по виду лысые люди закованы в наручники, показался на площадке весь.
Маша Соколова появилась в квартире со стороны кухни, придя домой от Кирсанова через черную лестницу. Это произошло уже после того, как все было кончено. Иванова вместе с двумя его товарищами забрали в милицию давать показания, а Журавленко долго не хотел прощаться с Ларисой и навязывал ей свою персону в качестве главного успокоительного средства после пережитого.
Жених Маши проснулся, видимо, от звука выстрела, однако сидел в комнате как мышь и не высовывался. Когда Маша наконец открыла дверь в свою комнату, он буквально набросился на нее:
— Что там происходит? Где ты была?
Маша, еле живая от страха, вместо ответа прижалась к нему, плача и одновременно радуясь, что с ним ничего не случилось. Кирсанов, стоявший рядом, реагировал на это совершенно невозмутимо. Он был поглощен разговором с медсестрой Дебревой, которая призналась, что окончательно решила съехать «к чертовой матери с этой квартиры». Причем «чертова мать» полностью совпадала с ее собственной, поскольку кроме как в двухкомнатную квартиру своей матери съезжать ей было некуда.
Лариса посмотрела на часы. Был уже час ночи. Учитывая, что завтра ей следовало быть в форме, чтобы встречать Евгения из Москвы, она решила ехать домой спать.