Иван высадил нас у редакции и поехал разбираться с парнем.

В редакции, в привычной рабочей обстановке, мне стало немного полегче. Работы впереди было навалом, мы проигрывали неизвестному противнику по всем позициям, нужно было что-то делать, а не заниматься самокопанием.

Найдем время и с душой своей разобраться, отчего ей так тоскливо иногда становится, а пока – надо работать.

Я отправила Эдика с Сергеем в секретариат к Сергею Ивановичу и Ромке: пить противный растворимый кофе и сражаться в шахматы, а сама уединилась в своем кабинете.

У меня была реальная возможность выйти на след, но теперь все зависело от того, поможет ли мне вновь генерал Синицкий.

С некоторым душевным волнением я набрала его номер телефона. Если он согласится помочь, мы можем перехватить инициативу у противника и затем развить успех. Как же мне убедить Василия Михайловича, что это и в его интересах, то есть в интересах его ведомства, я имею в виду!

Зануда-секретарь заставил меня ждать минут десять, пока генерал освободится, как он мне сказал. И все десять минут не поддавался ни на какие уговоры доложить генералу о моем звонке.

Наконец он мне буркнул в трубку:

– Минуту…

И пропал.

Зато через несколько секунд в трубке послышался голос генерала.

– Это опять ты, Бойкова? – спросил он. – Что у тебя на этот раз стряслось? Мои материалы, я вижу, тебе не очень помогли, верно?

– Дело оказалось немного сложнее, чем я предполагала, – вздохнула я. – У меня есть материал на последнего из вашего списка, но, боюсь, он окажется малоэффективным.

– Ну так работай, Бойкова, работай! – посоветовал мне генерал. – Ты чего звонишь-то? Не за тем же, чтобы мне доложить, что у тебя ничего пока не получилось? Я не очень-то и надеялся, что получится…

– Получится, Василий Михайлович, – сказала я. – Если еще раз поможете…

– А что там у тебя? – спросил Синицкий. – Может быть, и поможем…

– Сегодня на меня было совершено покушение… – начала я, но он тут же меня перебил.

– Наслышан, как же… – сказал он. – И вывод сделал для себя. Знаешь какой? Интересный вывод. Опасно на Бойкову покушаться! Вот какой вывод. Даже на ее пустую якобы квартиру. Попробовали сегодня двое ночью. Так один в морге, а другой поломанный весь, словно через мясорубку его пропустили. В сознание не приходит, рассказать ничего не может. А тебя вроде и спрашивать не о чем. Тебя, ясное дело, дома не было. Так ведь?

– Да я не про это совсем, Василий Михайлович! – досадливо воскликнула я. – Час назад меня обстреляли из автомата метрах в пятидесяти от здания областной Думы!

– Так это, значит, в тебя стреляли? – воскликнул генерал. – А мои ребята с ног сбились – найти никого не могут. Стрельбу десятки людей слышали, а кто стрелял, в кого стрелял – никто не знает.

– В меня, – подтвердила я. – А вот кто стрелял, я могу узнать только с вашей помощью…

– Знаешь, Бойкова, я просто удивлен, что иногда становлюсь тебе нужен. – Генерал даже не старался скрыть своего сарказма. – И то утешение. Спасибо, хоть вспоминаешь обо мне время от времени…

– Не надо, Василий Михайлович! – взмолилась я. – Я же серьезно вас прошу! О том человеке, который в меня стрелял, я знаю только одно. Он года три назад служил у вас!

– У меня? – Изумление Синицкого было неподдельным. – Кем служил? В каком то есть звании?

– Вот этого я уже не знаю, – сказала я. – Я же предупредила: мне известен только один факт, всего один!

– И что же ты от меня хочешь? – спросил генерал.

– Всего лишь данные из отдела кадров по всем вашим работникам, уволенным или вышедшим в отставку за последние три года.

– За три года! – ужаснулся генерал. – Да-а-а… А впрочем, текучки у нас нет. Это я сейчас быстро узнаю. Трубку не вешай.

Я слышала, как он говорит с кем-то по селектору, ему что-то диктуют. Потом в трубке вновь возник его голос.

– Алло! Ты здесь, Бойкова? – спросил генерал. – Записывай! Анохин Геннадий Валентинович, майор запаса, уволен в отставку полтора года назад. Адрес: Достоевского, восемь, квартира пятнадцать. Следующий – Киселев Владимир Владимирович, капитан запаса, уволен два с половиной года назад. Адрес: Турецкая, сорок, квартира двадцать восемь… Записала?

– Записала, Василий Михайлович! – ответила я. – Давайте дальше!

– А все, Бойкова! – усмехнулся генерал. – Больше никто за последние три года из нашего сплоченного коллектива не выбывал. Я твою просьбу выполнил, – сказал генерал. – Не забудь теперь, что ты у меня в долгу.

– Их всего двое! – воскликнула я. – Это просто отлично! Спасибо огромное, Василий Михайлович! Расцеловать вас готова!

– Ну-ну-ну, – усмехнулся опять генерал. – Притормози! У меня дочь – твоя ровесница. Удачи тебе, Бойкова, звони!

Он положил трубку, а я помчалась в секретариат – сообщать хорошие новости.

Уже через двадцать минут я знала, что Геннадий Валентинович Анохин скончался полгода назад от обширного инфаркта. Об этом рассказали его соседи в доме номер восемь по улице Достоевского.

Сомнений быть теперь не могло. Тот, кого мы ищем, человек, покушавшийся на мою жизнь, – Киселев Владимир Владимирович. Осталось с ним мило побеседовать.

На этот раз Эдик один поехал за информацией, которая известна этому киллеру. Самое главное в ней – кто его нанял?

Я не пошла с Эдиком, чтобы вновь не переживать картину допроса, который он будет проводить своим излюбленным способом – выжимая из человека информацию, если надо – вместе с кровью и вместе с жизнью. Главное – цель. Как ее достичь – его не интересовало.

Я чувствовала, что не могу так, как он. Я даже чуть было не отказалась от мысли поддерживать дальше контакт с Эдиком и прибегать к его помощи.

Но стоило мне подумать о Маринке, которая уже столько времени находится в руках у бандитов, как сомнения мои отошли на второй план. Я, правда, сама с Эдиком не пошла, но мои душевные страдания по поводу действий командира «афганцев» существенно поуменьшились.

Эдик вернулся минут через сорок. На лбу у него красовалась свежая ссадина. Он принес диктофонную пленку, на которой бесцветным, но спокойным голосом кто-то излагал приметы очень знакомого мне человека, заказавшего покушение на меня.

Как Эдик добыл эту запись и чего стоило бывшему фээсбэшнику его признание, я спрашивать не стала. Предпочитаю некоторые вещи не знать.

А как только до меня дошло, кто был заказчиком моего несостоявшегося убийства, я вообще забыла обо всем на свете. И вновь помощь Эдика показалась мне единственным приемлемым выходом из сложившейся ситуации.

Дело в том, что капитан запаса Владимир Киселев утверждал, что смерти моей желал депутат тарасовской областной Думы Алексей Иванович Троянов собственной персоной.

Мне теперь понятно стало и его странное поведение при встрече со мной, когда он напряженно вертел по сторонам головой, и уверенная наглость, с которой он заявлял, что мне не удастся опубликовать о нем ни строчки.

Он-то знал, что меня должны убить через несколько минут.

У меня не было особых сомнений по поводу того, что делать дальше. Ясно как божий день, что Троянов, узнав, что я осталась в живых, поймет, что меня нужно убирать как можно скорее, пока я и в самом деле не успела ничего напечатать про его дела. Что он предпримет? Он опять обратится к киллеру.

Это в том случае, если Троянов действует один и за ним никто не стоит.

Но это мало вероятно. Скорее всего есть более влиятельные люди, чем спивающийся циник из облдумы, которым он и доложит в первую очередь, что чертова журналистка готова напечатать репортаж о том, как он, Троянов, получает деньги накануне голосования.

Мы тут же почти все высыпали на улицу. Я шла одна, но меня «вели» сразу несколько человек – Эдик, Ромка и Сергей. Едва мы вышли из редакции, как буквально наткнулись на Виктора, возвращавшегося с удрученным видом. Я даже спрашивать у него ничего не стала, ясно было, что его объект, который, кстати, мог вывести нас на заказчиков закона, сумел от него уйти. Ничем иным его смущение при встрече со мной я объяснить не могла.

Но выяснять отношения не было времени, я коротко растолковала Виктору ситуацию, и он сразу же присоединился к нашей группе.

Троянов, как мне сообщили милиционеры, дежурившие на входе в Думу, недавно поднялся на второй этаж. Сообразив, что там находится кабинет, в котором он чаще всего торчит, общаясь со своими «соратниками», я позвонила туда, но мне никто не ответил.

Мне пришло в голову, что Троянов может быть еще в одном месте, в котором я его уже находила однажды, и решительно направилась под лестницу, в буфет.

Троянов был именно там. Он сидел за столиком в обществе пожилой буфетчицы Маруси или Маши и тупо рассматривал стоящую перед ним полупустую бутылку коньяка.

На меня он не обращал ни малейшего внимания до тех пор, пока я не села напротив него за столик, рядом с дремлющей на стуле буфетчицей.

Он посмотрел на меня удивленно, щелкнул языком и покрутил головой.

– Принесите мне кофе! – сказала я буфетчице, чтобы ее отослать подальше от Троянова, и та ушла, что-то недовольно бормоча себе под нос.

– Понятно! – рассудительно сказал он самому себе. – Допился!

– Нет, Троянов! – возразила я. – Это не белая горячка. Я всего лишь пришла напомнить вам, что утром выйдет газета со всеми вашими похождениями. Хорошенько запомните название – «Свидетель». Впрочем, можете не рыскать по киоскам. Я пришлю вам один номер в Думу, специально для вас, как главного героя моего материала.

И я сфотографировала его перекошенное пьяное лицо.

По-моему, он был уже достаточно зол на меня, чтобы тут же предпринять активные действия. Пора было оставить его в одиночестве и предоставить ему возможность для этого.

Я встала и удалилась, вызвав полное недоумение буфетчицы, несущей заказанный мною кофе.

На улице я присоединилась к моему небольшому отряду наблюдателей.

– По-моему, он готов! – сказала я. – Ставлю свое редакторское кресло против Сережкиной борцовки, что сейчас он выскочит из двери.

Не успела я договорить, как с парадного крыльца Думы сбежал Троянов и быстрым шагом направился в сторону самого оживленного, пожалуй, места в Тарасове – Центрального рынка.

– Внимание, ребята! – скомандовала я. – Смотрите за ним во все глаза. Я уверена, что он идет на встречу с представителем заказчика. У него просто выхода теперь другого нет.

Если бы за ним следил кто-то один из нас, мы бы его неизбежно потеряли в беспорядочной суете, царившей между ларьками, выстроившимися в несколько рядов за Центральным рынком. Но мы подстраховывали друг друга и не выпускали Троянова из поля зрения.

Он, кажется, совсем не думал о том, что за ним могут наблюдать. Троянов, нисколько не скрываясь, зашел в один из киосков и пробыл в нем минут пять. Вышел он из него совершенно спокойным человеком. Я поняла, что он уже встретился с тем человеком, который нас интересует.

Еще через минуту после Троянова из ларька вышел парень, который не мог быть никем иным, как Валетом, судя по описанию, сделанному охранником сауны «Тропик», – длинные черные волосы, собранные на затылке в хвостик, тонкие черты лица, смуглая кожа, похож на индейца.

Это было именно то, на что я рассчитывала. Валет, как я помнила, работает на Шатунова, а именно у Шатунова должна быть и Маринка.

Теперь все зависело от того, сумеем ли мы проследить за Валетом. Если мы это сумеем, он сам приведет нас на базу Шатунова.

Но и Троянова выпускать из поля зрения не стоило. Я подумала, что он мог бы пригодиться, когда мы обнаружим Маринку.

Кто знает, может быть, придется вступить с Шатуновым в переговоры. Тогда мы могли бы предложить ему обмен – Троянова на Маринку. Ведь если за принятием закона стоят интересы именно Шатунова, Троянов должен представлять для него довольно большую ценность как депутат, которым можно управлять и с его помощью воздействовать на других народных избранников.

– Срочно найди машину! – шепнула я Эдику. – У тебя есть три минуты!

Эдик тут же исчез. Он прекрасно понимал, что такое оперативная обстановка и какой скорости принятия решений и выполнения приказов она требует.

Мы не успели довести Валета до выхода с территории рынка, как Эдик вновь оказался рядом со мной.

– Троянова – грузите в машину! – приказала я. – Он нам нужен будет. Связь по сотовым.

Эдик кивнул и исчез.

Сотовые телефоны были у него и Ивана. Я отобрала телефон у Сергея. Связью мы были обеспечены.

Валет тем временем не торопясь вышел с территории рынка к стоянке автомашин, сел в облезлый «москвичок», про который никогда и не подумаешь, что на нем может ездить бандит, и завел двигатель.

Я вызвала по телефону Эдика.

– Красный «Москвич-412», – сказала я. – Едет по проспекту Победы к выезду из города. Номер 35–08 АИ… Не упустите. Троянов у вас?

– Троянов с нами, – ответил Эдик. – Через пару минут к вам подтянется Иван. Ждите его у центрального входа. Догоняйте.

Когда мы с Ромкой и Виктором подошли к центральному входу, Иван был уже там.

– Я в курсе, – сказал он. – Садитесь, едем!

Джип Ивана совершал в этот день чудеса маневрирования. На этот раз он, как лыжник на трассе слалома, вилял из стороны в сторону, обгоняя машины, идущие впереди, и уворачиваясь от встречных.

На выезде из города Иван крикнул:

– Догнали! Вижу Эдика.

– Держись за ним, – сказала я. – Вперед не лезь. Пусть он сам ведет тот «Москвич».

Так мы и двигались цепочкой в сторону от Тарасова по правому берегу Волги, вниз по течению, – впереди Валет на «Москвиче», за ним «Вольво» с Эдиком и Сергеем, а позади мы на джипе – я, Иван, Виктор и Ромка.

Валет привел нас на территорию спортивной базы отдыха «Зорька», расположенной на высоком обрыве над Волгой. Мне приходилось там бывать несколько лет назад, когда она еще работала каждое лето.

Теперь она пустовала, потому что и домики, и коммуникации, и лестница, ведущая вниз, к Волге, и проходящая рядом с ней миниатюрная канатная дорога – все давно требовало ремонта, на который у завода «Кинескоп», владельца базы, денег не было.

В конце концов база пришла в такое состояние, что по лестнице нельзя стало ходить без риска для жизни, часть домиков разрушилась, часть дышала на ладан, водопроводные трубы посвинчивали жители соседней деревни, и «Зорька» практически прекратила свое существование.

Неудивительно, что именно ее облюбовал для своей базы Шатунов. Расположена она довольно далеко от шоссе, случайные люди на нее не забредают, дач поблизости нет. Ведет к ней отдельная грунтовая дорога, основательно заросшая травой и кустарником.

Хорошее место Шатунов выбрал для тайной базы. Лучше не придумаешь!

У меня была вполне обоснованная надежда, что именно про эту базу говорил Валет, когда приказывал своим подручным отвезти Маринку на «базу».

Спрятав машины в лесу, мы отправились на разведку.

Впрочем, дальше первого замеченного поста из двух бандитов Эдик меня с Ромкой не пустил. Еще недавно, на Центральном рынке, подчинявшийся мне, он тут же вновь принял командование нашим отрядом на себя и приказал нам возвращаться к машине и ждать их.

Мы с Ромкой ждали около машин минут сорок. За это время основательно стемнело. Наступала ночь, а вместе с ней на меня наползала тревога. Почему они так долго не возвращаются? Может быть, нарвались на бандитов и их схватили? Впрочем, самой даже смешно стало от этой мысли. Ну да! Схватили! Эдика с тремя его бойцами, да еще вооруженных! А мы не услышали никакого шума, ни одного выстрела!.. Да нет, не может этого быть.

Наконец одна за другой из-за деревьев показались четыре темные фигуры и бесшумно направились к нам.

Я нетерпеливо рванулась им навстречу.

– Маринка здесь? – спросила я прежде всего.

– Да! – ответил Виктор. Он тяжело дышал и был сильно возбужден. – Идем туда!

– Подожди! – резко сказал Эдик. – Лишние полчаса сейчас все равно ничего не решают. Надо подумать сначала, что делать.

– Рассказывайте, что вы видели? – потребовала я. – Это база Шатунова?

Эдик кивнул головой:

– Это шатуновская резиденция. Но он там явно не один. Сергей видел иномарки, а Шатунов сам на иномарках не ездит и своим никому не разрешает, в целях конспирации. Значит, у него гости, причем много гостей, судя по количеству иномарок. Похоже, у них совет.

– Самое время, – сказала я. – Завтра закон принимают, в который они столько денег вложили.

– Вчетвером нам тут делать нечего, – сказал Эдик. – Вы с Ромкой не в счет. Здесь профессионалы собрались, такие же, как мы. Нам взвод нужен, усиленный огнеметчиками… Ну, да что об этом мечтать!

Он тяжело вздохнул и спросил неизвестно у кого:

– Ну так что делать будем?

– Освобождаем Марину! – сказал Виктор.

– Записываем на пленку совет! – выпалила я одновременно с Виктором.

Эдик покрутил головой.

– Спасибо хоть луну с неба не просите… Впрочем, именно этого я ждал от каждого из вас.

– Дело за малым, – подал голос Иван. – Придумать, как для начала проникнуть на территорию самой базы, в район уцелевших домиков. Там, надо думать, как раз и держат Марину.

– А где же ее еще держать? – сказал Сергей. – Здесь больше и негде.

– Марина на складе, – сказал Эдик. – Я видел часового у дверей.

– Может быть, он склад охраняет, – возразил Сергей.

– База три года пустует, – напомнил Эдик. – Трубы поснимали! Что там могло на складе сохраниться, что часового потребовалось ставить?

Сергей пожал плечами.

– Не знаю, – сказал он.

– Не знаешь – не балабонь! – отрезал Эдик. – Идей не слышу.

– У нас же Троянов есть! – вспомнила я. – Накачаем его водкой и выпустим на часовых. Он поднимет у них суматоху, а мы тем временем проникнем на базу.

– План гениален до глупости! – сказал Эдик. – Вопрос первый: удастся ли нам напоить Троянова? Он человек в этом деле опытный.

– Тем меньше ему водки нужно, чтобы окосеть, – сказала я.

– Вопрос следующий, – продолжал Эдик. – Ты что же, с нами, что ли, собираешься идти?

– По-другому и быть не может! – уверенно сказала я. – Мне нужно узнать, о чем они говорят на этом совете. И не только узнать, но и снять на видеопленку. И не надо больше задавать вопросов, если они у тебя все такие, как предыдущий.

Эдик молчал.

Виктор снова сказал:

– Идем! Нужно идти! Пора!

– Сядь! – сказал Эдик спокойно. – Посиди минутку. А то пути не будет.

Тут еще одна идея пришла мне в голову.

– Эдик, дай мне минут десять, я должна выяснить одну вещь, – сказала я. – Только обещай, что никуда без меня не сунетесь. Я сейчас.

Я отошла поглубже в кусты, чтобы не слышно было ребятам, как я разговариваю, и набрала на сотовом номер генерала Синицкого.

Случайно или нет, но Синицкий оказался на месте, на работе, хотя было уже часов десять вечера.

– Василий Михайлович! – начала я не торопясь, стараясь говорить убедительно. – Я выследила людей, подкупающих депутатов областной Думы. Это Шатунов и еще ряд товарищей такого же уровня. У них сейчас совет. Вы можете арестовать их сразу всех…

Генерал молчал. Я почувствовала себя в глупой ситуации, когда чего-нибудь просишь, а тебе отказывают. Остается только просить второй раз, а это еще глупее.

– Слушай, Бойкова, – сказал наконец генерал Синицкий. – На этот раз я помочь тебе ничем не смогу. Я давно за ними слежу. Можешь поверить, мне многое о них известно. Ну, чтобы ты поверила, скажу, что у них третий день находится твоя подруга Марина.

– Что? – воскликнула я. – Вы это знали?

– Конечно, знал, Оля, – сказал генерал. – Но опять-таки сделать ничего не мог. У Шатунова есть юридически правильно оформленное трудовое соглашение, подписанное твоей подругой – Мариной Широковой. Где она принимает на себя определенные обязательства, свидетельствующие о том, что ее пребывание на территории базы «Зорька» – ведь ты оттуда звонишь, верно? – так вот, что ее пребывание на указанной территории можно расценить как акт доброй воли или производственную необходимость… У Шатунова очень сильный юрист, между прочим, и тексты договоров всегда подготовлены отлично.

– Я все-таки не понимаю, почему… – начала я, но генерал меня перебил.

– Потому, что формально придраться к этим ребятам нельзя, – сказал он. – На оружие у них есть разрешение. Проституция – вот-вот будет разрешена. Да и не время сейчас проводить операции против тех людей, кто делает на ней свой бизнес. Это, Оля, уже политика… И если ФСБ вмешается в эту историю – выйдет скандал и только. Ничего толкового из всего этого не получится… Поэтому извини, но… Я тебе уже все объяснил.

Дальше я слушать не стала.

Я поняла, что придется обходиться собственными силами.

Вернувшись к ребятам, я ничего не ответила на вопросительный взгляд Эдика – ну что, мол, зачем они так долго меня ждали? Пусть думают, что хотят! Например, что у меня внезапное расстройство желудка.

Я отобрала у Эдика пистолет, крепко зажала его в правой руке и заявила:

– Пошли!

Эдик усмехнулся и ответил:

– Пошли!

И мы двинулись на базу, занятую бандитами.