Несмотря на то что я самым бессовестным образом проспала, можно сказать, всю дорогу, по приезде домой меня опять потянуло в сон. Тут уже я не сдержалась и сказала Виктору:

— Давай-ка ложиться, а завтра все обсудим, я просто валюсь с ног.

Виктор пожал плечами, и я поняла, что если бы нужно было ехать еще куда-то, он также невозмутимо согласился бы и с такой перспективой.

Он растянулся на диване в гостиной, а я побрела в спальню. Однако только я провалилась в сон, как зазвонил мой сотовый телефон.

Мне захотелось завизжать и разбить мобильник о стенку, но Виктор уже взял трубку.

— Да, — сказал он, после чего тут же протянул аппарат мне.

— Слушаю, — сонным голосом пролепетала я.

— Моя дочь нашлась! — чуть ли не прокричал в трубку голос Кудрина.

Он был возбужденным, радостным и каким-то нервным одновременно. Что и говорить, после такого заявления я моментально проснулась.

— Когда? — сразу же спросила я.

— Сегодня, два часа назад, — захлебываясь, проговорил Кудрин. — Она сама позвонила в дверь. Мы совершенно не ожидали. Сотрудник этот, который дежурил у нас…

— Морозов?

— Ну, да… Он бросился вниз по лестнице, рассчитывая на то, что сможет задержать тех, кто привез девочку, но все было напрасно. Машина, на которой ее привезли, естественно, не стала его дожидаться.

— Как дочь? Она здорова? — обеспокоенно спросила я, памятуя о той страшной посылке, которой была сама свидетелем.

— Все в порядке, — ответил Кудрин. — К тому же экспертиза сегодня показала, что тот палец принадлежал мертвому человеку, который умер месяц назад. Морозов сказал, что скорее всего палец украли в какой-нибудь анатомичке.

— Ну и ладно, — отлегло от сердца у меня. — А что рассказывает сама девочка?

— Обращались с ней хорошо, по ее словам, она даже и не поняла, что ее похитили. Как она рассказала, ее отвезли на какую-то дачу…

— Куда? Где эта дача? — перебила я его.

— Она не знает, не может точно сказать. Говорила только, что ехали долго. Куда-то в сторону Волги…

— И что на этой даче?

— Тот парень, что увез ее, сразу же накормил, отвел в комнату, там был телевизор, компьютер… Словом, она не скучала.

— Почему она села в машину, как ей представился похититель? Почему она ему поверила? Кто он вообще такой? — вопросы буквально сыпались из меня.

— Он показал ей записку, якобы от меня. Понимаете, она была написана моим почерком. Но я ее не писал. В записке говорилось, что я очень прошу ее поехать вместе с этим парнем — он назвался Сашей, — потому что у нас с женой возникли осложнения и нам пришлось срочно уехать.

— Как выглядел этот Саша?

— Да ничего особенного, — выдохнул Кудрин. — Обычный белобрысый высокий парень, одет в кожанку, коротко стрижен. Был приветлив, дружелюбен. Разговаривал с ней даже ласково. Одним словом, она ни на секунду не заподозрила, что ее похитили. Единственное, что ее смутило, так это то, что я не приехал за ней сам. Но я, услышав ее рассказ, убедился, что лучше ей оставаться в неведении и постарался всеми силами ее успокоить. Я просто отделался фразой «так надо».

— Да-а, — протянула я. — Гораздо интереснее, кому было нужно это похищение. И главное — ради чего?

— Именно над этим я сам ломаю голову, — признался Кудрин. — Вы знаете, я все очень хорошо обдумал, и у меня появилась одна мысль. Мне кажется, что я на верном пути. По крайней мере, другой причины, по которой надо мной могли бы так жестоко поиздеваться, я не вижу.

— Валерий, я думаю, что нам нужно встретиться с вами и серьезно поговорить. Лучше всего это сделать утром в редакции. Просто я еще раз подумала над тем, что вы мне сказали в прошлую ночь. У меня также появились кое-какие мысли на этот счет.

— Какие? — нетерпеливо спросил Кудрин.

— Давайте все-таки отложим этот серьезный разговор до утра, — попросила я.

— Ну ладно, давайте, — после паузы согласился Кудрин. — Я подъеду к десяти часам. Я обязательно подъеду, потому что хочу избавиться от этого раз и навсегда. Возможно, что мой рассказ отразится не самым лучшим образом на моем положении, но это мне уже безразлично.

В голосе Кудрина я почувствовала искреннее желание сбросить груз с души. Одновременно я ощущала, как он нервничает. Он говорил быстро, взахлеб, и я поняла, что он обязательно будет у нас в редакции утром.

— Хорошо, я буду вас ждать, — сказала я, попрощалась и положила трубку.

После того как разговор закончился, Виктор, все время стоявший рядом, вопросительно воззрился на меня.

— Завтра в десять часов, — просто сказала я, подстраиваясь под его стиль общения. — Вернее, уже сегодня, — зевнув, посмотрела я на настенные часы.

Времени было уже половина второго ночи. Виктор принял мое сообщение как должное и по своему обыкновению кивнул в знак того, что он все понял правильно. После этого он развернулся и послушно пошел в гостиную, где улегся на диване, не разбирая его.

Утром проснулась первой я. Наскоро приготовив завтрак, я покормила Виктора, который бодро встал и выглядел, как всегда, готовым к действию.

Мы быстро собрались и отправились в редакцию. На этот раз я проявила чувство товарищества и сама села за руль. Слава богу, что хоть сейчас, а то меня уж совсем совесть замучила.

Когда мы приехали, вся наша команда уже была на месте, включая Ромку-курьера, который наконец вернулся со своей сессии.

— Ого, привет, рада тебя видеть, — несколько удивленно поздоровалась я.

Честно говоря, за всеми этими событиями я совсем забыла о дне, когда он должен возвратиться.

— Здравствуйте, Ольга Юрьевна, — откликнулся он, и мне захотелось ему дать втык за подобное обращение.

Но я ограничилась лишь тем, что погрозила ему пальцем. Ромка смущенно улыбнулся и, видимо, чтобы загладить свою вину, быстро начал рассказывать:

— Я сдал на все пятерки, представляете? Даже самый сложный экзамен, за который очень трудно получить выше тройки!

— Молодец! — искренне порадовалась я. — Ты у нас далеко пойдешь.

В это время часы пробили десять. Маринка-зараза тут же победно глянула на меня, словно желая укорить меня за позднее появление на работе, и я почувствовала, что у нее с губ уже готовы были сорваться слова: «Меня вот за десять минут ругаешь, а сама-то, сама!»

Но так как я никогда не считала себя обязанной отчитываться перед Маринкой, то не стала оправдываться, к тому же сейчас все эти глупые разборки мне были неинтересны. Меня больше всего в данный момент заботил предстоящий разговор с Кудриным, поэтому я отвернулась и прошла в свой кабинет, плотно прикрыв дверь.

Мне захотелось побыть одной и в одиночестве выкурить сигарету, но Маринка достала меня и здесь.

— Оля, что же ты ничего не расскажешь о поездке? — просунулась она в кабинет с явным возмущением в голосе. — Мы же тут все волновались!

— Марина, подожди, пожалуйста, — меланхолично ответила я. — У меня сейчас важная встреча, после нее я все расскажу. Для тебя персонально два раза, — добавила я и закрыла дверь кабинета, пока Маринка не успела вникнуть в смысл моего высказывания.

Сигарета была выкурена, и даже не одна, а Кудрин так и не появился. Когда часы пробили одиннадцать, я не выдержала и набрала его домашний номер. Ответил мне женский голос:

— Алло, вас слушают.

— Валерий Александрович дома? — осведомилась я.

— Нет его, — раздраженно ответил женский голос.

— Простите, а не подскажете, где он?

— Не знаю! С утра смотался куда-то. И не беспокойте меня больше вашими дурацкими звонками!

После этого трубку, видимо, яростно шваркнули на место. Я не сомневалась, что имела беседу с Ириной Кудриной. Учитывая характер и стиль их отношений с мужем, было неудивительно слышать именно такой невежливый тон по телефону от его жены.

Хм, интересно, куда же это мог с утра завихриться господин Кудрин? Мне-то казалось, что он целиком и полностью поглощен своими проблемами, которые вдруг стали нашими общими. Я подумала, что, возможно, его задержали служебные дела, и позвонила в магазин. Но там мне ответили, что Валерий Александрович уже два дня не появлялся на работе.

Повесив трубку, я почувствовала, как на душе вдруг заскребли кошки. По непонятной мне пока причине я ощутила, что случилось что-то недоброе.

Чтобы не углубляться в пессимистические мысли, я, воспользовавшись паузой, вызвала к себе Сергея Ивановича, Виктора, и, конечно, Маринку, которая без новостей просто вяла на глазах.

Когда все расселись, я начала рассказ о нашей с Виктором поездке в Шабалов, поглядывая на него и получая одобрение в виде неизменных кивков.

Когда я закончила, первой высказалась Маринка, которая была крайне разочарована.

— Так, значит, вы зря проездили! — протянула она с какой-то даже обидой. — А я-то думала…

Я уже собиралась открыть рот и высказаться по этому поводу, как тут на помощь мне поспешил Сергей Иванович:

— Ну что вы, Мариночка, — произнес он, укоризненно покачивая головой. — Эта поездка была необходима, по крайней мере, — если я правильно понял Ольгу Юрьевну, Оксану Забелину-Кравцову мы можем считать непричастной ко всем криминальным событиям.

— Чего нельзя сказать про ее брата Сергея, — сказала я задумчиво.

Эта мысль пришла мне в голову совершенно неожиданно, когда я прокрутила в голове весь разговор с Оксаной. Мне показалось странным, что парень, пусть даже и не отличавшийся примерным поведением и домовитостью, вдруг так внезапно исчез, к тому же столько времени не подавал о себе никаких вестей единственному близкому человеку, каковым являлась для него сестра. Эту мысль я и высказала вслух.

— Вы что, думаете, это он? — нахмурился Кряжимский. — Но почему?

— Понимаете, все действия, которые были совершены против Кудрина и Обуховой, мало объяснимы с позиции человека, которому что-то от них было надо… — проговорила я. — Ведь от них ничего не требовали. Посудите сами, если бы нужно было добиться чего-то конкретного, то им бы сразу выставили определенные требования. А тут такое впечатление, что преступник просто глумится над ними. Причем давая понять, что это еще цветочки, а скоро придется откушать и ягодки.

— Вы думаете, что Кудрин отправится вслед за Обуховой? — сухо спросил Кряжимский.

Вместо ответа я выразительно посмотрела на часы.

— Ты должна была встретиться с Кудриным? — воскликнула догадливая Маринка.

— Да, в десять часов, — спокойно сказала я, хотя на душе у меня было очень неспокойно. — Но он, как видите, не пришел. На часах тем временем уже половина двенадцатого. В магазине его нет, дома тоже. Так где он может быть? Этот человек позвонил мне среди ночи, торопясь сообщить новости…

— Какие новости? — снова влезла Маринка.

— У него нашлась дочь. Ее ему вернули, живую и невредимую. И этот поступок еще раз подтверждает, что Кудрину хотели просто потрепать нервы. Причем очень основательно. И это удалось. Когда я разговаривала с ним в кафе, он был на грани нервного срыва.

— А что с его дочерью? — задумчиво спросил Кряжимский. — Вы сказали, что ее вернули живую и невредимую, но помнится, поступила очень страшная посылка… — при этих словах у Сергея Ивановича пролегла складка на лбу.

— Нет-нет, — поспешила сказать я, — это все провокация. Палец, как мы предположили, просто позаимствовали в какой-нибудь анатомичке. С девочкой, слава богу, все в порядке, она даже не осознала, что ее похитили. И это, в конце концов, еще одно доказательство того, что преступником владеют не корыстные мотивы! — убежденно завершила я.

В этот момент зазвонил мой сотовый телефон.

— Да, — вскочив, быстро откликнулась я, надеясь, что это Кудрин.

Но вместо этого я услышала не менее знакомый мне картавый голос майора Степанчикова. Он сопровождался шумным выдохом прямо в трубку.

— Ольга Юрьевна? У меня это… неважные новости…

— Что случилось? — сразу же обеспокоилась я.

— Обнаружен труп Кудрина Валерия Александровича. Только что, — отчеканил Степанчиков.

Я чуть не выронила трубку, хотя что-то подобное подсознательно ожидала услышать.

— Как? — только и вымолвила я, медленно опускаясь в кресло.

— Задушен в собственной машине, — мрачно ответил Степанчиков. — Два часа назад. Я посмотрел запись в его блокноте, валявшемся рядом, и увидел, что у него была назначена встреча на сегодняшнее утро с вами. Похоже, на нее он и отправлялся. Но судьба распорядилась таким образом, что вы так и не встретились. Я прав?

— Да, — тихо ответила я. — И я до теперешнего момента ломала голову, что с ним случилось… До вашего звонка у меня еще оставалась какая-то надежда.

— А что, вы предполагали такой трагический исход? — насторожился Михаил Анатольевич.

— Можно сказать, да. И сам Кудрин, кстати, догадывался об этом. Он и ехал-то, собственно, ко мне, чтобы это обсудить. Я уверена, что он чувствовал — скоро конец…

— Вот как? Я думаю, что нам с вами есть что обсудить, — тяжело сказал Степанчиков.

— Вероятно, нам нужно с вами встретиться, и как можно скорее.

— Да, подъезжайте ко мне прямо сейчас, — согласился майор. — Я у себя в кабинете.

— Хорошо, выезжаю, — я отключила связь и посмотрела на собравшихся в кабинете. — Я к Степанчикову. Кудрина нашли мертвым, — сухо сообщила я.

Маринка всплеснула руками, ахнула и затрясла головой. Виктор помрачнел и насупился. Кряжимский тяжело вздохнул и спросил:

— Вы поедете одна?

— Да.

Я быстро взяла сумочку и, не обращая внимания на Маринку, которая уже готовилась забросать меня своими вопросами, вышла из кабинета.

На душе у меня было муторно, давило ощущение того, что я не смогла уберечь нечто ценное, что мне доверили. И неважно, что это ценное представляло собой жизнь Кудрина, который, исходя из того, что он мне рассказал о своей прошлой жизни, абсолютно не мог претендовать на роль святого, все равно на душе было мерзко.

Я не стала брать свою «Ладу», так как не хотела в подобном душевном состоянии садиться за руль. Поэтому я поймала машину и отправилась в РУБОП.

Степанчиков встретил меня как обычно, в своем излюбленном сдержанно-мрачноватом стиле. Приподнявшись над столом, он исподлобья одарил меня пронзительным взглядом вспухших, видимо, от постоянного недосыпания, глаз и указал жилистой рукой на стул.

— Итак, вы говорили мне, что Кудрин догадывался о том, что его хотят убить. Откуда у вас такая информация? — сразу же начал он.

— Понимаете, Кудрин вместе с трагически погибшей недавно Людмилой Обуховой несколько лет назад совершили преступление, за которое не были наказаны, — решила я взять быка за рога. — Они ограбили ювелирный магазин и убили при этом сторожа.

Степанчиков нахмурился и, упершись глазами в стол, начал ожесточенно расчесывать свои волосы пальцами. Как я уже успела заметить, это было показателем того, что Михаил Анатольевич находится в крайне возбужденном и нервозном состоянии.

— Он рассказал мне об этом, будучи пьяным, — пояснила я. — И я подумала, учитывая все обстоятельства дела, что причиной всего криминала, обрушившегося на Обухову и Кудрина, могла быть месть кого-то из близких убитого.

— И вы молчали? — укоризненно посмотрел на меня Степанчиков, барабаня пальцами по крышке стола.

Его взгляд был настолько суров, что мне показалось, что сейчас он или закричит на меня, или даже ударит. Однако Степанчиков ограничился лишь этим взглядом и бросил:

— Продолжайте…

— Я выяснила фамилию того сторожа и съездила к его дочери. Она сказала, что из его семьи в живых остались только она и ее брат. Но брат куда-то пропал несколько лет назад, и с тех пор о нем ни слуху ни духу.

— Как фамилия брата? — сразу же отреагировал Степанчиков, и в его глазах зажглись живые огоньки.

— Забелин. Сергей Забелин.

Степанчиков нажал на кнопку селектора и дал поручение одному из сотрудников посмотреть в картотеке фамилию «Забелин». Через пять минут дверь открылась и в кабинете появился знакомый мне Борзов.

— Что у тебя? — коротко спросил майор.

— Вот, Михаил Анатольевич, — ответил тот, протягивая Степанчикову небольшую белую папку.

Степанчиков взял ее и хмуро раскрыл. Полистав содержимое папки, он молча протянул ее мне.

Я взяла папку в руки и сразу же увидела фотографию молодого человека, лицо которого показалось мне знакомым.

Я наморщила лоб, пытаясь вспомнить, где и при каких обстоятельствах я могла видеть этого человека. Совсем недавно, но вот когда?..

Я молниеносно прокрутила в голове все события минувших дней…

— Вспомнила! — воскликнула я и даже хлопнула в ладоши. — Я вспомнила! Ну, конечно, это он!

— Кто? — отрывисто выпалил Степанчиков.

— Это Сергей, подручный Тимура, помните? Тогда мы догоняли синюю «БМВ», и вы еще…

— Да помню, помню! — махнул рукой Степанчиков. — Вы точно уверены, что это он?

— Абсолютно! Он приходил ко мне домой вместе с одним парнем, они хотели, чтобы я не совалась в это дело!

— Та-а-ак… — почесал нос Степанчиков. — И это, значит, скрывали? — он приподнялся со стула, нависая надо мной грозной тучей.

— А как я могла вам сказать об этом? — возразила я, мужественно выдерживая его строгий взгляд. — Зная ваши методы работы, можно не сомневаться, что вы коршуном накинулись бы на них, грубо говоря, сдали бы меня с потрохами! И вам при этом совершенно не пришло бы в голову подумать о том, что будет со мной потом!

Степанчиков смущенно закашлялся и тяжело задышал. Было видно, что из него готова ринуться целая лавина опровержений и возражений в ответ на мои слова. Но, видимо, профессионализм взял верх над эмоциями.

— Ладно, поехали к Тимуру! — рубанул он и полез в шкаф, где красовалось его коричневое кашемировое пальто.

Небрежно накинув модное кашне, он надел пальто и двинулся к выходу.

— Борзов! Бери Морозова и едем! — бросил он Борзову, который переминался в дверях с ноги на ногу.

Борзов тут же ретировался. Мы с майором спустились по лестнице. Я еле-еле успевала за энергично марширующим Степанчиковым.

Выйдя на улицу, Степанчиков заходил взад-вперед, то и дело посматривая в сторону выхода из отделения. Вскоре показались Борзов с Морозовым. Последний приветливо поздоровался со мной.

— Ну сколько можно ждать! — раздраженно бросил Степанчиков, круто разворачиваясь и взметая полы своего пальто вверх. — Давайте быстро в машину!

Борзов с Морозовым послушно двинулись к «десятке». Морозов сел за руль, Степанчиков устроился рядом с ним, откидывая голову на спинку сиденья, а мы с Борзовым оказались сзади.

Где находилась «резиденция» Тимура, Степанчикову было отлично известно. До места мы добрались минут за пятнадцать. Все это время у меня внутри что-то постоянно вздрагивало, я ожидала развязки событий, и от этого было радостно и тревожно одновременно.

Машину Степанчиков велел остановить в полуквартале от назначенного места. После этого мы все вышли и прошли вперед.

Впереди уверенно размашистой походкой двигался Степанчиков. Майор был настроен очень решительно.

Подойдя к дверям дома, он нажал на кнопку звонка. Тут же дверь слегка приоткрылась, и появилось лицо охранника.

— РУБОП! — хмуро произнес Степанчиков, достал свое удостоверение и сунул его охраннику под нос. — Где Тимур?

— Но… — запротестовал было представитель секьюрити, но Степанчиков моментально прекратил все возражения.

— Короче, — выдохнул он. — Если не хочешь отправиться с нами и провести время в камере за плохое поведение, то лучше отойди и дай нам спокойно пройти. Нам нужно поговорить.

Охранник посторонился. Мы прошли в дом и поднялись по лестнице на второй этаж. Степанчиков резко рванул на себя одну из дверей, отстранив плечом очередного охранника, одновременно показывая ему свой документ.

— Привет! — бросил он, проходя внутрь. Мы последовали за ним.

В комнате на низком длинном диване сидел широкоплечий мужчина лет сорока. У него были явно выраженные восточные черты лица. Одет он был в белую рубашку, резко контрастировавшую со смуглой кожей. Черные усы тонкой полоской пролегли над верхней губой. При виде нас мужчина удивленно поднял широкие брови.

— Ба-а! — удивленно, с поддельной радостью всплеснул он руками. — Михаил Анатольевич! Какими судьбами? Вроде бы мы с вами совсем недавно встречались и, как мне показалось, выяснили все вопросы?

— Выяснили, выяснили, — поморщился Степанчиков. — Но тут возникли новые. К тебе у меня пока претензий нет. А вот где Сергей, подручный твой?

— Сергей? — еще больше удивился Тимур. — Какой Сергей?

— Я не знаю, какое у него в ходу погоняло, — презрительно заметил Степанчиков, — но по документам он числится как Забелин Сергей Николаевич.

— Ах, Забелин! А что случилось? — на лице Тимура отразились признаки притворного, как мне показалось, беспокойства. — Михаил Анатольевич, вы скажите мне. Если он в чем-то провинился, я сам его накажу, не утруждайтесь.

— Ну зачем же сам? — возразил майор. — Мы для того и существуем, чтобы решать подобные вопросы. В общем, — Степанчиков раздраженно махнул рукой и еще больше сморщился, — давай сюда Сергея и хватит болтовни!

— Его пока нет, — серьезно ответил Тимур. — Попозже должен появиться.

— Тогда будьте добры, скажите адрес, где его можно найти прямо сейчас, — любезно улыбаясь, попросил Степанчиков.

— Ох, господи, да к чему же такие сложности! — не унимался Тимур. — Михаил Анатольевич, мы же не первый год знаем друг друга, могли бы договориться! Ну что такого мог совершить Сережа? Я вас уверяю, что это один из самых умных и порядочных моих ребят! Давайте простим ему его маленькую провинность — я абсолютно уверен, что ничего страшного он не совершил, — я непременно разберусь с ним и приму меры. Лично, — подчеркнул Тимур.

— Я же говорю, что здесь договориться не получится! — резко ответил Степанчиков. — Давай, давай, не тяни!

По его лицу можно было сделать вывод, что у майора кончается терпение.

— Да правда нету его! — воскликнул Тимур. — Боюсь, что и дома нет. С утра он должен был в одно место съездить.

— В какое такое место? — язвительно спросил Степанчиков.

— Он сказал, что по личным делам, я не стал уточнять, — пожал плечами Тимур.

Степанчиков посмотрел на Тимура с ярко выраженным недоверием, но ничего не сказал, а лишь шумно втянул воздух в легкие. — Так, давай-ка кого-нибудь из своих молодцов, сейчас поедут к нему домой. Давай, давай, давай! — Степанчиков нетерпеливо замолотил костяшками пальцев по спинке дивана.

Тимур нехотя поднялся и пошел к двери.

— Паша, — обратился он к охраннику, стоявшему за ней. — Пусть Толян с Олегом съездят к Сереге. Если он дома, пусть подъедет.

— Борзов! — тут же встрепенулся Степанчиков. — Отправляйся с ними, проконтролируешь.

Борзов вместе с охранником пошел по коридору. Мы остались вчетвером. Тимур, усмехнувшись, прошел к бару и достал из него бутылку коньяку. После этого он плеснул себе в рюмку граммов пятьдесят.

— Хотите? — с улыбкой обратился он к нам.

— Нет, — отрезал Степанчиков.

— Ох, не понимаю я вас, Михаил Анатольевич! — покачал головой Тимур. — И что вы такой принципиальный? Сейчас посидели бы с вами, выпили, все решили, и, глядишь, не пришлось бы Сережу дожидаться. Отдохнули бы да домой поехали. Вы же наверняка устаете, отдыхаете мало…

— Ты опять за свое? — нахмурился Степанчиков. — Знаешь же, что со мной такие номера не проходят.

— Ну как хотите, Михаил Анатольевич, как хотите, — разведя руками, вздохнул Тимур. — Каждый живет так, как может.

Тимур выпил коньяк и с любопытством посмотрел на меня.

— А девушка что же, ваша помощница? — с улыбкой спросил он. — Вот уж не думал, что такие милые девушки могут работать в милиции.

— Я не из милиции, — коротко ответила я. — У меня свой интерес.

Я не стала уточнять, что на самом деле являюсь журналисткой, подумала лишь, что Тимуру это и так было известно — тем более что именно он посылал Сергея с Толяном разобраться со мной.

Разговаривать мне не хотелось, в голове были мысли лишь о Сергее. Почему-то мне казалось, что мы не увидим его сегодня. Этот парень наверняка очень умен и хитер. Скорее всего, он что-то почувствовал и теперь постарается залечь на дно. И где его потом искать?

Чтобы отвлечься, я вытащила из сумочки сигареты и вопросительно посмотрела на Тимура. Тот тут же заулыбался вновь.

— Курите, курите! Ради бога, — он даже поднес мне золотую зажигалку и пододвинул пепельницу.

— Михаил Анатольевич, — я протянула Степанчикову пачку «Русского стиля», — угощайтесь!

Степанчиков протянул было руку, потом, смутившись, убрал ее и полез в карман. Он извлек оттуда пачку «Явы» и закурил. Лицо его при этом нахмурилось.

По нему было видно, что он нервничает, но очень не хочет этого показывать. Выкурив сигарету, он тут же потянулся за новой. Пальто свое Степанчиков так и не снял, хотя в комнате было довольно жарко.

Я скинула свой плащ и повесила на спинку стула. Степанчиков покосился на меня и последовал моему примеру.

— Тьфу! — выругался он, увидев забрызганные грязью полы пальто, и отвернулся к окну.

Тимур, несмотря на то что тоже был не совсем спокоен, несколько раз пытался завязать непринужденный разговор, но Степанчиков реагировал хмуро и односложно, а Морозов вообще отличался немногословием. Со мной же Тимур почему-то не разговаривал.

В томительном ожидании прошло минут двадцать. Я встала и прошлась по комнате, чтобы немного размяться. В этот момент открылась дверь и охранник доложил:

— Ребята вернулись.

— Пусть заходят, — сразу же ответил Тимур.

Вошли уже знакомый мне Толян в сопровождении еще одного парня, а вслед за ними Борзов. Как я и предполагала, Сергея вместе с ними не было.

— Ну что? — спросил Тимур.

— Нет его, — лениво ответил Толян, перекатывая во рту жвачку. — Соседи сказали, что как с утра уехал, так и не возвращался.

— Понятно, можете идти, — быстро сказал Тимур и закрыл дверь. — Ну вот видите, Михаил Анатольевич, — повернулся он к Степанчикову. — Нет его! Приезжайте завтра.

— Я думаю, он и завтра не появится, — подтвердил Степанчиков мои мысли.

— Это еще почему? — удивился Тимур.

— Есть причины, — многозначительно ответил Степанчиков. — Свалил он от тебя, проще говоря. Не нужен ты ему больше.

На лице майора появилось какое-то ехидное, почти злорадное выражение. Лицо же Тимура выражало явное недоумение.

— Короче, не буду я тебе ничего объяснять! — махнул рукой майор. — Увидишь сам — не появится твой Сергей!

— То есть как это так? — медленно протянул Тимур, и лицо его начало наливаться злобой. — Михаил Анатольевич, расскажите-ка мне, в чем дело? Этот парень должен мне деньги, и немалые.

— Да мне наплевать, сколько он тебе должен! — прокаркал Степанчиков. — Сегодня найден труп, и я уверен, что это работа твоего Сергея! Вот почему я его и ищу, а ваши дела мне до лампочки!

— Подождите, подождите, — заторопился Тимур. — Насколько я понимаю, вам необходимо его найти, но и мне тоже. В этом наши интересы совпадают. Михаил Анатольевич, давайте пойдем друг другу навстречу. У меня команда сильная, ваше ведомство также обладает возможностями, так что рано или поздно мы его найдем. Вопрос только в том, кто будет первым. Так давайте держать друг друга в курсе событий. Одним словом, если вы первыми находите Сергея, то сообщаете мне. Я с ним разговариваю как следует, после чего передаю его вам. В долгу я не останусь…

Степанчиков ничего не ответил на это предложение, только посмотрел на Тимура исподлобья, накинул свое заляпанное грязью пальто, некоторое время постоял, сунув руки в карманы, потом резко повернулся и вышел из комнаты. Я последовала за ним, Борзов с Морозовым тоже.

— Морозов! — вдруг повернулся майор.

— Да, Михаил Анатольевич?

— Останься. На всякий случай. Если до завтрашнего утра Забелин не появится, возвращайся. Держи меня на связи. Все.

Морозов кивнул и спокойно вернулся в комнату.

— Ольга Юрьевна, вас отвезти? — любезно спросил Степанчиков на улице.

— Да, пожалуйста, в редакцию, — устало сказала я, садясь в рубоповскую «десятку».