Сергей Юрьевич Курский находился в стадии легкого раздражения. В клинике явно что-то происходит, и это что-то прошло мимо него. Общение с Ларисой принесло некоторое подобие душевного равновесия, но проблема осталась. Мысль о том, что кто-то в клинике приторговывает лекарствами, относящимися к разряду наркотических, была сама по себе немыслима. Всех врачей и сестер он знал достаточно хорошо. Все они держались за свои места не только из-за приличной зарплаты, не последнюю роль играл и сплоченный коллектив клиники. Этой проблемой надо было заняться немедленно, но две смерти студенток и шумиха вокруг них выбили Курского из привычной колеи. Даже на операции он не мог сосредоточиться до конца.
Звонок телефона вывел его из состояния задумчивости. Он несколько секунд смотрел на телефон и только потом поднял трубку.
— Сережа, это ты? — услышал он несмелый голос Риты.
Курский тут же встрепенулся и сразу решил, что небольшая встряска ему сейчас не помешает.
— Да, это я — кто же, интересно, еще может быть в моем кабинете? — ответил он. — Как у тебя дела? Надеюсь, у тебя найдется время для меня?
— Конечно. — Она не могла скрыть радости в голосе.
— Тогда сегодня после обеда, часа в три? Пойдет?
— Пойдет, — с готовностью ответила Рита.
— Я буду ждать. Не опаздывай. Мне еще нужно будет появиться потом на работе.
— Хорошо. — Рита подавила вздох.
Секретарша положила трубку и задумалась. Похоже, все будет как всегда. Она прибежит, он уже будет ее ждать. Он тут же, без лишних разговоров и сентиментальностей, потащит ее в постель, и минут через двадцать, в лучшем случае тридцать, она уже будет на улице.
Рита снова вздохнула и закурила. «А надо ли мне это?» — горько подумала она. Но тут же отбросила все сомнения. Надо радоваться тому, что имеешь, а потом, как только он на ней женится, все будет по-другому. В этом она не сомневалась. Она сможет сделать так, что он забудет и свою жену, которая в тот момент уже будет бывшей, и свою работу… С ней он забудет обо всем.
А то, что есть сейчас, ее не особо волновало. За то короткое время, которое они проводят вместе, она не может дать ему всего, что имеет. А когда времени будет достаточно… вот тогда она покажет ему все, на что способна.
…А Курский после разговора с ней тоже задумался, разрешив себе чуть-чуть расслабиться — крошечной рюмкой коньяку. Рита слегка восстановила гармонию его души. Конечно, все это было временно. Но Курский, как и Рита, предпочитал жить днем сегодняшним.
Однако мысли о Ларисе не давали главврачу покоя. Если бы она в это время могла прочитать, о чем он думает, то, несомненно, порадовалась за себя. Лариса прельщала его каким-то лоском. В ней чувствовалась порода. Чувствовались сила и ум. Да, у Сергея появилась достойная партия. Он хотел ее и сам для себя решил, что он ее добьется. Только, видимо, здесь торопиться не надо. Это не Рита, которая будет довольствоваться крохами с барского стола.
Нет, он ничего не имел против Риты. Она ему даже нравилась. С ней было хорошо, но только тогда, когда рядом никого не оказывалось. Она могла его даже завести, но совсем ненадолго, и после насыщения он не долго думал о ней. Лариса же была похожа на Дашу. Тот же вызов в глазах, та же кажущаяся холодность, но у Ларисы есть еще и опыт! Сергей почувствовал, что начинает заводиться, и попытался переключить свои мысли на другое.
Ларисой он займется позже. Причем обязательно!
* * *
Лариса и Таня сели в кресла друг напротив друга. Холл действительно был очень удобный. Он занимал довольно небольшое пространство, поэтому создавалось чувство уюта и комфорта. Здесь было тихо и спокойно.
— Мы часто тут отдыхаем, — заметив, каким взглядом осматривает обстановку вокруг себя Лариса, сказала Таня. — Правда, начальство это не любит.
Она выжидательно замолчала.
— Меня очень интересуют списки так называемых больных, — сразу же начала Лариса. — Понимаешь, если разобраться, то о том, что вместо Светы должна быть Даша, знали всего несколько человек. Может быть, все-таки хотели убить Свету, а с Дашей действительно произошла ошибка?
— Я не знаю, — тихо проговорила Таня. — Кому понадобилось убивать Свету? Она была очень хорошей. Никто ничего плохого вам про нее не скажет.
— А про Дашу?
— С Калининой было интересно общаться, но, как потом выяснялось, ты рассказывала ей про себя все, а она тебе — ничего. Я так и не узнала до конца, что она за человек. Думаю, хорошо сможет отозваться о ней только Дима Сомов.
Лариса кивнула, давая понять, что она уже наслышана о Диме, а Таня продолжала.
— Тоже мне влюбленный Ромео! — презрительно фыркнула она. — Даша его просто использовала, а он ничего не замечал.
— Что значит — использовала?
— Когда ей было скучно, а такое случалось нечасто, она разрешала ему быть с ней, — пояснила Таня. — А в остальное время он просто ходил за ней как тень, что ужасно ее раздражало.
— А у Светы был парень?
— Да, только он не из нашей группы. Он вообще уже работает. В какой-то фармакологической фирме. Я не знаю, как она называется.
— Таня, а тебя Даша тоже пыталась шантажировать? — напрямик спросила Лариса.
Староста сначала несколько испуганно посмотрела на Ларису, а потом, видимо, поняв, что она уже в курсе дела, с неохотой ответила:
— Да. С одним из местных врачей у меня был роман. Сейчас я могу вам это сказать, потому что все уже закончилось, а когда только начиналось… В общем, так получилось, что я рассказала об этом Даше и она тут же начала все это использовать против меня.
— А что, это запрещено? — спросила Лариса.
— Да. Всякие романы, интрижки с врачами и больными строго запрещены, по крайней мере, пока мы учимся.
— И что хотела от тебя Даша в обмен на молчание?
— Так, ничего особенного, — пожала она плечами. — Сбегать в ларек за сигаретами, сварить кофе, ну, и так далее. Ей нравилась сама мысль о том, что она имеет надо мной власть. Вы знаете, очень неприятное чувство. Сейчас, хоть и нельзя так говорить, я чувствую облегчение.
Таня замолчала и задумалась.
— Да, — вспомнила она, — может быть, это вам будет интересно. У Даши были дружеские отношения с одним из тяжелобольных. По отношению к любой другой студентке этот факт не вызвал бы никаких эмоций, но Даша… Понимаете, она никогда не отличалась любезностью при общении с больными. Один из них, с третьего этажа, даже накатал на нее жалобу за грубость. Было, кстати, очень серьезное разбирательство, вызывали Курского. Так вот, эта дружба меня лично очень настораживала. Даша никогда просто так ни с кем не дружила.
— А что она могла иметь от этого больного? — скептически спросила Лариса.
— Не знаю. К тому же он очень старый и в общем-то при смерти. Сердце его может отказать в любую минуту.
— Да, это очень странно, — задумалась Лариса, отмечая про себя, что обязательно надо поговорить с этим больным. — А где он лежит?
— На втором этаже, в реанимации. Третья палата.
— А тот больной, который написал жалобу? Он уже выписался?
— Да, недели две назад. Он директор какой-то крупной фирмы и потом часто здесь появлялся. Кстати, общался с Дашей. Я это случайно видела. Они стояли во дворе.
В этот момент Ларисе показалось, что за углом послышался какой-то шорох, и она, потихоньку встав, подошла к стенке и выглянула в коридор. За ближайшей дверью мелькнула юбка секретарши Риты. Лариса подошла и, открыв дверь, заглянула внутрь. Интересно, что делала Рита в коридоре, причем очень тихо? Не подслушивала ли она разговор?
За дверью начиналась лестничная клетка. Внизу слышались затихающие шаги. Лариса вернулась назад и молча уселась в кресло. Почувствовав на себе Танин взгляд, она подняла голову и улыбнулась.
— Показалось, что кто-то ходит, — пояснила она свои действия.
— Здесь дорожки везде лежат, поэтому и кажется, — улыбнулась в ответ Таня. — На самом деле шагов-то не слышно, это скорее всего шум в палате.
Лариса рассеянно кивнула. Однако Ритина юбка, мелькнувшая в коридоре, никак не смахивала на шум в палате.
— А про того больного, который написал жалобу, ты ничего не знаешь? — спросила Лариса.
— Нет, но на Дашиной карточке, что у директора хранится, должна быть запись. Ей тогда аж два пункта вкатили!
— Что такое пункты?
— Ну, это типа штрафов за провинности, — неопределенно поиграла руками в воздухе Таня. — Всего десять пунктов. Если ты набираешь десять, то тебя выгоняют.
— Скажи, пожалуйста, ты ничего не заметила подозрительного накануне происшествия? Я имею в виду вечер предыдущего дня.
Таня на некоторое время задумалась, а потом, для чего-то оглядевшись по сторонам, сказала:
— Ну, я видела, что секретарша директора, Рита, задержалась на работе… Она обычно раньше уходит. И я заметила ее возле учебной комнаты.
— Там, где хранилась бутылка с молоком? — быстро уточнила Лариса.
— Да, — снова испугалась Таня. — Вы думаете, что…
Она запнулась на полуслове, вглядываясь в лицо Ларисы.
— Спасибо за информацию. — Котова решила ограничиться весьма сухими словами в этой ситуации.
Потом, посмотрев на часы, сказала:
— Мне, пожалуй, пора.
— Пожалуйста, если что — заходите. — Староста группы внезапно резко вскочила и исчезла за углом.
Лариса сидела не шелохнувшись. Вопросов совсем не убавилось, а, как раз наоборот, только прибавилось. Почему Вера Дмитриевна не сказала ничего о дружбе Даши и какого-то там больного? Просто забыла или специально умолчала? Если последнее, то какой в этом смысл? Но в одном, пожалуй, Таня права: Даша, судя по всему, действительно ничего не делала просто так. Значит, надо идти общаться со старичком.
А другие соображения выглядят сейчас следующим образом: Вера Дмитриевна знала о том, что Даша на занятиях заменит Свету. Это первое. И второе: почему Рита ничего не сказала про жалобу, которая записана в карточке? Она Дашу не любила, а значит, в ее интересах сказать об этом. Это минус для Даши. И она тоже знала о том, что Даша заменит Свету.
И третье, самое главное. Рита подслушивала их разговор — в том, что она это делала, Лариса не сомневалась. Если это помножить на поведение Риты накануне смерти Даши, то… Староста группы утверждает, что видела ее около учебной комнаты, она задержалась на работе дольше обычного…
«Да, сначала надо выяснить вопрос с Ритой», — подумала Лариса, встала и быстрым шагом направилась в учебный корпус. Спустившись вниз, она обратила внимание на железную дверь под лестницей.
«Интересно, — с удивлением отметила она, — в учебном корпусе ничего не закрывается, а тут такая дверь, как будто за ней алмазный фонд страны. Зачем?»
Лариса торопливо прошла по улице. И вдруг, обернувшись в сторону клиники, она заметила в одном из окон заинтересованный взгляд довольно симпатичной женщины. На мгновение их глаза встретились, и занавеска в кабинете тут же опустилась.
«Еще одна загадка, — мельком отметила про себя Лариса. — Кто эта женщина?»
Войдя в учебный корпус, Котова, кивнув охраннику, быстро поднялась по лестнице и только теперь вспомнила, что быстрее было бы пройти по переходу.
Дверь в кабинет директора была закрыта, и Лариса, постучав, слегка приоткрыла ее.
— Рита, — заглянула она в комнату, — я вам не помешаю?
— Нет, проходите, — натянуто улыбнулась секретарша, нервно перебирая на столе какие-то бумажки. — Только я уже уходить собиралась.
— Я не задержу вас надолго, — заверила ее Лариса, садясь на стул. — Я бы только хотела взглянуть на карточку Даши Калининой. Ну, ту, в которой вы записываете различного рода провинности и огрехи, — пояснила она дословно, пристально глядя на Риту. — Это возможно?
— Вам можно, а вообще нельзя. — И опять улыбка получилась у нее неестественной. — Я сейчас посмотрю.
Рита открыла сейф, стоящий на тумбочке в углу, и достала оттуда коробку. Там, как в библиотечной картотеке, были натыканы небольшие картонки.
— Одну минуточку. — Она быстро перебирала пальцами. — Ничего не понимаю, — тихо сказала она и снова принялась просматривать содержимое коробки, только более медленно.
— Что-то не так? — встревожилась Лариса.
— Я никак не могу найти карточку Калининой, — раздосадованно сказала она. — Я сама ее здесь недавно видела. Ума не приложу, куда она могла деться.
Прошло еще несколько минут, но по их прошествии Рита только беспомощно развела руками.
— Вы извините, мне сейчас надо идти. Но я обязательно ее найду. Не могли же ее украсть! — растерянно произнесла она.
— А может быть, все-таки могли? — спросила Лариса, пристально вглядываясь в лицо Риты, ища подтверждения своей догадке.
Лицо секретарши было, однако, абсолютно спокойно — на нем отражалось только недоумение, больше ничего.
— Ну, я не знаю, — протянула она. — Сейф вообще-то закрывается. Ключ от него находится в столе, но об этом знают немногие — я и Сергей Юрьевич. Кому она могла понадобиться?
— Этого я не знаю, — не отрывая взгляда от Риты, сказала Лариса.
— Я тоже, — нахмурившись, ответила та. — Так я пойду?
— Да, конечно.
Лариса проводила ее до ворот и снова вернулась в здание клиники. Там она быстренько поднялась на второй этаж и, убедившись, что Рита ушла с территории клинического городка, уже по переходу вернулась в учебный корпус.
«Кстати, — отметила она между делом, — по переходу спокойно можно попасть из корпуса в корпус, благополучно минуя охранника».
В коридоре было по-прежнему пусто. То ли шли занятия, то ли, наоборот, закончились. Но в любом случае это устраивало Ларису. Дверь в приемную директора была открыта. Быстренько прошмыгнув в комнату, она плотно прикрыла за собой дверь и огляделась. То, что Рита куда-то спрятала Дашину карточку, причем сразу же после того, как услышала их с Таней разговор, Лариса не сомневалась. Только вот зачем она это сделала?
Она подошла к стенке, стоящей рядом с сейфом, и внимательно просмотрела все, что лежало на полках. Ничего похожего, что могло бы хоть отдаленно напоминать карточку, не было.
Вдруг Лариса замерла и прислушилась. В коридоре явно кто-то шел по направлению к кабинету. Ничего умнее, как просто спрятаться за стол, она не придумала, и сделала это, кстати, очень вовремя. В комнату кто-то заглянул.
— Никого нет, — услышала она удивленный девичий голос.
— Может быть, она вышла куда-нибудь? — ответил другой голос.
— Да уж, поди, побежала к своему Сереже. Даши-то теперь нет…
— Да ладно тебе, ей уж, поди, не двадцать. Замуж хочется…
После этой фразы раздался веселый смех и голоса начали удаляться. Лариса облегченно вздохнула. Она быстро встала и просмотрела ящики стола.
Карточка лежала под столешницей, засунутая туда Ритой, вероятно, второпях.
— Интересно, — проговорила Котова, просматривая карточку, — что здесь есть такое, чего я, по Ритиному мнению, не должна видеть?
Замечаний было целых шесть.
«А у других какая ситуация в этом плане?» — подумала Лариса и, быстренько достав ключ, подошла к сейфу.
Открыв его, она достала аналогичные карточки других студенток, в которых совсем недавно рылась Рита, и быстренько их просмотрела. Однако почти все карточки были пусты.
Лариса вернула все вещи на место и, закрыв дверку сейфа на ключ, положила его обратно в ящик.
— Так, — тихо произнесла она, — и что это значит? Рита не хотела, чтобы я видела Дашины замечания? Но это абсурд. Тогда что?
И она, забыв про то, что находится здесь нелегально, села за стол и сосредоточенно начала просматривать лежащую перед ней карточку. Потом она решила, что лучше это ей сделать в спокойной обстановке, и сунула ее к себе в сумку.
— Потерялась — значит, потерялась, — удовлетворенно хмыкнула она.
Очень важным было то, что она узнала фамилию больного, который написал жалобу на Дашу. Это был генеральный директор фирмы «Марк» Шабанов Валерий Степанович.
— И чем это ему Даша не угодила? — произнесла вслух Лариса, высунулась в коридор и, убедившись, что там никого нет, пошла по направлению к лестнице.
* * *
Рита шла хорошо известной ей дорогой и была очень довольна собой. То, что она вовремя подслушала разговор этой «мисс Марпл», очень даже пошло на пользу. Карточку она спрятала, ей, вероятно, будет нагоняй за «потерю», но какое это имеет значение!
«Надо бы ее совсем выкинуть, — решила Рита. — Все равно Даша умерла и ее не вернешь. И кому теперь интересно, сколько замечаний у нее было записано! Да, надо было сразу взять ее с собой, а по дороге выкинуть, — досадовала она. — Ладно, сегодня же зайду и заберу».
В целом настроение у Риты Старостиной было хорошее. Похоже, сбывалось то, к чему она стремилась. Она уже мечтала об уютной квартирке, о детях и о муже. Роль последнего отводилась, конечно, Сергею Юрьевичу Курскому.
А Сергей в это время ждал Риту, нервно посматривая на часы и уже жалея о том, что поддался порыву и пригласил ее сюда. Для нее, по его мнению, хватило бы и кушетки во время ночного дежурства. Он даже и не подозревал, какие мысли копошатся в Ритиной голове. А если бы все-таки узнал, то ужаснулся и тотчас бы поспешил исчезнуть из этой квартиры.
Он рассеянно посмотрел вокруг. Все еще вокруг выдавало присутствие Даши. Она была здесь частой гостьей. А Курскому было хорошо и спокойно, когда она приходила и оставалась. Вряд ли Рита с постоянными своими претензиями сможет заменить Дашу.
Мысли главного врача невольно возвратились к последним событиям и остановились на Ларисе. Вот кто притягивал его как магнит! Она, со своей загадочностью, лоском и флером опытной, знающей себе цену женщины. Это была личность. В том, что она сможет хоть что-то раскопать в отношении Даши и Светы, Курский сильно сомневался. Все-таки он, несмотря на свои постоянные увлечения представительницами прекрасного пола, был мужским шовинистом. Он не очень-то доверял женщинам в тех вопросах, где традиционно были сильны мужчины. Поэтому признать за Ларисой профессионализм в деле кулинарии и даже управления рестораном он был готов, но чтобы в сфере частного сыска — это извините! Вряд ли в такой красивой головке могут быть очень умные мысли. Нет, она, конечно, не дура и не просто скучающая богачка, которой нечего делать, она, безусловно, обладает неким интеллектом — иначе не управляла бы элитным рестораном города. Но он не верил в ее прозорливость и интуицию. Он ее просто хотел, он относился к ней как к женщине. Именно этот, физиологический, момент вызывал повышенный интерес к ней главного врача клиники Заварского.
От прозвеневшего звонка Курский вздрогнул и вернулся в реальность. Изобразив на лице широкую и радостную улыбку, он пошел открывать дверь.
Рита была хорошенькая, но Сергей не любил пустых женщин. В них все понятно заранее и продумано на много лет вперед. А Сергея это абсолютно не тонизировало, ему становилось скучно. Вот Даша хоть и молодая была, и зеленая, но был в ней элемент непредсказуемости. Курский порой совершенно не знал, чего ждать от нее в следующую минуту. Но сейчас на пороге квартиры, которую он снимал для «отдыха», стояла именно Рита. И нужно было довольствоваться именно этим вариантом.
И Сергей поцеловал Риту в щечку, посторонился, пропуская ее в квартиру.
— Привет, — просто сказал он.
— Я очень рада, что мы снова вместе, — прижалась к нему Рита, и он почувствовал терпкий запах ее духов.
«Ну, если не чем-то особенным, так хоть запахом», — подумал Сергей. Ему нравился этот аромат, исходивший от Риты. Он вновь почувствовал, как в нем зарождается желание обладать ею.
Сергей слегка отстранил Риту и осторожно начал расстегивать пуговки ее пальто. Сняв его и повесив на вешалку, он медленно провел руками по всему ее телу и, опустившись к ногам, расстегнул «молнию» сапожек. Руки снова пошли по ее телу, но уже в обратном направлении и под платьем.
Рита замерла, боясь нарушить спонтанность ситуации. А Сергей легко поднял ее на руки и понес в комнату. Опустив ее в кресло, он отошел и осмотрел все вокруг, как художник осматривает свою картину перед тем, как она почти окончательно закончена и требуется сделать последний мазок.
— Сережа, — прерывисто прошептала Рита, прижимая руки к груди. — Ты просто волшебник! Все как тогда! Все как в первый раз!
Сергей абсолютно не помнил, как было «тогда», но только мило улыбнулся и скромно ответил:
— Я очень старался.
«И еще эта ее непонятная восторженность, как у собаки перед хозяином, — слегка неприязненно подумал он. — Ну что она ведет себя так бесхитростно и прямолинейно! Кошмар какой-то!»
Он вдруг почувствовал, что желание обладать этой простоватой секретаршей пропадает. Неинтересно… Совершенно неинтересно… Сергей уныло посмотрел на столик.
Шампанское, фрукты, конфеты… Это был обычный его набор для всех женщин, когда-либо приходивших в эту квартиру. Наверное, в тот самый первый раз все было именно так.
И еще эта манера все помнить! День их встречи, день их знакомства, день, когда он впервые подарил ей цветы, когда впервые пригласил сюда… От всего этого у Курского мутилось в голове. Он никогда не помнил ни одной даты, кроме своего дня рождения. Просто не считал это нужным.
— Сережа, — услышал он встревоженный Ритин голос и встряхнулся. — Что с тобой?
— Ничего, — улыбнулся он ей, — просто много работы в последнее время. Устал.
Курский открыл шампанское и, немного расплескав, разлил его по фужерам. Рита вопросительно смотрела на него, явно чего-то ожидая. Наверное, именно того, что было тогда, в первый раз. Сергей почувствовал раздражение и желание поскорее оказаться в клинике.
Ну что он мог поделать, если ничего из того их первого раза не помнил.
«Что за идиотизм такой, в конце концов?!» — буквально в бешенстве подумал он.
Благо, алкоголь несколько успокаивает. Курский выпил шампанское одним махом и ничего более умного не придумал, как просто обнять Риту. Прижимая ее к себе, он нежно раздвинул ее губы языком и с силой припал к ее рту. И тут же почувствовал, как ее руки, аккуратно расстегнув пуговицы рубашки, начали ласково гладить его по груди, опускаясь все ниже и, наконец, встретив препятствие, нетерпеливо начали расстегивать ремень.
Перед Курским вдруг снова оказалась Даша Калинина. Он не просто хотел ее, а желал, как никогда и никого до этого. Но она предала его. Она бросила его одного и пришла вот только что. Но как же долго ее не было! Ему захотелось сделать ей больно, и он так сильно сжал грудь Риты, что она вскрикнула. Он с силой швырнул ее в кресло и, сбросив с себя остатки одежды, чуть не разорвал Ритину кофту. Несколько пуговиц упало на пол.
Избавившись от всего, что было на ней, он так грубо овладел ее, что она снова вскрикнула и попыталась отстранить его от себя.
— Сергей, мне больно! — услышал он откуда-то издалека совсем не Дашин голос.
Курский вздрогнул и очнулся от наваждения. Сейчас он как-то особо остро почувствовал, что Даши, ЕГО Даши больше нет. Он ласково погладил Риту по волосам, пытаясь немного успокоить не столько ее, сколько успокоиться самому.
— Да что с тобой такое? — совсем уже испуганно спросила Рита.
— Я просто соскучился, — попытался улыбнуться Курский, целуя ее и опускаясь губами ниже.
Теперь он был осторожен и ласков. Рита расслабилась и закрыла глаза, наслаждаясь близостью.
Он приподнял ее и сам сел в кресло, посадив ее на себя. Уже осторожно входя в нее, он, лаская ее грудь, не спеша двигался в такт мелодии, доносившейся из приемника. Постепенно темп увеличивался, и он только чувствовал у себя над ухом тяжелое дыхание Риты. Затем внутри вдруг все сжалось, не давая возможности двигаться. Обессилевшая, Рита упала ему на грудь.
— Тебе было хорошо? — прошептал он ей на ухо.
— Да, очень. Но я хочу еще.
— Что, прямо сейчас? — Курский не смог скрыть удивления.
Мысленно он уже был далеко — возбуждение уже ушло, и продолжать ему не очень хотелось. В душе он был рад, что Рита сумела получить удовлетворение. И на этом, пожалуй, можно поставить точку.
— Нет, — улыбнулась Рита, хотя ей и очень хотелось сказать «да».
И совсем не потому, что ей не хватило секса, а потому, что она не хотела уходить никуда из этой квартиры и из этой комнаты вообще.
— Тогда я приготовлю кофе, — сказал Сергей, чтобы как-то изменить декорации встречи.
Он встал и, не одеваясь, пошел на кухню. А Рита нехотя начала собирать свои вещи. Ей стало грустно и захотелось плакать. Она вдруг осознала, что никогда не дождется от него предложения стать его женой. С другой стороны, он сегодня чуть было не убил ее своей страстью. Значит, он действительно соскучился. Но почему тогда он не предложил ей остаться? Раньше им мешала Даша. Уж слишком напористой она была. Сергей же не может отказать женщине — мужчины так слабы! Но теперь-то ее нет. Что теперь им мешает? То, что Сергей привязан к своей инвалидке-жене, Рита абсолютно не принимала во внимание. Все-таки она достаточно хорошо его знала. Поэтому-то и не могла понять причину такой холодности. Ведь он уже не с ней, он варит кофе, и, похоже, ее общество тяготит его. Она видела это по его лицу, но спросить, перевести проблему на словесный уровень не решалась, боясь показаться навязчивой. Вот когда они поженятся… Тогда можно спрашивать что угодно. А сейчас она постарается быть очень тактичной и не лезть к нему с расспросами из-за ерунды.
— Алле, — услышала она над ухом насмешливый голос Сергея. — Ты здесь?
— Да. — Она устало улыбнулась. — Так, немного задумалась.
— О чем? — Он поставил чашечки с кофе на столик.
— О нас с тобой, — Рита произнесла это помимо своей воли.
«Не хотела же говорить об этом, но это выше моих сил!» — подумала она.
— У меня сегодня была сложнейшая операция. — Курский попытался увести разговор в другую сторону.
«И почему это женщины всегда стараются все испортить?» — пронеслось у него в голове.
— Я хочу быть с тобой.
— …Я такого в своей практике еще ни разу не встречал, — продолжал Курский, не обращая внимания на слова Риты.
— Ну хотя бы встречаться здесь мы можем? — продолжала домогаться она.
— …Произошла авария. Довольно сильная. Жертва — беременная женщина, на последнем месяце.
— Давай поженимся, — совсем тихо предложила Рита.
— …Пришлось сначала делать кесарево сечение, а потом заниматься мамашей, — упорно продолжал гнуть свою линию Курский, нутром чувствуя нарастающее напряжение между ними. — Но ребенок родился просто чудесный: здоровенький и хорошенький. Орать начал как оглашенный.
— Я рожу тебе сына или дочку. Ты кого больше хочешь? — Рита заглянула в глаза Курскому.
— Я никого пока не хочу, — не выдержал Сергей, поглядывая на часы.
Он подумал, что может и не застать Ларису в клинике.
— Тебе плохо со мной? — повернулся он к Рите. — Зачем тебе штамп в паспорте?
— Нет, не плохо, но тебя никогда нет рядом со мной. Мы хотя бы будем здесь встречаться? — В глазах Риты он прочитал отчаяние.
— Обязательно, — рассеянно ответил он.
А в голове крутилась навязчивая мысль: «Если мне не поторопиться, то я обязательно опоздаю».
— Ты извини, но у меня еще дела в клинике. Ты со мной? — спросил он, намереваясь встать.
— А мне нельзя остаться?
— Не сейчас. — Курский мягко поднял ее и поцеловал. — Давай быстренько одевайся, а то меня выгонят с работы.
— Хорошо, — вздохнула она.
Возвращаться в свой кабинет Рите тут же расхотелось. К тому же шефа не было на работе — он лежал в больнице, оправляясь после своего микроинфаркта. И она, повинусь возникшему импульсу, решила, что поедет домой и заберет карточку завтра.