— Ну и долго вы меня тут держать будете? — спросил устало жених, оторвав меня от размышлений. — Ведь у меня сегодня свадьба и меня ждет супруга. Вы же не станете портить ей этот счастливейший день и мешать веселью остальных гостей.

— Напрашиваешься на отсрочку приговора? — догадалась я. — Не получится.

— Хотите ей все рассказать? — пренебрежительно глянув на меня, усмехнулся Григорий.

Я не успела ничего ответить, как он сам же продолжил:

— Она вам не поверит. Она любит меня.

— Да уж не сомневаюсь, в этом деле ты преуспел, — съязвила я. — Но можешь не беспокоиться, сегодня тебя никто не тронет, а вот завтра… как знать.

— Сдадите ментам? — вновь спросил Григорий.

— А ты на что надеялся? — переспросила я его, но тут заметила, что Виктор как-то немного напрягся и указал на дверь. Я поняла, что за ней кто-то есть и этот кто-то явно подслушивает. А лишние уши нам были совершенно ни к чему, тем более что они могли принадлежать кому-то из команды Дараева. Понимая это, я сделала знак Виктору, чтобы он задержал этого человека, а затем снова повернулась к жениху:

— Ладно, парень, будешь вести себя тихо и без глупостей, помогу тебе вылезти из этой истории с минимальными потерями, — предупредила я Григория, успевая при этом посматривать на дверь, за которую собирался выскочить Виктор. — Решишь сбежать, заработаешь на свою шею федеральный розыск. А у тебя, как я понимаю, и с пропиской-то не все гладко.

Хлопнула дверь и я поняла, что Виктор вышел из комнаты.

Желая ему помочь, я кинула на Григория многозначительный взгляд и, более ничего не говоря, поспешила следом за своим коллегой. Когда я выбежала в коридор, Виктор со всех ног мчался за каким-то рослым мужиком, силуэт которого мне почему-то показался знакомым. Не придавая пока этому никакого значения, я рванулась за ними, хотя и понимала, что бегаю не быстрее и вряд ли смогу догнать.

Преследуемый же, специально стараясь усложнить свою поимку, помчался прямо мимо столиков, сваливая их на ходу и опрокидывая недоеденную пищу прямо на пол. Гости завизжали, поднялся шум, ругань и суматоха. Резко остановившись, я посмотрела вперед, пытаясь определить, куда именно дальше собирается бежать незнакомец и как лучше срезать угол, чтобы выскочить ему наперерез. В этот момент сзади ко мне подскочила Маринка и, раздраженно толкнув в спину, нервно заявила:

— Вы же обещали, что не испортите свадьбу.

— Так получилось, — даже не попыталась извиниться я.

— Получилось? — вознегодовала Широкова. — Да как я теперь должна в глаза подруге смотреть после всего.

— Она тебе потом еще спасибо скажет, — заметила я на это и побежала прямо к машинам, к которым свернул и беглец.

И все же он достиг стоянки раньше, но зато я успела рассмотреть его лицо и очень удивилась, поняв, что этот тип не кто иной, как муж нашей заказчицы, Бабенковой Светланы Ивановны. Только вот что он тут делал?

Схлестнувшись со мной взглядом, Бабенков тоже понял, что я его узнала, а потому еще быстрее запрыгнул в свою машину и рванул ее так, что колеса завизжали по асфальту. Я тоже помчалась к машине, понимая, что Бабенкова непременно нужно нагнать и задержать. Виктор немного опередил меня, добежав до нее чуть раньше, и даже успел завести мотор. Как только я захлопнула за собой дверцу, он сразу тронулся, ни о чем даже меня не спрашивая.

Обгоняя впереди движущийся транспорт, Виктор изо всех сил старался настичь Бабенкова, но это ему плохо удавалось.

Я нервничала, понимая, что Бабенков, сообразив, что их афера раскрыта, теперь наверняка вообще попытается смыться из города, а значит, и не получит по заслугам и сможет повторить все то же самое, что он сделал здесь, в любом другом месте. А этого допускать никак нельзя, тем более что мы с Маринкой сами едва не пострадали от этих смекалистых ребят.

Наконец дорога стала более широкой, и Виктор смог разогнаться как следует. Мы почти догнали авто Бабенкова, который, успевая вести машину и оглядываться назад, еще и кому-то названивал по телефону. Я не сразу поняла, что он делает, но когда поняла, нервно выругалась и полезла доставать свой сотовый телефон. Выудив его из сумочки, набрала номер майора Здоренко и, как только тот снял трубку, быстро заговорила:

— Майор, высылайте группы захвата по двум адресам. Мы вышли на целую преступную организацию, но главаря только что предупредили об этом так что торопитесь, — как могла коротко изложила я суть дела.

— Диктуй адреса, — без предисловий потребовал Здоренко. Он вообще мог и умел быть собранным, когда того требовала ситуация, и именно за это качество я его и уважала.

Я назвала адрес Дараева, а так же место расположения клуба холостяков. Здоренко бросил мне, что люди уже выезжают, и сразу отключился. Я вновь посмотрела перед собой. Багажник машины Бабенкова уже маячил прямо у нашего носа, но остановить его мы не имели пока никакой возможности. Бабенков был не дурак, а потому просто не давал Виктору вырваться вперед, юля по дороге из стороны в сторону.

— Мы не можем его упустить, — подбодрила я Виктора. — Не можем и не должны.

Виктор не выразил никаких эмоций, продолжая упорно следить за дорогой и за авто Бабенкова. Я нервно теребила руки, понимая, что ничем помочь Виктору сейчас не могу. К тому же, если он вдруг хоть ненамного отстанет, другие любители быстрой езды перекроют нам путь. Тогда уж Бабенкову удастся ускользнуть от преследования.

Но нет, Виктор в точности повторял все маневры преследуемого и ни на метр не отставал от него. Так мы проехали чуть ли не половину пути в направлении дома господина Бабенкова, но потом он почему-то резко свернул в один из переулков и покатил по плохо отремонтированной дороге. Тут Виктор слегка напрягся, и я поняла, что сейчас наступит решающий момент. И в самом деле, Виктор попытался было обогнать машину Бабенкова, но тот быстро и умело предупреждал его маневры, виляя по дороге туда-сюда. Эти-то виляния и довели его до беды.

Виктору даже ничего не пришлось делать. Когда впереди показался поворот, он только лишь предпринял очередную попытку обогнать авто Бабенкова, но в самый последний момент увидел, что из-за поворота выруливает огромнейший и явно груженный «КамАЗ». Быстренько перестроившись, Виктор вновь вернулся на свою полосу, а вот Бабенков сделать этого не успел, а потому, чтобы избежать столкновения, вынужден был резко свернуть на обочину, где и повис на задних колесах. Если бы не тормоза, то машина и вовсе свалилась бы в кювет, и пришел бы конец гоночной карьере мужа Светланы Ивановны.

Виктор изо всех сил надавил на тормоза. И, выскочив первым из машины, он сразу побежал к висящему на краю дороги автомобилю. Из него уже вылезал Бабенков. Причем он так матерился, что уши вяли, и это несмотря на свой авторитет и демонстрируемую всем ранее важность. Вот тут-то и проявилось его настоящее я.

Заметив меня, Бабенков спрыгнул в кювет и побежал в сторону частных домишек, видимо, надеясь укрыться где-нибудь в этих закоулках. Он явно не собирался сдаваться без боя, а потому старался выбирать для себя такой путь, где нужны были бы совсем не детские усилия для преодоления препятствий. Он-то думал, что ему все это по плечу, да только вот совершенно недооценивал способностей Виктора, который, в отличие от него, перескакивал через все заборчики и кирпичные кучи намного быстрее и легче. И вот уже через пару минут он оказался за спиной Бабенкова. А вслед за ним приблизилась и я.

— Может, хватит уже играть в кошки-мышки, — громко окликнула я мужчину, переводя дыхание. — Должны понимать, что выхода у вас нет.

— Ха, вы сначала попробуйте одолейте меня, а там поговорим, — огрызнулся на меня Бабенков и, резко развернувшись, приготовился отражать нападение Виктора, явно уверенный в своем превосходстве.

Ему, похоже, было невдомек, что Виктор служил в армии и владеет приемами рукопашного боя, а уж с ним-то, привыкшим воевать только с женщинами, наверняка справится в два счета. Впрочем, об этом Бабенков догадался практически сразу, как только предпринял попытку напасть на моего коллегу первым. Виктор ловко увернулся от его замаха и сразу же ударил Андрея Сергеевича коленом в живот. Бабенков взвыл и тут же скорчился в две погибели. Виктор сразу подскочил к нему, намереваясь схватить за руки, но Бабенков успел выпрямиться и отскочил назад. Затем он глубоко вздохнул и вновь кинулся на Виктора, но теперь уже следя за его действиями более пристально.

Я наблюдала за всем этим со стороны, никак не ожидая, что Бабенков окажется таким сильным и Виктор не сможет совладать с ним так уж быстро. Но нашему фотографу-телохранителю, видимо, надоела вся эта мышиная возня, и он решил, наконец, взять ситуацию в свои руки. Быстро извернувшись, он нанес страшный удар ногой в грудь Бабенкову, не справившись с которым тот моментально повалился на землю. Теперь Виктору требовалось лишь поймать его руки и чем-нибудь крепко связать их.

Я собралась даже метнуться назад к машине и принести веревку, но Виктор просто поднял Бабенкова на ноги, заломил одну его руку за спину и, пнув хорошенько коленом под зад, направил прямо к нашему авто. Моя помощь ему даже и не понадобилась.

— Не ожидали от нас такой прыти? — спросила я у Бабенкова.

Бабенков не удостоил меня ответом, а лишь послал полный злобы взгляд и попытался даже плюнуть в меня. Но я вовремя увернулась, так что эта его затея совершенно не удалась. Снова усмехнувшись, я добавила:

— Я подозревала, что под такой важностью, которую вы на себя напускали, скрывается большая вонючая куча…

— Ты за это ответишь, — процедил сквозь зубы Бабенков.

— Ну это мы еще посмотрим. Скорее уж тебе придется отвечать за обиды, нанесенные собственной жене, а также еще за очень многое, что тебе предъявят, — ничуть не испугалась я его угроз. — Так что советую тебе вести себя потише и не высовываться.

Сказав это, я повернулась к Виктору, занявшему уже водительское сиденье, и скомандовала:

— Поехали к майору Здоренко. Сдадим этого типа, а заодно узнаем, как там обстоят дела с его начальничком и всякими иными мелкими сошками.

Кивок Виктора, и вот уже мы катим напрямую к милицейскому отделу, где нам наверняка будут рады, даже если и не ждали.

* * *

К отделению милиции, где работал майор Здоренко, мы прибыли чуть раньше, чем успел вернуться он сам после задержания. Пока ждали его появления, я позвонила Сергею Ивановичу и кратко рассказала о том, что нам удалось узнать и о том, как Виктор повязал Бабенкова. Выслушав меня, Кряжимский предложил:

— Позвоните его жене. Думаю, ей следует знать, что из себя представляет ее муж. К тому же, все равно придется ей об этом сообщать.

— Пожалуй, вы правы, Сергей Иванович, — согласилась я. — Сейчас сделаю.

Пообещав Кряжимскому вернуться в офис, как только все закончится, я отключилась и стала рыться в записной книжке в поисках номера сотового телефона Бабенковой. Когда же он мной наконец был обнаружен, я не спеша набрала его и стала ждать ответа.

— Да, я слушаю, — спустя некоторое время раздалось в трубке.

— Светлана Ивановна, это Ольга Бойкова, — представилась я. — У меня для вас новости.

— Хорошие или плохие? — осторожно полюбопытствовала женщина.

— А вот это решать вам, — ответила я.

— Так что вы узнали? — заволновалась заказчица.

— Мы завершили работу над вашим делом и задержали человека, который подготовил те липовые улики и заказал покушение на вас, — сообщила я ей.

— Да? — радостно воскликнула женщина. — Но что же тут тогда плохого?

— Дело в том… — замялась было я, но потом, решив, что будь что будет, выдала: — Дело в том, что этот человек — ваш муж.

На минуту в трубке повисла пауза. Бабенкова, видимо, пыталась понять то, что я ей только что сказала, а когда ей наконец удалось это сделать, глухо произнесла:

— Мой муж?

— Да, ваш муж. И мы даже можем объяснить вам, ради чего он это сделал. Если хотите все узнать, приезжайте прямо сейчас к центральному отделению милиции. Он сейчас здесь.

— Х-хорошо, я буду, — с трудом выдавила из себя женщина и повесила трубку.

Мне невольно стало ее жалко. Женщина ведь была совершенно не виновата в том, что полюбила такого подонка, которому было даже не жаль ее убить. И ведь она была не единственной, кому так повезло, и неизвестно еще, как она теперь все переживет. Хотя знать правду все же лучше, чем все время оставаться в неведении и закрывать глаза на то, что творится вокруг.

Бабенкова приехала довольно быстро. Но еще перед ней вернулся майор Здоренко с задержанным Дараевым и, забрав у нас Бабенкова, отправил их в свой кабинет, чтобы допросить. Затем отвел в сторону меня и попросил изложить все подробности в деталях. Я как могла доступно и понятно поведала ему все об этом деле, на этот раз не утаивая совершенно ничего из известного.

— Отлично поработали, — похвалил меня майор, выслушав. — Побудьте пока тут, можете еще понадобиться. А я пойду пообщаюсь с нашими мальчиками, — и, потирая руки, он удалился в здание.

Мы с Виктором остались сидеть перед ним на скамье, так как теперь от нас уже ничего более не требовалось — свою часть работы мы сделали, а остальное уже нас не касается. Вот в этот-то момент как раз и прибыла Светлана Ивановна. Она была бледнее обычного, слегка сутулилась, чего я не замечала за ней раньше, и все время прятала взгляд. Едва только увидев нас, она сразу подошла и спросила:

— Ну как он? Вы правда не ошиблись?

Я отрицательно замотала головой, а затем добавила:

— Сейчас с ним беседует майор Здоренко. С ним и с его дружком, все это придумавшим.

— И все же я не понимаю, чем я ему так помешала? — устало опустилась рядом с нами на скамью женщина. — Я ведь любила его, заботилась о нем.

— Дело даже не в этом, — вздохнула я в ответ. — Таким людям, как он, это совершенно не важно. Он самый настоящий охотник за богатством.

— Но ведь оно и так уже было все его? — снова удивилась Светлана. — Он распоряжался всем, как хотел. Я не вмешивалась, я не запрещала.

— Я знаю, что вам тяжело все это понять, но вы мешали ему только одним тем, что были всегда рядом, что навязывали свою заботу, что желали его любви, которой у него никогда к вам и не было.

Женщина спрятала лицо в своих руках и тихо начала всхлипывать. Я хотела, но не смогла бы ее успокоить, прекрасно понимая, что она сейчас чувствует, а потому продолжала просто молча сидеть, ожидая, когда Здоренко позовет нас к себе в кабинет и мы узнаем последние новости. А он это обязательно сделает.

Наконец это случилось, и какой-то совсем молоденький сержантик с совсем юным лицом, не покрытым даже легким пушком, позвал нас за собой.

— Пройдемте, — сказал он с напускной важностью. — Майор Здоренко ждет вас в своем кабинете.

— Не беспокойтесь, мы сами знаем дорогу, — заметила я на всякий случай.

Но паренек сделал вид, что не слышал моих слов, упрямо продолжая идти впереди, указывая нам направление. Препроводив нашу компанию до самого кабинета, он сначала слегка постучал в него, а когда Здоренко гаркнул в ответ, что можно войти, распахнул у меня перед носом дверь и кивнул в ее сторону. Мол, входите, не задерживайте движение. Я не стала с ним спорить и решительно прошла внутрь. Паренек закрыл за нами дверь, а сам остался снаружи.

Я осмотрелась. В кабинете, небольшом и все так же плохо проветренном, как и в момент моего последнего появления здесь, находились все главные действующие лица: Дараев Павел Сергеевич и Бабенков Андрей Сергеевич, естественно, оба в наручниках. За центральным столом, одна часть которого была завалена различными бумагами, а другую занимал монитор компьютера, с важным видом восседал наш любимый майор Здоренко. Теперь к этой компании присоединились еще и мы. Я, Виктор и Бабенкова Светлана Ивановна.

Не спеша осмотрев нас всех едва ли не с головы до ног, Здоренко молча указал на свободные стулья, стоящие рядком у стены, и предложил нам садиться. Я заметила, как Бабенкова не сводила взгляда со своего мужа, словно бы даже не слыша того, что ей говорят. Казалось она молча спрашивала у него: «За что? За что ты загубил мою жизнь». Мне пришлось вырвать ее из этого оцепенения, слегка толкнув в бок. Вздрогнув, она с благодарностью посмотрела на меня и присела рядом.

— Ну-с, — протянул майор, бегая своими маленькими глазками по лицам присутствующих, всем своим видом демонстрируя свое превосходство над присутствующими. — История у нас тут весьма запутанная, но все же кое-что уже прояснилось. Остались лишь некоторые детали, для которых мне и понадобились все вы. Итак, — он переложил с одной стороны стола на другую какие-то листы, лежащие перед ним, — начнем. Как мне стало известно, вы, Светлана Ивановна, — Здоренко слегка кивнул женщине, — попросили Бойкову Ольгу Юрьевну и всю ее команду разобраться в том, что с вами приключилось.

— Я попросила найти настоящего убийцу моей соседки, Морозовой Марии Леонидовны, — поправила майора Здоренко Бабенкова, немного пришедшая в себя и теперь смотревшая только на него. — Так как это убийство по какой-то непонятной причине работники милиции переложили на меня, совершенно не обращая внимание на наличие у меня алиби.

— Этого убийцу… — Здоренко сделал паузу, пытаясь припомнить фамилию.

— Костромова Виталия Дмитриевича, — напомнила я.

— Да-да, Костромова, — продолжил майор, — задержали. — Здоренко замолчал и неторопливо почесал свой подбородок, прежде чем перейти к главному. — Но сейчас дело не в этом. Из рассказа той же Бойковой нам стало известно, что и после того, как настоящий убийца был найден и опроверг факт о найме человека, покушавшегося на вас в общественном транспорте, и об изготовлении фальшивых фотографий, Ольга Юрьева со своими помощниками продолжила расследование.

— Да, это так и было, — кивнула Светлана Ивановна. — Я их об этом сама попросила, боясь, что мне вновь станет угрожать опасность.

Теперь уже майор повернулся ко мне и с напускной важностью спросил:

— Каким образом вы вышли на всю эту компанию? Что вы для этого делали?

— Можно сказать, что нам повезло, — ответила я, поглядывая в сторону задержанных. — Недавно мы с Мариной познакомились с двумя молодыми людьми, которые, в общем-то, чисто случайно однажды побывали в клубе холостяков. У одного из них Марина просто взяла фотографию, сделанную там же, на которой я увидела человека, который покушался на Светлану Ивановну. Это был Мамаев Артем Витальевич, позже убитый в собственной комнате в день, когда мы планировали поговорить с ним, чтобы установить все факты.

— Но почему тогда к нему поехали не вы сами, а Широкова? — спросил Здоренко нахмурившись. — Я застал там только ее и еще какого-то парня, видимо, дружка.

— Вы забыли про подругу, — напомнила я майору.

Брови Здоренко тут же удивленно взметнулись вверх, так как он только сейчас понял, что эта девица как раз и была я, собственной персоной.

— Да, совершенно верно, — подтвердила я его мысли, не став оглашать их вслух и указывать на ненаблюдательность самого майора. — Передав вам труп, мы сочли нужным удалиться.

Здоренко поводил желваками, видимо, желая поправить меня и сказать, что мы попросту оттуда сбежали, но потом почему-то передумал и продолжил опрос далее.

— Вы знаете, кто его убил? — полюбопытствовал он у меня же.

— Догадываюсь, — ответила я и посмотрела в сторону молчавших все время задержанных, которые словно воды в рот набрали и не только не подтверждали того, что слышали, но и не пытались этого опровергнуть. Хотя все было ясно и без слов.

— Вы намекаете на кого-то из этих двоих? — уточнил майор.

Я кивнула.

— О том, что я вышла на исполнителя, знала только моя команда и Светлана Ивановна, которой мы сами показывали фотографию, пытаясь выяснить, не знаком ли ей покушавшийся, — пояснила я на всякий случай.

— И еще мой муж, — неожиданно тихо добавила Бабенкова.

Мы все повернулись в ее сторону, и на лицах у нас замерли вопросы. Теперь уже женщине пришлось все пояснить:

— Я обо всех продвижениях в расследовании рассказывала ему, — вздохнула она обреченно, не спуская при этом глаз с мужа. — Я ему доверяла, и потому у меня не было от него секретов. Я передавала ему все наши беседы почти в точности и даже советовалась с ним.

— Ага, так, значит, вот кто убил Машаева, — прокряхтел майор обрадованно. — Еще один пункт в вашем деле, Бабенков.

Бабенков дернулся и нервно буркнул:

— Я его не трогал.

— Тогда кто? — не удержавшись, спросила я.

Мужчина осторожно посмотрел на своего босса — собственная шкура, видимо, была ему дороже, и спасать кого-то другого он был не намерен. Я, в свою очередь, насмешливо окинула эту парочку взглядом и подумала: «Трусливые шакалы. Всю жизнь жили падалью и даже умереть не желают достойно. Ничтожные создания».

— Что было потом? — поинтересовался опять же у меня Здоренко, черкая что-то в бумажке перед собой.

— Потом мы выяснили у того же самого Маринкиного дружка, кто такой этот парень и те двое, которых видела соседка перед совершением убийства, — продолжила рассказывать я. — Женщина утверждала, что убийцы Мамаева долго стояли под ее окном, и громко что-то обсуждали. Других посторонних в тот день в доме она не заметила. Сурков же, — вернулась я к Маринкиному парню, вспомнив о том, что недавно расспрашиваемый нами жених подтвердил непричастность Аникина и Суркова ко всему происходящему (в клуб принимали хоть и сразу, но вот в дела посвящали, лишь хорошенько присмотревшись). — Сурков сказал, что знает только имена убийц, опознанных соседкой все по той же фотографии. Мы не сразу ему поверили, но потом оказалось, что он не соврал — ребята не были их друзьями и о том, что творится в самом клубе, не догадывались. Также Сурков сказал, что найти этих парней можно в клубе холостяков.

— Вот об этом поподробнее, — повертев карандаш между пальцами, попросил майор.

— А подробностей здесь немного. Мы послали в тот клуб нашего Виктора, так как туда пускались лишь мужчины. Он поместил в кабинет директора жучок, и вскоре мы уже знали, что Дараеву какой-то работник милиции сливает информацию о совершенных в городе преступлениях.

— Причем висяковых, — подняв указательный палец вверх, важно добавил Здоренко.

Я удивленно посмотрела на майора но он пояснил:

— Как только мы отправились на задержание этого типа, я велел своим парням собрать для меня информацию о всех неожиданно раскрытых убийствах по всему городу. То есть тех, где улики едва ли не приносили к нам на крыльцо. Ну так вот, — он поднял в руках увесистую папочку, — видите, сколько они накопали.

— И что, все это они? — на лице Бабенковой застыл ужас.

— Ну, может, и не все, но добрую половину точно, — ответил ей Здоренко. — В любом случае, это еще будет проверяться. Доказательства опять же нужны.

— А что будет с ними? — опустив глаза, вновь спросила Бабенкова.

— Пока упечем за решетку, затем допросим сегодняшнего молодожена, благодаря которому вся правда наконец всплыла на поверхность, а там уж как суд решит, — определил последовательность майор. — Но я так думаю, что с десяток лет на каждом уже точно есть. Да, еще кое-что: из всей этой истории про охотников за богатством и жильем мне остается неясным только одно…

— Что именно? — поинтересовалась я.

— Зачем вы, — Здоренко снизу вверх посмотрел на Бабенкова, — поперлись на эту свадьбу.

— Я был на нее приглашен, — недовольно ответил мужчина.

— Сомневаюсь, — не согласилась я. — Среди гостей, когда я туда прибыла, его не было.

— Естественно, — подобно змее, прошипел Бабенков, зло глядя на меня. — Потому что я увидел вас намного раньше, чем вы меня.

— И вы за нами следили? — догадалась я.

Мужчина издал некоторое подобие смешка.

— А затем решили подслушать, о чем мы беседуем с женихом, — продолжила я дальше. — Что ж, вы сами вырыли себе могилу. Мы бы, конечно, и так до вас добрались, ведь все и так стало ясно, но вы поторопили события…

— Жаль, что я не перекупил вас так же, как и многих других. Всяких там адвокатов и детективов, — ядовито заметил Бабенков.

— Так ты… — Светлана Ивановна покрылась красными пятнами, и руки ее нервно затряслись, словно бы она с трудом сдерживала себя, чтобы не кинуться с кулаками на негодяя. — Ты еще и подкупал тех людей, которых я просила мне помочь? Как ты мог? Как ты…

— Не волнуйтесь вы так, — остановил женщину Здоренко. — Ваш муж — подлец, и это совершенно ясно. Неужели вы думаете, он бы согласился, чтобы его искали профессиональные детективы? Конечно, нет, вот он и позаботился о том, чтобы вам давали от ворот поворот.

— Ну а непрофессионалам, — слегка усмехнувшись, продолжила за Здоренко я, — он просто не придал значения. К тому же, это были всего-навсего женщины, которых Бабенков привык считать наиглупейшими созданиями в мире. Увы, как видите, Андрей Сергеевич, вы немного заблуждались на этот счет.

— Господи, — опять воскликнула Светлана Ивановна. — И на этого человека я потратила три года своей жизни! Как же я была слепа… Как наивна…

— Э… э… э… — вновь перебил ее майор, — высказать ему все, что вы о нем думаете, у вас еще будет время. А пока благодарю вас за помощь, можете быть свободны.

— До свидания, — первой попрощалась я, немного радуясь в душе, что все наконец-то закончилось.

Бабенкова тоже повернулась к двери, но, уже выходя, резко обернулась и бросила:

— Желаю тебе сгнить в камере.

Спустя месяц над Дараевым, Бабенковым и еще несколькими мужчинами, на которых удалось выйти благодаря задержанным членам клуба, состоялся суд. Он длился долго, казалось, что никогда и не закончится. Но правосудие все же восторжествовало, и когда у судей не осталось сомнений в полной виновности задержанных по всем пунктам обвинения, они объявили приговор.

Не буду перечислять, кому и сколько досталось, но мало им не показалось, это уж совершенно точно. Скажу лишь, что не пострадали после этой истории только наши с Маринкой кавалеры, Сурков и Аникин, которых спасло признание жениха, рассказавшего обо всем, что происходило в клубе, и перечислившего тех, кто в него входил и знал о происходящем.

Как это ни странно, но только после суда, когда мы с Маринкой договорились о встрече со своими бывшими дружками, Аникин признался мне:

— Смешно, но я был уверен, что та квартира действительно твоя и что ты живешь весьма состоятельно. Я даже радовался, что женщина, которая мне действительно понравилась, имеет свое жилье. Я о таком мог только мечтать. Я не думал, что Маринкина ложь сыграет такую роль в нашей истории. — Он снова засмеялся. — Я ведь похвалился этим Вальку, тому парню, который вас похищал с вечеринки. Он был из клубных, а потому решил сделать тебя своей женой, но сначала проверил прописку. Когда узнал, что все это липа, просто прикинулся, что выполняет мою просьбу… — Он вновь вздохнул. — Как глупо и как нелепо. Я ведь всего лишь хотел привлечь твое внимание и едва не толкнул в руки тех монстров. Оля, ты простишь меня?

— Мне не за что тебя прощать, — равнодушно пожала я плечами. — Вы ведь так же, как и мы, оказались обычными пешками в этой хитроумной игре. Но при этом вы, хотя и не знали о творящемся в клубе, но не многим отличаетесь от тех, кого осудили. Вас ведь так же интересовали не только мы, но и наши квартиры. — Я смерила мужчину слегка презрительным взглядом. — Единственное, на что я очень надеюсь, что мы никогда с тобой больше не встретимся, — бросила я и, резко развернувшись, со спокойной душой отправилась прочь, к машине, в которой меня должен был ждать самый надежный из всех мужчин — Виктор.

Дойдя до машины, я приветливо улыбнулась ему и села рядом. Через несколько минут к нам выскочила Маринка, заметившая мой внезапный уход, и, плюхнувшись на заднее сиденье, недовольно заворчала:

— Ну вот, опять ты ему что-то ляпнула. Они же не виноваты, ты же знаешь. Они не были в числе тех холостяков.

— Хочешь сказать: не успели в то число попасть, — поправила я ее. — Впрочем, это уже не имеет значения, я попросила Аникина никогда больше не возникать у меня на пути.

— Это значит, что мне снова придется быть одной? — всплеснула руками Маринка и тут же сделала вывод: — Сурков ведь тоже, наверное, не станет меня больше искать. Черт бы побрал их мужскую солидарность.

Сидящий рядом Ромка покатился со смеху, а затем фыркнул:

— А ты, можно подумать, с ним собиралась остаться. Да ты больше недели одного и того же не вынесешь.

— Это ты так думаешь, мелочь, — буркнула, не поворачивая головы, Широкова.

— И не я один. Остальные тоже, — ответил ей Ромка, продолжая усмехаться.

Маринка вопросительно окинула нас всех взглядом и поняла, что Ромка совершенно прав. В ее желание долго встречаться с одним и тем же человеком всем верилось с трудом, точнее, совсем даже не верилось. Она и сама видно вскоре сообразила, что слегка погорячилась, сказав так, а потому быстро сменила тактику и тут же добавила:

— Ха, вот я вас провела. А вы что, и в самом деле думали, что я сильно из-за этого расстроилась? Да я прямо сейчас…

— Пойду ловить новых приключений на свои вторые девяносто, — радостно выкрикнул за нее Ромка.

Все дружно засмеялись, и даже на каменном лице Виктора отразилось некоторое подобие ухмылки, а это что-то да значило.