Не знаю, сколько именно времени мы сидели в том злополучном мешке, но из него нам все же позволили вылезти. В тот момент, когда уставшая браниться, кричать и ворчать Маринка решила немного вздремнуть, тем более что делать-то больше было нечего, в комнату кто-то вошел. Мы обе сразу насторожились, но зря. Неизвестный подошел к мешку, перерезал веревку и, даже не удосужившись проверить, живы ли те, кто внутри, сразу вышел, громко хлопнув дверью.

— Ну наконец-то, — обрадовалась Маринка и заторопилась покинуть столь неудобное транспортное средство.

Я последовала за ней. Мы быстро вылезли из мешка, но легче нам от этого не стало, так как комната, в которой нас заперли, была ужасно темной, просто непроглядной. Она либо не имела окна, либо последнее просто было зашторено чем-то плотным. Совершенно ничего не видя, я шагнула чуть в сторону и, тут же обо что-то споткнувшись, громко выругалась.

— Ух ты! — восхитилась Маринка. — Да ты, оказывается, тоже иногда прямо как я можешь. Все на меня кричишь, а сама…

— Не время сейчас для разборок, — осадила я Широкову. — Помоги-ка лучше окно найти.

— Так это по стене идти нужно, — подсказала Маринка, и мы с ней, совершенно не видя друг друга, направились вперед, искать эту самую стену.

Когда же я наконец уперлась ногами во что-то, то в первую минуту отскочила, но потом, подумав, что, кроме нас с Широковой, в комнате вряд ли кто есть, снова приблизилась к этому не опознанному пока объекту и начала его ощупывать. Скоро мне стало ясно, что это обычный стул. За ним, как я могла догадываться, и была стена, к которой я тут же потянулась обеими руками.

— Вот и стена! Я ее нашла, — радостно выкрикнула Маринка в тот самый момент, когда я коснулась ее же.

— Естественно, стена, тут везде стены, — буркнула я, не понимая, чему Широкова так радуется. — Если бы ты окно нашла или выключатель, тогда другой разговор, — и я продолжила поиски.

Медленно двигаясь вдоль стены и обшаривая ее повсюду, где только хватало рук, я перемещалась по комнате. Маринка, судя по шумам и недовольному бубнению, раздававшемуся каждый раз, когда она на что-то натыкалась, делала то же самое. И ей повезло больше, так как сначала она отыскала дверь, о чем сразу сообщила мне, а затем нашла и выключатель. Радостно взвизгнув она тут же врубила в комнате свет.

В первую секунду мы обе сразу зажмурились, свет слепил с непривычки глаза, но затем, когда чуть попривыкли, мы получили возможность осмотреть все вокруг себя: как выяснилось, нас закрыли совсем в небольшой комнате. Зато заставлена она была всем, чем только можно. Здесь были старые полуразвалившиеся стулья, косой, не имеющий одной дверцы комод, шкаф без стекол и много чего другого. Было здесь и долгожданное окно, через которое я, еще начав только поиски, мечтала сбежать. Оно было забито фанерным листом и, судя по тому, как из-под него задувал ветер, не имело стекла.

— Что это за каморка? — брезгливо поморщившись, спросила у меня Маринка. — Тут что, бомжи живут?

— Скорее уж те бандиты, что нас похитили, — предположила я.

— Все равно. Они что, совсем нищие? Ты посмотри, какой у них тут развал? Да здесь же не только человеку, скотине жить стремно будет. А это что? — она указала на стоящую на столе миску с чем-то, слабо напоминающим еду. — Это типа они нам ужин принесли?

Я повела плечами, не зная, что ей ответить. Меня и саму интересовало, что это за место и зачем нас в нем заперли.

Ну, насчет «зачем» было отчасти ясно, ведь нас с Маринкой спутали с какой-то неизвестной девицей, которую мы полезли спасать. Но ведь не могли же преступники не заметить, что в мешке двое, а второй-то человек им вроде как и не нужен был. Или нужен? Может, они и на нем нажиться решили. Тогда почему не посмотрели, кто это?

Масса вопросов одолевала меня, но я не находила ответа и на половину из них. Все было невероятно запутано.

— Ну и что теперь делать? — спросила у меня Маринка.

Я покосилась на забитое фанерой окно.

— Снова прыгать? — устало вздохнув, догадалась Широкова.

— А ты что, предпочитаешь дождаться, когда для тебя откроют дверь? — спросила я.

— Да, в общем-то, нет, только… — Маринка испуганно покосилась на дверь.

— Что? — напряглась моментально я.

— Там, кажется, кто-то идет, — ответила мне подруга и, подскочив тут же ко мне, испуганно протянула: — Оля, я боюсь.

— Не могу тебя ничем утешить. Я тоже боюсь, — обреченным голосом ответила я, но все же обняла Маринку за плечи.

Вот так, ожидая неизбежного, мы с ней и стояли все то время, пока слышались шаги и в двери поворачивался ключ. Затем дверь открыли, и мы увидели на пороге ранее незнакомого нам человека. Это был мужчина лет тридцати с небольшим. Лицо его густо поросло щетиной, щеки впали, что указывало на то, что тип явно был запойный, о чем дополнительно свидетельствовал его немного синеватый нос и мешки под глазами.

Окинув нас надменным взглядом, это чудовище в старом спортивном костюме просипело:

— Ну что, девочки, удрать думаете? Можете не стараться, за окном все равно решетка, вам ее не перегрызть. А из комнаты я все металлическое убрал. Так что не шумите и сидите тихо.

— Вы кто такой? — решила на прямую спросить я. — Это вы нас сюда принесли?

— Нет, не я, и мне даже неинтересно, кто и почему это сделал. Главное, что он дал много-много денег и обещал еще больше, если вы никуда отсюда не денетесь. А за этим уж я прослежу.

— Что ему от нас нужно? — вновь спросила я, толком еще не зная, кого именно имею в виду — похититель для меня оставался пока мистером Икс.

— А это уж вы у него спросите, когда увидите, — потянув дверь на себя с намерением ее снова закрыть, ответил мужик.

— Стойте-стойте, — заторопилась Маринка.

— Ну чего еще? — подозрительно посмотрев на нее, переспросил мужик.

— Передайте вашему хозяину, что он нас перепутал. Мы не те, кого он хотел похитить, мы случайно в библиотеке оказались и…

— Ха, — усмехнулся мужик. — Напротив, тот тип сказал, что те самые. Он же вас видел, когда вы с подоконника сигали, — и, закатившись хрипловатыми смехом, он вышел из комнаты, заперев ее на ключ.

— Что значит те? — удивленно повторила я. — То есть как это… Нет, — я активно замотала головой, — совершенно ничего не понимаю.

— Да, — Маринка сложила руки на груди и испепеляющим взглядом уставилась на меня.

— Что? — раздраженно переспросила я у нее.

— Что? — передразнила меня Маринка. — Это я как раз и хотела узнать, что тут происходит. Ты что ж это, даже не выяснила для начала, кого именно хотят похитить? Ты что, не знала, что охотились как раз за тобой?

— Нет, не знала. Да и откуда мне это было знать, я же с похитителями один на один не беседовала, я просто их разговор подслушала в саду.

— Ну да, оправдывайся теперь. Втравила меня в историю и сразу на попятную. — Маринка тяжело вздохнула и приземлилась на стоящий у стены стул. — И зачем только я за тобой пошла?!

— Значит, тебя больше бы устроило, если бы похитили одну меня? — съязвила я на это замечание Широковой. — А ты бы осталась гулять на свободе.

— Естественно, — не попробовала даже поправить меня Маринка. — Так, по крайней мере, был бы хоть один человек, который тебя потом стал искать. Виктор ведь и все остальные вообще не в курсе, где мы есть.

— Пока не в курсе, — так же присаживаясь, вздохнула я. — Вот только наступит утро, и они сразу спохватятся, почему это нас нет на работе. Кряжимский наверняка вспомнит, что вчера мы собирались на вечеринку, отыщет наших с тобой кавалеров и…

Неожиданно я замерла, так и не досказав начатого. В голове мелькнула мысль, которая раньше как-то даже не приходила мне в голову.

— Ты придумала, как сбежать? — увидев перемены в моем лице, радостно переспросила Маринка.

— Нет. Скорее просто предположила, кто является нашим похитителем.

— В смысле? — сдвинула брови Маринка. — Ты его знаешь?

— Похоже, что да. Еще в саду, когда подслушивала тот разговор, мне почему-то показалось, что голос заказчика мне знаком, но ведь из всех присутствующих в доме я знала только двоих мужчин: твоего Колю Суркова и Кирилла Аникина.

— Ник все время был рядом, клянусь, — торопливо добавила Маринка, видимо, поняв, к чему я клоню.

— Значит, остается Аникин.

— Ты хочешь сказать, что это он тебя заказал? — удивилась больше прежнего Широкова. — Вот это номер. Но зачем ему это надо?

— Сама бы хотела знать, — закусила я губу. — Зачем ему было похищать меня? Ради какой такой цели?

— Ой, — подпрыгнула на месте Маринка, — а может, он так решил тебе предложение сделать? Может, он романтик. Я в кино видела, что некоторые мужики похищают своих баб, а затем делают им предложение.

— Вряд ли, этот этап мы уже проходили, — отрицательно замотала я головой. — И потом, если бы все и было так, как ты говоришь, то обращаться с будущей невестой следовало бы помягче. Ты не считаешь?

— А, ну да, — поняла свою оплошность Широкова. Затем с минуту помолчала и вновь выдала: — Хм, а мне даже интересно, что он теперь с нами собирается делать? Может, не стоит пока сбегать?

— Не знаю, — честно сказала я. — У меня сейчас в голове все совсем перепуталось. — Какие-то недоделанные похищения, какой-то наигранный роман.

— Ой, ну все тебе наигранное, — заворчала на меня Маринка. — Скорее уж романтичное. Это ты просто такая закрепощенная, что тебе все сразу подозрительным кажется. А человек, может, ради тебя старается, из кожи вон лезет.

— Лезть-то он лезет, только не туда, куда следует, — усмехнулась я. Затем встала и подошла к окну. Мне хотелось проверить, действительно ли за ним решетка, или этот тип нас просто обманул.

Потянув за один не плотно прибитый угол листа фанеры, я заглянула под него, но не увидела ничего, кроме кучи пыли, каких-то тряпок и битого стекла. Чтобы все это разгрести, требовалось порядочное количество времени.

— Ну так что, ждем спасителя или сами сматываемся? — озадачила меня Широкова.

— Не уверена, что стоит кого-то ждать, — ответила я ей. — Мне, конечно, интересно проверить, Кирилл ли это все придумал, или же я ошибаюсь, но, с другой стороны, я совершенно не знаю, ради каких целей все осуществлялось. То ли ради понта, а возможно, чтобы убрать нас с дороги и помешать довести дело Бабенковой до конца. Ведь наши с тобой ухажеры вполне могут быть кем-то для этого наняты. Кстати, как ты с ними познакомилась? — поинтересовалась я у Маринки.

— Да обычно. Ехала я в автобусе, ну, к знакомой своей одной, смотрю, два красавца и все на меня смотрят. Я им, конечно, тоже глазки построила, а когда вышла, они тоже вышли.

Сначала подойти не решались, все сзади шли, но потом осмелились, подошли познакомиться.

— Вот видишь, это они тебя первой заметили и сами подошли. Значит я могу быть права — они наняты врагом Бабенковой, — сделала я из всего этого вывод.

— Да нет, не верю, — замотала головой Маринка. — Не могут они так поступить. Ник не такой. Он нежный, он…

— Ладно-ладно, знаю я, какие у тебя все нежные в конце концов оказываются, — наехала я на подругу. — Один другого лучше.

— И все равно ты не права. Ты же не уверена, что тот голос принадлежал именно Кириллу…

— Нет, я его не слишком хорошо слышала, да и говорил он немного — всего несколько слов, — согласилась с этим я.

— Ну вот. Значит, это может быть любой другой известный тебе человек. Никто же у входа не стоял, не смотрел, кто входит в сад, стало быть, могли туда проникнуть и посторонние.

— Могли-то они, конечно, могли, но каким же образом они тогда собирались заманить меня в библиотеку? — поинтересовалась я у Маринки.

— А каким образом, по-твоему, это хотел сделать Кирилл? — заявила она мне в ответ.

— Каким? — я задумалась. И тут в голове пронеслись недавние события, вспомнилось, как, вернувшись из сада, я стала искать Маринку, как ко мне подскочил Аникин, и как он попытался что-то мне сказать. Я вспомнила, как он упоминал о каком-то сюрпризе, для которого меня наверняка планировалось препроводить в библиотеку. — Я знаю каким, — произнесла я вслух. — Правда он тогда не успел этого сделать, так как я метнулась в толпу и, схватив тебя, сразу потащила наверх.

Ему даже не пришлось ничего предпринимать. Вот гнида. Вот наглец…

— Ну, не знаю, мне его сообразительность нравится, — добавила Широкова. — Вот увидишь, он скоро явится тебя спасать.

— Пусть только попробует, я ему все глазоньки повыцарапаю. Запомнит меня надолго.

Маринка почему-то засмеялась, но ничего не сказала, даже когда я вопросительно посмотрела на нее. Следующие несколько минут мы провели в раздумьях. Точнее, о чем думала Широкова, мне было совершенно не известно, да я и не спрашивала, саму же меня терзали сомненья относительно того, как лучше поступить. В конце-концов я решила, что собственная жизнь дороже и подвергать ее опасности лучше не стоит. К тому же, с Аникиным я смогу разобраться и потом, следовательно, нужно найти способ немедленно покинуть это отвратительное место.

Приняв решение, я встала с места, и подошла к нашему убогому окну. Уцепившись обеими руками за край фанерного листа я с силой рванула его на себя. Мелкие гвоздики, которыми он был прибит к деревянной, давно не крашенной раме, дружно повылетали наружу.

— Ну, подруга, ты даешь, — изумилась Маринка. — Откуда у тебя столько силы?

— Дело не в силе, дело в древности, — смахивая труху со своей одежды, ответила я. Затем осторожно принялась выуживать из окна всевозможное напиханное туда тряпье. Маринка наблюдала со стороны, то и дело морщась.

— Ну что сидишь, помогла бы, — шикнула я на нее.

Широкова нехотя подошла ко мне и принялась двумя пальчиками вытягивать из-за рамы разный хлам. Вскоре показалось второе стекло, частично расколотое и так же забитое кусочками фанеры. Но вот решетки за ним, как ни странно, видно не было.

— Вот гад, обманул, — заметив это, буркнула Маринка.

— А ты сомневалась, — усмехнулась я. — По-твоему, зачем на окне в такую дыру решетку ставить. От воров, что ли?

— Это правда, стащить тут совершенно нечего, скорее из жалости сам что-то оставишь. Оля, а как мы стекло будем вынимать?

Или разобьем?

— Скорее всего. Все равно здесь от него одни рожки да ножки уже остались, думаю, мы не сильно навредим.

Покончив с тряпьем, мы внимательно осмотрели остатки стекла и саму раму, которая была настолько старой, что стоит потянуть за перекладину в центре, как она выскочит и рассыплется на глазах. Но это нам было только на руку.

Осмотревшись по сторонам, я увидела на одном из стульев кусок какой-то шубы, взяв его, уложила на подоконник и снова принялась осматриваться.

— Что ты ищешь? — полюбопытствовала у меня Маринка.

— Что-нибудь твердое, чем можно стекло разбить, — пояснила я.

— А ножка от стула подойдет?

— Вполне. Давай ее сюда.

Маринка перевернула вверх ногами один из стульев, со знанием дела выкрутила ножку и протянула мне. Прежде чем начать сбивать стекло, я прислушалась и, не заметив ничего подозрительного, медленно начала откалывать остатки стекла. Мы практически не шумели, тем более что осколки падали на мягкую поверхность. Наконец со стеклом было покончено, и я принялась разламывать саму раму. Без особого труда вырвав крестовину из основания, я радостно свесилась из окна и посмотрела, вниз.

Несмотря на то что на улице было темно, а огней и фонарей в данном дворике не наблюдалось, мне все же удалось увидеть прямо под окном нашего места заточения нечто похожее на крышу. Скорее всего, это была какая-то пристройка к дому, выполняющая роль сеней, и до нее было не так уж и далеко. Нужно было тихонечко спрыгнуть вниз, не переполошив при этом соседей. Вот только я не знала, какова прочность той самой кровли, куда планировала приземлиться. Затем оставалось лишь спуститься с постройки на землю и… вольному воля.

— А ты уверена, что мы не переломаем здесь свои кости? — выглянув рядом со мной, полюбопытствовала Широкова.

— По крайней мере, так мы переломаем их себе сами, а не кто-то другой постарается, — подбодрила я ее.

Затем залезла на подоконник, перевернулась на живот и, свесив ноги, стала искать под собой опору.

— Ох и зря же мы это делаем, — кудахтала Широкова. — Ничего бы с нами не случилось, если это наши ребята все учинили.

— Поздно метаться, — предупредила ее я и отпустила руки.

Они сразу скользнули по подоконнику, насобирав по пути массу заноз разной величины, и я жестко приземлилась на деревянную крышу, покрытую кусками рубероида. Не сразу поняв, сломала ли я себе чего или же нет, я в первую очередь порадовалась тому, что не натворила шума, а все благодаря тому, что постройка была покрыта деревом, а не шифером, материалом ломким и звучным.

Когда стало ясно, что больших ушибов и повреждений нет, я подняла голову наверх и тихо произнесла:

— Марина, спускайся.

— Может, я лучше тут подожду, — начала канючить Широкова, поглядывая на меня сверху.

— Спускайся немедленно, пока еще есть такая возможность. Или пожалеешь…

— Я уже жалею, — начав повторять мой трюк, буркнула Маринка. А когда отпустила руки и полетела вниз и вовсе негромко взвизгнула и добавила: — Если я себе что-нибудь сломаю, ты…

— Не сломала, — закончила я за нее, когда подруга коснулась сначала ногами, а затем и еще кое-чем поверхности крыши.

— У, — потирая ушибленное место, заскулила Маринка. — Как больно.

— Пошли, — скомандовала я. — Остался еще один прыжок, а там уж нас не поймают.

Все так же первой, я спрыгнула на землю с крыши и на этот раз даже приземлилась более удачно. Невольно даже подумалось, что если так и дальше пойдет, то скоро нам и никакой Виктор не понадобится, сами с чем угодно справимся. Впрочем, это была только мысль, на самом деле жизнь без охраны Виктора я в большинстве случаев даже себе не представляла, да и действовала сейчас так бесстрашно и активно только потому, что понимала, что он сейчас далеко, и если не мы сами, то никто нам уже и не поможет.

Вслед за мной с крыши спустилась и Маринка. Мы торопливо направились к арке над выходом из дворика. Но едва только я шагнула в ее направлении, как меня едва ли не в лоб осветила машина. Спасибо Широковой, которая сообразила схватить меня за ворот и потянуть на себя. Это спасло меня от неминуемой гибели под колесами автомобиля.

Прильнув буквально к самой стене, от которой веяло холодом и сыростью, мы обе замерли. Машина проехала мимо нас, слегка развернулась на середине двора, а затем остановилась и погасила фары. Теперь ее стало видно значительно лучше. Оказалось, что авто было весьма похоже на машину наших кавалеров. И когда я подумала, что оно может принадлежать именно им во мне всколыхнулось столько разных чувств, что даже захотелось испортить кое-кому жизнь. С трудом сдержав себя, я сквозь зубы процедила:

— Скоты! Ну вот, я же тебе говорила, что это их работа, — обратилась я теперь к Маринке. — Или ты мне и сейчас не веришь?

— Э-э, но… — не знала как реагировать на увиденное Широкова. — Они у меня за это заплатят, — наконец произнесла она. — Я ему лично все косточки переломаю, козлиная рожа… Да я…

— Стой, смотри, — одернула я Марину и, прищурив слегка глаза, уставилась на открываемую дверцу. Я ожидала, что сейчас из-за нее появится либо Аникин, либо Сурков, но никак не думала, что это будет совсем незнакомый нам человек. — Кто это? — не сдержавшись, спросила я.

— Понятия не имею. Никогда раньше его не видела, — ответила мне Широкову. — Только почему он на нашей, то есть на их машине? А может, это не их, а точно такая же. Ты случайно не запомнила номера той?

— Точно нет, но первая двойка, — ответила я.

Маринка кивнула головой и почему-то шмыгнула к соседней стене.

— Ты куда? — окликнула ее я.

— Посмотрю номер, — пояснила она и заторопилась дальше.

Я выругалась про себя, но за ней не пошла, решив, что если она куда-то вляпается, то я хотя бы сумею ей помочь, подоспев чуть позже вместе с Виктором. Но Маринка действовала аккуратно. Она быстро добралась до машины, в которой уже никого не было, так как все ее пассажиры исчезли за дверью дома, посмотрела на номер и вернулась ко мне.

— Ну что?

— Нет, это не их машина. Похожа, но не она, — запыхавшись, ответила Широкова. — Там номер с девятки начинается и цветом она чуть темнее. Был бы день, ты бы и сама это заметила. Значит не наши.

— Пока не ясно, еще нужно проверить, — не поверила словам Маринки я. — Жаль, что нельзя подслушать сейчас разговор. Тогда бы сразу все стало ясно.

— Ну, попробовать-то подслушать можно, только…

— Вот именно, только. Только жизнь дороже.

— Ну так что делаем? — не поняла меня Широкова. — Домой удираем или остаемся?

Я металась в раздумьях. С одной стороны, мне хотелось остаться и последить за этими типами, а с другой — поскорее попасть туда, где для меня и Маринки будет безопасно. Но проанализировав ситуацию, я поняла, что проследить за неизвестными нам не удастся, так как они были на машине, а при нас не было даже никаких денег. Следовательно, нужно побыстрее добираться домой, а завтра будет видно, что делать.

— Пошли, — схватив Маринку за руку, позвала я. — Пока эти типы не спохватились.

— Судя по голосам из комнаты, — хихикнула Широкова, — уже спохватились.

— Тогда тем более бежим.

И мы помчались со всех ног, не разбирая дороги. Выскочив из арки на улицу, мы быстро осмотрелись, но так как понять, где находимся, было фактически невозможно, я потащила Маринку к дороге.

— Зачем туда?.. — упиралась она. — Они же тут сейчас поедут.

— Нужно успеть поймать до этого момента машину, — пояснила я.

— Может, лучше переждать в каком-нибудь закоулке? — высказала Широкова очередную умную мысль.

И я бы с ней согласилась, если бы не одно но: вдруг преступники решат искать нас поблизости, понимая, что денег на такси у нас нет, а значит и деться мы далеко не могли. Только поэтому я и тянула Маринку к дороге и, на наше с ней счастье, навстречу нам, светя фарами, выплыл какой-то автомобиль. Я не видела ни его марки, ни того, кто был за рулем, просто махала руками, выскочив на дорогу и стараясь привлечь внимание шофера. Сначала машина неслась строго на нас, но потом стала тормозить и полностью остановилась, когда поровнялась с нами. Из нее высунулась чья-то голова, и знакомый голос произнес:

— А вы тут как оказались?

Я не сразу сообразила, что сбегая от предполагаемых похитителей, на них и напоролась. Прямо перед нами сейчас был Аникин и Сурков. В первые минуты потеряв дар речи, я не сразу нашла, что ответить. Зато за Маринкой дело не стало — она, подскочила к машине ребят, ухватилась за ручку и с силой рванула на себя дверь. Когда та открылась, поружка моя во все горло заорала:

— Это вы нам объясните, хорошие наши, что вы тут делаете? Вы сейчас где должны быть? На вечеринке.

— Так вы оттуда исчезли, и мы… — начал было Николай.

— Как истинные джентльмены, кинулись на наши поиски, — закончила я за него, сверля грозным взглядом не его, а Аникина.

— Ну да, так оно и было, — поддержал друга тот и даже выскочил из машины, чтобы открыть передо мной дверь.

— Неужели, — оставаясь на месте, продолжила я. — А как же вы, скажите на милость, узнали, что искать нас нужно именно здесь, в этом глухом, богом забытом дворике. Трубный район, если я не ошибаюсь, самая окраина.

Аникин открыл рот, но ничего не произнес, видимо, никак не ожидая такого поворота событий. Заранее продуманных аргументов у него не было.

— Молчите, — негодовала Маринка. — А вот мы вам сейчас скажем как. Это вы наняли тех типов, чтобы они нас похитили, потому и знали, где искать. Хотели принцев из себя разыграть, благородных рыцарей. Ну чего уставился, кретин, — она замахнулась и с силой шлепнула рукой по лицу Суркова. — Признавайся, вы все подстроили? — допытывалась она.

Я же просто смотрела на Аникина, уверенная в том, что мой красноречивый взгляд будет лучше любых слов, и Кирилл сам догадается, чего я от него жду. Но этот тип все молчал, чего-то ожидая.

— Я жду объяснений, — поторопила я.

— Не понимаю каких? — попытался отмазаться Аникин. — Мы оказались здесь совершенно случайно. После того, как вы исчезли, мы решили, что вы просто нас кинули и уехали домой, а потому собрались и поехали в гости к одному нашему общему знакомому, с которым когда-то вместе учились.

— Это не тот ли, который сейчас живет в жалкой каморке с выбитым окном? — съязвила Широкова.

— Нет. А при чем тут это? Наш друг — компьютерщик, и мы хотели немного повисеть у него в Интернете. Разве это воспрещается?

— Зачем вы врете? — не верила я во все это. — У вас нет никакого друга, а если и есть, то он явно живет не в этом районе и не на этой улице.

— Он не врет, на этой, — отбиваясь от кулачков Маринки, выкрикнул Николай, а затем попросил у меня помощи: — Оля, убери ее, пожалуйста, она же меня покалечит.

— По заслугам, — ответила я, и не подумав ему помогать. Затем нагло села в машину бросила Маринке: «влезай» — и, посмотрев на Кирилла, скомандовала: — Ну, давай, езжай к своему другу. Заодно и нас с ним познакомишь.

Кирилл вздохнул, молча покосился на Николая и, заведя машину, тронулся с места. Я с непоколебимым видом смотрела впереди себя. Прямо перед нашим носом из подворотни вынырнула машина, которую мы приняли за эту, и собралась было пристроиться прямо перед нами, но тут, видимо, ее водитель заметил машину Кирилла и стал тормозить. Я заметила, как напрягся Аникин, но виду не подала. Когда же он попытался проехать мимо и сделать вид, что это не ради него притормозило то авто, я сказала:

— Ну что ж ты не остановишься? Это, кажется, твои знакомые. Вон они как оживились, заметив тебя.

— В первый раз их вижу, — недовольно буркнул мне в ответ Кирилл.

— Все равно остановись, — тоном, не терпящим возражения, произнесла я.

Кирилл удивленно посмотрел на меня, но почти сразу отвел взгляд в сторону и, тяжело вздохнув, произнес:

— Хорошо, вы нас раскусили. Это действительно была моя идея с похищением.

— Ради чего?

— Ну ты же сама сказала, что ты не обращаешь внимание на слова, главное для тебя поступки людей.

— Ах вот оно что, — усмехнулась я. — Ты сразу все принял к сведению и решил изобразить из себя моего спасителя. Мило.

— Извини, я не думал, что все так получится.

— Ну зачем вообще было все это затевать? — решила почему-то поддержать меня Маринка. — Разве нельзя было обойтись чем-то более приличным?

— Хотел произвести впечатление, — вновь вздохнул Кирилл.

— Произвел, так произвел— покидая машину и забирая из нее свою сумочку, ответила я ему.

Маринка выскочила вслед за мной и, догнав, торопливо произнесла:

— Ну куда ты? Позволь им хоть до дома нас довезти.

— В одной машине с такими уродами я не поеду, — невозмутимо ответила я. — Или ты забыла, что по их милости мы едва себе все кости не переломали, сигая со второго этажа? Может, думаешь, что мне следует простить ему подобную выходку?

— Ну, я не знаю…

— Пошли. Мы доберемся до дома своим ходом.

— Без денег?

— Отдадим, когда приедем, — не смутилась я.

Маринка вздохнула, бросила несколько коротких взглядов нашим дружкам и вяло поплелась за мной следом. Мы спокойно прошли мимо машины похитителей, которые теперь таращились на нас во все глаза, и направились к остановке.

Я не помню, сколько именно времени мы ловили машину, потому что меня всю буквально трясло: «Это ж нужно было придумать такое. Сколько драгоценного времени они у нас отняли. Ненавижу лгунов, просто ненавижу», — негодовала я.

Наконец какой-то доброжелатель остановился и, приняв к сведению все наши беды, дал согласие подбросить до дома, хоть и за баснословную сумму. Мне было уже все равно, а потому я сразу согласилась. Мужик довез нас до самого моего подъезда и, выпустив меня одну за деньгами, оставил сидеть в машине Маринку в качестве залога. Я сходила домой, взяла деньги, принесла ему, и только после этого Маринка была выпущена. Мы вновь поднялись до двери, и тут Маринка спросила:

— Ты теперь больше не станешь с ним общаться, да?

— Нет, конечно! И тебе не советую.

Бросив свою сумочку на кресло, я рухнула на лежащие на полу подушки и уставилась в потолок.

— Все, спать и только спать. Сейчас искупаюсь — и баиньки, а завтра подумаю, как отвадить этих идиотов от подобных занятий, если, конечно, останется на них время.

Маринка ничего не ответила, направившись в кухню, видимо, решила приготовить себе кофе. Я же засеменила в ванную, мечтая только об одном: смыть с себя всю собранную грязь и лечь спать.