Вован махнул головой, приглашая Ларису проследовать за ним. Она молча подчинилась.

Выйдя из зала, они оказались в довольно просторном коридоре, отделанном рейкой. Они спустились по лестнице, и Лариса уже представила себе мрачный подвал с большущими крысами. Однако ничего ужасного не последовало — перейдя небольшой перешеек, они снова стали подниматься. Теперь лестница была более крутой, и восхождение по ней затруднялось еще и тем, что на Ларисе была юбка до колен, но с довольно глубокими разрезами по бокам. Шедшему за ней Вовану это, похоже, нравилось, а Ларисе не очень — потому что ей приходилось идти боком.

Они поднялись на третий этаж. Судя по лестнице в конце коридора, это был не предел.

«Значит, я нахожусь в многоэтажном здании», — сделала вывод Лариса.

Подойдя к какой-то двери, Вован открыл ее ключом и, пропустив Котову вперед, тут же закрыл, оставив ее одну.

Лариса осмотрелась. Что ж, довольно уютная комнатка с большими окнами. Она тут же подошла к одному из них и посмотрела вниз. Двор ярко освещался лампами, он был довольно большим, и по нему ходило несколько доберманов, лениво посматривая друг на друга.

«Должен же быть какой-то выход отсюда!» — прошептала Лариса. Она давно уже считала, что спасение утопающих является исключительно делом рук самих утопающих. Надежды на то, что за ней приедут и освободят, у нее не было никакой.

Вообще комната больше смахивала на чью-то спальню. Посередине стояла огромная кровать и тумбочка. Сбоку — встроенный шкаф.

Она устало присела на краешек кровати. Ей оставалось только одно — надеяться на чудо.

* * *

Олег сидел у себя в кабинете и ужасно злился. Стрелка часов неумолимо приближалась к семи, а Ларисы все еще не было. Он встал и нервно заходил по кабинету.

А ведь на этот вечер он возлагал большие надежды. У него дома уже были приготовлены и вино, и утка с яблоками. Он надеялся, что работа в архиве не займет много времени и Лариса соизволит посетить его холостяцкую квартиру.

Отношения с Котовой у Олега, по его понятиям, были немного странными. Когда она была рядом, он хотел ее, мечтал о продолжении романа, но очередное дело заканчивалось, и Лариса исчезала. Сам он позвонить ей как-то не решался. Потом наваливалось много дел, и ее образ уходил на задний план. А затем она звонила снова с какой-нибудь проблемой, и он снова бросался помогать ей, забывая обо всем. Правда, надо отдать должное, те дела, которыми занималась Лариса, всегда были выигрышными.

Сейчас она опаздывала, и это было совершенно на нее не похоже. У нее, конечно, есть свои недостатки, но она прежде всего деловая женщина и опаздывать даже на пять минут считала плохим тоном. Будь то деловое свидание или дружеская встреча. По крайней мере, именно такой Карташов знал Ларису.

Часы уже показывали восьмой час. Олег подошел к телефону и, набрав номер архивариуса, отменил встречу.

— Не знаю, что случилось, — оправдывался он, — но только сегодня не получилось. Ты уж извини.

— Ладно, старик, не переживай. Если что, звони, — ответил архивариус. — Я практически всегда на месте. Можно договориться и за несколько минут. Но, сам понимаешь, желательно вот так же вечером, когда начальства нет.

— Да понятно, какой разговор, — раздосадованно произнес Олег и положил трубку.

Походив немного вокруг стола, он, однако, снова ее поднял и позвонил в ресторан «Чайка». Трубку тут же взяли, и раздался скрипучий голос:

— Алло, вас слушают.

Карташов сразу узнал администратора ресторана Дмитрия Степановича Городова, с которым был немного знаком.

— Это Карташов, — представился он. — Ларису Викторовну можно позвать?

— Ее нет, — ответил со вздохом Степаныч. — Она уехала вот уже час, наверное, назад. По-моему, она как раз собиралась к вам. Я хотел уйти, но возникли некоторые проблемы…

В голосе Степаныча послышалась озабоченность.

— А она больше никуда не собиралась заезжать? — уже с тревогой в голосе спросил Карташов.

— Нет, сразу к вам, — категорично отрезал администратор.

— Дело в том, что у меня она не появлялась.

Олег положил трубку и тяжело вздохнул. Нехорошее предчувствие начало закрадываться в его душу, и, как он ни старался себя успокоить, у него ничего не получалось. Он сел за стол и, нервно барабаня по нему пальцами, пытался вычислить место ее пребывания. После пяти минут размышлений четко осознал, что ничего о Ларисиных идеях в данном деле он не знал. Он не знал, насколько и во что она вляпалась, и ужасно досадовал на эту свою оплошность.

По жизни он был довольно флегматичным человеком и считал, что всему свое время. Он привык, что своими размышлениями Лариса делится тогда, когда посчитает нужным.

Он снова сел к телефону и набрал уже номер квартиры Котовых. Тревога не утихала, а, напротив, усиливалась.

В его работе бывали всякие случаи, и он почти отвык бояться. Но сейчас был именно тот случай, когда он испугался.

Олег все еще надеялся, что трубку поднимет Лариса и извинится, сославшись на какую-нибудь проблему. Но трубку поднял, судя по голосу, ее муж.

— Ларису можно? — даже не поздоровавшись, спросил Карташов.

— Ларису? — Голос явно удивился. — А ее еще нет.

— А где она может быть, не подскажете?

— Нет, я понятия не имею… А кто ее спрашивает? — наконец-то поинтересовался Евгений.

— Это Карташов, следователь. Она должна была ко мне приехать, но ее нет, и я, честно говоря, волнуюсь. Обычно она не опаздывает на деловые встречи. Тем более когда ее ждут.

— Кто ждет? — удивился Евгений.

— Какое это имеет значение! — с трудом сохраняя спокойствие, произнес Олег. — Это все касается ее нового расследования, и что-то идет не так, как надо. Может быть, ее вообще похитили.

Эта мысль только что пришла в голову Олега, и он даже немного успокоился. Если так, то он знает, что надо делать. Муж, однако, отреагировал неадекватно.

— Ларису? Похитили? — спросил он насмешливо. — Да быть такого не может!

— Хорошо, не буду спорить, но могу я к вам приехать? — неожиданно пришло к Олегу решение. — Если все-таки ее похитили, то она должна позвонить скорее всего домой. Попробуем засечь.

— Приезжайте, конечно. — Похоже, суть происходящего все-таки дошла и до Евгения, потому что в его голосе послышалась тревога.

Евгений продиктовал адрес, и Олег положил трубку. Затем он сделал все, чтобы засечь звонок, если таковой последует, и распорядился о поиске Котовой по милицейской связи, сообщив ее приметы.

Волнения он больше не испытывал. Осмотрев внимательно кабинет и убрав все со стола, он вышел и поехал к Котовым.

* * *

Прошло где-то около часа. Лариса сидела неподвижно на кровати и пыталась найти выход из создавшейся ситуации, но у нее ничего не получалось. К тому же ее очень волновал вопрос о том самом старичке из клиники. Может быть, все взаимосвязано и ее держат здесь специально, чтобы потянуть время? Но зачем?!

«Да, — вздохнула она, — не успела я рассказать Карташову о старичке. Может быть, они торопятся его похоронить, чтобы не делать вскрытие? Но это тоже ерунда. Если разобраться, то какая разница: трупом больше, трупом меньше».

Тут в коридоре послышались шаги и голоса. Лариса вздрогнула, очнувшись от своих мыслей. Похоже, хоть что-то сейчас должно проясниться.

В двери повернулся ключ, и на пороге появился Шабанов собственной персоной.

— Мы еще не спим? — удивленно спросил он. — Тебе вообще-то лучше поспать. Быстро ты домой не попадешь, поэтому на, — он протянул ей свой «сотовый», — позвони-ка своему благоверному и скажи, что у тебя дела и что ты задержишься дня на два-три.

— И все? Больше ничего? — наивно поинтересовалась Лариса.

— Ты скажешь только то, что надо, и все, — процедил Шабанов, наклонившись над ней. — И ни слова больше. Понятно?

— Понятно, — просто ответила она и взяла протянутую трубку.

— Подожди, — он отобрал у нее телефон, — твой домашний номер я уже знаю, так что во избежание недоразумений я наберу его сам.

Лариса подавила в себе вздох. Она собиралась звонить в отделение Карташову. В том, что он до сих пор сидит и ждет ее, она не сомневалась.

«Не стоит недооценивать противника», — еще раз повторила она, не представляя, как намекнуть Евгению, что она задержится совсем не по делам и не по собственной инициативе.

— Прошу. — Шабанов отдал ей трубку, где звучали длинные гудки.

Когда в трубке раздалось дежурное «алло», она еще не знала, что говорить. Но сразу же поняла, что ничего делать и не надо. Голос Карташова она узнала тут же и едва подавила радость на лице. Наверное, она еще никогда так не радовалась ему, как сейчас.

— Евгений, — начала Лариса, — это я. У нас все в порядке?

— Да, в порядке, — спокойно ответил Олег.

— Ты знаешь, — делая длительные паузы между словами и стараясь растянуть время, сказала Лариса, — я, наверное, сегодня не приду. Ты не волнуйся, пожалуйста. Тут возникли некоторые проблемы… — Она получила пинок в бок. — В общем, у меня дела, — тут же исправилась Лариса. — Меня дня два-три не будет. Так что ты хозяйничай там, пожалуйста, сам. Пока…

Трубку тут же выдернули и отключили.

«Господи, — подумала Лариса, — какую чушь я несла! Интересно, успел Карташов засечь, откуда велся разговор, или нет?»

Она уже поняла по присутствию Карташова у них дома, что он о чем-то догадался. А это значит, что, возможно, звонок засекут…

* * *

Олег положил трубку и тут же набрал другой номер.

— Ну как? — только и спросил он.

— Все в порядке, засекли. Это в районе Усть-Картыша, на дачах. Точнее, только на карте.

— Хорошо, я сейчас буду.

Он попрощался со слегка обалдевшим Евгением и уехал.

* * *

— Вот и умница, девочка, — похлопал Ларису по плечу Шабанов. — Будешь так же хорошо себя вести — отпустим домой пораньше. Может быть, ты есть хочешь? — заботливо поинтересовался он.

«А почему бы и нет?» — подумала Лариса.

Волнение немного отпустило ее, она почувствовала ужасный голод, и на предложение о еде только интенсивно закивала.

— Вован, устроишь? — повернулся глава фирмы «Марк» к стоявшему рядом уже знакомому Ларисе амбалу.

— Нет проблем, — флегматично пожал тот плечами и тут же исчез.

За ним, как-то странно посмотрев на Ларису, вышел и Шабанов. Настроение вернулось в норму, и Ларисе оставалось только ждать.

Минут через десять в комнату вошел Вован с тележкой, набитой едой. Уж как он ее сюда затащил — это известно было только ему одному. Лариса вспомнила крутую лестницу и удивленно уставилась на обилие еды. Она сочла, что таким количеством снеди можно было накормить целый взвод. Вован тем временем поставил тележку перед кроватью и, усмехнувшись неизвестно чему, вышел.

Лариса принялась рассматривать то, что ей принесли. Здесь был представлен весь ассортимент ближайшего супермаркета. Причем довольно дорогого.

— Ну что ж, — решила она, открывая мидии в томатном соусе, — надо же хоть как-то компенсировать моральный ущерб!

С этими словами она с удовольствием принялась уплетать содержимое тележки, придирчиво выбирая самое вкусное…

…Время, однако, шло, а ничего не происходило. Лариса не могла лечь спать: во-первых, просто из-за нервного напряжения, а во-вторых, она боялась пропустить тот момент, когда ее приедут освобождать. Должен же Карташов что-то придумать! Не зря же он сидел у нее в квартире.

Минуты складывались в часы. Время тянулось томительно и бесконечно. И Лариса, уже совсем потеряв надежду, все-таки задремала. Очнулась она от какого-то шума, доносившегося с улицы. Вскочив, она тут же бросилась к окну. Понять что-либо в утренних сумерках было чрезвычайно трудно. Но во дворе что-то действительно происходило, это было очевидно по тому движению, которое с трудом, но можно было различить. Лариса вспомнила, что, когда Вован уходил, она не услышала скрежетания ключа. Она тронула входную дверь и убедилась, что она открыта.

Она тут же оделась и осторожно выскользнула в коридор. Где-то внизу слышались какие-то выкрики. На ее этаже все было тихо.

Она прошмыгнула на лестницу и замерла, но, похоже, ее судьба в данный момент никого не интересовала. До ее передвижений никому не было дела.

Стараясь не шуметь и чисто машинально прижимаясь к стенке, она спустилась вниз. Здесь было две лестницы, но какая нужна была ей, Лариса не знала.

Она выбрала ту, что справа. Но, спустившись на пол-яруса, она столкнулась с ухмыляющимся Вованом.

— Ты это куда? — хмыкнул он.

— В туалет, — спокойно ответила Лариса.

— Так это ты что-то не туда забрела. Тебя проводить надо.

— Не надо. — Лариса хотела повернуться и уйти, но он грубо схватил ее за руку и резко повернул ее к себе.

— А ты ничего, — низко наклонясь над ней, прошипел он. — Мы могли бы неплохо провести время.

И стал оглядываться в поисках подходящего приюта. У Ларисы тут же заболело плечо от его «нежных» прикосновений, а когда он попытался ее куда-то затащить, в руке у нее что-то хрустнуло. Лариса невольно вскрикнула от боли.

— Вован, — услышала она откуда-то снизу. — Ты где? Давай вниз, быстро! Быстро все вниз. Уходим!

Вован отбросил Ларису в сторону и бросился вниз. Она стукнулась головой о стену, но тут же вскочила и тоже рванула вниз.

Она выскочила на крыльцо дома и слилась со стеной. Кругом мелькали ребята в пятнистой форме. Где-то за домом слышалась стрельба. Лариса пыталась определить, как бы ей лучше пробраться к омоновцам, когда внутри у нее все похолодело от страха, медленно расползающегося по телу. Она почувствовала, как чья-то сильная рука сжала ей горло, а в голову ткнулось что-то холодное. Не стоило большого труда, чтобы догадаться, что за предмет это был.

— Тихо стоим, — услышала она над ухом голос Шабанова. — Будешь вести себя так, как скажу я, — не трону. Будешь артачиться — получишь свое сразу. Потом все равно не разберут, кто убил. Все понятно?

Лариса только кивнула, хватая ртом воздух. Заметив ее жест, Шабанов немного ослабил хватку.

— Ты навела?

— Нет, — хрипло ответила Лариса.

— Ладно, потом разберемся. А сейчас пошли.

Идти в таком положении было не очень удобно, к тому же пистолет у виска не придавал оптимизма. Ларисе было очень страшно.

— Шабанов! — неожиданно раздался голос из динамика. — Стой, где стоишь, и не двигайся.

— Убирайте всех своих! — прокричал Шабанов прямо над Ларисиным ухом. — Дайте мне свободно пройти. Тогда я ее отпущу.

— Шабанов, — продолжил чей-то спокойный голос, — ты же не бандит. Ты что, рехнулся? За убийство — вышка, у тебя другая статья, не дури. Отпусти ее.

От напряжения Шабанов снова непроизвольно сжал горло Ларисы, и ей показалось, что она уже видет ангелов. В глазах начало темнеть.

— Отпусти ее, — донеслось до нее откуда-то издалека, словно сквозь вату. — Я прикажу стрелять. У нас хорошие снайперы.

— Да пошли вы на х..! — Лариса скорее почувствовала, чем услышала, щелчок у себя над ухом.

Шабанов снял оружие с предохранителя. Она зажмурилась и тут же услышала хлопок. В следующую секунду она полетела в никуда…

Затем она почувствовала, как что-то мягкое поднимает ее куда-то и уносит. Ей стало почему-то очень хорошо и уютно. Лариса открыла глаза и чуть не закричала от ужаса. Звук застрял где-то в горле. На нее смотрели одни глаза, все остальное было черным. Поняв, что это «свои», она снова закрыла глаза. Слезы катились у нее из глаз, а она размазывала их кулаком, оставляя на лице грязные следы.

— Все хорошо. Давайте ее сюда, все кончилось.

Ее обнимал уже кто-то знакомый и близкий, но открыть глаза ей не хотелось.

Чья-то рука расстегнула ей куртку, и кто-то удобно усадил ее на что-то мягкое. Она открыла глаза и увидела встревоженное лицо Карташова.

— Все хорошо, — повторял он бесконечное число раз, прижимая ее к себе. — Ты молодчина!

Потом один из омоновцев предложил ей фляжку. Сделав довольно большой глоток, она закашлялась.

— Вы что, рехнулись? Это же спирт! — Это были первые ее слова.

— Все, — раздался откуда-то сбоку смех. — Кажись, ожила.

— Олег, — вдруг вспомнила она, — а архив?

— Все, — удовлетворенно хмыкнул Карташов. — Вот теперь точно ожила!

* * *

Олег, Лариса и Евгений втроем сидели на кухне и с аппетитом поглощали кулинарные шедевры Котова. Сам Евгений неотрывно смотрел на жену и слушал ее рассказ, открыв рот.

— Н-да, — наконец выдал он, — если бы не этот молодой человек, — кивнул он в сторону Олега, — то неизвестно, чем бы все это кончилось.

Олег улыбался, скромно опустив голову. А Лариса с благодарностью посмотрела на него.

— Но как же ты все-таки догадался приехать ко мне домой?

— Ты обычно не опаздываешь, — развел руками Карташов. — Это первое, что меня встревожило. Позвонил в ресторан, домой… Тебя нигде не было. Это было уже сверхподозрительно. Если у тебя есть какое-то дело, ты не шляешься где попало.

— Не шляюсь, — подтвердила Лариса.

— Кстати, проблема архива все еще актуальна? — спросил Карташов.

— Да, конечно, но мне сначала нужно отдохнуть. Скажем, до семи часов, — посмотрела Лариса на большие настенные часы.

— Может быть, лучше завтра? — предупредительно спросил Карташов.

— Нет, я не думаю, что это правильно, — возразила Лариса. — Мне хватит времени до вечера.

— Ну ладно, — согласился Олег. — Заодно пообщаемся и насчет Шабанова.

Он встал и, поблагодарив супругов за гостеприимство, откланялся.

Как только он ушел, Лариса сразу ощутила усталость. Она зевнула и почувствовала, что начинает клевать носом. Чмокнув Евгения в макушку, она пошла к себе в спальню. Все-таки спать у себя дома гораздо приятнее!

* * *

Человек встал и, пройдя в прихожую, взял трубку.

— Я слушаю. — По тому, как звонил телефон, он уже понял, от кого этот звонок.

— Груз на месте? — раздался голос с легким кавказским акцентом.

— Да, все готово.

— Мы скоро приедем. Я позвоню еще.

В трубке послышались гудки, и мужчина, положив трубку на место, пошел на кухню. Он сел на табуретку и, достав из почти новой пачки сигарету, прикурил от спички.

Все получалось, но тревога не отпускала его, особенно в последнее время. Этот так называемый «бизнес» начинал его тяготить. Денег было много, и он привык к ним. Жить по-другому, на одну зарплату, он уже не сможет. Это однозначно. Но он чувствовал, что должно произойти нечто неприятное. Это угнетало, и, как он ни старался казаться беспечным и веселым на работе, получалось у него это все хуже.

«Ничего, — успокаивал он сам себя, — груз заберут, и все будет хорошо. Потом я откажусь. Можно будет заняться чем-то более спокойным. Пусть я проиграю немного в деньгах, зато нервы будут в порядке».

Тут в дверь позвонили. Он настороженно встал и прошел в прихожую. Вообще-то он никого не ждал. Посмотрев в «глазок», он усмехнулся и открыл дверь.

* * *

Все-таки как хорошо просыпаться дома! Лариса прекрасно выспалась и чувствовала себя отдохнувшей и готовой к новым похищениям. Последнего ей, правда, на самом деле больше не хотелось.

Она передернулась, вспомнив холодное дуло пистолета у виска. Покосилась на часы и вскочила с кровати. Если она не хочет снова переполошить весь местный ОМОН, ей надо поторопиться, а то на этот раз Карташов так долго ждать не будет. Сразу же поднимет шухер.

Она усмехнулась, представив себе эту картину, но, подумав о последствиях, только вздохнула и пошла в ванную умываться. За окном уже сгустились вечерние сумерки. Лариса почувствовала себя выбитой из привычного режима времени — утро перемешалось с вечером.

«Интересно, — проходя на кухню, подумала она, — а в клинике больше ничего не произошло за время моего отсутствия?»

В это время зазвонил телефон. Подняв трубку, она услышала предупредительный голос Олега.

— Ты хорошо отдохнула? — спросил он.

— Просто замечательно.

— Может быть, за тобой приехать? А то опять куда-нибудь пропадешь?

— Спасибо, — засмеялась Лариса, — но думаю, это лишнее. Я буду у тебя через полчаса.

Тут на кухне появился довольно встревоженный Евгений.

— Ты опять куда-то уезжаешь? — подозрительно спросил он.

— Да, у меня дела.

— Может быть, тебя отвезти?

— Спасибо, но, думаю, не стоит, — вежливо отклонила она предложение мужа. — На роль охранника ты все-таки мало подходишь.

А про себя подумала: «Надо же, какие церемонии! Один мужчина звонит, справляется о самочувствии, другой предлагает услуги бодигарда! И все вроде бы так искренне… Все-таки есть и положительные стороны в похищениях. И муж сразу становится другим, и бойфренд показывает всю свою галантность!»

…Уже подъезжая к отделению милиции, Лариса издалека увидела около освещенного входа фигуру Карташова. Он нервно ходил туда-сюда, всматриваясь в проезжавшие мимо машины. Завидев «Вольво», он тут же бросился открывать дверцу.

«Черт побери, а все-таки это приятно», — улыбнулась Лариса.

— Пойдем быстрее, — взял он ее за руку, — нас уже ждут.

Они обошли здание и приблизились к довольно невзрачной двери в углу двора.

— Это и есть наш архив, — объяснил Карташов.

Открыв дверь, они оказались перед довольно мрачной лестницей, ведущей вниз.

— Почему все архивы обязательно находятся в подвале? — возмущалась Лариса, у которой с лестницами в подвал были связаны не самые лучшие недавние воспоминания.

Тем не менее ей все же пришлось пересилить себя и спуститься вниз по довольно крутой лестнице.

В подвале их встретил невысокого роста пожилой мужчина с абсолютно седыми волосами, торчащими в разные стороны, и седыми бакенбардами. Из-под нависших бровей блестели темные, как спелые вишни, глаза. Во взгляде старика чувствовались интерес и внимание.

— А это и есть наш архивариус, — сделал широкий жест Карташов.

— Изумруд Владимирович Подноготный, — представился он, с интересом рассматривая Ларису.

— Очень приятно, — улыбнулась она, с трудом скрывая удивление от такого имени. — Котова Лариса.

— Наслышан, наслышан, — хитровато, почти по-ленински прищурился Изумруд Владимирович. — Да вы проходите, молодые люди. Что вас интересует?

— Где-то во время перестройки в нашем городе был процесс над медработниками. В общем, это все, что известно… — несколько растерялась Лариса.

— Присаживайтесь, — указал архивариус на стулья и сел сам.

Он выдержал паузу, обвел Карташова и Ларису взглядом, как бы набивая себе цену, и неторопливо начал:

— Я хорошо помню этот, как вы выразились, процесс… Темное это дело… Непонятное… Но совсем не потому, что мало было материала. Вон, — он кивнул в сторону полок, — целых три тома. Все огроменные. Только сам процесс был, как бы это сказать, не к месту, что ли…

Изумруд Владимирович снова взял паузу, не спеша достал пачку «Беломорканала» и, выбив оттуда папиросу, закурил. Когда сизый дым отечества поднялся под потолок архива, Подноготный продолжил свою неторопливую речь.

— Почему я так хорошо это помню? — улыбнулся он, поглядывая на Ларису. — Да по очень простой причине. Я работал тогда секретарем в суде. В том числе и на этом процессе. Странное дело было даже для того времени. Совершенно непонятно, зачем его вообще в суд пустили. Никакого приговора тогда никому не вынесли, да и не могли бы.

— Это почему? — удивилась Лариса.

— Да потому что речь шла о продаже так называемых наркотических препаратов. А как всем тогда было известно — наркомании в Советском Союзе не существовало. А нет наркомании — нет и проблемы.

— Ничего себе, — прошептала Лариса, хотя что-то в этом роде и ожидала услышать.

— Процесс был, конечно, закрытый. — Изумруд Владимирович пристально посмотрел на Карташова и Ларису. — Никаких там журналистов, никаких репортеров и близко не подпускали. Да что там говорить, родственников-то и тех не было. Все свелось к тому, что всех главных лиц больницы сняли, остальных уволили без права работать в медицине. Вот, собственно говоря, и все.

И архивариус развел руками — вероятно, для наглядности своих слов.

— А посмотреть это дело можно? — спросила Лариса.

— Конечно, можно, — закивал Изумруд Владимирович. — Отчего же нельзя? Конечно, можно. Для этого мы здесь и сидим.

Он встал и прошаркал куда-то вглубь.

— Прошу, леди, — донеслось вскоре оттуда, — пройдите сюда.

Лариса встала и пошла на голос.

— Вот смотрите, — положил он на небольшой столик три увесистые папки. — Может быть, это вам поможет. Это, конечно, не судебный архив, а следственный, но все-таки…

— Да, может быть, это и поможет, — согласилась Лариса, с ужасом глядя на папки, возвышающиеся посреди стола. — Я так думаю, что сначала нужно узнать, был ли там один человек. Скорее всего он проходил как свидетель.

— Как его фамилия, имя, отчество? — осведомился Подноготный.

— Луценко Михаил Федорович, двадцать седьмого года рождения. Вдовец, имеет сына и дочь. Связь с детьми не поддерживает, — отрапортовал из-за плеча Ларисы Олег.

— Молодец, — похлопала она его по плечу. — Все выяснил!

— Луценко? — нахмурил лоб Изумруд Владимирович. — Я не помню, но сейчас найдем. Кажется, я знаю, где это должно быть.

Он взял второю папку и углубился в ее изучение.

— Луценко Михаил Федорович, — удовлетворенно произнес он, разворачивая папку к Ларисе. — Да, он был свидетелем, причем второстепенным.

Лариса бегло просмотрела все, что касалось Луценко, и вздохнула.

— Да, он действительно не играл никакой роли, — согласилась она с архивариусом. — Просто лежал в той самой больнице, где происходили все эти безобразия, и что-то там заподозрил. Не те таблетки ему дали… Ерунда какая-то! — в сердцах воскликнула Лариса. — Ладно, оставим пока этого Луценко. Он что-то говорил про старшую медсестру, которая как-то была во все это замешана. И которая якобы не имеет права работать в медицине. А у него, похоже, пунктик был, свойственный всем людям сталинско-брежневской закваски, — все строго по инструкции…

— Как фамилия медсестры? — спросил Изумруд Владимирович.

— Соколова Вера Дмитриевна.

— Это сложнее, — тут же взялся за первую папку Подноготный. — Давайте я буду искать здесь, ты, — сунул он Олегу второй том, — здесь, ну а вам, леди, остается третий. Где-то она должна промелькнуть.

В комнате на время воцарилась мертвая тишина. Свет был довольно тусклый, и глаза начинали слезиться от напряжения. Наконец после часовой работы все трое почти одновременно, в полном недоумении отложили свои тома. Такой фамилии в данном деле не значилось.

— Стоп, — растерянно проговорила Лариса. — А может быть, было какое-то другое дело? Дело медиков…

— Нет, — категорично заявил архивариус, — другого дела не было. Мне, по крайней мере, оно неизвестно.

И обвел глазами Карташова и Ларису с видом знатока, с которым даже нечего браться спорить — все равно результат будет нулевым.

Олег и Лариса переглянулись, пожали плечами и встали со стульев.

— Что ж, спасибо, — грустно сказал Олег.

— Не за что, не за что, — закивал с улыбкой старик-архивариус. — Чем можем, чем можем…

Лариса выходила из архива в совершенно подавленном настроении. Ощущение было таким, что она прошла мимо чего-то важного и не заметила. Ну был же этот Луценко свидетелем по делу, черт бы его побрал! Был! Значит, разговоры насчет Соколовой — это не старческий маразм.

Лариса села в машину и откинулась на сиденье.

— Да ладно тебе! — услышала она голос Олега и почувствовала его руку на своей. — Придумаем что-нибудь.

— Угу, — буркнула она. — Да, кстати, как там насчет старика Луценко? Есть заключение экспертизы?

— Есть заключение врача о том, что смерть наступила в результате остановки сердца, — ответил Карташов. — Это заключение главного врача клиники. У нас нет оснований не верить ему.

— А что, свою экспертизу нельзя провести?

— Для этого нет оснований, — пожал плечами Олег. — Если бы дедка нашли где-нибудь на улице, даже без следов насилия, то тогда конечно, а так — умер себе спокойно на больничной койке. Не загоняйся, — легонько похлопал он по руке Ларису.

— Не загоняйся? — тихо проговорила она. — Но как же это получается? Стоило мне поговорить с человеком, как на следующий день он умирает. И мне не надо загоняться?

Последние слова она буквально выкрикнула.

— Ну почему он не мог умереть сам? Почему ты везде видишь убийства? — В последнее время Олегу стало тяжело разговаривать с Ларисой.

Ему казалось, что она была настолько включена в дело, что не в состоянии думать ни о чем другом. А ведь можно было провести такой чудесный вечер, при свечах… А у нее, кроме трупов, на уме ничего нет.

— А архив? Почему там ничего нет? Не придумал же дедок перед смертью сказочку про белого бычка! — продолжала разоряться Лариса. — Понимаешь, там, в коридоре, кто-то был, когда я с ним разговаривала. Кто-то подслушал… А он мне что-то недосказал — это факт. Иначе в том деле мы бы все-таки что-нибудь нашли. И после этого он умирает…

— Совпадение, — хладнокровно отреагировал Карташов.

— Совпадение? — почти яростно посмотрела на него Лариса. — Фигу не хочешь? Конечно, Луценко мог и сам умереть. Но может быть, все-таки нужно сделать еще одну экспертизу, пока его не похоронили?

— Хорошо, — все так же спокойно сказал Олег, — я попробую что-нибудь сделать в этом плане.

— Спасибо, — наконец улыбнулась Лариса. — Да, кстати, как там наш директор поживает? — Она непроизвольно потрогала себя за шею. — Показания дает?

— О да! — Олег был рад смене темы разговора. — Еще как дает! Он совершил большую ошибку, что вообще связался с тобой. Это его собственные слова. Так бы он работал себе потихоньку и работал, мы бы его точно не накрыли… А тут похищение, да и сопротивление при задержании. Тут одними чистосердечными признаниями не отделаешься.

— И что интересного он говорит? В чем там криминал?

— В торговле наркотиками он не признается ни в какую. Везде уже сделали обыск, но результат нулевой. Единственное, что мы нашли, — это кучу левых лекарств. Они не проходят ни по каким документам. Похоже, этим они и занимались. Продавали лекарства в клиники без накладных. Ни налоги тебе платить не надо, ни таможенных пошлин, ничего. Все счастливы и довольны. Некоторые лекарства, между прочим, давно просрочены. А как они торговали, кто у них покупал — тайна сия велика.

— В убийстве девчонок, конечно, не признается…

— Конечно, нет. — Олег даже улыбнулся. — Да и не его это стиль, как я понял. У него чистая экономика: левые лекарства, бабки, уход от налогов. А мокрые дела — это не то. К тому же таким извращенным способом.

— Да, я видела его братков. Они бы скорее тихо грохнули где-нибудь из пистолета с глушителем без заморочек насчет процедуры искусственного вскармливания, — согласилась с Олегом Лариса.

Она несколько пришла в себя, завела машину, и они поехали. Олег покосился на Ларису, но предложить ей зайти к себе, когда она его высадила у дома, не решился. По ее лицу было видно, что она не здесь и не с ним.

Он вздохнул и попрощался. Лариса, ничего не ответив, поехала дальше. Она действительно была не здесь. Ее мозг мучительно искал ответ на, казалось бы, такой простой вопрос: почему фамилия старшей медсестры Соколовой не упоминалась в деле?